Когда Алька подсела ко мне в кафе, где я медленно ковыряла своё мороженое, стараясь растянуть удовольствие, я удивилась: в институте она меня игнорировала. Впрочем, не огорчаюсь: не люблю задавак. Я её, если честно, даже знала плохо, она из моего потока, но из другой группы.
Алька с приятной улыбкой выразила радость от неожиданной встречи и сразу поинтересовалась, чем занимаюсь на каникулах. Я не занималась ничем: сотрудница, на месте которой работала, неожиданно решила выйти из декрета пораньше, и меня уволили. Новую работу я искать не стала: надо же отдохнуть хоть пару недель. Хотя и поехать куда-то не получалось: не по моим финансам.
Объяснять это Альке я, конечно же, не стала, а просто сказала, что отдыхаю.
- Ой, Катька, нашла где отдыхать! - пренебрежительно заявила Алина, - Разве в городе - отдых? Я завтра на дачу еду. Сосны, озеро, ягоды, безлюдье... Хочешь туда дней на десять?
Я хотела, но озадаченно промолчала. По тону Альки нельзя было предположить, что она внезапно воспылала ко мне дружескими чувствами. Сразу подумалось про бесплатный сыр. Слишком заманчиво! Не делают случайным знакомым таких предложений.
Терпения Альки хватило ненадолго, и она иронично спросила:
- Я когда-нибудь дождусь результатов твоего мыслительного процесса?
Молчать дальше было неудобно, и я, решив, что дипломатничать особо не стоит, сухо поинтересовалась:
- Алина, подробности будут? Что тебе от меня надо?
Мне почему-то казалось, что Алька возмутится и начнёт уверять, что просто мечтает оказаться в моём обществе. Но нет.
Голубые глаза чуть прищурились, и Алька деловым тоном заявила:
- Поливать цветы и собаку кормить.
Я опешила:
- Ты что, сама не можешь?
Она положила руки на стол, сцепила пальцы и недовольно объяснила:
- Этим обычно занимается бабушка, а сейчас слишком жарко, ей плохо стало: давление скачет и сердце барахлит. В больницу положили. Родители и решили меня на дачу отправить. А что я там забыла? Ни компа, ни телевизора! Лучше у парня перекантуюсь.
- Вот и ехали бы с ним вместе, - предложила я, уже чувствуя острое желание воспользоваться случаем и сменить обстановку. Но что-то меня не слишком вдохновляла идея оставаться одной в чужом доме, да ещё и с незнакомым псом. Собак не боюсь, но, как поняла, там цепняк, а у них часто психика перекорёжена и поведение неадекватное.
- Олег работает, каждый день оттуда ездить неудобно, - возразила Алька.
В общем, я всё-таки согласилась. Невелик труд, а выбраться из душного пыльного города хотелось. На следующий день Алинин папа отвёз нас на машине. Мы сидели на заднем сидении, и Алина всю дорогу мило щебетала, изображая несуществующие дружеские отношения. Я больше молчала. Алинкин отец мне понравился, обманывать его было неловко.
Он привёз нас на дачу и сразу уехал. Около часа Алька знакомила меня с домом и рассказывала об окрестностях. Ещё несколько часов она просто отравляла мне существование своей кислой физиономией, но я всё равно чувствовала благодарность. Здесь было здорово! Обнаружилось, что кроме цветов надо поливать и несколько грядок, и кусты смородины, но ничего, справлюсь. Собака оказалась крупной меланхоличной дворнягой по кличке Туман. Первый раз я покормила его при Альке. Пёс смотрел настороженно, но вел себя спокойно, и я понадеялась, что он будет таким же сдержанным и когда хозяйка уедет.
Вечером за Алькой приехал её Олег. После их отъезда, я честно занялась поливом. Заняло это больше времени, чем я предполагала, часа два с прицепом. С непривычки устала, плечи ныли, но всё равно оно того стоило.
Как же здесь хорошо! Не ценят люди своего счастья. Я бы на месте Альки отсюда летом вообще не вылезала.
Мне казалось, что в незнакомом месте долго не смогу заснуть, но свежий воздух и физическая нагрузка взяли своё: стоило положить голову на подушку - и отключилась. Утром проснулась в превосходном настроении, немного убралась в доме и покормила пса. К моему удивлению он меня встретил как родную, даже хвостом повилял. Оно и к лучшему, но я недоумевала: зачем держать на цепи такую добродушную собаку?
Немного посидела на дощатой пристани, болтая ногами в воде, размышляя о том, как мне повезло.
Приземистый уютный дом стоял на самом берегу и состоял лишь из одной комнаты, кухоньки и крохотной прихожей. Вокруг безмолвствовал сосновый лес. Лодка, вытащенная на берег, чернела просмоленным днищем. Хорошо! Только жарко-то как...
Купаться в живописном озере не хотелось. Около берега всё заросло водорослями, да и подальше солнечные блики на поверхности разбивались тёмными пятнами травы. Алька предупредила, что здесь и дно противное, илистое, и пиявок хватает, и сказала, что ходит купаться на карьер. Далековато, правда: по тропе, потом по просеке, мимо свалки, а там уже рядом.
Здесь несколько таких карьеров, но этот - ближайший. Роют песок, пока не доходят до водоносного слоя, а потом переходят на новое место - вот и получается ещё одно озеро.
Решив, что пора проверить Алькины рассказы, я надела купальник и сарафан и отправилась на поиски. Тропа выглядела маняще мягкой. Я разулась и, взяв сабо в руки, пошлёпала босиком. Ступни сразу покрылись слоем пыли. Тёплая тропа охотно ложилась под ноги, изредка покалывая босые ступни опавшей хвоей. А воздух какой! В городе такого и представить невозможно.
Поразило, сколько муравейников здесь было. Кучи сосновых иголок, кишащие крупными рыже-коричневыми муравьями, попадались на каждом шагу. А размеры! Один из них доходил мне почти до груди, да и другие ему не слишком уступали.
Вот и просека. Надеюсь, не перепутала. Здесь ноги тонули в крупном песке, он обжигал, но обуваться я не стала: когда ещё доведётся босиком походить, надо использовать возможность, пока есть. Солнце палило, большие белые облака, какие бывают только в очень хорошую погоду, как будто специально обходили его стороной. Ветер не чувствовался. Тонкий аромат цветущего вереска плыл в раскалённом дрожащем воздухе.
Но вскоре в этом благоухании появилась резкая химическая нота. Если бы не этот запах, можно было бы сказать, что свалка, которую я увидела через несколько минут, открылась неожиданно. Почему-то представлялось нечто глобальное, но размеры не впечатляли. У самых деревьев почти в линию построились несколько крупных куч, откуда торчали какие-то плёнки, ржавые банки и просто железки. Рассматривать это вонючее уродство не хотелось, я только неприязненно покосилась и ускорила шаг. Наверняка кому-то не захотелось платить за вывоз мусора на законную свалку, вот и свалили абы где. Такое чудесное место испоганили!
Но для меня сейчас это ориентир - иду правильно. Вот и тропинка, которую описывала Алька. Интересно, кто здесь тропинки прокладывает? Люди-то где? Прямо как на необитаемом острове!
В сосны вклинился участок лиственного леса и тропа изменилась. Я решила обуться, но не успела, не столько заметив, сколько почувствовав впереди какое-то движение. Остановилась и вгляделась. Над цветущей прогалиной танцевали феи.
Я ошалело вылупила глаза.
В сказки давно уже не верю. Фэнтези мне, конечно, нравится, но не настолько, чтобы видеть лешего в каждой коряге или высматривать зелёных человечков около ведьминых кругов. Пристально вглядываясь, я направилась вперёд. Может и впрямь попала в какую-то параллельную реальность? Вот и люди мне нигде не встречались...
Нет, не феи. Это лесные фейри. Или эльфы? Стройные тельца салатового цвета просвечивали через прозрачные развевающиеся бирюзовые одежды. И никаких хороводов. Изящные фигуры поднимались в воздух, вытягивались, изгибались, и снова скрывались в траве. Я остановилась, опасаясь испугать этих крох, и только вдоволь налюбовавшись издали, решилась рассмотреть их поближе. Вот ведь как повезло: увидела такое, о чём другие только в волшебных сказках читают!
Я старалась приближаться медленно и плавно, надеясь подойти как можно ближе прежде, чем фейри разлетятся. Только преодолев половину разделявшего нас расстояния, поняла свою ошибку: эти бледно-зелёные тела даже не походили на человеческие. Передо мной вспархивали гигантские мотыльки. Даже показалось, что я видела похожих, только те были около сантиметра длиной, а эти намного, намного крупнее. Вблизи показалось, что летают они неловко.
Когда подошла почти вплотную, один из мотыльков порхнул ко мне. Я восторженно протянула руку, и он сел на неё, оказавшись даже немного длиннее ладони. Тут мои восторги поутихли. Конечно, эти бирюзовые прозрачные крылья великолепны, но громадные глаза золотого цвета выглядели металлическими, неестественными. Тельце оказалось тонким и будто изломанным. Довольно противненькое создание, всё такое хрупкое и беспомощное. Настолько хрупкое, что я побоялась стряхнуть его с себя, чтобы не повредить и, сделав ещё шаг, присела и вытянула руку, давая насекомому сползти.
Вот тогда я и увидела лису. Она лежала на боку с раскрытой пастью и вываленным языком и была облеплена такими же мотыльками. Они теснились на голове, у пасти, на лапах, на животе.
Вглядеться я не успела, потому что эта зелёная дрянь укусила меня за ладонь. Я взвизгнула от острой боли, вскочила и автоматическим движением ударила его босоножками, зажатыми в другой руке.
Зелёное тельце переломилось. Я почувствовала липкое, но рассматривать было некогда. Ко мне порхнули и другие насекомые. Я шарахнулась в сторону и, отступая, ударила ещё несколько раз.
Твари оказались на удивление хрупкими: каждый удар крушил тонкие тела. Всё-таки ещё один мотылёк цапнул меня за ногу, но я и его стряхнула и бросилась бежать, огибая скопление тварей по широкой дуге.
Летали они действительно плохо и почти сразу отстали. Я быстро добежала до карьера и, не раздеваясь, бросилась в воду, смывая с себя липкую гадость.
Поскуливая от боли и отвращения, достала из руки кусочек непонятно чего: челюсти, жала? Меня не интересовало, как это называется.
Ни сидеть здесь, ни купаться желания уже не было, да и надо срочно ранки обработать. Выбрав палку поудобнее на случай, если снова придётся отбиваться, я направилась в обратный путь. Местность незнакомая, поэтому другой дорогой идти не рискнула, да и кто знает, какую пакость ещё здесь можно встретить?
К моему облегчению, больше лесных фейри не увидела. Проходя мимо свалки, злобно подумала, что может в ней и есть корень зла. Мало ли, что здесь выкинули, что могло вызвать мутацию у безобидных мотыльков! Я ничего раньше не слышала о хищных бабочках. Правда, я как-то ими и не интересовалась...
Не пройдя и половины дороги, я почувствовала, что мне совсем плохо. Места укусов покраснели и опухли, а на ощупь стали твёрдыми и горячими, начался озноб. И рука, и нога немели. Я постаралась прибавить ходу: ещё не хватало здесь в лесу и свалиться. До Алькиной дачи я дошла с трудом. Под конец пути меня качало, как пьяную. Дышать было тяжело, я почти задыхалась и, хотя отёки оставались только на местах укусов, я ощущала, что рука и нога опухли и стали онемевшими, большими и непослушными, как брёвна.
Ввалившись в дом, я торопливо достала аптечку.
Вылив на раны щедрою рукой половину перекиси водорода, я стала перебирать таблетки. Большая часть названий оказалась незнакомой, аннотаций не было. Впадая в панику, высыпала всю аптечку из коробки на стол и к своему облегчению заметила пачку супрастина. Подумав, приняла сразу три таблетки и после некоторого сомнения добавила таблетку аспирина. Температура оказалась высокой, но я решила этим и ограничиться. Стиснув зубы, чтобы не стучать ими, обтерлась смесью уксуса и воды. Клонило в сон. Даже не смогла себя заставить покормить собаку: замоталась в плед и мгновенно заснула.
Проснулась в сумерках. Вроде бы пришла в себя... Не сразу поняла вечер это или уже утро. Наконец, сообразила посмотреть время и дату на мобильнике.
Оказалось, вечер. Я вышла во двор и, озираясь по сторонам, стала кормить собаку.
Стай кровожадных мотыльков поблизости не наблюдалось, и я с облегчением подумала, что вполне вероятно, что это действительно случайная мутация, и такие есть только около свалки. Первым побуждением было позвонить Альке и сказать, что хочу отсюда уехать, но связь в этом месте была неустойчивая. Вечером телефон сеть не обнаружил, а утром я, слушая пенье птиц, стрекот цикад и глядя на окружающую красоту, уже расхотела ехать в город.
Поразмыслив, решила, что главное - проявлять бдительность и ходить с палкой. В конце концов, отбилась достаточно легко, а если заранее замечу этих "фейри", так и вовсе никаких проблем. Просто не буду к ним соваться.
Когда через пару дней позвонила Алька, я сказала, что всё нормально.
Купаться я больше не ходила, запоздало сообразив, что если там действительно есть какая-то дрянь, вызывающая мутации, то и в воде может какая-нибудь погань оказаться вроде пираньи или акулы. Конечно, маловероятно, но проверять не тянуло.
Как ни странно, укусы заживали нормально. Повезло, что никакой инфекции не попало! Через неделю на их месте остались только небольшие отёки и подсохшие болячки. Я исправно поливала огород и сдружилась с Туманом настолько, что даже рискнула спустить с цепи и взять на прогулку.
Ох, как потом намучилась! Еле поймала! Больше не отпущу.
В пятницу я возвращалась с вечерней прогулки по черничнику, обнаруженному на берегу озера не слишком далеко от дома, и увидела во дворе знакомую машину. Приехали Алька с Олегом.
Алька заметила меня издалека и, раздражённая, вышла навстречу:
- Где тебя носит? Давай собирайся, уезжать надо! До шоссе километров шесть, надо скорей идти, а то на автобус опоздаешь.
- Да ты что? - растерянно возразила я. - Как это ты меня выставляешь? Хоть бы предупредила! А если на этот автобус опоздаю? Пусть меня хоть Олег подбросит до шоссе!
- Я не виновата, что здесь связь плохая! - отрезала Алька. - Это напрямую шесть километров, а ехать намного дальше. И вообще, Олег здесь только на выходные, у нас каждая минута на счету. С какой стати он тебя должен катать? Мы ещё искупаться сегодня хотели, не на ночь же идти, комары зажрут! Тебе и так устроили неделю курорта, а ты ещё и недовольна.
Такого я не ожидала. На глаза наворачивались слёзы, в горле стоял комок, который мне никак не удавалось проглотить. Да чтоб вы там на мотыльков натолкнулись! Это вам почище комаров будет.
Олег вышел из дома, посмотрев сквозь меня, подошёл к машине и начал рыться в багажнике. Я молча повернулась и пошла собирать вещи, но делать этого не пришлось: моя сумка уже стояла у дверей. Я расстегнула молнию и заглянула: всё было скомкано, запихано кое-как. Перекладывать вещи не стала, закинула ручку на плечо и, молча пройдя мимо Альки, направилась к шоссе.
Пройдя почти километр, я немного успокоилась и устыдилась своего поведения. Как себя Алька держит - на её совести, но уподобляться ей - не к лицу. Надо было предупредить её о "фейри".
Я огляделась, выбрала приметное дерево, припрятала рядом свою сумку и налегке помчалась назад. Алька, к моему облегчению, ещё не ушла. Она стояла у дома, нетерпеливо притопывая ногой. Когда заметила меня, её аж перекосило. Она почти бегом направилась мне навстречу:
- Что тебе здесь ещё надо?
Я, задыхаясь от бега, сбивчиво начала рассказывать о встрече с гигантскими мотыльками. Алька слушала меня невнимательно, нервно оглядываясь на дом. Когда Олег появился на крыльце, она меня оборвала:
- Хватит! Могла бы и правдоподобней что-нибудь придумать. Тут динозавры из ближайшего зоопарка не сбежали? Какая же ты надоедивая зануда! Всё равно ночевать здесь не останешься, что бы ни сочиняла.
Она отвернулась и направилась к Олегу. Я посмотрела ей вслед со странной смесью злости и сожаления. Пусть будет, как будет...
Повернувшись, я медленно пошла назад, к шоссе. Потом вспомнила о последнем автобусе и перешла на бодрую трусцу.
На него я, конечно, опоздала, но мне опять повезло. Рядом остановилось такси, и водитель, высунувшись в окошко, кратко поинтересовался:
- Куда?
- В райцентр, - сказала я, - только всё равно с вами не поеду, у меня на такси денег нет.
- Садись, - решительно скомандовал таксист, - Заплатишь, как за автобус. Я всё равно туда порожняком иду, а одному скучно.
Я села в машину и по дороге, неожиданно для себя, рассказала водителю, как Алька затащила меня на дачу и как сейчас оттуда выставила. Даже всплакнула немного. Про мотыльков я не упоминала. Водитель крутил головой, ахал, обозвал Альку стервой, довёз до вокзала и, несмотря на мои возражения, отказался брать деньги. В электричке я ехала с возрождённой верой в человечество, а вернувшись в родной город, сразу же, не заходя домой, завалилась в гости к подруге. Получив очередную порцию сочувствия, я окончательно воспрянула духом и постаралась выбросить из головы всю эту историю.
Единственное, что я сделала: поискала в интернете своих фейри. Оказалось, что они называются златоглазками, и вовсе не имеют отношения к бабочкам, они - сетчатокрылые, хищники. Сами златоглазки едят тлю, а их личинки - истребляют личинки тлей. Конечно, в гигантском варианте им пришлось сменить рацион.
Через несколько дней ко мне пришли из полиции. Родители Альки, не смогли дозвониться до дочери и поехали на дачу. Их встретил только оголодавший Туман. Машина Олега стояла у дома. Алькин отец вспомнил про меня. Я опять повторила всю историю, умолчав о лесных фейри. Сначала мне казалось, что я в чём-то подозреваюсь, но выяснилось, что Алька звонила маме, когда я уже ехала в электричке. Я назвала адрес подруги, вспомнила приметы таксиста, сказала, что Алька с Олегом собирались на карьер.
Это определило направление поисков. Тела Олега и Альки обнаружили в лесу, в разных местах. Они были сильно объедены муравьями, и причину смерти Альки установить не удалось. Олег умер от удушья, у него обнаружили аллергический отёк гортани.
Думаю, они натолкнулись на фейри и вероятно, отбиваясь, истребили их, потому что больше мне о гигантских мотыльках-убийцах слышать не доводилось.