Калли Nieh-Ta : другие произведения.

Сын Императора. Дух Равновесия. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Итак, полностью закончив работу над "Когда падают листья..." (если роман не возьмут в издательство, он будет выложен полностью), я приступила к новому проекту, который вынашивала с начала осени. Первая глава, в которой пока еще ничего не понятно, выставляется на ваш суд. Приятного чтения! Да, кстати. От комментариев автор не отказывался. Ни в коем случае! =) Комментарии и оценки закрыты. Если есть желание поставить оценку или сказать автору пару ласковых - прошу высказываться

    ЗДЕСЬ

  Сын Императора. Дух Равновесия.
  
  ...А говорили все, что это просто время такое - поганое, тогда как дело-то было вовсе и не во времени. Говорили, что это все церковники, торгаши и фанатики, да не они были во всем виноваты. Водились, конечно, грешки и за Императором, но в целом - цвела и благоухала страна, а проблемы все не кончались. Говорили многое, кто-то слушал, а кто-то умело фильтровал базар, один - принесет с рынка байку о соседях, а другой - ценные политические знания. И первый-то так в дураках и проходит до конца жизни, до самой революции, то бишь, пока не убьет шваль какая, а другой глядишь, да и схоронится где-нибудь на островах. Впрочем, это излюбленное дело народа - говорить. И синонимов сколько подобрали, смотрите: разговаривать, болтать, трещать, балаболить, тараторить... Небось, никакое другое слово не сможет похвастаться подобным богатством. Хотя, и на разговоры списывать все пакости тоже неправильно. Да и в любом случае, что сейчас-то "говорить"?..
  ***
  Свеча догорала на столе, оплывая воском и медленно умирая: свет от нее шел чисто символический, но сидящий за этим же столом мужчина будто и не замечал этого, склонившись над какими-то бумагами. Тени падали так, что было не разобрать ни черт лица, ни его выражения.
  - Ваша темность!
  Он оторвался от пергамента, с сожалением покрутил в пальцах перо, которым делал заметки, и тихо произнес:
  - Что еще?
  - Девка... того... сбежала...
  - Какая?
  - Ну эта... которая бесноватая...
  Перо шмякнулось на бумагу, жирной кляксой перечеркнув последние несколько строк. Маг застыл, прикрыв глаза и стараясь ни малейшим вздохом не выдать своего состояния. История повторяется? Снова?
  Слуге уже показалось, что он не услышит ответа, когда в полумраке зловещим шепотом послышалось:
  - Найти.
  
  Глава 1
  
  По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,
  Неизвестно, к какому концу унося седоков...
  (Владимир Высоцкий)
  
  Зимы в империи Артанис испокон веков были суровыми и длинными. Шутка ли, шесть месяцев из двенадцати снег лежит! Морозы, если уж ударили, то не выпускали страну из своих цепких пальцев долго-предолго. И все войны, которые бы ни затевались воинственными соседями-южанами, спотыкались о зимы Артанис. Впрочем, иногда ледяная стихия "била" и коренных жителей империи - по ошибке, не иначе.
  Дорога лентой изгибалась под копытами красавцев-коней. Один - угольно-черный с длинной гривой и мощным корпусом, другой - белоснежный, легконогий - будто выходец из сказки. А в сгущающихся сумерках и всадники казались сказочными персонажами - благородными и величественными. Впрочем, этот миф быстро исчерпал себя, как только один из них заговорил:
  - Тьфу ты! Опять снег за шиворот упал! Нарт, скажи честно, тебе не холодно или гордость кривиться не позволяет? У тебя волосы все уже в сосульки превратились - хоть кувалдой бей.
  Его попутчик не то хмыкнул, не то фыркнул, но вместо вразумительного ответа лишь пожал плечами.
  "Наверное, губы смерзлись, - ядовито подумал первый говоривший, - или он вообще забыл, как разговаривать, что вероятнее".
  Разговор с Нартоном - дело неблагодарное и даже вредное, этот факт Арон Вэйя уяснил для себя еще несколько лет назад во время их, так сказать, знакомства. Но человеком... извините, нечеловеком, он был неплохим. В конце концов, если верить поговорке о болтунах и шпионах, то Нарт вряд ли станет когда-нибудь подобной находкой.
  Арон украдкой покосился на товарища: его серебристая коса действительно напоминала смерзшуюся паклю, ремешок с блестящим камнем, перетягивающий лоб, сверкал от инея, а в капюшоне кожаной куртки белел целый сугроб. Сам Арон уже давно перестал чувствовать уши, пальцы и нос, но погода обещала только ухудшиться, а добраться до столицы империи надо было как можно скорее. Юноша и так потерял уйму времени, чтобы найти этого хмурого неразговорчивого эльфа, который ухитрился закопаться в такой дыре, что, не знай Арон Вэйя хотя бы примерно, где тот находится, то пришлось бы ему возвращаться без эльфа. Правда, положа руку на сердце, можно было смело признаться, что нашел его сам Нартон Эйри.
  Уговорить его поехать, вопреки ожиданиям юноши, оказалось не так сложно, стоило лишь упомянуть о достойном вознаграждении. Цель будущего путешествия Арон решил сообщить уже после того, как соберет всю команду. И надеялся сделать это как можно скорее, однако погода явно не стремилась поддерживать его в этом опрометчивом решении.
  Метель началась часа два назад, ноги коней уже стали увязать в снегу, а деревья, будто бы облепленные белой глазурью, клонились под тяжестью небесной воды к самой земле.
  Вдруг, спутник Арона напрягся и дернул головой в направлении леса. Его уши, которые, как до этого момента казалось юноше, примерзшие к голове, раздраженно дернулись на какой-то шум, разобрать который Арон был не в силах.
  - Что ты слышишь? - мгновенно отреагировал он на этот своеобразный сигнал.
  Эльф лишь махнул рукой в направлении леса и, мгновенно вылетев из седла, бросился напролом сквозь сугробы, поминая сквозь зубы такую-то мать и проклиная всех богов за посланный снегопад.
  - Тьфу! - раздосадовано ругнулся юноша и, куклой-кубышкой свалившись в снег, последовал за товарищем, - да меня-то хоть подожди!
  В темноте Арон, как и все люди, видел не ахти как, а эльф, зараза, двигался почти бесшумно, так что бедному путнику приходилось напрягать и слух, и зрение, чтобы хоть как-то уследить за перемещениями товарища среди бесконечных ветвей деревьев.
  Когда последнее дерево с двухметровым сугробом под ним было обойдено, Вэйя оперся о его ствол и, подняв голову, спросил:
  - И зачем мы сюда?.. вот черт!
  На поляне, освещенной луной, вовсю кипела битва. Один нападавший уже лежал на земле, и сейчас Эйри медленно отступал, еле успевая блокировать профессиональные выпады. Лязг оружия стал достойным инструментальным сопровождением завывающего ветра.
  Не говоря больше ни слова, Арон бросился на помощь эльфу, тут же взяв одного противника на себя. Меч плавно вышел из ножен и, со свистом разрезав воздух, отразил первый удар.
  Неизвестные воины были обучены хорошо: Вэйя никак не могу перейти в атаку, и это с его-то выучкой! Юноша даже удивился, когда его противнику удалось задеть его собственную руку. В лунном свете блестело лишь оружии: разглядеть же лица нападавших не представлялось возможным. Сражаться практически вслепую - то еще удовольствие, и юноша теперь яро благодарил своего наставника, которому в свое время желал скорейшего упокоения. Но теперь, когда тело реагировало на чужие выпады, казалось, даже без участия разума, он горячо возблагодарил ныне здравствующего мастера Торна. Арон вовремя углядел ошибку противника, и тут же ею воспользовался.
  - Долго ты, - одними губами усмехнулся эльф, уже с полминуты стоящий у ближайшего дерева.
  - Я плохо вижу в темноте. - Арон дотронулся до рукава куртки, который изнутри уже пропитался кровью, и поморщился, снимая ее и рассматривая рану. - Что тебя сюда понесло?
  Эльф молча кивнул куда-то в сторону, потом, видимо вспомнив о том, что его товарищ действительно не видит так же хорошо, как и он, снабдил это движение словами:
  - Позади тебя. Девушка. Она кричала, - он немного помолчал, затем, понаблюдав с минуту за попытками товарища очистить руку снегом от крови, приказал: - руку давай сюда.
  Арон, не стал спорить, доверив пострадавшую конечность цепким пальцам эльфа и идущему от них целительному теплу, затем оглянулся, но кроме тьмы, клубящейся в паре шагов, ничего не заметил, после чего снова повернулся к Нартону:
  - Уверен?
  - Да.
  - А сам чего не подойдешь? - подозрительно спросил Вэйя, силясь что-то разглядеть в указанной стороне.
  Судя по еле заметному движению, Эйри пожал плечами, и Арон лишь вздохнул: в его родной империи Артанис не слишком жаловали эльфов. Это мягко говоря. На севере страны вовсю процветало рабство, в котором оказывались, как правило, неугодные дети-полукровки, матерей которых сразу после разрешения от бремени стригли в монастырь, да случайные чистокровные, волею обманщицы-судьбы оказавшиеся не в том месте не в то время. Длинноухие же сородичи из Хаар-Иро вовсе не спешили выручать несчастных, предпочитая делать вид, что не видят того, что происходит в стране-соседе. Они вообще старались лишний раз не показывать носу из своих зачарованных владений: это было довольно опасно, учитывая малочисленность их расы и жадность людских магов до всяких магических экспериментов, для которых одаренные эльфы были лакомым кусочком.
  Правда, отношение к нелюдям менялось, если те знали звонкий язык золотой монеты.
  Нартон не знал.
  Когда юноша подошел ближе к дереву, он действительно увидел в клубящейся темноте всего лишь хрупкую женскую фигурку, которая куталась в какие-то тряпки.
  - И кто же ты такая, малышка? - спросил он, как ему показалось, ласково, и протянул ей здоровую руку.
  Она не ответила, а от руки шарахнулась в сторону так, будто сам Эйри был прокаженным.
  - Они уже мертвы, не бойся, - удивленный таким поведением, Арон все же не убрал руку, - идем с нами. Мы тебя до столицы довезем.
  Девушка молчала, сверкая огромными глазами из-за корня древнего дерева, за которым и пряталась.
  Юноша оглянулся на эльфа, гадая, чего же (или кого) она могла испугаться, но он стоял все там же, даже не двинувшись с места.
  - Мы не тронем тебя. Обещаю.
  Лишь после этого, подумав еще с несколько секунд, странное оборванное создание вложило в его пальцы хрупкую ладонь. На ощупь она была ледяной. Когда они снова оказались на поляне, Арон сделал попытку освободить руку, однако девушка вцепилась в нее мертвой хваткой.
  Юноша непонимающе обернулся и только теперь заметил, что одета девушка лишь в какую-то непонятную хламиду, уже наверняка промокшую, из которой, собственно, и торчала черноволосая кудрявая голова. Обута спасенная была в легкие сапоги, которые ей были, к тому же, безнадежно велики. Она стояла, неуклюже переминаясь с ноги на ногу и неотрывно смотрела на эльфа. Когда их взгляды встретились, девушка еще сильнее сжала ладонь Арона и шумно выдохнула.
  Вэйя закатил глаза к небу и уже в который раз за эти дни пути сказал:
  - Он не причинит тебе зла. Как тебя зовут?
  Девушка молчала.
  Нартон, будто и не замечая такой реакции на него, посмотрел на небо, которое стремительно заволакивало тучами, и заметил:
  - Сдается мне, что придется оставаться на ночлег здесь. Будет метель.
  Арон согласно кивнул, а затем задумчиво сказал:
  - Надо лошадей сюда привести, пока их снегом не засыпало. И... трупы оттащить подальше.
  Эльф ничего не ответил, направившись в сторону дороги, где смирно дожидались своих хозяев преданные животинки. Вести их пришлось по одному и предельно аккуратно, выбирая дорогу, чтобы кони ни в коем случае не повредили себе ноги или еще что-нибудь.
  Когда Нартон вернулся, Вэйя, разжегший к тому времени костер, наказал девушке оставаться на месте и помог эльфу оттащить трупы подальше от места вынужденной стоянки. Затем все уселись на сильно выступающих корнях столетнего дерева, среди которых и был разведен огонь, и некоторое время просто молчали.
  Нартон Эйри грел руки, практически погрузив их в яркое пламя, Арон делал почти то же самое, только постоянно оглядываясь на сидящую рядом девушку, которая и не думала пододвигаться ближе: поджав под себя коленки и обхватив их руками, она неотрывно глядела куда-то в пустоту.
  - Тебе совсем не холодно? - наконец, не выдержал юноша.
  Она подняла на него глаза - темные и какие-то очень грустные - и медленно покачала головой. Но что обозначал этот жест, Арон так и не понял. Он порылся в своей сумке и вытащил теплую рубаху, прошитую изнутри шерстью, и штаны, предложив их молчунье. Но та снова покачала головой и лишь сильнее вцепилась пальцами в свою черную хламиду, будто этот жест Арона ее чем-то оскорбил.
  - У нее под этим тряпьем ничего нет, - мельком глянув на девушку, равнодушно бросил Нартон.
  - Откуда ты знаешь?
  Эльф пожал плечами и снова отвернулся.
  - Ты же замерзла, - приподняв уголки губ в улыбке, снова заговорил Вэйя, - тебе надо переодеться. Обещаю, мы не будем смотреть.
  Девушка с сомнением покосилась на одежду, а затем, вздохнув, все-таки взяла ее в руки. Арон усмехнулся и поспешил выполнить свое обещание. Эльф же и без слов вовсе не смотрел в ее сторону. Через несколько минут Вэйя украдкой скосил на нее глаза: молчунья уже была в его одежде, но поверх нее все равно нацепила свою хламиду, хотя юноша сильно сомневался, что она может чем-то согреть.
  - Надо бы узнать, не явятся ли по ее душу еще какие-нибудь головорезы, - все так же, не глядя на черноволосое создание, заметил эльф.
  - Он прав, - обратился Арон к ней, - кто были эти люди?
  Девушка опустила глаза, по прежнему не говоря ни слова. Вэйя прищурился: это молчание начинало его напрягать. Если сначала можно было списать его на шок, то сейчас...
  - Ты немая?
  Неуверенный кивок. У юноши тут же отлегло от сердца. Он уже хотел перестать мучить ее расспросами, но тут встрял Эйри, разглядывая свои пальцы:
  - И как давно?
  "Молчунья" пожала плечами. Вэйя беспомощно поглядел на товарища и продолжил "допрос":
  - Люди, которые пришли за тобой, действительно враги?
  Кивок.
  - Что они тебе сделали?
  Она посмотрела ему в глаза и, грустно усмехнувшись, похлопала себя правой рукой по плечу. Вэйя задумался: что бы ни значил этот жест, ей явно было неприятно об этом "говорить". Подумав, он пришел к выводу, что сегодня навряд ли заявятся и другие по ее душу: в конце концов, вряд ли загадочные преследователи могли предположить такую скорую кончину своих воинов.
  "Может, и не надо было их убивать? - устало подумал юноша, покосившись на Нарта, который никогда ничего не делал без причины, - знать бы, что она немая, раньше... Глядишь, и удалось бы кого допросить".
  Он провел рукой по лицу: усталость брала свое, и было решено отложить дальнейшие расспросы на следующий день.
  - Хорошо, поговорим завтра. Не сбежишь?
  Девушка уже чуть не плакала, и Арон все никак не мог понять, какой из его вопросов мог довести ее до такого состояния. Но тут на нее поднял взгляд Нартон - странный такой взгляд, предупреждающий - и она, втянув голову в плечи, кивнула.
  - Я подежурю первым, - заявил Эйри, вставая, - уже согрелся.
  
  Утро не принесло с собой никаких улучшений погоды: разве что снег перестал валить стеной. Арон прикоснулся к плечу эльфа, и тот сразу открыл свои странные льдистые глаза. Сел, кинул быстрый взгляд на девушку и, жестом показав, что пока не надо ее будить, встал и отошел в сторону, жестом поманив за собой товарища. Вэйя ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним, недоумевая.
  - Она мне не нравится, - заявил эльф, когда они отошли на достаточное расстояние.
  - Почему? - удивился Вэйя.
  Собеседник немного помолчал, видимо, стараясь сформулировать достойную причину для подозрений, но через минуту сказал лишь то, что пришло ему в голову первым:
  - Что-то скрывает эта... "немая".
  Арон фыркнул:
  - А я-то гадал, чего за ней по лесу мужики с мечами шастают?
  - Не смешно, Вэйя, - нахмурился эльф, глядя ему в лицо, - в ней что-то чужеродное. Я чувствую.
  Юноша тут же посерьезнел, помня о том, что товарищ помимо длинных ушей является обладателем и загадочной эльфийской интуиции, которая не поддавалась никаким законам. Но, оглянувшись на спящую девушку, лишь вздохнул:
  - Ты думаешь, она может быть опасна?
  Нарт пожал плечами. Потом, помолчав, спросил:
  - Может, следует оставить ее на дороге?
  - Замерзнет... - с сомнением отозвался Вэйя и тут же тряхнул довольно коротко стриженной головой, отчего тонкая косичка на затылке мотнулась из стороны в сторону. - Нет, Нарт. Я обещал ей.
  - Как знаешь.
  Он уже направился в сторону тлеющего костра, но тут Арон снова его окликнул:
  - А ты можешь разобраться с ее... "немотой""?
  Эйри на секунду замер, потом кивнул и снова прибавил шагу. Вэйя протер лицо холодным снегом, зачерпнутым из ближайшего сугроба, и направился за ним, утопая в сугробах по самое колено.
  Девушку разбудили, и Арон коротко заявил, что им необходимо узнать причину ее немоты. Та яростно мотала головой, выражая протест, Нартон стоял в стороне, делая вид, что его это вообще не касается: сложил руки на груди и глядел куда-то поверх головы товарища. Юноша не прекращал уговоров, в конце концов вспылив:
  - Ты хочешь, чтобы мы тебя бросили здесь, замерзать? Нет? Тогда не ломайся.
  "Молчунья" поджала бледные губы и, блеснув глазами, медленно повернулась к своим спасителям спиной. Затем нехотя скинула свою хламиду, оказавшуюся еще и рваной, и подняла до середины спины рубаху Арона.
  На белой девичьей спине чернел искусный рисунок, то ли нарисованный, то ли... выжженный прямо на коже. Тонкие аккуратные линии завораживали: это было настолько красиво, что Вэйя, забыв о морозе, колющем оголенную кожу девушки, как зачарованный потянул к нему руку, но был остановлен резким окриком эльфа:
  - Не трогай!
  Юноша тут же дернулся, отступив на шаг, а девушка, быстро закрыв спину, вновь набросила на плечи черную ткань. Арон нахмурился: у него кружилась голова, как после... наведенной магии.
  - Что это?
  Эльф бесцеремонно положил одну руку на плечи черноволосой, удерживая от возможного сопротивления, второй отодвинул хламиду и, снова подняв край рубашки, внимательно посмотрел на конец странного рисунка, не реагируя на шипение дернувшейся "молчуньи". И, наконец, сказал, будто сплюнул:
  - На ней Печать Безмолвия, - он брезгливо отряхнул руки от чужой магии и досадливо добавил: - так я и думал.
  Арон же наоборот поглядел на "немую" с жалостью и спросил:
  - Сможешь снять?
  - Не знаю.
  - Попытайся, пожалуйста.
  Но Нартона не надо было просить дважды: к тому времени, как юноша произнес последние слова, он уже сосредоточенно водил руками со своими длинными пальцами в паре сантиметров от одежды девушки. Это продолжалось около минуты, затем эльф нахмурился, девушка дернулась... Как вдруг раздался громкий хлопок, и чужеродная сила подкинула Эйри в воздух, как пушинку. Если бы тот не был эльфом, то наверняка падение не прошло бы для него даром.
  Арон резко обернулся. Эльф стоял на коленях, шипел сдавленные ругательства, опустив голову и яростно протирая лоб снегом, благо, что этого добра в лесу было завались.
  - Не получилось? - на всякий случай уточнил юноша, стараясь скрыть досаду в голосе.
  Нартон поднял голову, и Вэйя помрачнел, заметив кровь вокруг камня во лбу товарища. Сейчас он светился изнутри, и это явно причиняло Эйри боль.
  - Нет. Не получилось.
  Этот камень стал их негласным секретом, который старались не обсуждать. Точнее, вообще на затрагивать его в разговорах. Откуда он и как появился - Нартон не помнил, а больше никто и не думал его просвещать. Даже Ибэн, изучавший этот странный симбиоз в течение недели, так и не смог сказать ничего вразумительного: лишь восторженно языком прищелкнул да руками развел. Единственное, что удалось выяснить, что эта странная блестящая штука, намертво слившаяся с телом Нартона, является своеобразным накопителем и проводником магии, плодами которой сам Нартон мог немного пользоваться.
  Эльф никогда не был многословным. Сколько Арон его помнил, тот всегда предпочитал словам дело.
  
  В год, когда они познакомились, юноша отправился обучаться корабельному делу, и, пользуясь этой неожиданной толикой свободы, то и дело удирал от навязанной отцом свиты, чтобы хотя бы на пару часов остаться одному. Правда, пара телохранителей все равно неизменно следовали за ним, но то было обещание отцу, и Арон никак не мог его нарушить: это могло стоить ему жизни. Но ребята-охранители были незаметны настолько, что иногда юноше почти удавалось забыть об их существовании.
  Так, в один из солнечных летних дней, он случайно забрел на невольничий рынок. Проходя между "торговых" рядов Арон Вэйя все больше и больше хмурился, будучи свято уверен в том, что отец попросту не знает о том, что здесь творится.
  "Надо будет обязательно ему рассказать, - отрешенно подумал юноша, - слуги-слугами, но продавать людей, как... домашний скот?.."
  Внезапно недалеко от себя он услышал стон, и, прежде чем понял, что делает, кинулся за правый поворот.
  Зрелище было жалким... и мерзким. К деревянному столбу был прикован седой человек, около которого стоял другой - черноволосый южанин с кнутом в руке.
  На спине раба кровоточило несколько следов, и Арона передернуло. Он хотел вступиться, но вспомнил о том, что ввязываться в драку с работорговцами - это подписывать себе смертный приговор. Никто здесь не встанет на его защиту.
  Юноша сжал зубы, все так же неотрывно глядя на раба, когда тот поднял голову, посмотрев сквозь спутанные волосы прямо на него: льдисто-серые, холодные, как зимы в империи, и такие же колючие глаза на неожиданно молодом лице пугали и завораживали одновременно. Арон вздрогнул: на него будто холодом повеяло.
  - Подвинься-ка, малец!
  Юноша не успел возмутиться, как место у столба занял еще один черноволосый и грузный тип, с черной повязкой, скрывающей ослепший навсегда глаз.
  - На галеры?
  Работорговец кивнул. Потенциальный покупатель пробормотал что-то одобрительное под нос и стал бесцеремонно ощупывать седоволосого.
  - Мышцы крепкие, - хмыкнул он, хватая раба прямо за кровоточащие полоски, - а так с виду и не скажешь - хилый какой-то...
  - А ты на ушки посмотри, - со смешком подсказал "продавец".
  "Покупатель" последовал совету, и Арон, продолжавший стоять, как вкопанный, с изумлением узрел острые уши. До этого он видел эльфа всего один раз: это был посол Хаар-Иро. Но тогда юноша его не успел как следует рассмотреть.
  - О, нелюдь. Где взял-то?
  - Бывшие хозяева продали. Он попытался кого-то из них придушить... В общем, жить бы ему и так оставалось недолго. А так, хоть немного еще будет полезен.
  Внезапно эльф с глухим рычанием рванулся в сторону работорговца, но его пыл тут же был остужен взвизгнувшей плетью, удар которой пришелся прямо по лицу раба. Как он ухитрился оторваться от земли с закованными ногами, для Арона Вэйя осталось загадкой.
  "Покупатель" восторженно поцокал языком, с одобрением наблюдая за этой сценой, и решился, махнув рукой:
  - Беру!
  - Сорок золотых.
  - За двадцать пять отдашь? - прищурился одноглазый.
  - Тридцать пять.
  - Он столько не стоит, сам же сказал, что недолго протянет, - ухмыльнулся "покупатель", - я вон пойду здорового куплю за тридцать.
  "Продавец" лишь пожал плечами: мол, иди и покупай. И одноглазый сдался, проворчав под нос что-то нецензурное.
  - Давай за тридцать.
  - Хорошо. Забирай.
  Арон поймал злой, ненавидящий взгляд эльфа, и его вдруг будто разрядом молнии прошило. Юноша бросился вперед, на ходу выпалив:
  - Я дам сорок.
  - Что? - снисходительно осведомился одноглазый, - малец, иди-ка ты отсюда подобру-поздорову.
  Краем глаза заметив, что в нескольких метрах от него застыли, готовые к неожиданностям, телохранители, юноша сжал зубы и процедил:
  - Сорок пять.
  Работорговец присвистнул и развел руками, посмотрев на одноглазого:
  - Извини, кэп. Кто больше платит, тот и владеет.
  Тот сплюнул, но нарываться не стал - пошел дальше. Переплачивать за мясо он был не намерен.
  Арон, стараясь не выдать внутренней дрожи, не глядя сунул кошель "продавцу" и стал ждать, пока тот размокнет цепь, держащую эльфа у столба. Когда раб, распрямившись встал, юноша поймал его ухмылку: зверскую, ядовитую.
  - Больше тридцати за меня еще никто не давал. Я польщен.
  Вэйя не стал отвечать на хамство, лишь молча подставил плечо шатающемуся нелюдю. Но тот его проигнорировал, лишь едко усмехнулся. Сделав знак телохранителям, Арон направился в сторону кузницы, крепко вцепившись пальцами в тощую руку эльфа. Солнце, чувствуется, жгло спину, непривыкшую к нему, и тот то и дело поводил лопатками и морщился.
  "Значит, с севера, - решил юноша, с неприязнью глядя на шрамы - застарелые и свежие - сетью покрывающие все тело раба, - что ж..."
  - Вы уверены, господин? - пробасил кузнец, услышав просьбу мальчика.
  - Абсолютно, - невозмутимо глядя на дородного, заросшего черной щетиной дядьку.
  Тот лишь пожал огромными плечами, и, схватив эльфа за скованные сзади руки, толкнул вперед.
  - Не делай глупостей! - предостерегающе бросил ему в спину хмурый Арон, заметив очередную смену эмоций на лице нелюдя.
  Когда они вышли, юноша внимательно посмотрел эльфу, растирающему запястья, в его жуткие льдистые глаза - для этого ему пришлось слегка поднять голову - и сказал:
  - Я тебе сильно не советую бежать от меня сейчас. Это закончится лишь тем, что ты снова окажешься в цепях.
  Эльф медленно кивнул, давая понять, что принял слова юноши к сведению, и они направились к выходу из этого позорного места. Арон старался не глядеть по сторонам, и это не укрылось от льдистых глаз нелюдя, неизменно дерзко ухмыляющегося.
  За все время пути до заднего двора дома, где жил Арон, никто из них не произнес ни слова. Лишь когда охающие слуги были отосланы, юноша не выдержал и полюбопытствовал:
  - Как тебя зовут?
  Эльф промолчал, делая вид, будто его, Арона, тут и нет.
  - Эй, ты меня слышишь, эльф?
  Нелюдь стер со своего лица презрение и хрипло бросил, стараясь вложить в голос как можно больше безразличия:
  - Назови уж как-нибудь.
  Человек заметно удивился:
  - А у тебя что, своего имени нет? Как же тогда тебя называли твои хозяева?
  - Не твое дело, - огрызнулся эльф, блеснув стальными глазами.
  - Ладно-ладно, - юноша примиряющее поднял руки, - я буду звать тебя Нартом, хорошо? Нартоном.
  - Мне все равно.
  - Это был такой воитель у вас... почти тысячу лет назад.
  Раб не отреагировал, делая вид, что сейчас его больше всего интересуют собственные руки, на которых краснели следы от кандалов.
  - Нартон, а правда, что вы, эльфы, бессмертны?
  - Понятия не имею.
  Мальчишка его раздражал, как раздражает кота постоянное мельтешение перед глазами. Хочется протянуть лапу, схватить назойливый раздражитель и задушить...
  - А сколько тебе лет?
  - Не знаю. Не считал.
  - Это как так? - Арон удивленно приподнял брови.
  - Вот так, - эльф почти взбесился, - что-то около двадцати трех, может больше, черт возьми, ты от меня отстанешь, наконец, или нет? Лучше просвети, что я должен здесь делать, "хозяин".
  Юноша нахмурился, его рука сама легла на рукоять меча.
  - Я не вижу причины обижаться на мои слова. И оскорблений не потерплю ни от кого: ни от человека, ни от эльфа, ни от диковинной зверушки. За свое освобождение мог бы меня и поблагодарить.
  Эльф на миг плотно сжал губы, но потом все-таки поднял лицо и прищурился сквозь белую гриву волос:
  - Может быть, мне еще и ноги тебе облобызать, "освободитель"?
  - Очень нужно, - сконфуженно пробормотал Арон, совершенно сбитый с толку таким обращением, - ты что, притворяешься дураком? Ты свободен. Можешь вымыться, взять одежду и уходить.
  Пришла очередь эльфа удивляться. Он странно дернул головой, и юноше показалось, что на лбу у него что-то блеснуло. Арон помотал головой: что может блестеть у раба?!
  - Ты это серьезно?
  - А я что, так похож на шутника?
  Нелюдь вдруг расхохотался - громко и обидно: и у юноши не осталось сомнения, что тот ему не поверил. Вэйя даже разозлился. Этому неблагодарному предлагают свободу, а он!.. Юноша прикрыл глаза и попытался выровнять дыхание и унять поднявшуюся на не... Нартона злость.
  Смех, наконец, стих. Эльф немного помолчал, а потом тихо попросил:
  - Дай нож, пожалуйста.
  - Держи, - Арон с готовностью вытащил из-за пояса нож - подарок отца на прошлый, шестнадцатый день Новой Луны.
  Тот, не глядя, подставил руку - и в следующий миг сжал ладонь на рукояти.
  - А зачем тебе? - юноша, сгорая от любопытства, подошел ближе к эльфу.
  Тот молча глядел на лезвие, вертя нож в руках.
  - Из знатных?
  Арон пожал плечами, помня о давнем запрете отца:
  - Можно и так сказать.
  - Не жалко? - эльф кивнул на нож.
  Артанисец даже растерялся:
  - А почему мне должно быть жалко?
  Его собеседник вновь пожал плечами, а затем, повернув голову, стал медленно срезать кожу с плеча, очерненную рабским клеймом. Вэйя, в ужасе глядя на кровь, струйками устремившуюся к земле, на несколько мгновений потерял дар речи:
  - Т-ты... ты что делаешь?
  - А так не видно? - проскрежетал эльф сквозь зубы.
  - Но его же можно по-другому вывести! Магически! Безболезненно!
  - Не хочу я, - он зарычал от боли, - безболезненно. Лучше так, чтобы п-помнить...
  Арон еще с полминуты смотрел на самоистязание ненормального эльфа, а потом во властном жесте протянул руку:
  - Отдай нож. Немедленно.
  Эльф остановился и сузил глаза:
  - А то что?
  - Я сам отберу!
  - Ну, - криво усмехнулся нелюдь, - попробуй!
  Но когда артанисец решился все-таки на него броситься, Нартон уже закончил с клеймом, и сам протянул нож.
  - Держи, "освободитель", - потом, поколебавшись, спросил: - так ты серьезно говорил насчет ванной?
  Юноша кивнул, вытирая нож, о траву. Потом поднялся с корточек и серьезно посмотрел ему в глаза.
  - Ты можешь остаться. Если хочешь.
  Эльф скривился, будто съел лимон, и Арон поспешно сказал:
  - Нет - значит, нет. Твой выбор, Нартон... Эйри.
  Бывший раб лишь усмехнулся - и в этот раз без желчи:
  - Что значит "Эйри"?
  - Это на древнем общем... "ледяной", - и, уже без опаски поворачиваясь к нему спиной, Арон пошел в дом, чтобы распорядиться дать бывшему рабу кров, ночлег и одежду.
  Эльф проводил его взглядом, прижимая ладонь к окровавленному плечу, а потом едва слышно сказал:
  - Спасибо.
  Вряд ли юноша мог его услышать, но, Нартон мог поклясться, что он улыбнулся.
Map
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"