Аннотация:
РАЗДЕЛ СТИХИБЕЛОНОГИЙ КОНЬХану в дар привели коня.Белоногий, в глазах огонь.С двух сторон держат на цепях,Но взвивается к небу конь.Хан смотрел на него без словИ, любуясь его красой,Приказал привести пословИз далекой страны чужой.'Хан, мы с миром к тебе пришли!Не хотим ни войны, ни ссор!'Но ордынцам не будешь мил,Хан кричит: 'Это просто вздор!Мне, властителю всех мировС вами ровнею быть во всем?!С вами, сворой моих рабов,Населением грязных сел?!Не бывать тому!На войне вас осилим, конечно, мыБудут кони тогда в цене,А рабам никакой цены!'Долго старший посол молчал,Взялись воины за мечи:Головой русой покачал:'Ты на нас, послов, не кричи!Шли мы с миром, ты хочешь ссор.Если так, значит быть войне.Раз на землю пришел раздор,То пылать городам в огне.Знай же, в русской земле любойЗащищать будет отчий дом.Не ходи, хан на Русь войной,Пожалеешь ты сам о том'.И, покинув шатер, послы вышлиНадо домой скорей.Чтоб спасти людей от бедыНадо гнать, не щадя, коней.Хан нукерам дает наказ:'Чтоб никто не ушел живым.Пусть погаснут огни их глаз,Не вернуться они к своим'.Лязг мечей, топот, ржанье, стон:Все затихло в глухой степи.Порубили: Нукеров сто,Ну а русских? Немного их.Только ворон кружит, крича,Над землею, что вся в крови.Как у русских кровь горяча,Как рубились в бою они.Догорает в степи огонь,Войско спит и закат красив:Только ржет белоногий конь,Чуя ветер родной Руси. 1989РАЗДЕЛ МЕЖРЕАЛЬНОСТИЗов (глава из повести " 13 путешествие")Вернувшаяся от местных знахарей девушка объявила ему, что придется задержаться в этих краях на некоторое время. Голос 'скользящей' звучал как-то растерянно. Андрей поначалу принял звучащие в нем чувства за неловкость и извинения за непредвиденную задержку в пути.-Прости, сама пока не знаю, на сколько. Мне пришел зов.-Что?-Мне нужно быть сейчас совсем в другом месте, Антей. Мое место сейчас там. Извини, но тебе придется либо ждать меня здесь, либо искать другого проводника в реальностях.-То есть ты просто бросишь меня здесь неизвестно на сколько?-Прости, у меня нет другого выхода. Если Готлиб послал зов, значит мое присутствие действительно необходимо. Мне очень жаль, дитя человека, но:-Ей жаль! Ей просто жаль видите ли! Значит, сначала впутала меня во всю эту заваруху! А теперь заявляешь, что все, поиграли и будет. Выпутывайся сам, как тебе хочется!Андрей начинал злиться по-настоящему. Он еще не до конца отошел от той выволочки, которую устроила ему Иокаста возле поселения оборотней. А теперь вот вам еще новые новости! Главное, знает ведь, что виновата. Вон какие глаза растерянные и печальные.Напряжение последних дней, пережитый на арене страх гибели, встреча с оборотнями - все это разом навалилось на измотанного историка, породив банальную злую истерику. Андрей орал и топал ногами, разбрызгивая по сторонам пенную слюну.Если бы парню когда-нибудь удалось увидеть себя в тот миг со стороны, он наверняка вспомнил бы крылатую фразу Ильфа и Петрова: ' Это не человек, это конек Горбунок какой-то!' Плохо соображая, что говорит, историк вопил о том, что ему, человеку с университетским образованием приходиться общаться с какой-то недоученной варваркой. Ему, воспитанному культурными цивилизованными людьми довелось прыгать по песку арены на потеху каким-то плебеям, он, дитя развитой цивилизации: и т.д. и т.п.Выступление грозило затянуться надолго. Как и все разобиженные вдрызг люди, Андрей вспоминал самые мелкие прегрешения и недочеты, допущенные Иокастой. Неизвестно почему, теперь парню казалось, что именно она источник всех его неприятностей и лишений. Трики искренне наслаждался нечастым зрелищем. Иокаста и ее родственники никогда не устраивали ему подобных спектаклей. Они видимо исхитрялись решать свои проблемы несколько иным путем. А семейные ссоры с Ореаной не производили такого замечательного впечатления, поскольку он сам всегда оказывался их участником. И сейчас грифон попросту наслаждался выпавшим на его долю представлением. Иногда он наклонял пушистую хитрую мордочку и выпускал из ноздрей тоненькие струйки дыма.Терпение Иокасты лопнуло быстрее, чем у Андрея иссяк запас претензий.Лицо девушки с каждым произнесенным Андреем словом все больше каменело. А потом 'скользящая' вдруг начала увеличиваться, как большущий мыльный пузырь. Спустя несколько секунд она уже возвышалась над историком головы на две. Весь ее облик сейчас являлся олицетворением холодного карающего презрения. Андрей замер на полуслове. И тогда совершенно незнакомый парню холодный спокойный голос отчетливо произнес.-Я тебя в этот мир не звала. Я к тебе в проводники не навязывалась. И не вижу ни малейших причин выслушивать твои вопли. И никак уж не знала, что нынешние молодые люди с 'университетским образованием' пользуются терминами типа 'бухалово-мочилово'.После чего крепкая женская фигура просто-напросто растворилась в воздухе.Андрей онемел. Замечательно получилось, ничего не скажешь! И что теперь, скажите на милость, он делать будет? До скончания дней бродить по унылым селениям этого мира, гадая, какие из жителей оборотни, а какие - нет? И что это ему даст? Не секрет, что, даже наткнувшись на оборотней, он вряд ли сможет разузнать от них что-либо о дороге в свой мир.Беспомощно поозиравшись вокруг, историк присел на обточенный дождями круглый валун и крепко задумался. Словно по мановению волшебной палочки все его возмущение куда-то мигом пропало. Осталось только чувство собственной потерянности и ненужности в этом мире. Да еще жгучий стыд за то, что он вытворил только что по отношению к Иокасте. Подумать только, чего он ей тут наговорил сгоряча! И за что?! Андрей запоздало понял, что даже не попытался узнать, почему девушка решила его покинуть. И кто такой этот Готлиб, которому вдруг так срочно потребовалась его помощь? А вдруг это родственник, или друг, или жених? При упоминании о женихе, раздражительность вернулась к Андрею и накрепко угнездилась в душе, расцарапывая ее в пух и прах.Он уже начал тоскливо размышлять о том, как через пару недель местные грифы (или кто тут у них вместо этих падальщиков водится) расклюют его оголившиеся бренные кости, когда перед ним снова возникло сиреневато-оранжевое сечение и из него, сгущаясь прямо из воздуха, ступила его проводница. Глаза ее все еще сердито поблескивали. Однако вид у 'скользящей' уже был не отстраненно-холодным, а просто измученным.Переливчатые глаза Иокасты посветлели, приобретя оттенок светло-зеленой морской воды. Андрей в который раз попробовал определиться, какого же все-таки цвета глаза у его 'фантастического гида'. И в который раз плюнул на совершенно бессмысленное занятие.Виновато поглядывая на молчащую Иокасту, парень театрально бухнулся на колени, воздев к небу заломленные, как у трагического актера, руки.- Ладно, все, я сдаюсь. Ты умнее, чем сто китайский мудрецов вместе взятых. А я всего лишь заблудившийся неуч, прикоснувшийся к источнику мудрости твоей.Иокаста расхохоталась. С чем-с чем, а уж с чувством юмора у этой женщины, было все в норме.- Собирайся. Пойдешь вместе со мной. В конце концов, тебе действительно небезопасно здесь одному разгуливать. Только голоса на меня больше повышать не пытайся. И слушайся по дороге, а то опять в какую-нибудь неприятность вляпаешься.Проводница развернулась к маленькому просвету между переплетенными ветками и скользнула прочь из их временного убежища. И ни разу не оглянулась. Поначалу Андрей обиделся за такое вот невнимание. Но вскоре, догоняя удивительно быстро перемещающуюся девушку, он забыл обо всем, кроме желания не потерять ее из виду.Они почти что бежали. Мимо сводчатых арок кустов, выстроившихся вдоль дороги. Мимо заброшенной мельницы с покоившимся обомшелым колесом и полуразвалившейся крышей. Мимо стада овец, сиротливо прижимающихся к пологому склону. Дальше, дальше, еще дальше. Пока, наконец под их подошвами не захрустели камушки на берегу говорливой прозрачной реки, резво перепрыгивающей меж валунами. Истории ждал, что здесь они устроят хотя бы коротенькую передышку. Однако Иокаста, не замедляя шаг, запрыгала по торчащим из воды каменным выступам. Снова вперед. Снова дальше.Андрей судорожно карабкался следом за Иокастой по скользким мокрым камням, уже в сотый раз, наверное, переходя многочисленные протоки говорливой веселой речки. Вокруг громоздились огромные разномастные валуны, в красочном беспорядке разбросанные между низкорослых, приземистых деревьев. Кожаные подошвы сандалий немилосердно скользили по каменистой гладкой поверхности. Ремни, охватывающие щиколотки от сырости тоже подрастянулись. И историк в который раз уже представлял себе мрачное окончание этого перехода, который, по его мнению, ничем, кроме вывихнутой лодыжки, завершиться не мог. Особое раздражение вызывала у него Иокаста, скакавшая по камням с легкостью и изяществом горной козы. Девушка сразу после выхода к реке молча сняла обувку и теперь шлепала босиком, вздымая изредка маленькие фонтаны брызг. Андрей не решился разуться следом за ней. И теперь горько жалел об этом. Мокрые сандалии с каждым шагом становились все большей обузой. А времени снять их уже не было. 'Скользящая' бежала вперед, словно заяц, почуявший за собой погоню. Парень тянулся за ней из последних сил, не находя в себе ни сил, ни желания даже оглянуться по сторонам. Все внутри него жило одной-единственной мыслью: 'не упасть!'Наконец девушка резко свернула в сторону от пенного узенького потока. И скрылась под огромным нависшим над речкой валуном, поросшим серым длиннохвостым лишайником. Следом за ней юркнул в темную сырую расселину неугомонный Трики. Андрей остался снаружи. Невооруженным глазом было видно, что ему в эту дыру никак не просунуться. Парень даже задумался, каким образом не худенькая 'скользящая' ухитрилась туда пробраться. Прошла минута, другая. Тишина вокруг нарушалась только говорливым кипением воды в речке. Да зловещим скрежетом кого-то из местной живности. Постояв возле узенького прохода, Андрей отошел в сторону и присел на валун, переводя дыхание. Ноги горели. Скользкие ремешки сандалий раздражали до одури. Парень наклонился и принялся распутывать прохладные ремешки. Мокрая кожа не поддавалась. И историк, срывая ногти, пару раз помянул 'незлым тихим словом' создателей этой адской обуви. Увлекшись процессом разувания, Андрей и не заметил, как из-под каменного козырька появилась 'скользящая', тащившая над своей головой маленькую хрупкую лодочку.Иокаста бросила утлое суденышко на мелкие камешки, устилающие берег и выдохнула.-Ну вот, Антей. Теперь тебе предстоит оспорить славу у выдающихся мореплавателей. Точнее, рекоплавателей.-Что ты хочешь сказать? - недоверчиво поглядывая на девушку, спросил историк.-Мы пойдем по реке. И в одном из порогов перепрыгнем в ту реальность, куда меня звали.-Ты хочешь сказать, что мы поплывем вот на этой лодчонке?Удивлению Андрея не было предела. При ближайшем рассмотрении лодочка оказалась всего лишь тонкой шкурой какого-то неведомого животного, натянутой на каркас из веток. (Хотя, может быть, это были и чьи-нибудь кости, Андрей не был слишком силен в биологии местных видов.)Иокаста фыркнула.-Лодчонка! Между прочим, ее скорости ваши байдарочники могут только завидовать!-Наши кто? - не понял Андрей.-Байдарочники. Или каякеры, или водники. Кому как больше нравится. И кому на чем.-Подожди, ты хочешь сказать, что в моем мире кто-то плавает на таких лодках? Да кому в здравом уме придет усесться в такое! Она же даже птичьего веса не выдержит. И потом, я понимаю где-нибудь на спокойной речушке, в лесу, тихонечко..-Нет у нас с тобой времени на тихонечко. И леса здесь подходящего нет. Так что садись и не выкаблучивайся!Андрей снова недоверчиво покосился на водный транспорт. Легкое суденышко, которое девушка могла перенести на руках, не вызывало у него ни капли доверия.Наконец, он набрался решимости и стремительно шагнул к лодке. Вдвоем с Иокастой они вместе столкнули лодочку на мелководье. И пока скользящая удерживала волосяную веревку, привязанную к носу суденышка, Андрей решительно шагнул в лодку. Наступил на тонкий слой кожи, занес вторую ногу. И.. Рухнул в воду со всей высоты своего не маленького роста.Когда он, отплевываясь и фыркая, встал на ноги, первое, что попалось ему на глаза, был довольно верещавший Трики. Грифон, принявший на время водного путешествия облик маленькой безобидной зверушки от души веселился, поглядывая на смертного.Андрей перевел глаза на 'скользящую' Девушка не смеялась. Только сочувственно покачивала головой.-Ты что, байдарок никогда не видел? - в голосе ее звучало неприкрытое удивление.-Видел, - буркнул мокрый, как мышь, Андрей. - По телевизору.-Тогда понятно. Там посадку никогда не показывают.Вопреки ожиданиям историка комментарий пришел вовсе не от девушки. Свое мнение решил высказать уменьшившийся до размеров кошки грифон.Щебет Трики вывел Андрея из себя. Нет, сегодня, явно был не его день. Сначала скандал с Иокастой, потом эти скачки с препятствиями, теперь еще говорящая мышь, осуждающая его поступки!-А ты, что телевизор видел когда-нибудь, - с сарказмом обратился он к мохнатому приятелю. - Тебе его специально в гнездо поставили или как?Трики фыркнул.-Тоже мне невидаль! Да я, если хочешь знать.-Стоп. Прекратили дискуссии! - голос Иокасты прозвучал гонгом судьи, разводящим противников по углам ринга. - Вот выберемся отсюда, тогда хоть до одурения наругайтесь. Можете даже подраться, если очень захочется. А сейчас время дорого. Андрей, попробуй еще раз. Трики, отойди отсюда.Иокаста снова подвела к самому берегу опрокинувшуюся лодочку. Совместными усилиями Андрей с Трики, выплеснули из нее залившуюся вовнутрь воду. А потом парень предпринял новую попытку занять свое место.На сей раз он упал не сразу. А лишь после того, как решил усесться в суденышке поудобнее и резко наклонился на левый бок. Не медля ни секунды, лодочка снова перевернулась., дав Трики очередной повод повеселиться.Иокаста нахмурилась.-Так, давай я покажу тебе для начала. Трики, увеличься на минутку, пожалуйста. И подержи веревку.Через пару минут Андрей понял, что при посадке в лодку следует наступать только на детали жесткой конструкции. Что резких движений и поворотов совершать нельзя. И что ему придется не только сидеть впереди в лодочке, словно зритель. Но и выполнять приказы Иокасты, занявшей, как объяснил вездесущий Трики, 'капитанское место'.-Да ты не бойся! - жизнерадостно кричал грифон. - Ее Готлиб сам грести в лодке натаскивал. Она мастерски по порогам катается. Ты главное, слушайся ее сразу!Андрей вовсе не разделял радостного энтузиазма зверька. У него почему-то мучительно сжалось сердце, когда он представил, как они в этой плавучей мыльнице будут плыть по стремительной быстрой речке.Однако, как говорится, отступать некуда. Андрей в последний раз попытался отговорить Иокасту от рискованного предприятия.-Слушай, а может, с горы сиганем, как в прошлый раз? - нерешительно спросил он. От воспоминания о тех минутах, когда он летел вниз, словно притягиваемый к острым камням, по спине археолога пробежали мурашки. Однако он заставил себя не поддаваться неприятному ощущению.Иокаста задумчиво посмотрела на него большущими серо-стальными глазами.-Мне очень жаль, Антей. Но другого пути из этого мира не существует. Прийти сюда можно, как угодно. А вот выйти:Девушка обреченно вздохнула. - Хотя, если хочешь, можете остаться с Трики здесь и дождаться моего возвращения. Хотя, честно говоря, не знаю, когда я вернусь.При мысли о том, что Иокаста опять запропастится невесть куда, Андрей решительно покачал головой.-От своих слов отказываешься? Считаешь меня уж совсем ни на что не годным?- Уши Андрея налились пунцовым цветом от стыда и обиды. Нет уж, куда ты, туда и я!И перебивая его, возмущенно заверещал Трики.- Что значит, с Трики тут останешься?! Никогда я с этим олухом не останусь! Я с тобой пойду, поняла!?Вся пушистая фигурка растопырившего лапки зверька дышала негодованием и обидой. Его! Верного спутника и друга хотят оставить здесь с каким-то недоумком-пришельцем!? Андрей почувствовал, как уголки рта поползли в стороны в непрошеной улыбке. Трики был до того комичен, что весь гнев у парня мигом куда-то пропал. То же самое произошло, судя по всему и со 'скользящей'. Иокаста устало вздохнула.- Ладно уж, друзья-соперники, полезайте в лодку, только больше не опрокидывайтесь Время нас действительно уже всерьез поджимает. Врата через пару часов откроются. А нам до них еще доплыть надо. Так что, по местам стоять! С якоря сниматься!И вот уже больше часа Андрей, словно заведенный опускает и достает из воды блестящие лопасти длинных весел. Сначала, когда Иокаста провела его по тихой маленькой заводи, показывая, как управляться с лодчонкой, парень решил, что премудрость тут невелика. Греби себе да греби. Даже легче, чем в деревянной лодке, на которой они с друзьями катались весной в парке отдыха. Правда, вертится эта маленькая лодчонка так, что упаси господи. Ну да это не беда. Человек не таракан, ко всему приспособиться может.Однако, выйдя на большую воду, парень вскоре сменил свое мнение. Юркое суденышко то и дело принималось рыскать своим тоненьким носом после каждого большого гребка. А сам историк раз за разом оказывался на пороге того, чтобы опрокинуться через борт от излишних наклонов в сторону. В конце концов, Иокаста велела ему поумерить нерастраченный пыл до подходящего момента. А пока просто потихоньку грести, не стремясь обогнать всех на свете. Андрей успокоился. И даже некоторое время получал удовольствие от быстро меняющейся картины за бортом. До той самой поры, пока они не вошли в воды достаточно большого спокойного озера. Монотонная ритмичная гребля очень быстро довела нетерпеливого историка почти до буйного помешательства. Он снова увеличил силу гребков, стремясь поскорее миновать однообразную надоедливую работу. В те минуты, пока они проходили озерную гладь, Андрей почувствовал, как затекли его ноги от непривычного и неудобного положения. Как намяло спину поперечной перекладиной, скрепляющей каркас лодки. Его начало раздражать все. И беспокойная возня Трики на корме. И мелкие холодные брызги, то и дело окатывающие разгоряченные лицо и шею. И молчаливое спокойствии Иокасты, размеренно погружающей в воду блестящие гладкие лопасти. А больше всего собственная усталость. Вот уж никогда не подумал бы, что выдохнется быстрее какой-то девчонки. Пусть даже и привычной к подобным забавам. Особенно неприятным было то, что, садясь в лодку, он наотрез отказался надеть на руки тонкие нитяные перчатки, предложенные Иокастой. И теперь чувствовал, как медленно начинают наливаться огнем потертые о весла ладони.Но всему приходит конец. Раздражение мало-помалу сменилось тупым безразличием. Андрей втянулся в размеренный ритм. И вскоре поймал себя на том, что мысленно проговаривает знакомую с детства считалочку в такт гребкам. Вместе со смешными детскими словами про кота и чижика усталость потихонечку отступила, а на смену ей вернулось понемногу и хорошее настроение, и предвкушение приключений. Трики уже только забавлял своей непрекращающейся возней. А молчание Иокасты из обидно-пренебрежительного превратилось в задумчиво-дружеское. Дающее остаться наедине со своими переживаниями и впечатлениями. Так что к моменту выхода из озерной медлительности на речную быстрину, Андрей снова был полон сил и решимости.Однако, как вскоре выяснилось, настоящие испытание были у него впереди. Через пару километров Андрей услышал впереди неопределенный гул. Словно вдалеке работал мощный большой механизм. С каждым гребком звук становился все более и более громким. В нем понемногу стали выделяться отдельные отголоски и нарастающий мощный рев. Обеспокоенный Андрей заерзал на своем импровизированном сидении, пытаясь обернуться, чтобы поговорить с Иокастой. 'Скользящая', в который раз за сегодняшний день, прокричала ответ, не давая задать вопроса.- Это порог. Там, впереди. Ты слышишь его шум. Потерпи, совсем немного осталось. Пройдем его и, считай, у цели. Видишь, как окраска воды меняется?Андрей начал еще пристальнее вглядываться в мелькание речных струй. Однако ничего нового не заметил. Все так же проносились под брюхом лодки обкатанные большие и мелкие камешки. Так же несло рядом с ними травинки, веточки и прочий мусор. Так же журчала под веслами рассекаемая холодная вода. И закручивались бурунчики над подводными каменными махинами.Но вот рев впереди стал совсем оглушительным, вобрав в себя все остальные звуки. Андрей с трудом разобрал слова Иокасты, скомандовавшей поворачивать к берегу.Андрей послушно развернул нос суденышка к прибрежным скалам. И через пару минут они с Иокастой привязали лодчонку к зеленоватому валуну, лежавшему почти у самой кромки потока. Размяли ноги, затекшие от неудобного сидения. И отправились вместе с Трики посмотреть, какое испытание уготовила им природа.Андрей раньше видел пороги только в фильмах про путешественников. И вот теперь величественная мощь реки предстала перед ним во всем великолепии. С грозным ревом неслись сквозь узкую каменную горловину взлохмаченные тугие струи. Пелена брызг облаком висела над порогом. Пенный поток вилял между острыми зубцами камней, словно подстегиваемый неведомой силой. Пахло сыростью, камнями, прелой листвой. И еще чем-то неуловимым. Андрей назвал бы этот запах ароматом опасности. Стоя на берегу, он почувствовал себя незаметной песчинкой, оказавшейся на пути взбешенного чудовища.С трудом оторвавшись от чарующего и страшного зрелища он услышал, как Иокаста переговаривается то ли сама с собой, то ли со своим грифоном.-Ну, пожалуй, первый изгиб мы пройдем без особых трудностей. Прямо по ходу в язык: потом под левым берегом: Дальше чуть развернуть нос:Потом к правому берегу:Обойти обливник. Это тоже не так уж сложно. А вот что делать на выходе? Боги хранители, кто бы знал, когда откроются ворота на этот раз. Лучше бы в самом пороге. Потому что, если придется грести к выходу:Иокаста многозначительно посмотрела на Трики. И полулемур-полубелка закатил глаза, изображая вселенский ужас.Андрей попытался представить себе, как несется среди пенных валов их малюсенькая и верткая лодочка. И почувствовал, как неприятно заныло под ложечкой. Иокаста, словно поняв состояние спутника, поспешила увести его от ревущего потока. За спиной Андрея Трики корчил уморительные гримасы и корчился, передразнивая человека. Однако, заметив, что никто не обращает внимания на его проделки, насупился и юркнул к лодке. 'Скользящая' заметила страх Андрея. И чтобы успокоить растерявшегося парня спокойно и буднично произнесла-От тебя не потребуется слишком многого. Просто сильно грести. И во всем меня слушаться.Предвкушая неизбежный для Андрея вопрос, сразу остановила его ответом.-Нет, не потому, что я самая умная. А потому, что любой ребенок знает, что капитан в лодке главный. А капитан в этой лодке тот, кто сидит на корме. И пока мы плывем, будь так добр, придержись этой истины. Когда лодка войдет в порог времени на выяснение старшинства просто не останется. И, если тебе так уж хочется о чем-то со мной поспорить, сделай это лучше на берегу. Потому что, если тебе приспичит сделать это в пороге, вероятнее всего, что обломки нашей лодочки найдут далеко отсюда. И без нас.Закончив нравоучительную тираду, девушка вдруг неожиданно подошла в нему очень близко. И, взяв за руку, тихо прошептала.-Я сама этого порога побаиваюсь, если честно. Только другого пути нет, понимаешь? А мне очень надо быть там, откуда пришел зов. Историк молча кивнул, стараясь не смотреть на рокочущее чудовище за камнями. И пожал теплую руку Иокасты, благодаря за поддержку.-Самое главное, не остаться в бочке. А остальное вполне проходимо.-В какой бочке? - не понял Андрей.-Так называют водоворот. Тот, что перед самым выходом из порога. Если выскочим из него, значит, все в порядке.-А если нет? - слова сорвались с языка Андрея быстрее, чем он успел закрыть рот.-Успеем - решительно отрубила девушка. - Должны.Вернувшись к лодке, путешественники снова заняли свои места. На сей раз, прежде, чем отплыть от берега, 'скользящая' извлекла откуда-то большую гладкую шкуру, сродни той, из которой была сделана лодка. И натянула ее на борта суденышка. Теперь лодочка напоминала вытянутый поплавок, с двумя отверстиями для гребцов. На вопрос историка, для чего им понадобится эта штука, терпеливо объяснила, что, как только они войдут в струи порога, на лодку обрушится очень много воды. И чтобы вся эта лавина не потопила суденышко, они закрыли его сверху, сделав непроницаемым для холодных струй. Андрей, наученный горьким опытом, больше не прыгал по лодке, как горный козел. Он осторожно забрался на свое сидение на носу. Молча взял весло. Придержался за берег, пока Иокаста размещалась сзади. Подставил плечо Трики, решительно прыгнувшему на борт. Послушно обвязал свою часть шкуры вокруг пояса. Но все это происходило с ним словно в полусне. Потому что все его мысли были уже там, впереди, среди несущихся струй и камней. От предвкушения опасности легонечко щекотало в животе. Те несколько минут, пока Иокаста не скомандовала отплытие, показались ему целым веком.Но вот, наконец. Хрупкое суденышко оторвалось от берега. И решительно направила свой нос туда, где взбешенная вода штурмовала неприступные каменные гиганты. За оглушительным ревом воды слов было вовсе не разобрать. Андрей в глубине души сильно порадовался тому, что 'скользящая' может разговаривать с ним при помощи мыслей. Как можно расслышать что-нибудь за шумом воды, оставалось для него неразрешимой загадкой.Как и обещала Иокаста, почти сразу же после входа в порог на него обрушилось не меньше ведра воды. Андрей в первое мгновение оторопел. Оглушенный, отфыркивающийся, вымокший до нитки. А потом услышал в голове веселый смешливый голос.- Не спи, замерзнешь. Вправо, вправо уходи.В замешательстве Андрей сильно загреб правым веслом.-Да не правым, а вправо! Бестолочь египетская!Почему египетская-то?- промелькнуло в голове Андрея. Однако времени на размышления не было. Тело среагировало на приказ раньше, чем голова. Историк послушно несколько раз загреб левым веслом. И огромный острозубый валун остался за спиной, обойденный всего в нескольких сантиметрах. Потом второй, на этот раз справа. Третий, похожий на панцирь огромной черепахи служил трамплином перед входом в последний, самый опасный отрезок порога. С каждым гребком их сносило все ближе к нему. Туда, где поток, облизав гладкий валун, срывался метра на полтора брызгающимся водопадом. Образуя внизу пенный водоворот, закручивающийся тугой пружиной.- Господи, пронеси!- мелькнуло в голове Андре.Лодка выскочила на язык. Стремительно пронеслась прямо над разноцветной поверхностью гладкого камня. И вырвалась чуть вперед, застыв на мгновение в воздухе, прежде чем обрушиться в глубину водяной бочки. Парень почувствовал, как впились в его глень коготки Трики, шмыгнувшего под шкуру перед входом в порог.-Греби!!!Вопль, раздавшийся в голове, был пронзительным и звенящим. Страх, азарт, торжество. Все перемешалось в нем. И Андрей греб. Так, что мышцы рвались и ныли, стремясь вырвать плечи из суставов. Так, что захрустела спина, а напряженные пальцы ног готовы были прорвать тонкую шкуру лодки. Греб, не замечая ни холодных брызг, ни ударов волн. Греб, греб, греб. И не сразу понял, что порог выпустил их из своих смертоносных опасных лап. Лодка вырвалась на спокойную гладь. Необычно спокойную для горной речки. Словно река переводила дух после кипенного буйства, только что пережитого ею.Андрей повернулся назад. И встретился глазами с сияющим взглядом Иокасты. 'Скользящая' потряхивала над головой веслом, вытащенным из воды. И громко кричала.- Мы его сделали! Сделали!И парень с девушкой громко расхохотались, торжествуя победу над ревущим монстром, оставшимся за спиною. К их смеху немедленно присоединился Трики, покинувший свое убежище.Не одна минута потребовалась путешественникам, чтобы вернуться в реальность. Наконец, Иокаста опустила весло. Вытерла набежавшие на глаза слезинки. Осмотрелась. И изменившимся голосом произнесла.-С крещением тебя, Антей! Да и с прибытием заодно.Историк оторвал взгляд от спутницы и тоже огляделся.Горные склоны с каменистыми осыпями исчезли, уступив место высоким стройным деревьям, спускавшимся к самой воде. Горная река превратилась в узенькую лесную речушку, просвеченную косыми лучами заходящего солнышка. В воздухе разливался аромат хвои и листвы, прокаленных солнцем за долгий летний день. Разноцветные стрекозы быстро перепархивали с места на место. Водомерки скользили по сонной речной глади. На песчаных склонах берегов красными капельками просвечивали ягоды. Суетливые пташки спешили куда-то по своим делам. И откуда-то издалека доносился разноголосый гомон. Тишина. Мир. Спокойствие. Идиллическая картина. Нарушаемая лишь всплесками весел да их дыханием. Андрей обернулся, желая поделиться впечатлениями с Иокастой. И замер, натолкнувшись на остекленевший перепуганный взгляд.-Что с тобой? - почти беззвучно прошептал он.Иокаста стряхнула головой, словно сбрасывая нахлынувшую одурь. Вслед за ней встрепенулся Трики. Перепугано заверещал и шмыгнул под кожаное покрытие лодочки.-Да что происходит-то?Андрей судорожно озирался в поисках того, что так сильно напугало 'скользящую'.-Причаливай к берегу. Похоже, мы с тобой попали, как кур во щи.-Да что случилось-то?! Скажи толком!-Сейчас сам все увидишь.
|