Аннотация: Целеполагание отличает человека от животного. Но не все люди могут поставить перед собой цель. Не все даже понимают, что это такое.
Nomad - where you come from no one knows.
Nomad - where you go to no one tells...
Египет, Эль-Аламейн, 1913 год.
Помещения резиденции лорда Арбента спасали от палящего солнца, но никак не от духоты и проклятой сухости воздуха, порожденных пустыней и принесенных в город неумолимым ветром. Говорили, что сама пустыня медленно движется на города, грозя засыпать их песком и так и оставить покинутыми и разрушенными, сделав их вечными и жалкими памятниками людскому бессилию перед мощью природы.
Джейн изо всех сил обмахивалась японским веером, подаренным ей отцом на семнадцатый день рождения, но несмотря на то, что ее рука уже болела от усталости, желанного облегчения веер не принес. Поднявшись из кресла, Джейн прошагала через всю комнату и, схватив со стола графин с водой, жадно припала к нему, даже не соизволив налить воду в стакан, махнув рукой на аристократическое воспитание. К несчастью, это не осталось тайной.
- Джейн!
Поперхнувшись и поспешно поставив графин на место, девушка обернулась, чтобы встретиться взглядом со своим отцом, лордом Генри Ланкастером, послом Британской Империи в Египет.
- Как вам не стыдно, юная леди! Хлебать воду из горлышка, словно простой девице! И вы еще член старейшего дворянского рода!
Джейн знала, что на самом деле отец не сердится на нее - он сам уже порядко одурел из-за жары - но порядок требовал от него напомнить дочери об этикете, что он и сделал.
- Простите, папенька, - покорно вздохнула Джейн.
Лорд Ланкастер еще мгновение выдержал во взгляде суровость, а затем смягчился и поманил девушку к себе. Дочь крепко обняла отца и приникла к нему, единственному родному человеку во всей этой непонятной и чужой стране.
- Джейн, я хочу, чтобы к пяти часам ты была готова к небольшому путешествию.
- Куда мы поедем, папенька?
- На край города. Лорд Арбент сказал мне, что желает познакомить нас с одним из вождей племени бедуинов, что живут в пустыне.
Джейн подняла изумленные глаза и посмотрела на лорда Генри.
- В пустыне? Но как же там можно жить?
Лорд Генри отечески улыбнулся и нежно-менторским тоном ответил:
- Пустыня вовсе не так пуста, как кажется. В ней есть оазисы, где выращивают пальмы и берут чистую питьевую воды, а также старые заставы и крепости, покинутые французами, в которых, как говорят, бедуины и живут. Так что не удивляйся ничему, ты много не знаешь об этой земле.
Джейн скривилась, давая отцу понять, что он и сам знает не больше, и пошла в свою комнату подбирать наряд, подходящий для встречи с пустынным народом. Что-нибудь, в чем было бы не стыдно появиться на людфх, и в то же время щадящее, приспособленное для прогулок под жестоким южным солнцем.
Джейн была любознательной девушкой, и потому ждала обещанной лордом Арбентом встречи. ей всегда было интересно встречать новых людей, живущих по законам, отличным от британских, хотя в этом интересе не было никакого прока: этнографией девушка не занималась, да и вообще не задумывалась, к чему бы приложить голову и старание. Она была дочерью лорда. За нее все было решено законами аристократического общества, хоть и не того, что было в прежние, ставшие историей времена, но все же полностью оторванного от жизни тех людей, что не могли похвастаться гербом и богатой семейной историей.
Россия, Москва, 2005 год.
Испустив протяжный вздох, Юля оттолкнула от себя кипу листовок и проспектов всевозможных столичных ВУЗов и откинулась на спинку стула. Как можно сделать выбор, если уверена в получении золотой медали, заняла призовые места на двух олимпиадах, но при этом не можешь определить, чем хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь? До недавнего времени все было так просто: учеба, прогулки с друзьями, снова учеба, снова прогулки... Кто-то мог бы подумать, что подобная жизнь однообразна, но нет: Юля умудрялась поучать удовольствие от прогрызания дыры в граните науки, и не меньшее удовольствие от гуляний, всякий раз имевших целью кинотеатр, выставку или малоизвестный музей. Словом, праздность была девушке неведома, а вот неопределенность стала постояныым гостем в эти последние недели последних в ее школьной жизни летних каникул.
Решив, что на свежую голову думается легче - это было ее единственной отговоркой вот уже пятнадцать дней подряд - Юля умылась, скинула одежду и погасила свет, погрузив комнату в ночной полумрак, рассеиваемый оранжевым светом уличных фонарей. Она легла на кровать - было слишком жарко, чтобы забираться под одеяло.
Однако сон все не шел.
Спустя полчаса девушка села на кровати и невидяще уставилась в темноту. Почитать? Не хочется. Поесть? Тьфу, еще есть среди ночи... Глупость какая-то.
Из томительных размышлений девушку вывел рев мотора. Подскочив к окну, Юля успела увидеть уносящегося вдаль по улице байкера.
Он проезжал здесь каждую ночь. От своего приятеля Славика, имевшего знакомства в околобайкерских кругах, она знала, что все московские мотощиклисты деляться на две породы: серьезных мужчин на дорогих "конях" и сопливую пацанву на отечественных "клячах".
В мотоциклах Юля не разбиралась, но почему-то у нее создалось впечатление, что вот этот ночной байкер - именно байкер. Почему она была в этом уверена, девушка не могла бы сказать, но зато ей было очень интересно: откуда и куда проносится ночной мотокентавр?..
Египет, Эль-Аламейн, 1913 год.
По дороге к окраине города лорд Арбент рассказывал Ланкастерам все, что ему было известно о пустынных жителях - бедуинах. Лорд Генри пытался проявить хоть какую-то видимость интереса, а его изнывающая от жары дочь без зазрений совести пропускала все мимо ушей. Единственное, что ей запомнилось - и то она была не уверена, что поняла все правильно, - было то, что у пустынников существовал обычай: кто бы ни пришел в их убежище, от мог рассчитывать на постель, еду и воду в течение трех дней, и за это время никто не спросил бы его, кто он и куда идет.
Солнце мучительно медленно скатывалось к горизонту, когда трое британских аристократов покинули окраинные трущобы и сделали первые шаги по песку, который уже вполне мог называться преддверием великой пустыни. Джейн остановилась в тени ближайшей лачуги и вперила взгляд в лорда Арбента, продолжавшего о чем-то рассказывать ее отцу. Девушка искренне завидовала послу: за долгое время, проведенное в Египте, он каким-то образом привык к местной погоде и, казалось, не испытывал ни малейшего дискомфорта на этой песчано-пыльной сковородке.
Однако через несколько минут монолог посла прервался и он жестом указал куда-то вдаль, в стороны нескончаемого моря песчаных дюн. Посмотрев в ту сторону, Джейн увидел медленно приближающихся всадников, сидевших, как ей показалось издали, на очень рослых лошадях. Лишь по прошествии десяти минут, когда всадники приблизились, она поняла, что на самом деле они ехали на верблюдах, казавшихся не привыкшей к подобным зрелицам молодой аристократке просто исполинскими.
Бедуины приблизились, спешились и приветствовали лордов на своем родном языке. Мало-помалу завязалась беседа, в которой лорд Арбент играл роль переводчика. Джейн не прислушивалась к тому, о чем шла речь - ничего важного все равно никто не говорил. Вместо этого она жадно рассматривала бедуинов, их серые халаты, тюрбаны и короткие ножи за поясами. Они не были похожи на городских оборванцев, хотя одежда их не претендовала на роскошь. Нет, она была простой и практичной, однако держались они в ней как-то по-особенному, словно желая подчеркнуть свою принадлежность к народу, не ограниченному социальными границами и вопросом "кто кого богаче".
Неизвестно, сколько бы продолжалась бессмысленная беседа, если бы вдруг Джейн не перевела взгляд на бескрайнюю пустыню и не увидела на гребне одной из дюн еще одного всадника. Он сидел верхом на белом коне, а одет был в синий халат и черный тюрбан. На фоне его одежды почему-то не было видно лица, только блеск глаз угадывался издали.
- Смотрите! - воскликнула Джейн, указывая на незнакомца.
Все мужчины разом обернулись. Лорды с интересом смотрели на незнакомца, а бедуины, переглянувшись, о чем-то негромко заговорили между собой.
Лорд Арбент обратился к ним с вопросом и, получив ответ, перевел:
- Этот человек пришел не с ними. Они говорят, что он живет где-то в пустыне и нигде не задерживается, не приближается к людским домам.
Один из бедуинов добавил короткую реплику, на которую посол ответил вопросом. Пустынник в ответ покачал головой, а лорд Арбент с удивленным видом произнес:
- Никто не знает, кто он и откуда взялся, но говорят, что он появляется в пустыне вот уже пятьсот лет. Говорят, даже в древних хрониках есть упоминания о Страннике...
Джейн вновь посмотрела туда, где на вершине песчаной дюны был неведомый Странник, но тот уже исчех, словно был лишь миражом.
Россия, Москва, 2005 год.
В этот вечер Юля и ее друг Макс решили не спешить разъезжаться по домам, а провести побольше времени вместе. Скоро уже должна была вступить в свои права осень, и потому они решили ловить каждое мгновение уходящего лета, наслаждаясь им в полной мере. И - вместе.
После прогулки по центру города и сказочно красивого заката, который они наблдали с моста, они решили не ехать на метро, а попытаться найти дорогу в родной район и дойти дотуда пешком. Поддерживаю свою подругу, Макс ненавязчиво шутил, улыбаясь той простой и ласковой улыбкой, с которой и началась Юлина страсть к этому парню, отличавшемуся от прочих полным отсутствием мальчишеского стремления выглядеть круче прочих. Он не хотел выглядеть - он стремился быть. И потому она его любила.
Они не заметили, как их обступили четверо удальцов, от которых несло дешевым портвейном и какой-то дрянью, которая, как догадывалась Юля, не имела ничего общего с обычными сигаретами, пусть даже самыми дрянными.
- Та-ак! - протянул один из них. - Пацан, отдай шмару и гуляй!
Макс, мигом понявший, что договорится с пьяными героями-любовниками не получится, метнулся вперед, ударил говорившего кулаком в нос, отчего тот с воем повалился на спину, зажимая руками хлещущую кровь. Следующим был его приятель, поигрывавший традиционной для шпаны "бабочкой". Но дальше удача изменила юноше: на него налетели двое оставшихся и повалив наземь, стали жестоко избивать ногами.
- Макс!!! - не своим голосом завизжала Юля и изо всех сил пнула одного из гопников под колено. Что-то хрустнуло, и тот с криком повалился на асфальт лицом вперед. Повалился крайне неудачно: от удара лбом об асфальт он потерял и без того ослабленное портвейном и "травкой" сознание.
Четвертый обернулся к двеушке, уже не способной повторить свой героический поступок. Отвратительно усмехнувшись, он пошел на нее, шипя сквозь зубы:
- Ну что, сучка, допрыгалась? Щас я...
Что именно он собирался сделать, осталось для всех загадкой. По ушам Юли ударил рев двигателя, что-то большое и темное, рыча, пронеслось мимо нее, и неудавшийся насильник отлетел к стене дома, упал ибольше не поднимался.
Не сразу прийдя в себя, Юля осмотрелась и увидела прямо перед собой того самого байкера, который проносился по ночам под ее окнами.
- Залезай! - крикнул он, махнув рукой себе за спину.
Не вполне понимая, что она делает, Юля села позади него и, обняв за пояс, прижалась к его кожаной куртке щекой. В ту же минуту из подъезда выбежал привлеченный шумом и криками мужчина, одетый в зеленые форменный брюки и косоворотку. Мотоциклист дал по газам и в следующую минуту они уже неслись по ночной улице, с каждой секундой оказываясь все дальше от оставшихся на асфальте тел.
Вскоре к Юле вернулась способность рассуждать, и она тут же тряхнула своего спасителя, закричав ему на ухо:
- А как же Макс! Вернись за ним!
- Незачем. О нем позаботится тот офицер, мы с ним знакомы. Он нормальный мужик.
Юля хотела было возразить и настоять на своем, но байкер вновь дал по газам, и девушке пришлось крепко прижаться к нему, чтобы не вылететь из седла мотоцикла.
Египет, Эль-Аламейн, 1913 год.
Когда в доме все заснули, Джейн бесшумно выскользнула из постели, быстро оделась в костюм для поездок и, старайся не шуметь, вышла из дома. В конюшне лорд Арбента она оседлала коня - этому ее научили еще в детстве - и выехала на улицу, направив скакуна к окраине.
Город мирно спал и никто не видел, как семнадцатилетняя дочь британского аристократа выехала в открытую пустыню и, без компаса или карты, поскакала вдаль. Звезды и луна освещали дюны, но было довольно холодно, чего Джейн никак не ожидала, успев как следует познакомиться с дневной жарой.
С того самого момента, как она услышала скупой и таинственный рассказ бедуинов о Страннике, ею овладело желание найти его и как следует расспросить обо всем, что каасалось его личности. Девушка даже не подумала о том, что ни слова не понимает по-арабски, ей это было совершенно неважно.
Утро застало ее в бескрайнем царстве песков. В доме посла наверняка началась паника, отец рвал на себе волосы, слуги прочесывали город в поисках пропавшей девушки - и Джейн, печально вздохнув, повернула назад.
Однако через четыре часа, когда жара начала подходить к своему максимуму, девушка начала беспокоиться. На горизонте не было ничего похоего на очертания города, куда ни посмотрю - всюду только бесконечные пески и ни следа человеческого жилья.
Еще через два часа ее конь пал.
Джейн сидела на песке и заставляла себя не поддаваться панике. Да, она одна, без воды и пищи, но ведь ее ищут! Когда отец поймет, что ее нет в городе, он отправится во главе щелого отряда слуг и солдат в пустыню, и ее, разумеется отыщут!
Когда отец поймет, что в городе ее нет... Он поймет это только тогда. когда перевернет вверх дном каждую лачугу. А попробуй-ка обыщи все дома и домишки в перенаселенном бедняками Эль-Аламейне...
И вот тут Джейн стало по-настоящему страшно.
Жара медленно добивала ее. Горло ее пересохло и чудовищно болело, голова шла кругом, пот заливал глаза. Она утратила чувство времени и не знала, сколько ей еще удастся продержаться. Она просо лежала на спине, стараясь не думать о том, что это конец.
Потом она услышала шорох песок под ней осыпался и она немного съехала вниз по склону дюны. Потом что-то колючее коснулось ее лица, она ощутила, как песчинки прилипают к ее потной коже. Огромным усилием воли Джейн заставила себя подняться на локтях и разлепить веки. В следующее мгновение она пожалела об этом усилии.
Прямо на нее неслась бурая стена песка и пыли.
"Мне конец," - отчетливо подумала Джейн, не испытывая ни страха, ни сожаления.
- Зря я, наверное, уехала, - произнесла она одними губами, не в силах выдавить из себя ни звука.
Песок под ней снова осыпался, но на этот раз это сопровождал мягкий топот, и тень коснулась ее лица. Повернув голову, Джейн увидела возвышавшегося над ней белого коня и восседавшего на нем человека в синем халате и черном тюрбане. Полоска ткани, из которой был свернут тюрбан, была опущена и скрывала его лицо, оставялл ни виду только мягкие черные глаза.
- Поднимайся, - произнес Странник по-английски. - Я увезу тебя в убежище. Иначе смерть.
Цепяясь за стремя, Джейн поднялась на ноги, и сильная рука Странника, подняла ее и опустила позади него. В тот же миг конь сорвался в галоп.
Следом за ними неслась песчаная буря.
Россия, Москва, 2005 год.
Байкер привез юля в гараж, заглушил мотоцикл, закрыл двери и включил тусклую лампочку, висевшую под потолком.
- Ну что, малая, натерпелась страху? - спросил он, усмехаясь.
Юля слезла с байка и осмотрелась. Гараж был пуст, если не считать небольшого холодильничка, спального мешка в углу и мотоцикла, на котором они только что приехали.
- Натерпелась, - откликнулась она, почему-то совершенно не боясь незнакомого ей мотоциклиста. - А почему вы меня спасли?
Байкер расхохотался.
- Ну, люди пошли! - воскликнул он. - Раньше-то меня сперва благодарили, а потом уже задавали вопросы!
Осознав свою ошибку, Юля смутилась и попросила прощения.
- Да брось! Что уж там... За приятеля своего можешь не волноваться, с ним все будет в порядке. Герой он у тебя. И не только потому, что тебя стал защищать, не только...
Юля не поняла, что имел ввиду ее спаситель, но спросить не успела: увидев, как дрожат ее руки, байкер залез в холодильничек и вытащил оттуда бутылку коньяку.
- Хлебни-ка, авось, успокоишься.
Юля послушно сделала глоток, в ту же секунду ощутив, как тепло и покой разливаются по ее телу.
- Спасибо - сказала она, возвращая бутылк.
Байкер улыбнулся и подмигнул ей.
- Парень, говорю, у тебя герой. Герой нашего времени прямо!
- Спасибо, - вновь произнесла донельзя смущенная Юля, не зная, как еще ответить на комплимент, адресованный не ей.
- Он знает, зачем живет. Он живет, чтобы защищать тебя, - почему-то негромко и словно бы задумчиво произнес мотокентавр. - А зачем живешь ты?
Египет, пустыня, 1913 год.
Странник жил возле небольшого оазиса в глиняной лачуге, в которой из мебели был голько набитый соломой тюфяк, вырытый в полу погребок с водой и едой, а также примыкавшее к лачуге стойло, в которое он отвел своего скакуна.
Странник дал Джейн напиться воды и прийти в себя. Сам он все то время, пока девушка успокаивалась и восстанавливала способность связно мыслить, безучастно сидел у кострища, глядя на нее невидящим взглядом.
- Спасибо, что спасли меня, - произнесла, наконец, Джейн.
Странник кивнул ей, медленно и с достоинством.
- А где вы выучили английский язык?
- Я знаю много языков, - ответил Странник и откинул с лица плоску ткани. Он, без сомнения, был арабом, но он был очень красив. Черты его лица были довольно крупными, но не грубыми, он был гладко выбрит, а его черные глаза так и манили к себе, хоть и не выражали ничего, кроме внимательности и чего-то еще, чему Джейн не могла подобрать определения.
- Вы живете здесь? А еду откуда берете?
- Здесь проходят караваны. Каждый месяц я получаю все, что мне нужно.
- А как вас зовут?
- Можешь называть меня Альтаир.
Свое имя Странник произнес с сильным арабским акцентом, так что получилось "Аль-Таир", но Джейн почему-то решила, что это не настоящее его имя.
- Кто вы такой, Альтаир?
Странник посмотрел ей в глаза и произнес:
- Проклятый.
Не так давно Джейн прочитала роман одного ирландского писателя о бессмертном вампире, и тут же ее обуял страх: ведь по словам бедуинов получалось, что Альтаир появился в пустыне бессчетные века назад. А ну как он спас ее лишь затем, чтобы выпить ее кровь?
- Не бойся меня, я не тот, о ком ты сейчас думаешь, - покачал головой Странник. - Скажи-ка, зачем тебе потребовалось одной скакать в пустыню на верную смерть?
- Я... Я хотела найти вас, - ответил Джейн.
- Нашла. А для чего?
- Я хотела узнать, кто вы на самом деле и правда ли то, что говорят о вас бедуины.
Странник прикрыл глаза и кивнул.
- Правда. От первого до последнего слова. Но не вся. А зачем тебе потребовалось это знать?
Джейн не нашлась что ответить. Не признаваться же, что она поехала в песчаное море из-за простого любопытства, а вздумай она солгать, странник моментально почувствует фальшь, в этом она не сомневалась.
- Без цели. Без стремления. Ты жалок, человек! - произнес Странник и закрыл глаза, словно перестав ее замечать.
Россия, Москва, 2005 год.
Юля думала, что ответить своему спасителю, а тот терпеливо ждал, явно ожидая ее слов. В самом деле, чдля чего она живет? Чтобы быть с максом? Да, но это... очень личное, это нельзя назвать целью. Чтобы сделать его счастливым? Получше, конечно, но ведь байкер наверняка ждет от нее не такого ответа. Он, небось, ассчитывает на затассканное "сделать мир лучше" или что-то в этом роде. Стоп, а почему она вообще должна отвечать ему?
- А какая разница, зачем я живу? - немного резко ответила она.
Байкер стер с лица улыбку и покачал головой.
- Если не ради чего-то живешь, не значит ли это, что тебе незачем жить?
- А как насчет того, чтобы получать от жизни удовольствие? - парировала Юля, сама не понимая, зачем ввязалась в этот спор. Но останавливаться было уже поздно.
- Иные получают удовольствие, занимаясь в жизни чем-то.
- А иные ставят перед собой задачи и цели, но так никогда этих целей не достигают. Какое уж тут удовольствие!
- Может, его немного. Но зато они хоть что-то делали. Ради чего-то жили. Или ради кого-то.
Юля помолчала, а потом все же решилась сказать правду.
- Я не знаю. Родители сказали, что оплатят мне обучение в любом институте на мой выбор, но я не могу ничего выбрать. Все это глупости, вся эта "будущая карьера", "выбор на всю жизнь"... Мне нужен только Макс, потому что он лучше всех. И ради него я живу.
Байкер неожиданно улыбнулся.
- Вот потому он тебя и любит. Ты не любишь размениваться на мелочи, посвящаешь себя только главному.
- Откуда вам знать! - махнула рукой Юля.
- Ты сама только что мне об этом сказала, - все так же улыбаясь ответил байкер.
Юля оперлась о мотоцикл, ее спаситель устроился рядом.
- Мне недавно встретились двое. Уникальная пара! Она хочет помогать людям справляться с их сложностями и научить их верить в себя. А его это все не интересовало, он живет только для того, чтобы защищать ее от любого, кто пожелает ей навредить.
- И что они? Любят друг друга?
- Они об этом еще не знают, - улыбнулся байкер. - И дело здесь не в любви. Просто у каждого из них есть цель, продиктованная их сердцем и душой, а не холодным расчетливым умом.
- А это плохо, ставить себе обдуманную цель?
Байкер пожал плечами.
- Может, и не плохо. Но чем чаще люди думают, тем больше они думают о самих себе. А бывает и так, что мертво все: и душа, и сердце, и ум. У таких нет и не может быть цели, и их, увы, большинство, - вздохнул байкер.
- Кто вы такой? - спросила Юля.
Он помолчал, а потом медленно произнес:
- Я тот, кто в прошлом мог поставить перед собой цель, но отрекся от этого. Вот, кто я такой.
Египет, Эль-Аламейн, 1913 год.
Альтаир довез ее до дюны, с которой был виден город и, не сказав ни слова, ускакал прочь. Джейн не обарачивалась и не кричала ему ничего вслед. Она просто брела к городу.
Она дошла до окраниы, прошла людными улочками, ступила на порог резиденции посла и, не обращая внимания на остолбеневших лорда Арбента и отца, поднялась к себе, заперла дверь и повалилась на кровать.
Через четыре года отец выдаст ее замуж за сына лорда Максвелла, о чем папаши договорились уже давно, и тогда ее жизнь окончательно утратит смысл. А она... А что она? Решит сбежать из под венца, кинется в Америку и там попытается создать для себя новую и непохожую на прежнюю жизнь? Нет. Это для нее слишком сложно.
Сложно не выполнить, нет.
Сложно решиться.
Россия, Москва, 2005 год.
Когда Макс позвонил ей, Юля объяснила, что ее спас незнакомый байкер, а потом он отвез ее на то самое место, где ее уже ждал любимый.
Не задерживаясь, Альтаир помахал девушке на прощание и дал по газам.
У них все будет хорошо.
А у него впереди еще долгая дорога, ставшая его целью на всю бесконечность времени.
Дорога без конца и без начала, множество попутчиков, множество случайных встреч, множество тех, кто обрадует его, и гораздо больше тех, кто разочарует.
Но он стремился к тем, кто обрадует, ведь встречаясь с ними, он чувствовал, что и в его жизни все же есть какой-то смысл. Отвозить их туда, куда они попросят, например.