Про рыжего парня с пропеллером написали, кажется, все и всё.
Да, воплощение детской мечты, с детства помним как же классно было бы в любой плохой ситуации нажать на кнопку на животе и упорхнуть на хрен от непонимающих родителей, тупых сверстников и прочих "фрекенбоков" - тут Линдгрен попала в яблочко. Стремление к независимости - через умение летать в данном случае - извечное сочетание детских грез, а то, что этим качеством наделяется не сам герой, а его не воображаемый друг, так это только в плюс.
Но Линдгрен пошла дальше. В каком-то смысле, зашла за педагогические буйки.
Во-первых, фокально Карлсон подан через Малыша, через его восприятие - мы ничего не знаем о его жизни, бэкграунде и прочих вбоквеллах. Прием "неосведомленный рассказчик" в детской литературе редкая редкость и тут нагоняет правильной пурги, а пронзительные эпизоды типа "очень одинокий петух", от которых детские психологи восторженно писали кипятком, идеально укладываются в патронник текста.
В мультике это обыграли как "Малыш, я же лучше собаки" - вот вам одиночество эгоиста в полный рост.
Во-вторых, и это важнее - на фоне хорошей детской литературы, где герои с отрицательным обаянием рулили мечтами, хамоватый и эгоистичный, Карлсон выглядит, всё же, чересчур - и отличие тут не только в уровне плохизма.
Буратино из инфантильного лоха превращается в неформального лидера, Незнайка после лунных странствий и вовсе переживает катарсис, а про "Пеппидлинныйчулок" и говорить нечего - на фоне рыжего земляка (На родине Линдгрен ее популярность, кстати, куда выше Карлсона) она просто пай-девочка, типа Бекки Тэтчер.
Нет у Линдгрен никакого романа взросления/воспитания - Карлсону наплевать не только на ожидания Малыша и иже с ним, но и на "правильно" настроенных читателей - он отрицает понятие морали, как таковое. А когда творит реальное добро (сцена с грабителями, содействие в сближении фрекен Бок и дяди Юлиуса), продолжает купаться в своей махровой самовлюбленности, хитро подмигивая своему читателю.
Так что наша восторженность рыжим парнем без возраста, объясняется, конечно, не нарушением законов аэродинамики и жилищного строительства.
Карлсон заходит за край, ломает лицемерные манипуляции типа необходимости личностного роста, бескорыстной помощи ближним и всех этих "перестань жить для себя" (подтекст - "живи для меня"), "ну что, тебе трудно помочь, что ли" и так далее.
За что ему полагается большое спасибо, которое ему, впрочем, на хрен не сдалось, и банка чуть забродившего варенья.