Аннотация: Стилизация на тему романа Виктора Пелевина
Только после финального свистка Петр смог внятно сформулировать для себя, что же его раздражало в арбитре все эти девяносто с лишним минут. Дело было, в первую очередь, в подчеркнутой, чересчур наигранной псевдоинфернальности манер, мефистофелевском прищуре вкупе с эклектикой фраз - не всегда уместные цитаты из Брюсова перемежались заурядной софистикой. Все это слишком подчеркивало инфантильность содержания и было уместно не более чем патриотизм правозащитника.
Да и пенальти, черт возьми, мог бы назначить!
Размышляя таким образом, Петр почти добрел до боковой линии, и, должно быть, не сразу расслышал, как его окликнул Геннадий Добролюбов, защитник сегодняшней команды-соперника.
- Извините, Петр, вы ничего не забыли? - с легкой усмешкой поинтересовался он.
Петр несколько театрально стукнул себя ладонью по лбу.
- Прошу меня простить - задумался, - сказал он, боковым зрением фиксируя напряженное око замершей у бровки телекамеры.
Футболисты синхронно стянули с себя футболки и протянули друг другу каждый свою - так обмениваются подарками на рождество, чтя освященную веками традицию.
- Отскочили вы сегодня, на, - преувеличено громко сказал Геннадий, косясь на двух неопрятного вида мужчин с доисторическими микрофонами в руках.
- Да если бы мудак со свистком в шары не долбился, напихали б вам по самое не балуй, - так же повышая голос, произнес Петр.
На обочине его памяти, тем временем, сами собой отыскались строки: "но в Крыму иль на Суматре, все опять-таки в театре, и опять-таки в плохом...".
Эпизод с обменом украл драгоценные секунды, между тем читатели наверняка с нетерпением ждали его впечатлений об игре. Наскоро переодевшись, Петр бегом поднялся по лестнице, на ходу включая планшетник, и едва не налетел на тренера.
Чапаев, как всегда элегантный, стоял у входа в твиттер-зал.
- Благодарю за игру, Петр, - сказал он, сопровождая любезность едва заметным наклоном головы. - Надеюсь, вы не забыли о сегодняшнем мероприятии?
- Не забыл, - солгал Петр. - Хотя, откровенно говоря, Василий Иванович, был бы не слишком расстроен, если бы об этом забыли вы.
Чапаев улыбнулся.
- У нас пара минут что бы привести себя в порядок, - сказал он, жестом приглашая игрока последовать за ним.
В зале для пресс-конференций было не слишком многолюдно. Петр подумал, что не был на таких мероприятиях уже больше года - тогда так называемой "прессы" было куда больше.
- Я, значится так, начну, - заговорил тренер, когда они разместились перед сбившимися в кучу микрофонами. - Я, на, про судей никогда зря не базлал, но тут шиздец какой-то, говно, а не судейство. Парни отпахали, к ним предъяв нет. Должны были "трешку грузить", кактус-в-анус, нефтянных через неделю зароем, отвечаю, хреноплетсва не потерплю, короче.
- А почему Островского-Поженяна не выпустил? - крикнул кто-то из зала.
...Петр смотрел на присутствующих, и его вновь охватило чувство иррациональности происходящего. Эти люди реагировали на речь тренера эмоционально и, как казалось, искренне - кто-то усмехался, кто-то смеялся, были и те, кто хмурился и выражал недовольство. Полное ощущение, что люди действительно понимали, о чем идет речь. Более того, никакого иного языка они бы и не приняли. Петр знал, что так оно и есть, но все же ощущение причастности к этому всякий раз производило сильное эмоциональное впечатление, что, естественно, куда важнее банального и заученного знания.
- Ну харрош, - вернул его к действительности голос Чапаева. - К Петьке есть вопросы?
- Играть плохо стал, - буркнул кто-то с задних рядов. - И это... снизил... Требования снизил, которые к себе.
- Футбол, он такая штука - когда вроде и все ништяк, а когда и хрень всякая. - судорожно вспоминая текст, сказал Петр. - А вам лишь обхаять...борзописцы вы, короче...
Больше вопросов ему не задавали.
- Петр, ну какие борзописцы, - сказал Чапаев, когда они покинули зал. - У вас же отличная память, а вы отсебятину несете. Откуда вы взяли это слово?
- Извините, Василий Иванович, задумался, сконцентрироваться не успел. Откуда-то их чердаков памяти, вероятно. Но скажите и вы - что означает это ваше "хреноплетство"?
- Хреноплетство? - Чапаев удивленно поднял бровь.
- Ну да, именно так. Не далее, как пять минут вы употребили это слово, общаясь с прессой.
- А, с прессой... Видите ли, Петр, когда общаешься с нашей прессой, совершенно не обязательно, что бы вы сами понимали суть сказанного. Важно, что б это понимали слушающие. В вашем случае эффект достигается заучиванием нужных лексических образований, мне же достаточно уловить некие флюиды... Постойте, вы же сегодня еще и дежурили по обмену футболками, да еще с текстом?
- Да, вы правы - несколько смущенно сказал Петр.
- Не огорчайтесь, вы решительно ни в чем не виноваты. Это часть нашей работы, которой, по счастью, становится все меньше.
- Почему вы так думаете?
- История движется по своим законам, - пожал плечами Чапаев. - Когда-то, до появления и развития социальных сетей, публика получала информацию о футбольной и околофутбольной жизни не напрямую от футболистов и тренеров, а как раз через так называемую "прессу". Со временем потребность в посредниках отпала - футболисты быстро поняли преимущества прямого общения, больше того, они почувствовали связь между качеством этого общения и своей успешностью, точнее сказать, коммерческой привлекательностью. А тут еще мода на ретро-дискурс...
Вы не поверите, Петр, но в начале двадцать первого века среднестатистический спортсмен не мог связать и двух предложений, а журналисты слагали велеречивые саги, зарабатывая на жизнь умением красиво спеть о спортивном или любом другом событии. Первый удар по прессе нанесли блогеры, оттеснив журналистику в резервацию эксклюзивных интервью. Ну а выход спортсменов на прямой контакт с потребителем отнял у некогда могущественной части общества, именуемой в те времена "четвертой властью", и этот кусок хлеба.
- Зачем же все эти спектакли с пресс-конференциями, "сгоряча" сказанными на камеру словами?
- Это временное явление. Смена субъектов, наполняющих информационное пространство, произошла слишком быстро, сотни тысяч людей оказались вне профессии. Так что эти, как вы изволили выразиться, "спектакли" есть наша социальная функция, благотворительность, если хотите. Кроме того, есть и поклонники ретро - ради них в ограниченном количестве выпускаются телепередачи и печатаются газеты.
- Да, что-то подобное я и полагал. Знаете, Василий Иванович, мне пришло в голову, что жизнь могла повернуться и по-другому, и уже мы бы могли оказаться, так сказать, вне бурлящего потока жизни. Вселенная, в которой журналист является центром мира, а герои его очерков и репортажей придумываются им же "на потеху римской черни" имеет никак не меньше прав на то, что бы существовать в реальности...
- Эта грань куда тоньше, чем вам кажется, - спокойно сказал Чапаев. - Как знать, может эту вселенную, да и нас с вами заодно, придумал какой-нибудь журналист или, того хуже, блогер. Впрочем, не советую слишком увлекаться подобными умозаключениями. Тем более, что пора в Интернет, читатели не простят нам ещё большей задержки.