Замена
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Одна душа-переселенка, оборотни, нечисть и попытка выжить в новом мире. Завершено. Чистовик.
|
Пятый день я тряслась в пути в простой дорожной карете, окруженная лишь бескрайними полями, пегой кобылкой и ее совершенно невозмутимым хозяином. Лошадь была под стать своему владельцу, поэтому я вдоволь успела налюбоваться на окружающие пейзажи, который почему-то не хотели радовать своим разнообразием. Одно поле сменяло другое, практически всегда голубое небо и еле заметная колея, которую и дорогой-то назвать можно было с трудом, настолько плохо она была различима среди всех этих колосьев.
--
К вечеру будем, госпожа! - крикнул извозчик, предварительно постучав в перегородку, надеясь, видимо, привлечь мое внимание. Я тихо вздохнула:
--
Скорей бы...
Так получилось, что в этом мире я всего неделю. Начиналось все довольно банально, как повсеместно описано в разных фантастических книгах. Жила, работала, как и все в нашем небольшом провинциальном городе. Небольшая, но дружная семья, готовая поддержать в любой момент. Словом, ничего необычного. А потом был сон, в котором неизвестная грустная девушка просила помочь ей, да так искренне, что и мысли отказать не возникло. И только сказав заветное "Да", провалилась в беспамятство. Очнулась в этой карете, когда возница, судя по настойчивости голоса, уже не в первый раз предлагал сделать остановку. Растерянность и в тоже время странное спокойствие охватили меня, не давая разуму взбунтоваться и начать от ужаса рвать на себе волосы. Темно-коричневый дорожный костюм, сошедший, казалось, со страниц старинных гравюр, в тон подобранные короткие сапоги и перчатки на руках из тонкой ткани неплохо дополняли внутренне убранство кареты, но больше подходили некой аристократке, невесть каким ветром оказавшейся в дорожном дилижансе, нежели мне.
Моего невольного попутчика звали Дором, молчаливый грузный, не желавший вести светские беседы и всем своим видом олицетворявший простого сельского трудягу, привыкшего больше делать, чем говорить. За прошедшую дорогу мы от силы перебросились парой десятков слов, и то складывалось впечатление, что и этого ему хватило с лихвой, так что будь его воля, он бы всю дорогу молчал бы в свое удовольствие. Такая тишина, прерываемая изредка скрипом колес да доносившимися с полей голосами птиц, была нашим верным спутником на протяжении прошедших дней, и нарушать ее никто не спешил.
На первую ночь в карете мне приснился сон с той самой девушкой, затащившей меня сюда. Поймав мой взгляд и не отпуская, она как в замедленном кино стала показывать картины из своей жизни, прокручивая некоторые из них по несколько раз, стараясь акцентировать внимание на самом важном. И лишь в конце перед лицом мелькнул кадр, на котором уже она находилась рядом с моей семьей на тихом домашнем празднике, причем ее лицо светилось таким непередаваемым счастьем, что прервать это мгновение я была не силах. Напоследок она прошептала: "Спасибо!" - и исчезла. А я забылась сном среди череды неизвестных лиц, мест и слов.
Поутру, перекусывая вяленым куском мяса неизвестного происхождения, которое мой находчивый извозчик быстро сунул мне в руки после короткого стука в дверь, я пыталась разобраться со всей той информацией, которую получила от незнакомки вчера. Мир назывался Милрон, и, если опустить всю географию материков, их положение и прочее, что не слишком хорошо отложилось в голове, то получалось, что мир населяли всего две расы: люди и оборотни. Однако с людьми все было не так просто. Часть из них владела магией и представляла собой элиту человеческого сообщества. Относились к ней с таким пиететом, что могло сложится впечатление, что это какая-то над-раса. Именно они обеспечивали функционирование всех необходимых бытовых изобретений, связи, транспорта и все того, что могло обеспечить более комфортные условия существования. Оборотни, напротив, считались если не сродни простым людям, то всяко ниже любого мага. Кроме того, долгое время они находились в конфронтации с людьми, стараясь не вести никаких торговых и дипломатических отношений, а поддерживать вооруженный нейтралитет. Но все поменялось год назад, когда группа ученых-экспериментаторов что-то намудрила с заклинаниями и по всей планете стали образовываться воронки, из которых полезла разная нечисть, сметая всех на своем пути. Противостоять им могли маги, которые закрывали воронки, и оборотни, благодаря своей силе и другим физическим возможностям. Но истинно сильных магов было мало, к тому же на закрытие одной воронки требовалось время для проведения соответствующего ритуала, и в это время маг оставался совершенно беззащитным. Поэтому после череды гибели нескольких маститых магов было принято решение обратиться с предложением к оборотням, чтобы они обеспечивали силовую поддержку во время проведения обряда.
Почти год ушел на то, чтобы договориться о совместных действиях, определить пять основных мест с наибольшим и частым открытием воронок и начать строительство крепостей-укреплений. Дело осложнялось еще и тем, что если простой люд довольно быстро пошел на контакт с новыми обитателями, то приезжие маги своим высокомерным отношением частенько провоцировали новые конфликты, что не добавляло им взаимной любви.
Моя новая семья принадлежала к одному из древнейших магических родов, ведущих свое начало из таких даль, что те родственные взаимосвязи, которые были мне продемонстрированы, никак не желали откладываться в голове. В данном случае важными были два момента: семья древняя и обладающая даром. Как не сложно догадаться, все это накладывало свои ограничения, начиная от воспитания и обучения и заканчивая положением в обществе и брачными партиями. Вот на этой-то почве и произошли события, из-за которых я оказалась здесь.
Ниас Лантер, то есть теперь я, была третьим ребенком в семье далеко не любящих родителей, желавших с помощью детей утвердить свои позиции в обществе и получить еще больший объем власти. Несмотря на то что сами они представляли классический союз двух древних родов, кичащихся своей родословной и чистотой крови, любви между ними не вышло, да и особого взаимопонимания тоже. Все, что их объединяло, - это стремление к власти. Старшая сестра Меол стала женой двоюродного брата кронпринца, а средний брат Таор, опасаясь матримониальных планов семьи, решил связать свою судьбу с дипломатией и даже смог пробиться в состав делегации, отправленной к оборотням. Что касается Ниас, то совсем недавно она закончила магическую академию и стала заниматься научными изыскания наряду с практикой в городских лечебницах. Так уж получилось, что третьему ребенку в семье Лантер досталась магия жизни и, вместе с тем, магия смерти, которые были неразрывно связаны, дополняя друг друга. Стоит заметить, что, конечно, любой маг в той или иной мере владел разными направлениями, будь то боевое, пространственное, целительное или какое-то иное, но все же сила его склонялась к чему-то одному. В итоге получалось, что все умели по чуть-чуть в разных областях, но четкая специализация все равно прослеживалась. Родители Ниасы, Дерон Лантер и Ания Лантер, сначала категорически не желали верить, что их дочери достался такой не престижный дар, а потом отказывали в возможности его развивать. Благо это было довольно легко, так как до семнадцати лет она находилась на домашнем обучении, причем подбор и организация занятий находились в ведении родителей, желавших вылепить из дочери если не мага, то хотя бы самую лучшую представительницу аристократического рода. Благодаря такому подходу, Ниаса умела прекрасно петь, играть, танцевать, читать стихи и рисовать, вести и поддерживать светскую беседу, но во всем, что касалось магии, была абсолютно несведуща.
Все бы так и оставалось, и Лантерам удалось бы вырастить такой домашний управляемый цветочек, если бы не случай.
В день своего семнадцатилетия одному из гостей, прибывших на праздник по особому приглашению старшего Лантера, стало плохо. Как оказалось впоследствии, его просто-напросто отравили. Но тогда об этом никто не знал. Не желая делать это событие достоянием гласности, Дерон подхватил господина и, пока тот еще был в сознании, помог быстро покинуть главную залу. Отведя его в одну из смежных комнат, находившихся вроде бы и недалеко, но довольно незаметно за углом, он попросил Ниас подежурить, пока сам пойдет звать слуг и лекаря. Оставшись одна с хрипящим господином, кожа которого начала покрываться сиреневыми пятнами, вызывая нескончаемые боли, от которых он тихо поскуливал, она не смогла остаться в стороне и, чтобы хоть как-то облегчить ему страдания, решила подержать его за руку. Каково же было удивление, когда буквально через секунду их руки окинуло еле видимое голубоватое свечение, которое постепенно охватило все тело несчастного господина. И хотя ей тотчас захотелось отдернуть руку, что-то внутри словно останавливало ее от этого шага, заставляя смотреть, как под воздействием сияния сиреневые пятна исчезают, дыхание выравнивается и сам пострадавший поднимает на нее удивленные и полные благодарности глаза.
С этого момента жизнь Ниас изменилась. Пришедший в себя господин оказался одним из доверенных лиц короля, принадлежащих к кругу тех, о ком не говорят, но которые где-то есть. Прибежавшему через несколько минут, за которые, как ей показалось, он сумел вытащить все, что она знала и не знала о себе и своей семье, Дерону Лантеру было сказано, что отныне Ниас будет находится под покровительство короны. И дабы развивать такой драгоценный дар, которому почему-то не было уделено значительное внимание, она переходит под опеку лорда Войтиш, одному из самых известных целителей города. Отец попытался было возразить, но, просчитав возможные выгоды от интереса короны к способностям его дочери, довольно быстро согласился.
На следующий день состоялся переезд. Слуги всю ночь паковали чемоданы, складывая туда повседневные и бальные платья, причем первые можно было легко перепутать со вторыми, зонтики, шляпки и прочие нужные вещицы, без которых, по мнению старшей Лантер, обойтись было просто совершенно невозможно. Спустя многочасовые сборы и огромного количества чемоданов, карета наконец двинулась в путь. Каково же было удивление Ниас, когда вместо ожидаемого большого и роскошного особняка, к которому она привыкла с детства, она оказалась перед простым двухэтажным деревянным домом. Конечно, на фоне остальных он выглядел добротно, но на деле не имел ничего общего с их родовым поместьем.
С этого момента жизнь Ниас поменялась безвозвратно. В доме оказалось всего четыре комнаты, причем одной из них была кухня, служанка была всего одна, да к тому же она никак не могла прислуживать молодой леди, так как прибегала всего на несколько часов в день, только чтобы успеть убраться и приготовить. Готовила она по возможности сразу на два дня, а это означало, что о свежей каждодневной еде можно было забыть сразу, да к тому же самому приходилось все разогревать. Однако надо отдать должное, комната, которую выделили Ниас, была довольно просторная и светлая, и, хотя она занимала от силы половину прошлой, но даже в ней смог поместиться небольшой шкаф, прикроватный столик со стулом и кровать. Чемоданы, правда, заняли собой все оставшееся пространство, но уже через пару дней были перенесены в чулан на радость местным паукам.
Правда оказалась в том, что за первые же дни стало понятно, что ни один из нарядов, привезенных из дома, здесь не будет уместен. Стоило только войти в дом и познакомится с лордом Войтишом, сухоньким старичком простецкой наружности, как он тут же потащил ее в ближайший госпиталь, расположенный через два квартала от нового дома. Там быстро показал, где лежат все основные вспомогательные инструменты и зелья, и приказал ассистировать в лечении больного. Честно говоря, просматривая кадры первых дней Ниас у лорда Войтиша, я недоумевала, как она не лишилась чувств буквально на первых минутах. Войтиш был очень увлеченным человеком, в бытовом плане существовал постольку поскольку, но зато целитель был из него выше всяческих похвал. Он, как и Ниас, лечил руками, передавая через себя необходимую энергию больному и забирая на себя часть его боли. Такой способ требовал филигранной техники, поскольку с одной стороны, необходимо было четко видеть, что и где пострадало и каким образом лучше вылечить, а с другой стороны, для того, чтобы не сойти с ума от боли, которую берешь на себя, надо было держать мысленный блок, понижая восприимчивость рецепторов, "отсекая" чувствительность от себя. Создавая перед собой благодаря особенной магии объемную проекцию пациента, целитель видел все как в трехмерной картинке, а потому мог действовать очень точно, направляя именно столько энергии в ту или иную точку, сколько требовалось для излечения. Но существовал еще один аспект. Всем новичкам на первых порах было сложно совместить внимание и направление потока сил с удержанием мысленного барьера от неприятных ощущений. А потому многие из них выгорали, получая болевой шок такой силы, что остановка сердца происходила мгновенно.
После первого дня практики, придя домой поздно ночью, буквально повиснув на Войтише, вся измазанная кровью и слезами, измученная от болевых ощущений, она проплакала всю ночь, не находя в себе сил остановится. В конце концов, потеряв последние силы, она забилась в угол своей комнаты и стала бессмысленно раскачиваться из стороны в сторону. В таком состоянии ее и нашел наставник, который счел необходимым проведать свою ученицу после первого рабочего дня. То, что предстало его глазам, не имело ничего общего с тем сказочным существом, которым он увидел Ниас утром. Да и разве можно было сравнить ту, воздушную, в красивом голубом платье, с белым веером и голубой шляпкой, с этой забитой грязной и полусумасшедшей оборванкой. Почти всю ночь он провел с ней, успокаивая и приводя ее в порядок, разговаривая и объясняя, заставляя ее выйти из этого вакуума, в который она сама себя загнала. Под утро это наконец удалось. Каково же было его удивление, когда, проспав буквально несколько часов, она решительно постучалась к нему в кабинет и попросила сделать ее такой же как он.
Последовавшие за этим два года изменили Ниас до неузнаваемости. Короткий сон, ранняя побудка, занятия с книгами по управлению магией, практика до полуночи под руководством Войтиша для практического усвоения полученных знаний и помощь всем страждущим. Она никогда не отказывалась, потому как понимала, что только таким путем сможет чему-то научиться и чего-то реально стоить в этой жизни. Ломая свой характер домашнего птенчика она раз за разом выстраивала новую себя, оставляя свои чувства и переживания глубоко внутри. Когда буквально через месяц старшие Лантеры решили проведать дочь, их глазам предстала удивительная картина: всегда уложенные в красивую прическу темные волосы были заплетены в тугую косу и кое-как забраны в пучок, никаких следов косметики на лице, нежная фарфоровая кожа обветрилась, обогатившись золотистым загаром, а всегда покорный, не смеющий поднять глаз от пола, взгляд сменила порывистая решимость. На почве увиденного у Ниас тут же произошел конфликт с родителями, после чего они быстро распрощались, не желая новой встречи.
Проведя два года практики, осваивая азы будущего дела своей жизни, Ниас открыла для себя и другую сторону дара. Дар жизни всегда был связан с даром смерти, а потому им тоже требовалось научиться владеть. Не всегда и не все болезни целители могли вылечить. Если же такое происходило, то именно к ним обращались за помощью в обретении покоя отчаявшиеся люди. Эта новая сторона, которую Ниас окрестила для себя темной, вызывала ужас и трепет одновременно. Понимание той ответственности, которую на нее накладывало целительство, заставляло прилежней трудиться, стараясь прикладывать все свои силы для того, чтобы дар смерти требовался гораздо реже.
В течение всего времени, проведенного с наставником, Ниас многому научилась и даже смогла достичь определенных успехов, на которые Войтиш даже не рассчитывал. Однако несмотря на это она по большей части продолжала ему ассистировать, лишь изредка полностью беря на себя лечение больного. И дело здесь было не в отсутствии желания, скорее напротив, ей очень хотелось научится со всем справляться самой. Но для самостоятельной практики ей был необходим диплом, подтверждающий профессиональную пригодность. Поэтому спустя пару лет она подала документы в академию, которую с блеском и закончила спустя еще шесть лет.
Узнав о желании Ниас получить диплом, предоставлявший ей право на самостоятельную целительскую практику, чета Лантеров пришла в неописуемое негодование. Посчитав достаточным обучение у лорда Войтиша, они хотели забрать ее домой, где уже сговорились о подходящей партии для своей дочери. Но тот опыт, который она получила, находясь вдали от родных, закалил характер и поменял взгляды и приоритеты на диаметрально противоположные прежним, а потому новый конфликт не заставил себя ждать. Ниас категорически отказалась выполнять волю родителей, настаивая на своем праве, родители же упорно не хотели на это соглашаться. Неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут погостить приехал Таор, которому удалось уговорить родителей пойти на уступки: Ниас может попробовать поступить и доучиться в академии, но затем будет обязана вернуться в родительский дом, после чего будет заключена помолвка, разорвать которую она сможет не раньше, чем через два года, если, конечно, до этого срока не выйдет замуж. Сама мысль о том, что у нее есть шанс поступить и получить диплом целителя, затмевала собой совершенно все. Поэтому, особенно не раздумывая, Ниас согласилась на выдвинутые условия.
Обучение в академии не было легким. В свободное от занятий время она бегала к лорду Войтишу или в одну из лечебниц, где он работал, и помогала с больными. Это уже стало частью ее жизни, от которой она не была готова отказаться. Вместе с тем, ей приходилось переживать череду насмешек и неприязни со стороны однокурсников, так как целительство было не в почете, считалось грязной работой, а тот факт, что целители еще могли и забирать жизнь, заставлял окружающих их бояться и ненавидеть. Как бы там ни было, но заветный диплом и разрешение на частную практику Ниас получила, после чего, не позволив даже остаться на праздничный бал, лорд Лантер забрал ее в родовое поместье для встречи с женихом. Красивый молодой человек, нежно улыбающийся девушке, боящийся спугнуть хоть одним неверным движением, быстро покорил сердце Ниас. В повседневной жизни у нее не было времени на встречи и свидания, да и опыт общения с мужчинами все чаще проходил у больничной койки, когда последние явно было не в состоянии вызвать иные чувства, нежели жалость и сострадание. Поэтому галантный лорд Мельтош быстро занял место в ее мыслях. Он был очень обходителен, никогда не переходил означенных рамок, старался всегда встречать ее после работы в лечебнице - словом, олицетворял тот идеальный образ, который она нарисовала в своих мечтах.
Их встречи становились все более частыми, а помолвка была оформлена в рекордно короткие сроки. Свадьба должна была состояться через два месяца, которые предполагалось потратить на организацию торжества. Родители Ниас были очень довольны, что дочь так быстро на это согласилась, так как до конца не были уверены в ее согласии.
Ниас была на седьмом небе от счастья. Любимый человек рядом, работа, которой отдаешься без остатка, родители, которые стали уделять ей больше внимания, - одним словом, жизнь казалась сказкой. Но все перечеркнул банальный случай, когда, вернувшись с работы раньше времени домой, она, проходя мимо комнаты отца, услышала разговор с лордом Мельтошем:
--
Я надеюсь, все приготовления к сделке уже завершились?
--
Да, лорд Лантер, как только мы завершим брачный обряд, я подпишу необходимые бумаги на ваше имя.
--
Хорошо, я рад, что наши договоренности остаются в силе.
--
Ваша дочь - милая девушка, она пришлась мне по вкусу, так что я даже рад, что все разрешиться наилучшим способом. Но у меня есть одно условие.
--
Какое?
--
Мой род принадлежит к древней династии, наша чистота крови может поспорить с королевской, так что целительство, которым занимается Ниас, может поставить крест на репутации. Я не могу так рисковать. Она должна в ближайшие дни прекратить это грязное дело.
--
Согласен, мне самому не по нраву это занятие. Но, как вы знаете, мы не могли противиться прямому указу.
--
Да, но став моей женой, она будет находится в моей власти и уж я ей точно этого не позволю.
Дальше Ниас слушать уже не стала. Мысль о том, что она является залогом некой договоренности, словно предмет сделки, холодный тон ее жениха и сама мысль о том, чтобы расстаться с призванием своей жизни, привела ее в отчаяние. Не такой она видела свою жизнь. Быстро пройдя в комнату, она разразилась рыданиями, оплакивая наивные девичьи мечты о любви и семье, в которой тебя любят и ценят саму по себе.
Находясь словно в состоянии аффекта, она быстро собрала сумку, побросав туда первую попавшуюся одежду, деньги и драгоценности, и выбежала из дома. Ноги сами понесли ее на центральную площадь, где двое потрепанных глашатаев на самодельных подмостках кричали о борьбе со злом, со всякой нечистью, которая лезет из различных воронок, призывая народ записываться в добровольцы. Люди с недоумением смотрели на это представление, поскольку город Норр, в котором она проживала, находился довольно далеко от всех разломов, и местные жители воспринимали рассказы о чудовищах только как детские страшилки. Отголоски битв и трагедий еще не дошли до них, передаваясь как слухи, в которых никогда не знаешь, сколько вымысла, а сколько правды.
Недалеко от импровизированной сцены стояла карета с изображением двух перекрещенных рук, черной и белой, что являлось символом целителей, отражающим их двоякую природу. Решение в голове Ниас созрело моментально. Быстро, насколько позволяла снующая туда-сюда толпа, пробираясь к этой карете, она продумывала план своих дальнейших действий. Идея присоединиться к этим странствующим целителям казалась единственно правильной. Подойдя ближе, она обратилась к одному из них с просьбой взять ее с собой.
Недолгие уговоры, и вот она уже едет в потрепанном дилижансе, направляясь на окраину страны, чтобы потом еще почти две недели добираться до крепости Луадор, стоящей на страже границ рядом с местом одного из разрывов.
Несколько дней она ехала с двумя молодыми людьми, которые тоже вызвались добровольцами и теперь отправлялись в другие крепости для помощи раненым и пострадавшим от лап нечисти. Они, как могли, скрашивали дорогу различными случаями из их врачебной практики. Ниас довольно легко нашла с ними общий язык, то понимание, на которые способны люди одной профессии, горящие за свое дело. Но вскоре их пути разошлись, и она осталась одна, сопровождаемая только молчаливым извозчиком, не спеша погонявшем лошадей. Вот тут-то отчаяние накрыло ее с головой. Несмотря на закалившийся характер во времена студенчества, она все равно оставалась милой домашней девочкой, ищущей тепла и понимания, не способной на такие опрометчивые поступки. Вся ее твердость духа проявлялась только тогда, когда она лечила кого-то, в остальное время нерешительность и в делах, и в отношениях была постоянным спутником.
К концу первого дня пришло осознание, что ее невольные попутчики прикладывали много усилий, чтобы она не чувствовала ни в чем стеснения, и фактически держали под своей опекой. Сейчас же, немытая, уставшая и полуголодная, она меньше всего походила на урожденную Лантер. По ночам стали сниться кошмары, в которых родители грозили различными карами, если она сейчас же не вернется домой, после чего их пожирали различные чудовища, нарисованные воображением по мотивам рассказов целителей.
В одну из ночей, находясь на грани срыва, ее сознание каким-то образом отделилось от тела, находясь на границе сна и яви. Каким-то образом она смогла отыскала меня, проведя во сне какой-то запрещенный ритуал, доступный только целителям, который применялся только в крайнем случае для удержания души, когда пациент уже был готов умереть. В результате наши души поменялись местами.
Так я оказалась здесь, в теле Ниас Лантер, и теперь в кратчайшие сроки во время сна мой мозг усваивал весь накопленный врачебный опыт и знания. Через пару дней мы должны были достигнуть крепости, где предстояло ответственное задание - лечение все страждущих. Спрашивается, почему я не стала ничего менять? Во-первых, Ниас была уверена, что родные уже объявили ее в розыск, надеясь вернуть домой. Работа же в крепости давала мне неприкосновенность в этом вопросе, поскольку, заключая годовой контракт, я не могла покинуть это место или разорвать договор. Если бы кому-нибудь пришло в голову вывезти ее, то такого человека могли приговорить даже к тюремному заключению на срок до 6 месяцев. Во-вторых, идти по большому счету было некуда. Друзей как таковых у Ниас не было, а в любом городе всегда есть вероятность быть пойманной людьми Лантеров или попасть в руки лихих искателей приключений. Я реально оценивала свои силы и понимала, что справиться ни с теми, ни с другими не смогу. Отправляться же в земли оборотней с той информацией, которой владею, было совсем не разумно, ибо не знала я о них фактически ничего, Ниас ими особо не интересовалась. Т.е. способы лечения, физиологического развития были известны в силу профессии, но касательно их социального устройства, политической обстановки и прочего ничего дельного передать мне не смогла.
Приняв решение плыть по течению, я решила начать с малого и порасспрашивать возницу о том месте, куда мы направляемся. У Ниас с ним контакта не вышло, да и мне в предыдущие дни было малость не до него. Сознание находилось словно в каком-то коконе, заторможенности, способное только усваивать и запоминать информацию, передаваемую во сне. Зато теперь, хоть и с опозданием, надо было исправить ситуацию.
На ближайшей остановке, устроившись на опушке леса, чуть поодаль от дороги, я решила начать возведение мостов. Совершенно не представляя, с чего начать разговор, решила выяснить самое важное.
--
Дор, скажите, сколько нам еще добираться до крепости?
--
Леди Ниас, на следующий день будем. Сегодня должна показаться приграничная деревенька, а от нее рукой подать до заставы. Думаю, вечером сможем переночевать под крышей.
--
О, это было бы здорово! - не сдержала радостного возгласа, поскольку за последние дни нам не встретилось никакого жилья; а вода в речках, попадавшихся по пути, была такая холодная, что я не смогла заставить себя в нее залезть. - А что это за поселение? Я думала, что кроме самой крепости рядом нет никаких деревень. Все-таки нечисть из разлома лезет довольно-таки часто и не всегда ее удается задержать сразу.
--
Все верно вы говорите. Как только полезли всякие твари, большинство людей из окрестных деревень сбежало или переехало; остались, в основном, либо немощные и одинокие, либо те, кто почему-то не захотел покинуть родные края. Да только не стоит забывать, что большинство служащих здесь - оборотни, а переехав сюда, за ними и их семьи потянулись. Им без своих тяжело...
Дор замолчал, откусывая кусок вяленого мяса. Казалось, что он в своих мыслях находится далеко: взгляд стал задумчивым, да и продолжать разговор он явно не торопился.
--
Получается, что люди ушли и теперь в деревнях живут одни оборотни? - решила на всякий случай уточнить я.
--
Фактически да, людей очень мало. К тому же ваше правительство дает каждой переехавшей семье небольшие выплаты, а дом или место, в котором поселились они, переходит в их полную собственность.
Это-то как раз было понятно. Видимо, наш король Форах решил таким образом переманить к себе побольше защитников приграничных территорий из числа соседа, которого хоть и недолюбливал, как поговаривали, но чью необходимость в борьбе с нечистью признавал. Любой страж получал весьма неплохое жалование, а люди моей профессии еще больше, как мне успели рассказать невольные спутники, с которыми ехала в начале пути. Работы целителям всегда хватало, а вот их самих не очень, поскольку уровень смертности был высок.
Дор поднялся, показывая, что разговор окончен и пора продолжать путь. Нехотя забравшись в повозку, которая за прошедшие дни, казалось, вытрясла из меня все, что только можно, пересчитав все косточки, мысленно продолжила обдумывать сложившуюся ситуацию. Я-то по наивности надеялась оказаться среди людей, более понятных и близких, а в итоге еду практически в логово оборотней. Учитывая то отношение, которое бытовало в магической среде по отношению к ним, сомневаюсь, что их чувства были диаметрально противоположными.
Под мерное покачивание кареты я задремала, вроде только глаза закрыла, как раздался обрадованный голос Дора:
--
Леди, деревня!
Высунувшись в окно, сразу заметила в сгущающейся тьме яркие огни костров, расположенные вдоль всего края деревни. Нас, судя по всему, уже заметили, потому что крики на разные голоса вполне можно было расслышать. Дор начал сильнее погонять лошадь, желая скорее оказаться в селении. Не прошло и нескольких минут, как мы уже въезжали под защиту оборонительных стен. Честно говоря, когда Дор рассказывал о поселении, то у меня перед глазами вставала классическая деревушка с небольшими домиками, огородами, вокруг которой располагались возделываемые поля. Реальность оказалась интереснее. За чертой больших костров, по кругу опоясывающих территорию селения, находились высокие стены, сделанные то ли из камней, то ли еще из какого-то темного материала. Откровенно говоря, в темноте можно было рассмотреть только их массивность и неяркий цвет. Высотою не более трех-четырех метров, сверху их венчали небольшие резцы, поставленные практически вплотную друг к другу. На фоне сумерек они то и дело сливались у меня перед глазами в единое полотно. Тяжелый металлический скрип знаменовал закрытие ворот, вырывая меня из череды размышлений. Пора выбираться наружу.
Выходить было страшно. Будь моя воля, так бы и продолжила сидеть внутри, надеясь, что можно и здесь передохнуть. Сам факт того, что вокруг уже собралась толпа оборотней, с предвкушением ожидающая появления мага-целителя, заставляла нервно теребить перчатки, надеясь оттянуть этот счастливый момент подальше. И дело здесь не в том, что я была трусихой, хотя сейчас именно так себя и ощущала. Еще в своем мире с определенного момента пришло осознание, что мнение окружающих, их принятие или не принятие тебя перестало волновать. Причем связано это было не с достижением определенного возраста, как часто говорили знакомые, а с обретением определенной уверенности в себе. Именно она позволяла проводить градации по отношению к окружающим и отбрасывать как несущественные те, из-за которых и вправду не стоило особо беспокоиться. Значение имели только близкие, и то с оговорками. Теперь же, выбитая из привычной череды своей жизни, не успевшая освоиться в этом мире, не обладающая необходимыми знаниями, я боялась сделать шаг, испытывая настоящий мандраж, словно перед первым выходом на сцену. Упиваться своей фобией можно было еще долго, но тут дверца отворилась и Дор протянул руку:
--
Выходите, леди.
Стоило только ступить на землю, как оказалась под прицелом огромного количества глаз. Стараясь держать себя в руках и не слишком выдавать страх, бегло осмотрела окружающих. Большинство составляли женщины и дети, хотя некоторое количество мужчин здесь тоже нашлось, но их было не пример меньше и на общем фоне они даже терялись. По внешности от людей они мало отличались, разве что более резкие черты лица. К сожалению или к радости, но продолжить осмотр мне не дали, потянув за рукав. Обернувшись, увидела Дора:
--
Леди, позвольте познакомить Вас с главой общины, - указав рукой на подошедшего мужчину лет за пятьдесят, он продолжил,- Крайн Шеррох. А это леди Ниас Лантер, новый целитель.
--
Очень приятно, леди, - низким хриплым голосом ответил представленный, не сводя с меня пристального взгляда. Однако даже по голосу было понятно, что до приятного здесь далеко.
--
Взаимно, - ответила я, слегка склоняя голову в приветствии, как было принято в отношении людей не высокого происхождения.
--
Вы, наверное, устали с дороги, прошу в мой дом, - завершив так толком и не начавшийся разговор, он предложил мне руку и ту же потянул куда-то в сторону.
Как сомнамбула, я пошла за ним, даже не пытаясь оглядываться, потому что с такой скоростью, с которой он вел меня, все равно нельзя было ничего успеть разглядеть. Та простота, с которой он обращался со мной, даже не пытаясь скрыть свои эмоции и долю разочарования, настолько удивили меня, что я не знала, как реагировать. Толпа быстро расступалась перед нами, освобождая дорогу, и тут же, сомкнувшись, продолжала движение в ту же сторону. Несмотря на быстроту передвижения, это не помешало услышать обмен мнениями, происходивший между селянами, основная суть которого сводилась к тому, что заявилась молодая магичка, полная высокомерия, ибо молчала и смотрела по сторонам, ожидая, пока ее представят, словно на балу находится. Оставалось только посетовать на незнание здешних традиций, которое уже вышло мне боком и могло только усугубить ситуацию в дальнейшем. Нельзя сказать, что я рассчитывала на дружелюбие, но такое пренебрежение ощутимо ударило по обнаженным нервам. Казалось бы, целители необходимы для их воинов, которых они порой вытаскивали практически с того света, следовательно, логично было бы относится к ним с некой долей уважения. Однако тут подобное не наблюдалось. Что ж, надеюсь, первое впечатление было обманчивым и ситуация скоро проясниться.
Вскоре мы подошли к большому деревянном дому, дверь которого Крайн резко распахнул и сделав приглашающий жест рукой, прошел внутрь. Войдя вслед за ним в большое освещенное помещение, сразу заметила встречающую нас семью главы: миловидная женщина держала на руках девочку лет трех, подле нее стояло двое парнишек немногим старше, а в отдалении из соседней комнаты выходил мальчишка лет десяти. На некоторое время воцарилось молчание. Уже не надеясь на представление семье со стороны Крайна, решила сделать первый шаг сама:
--
Добрый вечер.
Такие простые слова произвели ошеломительный эффект. Во-первых, все как-то сразу расслабились, ощущение напряжения, которое не оставляло всю дорогу до дома главы, ушло. Дети хором стали что-то обсуждать друг с другом, а жена Крайна, сама представившись Раяной, стало споро собирать на стол. Во-вторых, глава с едва заметной полуулыбкой пригласил меня наконец за стол.
Стол, надо отметить, был добротный: большой в моем понимании, способный вместить человек пятнадцать, сделанный из дерева и отполированный до блеска, он так и вызывал желание коснуться и провести по нему рукой. Гармонично вписавшись в окружающий интерьер, который невольно вызывал ассоциацию с домиком трех медведей из старой сказки, по краям был обрамлен такими же стульями, что сперва даже показалось, что сдвинуть их я не смогу. Однако проблема была решена, когда один из них специально пододвинули так, что я в силу своего субтильного телосложения могла спокойно сесть и встать из-за стола без лишних передвижений.
Крайн занял место во главе стола, по обеим сторонам от него расположились дети с женой, мы же с Дором оказались практически с другой стороны. Мой спутник никак на это не прореагировал, мне же было несколько неуютно: не знаю, был ли это жест вежливости или, наоборот, демонстрация презрительного отношения, но кушать под прицелом любопытных глаз совсем не хотелось. Внезапно Крайн поднял кубок, взглядом указав на аналогичный передо мной, и сказал:
--
За светлый мир!
--
За светлый мир, - тихо повторили мы за ним.
Внимательно следивший за мной глава удовлетворенно вернулся на место. Спрашивается, отчего он так ждал моего ответа? Надо обязательно в самое ближайшее время разобраться во всем хитросплетении местных правил и обычаев, чтобы не попасть в очередную неловкую ситуацию.
-Что же Вы ничего не пробуете, леди? - чуть обиженно спросила хозяйка. - Мы так готовились к приезду нового целителя, а вы совсем не хотите отведать нашей пищи.
Ощущение надвигающейся грозы словно повисло в воздухе. Даже Крайн отложил ложку в сторону, вопросительно посмотрев на меня.
--
Мама, мы ей совсем не нравимся, да? - тихо пискнула девочка, обхватывая тоненькими ручками хозяйку и явственно пытаясь удержать слезы в голосе. - Теперь она не захочет помогать Ярру...
Чуть слышный всхлип заставил меня стряхнуть оцепенение, в которое я впала с начала этого представления. Решив, что лучше дело, нежели слова, решительно взяла ложку в руку и зачерпнула похлебку. Девочка, осторожно выглядывающая из-за Раяны, притихла и наблюдала за моими действиями. Так, в полной тишине, я полностью доела и решительно отодвинула от себя миску. Все сразу будто ожили.
--
Как Вам, леди, понравилось? - Раяна шустро подскочила ко мне, накладывая полную тарелку мяса с овощами. Словно и не было молчаливого осуждения. - Сейчас я еще вина принесу...
--
Вина не надо, - остановила ее.
--
Почему? - искреннее недоумение было мне ответом.
--
Ясности при работе мешает, - осторожно ответила я, опасаясь вызвать новую волну негатива.
--
А-а, - понятливо протянула она. - Раз так, то я сейчас отвар организую.
Не давая толком прийти в себя, следующим вопросом меня огорошил Крайн:
--
Почему вы здесь?
--
Вы и сами знаете, в крепость Луадор требовался целитель...
--
Я не об этом, - совершенно некультурно перебил меня он, - все это мне и без Вас прекрасно известно. Я спрашиваю о другом: почему Вы, молодая девушка явно небедного достатка, решили приехать работать целителем в такое отдаленное и небезопасное место? Вы знаете, что случилось с Вашим предшественником?
--
Что? - тихо повторила его вопрос.
--
Умер, - бросил он перед тем, как встать из-за стола. - Нам абсолютно не нужны новые проблемы, леди. Давайте посмотрим на ситуацию с моей стороны: девушка явно аристократического происхождения приезжает в крепость, в которой продержится хорошо если неделю, а то и меньше. Ее смерть даст новый толчок разговорам о вражде между магами и оборотнями, повезет, если нас еще не обвинят в ее кончине. Да, может это и не вызовет широкие общественные волнения, но во всяком случае сильно негативно скажется на отношении к нам...
--
Крайн, остановись, - довольно резко прервала его Раяна. - У тебя нет пока никаких оснований обвинять нашу гостью в своих собственных домыслах. Своим поведением скорее ты сам нарушаешь все мыслимые и немыслимые законы гостеприимства.
Глава ничего не ответил, только быстро вышел из кухни во двор, резко хлопнув дверью. Я тоже встала из-за стола, есть совершенно перехотелось. Не знаю, что вызвало подобную грубость с обвинениями, но разбираться в тонкостях чужой души не было ни сил, ни желания.
-Вы его извините, леди, - сказала Раяна, очевидно, желая загладить неловкую ситуацию и пытаясь меня остановить. - Просто он сильно печется за всех нас. Неделю назад к нам приехал молодой граф с письмом, в котором говорилось о том, что его надобно поставить во главе одного из приграничных боевых отрядов. Съеррах, это комендант Луадора, согласился. Буквально на следующий день произошел прорыв такой силы, чтобы на него были посланы все имеющиеся отряды в наличии. Граф, доблестно рассуждавший весь вечер о своем боевом опыте, по сути подвел отряд и подставил нескольких воинов, в результате чего трое их них погибли, а мой старший сын получил сильную рану, от которой впал в беспамятство и до сих пор не пришел в себя. Самого же графа, бежавшего с поля боя, в последний момент зацепила шегга. От ее яда он умер на месте. Через день к нам ни с того ни с сего заявилась проверка во главе с бароном Ольстид, который, узнав о смерти молодого графа, пообещал доложить самому королю о жестоком убиении его подданных оборотнями. После этого к нам ни разу не приехали торговцы с товарами. Мы подозреваем, что барон запретил им появляться около Луадора. Для нас это очень критично, поскольку не всеми товарами мы можем себя обеспечить. Вы же целитель, к тому же молодая девушка знатного рода. Крайн опасается, что подобная нагрузка, с которой предстоит столкнуться в крепости, будет слишком большая. Ваш предшественник, будучи более опытным, смог продержаться только полтора месяца, хотя за плечами у него было больше двадцати лет практики.
-Я Вас поняла, а теперь можете показать мне комнату, хотелось бы отдохнуть с дороги.
Дор ушел практически сразу после того, как Крайн покинул стол. Так что сейчас на кухне мы оставались с Раяной вдвоем. Даже дети словно испарились. Поняв, что выяснять отношения можно долго, как и разбираться в том, что же явилось причиной того или иного поступка, я решила все же сделать перерыв. Усталость брала свое, да и на свежую голову информацию воспринимать лучше. Хотя очевидное стоило признать сразу: мне здесь не особо рады, даже несмотря на то, что я их шанс спасти близких.
Ночь прошла тяжело. Проводив меня в комнату, Раяна помогла натаскать воды в лохань. Чувство въевшейся пыли в кожу, запах немытого тела, - все это преследовало меня последние несколько дней, заставляя постоянно думать о теплой ванне. Отмокать долго и с чувством, как я любила раньше, не получилось. Вода остывала довольно быстро. Но зато чувство чистоты я бы в тот момент не променяла бы ни на что, настолько это была заветная мечта. К реальности меня быстро вернула необходимость отнести всю эту воду наружу, благо и здесь хозяйка мне помогла. Так что спать ложилась уже далеко за полночь. Кровать была жесткая, непривычная, так что еще пару часов я ворочалась. Надежды быстро уснуть из-за накопившейся усталости не оправдалась: мысли, вызванные переживаниями от первой встречи с оборотнями, не хотели отпускать. Забывшись сном уже практически под утро, меня разбудил осторожный стук в дверь:
-Леди, леди, просыпайтесь! Леди, Дор уже начал запрягать лошадей!
С трудом разлепив глаза, заставила себя подняться и начать собираться, благо у меня был запасной комплект одежды. Одевать пропахшую потом грязную одежду не было никакого желание.
-Леди, просыпайтесь же наконец! - голос уже явно начал нервничать, срываясь на тихий крик.
-Сейчас спущусь, - ответила я.
-Давно пора бы, - услышала тихую брошенную вслед уходящим шагам фразу.
Интересно, сколько же сейчас времени, что Дор уже решил ехать. Отодвинула занавеску на небольшом окне и ахнула: только занимался рассвет. Но до чего же это было красиво! Яркие солнца лучи только-только быстро побежали по травке, окрашивая ее в яркий насыщенный оттенок зеленого так, что создавалась видимая игра контрастов. Мир словно просыпался, наполняясь голосами птиц, которые я до этого не замечала...
-Леди, поторопитесь! - идиллия была грубо нарушена, вмиг возвращая меня в реальность.
-Уже иду, - не таясь в голос ответила я.
Спустившись вниз сразу заметила Раяну, которая тут же поставила передо мной тарелку с кашей и пару ломтей хлеба. Кусочками их назвать никак не получалось. Создавалось впечатление, словно они были оторваны чьей-то заботливой рукой как получилось, не обращая внимания на размер и форму. Хозяйка была на диво молчалива, поздоровавшись с утра, она больше не проронила ни слова. Не знаю, что останавливало ее, но лично мне говорить не хотелось по вполне простой причине: я все еще никак не могла проснуться, глаза то и дело закрывались, грозя утянуть в царство Морфея прямо за столом. Внезапно дверь распахнулась и на кухню вбежала дочка Раяны. Осмотревшись и заметив меня, она тут же уселась напротив и стала внимательно следить за моими действиями. Вчера подобное бы вызвало у меня чувство неловкости, сегодня же мне было все равно: так и не успев отдохнуть должным образом, я поняла, что уже нет никаких сил реагировать на такое странное поведение. Когда я уже заканчивала, девочка решила прервать затянувшееся молчание:
--
Ты поможешь Ярру? - глазами, полными надежды на положительный ответ, посмотрела на меня.
--
Как тебя зовут? - решила поинтересоваться сначала я.
Возможно, это не слишком вежливо, отвечать вопросом на вопрос, но, как я поняла, оборотни вообще особо не переживали по поводу норм приличия. Подобная прямота, желание сразу переходить к сути проблемы граничила в моем понимании где-то между детской непосредственной и врожденной наглостью. Прививать им манеры - не моя задача, следовательно, будем руководствоваться их правилами.
--
Наяра, - не задумываясь ответила она. - Так ты поможешь?
--
Видишь ли, Наяра, надо сначала посмотреть, что с ним и в каком он состоянии, - по мере моих слов она начала сжиматься, опуская голову все ниже. Но я не была готова давать обещания, не будучи уверена, что смогу их выполнить. - Если в моих силах будет его вылечить, то я попробую помочь.
--
Спасибо, - порывисто кинулась она ко мне, быстро обняла и так же стремглав выскочила из дома.
Только встала из-за стола, как пришел Дор и позвал выезжать. На крыльце поджидал глава, а по круге бегали детки, норовя подобраться как можно ближе к лошадям. Дор в полушутливой манере отгонял их, они же, видя, что он играет с ними, теперь пытались повиснуть на нем.
С главой мы расстались сдержанно, я поблагодарила за кров и пищу, он коротко извинился за вечер и пожелал легкой работы. Стоило только сесть в повозку, как Дор тут же дал команду трогаться. Проезжая по селению, обратила внимание, что никто уже особо не пытался меня разглядывать, все занимались своими делами. Наш приезд, всколыхнувший их размеренный мирок вчера, сегодня потерял былые краски. Надеюсь, что не потому, что меня уже списали со счетов.
Когда деревня скрылась за поворотом, я постучала в стенку, прося Дора остановиться. Едва повозка замерла, как сразу вылезла и попросила его:
--
Ты не против, если я поеду здесь, наверху, с тобой? Не могу уже внутри сидеть.
Дор ничего не ответил, хмыкнул и пододвинулся, давая мне возможность примоститься рядом с ним. Сначала я просто ехала, наслаждаясь прекрасным видом зеленого леса с одной стороны и цветущих полей с другой. Но вскоре захотелось получить ответы на успевшие скопиться вопросы. Я прекрасно отдавала себе отчет, что Дор - не лучший информатор, учитывая его нелюбовь к разговорам, но другого собеседника у меня не было.
-Дор, почему в доме главы все ждали первого приветствия от меня? - видимо, я заразилась от оборотней прямотой, сразу переходя к сути.
- Леди, первое приветствие со стороны гостя означает, что он признает равным себе хозяина дома. Кроме того, вы, будучи аристократом, тем самым проявили жест вежливости, показывая, что не делаете различий между вашими положениями.
- А почему все ждали, когда я присоединюсь к трапезе?
- Леди, как я посмотрю, совсем ничего не знает о правилах, принятых у оборотней, да? - вопросительно посмотрев на меня, спросил Дор. - Что же заранее не озаботились тем, чтобы хоть немного в этом разобраться?
Честно говоря, я уже не раз сама себе задавала этот вопрос. Первые дни моего появления в этом мире я находилась в каком-то пограничном состоянии, плохо отдавая отчет в своих действиях. Усваивая знания из воспоминаний настоящей Ниас, не могла нормально действовать. Словно существовало только тело, выполняющее свои биологические потребности, как то: поесть, поспать. А разум был затуманен. И только за день до поселения эта двойственность наконец прошла, и я обрела некую целостность. Но не рассказывать же об этом Дору, поэтому пришлось развести руками, словно говоря: ну вот как-то так. Благо, настаивать на ответе он не стал, продолжив объяснять:
--
Обычай разделить пищу очень древний: он означает, что гость пришел без злого умысла и не желает вреда хозяину приютившего его дома.
--
А почему он не представил всю свою семью?
--
А зачем? - недоуменно посмотрел на меня Дор. - Оборотни в этом отношении проще: кому надо будет, тот сам подойдет познакомиться.
Вот уж действительно простота. В нашем мире подобное можно было бы принять за проявление неуважения, а здесь такое в порядке вещей. Интересно, что еще нового и непривычного здесь встретиться?
Повозка спокойно катилась по дороге, оставляя за собой чуть заметные следы, а мы все продолжали разговор. Видимо, ожидание скорого прибытия настроило моего спутника на лирический лад, и он стал более разговорчивым. Я, в свою очередь, не гнушалась этим пользоваться, стараясь вытащить из него как можно больше информации. Оказалось, что в крепости живут не только оборотни-воины, но и семьи некоторых из них, у которых уже подросли дети. Они вели хозяйство и заведовали всеми бытовыми вопросами. Руководила этой женской половиной супруга коменданта крепости Лиара. Съеррах же был одним из первых, кто вызвался пойти на борьбу с нечистью. На вполне закономерный вопрос "почему?" получила печальную историю о гибели одного из их сыновей, которого растерзала шегга. После этого, когда был заключен договор о совместных действиях для борьбы с последствиями разрывов, Съеррах принес клятву на жертвенном камне стоять на защите границ, пока душа его сына не обретет покой. Таким образом, со всей своей семьей, полностью поддержавшей его, он и оказался в этих местах. Что интересно, в замке было и некоторое количество людей, по большей части оказавшихся наемниками. Такая работа по зачистке территорий от неведанных тварей хорошо оплачивалась. Правда, похвастаться большими накоплениями наемниками не могли, потому что и смертность среди них была слишком большая. В случае летального исхода денежное содержание передавалось или представителям их семьи, или возвращалось обратно в государственную казну при отсутствии последних. Несмотря на это с каждым годом находилось все больше желающих быстро разбогатеть.
Еще одним немало удивившем меня фактом оказалось то, что в крепости был маг. Настоящий, боевой. Окончивший одну из самых престижных магических Академий. Спрашивается, каким ветром его сюда занесло. К сожалению, ответить на этот вопрос Дор не мог. Добавил только, что зовут его Даллен и трудиться он у них уже пару месяцев. Так за неспешным разговором мы и не заметили, как впереди показались очертания Луадора.
Крепость производила впечатляющее зрелище: темные каменные стены, единым монументом возвышающиеся над гладью земли, казались неприступными и зловещими. От надвратной башни по обе стороны струились галереи с бойницами. По углам располагались еще две башни, но подозреваю, что с обратной стороны были еще. Кое-где по стенам проросли лианы, частично закрывая каменную кладку. Расположена же сама крепость была, что называется, в чистом поле, поскольку лес остался у нас позади, а впереди простиралась луговая полоса. На мой вполне закономерный вопрос о странности выбора такого местоположения Дор рассказал, что задача у Луадора исключительно внутренняя, т.е. защита от нечисти, лезущей из разрывов, а не оборонительная от внешних врагов. Поэтому строили ее максимально близко к скоплениям разрывов, благо появлялись они практически всегда в одних и тех же местах. С обратной, пока не видимой мне стороны, были поставлены засечные укрепления, тянущиеся где-то на пару километров в обоих направлениях. Также от самого Луадора вплоть до последней засеки была проставлена сигнальная система оповещения из костров, которые вспыхивали при появлении нечисти. Разрабатывал и поддерживал ее Даллен, в обязанности которого входило время от времени их обходить и заряжать. Кроме того, обязательные караулы были выставлены по крайним точкам заграждений. Одним словом, как сказал внезапно прервавший разговор Дор, беспокоиться мне совершенно не о чем. Защищена крепость была хорошо.
По мере нашего приближения ворота стали гостеприимно распахивать, а наружу вышло двое воинов, которые теперь внимательно за нами следили. Я, в свою очередь, во всю рассматривала их. Высокие, с одинаковыми темными волосами и в такой же темно-серой одежде свободного покроя, с небрежно накинутыми куртками, из-за которых виднелись небольшие рукояти мечей. Черты лица резкие, словно неведомый скульптор быстрыми движениями отсек все лишнее, не утруждая себя сглаживанием линий. Подъехав поближе, Дор поприветствовал встречавших:
- Славной службы!
Нестройный хор голосов был ему ответов. Затем вперед вышел один из них:
--
Кто с тобой?
--
Ваш новый целитель, - Дор указал на меня рукой.
--
Целитель? - слегка неуверенно хмыкнул встречавший. - А имя у целителя есть?
--
Меня зовут Ниас Лантер, - ответила я, стараясь выдержать изучающий взгляд. Понимала, что провоцирует, и теперь изо всех сил старалась сдержаться. По дороге Дор рассказывал мне, что оборотни по большей части очень неплохие ребята, но звериная натура, особенно у молодого поколения, заставляет их часто создавать конфликтные ситуации, чтобы дать выход своим эмоциям. Главное, как заметил он, не попадаться на их зацепки и не высказывать слишком сильного страха. Иначе из-за последнего они могут не признать тебя равным и жизнь в их обществе станет совершенно невыносимой. - Светлого дня!
--
Светлого дня, Ниас, - слегка насмешливый тон не вязался с довольно серьезным выражением лица, но, по-видимому, должен был снять напряжение, витавшее в воздухе. - Ладно, проезжайте.
Он махнул рукой, и наша повозка въехала в открытые ворота. Во дворе царила суета: женщины развешивали белье на веревках, закрепленных вдоль стен, дети играли в догонялки, поминутно пытаясь не сбить кого-нибудь с ног, а освобожденные от службы воины прохаживались по периметру, общаясь, кто в компании таких же служилых, а кто вдвоем с девушками. Честно говоря, меня удивило количество народа в крепости: Дор, конечно, говорил, что здесь многие с семьями, но мне почему-то виделось, что их должно быть меньше. В любом случае, тот факт, что я не окажусь здесь единственной девушкой среди воинов, меня, вне всякого сомнения, радовал.
Стоило появиться на территории, как все взгляды тут же устремились в нашу сторону и замерли. Но уже в следующую секунду многие окружили повозку и стали расспрашивать Дора о поездке. Ко мне же подбежали дети и стали во все глаза рассматривать, пока к нам не подошла красивая черноволосая женщина с яркими зелеными глазами, на вид которой нельзя было дать больше тридцати, одетая в такой же, как у остальных воинов, просторный костюм черного цвета. Шикнув на детей, отчего те быстро разбежались в разные стороны, она протянула мне руку и сказала:
--
Светлого дня! Я Лиара Деррон.
--
Светлого дня, Ниас Лантер,- представилась в ответ.
--
Пойдем, провожу тебя к коменданту.
Дождавшись, пока я спрыгну с повозки, она тут же направилась в сторону, не забывая следить за мной.
--
Я очень рада, что к нам наконец приехал целитель. День назад был сильный прорыв, и многие воины пострадали. Ты же знаешь, что наша регенерация позволяет быстро затягивать раны, но с некоторыми ядами этих тварей никак не справиться. Так что вся надежда на тебя, - она быстро обернулась ко мне, слегка улыбнувшись, и продолжила. - Даллен, конечно, помогает по мере сил, но целитель из него никакой.
--
Сколько сейчас раненых?
--
15, трое в тяжелом состоянии.
Я тихо присвистнула. Согласно знаниям реальной Ниас, оборотни действительно легко справлялись с любыми ранами и практически не болели. По сути, только новые конечности они не могли отращивать. В зависимости от степени повреждений время восстановления могло занимать от нескольких минут до пары-тройки дней в самом худшем случае. Поэтому такое количество пострадавших, не способных излечиться, заставляло задуматься. В своей обыденной практике Ниас за сутки могла лечить до 20 человек с заболеваниями различной степени тяжести. Причем после этого она день приходила в себя, набираясь сил. Но это были люди. На лечение же оборотней требовалось затратить гораздо больше усилий. В работе целителя их повышенная регенерация только мешала, потому что необходимо было удерживать ее в спящем состоянии, чтобы она не начала работать до того, как целитель выполнил все необходимые манипуляции, иначе процесс восстановления мог пойти совсем не так. Подумав о том, что надо обязательно будет сделать себе про запас различных зелий, способных повышать целительскую выносливость, я вернулась к разговору, ухватив последнюю фразу:
--
Сейчас подпишешь со Съеррахом договор, и я покажу тебе, где у нас лазарет.
Мы как раз прошли длинный полутемный коридор и остановились перед массивной деревянной дверью. Лиара осторожно постучала.
--
Войдите! - раздалось в ответ.
Открыв дверь, она первой вошла внутрь и позвала меня за собой. Внутри за огромным деревянным столом сидел крупный мужчина, перебирая какие-то бумаги. Отложив их и поднявшись, стоило войти, он вопросительно посмотрел на нас. Я же с неким замиранием смотрела на его янтарные глаза с вертикальным зрачком, которые словно гипнотизировали меня. Вся аура незнакомца подавляла, заставляя склонить голову в приветствии. С трудом, но все же удалось побороть это чувство.
--
Хм, - задумчиво посмотрел он на меня. - Позвольте представиться, Съеррах Деррон, комендант крепости. А вы, должно быть, наш новый целитель...
--
Ниас Лантер, - я наконец успокоилась и взяла себя в руки.
--
Добро пожаловать, мы, признаться, с нетерпением ждали прибытия нового целителя. Думаю, моя супруга уже ввела вас в курс дела касательно раненых.
Я согласно кивнула в ответ.
--
Перед подписанием договора о принятии вас на службу я хотел бы убедиться в наличии разрешения на целительскую практику.
Я также молча подошла ближе к нему и протянула руку вперед запястьем вверх, на котором располагалась татуировка с изображением перекрещенных рук. Когда ученик заканчивал обучение, его отводили в храм, посвященный Реа, покровителю целителей. После чего пришедший должен был опустить руку в чашу со священным огнем. В случае, если чаша сия признавала его достойным для выбранного пути, то на запястья появлялось изображение целительского корпуса. Если же нет, то просящий оставался ни с чем и мог попробовать пройти посвящение еще раз через некоторое время.
Удовлетворенно кивнув, Съеррах указал мне на один из стульев, предлагая располагаться, пока он подготовит все необходимое. Я же тем временем решила осмотреться. Комната была небольшая, но вполне просторная: практически в центре стоял стол коменданта, по бокам - приземистые шкафы, сверху донизу набитые книгами. Никаких ковров или милый сердцу безделушек, даже оружия, могущего украсить это аскетичное помещение, - одним словом, ничего лишнего. На стене висела карта крепости с обозначением заградительных черт и мест прорывов. Простые металлические светильники по краям создавали мягкое неяркое освещение. За собой в углу заметила расположившеюся Лиару, которая так тихо ушла в тень, что я даже не заметила ее исчезновения.
Поймала себя на мысли, что уже начала привыкать к простому и прямому общению оборотней, не любящих ходить вокруг да около, а сразу переходящих тому, что именно их интересует. Сначала дело, потом все остальное.
--
Так, Ниас, ваш договор, - Съеррах протянул мне документы.
Не спеша сразу подписывать, села читать. Так, стандартный срок службы составлял один год, после которого при обоюдном согласии сторон можно было его продлить. Описание обязанностей проглядела быстро, не найдя ничего кардинально отличающегося от основного родя занятий. А вот приписка о том, что в случае моей смерти на работе никто ответственности не несет, заставила хорошенько задуматься о том, во что я ввязываюсь. Но, недолго думая и отбросив лишние сомнения, размашисто поставила подпись. Съеррах сразу улыбнулся, забрал один вариант договора и добавил:
--
На вечерней трапезе я вас всем представлю, так что не опаздывайте. А теперь прошу меня извинить.
Поняв, что аудиенция окончена, я поднялась, попрощалась и вышла в коридор. Лиара тут же подхватила меня за руку.
--
А теперь пойдем, я покажу, где расположена твоя комната и лазарет.
Что интересно, когда мы с ней шли к Съерраху, то почти никого не встретили. Теперь же буквально на каждом шагу нам попадался кто-то из оборотней. Лиара быстро представляла меня каждому, кто спрашивал, кто я такая. Так что к моменту, когда мы наконец добрались до моей будущей комнаты, мне хотелось повесить на себя табличку "Ниас Лантер. Целитель", дабы прервать многочисленные вопросы.
Комната была небольшая, но зато довольная светлая и уютная, если это понятие вообще можно отнести к серым каменным стенам. Небольшая кровать в углу под окном, сбоку стол с единственным стулом и высокий шкаф до потолка. Мебель красивого темного древесного оттенка, пара металлический светильников на стене и настольная лампа цвета расплавленного олова довершали этот средневековый антураж. Зато в углу находилась практически незаметная дверка, которая вела в подсобное помещение с импровизированной ванной и умывальников, над которыми сияли какие-то символы. Вот тут счастью моему не было предела. После того, как в поселении у оборотней пришлось таскать воду, чтобы отмыться с дороги, я и не рассчитывала, что в крепости, предназначенной для обороны, а не развлечений, будет такая роскошь, как канализация и водопровод. В городах у состоятельных граждан и людей среднего достатка их наличие считалось нормой, причем они каждый месяц готовы были выкладывать довольно кругленькие суммы за поддержание работоспособности. Господа маги, как всегда, подсуетились: налаженная ими система имела определенный срок действия, после которого ее было необходимо налаживать заново. Все это приносило им хороший стабильный доход, да и корона имела свой процент от их деятельности. Словом, таким положением дел были довольны все, кроме простых людей.
--
Судя по твоим глазам, не ожидала, что у нас тут такое чудо магии будет? - весело спросила меня Лиара.
--
Не то слово, - не покривила я душой.
--
Ты же видела, что территория крепости сравнительно небольшая. Когда мы сюда переехали, помещения, в которых раньше располагались бани, были перестроены в новые жилые комнаты, чтобы вместить больше воинов. В результате они стали устраивать помывки на улице, не особо утруждая себя выбором и оборудованием специального места для этого. Так что в скором времени на улицу невозможно было выйти, не начав месить грязь. Съеррах, посмотрев на то, как Луадор превращается в свинарник, принял решение вычитать небольшой процент из жалования всех, состоящих здесь на службе, в пользу обеспечения хорошей водопроводной системы. Из столицы приезжал маг, который, хоть и содрал с нас уйму денег, но работу свою сделал на совесть. Уж не знаю, что он конкретно делал, но зато теперь стоит нажать на эти символы, как вода сама появляется и также исчезает.
--
Действительно здорово, - согласилась с ней.
--
Этажом ниже расположен лазарет, - продолжила рассказывать Лиара, пока я по кругу обходила комнату, размышляя над тем, как и что здесь надо переделать, чтобы мне было удобнее. - Лестница, как ты видела, рядом, так что добираться до него быстро и удобно. Чуть дальше по коридору расположены комната Даллена, а в самом конце - некоторых из командиров отрядов. А в другой стороне есть небольшое помещение, оборудованное под кухню, правда, ей никто не пользуется. Все обычно собираются в зале для совместной трапезы.
Вообще из разговора с Лиарой я почерпнула для себя много необходимой и ценной информации. Так, например, узнала, что для воинов отдана противоположная правая сторона крепости, причем на первом этаже располагались казармы, а на втором - комнаты для семейных солдат. Общая столовая, или, как ее было принято именовать, зала, находилась в небольшой пристройке недалеко от жилых помещений. На заднем дворе, отделенном хозяйственными постройками, проходили учения воинов с утра до вечера. Библиотеки, к сожалению, не было, но Лиара сказала, что предыдущие целители привозили какие-то книги и оставляли записи, которые после их смерти складывали в один из шкафов в лазарете. Честно говоря, на эти записи я возлагала определенные надежды. Дело в том, что Ниас, конечно, знала физиологию и прочие процессы в теле оборотней, но только в той мере, в которой ей это преподавали. К тому же она никогда не сталкивалась с ранами, оставленными нечистью. Поэтому мной владели вполне обоснованные сомнения, что ее знаний хватит для лечения.
Пока мы разговаривали, какой-то оборотень принес мои вещи из повозки. Не знаю, когда только Лиара успела его попросить, но мне это было только на руку. Хотя я и видела, что ей не терпеться поскорей оправиться со мной в лазарет, но здраво рассудила, что десять минут ничего не решат. Поэтому, оставив ее в комнате, отправилась быстро привести себя в порядок и переодеться. Ее желание, чтобы я наконец принялась за работу, было вполне объяснимо. Я же, будучи откровенна сама с собой, понимала, что хочу оттянуть этот момент как можно дальше. Ответственности за жизнь другого - вот чего я боялась больше всего на свете. Мысли "а вдруг не справлюсь", "вдруг наврежу" категорически не хотели оставлять мою голову. У нас про врачей всегда говорили, что нужна холодная голова и твердая рука. В данный момент у меня не было ни того, ни другого. Понимая, что нельзя больше медлить, я вышла из ванной и спросила:
- Проведешь меня в лазарет?
Дорога не заняла много времени. Уже по мере приближения стали слышны переругивающиеся голоса. Дверь была приоткрыта, поэтому наше появление заметили не сразу. Первое помещение представляло собой подобие современного приемного кабинета: кушетка вдоль стены, две низкие тумбочки с прозрачными дверцами, сверху донизу забитые склянками, колбами и другим инвентарем, высокий шкаф и рядом притулившийся стол со стулом. В углу расположился простенький умывальник, отделенный от кушетки широким проемом. Именно туда сразу направилась Лиара, потянув за собой. Стоило только оказаться в пределах видимости, как голоса моментально смолкли и несколько пар глаз предельно внимательно уставились на нас.
--
Ребята, знакомьтесь, наш новый целитель Ниас Лантер.
--
Светлого дня, - вежливо поздоровалась я.
--
Светлого, - нестройный хор был мне ответом.
--
Неужели такая милая девушка пришла помочь нам? А? - внезапно весело проговорил один из оборотней, лежавший ближе всех ко мне. - Вот уж не думал, что избавление прибудет в таком прекрасном образе!
--
Ты бы придержал свой язык, Риас, а то девушка и обидеться может, вдруг сил на тебя не хватит, - незлобно заметила ему Лиара.
--
Да у меня уже мочи нет здесь лежать, на волю хочу! - начал подвывать Риас, растягивая слова и изображая вселенскую муку на лице. Его товарищи одобрительно засмеялись. И уже тише прошептал: - Да вот только предыдущий так не вовремя на тот свет отправился.
Я вздрогнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Но пора было заканчивать этот балаган, иначе остатки уверенности в своих силах окончательно покинут меня. Придав своему лицу максимально серьезный и отстраненный вид, твердо сказала:
--
Сейчас каждый из вас займет свое место, после чего я обойду всех по очереди, чтобы определить порядок лечения, - видя, что моя просьба вызвала ухмылки на лицах, добавила, - тот, кого не окажется на своей кушетке, на мое лечение в ближайшее время может не рассчитывать.
После развернулась и прошла в приемную комнату, давая время на обдумывание и принятие решения, как они будут действовать в данной ситуации. Я прекрасно понимала, что эти воины, по большей части довольно молодые парни, не воспринимают меня всерьез. Обычно на место целителя в крепостях брали уже умудренных опытом профессионалов, которые работали быстро, но довольно грубо и топорно. Кроме того, они сами нередко не стремились сюда, предпочитая более спокойный заработок в городах. Да и давняя вражда с оборотнями не всегда способствовала благожелательному отношению к пациентам, что сказывалось на выборе методов лечения. Мой предшественник Тален тоже немало способствовал складыванию не самого лучшего мнения о нас. В городах время от времени выбирали из имеющихся целителей тех, кто отправиться в крепости на границах с разрывами, чтобы потрудиться на благо родины. Не сложно догадаться, что попадали в эту категорию практически всегда те, кто или провинился чем-то перед власть держащей верхушкой, либо кого в силу возраста было уже не жалко. Так вот, Талену оставалось немного, он собирался оставить профессию и уйти на покой, но судьба спутала все карты. Радости от нового назначения он не испытывал, отдавая себе отчет, что с его силами долго не протянет. Но вместо того, чтобы потратить их на себя, он теперь должен отдавать их оборотням. Поэтому в процессе лечения Тален старался минимизировать собственные энергетические затраты, используя все больше разные настойки и зелья. Но это не всегда приводило к нужному эффекту. Так, был здесь один воин по имени Трин, которому Тален так срастил руку после укуса нечисти, что в итоге пользоваться ей он не мог, поскольку она оказалась как бы вывернута наружу. Для молодого воина это было ударом. Только недавно в крепости, он приехал устраиваться на службу, чтобы помочь своей семье улучшить материальное положение, а в итоге не отработав и недели, оказался калекой. Съеррах долго ругался на Талена, как рассказала мне Лиара, пока мы шли к лазарету, но тот отказался что-либо исправлять, заявив, что свою работу он выполнил, ибо воин здоров, а что рука срослась не так и ей невозможно пользоваться, то это не его забота.
Поэтому передо мной стояла сложная проблема: нужно было выстроить хотя бы нормальные отношения с пациентами и добиться того, чтобы они воспринимали меня как целителя. Как говорят, врач - существо бесполое. Естественно, что и тот факт, что я девушка, играл свою роль. Для оборотней вообще было не принято выставлять на показ свои слабости или немощь, а здесь как раз такой случай. Но здравый смысл, на который я очень рассчитывала, должен был подсказать им, что лучше воспользоваться моей помощью, нежели наоборот.
Пока же стоило одеть специальный халат черного цвета, который обнаружила в шкафу, и помыть руки перед осмотром. Цвет особо порадовал, видимо, чтобы не так видны были пятна крови. Лиара посмотрела на мои приготовления и по-тихому ушла, добавив, что потом зайдет за мной на вечернюю трапезу. Я же пошла смотреть, что там с пациентами.
В комнате находилось около двадцати кушеток, в данный момент ничем не разделенных, хотя в углу комнаты заметила стойки с натянутой тканью, служащие, по-видимому, как раз для отделения коек друг от друга. Когда мы пришли с Лиарой, все кушетки были сдвинуты в хаотичном порядке, оборотни сидели группами и что-то между собой обсуждали. Теперь же все кровати были расставлены параллельно друг другу вдоль стены, а все пациенты лежали на своих местах. Порадовавшись, что они приняли верное решение, подошла к Риасу.
Оборотень был молод и красив. Стройное подтянутое тело, черные блестящие волосы, яркие голубые глаза, - словом, успехом у девушек он точно пользовался. Этакая ожившая девичья мечта.
--
Нравлюсь? - вдруг спросил он.
--
А то, - хмыкнула я, разом сбрасывая напряжение, охватившее меня, стоило только войти в комнату к воинам. - Только бы содержание соответствовало оболочке...
--
Что? - возмутился он.
--
Помолчи, не отвлекай, - коротко бросила в ответ, настраиваясь на его ауру. Знал бы кто, каких усилий мне стоило держать себя в руках. И хотя сейчас задачей было просто провести диагностику, но боязнь сделать что-то не так давала о себе знать.
Положив руки ему на виски, начала сканирование организма. Что удивительно, но стоило только отвлечься на невинный разговор, забыв на время о своем страхе, как руки будто сами включились в работу, независимо от меня. Скорее всего, сработала память Ниас, для которой подобный действия были привычны и обыденны. По результатам проведенного исследования можно было смело утверждать, что такому здоровью, которое было у молодого воина, смело бы позавидовали все жители нашей планеты. Единственно, какой-то черный сгусток поселился у него в районе сердца. Сняла руки с висков и перевела ближе в груди, не соприкасаясь с телом. Да, проблемы была именно здесь. В трехмерной картинке, спроецированной моим сознанием, очаг воспаления представлялся жутким копошащимся клубком, пытающимся раскинуть свои щупальца в разные стороны, но которые словно отсекались организмом. Долго сопротивляться не сможет, внезапно поняла я. Приступать к лечению надо было как можно быстрее.
Бросив быстрый взгляд на Риаса, который смотрел на меня с некой долей удивления и уважения, подошла к столу и сделала пометки о роде его болезни. Я заранее решила не полагаться на память и сразу записывать пациентов с их болезнями и методами лечения, опасаясь что-нибудь перепутать. И привычная карточная больничная система должна была мне в этом помочь.
Что интересно, но когда я только начала обследование Риаса, то подкалывающие реплики пациентов сыпались одна за друга. Зато к концу стояла тишина, нарушенная только гулким эхом моих шагов. Сделав себе зарубку на память выяснить, чему они так удивились, я продолжила.
Так одного за другим обошла двенадцать больных. Поражения у всех были разными: руки, ноги, тело, у одного глаза никак не могли восстановиться после попадания ядовитой слюны нечисти. Глядя на некоторые из них, я с трудом могла сдержаться от выражения омерзения, больно отвратительно они выглядели на энергетической проекции. Но, к счастью, все поддавались лечению.
Теперь оставалось трое воинов, расположившихся в самом дальнем углу комнаты. Один из них вообще не подавал никаких признаков жизни, двое других внимательно следили за мной из-под опущенных век. Отступать было некуда, поэтому я решительно подошла к одному из них и начала сканирование.
Все оказалось ужасно: его тело было словно покрыто черными щупальцами, опоясывающими со всех сторон. Регенерационные потоки не могли справиться с заразой, словно отступая под натиском последней. Было абсолютно ясно, что в скором времени он умрет, если прямо сейчас не начать лечение. Откуда-то пришло понимание, что здесь не требуется ювелирная работа, скорее простое грубое отсечение всей черноты. Но даже с учетом этого я знала, что моих сил может не хватить. Сказывалась усталость и то, что в предыдущую ночь тоже не смогла восстановиться. Кроме того, нервное напряжение предыдущих дней тоже давало о себе знать. Значит, надо искать помощь. А помощь здесь могла быть только одна - Даллен. Из памяти Ниас я знала, что любые маги могли делиться своей энергией с целителем, если тому не хватало ее. И здесь возникал вопрос: а согласиться ли Даллен мне помочь? Я не знала его отношения к оборотням, но и не стоило забывать, что маг осуществлял оборону Лаудора. Отдав часть сил мне, он мог стать беспомощным в случае неожиданного прорыва. Пойдет ли на такое Съеррах? Возможная потеря силы обороны могла привести к более серьезным последствиям, чем смерть одного из воинов. Я же дала себе слово, что сделаю все, чтобы вытащить его из-за грани.
Возможно, что-то отразилось на моем лице, потому что когда я уже собиралась отойти от него, он друг схватил меня за руку и спросил:
--
У меня есть шанс?
--
Шанс есть у всех, - глубокомысленно ответила ему, разглядывая усталого зрелого мужчину, потерявшего надежду на победу в борьбе с неведомой хворью. - А с тобой мы еще повоюем.
Ободряюще улыбнувшись, отошла к столу, чтобы написать записку Съерраху и Даллену. Затем вышла на секунду из лазарета и, резко остановив проходившего мимо мальчишку лет четырнадцати, сказала:
--
Как звать?
--
Лер.
--
Замечательно, Лер. У меня к тебе просьба: возьми эти два письма и как можно быстрей отнеси их Съерраху и Даллену. Передай, что от целителя Ниас.
--
Да где же я их сейчас найду... - начал было отпираться он.
--
Меня совершенно не волнует, где ты будешь их искать, но если не справишься с задачей, то, боюсь, к вечеру мы будем прощаться с Каррейном.
После этих слов мальчишки и след простыл. Понимая, что, скорее всего, подобное давление на него было излишне, я не могла иначе. Каррейн действительно нуждался в срочной помощи, мне же требовалось проверить еще двух пациентов. И терять время на поиск Съерраха и Даллена было не с руки. Лучше потратить это время с пользой.
Осмотрела второго тяжело больного. Одного возраста с Каррейном, он чувствовал себя лучше. Главной проблемой были не заживающие ноги, воспаление достигло такой стадии, что легче было бы ампутировать, чем пытаться избавиться от заразы. Но тогда он навсегда останется калекой. Для оборотней же подобное было смерти подобно. Считалось, если выбирать между увечьем и смертью, то последнее предпочтительней. И дело было главным образом не в том, что к ним относились с жалостью, которую они совершенно не переваривали. А в том, что внутренний зверь не мог смириться с физической неполноценностью, сходя с ума. В особую зону риска попадали молодые особи, не полностью подчинившие себе внутреннего зверя, или те, кто не имел сильно якоря, как семья, любимая и прочее, делавшего их сильнее и помогая справиться с недугом.
Главное, что в данный момент он умирать не собирается, а попозже я смогу помочь ему, хоть и придется за это выложить весь свой резерв. Как говориться, будем решать проблемы по мере их поступления: сначала те, кто на грани, потом все остальные.
Последним пациентом оказался брат маленькой оборотницы из поселения. Он пребывал в состоянии, сродни коме, стабильно тяжелом. Как удалось выяснить у окружающих, за время с момента, как его ранили, Ярр так и не пришел в себя. Даллен раз в пару дней приходил и вливал в него силу, поддерживая жизнь в теле. Но уже мало кто из оборотней верил в его чудесное исцеление.
Пока же стоило подготовиться к лечению. На просьбу помочь с небольшой перестановкой тут же откликнулись несколько пациентов, лучше всего себя чувствующих. Мне хотелось отделить заднюю часть комнаты, поставив перегородки, дабы любопытные взоры окружающих не мешали процессу лечения. Устраивать шоу для всех желающих не было никакого желания. К тому же я очень боялась сбиться, а лишние взгляды только отвлекают в такой работе. В результате у нас получился хорошенький закуток, куда можно было поставить пару кушеток и небольшой столик, который пока заменяла одна из тумбочек, взятая взаймы из приемного помещения. Посмотрев, как ребята переложили Каррейна, находящегося в бессознательном состоянии, я приготовила ножницы, простыни и таз с водой, чтобы подготовить будущего пациента к лечению.
Вид и запах немытого тела вызывал раздражение. Казалось бы, неужели так сложно было выделить хотя бы пару оборотней из молодых, не приступивших еще к несению службы, чтобы они помогали временно не способным с этим справиться самостоятельно? Честно говоря, не понимаю, как нежелание демонстрировать свои раны может перевешивать необходимость элементарной гигиены и возможности избежать некоторых заболеваний. Но это были так, размышления, в то время как руки споро срезали одежду воина, ибо сил на то, чтобы поднять такую увесистую тушу, ничего не повредив, у меня не было. Затем намочила тряпку, стараясь хотя бы просто обмыть тело, убрав запекшуюся кровь и промыть места возможных будущих воспалений. Лежащий передо мной оборотень воспринимался не как какой-то конкретный индивид, а просто как тело, нуждавшееся в ремонте. Такое обезличенное отношение сначала удивило меня, но потом стало ясно, что только так, без лишних эмоций, и можно делать эту работу.
Мои размышления были прерваны стремительными шагами и раздавшимся вслед за ними голосом:
--
Где целитель?
--
Здесь, - крикнула из-за перегородки, собирая всю брошенную одежду с пола, чтобы освободить место. Выйдя, увидела молодого человека, именно человека судя по глазам, который теперь удивленно смотрел на меня. - Чем обязана?
--
Я Даллен, Лер принес вашу записку.
--
Ниас Лантер, целитель, - представилась в ответ. И решила уточнить на всякий случай, - вы согласны?
--
Да, - уверенно ответил он.
--
Хорошо, тогда проходите за перегородку, я сейчас.
Сбросив одежду в большую корзину, стоявшую практически у самой двери, поскорей вернулась к ожидавшему меня Даллену.
--
Вам уже приходилось передавать энергию при лечении? - спросила я, пока намазывала Каррейна специальными мазями и рисовала определенные знаки на теле, которые должны были помочь ему в дальнейшем выздоровлении. Закончив, укрыла его одной из принесенных простыней.
--
Нет, но я несколько раз был вынужден вливать свою силу в пострадавшего. И давай перейдем на ты, весь этот официоз можно смело оставить за воротами Луадора.
Посмотрев на весело улыбнувшегося мне мага, кивнула в ответ. Даже странно, что он забыл в этом месте: такой молодой, явно не больше двадцати пяти, а то и немного меньше, высокий, хоть и пониже всех встреченных мне здесь обитателей, с короткими русыми волосами и очень обаятельной улыбкой. В чертах лица явно угадывалось аристократическое происхождение, а в памяти Ниас вертелись обрывки воспоминаний, на которых мелькал и он. Наверно, они где-то раньше пересекались, подумала я, но раз он не удивлен нашей встрече, значит, не слишком хорошо друг друга знали.
--
Тогда твоя задача будет проста: когда скажу "Давай!", ты положишь свои руки мне на виски и начнешь делиться силой так, как ты помогал больному. Главное, ни на что не отвлекайся и не отнимай руки, пока не скажу "Все!". Это очень важно. Если мы не доведем лечение за один раз до конца, то эта зараза внутри него адаптируется под нас и в следующий раз будет уже гораздо сложнее и придется потратить значительно больше сил. Поэтому нам надо извести ее на корню за раз.
--
Хорошо, я понял. Как он? - вдруг тихо спросил Даллен, отбросив прочь всю веселость.
--
Все в наших руках, - так же тихо ответила я. - Начали!
Я встала рядом с кушеткой Каррейна и опустила руки ему на голову. Сразу выставив ментальный блок на боль, начала опять делать проекцию его организма с черными щупальцами заразы. Картина стала хуже: за то недолгое время, что потребовалось на подготовку, ее отростки расползлись еще больше. Здоровых линий практически не осталось. Собственная регенерация оборотня была по сути отключена, не в силах бороться дальше.
"Значит, сразу придется задействовать тяжелую артиллерию", - подумала я, и в тот же миг символы, нарисованные на теле Каррейна, засветились ярким голубым светом.
--
Давай! - резко крикнула Даллену, почувствовав, как зараза начала пытаться разрастить еще больше, почуяв враждебную силу. Прохладные руки мага легли по обеим сторонам головы, вливая в меня новые силы. Его энергию я решила сразу перенаправить на поддержание светящихся символов, которые словно костры сжигали черные щупальца. Мне же теперь требовалось убрать главную сердцевину болезни, с которой все и началось. В моем видении тело переливалось разноцветными линиями, на которые то тут, то там налипла черная грязь. Увеличив необходимы участок, потянулась руками, чтобы вынуть комок, как руки обожгло болью. "Что такое?" - мысленно удивилась я, тут же проверив свой ментальный блок. Но он был на месте. Попробовала еще раз. Тот же эффект: руку словно кипятком облили. Ничего не понимаю. Неужели эта зараза такой силы, что может даже преодолеть мой блок? Не представляю, что же в таком случае испытывает сам Каррейн. Но предаваться размышлениям было не время и не место, следовало скорее искать способы, как добраться до очага, на умерев от болевого шока самой. Внезапно заметила, как по красным линиям тела поползли зеленые. "Этого только не хватало", - протянула я, понимая, что организм, почуяв даже частичное избавление от заразы, тут же принялся восстанавливать свои повреждения. Натянув зеленые линии, словно намотав их на кулак, связала в узел, мысленно удерживая в таком состоянии. Теперь перебирать воспоминания Ниас в поисках того, что могло бы мне помочь, стало еще труднее. Поняв, что так я просто теряю время, решилась на внезапно осенившую меня мысль: зачем терпеть всю эту боль, если ее можно просто-напросто разделить?
--
Ставь ментальный блок! - крикнула Даллену. - Сейчас присоединишься ко мне.
К счастью, маг меня понял сразу и лишних вопросов задавать не стал. Теперь, когда я попробую изъять очаг заразы, половина моих ощущений достанется Даллену. Очень надеюсь, он поймет, что это было сделано не только себя ради, но иначе помочь Каррейну не смогу. Горящие символы хорошо делали свою работу, истребляя черные щупальца, а моя энергия, запущенная по телу оборотня, восстанавливала повреждения, латая и сращивая ткани и сосуды должным образом. Последний быстрый рывок - и я хватаю черное сердце, которое в моих руках становиться все меньше и меньше, пока полностью не исчезает. Это тоже было одной из особенностей целителей: получив болезнь "в свои руки", мы могли как уничтожить ее полностью, так и "переложить" на какого-нибудь другого человека, что совершенно не добавляло радости окружающим в отношении нас.
--
Все, - сказала Даллену. Хватит тянуть из него энергию, дальше я справлюсь и сама. И так взяла от него больше, чем собиралась.
Маг убрал руки, мне же предстояло довести лечение до конца. Со стороны могло показаться, что я просто вожу руками над телом пациента, но на деле проверяла правильность восстановленных тканей и прочего. Важно было и то, чтобы нигде не осталось никаких следов заразы, ибо даже самый маленький мог спровоцировать новый виток заболевания, лечить который было бы сложнее. Удостоверившись, что все в порядке, я распутала регенерационные потоки и отошла. Теперь все зависит от самого Каррейна, с моей стороны все закончено.
Перестроившись на обычное зрение, села на соседнюю кушетку, присоединившись к Даллену.
--
Спасибо за помощь, - поблагодарила его, прекрасно отдавая себе отчет, что без его помощи ничего бы не получилось.
--
Всегда готов, - нервно ответил он. Выглядел маг бледным, но, думаю, я была не лучше, даже руки до сих пор дрожали. - Ты знаешь, я раньше никогда не задумывался над тем, что чувствует целитель, борясь с болезнью. И кажется, я рад, что у меня другое призвание.
--
Извини, что так получилось, - начала извиниться я.
--
Перестань, я понимаю, что это была не твоя прихоть, - быстро перебил он меня. - Видела бы ты себя со стороны: вся словно светишься, руки подернуты серебристой дымкой. И глаза сияют. Демоническое зрелище, - весело добавил в конце.
Я рассмеялась. Нервное напряжение начинало сходить и требовало выхода.
--
Ребята говорили, что тут Съеррах заходил, но они не пустили его к нам, побоялись, что может отвлечь и тем самым помешать лечению, - продолжил рассказывать Даллен.
--
Я даже не слышала, что кто-то был, - удивилась в ответ.
--
Ничего странного, ты была полностью поглощена лечением. Мне вот другое интересно: как целитель такого уровня оказался здесь?
Я не понимающе посмотрела на Даллена.
--
Ты лечишь своей энергией через рукоположение, что применяется целителями довольно редко, а в отношении оборотней почти никогда. Для такого способа необходимо иметь большой внутренний резерв и значительный опыт. В любом городе ты была бы нарасхват, но вместо этого ты здесь, в пограничной крепости. Не самое подходящее место для молодой девушки, не находишь?
--
Не нахожу, - ответила, желая прекратить расспросы. - А уж кого лечить, не играет принципиальной роли: перед лицом болезни все мы равны - и оборотни, и люди. Теперь, если ты не против, я хочу вернуться к своим обязанностям.
--
Не обижайся, - остановил он меня, когда я уже понялась с кушетки и собралась выйти. - Я рад, что теперь у нас такой целитель.
Кивнула, принимая его объяснения, и вышла из-за перегородки. Несколько пар горящих глаз внимательно смотрели на меня. "Как же я могла забыть, что здесь еще полно народа, который внимательно слушает наш разговор", - от досады хотелось стукнуть себя по лбу. Расслабилась, называется. И совсем забыла о том, что тут полна комната нелюдей.
--
Что с Каррейном? - нарушил затянувшуюся паузу голос Риаса.
--
Все хорошо, опасность миновала. Теперь только здоровый сон и покой, - было видно, как по мере моих слов напряжение уходит из глаз слушателей.
--
А когда следующего возьмете? - спросил молодой парень на соседней с Риасом койке.
--
Не так быстро, резвые какие! - покачала головой. - Мы с Далленом вашего собрата почти что из-за грани вытаскивали, мне необходимо восстановить силы. Так что как только - так сразу. Знаю, вам хочется побыстрее отсюда убраться, но надо еще немного подождать.
--
Но вы же никого из нас не оставите? - хитро уставившись на меня, спросил Риас.
"Вот же ж прицепился репей", - подумала. Выдавив кривую улыбку, поскорей прошла в соседнюю комнату, чтобы принять зелье, способное помочь мне быстрей восстановить силы. На заднем фоне услышала голос Даллена, о чем-то тихо переговаривающимся с оборотнями. Присев на стул, откинулась назад, давая себе временную передышку. Пока же осматривала "кабинет", который явно требовал наведения порядка. Внешняя чистота, конечно, соблюдалась, но если посмотреть повнимательней, то становилось ясно, что уборка точно не помешает. Какие-то записи грудой лежали на столе, книги грозили вывалиться из шкафа из-за неплотно прикрытой дверцы. Паутина по углам довершала сказочный вид. Благо, хоть окно было. Без него совсем в склепе можно было себя почувствовать. Но оно меняло ощущение кардинально. Открывая обзор на передний двор, где бегали ребятишки, занимались домашними делами оборотнихи и отдыхали воины, оно словно вдыхало жизнь внутрь этого помещения.
Даллен ушел, предложив обращаться к нему в случае, если потребуется помощь. Заверив, что так и сделаю, еще раз осмотрелась и определила, с чего бы начать. Так как вставать совершенно не хотелось, принялась разбирать записи на столе. Они принадлежали Талену: описание ран от нечисти, болезней, охвативших оборотней после них, и способы, которыми он их лечил. По мере чтения, удивление мое становилось все больше и больше: судя по методам, он совершенно не хотел лечить пострадавших, ставя на них своеобразные эксперименты и фиксируя результат. Отодвинув от себя бумаги, посмотрела в окно и вздохнула: подобная жестокость была для меня неприемлема. Продолжать подобные исследования я не собиралась, а потому следовало уничтожить эти бумаги. Что будет, если они попадутся на глаза кому-нибудь из оборотней, сложно было представить. Во всяком случае, моей спокойной жизни точно пришел бы конец: наладить отношения стало бы просто невозможно. Поэтому, от греха подальше, все записи я пока сложила в свою сумку, решив заняться ими в комнате. Не хотелось вызывать заинтересованные вопросы о том, что я сжигаю на рабочем месте.