Была причина для того, чтобы Мика отлучился на секунду. Большинство мужчин в моей постели отлично укомплектовано, но Мика был более, чем хорошо оснащен. У него было множество женщин в прошлом, которые почти дошли до секса с ним, но побоялись его размеров. У меня был мужчина в постели, кто мог бы с ним поконкурировать, речь о Ричарде, но даже он не настолько большой. Мика мог коснуться головкой пупка, и это говорит о том, что его полная длина в меня не вписывалась в некоторых позах; я недостаточно глубокая. Они всегда говорят, что можно приспособиться; отлично, можно поступить и так, но всему есть предел. Женщины могут менять размер в длину и ширину точно так же, как и мужчины. Он был толстым в окружности, ко всему прочему, но все же не настолько, как бывало среди моих любовников; если бы он был таким же лидеров в ширину, как и в длину, мне пришлось бы от него отказаться. Одна из причин, почему мне нравится заниматься любовью с Микой была в том, что оргазм отличался глубиной, почти неповторимой. Натаниэль уже доказал сегодня, что такое бывает, но Мика мог бы показать это лучше.
Он был почти в той же позе, что и Натаниэль; верхняя часть тела была надо мной, соприкасался он со мной только пахом и бедрами, прижимая меня к постели. Он начал медленно, с мягкого погружения, чтобы я могла ощутить только его головку, лишь касание ко мне, но Натаниэль хорошо меня подготовил, и я проговорила:
-Сильнее.
Когда-то Мика поспорил бы со мной, но теперь он просто сделал то, что я просила. Он начал проталкиваться в меня; его толщина начала заполнять меня, не только с мощью его тела, но и с теплом, возрастающим намеком на удовольствие, но дело было не только в его головке, уходящей все глубже, доводящей меня до пика и заставившей вскрикнуть, так что я впилась ногтями в его руки, зарываясь в них все глубже, расписав своим удовольствием его руки по всей длине и вызвав в нем стон, пока я корчилась под ним.
Он резко вышел, и его член все еще был длинным, толстым и твердым. Он заговорил с придыханием и глубоким рыком:
-Тебе надо кормить ardeur, Анита. Ты даже не пыталась кормиться.
Я задохнулась от этого, но все же смогла сказать:
-Я забыла.
Натаниэль хохотнул глубоким мужским смешком.
-Он любого заставил бы забыть.
Мы посмотрели на нашу другую половинку, и он перелег на живот, глядя на нас своими глазами, его лицо светилось чувствами, удовольствием от одного только вида нас. Натаниэль был и эксгибиционистом, и вуайеристом. Ему нравилось наблюдать меня с другими мужчинами, и ему нравилось наблюдать за мной и Микой.
-Продолжим, - сказал Мика.
-Что? - Спросила я.
-Перевернись, - отозвался он.
Мое тело под ним отказывалось шевелиться, и Натаниэль помог мне перевернуться на живот. Тогда Мика встал на колени между моими бедрами, подхватив меня, как мне нравилось, но я думаю, он не планировал, что в этой позе получалось глубже. Он провел большую часть своей мужской жизни с женщинами, которые говорили ему, что он слишком велик, слишком глубоко входит, трахая их; тот факт, что мне это нравилось, доводило меня до оргазма, сделал многие позы для него приемлемыми, которые он никогда не попробовал бы с другими женщинами, чтобы они еще и удовольствие получили.
-Если будет слишком глубоко, скажешь, - проговорил он. Он говорил так каждый раз, когда собирался попробовать новую позу.
-Скажу, - пообещала я, прижатая к кровати. Подушки зашевелились; Натаниэль подсунул их, когда Мика меня перевернул на живот.
Он доставал чуть ли не до самого моего дна; его конец двигался, лаская ту глубокую часть внутри меня с каждым новым ударом, так что я взмолилась:
-Ты специально двигаешься головкой внутри меня?
-Да, - ответил он.
Под этим углом он был для меня чуть слишком большим.
-Тебе не больно? - Спросила я.
-Нет, а тебе? - Переспросил он.
-Нет, просто ощущается иначе.
-Иначе в хорошем смысле?
Я на мгновение задумалась над этим, а потом ответила:
-Да.
Тогда он нашел ритм, каждый новый удар заканчивался движением внутри меня, будто он ласкал меня изнутри головкой. Будто он делал мне больно, а потом стался приласкать, а потом выскальзывал вверх, и так при каждом движении.
-Сильнее, - попросила я.
-Ты уверена? - Уточнил он.
-Да.
Он поймал меня на слове и задвигался быстрее, сильнее, но при каждом ударе он добавлял это движение, будто заигрывал, ласкал меня изнутри. Это было удивительное ощущение. Я почувствовала, что он колеблется, и повернулась к нему, но причина у него оказалась другая. Большинство мужчин, видя, как входят и выходят из меня, не могут сдержаться, но он оттягивал момент. Я видела концентрацию на его лице, когда мое тело двигалось под его во время очередного входа. У меня было мгновение, чтобы его предупредить, и тут оргазм накрыл меня. От него мои пальцы впились в кровать, крик вырвался из моего горла, а потом и из моих губ.
Голосом, густым от напряжения, Мика проговорил:
-Анита, питайся!
Я отпустила метафизический поводок ardeur и позволила ему питаться. Мика мог ощутить, как я опустила свои щиты и выпустила голод, и он отпустил себя. Он прекратил сопротивляться, продлевая удовольствие, и позволил себе кончить. Он вбивался внутри меня, плотно и быстро, лаская, а потом, как только его головка коснулась в ласкающем движении самой глубины, он кончил, и благодаря ardeur я смогла прочувствовать это. Я ощущала эту горячую, обжигающую волну внутри меня, пока мое тело питалось ею, питалось ощущением его глубоко внутри меня; если бы он вошел меня чуть больше или был бы кем-то другим, это было бы больно, вместо того, чтобы быть прекрасным, фантастическим ощущением, или, если бы я была другой женщиной, с ним, настолько глубоко внутри моего тела, мне было бы не до удовольствия, но мы были теми, кем были, нам нравилось, чтобы было так глубоко и сильно, и все остальное, что сопутствовало этому удовольствию.
Он вздрогнул надо мной, и я питалась его силой, пока он не рухнул на меня. Я питалась от его груди, вздымавшейся от частого сердцебиения у самой моей спины, от его веса и ощущения его во мне, на мне, и я питалась всем этим.
Когда мы отдышались настолько, чтобы говорить, он сказал:
-Каждый раз я думаю, что ты не можешь быть в постели еще удивительнее, и каждый раз ошибаюсь.
Я хотела сказать что-то более глубокомысленое, чтобы рассказать ему, каким он бывает изящным, нежным и восхитительным, но получилось только:
-Взаимно, милый.
Не поэтично, но от этого он отодвинул мне волосы настолько, что смог дотянуться и поцеловать меня в щеку, говоря:
-Я тебя люблю, Анита.
-Я люблю тебя сильнее, - возразила я.
-Я сильнее всех вас люблю, - вмешался Натаниэль, обнимая нас обоих.
Я улыбнулась, и остальное мы произнесли уже втроем: