- Он появился из тумана, зеленого, как водоросли, выкинутые на берег. Паруса его все в дырах и заплатах. На бортах его были трещины и мох. Уверен, что запашок там не очень приятный. Так вот. Он приближался к нам. Я замер и не мог отвести от него взгляда. На палубе его стоял человек. Его глаза были полны...
- Да как же ты его глаза рассмотрел, Брэм?
Такие разговоры можно было часто услышать в трактирах и пабах. Моряки и пираты любили рассказывать друг другу страшные байки о "Летучем Голландце" и нападении огромных кракенов. Напиваясь до звона в голове, они рассказывали и вовсе нереальные истории. Например, о том, как они побывали в рундуке Дейви Джонса и вернулись назад, о встрече с Калипсо, о крае света, где море срывается в неизвестность огромным водопадом. Моряки еще те сказочники.
Приятным сентябрьским вечером в "Веселой Бетти" было многолюдно и шумно. Впрочем, так было всегда. Но сегодня был особенный вечер. Сам капитан Тич Черная Борода набирал команду на свое судно "Месть королевы Анны". Сам капитан в пабе не появлялся, команду набирал его старпом Кэт. Юркий тоненький мальчишка с темными волосами и тонким красивым лицом. На голове его был алый платок, а с волос свисали ниточки бусин, перышек и монет.
Многие боялись плыть с Черной Бородой, мало ли что придет ему в голову - рисковать своей шкурой никто не хотел. Но были и те, кто за пару золотых монет готов был чистить сапоги капитана и готовить ему завтрак.
Как вы, наверное, догадались, старпомом Черной Бороды была его дочь Кэт Тич, которую постоянные члены команды отца окрестили ее Черной Кэт , не только за цвет ее волос, но и за хитрость и изворотливость.
Кэт сидела в темном углу паба. Перед ней стояла почти полная бутылка рома. Девушка не любила шум города. Так же ей не нравились пьяные мужчины, напиваясь, они переставали слышать и понимать. В руках Кэтрин держала мятую бумагу с именами и подписями тех, кто решился-таки пойти в команду Черной Бороды. Кэт перечитала все имена. Почти все она писала своей рукой, а вместо подписи напротив некоторых имен стояли крестики. Не все моряки знали грамоту. Ни одно из них не было ей знакомо. Что ж, новые знакомства. Не всегда они бывают приятными, но часто учат чему-то, приносят пользу. Ни один человек не приходит в нашу жизнь просто так. Все заранее предрешено, но лишь от тебя зависит, поймешь ты урок судьбы или нет.
- Мы хотим записаться в команду Черной Бороды, - приятный мужской голос отвлек Кэт от размышлений.
Перед девушкой стояли юноша ее лет и девчонка. Скорее всего - брат и сестра. Они были очень похожи. У обоих карамельные кучерявые волосы, светлые глаза. Оба одеты в порванные белых рубашки с некогда красивыми кружевами на манжетах и грязные штаны. Лица их были милыми, слишком милыми для моря. Наверняка, они никогда не выплывали в море, разве что в комфортабельных каютах.
- Нам в команду не нужны такие, как вы. Вы не знаете моря.
Девочка насупила брови, но промолчала. Губы ее дрожали, казалось, она вот-вот расплачется. Парень ничем не выразил своего недовольства отказом Кэт. На лице его не отражалось ни одной эмоции.
- Ты прав. Мы никогда не плавали, но мы быстро учимся. Мы будем делать любую работу, даже самую сложную.
Кэт улыбнулась. До сих пор никто так и не догадался, что она девушка. На корабле она уже может не скрываться, но пока это необходимо. Мужчины не уважают женщин, считают их недостойными ступить на палубу. Кэт лелеяла мечты о том, что когда-то еще докажет всем, что она достойна, что она сильная. Когда-то она станет капитаном не худшим, чем ее отец.
- Вы не созданы для моря. Сможете ли вы плыть среди грозных пиратов, которые пьют ром и воняют? Сможете ли вы трудиться целый день не покладая рук?
- Мы все сможем! Только возьми нас в команду, - резко перебил Кэт юноша.
Кэтрин начинал нравиться этот парень. Она видела в нем частичку себя. Упорство, наглость. Возможно, он сможет стать достойным членом команды "Мести королевы Анны". Но девчонка. Она казалась изнеженной маленькой девочкой, которая просто погибнет в море.
- Я беру тебя в команду. Пиши свое имя.
На лице парня расцвела счастливая улыбка.
- Но девчонку я не возьму.
Улыбка сползла с лица юноши так же мгновенно, как появилась на нем, словно он просто снял маску.
- Анжела моя сестра. Я не могу бросить ее. Ей всего четырнадцать. Она не выживет без меня.
В сердце Кэт что-то шевельнулось. Ей стало жаль брата и сестру. Похоже, что раньше они жили богато, а теперь их домом стала улица. Научится жить заново очень сложно. Но все же Кэтрин была дочерью Черной Бороды. Она не могла просто так принять их обоих в команду. Это говорило бы, о ее доброте и уступчивости, а если она хочет стать капитаном, то не должна отдаваться во власть этих чувств.
- Выпей весь этот ром, - сказала Кэт, указав на бутылку, стоящую перед ней. Она была уже наполовину пуста, - Тогда я возьму и тебя, и твою сестру.
- Это ром? - парень взял бутылку и покрутил в руках.
- Да, это ром. Пей, если хочешь оказаться на борту "Мести королевы Анны".
Парень крепко сжал в руке горлышко бутылки, глубоко вдохнул и сделал глоток. Жидкость обожгла его горло. Раньше он никогда не пил ничего крепче вина. От сладкого рома его затошнило, но он не мог сдаться. Никто из капитанов, которые за этот месяц набирали команду на свои судна, даже не удостоил взглядом его и его сестру. Их тут же прогоняли. Этот парень заговорил с ними и дал шанс. Нельзя упустить этот шанс, возможно, другого уже не представится. Парень поднес бутыль ко рту и залпом выпил ее содержимое. Поставив бутылку на стол, он зашелся кашлем.
Кэтрин восхитилась его мужеством и целеустремленностью. Он заслужил свое место на корабле.
- Пишите свои имена.
Парень схватил перо и написал свое имя и имя своей сестры. Девочка все время не сводила удивленных глаз с брата.
- Добро пожаловать в команду! - улыбнувшись, сказала Кэт.
Парень слабо улыбнулся ей в ответ. Возможно, она совершила ошибку, заставив его пить ром. Может иногда все же надо слушать свое сердце? Кэт не могла понять, как ей поступать, как пирату или как девушке. Совместить эти сущности у нее не получалось, а прислушиваясь к одной, она ранила другую. Кэтрин старалась подавлять в себе мягкую и нежную девушку, потому как без моря она не представляла себя. В жизни приходится чем-то жертвовать ради любви, неважно к человеку или к морю
Кэт взяла в руки листок. Аккуратным витиеватым почерком были написаны два имени. Максимилиан и Анжела Бардрайт. Интересно, какой же была судьба этих загадочных брата и сестры. Судя по именам и манерам, они из богатых. Но что же могло заставить их покинуть дом и поступить в команду Черной Бороды? Все же они сильные. Ведь они смогли пережить все то, что выпало на их долю. Но смогут ли они пережить плавание на "Мести королевы Анны"? Кэт решила, что обязательно присмотрит за девочкой. Моряки народ грубый, а Анжела, на первый взгляд, совершенно не умеет постоять за себя.
Париж, Франция, 1717г.
"Тебе все расскажет орел и правду узнаешь от крови". Прошло восемнадцать лет с того времени, как графиня ЛаФонтеск, сжав руку своей восьмилетней внучки, сказала ей эти слова. Для Женевьевы смысл этих слов до сих пор оставался загадкой. Она обошла все комнаты в поместье, спускалась в подвалы, ходила в конюшню, но нигде не нашла орла или какой-то знак, который приблизил бы ее к разгадке. От старой служанки, Ева узнала, что когда-то, несколько сотен лет назад, поместье ЛаФонтесков принадлежало другому французскому роду Рашельен. Их гербом был кроваво-красный орел. Но когда поместье купили ЛаФонтески они, конечно же, убрали все гербы.
Женевьева вновь и вновь обследовала комнату за комнатой, читала записи истории поместья, но не приближалась к разгадке. В некоторых документах не хватало страничек. Ева чувствовала, что на этих страницах была записана важная информация, возможно даже именно то, что она ищет. Но что она могла поделать?
Сентябрьским утром девушка решила посетить церковь, которая находилась невдалеке от поместья. Ева расчесала свои прелестные локоны и надела простое белое платье. Отец Фредерик умел утешить девушку. Он знал ее с самых малых лет. После смерти бабушки именно он помог Женевьеве справиться с горем. Теперь девушка уже не нуждалась в поддержке. Она рано повзрослела и научилась справляться со своими проблемами. Но иногда, даже самому сильному и мудрому человека требуется совет и ласка друга.
Церковь Всех Святых была небольшой. Вы бы назвали ее церквушкой, но Женевьева с детства называла ее церковью. Она была ярой католичкой и уважала Дом Божий.
Отец Фредерик сидел на ступеньках близ алтаря. В столь ранний час в церкви кроме него больше никого не было и стояла гробовая тишина. Отец Фредерик не заметил появления Женевьевы и продолжал сидеть на ступенях, рассматривая подол своего одеяния.
Ева тихо, стараясь не стучать каблучками по полу, подошла к нему.
- Отец Фредерик, доброго вам утра.
Отец Фредерик встрепенулся и резко вскочил со ступеней. Для своего почтенного возраста, он был очень шустрым и проворным.
- Дитя мое, как я рад тебя видеть, - голос отца Фредерика был мягким и нежным, как церковное масло. Старческое морщинистое лицо словно светилось изнутри, излучая тепло и спокойствие.
- Отец Фредерик, мне нужен ваш совет.
- Конечно, дитя. Только давай присядем.
Женевьева присела на скамью рядом с отцом Фредериком.
- Я не могу исполнить клятву, которую дала своей бабушке. Я не могу разгадать ту загадку. Я в отчаянии. Ведь я поклялась найти рубин, который потерялся две сотни лет назад, а сама не могу сделать даже первый шаг к нему - разгадать бабушкину загадку. В детстве я была уверена, что у меня все получится и представляла, как буду держать в руках этот рубин, как бабушка будет радоваться за меня на небесах. Но теперь я понимаю, у меня ничего не получится. Я была слишком глупа и наивна, думая, что я умнее всех, кто искал этот рубин до меня. Отец Фредерик, что мне делать?
Отец Фредерик слушал Женевьеву внимательно и не перебивая. Священник не знал, что посоветовать девушке. Утешить ее он мог, но как ей помочь он не знал. Девушка жаждала найти этот рубин. Отец Фредерик слышал кусочек легенды об этом таинственном камне, о "Кровавой слезе". Тогда он был молод и еще не стал священником и даже не подумывал о таком будущем. Он напился в трактире вместе с моряком по имени Билли. Вот этот Билли ему и сказал, что у этого камня кровавая история. Он приносит счастье, но в обмен забирает что-то другое. Ведь ничего в этом мире не дается просто так. К тому же камень обладает древней магией, которая, по мнению Билли, просто не может быть доброй. "Раньше люди знавались с дьяволом и магия их была очень темной" - говорил он. Отец Фредерик рассказывал об этом Женевьеве, но она стояла на своем - данная бабушке клятва должна быть выполнена.
- Дочь моя, на земле есть много вещей, которые не должны быть найдены. Они настолько могущественны, что становятся опасными в руках человека. Сила ослепляет людей и они не могут себя контролировать и совершают самые страшные грехи. Возможно, "Кровавая слеза" не должна быть найдена. Подумай об этом.
- Нет, отец Фредерик. Я не могу нарушить обет. Я должна найти этот камень, чего бы мне это не стоило. Но я не знаю, что мне делать, с чего начать поиски, - глаза Женевьевы были полны решимости и отчаяния.
- Начни с себя, дитя. Чтобы найти что-то среди бескрайних просторов, сначала найди себя.
Женевьева вскочила со скамьи.
- Я прошу у вас совета, а вы говорите загадками, которые мне не понять. Я есть я, мне незачем себя искать.
Отец Фредерик, спокойно улыбаясь, сидел на скамейке.
- Ты ищешь ответы внутри, на глубине, но часто ответ лежит на поверхности. Надо просто внимательно приглядеться. Стены о многом говорят.
Женевьева застыла, пристально глядя в лицо священника и осмысливая суть, сказанных им слов. Часто ответ лежит на поверхности... Искала внутри, но... Не искала снаружи! Догадка озарила Еву внезапно, словно свеча, вспыхнувшая во тьме.
- Спасибо вам, отец Фредерик! - воскликнула она и, наспех поцеловав крест на его шее, со всех ног выбежала из церкви.
Искала внутри, но ответ может быть снаружи. Как же она сама не догадалась? Ведь это так просто.
Женевьева подбежала к парадному входу в поместье ЛаФонтеск. Она осмотрела дверь, обошла поместье кругом и вновь остановилась у двери. Может она не так истолковала слова отца Фредерика? Наверное, он подразумевал что-то духовное. Ева вновь пала духом. Надежда на удачу раззадорила, окрылила ее. И вот, вновь разочарование. С каждым разом разочаровываться все больней, надежда все угасает и угасает.
Женевьева посмотрела наверх. Белые облачка неспешно, словно аристократы плыли голубому небу. Солнце нежно ласкало кожу девушки. Она вдохнула глубже и сморгнула слезы. Она не оправдала доверия. Последняя из рода ЛаФонтеск оказалась неспособной ни на что. Ева опустила взгляд на землю, но тут же вновь резко посмотрела наверх. Из ее губ вырвался потрясенный возглас:
- Не может быть!
Над дверью, которую она каждый день видела вот уже на протяжении двадцати шести лет, был орел. Прекрасно сохранившаяся лепнина с гербом Ришельенов украшала парадный вход.
Опять шанс, опять надежды. На этот раз Ева была уверена, что разочарована она не будет. Это именно то, что она искала.
- Принесите мне лестницу, срочно! - крикнула Женевьева.
Она знала, что кто-то наверняка ее услышит и исполнит ее приказ. Через несколько минут, показавшихся Еве вечностью, прибежал конюх Жерар, неся в руках деревянную лестницу.
- Госпожа...
Женевьева даже не дала ему договорить. Нетерпение грызло ее изнутри. Казалось, еще секунда промедления и она просто лопнет от возбуждения.
- Ставь лестницу сюда, - Ева указала пальцем на дверь. - Мне надо достать до того герба.
Жерар, да и все слуги в поместье, привыкли к чудачествам хозяйки и никогда не спрашивали к чему эти странные просьбы. Конюх поставил лестницу туда, куда указала Женевьева и остался придерживать ее.
Ева скинула туфли, сбросила с плеч шелковый шарфик и ловко взобралась по лестнице до такого желанного орла. Она провела рукой по шершавому камню.
- Как давно я тебя искала, - прошептала Ева.
Только сейчас она поняла, что не взяла с собой ни ножа, ни молотка, чтобы как-то вынуть из кладки этот камень с орлом. Она была уверена, что за ним есть тайник. Но спускаться, чтобы взять нож, Женевьеве не хотелось. Еще одной задержки она просто не вынесет.
Ева ногтями стала поддевать камень. Сначала камень вообще не поддавался, но Женевьева и не думала сдаваться. Подушечки ее пальцев оцарапала неровная поверхность камня и по пальцам текла кровь. Но девушка не обращала внимания на боль. Все, что ее волновало - это камень. Потихоньку он начал сдвигаться. Миллиметр, за миллиметром, каждая секунда приближала Женевьеву к цели. Когда камень, вернее плита, служившая дверцей тайника, наконец, была открыта, девушке хотелось закричать от счастья. В углублении стояла шкатулка. Такая же, только поменьше была у бабушки. Она хранила в ней воспоминания. Различные письма, памятные вещицы.
Когда Женевьева была маленькой, она любила сидеть вместе с бабушкой у камина и слушать истории связанные с вещицами из шкатулки. Она вытягивала из шкатулки любую вещь, а бабушка говорила, откуда она и что с ней связано. Любимой историей девочки была заколка для волос из слоновой кости в форме цветка. Эту заколку бабушке подарил сын конюха. Он был англичанином и много рассказал бабушке о жизни в Англии. Они полюбили друг друга, и он подарил бабушке эту заколку. Когда бабушкины родители узнали об их отношениях, они сразу уволили конюха и его сына. Женевьеве нравилась эта история любви, пусть конец ее трагичен, но она прекрасна. Возможно, если бы бабушка вышла замуж за этого парня, то вся романтика бы развеялась и получилась бы история ненависти, а не история любви. А так бабушка до конца жизни вспоминала о сыне конюха, имя которого она так и не открыла Женевьеве.
Ева быстро спустилась с лестницы и, оставив свои туфельки и шарф на земле, вбежала в дом. Уединившись в своей комнате, она, наконец, дала волю радости. Женевьева смеялась, кружила по комнате в паре с невидимым партнером. Она до сих пор не верила в свою удачу, лишь прижимая к груди и проводя пальцами по гладкой полированной поверхности шкатулки, она осознавала, что, наконец, разгадала загадку, спустя восемнадцать лет после смерти бабушки.
Успокоившись, Женевьева села на ковер, чтобы внимательно рассмотреть шкатулку и ее содержимое. На крышке шкатулки были нарисованы странные символы. Девушка никогда таких не видела. Они были похожи на древние руны. А вместо щели для ключа, на ее месте была маленькая кругла выемка. Женевьева попробовала открыть шкатулку, но она не поддавалась.
Вот и еще одна загадка. Как открыть шкатулку, если нет щелки для ключа? Но на этот раз Ева не расстроилась. Теперь она знала, что у нее все получится - надо только постараться, приложить усилия, потратить время. Тем, кто стучится в двери - их откроют, а тем, кто сдается и уходит, даже не попробовав постучать, никогда не достичь своей цели.
Порт Неселенсес, Багамские острова, 1717г.
Изящная девушка в маленькой шляпке с вуалью вышла из кареты, остановившейся возле поместья Джонсон. На ней было одето светло-желтое платье, затянутое корсетом. Следом за девушкой из кареты вышел высокий, худой мужчина лет сорока. Он был одет в клетчатый костюм и черные, натертые до блеска туфли.
Возле ворот, ведущих в поместье, стоял мужчина, одетый в белый дорогой костюм. Рядом с ним со скучающим видом стоял парень лет двадцати, в таком же белом костюме.
- Граф Браун, мисс, я очень рад приветствовать вас в своем поместье, - мужчина в белом костюме поклонился графу и поцеловал руку его дочери.
- Мы очень рады оказаться в вашем поместье, губернатор Джонсон. Мы благодарны вам за приглашение посетить Неселенсес. Здесь действительно невероятно красиво, - поклонившись, сказал граф Браун. - Это моя дочь Анабель.
Девушка присела в изящном реверансе и подняла вуаль шляпки. И губернатор Джонсон, и его сын, юноша, стоящий рядом с ним невольно залюбовались красотой мисс Анабель. Крупные фиалковые глаза, обрамленные длинными ресницами, курносый носик, высокие брови и изящные губы сердечком. Лицо обрамляли русые вьющиеся волосы. Девушка очаровывала всех одним лишь взглядом.
- Вы прекрасны, мисс Анабель. Я слышал о вашей красоте, но не представлял, что вы настолько красивы.
- Не преувеличивайте, губернатор, - голос Анабель был ровным и спокойным, казалось, что ни происходящее, ни комплименты, не трогали девушку.
- А это мой сын Джек.
Джек молча поклонился. Его густые каштановые волосы были взъерошены, серо-зеленые глаза хитро блестели из-под соболиных бровей. Он явно не собирался ни на кого производить хорошее впечатление. Джека, так же, как и Анабель мало волновало происходящее.
Губернатор Джонсон и граф Браун обменялись еще парой любезностей и, наконец, прошли в поместье.
- Пиратство отравляет общество. Многие начинают восхищаться храбростью этих бесчестных людей, но на самом деле не храбрость ведет их, а жестокость. Они не подчиняются правилам, они убивают, насилуют и грабят. Это звери, а не люди. Они - отбросы общества, которые недостойны жизни.
За обедом в доме губернатора, разговор велся, конечно же, о делах. Но самой интересной темой были пираты. Эти разбойники очаровывали Анабель. Она давно мечтала взойти на корабль, над которым развевается "Веселый Роджер". Но девушка прекрасно понимала, что ее мечты несбыточны. Женщин не берут на борт, женщины не могут быть пиратами. Для женщин в обществе вообще слишком много правил, которые запрещают что-то. Нельзя выйти замуж по любви, нельзя сбегать из дому, нельзя грубить отцу, нельзя спорить, нельзя чесать нос на публике. Как же жить тогда, если ничего нельзя?
- Вы правы, губернатор. Таких надо лишать права на жизнь. Они лишь портят жизнь другим и сводят с пути истинного хороших людей, - граф Браун был настроен против пиратов также рьяно, как и губернатор Джонсон.
- Именно поэтому я объявил о начале беспощадной борьбы с пиратством. Каждому, кто убьет или поймает пирата положено вознаграждение. Те пираты, которые хотят спасти свои шкуры, должны будут отказаться от пиратства и зарегистрироваться в наш английский флот, тогда они получат амнистию. Надеюсь, хоть одно правило: не сдался - значит умер, они смогут понять и научатся следовать ему.
Губернатор и граф Браун весело рассмеялись. Анабель никак не могла понять их. Как они могут так однозначно судить о людях, которых не знают? Гнев и возмущение вспыхнули в юной девушке и разрушили ее спокойствие.
- Они чтят Кодекс, - громко, чтобы отец и губернатор ее услышали, произнесла Анабель.
Мужчины тут же прекратили смеяться и обратили свои взгляды на девушку. Даже Джек Джонсон, который все время просто молча ел, поднял глаза на Анабель.
- Что вы сказали, юная леди? - губернатор смотрел на Бель с насмешкой.
Девушка не смутилась. Ей не нравилось быть в центре внимания, но все же ее красота привлекала к себе взгляды и Бель к этому привыкла.
- Я сказала, что пираты чтят Кодекс.
Губернатор Джонсон опять рассмеялся.
- Дорогая моя, их Кодекс ничего не значит. Во-первых, они никогда не следовали ему, а во-вторых, этот Кодекс не запрещает убивать. Все это выдумки для того, чтобы люди восхищались пиратами и пиратской жизнью. Слава Богу, что не все люди ослеплены ими. Те, у кого близкие погибли от пиратской руки, в полной мере осознают, что пираты лишь разбойники, не более того. Они разбойники, от которых наконец-то надо избавиться, - губернатор говорил с таким пылом, что люди тут же принимали его сторону. Но на Анабель не подействовал его запал. Девушка осталась при своем мнении и была готова отстаивать его.
- Вы так говорите, будто сами плавали под черным флагом и читали их Кодекс. Вы ведь даже не знаете, как они живут, чем дышат, какие правила чтят. Вы судите по внешней оболочке, но не смотрите в душу.
- Не на что смотреть, у них нет души, мисс. А даже если она и есть, то она так же черна, как и их флаг.
- Вы не правы! - Анабель резко встала со стула и ударила маленьким кулачком по столу. - Вы не имеете права судить о том, чего не знаете!
- Анабель! - грозный голос отца вернул девушку к реальности. Как же глупо она себя повела. Она никого не смогла переубедить, не смогла объяснить свою точку зрения. Она достигла лишь того, что ужасно разгневала отца и произвела плохое впечатление на губернатора Джонсона.
- Я пойду в комнату, которую вы мне любезно предоставили губернатор Джонсон. Я себя неважно чувствую, - ярость в Бель утихла и ей на смену пришли усталость и чувство вины.
- Я пойду с тобой Анабель. Нам надо поговорить. Извините, губернатор, - граф Браун встал из-за стола и направился вслед за дочерью.
Губернатор остался наедине с сыном.
- Девчонка слишком разбалована. Ей надо научиться держать свое мнение при себе, а лучше вообще не иметь его, - Джонсон вновь вернулся к еде.
- А, по-моему, она милая особа. Своенравная. Сильная. Она еще покажет, чего она стоит.
Джек улыбнулся удивленному отцу и встал из-за стола, оставив губернатора в одиночестве.
- Анабель, сын губернатора должен стать твоим мужем. Как тебе могло в голову прийти спорить с Джонсоном? К тому же защищать пиратов. Они недостойны того, чтобы ты даже думала о них. Грязные разбойники. По всем ним давно плачет виселица!
Анабель тихо сидела на краю кровати, слушая отца. Она наперед знала, что он будет ей говорить. И она осознала, что ее поведение было неправильным. Но все равно Бель покорно слушала своего отца, потому что так надо, так поступают воспитанные дочери.
- Ты слушаешь меня, Анабель?
- Да, отец. Я понимаю, что поступила неправильно, и я обязательно попрошу прощения у губернатора Джонсона и его сына. Просто... отец, я люблю море. Мне нравится свобода, попутный ветер, соленые брызги. Я плавала на корабле всего лишь раз, но я полюбила это. Я полюбила море. И я восторгаюсь пиратами, тем, что они смогли стать свободными, тем, что им никто не может запретить поступать так, как они хотят. Пусть они грабят, но у них есть сердца, я уверена.
- Анабель, перестань жить мечтами. Мир не так идеален, как ты думаешь. Спустись с небес на землю и постарайся произвести на губернатора хорошее впечатление.
Бель кивнула. Ей незачем было пытаться объяснить отцу свои чувства. Для графа Брауна не существовало мечтаний, он был реалистом. Анабель любила своего отца, но не понимала его, так же, как и он ее. Между ними была стена и они не знали, как ее преодолеть.