Чернышова Алиса : другие произведения.

Два ответа на один вопрос. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это книга о демонах и людях, о мире после войны, о расовой нетерпимости и жестокости, о любви и смерти. В меню девушка, которая ищет ответы на вопросы, паук, который ищет жертву, кактус по имени Марвин, мудрый дракон - как я себе их представляю - и множество разных секретов. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге присутствует чёрный юмор, проскальзывает ненормативная лексика, и герои далеко не идеальны. Любовь присутствует как класс, но не является центральной линией сюжета.
  Начать рассказ стоит с семейного ужина. И это пойдёт на пользу, потому что я милостиво пропущу предшествующие несколько дней, полные ссор, истерик и ультиматумов, от которых сотрясался наш дом. Изредка в эту дивную какофонию звуков вплетался рёв моей племянницы и лай пса; в общем и целом, ситуация не выходила за рамки семейного быта - как я его себе представляю. Но к этому самому вечеру все устаканилось, страсти поулеглись, и мы с сестрой, утомлённые готовкой и эмоционально выжатые до предела разборками, развалились в саду в плетёных креслах. Мэлли на своем розовом стульчике деловито пыталась открутить голову какому-то очередному резиновому мутанту, а Рик, мой свояк, колдовал над мясом.
  - Итак, ты уверена, что не хочешь остаться? - спросила сестра уже без экспресии, спокойно и деловито.
  - Абсолютно, - в тон ей отозвалась я. Камил вздохнула и откинула голову назад.
  - Ладно, ты захотела побыть одна, может, устала нянчиться с Мэлли и тебя уже тошнит от нас с Риком. Но! - тут она сделала паузу, ожидая, когда же я начну возражать и убеждать в обратном. Я не стала - сестра была одним из тех бытовых манипуляторов, что провоцируют эмоциональные всплески и используют их против тебя же. Впрягаться в очередной виток бессмысленных разговоров в тот момент мне хотелось меньше всего.
  Не дождавшись заверений в трепетной любви к её семейке и грязным подгузникам, сестра посмотрела на меня со всей глубиной вселенской обиды. Иммунитет на подобные взгляды у меня развился ещё в подростковом возрасте, потому я ответила кристально чистым взглядом. Вздохнув, она уже без истеричного надрыва продолжила:
  - Я все понимаю, но разреши мне пройтись по знакомым и отыскать тебе другую работу, достойную твоего послужного списка. Ты знаешь, мне понадобится пара дней, не больше!
  И это было правдой. Камил была неподражаемым мастером необязательного общения и признанным генералом колясочных армий. Она была в курсе того, где работает супруг лучшей подруги нашей соседлки, как зовут внучку семейной пары, живущей через три дома, и в чьём дворе в этом году худший газон. При этом, свои знания и связи она умела применять себе на пользу, виртуозно сочетая крайнюю наглость и поразительную проницательность. Задайся Камил такой целью, и, пожалуй, она действительно без труда отыскала бы мне достойное рабочее место за пару дней. Проблема в том, что работу себе я уже нашла, хотя для сестры, признаю, моё решение было некоторым шоком.
  - Мы уже говорили об этом, милая, - сказала я ей максимально мягко, - Я не изменю решения.
  Камил вздохнула и налила себе вина. В её зеленоватых глазах отразилось нечто щемяще-настоящее, а манерная истеричность окончательно уступила место серьёзности и сосредоточенности.
  - Я волнуюсь, Аиша. Мне не нравится просто молча смотреть, как ты из-за прихоти рушишь свою жизнь. Ты так долго, упорно добивалась карьерного роста, помогала нам с Риком отстраивать этот дом, стремилась к большему и тратила на это все силы. И что теперь? Ты хочешь все это перечеркнуть, поставить крест на своей карьере и устроится в место, полное нечисти, к которой приличной человеческой девушке и приближаться не следует. Это из-за смерти твоего отца, да? Именно после того ты... изменилась.
  Я отвернулась и потянулась за вином. Отвечать не хотелось.
  - Сестра, поговори со мной, - просто попросила Камил, и её ласка ранила больше, чем все истерики до того.
  Я любила её, все Боги мне свидетели, и знала, что мое чувство взаимно. У нас были разные отцы, темпераменты и взгляды на мир, но Камил вырастила меня, приютила и заботилась - в голодное, страшное послевоенное время, когда наша страна больше напоминала постапокалиптическую картинку, дом был наполовину разрушен взрывом, а родители мертвы.
  Я любила свою сестру, и потому мне было очень больно смотреть в её глаза, полные истинной тревоги и мольбы. Мне не хотелось её ранить, но правда в том, что иногда нам приходится причинять боль другим, чтобы быть собой и вырваться из замкнутого круга.
  - Мне это нужно, Ками, - ответила я просто, - Я хочу знать, кто я.
  В её глазах что-то мелькнуло, темное и понимающее. Мне стало не по себе: что бы сестра ни собиралась сказать, мне определенно не хотелось этого слышать.
  Муж Камил был, на мой взгляд, одним из лучших людей с массой явных и скрытых достоинств, но главным его преимуществом было неизменное и незыблемое чувство такта. Перехватив мой умоляющий взгляд, мужчина легко подхватил малышку Мэлани и передал её матери, проворковав:
  - Девочки, хватит на сегодня серьёзных разговоров. Мясо готово, все к столу!
  Ками тут же радостно защебетала и поспешила к деревянной беседке. Я задержалась и, перехватив взгляд серых глаз Рика, одними губами прошептала: *Спасибо*. Мужчина наметил подбородком кивок.
  
  Мне удалось сбежать из дома до того, как сестра успела возобновить вопросы. Рик, проводивший меня до ворот, серьёзно проговорил:
  - Я рад, что ты решила найти свой путь в жизни. Но ты для меня, как младшая сестра, и, в общем... Если нужна будет помощь - зови в любое время, хорошо?
  Я улыбнулась в ответ и соврала:
  - Хорошо.
  
  Остановка была в двух шагах, и почти сразу радостно-желтый фырчащий бус подхватил меня, увозя прочь из Зелёного района. За окном замелькали аккуратные домики и дворики, Парк Свободы и водохранилище, на зелёных берегах которого раскинулись современные респектабельные виллы. Несмотря на внеурочный час, людей заходило все больше. Я прижалась лбом к стеклу и бездумно наблюдала, как медленно менялся пейзаж по мере того, как мы удалялись от крупнейшего спального района Килиста. Частные домики с двориками уступили место серым многоэтажным комплексам, а потом - блестящим хромированным шпилям небоскребов Корпоративной Зоны.
  Это была сердце города, его мотор, в который стекались отовсюду директора, секретарши, менеджеры, дизайнеры, охрана, обслуживающий персонал, разнорабочие - шестеренки в работе громадного механизма, именуемого Корпорацией. Я любила эти улицы, пахнущие као и фастфудом, утопающие в вечных пробках даже несмотря на воздушное метро, соединяющее прячущиеся в облаках стрелы Башен-Сестер.
  Ежесекундно притормаживая, наш бус уверенно продирался сквозь пробки. Пассажиры ручейком устремились на выход, оставляя салон полупустым - почти все жители Зелёного Района работали на Корпорации. Я тоже некогда выходила на этой остановке и пила као в ближайшем ресторанчике, морально готовясь к рабочему дню. И было очень странно остаться сидеть на месте и просто смотреть, как другие, суетливо поглядывая на кристаллы связи, повторяют этот маршрут... Я прикрыла глаза, отрешаясь от окружающего мира. Вскоре колёса застучали по брусчатке старых улиц.
  - Конечная остановка, граница Серой Зоны, - прошелестел техномагический голос, вырывая из полудрёмы.
  Я миновала крытое здание вокзала, бросив мельком взгляд на обломок Разделяющей Стены с мемориальной табличкой, и оказалась в переплетении тесных, спутанных улочек. Дома тут были в большинстве своем старыми, балконы нависали над головой. Эти районы, граничащие с територией бывшей Резервации, были населены не самыми состоятельными людьми: мало кто хотел жить рядом с нечистью, несмотря на все попытки правительства преломить эту ситуацию.
  Между тем, мне навстречу все чаще попадались нелюди, улицы вновь слегка расширились, в воздухе повис аромат экзотических благовоний и незнакомой еды. Мелькали вывески. Вот уже алые, покрытые замысловатыми письменами символы шииу сменились на пастельные тона и небрежную простоту линий, свойственные ящероподобным ка-и, а потом - на сияющие стеклом и хромом кварталы демонов. Тут преобладали разного пошиба развлекательные заведения, в которых представители этой расы неизменно знали толк. Вычурные уличные кафе соседствовали с полуподвальными барами и клубами, а строгие арки дорогих ресторанов - с полуголыми статуями, украшавшими вход в элитный бордель. Солнце только слегка склонилось к горизонту, но уже было заметно, как стекаются в этот квартал гуляки всех мастей, любители пощекотать себе нервы или просто искатели приключений. Играла музыка, то тут, то там раздавался смех. В крови невольно стало просыпаться что-то горячее и почти шальное, хотелось забыть о своей цели и остаться здесь, на одну ночь потерявшись в круговерти огней, хорошенько развлечься, не думая о последствиях.
  В свое оправдание должна сказать, что не у меня одной появлялись здесь подобные мысли. Поговаривали, что этот эффект - дело рук одного могущественного инкуба, который некими неведомыми доселе мистическими манипуляциями заставил сам воздух этих улиц пробуждать в чистых и невинных людях низменные пороки. К этой версии я всегда относилась крайне скептически, закономерно полагая, что сама атмосфера шика, эротики, презрения к морали, витавшая вокруг, пробуждала в людях глубоко спрятанные, но отнюдь не чуждые их природе порывы и желания. Все демоны были хищниками, и большинство из них питались человеческими эмоциями разного толка, однако, речь шла исключительно об искренних душевных порывах, потому зачаровывать свои кварталы чем-то серьёзным им было откровенно невыгодно. Просто людям, как это водится, всегда было проще обвинить в собственных нелицеприятных поступках другого, чтобы было на кого указать потом пальцем с безопасного расстояния, экзальтировано крикнув: "Это он! Он попутал!". В целом, практически все межрасовые войны в различных их проявлениях начинались с этого - и уже в процессе случайно выяснялось, что у *попутавшего* есть что забрать, в качестве компенсации, так сказать. Земли, деньги, сферы влияния... истинные мотивы никогда не отличались ни идейной возвышенностью, ни особым разнообразием. Мы на редкость примитивны в своих желаниях - и люди, и нелюди, только признаваться в этом не любим.
  Усмехнувшись своим мыслям, я приказала себе не глазеть слишком явно на красивого черноволосого демона в деловом костюме, курившего у дорогого авто, и повернула в Парк Равенства, где уже мельтешили пёстрые стайки подростков. Вполне предсказуемо, эта братия обожала Серую Зону и собиралась здесь толпами, несмотря ни на какие запреты со стороны *благонадёжных* родителей. Как водится, в этом возрасте и люди, и нелюди равно шли на любые глупости, дабы доказать свою неимоверную крутость и укрепить свой статус среди себе же подобных шалопаев. Они собирались в группы по интересам, придумывали собственную культуру и вычурно наряжались. При этом, каждая босоногая группировка лезла из кожи вон, пытаясь доказать остальным, что их музыка лучше, идеология правильней, и только они знают, как стоит красить волосы и как одеваться. Это было бы даже смешно, если бы не приводило порой к печальным и горьким последствиям.
   Миновав фонтан, изображающий не то неведомых космических уродов, не то все же слившихся в объятии влюбленных, я оказалась возле неуклюжего большого здания, которое на неопределенное время должно было стать для меня домом. Говоря откровенно, проходя сквозь распахнутые ворота, я испытала некое глубинное желание передумать, отказаться от сумасбродной, с какой стороны ни глянь, идеи. Каюсь, только понимание того, что в этом случае придётся вернуться к сестре и повторно с ней объясниться, удерживало меня от позорного бегства.
  Между тем, массивная громада Цетра Взаимопомощи нависла надо мной во всем своем неуклюжем величии, и я нервно улыбнулась надписи: "Входите, здесь все равны. Мы на Вашей стороне!". Глубоко вдохнув, я воспользовалась предложением и... вошла.
  ***
  Холл, отдавая дань казёным традициям, был в меру строгим, в меру громадным и в меру унылым. Пройдя положенный при входе досмотр и заверив парочку хмурых плечистых молодых людей, вооруженных до зубов, что запрещённых веществ с собой не имею и вообще пришла на работу, я, повинуясь их указаниям, миновала улыбчивую секретаршу и нырнула в правый коридор. Оный быстро привёл меня к служебным лифтам и их стражу, вальяжно развалившемуся за очередным секретарским столом.
  Признаться, на пару мгновений я даже невежливо замерла, рассматривая его блестящую оранжевую чешую и громадные янтарные глаза с вертикальным зрачком.
  Не то чтобы я не читала об особенностях ка-и, но видеть вживую пока не доводилось - все же, чистокровных представителей этой расы в Килисте после войны оставалось исчезающе мало, и большинство из них были весьма богаты и просто так не попадались никому на глаза. Разумеется, ещё пару десятков лет назад все было не так, и почти все крупные предприятия в городе принадлежали ка-и, которых было проще простого встретить на улицах. Но, как водится, война все изменила. Именно за геноцид этих антропоморфных существ Военачальник взялся в свое время в первую очередь, объявив предприимчивых ящеров подлежащими истреблению уродами, а людей, связавшихся с ними - скотоложцами, нарушающими чистоту расы. Полукровок от таких союзов частично истребляли, частично сгоняли в резервации. Что забавно, сами ка-и, существа весьма спокойные и рассудительные, до последнего не верили в такой поворот, за что и поплатились.
  - Нравлюсь? - лениво уточнил ящер, которому, очевидно, надоело моё пристальное и откровенно невежливое внимание.
  - Ещё бы, - усмехнулась я в ответ, - Вы прекрасны.
  Он осклил игольчатые зубы, отчего лицо окончательно утратило сходство с человеческим. Мне невольно подумалось, что люди, вступающие в отношения с этими красавчиками, редкостные оригиналы. Геноцида они не заслужили, конечно, но вот предварительного осмотра у психоаналитика - вполне, вполне...
  - Меня зовут Аиша Талли, - проговорила я вежливо, - Мне назначена встреча с госпожой Олив Бэлл.
  - Ага, - задумчиво кивнул ящер, - Значит, ты - новая помощница Синекожего Джо?
  - По крайней мере, я на это надеюсь, - я старательно улыбалась, силясь загладить неприятное впечатление, которое могло остаться у ка-и после моих разглядываний.
  - Это вопрос решённый, - заметил он, гипнотизируя нечто неведомое на стене. Вообще, за время нашего разговора он так и не пошевелил ничем, кроме лицевых мышц, отчего становилось слегка не по себе. Не зная, что ответить на такое утверждение, я уже открыла рот, дабы спросить, как добраться до госпожи Олив, когда мой визави вдруг отмер и сообщил:
  - Я - Дик, а это - Марвин.
  Я задумчиво полюбовалась на Марвина, круглый кактус, одиноко возвышавшийся на столе ка-и, но на всякий случай вежливо сообщила обоим:
  - Очень приятно.
  Ящер снова улыбнулся, на этот раз, правда, почти не обнажая клыков, и сообщил:
  - Ты мне нравишься. Надеюсь, ты не умрёшь.
  - Тут уж как получится, - усмехнулась я, - Но в ближайшее время подобное не входит в мои планы.
  Дик довольно зашипел и неожиданно лизнул воздух нереально длинным, раздвоенным на кончике языком. Мне невольно подумалось, что я начинаю понимать тех самых оригиналов-зоофилов... впрочем, мыслишка-предательница была шустро изловлена и водворена на самое дно сознания, где ей, собственно, было самое место.
  - Я тебя запомнил, - сообщил ка-и меж тем, - Проходи к третьему лифту, тебе на пятнадцатый этаж, в кабинет номер сорок.
  - Спасибо, - кивнула я и ходко двинулась в указанном направлении.
  
  Двери лифта плавно разъехались в стороны, явив моему взору ярко освещённую галерею. По правую руку стена была сплошь стеклянной, открывая шикарный вид на вечерний Килист. Слева располагались двери кабинетов и фотографии различных исторических событий в простых чёрно-белых рамках. Разыскивая неуловимый сороковый номер, я мимоходом отмечала мелькающие мимо изображения. Вот парад в честь победы Объединённой Коалиции, вот подписание Соглашения о равенстве, вот весьма неуверенно обнимаются дети разных рас, натужно улыбаясь в объектив, вот Джо Лойс, герой минувшей войны, закладывает фундамент Центра, вот освобожденные жители резерваций с кувалдой в руках разрушают Разделяющую Стену, больше напоминающую на этом фото шипастого монстра...
  Кабинет номер сорок отыскался практически в самом конце коридора. Высокая дверь морёного дерева, позолоченная ручка - хозяйка кабинета явственно подчёркивала свой статус. Не будь моя прошлая работа сопряжена с разного уровня деловыми встречами, я бы, пожалуй, могла растеряться и стушеваться. А так увиденное скорее настроило на рабочий лад, чем заставило впечатлиться. Осторожно постучав, я дождалась приглашения, высказанного высоким мелодичным голосом, и вошла.
  В кабинете преобладало сочетание качественного дерева и бежевой кожи, что создавало ощущение и строгости, и некоторого уюта. Разбавляли монотонность цветовой гаммы мазки алого, распределённые по комнате в кажущемся беспорядке, над которым, несомненно, дизайнер трудился не один час. Обстановку нельзя было назвать шикарной, но претензия на вкус присутствовала. К тому же, чувствовалось, что комната идеально подогнана под вполне определённого человека - настолько непринужденно хозяйка вписывалась в окружающий её интерьер.
   Была она невысокой женщиной лет сорока, сохранившей, несмотря на врожденную широкую кость, гармоничную и несомненно привлекательную фигуру в форме песочных часов. Затянуто это великолепие было в строгое стильное платье цвета морской волны, идеально дополненное жемчужной лентой на шее и белоснежными туфлями-лодочками. Волосы Олив, ровно остриженные чуть выше плеч, были светло-каштановыми, а широкое лицо украшал умелый макияж. Словом, пока что про эту женщину можно было сказать только то, что она любит себя и свой статус. Не самая дурная характеристика, и все же отчего-то у меня прошёлся холодок по загривку, стоило только встретиться взглядом с этими водянисто-голубыми, чуть выпуклыми глазами. Что-то внутри меня, сродни дремучему инстинкту, говорило: она может быть опасна. Впрочем, я тут же одёрнула себя. Ясно же, что определённых высот представительнице нашего пола не достичь, не откусив попутно пару голов и не пробежавшись по чужим спинам. А уж управлять делами такой организации, как этот Центр, обладательница мягкого весёлого нрава не смогла бы априори.
  - Здравствуйте, Аиша, - проговорила Олив приветливо, и её звонкий, высокий голос, как мне показалось, эхом отразился от стен, - Я рада, наконец, увидеться с Вами лично. Присаживайтесь, не стойте!
  - Спасибо большое, - вернула я гостеприимной хозяйке вежливую улыбку, устраиваясь в мягком кресле возле невысокого столика. Женщина присела напротив, деловито скрестив ноги, и принялась рассматривать меня. Я спокойно выдержала её взгляд, сохранив на лице соответствующий случаю условно радостный оскал: уж чему-чему, а таким играм моё прошлое обучило меня в совершенстве.
  - Рада, что Вы пришли, - нарушила молчание моя собеседница, - Признаться, я опасалась, что Вы передумаете.
  - Можно на "ты", - внесла я встречное предложение, - Для меня будет честью работать в Центре.
  Олив переплела пальцы и умостила на них подбородок.
  - Аиша, я не хочу недоразумений. Разумеется, я буду рада взять на работу чистокровного человека с послужным списком вроде твоего - можно сказать, на моей улице праздник. Мне не с руки тебя сразу пугать, - она послала мне лёгкую улыбку, словно стремясь разрядить обстановку, - Но предупредить о некоторых моментах я обязана. Скажем так: после того, как в твоем послужном списке появится информация о работе в Центре, многие потенциальные работодатели Корпоративной Зоны будут для тебя потеряны. Это печально и несправедливо, но фактам нужно смотреть в лицо.
  - Я понимаю Вас, Олив, - ответила я честно, - Меня это не пугает.
  - Даже так... - она прищурилась, - Хорошо. В своем резюме ты указала, что хочешь занять эту должность. Удовлетвори мое любопытство: почему?
  Я сделала вид, что задумалась, и выдержала положенную паузу.
  - Мне сложно объяснить свой порыв. Скажем, я хочу участвовать в чем-то настоящем, помогать разумным, а не перебирать бумажки и украшать прихожую.
  Олив внимательно посмотрела на меня и принялась выстукивать пальцами по столу. В какой-то момент мне пришлось отвести взгляд, потому что не вовремя разбушевавшееся воображение вдруг заменило холёные женские пальчики острыми, как бритвы, серыми когтями.
  - Что же, - сказала она, и по губам её пробежала кривая усмешка, - Помогая другим, мы в первую очередь пытаемся заполнить пустоту внутри, верно? Мне кажется, мы похожи с тобой, Аиша. В любом случае, я рада приветствовать тебя среди сотрудников Центра Равенства и Взаимопомощи. Завтра тебя полноценно введут в курс дела, я же просто дам тебе несколько советов. Для начала, расскажи мне, что ты знаешь о Джо Лойсе?
  Вопрос обескураживал, я даже задумалась на пару мгновений, пытаясь понять, как правильно себя повести при таком раскладе. В первый день на работе перессказывать сплетни о работодателе?
  - Мы с ним ещё не знакомы, - в итоге выдала я, - Потому я не знаю о нём ничего, кроме общеизвестных фактов.
  - Понимаю, - кивнула Олив, - Но все же поделись тем, что тебе известно.
  Упорство женщины ставило меня в неловкое положение: господин Лойс был фигурой неоднозначной, и перессказывать его биографию, исподволь выдавая и свою осведомлённость, и отношение к данной теме в целом, мне не хотелось. Потому я решила ограничиться ничего не значащими, но ёмкими фразами:
  - Господин Лойс - герой войны, бежал из Резервации, возглавил Сопротивление, спас в свое время больше тысячи детей разных рас. Основатель Центра. Больше, к сожалению, я не знаю ничего.
   - Что же, по сути верно, - кивнула моя собеседница, - Все окружающие видят в Джо героя, некий символ Сопротивления, великого гуманиста. Тебе же предстоит работать с ним каждый день и узнать его с менее приглядной стороны. Наш Джо - и упасите тебя боги назвать его господином Лойсом! - человек категоричный, прямой и простой, как лопата, эпизодически склонный к пьянству и весьма небрежный в делах. Как ты понимаешь, при таком раскладе на плечи помощницы ложится очень многое.
  Я сдержанно кивнула. Чрезмерная откровенность собеседницы наводила на весьма неприятные мысли. Впрочем, подтверждение им я получила практически сразу:
  - В мои обязанности входит составление отчётов для спонсирующей нас Корпорации Брендт, общение с прессой и урегулирование всех вопросов, связанных с репутацией Центра. При таком раскладе, как ты сама, думаю, понимаешь, мне нужно, чтобы рядом с героическим Джо Лойсом был серьёзный, разумный человек, которому я могу полностью доверять. Я надеюсь, что на этом поприще мы с тобой сработаемся.
  - Разумеется, - лицо моё уже болело от старательно удерживаемой улыбки, а мысли метались в дичайшем беспорядке. Было немного смешно: какая я, оказывается, наивная, размечталась о спокойной работе без подноготных интриг. Но куда же тебе без этого, Аиша?
   Вообще-то, хотелось встать, послать собеседницу по вполне определённому анатомическому адресу и уйти, чтобы не ввязываться опять в разборки начальства и не шпионить за одним для другого. Но тогда все мои планы пошли бы насмарку, и отступить, когда столько пройдено... Олив меж тем вдохновенно рассказывала о нашем грядущем чудесном сотрудничестве:
  - ...я - психоаналитик и теперь, после гибели Викки, Джо обязал меня и ещё нескольких специалистов подобного профиля курировать всех сотрудников. Ты попадаешь под мою опеку, потому мы с тобой будем встречаться здесь каждую неделю для приватной беседы.
  - Я поняла Вас, - отозвалась я, внутренне смиряясь с неизбежным. Интриги - так интриги, придётся вникнуть в происходящее здесь и решить, на чьей я стороне. До той же поры буду считать себя членом команды Олив. Но в процессе её монолога у меня появился ещё один вопрос, котрый следовало прояснить.
  - А кто такая Викки, которую Вы упоминаете?
  - Твоя предшественница, - пояснила женщина со вздохом.
   В голове с какой-то неизъяснимо ехидной интонацией прошелестел голос ящера Дика: "Надеюсь, ты не умрешь".
  - Произошёл несчастный случай?
  - Нет, девушка покончила с собой.
  - Джо настолько страшен? - уточнила я, силясь разрядить обстановку. Олив слегка улыбнулась.
  - Нет, как я понимаю, бедняжка страдала от неразделённой любви.
   Признаться, я едва не превратилась в гигантский вопросительный знак, настолько меня обескуражил ответ. Все же, относительно взрослая и самодостаточная женщина может убить себя по такой причине только в том случае, если она изначально очень нездорова психически. Сложно было вообразить, что никто из наводнивших Центр мозгоправов не заметил, что у этой Викки настолько неладно с головой. С другой стороны, так порой бывает: чем ближе проблема, тем сложнее её рассмотреть.
  - Это печально, - я выдавила из себя первую пришедшую в голову банальность, решив покончить пока с этой темой и расспросить кого-то из коллег. Олив, однако, решила снова продемонстрировать своё ко мне доверие.
  - Это было кошмаром, - сообщила женщина дрогнувшим голосом, - И неожиданностью для всех нас. Джо даже настаивал, чтобы Артура уволили, и я его в этом поддержала, но попечительский совет неумолим. Я сама, хоть и редко общалась с Викки, чувствую вину... Все же, девочка была суккубом, а для демонов такого рода свойственна... скажем так, повышенная эмоциональность. Мне стоило обратить внимание на её увлечение и перемены в поведении, но навалилось столько работы - и я это упустила.
  Я мысленно присвистнула - неведомый Артур, сумевший отказать суккубу, внушал невольное любопытство. Но вслух сказала, разумеется, другое:
  - Вашей вины тут нет, Олив. Иногда их невозможно остановить.
  Она печально кивнула и внимательно посмотрела мне в глаза.
  - Ты знаешь, о чём говоришь, верно? Я читала твое личное дело. Трагедия с твоими родителями... мне жаль.
  - Мне тоже, - отозвалась я сухо.
  Олив подбадривающе сжала мою руку и тихо проговорила:
  - Мы очень похожи, Аиша. Я буду рада поработать с тобой. Возьми пропуск и спускайся к Дику. Через три дня - жду у себя в кабинете!
  - Спасибо! - я забрала у женщины кулон-пропуск и направилась было к выходу, но уже у двери обернулась, как бы вспомнив:
  - Забыла у Вас спросить! Касаемо других рас, тех же суккубов. Если честно, то я из рук вон плохо разбираюсь в вопросе. Нет ли здесь чего-то вроде библиотеки, где можно было бы почитать об особенностях тех, с кем предстоит работать? Не хотелось бы наделать глупостей из-за своего невежества.
  Она наклонила лицо набок и очаровательно улыбнулась:
  - Есть архив, там можно отыскать практически всю информацию по интересующим тебя вопросам. Конечно, формально тебе положены пока что только устные ознакомительные курсы, ведь ты работаешь недавно... Но знаешь, с учетом нашего с тобой будущего плодотворного сотрудничества, думаю, что смогу обойти это правило. Я подготовлю соответствующее разрешение к нашей следующей встрече, ладно?
  - Буду Вам очень благодарна! - просияла я.
  Радостная улыбка, приклеившаяся к губам, застыла и медленно сползла с лица, когда дверь за мной захлопнулась. Я облегченно выдохнула и покачала головой. Олив была умной, хитрой и влиятельной сучкой; у нас были шансы сработаться.
  
  - Ты ей понравилась. Но это она зря, - заметил Дик, разглядывая пропуск. Подмывало спросить, с чего он сделал такие выводы, но выматывающих диалогов с меня в тот день было более чем достаточно.
  - Олив сказала, что Вы введёте меня в курс дела.
  - Мы - это я и Марвин? Ты извини, но он молчаливый.
  С этими словами ящер нежно погладил кактус. Мне захотелось ему поапплодировать, серьёзно.
  - Думаю, она имела в виду тебя, - поправилась я. Дик удовлетворенно кивнул и залип. Я терпеливо ждала. Наконец, ящер изволил сообщить:
  - Я тут вроде управляющего. Эти странные люди хотят поселить нас с Марвином в каком-то там кабинете. Но я сижу здесь: хорошо и сразу всех видно. Найти не сложно, если правда кому-то нужен. А тебя определят в приёмной Джо. Сочувствую всем сердцем, работать там - каторга. Но ты сама пришла, так? Вот и мучайся.
  - Договорились, - кивнула я, - Буду. Прямо сейчас я бы с удовольствием помучилась, лёжа в кровати. Не подскажешь, где я буду ночевать?
  - Да, мне сказали о твоих проблемах с жильём, - он зевнул, продемонстрировав игольчатые зубы и громадную пасть во всей красе, - Сестра выгнала из дома?
  - Вроде того, - обтекаемо ответила я.
  - Ага, - кивнул Дик, встав и небрежным знаком приказав следовать за собой, - Так твой персонаж - Бедная Сиротка, обиженная Злой Мачехой?
  - Мой персонаж?
  - Ну, ты же в сказке.
  Я задумчиво осмотрела грязно-желтые, местами облупившиеся стены узкого коридора, по которому мы на тот момент передвигались.
  - Как-то непохоже.
  - Ну почему? - если судить по тону, Дик удивился вполне искренне, - Ты изменила место жизни, работу и статус. Считай, попала в другой мир. Теперь ты в сказке, среди волшебных существ и незнакомых персонажей. Осталось подружиться с Мудрым Драконом, победить Злобного Злодея, поддержать Храброго Рыцаря, отыскать Клад и спасти Прекрасную Принцессу. Ну, или влюбиться в Принца, который тебя спасет. Или самой спасти его. Или влюбиться в Принцессу - вопрос вкуса. А знаешь, что самое сложное?
  - Что?
  - Разобраться, кто есть кто в твоей сказке. Мы пришли, кстати.
  Я ошеломлённо уставилась на ящера, почувствовав себя круглой идиоткой. Я не могла понять, то ли он сказал это все просто в качестве шутки, то ли надо мной только что тонко поиздевались, дали совет и предостерегли одновременно.
  - Мы в реабилитационном крыле. Этот лифт - служебный. На нем можно доехать на этажи с девятого по пятнадцатый, там живут все наши и останавливаются гости, - вещал как ни в чем ни бывало ка-и, - С третьего по девятый - убежище для пострадавших от семейного насилия. Не советую туда соваться, там вечно полно народу. Твоя комната тринадцатая, на девятом этаже, вещи уже перенесли. Откроешь кулоном-пропуском, техномагия встроена. Завтра в четверти пятой декады будь возле моего стола, проведу к Джо. Да, и ещё. Там в углу коробки с вещами Викки. Хочешь - выброси, хочешь - подожди, авось кто заберёт.
  Я нахмурилась.
  - Её семью известили?
  - Так она тоже Сиротка, - хмыкнул Дик, - Некого извещать, так что решай сама. Хорошей ночи!
  Я долго смотрела вслед удаляющемуся ящеру, пытаясь понять, как к нему относиться. Вот так, сходу составить мнение о Дике у меня не получалось. Но правдиво было одно: этот разумный опровергал все стереотипы, связанные с его консервативными, предприимчивыми, великолепно образованными сородичами. Предсказуемо, что большинство из них находили себя в бизнесе или науке. Но работающий завхозом и общающийся с кактусом чистокровный ка-и - это было чудо почище пришествия Отца Крылатых.
  С другой стороны... Мне подумалось, что парень мог родиться в Килисте во время войны и каким-то чудесным образом её пережить. Это объяснило бы все его чудачества разом.
  
  Как и следовало ожидать, комната была ужасна - по крайней мере, по сравнению с уютными аппартаментами в городе, которые я ранее арендовала, или комнаткой под крышей нашего семейного дома, из которого, по легенде, Камил меня вероломно изгнала. Я невольно улыбнулась, представив, как сестра зверски избивала бы меня кухонным полотенцем, истерила и бурно рыдала, узнай она о моей небольшой лжи. Впрочем, увидев эту крошечную серую комнатушку с ванной комнатой, отгороженой шторой, и железной кроватью, Камил сначала запретила бы мне здесь появляться под страхом многомесячной Молчаливой Осады, а после на полном серьёзе отправилась бы скандалить с моим начальством на предмет издевательств над подчиненными. Ей всегда было в целом плевать на то, что мы обе уже взрослые, для неё я всегда оставалась диковатой малышкой Аи, которую нужно опекать.
   Мой чемодан в серо-розовую клетку, ещё утром отправленный сюда службой доставки, чуждо смотрелся на фоне неуютного помещения. Я распаковала одежду и сменила, наконец, в меру строгое коралловое платье на стертую до состояния полупрозрачности тунику из тончайших волокон иши. На чёрные коробки, сиротливой пирамидой сложенные в углу, я старалась по возможности не смотреть.
  
  
   Первая ночь на новом месте прошла для меня в объятиях кошмаров. Даже проснувшись, я долго не могла согнать видение паутины, плотной сетью опутавшей потолок и стены, тянущейся ко мне своими липкими звенящими нитями. Только разозлившись на себя, на неведомого паука и на утро в целом, я смогла стряхнуть сонное оцепенение: паутинка разлетелась осколками и растворилась в робких рассветных лучах, оставив после себя лишь постепенно стихающий, неприятный звон.
   Когда он смолк, я поняла, что жива, комната не так уж плоха, и, коль уж на то пошло, я здесь, в Центре, на полпути к цели. Утро солнечное, а вид из окна - вовсе превосходный, такого ни в одном из моих предыдущих жилищ не сыскать: парк, разномастные дома нелюдей и далёкие шпили Корпоративной зоны, цепляющие облака. После того же, как я загрузила коричневый мох в предусмотрительно привезенный с собой магавтомат по производству као, распахнула окно и вдохнула запах утра, свежести и готовящегося напитка, жизнь окончательно стала казаться приятной и весьма интересной штукой. Это было к лучшему - именно в таком настроении и стоило в первый раз появиться на глаза новому начальству.
   Собралась я быстро, мельком глянула на своё отражение в крошечном зеркальце в ванной и поспешила прочь, чтобы ненароком не встретиться с той, зазеркальной собой глазами. После такой ночки, как эта, подобное было бы опрометчивым поступком с моей стороны.
  
   Предыдущим вечером девятый этаж показался мне довольно безлюдным местом, но в момент, когда я покинула комнату, иллюзии на эту тему развеялись. Тут и там хлопали двери, люди и нелюди, заспанные и оттого ненавидящие все окружающее, метались по этажу, несколько разумных в оранжевых медицинских хламидах устало плелись по коридору - надо думать, возвращались с ночной смены в прилегающей к Центру больнице. Задумчиво проследив их слегка кривоватую траекторию движения, я мысленно посочувствовала несчастным и влилась в зевающий поток, текущий к лифтам. Набившись в кабину так плотно, как того позволили формы одной из женщин, необъятной и непостижимой, как бренность бытия, мы нажали необходимые рычаги, активируя магический кристалл, и двинулись вниз, навстречу рабочему дню.
   - Ви - новая помощница Дьжо? - этот мягкий голос с довольно сильным акцентом вырвал меня из раздумий и побудил к поискам источника звука.
   Справа от меня обнаружилась очень красивая девушка, судя по наряду и внешности, принадлежащая к народности бахти. "Вот уж кому подошла бы роль прекрасной принцессы в любой сказке" - растерянно подумала я, разглядывая это невысокое чудо с точёным личиком и громадными очами винного цвета, опушенными веером смоляных ресниц. Волосы девушки, как это водится у всех огнепоклонников, были скрыты вычурным платком, а оранжевая врачебная форма, чуть более закрытая, чем у остальных присутствующих, была сделана из куда как более качественной, добротной ткани. Впрочем, было понятно сразу, что моя собеседница не бедствует: одно ожерелье из чёрного такила, изукрашивавшее её шею, стоило не меньше, чем качественный автомобиль с лучшими кристаллидами.
   - Все верно, - улыбнулась я ей, - Я - Аиша. А Вы?
   - Шалих, - представилась она, - Я старьшая надзирающая больничного крила. Нам с Вами часто надо будет пересекаться, потому даже хорошо, что я сюда заглянула и Вас встьретила! Не нужно будет идьти знакомиться, на чашечку отвара приглашать.
   Я мысленно присвистнула: в таком возрасте - и такая должность? Впрочем, дело не моё. Кем бы она ни была и как бы свой пост ни получила, важен лишь результат.
   - Буду рада навестить Вас, - сказала я ровно в тот момент, когда прозвучал сигнал и створки лифта разъехались.
   - Значит, пьриходите, как только закончите работу. Я пришлю за Вами одьну из моих девочек, да?
   - Хорошо, - кивнула я, - Удачного дня.
   Почти все, кто был в лифте, как и Шалих, свернули в широкий белоснежный коридор, видимо, ведущий в больничное крыло, ещё несколько разумных - к выходу из Центра. Я в гордом одиночестве направилась к милашке Дику, надо думать, за служебными инструкциями.
  
   Ка-и восседал на столе, изогнувшись немыслимым для человека образом, и таращился в потолок. Его просторное одеяние задралось, и чёрно-оранжевый хвост предстал предо мной во всей своей красе. Я дала себе установку - не удивляться! - расправила плечи и двинулась к *как бы завхозу*.
   - Доброго вам утра, ребята, - сказала я, стараясь, чтобы ехидство не просочилось в тон, - Как Марвин?
   Ящер скосил на меня глаза и сообщил:
   - Он собирается цвести. Это хорошо - будет, что покурить. Так и быть, с тобой поделюсь. Вон какая вежливая.
   Я открыла рот и несколько секунд не могла произнести ни звука: все же, ка-и меня сделал. Мастер, хули.
   - Спасибо, это честь, - выдала я наконец, - Отведёшь меня к Джо?
   - Ага, - согласился ящер флегматично и изволил, наконец, слезть со стола, - Олив сказала дать тебе инструкции. Не имею понятия, из какого отверстия я должен перед этим их вынуть - их отродясь не существовало. Стандартная работа, как у любого помощника. Будешь сортировать письма, вносить встречи в ежедневник и напоминать о них Джо, поить его отрезвляющим зельем и иногда кормить, разбираться в его бумагах, отбиваться от репортеров и фанатиков. В общем, все как всегда. Лучше Викки тебе не стать, конечно - тут без вариантов, но втянешься быстро.
   Мне стало немного обидно от его слов.
   - Я постараюсь всему научиться и работать не хуже Викки, - немного резко выдала я, сгладив тон улыбкой.
   Дик хмыкнул:
   - Да при чем тут работа? Ты - человек, а Викки - суккуб.
   - О, - только и смогла сказать я, - Об этом я не подумала.
   - Сейчас ты тоже подумала не о том, - заверил ящер флегматично, - Джо её бы пальцем не тронул. Он Викки ребёнком спас из Лаборатории Смерти. Понятно, он с ней и десятком слов не перекинулся тогда. Но когда она пришла год назад и стала проситься на работу - взял, хотя раньше отказывался от помощницы. Потому что Викки не хотела быть как все суккубы - танцовщицей, певицей там, актрисой, журналисткой или шлюхой. Беда с этими Сиротками, они вечно что-то кому-то доказывают. Работала отвратно, конечно. Но для Джо, сама понимаешь...
   - Понимаю, - пробормотала я, наблюдая, как мелькают за стеклянной стеной лифта этажи. Для Джо Викки была особенной, символом того, что все не зря. А я - словно подтверждение обратного... Мне захотелось подпортить Олив её идеальное личико своими коготками; это же надо было болтать о какой-то ерунде и не предупредить меня о таком важном факте! А ещё я стала невольно злиться на эту Викки: выжить в Лаборатории Смерти, откуда почти никто не возвращался, пойти против стереотипов, навязываемых суккубам, и все ради чего? Чтобы сдохнуть от любви к какому-то Адаму, наплевав на все и всех. Так... глупо.
   Двери лифта разошлись. На этот раз этаж утопал в ярком солнечном свете, и даже фото на стенах, показавшиеся мне прошлым вечером немного мрачными, не вызывали негативных эмоций. Я заставила себя улыбнуться и выкинуть на время глупую девку из головы: нужно было произвести на работодателя хорошее впечатление.
   Как и ожидалось, отведённый Джо кабинет обнаружился в самом конце коридора, отгороженный от остального мира весьма уютной прихожей. Я мельком бросила взгляд на стойку, за которой, очевидно, мне предстояло провести ближайшие несколько месяцев, и отметила, что буду сидеть лицом к стеклянной стене и смотреть на город - большая удача. Дик же между тем вяло стукнул в дверь и тут же её распахнул.
  
   Джо Лойс был фигурой выдающейся, что в прямом, что в переносном смысле этого слова. Когда мы вошли, он стоял у окна, и свет, льющийся из-за спины тэкхана, бил в глаза. Впрочем, поверхностно рассмотреть работодателя это не слишком мешало.
   Он был выше среднестатистического человека на голову и шире в плечах раза в три, и очевидно, что недостатка в пище мой новый начальник не испытывал. Синее лицо его с грубыми, словно бы рубленными чертами и широким носом выдавало немалое количество пережитых тэкханом лет. На возраст намекали и рога, объёмные, витые, загибающиеся назад и обнимающие громадную голову Джо на манер короны.
   - Утречко, синекожий, - заявил Дик, кажется, не слишком беспокоившийся о субординации, - Вот, привел тебе. Она забавная, не обижай.
   Солнечный свет мешал различать эмоции на лице Джо, но мне показалось, что он посмотрел вслед ка-и, после своей короткой речи отбывшему в закат, с искренним изумлением. Впрочем, господин Лойс тут же перевёл взгляд на меня, и все лишние размышления вылетели из головы.
   - Зовут как? - вопросил он строго.
   - Аиша.
   - Лет?
   - Двадцать пять.
   - Замужем?
   - Нет.
   - Као варить умеешь?
   - Да.
   - Пользоваться информационными кристаллами?
   - Да.
   - Языки?
   - Килли, лутанский, основы бахи-чао.
   - Понял. Иди, обживайся. Нужна будешь, позову.
   Из кабинета я вышла в лёгком ступоре - пожалуй, это было самое стремительное знакомство с начальством в моей жизни. С другой стороны, а что нам было обсуждать? На работу-то меня уже приняли, значит, навыки соответствуют. Да и потом, мой начальник - синекожий, а эти ребята и не были никогда склонны ко многоуровневым критическим измышлениям. Именно потому до сей поры ходят анекдоты о беспроглядной тупости тэкханов, что полная ерунда, конечно. Этот стереотип утвердился ещё в незапамятные времена. Авторами выступили мои добрые соотечественники, завоевавшие полный полезных ресурсов материк и между делом превратившие его коренное население в рабов. Что победителям ещё оставалось, если не слагать анекдоты о глупости врагов? Не признавать же, что с помощью хитрости и техники они доблестно одолели беспомощных перед ними, линейно мыслящих и не в меру благородных существ, неспособных не то что распознать ложь, но даже просто поверить в её возможность? Синекожие-то в те времена искренне полагали, что другие разумные, как и они, не способны солгать, дабы не лишить свой род поддержки Силы. Это позднее, пожив у людей на побегушках, тэкханы научились хитрости, отчего почти полностью растеряли свою знаменитую Магию Слова, не терпевшую лжи и покидавшую род того, кто запятнал ею свой язык.
   В общем, в современном мире глупо было рассчитывать на то, что все, сказанное тебе одним из синекожих, окажется несомненной правдой. Но факт оставался фактом: нереально сильные физически, с кожей, уплотненной и способной вынести и палящее солнце, и леденящий холод, живущие дольше обычных людей, эти существа в большинстве своем были честны, прямолинейны и неконфликтны, отчего прискорбно редко добивались настоящих карьерных высот. Собственно, в нашей стране Джо вовсе был первой ласточкой, и история его, на мой взгляд, показательна. Этот синекожий одним из первых доказал всем, что недостатки любой расы превращаются в достоинства, если правильно ими распорядиться.
  
   Вздохнув, я отрешилась от лишних размышлений и принялась инспектировать свои новые владения. Начала с простейшего - бумаг и папок, хранящихся в ящичках стола. Впрочем, только первые минуты мне казалось, что это будет просто. Викки, эта несчастная жертва любовной лихорадки, была просто отвратительно неорганизованной. Её бумаги были не то что не отсортированны, они пребывали в первозданном хаосе, изредка счастливо чередуясь с карточками для игры в киото и обертками от сластей. Потому, отложив разбор этого ужаса до лучших времён, я погрузила свой кристалл в голлограф и вошла в местную информационную сеть. Тут дела обстояли ненамного лучше, но расписание Джо было заполнено относительно адекватно, и за его изучение я взялась в первую очередь. Оригинальность мышления моей предшественницы замедляла процесс, к тому же, сосредоточиться было почти невозможно. Трогательное разнообразие в мой рабочий день вносило эпизодическое гудение кристалла связи, через который лица разной степени вменяемости пытались связаться с синекожим. Поскольку опыта мне недоставало, приходилось дёргать Джо практически после каждого вызова, уточняя, хочет ли шеф говорить с сим индивидом. Начальство на мои вопросы реагировало пофигистично, комментарии давало лаконичные, но ёмкие. К примеру, когда позвонила некая Коллин Тарр, журналистка, пишущая, с её слов, "бестселлер о героях Великой Войны", Джо сказал: "Когда звонят журналисты, перекидывай их на помощниц Олив, канал 17. Этой суке Коллин говори, что я сдох и провалился в огненное пекло. Она может меня там поискать." Обдумав услышанное, я по оставшейся с прошлой работы привычке передала ответ начальства, переведя его предварительно со всобщего на корпоративный: "Спасибо за Ваше внимание! Господин Лойс чрезвычайно занят сейчас, потому, к сожалению, не может связаться с вами. Оставьте Ваши данные, как только у меня будет информация для Вас, я пошлю вызов."
   Помимо очаровательной госпожи Тарр, посильный вклад в мой день внесли ещё два колоритных персонажа. Первый, высокий худощавый мужчина лет 30 с мелкими, заостренными чертами лица и водянистыми неприятными глазами, представился Бью Раттебом, финансовым консультантом Центра. Он принёс мне бумаги для Джо - на подпись - и, радостно спихнув на моё попечение весьма увесистый конверт с оными, принялся что-то вещать о желании со мной познакомиться поближе, не забывая окидывать сальным взглядом и невзначай накрывать мою руку своей ладонью.
   Пришлось проявить чудеса недопонимания и наивности, чтобы не испортить с этим человеком отношения и при этом избежать совместного досуга. Я была далека от непорочности и не состояла в отношениях, но в Бью меня отталкивало почти все. Ладно бы ещё внешность, это не было решающим фактором для меня, но его парфюм, и манера двигаться, модуляция голоса... В ход пошла классичесткая мантра с прошлой работы: "Улыбаться. Ничего-ничего не понимать. Улыбаться". Когда финансовый консультант меня все же покинул, я едва не возвела благодарственную молитву Богине.
  
   Вторым дивным видением, пошатнувшим мое душевное равновесие, была дама лет сорока на вид, которая вошла в приемную, как к себе домой, благоухая резкими, неприятными духами, и сообщила:
   - Я к Джо.
   Я окинула незнакомку быстрым взглядом. Наряд у неё был не самый дешёвый, но подобран настолько безвкусно и в такой мере не соответствовал возрасту, что оставалось только диву даваться. Фурнитура к одежде не подходила, и приобрели её явно не в самом дорогом магазине. Косметика на лице женщины привлекала больше внимания, чем позволяли стандартные корпоративные рамки. В общем, впечатление влиятельной особы гостья не производила. Конечно, многие состоятельные люди на моей памяти носили абсурдную, неприметную или вовсе дешёвую одежду: тому, кто может купить все, нет смысла доказывать свой статус окружающим. Но никто из них не стал бы экономить и на обуви, и на духах, и на макияже, да ещё так хамски себя вести.
   - Понимаю, - мягко улыбнулась я и нажала на рычажок, блокирующий дверь кабинета начальства, - Но я тут новенькая и никого не знаю. Простите, но не могли бы Вы представиться?
   Она рванула ручку двери - разумеется, безуспешно - и повернула ко мне взбешённое лицо. "Вот будет номер, если это его супруга-домохозяйка" - подумала я, но тут же одёрнула себя. Желанная гостья может сообщить о своем прибытии, кем бы она ни была. Любой неожиданный гость априори нежеланен, если других указаний не поступало. К тому же, по моим данным, Джо был холост.
   - Откройте, я - личная помощница госпожи Олив Белл! - сообщила дама меж тем тоном, которым должно сказать: "Я - творец мира".
   - О, Вы помощница госпожи Олив! - радость в моем тоне можно было зачерпывать ложкой, - Очень приятно, я - Аиша, новая помощница господина Лойса.
   После этого я сделала паузу, надеясь, что гостья представится в ответ и назовет цель визита. Она оказалась не из понятливых.
   - Очень приятно, - процедила она, - Милочка, Вы тут первый день, не стоит вести себя глупо. Пропустите меня!
   Я вдохнула, выдохнула, подавила желание нацепить на голову посетительнице голлограф и выдала самую обезоруживающую свою улыбку:
   - Прошу Вас, простите! Я очень уважаю госпожу Олив и Вас, разумеется. Просто Джо сказал, что я не должна без его разрешения пропускать никого, даже важную особу вроде Вас, понимаете? Вообще никого. Если я не послушаюсь, боюсь, он меня накажет. А я немного его побаиваюсь, если честно.
   Гостья чуть опешила, явно не зная, как воспринимать мой монолог. Я тем временем продолжила:
   - Пожалуйста, назовите свое имя и кратко опишите цель визита. Я свяжусь с Джо - и не буду Вас больше мучить!
   Она явственно заколебалась, но придраться к моей формулировке было сложно, спорить - глупо, потому она буркнула:
   - Я - Грет, принесла бумаги на подпись.
   Я потянулась к кристаллу связи. Был соблазн просто сделать вид, что разговариваю, а потом сообщить, что Джо занят: так я всегда поступала на прошлой работе с подобными посетителями. Но тут могла быть своя специфика, например, какие-то срочные кадровые вопросы, или он сам её вызвал, а может, они собирались заняться любовью на рабочем столе. В любом случае, я была новичком и очень мало знала о работодателе; это огорчало. Пришлось звонить ему и сообщать, что пришла Грет.
   Молчал синекожий долго, после чего выдал: "Скажи, что я занят. Пусть оставит бумаги у тебя".
   Мысленно расцеловав Джо, я с печалью сообщила гостье, что он занят, выдержала уничижительный взгляд и, с облегчением получив на руки очередную стопку бумаг, избавилась от её общества. Спустя пару минут история, правда, получила продолжение. Джо выглянул из кабинета и уточнил:
   - Ушла?
   - Да, а...
   - Умница! - вынес вердикт синекожий и строевым шагом отбыл в неизвестном направлении. Я так и не поняла, одобрил он мое поведение или уход Грет, но все равно порадовалась. Правда, именно в тот момент на голлографе проявились запрошенные отчеты, и мне отчаянно захотелось побиться о стенку головой: чтобы разобраться в этом, нужно было потратить не один час.
  
   Первый рабочий день, как это водится, выпил из меня все соки. Я не нашла времени даже поесть, перебившись конфетами, найденными в одном из ящичков, потому к вечеру была голодной, усталой и слегка очумевшей. Улыбка намертво приклеилась к моим губам, лица и имена в голове смешались, а больше, чем есть, мне хотелось только спать. Потому вид очередной посетительницы, миловидной светловолосой девушки в форме лекаря, которую можно было фотографировать и вешать в рамочку с подписью "Образчик чистокровного человека", вызвал у меня душевную меланхолию. Одно хорошо, мои навыки куда терпеливей меня самой, потому тело прощебетало приветствие и лучезарно оскалилось без дополнительных команд. Девушка ответила:
   - Привет-привет! Я - Таи. Меня прислала Шалих, пригласить тебя на наши посиделки! - её голос был весёлым и жизнерадостным, но мне захотелось прямо здесь повторить фокус предшественницы и сдохнуть. Только вот отклонять приглашение красавицы Шалих мне не хотелось по двум причинам. Во-первых, при первом знакомстве она мне понравилась, и хотелось бы узнать её чуть ближе. Во-вторых, старшая надзирающая больничного крыла - должность достаточно значимая, чтобы при любом раскладе поддерживать с её обладательницей хорошие отношения.
   Потому я собрала в кулак все, что осталось от моей воли за этот день, и отправилась за своей провожатой.
  
   В больничном крыле я принялась осматриваться по сторонам. Все новости страны весьма подробно и в красках описывали замечательный ремонт, на который Корпорация Брендт выделила огромную сумму. Потому я с любопытством созерцала белые стены, уютные диванчики для посетителей и сияющие потолки, не оставляющие теням никакого шанса пробраться в это белоснежное царство. На мой вкус это было скорее страшно, словно ты уже умер и попал в мифическую облачную страну, где нет места тьме - лишь чистый свет.
   Да и пахло тут под стать - жалкие потуги освежителя не прятали, а скорее подчеркивали висящий в воздухе аромат антисептика, лекарств, боли и страха; тот самый неподражаемый дух, спертый, терпко оседающий на языке, тисками сжимающий виски. Его знают все, кто провел в больницах достаточно времени, чтобы люто их возненавидеть.
   В камерный мирок моих размышлений ворвался голос Таи:
   - Знаешь, это очень хорошо, что ты с нами. Мы все переживали, кем же будет новая помощница Джо. Отлично, что это именно ты!
   - Спасибо! Надеюсь оправдать ваши ожидания!
   Меня так и подмывало спросить, по каким таким критериям меня причислили к хорошему варианту, но и так было ясно: как же, чистокровный человек! Думать об этом было мерзко, хотя я даже себе самой не хотела признаваться, почему.
   Спутница моя меж тем продолжала щебетать:
   - Ты уже оправдала их! Истинная представительница корпоративного круга. Приятно смотреть! Видела бы ты эту Викки, что работала до тебя! О мертвецах не говорят плохо, но она была редкая дрянь. Как только земля носила!
   Я скосила глаза на блондинку и вежливо отметила:
   - Ну, уже не носит.
   Голос мой при этом был не теплее арктической пустыни, покрывающей нашу пятую луну.
   Меня саму заочно раздражала Викки, её отчеты, сделанные кое-как, неаккуратность, её раса, то, что нас все сравнивают... И это все были предлоги. На самом деле я злилась на Викки за то, что она столько пережила и так глупо умерла, за эти проклятые сиротливые коробки в углу моей новой комнаты, за подавленного Джо, за конфеты - мои любимые! - в ящичке стола. Я злилась от беспомощности и жалости. И Таи, которая вслух обливала погибшую суккубу грязью, стала мне в одночасье отвратительна.
   Девушка уловила перемену в моем тоне и поспешно защебетала:
   - Не думай, что я сплетница! Я говорю чистейшую правду. Она даже умереть спокойно не могла! Специально подгадала все так, чтобы подставить Артура.
   - Что? - от неожиданности я даже потеряла контроль над тоном. Собеседница поняла, что заинтересовала меня, и зачастила:
   - Да! Мы тут все наблюдали, как она за ним бегала. Таскала такую одежду, что только в Красный Дракон и носить, красилась, как обезьяна, по пятам за ним ходила. Мы с девочками были в ужасе!
   У меня на языке крутилось, что "им с девочками" не стоило бы совать носы в чужие дела, но я сдержалась. Таи отчаянно ревновала, это невооруженным взглядом было видно. И мне думалось, что не безосновательно. К неудачливой сопернице относятся снисходительно, презрительно, с раздражением. А такая злость...
   - Она применяла к нему свои чары, представляешь? А потом, когда он отказал ей, она покончила с собой. Но не просто так! Она написала записку, что...
   - Таи! Милая, чьто ты говоришь? Это очень грустная история, не надо огорчать госпожу Аишу! - прервал мою спутницу на полуслове глубокий голос Шалих. Огнепоклонница стояла, привалившись спиной к закрытой двери, руки её были скрещены на груди, а губы сложены в улыбке. На Таи она смотрела очень ласково. Пожалуй, я бы от такого взгляда поспешила побелеть и слиться со стеночкой. Но Таи ничего так, непробиваемая, просто попятилась и слегка позеленела, не о чем говорить.
   - Аиша! - голос Шалих, переключившей все внимание на меня, сочился степным медом, - Как радостьно видеть тебя здесь! Прости Таи за её несдержанность, мы все в глубокой печали из-за этой ужасной ситуации. Но тут уже ничего не поделаешь, мой народ говорит, любовь со смертью всегда рядом. А нам, кто жив и счастлив в любьви - время пить отвар! Проходи, дорогая!
   Если честно, мне было любопытно, что такого написала суккуба в записке. Но спрашивать об этом при Шалих точно не стоило.
  
   Комната, куда меня привели, была залом для отдыха персонала. Вокруг сдвинутых вместе столов собралась теплая компания, состоящая преимущественно из довольно молодых женщин. Я отметила, что они разбились на несколько групп, к самой многочисленной из которых примкнула Таи. Шалих, удерживавшая меня под руку, уверенно двинулась в сторону компании, сочтоявшей из трех огнепоклонниц и двух девушек вполне стандартной для Килиста наружности.
   - Мои девочки, минутьку вашего внимания!! - пропела Шалих, - Это - госпожа Аиша, новая помощница нашего любимого Дьжо!
   Все на время примолкли, разглядывая меня. Спектр эмоций на их лицах варьировался от усталого равнодушия до оценивающего любопытства и злобного раздражения. Я восприняла это спокойно: во-первых, успела по-настоящему устать за тот длинный день, во-вторых, не понаслышке знала, что такое женский коллектив. По мне, так пускай бы смотрели, как хотели, лишь бы кусочки не порывались откусывать. Впрочем, в тот момент я сама была близка к чьему-нибудь покусательству, ибо есть хотелось неимоверно.
   Шалих тем временем защебетала, представляя мне присутствующих, но запомнить их с первой попытки у меня после такого денька не было ни единого шанса. Для себя я отметила, что огнепоклонниц звали Майлах, Харвит и Наймах. Также запечатлились в моем угасающем сознании Кларин, очень красивая светловолосая девушка из окружения Таи, и Берта, серьёзная темноглазая женщина в летах с новомодной короткой стрижкой, вокруг которой собралась небольшая группка девушек-нелюдей. Имена остальных я пообещала себе потом тишком выспросить у Шалих - если понадобится, конечно.
   Пока старшая надзирающая говорила, Наймах поставила передо мной чашку отвара и восхитительно пахнущее пирожное. Нужно признать, в этот миг я воспылала к этой женщине, да и ко всем присутствующим в целом, трепетной любовью - авансом. И пообещала себе по окончании этого фарса найти поблизости достойный ресторан, а в первый же выходной забрать у сестры походную кухню.
   Думать, что я смогу спокойно пожрать в этой компании, было наивно: я была новенькой непонятной девицей с мутной биографией. Для сборища женщин это все равно, что новая игрушка для грудного ребёнка. В том смысле, что надо непременно покрутить со всех сторон, потрясти, надкусить и попытаться сломать.
   - Аиша, - сладкий голос одной из подруг Таи прервал нашу с пирожным интимную атмосферу, - Я слышала, ты раньше работала в Корпоративной Зоне. Это правда?
   - Да, - отозвалась я весело, внутренне выругавшись.
   - Ой, а кем? - это уже Кларин.
   - Помощницей директора одной небольшой фирмы, - признала я честно.
   - Ух ты, - протянула Таи, - А ушла почему?
   - Као там готовили отвратный, - пояснила я с усмешкой, - Пирожными не угощали. Ужас! Вот, решила перебраться к вам. С вами намного интересней! И отвар необычайно вкусный.
   Несколько дам, в том числе Берта, одобрительно усмехнулись, и я поняла: поладим. Шалих и вовсе звонко рассмеялась.
   - Ах, спасибо-спасибо, милая! Наша Наймах пьросто мастерица!
   Указанная женщина, которая была старше Шалих на добрую дюжину лет, молча благодарно поклонилась. Мне пришлось признать, что мифы о строгом иерархическом строе почитателей Солнечного Бога на поверку оказались совершенно правдивы.
   - Как Вам первый рабочий день? Устали? - участливо уточнила Берта, прервав на полувдохе очередную реплику Таи.
   - Неимоверно, - призналась я честно, - И можно на "Ты", нам, думаю, ещё не раз отвар пить!
   - Нам предстоит встречаться и по более прозаичным причинам, - спокойно отметила Берта, - Я - старшая надзирающая реабилитационного крыла, и некоторые вопросы решаю напрямую с Джо.
   - Буду рада, - улыбнулась я вполне искренне.
   - А почему устала? Джо лютует, или снова набеги журналистов? - вклинилась вездесущая Таи.
   - Нет, просто непривычно, все новое, приходится разбираться.
   - Ну ещё бы, - Таи поморщилась, - Ты небось в ужасе от того, в каком виде тебе достались дела!
   - Просто нужно привыкнуть, - сказала я обтекаемо и поймала одобрительный взгляд бордовых глаз Шалих. Таи открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но я её опередила:
   - А ты кем работаешь? Помощницей лекаря?
   - Да, я помощница самого Адама Мортара, - гордо сообщила Таи, и мне разом многое стало понятно.
   - А на чем он специализируется? - уточнила я, причём любопытство даже не пришлось изображать. Поневоле история драматической любви, финалом которой стала гибель Викки, интриговала меня все сильнее.
   - О, - девицы из компании Таи защебетали, перебивая друг друга, - Адам - Старший Лекарь больничного крыла! Он гениален, изобрёл замещение тканей, когда ещё был врачом Военного Госпиталем Килиста! Получил Орден Сокола! Он умный, благородный, красивый человек! Сам основатель Корпорации Брендт лично предложил Адаму возглавить больничное крыло Центра! И...
   Кажется, мой рот приоткрылся от изумления, даже спать перехотелось. Информация о том, что лекарь, спасающий жизни нелюдей, получил в свое время орден за храбрость от Военачальника, упорно не хотела укладываться в моей голове. Девушки между тем перестали обращать внимание на меня и углубились в обсуждение Адама. Кажется, тут завоевать его внимание не хотела только ленивая.
   Я пообещала себе осторожно разузнать о Адаме побольше и выкинула лекаря из головы, уделив все свое внимание остаткам пирожного. Шалих с Бертой завели деловой разговор, который при других обстоятельствах был бы мне интересен. Но огромное количество впечатлений, обрушившихся на меня в тот непростой день, сделали меня окончательно и бесповоротно невосприимчивой ко всему новому.
   Я как раз доедала второе пирожное, неведомым образом материализовавшееся у меня на тарелке взамен первому, когда в комнате раздалось низкое гудение, и несколько кристаллов, которые я ранее приняла за простое декоративное украшение потолка, замигали различными цветами. В тот же миг я могла наблюдать чудесное преображение. Галдящие дамы, до того ассоциировавшиеся у меня скорее со знаменитыми птичьими базарами на островах Холодного моря, разом посерьёзнели и подобрались, как гончие.
   - Всему свободному персоналу... видимо, все серьёзно, - негромко резюмировала Берта, - Шалих, мы поможем.
   Огнепоклонница только кивнула и тихо сказала:
   - Аиша, милая, нам всем нужно бежать. Тебя пьроведёт Наймах.
   - Не нужно, - улыбнулась я, - Вас ждёт работа. Идите.
   Надзирающая больше не разменивалась на слова и, стремительно развернувшись, вышла. Я услышала, как проходящая мимо Таи пробубнила:
   - Проклятье, неужели опять стычка? Помяните мое слово, я скоро подсяду на стимуляторы с этой работой!
   Я на пару мгновений застыла на месте, раздираемая противоречивыми желаниями, и все же тихонько последовала за стайкой помощниц вниз, где традиционно располагалалась Приемная зона, и замерла на нижней ступеньке лестницы, глядя на происходящее широко открытыми глазами. Там царил первозданный хаос: завозили все новых пострадавших, насколько я могла судить издали, достаточно молодых разумных, четверо врачей и стайка помощниц во главе с Шалих мотались от пациента к пациенту. Царящий гул перекрывал сильный, отменно поставленный голос, явно привыкший командовать. Одного голоса мне хватило, чтобы испытать симпатию к невидимому пока что мужчине.
   - Спокойно! Шалих, вызывай срочно всех свободных лекарей, которые есть в Центре - плевать, чем они заняты, кто не придёт, уволю к Бездне! Берта, займитесь мальчиком с травм-ампутацией руки... Я помню, что Вы не хирург, но лекарская степень у Вас не за красивые глаза! Ещё помедлим - не реплантируем. Наймах - ассистирует. Быстро! Ибрам, девушка на третьей каталке, там совсем плохо! Джейкоб...
   Таинственный человек, раздававший во всем этом ужасном хаосе распоряжения, наконец, возник в поле моего зрения. То был довольно молодой и поразительно привлекательный мужчина, судя по внешности, абсолютно чистокровный человек - белокожий, сероглазый и светловолосый. Я отметила мимоходом воинскую выправку и по-армейски завернутый воротничок, и поняла, кто это. Подтверждая мои мысли, Таи отчаянно крикнула:
   - Адам, мы его теряем!
   - Быстрее в палату!
   Они пронеслись мимо меня вихрем, я же, сколько могла, продолжала смотреть на кусок обожженного мяса, лежащий на каталке. Судя по уцелевшим рогам, когда-то он был синекожим... Должна признать, в тот момент я разом простила все недостатки девчонкам, с которыми только что пила отвар и поглощала пирожные. Пожалуй, с такой работой любой будет искать способ отвлечься, буде то истерики, сплетни или наркотики.
  
   Комната встретила меня тишиной и темнотой, что показалось в тот момент истинным подарком небес. Рыбные чабо, купленные в случайно найденной столовой Центра, почили смертью храбрых в желудке, оставив после себя лишь хорошие воспоминания и единственное желание - уснуть. Наскоро скинув платье и не включая свет, я рухнуа на жалобно скрипнувшую кровать и невидящим взглядом обвела комнату, остановившись на коробках у стены.
   Глаза закрывались, мысли путались, превращаясь в кашу из вопросов без ответов и обрывков образов. Перед глазами, словно наяву, снова предстали изуродованные подростки. Любопытно, что произошло? Кто сделал это с ними? И Викки... Интересно все же, что она написала в записке?... И куда, во имя Богов, девать её вещи?... Я уже засыпала, а спорное наследство предыдущей хозяйки все стояло у меня перед глазами тёмной тенью на светло-серой облупившейся стене. И в какой-то момент сон окончательно завладел мной, потому что голос Дика прошептал над самым ухом "Надеюсь, ты не умрешь", а тень от коробок зашевелилась, задрожала и начала расти, расправляя лапы...
  
   Было очень, очень холодно. Я лежала в кровати и чувствовала, как вокруг тела, неспособного пошевелиться, закручиваются спиралями липкие белёсые нити. Они звенели, дрожали, мешая думать, а в какой-то момент просто охватили меня, опутали. Дыхания не стало.
   В темноте, в бесконечной агонии чей-то смутно знакомый голос утешительно прошептал: "Мы с тобой поладим, милая. Мы будем отличной командой. Мы одинаковы, ты и я. Позволь...". И я, кажется, почти умерла - от горящих лёгких, лишенных дыхания, от этого ласкового, сочащегося медом голоса, от натяжения нитей, словно кто-то - что-то - стояло на них совсем рядом и безжалостно придавливало меня к кровати. И в этой бесконечной звенящей сияющей пустоте я вдруг закончилась, как самая длинная ночь, как самая большая ложь. Вот только что был кусок мяса, костей и требухи, что можно было назвать мной, а теперь - нет. Зато я хлынула водой из кранов, ворвалась яростным ветром в безжалостно распахнутое окно,заклубилась тьмой в дальнем углу, взметнулась в воздух ворохом занавесок, потекла по стенам серой плесенью, ядовитой даже на вид.
   Недовольно зазвенела паутина, потерявшая свою жертву. Паучиха, притаившаяся поодаль, недоуменно щелкнула жвалами. Красивая, лоснящаяся, нажравшаяся вдоволь... идеальная добыча, потому что хищник здесь один - я... и меня так долго, так глупо держали на привязи, что сейчас...
  
   Я проснулась.
   Ушло время на то, чтобы научиться снова пользоваться собственным телом, смотреть глазами, а не - чем там я смотрела в своем диком кошмаре? Я не горела желанием знать. В лёгких саднило, органы чувств пришли в полный разлад, и не сразу пришло осознание: по комнате гуляет ветер, а вода, хлещущая из кранов, уже начинает выплёскиваться на пол. Выругавшись, я бросилась убирать сие безобразие, предварительно старательно занавесив зеркало. Ночь обещала быть очень длинной.
  
  
  - Выглядишь отвратительно, - сообщил Дик, слегка лизнув воздух языком. 
  - Да, со мной бывает, - при всем моем раздражении, спорить тут было не о чем: ящер был прав.  Так и не уснув толком, я промаялась полночи и встала в состоянии, близком к зомбированому.
  - Марвин считает, тебе нужно - как там он сказал? - почаще отпускать себя. 
  Я вымучено улыбнулась и покосилась на кактус, выбросивший бутон. 
  - В этом Марвин ошибается. 
  - Уверена?
  - Вполне. Извини, я пойду работать. 
  - Пойдёшь. Только сначала - инструкции, - неприлично довольный ящер распластался по столу, окончательно перестав притворяться человеком. Его хвост мазнул по моим ногам, и тем, что получилось не вздрогнуть, я до сей поры незаслуженно горжусь.
  - Джо неплох, но иногда немного рассеян, - сказал Дик лениво, - Я его старый друг, забочусь. Викки он был как отец, но теперь она труп. Так бывает. Теперь твоя очередь. Поняла меня?
  Я удивленно моргнула. Тон был вроде бы лёгким, ленивым, но было за этим голосом нечто совсем иное, тёмное, странное. Как и тогда, когда Дик рассуждал о сказках - словно он сказал намного больше, чем прозвучало. Потому я не стала язвить в ответ, лишь про себя подумала, что с заботой об отцах у меня, мягко говоря, не очень складывается.  
  - Да, конечно. Что я должна...?
  - Заказывай ему еду - и себе тоже. Он любит жратву из Милли Ти, и тебе понравится - выбора нет. У нас с ними договор, все поставляют бесплатно. В наше время благотворительность выгодна. Уяснила?
  - Ага. 
  - Говори с ним, чаще дёргай. Завтра годовщина. 
  Я начала понимать.
  - Вон оно что...
  Дик вздохнул:
  - Беда с вами, что с Солдатиками, что с Сиротками. Только мне повезло - у меня есть Марвин. И тебе повезло.
  - Точно, у меня есть ты, - отозвалась я машинально. 
  Дик фыркнул:
  - Две лучшие благодетели: Минимум Вопросов и Понимающие Бабы. Иди работать, мой идеал!
  Я не сдержалась и заржала. Дику было засчитано ещё несколько призовых очков: был он психом или нет,  но в тот момент я убедилась, что другом он был бы отменным. 
  
  Благодаря Дику день, начавшийся на довольно веселой ноте, пошел дальше по накатаной. Полученные знания успели немного утрястись в голове, и разбираться с сыплющимися на меня вызовами и письмами стало несколько проще. Я заказала нам с Джо обед, попутно оценив прелести благотворительности, прослушала его инструкции касаемо грядущей конференции, посвященной годовщине Восстания Резерваций, и с удовольствием начала переделывать составленные Викки расписания под свою манеру работы, изредка поглядывая на ожидающую меня непросмотренную гору корреспонденции. Меж тем Джо сообщил мне, что его нет ни для кого, даже если небо рушится, а океаны обращаются в кровь на манер древних полубезумных религиозных текстов. Меня такой подход полностью устраивал: работы мне хватало и без созерцания застывшей в гримасе безразличия синей рожи своего нового начальства. 
  Проблемы начались ближе к вечеру, когда примчалась взмыленная, всклокоченная Грет и потребовала её пропустить. Выглядела женщина так, что отказывать ей казалось преступлением против человечности, но - увы мне! - я никогда не слыла гуманистом. 
  - Простите, - я подкрепила извинения максимально подкупающей улыбкой, - Он уже ушёл, и...
  - Как, опять?! - ахнула она и заметалась по коридору, - Нет, это вопиюще безответственно! Нет, это просто за гранью! Что я скажу Госпоже Олив?!
  Я внимательно пронаблюдала за хаотичными перемещениями женщины и направилась к скрытой в стене походной кухне, дабы приготовить нам двоим успокающего отвару. Симптомы Грет были мне хорошо знакомы: та самая разновидность бессмысленной суеты, которую умели и любили создавать некоторые руководители перед какими-либо важными событиями, доводя тем самым подчиненных до состояния истерических метаний. Проблема с подобной тактикой была в том, что, вопреки расхожему мнению, чем больше ты спешишь, тем меньше успеешь: абсурдное, но не раз проверенное мной на практике правило. 
  - Это что?! - взвизгула Грет. 
  - Отвар, - улыбнулась я, - Выпейте, пожалуйста, и немного отдышитесь. И расскажите мне, что именно нужно: Джо обещал вернуться через пару часов, и я тут же передам ему Ваши слова. 
  - Мне некогда тут отвары попивать! 
  - Пожалуйста, Грет, - повторила я мягко, - Отдышитесь и расскажите, что именно нужно.  
  Полагаю, что после нескольких лет в Корпоративной зоне мне с полным правом можно было работать в заведении для скорбных умом: по моему опыту, уровень истерии в поведении некоторых менеджеров не уступал тамошнему накалу страстей. Потому успокаивать голосом и взглядом я умела не хуже некоторых гипнотизёров. Вот и с Грет повезло - она слегка расслабилась и все же взяла чашку. 
  - Итак, что должен сделать Джо? - уточнила я, когда помощница Олив сделала несколько глотков. Она вздохнула и вдруг показалась мне моложе и печальней, чем вчера. 
  - Речь, - сказала она, - Завтра конференция в честь Восстания Резерваций, надеюсь, он тебе об этом сообщил и дал указания насчет подготовки. Но, сама понимаешь, большую часть работы взвалили на нас, и госпожа Олив лично пообещала наследнику Брендтов, что прошлогодний инцидент не повторится. 
  - А что?...
  - В прошлом году Джо явился пьяным и сообщил толпе журналистов: "О, мы снова празднуем годовщину того, как я стал массовым убийцей? Какая радость!"
  Я медленно отхлебнула отвара из своей чашки, чтобы скрыть нервную ухмылку. Восхищаться ли смелостью работодателя или поражаться тупости?  
  - В этом году они договорились, что он напишет речь и госпожа Олив её утвердит. И вот, нет Джо, нет речи, а конференция уже завтра! Что госпожа Олив будет говорить Сирну Брендту?
  Я на пару мгновений прищурилась, обдумывая ситуацию, а потом очаровательно улыбнулась.
  -  Я поняла Вас и сделаю все, чтобы это уладить. Хорошо?
  - Сообщи мне сразу же, как только он вернётся! - рявкнула Грет и ушла. Я проводила её задумчивым взглядом и пошла к кристаллу, чтобы связаться непосредственно с Олив. Поприветствовав женщину и выдав все положенные формальности, я перешла к сути:
  - Заходила Ваша помощница, насчет речи. Пока мне нечего ей ответить, ведь я не знала о ситуации, но теперь это моя проблема и я улаже её. 
  Олив помолчала пару мгновений и ласково ответила:
  - Рада, что мы хорошо понимаем друг друга. Я жду результата. 
  
  Собираясь работать на этой должности, я изучила всю возможную информацию, находящуюся в открытом доступе и касающуюся господина Лойса. Были там и статейки, перемывающие грязное бельё, и хвалебные оды, и несколько биографий, и пару интервью, которые, впрочем, давал мой работодатель крайне неохотно. Собрав воедино разрозненные факты, я сложила для себя более-менее чёткую картину его жизни.
  Родился Джо в соседней Ларталии, второй по величине стране Человеческой Коалиции. Через пару месяцев после его появления на свет там приняли пакт Зебна, который отменил рабство для всех рас, что означало окончательное освобождение тэкханов. На этой волне радостных перемен семейство Лойсов решило поискать счастья подальше от опостылевших родных земель. Как порой бывает в таких случаях, вместо счастья пара тэкханов встретила смерть, а их ребёнок угодил в приют. 
  В те времена вопросы расы в нашей стране не стояли столь остро, как при Военачальнике, но печально знаменитый мыслитель Бейнер уже написал свое сакраментальное "Мы, люди", где озвучил идею превосходства чистого человеческого разума над примитивными хищницкими инстинктами существ.  В общем, полагаю, синекожему ребёнку среди сверстников пришлось совсем непросто. Тем не менее, по версии ранних биографов именно в приюте Джо познакомился с Бартоном Харде, чистокровным и весьма амбициозным человеческим мальчишкой, который после стал стражем порядка и вступил в партию Военачальника. Как несложно догадаться, это обеспечило ему вскорости немалый карьерный взлёт: Бартон возглавил столичную Службу Стражей, а после - создание самой большой Резервации для нелюдей и строительнство Стены. 
  История - по крайней мере, общедоступная - умалчивает о том, как и почему Харде убедил своих коллег оставить Джо в должности своего заместителя. Возможно, упирал на то, что нелюдю управлять нелюдьми будет проще, возможно, надеялся на покорность и исполнительность синекожего, а, может, доверял ему безоглядно. Так или иначе, Бартон Харде ошибся и расплатился за это собственной жизнью:  его, как и большую часть работавших в Резервациях людей, убили бунтовщики.
  Организатором и символом этого восстания, ставшего причиной ещё более жестоких расправ над нелюдьми и ужесточения режима в Резервациях, и стал Джо Лойс. 
  И, зная все это, я не слишком удивилась, обнаружив своего работодателя систематически напивающимся в своем кабинете. Несколько пустых бутылок беспорядочно раскатились по полу, но большее количество дожидалось своей очереди, выстроившись шеренгой на столе.
  - Я тебя не вызывал! - громыхнул Джо, но я только закрыла за собой дверь и спросила:
  - Угостите выпивкой? 
  Синекожий ощутимо опешил и явно не знал, как реагировать. Я, между тем, подхватила одну из бутылок и устроилась в кресле напротив работодателя, прихлёбывая прямо из горла. Джо наблюдал за мной с явным любопытством и, кажется, проникся, когда я не выплюнула на ковер обжигающее внутренности зелье. По крайней мере, некоторое время мы хлебали жуткое пойло молча, и тишина из давящей и напряженной постепенно стала преображаться в умиротворенную.
  - Так зачем пришла? - уточнил Джо без былой агрессии, как-то даже обречённо. Я вздохнула.
  - Заходила Грет, хочет от Вас речь на завтрашнюю конференцию. 
  - А ты?
  - Прогнала её, сказала, что Вас нет. Но она вернётся. 
  Синекожий неопределённо хмыкнул и  ничего не сказал. Пришлось поддавить:
  - Так что говорить насчет речи?
  - Вон она, речь, - Джо неопределённо махнул рукой, и я, проследив направление, предсказуемо увидела мусорную корзину, полную смятой бумаги, - Что я могу сказать им? Да, господа журналисты, это пятнадцатый юбилей того знаменательного дня, когда я убил побратима и потерял магию, спасибо, что пришли, чудесная погода, жрите торт, не подавитесь. Так? Что, по мнению Олив, я должен сказать им? Или мне читать с листочка то, что её болтуны для меня напишут? Я много лет отказывался общаться с прессой в этот день не просто так. И она это знает, но все равно устраивает конференцию и подсылает ко мне тебя. Думаешь, я не знаю?
  Он был уже пьян, этим объяснялась и эмоциональность речи, и бурная жестикуляция. В голосе его на последних словах прозвучал металл, но я только улыбнулась, всеми силами стараясь не выказывать смущения или, того хуже, страха:
  - Думаю, то, что Олив попросила приглядывать за Вами, очевидно. Но я не шпион, а тут у нас не политические интриги. Я не стану передавать ей того, о чём вы попросите умолчать. И уж точно не смогу заставить сделать что-то, чего Вы не захотите. Да Вы в пять раз больше меня, как бы я Вас заставила? Вот уж был бы всем трюкам трюк.
  Он чуть усмехнулся - скорее глазами, улыбка не затронула губ, но я приободрилась. 
  - Я просто Ваша помощница и хочу выполнить свою работу. Позвольте мне помочь с написанием речи? 
  Тэкхан помолчал некоторое время и вдруг заявил:
  - Все-таки интересно, кто прав насчет тебя.
  Я опустила глаза, полностью увлеченная бумагой и кистью. 
  - А что, есть несколько вариантов?
  Он пьяно хмыкнул.
  - Ты бы удивилась. 
  Установилась тишина, прерываемая только скрипом пера и стуком бутылки. Впрочем, синекожий выпил уже достаточно для того, чтобы надолго не умолкать. 
  - Когда Рдерик предложил мне не пускать заряд себе в висок, а основать Центр для помощи отбросам вроде меня, я не так себе это представлял. Я хотел заниматься делом, а не болтать о *высокой цене, заплаченной за всеобщую свободу*. Дэш ха! Пусть замерзнут в ледяной Бездне со своими проповедями! Это так удобно, кричать - "Победа любой ценой!" - пока платишь не ты.
  Я тихонько хмыкнула. Вслух признавать этого не стоило, но на многие вещи мы с работодателем смотрели одинаково. 
  - Теперь, когда змеёныш всем заправляет, мы подтереться не можем безо всей этой политической мишуры, - продолжал меж тем говорить Джо, - Он привёл Олив и собрал целый отдел болтунов. И ведь не может не знать, как я не люблю тех, кто болтает! Слишком много за ними надо убирать потом грязи, чтобы они вышли чистенькими. 
  Я делала вид, что сосредоточилась на работе, но между тем слушала Джо очень внимательно. С одной стороны, направление разговора мне очень не нравилось. Конечно, давно миновали времена Военачальника, когда было достаточно просто оказаться не в то время и не в том месте для того, чтобы угодить на допрос к Незрячим. Однако, семья Брендт была нынче на самой вершине. Им принадлежала самая развитая из Корпораций, они же спонсировали кампанию Председателя Совета Старших. И называть одного из самых выдающихся представителей этого рода, полукровку-ящера Сирна Брендта змеёнышем было, мягко говоря, недальновидно и опасно. 
  С другой стороны, пьяные рассказы Джо были для меня полезны, потому что позволяли понять картинку. Все было просто - по крайней мере, на мой взгляд. Джо был ставленником Рдерика Брендта - Главы семьи, чистокровного ка-и, легендарной личности. Только вот несколько лет назад Рдерик, чей возраст люди не брались даже сосчитать, ушёл на покой. Делами Центра стал заправлять Сирн, и логично, что в его партии были совсем другие ферзи. Потому-то стоило делать ставку на Олив: уход Джо из Центра был вопросом времени. 
  Это были простые и грустные выводы. Синекожий Джо был героем, символом, борцом за свободу. Слова красивые, но прячущийся за ними смысл кровав, страшен, печален и пуст, как сверкающая стеклянная игрушка. Та самая, которую снимают с полки раз в году, сдувают пыль, вешают той стороной, что без трещин, и любуются, не задумываясь о том, что внутри. В остальное время игрушке положено тихо лежать в шкафу, не попадаться под руку и не напоминать своим видом об ушедшем и потеряном. 
  Я потянулась за бутылкой; во рту стало кисло. 
  - Да, пей, - подбодрил меня тэкхан, - Давай помянём Викки. Знаю, что самоубийц не поминают, но ты уж нарушь для меня правила. Идёт?
  - За Викки, - кивнула я. Джо вздохнул:
  - Даже она бросила меня. Моя девочка. И я даже не могу уволить скотину, из-за которой это все случилось. Представляешь?
  Я аккуратно покосилась на тэкхана, чьё опьянение перешло в стадию стойкой жалости к себе. Если задавать вопросы о Брендтах я бы поостереглась, то полюбопытствовать о суккубе вполне могла. 
  - Какой она была?  
  Джо покачал рогатой головой:
  - Особенной. Необычной. С того самого момента, как она крошкой вылезла из-под стола и протянула ко мне ручки. Представляешь, я был с головы до ног в чужой и своей крови, грязи и пыли, страшный, как Всадник Войны, а на столе лежало то, что осталось от её сестры, но она все равно шагнула ко мне - так доверчиво. Тогда я и понял, ради чего это все.  И конечно, я узнал её, когда она пришла устраиваться на работу. Викки не быа похожа на других суккубов, она была особенной и - всегда - настоящей. Но ты вряд ли поймёшь это, человек. 
  Пришлось прикусить язык, чтобы сдержать язвительную отповедь. Джо был пьян, печален и раздавлен жалостью к себе. К тому же, что ещё более важно, он был бесценным источником информации. С учётом этих факторов, вежливый разговор мог дать намного больше, чем просто пьяная склока. 
  - Может быть, я хочу понять, - отозвалась я негромко, - Может быть, я за этим и здесь. 
  - Вот как, - Джо оторвался от бутылки и посмотрел на меня совершенно трезвыми глазами, - И что же ты хочешь знать?
  Что же, стоило догадаться, что этой громадине не так-то просто опьянеть. Я едва удержалась от того, чтобы выругаться. С другой стороны... Быть может, иногда действительно проще сказать правду - или ту её часть, которая никому не навредит?
  - Я всю свою жизнь проработала среди людей, в Корпоративной Зоне, но мне всегда было там тесно. Мир велик, огромен, в нём столько существ, непохожих на нас - с другими устоями, внешностью, взглядами. И нам позволяют знать о наших же соседях очень мало, ведь информация о нелюдях не находится в свободном доступе. Я здесь, потому что хочу знать больше, понять и ощутить другой взгляд на жизнь, не человеческий, не ограниченный сиюминутной выгодой или моралью. Я хочу понять мир, в котором живу, и тех, кто живет со мной в нём.
  Он покрутил в руках бутылку. 
  - Хочешь знать их слабости? Знать, как защититься?
  - Это тоже важно, но суть в другом. Я хочу понять, кто они и чем живут, не для того, чтобы навредить. Просто чем больше ты знаешь о мире, тем больше - о себе.
  - Почему тебе интересна Викки?
  - Мне жаль её.   
  Синекожий Джо смотрел на меня, будто у меня, как минимум, резко отросла вторая голова. Видимо, он ожидал совсем других ответов на свои вопросы и при этом не сомневался, что говорю я правду. Любопытно, почему?  
  - Готово, - сказала я, прерывая повисшую неловкость, - Прочтите, пожалуйста. 
  Синекожий пробежал глазами по строкам и посмотрел на меня абсолютно нечитаемым взглядом.  
  - Переделать? - уточнила я осторожно. 
  - Нет, - бросил Джо, - Внеси в кристалл и перешли Олив. Меня это устраивает. Ты молодец. 
  - Спасибо, - улыбнулась я и выскользнула из кабинета, пообещав себе проанализировать произошедшее позже. А подумать, положа руку на сердце, было о чем. 
  
  На этом происшествии сюрпризы не исчерпались. Рабочий день был уже окончен, когда к моему столу, чеканя шаг, подошёл подтянутый молодой мужчина в чёрной милитаристической форме. Парень был весьма симпатичным, только с манерами, видимо, обстояло не очень - он распространял вокруг себя угрозу, как черная туча. Не размениваясь на приветствия, он протянул руку и резко сказал:
  - Отчет. 
  Брови мои поползли вверх. 
  - Что, простите?
  - Я жду отчет о корреспонденции, Вы тратите мое время! Вы должны были его сдать несколько часов назад. 
  Тон визитера мне откровенно не нравился, а выпитый ранее алкоголь подтачивал самоконтроль. Невероятным усилием воли удержавшись от грубостей, я заучено улыбнулась:
  - Если Вы соблаговолите мне объяснить, какой именно отчёт Вам нужен, я завтра первым делом им займусь.
  - Это шутка? - тон его окончательно стал нехорошим. 
  - У меня не настолько хорошо с чувством юмора, - отозвалась я, тоже добавляя в голос металл. По-хорошему гость точно не понимал. 
  - Вы должны сдать отчет сейчас. Вас предупреждали об этом.
  Я начала понемногу догадываться, что произошло.
  - А кто именно?
  - Я передал через Грет информацию для всех помощников. 
  В точку. Вот ведь...
  - Полагаю, она замоталась и забыла, - я обезоруживающе улыбнулась, - А я работаю только второй день и не знала об этом отчете. Повторюсь, если Вы сейчас все обьясните, я завтра начну с этого работу. И - кстати - меня зовут Аиша. 
  - Очень приятно, Мэтт, Служба Внутренней Безопасности, - он пожал мою руку и доверительно добавил, - А работу Вы сделаете сегодня - если не хотите, чтобы я сообщил о пьянстве на рабочем месте. 
  - О, тонкое обоняние, - усмехнулась я и кивнула на дверь Джо, - Что же, сообщайте. Мой рабочий день окончен.
  Мы посверлили друг друга неприязненными взглядами. Надо сказать, выдержать эту маленькую битву было непросто - глаза у мужика были примечательные, серые и очень-очень холодные, вынимающие душу. Не создавай он мне тут дополнительных проблем, пожалуй, я бы вполне могла заинтересоваться продолжением знакомства - мне нравился этот типаж.
  - Мне нужен этот отчет, - повторил он, видимо, опасаясь, что с первого раза я недопоняла. 
  - Я рада за Вас.
  - Вы хамка.
  - Я перенимаю Вашу манеру общения.  Мы можем попробовать поговорить нормально, если, конечно, Вы умеете.
  Он некоторое время смотрел на меня, а потом усмехнулся:
  - Ладно, можно попробовать.
  - Вот и хорошо, - улыбнулась я так ласково, как только могла, - Итак, начнём с самого простого. Отчет о корреспонденции - это...
  - У нас завтра важное мероприятие. Вы должны были отложить для меня письма с угрозами и всю непонятную корреспонденцию, плюс сообщения такого же толка, приходящие на кристалл связи. Мы должны успеть проанализировать эту информацию до завтра, в городе сейчас неспокойно.
  Я про себя выругалась. Можно было сколько угодно препираться с безопасником, но практическая правда была на его стороне: письма должны быть просмотрены, и это моя работа. Опять же, стоило догадаться самой, но прошлая моя должность имела совсем другую специфику, и один день задержки не грозил ровным счетом ничем: все равно самое важное передавали через кристаллы. 
  - Вы даже не читали писем, - резюмировал он.
  - Да, я не успела, - признала я спокойно, - И поделать с этим уже ничего нельзя. Так что давайте вместе подумаем: до которого часа Вы будете на работе? 
  - Ещё часа три точно, но могу задержаться и дольше. Вы сделаете отчет?
  Я вздохнула и мысленно попрощалась с надеждой на сон.  
  - Да. Я сейчас схожу в местную столовую и приобрету что-нибудь условно съедобное, приготовлю као и займусь письмами. Полагаю, часа в три должна уложиться.  
  Мэтт кивнул, помялся и вдруг сообщил:
  - Я тоже сегодня ничего не жрал, могу заодно принести Вам еду, чтобы не тратили время зря. 
  Сказано это было небрежным тоном, но мне показалось чем-то вроде белого флага: безопасник явно пожалел о выбраном изначально тоне. Ссориться с ним мне не было ни малейших причин, потому я с вежливой улыбкой согласилась. 
  
  Как позднее выяснилось, зря. Очаровательный Мэтт, вернувшийся с зерновыми хлебцами и мясными шариками, и не думал никуда уходить. 
  - Расскажите о себе, - предложил он, - Как это Вас угораздило сюда устроиться? 
  Я прикрыла глаза. Вот просто отлично, этот день обязан был завершиться маленьким допросом. Как же ещё?
  - О, я мечтаю помогать разумным. Делать что-то большее, - прощебетала я. 
  - Центр - необычный выбор для чистокровного человека.
  - Но Вы тоже чистокровный человек, - улыбнулась я, не отрывая глаз от писем, - Сами-то как здесь оказались?
  Туше. 
  - Работаю на Корпорацию Брендт, был распределён сюда. А Вы... 
  - Погодите! - перебила я, - Извините, я только что подумала: а не может ли в этих письмах быть что-то страшное? Огненный кристалл или яд? Мне не очень хочется умереть здесь и сейчас. 
  Он посмотрел на меня весьма задумчиво:
  - Нет, всю корреспонденцию просвечивают на предмет таких сюрпризов. 
  - Как умно! Этим занимаетесь Вы?
  - Мои подчиненные. 
  С каждым моментом становилось все интереснее. 
  - Спасибо, что спасаете нас, - проговорила я проникновенно, - Это внушает уверенность. 
  - Я тронут, - таким тоном можно было бы сообщать прогноз погоды на вчера, - Как Вы относитесь к нелюдям, Аиша? 
  - По-разному, - легко ответила я, - Как можно оценивать их всех разом? Кто-то мне глубоко симпатичен, кто-то неприятен. Та же история, что и с людьми, впрочем. Если бы было иначе, зачем бы мне идти работать в Центр?
  Он кивнул:
  - Разумный вопрос. Действительно, зачем бы?
  В комнате повисла тишина, прерываемая лишь шорохом бумаги. Наконец, мой гость поднялся:
  - Что же, долг зовёт. Спасибо за разговор, Аиша. 
  - А Вам спасибо за еду! - радостно прощебетала я, - Буду ждать через три часа!
  Как только безопасник скрылся из виду, моя улыбка стекла с лица. Было любопытно, в чем именно меня подозревают? Или это стандартная проверка?  Мне не нравилось происходящее - я не люблю не понимать, ибо обоснованно считаю такую потерю контроля одной из худших форм слабости.  Если ты сам потерял управление, наверняка найдётся доброхот, который его у тебя великодушно перехватит. И в нашей жизни, где все вокруг соткано из игр, где в некоторых мы - фигуры, в некоторых - игроки, ты проигрываешь подчистую в тот момент, когда позволяешь другим думать за себя. Я убеждена: это нормально - быть для кого-то хоть ферзём, хоть пешкой. Это может быть даже выгодно - но ровно до того момента, пока ты понимаешь правила игры и границы между своими и чужими интересами. Но... С тех пор, как я прибыла в Центр, все смешалось. Я чувствовала себя фигурой на доске, где я не знаю ни правил, ни игроков. Что-то закручивалось вокруг меня...
  И это что-то вполне могло быть параноидальным расстройством. 
  Усмехнувшись этой мысли, я заставила себя медленно вдохнуть и выдохнуть. Вполне вероятно, проверка была стандартной и ничего особого в себе не таила. Будет подозрительно, если я начну нервничать или задавать вопросы после разговора с Мэттом. Потому, лучшее, что было в меню - продолжать работать, как ни в чем не бывало. Чем я и занялась. 
  
  *** 
  
  Письма в итоге пришлось делить на четыре неравные группы. Первой, самой малочисленной и приятной, были благодарности. Некоторые из них даже заставили меня, малодушно осмотревшись по сторонам, смахнуть слезы со щек. Нелюди присылали фото своих семей, рисунки детей, открытки, воспоминания.  
  Тут надо пояснить - я никогда не была фанаткой всех этих трогательных писем с велеречивыми благодарностями. Как по мне, если уж хочешь вернуть должок, то верни его деньгами, помощью, связями. Письмами можно подтереться, говорил мой бывший начальник и был прав, конечно, но... Этот случай отличался. Хотя бы тем, что у Джо хватало денег, связей и помощников. А вот поддержки ему, насколько я могла судить, было недостаточно. Именно потому я радовалась каждому благодарственному письму, как ребёнок: их было мало, они были ценны и рассказывали о спасенных жизнях. И я собиралась обсудить с Джо каждое из них, потому что, какой бы выбор он в свое время ни сделал, это дало шанс на жизнь множеству нелюдей. Об этом синекожему стоило напомнить.
  Вторая стопка писем, самая многочисленная, наглядно демонстрировала всю суть разумных, к какой бы расе они ни относились. Это были, как я их окрестила про себя, "очень ценные советы". Авторы писем были ужасно недовольны сложившейся ситуацией. При этом причины их возмущения были разные, а вывод один: раз Джо сдуру спас этих несчастных, значит, по гроб жизни им обязан. Логика была своеобразная, но многим, к сожалению, свойственная. По мнению авторов опусов, раз уж господин Лойс герой, то пускай заодно приструнит бюрократов, совершит государственный переворот, разберётся с крикливой соседкой-человечкой и - самый смак! - снизит таможенные пошлины. Вера авторов этой макулатуры во всемогущество Джо умиляла, а логика хромала на все присущие этому виду ноги. Самой себе я пообещала перечитать потом все эти письма ещё раз, чтобы решить, что стоит показать начальству, а что под шумок подкинуть местным мозгоправам. То-то они бы порадовались...
  Третья категория посланий радовала ещё меньше, потому что авторы не стали ходить вокруг да около и решили сразу попросить у синекожего денег. С одной стороны, это вроде как было честно, с другой, мерзко. Нет, ничего не могу сказать, причины были уважительные у всех и каждого, и, будь я чуть менее циничной дрянью, уже рыдала бы в три ручья. Но мне в голову невольно пришёл старый анекдот про клиента и малолетнюю проститутку, в итоге которого первый рассказывает товарищам: "И матушка у неё больная, и братики мал-мала-меньше, и дом почти рухнул, и жить не на что. И не поверите, господа, так красиво рассказывает, так рассказывает! Талантище! Ебу и плачу".  Ухмыльнувшись, я откинула очередной опус о тяжкой жизни. Нет, те, которые были подтвреждены справками о болезни или более-менее вменяемыми доказательствами, я помечала, чтобы потом разузнать, кому перебросить. Мы Центр Взаимопомощи, разве нет? Не только же обеды в себя пресловутая благотворительность включает, надеюсь.
  Четвёртая категория была именно тем, ради чего я жертвовала своим свободным временем. Угрозы были разные, от относительно мирных обещаний подать в суд или написать книгу о военных преступлениях против чистокровных людей, до подробных и анатомически точных описаний жестокой расправы. Прочтя о том, как именно собирается автор потрошить Джо, я подумала, что впустую пропадает выдающийся писательский талант. 
  Как по мне, угрозы были в большинстве своем беспомощными и голословными, но некоторые из них все же внушали опасение.  Больше всего меня насторожило, пожалуй, коротенькое письмецо, созданное с помощью кристаллов голлографа. Там не было подробностей пыток или пространных объяснений того, почему автор ненавидит Джо и кому стоит умереть из-за этого чувства. Здесь неведомый автор ограничился коротким и лаконичным: "Столпам этого гнилого общества недолго осталось стоять. Мы - Чистые. Мы грядем". Как несложно догадаться, местоимение "мы" меня в данном контексте насторожило больше всего.  Разумеется, делиться своими соображениями с подозрительным милашкой Мэттом я бы в жизни не стала, да и не моя это работа. Первый урок, который преподносит новеньким Корпоративная Зона - почаще держи свое драгоценное мнение при себе, если только тебе за него не платят. Универсальное правило, между прочим.
  Однако, повинуясь не в меру распоясавшейся ответственности, я переложила самые подозрительные послания в верх стопки,  начав именно с пресловутых "Чистых". Неизвестно, насколько внимательно в конце рабочего дня Мэтт будет просматривать эти бессмертные шедевры, так что пускай лучше самое вкусное будет под рукой.  
  
  Он явился как раз тогда, когда я, попивая као, пыталась разыскать его контакты в базе голлографа. "Слишком уж вовремя" - отметила я про себя.
  - Уже все сделали? Быстро Вы, - удивление в его голосе не коснулось глаз.  Соответственно, радостная улыбка, расцветшая на моих губах, была не более искренней:
  - Спасибо! Я быстро читаю. Вот, получите-распишитесь, Ваши клиенты. 
  Он взял в руки листы и тут же уставился на послание "Чистых". Потом меня одарили таким взглядом, что впору закапываться в песок и признаваться как минимум в преступлениях против разумных. Повисшая тишина мне не понравилась.
  - Вы полистайте, там и не такие шедевры есть. Зачитаешься! 
  - Но Вы выделили именно этот. Почему?
  Что же, это было наглядное подтверждение наказуемости любой инициативы. Я даже подзависла слегка, размышляя, что бы такого ему ответить. 
  - Это странно, - определилась я, - И мне заочно не нравится любое нечто, которое, позвольте выразиться, "грядёт". Если это не зарплата, конечно. 
  Он дёрнул уголком губ:
  - В это мы с Вами солидарны. Раньше Вы о Чистых, конечно же, не слышали?
  - Разумеется, - ответила я с удивлением, на этот раз вполне искренним. Он что, меня уже в террористки успел записать? 
  - Мне кажется, Вы врете, - между тем жёстко отрезал Мэтт. Я разозлилась окончательно и процедила, глядя прямо ему в глаза:
  - А мне кажется, Вы голословно обвиняете меня во лжи и Боги знают чём ещё. Если у Вас проблемы с доверием, это не мои сложности. 
  Мы застыли, как бойцовские коты, друг напротив друга. Не знаю, чем бы это закончилось, но тут произошло явление пьяного Джо народу. С учетом накалившейся добела обстановки, моё начальство в обнимку с бутылкой вписалось в картинку идеально, повышая градус абсурда до критической отметки. Осмотрев нас задумчиво, синекожий уточнил:
  - Целоваться будете? 
  Я мрачно зыркнула на начальство:
  - А надо? Если его постигло проклятие мудачества, и только поцелуй прекрасной девы может спасти - я готова, чего не сделаешь ради общественного спокойствия. 
  Джо захохотал, я же запоздало прикусила язык. Мэтт, что неожиданно, тоже усмехнулся.
  - Ладно, - выдал он с ленцой, - Будем считать, что я тебе поверил. Но учти, я слежу за тобой! 
  Я только плечами пожала, справедливо считая, что и так сказала больше, чем следовало. Угроза безопасника пугала, но не слишком: в Корпоративной Зоне каждый миллиметр свободного пространства был утыкан следящими кристаллами, потому такое мне было не в новинку. Другой вопрос, что я надеялась на лучшее, приходя сюда... Но кого волнуют мои надежды. 
  - Извини, Мэтт, - сказал между тем синекожий, - Хочу поболтать с помощницей. Ты тут закончил?
  - Пока что да, - холодно кивнул мужчина, - Спокойной ночи. 
  - И Вам также, - ко мне вернулась вежливость, а вместе с ней - холодный разум. Сразу же разозлилась на себя: выпивка заставила расслабиться, и вот результат. Как есть идиотка. 
  - Чего он от тебя хотел-то? - спросил Джо, немного понаблюдав за сменой выражений на моем лице. Я вздохнула и нарочито небрежно заявила:
  - Расспрашивал, что я знаю о каких-то Чистых. 
  - А что ты знаешь? - начальник внимательно изучал содержимое бутылки, но меня снова посетило непреодолимое желание сказать правду. Любопытно.
  - До сегодняшнего вечера я о них не слышала, - скрывать было нечего. 
  Синекожий, отхлебнув ещё пойла, заметил:
  - Значит, забудь. Как будто никто ни о чём не спрашивал. Понятно?
  - Конечно! Это становилось все интереснее и интереснее. 
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"