Аннотация: История первая, рассказанная Риткой Совельевой
- Рита! Ты собираешься выходить из комнаты? - в голосе тетки сквозит заметное раздражение, заставляющее меня тяжело вздохнуть и вцепиться в шерсть Рина еще крепче.
- А можно остаться тут? - спрашиваю с надеждой. Прекрасно осознавая, что она не оправдается, впрочем.
- Нет! Ты что забыла, какой сегодня день? - риторический вопрос. Оставляю без ответа, тем более что раздаются шаги, оповещающие о том, что Марья, отчаявшись выманить меня из комнаты, ушла на кухню.
Первое сентября как всегда пришло незаметно. У меня вообще было странное ощущение, что я умудрилась проглядеть лето, а мне никто не напомнил о том, что оно пришло. Все-таки переезд - это трудно, нудно и крайне утомительно. Я ненавидела эту ситуацию и всех, к ней причастных, естественно. Раньше-то у нас с тетей были хорошие отношения. Что было, то прошло.
- Рита!
- Иду, - спокойно выхожу из комнаты и наталкиваюсь на прищуренные глаза Марьи. - Что? - вопросительно приподнимаю брови.
- Ничего, - вздыхает Марья.
Ничего. Сама же говорила про то, что подростки неуправляемы. Получите - распишитесь.
- Иди ешь, - сухо говорит она и кивает в сторону кухни. - Мне нужно быть в школе пораньше. А ты изволь, пожалуйста, явиться к десяти. Не опаздывая. Нечего производить плохое впечатление еще до начала учебы.
Хмыкаю и, проходя мимо нее, бросаю:
- А какая разница. Плохое впечатление даже лучше. Не будут обольщаться.
- Рита, - укоризненно вздыхает она.
Я не оборачиваюсь. Не могу обернуться.
Дверь закрывается.
***
Торжественная линейка. Торжественная речь директора. Торжественное подхватывание мелкой первоклашки долговязым одиннадцатиклассником. Торжественное звучание колокольчика в дрожащих тонких ручонках. Торжественная речь завуча. Тожественное заведение мелочи в школу теми же несчастными будущими выпускниками. Торжественное перечисление всех остальных классов, которые так же торжественно заходят под своды здания вслед за торжественно вышагивающими классными руководителями.
Я же совсем не торжественно стою рядом с толпой родителей, смахивающих слезы умиления со щек. Еще менее торжественно роюсь в сумке в поисках плеера. Совсем буднично прижимаю телефон к плечу, пытаясь поговорить с бывшей уже одноклассницей и разобрать сквозь помехи описание их первого сентября.
Жду.
Марья наверняка меня описала своим коллегам как в милиции, чтобы не обознались и точно затащили меня в школу.
От толпы учителей отделяется фигура выступавшей ранее завуча.
Направляется прямо ко мне, мило улыбается.
Ну кто бы сомневался?
Вымученно растягиваю губы в ответной улыбке вежливости.
Отделаться простым "я вас не знаю, вы меня тоже, может быть оставим все как есть?" вряд ли удастся.
Пробурчав привычные приветствия, иду вслед за ней.
Евдокия Афанасьева, ага.
Господи, почему ты меня так не любишь?
Иду по коридору за завучем. Коридор длинный. Светлый. С развешенными по стенам фотографиями в духе "позор и гордость нашей школы".
Иду. Смотрю по сторонам. Думаю, как бы сейчас провалиться сквозь этот линолеум, призванный изображать из себя паркет, а в идеале еще бы и сквозь деревяшки первого этажа, и сквозь бетонный пол подвала. Исчезнуть. Совсем.
Ага. Как же.
Евдокия Афанасьевна останавливается перед белой дверью с зеленой табличкой. На табличке золотыми буквами написано, что сия дверь ведет в кабинет физики. Ну конечно, с моим везением я могла попасть только в класс, у которого классная - физичка. С моими-то "глубочайшими" познаниями этого предмета.
Она стучит, исключительно для приличия, потому что сразу же распахивает дверь. Входит, здоровается с дружно, как будто месяц репетировали, подскочившим классом, кивает кому-то за учительским столом. А мне не видно. Я стою за ней. Входить не хочется.
Она поворачивается ко мне и, чуть сюсюкая, говорит:
- Риточка, ну что же ты стоишь? Входи быстрее.
Почти незаметно морщусь, переступаю порог. И чувствую себя настоящей идиоткой под взглядами практически двадцати человек.
Кидаю взгляд на учительский стол и ошарашенно замираю, потому что вместо ожидаемой тетки со злобным выражением лица вижу довольно молодого мужчину, спокойно разглядывающего меня. Абзац. Дожили.
Натянуто улыбаюсь.
Мечтаю проснуться и оказаться дома. Чтобы кофе одуряюще пахло с кухни, и отец за ноутбуком сидел в окружении шеренги кружек. И мама ругалась, потому что я опять бросила джинсы на пол.
Дурость, ага.
Скорее я в психушке проснусь.
Что, в принципе, тоже ничего так вариант. Получше этого.
Пока мы играем в гляделки с моим будущим классным руководителем, Евдокия Афанасьевна начинает говорить:
- Ребята, познакомьтесь с вашей новой одноклассницей. Это Маргарита Совельева, она племянница Марьи Максимовны. Надеюсь, что вы подружитесь. А я вас оставляю, чтобы не мешать вам проводить классный час. Игорь Андреевич, я жду вас в учительской в два.
Он кивает, и она выходит за дверь, цокая каблуками по полу.
Я же стою возле доски. Если уставиться в точку прямо над головами сидящих можно представить, что я дома, в своей родной школе...
Но не нужно.
- Ну что ж, Маргарита, думаю, что вам лучше сесть рядом с Кузнецовой. Единственное не занятое место в классе. Думаю, не ошибетесь. Вопросы есть?
- Есть, один, - оборачиваюсь и смотрю на него.
- Какой же?
- А где у вас тут туалет? - честно стараюсь не рассмеяться, потому что выражение лица у него сейчас странно-перекошенное.
- Хм... - хмурится, будто размышляет, не издеваюсь ли я над ним. - Выходите из кабинета и идите направо. В конце коридора найдете. Только постарайтесь побыстрее.
Быстро разворачиваюсь к двери и сматываюсь из класса. Жутко хочется хлопнуть дверью об косяк, выбежать из этого здания, влететь в автобус под номером 37 и доехать до вокзала. А там, на оставшиеся еще после окончания девятого класса деньги, которые родители дали, купить билет и уехать куда-нибудь. Хоть на электричке за три станции...
Вместо этого аккуратно прикрываю дверь за собой и медленно бреду по указанному адресу.
Там минут пять внимательно вглядываюсь в свое отражение. Отражение хмурится и покусывает нижнюю губу, смотрит на меня почти прозрачными глазами и устало вцепляется в раковину. Отражению страшно. Мне, наверное, тоже.
Хмыкаю, выхожу из обшарпанного школьного достояния и прогулочным шагом направляюсь обратно.
В кабинете меня встречает гул голосов и спокойный взгляд Игоря как-его-там. Мило улыбаюсь. От этой дурацкой гримасы уже начинает сводить губы, но что поделаешь. Прохожу на свое новое место. Пухленькая девчонка с очень светлыми, но сразу видно, что с натуральными, волосами тепло улыбается и приветственно кивает, шепча мне на ухо:
- Меня Алиса зовут.
Киваю в ответ:
- Рита.
Алиса-Алиса, девочка из сказки. Да, такая вполне могла побежать за опаздывающим кроликом. Едва удерживаю язык за зубами, чтобы не спросить, давно ли она вернулась из страны чудес.
- Раз уж все в сборе, открываем дневники, - мужчина у доски оглядывает печально застонавший класс. - Ну-ка перестаньте. Берем ручки и пишем.
Достаю из сумки мое ярко-оранжевое безобразие, купленное за полчаса до прихода на линейку. Начинаю записывать внушительный список предметов, кабинетов и ФИО будущих учителей. Физик оказывается единственный мужчина в исключительно женском коллективе. Забавно. И чего он в школе сидит? Не старый вроде, сразу видно, что не особо далеко за тридцатник. Ладно моя тетушка у доски корячится, ее хоть понять можно: педагог в седьмом поколении. А он-то с чего?
Пишем долго. У меня выходит как у курицы лапой, почему-то. Причем у очень нетрезвой курицы. Ну да и ладно. Мне не на выставку чистописания.
Пишем еще и расписание звонков.
А потом и расписание на следующий учебный день. Понедельник. Очень удобно, когда 1 сентября приходится на субботу.
Наконец откладываем ручки в сторону.
Марков Игорь Андреевич насмешливо оглядывает класс.
Начинается пытка под названием "распределим обязанности". Поднимаю руку, не особо задумываясь и попадаю к отвечающим за культуру населения нашего мирка. Удачно.
А потом уставляюсь в окно, не слушая дальнейшие прения.
Очнуться меня заставляет только скрип отодвигаемых стульев и реплики моих новых одноклассников. Тоже встаю и кидаю дневник и ручку в сумку.
Едва я выхожу из кабинета (практически последней. Сзади только Алиса), я вижу толпящийся возле него класс.
Они бурно обсуждают, куда бы пойти отметить День Знаний и встречу после лета. Я по стеночке собираюсь проскользнуть мимо них и уйти домой к тетке. То есть, уже и к себе домой. Мой план не удается, потому что стоит мне развернуться в сторону предполагаемого выхода, как сзади раздается звонкий голосок моей новой соседки:
- Ребят, а давайте Риту позовем! Рита, подожди!
У меня возникает непреодолимое желание стукнуться головой о стену и сказать все, что я думаю о подобных сочувствующих. Мысленно запихиваю подступившие к горлу слова обратно и оборачиваюсь:
- Да ладно, вы же наверняка хотите пообщаться своим классом, а мы познакомиться еще успеем.
Мои неловкие оправдания уходят в молоко, потому что Алиса легкомысленно машет рукой и уверенно говорит:
- Ты тоже теперь наш класс. Так ты идешь с нами.
Тяжело вздыхаю, пытаясь понять, как же я так прокололась, неуверенно киваю и плетусь вслед за галдящими ребятами, из которых я знаю только одного человека. Мило.
Всей толпой вываливаемся из школы и плетемся куда-то сквозь дворы, по грязи, коей после вчерашнего ливня предостаточно. Девчонки шепотом проклинают погоду, проваливаясь шпильками в землю. А одна, высокая и потрясающе красивая, мрачно забирает длинные черные волосы заколкой, и проклинает в полный голос. Парни посмеиваются и стараются держаться подальше от зоны подзатыльников брюнетки. Видимо, ручка с идеальным маникюром все-таки довольно тяжелая. Я же с любовью смотрю на свои удобные кроссовки.
Алиса идет рядом со мной и вдохновенно рассказывает про традиции их класса. Традиции забавные. Например, они каждое первое сентября идут гулять в парк. С третьего класса, когда они туда смотались без разрешения родителей в первый раз.
Остальные переговариваются между собой. Парни увлеченно обсуждают футбол, девушки, заметно повеселевшие, когда мы вышли на асфальт, щебечут на тему нового сериала, обещающего побить рекорд Санта-Барбары по продолжительности.
Кидаю взгляд на Алису, спрашиваю:
- А как кого зовут?
Она улыбается и удивленно интересуется:
- А ты что, прослушала распределение обязанностей? - я киваю, и она начинает говорить: - Ну... вон та, высокая, это Лялька Грешницкая, первая красавица нашей школы. Рядом с ней - Светка Соколова. Близнецы - это Марк и Макс Антоновы, их никто кроме них самих отличить с виду не может. Только по поведению. Рядом с ними Ромка Быстров (тот, кто с черными волосами) и Артем Яковлев. Справа, за ручку идут, это Таша, Наташа, то есть, Снежницкая и Руслан Сунин. Они с седьмого класса встречаются. Четыре девчонки слева - это Илона Ярузарова, Алена Асимова, Оля Коршунова и Зарина Андулова, справа налево смотреть. А сзади нас, про футбол говорят, - Санька Волков, Пашка Туманин, Витька Ярков, Вовка Фридман, Женька Гончаров и Толя Махов.
Пытаюсь переварить такой объем информации и отчетливо понимаю, что уже не помню практически никого.
Алиса явно осознает мои терзания и успокаивает:
- Запомнишь со временем.
Несколько минут мы молчим, а потом она неуверенно интересуется:
- А откуда ты переехала?
- Из Питера, - помрачнев, бросаю.
Она мнется, явно жутко хочет спросить, почему я теперь буду жить с тетей, но все-таки сдерживается. Выдержка у девушки! Я бы так не смогла. Решаю удовлетворить любопытство:
- Мои родители погибли два месяца назад.
- Ой. Прости, - сочувственно смотрит на меня она, искренне сожалея, что невольно затронула больную тему.
- Да ничего, - усмехаюсь. - Любопытство не порок. А с меня не убудет.
Цинично, ага. Но если я скажу по-другому, то либо наору на нее, либо разревусь. Ни того, ни другого не хочется.
Кидаю взгляд на девушку и замечаю виноватое выражение лица и нервно сжатые на ручке сумки пальцы.
Тяжело вздыхаю и спрашиваю:
- А ты в этой школе с первого класса учишься?
Алиса оживляется и лучезарно улыбается:
- Ну да. Как пошла сюда в семь лет, так и учусь. Правда, пошла я в "Д", теперь вот в "В", но тут уж ничего не поделаешь, - она говорить торопливо, будто бы боится, что я ее сейчас остановлю. - У нас многие ушли после девятого.
- А ты осталась?
- Ну да, - она кивает. - Меня никто бы и не отпустил, - смеется, - у меня ведь аттестат на следующий день после выпускного отобрали.
- Почему? - удивленно интересуюсь.
- А я с отличием закончила. А наши учителя не захотели терять отличников, - говорит, как будто это само собой разумеется.
Ничего себе порядочки у них тут. Я-то по своему желанию в десятый пошла с далеко идущими планами, как говорится.
- Лииис, - черноволосый, высокий парень отвлекается от увлеченного обсуждения гитары и приотстает от своих товарищей, сровнявшись с нами.
- Что? - Алиса улыбается.
- Мы собираемся завтра на Волгу съездить, тепло ведь все равно. Поедешь?
- Не знаю, - пожимает плечами девушка.
- Родители? - интересуется парень.
- Ну да, - она кивает.
- Ну а ты? - он кидает взгляд на меня.
- Я... - удивленно смотрю на него, - а при чем тут я? - спрашиваю с любопытством.
Он на несколько секунд замолкает, сосредоточенно обдумывая что-то, а Алиса смеется и, сквозь смех, говорит:
- Боже, ну наконец-то! Ты первый человек, которому удалось заставить Ромку замолчать и подумать о том, что можно ответить!
Названный парень смущенно улыбается и бормочет:
- Да. Такого со мной еще не бывало, - он останавливается, заставляя нас встать напротив, и торжественно заявляет, протягивая мне руку: - Роман Быстров, можно просто Рома. Рад и горд знакомству.
Криво усмехаюсь в ответ и пожимаю его ладонь:
- Маргарита Совельева, можно просто Рита.
- Ну так как? Поедешь? Весело будет.
- Точно? - пристально смотрю на него.
Он уверенно кивает:
- Точно. Если нет - можешь меня стукнуть.
- С чего такие жертвы? - спрашиваю с удивлением.
- Чтоб стимул был, - в голосе Ромы слышится едва заметная насмешка.
- А. Тогда с удовольствием пойду.
Парк встречает нас огромным количеством школьников всех возрастов. Вскоре все разбредаются по своим компаниям, как и было ясно практически с самого начала.
Я остаюсь с Алисой и Ромой, удивляясь тому, что эти двое, притом, что они ни минуты не могут прожить, чтобы не поругаться (и это при довольно спокойном характере Алисы, что заметно невооруженным лупой глазом!), не прибили друг друга.
Через три часа мой телефон начинает дергаться в сумке, настойчиво привлекая внимание. В трубке раздается голос Марьи:
- Рита? Где ты?
- Гуляю, - отвечаю.
- Я спрашиваю, где ты, а не что ты делаешь! - повышает голос она.
- В парке.
- С кем?
- Это допрос? - интересуюсь с любопытством.
- Нет, - бросает Марья. - Я просто волнуюсь.
Вздыхаю и отвечаю:
- С новыми одноклассниками.
- Хорошо, - с облегчением говорит Марья. Боялась, что я куда-нибудь сбегу, что ли? - Когда вернешься?
- Не знаю, - говорю в трубку и нажимаю на кнопку сброса.
Спутники с интересом смотрят на меня.
- Тетя, - объясняю я им.
- А можно телефон посмотреть? - внезапно заявляет Ромка.
- Можно, - несколько оторопевши говорю я и передаю ему трубку.
- Классный! - уважительно произносит он.
Я пожимаю плечами:
- Так получилось.
Алиса внимательно смотрит на колесо обозрения и вдруг говорит:
- Я всегда боялась высоты! - мы с Ромой удивленно смотрим на нее, не понимая, что она имеет в виду и почему говорит об этом именно сейчас. И как оно связано с предыдущим разговором заодно. Алиса же с улыбкой смотрит на нас и добавляет: - От страхов нужно избавляться, - я недоуменно приподнимаю брови, чувствуя, что мои глаза сейчас в прямом смысле этого слова полезут на лоб. - Другими словами, поехали, покатаемся, а? - заканчивает Алиса.
Мы катаемся на Колесе целых три раза, прежде чем Алиса на нетвердых ногах вылезает из кабинки и бредет к ближайшей скамейке. Дойдя, она практически падает на нее и вцепляется в края, облегченно вздохнув и едва слышно пробормотав:
- Это такой кошмар.
- Угу, - подтверждаю, садясь рядом.
Отвратительно жизнерадостный Ромка с любопытством естествоиспытателя в глазах рассматривает нас как биолог-паразитолог новую заразу под микроскопом.
- Девочки, неужели вы выдохлись? Может, еще покатаемся?
- Изверг! - сообщает Алиса.
- Сама предложила! - отпирается Ромка.
Они снова начинают препираться, а я задираю голову кверху и смотрю на проплывающие по небу облака. Глупость.
Следующие несколько часов мы бродим по парку, сидим в летних кафешках и наслаждаемся последним деньком свободы перед началом учебного года.
В семь вечера я открываю железную дверь подъезда и пешком поднимаюсь на третий этаж.
Меня встречает Рин, тычущийся мне в колени своей лохматой головой с требованием погулять, и гробовая тишина квартиры. Видно, Марья тоже пошла проветриться.
Нашариваю ошейник на вешалке и защелкиваю карабин.
Рин радостно, почти бегом, несется на улицу.
Когда, через час, мы возвращаемся, тетя уже дома. Потому что дома пахнет только что пожаренной картошкой и кофе.