I.
Вновь принуждают уезжать
от жён и от невест.
Вновь заставляют удивлять
охотой к смене мест.
И, заклинанье наложив,
ход сделав просто так,
выводит плохонький мотив
косноязычный маг.
Мир оквадратен на доске.
Мир - в клетку. Чёрно-бел.
Фигуркой шахматной в руке
над миром я висел.
Куда поставят?.. Как пойдут?..
Сменив на милость гнев,
меня, быть может, заведут
в палаты королев?..
Предложат прошлое забыть,
чтоб я, болезный, смог
по клеткам правильно ходить.
Хоть вдоль. Хоть поперек.
...А я с доски себя свалить
сумел под выкрик злой...
Пусть пешкой суждено мне быть!..
Но, все же, быть собой.
II.
И брошу горькое лекарство
в забытый Богом водоём...
"Я прописал бы вам пространство, -
так было сказано врачом, -
драже в костре остывших углей,
повязки белых облаков,
зеленый антисептик джунглей
с компрессом горных ледников".
Мне вновь прописана планета...
А я уже совсем здоров!
Но врач накладывает вето
заклятьем из латинских слов
на фиолетовые бездны,
на нестерпимо яркий блеск
с орбит сорвавшихся созвездий
и радиосигналов плеск.
Мне вновь прописана планета...
И все желают мне добра.
Я убегу.
Вы знайте это.
Мне заболеть опять пора!..
О, эскулап мой! Как нелеп ты,
леча заботливо звезду!
...И тонут старые рецепты
в покрытом ряскою пруду.
III.
Вселенская лоза
струится в небосвод.
И светятся глаза,
а даль - наоборот.
Потусторонен взгляд
пронзительных глубин
и в странный старый сад
втекает звёздный дым.
С тобою мы вдвоём.
Мне нужно уходить.
И снова ни о чём
мы станем говорить.
Без логик и затей.
Легко и просто так.
Нам взрослых и детей
не разделить никак.
Жестокая игра -
взросления процесс.
Пришла моя пора
менять сады на лес,
дожди на ярость гроз
и лозунги на клич,
и фантастичность грёз
на мудрость древних притч.
Шершавою рукой
врасту в твою ладонь
и унесу с собой
надежд неясных боль.
Твоё всё впереди...
Прозрений стынет грусть...
Ты вслед мне не гляди,
ведь я не оглянусь.