Аннотация: Название говорит само за себя. А жанр "миниатюры" подсказывает, что рассказики короткие. И прочесть их можно легко и быстро.
ОДЕРЖИМОСТЬ (цикл миниатюр)
1. ПОЕДИНОК
Марфа Ивановна решила пройтись. Прихватила с собой пустую сумочку, но на нижнем этаже столкнулась с консьержкой. Пожилая встрёпанная дамочка бдительно охраняла порог. У каждого входящего спрашивала - к кому он идет. А у всех, кто стремился наружу, выясняла - зачем выходят. На дверь повесила табличку, написанную от руки, нервным почерком: "Не стучите по замку! У него может быть инфаркт!".
При виде Марфы Ивановны консьержка потребовала ответа - что это та несет в своей кошелке? Женщина испуганно разинула сумку, показала пустоту. Но консьержка не успокоилась. Прищурилась, поправила очки на носу. Обошла подозреваемую по кругу. Марфа Ивановна устало перевернула емкость вверх дном, потрясла для наглядности.
Тут консьержка заметила сбоку сумки карманчик на молнии. Подбоченилась и потребовала открыть. Но Марфа Ивановна заартачилась. Ни за что не соглашалась приоткрыть потайной карманчик. Женщины чуть не подрались. Консьержка уже готова была милицию вызывать.
Наконец, Марфа Ивановна со слезами распахнула пустой карман и крикнула: "Подавись!". Консьержка от радости поперхнулась, стала жадно глотать воздух, упала и умерла.
2. ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ
Сегодня Петечка забыл дома важную тетрадку. В ней был нарисован чёртик. Когда страшный учитель истории, заикаясь и дёргая шеей, надвигался на Петечку, чёртик мальчику подмигивал. Вокруг никто этого не видел. Но Петечка, положив руку на тетрадку, чувствовал, как от нее искрило. Ладонь будто что-то щекотало снизу и мелко покалывало. Он знал, что это его чёртик, запертый в тетрадке, танцует и посмеивается над всеми. И уже не так боялся учителя.
Вечерами, спрятавшись в туалете, Петечка подрисовывал чертику что-нибудь новое: полосочки на жилетке, шапочку с помпоном и прорезями для рогов, бубенчик для хвоста. Маме говорил, что решает в тишине трудные арифметические задачи. Но сегодня его тайная и трепетная связь с чёртиком прервалась. Что-то отвлекло мальчика утром, и он ушел без заветной тетрадки.
На каждом уроке Петечка думал, как заслужить у чёртика прощение. И решил отдать ему на съедение учителя истории. После занятий подкараулил старикана за углом, сделал из него котлету и принес домой. И вдруг так жалко стало её чёртику отдавать! Взял, да и сам съел. И сразу почувствовал, что теперь он уже без чёртика со всем справится.
Петя вырвал из тетрадки тайную страницу, изодрал на части. Залез на подоконник и высыпал в форточку. С любопытством смотрел, как ветер разносит жалкие клочочки, и злорадно приговаривал: "Не искушай, не искушай...".
3. ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ
Мария Сергеевна, статная женщина в шали, ждала жениха. Шаль ей досталась по наследству - дырчатая, пуховая, ажурной вязки. Сквозь узор смутно просвечивал пепельный оттенок волос. И Мария Сергеевна подолгу им любовалась, глядя в зеркало.
Зябкими осенними вечерами она куталась в драгоценную шаль. А потом шла в ближайший парк на лавочку - ждать жениха. Сидела и косила глазами на пушистые края шали. Ей представлялось, как красиво мерцают в темноте белокурые волосы. Зиму Мария Сергеевна терпеть не могла. Снежинки облепляли голову и мешали волосам просвечивать. А в помещении таяли и мокрили драгоценную шаль.
В начале весны жизнь опять ненадолго налаживалась. Хотя слишком уж быстро припекало солнце, голубело небо и принимались пронзительно орать грачи. Все радостно стягивали платки и шапки, подставляя головы весеннему ветерку. Одна Мария Сергеевна крепилась до последнего, не расставалась с пуховой шалью. На людях она напряженно покашливала, давая понять, что простужена, и не может обходиться без головного убора.
Но в мае ей уже ничто не могло помочь. Оставалось только снять ажурную шаль и со вздохом спрятать в шкаф. Предварительно Мария Сергеевна нежно с ней прощалась, поглаживая пушинки. Любовалась мерцающим сквозь дырочки малиновым оттенком дивана.
Лето для ожидания жениха можно было считать потеряным. Золотисто-синими тёплыми вечерами Мария Сергеевна никогда не ходила в парк на лавочку. Бесполезно.
4. ТЕПЛООБМЕН
Клавдия Петровна ненавидела свой утюг. Он был холодным и безразличным к её страданиям. Когда терпение заканчивалось, подходила и с яростью втыкала утюжную вилку в розетку. Агрегат постепенно нагревался, краснея крохотной лампочкой, - словно от стыда. Клавдия Петровна раздраженно водила им по сморщенным наволочкам и простыням, по затейливым "ночнушкам" в розочках. Утюг натружено поскрипывал, излучая жар. Прикоснуться к раскаленной подошве было больно. Но вся его горячность доставалась постельному и нижнему белью. Клавдии Петровне ничего не перепадало.
Она давила на утюг с яростной энергией и досадой. Даже кожа на ладони распалялась. Но никто ее не понимал, не чувствовал закипающей в ней неприязни. Она мечтала запустить утюгом в стену, оборвать ему провод и выбросить в окно. Разобрать при помощи отвертки на части. И каждую из деталей в лихорадочном возбуждении втаптывать в асфальт. Однако все эти пылкие фантазии бесполезно прожигали ей разум, оставляя в нем лишь бесформенные дыры с коричневой бахромой.
Презирая утюг за бесчувственность, Клавдия Петровна панически боялась с ним расстаться. С тайным страхом ожидала поломки. Весь накал ее переживаний, полыхание неутоленных страстей, был способен выдерживать только он - равнодушный, тупой, холодный. Мерцающий задумчивым красным огоньком. И такой послушный движениям руки, готовой размозжить его о стену.
5. ДРУЖБА
По утрам в окно заглядывал один и тот же голубь. На улице, где вся стая толклась у помойки, различить их было невозможно. А на подоконник прилетал и усаживался вполне определенный. Серо-сизый, толстый, с короткими лапками и круглыми немигающими глазами.
Ивану Мефодьичу этот голубь сразу стал неприятен. Во-первых, было непонятно, чего ему надо. А во-вторых, своей настырностью голубь будил тревожное чувство вины. Он так упорно таращился одним глазом, склонив голову на бок, будто Иван Мефодьич сто лет ходил у него в должниках. Если бы ничто не мешало швырнуть в голубя камнем, всё давно и забылось бы. Но препятствовало окно.
Изо дня в день Иван Мефодьич злобно смотрел на голубя, замахивался и даже крутил пальцем у виска. А глупая птица по-прежнему топталась на подоконнике, тыча клювом в стекло. Однажды, устав от морального поединка, хозяин резко распахнул створку, рассчитывая зашибить нахала. Птица с шумом взлетела. На подоконнике остались заметные белёсые какашки. Ивана Мефодьича от этой гадости чуть наизнанку не вывернуло. Но ответить голубю тем же он не мог - тот не имел окна.
Ночами измученный хозяин выдумывал планы мести. А днями, проходя мимо помойки, все всматривался - не блуждает ли среди отбросов вместе с другими птахами и его голубь. Все сизари были похожи друг на друга как две капли. Однако Ивану Мефодьичу казалось, что своего голубя он узнал бы за версту по наглому выражению и въедливому глазу.
Вскоре голубь перестал прилетать. Иван Мефодьич, тоскуя, теперь сутками просиживал у окна. На почту и в магазин забывал выйти. Боялся пропустить дорогого гостя. И даже на всякий случай, надеясь на его возвращение, припас камень и всегда держал под рукой.
6. МЕЧТА
Витюша нежно любил мандарины. Их мягкая шкурка легко сползала под пальцами. Дольки сладко таяли во рту. Казалось, в живот со смехом проскакивали не кусочки фрукта, а живые человечки. Но бабушке нравились апельсины, и она упорно их покупала.
У апельсинов кожура была жесткая, намертво приклеившаяся к плоду. Чтобы содрать липкую шкуру, их приходилось надрезать ножом. Но чаще бабушка просто шинковала апельсин колечками. Мальчик брал с блюдечка кружок и сначала обгладывал кожицу, морщась от отвращения. Затем поедал уже и саму мякоть. В уголках рта нестерпимо щипало. Горьковатый сок тек по подбородку. Пальцы все тоже были в соке, разъедая ссадины.
С годами Витечка люто возненавидел апельсины. Со слезами и содроганием смотрел, как бабушка выгружает их из авоськи. "Мандаринов сегодня не было", - устало отмахивалась она от внука. И опять начинались мытарства с прилипшей шкуркой и горьким соком. А главное - каждый кусок был таким здоровым, как будто это апельсин поедает мальчика, а не наоборот.
Однажды Витюша услышал в садике сказку о "Красной шапочке". С тех пор у него появилась мечта - вырасти серым волком и слопать бабушку. Как только это случится, он сможет каждый день покупать себе по килограмму мандаринов. И жуя, представлять, что проглатывает не мягкую сочную дольку, а целого человечка.
Скользкие человечки просачиваются внутрь, в круглое Витечкино пузо. Их там набивается всё больше, больше... Вместе с ними и сам Витюша становится всё рыжее и толще. Скоро он уже станет великаном, как две капли воды похожим на пузатый, противный, липкий апельсин.
7. ЧИСТОТА
Клара Павловна протирала свою изящную сахарницу в цветочках почти ежечасно. Как увидит точечку или прилипшую пылинку, сразу - хвать и тряпочкой обмывает. Она опасалась, что гости или возможный жених, заметив пятнышко, заподозрят в несовершенстве и саму Клару Павловну. Решат, что та нечистоплотна, раз позволила испачкаться сахарнице.
Но гости больше смотрели на содержимое тарелок, да обсуждали новости. Сияющая белизной сахарница никого не интересовала. Проглотам-гостям даже в голову не приходило, что не у каждой женщины на столе стоит такая безукоризненная сахарница.
Ну, а потом - и того хуже. От постоянного протирания цветочки на сахарнице стали облезать. И она, хоть и чистая, приобрела дешёвый вид. Ещё через год Клара Павловна, засмотревшись на ворону за окном, выпустила сахарницу из рук. Та покатилась по полу, оставляя за собой рассыпчатый след. А при последующем мытье ручка хрустнула и осталась на ладони у хозяйки. То ли сахарнице так повредило падение, то ли возраст уже почтенный. Но для Клары Павловны это было началом разочарования в сахарнице.
Какой смысл тратить энергию и поддерживать чистоту, если за долгие годы никто на эту чёртову сахарницу даже не взглянул? Все тыкали в неё ложками, не глядя, выуживали и размешивали в чае сладкие крупинки. И никто, никто так и не догадался, какой чудной, восхитительной женщиной была несравненная Клара Павловна!