Алексеева Марина Никандровна : другие произведения.

Первое апреля

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Часть первая. "Всадники Венсенского леса". гл. 1-5.


   ГЛАВА 1. РАУЛЬ СТРЕЛЯЕТ В КОРОЛЯ.
   -Господин Рауль! Кир Великий опять гостей намывает! Как пить дать кто-нибудь пожалует!
   Говоривший эти слова молодой человек лет двадцати семи или восьми стоял у высокого окна. Он задергивал шторы, чтобы любопытные, если тем вздумается заглянуть в окна их квартиры, не видели, чем занимается его хозяин. Досуг господина виконта де Бражелона внушал доброму малому серьезную тревогу.
   Сам хозяин, очаровательный виконт, несколькими годами моложе слуги, наблюдавшего за котом, весьма комфортабельно расположился в большом мягком кресле, забравшись туда с ногами. /Кир Великий, намывающий гостей, был всего-навсего домашним котом, великолепным холеным лентяем, которого остроумный хозяин назвал так в честь героя романа г-на и г-жи Скюдери, авторов бестселлера XVII века. Полуодетый, в нарядном шелковом халате с замысловатыми узорами - цветами и листьями сложной формы барокко - наш герой рисовал углем на картонке какого-то урода, и именно это упражнение в изобразительном искусстве, занятие вроде бы невиннейшее, заставило верного слугу по имени Оливен задернуть все шторы.
   Урод, которого рисовал виконт, получился, тем не менее, не злой и не страшный, несмотря на все старания молодого, с позволения сказать, художника, изобразить нечто мерзкое и отвратительное. Увы! Ни рога и копыта, ни лапы с когтями, ни оскаленные зубы, от которых не отказался бы ни один уважающий себя вампир, не внушали страха. Оливен боялся другого - корона на голове "урода" и мантия с геральдическими лилиями - и ребенку было ясно, что коронованный монстр, которого господин де Бражелон вырисовывал так старательно, не кто иной, как христианнейший монарх Людовик Четырнадцатый.
   -Нет, вы только посмотрите на этого плута!
   -Невидаль, какая, Кир Великий! - пробормотал виконт насмешливо, продолжая выводить лилии на мантии своего "урода", даже по-детски язык высунул, - Займись лучше чем-нибудь полезным, Оливен. Делом каким-нибудь.
   -Я и так занимаюсь делом, господин Рауль, - возразил Оливен. - А вот вы, не сочтите за дерзость - ерундой!
   -Важное дело - глазеть на кота!
   -Важное дело - рисовать какого-то урода, да еще в короне, - проворчал Оливен, проверяя, надежно ли задернуты шторы.
   На реплику слуги виконт ответил насмешливо-грустной улыбкой. Оливен понимающе вздохнул и, смягчив голос, спросил:
   -Что вам угодно, мой господин? Какие будут распоряжения?
   -Э, милейший, прекрати-ка свой лепет! - нахмурился виконт, - Мне не нравится твой тон!
   -Извините, господин Рауль, - кротко сказал Оливен, - Извините, если я чем-то прогневил вас... Право, это вышло нечаянно. Вам показалось, я всегда так говорю.
   -Нет, Оливен, мне не показалось, - обиженно сказал Рауль. - Таким голосом разговаривают с больными или с женщинами. Или с малыми детьми. Или с сумасшедшими!
   Увы! Подобный тот наш герой часто стал замечать в разговорах друзей последнее время. Но если такие интонации задевали его, когда с ним разговаривал Атос, его отец, или старый друг де Гиш, или герцог де Бофор, его новый начальник, и Рауль не показывал им, что сочувственный тон его оскорбляет, то с Оливеном он решил не церемониться. Оливен изменил стиль общения, сделал один из лихих мушкетерских жестов, что вызвало на грустном лице хозяина снисходительную улыбку.
   -Жду ваших приказаний! - сказал Оливен по-военному, даже, пожалуй, слегка утрируя.
   Рауль помнил Оливена к себе, подал ему свое художество и велел поставить на камин. Оливен взглянул на нарисованного урода и ахнул.
   -Да это же "Оскорбление Величества", господин Рауль!
   -А что, похож? - спросил Рауль, - Я старался, чтобы было сходство.
   -Похож! - сказал Оливен с ужасом, - Ой, похож! Потому-то я и задернул шторы: не дай Бог, кто увидит!
   -Ну и пусть, - сказал Рауль вызывающе, - Пусть видят! Я у себя дома и делаю что хочу! А ты все такой же трусишка, мой милый Оливен.
   -Я не за себя боюсь, а за вас!
   -Продолжай в том же духе, но сиди у камина и собирай мои дротики.
   -Что-о-о? - вытаращил глаза Оливен, - Какие такие дротики?
   Виконт достал из шкатулки игрушечный дротик. Велев слуге отойти на безопасное расстояние, он метнул дротик в коронованного урода.
   -Попал! - сказал он торжествующе. Взял второй дротик из шкатулки. Прицелился.
   -Есть! - заявил он с важностью, - Ты видел - прямое попадание!
   -О виконт! - произнес Оливен трагическим тоном, - Я предполагаю, вы опять рассердитесь, но вы ведете себя как дитя. Я даже удивляюсь, сколько в вас еще детского! Пулять дротиками в изображение Короля!
   -Ну-ну, - буркнул виконт, в третий раз, кидая дротик, - Это уже было: "Оскорбление Величества".
   -"Оскорбление Величества", - с прежним ужасом сказал Оливен и красноречивым жестом стукнул себя по шее ребром ладони.
   -Тебе это не грозит, - заметил виконт.
   -Так ли, мой господин! Мы с вами доиграемся! Вам, как знатному господину, отрубят голову торжественно, под бой барабанов, а за компанию с вами повесят и беднягу Оливена. А мне, мой прекрасный сеньор, жизнь еще не надоела.
   -А мне надоела, - сказал Рауль, - Да подавай же дротики, что стоишь!
   Оливен собрал дротики, вонзившиеся в картонного урода. Завзвонил колокольчик у дверей.
   -Ах! - воскликнул Оливен, - К нам посетитель! Кир Великий предсказал! Я же говорил - он у нас вещий!
   Он бросился к уроду, швырнул его в камин и хорошенько пошуровал кочергой, чтобы крамольная картинка его хозяина обратилась в ничто, вернее, в пепел.
   -Я никого не принимаю, - заявил Рауль, - Что ж ты сжег мой "шедевр"! Но я нового нарисую.
   Оливен появился через две минуты с растерянным видом.
   -К вам господин де Сент-Эньян,- произнес он.
   Рауль вытаращил глаза и подскочил в кресле.
   -Не может быть!
   -Подите сами посмотрите.
   -Я же сказал: не принимать!
   -Как можно, сударь! Он настаивает! Он очень хочет вас видеть. Позвольте, я проведу его в ваш кабинет.
   -Я сам к нему выйду, - сказал Рауль, вылезая из своего кресла.
   -Что вам подать? - спросил с готовностью Оливен.
   -Ничего, - ответил Рауль, тряхнув головой.
   Оливен опешил.
   -Но господин де Сент-Эньян сочтет это за неуважение к нему.
   -Пусть! - заявил Рауль, - Я его действительно не уважаю и не собираюсь лицемерить. Я не пущу этого господина на порог своего дома.
   Была еще причина, по которой виконт не желал пускать в свою квартиру г-на де Сент-Эньяна. Посетитель мог увидеть автопортрет Луизы де Лавальер, который все еще красовался в гостиной виконта, и Рауль дорожил этим произведением искусства не меньше, чем герцог Бекингем-старший портретом Анны Австрийской лет тридцать с лишним назад. Даже больше, ибо это сокровище рисовала сама Луиза! Можно только предположить, как порадовало бы Джорджа Вилльерса Бекингема подобное произведение Анны Австрийской! Но Раулю был знаком великолепный портрет его бывшей невесты. К созданию "королевского" портрета был причастен господин де Сент-Эньян. Фаворит Людовика Четырнадцатого был последним человеком во Франции и на всем белом свете, которому он позволил бы взглянуть на скромный автопортрет вероломной, коварной, жестокой, забывчивой, нежной, кроткой, тихой, робкой девушки по имени Луиза де Лавальер. Плакса, трусишка, обманщица - такие, с позволения сказать, комплименты и весьма далекие от комплиментов характеристики придумывал наш герой, распаляя себя, и диапазон этих характеристик был весьма широк: от "ангела" до "потаскушки". Рауль велел себе забыть все правила, в которых он был воспитан и вести себя с де Сент-Эньяном дерзко, цинично, оскорбительно, словом, так, чтобы королевский любимец на этот раз сам вызвал его.
   Он вышел на крыльцо. Сидевший на подоконнике Кир Великий муркнул и запрыгнул на плечо к хозяину. Рауль погладил кота.
   -Виконт, - произнес де Сент-Эньян, - Я пришел по важному делу. Хотя ваш камердинер сказал, что вы отдыхаете и никого не принимаете, я позволил себе настаивать на встрече с вами.
   -О вашем визите меня предупредили...
   -Кто мог это сделать? - удивился де Сент-Эньян.
   -Не старайтесь, все равно не угадаете. Кир Великий, вот кто.
   Он сказал это иронически, поглаживая своего черного кота. Де Сент-Эньян разинул рот.
   -Я в здравом рассудке, - усмехнулся виконт, - Вот этот кот. Кир! Великий!
   -А-а-а, - протянул де Сент-Эньян, - И, конечно, этот милый котик вам обязан такой кличкой? Узнаю ваш стиль!
   -Правда? - издевательски спросил Бражелон, - А совсем недавно вы говорили моему доверенному лицу, что вовсе не знакомы со мной.
   Де Сент-Эньян опустил голову.
   -Ну, виконт, что было, то прошло. И еще... я был неправ, - добавил он любезно, - Я хотел сказать, что не знаком с вами лично, но наслышан о вас - и в вашу пользу. Я пришел с миром, виконт.
   -А я уезжаю на войну, граф, - ответил виконт с вызовом.
   -Я знаю. Но... вы позволите мне войти?
   Бражелон покачал головой.
   -Как?! - воскликнул де Сент-Эньян, - Не позволите?
   -Нет, - сказал Бражелон, - Я вас на порог не пущу.
   -Но мне необходимо поговорить с вами! Меня послал король! Дело очень важное!
   -А хоть Папа Римский! Поговорим здесь! - он указал на каменную скамейку возле дома, где любил греться на солнышке Кир Великий.
   -Вы простудитесь, виконт, ветер северный.
   -Если вам угодно подождать меня, сударь, через пять минут я буду в вашем распоряжении.
   Де Сент-Эньян пожал плечами.
   -Поторопитесь, пожалуйста, - сказал де Сент-Эньян, стараясь владеть собой - дерзость виконта его шокировала.
   -Постараюсь, - все так же вызывающе ответил виконт. Де Сент-Эньян уселся на скамейку. Кир Великий с истинно кошачьим нахальством расположился возле него.
   -А чтобы вам было не скучно, вот вам собеседник, - издевательски заметил виконт.
   -Собеседник? Кот? - возмущенно спросил фаворит короля,- Вы издеваетесь?
   -А вы не поняли? - вопросом на вопрос ответил Рауль.
   -Ваш кот линяет, - брезгливо заметил де Сент-Эньян, стряхивая с алого бархатного плаща кошачью шерсть.
   -Все коты линяют, милостивый государь - апрель!
   -Кыш, - сказал де Сент-Эньян коту, - Пшел отсюда. Кыш, слышь ты, линючий кошак! Пшел ты!
   Кир Великий исподлобья посмотрел на де Сент-Эньяна и, спрыгнув со скамейки, перебрался на подоконник. Там котяра принялся вылизывать свою черную шкуру и умываться, что, по мнению Оливена, означало новых гостей. Рауль усмехнулся и скрылся за дверью.
  
   ГЛАВА 2. ДЕ СЕНТ-ЭНЬЯН НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ.
   -Вы спровадили его? - спросил Оливен.
   -Кого, де Сент-Эньяна? Нет. Он ждет.
   -Что он хочет от вас? Зачем он явился? Вы даже не пригласили его войти?
   -Господину де Сент-Эньяну здесь нечего делать, - сказал Рауль, швыряя в кресло свой красивый халат, - Шляпу и плащ, поживее!
   Отдавая Оливену это распоряжение, он застегивал пуговицы своего черного кафтанчика. Оливен критически посмотрел на хозяина.
   -Вы не хотите переодеться? - спросил он.
   -С какой стати?
   -Господин де Сент-Эньян такой нарядный... Кремовый костюм, алые вставки, расшитые золотом, алый плащ...
   А вы в черном... Какую шляпу изволите надеть?
   -Черную, черт побери!
   -Зря вы это, сударь!
   Оливен держал в руках светлую, почти белую шляпу с ярко-синими перьями и широкой лентой, - Возьмите лучше эту, она такая нарядная, и ее так украшает сапфировый аграф! Сапфир так идет к вашим синим глазам, мой господин!
   И синий бархатный плащ наденете - будете как картинка!
   -Ты судачишь о тряпках, как глупая пансионерка. Давай ту шляпу.
   -Синюю?
   -У меня никогда не было синей шляпы.
   -Я хотел сказать - белую, с синими перьями и сапфировым аграфом.
   -Нет! Подай черную, с широкими полями и ч-черными перьями.
   Оливен ворча, подчинился.
   -Ты что-то сказал? - спросил виконт, расправляя кружева воротника.
   -Вам послышалось,- буркнул Оливен, подавая хозяину черный плащ.
   -Отцепи-ка аграф! Вот сюда, на черную, а поля загни. То-то же. А теперь подай шпагу.
   -Зачем вам шпага? Разговор-то на пять минут.
   -Кто знает! - многозначительно сказал Рауль.
   Оливен подал шпагу.
   -Дай Бог, чтобы она вам не понадобилась, - кротко сказал Оливен.
   -Дай Бог, чтобы она мне понадобилась! - резко сказал Рауль.
   Он положил руку на эфес немного нервным движением, отчего край черного плаща немного приподнялся.
   -Я вижу, вы настроены весьма воинственно, - вздохнул Оливен.
   -А ты хочешь, чтобы я обнимался с этим сводником? - презрительно спросил Рауль.
   -Я? Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела знатных господ?
   -Вот именно, - Бражелон снисходительно потрепал Оливена по плечу, - Не волнуйся за меня.
   -Будьте осторожнее, мой господин! Умоляю вас... О простите, я опять смею вмешиваться, но все-таки, пожалуйста, что бы ни сказал вам господин де Сент-Эньян, держите себя в руках.
   -Этот господин сказал, что пришел с миром, - вырвалось у Рауля. Оливен просиял.
   -Слава Богу!
   -А я ему ответил на это...
   -Что?! Что?! - воскликнул Оливен, забыв почтительность и схватив хозяина за руку, - Что вы сказали господину де Сент-Эньяну?
   -Я ему сказал, что уезжаю на войну.
   -Простите, но в ваших словах нет логики: вы же не с Сент-Эньяном воевать собираетесь, а с мусульманами.
   -Неважно. Он меня понял, полагаю.
   -Ах, сударь, сударь!
   -Не ной!
   -Я не ною, но прошу вас, будьте...
   -Помолчи, а? И никуда не исчезай: возможно, мне понадобится верховая лошадь.
   -Дуэль?! - с ужасом спросил Оливен.
   -На этот раз я постараюсь спровоцировать де Сент-Эньяна. Он сам вызовет меня!
   -И вы в этом преуспели, мой господин! - печально заметил Оливен, - Фаворит короля ждет вас больше десяти минут на улице, словно какой-то бродяга.
   -Бродяги тоже разные бывают.
   -Я не имею в виду странствующих рыцарей и трубадуров.
   -Еще бы! - фыркнул виконт, - Но мы, наверно, достаточно испытываем терпение господина де Сент-Эньяна.
   -О Боже, что будет! - прошептал Оливен, закатывая глаза.
   -Где ты набрался такой дури, Оливен! Не вздумай заламывать руки! Право, вот-вот - и ты заговоришь шестистопным ямбом, как трагические актеры на сцене!
   -Эх, сударь! Трагедию хорошо смотреть, когда ее представляют в Бургундском Отеле, или каком другом театре. Там это так красиво - на сцене! А в жизни - упаси Боже!
   -На сцене... хорошая мысль... Вот и поиграем в театр с этим господином.
   -О Боже! Что вы задумали?
   -Не ной, говорят тебе!
   Рауль замер у двери, обдумывая свою идею. "Теперь, - велел он себе, - Забудь о том, каким ты был раньше. Поиграем в театр! В итальянской комедии есть маска Капитана-фанфорона: забияки, бреттера и хвастуна. Наденем эту личину и постараемся играть эту роль как можно лучше! Сент-Эньян в роли наперстника, а я... Капитан... как бы перековеркать мою фамилию на итальянский лад... Капитан Бражелонио... Капитан Бражелуччо! Бражелуччо, пожалуй, лучше. Вот, вполне по-итальянски... И если перековеркать мое второе имя "Жюль" на итальянский лад - Капитан Джулио Бражелуччо... Джулио! Дьявольщина! Никогда не приходило в голову, что кардинал Джулио Мазарини - мой тезка. Угораздило же меня родиться в один день с Мазарини - 14 июля. И угораздило же отца наградить меня таким именем. Против первого я ничего не имею. А меня так никто и не называл - все привыкли к первому имени. Ну, господин де Сент-Эньян, держитесь! Вы знали Рауля де Бражелона, но вы не знаете Джулио Бражелуччо".
   -Господин Рауль! - взмолился Оливен, - Вас же ждут! На вас что, столбняк нашел?
   Рауль, усмехаясь, покачал головой.
   -Ваш выход, капитан Джулио Бражелуччо, - сказал он тихонько.
   -Совсем спятил, - прошептал Оливен.
   А Джулио Бражелуччо, он же Рауль-Жюль де Бражелон, подкручивая длинные темные усики жестом, перенятым у Д'Артаньяна, опираясь другой рукой на рукоять воинственно покачивающейся шпаги, направился к господину де Сент-Эньяну.
  
   3. ГОЛУБИ ПАРИЖА.
   -Ваш мерзкий кот чуть не сожрал голубя, - произнес де Сент-Эньян, продолжая брезгливо снимать с плаща черные шерстинки.
   -Вижу, вы не скучали, - насмешливо сказал Рауль, - И все же приношу вам свои глубочайшие извинения.
   Он протянул слово "глубочайшие" и раскланялся. Проницательный Сент-Эньян уловил насмешку, но, следуя инструкциям Людовика, сохранял самообладание.
   -Глубочайшие извинения, - повторил Рауль, - За себя и за кота. Великодушный защитник голубей, благородный граф де Сент-Эньян! Поведайте об этом подвиге мадемуазель де Лавальер, она будет в восторге, а Его Величество наградит вас Орденом Святого Духа, символом которого является голубь.
   -Есть лица более меня достойные Ордена Святого Духа, - вежливо заметил де Сент-Эньян, - ваш уважаемый отец, например.
   На какой-то момент "фанфарон Джулио Бражелуччо" растерялся.
   -Знаете, граф, - сказал он просто и искренне, - Я и так прогоняю этого разбойника от птиц. Действительно, жаль гулек. Они почти ручные.
   "Гулек" - мысленно отметил де Сент-Эньян, - Он на самом деле такой мальчишка, что называет голубей гульками, даже не замечая этого, или придуривается?"
   -Как много здесь голубей, - проговорил де Сент-Эньян, невольно очарованный прелестной картиной голубиной стаи, кружащейся в небе.
   Рауль поднял голову.
   -Видите голубятню на крыше? Сын хозяйки ее держит. А вот и он сам!
   Из чердачного окна вылез на крышу мальчишка лет двенадцати и весело закричал:
   -С добрым утром, господин виконт!
   -С добрым утром, Жюстен! - приветствовал мальчика виконт.
   Сент-Эньян заметил, что его собеседник сразу изменился. Из настороженного, готового отразить удар и ударить самому, превратился в веселого, доброжелательного и совсем еще молодого человека. Жюстен оглушительно свистнул. Голуби снова взлетели в весеннее небо. Рауль покосился на де Сент-Эньяна, и то ли решил тряхнуть стариной, то ли его бес попутал - он выждал момент, когда птицы уселись на деревьях, карнизах, крышах, и - как это делали голубятники во все времена - свистнул еще громче, хотя, казалось, оглушительный свист Жюстена побил все рекорды. Разумеется, как все уважающие себя голубятники, наш герой свистнул в четыре пальца. Де Сент-Эньян так и подскочил, а Рауль засмеялся. Жюстен и вовсе повалился на крыше от хохота.
   -Это весна на вас так действует, сударь? - спросил де Сент-Эньян, - Вам угодно дурачиться?
   -Весна действует на всех, - с наигранной развязностью заявил "Капитан Бражелуччо", - Впрочем, почему бы и не подурачиться? Любезный господин де Сент-Эньян, почему бы не подурачиться, я вас спрашиваю? Кстати, сегодня Первое апреля - День Дураков!
   -Действительно,- произнес де Сент-Эньян,- Я как-то забыл.
   -Да неужели? Когда мой Оливен доложил о вашем визите, я подумал, что он меня разыгрывает. Послушайте, милостивый государь, ваш визит не розыгрыш, случайно?
   -Мой-то визит не розыгрыш, - важно сказал де Сент-Эньян,- А вот появление вашего секунданта, этого чудака Портоса, я в первую минуту принял за розыгрыш.
   Такая декларация ничуть не смутила "Капитана Бражелуччо".
   -Портос - сама искренность! Портос не способен на розыгрыш!
   Отдавая должное искренности славного Портоса, отметим, что в юности вышеупомянутый господин частенько морочил головы добрым людям сказками о своих вымышленных победах над герцогинями. Но такого Портоса знали друзья его юности, а не виконт.
   -И вы разоткровенничались с этим вашим придурковатым Портосом? - упрекнул де Сент-Эньян, - Разве можно было говорить кому не попадя такие вещи? Вы - либо глупец, либо негодяй, либо несмышленый мальчишка!
   -Это говорит миротворец? Портос не первый встречный, а я... я не обижаюсь, поскольку не считаю себя ни глупцом, ни негодяем, ни...
   -За это, простите, вырвалось, - поспешно сказал де Сент-Эньян,- Вы не первое, ни второе, вы, скорее - третье! "Гулек" изволите гонять, когда я пришел к вам по поручению короля.
   -И здесь вы неправы.
   "Что за черт! Уже второй раз сегодня меня называют ребенком. Определенно, мне это не нравится".
   -Вы неправы, милейший граф, потому, что я ничего не сказал Портосу, а он сам ни о чем не догадался.
   -Но он же все сказал мне, передавая ваш вызов!
   -О господин де Сент-Эньян! Взгляните на этих сизокрылых красавцев! ( Детское слово " гульки" Рауль на этот раз, уловив иронию де Сент-Эньяна, заменил поэтическим эпитетом). Если вы доверяете письмо почтовому голубю, знает ли голубь его содержание? Портос - мой почтовый голубь.
   Де Сент-Эньян расхохотался.
   -Портос - голубь?! Ну, вы загнули, сударь!
   Рауль, сдерживая смех, произнес:
   -Я выразился иносказательно.
   -Когда я вспомню, как этот "голубок" ломал мою мебель...- пробормотал фаворит, фыркая и вытирая слезы, выступившие на глазах от смеха.
   -Портос ломал вашу мебель? Этого он мне не говорил!
   -Он не нарочно, - смеясь, сказал де Сент-Эньян, - Стул затрещал под тяжестью вашего "почтового голубя". Но как это так вы утверждаете, что ничего не рассказали Портосу?
   -Так и утверждаю. Я сказал ему три слова: переезд, люк, портрет. Не расшифровывая. Я-то знал, что вы поймете!
   -А Портос, выходит, ничего не понял? - спросил де Сент-Эньян.
   -Я уверен в этом.
   -Ловко это у вас получилось! - сказал де Сент-Эньян с уважением, - Теперь я припоминаю. Сразу после этого случая я ужинал у господина Д'Артаньяна и беседовал с этим вашим Портосом. Да, вы правы. Он ничего не знает. Я ценю вашу находчивость, виконт. При Дворе Его Величества у вас блестящее будущее, поверьте мне.
   -Принимаю ваши слова за первоапрельскую шутку, любезный господин де Сент-Эньян, - ответил Рауль, настроившись на ту роль, с которой он все-таки все время сбивался.
   "Шутку?! - подумал де Сент-Эньян, - Посмотрим, какую физиономию состроит этот задиристый малый, когда узнает, с чем я к нему пришел! Вся бравада и наглость слетит с него, и все, даст Бог, вернется на круги своя. Все будут довольны, а, прежде всего Его Величество король!"
   -За шутку, - повторил Рауль, - Если не за утонченное издевательство, но вы на это не способны, не правда ли?
   -Издеваться над вами? О виконт, за кого вы меня принимаете?
   В вас говорит старая обида, но я - поверьте! - сам был огорчен не меньше вашего... простите. Не усмехайтесь, допускаю, что все же меньше... но я предлагал выход...
   -"Давайте замнем это дело"*, - сказал Рауль презрительно, - Ну, все! Дело замяли, как вы изволили выразиться. Я исчез. Нет меня! Я покинул Двор. Все! Что вам еще от меня надо? Вам и вашему королю?
   ......................................................................................................................
   * А. Дюма. "Виконт... "
   .....................................................................................................................
   -Нашему королю! - сказал де Сент-Эньян, доставая письмо.
   -Что это?
   -Письмо короля вам. Читайте!
   -Я неграмотный! - нахально заявил де Бражелон.
   -Не паясничайте, виконт, это вы-то неграмотный?! Вы свободно говорите на всех или почти всех языках Европы, вы шпарите по латыни, словно какой-то аббат или врач, я собственными ушами слышал, как вы беседовали по-английски с милордом Бекингемом и даже, кажется, стихи цитировали.
   -Какой-то сонет Шекспира. Но, когда речь заходит о письме вашего короля, я - странное дело! - становлюсь совершенно неграмотным.
   -Нашего короля! - опять подчеркнул де Сент-Эньян, - Послушайте добрый совет... пока вы еще во Франции, куда вы денетесь от Его Величества? Вы даже не хотите знать, что хочет вам предложить король?
   -Догадываюсь. Компенсацию за любимую девушку. Какая грязь! Да катитесь вы... знаете, куда с вашим королем!
   -Как можно, сударь! Посылать короля...
   -Да-да, - заявил Рауль, сопровождая свои слова весьма неприличным жестом, - Именно туда... Вы правильно подумали... Вам назвать вещи своими именами? Но выдержат ли ваши нежные уши?
   -Я ничего не слышал, виконт! Будем считать, что вы не произносили этих безумных слов. Успокойтесь. Остыньте. Довольно безрассудств! Нельзя же жить одними эмоциями! Почему вы не хотите внять доводам разума? Ну, дорогой мой, подумайте, куда вы денетесь от короля?
   -Туда, куда не распространяется власть "его величества"!
   -Вы африканскую войну имеете в виду? Но еще ничего не решено относительно вас!
   -Все решено! Так что вы зря тратите ваше красноречие, граф. И что вам за дело до этого? Что вы в этом понимаете? Пишите себе мадригалы хорошеньким куртизанкам и предоставьте меня моей судьбе.
   -Виконт, у меня терпение человеческое, а не ангельское.
   -Отлично! Когда-нибудь оно лопнет, сударь!
   -Вы изволили говорить о Шекспире? " Пусть грешен я, но не грешнее вас!" Вы считаете себя безгрешным, господин де Бражелон? А сами? Залезли как вор в мою квартиру в мое отсутствие...
   -Как... вор?! Граф! У вас ничего не пропало после моего визита в ваши аппартаменты? Все на месте? Подсвечники, ложки, безделушки на камине? А может, я украл у вас каминные щипцы? Проверьте...
   -Вы знаете, что пропало...
   -Что же?
   -Моя репутация. А она была безупречной до этого скандала. Несостоявшаяся дуэль - несмываемое пятно на моей чести.
   -Я к вашим услугам, господин де Сент-Эньян.
   -Хорошая идея, дорогой виконт! Если вы примете наши условия и вернетесь ко Двору, мы организуем фиктивную дуэль. Я даже прошу вас об этом, как об услуге: ради восстановления моей чести. Запятнанная честь - это трагедия для дворянина.
   -А кто восстановит ее честь?
   -Увы! - развел руками де Сент-Эньян, - Тут мы с вами бессильны. Остается только примириться и принять статус-кво. А пара легких царапин, которые мы нанесем, друг другу, даст мне возможность спокойно смотреть в глаза людям. Так договорились? Поверьте, мой юный друг, - де Сент-Эньян по-приятельски обнял Рауля, но Бражелон стряхнул с плеча руку фаворита.
   -Я вам не друг, сударь! Вы же меня почти не знаете, или, вернее, совсем не знаете!
   -Опять вы попрекаете меня этими словами! С тех пор, сударь, я успел узнать о вас достаточно.
   -Вот как? Право, и вам, и вашему королю лучше бы забыть о том, что я существую на свете!
   -Но мы люди, виконт, и мы порой не властны над своими чувствами. Мы - мой король, король, которого я люблю - не каменные статуи, у нас живые души, и угрызения совести... О! Не дай Бог вам терзаться подобными муками! Почему вы не хотите понять - ни разумом, ни сердцем, и замкнулись в своем ребяческом упрямстве!
   -"Ты слушал бы меня, но не слышал, ты слышал бы меня, но не понял, ты понял бы меня, но не последовал бы моему совету"*- это мудрое изречение господина Д'Артаньяна достойно завершит нашу беседу, граф.
   .....................................................................................................................
   *А.Дюма. "Виконт..."
   ......................................................................................................................
   -Нет, виконт, разговор еще не окончен. Вам все-таки придется дослушать меня. Мне есть, что рассказать вам.
   -Говорите, -зевнул виконт, - А то лучше разойдемся подобру-поздорову.
   -Вы были вчера в Люксембургском дворце? - в упор спросил фаворит.
   -А вам-то что до этого? Ну, забрел посмотреть картины Рубенса.
   Де Сент-Эньян вздохнул. Закатил глаза. Пожал плечами. Постучал пальцем по лбу. Покачал головой.
   -Понимаю ваши жесты.
   -"Картины Рубенса"! Вы очень неосторожны, виконт. До каких пор вы будете искушать судьбу?
   -Вы хотите сказать, что с моей стороны неосторожно так грубить лучшему другу "его величества" и поверенному в любовных делах короля? Поставщику королевских фавориток?
   -Ваше счастье, что я не злопамятен от природы. И все же мне не доводилось иметь дело с таким несговорчивым типом! И я-то - наивный человек! - защищал вас перед Его Величеством!
   -Вот как? - усмехнулся "несговорчивый тип", - Вы соблаговолили оказать мне покровительство, граф?
   -Вы опять изволите иронизировать, виконт? Я, думаете, не понимаю, что ваша ирония - маска. Защита.
   И дерзость ваша - маска. Я не прав?
   -Допустим. Но кто вас тянул за язык - рассказывать все королю? Вы мучаетесь теперь от того, что ваша честь пострадала из-за несостоявшейся дуэли. Но вы сами в этом виноваты.
   -Давайте откровенно, господин де Бражелон - разве вы не мучились бы на моем месте? Поставьте-ка себя на мое место!
   -Я?! Я не могу даже представить, чтобы меня вызвали - и я не явился на поединок! Это уже выходит за границы моего понимания. И также я не мог бы проболтаться королю. Этого я тоже не могу представить. Ну что же, король защитил своего верного слугу от головореза. Радуйтесь. И спите спокойно.
  
   4. ДЕ СЕНТ-ЭНЬЯН АТАКУЕТ, РАУЛЬ ОБОРОНЯЕТСЯ.
   -Эх, виконт, - тяжело вздохнул де Сент-Эньян, - Вот покоя-то я и лишился с тех пор.
   -Вы опять причитаете как старуха и оплакиваете свою потерянную честь? Пойдем поищем ее в Венсенском лесу.
   -Вы, наверно, убеждены, что я рассказал королю о вашем вызове из трусости? Так вы думаете?
   -А разве у вас были другие мотивы?
   Де Сент-Эньян вздрогнул от обиды и опять подвил возмущение.
   -Как бы вы не ухмылялись этак презрительно, все же я прошу вас посмотреть на ситуацию моими глазами... События разворачивались так стремительно! Вы меня вызываете. Никто ничего не знает. Я принимаю ваш вызов - и я убит. А потом Бог весть, что могло произойти. Похищение. Вы вполне могли ее похитить. Я должен был предупредить короля! Но первое, что я попросил в Его Величества, клянусь вам в этом, виконт, моей честью, уже не такой незапятнанной, как до этой истории - помилования для вас. И, хотя король был очень возмущен вашими действиями, я повторил свою просьбу...
   -Похищение?! У вас богатое воображение! Зачем ее похищать, если...
   " Я, наверно, тоже не злопамятный, - подумал Рауль, - Потому что если бы я договорил о том, что Луиза сама пришла ко мне в тот же день... Но такой удар я ей не нанесу. А вот подлец де Вард в моей ситуации, наверно, представил бы наше последнее свидание совсем не так, как оно было в действительности, прибегнув к клевете. Но это слишком мерзко, и я удивляюсь, что даже подумал об этом".
   -Что же вы замолчали? - спросил де Сент-Эньян, - Понимаю, вам, как и мне, неприятно, даже, наверно, больно вспоминать прошлое. Вернемся к настоящему. К вашему вчерашнему посещению Люксембургского дворца.
   -А почему это я должен вам докладывать, где я бываю и с кем встречаюсь? Что это за допрос такой?
   -А! Вот так и ваш чудило Портос, впился в меня как клещ со своими бесцеремонными вопросами! Каково мне было, а? Но сейчас мотивы моего столь повышенного интереса к вашей персоне другие. Вы встречались с графом де Гишем?
   -И что же? Мне уже и с другом нельзя потолковать? Я, что ли, должен у вас разрешения спрашивать?
   -Абсурд, не правда ли? - усмехнулся де Сент-Эньян, - Не кажется ли вам таким же абсурдным мнение господина Портоса о том, что я, меняя квартиру, должен был спросить у вас разрешения, господин де Бражелон? А насчет беседы с вашим другом... Я знаю ее содержание.
   -Вот как?
   -"С другом потолковать"! О вашей сумасшедшей идее - героической смерти под мусульманскими пулями?!
   Рауль вздрогнул и схватил за плечо де Сент-Эньяна.
   -Что?!
   -То, что вы слышали - вернее, то, что вы сами сказали вчера де Гишу. Во дворце.
   -Де Гиш меня предал, - убитым голосом прговорил виконт, - Невероятно. Хотя... все возможно при Дворе Людовика XIV, где каждый за себя. Одним предательством больше... А впрочем, граф, почему бы не счесть это розыгрышем? Подготовкой ко Дню Дураков? Первоапрельской шуткой?
   -Не надо так шутить, виконт. Мы не можем понять ваш юмор. Вчера де Гиш пришел ко мне. С таким отчаянным видом! Правда, виконт, он уже не скрывал свое отчаяние, как это делал из последних сил после своего провала на балете "Времена года".
   -Бедный де Гиш! Господин де Сент-Эньян, а вы отчасти правы. "Пусть грешен я, но не грешнее вас", как сказал поэт. Я упрекал вас в излишней болтливости, а сам туда же. Язык мой - враг мой! А молчанье - золото! Азбучные истины. Я решил брать пример с нашего управляющего. Жаль, вы не знаете Гримо.
   -Кто не знает вашего Гримо! Знаю, конечно. Верным слугой вашего отца восхищались все, кто его видел. Да и мне доводилось видеть эту знаменитость.
   Рауль улыбнулся.
   -Что же, я напрасно упрекал вас за ваши откровения с вашим коронованным другом. Но! У откровенности должен быть предел.
   -Да! - воскликнул де Сент-Эньян, - И Людовик всегда держит дистанцию. Даже мне он не высказывает всего, что у него на душе. А я стараюсь угадать, и порой как в стрельбе по мишеням - то мимо, то в центр, то в самое яблочко. Но это редко.
   -Все это очень интересно, - сказал Рауль, стараясь держаться как можно отчужденнее и не поддаваться на доверительный тон фаворита, - Но, повторяю вам еще раз: де Гиш преувеличил. Это была шутка. Я шутил. Я только шутил.
   -Не выкручивайтесь, господин де Бражелон, и слушайте дальше. Я старался успокоить вашего друга. "Полноте, граф, - сказал я де Гишу (а на нем бедном, лица не было) - Настоящий самоубийца не скажет о своем намерении, он просто обдумает его во всех деталях и осуществит в самый неожиданный момент, когда никто не сможет предотвратить трагедию". - "Вы так думаете? - печально спросил де Гиш, - Рауль мне настолько доверяет, что не стал скрывать свои ужасные планы. Но я не могу мириться с его трагическим решением. И потому я выдаю вам его замысел. Мы все, причастные к этой истории, должны предотвратить катастрофу. Если с ним случится несчастье, на нас всех ответственность, включая короля. Будем действовать, пока не поздно". Вы и сейчас скажете, что это поступок предателя, а не друга, который искренне любит вас?
   -Я тоже люблю де Гиша, - тихо сказал Рауль, - Но вы правы, господин де Сент-Эньян: кто задумал самоубийство, не проболтается никому, даже лучшему другу. Считайте это блефом, хорошо? Я, допустим, хотел видеть реакцию де Гиша. Мы с вами добрые католики, и я не хочу губить свою душу. Успокойтесь. Я не самоубийца.
   -Да - вы не самоубийца в том плане, что не заколете себя кинжалом и не выпьете яд, это верно. Но...
   -Что "но", если вы уверены в том, что я не последую примеру классических самоубийц? Благодарю вас за доброе мнение о моей персоне, граф.
   -Но самоубийство может быть и не классическим, с кинжалом или ядом. Может быть прямое или косвенное самоубийство.
   -А я-то тут причем?
   -Черт возьми! - потеряв терпение, воскликнул де Сент-Эньян, - Вы нас за дураков принимаете? Вы понимаете, что все в шоке, в ужасе от вашего решения!
   -Даже так? - спросил Бражелон насмешливо, - Теперь вы преувеличиваете!
   -Ничего я не преувеличиваю. Вы представляете, что будет с ней, когда она узнает?
   -Она переживет. И забудет через пять минут. Ради каких-нибудь побрякушек, ради стишков, написанных на картишках, ради дождичка в четверг, и зонтика в виде королевской шляпы. Все это так важно! Браслеты королевы-матери, двойка бубен или червей, на которой она пишет стихи Людовику, дождик в Фонтенбло - не уверен, какой был день недели, поправьте меня, если дождик пошел не в четверг - не хочу искажать историю. Видите, о каких важных исторических событиях я посмел упомянуть! Разве тут вспомнится какой-то бродяга, искатель приключений, дружок давно забытого детства?
   -Она не забудет. И, кроме того, ей не даст забыть "лучшая подруга".
   -"Лучшая подруга"? Монтале, что ли?
   -Вспомните, пожалуйста, мадемуазель де Монтале знает о вашем отъезде?
   -Да.
   -Видите! Хотя король хочет скрыть это от Луизы и уладить дело, для того он и послал меня к вам, коварная Монтале может наговорить ей такого, что бедняжка надолго потеряет покой. Если вы будете стоять на своем и не измените решение.
   -Я? Изменю решение? Да вы с ума сошли!
   -Я еще надеюсь, что имею дело с разумным человеком, а не с безумцем.
   -Не надейтесь, господин де Сент-Эньян.
   -Это ваше последнее слово?
   -Да.
   -А вам не приходит в голову, что король может запретить вам участвовать в войне, потому что этого не хочет Луиза де Лавальер, его возлюбленная!
   -Но это же не повод! - возмутился Рауль.
   -Это причина. А повод найдем.
   -И все-таки - на каких основаниях? Нет такого закона! С Луизой у меня все кончено. Ей лучше забыть обо мне. Мне тоже. Все!!!
   -Вы опять дурачком прикидываетесь? Вам надо все разжевать и в рот положить? Или вы провоцируете меня на то, чтобы я до конца высказался? Вы-то сами понимаете, не притворяйтесь, что не понимаете!
   -Нет. Не понимаю.
   -"Я еду туда умирать" - вы это сказали де Гишу.
   -Я уже говорил вам, любезный граф - это была шутка. Де Гиш зря устроил такой переполох. Черный юмор, и всего лишь.
   -Король вас не пустит на войну! На этой неделе Его Величество встречается с Бофором и...
   -И - что?
   -Опять прикидываетсь простачком? Запретит герцогу брать вас на войну. Чтобы не огорчать Луизу.
   -Вам не кажется, что Луиза много на себя берет?
   -Значит, у нее есть основания для беспокойства. Вспомните, не говорили ли вы ей, или, может, писали нечто... тревожное?
   -Она вас не посвятила?
   -Нет. Как и Людовик. Луиза довольно скрытная девушка. Неужели вам не приходило в голову, что она сделает все, чтобы помешать вам?!
   -Приходило... Но я надеялся, что она сейчас обо мне не вспоминает и узнает уже постфактум.
   -Не надейтесь, господин виконт. А ведь вы говорите не то, что думаете.
   -Это неважно. Важно то, что я нашел выход из этой ситуации. Представьте, граф, я нашел способ быть независимым от Людовика XIV.
   -Адъютант Бофора, адмирала Королевского флота - и независим от короля? Виконт, глупости говорите!
   -Нисколько!
   -Виконт, это блажь! Король боится за вас, и король вас не пустит на эту войну. Король не хочет, чтобы его возлюбленная, если с вами, не дай Бог, что случится, потом казнила себя. Так что снимайте эту свою нелепую черную шляпу, переодевайтесь - и поехали в Пале-Рояль.
   -Я собираюсь в более далекое путешествие.
   -На берега Стикса, как я сказал Людовику, будучи вызван вами на дуэль?
   -Пока в Алжир, а там видно будет. Мифический Стикс такая река - где угодно может протекать.
   -Итак, вы не едете?
   -Еду. В Африку!
   -А я вас зову к королю.
   -О нет!
   -Вы опять за свое? Я же ясно сказал: король против. Он может приказать вам, он может приказать Бофору.
   -Но он не может приказать рыцарю Мальтийского Ордена.
   -Вы это серьезно? - вытаращил глаза де Сент-Эньян.
   -Вполне.
   -Когда это вы успели связаться с братьями-рыцарями? Черт! Вы приберегали своего козырного туза, чтобы побить моего короля?
   -Ваша карта бита, не так ли?Я свяжусь с ними в ближайшее время.
   -Ага! Значит, вы еще не давали рыцарскую клятву?
   -Полагаете, это займет много времени?
   -Что вы за человек, виконт, я удивляюсь! Вы специально, что ли, шокируете людей? Хотите быть независимым от нашего короля - и полное подчинение Великому Магистру? Аскетическая жизнь монаха? Да вы с ума сошли!
   -Вот что вас шокирует! А мне так вполне подходит компания иоаннитов. Там более приличная публика, чем в Пале-Рояле, куда вы так хотите затащить меня. В вашем Пале-Рояле!
   -В нашем Пале-Рояле! Опомнитесь, пока не поздно! Вы сделаете непоправимую глупость!
   -Я был глупцом, когда верил в благородство нашего ... вашего короля.
   -И эту дерзость я пропускаю мимо ушей. Пора остыть, виконт.
   -Господин де Сент-Эньян, вы-то, что из кожи вон лезете? Вам-то какая выгода от этого? Вам-то, не все ли равно?
   -Вы плохо обо мне думаете, сударь. Если человека на моих глазах засасывает в болото, думаете, я не сделаю все, чтобы вытащить бедолагу?
   -"Болото"? Господин де Сент-Эньян, какой образ! Вы, автор нежных мадригалов и изысканных сонетов, говорите о каком-то "болоте"? Фи! Если вы, лучший друг "его величества", проявляете такой интерес к объектам, именуемым "болотами", я начинаю понимать, что нас не зря прозвали "лягушатниками".
   -Мое сравнение дурного тона? Согласен, я готов взять его назад. Впрочем, и ваше не лучше, господин "лягушатник". Но, если говорить о дурном тоне, война, которую начинает в Магрибе герцог де Бофор, тоже, по всей вероятности, будет войной дурного тона.
   -Я научу мусульман хорошим манерам, - поклонился Рауль.
   -Как бы не вышло наоборот: как бы арабы не заставили вас забыть об этикете. Вы, с вашей порядочностью и благородством - конкистадор, пират, завоеватель?
   -А мне теперь безразлично, с кем драться и за что драться. Но уж не за короля! Благодарю за предостережение, любезный граф, но сейчас это не имеет значения. И потом, Бофор... Я все-таки верю в честь Бофора. А я теперь мало во что верю, господин де Сент-Эньян. Но в это я еще сохранил веру. И я не думаю, чтобы герой Франции, Король Парижских Баррикад, взялся за бесчестное дело. Льщу себя надеждой, что окажусь немного полезен герцогу... Полагаю, любезный граф, вы не очень сведущи в ситуации на побережье Магриба, и, возможно, не все знаете. Думаю, герцог руководствовался более высокими мотивами, чем погоня за сокровищами. Взбучка, которую он собирается устроить мусульманским разбойникам, заставит реисов призадуматься, прежде чем они посмеют вновь нападать на наши корабли. Но я наболтал вам много лишнего.
   -Нет, мне интересно. Я не очень осведомлен, вы правы.
   -Простите за откровенность, сударь, но вы, лучший друг короля, консультант "его величества"... в других вопросах.
   -А вы очень интересуетесь ситуацией в Северной Африке?
   -Теперь - да. По долгу службы.
   -Я заметил. А знаете ли вы, как все начиналось? Как пришла идея послать экспедицию в Африку?
   -Нет, сударь, не знаю.
   -Так послушайте! Господин Фуке - это головная боль Его Величества, его извечный соперник. Намечалось празднество в Во. Д'Артаньян, отвечавший за безопасность короля, интересовался праздничными обедами у повара г-на Фуке, некоего Вателя. Не перечисляя названия изысканных вин, закусок, достойных римских имперторов и всяческих деликатесов, превосходящих самые смелые фантазии гурманов, скажу только, что господин Фуке намеревался подать некий экзотический напиток, еще неизвестный во Франции. Арабского происхождения. Короля это задело. И он решил добыть для нашего молодого Двора сей напиток.
   -Что за напиток? Шоколад? Но его уже давно доставляют... из Америки, кажется? Чай? Но чай, по-моему, китайского происхождения.
   -Кофе, виконт, кофе! Не доводилось вкушать?
   Виконт покачал головой.
   -Не припомню.
   -А нам довелось в Во у господина Фуке. Но торжество было... омрачено, хотя за суперинтендантом и осталась пальма первенства. Кофе Людовику подали, когда король уже покидал поместье Фуке. А наше торговое судно, посланное в Алжир, опаздывало. Сюрприз не состоялся. Мы отведали кофе - но не королевского.
   -Вот беда! - насмешливо сказал Рауль, - Какой ерундой занимается "его величество"!
   -А напиток действительно был восхитительный! Между прочим, вы напрасно лишили себя удовольствия его отведать.
   -А при чем тут я? - вскинулся виконт, - У меня еще будет возможность напиться кофе за морем.
   -Не хотел вам напоминать, но... Вам же было послано приглашение на празднество в Во.
   -Я ничего не получал.
   -Не может быть! Я собственными глазами видел эту бумагу! Не буду говорить, сколько ссор из-за этих приглашений было среди придворных... А вы позволили себе пренебречь такой милостью Его Величества!
   -Я повторяю вам, граф, что не получал никакого приглашения. Честное слово!
   -Странно, - прошептал де Сент-Эньян, - Я вам верю. Хотя... Быть может, вам не передали? Кто-то мог перехватить приглашение. Ваши враги? Или ваши друзья?
   -Вот уж не знаю. Возврата нет, и нет смысла ходить по кругу. Но мы отвлеклись. Какое отношение имеет "кофейная эпопея" к герцогу де Бофору?
   -А ваша версия?
   -Моя версия? - Бражелон задумался на мгновение, - Полагаю, что судно с грузом кофе захватили алжирские пираты. Король обиделся и приказал адмиралу проучить наглецов. Герцог, будучи человеком, склонным к риску, соскучившийся по приключениям, авантюрист и экстремал, с энтузиазмом ухватился за эту идею. Так или примерно так.
   -Да-да, виконт, вы правы. Во время карточной игры у короля речь зашла о кофе. И король попрекнул Бофора тем, что торговое судно не дошло до Франции. Бофор, наскучив бездействием, воскликнул: "Сир, только прикажите, и я засыплю вас этим кофе!" На должность руководителя экспедиции претендовал и Его Высочество принц Конде. Оба метили на пост главнокомандующего. Бофор ссылался на свое звание адмирала, Конде - на свои знаменитые победы. " Спросим судьбу, господа, - сказал король, - Кому достанется крестовый туз, тот и будет руководителем этого Крестового Похода, которого по счету, подскажите?" - "Девятого, сир", - сказал один из дежурных, мушкетер из роты Д'Артаньяна, шевалье де Монваллан. Крестовый туз достался герцогу де Бофору. Поэтому он возглавил так называемый девятый Крестовый поход. Так легли карты!
  
   5. ИНАЧЕ БЫТЬ НЕ МОГЛО.
   -Что ж, - сказал Рауль, - Как бы ни легли карты, доведем игру до конца. Я не выйду из игры. Теперь это было бы предательством по отношению к герцогу.
   -Игра, собственно, еще и не началась. И потом, не преувеличиваете ли вы свою роль, виконт? Полагаете, герцог без вас не обойдется? Считаете себя незаменимым?
   Бражелон пожал плечами. "Я не обойдусь без герцога".
   -Вам не ясно? Вас так беспокоит ваша честь, как же вы не понимаете, что я уже дал слово Бофору?
   -Все еще можно переиграть, милостивый государь! Приказ короля - и все мы склонимся перед волей Его Величества. Кто посмеет трепыхаться, протестовать, возражать, если наш король, Людовик Четырнадцатый, воскликнет: "Нам так угодно"! Что вы так улыбаетесь?
   -Кроме меня, граф! А кстати, что случилось с экипажем того злосчастного судна, из-за которого начинается эта "кофейная война"?
   -А что ждет европейцев, попавших в лапы мусульманских пиратов? Рабство у варваров. Разве вы не слышали о таких актах произвола?
   -Несчастные... Слышал, конечно. Вот видите, милостивый государь - этих людей необходимо освободить и вернуть на родину. Подходящее занятие для соскучившегося по приключениям герцога и... моей скромной персоны. Кто-то же должен помочь им.
   -Потому-то король и утвердил кандидатуру Бофора - пусть лучше воюет с арабами за морем, чем устраивает здесь оргии, дуэли, дебоши.
   -Король хочет избавиться от Бофора? Герцог очень популярен... Понятно. Нечто в этом роде я и предполагал. Но за морем не так скучно. Я за последнее время чуть не превратился в меланхолика.
   -Хотя вы совсем недолго пробыли в провинции, я вас понимаю. Отлично понимаю: на такого энергичного, деятельного человека наша добрая тихая провинция должна наводить скуку.
   -Вы напрасно так презираете нашу добрую тихую провинцию. Я не считаю Париж центром мироздания, а Блуа - скучной дырой. В прежние времена я обожал свободные дни среди прекрасной природы долины Луары. А разве вам было очень весело кривляться перед королем - как мы все это делали прошлым летом в Фонтенбло, изображая из себя не то патагонцев, не то гиперборейцев, одним словом, шутов?
   -Полноте, сударь, вы искажаете факты. Вы сейчас склонны видеть все в мрачном свете. А тогда вас очень веселил весь этот маскарад, и вы в роли ряженого дикаря не казались изнывающим от скуки мудрецом, а дурачились вместе со всеми и весьма преуспели в этих дурачествах. Даже, помнится, весьма остроумные стихи декламировали Королю-Солнцу и принцессе Генриетте.
   -Экспромт,- небрежно заметил Рауль.
   -Я, как поэт, оценил ваш экспромт. А Двор оценил ваши веселые шутки. Не скромничайте, виконт. И не надо меня агитировать за долину Луары - я и сам из этих мест. Раннее детство и юность в фамильном замке я вспоминаю как счастливейшие годы моей жизни. Но прекрасные ухоженные поместья в очаровательных замках хороши для людей очень молодых или уже состарившихся.
   -Вам не придется состариться в Турени: король вас от себя не отпустит.
   -Да, наверно. Но я убедил вас?
   -В чем?
   -В том, что ваше место не в провинции, не за морем, а с нами - с королем, со мной, с Луизой, с вашими друзьями, с Д'Артаньяном. Список этот можно продолжить. У вас же много друзей, виконт?
   -Не знаю, граф, - печально сказал Рауль, - Приятели это или настоящие друзья - не знаю. Правда, они не шарахнулись от меня как от прокаженного, хотя знали о моем конфликте с королем. А это уже немало в наше время.
   -Итак? - спросил де Сент-Эньян,- Вы остаетесь?
   -Нет, - ответил де Бражелон, - Уезжаю.
   -Надеетесь освободить рабов-христиан, наивный романтик? Смотрите, сами не попадите в их число.
   Де Сент-Эньян расхохотался.
   -Вот это было бы забавно! А вы, конечно, абсолютно исключаете подобную возможность?
   -Я ничего не исключаю, - сказал Рауль холодно, - Но ни вы, ни я не можем заглянуть в будущее.
   -И вас не пугает такая перспектива? Пираты-работорговцы не внушают ужас?
   -Меньше, чем интриги, лесть и предательство, которыми насквозь пропитан воздух великолепных королевских резиденций - от Фонтенбло до Пале-Рояля! А мусульмане... Всегда останется возможность вступить с ними в неравный бой и уйти с честью. Непобежденным!
   -Речи, достойные героя Рима!
   -Аве Рома! Почему бы и нет?
   -Виват, виват, - улыбнулся де Сент-Эньян, - Я в вас не ошибся. Не знаю, кому вы пытаетесь подражать, не то римлянам, не то крестоносцам...
   -А вам кажутся смешными и архаичными римляне и крестоносцы?
   -О нет, - сказал де Сент-Эньян, - Я ими восхищаюсь, и все же...
   -То-то же. Римские аристократы и воины иногда становились христианскими мучениками.
   -И все же, виконт, я предпочитаю жить настоящим.
   -Ну и живите.
   Сент-Эньян продолжал, улыбаясь с мягкой насмешкой:
   -Аве, Рома. Когда-то я намекнул Его Величеству, что вы слишком увлеклись карнавальной ролью центуриона. Король тоже с малых лет был увлечен Древним Римом.
   -Знаю. Доводилось беседовать с вашим королем еще во времена Фронды о "Галльской войне" и Винценгеториксе.
   -О! Теперь я понимаю, почему Его Величество так снисходителен. Вам опять улыбается Фортуна!
   -Я не стою ваших комплиментов, а комплиментов "его величества" - тем более! И вы напрасно вообразили, что я разыгрываю перед вами какого-то римского героя. Центурионский плащ сменила пиратская бандана.
   -Час от часу не легче! Что же до римских героев, тут я вынужден согласиться с вами. Напрасно? Напрасно, сударь, напрасно! Римлянин не стал бы прятаться за плащи мушкетеров.
   -Что-о-о?
   -Понимаю - вы растерялись, вы были в шоке... Но лучше бы вы действовали самостоятельно. Король собирался поговорить с вами, клянусь, так все и было. А тут как на грех явился ваш отец. Не знаю, о чем они говорили, но король был в ярости.
   -Вы не знаете, о чем они говорили? Вы? - удивленно спросил Рауль.
   -Нет. Король не счел возможным посвящать меня - лучшего своего друга - в подробности беседы с вашим отцом. Но суть их разговора мне ясна. Как бы я ни ломал голову, пытаясь представить, что мог граф де Ла Фер сказать королю такого, чтобы последовал приказ об аресте... это осталось тайной. Но вы-то, наверно, знаете содержание роковой беседы короля и графа?
   -Нет, господин де Сент-Эньян, не знаю. Отец не счел возможным посвящать меня - сына - в подробности своей беседы с королем. Но финал мне известен - отец сказал, что считает короля своим врагом, и мы - наш род - отныне свободны от всякого долга перед монархом.
   -Граф, разумеется, погорячился, - заметил фаворит.
   -Неужели вы можете допустить, что, после таких слов, возможно мое возвращение ко Двору короля? Я же предам отца, если приму ваши предложения.
   -Вам везде мерещится предательство! Не поедете в Алжир - предадите Бофора, вернетесь ко Двору - предадите графа де Ла Фера. Когда не надо - у вас смелости хоть отбавляй, а когда надо - не сочтите за оскорбление - вам ее все-таки не хватает!
   -Думаете, мой отец потому пошел к королю, что я оказался трусом?
   -Думаю, виконт, что вы еще очень молоды, и оказались не готовы к такому удару, - сказал де Сент-Эньян мягко, - Вы должны были выяснить правду еще тогда, вернувшись из Англии, когда застали свою невесту и короля вместе.
   -Я не застал их вместе, - возразил Рауль, - Король прибежал потом, их вашей квартиры.
   Де Сент-Эньян вздохнул.
   -Вот когда и надо было задержаться, а не удирать сломя голову.
   -Вы правы, господин де Сент-Эньян. Теперь я буду действовать сам, и только сам, без помощи мушкетеров! И, что бы со мной ни случилось, никого не буду звать на помощь! Сам решу все свои проблемы!
   -Кто знает, кто знает, что может случиться, - проговорил де Сент-Эньян, - Но выражаю надежду, что с вами ничего плохого не произойдет, и все ваши... э... неприятности ... остались в прошлом.
   -Да мне кажется... хуже уже ничего не может произойти...
   -Что же до ваших проблем... одну из них мы вам все-таки поможем решить. И от былых невзгод вас избавит...
   Фаворит торжественно поднялся со скамьи. Рауль вслед за ним.
   -Вы не захотели читать письмо короля? Прочтите же это! - и он протянул Раулю еще один документ.
   -Что это? - спросил Рауль, удивленный торжественным тоном господина де Сент-Эньяна.
   -Патент полковника, господин де Бражелон. Вы возвращаетесь ко Двору Его Величества с повышением в чине, потому что королю так угодно. И завтра вы - генерал, герцог и так далее. Если будете играть на нашей стороне!
   -Это грязная игра, и я не продаюсь, - сказал Бражелон, побледнев от гнева.
   Де Сент-Эньян протянул королевскую грамоту. Рауль взял ее, прочитал, медленно разорвал пополам, еще раз - и так до тех пор, пока полковничий патент не превратился в клочки.
   -Боже мой, - прошептал де Сент-Эньян, - Сумасшедший мальчишка.
   Рауль бросил обрывки патента в лицо де Сент-Эньяну.
   -Вы добились своего, виконт! - в гневе вскричал де Сент-Эньян, - Теперь я вас вызываю!
   -Иначе и быть не могло, - ответил ему Рауль, кланяясь как "Капитан Бражелуччо", - Я все сделал для этого!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   24
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"