Аннотация: Отчет агента короля Франсуа де Гре о событиях на Гревской площади.
Большая прогулка.
Часть первая. Две Луизы.
Глава 7. День Повешенных. (Архив Его Величества. За год до описываемых событий. Отчет Франсуа де Гре, агента тайной полиции Людовика Четырнадцатого).
"...В означенный день я вышел на Гревскую площадь. Она была переполнена людьми. Хотя я был на месте задолго до казни, народ начал собираться чуть ли не с полудня. Примерно за полчаса до нижеследующих событий я заметил в толпе синие плащи королевских мушкетеров. Сам я оделся как горожанин, чтобы не привлекать внимания к своей особе.
Мне, однако, удалось подслушать разговор господ мушкетеров - Оливье де Невиля и Люсьена де Муши, ибо я, следуя личным указаниям Вашего Величества, считал своим долгом знать настроения королевских телохранителей и совершенно справедливо, на мой взгляд, полагал, что цель оправдывает средства, и охранять священную особу монарха должны люди надежные, в чьей верности престолу и Государю не может быть и тени сомнения. Молодые люди ругали воришек, осужденных на смерть, сетовали на то, что им постоянно задерживают жалованье или не платят вовсе, связывая это со злоупотреблениями финансистов. Они выражали надежду на то, что казнь приближенных суперинтенданта напугает расхитителей, и эти безобразия прекратятся. Люсьен де Муши, более молодой, как я уточнил по спискам, ему 22 года, говорил, что жестоко начинать царствование с казни. На это Оливье де Невиль ответил: "Поделом ворам. Король прав. Людовик начал править сильной рукой, и я его поддерживаю!" Друг его призадумался, а потом легким кивком выразил согласие, хотя, как мне показалось, был склонен к жалости, отчасти по молодости, отчасти, возможно, по мягкости характера. Дальнейший разговор интереса не представляет. Добавлю только, что молодые люди выражали искреннюю радость по поводу того, что вернулся их любимый командир - шевалье Д'Артаньян.
Д'Артаньян комплектовал свой полк очень умело, и, судя по всему, господа мушкетеры - убежденные роялисты и верные сторонники Вашего Величества. Свою верность принципам монархии господа мушкетеры, сам капитан Д'Артаньян и его молодой друг, о котором речь пойдет дальше, доказали с оружием в руках на Гревской площади...
...Д'Артаньян появился на площади внезапно. Он уверенно шагал сквозь толпу. В его спутнике я узнал молодого виконта де Бражелона, любимца принца Конде. Говорят, Великий Конде доверяет своему виконту самые опасные и сложные поручения, и тот выполняет их с неизменным успехом. А также господин принц направо и налево хвастается талантами своего Бражелона. Впрочем, мне виконт показался совсем юнцом, особенно в компании такого бравого вояки как капитан Д'Артаньян. Насколько прав был принц Конде, Ваше Величество может убедиться, прочтя мою реляцию.
Д'Артаньян внезапно обратился ко мне, спросил в упор, на какое время назначена казнь. Возможно, гасконец узнал меня, хотя я постарался довольно правдоподобно изобразить на своей физиономии заискивающую улыбку и сделал вид, что польщен честью, которую оказали бедному обывателю господа офицеры, обратившись с вопросом. Я ответил, что казнь состоится в три часа. Неужели Д'Артаньян и молодой виконт пришли глазеть на казнь, подумалось мне. На них это не похоже. Ни капитан мушкетеров, ни его молодой спутник не похожи на зевак, посещающих подобные зрелища. Так и оказалось - Д'Артаньян и виконт шли по делам в кабачок "Нотр-Дам".
Гасконец обратился к молодому человеку, с чувством облегчения сказал, что они успеют управиться со своими делами до прибытия осужденного. Капитан даже не знал, что преступников двое - видимо, его совсем не интересовали эти события, и в зваруху они попали случайно. Я, правда, заметил, восторженно улыбаясь бравому гасконцу, что осужденных двое. Д'Артаньян поблагодарил меня в самой вежливой форме, а молоденький виконт приветливо улыбнулся и кивнул головой. Они удалились, а я продолжал свои наблюдения.
Надо сказать, что народ отнесся к приговору с пониманием. Злоупотребления, воровство, взяточничество, симония - все это было нормой во время правдения кардинала Мазарини. Люди, собравшиеся на Плас-де-Грев, выражали надежду, что Ваше Величество положит конец злоупотреблениям. Какой-то малый ученого вида, скорее всего из школяров, заявил, что у царя Московии ворам аж олово в глотки заливают! Кто-то вспомнил, что магометане отрубают ворам руки по локоть. Припомнили и английские законы эпохи Тюдоров. Народ натерпелся, наголодался при кардинале и его прихвостнях, и ненависть к богачам, жирующим за счет простых людей, подданных Вашего Величества, ясно читалась на лицах присутствующих.
Между тем я заметил в толпе людей, которые были мне известны как наемные убийцы, бандиты и жулики. За ними числилось немало преступлений: убийства, ограбления, дуэли. Всех давно разыскивала полиция Вашего Величества. К счастью, господин Д'Артаньян, его солдаты и виконт избавили Ваше Величество от большей части этих головорезов. Вожаком шайки был один из наиболее опасных преступников по имени Меневиль...
Далее в отчете де Гре следует описание событий на Гревской площади.
...Итак, все было кончено. Казнь свершилась. Благодаря капитану мушкетеров, шевалье Д'Артаньяну, Ваше Величество избавились от опаснейшего преступника Меневиля. Вышеназванный головорез готов был испустить последний вздох. Началась агония. Он словно что-то недоговорил. Его лицо исказила гримаса, которую с трудом можно было назвать даже усмешкой. Меневиль этак по-волчьи ощерился - и умер.
Мушкетеры, о которых я писал, обступили Д'Артаньяна и виконта и принялись зазывать своего капитана в кабак. Д'Артаньян тревожно взглянул на г-на де Бражелона. С ним явно творилось что-то неладное, хотя он и отвечал на приветествия парижан и рассеянно кивал мушкетеру Жан-Полю де Жюссаку. И все-таки молодой человек был очень бледен, и, если бы я не видел его четверть часа назад с оружием в руках, решил бы, что он вот-вот потеряет сознание.
Д'Артаньян, ссылаясь на неотложные дела, наотрез отказался от участия в пирушке и собрался уходить с виконтом. Я приблизился к ним, прячась в толпе. Капитан мушкетеров все старался подбодрить виконта, до меня донеслись его слова (я знал наверняка, что гасконец скуп на похвалы, тем ценнее в его устах комплименты): "А ты храбрец! У тебя голова отца, а рука Портоса..."*
На это виконт ответил вымученной улыбочкой. Между тем Д'Артаньян оставил своего юного друга и пошел за деньгами, которые должен был ему заплатить кабатчик, как я понял из разговора. Виконт, совсем бледный, прислонился к стене дома, и, достав из кармана платок, прижал к губам.
А мушкетеры собиралсь гулять именно там, где до них сидели Менвиль и его бандиты, хотя помещение несколько пострадало. К мушкетерам сразу прицепились развеселые девицы. Вся эта беспечная молодежь быстро забыла о трагедии на Плас-де - Грев.
Одна из жриц любви попыталась завлечь молоденького виконта. Подойдя к нему, куртизанка заявила:
-Герой! Угости девушку!
Виконт, не отнимая от губ платка, подал девице золотой. Представительница древнейшей профессии подарку явно обрадовалась, но была разочарована холодностью молодого человека и продолжала заигрывать с ним: "Господин офицер, я не люблю брать деньги за так, вы такой милашка, такой красавчик, такой лапушка, неужели я вам нисколько не нравлюсь? Пойдемте со мной, здесь недалеко. Не упрямься, котик, ты мне так нравишься!" Господин офицер замотал головой. Подошедший Д'Артаньян хлопнул девку по заду, спровадил ее. Та отправилась восвояси, крикнув напоследок: "Увидимся, красавчик!"
Виконт сделал совсем отчаянные глаза и пошел, пошатываясь в сторону Сены. Д'Артаньян - за ним. Молодой человек махнул рукой, чтобы он оставался на месте. Но гасконец все шел и шел.
-Тебя все-таки ранили? - тревожно спросил Д'Артаньян, - Да скажи же что-нибудь, дьявольщина! Что с тобой? Если ты ранен, говори правду, что это ты вздумал играть в героя? Куда тебя черти несут? Топиться собрался, что ли?
Виконт, прижимая ко рту платок, махал Д'Артаньяну, чтобы он не подходил.
-Тьфу, тысяча чертей, какие мы нежные! - проворчал гасконец. Тут он заметил меня, и, как бы извиняясь за своего молоденького спутника, проворчал:
-Молодой еще. Не привык к таким зрелищам.
Между тем юноша наклонился над какими-то лодками. Его тошнило. Мушкетер остановился. Тут наши взгляды снова встретились. По лицу гасконца пробежала тень, возможно, он что-то заподозрил.
-Сударь, - сказал я, - Не сочтите за назойливость, но я видел, как вы сражались, я видел вас в бою - вас и вашего друга, и испугалася, что молодой человек ранен.
-Я тоже за него испугался, - заметил Д'Артаньян. Он, похоже, поверил моему объяснению.
-Но с ним все в порядке. Это пройдет. Да знаете, сударь, я и сам переблеваться готов после такого зрелища.
-Да, сударь. Извините за назойливость, я только хотел предложить свою помощь, но она, к счастью, не понадобится.
Тем временем виконт привел себя в порядок и, подойдя к нам, проговорил со вздохом:
-Идемте же, господин Д'Артаньян. Простите меня, ради Бога!
-Полноте, мой милый, с кем не бывает! Да никто ничего не узнает. Прошло?
-Прошло, - ответил виконт.
-Ты даже вот этого господина напугал. Он был готов на помощь звать.
-Благодарю вас за ваши добрые намерения, сударь, - сказал виконт и протянул мне золотой, - Чтобы вы поскорее забыли этот злосчастный эпизод.
-Зато я буду помнить вашу щедрость и мужество, милостивый государь! - ответил я, и мы распрощались.