Аннотация: Часть 4, гл. 23- 25.Что приснилось ветерану Гримо. Анжелика де Бофор в отчаянии- ее отсутствие во время шторма могут понять как трусость. Серж просит Ролана изъять из рукописи встречу Атоса с Викингом.
ЭПИЗОД 20. ПЕРВЫЙ ЧИТАТЕЛЬ.
23. Тройная победа Рауля и кошмарный сон Гримо.
24. Исповедь трусихи. / Продолжение дневника Анжелики де Бофор/.
25. Первый читатель ''Мемуаров'' Ролана. / Продолжение мемуаров Ролана/.
23. ТРОЙНАЯ ПОБЕДА РАУЛЯ И КОШМАРНЫЙ СОН ГРИМО.
-Гримо! Где тебя черти носят!
-Так-то вы встречаете ''потрясного ветерана'' и своего тайного советника, господин Рауль.
-А как тебя встречать, пропащая душа, черт побери! Ишь, надулся от важности как индюк.
-Я замечаю, с некоторых пор в вашей речи проскальзывают словечки, достойные гасконца. Вас даже, кажется, назвали ''гасконцем из долины Луары''.
-Все-то ты знаешь. Где ты шлялся? Про тебя все спрашивали - ''где Гримо, где Гримо'' - а я и знать не знаю.
-Я был с Анри де Вандомом, - медленно проговорил Гримо.
-А. Вот оно что.
Гримо вздохнул. Как ни хотел старик раскрыть тайну Анри де Вандома, он помнил предостерегающий жест Шевретты и ее шепот: ''Не вздумай. Только испортишь. Сами разберутся''. В этих делах женщины понимают больше. А Шевретта женщина необыкновенная. Если бы Гримо действовал на свой страх и риск, он сразу бы все выложил Раулю. ''Так, мол, и так''. Но Гримо помнил, как насмешливо воспринял Рауль его декламацию стихов Сервантеса, где упоминалось имя Анжелики. И в исполнении песни Оливена он не преуспел. А баллада, сочиненная Анжеликой - ему ли читать такие вирши? Он ее и не запомнил. Ясно как день, балладу Рауль должен услышать из уст самой Анжелики. ''Что же делать сейчас? - думал Гримо, - Почаще заводить разговор о Вандоме, авось и выгорит''.
-О чем задумался, старина? - спросил Рауль, - С маленьким Вандомом все в порядке?
-Маленький Вандом очень расстроен. Герцог рявкнул на него и...
-Вандом проливает слезы не столько из-за резкости герцога, сколько из-за того, что вы все будете считать его трусом. Он не посмел ослушаться герцога, и теперь терзается.
-И это все? Ты его успокоил?
Это было далеко не все.
-Там с ним герцог, - сказал Гримо, - Надеюсь, помирятся.
-Конечно, помирятся,- сказал Рауль.
-А с вами-то все в порядке?
-Сам, что ли, не видишь? Царапина на пузе - ерунда. Заживет.
-До свадьбы, - сказал Гримо.
-Я не комментирую твою реплику. No comment.
-И зачем люди ездят в Англию? Чтобы перенимать у англичан дурацкие выражения и ихний окаянный сплин?
-Людей, - ехидно сказал Рауль, - Иногда посылают в Англию против их воли. Лучше по своей воле ехать в Алжир, чем против воли в Англию.
-Вот дичь, - буркнул Гримо.
-Сплин! - фыркнул Рауль, - Какой сплин, старик, о чем ты? Сплина как не бывало! Хотя я и устал как собака, но настроение у меня очень даже боевое!
-Рад слышать, - сказал Гримо, - И, хоть денек сегодня для всех нас выдался тяжелый, это был хороший день, можете гордиться своей тройной победой.
-Ты это о чем?
-Ну-ну, не прикидывайтесь простачком. Давайте посчитаем. Ваши "бедовые ребята", Пираты Короля-Солнца, выбрали вас своим командиром, - и Гримо загнул большой палец, - Раз!
-Ай, Гримо-о-о! Это та еще победа. Это как тулонские букеты - аванс, который надо оправдать, - он вздохнул, - Я не претендовал на роль лидера, сопротивлялся, как мог, но выборы прошли честно, и теперь я в ответе за всех Пиратов.
-Ничего, ничего, - сказал Гримо, - Компания подобралась славная. Я зря давеча ворчал на вас. Хоть вы и не съели еще пуд соли, пираты Короля-Солнца не подведут. Я уж понял, они поверили в вас и за вами пойдут в огонь и в воду.
-И даже на смерть? - спросил Рауль.
-И даже на смерть, - вздохнул Гримо, - Они очень возгордились, узнав, откуда взялись ваши синие банданы.
-Ситуация очень опасная, а ты развлекаешь людей рассказами о Психее и королевской шторе, хвастун!
-Одно другому не мешает. И чего скромничать? Пока я беседовал с вашими друзьями, вы тоже зря время не теряли. Вторая ваша победа - шахматная, - и Гримо загнул второй палец.
-Но я ж упертый. Сдаваться даже в шахматах - не по мне.
-И - Бог троицу любит - третья победа, наша общая: шторм мы все выдержали, - и Гримо загнул третий палец.
А про четвертую победу до поры до времени приходилось молчать. У тайного советника так и чесался язык все рассказать и присоединить к трем победам своего господина любовную победу. Но Рауль завел разговор о Пиратском Братстве, засадах и ловушках, и тайный советник делился своим жизненным опытом, вспоминая Ла-Рошель, войну с Кромвелем, Фронду и многое другое, и, когда они дошли до Гугенота, в мозгу Гримо сверкнула одна мысль, и он спросил:
-А теперь по-честному, мой господин, когда вы вчера говорили о жертве королевского деспотизма, вы имели в виду того, другого?
-Ты о ком, Гримо? О Железной Маске? - прошептал Рауль.
-Значит, вы все знаете?
-И ты знаешь?
-Да.
-Ох, Гримо-о-о. Лучше бы ты ничего не знал. Ничегошеньки.
-Так уж получилось.
-Неужели отец?
-Нет. Дошел своим умом. Я о многом догадывался, господин Рауль, но молчал до поры до времени.
-Почему же ты только сейчас заговорил об этом?
-Вы назвали своего друга Гугенота. Сегодня я узнал одну вещь. Арамис еще до коронации Людовика хотел заменить короля тем, другим...
-Боже милосердный.... Но при чем здесь Гугенот?
-Вот при чем, - и Гримо поведал о визите Арамиса в ''учебное заведение" Анжа де Монваллана незадолго до коронации Людовика.
-Арамис, - прошептал Гримо, - Еще тогда, в пятьдесят четвертом, был крупной фигурой в Ордене иезуитов. Зная его непомерное честолюбие, зная то, что этот человек ни перед чем не остановится в достижении своей цели - как это говорят?
-Маккиавелизм.
-Да-да, он самый - я склонен думать, что сейчас он Черный Папа.
-Генерал Иезуитов? Есть! Теперь мне все ясно. Надо обладать огромным могуществом, чтобы организовать такую ужасную авантюру. Погоди-ка, но если Арамис Черный Папа, может, с Портосом обойдется? Портос не при чем, Портос невиновен. Я знаю это от самого Портоса. Он сказал мне, что защищает короля от самозванца. А король, наверно, считает Портоса мятежником.
-Видите, - сказал Гримо, - Куда ни кинь, все клин. В будущем вам, наверно, придется-таки встретиться с Людовиком Четырнадцатым и рассказать всю правду о Портосе и Гугеноте.
-Мне - с королем? Умнее ничего не мог придумать?
-Не будете же вы всю жизнь бегать от короля?
-Достаточно было одного раза, - процедил Рауль.
-А вы подумайте, опальный Гугенот и Портос стоят аудиенции у Короля-Солнца?
-Ты прав, - согласился Рауль, - Их судьба важнее, чем мои амбиции. Но тогда я подставлю Арамиса.
-Надо сначала удостовериться, что Арамис в безопасности и Железная Маска на свободе, - сказал Гримо, - Тогда и действовать.
-Думаешь, его освободят?
-Надеюсь на это.
-Это на грани чуда. Давай постучим по дереву.
-Постучим.
-А если, - прошептал Рауль, - Арамис вмешается и попытается вести свою игру.
Гримо внимательно посмотрел на Рауля.
-Арамис обломается. С вашим отцом такие штучки не пройдут. Он Арамиса насквозь видит.
-Ты меня успокоил. Отчасти.
-А вы меня растревожили, господин Рауль.
-Почему, Гримальди?
-Я видел сон. Когда вы увели своих друзей на палубу...
-Сон?
-Сон, - сказал Гримо, - Ай, не дай бог видеть такие сны!
''Не один я такой сумасшедший'', - пробормотал Рауль и попросил:
-Расскажи, Гримо.
-Вы скажете, что я,... что у меня старческий маразм.
-Не скажу! Мне тоже однажды тот еще кошмар приснился! Выкладывай! Я жду!
-Ну, смотрите, потом не ругайтесь на старика.
-Не буду - над снами мы не властны. Мало ли что приснится.
-Сон мой был сначала такой счастливый и лучезарный, сказка, да и только. Мне снилось, что мы захватили эту мусульманскую твердыню и праздновали победу. Все были счастливы, палили из мушкетов и пушек, чуть ли не в пятнашки играли на бастионах. А потом... во сне так бывает, мой господин... вдруг я почему-то оказался на борту вашей яхты ''Виктория'' вместе с вашими родителями, и с нами был принц - человек в железной маске. Они тоже были очень веселы, играл оркестр - скрипки, флейты и что-то там еще...
-Тра-ля-ля-ля, - сказал Рауль, - Что же тут кошмарного?
-Слушайте дальше. Будто бы они освободили принца, и принц этот, не желая развязывать новую войну, сказал вашему отцу:
-А махнем-ка мы в Японию, дорогой граф, поиграем в самураев.
-Отлично, монсеньор, давно хотел посетить Страну Восходящего Солнца.
И так они шутили и смеялись, и вдруг, откуда не возьмись, огромный фрегат, прет прямо на нашу яхту и сигналит, чтобы мы остановились.
-С черными парусами?
-Нет. Паруса были обычные. А фрегат.... Дай Бог памяти... испанский. Будете смеяться, не буду дальше рассказывать.
-Извини, я нечаянно. Испанский фрегат - и что же?
-Это, как говорится, присказка. Сказка впереди.
-Что же ты замолчал?
-Знаете, кто был на борту фрегата?
-Представления не имею. Может, сам Мигель де Сервантес - ты же все ''Дон Кихота'' читал.
-Если бы! На борту был Арамис. И корабль только шел под испанским флагом. Капитан был подчиненный Арамиса. Иезуит.
-Капитан - иезуит? - усмехнулся Рауль,- И много ты видел таких капитанов? В реальной жизни, а?
-Ну вот - вы смеетесь.
-Я очень терпеливо тебя слушаю.
-Арамис знал, что на борту ''Виктории'' находится принц, и хотел подготовить вторжение испанцев во Францию.
-Лихо! А принц?
-А принц войны не хотел, потому и решил махнуть к самураям. И вот начались переговоры. Прогулочная яхта и фрегат под названием "Отчаянный" - "Десперадо", ощетинившийся всеми своими пушками. Арамис стал требовать, чтобы мы отдали нашего пассажира, то есть принца. "О чем вы, любезный Арамис, - говорит ему граф де Ла Фер, - Мы совершаем свадебное путешествие. Кругосветное. Моя супруга возымела желание обзавестись ки-мо-но. Не правда ли, дорогая? Вот мы и направляемся в Страну Восходящего Солнца за
ки-мо-но, так как желание дамы - закон!"
Глупо, не правда ли, господин Рауль?
-Не так уж и глупо. Забавно,- сказал Рауль снисходительно, не желая обижать Гримо, а подумал: ''Какая чушь!" И постарался сделать серьезную мину, но Атос в самурайских доспехах и Шевретта в кимоно, как тут не засмеяться.
-Так мне снилось, не обессудьте. На шутки посыпались угрозы.
-Арамис угрожал отцу? Не посмеет.
-Это в реальной жизни не посмеет, а во сне очень даже посмел! В ответ на угрозы граф сказал: ''Это блеф!'' - "Сейчас увидите, какой это блеф, дорогой Атос, - сказал Арамис с иезуитским коварством,- На борту моего фрегата находится заложник. И за этого заложника вы отдадите не только человека в железной маске, вы отдадите, мой друг, всех королей Франции, от Капетингов до Бурбонов!''
-Похоже на бред, - пожал плечами Рауль, - В реальной жизни Арамис не стал бы предлагать отцу такие вещи. Всех королей Франции от Капетингов до Бурбонов. Вот чушь! - на этот раз он высказал свою мысль вслух.
''Похоже, наш милый Арамис рехнулся", - сказала ваша матушка. А музыканты сделали непочтительный жест - и Гримо покрутил пальцем у виска.
''Вы сей же час выдадите мне человека в железной маске'', - зловеще сказал Арамис.
-И только? - спросил граф иронически,- И не мечтайте.
-Выдадите. Вы знаете, КТО мой заложник?
-И кто же это был? - спросил Рауль.
-А вы не догадываетесь? - ответил Гримо вопросом на вопрос.
-Представления не имею.
-Ай, господин Рауль, ну за кого Арамис мог так нагло требовать у вашего отца выдачи принца!
-И всех королей от Капетингов до Бурбонов. Что ж он, невежда, Меровингов забыл? И династия Валуа обидится. Нет, Гримо, я не знаю - да откуда же мне знать? Говори без загадок.
-На палубе фрегата ''Десперадо'' стояли вооруженные до зубов солдаты. Арамис скомандовал: ''Приведите сюда Рауля!''
-Рауля?! - вскрикнули на ''Виктории''.
-Да, - сказал Арамис, - Железную Маску - за Рауля. Три минуты на размышление.
-Вот глупость! - сказал Рауль, - И, позволь тебя спросить, дражайший Гримо, как это я попал на испанский - извини - на иезуитский корабль, да еще и в качестве заложника? Успокойся ты, дурачина. Вот он я, живой и невредимый. Царапина на пузе не в счет. Бедный ты мой Гримо, и во сне тебе от меня нет покоя.
-Не от вас - от Арамиса.
-Договаривай свою нелепицу. Что же ты замолчал? ...Коварный Арамис продолжал свой шантаж.... Не иначе меня приволокли связанного или по пиратской манере заставили "пройтись по доске'', а, старина? А может, меня сожрали акулы?
-Нет,- сказал Гримо,- Тут я как раз проснулся.
-И вовремя, старина. Арамиса я не боюсь. Ни капельки. Мне он не причинит вреда.
-От Арамиса можно ожидать чего угодно, - сказал Гримо мрачно.
''Всех королей Франции'',- пробормотал Рауль, - Насмотрелся всяких трагедий - "Сид" и тому подобное. Знаем мы эти приемы - спор между долгом и чувством - любимейший конфликт наших драматургов. Даже интересный сюжет, я так сказал бы. Но развивать этот сюжет что-то не хочется. И мне обидно, старина, что у меня в твоем сне такая жалкая роль. Заложник Арамиса! Приснится же такое! Жаль, нет ''Сонника'' Оливена, он бы тебе враз расшифровал твой кошмар. В твоем сне, Гримо, правда только одно - маме очень пойдет кимоно.
-О да! Госпоже нашей все пойдет, - сказал Гримо, - Хотя я никогда не видел, дам в кимоно.
-Но почему вдруг они собрались к самураям?
-Бог его знает. Видно, что-то всплыло в памяти. Как-то речь зашла о путешествиях в дальние страны, говорили о господине Мишеле, вашем знаменитом дядюшке и о разных мореплавателях, о заморских диковинках. А госпожа наша вроде просила у графа САКЕ.... Опять вы смеетесь, господин Рауль?
-Ох, Гримальди, с тобой не соскучишься, это уж точно! Не могла мама просить у отца САКЕ! Она скорее бы САКУРУ попросила!
-САКЕ - это японская водка, а САКУРА - цветок вишни, - объяснил Рауль.
-А-а-а, - сказал Гримо, - Буду знать.
24. ИСПОВЕДЬ ТРУСИХИ.
/ Продолжение дневника Анжелики де Бофор/.
Я шила-шила Синее Знамя для наших Пиратов, чтобы хоть так искупить свою вину перед ними. И все-таки чувство вины не покидает меня. Теперь я носа не высуну из каюты. Добряк Гримо меня не убедил. Анри де Вандом жалкий трус - так может сказать любой из них, и мне нечего будет возразить. Даже Ролан пытался что-то сделать и изо всех сил тянул огромный парус. А я жалкое ничтожество! Может быть, Пираты не подадут вида и будут вести себя, как ни в чем не бывало? Я заметила, что они тактичные молодые люди и, можно сказать, берегут друг друга. Но я себя не прощаю.
А может быть и так - Анри де Вандома ожидает позорный бойкот. Не помню, как пираты наказывали трусов. Об этом Рауль, кажется, не говорил. Но, видит Бог, я не струсила. Я убежала из-за герцога. Не буду повторять его ужасные слова. Мы все-таки помирились.
Конечно, мне было страшно! Но не за себя, за всех нас! Я никогда не видела ничего более ужасного и была уверена, что мы все потонем. Но я же в этом ничего не понимаю. Ничегошеньки!
А Пираты меня просто не поймут. Анри де Вандом жалкий трусишка. Какое же моральное право я имею осуждать за трусость фаворита короля де Сент-Эньяна, этого де Свиньяна? Но, наверно, все-таки имею право. Хоть и по-дурацки, но я выразила свой протест против "пиратского" приказа отца. И опять - мне было страшно не за себя. Разум мне говорил, что со мной никто из них драться не станет. Как ни обидно сознавать, но всерьез меня никто, кроме барабанщика, не воспринимает. Своим протестом я хотела защитить Пиратов от произвола, а нарвалась на грубое ''цыц'' герцога и насмешки Рауля.
Только барабанщик поддержал меня яростной дробью своего барабана. И чего мы добились? Герцог свел на нет протест Ролана, при всем честном народе извинившись перед барабанщиком, а Рауль подписал приказ, чего я никак не ожидала ни от него, ни от Сержа, ни от Гугенота и де Невиля. А ведь тогда, утром, я еще не знала про его дела с этим свином де Сент-Эньяном.
Вот и пойми их! Интересно, пришел бы принц Конде в восторг, узнав, как дружно подписали ''головорезы'' Бофора эту ужасную бумагу? Говорят, благородство обязывает... Мне казалось, благородство обязывало не подписывать. А кто-то из Пиратов сказал - ситуация обязывает. Но теперь уже ничего не изменишь, думай не думай.
Если вспомнить сегодняшний день - я наделала уйму глупостей и, наверно, нажила себе врага в лице Шарля-Анри де Суайекура. Сама виновата - за ''дурака'' Суайекур разозлился, и, если бы не Рауль, мы могли бы - Суайекур и я - уже сегодня нарушить приказ!
Теперь я начинаю понимать, что имел в виду Рауль, когда говорил о своих глупых поступках. ''Глупцы Эразма Роттердамского отдыхают''. Но я считаю его вызов фавориту не глупым, а героическим поступком. Может, он ''поумнел'' и потому подписал бумагу? Что-то не очень в это верится. И не стоит очень-то им восхищаться. Тоже хорош! Схватил меня как... даже не схватил, а пихнул этак: ''Сядь!''
Но он же не знал, с кем имеет дело! Я сама поставила себя в зависимое положение. Боже мой, Боже мой, как это трудно - играть роль Анри де Вандома!
Не раз и не два посещает меня отчаянная мысль - предстать перед Пиратами Короля-Солнца в своем настоящем обличье, в своем лучшем платье, открыть им свое настоящее имя!
''А сказать вам, кто мой отец, и вообще, кто я такая?''
Но я все время себя останавливаю. И не потому, что я какая-то безбашенная авантюристка, морочащая головы этой удалой компании. Может быть, это только суеверие - что женщина на корабле приносит несчастье? Но я все-таки очень суеверна. И мне кажется, что если я сорвусь и не доведу свою роль до конца, случится какая-то непоправимая беда. Мы все в какой-то мере суеверны. Кто больше, кто меньше. И еще я боюсь - не эта ли морская примета вызвала шторм?
Нептунчик-Посейдончик, грозный Бог Морей, Всемогущий Властелин Бурь, Штормов и Шквалов, Повелитель Океанов, пошли нам самый лучший ветер, то ли ''фордевинд'', то ли ''бакштаг'', то ли еще какой, самый-пресамый лучший. Не знаю, как объяснить, такой, о каком только мечтает наш капитан. И не гневайся на мадемуазель де Бофор. Я же здесь инкогнито, и никто ни о чем не подозревает. Они ни в чем не виноваты. Вся вина на мне.
А ведь женщин на кораблях боятся даже пираты - я имею в виду настоящих морских разбойников, а не нашу блистательную шайку. Иначе с чего бы такое жесткое условие - смертная казнь грозит каждому из пиратов, если тот приведет на судно переодетую женщину. А сами, злодеи, переодевались в женщин, чтобы обманывать свои жертвы и захватывать торговые корабли. Разве поймешь их логику?
А если бы я завтра утром все-таки сменила курточку пажа на свое серебристое платье! Бойкот, которого я так боюсь, был бы невозможен. Упреки в трусости отпали бы сами собой. Я избавилась бы от выслушивания вещей, которые они себе никогда не позволят в обществе молодой девушки. Небо! Чего я только не наслушалась, когда Пираты болтали, о чем придется. И смеялись над ''невинным'' Вандомом! Вот какие лицемеры! Вот чего стоят их комплименты и учтивости! Вот как они общаются между собой, когда думают, что их никто не слышит! Конечно, явись я перед Пиратами Короля-Солнца в своем истинном обличье, я поставила бы их в неловкое положение. Ничего, не жалко! Переживут. Нет, тут другое. Нельзя так делать. Боюсь. Боюсь принести несчастье. Боюсь нового шторма, еще более сильного -/ хотя, казалось, куда уж сильнее!/. Боюсь нападения врагов. Приходится терпеть. А может, это все-таки глупое суеверие?
Путешествуют же тысячи женщин на тысячах кораблей, и ничего. Разве Шевретта принесла несчастье ''Короне'' и ее обитателям? Ее появление произвело фурор, все были в восторге. Но она не осталась с нами. Она, можно сказать, нанесла прощальный визит и умчалась на белой ''Виктории'' к своему графу. Это не тот случай. А женщины, отправляющиеся в путешествие - их что, всех за борт покидать? И это не тот случай. На таких кораблях как ''Корона'' дамы не путешествуют. Значит, надо держаться изо всех сил. Отчаянный вариант у меня всегда в запасе: ''А вы знаете, кто я такая?'' Но я еще не дошла до последней крайности.
Так до каких же пор - Quosque tandem - как говорили древние - играть эту роль? До Алжира? А там уже не море. Там суша.
Нет! Все-таки подождем до победы. До тех пор, пока мы захватим мусульманскую крепость и будем праздновать победу. Тогда-то и можно будет представиться победителям под своим настоящим именем. Тогда-то я позлорадствую в душе и посмотрю, с какой миной встретят Юную Богиню Фронды мушкетер Ролан и полковник Бражелон - после победы будет именно так, я в этом не сомневаюсь. Если только... случайность не заставит меня раньше времени выдать свою тайну.
Я, кажется, начинаю успокаиваться. Я совсем спокойна. Оставлю на минутку свой дневничок - вижу у отца какую-то красивую книгу в черном переплете с золотой каравеллой на обложке. Видимо, тоже из библиотеки капитана. Почитать, что ли - чтобы не быть совершенной невеждой в беседе с мореплавателями и Пиратами. Нет, лучше погадаю. Открою книгу на любой странице и прочту, что там написано.
Боже милосердный, какая страница мне открылась! Цитирую по книге: ''Люди. Корабли. Океаны''.
''...Когда же налетал шторм, и рангоут начинал скрипеть, и охать, когда верхушки мачт кружились, а палуба, окатываемая забортной водичкой, становилась скользкой, будто смазанная мылом, когда промерзшие канаты деревенели, а судно после нескольких прыжков в этой дьявольской чехарде вдруг давало резкий крен, тогда начиналась битва с морем не на жизнь, а на смерть! Для того чтобы суметь в неистовстве урагана взять рифы на гроте, нужны были нечеловеческие силы.
И барахтались люди в хлещущей их, словно плетьми, путанице такелажа, словно мухи в паутине... И раскачивались между небом и землей на этих сатанинских качелях отчаянные ползуны по вантам, цепенея от ужаса и выкрикивая прямо в тучи богохульные проклятия.
Но никто не покидал своих постов, если только ураган не распоряжался по-другому. За трусость полагалась смерть. Таков был суровый закон палубы''.
Конец цитаты. Анри де Вандом трус. Анри де Вандом по суровому закону палубы должен быть повешен на рее.
Пираты Короля-Солнца об этом законе еще не знают, и я дешево отделаюсь, если мне объявят бойкот. Может быть, до Алжира. А может быть, до конца войны. Ведь никто из них до сих пор не появился, не спросил: ''Живы ли вы, Вандом? Все ли с вами в порядке?''
Теперь от меня будут шарахаться как от зачумленной или от прокаженной. Уберу-ка я эту книгу с глаз долой. Хотела успокоиться, прогнать отчаяние, а отчаяние еще более усугубилось. Ну, вот что - продолжу свое занятие. С места не сойду, пока не закончу шов на Синем Знамени... Умный человек написал книгу о кораблях и океанах. Все именно так и было на ''Короне''. Но пусть умная книга, написанная умным человеком, отдохнет. Где мое шитье? Нитку в иголку и полный вперед! Хоть так-то душу успокою...
25. ПЕРВЫЙ ЧИТАТЕЛЬ ''МЕМУАРОВ'' РОЛАНА.
/ Продолжение мемуаров Ролана./
-Послушай-ка, малек, - сказал мне Серж, когда вечеринка в кают-компании подошла к концу, - У тебя уже много написано? Я имею в виду твои мемуары.
-Несколько глав, сударь.
-Силен! - сказал Серж, - Дай-ка мне почитать. Один черт не заснуть. Да где ж тут заснешь, когда Гугенот всю ночь палит свечи и талдычит свою тарабарщину. А так хоть, может, что подскажу. Да не смотри на меня такими испуганными глазами, я не критик, не редактор, я самый обычный читатель. Ведь ты для кого-то это пишешь?
-Вы самый первый читатель моих мемуаров, господин де Фуа.
-Надо же когда-то начинать.
И я вручил Сержу уже написанные мной главы, а сам засел за описание шторма. Мы договорились, что я зайду за рукописью с утра. Так я и сделал.
-Продолжай в том же духе,- сказал Серж,- Начало, может, излишне патетическое, но, как в одной из глав твоих мемуаров у тебя же говорит граф де Ла Фер - "Такому ребенку простительно".
-Излишне патетическое начало? А как бы вы начали?
-Не обо мне речь. Автор - ты, а не я. Не обижайся, Ролан, будем считать, что я ничего не говорил. Сейчас ничего не вычеркивай. Оставь все как есть. Пройдет время, перечитаешь, и, быть может, найдешь другие слова. Проще.
-У вас есть еще какие-нибудь замечания?
-Разве что реже употреблять слово ''которые'' в первой главе. А главное - есть одна глава в твоих мемуарах, которую я попросил бы для общей пользы не читать пока нашим.
-Я вообще не собирался читать вам мемуары. Вы сами попросили! И вообще - все сыро, не доведено до ума, это же всего лишь черновик.
-Что за обидчивый народ мемуаристы! Я не придираюсь к твоему стилю, малыш, да и мои друзья с удовольствием послушают твое сочинение. Только та глава, где ты в обществе переодетой сестричкиие. Только та глава, где ты в обществе переодетой сестовольствием послушают твое со-и глазами, я не критик, не редак-р, встречаешь в кабаке Атоса, Граммона и Викинга - ее сейчас убери из рукописи.
-Вам не понравилось, что я струсил сначала?
Серж покачал головой.
-Вам не понравилась фраза, с которой я обратился к графу и маршалу? Тавтология - два раза слово ''честь'' в одном предложении?
-Фраза вполне в твоем духе, Ролан, и сцена очень даже живая.
-Тогда почему такая таинственность? Зачем убирать сцену с Викингом?
-Ты сам поймешь, Ролан. На обратном пути. А может, и раньше. А сейчас вот тебе подарочек от первого читателя.
Серж достал маленькую шкатулку весьма художественной работы и вытащил оттуда какие-то листки.
-Бери. Дарю. Твой первый гонорар.
На шкатулке я разглядел герб де Фуа - быть может, последняя фамильная реликвия Сержа. А свои бумаги Серж разорвал и выкинул в море. Я не хотел принимать такой подарок, но Серж чуть ли не силой всунул мне в руки шкатулку.
-А теперь мы до обратного пути заныкаем сюда твою главу о Викинге. И вот тебе ключ.
Я сделал все, как сказал Серж, но так ничего и не понял в его таинственных словах. А потом Серж проехался по той главе, где говорилось о саботаже, который намеревался устроить его дядюшка. ''Это несерьезно,- сказал Серж, - Очень сомневаюсь, чтобы он на это осмелился. Проверить, конечно, не мешало, но мы только зря время потратили. Взорвать флагман, куда там! Ложная тревога - мелкая пакость напоследок. Но дядюшка сам себя наказал - если уж Граммону известно - басня о ''поврежденных'' пушках пойдет гулять по стране. Потому что такого болтуна*, как Граммон белый свет еще не видел''.
-Почему же вы просили спрятать эту главу? Если Граммон - болтун?
-Граммон болтун, да, это так. Но Граммон не дурак. Он умеет хранить тайны. Скажи, Ролан, пришло бы тебе в голову, что рыжебородого Викинга с его легендарной косичкой не кто иной, как Граммон послал в Англию на помощь Карлу Второму? Еще в те времена, когда наш подлый Двор носил траур по кровавому Нолу, и выказывать сочувствие к Стюратам было опасно?
-Нет, конечно. Но это было еще при Мазарини. Зато я слышал много раз, как граммонов сынок де Гиш во всех красках описывал приключения Карла Второго и дивился - откуда он все это знает? Еще до Реставрации английского короля, когда они там скрывались и подвергались всяким опасностям.
-Викинг заплел свою рыжую косичку и погрузился на корабль, - сказал Серж загадочно, - Это внушает надежду.
-А почему Викинг часто трется возле Гримо? - спросил я.
-А-а-а... - протянул Серж, - Так они же старые знакомые. Тогда Викинг тоже заплел косичку и помогал осуществлять бегство нашего милого герцога из Венсена.
-Вас послушать, так пол-Франции помогало Бофору бежать из Венсена! И Оливье, и Викинг.
-Они были рядовыми участниками того дела. Руководителей Венсенской истории ты и без меня знаешь. А Гримо в том деле был главной пружиной. И в Венсен попал не без участия маршала, по рекомендации его управляющего.
-Скажите, кто такой этот Викинг? Бофор, Карл Второй - он каждый раз заплетает свою легендарную косичку, когда берется помогать в опасных делах? Освобождение Бофора, Реставрация Карла Второго... Что ему у нас понадобилось?
-Кто такой Викинг? Солдат удачи. Наемник - как ты сам, наверно, понял...
-У-у-у, наемник.
-Но наемник не совсем обычный. За грязные дела Викинг не берется.
-Я понял, что Викинг наемник еще в кабачке, но скажите...
-В отличие от мечтателя Ролана, Викинг, этот солдат Фортуны...
Серж что-то еще хотел сказать, но его позвали. А я перечитал написанное и решил эти вот листы тоже положить в шкатулку до поры до времени. Загадочная личность этот Викинг! Но к нему лучше не соваться с расспросами. Нас окружают какие-то тайны, но тайны когда-то открываются. Откроется и третья тайна рыжего Викинга. Когда-нибудь мы узнаем, зачем Викинг в третий раз заплел свою косичку! Узнаем, узнаем, ''клянусь Одином'' - так часто говорит этот великан.