Аннотация: Рецензия на монографию Вадима Алексеева "Поэтика выбора"
Теория и практика перевода во все времена будоражила умы, требуя осмысления глубоких и неоднозначных проблем философии сознания, творчества, языка, понимания. И главная проблема заложена в самой сущности перевода. Каждый язык, каждый дискурс порождает свое членение действительности, свое представление о ней - поэтому адекватный до изоморфизма и смыслового тождества перевод представляется невозможным принципиально. Философия языка Л.Витгенштейна, традиция аналитической философии, гипотеза Сепира-Уорфа, критерий Куайна - широко известные аргументы в пользу этого тезиса.
Не случайно наука, дискурс которой стремится к точности и однозначности (=терминированности), практикует единство терминологии, формально-аналитических процедур и выражений, т.е. концептуально-аналитической универсальности. Но уже на уровне теории различные теоретические объяснения одной и той же предметной области оказываются не сравнимыми. Что же тогда говорить о художественных текстах, не терминированных, а тропированных дискурсах, выражающих не только различный национально-этический опыт (связанный с различными языками и культурами), но и эмоционально-интонированные аспекты авторских личностных смыслов.
И тем не менее... Существует многовековая и довольно успешная практика переводческой деятельности, в том числе и перевода художественных текстов, более того - поэтических.
В этом плане работа Вадима Алексеева актуальна и важна в самом высоком смысле - как важна и актуальна очередная попытка дать ответ на один из вечных существеннейших вопросов человеческого бытия и творчества. Автор данной работы, однако, идет гораздо дальше очередной постановки проблемы, рассмотрения попыток ее решения. Он ничтоже сумняшеся делает "выстрел в сердце" проблемы, ставя вопрос о возможности истинного, единственно адекватного перевода поэтического текста.
Такой замысел, на первый взгляд, выглядит не столько даже смелым, сколько авантюрным предприятием. Но, по мере знакомства с позицией исследователя, его подходом, аргументацией, начинаешь признавать их обоснованность и правомерность.
Во-первых, Вадим Алексеев не уклоняется от наиболее острых аспектов проблемы. Он последовательно рассматривает природу нормы, отклонения от нее, оценки, выбора, стиля и вкуса, что позволяет исследователю затем перейти к анализу понимания и смысла художественного поэтического текста, семантики и синсемантики перевода. Специально рассматриваются системы стихосложения (метр, рифма, ритмо-мелодика), смыслового переноса (метафора, метонимия). Особый интерес представляет трактовка Вадимом Алексеевым создания и воссоздания поэтических текстов. Автор исходит из структуры художественной ценности и видов оценки.
Таким образом, во-вторых, в поле зрения концепции Вадима Алексеева оказывается практически весь комплекс герменевтики перевода: от интерсубъективности до вчувствования и сопереживания. Перед нами - не ad hoc поверхностная концепция, не набор тенденциозно подбранных цитат, а честный и всесторонний анализ главного содержания проблемы перевода.
В-третьих, автор демонстрирует высокую логическую культуру, знакомство с репрезентативными и авторитетными работами и идеями современной логики и логической семантики, в том числе - модальной. Это делает работу Вадима Алексеева современной в плане используемой аргументации, а характер и содержание этой аргументации сближает тематику данной работы с современной постановкой проблем логического анализа и искусственного интеллекта.
И наконец, в-четвертых, особую ценность работе придает использование исследователем в качестве примеров и применений конкретных поэтических переводов. Подбор стихотворений, их переводов, разбор этих переводов сделаны с отменным вкусом, знанием дела. Особую убедительность этому анализу придают примеры, в которых автор реализует сам предлагаемый им подход - Вадим Алексеев известен как блестящий переводчик римской классики, французских поэтов ХIХ в., поэзии Борхеса.
Автор не ограничивается аналитическим описанием перевода. Он вводит конструктивные принципы равноценности, аксиологической полноты и непротиворечивости, стилистической ассимилиции, реконструкции, максимальности, вариантности, позволяющие говорить о созданной автором нормативно-концептуальной базе переводческой деятельности.
Главный тезис автора - логико-семантический принцип "лучшего" перевода. Особый интерес в этом плане представляют рассуждения Вадима Алексеева о негативном образе искомого, об определении содержания выбора как "устранения лишнего". Речь при этом идет не просто о развитии понимания Кольриджем поэзии как "лучших слов в лучшем порядке". Упоминавшееся обращение Вадима Алексеева к системе стихосложения, содержанию стиля, позволяет ему представить перевод как возможное воссоздание, перевыражение и/или иновыражение оригинала.
Вадим Алексеев справедливо ставит вопрос о возможности равноценных смысловых структур в зависимости от творчества и гармонии. В этой связи может быть неоднозначно воспринята идея абсолютного перевода, его оценки в терминах истины и лжи. Дело в том, что сама проблема истинности и ложности релятивна относительно способов представления действительности, а главно - представлений о гармонической целостности мира.
Имеются две традиции рациональности. Одна восходит к античному "техне" - искусному искусственному преобразованию действительности. С этой точки зрения рационально (в том числе и - художественно рационально) то, что позволяет получить ожидаемый результат с наименьшими затратами. Другая традиция восходит к античному же "космос" - гармоничной целостности мира. Опыт ХХ столетия показал, что два этих типа рациональности не противостоят друг другу. "Техническая" рациональность является путем, способом познания меры и глубины ответственности за сохранение и воссоздание рациональности "космической".
Поэтому Вадим Алексеев оказывается прав в "космичном" плане - существует единственно возможная гармония. Именно она - источник поэтического творчесва. Дао-истина есть дао-путь, а трещина в бытии проходит через сердце души поэта. Но Вадим Алексеев прав и в плане "техничном" - любые представления о цели и средствах связаны с определенной гармонией. Поэтому развиваемая в работе концепция весьма убедительна и малоуязвима для критики, т.к. речь идет о технологии все большего приближения к истине на основе возможности перевода.
В целом перед нами удачный опыт "поверки алгеброй гармонии". Убедительно продемонстрирована вторичность этой алгебры от интуиции гармонии, а современное состояние проблемы перевода высвечивается как духовное творчество и сотворчество, проявление человеческой свободы и ответственности.
Работа Вадима Алексеева имеет непосредственное практическое значение. Она представляет несомненный теоретический интерес. И вне всякого сомнения, заслуживает публикации. В ней развивается чрезвычайно плодотворный подход, который вызовет несомненный интерес специалистов-гуманитариев, да и широкого круга читателей, интересующихся природой творчества, философией языка и понимания.
18.12.1994 г.
Доктор философских наук
профессор С.-Петербургской Академии культуры Г.Л.Тульчинский.