Яворовский Александр : другие произведения.

Юрчин2. Улей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение приключений Юрчина
  Юрчин. Улей
  
  
  
  
  
  
  Шаг в право, шаг влево - два шага.
  Развал СССР - 15 июля 1990 года Верховный Совет Украинской ССР проголосовал за суверенитет и политику нейтралитета.
  
   Последний герой.
  
   "Некоторые осторожничают, чтобы не проиграть. Играя осторожно, ты однозначно проиграешь." - Аль Капоне.
  
   Латвия, где-то под Ригой. Небольшая рябь стелилась по водной глади от лёгкого ветерка. От этого поплавок был очень плохо заметен и глаза сильно уставали. Сидящий на складном стульчике рыбак, немного восточной внешности, посмотрел на часы, время начало двенадцатого. Ещё несколько минут он вглядывался в поплавок качающийся на мелкой волне и принял решение возвращался домой. Сложив стул, принялся за удочки, заняло это немного времени. Бросил снасти в свой Москвич-2141, захлопнул багажник.
  
  - Здравствуйте,- послышалось за спиной.
  
  Рыбак спокойно обернулся и увидел подошедшего парня лет шестнадцати. В руках тот держал чехол с сложенными бамбуковыми улочками и садок с несколькими небольшими карасиками среди которых затесался один желтоперый окунек.
  
  -Здравствуйте,- еще раз повторил парень,- не могли бы вы мне оказать помощь.
  
  Рыбак, молодой мужчина двадцати семи лет, качнул гривой тёмных волос осматриваясь вокруг. Кроме него и паренька на берегу больше ни кто не присутствовал.
  
  - Что случилось?
  
  Парень с какой-то надеждой в глазах, пожал плечами.
  - Да вот приехали с другом на его мотоцикле порыбачить и поссорились из-за мелочи, он прыгнул на свой моцик и укатил. А я как дурак остался на берегу, а пешком далеко. Если вам не трудно...
  
  Рыбак не задумываясь махнул рукой:
  - Садись и давай на ты, а то как-то не по себе, разница у нас с тобой всего лет десять наверное,- протянул руку,- Виктор.
  
  - Саша,- пожал руку парень и улыбка растянулась до ушей, рыбак списал это на радость оттого что парню не придётся 'топать пехом' до населённого пункта.
  
   Выскочив на трассу Слока-Талси москвич начал разгоняться, набирая скорость. Водитель потянулся в бардачок за кассетой, руль немного дернуло и рыбак отдавая все внимание дороге уронил кассету на коврик под ноги попутчику. Хотел потянутся за ней, но молодой паренек уже успел достать и протянул злополучную кассету.
  
  - Можно помедленней, боюсь быстрой езды,- произнёс парень.
  
  Москвич сбросил скорость до восьмидесяти километров в час. Водитель не заметил, что следующая за ними немного на расстоянии девятка коричневого цвета, придерживается того же темпа езды не пытаясь обогнать.
  
  - Здесь участок с плохой видимостью дороги,- спокойно опять проговорил попутчик.
  
  "Странный парень",- подумал рыбак, но отвлекся от своих мыслей. На обочине по встречной полосе преграждая путь Икарусу-250 стояла Ваз-2109 коричневого цвета. Спортивные парни окружив водителя автобуса, что-то ему говорили, один из них посмотрел в сторону проезжающего сбросившего скорость и приостанавливающегося москвича. Махнул рукой, проезжай мол, не задерживался. В населенный пункт водитель и случайный попутчик добрались без приключений. Парень назвавшийся Сашей, вышел почти возле дома в котором проживал рыбак с сыном. Поблагодарив водителя, медленно пошёл по улице в направлении центра.
  Виктор открыл багажник своего автомобиля, рыбацкий садок попутчика вместе с рыбой лежал поверх его улова. Подхватив чужой садок выбежал на проезжую часть, в попытке догнать парня.
  Вот здесь кое-что заставило задуматься рыбака. Он увидел как следовавшая по той же дороге коричневая девятка, притормозила возле его попутчика, и тот открыв дверь, сам сел в неё. Через минуту догнала вторая машина, близнец первой и обе рванули прочь. Непонятно и тревожно стало рыбаку, он понял нужно задуматься о своей безопасности.
  В это время две темно коричневые девятки направлялись в сторону границы, им предстояло возвращение пока ещё в республику под названием УССР.В записной книжке молодого парня жирным зачеркиванием отметилась одна из строчек: апрель, Латвия, тридцать пятый километр. В одном из городов пока ещё огромной страны, на своём законном месте, на стене многоэтажного дома появилась никому не понятная граффити-надпись - Цой Жив.
  
  
   За неделю до этого.
  - И что, мы выполним эту непонятную просьбу?- спросил Иван Супрун младшего брата.
  
  - И ты ещё сомневаешься?- вопросом на вопрос ответил ему Николай.
  
  - Езжай туда, сделай то и без объяснения, странно.
  
  - Почему без объяснения,- ухмыльнулся младший,- он же сказал - Так нужно сделать, ну оооочень.
  
  - Тебе все поржать, а как бойцам объяснить?
  
  - Зачем что-то объяснять, им хорошо платят, дал команду и пусть выполняют, криминала здесь нет.
  
  - Странно все как-то, нужно и все тут.
  - Согласен странно, все странно. Какой парень в шестнадцать лет станет говорить такое: "Экономически целесообразно подготовить команду для перехода с теневого бизнеса в открытое законное предпринимательство","Особое внимание уделить легализации не криминальных теневых доходов", "эти предприятия готовы к рейдерскому захвату". Или предложение о полном уничтожении спиртовиков, в таком возрасте вынести смертный приговор, пусть даже это преступники. А эти прогнозы на происходящие в стране и экономике. Они полностью подтверждаются. С другой стороны, посмотришь вроде парень как парень. Не вундеркинд, не какой-то там экстрасенс, откуда у него такие знания. Ладно даже знания можно как-то объяснить, например много читает и имеет аналитический склад ума составляя точные прогнозы, просто удача. Но у него прослеживается в некоторых случаях опыт, который невозможно заработать за несколько часов или просто прочитав методичку. Вообще-то это ты его привёл.
  
  - Да я с ним познакомился на татами, когда он пришёл в нашу школу карате. Хотя и здесь он меня поразил, своими знаниями и умении в единоборствах, а так же характером не свойственным молодому пацану.
  
  - Вот то-то и оно. Просьбу мы выполним, не так много от него их поступает, а пользы он приносит нашей организации много. Организации которую с нашей помощью воплотил из интересного замысла, идеи. Ты к стати подыскал отставников для его спортивно-патриотической секции? Интересно посмотреть что с этого роя получится.
  
  - Подыскал, готовы приступить, думаю с начала сентября когда прибудет оборудование и новая форма для игры, познакомить их с Александром, затем подыщем им помещение.
  
  - Ясно. Теперь что у нас по предьяве. Ты ему сообщил?
  
  - Зачем, пусть спит спокойно,- Иван поднялся и направился к кофемашине, нажал на кнопку и та загудела выдавая порцию ароматного кофе,- я думаю здесь мы справимся сами, пока он рыбачит под Ригой. Тем более нас просто хотят прощупать на предмет слабых коленок.
  
  - Честно я думал, что это произойдёт раньше,- принимая вторую чашку кофе от брата, произнёс немного задумавшийся Николай,- а у них зачесалось только тогда, когда мы почистили у себя наркоторговцев.
  
  - Ну это понятно, одесская ОПГ,- ответил старший брат, -не забывай их тогда при чистке хоть и меньше всего зацепило от остальных ОПГ, все равно многих посадили, не до нас им было. От туда всегда шло наибольшее поступление наркотических веществ, с моря.
  Опиаты, вплоть до героина производят на кухне. Частично с опийного мака, доставляемого из разных районов. Из Одессы в основном везут кокаин который нюхают, натирают десна, растворяют физрастворе и вводят в вену. В некоторых случаях ширку производят из обычного мака, растущего везде. А также используют препараты типа кодеин, кодтерпин, промедол, эфедрон . Еще героин внутривенно или метадон, но это в денежных клиентов, цена препаратов не по нашим наркоманам. В этом вопросе я не специалист , но шприцевых и системных торчков вроде винтовых , мне кажется в нашем городе было меньше чем везде.
  И все равно, мы им перекрыли рынок сбыта в своём районном центре, небольшой конечно доход, но всё-таки неплохой кусочек пирога, а это не только потеря денег, а и удар по самолюбию и авторитету в этом районе. Еще со мной связался Арсен Бахти.
  - Что хотел уважаемый барон?- спросил Николай в паузе сделанной братом, когда тот приложился к чашке с кофе.
  -Цыгане понимают кто в городе реальная сила и знают кто нас поддерживает. Арсен сказал что он полностью на нашей стороне. К нему приходили и склоняли к сотрудничеству. Он будет держать нейтралитет, как договаривались.
  
  - Что по линии нашей поддержки.
  
  - Менты молчат у них нет никакой информации по этому вопросу и в нужное время они будут глухими и слепыми.
  
  - Стрелку назначили в ресторане, в людном месте,- задумчиво произнёс Коля,- бояться, значит уважают. А если серьёзно, знают - мы опасны и можем поступить очень резко. Потому хотят все провести в центре города и попытаться договорится. Тем не менее мы обязаны предусмотреть любое развитие событий, просчитать варианты.
  
  Стрелка прошла как задумано, предъявители предьяв сразу поняли что все в этом районе схвачено и за все заплачено. Им показали кто здесь власть, немного засветили боевиков, серьёзных парней, готовых порвать любого кто станет покушаться на спокойствие родного города. Пояснили загибающим пальцы веером где их видели, на чем вертели и отправили с почестями откуда прибыли, не солоно хлебавши. Все прошло штатно, по принципу это наша корова и мы её доим.На попытку угроз предупредили, что на любую агрессию ответят той же любезностью.
  
  
  
  
   Ну идите, шо вы мне сердце рвете! Двумя днями позже.
  
   "Я отдам три десятка своих головорезов за одного человека, умеющего решать вопросы, разговаривая." - Аль Капоне.
  
   Небольшой аккуратный домик, в тени листьев винограда, не выделялся ничем примечательным среди таких же строений на соседствующих участках. Вот только присутствующие здесь люди были не простыми обывателями Одессы. В деревянной беседке сидело четверо прилично одетых мужчин. Они не спеша выпивали и закусывали, уделяя больше внимания беседе, нежели начатой бутылке "Хеннесси" стоящей на столе. У двоих откровенно читалось их криминальное прошлое и естественно настоящее. Не только по наколкам на руках, а по поведению и особенно разговору, часто вылетали словечки на фене.
  
  - Почему нет, когда да?
  Не морочьте мне то место, где спина заканчивает своё благородное название. И что, если нельзя надавить, то можно всегда договорится. Вы хотите сказать что не смогли сделать одно из двух.
  
  - Док. С ними не возможно разговаривать, они нас откровенно посылают. Хотя делают это довольно культурно, до слов не придерешься,- ответил высокий брюнет, без каких либо видимых татуировок полноватому лысому мужчине в хорошем костюме, чем-то похожего на Григория Котовского.
  
  - Может их просто,- невысокий худой человек, у которого даже из под расстёгнутого воротника белой рубашки синели рисунки, провёл рукой по шее,- и все, некому будет мешать делать бизнес.
  - Гвоздь,- на этот раз вору в законе ответил такой же разрисованный,- получим геморрой на пятую точку, там мощная серьёзная организация, крышуют их менты. Есть другое, другое предложение, Гавр все обрисует.
  Худой кивнул головой, указывая что услышал своего доверенного человека, вопросительно посмотрел на брюнета.
  
  - Базарь Гавр. Сначала дай расклад, кто пахан, чем живут.
  
  - Пробили мы их, да и секрета с этого большого не делают. Заправляют всем братья Супрун, прикрытием является официальный кооператив "Диалог". Старший Супрун Иван Васильевич, несудим, является директором кооператива, предоставляющего охранные услуги как отдельным гражданам так и организациям. Под этой маркой они контролируют весь бизнес и организации на территории своего города, да и района в целом. У нас есть прикормленный мент, он их боится но информацией поделился. По его словам подвязки в ментовке у братьев довольно серьёзные. Начальник милиции брат их отца, родной дядя, крестный старшего Ивана главный судья города. Много ментов кормятся с их рук. Младший брат Николай Супрун по армейской кличке Злой, подмял под себя рэкет и весь теневой бизнес. Под его руководством собралась основная боевая группа состоящая из бывших военнослужащих, афганцев и спортсменов. Довольно жёстко держат весь район, выдавив криминалитет,- замолчал на секунду глянув на Гвоздя, тот махнул рукой, мол продолжай,- наркоторговцев, а наркоманов принудительно отправили на лечение. Согласия естественно ни у кого не спрашивали. По косвенным данным это они уничтожили группировку "спиртовики", жёстко сработали. Нам сразу дали понять, что нашему товару здесь не рады, и если будет нужно пойдут на жёсткий конфликт. В тоже время предложили нам альтернативное дело. Одесса морской город, много товаров поставляется из-за рубежа именно через нас. Они будут рады снами сотрудничать по некоторым вопросам. Правда просили синих к ним больше не присылать, не хотят иметь с ними дело.
  
  - Да кто они такие, не хотят иметь дело значит. От тюрьмы и от сумы не зарекайся,- взмахнул руками вор в законе Красный Владимир Романович по прозвищу Гвоздь проведший на нарах лет двадцать пять своей жизни, получивший прозвище за то что всегда с собой на дело брал остро заточенный гвоздь. Хотя за всю его воровскую карьеру ни кто не мог вспомнить воспользовался Гвоздь гвоздём хоть раз, или те кто мог знать уже не расскажут. Красный попытался ещё что-то
  добавить, но его перебил Док. Гвоздь зло глянул на компаньона, но видно у того хватало авторитета спорить с вором в законе, а может он здесь за старшего.
  
  - Та не машите руками простудитесь. Гавр продолжай. Давай ближе к делу, я же сразу сказал с умными людьми всегда можно договорится.
  
  В разговор попытался вклиниться доверенный человек Красного, все это время маятником раскачивающийся на деревянной лавке беседки, высказать своё мнение. Однако Док одним взглядом его осадил, затем зло улыбнувшись пошутил в своей манере.
  
  -Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение. Не делай мне нервы - их есть ещё где испортить. Гавр продолжай,- и опять прикрикнул на Фиму,- не дроби диван ты лопнешь все пружины.
  Гвоздь махнул рукой, выгоняя неспокойного, дав понять одним движением, что тот этим делом больше не занимается, и кивнул брюнету.
  
  - Так вот, они готовы сотрудничать с нами в сфере вещевой торговли, еще их очень интересуют начавшиеся поставки морем иностранных автомобилей. В плоть до создания автосалона подержанных автомобилей на их территории под нашим руководством. По прогнозам спрос на иностранные беу машины с каждым годом будет только расти. Здесь очень огромный рынок, сами автомобили, запчасти, специализированные ремонтные мастерские и другой сервис. Вплоть до пригона машин для разборки на запчасти, туда подойдут даже после дорожного транспортных происшествий, проще говоря после аварии.
  
  - Вот тут интересно,- задумчиво произнёс Док,- надо все подумать, предложение заманчивое. Что ты думаешь по этому вопросу, а Владимир Романович.
  Гвоздь посмотрел на полноватого, приподнялся наливая в хрустальный стакан коньяк, одним махом его опорожнив, захрустел солёным корнешенчиком. В этом момент голова у него работала на всю катушку, и думал он не о том, что благородный напиток огурцом не закусывают, а о возможном увеличении общака и конечно же не обидеть свой карман, как известно лишних денег не бывает.
  
  - Не крутите мне мои Фаберже,- не выдержал затянувшейся молчание вора, хотя прекрасно понимал о чем сейчас думает калькулятор в голове Гвоздя,- дорогой Владимир Романович, давайте принимать какое-то решение по этому вопросу. Примите к вниманию, от марафета прибыли с того района все равно слёзы, а вот предложение заманчивое.
  
  
  
  
   Вот и лето прошло...
  
   "Будь гибким. Как только ты перестал быть гибким - ты умер. Будь гибким. Это выкованное из металла и абсолютно негибкое правило. Наиболее гибкий элемент постепенно становится контролирующим в системе." - Аль Капоне.
  
  
  Лето прошло вроде и не было этих жарких трёх месяцев. Грусть грызла изнутри, не везёт мне с каникулами. Сёстры Морозовы сначала укатили с родителям и к дедушке с бабушкой в Казахстан, хотя время в республиках уже начиналось неспокойное. Затем их увезли от меня на Чёрное море и сразу домой не вернулись, оставшись до конца каникул в Полтаве. Во общем тот ещё отдых, когда вроде все решилось, у тебя вот только появилась девушка и хотелось развивать отношения, а её от тебя куда-то увозят. И ничего не поделаешь, по понятиям взрослых мы ещё дети и их решение верное и последнее. Хорошо хоть энергия молодого тела и взрослый опыт не давал грустить, ставя перед собой выполнение задуманных планов.
  Сначала занял себе руки, вместе сними начала работать голова. Пришло время собрать себе гриндер, убил этим двух зайцев. Во первых отвлекся, во вторых занялся тем что давно нужно было сделать. Чертежи у меня находились в голове, так как когда-то в той жизни изготовил для себя этот станочек продумывая его до мелочей и сейчас перенести все на бумагу не составило проблемы.
  Первым делом занялся изготовлением станины с тридцатого уголка. Тяжеловат будет, хотя мне его не таскать, да и другого металла под рукой не обнаружил. Огромным станок не нужен, и потому его габариты не будут превышать квадрат сорок на сорок со всеми выступающими деталями.
  Шлифовальный гриндер незаменимая в мастерской вещь, которая позволяет шлифовать заготовки из металла, пластика и дерева. Еще точить ножи, затачивать рабочий инструмент, обрабатывать почти любые материалы. В конструкции нет ни чего сложного, хотя некоторые детали придётся заказать у знакомого токаря на заводе, несколько роликов и специальных болтов. Привод для станка один из самых основных элементов, но у меня есть по нему решение - мотор от старой бочкообразной стиральной машинки "Днепр". С помощью мотора в действие приводится группа роликов, ведущий, натяжной и два второстепенных. С помощью регуляторов можно сменить положение роликов, натяжение ленты угол шлифования и глубину обработки материалов. Очищение от пыли и мелких частиц будет происходить с помощью старого пылесоса"Ракета", вместо принудительной вытяжки. Ленту конечно пришлось изготавливать самому, где её сейчас найдёшь. Зато листовой на тканевой основе наждачной бумаги, как того гуталина, ну прям завались. Известно что шлифовальные ленты различаются по зернистости и подбираются под материал, от грубой обработки до полировки. Отрезать полосы нужной длинны и ширины не составило труда, затем зачистил два сантиметра с наждачной стороны и склеил с помощью эпоксидной клея, плотно прижав в тисках, оставляя высохнуть. Третьим пунктом стоял поворотный стол, площадка которая должна выставлялся под разным углом относительно наждачной ленты. Сделал его из листового метала толщиной три миллиметра, размерами пятнадцать на десять сантиметров. Закрепил к гриндеру на рычаг с регулируемыми болтами с барашками вместо гаек.
  Испытание станка назначил на следующий день, отец попросил изготовить нож на рыбалку. Подумал и решил сделать его неутопляемым. Нержавеющая сталь 40Х13 толщиной в один миллиметр, длинна ножа не превышающая девяти сантиметров. Форму ножа задумал в виде шкуродера, на верхнем кончике такого ножа есть специальный захват. Естественно спуски выполнить от самого обуха, с помощью
  новой приблуды - гриндера. А самым интересным в рыбацком ноже станет рукоять из винных корковых пробок, которая и не даст ему утонуть при попадании в воду.
  Задумал сделал, ну почти успел. Стук в дверь старого гаража, в котором оборудована моя небольшая мастерская с миниатюрной кузницей, раздался совсем неожиданно. Странно кого это принесло, как правило члены моей семьи заходят без стука, ну разве ко мне в комнату и то если у меня гости. Правда моего разрешения спрашивать не стали, так как и оклика "Войдите", дверь сразу распахнулась и мне сразу стало тесно в своём гараже. Прибывшие направились ко мне.
  
  - Александр,- это не был вопрос, мой кивок ничего не решал,- мы прибыли по сигналу, изготовление холодного оружия. И как видим не зря.
  
  Предо мной стояли двое в форме и соседка тётя Оля, видно прихватили как понятую или свидетеля, не знаю как у них там и в каких случаях кого называют. Сначала старлей с папочкой, где-то я его видел. Вспомнил наш участковый, правда как зовут этого толстячка, хоть убейте не помню. Да и причин помнить как-то не оказалось, не участвовал, не привлекался. Второй званием по выше, аж цельный капитан, его раньше точно не видел. Интересно какая сволочь на меня настучала, вот и сделай добро людям. Подумал, припоминая, нет явного холодняка я не изготавливал, если не учитывать подарки братьям Супрун. Но менты уж точно, не от них пришли. Ладно, не на того нарвались, может раньше меня и можно было нахрапом взять, а сейчас я умным стал, заранее такой сюжет предусмотрел. Потому что прекрасно понимал, рано или поздно ко мне заявятся вот именно такие дядьки. А старлей все не успокаивался, смотря на моё безмятежное лицо и нежелание даже приподняться из стула, когда такие пуповые пупы стоят возле какого-то сопляка, вроде меня в школе не учили когда старшие заходят младшие должны вскочить. Только мне не понятно почему я кому-то что-то должен. И видно это его злило.
  
  -Незаконный сбыт и изготовление холодного оружия заключается в умышленной передаче их другому лицу путём продажи, обмена, дарения и тому подобное. Ношение, изготовление, ремонт и сбыт без разрешения караются штрафом, исправительными работами или лишением свободы на срок до трёх лет. Уголовную ответственность несут родители, если дети несовершеннолетние.
  Ну это он зря сказал. Мой папа стоял позади и его лицо из белого стало багровым, заиграли скулы. А я то знаю как сердить отца. Он интернатовский, а зная его характер, за своих детей и ментов тихонько в саду прикопает, а потом моей пятой точке долго сидеть не придётся. Все расклады я посчитал заранее и подготовился, подключив к этому помощь братьев Супрун и мамы, ну как же без нее, ведь я пока являюсь несовершеннолетним. Да и зная папу при любом исходе, после такого он накладёт запрет на моё хобби.
  В принципе можно сразу все было разрулить, однако мне помешали и я случайно запорол угол заточки, придётся потратить время исправляя.
  
  - Вы не представились, покажите папе удостоверения, подтверждающее что вы являетесь представителями власти.
  
  Видно я ещё больше разозлил участкового и тот хотел мне высказать, все что он думает о
  мелком сопляке, но его остановил капитан. Достав своё удостоверение, показывая рассерженному отцу, представился.
  
  - Капитан Острожный Сергей Геннадьевич, мы проводили плановое мероприятий по самогонщикам и нам поступил сигнал, по изготовлению предметов якобы являющихся холодным оружием.
  
  Я посмотрел вопросительно на старшего лейтенанта, тот по примеру капитана полез в карман за удостоверением.
  
  - Старший участковый Петренко.
  
  Кивнул головой, продолжил злить ментов, развалившись на стуле. Честно, меня это забавляло. Да и отцу нужно показать, что проблема не стоит и выеденного яйца. То есть надо опустить ниже плинтуса ментов и отправить их ни с чем.
  
  - Вы являетесь экспертами по оружию? Вот вам справочка небольшая: холодным оружием не являются изделия хозяйственно-бытового, производственного, спортивного и другого назначения которые схожи с холодным оружием по внешнему виду или конструктивно, однако не имеют всего комплекса существенных признаков присущих холодному оружию. Вам перечислить все признаки хео?
  
  - Слишком умный да?- спросил обалдевший от такого наезда участковый и сразу нашёлся,- а как же незаконная торговля?
  
  Чем-то он напомнил мне одного моего начальника с которым мы немного поспорили, одним прекрасным днём. После этого мои коллеги спросили меня: " Саш, а что он тебе там говорил? Вы беседовали на повышенных тонах". Ребята знали меня как очень спокойного и уравновешенного сотрудника, отвечающему любому начальнику одними и теми словами на протяжении многих лет "Хорошо, все сделаем" и тихонечко, а иной раз не очень добавляющего "Разве, не успеем". Вот и в этот раз случилось примерно также, на что недовольный начальник сказал мне:
  
  - Ты что самый умный тут, уволю тебя к чертовой матери и пойдёшь на заправочную станцию дворником работать.
  
  Вот я и ответил сотрудникам:
  
  - Он назвал меня самым умным на этом заводе и пообещал надбавку к зарплате.
  - И как ты объяснишь вот этот натюрморт,- ткнул пальцем капитан Острожный на стену, на которой красовалась моя коллекция.
  
  - Так это сувениры и сельскохозяйственный инструмент. Посмотрите внимательно ни на одном из изделий нет режущей кромки,- провёл я пальцем по узбецкому пчаку,- а вот эти два ножа называются керамбит, посмотрите на их изогнутую полумесяцем форму, вам она ни чего не напоминает. Правильно, вон на столе у меня лежит раскладной садовый нож, купленный в хозяйственном магазине. Даже на конце каждого ножа кольцо, чтобы удобнее вешать в сарае на гвоздик. Таким инструментом даже хлебушек не порезать, разве веточки деревьев.
  А вот секач, толщиной в обухе до одного сантиметра, для рубки средних веток, удобнее в этом плане топора,- указал на непальский кукри,- вполне себе сельхозхозяйственный инструмент.
  
  - Ты нам зубы не заговаривай,- перебил участковый,- сейчас соберем весь твой так званый хозяйственный инструмент и поедешь с нами. Даю тебе обещание, там будет эксперт который установит принадлежность твоих изделий к нужной категории. После и про торговлю этим железом поговорим.
  Вот теперь должна наступить кульминация, подумал доставая с полки пакет документов. Если не дураки поймут, не поймут сделаю звоночек другу, попрошу помощь зала. Ржу, про себя.
  
  - Что ты мне тычешь,- победно спросил капитан, тем не менее документы у меня с рук взял.
  
  - Это ответ на торговлю металлическими изделиями.
  
  Капитан Острожный пробежал глазами напечатанный текст и стал дергать за рукав Петренко снимающего со стены мою коллекцию. Тот удивлённо повернулся к капитану, который начал показывать первую страницу пакета. Сначала ни чего не поняв, старший участковый стал зачитывать в голос урывки текста с документа, до него начало доходить.
  
  - Договор номер...филиал кооператива "Диалог",- лицо побелело, споткнулся словесно на названии кооператива, понимая,- "Руский булат"... Директор филиала Юрчин В. А... Предоставляет услуги по изготовлению кузнечных изделий: художественная ковка, решётки оконные, мангалы, сельхоз хозяйственный, бытовой и любой домашний режущий инструмент, заточку и ремонт различных изделий и тд.
  
  - Виктор Алексеевич,- обратился к папе капитан,- с этого документа и надо было начинать. Простите нас за причинённые неудобства. Сигнал оказался ложным и претензий к вам нет. До свидание.
  
  Во как заговорил, увидев шапку документа с упоминанием "Диалога". Лицо отца выражает полную растерянность, на автомате он пожимает ментам руки и когда они удалились, обратился ко мне.
  
  - Сейчас ты объяснишь что это было,- смотря на мою довольное лицо добавил,- быстро.
  На все вопросы у меня готовы ответы. Вовремя служители закона на рисовались, теперь это станет толчком для отца, он поймёт что я не собираюсь бросать своё хобби. В конце концов не зря же ребята старались с документами на открытие кооператива и поиском места для мастерской. Раньше я опасался предложить родителям любой бизнес, зная о событиях в лихих девяностых. Сейчас имея поддержку и защиту братьев Супрун, моей семье нечего опасаться бандитов и рэкетиров. Обсудив с мамой моё предложение, приняли решение все подготовить, а отца поставить перед фактом, чтобы уже не смог отвертеться.
  
  - Пап,- потянул я вопросительного, смотря на начинающего опять накаляться родителя,- Давай я тебе кое-что объясню и расскажу, а ты меня не будешь перебивать. Кричать можно после. Ладно?
  Вопрос такой риторический, можешь на него не отвечать. Тебе не надоело пахать как проклятому на стройках? Получать мизерную зарплату? Ждать сокращения, которое вот-вот вам объявят?
  
  - Ну это несколько вопросов,- начал отец, я его перебил.
  
  - А уже начавшиеся задержки по заработной плате? Сколько месяц а полтора, два? Есть выход с этой ситуации. Кооператив "Руский булат", занимающийся художественной ковкой. Можешь считать, это подарком на твоё день рождение от всей семьи. Мы все с мамой продумали, даже составили бизнес-проект.
  Продаю отцу с полки ещё одну папочку с пакетом документов. И пока ошарашенный отец рассматривает описание проекта, требующееся материалы и расчёты, продолжаю дальше.
  
  - Кроме самого проекта, подыскали место под мастерскую. Сначала придётся платить аренду за помещение и оборудование, затем есть возможность выкупить помещение вместе с содержимым. Все расходы уже внесены в смету проекта.
  
  - Ну и где моя будущая мастерская,- насмешливо спросил папа, начинает попускать.
  
  - Временно замороженное здание старого арматурного завода. Хотя арендовать мы будем только один небольшой экспериментальный цех.
  
  - А это тот где когда-то изготовляли латунные и чугунные краники?
  
  - Да, он самый. Почему именно этот цех? Сразу отвечу, там осталось немного оборудования которое может быть нам интересным. Одна индукционная печь для плавки металлов до шестьсот килограмм (как правило загрузка производится килограмм на четыреста - пятьсот), ножницы по металлу с возможностью рубки листа до двенадцати миллиметров (полезная штука, у меня на них есть задумка, план), кузнечный небольшой молот и сама кузнечная кольцевая печь, токарный станок, прес. Кроме того осталась масса инструментов, клещи там всякие, приспособы разные для изгиба прутьев: твистер, улитка, гнутик, волна и другие мелочи. Конечно не новье, но со временем можно будет расширить ассортимент и обновить инструменты.
  
  - Ага и сразу к нам побежали делать заказы,- с сомнением произнёс задумчиво папа, лёд тронулся главное не возражает. Продолжаем его удивлять и додавливать, достаю следующую парочку.
  
  - Сразу не сразу, но вот здесь заказ на изготовление оконных решеток для кооператива "Диалог", примерно на два - три месяца работы. Ниже договор на изготовление лавочек для города, на полгода работой цех будет обеспечен. Тут внизу не хватает только твоей подписи. И желательно найти тебе рабочих, неплохо было бы одного подмастерья и хорошего сварщика. Работа будет сдельной.
  
  - Материалы где сейчас найти под эти заказы?- сразу же спросил отец,- на все, про все, нужны деньги.
  
  - Посмотри внимательно договор с "Диалогом", они обязуются произвести поставку материала на свой заказ и внести аванс при подписания договора. С той стороны договор уже подписан осталось это же сделать тебе и отдать им один экземпляр, получить деньги.
  - Почему все так легко и просто, такое ощущение что меня где-то на...,- отец глянул на меня, вовремя подыскав культурное слово, хотя было видно что ему хочется выразиться покрепче,- обманывают.
  
   Нет он принципе прав, обманывают, но совсем немножко. Все продумано и подсчитано, договора составлены и проверены. Да и ничего ему не грозит даже при нерентабельности цеха, на все закроют глаза и вместе с этим цех. Хотя будут заказы и обязательно небольшая стабильная прибыль. Тем более, что в нашем райцентре, конкуренции по художественной ковке не появится до две тысячи десятого года. А теперь я мыслю, не появился вообще.
  
  - Ты понимаешь сын, я этим ни когда не занимался,- задумчиво произнёс отец,- даже не представляю с чего начать.
  
  Я его прекрасно понимал, но видел он уже готов попробовать. Даже не просто попробовать, а работать. Семью кормить нужно, а тут такой подарок судьбы. Помню в прошлой жизни чем он только не пытался заниматься в девяностые. Возили на Москву сыры и колбасу, грецкие орехи и сливки. Оттуда привозили деньги, опять закупались и ехали обратно, бывало приезжали и с минимумом прибыли. Мерзли в не отопленных вагонах зимой, тряслись за товар на таможне. За копейки, чтобы потом накормить семью.
  Улыбнулся папе доставая следующую папку, эта демонстрация вызвала у него откровенный смех, даже слёзы на глазах выступили.
  
  - Ко всему подготовился?
  
  - Да папа,- протянул ему самую толстую папку, набитую инструкциями, эскизами и объяснениями. Вот над этим мне пришлось корпеть не один вечер, как дома вспоминая свои знания в художественной ковке, так и в библиотеке, делая выписки и зарисовки.
  
  - А начнем мы изготавливать различные решётки на окна, двери жилых помещений. Декоративные и практичные элементы фасада: козырьки, перила и многое другое. Детали ограждений, заборов, ворот, калиток. Элементы мебели, ножки стульев, лавок, столов. Детали декора: подставки под цветы, кронштейны фонарей, решётки камина, мангалы и прочее. Все изделия, посмотри, выглядят как произведения искусства, имеют практическое назначение, хорошую прочность и будут пользовался огромным спросом.
  
  - Мне нужно подумать,- развернулся папа и вышел из помещения, не забыв при этом забрать все папки. Готов, даже маме сильно дожимать не придётся.
  
   Все лето мы работали над нашим проектом. Даже моя мысль смотаться на море, кстати в этой жизни еще ни разу не приходилось побывать, только и осталась мыслью. Найти рабочих не составило труда, сокращение строительной организации в которой работал отец, заставило людей искать другую работу. Отец подсуетился и пригласил к себе двух человек, причём таких же основательных трудоголиков как сам. Одного я прекрасно знал, дядя Миша сварщик от бога, даже прихватками мог сварить две детали так, что ни каким молотом не разобьешь. Со вторым Алексеем, познакомился в процессе, парень лет тридцати с руками кувалдами, силы неимоверной и пытливым умом. В последствии большинство его эскизов воплотились в жизнь. Несколько десятков приспособлений им же и выдумано или где-то вычитано. Спелась бригада, на их работу было приятно смотреть. Но это позже, сейчас все осваивали с трудом, заново приходилось взрослым мужикам учится. Даже самая простая оконная решка, с минимум бюджета, должна была выглядеть как произведение искусства, а не просто сваренный квадрат из прутьев арматуры. Были споры и разные случаи в процессе работы. Например не могли подыскать квадратные прутья, а толщина должна быть разной. Вот здесь и пригодились гидравлические ножницы по металлу. Через арматурный завод договорились о поставке листового железа нужной толщины и вопрос разрешился.
  Так и лето пролетело, не давая мне грустить. В один прекрасный день августа, когда я сидел на столе в цехе и махал ногами разглядывая уже утвержденный чертеж лавки с коваными ножками для парка "Дружба", вошли пятеро парней. Так как время оказалось обеднее и мужики перекусив, играли в домино, то сразу заметили не званных гостей. Я сразу просек тему. Спортивные, наглые, сразу понятно кто эти парни. Вся неприятность заключалась в том, что я их не знал, а замотавшись с "Руским булатом" забыл поговорить на эту тему с Супрунами, в основном переговорить надо было с Николаем. Радовало только то, что я здесь оказался в нужное время. Все начало развивался как я и предполагал по плохому сценарию.
  Район в котором находился цех раньше контролировал Роман Шагин с позывным "Шпага", после его смерти Николай Супрун поставил нового бригадира. С Григорием Назаренко являющимся старшим над этими парнями мне сталкивался у Супрунов приходилось, но сейчас здесь его не оказалось, а его бойцов я не знаю. Да и парни хоть и спортсмены со мной знакомы не были, видно они с борцов, греко-римская борьба школа расположена как раз в этом районе города. Чёрт, сколько об этом думал, а ничего не предпринял, самоуверенность подвела. Все меня типа знают как спортсмена каратиста, чемпиона областных соревнований, в конце концов как друга братьев Супрун. А вот не все, некоторым неизвестен, они живут в своем спортивном мире. Тут парни просто выполняют свою работу. Да да, именно работу, контролируют свой район, смотрят за порядком, не допускают беспредел. Думаю за нами смотрели с самого начала, дали время на раскрутку, увиделичто процесс пошёл и просчитали кооператив начал приносить прибыль, заявились предложить свои услуги. Естественно по охране труда и предприятия. Работа у парней такая, и это нормально в наше время, я их не осуждаю, сам принял участие в их становлении. Я казню себя, мог бы заранее все пресечь. А страшнее всего то что я мог сегодня здесь не появится, просто заехал по пути посмотреть на новый штамп виноградной грозди, которую нам по заказу изготовили в инструментальном цехе арматурного завода.
  
  - Простите, что помешали,- обратился старший из боевиков, с смешными кудрявыми рыжими волосами на голове, невысокого роста парень, крепко сбитый, квадратная фигура которого выдавала борца, культурные какие парни,- мне нужен хозяин "Руского булата".
  
  В это время из небольшой каморки, выполняющей роль склада и отцовского кабинета, вышел папа.
  
  - Здравствуйте, я директор,- видно ещё не осознал кто к ним пожаловал, продолжил,- парни хотят заказать эксклюзивный мангал?
  
  - Можно и мангал,- ответил им спортсмен,- но после того как мы обсудим один важный вопрос.
  
  - Виктор,- воскликнул Алексей, как младший из рабочих цеха он сразу понял кто к нам явился,- это же парни Назара, крышующие наш район.
  
  Лицо отца стало напоминать гранитную статую, не глядя вокруг потянул близ лежащий металлический завиток приготовленный для украшения кованых ворот. Хороший такой завиток в шестнадцать миллиметров толщиной и до метра длинной. Рабочие от отца далеко не ушли, каждый взял в руки что-то тяжёлое. Благо в цеху металлолома хватало.
  
  - Эй, мужики не дурите,- крикнул старший бригады, выставив в перед левую руку открытой ладонью, видно было как правая тянет с под куртки нунчаки,- мы смотрим за порядком, после нас приедут серьёзные ребята и платить за крышу все равно придётся.
  Я знал к особо не сговорчивым или очень агрессивным, выезжала боевая группа и там уже в руках у парней оказывались не нунчаки с милицейскими дубинками, которые сейчас достали крышующие этот район парни, а вполне себе огнестрельное оружие. Все слухи такие как утюг на пузо, паяльник в одно место или не дай бог сжечь бизнес, не смешите меня. Есть много других способов надавить и напугать, зачем своими руками уничтожать то что должно приносить деньги в казну. Зачем портить здоровье индивидууму, которому предстоит плодотворно трудится на благо города.
  Пришло время встрять мне, пока здесь не началась бойня.
  
  - Стопе парни,- вскочив с стола на котором сидел рассматривая эскизы,- где старший?
  
  - Александр, уйди в кабинет,- выкрикнул отец, как всегда переживая за своих детей. Иной раз его опека оказывалась чрезмерной. В прошлой жизни вечно опасаясь за нас с братом дошёл до того, что нам пришлось некоторые вещи постигать у других людей. К примеру вождению мотоцикла и автомобиля меня научил лучший друг Сергей, давая порулить своим транспортом, за что я ему благодарен, и прощаю его несколько терпимых проступков по жизни. Всё-таки бескорыстная помощь с его стороны и дружба с детства перевешивает все остальное. Ладно, что-то я отвлекся, сейчас разогнался, что бы вы тут бойню устроили, потом разгребай. Мужики настроены серьёзно, а пришедшие хотят себя показать, видно первый раз без командира вышли на дело. Если не разрулить, то таких дров все наломают.
  
  - Успокойтесь все,- продолжил я,- мы будем разговаривать только со старшим, зовите Назара. Тем более вы должны просто пригласить директора "Руский булат" на собеседование в "Диалог". Я прав?
  
  - Как звать?- обратился к спортсмену старшему бригады.
  
  - Жека, да прав. Откуда знаешь?
  
  - Так приглашай, а вы сразу за палки ухватились.
  
  - Саша...,- опять начал отец.
  
  - Пап секунду, не нужно разборок парни сейчас сами уйдут,- и опять обратился к старшему,- правда Жека?
  
  - Правда то правда, но за желёзками вы первые потянулись,- продолжил тот,- хотите вы или нет, это наша территория и работать с нами вам все равно придётся. А вас, Виктор Алексеевич, поручено пригласить к директору кооператива "Диалог" Ивану Васильевичу Супрун, на так сказать доверительную беседу, завтра ровно на десять часов, рекомендую не опаздывать.
  Затем не оглядываясь скомандовал своим парням.
  
  - Уходим,- и уже у дверей, обернувшись внимательно посмотрел на меня,- дерзкий, откуда я тебя знаю? Не могу вспомнить, встретимся ещё.
  
  - Конечно встретимся, одну землю топчем,- улыбаясь ответил Жеке.
  
  Когда те ушли казалось все присутствующие громко вздохнули и я вместе с ними.
  
  - И что это было,- садясь за стол обратился ко мне отец,- с какого перепугу мне бежать в этот, как его, "Диалог"?
  
  - Работа у ребят такая, этот район контролировать, нормальные парни, если не конфликтовать. Сходишь завтра познакомился с директором "Диалога", объяснишь ситуацию, всё-таки у нас в документах прописано, что мы находимся под их патронатом. Я думаю они объяснят этим ребятам все расклады.
  
  Про себя подумал, вечерком загляну к парнями сам поговорю с ними по этому вопросу, и отца завтра примут как родного. Все страхи у него улетучатся.
  
  Тот же день, вечер. Хорошо освещенный подвал заполнился звуками выстрелов из двух пистолетов сразу. Я закончив стрелять по четырем мишеням находящихся на разном расстоянии, сразу из двух рук или как ещё говорят по-македонски, отложил в сторону Макар с ТТ.
  
  - Макар с Макаром хорошо, ТТ с ТТ неплохо, но вот Макар с ТТ совсем не дружит,- скаламбурил я, стягивая наушники для стрельбы с головы.
  
  - Как говорил наш всеми любимый вождь: учиться, учиться и ещё раз учиться,- произнёс рядом стоящий Николай Супрун,- когда у тебя два одинаковых пистолета, ты выдаёшь чудеса стрельбы, а вот с одновременно разными моделями чувствуешь дискомфорт, вот тебе его надо побороть.
  
  - А зачем, воевать я не собираюсь,- ответил Николаю, захватив со стола "Ксюху", укороченный калаш, вставил полный рожок и опустив вниз предохранитель, переключая одновременно на одиночный режим.
  
  - Жизнь длинная, мало ли вдруг пригодится,- философски заметил младший Супрун.
  
  - Николай Васильевич,- послышался знакомый голос спускающегося человека вниз по ступеням в тир, находящийся в подвале кооператива "Диалог".
  
  - Николай Васильевич, вы здесь? Здравствуйте,- поздоровался вошедший. Я поставил на предохранитель автомат и повернулся.
  
  - Дерзкий, вот так встреча,- удивился Жека, бригадир отряда посетившего днём кузню отца.
  
  - Я же говорил, земля круглая за углом встретимся,- пошутил я. Рыжий здоровяк с опаской посмотрел на АКС-74У у меня в руках, заставив меня улыбнутся,- не боись солдат ребёнка не обидит.
  
  Здесь уже заржал Николай, отсмеявшись произнёс.
  
  - Знакомьтесь Евгений Захаров бригадир пятого района, заменяющий Назара. Александр "Тигренок" Юрчин лучший друг нашей семьи, победитель Киевского фестиваля восточных единоборств.
  
  - Да мы уже вроде знакомы,- заулыбался Жека протягивая руку,- так вот откуда ты мне показался знакомым, молодец так япошкам врезать - ух.
  
  - И мне приятно,- выдержав небольшую паузу, я добавил,- познакомится, ну и врезать.
  
  - Шутник,- засмеялся Захаров.
  
  - А где Назар, давно его не видел, думал он к отцу заявиться, меньше недопонимания получилось.
  
  - Заболел Григорий, рак,- сразу пропала улыбка у Жеки,- лечится.
  
  Я посмотрел на Николая, тот сразу понял мой взгляд, а от Захарова не утаилось странность наших взаимоотношений, вроде я спрашивал отчёт у их командира.
  
  - Да делаем все от нас зависящее, ты же знаешь наше правило, своих в беде не бросаем,- сказал погрустневший Супрун,- лекарства там, помощь семье, сейчас договаривается отправить его за границу к немцам. Ты же понимаешь рак неизлечим, возможно химиотерапия поможет, я не доктор, что от нас - все сделаем.
  
  Да я прекрасно помнил, что даже к концу моей прошлой жизни, лекарство от этой болезни не было найдено.
  
  
  
   И снова здравствуйте...
  
   "Будь корректен со всеми, общителен со многими, близким с избранными, другом единицам." - Аль Капоне.
  
   В школе на первом этаже я увидел свою рожу не только на доске почёта отличников, но и в секции "Наши чемпионы". По плечу хлопнули, обернувшись увидел улыбающегося одноклассника, негласного лидера нашего класса Юрку Чана,- становишься популярным.
  
  - Да, вот как-то так,- ответил ему в растерянности не найдя слов.
  
  - Да ладно Саня, классно же,- и начал зачитывать надпись под фоткой в спортсекции лучших учеников,- "Первое место на фестивале единоборств в юношеской категории карате Киокушинкай". Вон смотри, девчонки тебе уже глазки строят.
  
  - Да не нужно мне лишнего внимания,- промычал в ответ, оглядываясь по сторонам,- мне и Яшиной хватило, она конечно девчонка красивая, но ты мои симпатии и так знаешь.
  Юрка откровенно засмеялся,- вон идут твои симпатии, завидую тебе.
  
  - Да ладно, завидуешь, все прекрасно знают что вы с Кариной неровно дышите друг к другу.
  Юрка как-то странно на меня посмотрел, вроде я ему сейчас открыл великую тайну, о которой он и себе боялся признаться. Наш разговор прервали сёстры Морозовы подбежав и с двух сторон чмокнув меня в обе щеки, ни на кого не обращая внимание. Рядом стоящие девчонки, недавно строившиеся нам с Юркой глазки, зашумели перешептываясь. Проходящая мимо молоденькая учительница младших классов улыбнулась смотря на нас, не обращая внимание на рядом идущую пожилую учительницу английского языка которая неодобрительно высказалась, что-то типа "в наше время так не поступали".
  
  - Сейчас прозвенит звонок,- подхватив девчонок под руки увлёк их в направлении кабинета, Юрка улыбаясь на все тридцать три зуба устремился за нами.
  На одной из перемен я вышел из класса в коридор сел на подоконнике с книгой истории в руках и ожидая следующего урока смотрел на носящуюся по нем разновозрастную детвору. Все это вызывало у меня чувство глубокого удовлетворения своей жизнью, я просто наслаждался моментом, купаясь в лучах собственной юности.
  Ко мне подошла Наташа Яшина, опершись о подоконник и смотря через окно куда-то в глубь территории школы произнесла:
  
  - Ты очень повзрослел, стал интересным, ты изменился, потому я тебя заметила. Только вот жаль поздно.
  Развернулась и не спеша с достоинством ушла в класс, вызвав у меня бурю чувств, я даже не успел ничего ответить. Мотнул головой убирая эти непослушные мысли.
  Провокация, точно провокация, не поддамся. Но как она чётко определила мой внутренний мир, сложно изображать из себя ребёнка.
  Урок НВП или начальной военной подготовки, запомнился урывками. Перед глазами стоял перрон на котором я ожидал прибытия Морозовых с славного города Полтава. Приятное всегда вспоминается с улыбкой. Девчонки выскочили из вагона первыми и ринулись в мою сторону. Такие гибкие и красивые, прямые чёрные волосы развивались на лёгком ветерке. Очень замечательно, что на девчонок не повлияла современная мода с ужасными начесанными прическами популярных певцов этого времени. Залакированный стоячий ужас. Начесанные челки стоящие гребешками, девчонки посвящали этому трудоемкому процессу кучу времени. Некоторые делали химию придавая голове вид барашки, по типу звезды "Богатые тоже плачут" Вероники Кастро.
  Ровный морской загар радовал глаз шоколадным оттенком, придавая сестрам их внешности более восточный колорит, стройность тел подчеркивалась лёгкими летними сарафанами полностью облегающие их идеальные фигуры. Я восхищенно любовался двумя красивыми девушками, не обращая внимание на происходящие вокруг.
  
  - Привет Сашка, - понятно Алиса.
  
  - Здравствуй Саша,- посмотрела с надеждой мне в глаза Кира. Да не забыл я наш поцелуй, все лето о тебе только и думал, пронеслось у меня в голове, подхватывая девушку за талию. Мы потянулись друг к другу и тут я наткнулся на два взгляда, оба оценивающих.
  Один принадлежащий красивой невысокой стройной женщине, восточной наружности, с туго сплетенными иссиня-чёрными волосами в толстую косу. Тридцать три, максимум тридцать пять, подсчитал возраст женщины, хотя по внешнему виду не скажешь лет двадцать пять - двадцать восемь. Встречал я в своей жизни женщин, про которых очень удивлялись узнав их истинный возраст и это без всяких подтяжек и косметики. Даже сейчас вспоминаю ту красивую в которую когда-то был безответно влюблен, женщина - вечная девушка. Но это было в прошлой жизни. Девчонки точно фактурой пойдут в маму, взяли из двух наций самое привлекательное. Вот здесь я понял на кого сестрички похожи.
  Немножко есть Макс из первого сезона 'Тёмный ангел' в исполнении Джессики Альбы, и очень Кристина Кройк в роли Ланы Ленг с сериала 'Смолвилль', особенно в последних сериях.
  Я улыбнулся своим мыслям и поцеловал в подставленные щечки девушек.
  Второй взгляд принадлежал отцу сестёр, уверенному в себе человеку с военной выправкой. Немного выше среднего роста, подтянутый, худощавого телосложения с небольшой сединой в тёмных волосах. Его взгляд напомнил одного персонажа из юмористического семейного сериала 'Счастливы в месте' Гены Букина которого сыграл превосходный актёр Виктор Логинов. Он мне напомнил один эпизод, когда к его дочери приходил очередной ухажер и простой русский мужик Букин спустил парня с лестницы.
  
  - Дядя Гена, может не нужно?
  
  - Нужно Вася, нужно.
  Хрясть об стенку, стук об косяк двери.
  Конечно я полностью понимаю опасение отца за своих дочерей. В чем-то он прав, в своих подозрениях. Нет, не так - он полностью прав в своих подозрениях на счёт меня. Вон даже глаза немного сузились, пытаясь просветить меня как рентгеном. Видно отец очень любит своих дочерей и имеет свою точку зрения насчёт их парней. Бороться с этим не стану, но и командовать собой не позволю, сталкивался в прошлой жизни, знаю плавали.
  
  - Саша ,- это Кира, представила мне отца,- Александр Юрьевич, наш папа.
  
  Крепкое рукопожатие, строгого командира привыкшего командовать не только солдатами и офицерами, а и работать руками. По мозолистым рукам не определить, но эти руки держали не только в руках оружие и шариковую ручку.
  
  - Наша мама, Алия Омаркызы,- Алиса представила меня родителям,- Саша Юрчин, наш одноклассник.
  
  - Просто Алия,- протянула мне руку восточная красавица, я вспомнил кого она мне напоминает - Аружан Джазильбекову, казахскую актрису красивую нежную и уточенную девушку с эффектной внешностью. Правда помнил актрису по ее тридцатилетним фотографиям, а в этом году ей исполнилось пока что только четыре года.
  
  - Приятно познакомиться,- пожимая маленькую кисть, открыто опять улыбнулся я, забрал у девчонок сумки, - давайте пройдём к стоянке, нас там ожидает автомобиль.
  Кстати папа у них мне тёзка, а вот Омаркызы у мамы это отчество, Омар имя отца, кызы - дочь кого-то. Алия Омарковна, гм.
  
  - Симпатичный и вежливый,- услышал негромкое обращение Алии к мужу.
  
  - Ну-ну,- только и послышался задумчивый ответ.
  
  Вещи в багажник, девчонок с мамой на заднее сиденье, их отца спереди, сам естественно за водительское. Ключ в замок зажигания, восьмерка завелась с пол оборота. В зеркало заднего вида увидел восхищённые лица сестёр и удивленно одобрительное Алии, вот что значит восточное воспитание - мужчина знает что делает. Александр Юрьевич не смог всё-таки удержаться от вопроса:
  
  - Не рановато за руль?
  
  - Главное что бы не поздно,- вылетел у меня непроизвольно ответ, вызвавший хихиканье на заднем сиденье.
  
  Морозов потянулся за ремнем безопасности и пристегнулся, всем видом показывая недоверие к моему шоферскому умению. Всю дорогу к самому дому пристально следил за дорогой и моими движениями, желая что-то сказать, всё-таки сдержал себя. Я же не пытался кому-то что-то доказать, улыбаясь и переговариваясь с девчонками, спокойно и уверенно ведя автомобиль. С моим опытом и стажем вождения проблем аккуратно доехать к подъезду их дома не составило труда. А когда я попрощавшись до вечера с Кирой и Алисой, сказав до свидание, к продовольственному магазину находящемуся рядом подъехал чистенький "Газон" с надписью "Хлеб", ГЗСА-3704 фургон, оставив для моего автомобиля узкую лазейку, отец моих красавиц с любопытством остался стоять возле подъезда, посмотреть что я в этой ситуации стану делать.
  Со спокойствием старого водителя, я сложил боковые зеркала своей ВАЗ-2108 и аккуратно протиснулся в нескольких сантиметрах от фургона, поставив зеркала на место умчался домой, в радостном предвкушении вечерней встречи.
  Дома ждала небольшая неприятность младший брат насмотревшись фильма про наших доблестных десантников, решил изобразить из себя парашютиста. Для этого был взят отцовский чёрный зонт, вместо самолёта летняя баня. Прыжок, и все бы ничего, если бы не стекло от разбитой банки невесть откуда взявшееся у задней стены бани, о которую он благополучно порезал левую руку. Могу отдать должное младшему, ни соплей тебе ни слез. Сцепленные зубы и спокойная просьба о помощи, в прошлый раз все обошлось шрамом оставшимся на всю жизнь, я вспомнил сухожилия повреждены не оказались и рука после того как зажила действовала нормально. Но сейчас кровь текла и порез довольно внушительный. Я схватил брата за руку и тихонько зашептал:
  
  -Лягу, благословясь, стану, перекрестясь, выйду из дверей в двери, из ворот в ворота, погляжу в чистое поле. Идет из чистого поля богатырь, везет вострую саблю на плече, сечет и рубит он по мертвому телу, не тече ни кровь, ни руда из этого мертвого тела.
  Наговорил шепотом три раза эти слова и после каждого раза подул на рану. Когда перестал, кровь остановилась, брат удивлённо посмотрел на меня.
  
  - И не болит почти, немного щиплет. А что ты шептал? Ты наверное колдовал? Ты колдун? Теперь все заживет, и мама не узнает?
  Поток детских вопросов растерянного брата, заставил меня улыбнулся.
  
  - Нет не колдун и даже не волшебник. Просто кровь остановил и убрал боль. Не нужно об этом никому говорить. Пусть это будет нашей маленькой тайной. Договорились?
  
  - Конечно,- с умным лицом подтвердил брат. Детские тайны иной раз держатся не долго, но почему-то в младшем я уверен. Я не очень хочу распространятся о своих знаниях и умении, зачем обращать на себя внимание в таком образе. Помочь родным святое дело, а заделаться знахарем нет ни какого желания. Да и что я знаю, лечебные травки, немного заговоров которые у меня неплохо получаются, намного лучше внушение и гипноз. Все мои знания и практика строятся на поиске в прошлой жизни перехода в это время, а также побочных знаний которые я научился в поисках прорыва временного пространства. Все что я умею просто усилилось каким-то способом во время прорыва в прошлое. Что остаётся для меня одной из тайн нашей многогранной вселенной. Вот например сейчас я учусь чему-то быстрее чем раньше, но это благодаря хорошей памяти, однако опыт приходит как к нормальному человеку - умом, трудом и напором. Опыт - брат ошибок трудных, не я сказал.
  
  - Пошли в дом,- позвал младшего брата,- нужно промыть, обработать и перевязать. Я не волшебник, рана сама не исчезнет.
  
  Вечером собравшись, отправился на встречу с сестрами Морозовыми. Мне хотелось провести время только с Кирой, занялся тем чем занимаются влюблённые парочки. Но хруст облома сообщал, девушки почти неразлучны и мне трудно остаться с Кирой наедине.
  
  - Молодец, Юрчин,- вывел меня из воспоминаний голос военрука, отставника в звании подполковника Валерия Алексеевича Бродского. Седоватый крепкий мужик пятидесяти лет с удивлением смотрел на меня. Задумавшись и смотря в окно я не глядя дважды разобрал и собрал АКМ, весло с деревянным прикладом, являющееся давно уже не боевым оружием, а пособием на уроках по до призывной подготовке.
  
  - А что тут сложного, разобрал - собрал,- не говорить же сколько мне раз пришлось, в своё время проделать в армии эту процедуру с завязанными глазами, на спор кто быстрее.
  
  -Может ты ещё и устав часового и разводящего знаешь,- с едкой ухмылкой спросил оперившись кулаками об учительский стол, спросил Бродский.
  
  - Так точно, товарищ подполковник,- браво выкрикнул я,- Часовой обязан: бдительно охранять и стойко оборонять свой пост, нести службу бодро, ничем не отвлекаться, не выпускать из рук оружия и никому не отдавать его, включая и лиц, которым он подчинен, продвигаясь по указанному маршруту или находясь на наблюдательной вышке, внимательно осматривать подступы к посту...
  
  - Все стоп, верю,- остановил меня бывший военный,- достаточно.
  
  - Есть, достаточно,- продолжая прикалываться, ответил полковнику и продолжил,- Разводящий отвечает за правильное и бдительное несение службы подчиненными ему часовыми, своевременную смену и выставление их на посты, правильную сдачу и прием часовыми постов. Он подчиняется начальнику караула и его помощнику, выполняет только их приказы.
  
  - Хватит, дай и другим оценку заработать,- за махал руками Валерий Алексеевич,- ставлю пять за четверть.
  
  - А можно сразу за год,- наглость второе счастье, подумалось мне,- давайте хоть сейчас сдам экзамен, хоть по строевой.
  
  - Ну ты и наглец парень,- засмеялся учитель, вместе с ним смех перешёл на весь класс. Ну как на весь, на парней присутствующих в аудитории, наши одноклассницы в это время, постигали при мудрости оказания первой медицинской помощи в другом кабинете, в месте с медсестрой.
  
  - Верю что справишься, видел тебя на доске почёта и гордости нашей школы,- задумчиво проговорил военрук,- в армию готовишься? В каких войсках служить хочешь, наверное десант, ВДВ.
  
  Сегодня нам сообщили об медосмотре в военкомате и естественно не спрашивая нашего согласия, это мероприятие назначено на завтрашний день.
  Утро с самого начала не задалось. Сначала не мог понять от чего так рано проснулся, сердито посмотрел на стоящий будильник на прикроватной тумбочке который показывал половину шестого. Затем снова услышал сильный вой со стороны соседнего участка. Вот это голосище,- подумалось мне, желания вставать не оказалось. Однако призывное, а может голодное, мяуканье соседского полосатого кота Васьки породы дворовой особенный, задремать назад не давал. Интересно сосед Василий, дал имя своему коту в честь себя, или просто прикололся. Может и мне завести хвостатого и назвать его как в одноименному мультику "Гав", смешно будет подзывать к себе кота.
  Уснуть уже не удастся, потому я соскочил с кровати натянул треники голыми ногами пошлепал вниз по ступенькам в ванную на первом этаже. Привёл себя в порядок, сделал свои дела в уборной, зашёл на кухню заварить кофе.
  
  - И на меня вари,- послышался голос отца за спиной,- чего так рано подорвался, не спится?
  
  - Да Васька гад, сегодня вместо будильника.
  
  - Да голосище, даже меня смог разбудить. Чем сегодня займёшься или опять гранит науки грызть будешь,- это папа так пошутил, после того как я целое лето вместе с ним занимался 'Руским булатом', он говорил что лучшего помощника ему не надо, нечего ходить в школу штаны протирать, деньги сейчас нужно зарабатывать. Хотя я прекрасно знал что будучи сам с школы-интерната, стараясь всего добиться своими силами, имел мечту. Ему очень хотелось чтобы его дети получили высшее образование, что в будущем и добился от нас.
  
  - Нет, решено в школу не пойду,- также шутя ответил ему,- родина зовёт в армию.
  Отец уставился удивлённо на меня, затем сделал глоток кофе с своей любимой полулитровой чашки, хлопнул засмеявшись по плечу.
  
  - Растешь, уже в военкомат на медосмотр тащат. Ничего армия из пацанов, мужчин делает.
  
  Отец сам отслужил два года на Дальнем Востоке, там где медведи за сопку сра...ть ходють, как он говорил иной раз, вспоминая про армию. Пятнадцать дней пути домой от места службы, ракетные войска. Служил водителем огромного тягача, на которых ракеты средней и малой дальности перевозят. Военная часть находилась на приличном расстоянии от ближайшего города среди сопок, летом зеленеющих низкой травой, зимой почти полностью занесенные снегом. Рядом с частью стоял маленький посёлок в котором проживали в основном офицеры с семьями и гражданские обеспечивающие работу войсковой части. Так что с увольнительными получалось... точнее ничего не получалось, даже в отпуск домой съездить не реально пятнадцать суток в одну сторону и столько же на обратную дорогу, а на отпуск в то время давали десять дней. Вот такая служба, с правом переписки и редкими увольнительными в офицерский городок.
  Задумавшись на выходе из кухни ударился мизинцем о ножку стула и высказался по поводу этого, да и армии, вызвав улыбку отца.
  
  - С точки дедукции, индукции и мозговой продукции я не компетентен в этом вопросе, однако каждый пессимистически настроенный индивидуум катастрофически модифицирует абстракции реального субъективизма.
  
  - Ты сам понял что сказал?
  
  - Не очень, но что лучше было бы если я выразился не культурно, уж больно хотелось.
  Почесал палец, посмотрел на ухмылку молчащего отца и выдал:
  
  - Оно конечно, оно и понятно, оно и не что-либо как, а что касательно относительто действительно, а если случится - то как-то так.
  
  - Ну пусть лучше уж так,- засмеялся папа.
  
  Процесс прохождения медицинского освидетельствования это обязательный этап призывной компании военкомата. Данная процедура определяет годность будущего новобранца для Вооружённых сил. Нас собрали в большом коридоре приказав раздеться до пояса и снять обувь, что мы выполнили сложив свои вещи на лавках стоящих под стенами медицинских кабинетов военкомата. Нас, это мой класс, а точнее его мужская половина.
  Допризывный врачебный осмотр проходят все несовершеннолетние парни. По результатам определяют степень пригодности к разным категориям призывников. Например категория"А" и будущий солдат может быть уверен в возможности полностью исполнить гражданский долг и попасть в любые войска. А вот с категорией "Б" которую получают наиболее часто, молодые люди в элитные войска не попадут. Другие категории рассматривать в моем варианте даже не станем.
  Сначала всю толпу, как стадо молодых баранов отправили в кабинет военного учёта, здесь запросили удостоверение личности и приглашение на регистрацию первичного воинского учёта выданного нам в школе в виде небольшой бумажки желтоватого цвета с заглавием 'Повестка'. Затем в руки личное дело и вперёд по кабинетами докторов. Долго времени медицинское освидетельствование не заняло. Сначала окулист, лор, хирург, невропатолог: жалоб нет, слышишь не слышишь, видишь не видишь, свободен вали дальше, следующий. У других врачей примерно также, а вот у психиатра пришлось задержаться. Сначала картиночки странные, ассоциации сними связанные, ну это как у всех. Но мне показалось он что-то почувствовал.
  
  - А давайте, партию в шахматы,- внимательно всматриваясь в моё лицо произнёс Иван Иванович.
  
  - Может, не нужно, время у всех отнимать,- послал пас, пытаясь отделаться от внимания врача,- за мной ещё очередь ожидает.
  
  - Нужно, нужно,- поправляя пальцем на переносице очки в тонкой золотой оправе, проговорил доктор,- мне решать сколько времени тратить на осмотр призывника или больного.
  
  В шахматы, так в шахматы,- с подозрением посмотрел на начатую партию, на шахматной доске,- продолжим или новую разыграем?
  Читал я об этом, способе достучаться до замкнутых больных, возможности целебного воздействия шахмат на психических больных и на лиц с нарушениями мышления.
  В 1961 году в солидном медицинском журнале "Невропатология и психиатрия" была опубликована статья врача-психиатра шахматного мастера Аллы Рубинчик "О способности больных шизофренией к шахматной игре". При лечении таких пациентов врач изначально должен найти возможность наладить с ними общение. Это осуществить очень сложно, так как многие больные весьма замкнуты, ни к чему не проявляют интерес и пресекают попытки врача начать с ним разговор: либо вовсе не отвечают на вопросы, либо отвечают односложно.
  Алла Рубинчик, не затратив значительных усилий, вовлекла пациентов в игру. Расставленная на столе врача доска с шахматами вызвала интерес у больных. Рубинчик сыграла с больными 60 партий, из них 47 выиграла, 7 свела вничью и 6 проиграла. Наиболее важным было то, что она доказала сохранность памяти у больных шизофренией - никто из больных, многие годы не игравших в шахматы, не забыл правил игры и не утратил полностью интереса к ней.
  Лечебный эффект шахмат был очевиден: у больных исчезали или становились менее выраженными многие тяжелые симптомы заболевания - галлюцинации, бредовые идеи, стереотипность поведения, потеря интереса к окружающим, включая собственную семью.
  Один из больных, страдавший тяжелой формой шизофрении более 20 лет, утверждавший, что он "князь Владимир", освободился на некоторое время от бреда величия и слуховых галлюцинаций. Он сохранил способность к игре и сумел выиграть у всех своих товарищей.
  Рубинчик пришла к заключению: у многих больных во время игры поведение становится более естественным, они разумно комментируют партию, легче вступают в общение, правильно отвечают на вопросы, порой беседуют друг с другом на разные темы.
  Казалось бы, исследование Аллы Рубинчик должно быть продолжено, однако у нас в стране оно не нашло широкого признания, и лишь несколько психиатров, играющих в шахматы, с успехом использовали результаты ее талантливой работы. А вот в США к шахматам привлечено внимание психиатров, они используют игру при обследовании и лечении психических больных с выраженными нарушениями логического мышления. Разработана была серия шахматных тестов. Они представляют интерес не только для больных, но и для здоровых, по которым можно составить психологический портрет. Тесты представлены диаграммами, ими в повседневной работе пользуются врачи психиатрического центра "Бедлам" в США. Сейчас же играя со мной партию Иванович задавал разные вопросы по моим интересам и увлечениям, о отношениям в школе и естественно не упустил спросить о девушках.
  
  - Странно,- посмотрел на меня врач,- уж больно ты взрослый и целеустремленный для своего возраста. Хотя отклонений кроме этого я не вижу.
  Партия осталась не доигранной, психиатр поставил какую-то отметку в моём деле и выпроводил меня из кабинета.
  
  - Что-то долго тебя псих у себя держал,- воскликнул Серёга Северов,- в шахматы небось резались?
  
  Я молча передернул плечами и двинул в кабинет терапевта последнему из врачей. Пока спрашивали о жалобах, измеряли давление я думал, что врач психиатр поставил мне верный диагноз. Интересно, что было бы узнай он правду. Мой рассказ сделал бы из меня, его постоянного клиента.
  Заканчивая обход ,отдал личное дело уже с пометкой категории"А". Принимающий дело майор посмотрел на отметки, затем на меня, почему-то сначала грубо спросил:
  
  - Еврей?
  
  - Нет отец украинец, мама русская, там же написано,- ткнул пальцем в свою папку. "Причём здесь евреи?"- подумал но вслух не спросил, хотелось быстрее покинуть военкомат, что-то стало тяжело дышать в этом помещении. Майор листнул дело посмотрел на все отметки, чему-то хмыкнул в усы.
  
  - Спортсмен, в ВДВ служить будешь,- и что-то ещё нацарапал ручкой в деле. Я даже не стал присматриваться, день сегодня не задался и в армию не пойду второй раз не за какие коврижки.
  
  - Нет, не буду,- ответил офицеру и уже выходя в дверях добавил, надувая губы,- В морпехи хочу, у них форма нравится и в фонтанах купаться не обязательно.
  
  Друг Серёга заржал мне вслед, на что майор ему пригрозил:
  
  - А ты в ЖДВ.
  
  - А это ещё за зверь такой?- спросил удивленно Север.
  
  - Вот и узнаешь там и посмеёшься, этим зверям как и стройбату оружие не выдают.
  Майор имел в виду анекдот: есть спецназ, есть десант, и есть стройбат - это такие звери, которым даже оружие не выдают. Я вспомнил - эмблема железнодорожных войск среди служивых называется "Подводная авиация". Там якорь и крылышки, и девиз соответствующий: "Кручу, стучу, взлететь хочу, но якорь не пускает!
  Сразу за дверью кабинета послышался взрыв хохота молодёжи на простенькое солдатское стихотворение.
  
  - Упаси меня бог,
  От ночных тревог,
  От подъёма раннего,
  От крика дневального,
  От старшины беса
  И командира балбеса.
  
  
   Закон По
   Шутить на острые темы необходимо с обязательным указанием на то, что это шутка, иначе все равно найдется тот, кто воспримет высказывание всерьез.
  
   "Тюрьма выгодно отличается от могилы тем, что ее двери когда-нибудь откроются." - Аль Капоне.
  
   Сумская область, село Перекрестовка,
  Роменская ИК56 исправительная колония максимального уровня безопасности, колония особого режима с блоком для пожизненно осужденных.
  Камера человек на двенадцать, привычный плотный мужской запах на который сидельцы не обращали внимание. Запах носков, пота, табака, чего-то неуловимо привычного, тем чем наполнена бытовая комната рабочих на заводе или в армейском кубрике.
  Кто играет в картишки, тихие разговоры, кто просто валяется на нарах или банально спит. В углу камеры, на козырном месте отгороженном одеялом подвешенным между двумя двуярусными кроватями сидят двое. Спокойная беседа под чифирок, почти равных по статусу, разрисованных синими партаками сидельцев.
  
  - Завтра на волю Захар, помощь на первое время тебе выделим из общака. Куда собрался податься? Если не секрет. Можем маляву в те места бросить, пусть по надобности окажут посильную помощь?
  
  - Да какой тут секрет, в родные места дерну, братишка у меня там неплохо держится. По его базару, целый район под ним. Мотнусь, посмотрю что и как, затем поразмыслю, стоит там кидать свои кости на постоянку.
  
  - Смотри сам Захар, ты теперь вор авторитетный, но если понадобится поддержка ботай (говори).
  
  - Справлюсь сам, Степаныч,- ответил Олег Захаров смотрящему зоны, вору в законе известному под кличкой Вяз, возможно из-за своего высокого роста и сухого тела покрытого тонкими но крепкими жгутами мышц. Старик ещё был очень крепок и держал всех в ежовых рукавицах, у такого не забалуешь.
  
  - Ты всегда был очень самостоятельным Захар, братва тебе поверила, поддержала и ты не забывай про нас и общак,- нахмурился Степаныч.
  
  Олег Захаров понимал на что намекал Вяз, армейское прошлое считалось позором для вора в законе, криминальные авторитеты не должны брать в руки оружие и трудится на благо государства. Однако строгое табу среди преступников в это время уже теряет значимость. В свою молодость Олег по прозвищу Захар от фамилии, хорошо учился, занимался в секции по самбо. Был призван в армию. Не дослужил, у парня обнаружили проблемы с психикой и направили на принудительное лечение. Поставили диагноз шизофрения и раздвоение личности. Комиссован с белым билетом почти перед самым окончанием службы. И это он легко отделался, по малолетке у него было несколько привлечения в милицию за хулиганство. В конце концов ему грозила тюрьма за разбой, но его спас очень хороший мамин знакомый работающий в военкомате. Можно было бы утверждать армия уберегла от тюрьмы, но видно такова судьба. С первым подвернувшимся призывом отправился отдавать долг родине, в стройбате. Первый год прошёл довольно спокойно, но вот когда его перевели в дедушки и пришло новое пополнение молодых бойцов, вот здесь его натура показалась во всей красе. Вот здесь он развернулся, нет он почти не бил молодёжь, разве в таких развлечениях прелесть, мордобой последнее дело, за которое реально выхватить срок в дисбате. Захаров являлся сильным человеком и неплохим спортсменом, мог избить кого угодно, но не это давало ему моральное удовлетворение. Олег издевался изощрённо, в этот момент он ставал совсем другим человеком, менялось все от поведения до манеры говорить. Он унижал младших, морально издевался, выдумывал наказания провинившемуся и развлечение для себя. Вот это приносило ему наибольшее удовольствие, опустить и оскорбить слабого, понимание своего превосходства, власть над униженными.
  Сначала на его пороки никто не обратил особого внимания, учит молодого бойца жизни и правильно делает. Ну что тут такого, бойцу пора давно сдать смену следующему, а он в первом часу ночи ещё моет полы, значит плохо дежурил в свою смену, оставил грязь, вот и не может передать дежурство. Заставить молодого чистить унитаз своей же зубной щёткой, постирать носки, трусы и портянки стариков. Не дать спать до четырех-пяти утра, заставив молодых заниматься на спортивных снарядах, повторять до упадка сил команду отбой и подъём, крутить полотенцем над спящим старослужащим отгоняя комаров до самого подъёма. Все это мелочи, в порядке вещей, воспитывающие из молодого зелёного духа бойца. Ротный уже начал присматриваться к Захарову, подумывал присвоить сержанта и поставить командиром отделения. На первый взгляд крепкий боец, которого слушаются солдаты и уважают старослужащие. И вдруг в роте ЧП, недавно принявший присягу режет себе вены. Парень остался жив, однако такой случай скрыть не смогли, последовало расследование. Было установлено многочисленные случаи издевательства над солдатами Олегом Захаровым. Над потерпевшим солдатом он можно сказать взял постоянное шефство, изощрённо издеваясь, выдумывая провинности и наказывая с помощью своей больной фантазии и все предыдущие глумления и истязания казались несерьезными. Чем привлек такое повышенное внимание к себе боец с молодого пополнения осталось неизвестным, Захаров на этот вопрос категорически отказался отвечать, признав полностью свою вину. При расследовании стало ясно, Захарова побаивался и старший призов. Странности у того возникали с наступлением ночи, его как бы переключали с одного человека, умного, строгого и нормального бойца. Даже выражение лица ставало другим надменным, брезгливым, с взглядом превосходства. Вроде становился совсем иным, персонажем готической повести шотландского писателя Роберта Стивенсона, доктора Джекилла и мистера Хайда. Где зловещий двойник получает свободу благодаря раздвоению личности, проявляет всю свою зловещую сущность. Вместо тюрьмы Олег Захаров отправился в психиатрическую лечебницу, откуда вышел через два года со справкой.
  И буквально уже через месяц попался на грабеже продовольственного магазина. Разбив витрину начал выносить с двумя подельниками товар. К их несчастью мимо проходил милицейский патруль. Стечение непредвиденных обстоятельств и превратности непостоянной фортуны. Патрульных не должно было быть на этой улице, просто старшему патруля сержанту Васюку, захотелось забежать на несколько минут домой к беременной жене и они изменили маршрут. Так получил свой первый небольшой срок Олег Захаров, в колонии сблизился с матерыми уголовниками, и пошло поехало, как говорят - по наклонной плоскости. Были и удачные делишки, а за последнее неудачное он добывал наказание последние денёчки. За свои сорок пять лет он побывал на зоне четыре раза, последний раз самый длительный в девять лет за разбойное нападение в составе группы. Но все когда-то кончается и вот он выходит немного раньше по УДО ( условно досрочное освобождение), за хорошее поведение и как ставший на исправление. И это из тюрьмы строгого режима, после скольких преступлений, с клеймом особо-опасного рецидивиста, и как ставший на исправление. Даже у Захарова довольного сроком отсидки, вызывало истерический смех -горбатого могила исправит, волк салат жрать не будет.
  
  - Благодарствую за поддержку,- спокойно проговорил Олег, прямо глядя в глаза смотрящему,- гадом буду не забуду, отплачу обществу той же монетой.
  
  На следующий день, человека вышедшего из роменской колонии встречало несколько человек стоящей вокруг автомобиля вишнёвого цвета Ваз-2109. Крепкие парни, видимо спортсмены спокойно стояли просматривая на ворота самой строгой тюрьмы страны для особо опасных преступников. От них отделился только один человек и обнял вышедшего Олега Захарова. Тот с радостью похлопал по плечам встречающего его брата.
  
  - Здравствуй Женька.
  
  Тремя часами позже. В мангале горели дрова, весело потрескивало пламя. Рядом на небольшом столике огромный, даже можно сказать квадратный мужик, аккуратно надевал на шампура крупные куски мяса. Будущий шашлык с аккуратными кольцами лука стекал маринадом на поддон в ожидании углей. Рядом в деревянной бревенчатой квадратной беседке в предвкушении поглядывая на огонь мангала беседовали двое братьев, наслаждаясь коньяком "Наполеон", закусывая выпитое из хрустальных стаканчиков маленькими канапе. Осень выдалась тёплой и потому приятно было провести время во дворе собственного дома в ожидании ароматного мяса, подул небольшой ветерок принося на беседующих запахом дыма и жаренного.
  
  - Замечательно, на свободе,- потянулся Олег Захаров, развалившись на лавке беседки,- не надышусь ни как.
  
  - Вот и прекращай свои вояжи, а то опять загремишь за решетку и мне нужно будет заново передачи тебе таскать,- сказал брату Евгений.
  
  - Что передачи для брата жаль,- ухмыльнулся бывший сиделец.
  
  - Не передёргивай,- хмуро ответил младший брат,- ты прекрасно понял о чем я тебе говорю. Завязывай с воровством и своими темными делишками. К делу тебя пристрою, бабки будут. Есть один нюанс, но если по тихому ни кто тебя не тронет.
  
  - И что это за нюансики в нашем городе появились, кто может меня тронуть. Скажу тебе Жека по секрету,- Олег наклонился к брату и шепотом продолжил, в подтверждении своих слов расстегнул рубаху на груди оголяя грудь.
  
  В распахнутой рубахе открылось синеющее наколками тело, эполет с головой тигра, восьмиконечной звездой и крыльями. Под ключицей виднелась воровская восьмиконечная звезда, с разделением луча на чёрную и белую часть. Являющаяся символом отрицания, такие люди никогда не сотрудничают с представителями власти, живут по понятиям. Сияние на звезде означает привычку решать все проблемы насильственным способом. На плече из-за рубахи выглядывал погон наносящийся только уголовной элите, на нем проглядывались карточные масти "пики" указующие на натуру этого человека, часто злостно нарушающего порядок.
  
  - Я вор в законе, меня год назад короновали. У тебя есть свои люди, у меня имеются пару верных корешей, думаю замутим собой в этом городе своё дело, вон сейчас как бизнесмены плодятся, только не зевай, стриги купюры. Главное по уму все делать, назад на зону мне больше не охота. Здесь сейчас жизнь малина пошла для нашего брата, в это время, в этой стране. Чувствую перемены эти деньгами сильно воняют, жаль будет опустить такую кормушку сидя на киче.
  
  - Не все так просто брат,- задумчиво покачал головой Евгений Захаров,- даже очень непросто, в нашем городе.
  
  - Ну так не томи давай расклад.
  
  Жека на пару секунд задумался, как-то нехотя выдавливая из себя слова начал рассказывать брату о делах и деловых города. В принципе младшего Захарова устраивало нынешнее положение. У него были деньги, небольшая территория на которой он царь и бог, если бы не брат который имел на него огромное влияние и не собственное желание к большей власти. Ещё его всегда бесило подчинение кому-то либо, чем он хуже братьев Супрун.
  
  - Город у нас как ты знаешь не большой, нужные люди друг друга знают. Центровыми здесь являются братья Супрун. Весь город под их властью, весь город разделен на семь секторов удобных для контроля. Я являюсь одним из семи бригадиров, контролирующих вверенную мне территорию. Под моим присмотром находятся несколько кабаков, средненьких но приносящих постоянный доход. На территории есть пару подпольных цехов и несколько законных кооперативов. А также автомобильный рынок, продаж покупка машин, запчасти, автомастерская. Под моим контролем секция греко-римской борьбы, оттуда и бойцы в моей группе, да трое каратеков парней живущих в этом районе. Всего в моей бригаде пятнадцать человек. Вроде немного но если собрать семь бригад по городу плюс личную команду Николая Супруна состоящую из бывших военнослужащих прошедших Афган, то это реальная сила. А ещё не забываем про сам "Диалог" там охранников около полторы сотни человек, они конечно разбросаны по охраняемым объектам в городе, тем не мнение это мощь которую не трудно собрать за короткий промежуток времени.
  
  - Про Супрун подробнее.
  
  - Иван старший брат, директор охранного кооператива "Диалог", все законно, поддержка ментов. Начальник милиции родной дядя. Все везде схвачено, некоторые сотрудники милиции напрямую работают на братьев, получая ежемесячную зарплату, другим платят одноразово по потребности. Вроде кое-кто из местных парней после армии, специально поступили на службу в милиции по команде Супрун. Ещё слушок звучал, кооператив проплачивает и помогает в юридическом институте будущим специалистам, готовым вернутся на работу в родной город. Все легальные организации под контролем "Диалога".
  Теперь Николай Супрун, боевик, жёсткий и резкий человек. У него личная гвардия из прошедших Афганистан. Сам он после срочной службы за речкой, оставался ещё два года по контракту до самого вывода войск из этой страны. Старшина, служил заместителем командира разведроты. Весь теневой бизнес под его контролем, все кто не платит "Диалогу", делает взносы Николаю, через бригадиров. Раньше платили Габаеву по кличке Гога смотрящему города, но после его смерти все подмял под себя младший Супрун. Причём как-то все произошло быстро и легко, вроде он знал чётко все расклады по городу и даже размер взноса в общак. Моментально вытеснили людей Габаева, заменив на своих. По не проверенных слухам, а я считаю это правдой, команду "спиртовиков" уничтожила группа Николая.
  
  - Почему ты так в этом уверен?
  
  - Во-первых спиртовиков зачистили профессионально, сделано это умышленно, показали что с новой группировкой шутки плохи. Для нашего городка это очень громко заявлено. Во вторых бизнес спиртовиков сейчас полностью контролируется братьями Супрун.
  Огромный человек снял с мангала шампуры с шашлыком и положил на приготовленный для этого на столе металлический поднос. Олег бросил внимательный взгляд на человека-гору. Евгений уловил не доверчивость брата и успокоил:
  
  - Роман полностью мой человек, ему можно доверять как и мне.
  
  - Тебе виднее, брат. Теперь объясни мне вот что, как ты стал бригадиром этого района, если на этих должностях кореша Николая, из его личной команды?
  
  - Не везде стоят бригадирами его бойцы, только на пяти районах, на двух стоят хорошо проверенные и зарекомендовавшие себя парни. На моём районе сначала стоял старшим Роман Шагин по кличке Шпага, близкий друг и однослуживец Николая, его застрелили в прошлом году, на новогоднем корпоративе. Там какая-то девка мстила за что-то, неважно в общем. На должность бригадира поставили его зама, замка, или замкомзвода по их нему, Назара. Ставший бригадиром Григорий Назаренко подтянул меня в замки, затем оказалось он сильно заболел, рак. Сейчас проходит лечение, а я выполняю должность бригадира,- махнул головой на огромного человека поглощающего второй шампур шашлыка,- Романа подтянул за собой.
  
  - Интересный коленкор,- задумчиво потянулся за стаканом старший брат,- нюансики значит, а если поступить вот как...
  
  
  
  
  Не бойтесь делать то, что не умеете. Помните, ковчег построил любитель, - профессионалы построили Титаник.
  
   "Дурак тот, кто не может спрятать свою мудрость." - Аль Капоне.
  
  
   Воскресенье 9-00, кооператив "Диалог". Любопытно зачем меня срочно выдернули с тёплой кровати в выходной день. Я конечно догадываюсь какой сюрприз приготовили мне братья Супрун, но интересно посмотреть на сколько велика их щедрость к моей просьбе. Хотелось многого и сейчас и потому когда озвучивал свои пожелания, все свои хотелки множил на два по привычке из прошлой жизни. Когда временно исполнял должность начальника инструментального цеха, имел привычку заказывать инструмент и материалы увеличивая чуть ли не в три раза и получал как правило нужное мне количество.Надо тебе сверла на десять, заказывай сразу двенадцать, четыре точно привезут.
  Могу забежать наперёд и сказать что в братьях не разочаровался.
  
  - Привет,- поздоровался я,- как коза ностра.
  
  - Перестань ругаться незнакомыми словами,- ответил Николай,- а то не вырастешь, комиссар Каттани выискался.
  
  Все думают, эпоха сериалов в нашей стране началась с бразильской "Рабыни Изауры". Но это не совсем так. За два года до этой "душещипательной истории", на которую подсели почти все, на наши экраны вышел сериал, при показе которого пустели улицы городов, а имена главных героев стали практически народными. Итальянский сериал "Спрут",в 1986 году первая часть этого сериала имела в нашей стране эффект "разорвавшейся бомбы"! Улицы вымирали когда вечером шел "Спрут". Народ сидел толпами у телевизоров и следил за борьбой доблестного комиссара Коррадо Каттани. 1987 и 1989 годах "Спрут-2" и "Спрут-3" только закрепили сногсшибательный успех сериала. А когда в четвёртой части комиссар Катанни был убит, говорят на итальянское посольство в Москве обрушилась лавина писем от разгневанных советских женщин.
  
  - Причём здесь спрут,- спокойно ответил я,- коза ностра с сицилийского переводится - наше дело. Вот я и спрашиваю как наши дела.
  
  - Кофе хочешь, умник?- на мой согласный кивок, Иван Супрун указал на кофемашину,- вперёд, у нас самообслуживание.
  
  Первые машины появились в СССР в 60-х, по крайней мере с начала 70-х они встречались во многих Интуристовских гостиницах и модных ресторанах Москвы. Олимпиада 80-х стала второй волной эспрессо машин в СССР, под нее закупили их приличное количество и они появились повсюду. Сразу же возникли претензии к поставщикам - не заваривается кофе. Оказалось, что по нормам доза кофе на порцию 6 грамм. Изменить тогда что-либо было невозможно, да и бармены и буфетчицы были заинтересованы положить поменьше... Выход был найден в духе времени: отработанный кофе высушивался и добавлялся прямо в бункер кофемолки к зерну, ну и в рожок сыпали нормальную дозу. Вот так зарабатывали, и для себя на чашечку кофе.
  Вообще называть тот напиток эспрессо язык не поворачивается, да никто его так и не называл - просто кофе, объем миллилитров 90-100, на крема отдаленный намек по краям, а вкус.... специфический.
  У парней стояла немецкая капельная кофеварка Майле. Эта немецкая компания специализируется на производстве продукции класса "премиум" и VIP.Вещь, по сравнению с моей домашней советской капельной с пластиковым резервуаром"Бодрость". Где только достали и сколько за неё денег отвалили.
  
  - Принесёшь и для нас по чашечке,- скомандовал ехидно улыбаясь Николай. Да я за ради дела могу и за пышками мотнутся в другой конец города. Гады знают что я понял зачем меня позвали и тянут время наслаждаясь моими не терпеливым возбуждением от будущего получения заказанных плюшек. Но я оказался не прав. Парни кого-то ждали. Только я успел подать кофе как в дверь кабинета постучали.
  
  - Майор запаса Игорь Денисович Кречетов,- представился первый вошедший, высокий, подтянутый худощавый мужчина с проседью в каштановых волосах.
  
  - Павел Орлов,- просто произнёс второй довольно молодой, лет тридцати пяти. Среднего роста, вроде ничем не выдающийся, вот только голубые глаза смотрели как сквозь прицел. По тому как он экономно двигался, можно понять, это довольно опасный противник. Если первый выдавал одним видом человека властного привыкшего командовать и руководить, то второй чистый боевик в задачи которого входит уничтожать неприятеля.
  Николай вскочил и быстрым шагом подошёл Орлову, они порывисто обнялись похлопывая друг друга по плечам.
  
  - Командир я конечно надеялся, но всё-таки сомневался что ты согласишься,- воскликнул младший Супрун.
  
  Некоторое время все сидели за столом молча, приложившись к предложенной чашке кофе. Первым взял слово Иван, задумчиво повертел шариковую ручку собираясь с мыслью.
  
  - Наверное надо всем представится для начала, затем обсудим дело ради которого мы здесь собрались. Я Иван Васильевич Супрун, директор кооператива "Диалог", будущий спонсор оговариваемого проекта. Представлять присутствующим Николая Супрун нет надобности, это по его проекции вы здесь собрались. А вот молодого человека,- ухмыльнувшись Иван указал на меня,- обязательно нашим офицерам. Александр Юрчин, является генератором идеи и станет заниматься её воплощением.
  Я легко кивнул в подтверждение головой и Иван продолжил,- Начнём из старшего по званию и надеюсь если договоримся, директора проекта.
  
  - Майор запаса Игорь Денисович Кречетов,- повторил седоватый,- бывший командир аналитического отдела ВВС,военной части расположенной в нашем городе. Уволился в запас по выслуге лет, хочу полностью знать о предложенной мне работе прежде чем дать полное согласие.
  
  - Не переживайте, майор,- спокойно махнул рукой Николай, угадывая опасения старого вояки,- криминала здесь нет, даже малейшего, вам не о чем беспокоится. Скоро все узнаете.
  
  - Капитан Орлов Павел Сергеевич,- с молчаливого согласия присутствующих отозвался бывший командир Николая и поправился,- капитан запаса. Служил в ВДВ, командир роты разведки.Уволился в запас по личным мотивам, озвучивать не стану, к делу это не относится.
  
  - Вот и замечательно, первое знакомство произошло, теперь давайте поговорим ближе о деле,- Николай посмотрел в мою сторону и кивнул.
  
  - Я хочу создать клуб, именно клуб а не секцию. Секция это организация с определённо узкой специализацией. Я же желаю видеть более глобальное общество. Пример для этого пионерская организация или ещё ближе американские скауты. Начнём конечно с малого, но нацелимся на большее. Для начала, пейнтбол это командная игра с применением маркеров, стреляющих шариками с краской, разбивающимися при ударе о препятствие и окрашивающими его. Существуют две глобальные разновидности пейнтбола: спортивный и тактический. Возьмём за эталон всем известную игру Зарница и разбавим её своими идеями. Игры в "войнушку" популярны всегда. И они находят все больше и больше приверженцев. Даже вчерашние мальчишки, повзрослев, будут проводить за этой игрой с удовольствием, возможность ощутить прилив адреналина, побегать и пострелять "понарошку" станет прекрасным способом организовать досуг.Но сейчас наш основной фонд молодёжь, школьники, студенты. Наши патриотические организации уходят, колышутся в преддверии забытья. Уже сейчас молодёжь не хочет вступать в ряды пионеров и комсомола, фактически происходит все по привычке выработанной годами и из под палки. Мы же дадим новое увлечение, постараемся не дать пропасть чистоте и гуманизму посеянному в юных сердцах стараниями наших родителей и учителей. Постараемся сберечь их для будущего страны. Хотя бы малой его части в приделах нашего города. Основным принципом организации будет является дружба и взаимопомощь.
  
  - Громкие слова, -ухмыльнулся Кречетов перебиваясь меня,- ближе к делу, я ещё ничего толкового не услышал.
  
  - Ладно, мы создаём пейнбольный клуб под названием "Амбрелла",- я улыбнулся своей неизвестной здесь шутке, дам для своей организации название страшной корпорации из фильма "Обитель зла", повергшей Землю в зомбоапокалипсис. Кроме того в переводе с английского на русский Umbrella -зонт, типа под зонтиком. Очень созвучно с проводимой операцией по захвату влияния в городе братьями Супрун "Под Куполом".Даже эскизы нашивок и шевронов заказал скопировав у этой вымышленной корпорации их красно-белый знак. Представьте едет автобус нашего пенбольного клуба с огромной надписью и знаком "Зонт", в этом времени никто не оценит, зато у меня вызывает улыбку.
  
  - Ребят назовём сталкерами, создадим свод правил или назовём их Уставом, возьмём лучшее из пионерии, скаутов и к примеру зелёных рейнджеров Америки. Я хочу видеть не просто спортивную секцию, а организацию с целью. В клубе будет не только секция пейнтбола, это будет союз нескольких направлений объединённых одной темой. Все это в процессе, а пока вернёмся к пейнболу.
  Мы предлагаем вас, Игорь Денисович, на должность директора клуба. Ваша задача организация и руководство. Первоначально основная статья расходов при организации пейнтбольного клуба - это закупка спортивного снаряжения и расходных материалов. Что вам понадобится для того, чтобы начать работу: форма для игроков (минимум - двух цветов, чтобы делить участников на команды), ее лучше и дешевле будет сшить на заказ. Не забудьте, что вам понадобятся комплекты разных размеров; защитные жилеты, наколенники, - в том числе и "детских" размеров; маски; маркеры; воздушный баллон с редуктором; транспортный баллон (на 350 атмосфер);боеприпасы - желатиновые шарики с краской.
  В этот момент Николай молча поднялся из-за стола, подошёл к стоящим коробкам в углу кабинета. Начал раскрывать и подавать содержимое коробок со словами -"Образцы, остальное на складе "Диалога". По рукам пошла форма предложенная мной для клуба, шевроны команд, защитные маски, налокотники, наколенники и само пейнбольное оружие- маркер. Я же захватив в свои руки шеврон с интересом рассматривал свою же идею, продолжал говорить.
  -Пейнтбол сезонная игра. Будьте готовы к тому, что зимой придётся проявить выдумку, чтобы не угас интерес. Хотя наверное этот вопрос стоит ставить перед инструктором в лице которого мы видим вас Павел Сергеевич,- обратился я к Орлову,- Перед играми всегда проводите тщательный инструктаж с детьми и предоставьте им для заполнения и росписи заявление для участия в играх от родителей. На поле обязательно должен находиться инструктор. Будьте готовы к тому, что после игрового дня маркеры необходимо чистить, маски тщательно протирать а форму стирать. Пейнтбол как вид спорта и активного отдыха нужно любить, периодически играть самому и делать все возможное чтобы ребятам было у вас уютно и комфортно.
  Пейнтбольный клуб, нужно для начала зарегистрировать как спортивную секцию. Для этого не обязательно иметь стационарную оборудованную площадку. Игры можно устраивать и с выездом в лес. Краска, которой заправлены шарики - пищевая, не токсична, поэтому для проведения игры в лесу не нужно никаких разрешений. Однако собственная площадка - это лучше. Про это нам расскажет Иван Васильевич, его организация занималась поиском места под клуб. Клуб должен иметь постоянное место дислокации. На территории, отведенной под клуб, размещается игровая площадка, кабинеты руководителя, инструктора, медсестры, классы для проведения тактических и теоретических занятий, а также помещения для других задуманных игр, души и раздевалки. Площадь классической пейнтбольной площадки должна составить не меньше 25 на 50 м., а лучше больше. Площадку можно сделать из разного материала. Все сооружения на нашем будущем пейнтбольном поле можно сделать из дерева. Поскольку клуб, а точнее его пейнбольная часть имеет со моей задумке косвенное отношение к роману Стругацких "Пикник на обочине", я решил разместить на площадке строения по теме: ловушки, аномалии, заброшенные домики, различные укрепления и тому подобное. Возводя пейнтбольное поле, нужно придерживаться определенного стиля. Для начала у меня все, остальное в рабочем порядке. Сейчас очень хочется услышать что нам по этой теме подготовил "Диалог".
  Уставившись на Ивана, потянулся за стаканом сводной, в горле все пересохло. Супрун старший при поднялся усаживаясь поудобнее в кресле.
  
  - Начнём с того, что нам удалось найти территорию для клуба почти в центре города.
  
  - Ладно с вашим спонсорством понятно,- перебил Ивана майор,- мне хотелось услышать откуда будет основное финансирование клуба, иначе он продержится максимум года два - три. Нужен официальный статус.
  Старший Супрун внимательно посмотрел на Кречетова и не замедлил с ответом.
  
  - Игорь Денисович, вы абсолютно правы. Клуб обязан подчиняться муниципальным органам и станет финансироваться из местного бюджета. Как спортивная школа. Объём бюджетного финансирования организаций спортивной подготовки зависит от объёма муниципального задания, и потому они нам выдвинули встречные требования. Взять под нашу крышу Центр детского творчества, кружки шитье, танцы, театральный, вязание, вокальный, туристический, лепка оригами, шахматы, баскетбол, авиакружок,- Иван улыбнулся увидев озадаченное выражение майора,- простите, я имел ввиду Центр будет находится в одном здании с нашим клубом и просили по возможности организовать материальную поддержку юным талантам. Здание предоставленное городом довольно большое и расположить в нем возможно несколько спортивных школ. Мы получаем поддержку горисполкома, районо, гороно, а они решают вопрос с помещением для центра. Там давно назревал переезд секций из старого здания, теперь же вопрос для них будет решен. Правда нам, а точнее вам, предстоит ещё провести небольшое переоснащение помещений под клуб и секции. При вашем согласии предоставим все документы для создания клуба.
  
  - Вопросы ещё есть? Если нет, тогда едем осматривать место будущего клуба.
  
  - Пока нет,- откликнулся Кречетов,- но думаю в процессе работы возникнут.
  
  - Меня интересует оплата труда,- спокойно проговорил молчавший почти весь разговор Орлов.
  
  - Официальная заработная плата будет поступать вам от города, а также продолжится трудовой стаж. Остальную помощь вы одержите как и оговаривалось от нас.
  
  - В конверте,- серьёзно добавил Николай.
  
  Мы осматривали территорию предоставленную городом. Мне все больше нравился этот вариант. Объект представлял собой туристическую базу недалеко от центра города. На данное время она оказалась невостребованной и стояла пустой. Не считая сданный в аренду зал под видеотеку какому-то мелкому предпринимателю. Здесь свой спортзал, причём со всем оборудованием и инвентарем, даже имелся боксёрский ринг. Огромный актовый зал, с не так давно произведенным ремонтом. Полноценная баня, с душевными, небольшим бассейном и даже парилкой. Складские помещения, гараж на три автомобиля в котором аккуратно сложены две деревянные лодки и десяток видавших виды байдарок. Два последних этажа туристической базы занимали гостиничные номера. Верхний этаж решено было оставить как есть гостевым, вдруг понадобятся комнаты для временного проживания гостей и соревнующихся. Здесь же сразу выделили полноценную двухкомнатную квартиру Павлу Орлову, который приехал из другого города. Первый гостиничный этаж решено переоборудовать под кабинеты и классы для секций. Однако самое больше мне понравился прилегающий к турбазе парк. Он оказался огромным, выходящим к реке. Мечта страйкболиста, но в моём варианте пейнболиста, вот здесь будет моя Зона. Здесь я создам свой "Пикник на обочине".
  
  
  
   "Ты суслика видишь? - Нет. - И я нет. А он есть!" (фильм "ДМБ")
  
   "Минута терпения - десять лет комфорта." - Аль Капоне.
  
   Люблю субботу, зная что впереди воскресенье, ещё один выходной. Я полностью погрузился в проблемы клуба, к запуску проекта. Тем не мнение решил выходные это святое. Тем более у меня сегодня встреча с Кирой, даже удивлён когда услышал что она будет одна без сёстры. Не мог даже на такое надеяться, они не разлей вода.
  Девушкам подавай веселье, развлечения, романтику и положительные эмоции. Девушки не любят скуку , а также парней, которые не могут их развлечь. Как интересно провести время с Кирой, чтобы вам обоим понравилось, не выглядеть смешным и нудным. Скука и безделье угнетают, душа просит развлечений и романтики, а не просто выгулять её до боли в ногах. Как не разочаровать свою подружку сегодняшним свиданием. Значит девиз не зажимайся и оставайся собой, придумай план и следуй ему, не боясь изменить по обстоятельствам. Критично осмотрел себя в зеркале - мажор. Джинса модная сейчас, котоновый чёрный пиджак, светлая футболка с треугольным вырезом открывающим толстую но изящную серебряную цепочку. На ногах белые кроссовки на белые носки, чего мне стоило найти белые носки один чёрт знает. На руке трофейные золотые часы, привет Гоге. Прикинутый такой парниша получился, симпатичный, собой остался доволен. Сейчас мотнусь в одно место сюрприз подготовлю, затем можно и за Кирой идти.
  Девушка сбежала вниз по ступенькам и попала сразу в мои объятья. Выразительно посмотрела вверх на окна своей квартиры, подставила мне щёчку для поцелуя. Я залюбовался девушкой, лёгкое однотонное короткое платье, сверху наброшена изящная кофточка. Чёрные волосы заплетены в свободную косу лежащую на левом плече. Недорогой ажурный браслетик из вставками янтаря на правой руке красиво, подчеркивал тонкую кисть.
  Протянула мне руку и я взял её тонкие нежные пальчики в свою ладонь. Нежное чувство захлестнуло заставив меня погладить запястье девушки, Кира счастливо улыбнулась в ответ.
  
  - Куда мы?
  
  - Немного по гуляем. Не против?
  
  - С удовольствием, прекрасная погода.
  И правда нас радовало последние тепло бабьего лета. Не за горами зима, не люблю холод, новогодние праздники обожаю, а вот холод не люблю. Всю эту массу одежды, теплую куртку и зимние сапоги. Ужас. Вот летом замечательно футболка, шорты, лёгкие мокасины, чувствуешь себя легко и приятно. Как замечательно жить где круглый год лето. Ни тебе шуб, тёплых шапок, толстых одеял, отопления в будущем пожирающего половину заработанных денег. Смотрел однажды передачу про путешествия по миру. Показывали про один остров, температура постоянная плюс двадцать четыре, может колебаться в несколько градусов. Ходят там все в лёгких одеждах всю жизнь, живут за счет огромной массы туристов, огромного улова морепродуктов и обилия разнообразных фруктов. При этом неработающим государство выделяет пособие которое нашим пенсионерам не снилось всю жизнь зарабатывавшим трудовой стаж. Мужики на этом острове законно считают что живут в раю.
  
  - Смотри белка,- отвлекла меня от ненужных мыслей Кира,- красивая какая и быстрая. Ой она же ручная.
  Мы уже полчаса гуляли по парку курорта, наслаждаясь друг другом и тишиной. Кира протянула руку с кусочком булочки и наглый бельчонок не боясь запрыгнул на ладонь. Людей они не опасались и смело подходили попрошайничая своим видом, курортники приучили различными угощениями, от хлеба до орешков. Сделав легонько пару шагов назад щелкнул захваченным с собой фотоаппаратом, запечатлев на память красивую девушку с белкой на ладони. Привыкшая к таким человеческим проявлениям, белка в мгновения ока соскочила с трофеем и унеслась на ближайшее дерево, затем опять возвратилась выпрашивая очередную подачку. Гуляя мы спустились к реке, возле небольшого пирса сложенного из бревен, стояла деревянная лодка темно зеленого цвета. Я аккуратно спустился в лодку подав девушке руку.
  
  - Лодка на замке,- показала рукой Кира, успевшая присесть на лавку лодки, в ответ я молча показал ключик, вызвав улыбку. Достал спрятанные весла из под пирса и легонько оттолкнулся от берега, начиная речное путешествие.
  Лодка легко скользила по водной глади, кроме нас на реке плавали отдыхающие на лодках и катамаранах курорта, ловили рыбу рыбаки на личных надувных и деревянных лодках. А вот для купающихся сезон давно окончился, вода уже стала прохладной. В подтверждение моих размышлений, Кира опустив руку в воду произнесла:
  
  - Холодная, я лето люблю. Недавно смотрела по телевизору передачу "Клуб путешественников", там показывали экзотические острова с пальмами где постоянно тепло. Вот бы нам постоянное лето.
  Я удивлённо посмотрел на девушку, мысли мои читает, я только недавно об этом размышлял.
  
  - А ты знаешь есть альтернативные историки, так вот по их мнению историю переделали и переписали, а мы сейчас живём в малом ледниковом периоде, который со временем и глобальным потеплением уйдёт и у на нашей территории изменится климат на более тёплый, зимы не станет.
  
  - Фантазер,- засмеялась девушка, вызывая у меня ответную улыбку,- но продолжай ты меня заинтересовал.
  
  - В конце восемнадцатого века произошла катастрофа - ядерная война, которая привела к ледниковому периоду , глобального похолодания. Год без лета, впервые упомянул климатологии Вильям Хамфрис в 1920 году, а уже в 1982 году советский климатолог Евгений Борисов упомянул в своей книге о аномалии в 1816 году.
  До девятнадцатого века на территории российской империи был субтропический климат. Если посмотреть на архитектуру до 19 века, она существенно отличалась от той что строилась позже. Если посмотреть на ранние здания, видно большую площадь окон не рассчитанных на холодный климат, отсутствует система отопления способная относить огромные залы, камины пристроенные позже не в счёт. Тепловые тамбуры сделанные позже. На гравюрах присутствуют пальмы и отсутствует снег. И пальмы рисовал на гравюрах не один художник семнадцатого века, гравюры Астрахани, Петергофа. Именно этот год стал переломным в климате, именно тогда произошла катастрофа, и смена с теплого субтропического на более холодный климат. Некоторые историки уверенны что современная история изменена и скрыта от нас. Малый ледниковый период начался с 1816 года,
  
  - Нет ты точно сказочник, книжки писать не пробовал,- смеялась Кира, введя меня в краску, я сразу признался.
  
  - Пробовал, ничего не вышло, по крайней мере мне так кажется. И почему сразу сказочника, вот к примеру продолжая прежнюю тему была страна подтвержденная не только легендами, а старинными картами. Тартария государство занимающее огромную территорию Азии.
  Уничтожение этого некогда могучего государства по всей видимости произошло в описанный мной период. Более сто воронок от воздушных и наземных взрывов, оно стало полигоном грандиозных событий сопровождавшийся выбросом большого количества пыли в атмосферу. Малая ядерная война приведшая к уничтожению великой страны и уничтожением городов с населением. Появились воронки заполненные водой размерами от ста метров до нескольких километров. Озёра с названием у народа Чёртово озеро, шайтан озеро, адово озеро, места возле которых люди не селятся, считая не хорошими, плохими. А на старинных картах в этих местах расположены города.
  В других же местах света, многие первые этажи в старых городах оказались в одно время под землёй в Ленинграде, Иркутске, Казане, верхний слой засыпан по всему миру. После ядерных ударов произошло изменение климата. Я думаю тогда была мировая война которую проиграли славяне. Наша история в общем начинается с Рюрика, странно он же не на пустое место пришёл. Хотя есть в древних арабских письменах упоминание славян ещё до рюриковских времён.
  
  - Да ядерную войну ты неплохо сюда подтянул,- Кира наклонилась зачерпнула ладошкой воду плеснув её на меня,- Всё-таки сказочник.
  
  - Ах сказочник, лови тогда сказку,- возмутился я, - Согласно преданиям у Земли было три спутника Месяц, Леля, Фатта. Подобное можно встретить в мифах разных народов. Противостояние двух сил привело к уничтожению Леле. В легендах бога Солнца Даждьбога славян-ариев с силами другой планеты. Можем предположить о войне с применением орудия массового поражения. В итоге осколки Лели упали на землю вызвав катаклизмы. Затем произошло уничтожение Фатты, приведшее к климатическим изменениям на Земле. Считается что в этот момент произошла гибель Атлантиды. В подтверждение, надписи на стенах пирамид майя "Малая Луна разбилась".
  
  - Рассказываешь заслушаешься, ты нашему историку расскажи вот он будет кипеть как чайник и возмущаться над топтанием его любимой истории.
  
  - Ага, а потом несколько сорванных уроков и разжёвывание каждого пункта моей альтернативной истории. Он же мне покоя не даст пока не докажет правоту современной истории.
  
  Мы причалили к противоположному берегу примерно через полтора километра за течением реки, сорвав по пути жёлтый цветок лилии.
  Я подал руку девушке помогая выбраться из качающейся лодки. Кира осмотрелась вокруг, удивлённо спросила: - В какие дебри ты меня завёл, мне сразу испугаться или потом.
  Парк смотрелся запущенным, только одна заросшая тропа вела к зданию туристической базы с трудом просматривающейся сквозь деревья. Я сделал шаг к девушке обнимая её за талию, немного наклонившись поцеловал в податливые тёплые губы, почему-то с еле ощутимым вкусом земляники. Девушка ответила неожиданно довольно умело и нежно, её руки легли мне на плечи. С трудом пересилив себя оторвался от Киры, поцеловав её в красивый носик вызвав щекоткой улыбку, достал из лодки трубку. Парашютная сигнальная ракетница предоставленная с армейских складов прапорщиком Валерием Шандыбой, выстрелила и засветилась на небе красным огоньком. Кира удивлённо смотрела на мои действия, в ответ я таинственно произнёс, обнимая девушку:
  
  - Салют в твою честь, пошли нас ждёт сюрприз.
  
  Взял нежно её за руку, не забыв погладить тонкие пальчики вызвав очередную улыбку у красивой девушки, повёл её за собой к стоящему за парком зданию.
  Дверь чёрного входа в туристическую базу естественно оказался открытым. Заходя я аккуратно прикрыл её за нами.
  
  - На самый верх,- бодро воскликнул я, увлекая за собой удивлённую Киру. Мы поднялись на ровную площадку крыши здания. Кира подбежала к высокому бордюру у края крыши осмотрелась вокруг.
  
  - Красота то какая, - сказала мне осторожно подошедшему к ограде крыши и обнявшему девушку со спины.
  
  -Когда цветёт никотиана
  И точно светит из тумана,
  Как будто падшая звезда,
  Вся бледная от тайной страсти,
  Всё вкруг становится тогда
  Покорно непонятной власти.
  И если вы тогда вдвоём,
  И возле вас сияют очи, -
  Горя таинственным огнём,
  Как отраженье звёздной ночи,
  И голос милый нам звучит,
  Как будто в тишине журчит
  Струя волшебного фонтана,
  Бегите прочь от этих чар,
  Они зажгут в душе пожар,
  Когда цветёт никотиана.
  
  Теперь настала моя очередь удивляться, - Ты любишь стихи, а ты знаешь что это единственное произведение Ларисы Косач-Квитка на русском языке,- услышав от девушки подтверждающее - да, спросил,- а что такое никотиана.
  Кира отрицательно замотала головой крепче вжавшись спиной в мою грудь- нет, цветок наверное красивый, раз о нем вспоминает поэтесса.
  
  - Да, цветок. Табака. Так откуда любовь до поэзии? Неужели и сама пишешь? Хотя чему я уже удивляюсь, вы вдвоём спортсменки, она красиво рисует, другая занимается танцами и стихами.
  
  Кира обернулась положив руки мне на плечи, заглянула в глаза, заставив меня утонуть в своих, еле выбрался.
  
  - Любовь к поэзии от мамы, она у меня учитель русского языка и литературы,- увидев моё недоверчивое удивлённое лицо засмеялась,- да-да, и я немного пишу, только пока не проси, я ничего из своего читать не стану.
  
  Стесняется понял я девушку и молча нежно прикоснулся к её губам, получив ответный поцелуй.
  
  - Вечер только начался,- потянул её за собой к стоящему по среди крыши столику.
  - Сегодня у нас вечер японской кухни,- усаживая девушку за стол провозгласил я срывая белую накидку, открывая необычно сервированный стол. Не зря же я ракету сигнальную запускал, заранее сюрприз готовил. Стол вынесли на крышу в месте с Павлом Орловым, живущим в выделенной ему квартире на бывшей турбазе а теперь молодежном центре. Затем при пуске ракеты он накрыл стол приготовленной мною снедью и приборами. Спасибо Орлову, теперь я ему бутылку хорошего коньяку торчу, хотя это не проблема.
  
  - Решил сэкономить на походе в кафе,- улыбнулась Кира.
  
  - Нет, удивить дэвушку своими талантами,- коверкая слова типа по-грузински выдал я возвращая ей улыбку.
  
  - И много у нас талантов?
  
  - Все не перечислить.
  
  - Хочешь сказать, что это ты сам все готовил.
  
  - Даже не готовил, а творил, по мере своих сил и наших общепитовских продуктовых возможностей.
  
  Кира громко засмеялась, ткнув пальцем в мой шедевр: - И как это все кушать, здесь даже столовых приборов нет, или если я из Казахстана, то привыкла все руками хватать.
  На широких тарелках лежали двумя рядами выложены насколько видов ролл, у каждой тарелки стояла своя пиала с соусом, и рядом на салфетке лежали хаси - японские небольшие деревянные палочки для еды.
  
  - Зачем сразу руками,- возмутился,- берём вот так палочки хаси, захватывает ролл, макаем его в соус или васаби и кушаем.
  
  К моему удивлению у Киры сразу получилось захватить кругляш, спокойно макнуть в соус и так как я их делал небольшими на один укус, аккуратно поглотить сразу весь не обронив и нигде не капнув соусом. Я чтобы так получилось долго тренировался, то ролл упадёт в соус, то соусом извазюкаюсь.
  
  - Вкусно, теперь признавайся, чем таким ты меня кормишь.
  
  Потянулся за бутылкой на столе уже со вскрытой корковой пробкой, налил в бокал Киры немного, затем наполнил свой немного больше половины. Пригубил, сухое белое, как раз подойдёт к роллам, наполнил бокал девушки также как и себе.
  
  - Ты меня ещё и споить хочешь?
  
  - Нет пить не обязательно, можно только пригубить для вкуса. А вообще мысль интересная, - на секунду умолк я,- накормить, напоить и спать уложить, прям как в сказке.
  Девушка протянулась ко мне целясь в бок кулачком.
  
  - Так всё-таки чем ты меня угощаешь? Вижу рис, рыбу. Выдавай секретик.
  От кулачка я уворачиваться не стал, теперь морщился, забыл что эти ручки доски разбивают.
  
  - Все очень просто, японское национальное блюдо суши. Как ты правильно заметила основа рис, сырая красная рыба и небольшой кусочек твёрдой сочной груши,- не стал уточнять что авокадо найти сейчас не реально, зато красную рыбу без проблем, правда и груша вполне отличный заменитель экзотическому фрукту.
  
  - Все шайбы ролл обернуты в рисовую бумагу. Их ещё упаковывают в листы нори, однако достать их сейчас невозможно. А вот бумагу без проблем. Перемалываем рис кофемолкой в муку добавляем соль и воду, замешиваем тесто и раскатываем в тонкие прозрачные листы. Потом просто остаётся просушить.
  
  - С этим разобрались, с соусом понятно насыщенный грибной бульон со специями,- Кира погрузила очередной кругляш в густой соус и настала её очередь теперь кривится, хватая жадно воздух ртом,- а вот это что за острющая зелёная масса?
  Я улыбнулся захватывая приличное количество зеленой субстанции, очень люблю острые блюда. Найти в советских магазинах васаби за гранью фантастики, пришлось прибегнуть к будущему опыту заменителей. Купив в магазине острейшую горчицу, натер в неё домашнего ядерного хрона, соль, добавил на кончике ножа пищевого зелёного красителя. Затем взбил в блендере все в однородную массу.
  
  - Васаби, японская приправа. Потанцуем?
  Увлекая сейчас собой покрутил в медленном танце. Возле центра не так далеко находилось недавно открытое кафе. Привлекая к себе клиентов живой музыкой в исполнении одного певца и музыканта синтезатора. Песня усиленная колонками далеко разносилась вокруг, не очень громко достигала нас, зато достаточно для танца и спокойного не громкого разговора.
  
  - А белый лебедь на пруду качает павшую звезду, на том пруду куда тебя я приведу. А пока ни кола, ни двора и не сада...
  
  Руки Киры сплелись у меня на шее, глаза нашли мои, губы призывно приоткрылись. Я не заставил себя ждать, девушка нежно отвечала на поцелуй. Мои руки скользнули немного ниже талии, и не остановлены стали гулять ласково гладя все на своём пути. Кира учащенно задышала сильнее прижимаясь всем телом ко мне, почувствовав моё состояние отпрянула смотря глаза в глаза.
  
  - Не сейчас,- вновь прижалась ко мне, не забыв поднять мои руки на свою талию.
  
  Песня закончилась, начался новый мотив, мы оказались за столиком. Наши стулья уже стояли вместе и мы лаская друг друга, просто разговаривали обо всем и не о чем.
  Удивительная вещь, как благодаря одному единственному человеку может измениться наша жизнь. Один звонок и настроение с нуля подымается на самую высшую точку. Одна единственная встреча и ты забываешь все свои проблемы. Один единственный взгляд и ты где-то далеко в мечтах. Одно единственное прикосновение и ты перестаешь замечать все вокруг. Один единственный поцелуй и ты понимаешь, что ради этого стоит жить.
  
  
   Плохие новости.
  "Сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать." В.Кличко
  
  Краем глаза смотрю на тренера, игнорирует меня полностью и не две пропущенные тренировки тому виной. Не может простить мой отказ от поездки на чемпионат СССР по каратэ прошедший в Свердловске с пятого по двенадцатое августа организованный федерацией спорта боевых искусств. Считает что я смог бы составить конкуренцию бойцам в своём весе и почти убеждён в моей победе на соревнованиях.
  А я по другому не мог, по двум причинам - первая и основная это поездка в Латвию, вторая причина - желание выйти из большого спорта.
  Последнее время не один я пропустил тренировки, сестер Морозовых сегодня опять не видать. У них конфликт интересов и родителей. Конфликт интересов заключается в совпадении проводимых в одно время секций каратэ и танцев. Мать сестричек считала занятия единоборствами не женским делом, до некоторых пор ненастойчиво убеждала девчонок бросить все это ногодрижество, женщина должна быть хранительницей очага и остальное такое 'бла, бла, бла'. С ней все понятно, восточное воспитание , даёт о себе знать и девчонок старается приучить к традициям, и держать их в рамках морали данной ей с детства. И хотя Советский Союз ослабил строгие рамки традиций, некоторые правила остались незыблемыми. Я вообще удивляюсь как строгая Алия отпускает свою дочь со мной на прогулку. Наверное сказывается то обстоятельство, что она сама вышла замуж за русского и уехала жить с ним в УССР, да и сама современная окружающая действительность местопроживания, не способствует к удержанию девушек в жёстких рамках традиций.
  
  Закончив разминку, уделил время макиваре, проведя и повторяя комплексы удар-защита заученные до автоматизма. Следующим этапом, шла отработка боя с тенью, в которой выложился на сто процентов. Несколько минут отдыха на скамейке и последовала отработка ударов по твёрдым поверхностям, упражнение для пальцев, ладони, кулака - тамешивари, осторожно как всегда не очень насилуя свои конечности. Последним в сегодняшней программе шёл спарринг с Димой Поляковым, парнем в моём весе. Димон звёзд с неба не хватал, человеком являлся немного медлительным и полный технарь, вот чего а в технике боя у него можно поучится, а этом даже учитель ставил его в пример остальным, ещё бы скорости и готовый чемпион. Поляков эталонный образц техники карате для подражания и изучения ката. Я старался уделять достаточно времени для изучения боевого искусства на основе ката. Повторяя ката многие тысячи раз, практика боевого искусства приучает тело к определённого рода движениям, выводя их на бессознательный уровень. Таким образом, попадая в боевую ситуацию, тело работает 'само' на основе рефлексов, вложенных многократным повторением ката. Также считается, что ката обладают медитативным воздействием. Для меня очень хорошей школой стали спарринги с Димой как с технарем, а его медлительность дала возможность лучше осознать и выучить технику каратэ. Хотя спарринги с Иваном Супрун, работающим на высокой скорости, мне как бойцу предпочтительнее.
  Тренировка закончилась ударом молоточка с круглой ударной поверхностью по полуметровому латунному гонгу украшенному японскими иероглифами в переводе обозначающие 'внимание и послушание', разнося мелодичный громкий звук по всему залу.
  
  - На сегодня обучение окончено, всем до свидание,- произнёс сенсей, как делал каждую тренировку, затем на мгновение задумался, - А Юрчина, прошу остаться.
  
  Чем вызвал смешки учеников и тихое насмешливое, непонятно кем сказанное в толпе уходящих,- Штирлиц понял что попал, конкретно так вляпался.
  Видно увидели мою растерянность, не часто сенсей приглашает к себе в кабинет учеников, и ещё на ложились слова учителя на недавно рассказанные мной парням анекдоты про нашего разведчика. Не дай бог ещё прозвище прицепится, мне и Тигренка за глаза хватит, еле забылось. Не люблю прозвищ.
  Вызов в кабинет тренера после игнорирования, ничего хорошего как уже было известно не предвещал. Но я даже не предполагал услышать то, что мне начал говорить Кешвидинов, указав на стул предлагая сесть, сам расположился напротив за простым лакированным ученическим столом заваленным какими-то бумагами.
  
  - Александр, я пока никому не говорил, первым кто это услышит будешь ты. И на это есть причина,- сенсей замолчал на несколько секунд, взмахнул в порыве мыслей рукой,- даже не знаю как с тобой говорить.
  
  - Прямо,- не задумываясь выпалил я.
  - Прямо, так прямо,- почесал небритый подбородок Сильвестр Зурабович, и я с удивлением понял что первый раз увидел учителя не чисто выбритым, а он почти скороговоркой, вроде боялся что не сможет выговорить эту новость, выпалил одним словом,- я вынужден закрыть школу.
  
  - Как, так,- сначала удивление затем медленно на меня накатилась досада и ещё наверное обида. Мне нравилась наша школа и все устраивало в развитии себя с помощью этого вида единоборств. И тут такой неприятный удар, да что говорить, подлый сюрприз судьбы ломающий мои ближайшие планы относительно спорта.
  
  - По семейным обстоятельствам я вынужден закрыть школу и уехать на родину,- тихо сказал Кешвидинов и как отрезал,- почему говорить не стану, это внутрисемейное, к вам ученикам не относящиеся. Я все обдумал и принял решение закрыть школу, однако видя в тебе неплохие перспективы есть неплохая мысль. Чуть больше года назад когда ты пришёл ко мне, все твоё умение было поставлено на неплохой базе кунг-фу. Так вот у нас в городе в спортшколе недавно открылась секция ушу, я очень хорошо знаю учителя. Могу поговорить с тренером, думаю он тебя с большой охотой заберет к себе. Подумай над моим предложением.
  Я молча кивнул головой, слов не оказалось. Хотя понял уже, ни на какое ушу я не пройду. Лучше тогда поискать секцию самбо, на крайний случай секция бокса в нашем городе точно есть. Причина была проста, я вспомнил, о том что секция ушу продержится в нашем городе не более двух лет и исчезнет навсегда, а вот карате намного позже восстановится но это будет в двухтысячных и уже с другим тренером. Во общем был очень растроен, когда услышал следующие слова сенсея.
  
  - Это ещё не все новости, в принципе из-за них я сообщил тебе о закрытии школы раньше всех.
  
  Я приготовился слушать учителя, чем он меня ещё порадует.
  
  - Пришло письмо из Советской ассоциации восточных единоборств в Москве при ЦК ВЛКСМ, возглавляемой Ильей Гульевым. Они направляют нам приглашение отправленное японской стороной на матч реванш.
  
  Кешвидинов достал оба письма, подавая их мне. Первое письмо в необычном конверте с иностранными марками, само по себе интересно оформлено. Желтоватый под старину, покрытый японскими иероглифами, с огромной печатью в низу в виде скрученного в кольцо шестилапого дракона и замысловатой подписью, для меня естественно полностью не читаемое.
  
  - Переверни на обратную сторону,- подсказал сенсей.
  
  Перевернул и увидел более понятный текст приглашения на английском языке. В приглашении на матч реванш, культурно даже с какой-то приторной вежливостью господина Юрчина приглашали на дружеский ответный поединок в Мехико, во время 10-го чемпионата мира по карате проводимого с 8 по 11 ноября в Мексике. Второе письмо представляло из себя два листа формата А4, первый лист полный перевод японского приглашения на матч. Второй лист представлял собой приглашение от Советской ассоциации восточных единоборств на поездку с сборной СССР на чемпионат мира по карате. Причём приглашение они выслали, сообщение о том что никаких препятствий для выезда в составе сборной за границу для меня и моего тренера не будет, и тут же тонко намекнули при согласии, нам самим придётся искать спонсора поездки. На что я сразу указал Кешвединову.
  - Денег у меня нет, профессионально занимается спортом я не собирался, так что пошло оно все .... мимо,- почти с радостью заметил я, хотя за рубежом хотелось побывать, любил я всю жизнь путешествовать по новым местам.
  Кешвидинов на это ухмыльнулся , сделав рукой круговой непонятный мне жест, наверное обозначающий что у него все схвачено и выдал.
  
  - А вот здесь и пригодился хоть и лучший но бывший ученик Иван Супрун. Спонсор у нас есть, это кооператив 'Диалог', когда он узнал о матче реванше сразу сказал 'Побеждать и не сдаваться, пусть Тигр-карате наваляет япошкам по самое не могу'.
  
  Я в ответ учителю хмыкнул, собираясь ответить отказом, все равно наша школа скоро перестанет существовать. Да и Супрун насмотрелся боевиков и бросается названиями фильмов не спросив моего желания реванша. Имеется в виду зарубежный фильм восемьдесят шестого года режиссёра Кори Юэнь 'Тигр - карате' посвящённый памяти Брюс Ли, ещё там девиз звучал 'Побеждать и не сдаваться'. Правда, там мелкий пиндос навалял русскому Ивану, роль русского исполнял Жан-Клод Ван Дам .
  Не успев я открыть рот, как Кешвидинов опередил мой вот-вот прозвучавший отказ.
  
  - Саша, послушай меня. Мне это очень важно, я на новом месте открою школу и если мы отметимся в Мехико, то обо мне станут говорить как об тренере делающим чемпионов. Даже если мы не победим, но будем близки к этому. А такая реклама дорогого стоит. Для тебе тоже пойдёт на пользу и где бы ты после не появился, даже отстранившись от спорта, тебя будут принимать как чемпиона, а это может помочь в твоих любых начинаниях в будущем. Как видишь я с тобой честен, и я как учитель не настаиваю, а прошу выполнить мою последнюю просьбу.
  
  Я задумался, в чем-то учитель прав. Да я слышал когда-то краем уха, что кто-то из родителей в семье у него сильно болел последнее время. Сильвестр Зурабович не распространялся об этом, а я не лез с расспросами, захочет человек сам расскажет - нет, так на нет и суда нет. Сам Кешвидинов родом из Крыма, как попал в наш город секрета никто не делал. Проблемы с строгим отцом, ему была подыскана невеста, вот он и сбежал в центральную часть Украины. А во всем как всегда виноваты красивые женщины. Точнее одна с нашего края, с которой он познакомился на отдыхе в Сочи, ставшая в последствии ему женой. Все верно, при создании новой школы на родине моя победа даст ему как тренеру хорошую характеристику и рекламу.
  
  - Согласен, только всеми организационными вопросами занимаетесь вы.
  
  - Договорились,- протянул руку сенсей, которую я поспешил с уважением ученика пожать,- с тебя фото на документ и как несовершеннолетнего разрешение на поездку от родителей заверенную нотариусом. Да и готовься к жёстким тренировкам за оставшееся время до соревнований. Тобой займусь только я.
  
  Забегая наперёд могу сказать, я взвыл от последующих тренировок. Занимался со мной в основном сенсей и спуску от него не дождался.
  Дома тоже не все горазд, настучал кто добрый на меня отцу за автомобиль. Благодарить кого нужно я конечно догадался. Не раз видел выглядывающую физиономию соседки тети Оли, когда я без спроса пользовался автомобилем, настучала всё-таки отцу.
  
  - Чтобы в последний раз, чтобы я больше не видел. Получишь права, тогда катайся,- озвучил в конце последний вердикт отец, в принципе все те же слова что и в прошлой жизни. Помню когда я всё-таки получил свои права на вождение автомобиля, и попытался по делам съездить на свою работу, машина которая до этого работала как часы не завелась. Тогда я в сердцах бросил ключи от замка зажигания на стол перед отцом со словами 'пусть она в гараже сгниет', уехал на работу на маршрутном автобусе. В тот день я упустил знатный барыш. На следующий день, видно мама с папой обсудили произошедшее и мне были выданы ключи от автомобиля, с уверением отца что автомобиль он типа отремонтировал. Я взял ключи с рук любимого папы уже спокойно и проговорил: ' Вчера было что привезти домой, сегодня я пролетаю. Пап я стану брать машину когда мне понадобиться по делу. Договорились?'. Под молчаливый кивок главы семейства повесил ключи на гвоздик в их законном месте. Вспоминая прошлое будущее могу сказать, после этого разговора отец очень редко садился за руль автомобиля, ВАЗ-2106 перешёл в полное моё распоряжение. Впоследствии и ремонт перешёл на мои плечи, затем при возможности с приличной добавкой заменил отечественный автором на подержанную но так желанную в то время иномарку.
  Сейчас же я с улыбкой и поклонной головой, соглашался с отцом кивая в нужных местах. Мысли у меня бродили в другом направлении, желал независимости от родительской опеки для себя, для выполнения своих хотелок.
  
  
   Супрун + рабочая обстановка.
  "Пренебрежение обязательной инспекцией приобретаемого товара эквивалентно предварительному согласию на снижение потребительской ценности." ( "Не проверишь - себе дороже")
  
  В кабинете Николая Супруна проходила непринужденная беседа двух близких людей полностью доверяющих друг другу. Сам хозяин, спортивный мужчина с холодным прищуром, сидел за массивным столом, крутя в пальцах дорогую ручку. Напротив него, раскинувшись в кресле, лениво потягивал напиток старший брат Иван. У того был вид человека, которого разбудили слишком рано, но которому лень устраивать разборки по этому поводу.
  - Так, Колян, ты мне объясни, что за хреновина с Александром? - Иван с силой затушил сигарету в пепельнице. - Я, конечно, понимаю, но это ж не просто везение. Он либо потомственный ясновидящий, либо у него училка по экономике на картах гадает.
  Николай хмыкнул, постучал ручкой по столу и задумчиво посмотрел на брата.
  - Да если б я знал... Кстати ты с ним первый завел знакомство и мы эту тему уже когда-то поднимали. Он, конечно, пацан толковый, но где он нахватался этих знаний - ума не приложу. Я, конечно, слушал много всяких умников, но этот... - он замолчал, подбирая слова. - Этот говорит так, будто уже видел, что будет дальше.
  - Ну и какие он там еще пророчества выдавал? - лениво поинтересовался Иван, потягиваясь.
  - Да вот хотя бы недавно. Говорит, доллар скакнёт так, что мало не покажется, банки попадают, а кому-то будет очень выгодно скупить недвижку и валюту заранее. - Николай хмыкнул. - И это, заметь, не просто трёп. Парнишка объясняет, почему так будет. Логика, тенденции, влияние западных рынков... Я потом дал проверить нашим экономистам - они подтверждают что такое возможно на 90%, видно десять процентов оставляют себе в виде стаховки.
  Иван присвистнул.
  - Вот это да... - Он внимательно посмотрел на брата. - А ты уверен, что он не мелкий родственник какого-нибудь из верхов власти, откуда у него такая информация?
  - Да какой там, Ваня! - Николай усмехнулся. - Обычный простой пацан, в школе учится. Но говорит с таким видом, будто он уже это всё прожил. Понимаешь? Как будто уже видел развал этих банков, кризисы, нефть, которая то вверх, то вниз...
  - Ага, простой, значит, у нас на районе завёлся малолетний Нострадамус, - пробормотал Иван, пододвигая к себе рюмку. - Ладно, допустим. И что? Нам-то с этого какой профит?
  Николай ухмыльнулся.
  - Пока просто наблюдаю. Но мне кажется, этот пацан может помочь нам с выходом на легальный уровень. Если он так хорошо понимает экономику и предсказывает, куда всё катится, то почему бы этим не воспользоваться? Ваня, ты же сам говорил, что рано или поздно надо выходить в чистые дела.
  - Да говорил, говорил, - махнул рукой Иван. - Только что-то не верится, что школьник может стать нашим личным оракулом.
  - Не надо его недооценивать. Я сам сначала думал, что он несёт чушь, но чем дальше слушаю - тем больше понимаю, что он не просто болтает. Да и отслеживаем тенденции рынка.
  Иван задумчиво потер подбородок.
  - Ну ладно, давай приглядимся. Если наш юный Ванга и правда такой провидец, то грех не использовать. - Он ухмыльнулся. - Ну, ты понимаешь.
  Николай кивнул.
  - Понимаю. Но пока что он только даёт верные прогнозы. Посмотрим, как долго это продлится...
  Иван покрутил рюмку в руках, задумчиво глядя на её содержимое. Потом хлопнул ладонью по столу:
  - Знаешь, что меня ещё напрягает? Он же пацан, Колян. Школьник. А говорит такими вещами, будто у него за плечами лет тридцать опыта. Это не нормально.
  - Я это тоже понимаю, - вздохнул Николай. - Но если он говорит правду, значит, у нас есть шанс сыграть на опережение. Времена сейчас такие... Кто первый понял, тот и выиграл.
  - Да, времена... - Иван вздохнул и посмотрел в окно. За стеклом мерцали огни ночного города, неоновые вывески, гудели проезжающие машины. Вроде всё как всегда, но после этого разговора казалось, что под всей этой привычной картинкой скрывается что-то большее. - Ладно, все таки он наш друг в первую очередь. Что у нас по другим вопросам?
  -- Да менты откуда-то прознали про наш бизнес с одесситами просят подогнать шефскую помощь парочку нормальных авто.
  - Ну прям секрет Полишинеля.- махнул рукой Иван.- мы отжали пол авторынка где выставили более десятка иномарок, выкупили бывшую овощебазу, сейчас там разворачивается автомастерская, авторазборка и шиномонтаж. Конечно откуда же им знать...
  - И что решим?
  - Нужно дать им то что просят, но и у них попросить взамен услугу, чтобы не за просто так, а то сядут на шею. Подожди увидишь потом нашему СТО и прийдется эти же машины ремонтировать. Подумать надо. Какие вопросы еще у нас сегодня есть?
  - Да в принципе ничего срочного. Есть вопрос по пейнтбольному клубу Александра и спортивной школе. В этом году мы не успеем запустить проект, думаю будет ближе конец весны следующего года. Причина простая - ремонт здания, профильная подготовка его и прилегающего участка по проекту для задач клуба, спортивной школы и центра детского творчества. Финансы выделены, теперь только время на обустройство.
  - Нормально,- отмахнулся от этой темы Иван Супрун.
  
  
   Путешественник во времени
   "Самое сложное в путешествиях во времени - помнить, где ты оставил машину времени. Я свою припарковал где-то в Юрском периоде..."
  
  Я вышел из дома, сунув руки в карманы куртки. Воздух был теплым, но свежим. Настроение у него было отличное: сегодня встреча с Кирой.
  Кира и Алиса были близняшками, но настолько одинаковыми, что спутать их мог любой. Вот только черты характера. Кира - живая, эмоциональная, с вечной улыбкой на лице. Алиса - сдержанная, с каким-то холодным прищуром, будто всегда что-то анализировала. С сомной встречалась Кира, с ней я и договорился но пришла и Алиса.
  Девченки уже ждали меня у остановки. В тонких синих пальто и с пушистыми шарфами, они энергично переминались с ноги на ногу, заметил что только шарфы разные у Киры белый, а у Алисы бежевый.
  - Привет, путешественник во времени! - весело сказала она, когда я подошёл.
  - Привет. Почему 'путешественник'?- даже мурашки побежали по телу.
  - Ну, мы же 'Назад в будущее' идём смотреть, значит, ты - Марти Макфлай!
  - Ага. Только без 'Делориана' и без кассетного плеера, - усмехнулся.
  Мы отправились в видеотеку. В помещении пахло пылью и пластиком. Полки были заставлены кассетами, а в углу тихо гудел старый телевизор, проигрывая клип.
  - Кассету 'Назад в будущее' и отдельный кабинет, - сказал я парню за стойкой.
  Тот кивнул, взял деньги и выдал ключ. Кабинет был небольшой, с диваном, телевизором и пультом.
  - Чувствую себя, как в спецоперации, - пошутила Кира, устраиваясь на диване. - Сейчас начнём искать смысл мироздания в американском фильме.
  Фильм шёл уже полчаса, когда Алиса спросила:
  - Саш, а ты бы хотел вернуться в прошлое и что-то изменить?
  Я замер на секунду, потом пожал плечами:
  - А ты?
  - Ну... Не знаю. Представь, можно выиграть миллион, предупредив себя о будущем.
  - Или случайно всё испортить, если изменишь что-то не так, - добавил.
  Девченки задумались, глядя на экран.
  - Наверное, я бы просто посмотрела, как всё было на самом деле, без прикрас.
  После фильма они вышли на улицу и пошли гулять в парк. Мороз крепчал, снег под ногами похрустывал. Они болтали о фильме, о школе, о будущем.
  - Ты чем хочешь заниматься? - вдруг спросила Кира.
  Задумался. Конечно знал ответ, но говорить вслух было странно.
  - Пока не решил, - сказал. - Но что-то значительное. Такое, чтобы не забыли.
  Проводив девушек домой, я остался на улице один. Город жил своей жизнью, машины проносились по дорогам, в окнах горел свет.
  'Спорт? Да, это хорошо. Но через десять лет все твои достижения забудутся. Значит, нужно что-то большее', - задумался над разговором с девушками.
  Музыка? Не его. Хотя хитов с будущего помнит много, очень много. Искусство? Не факт. А вот книги... Читать я любил, даже написал когда-то несколько произведений.
  Знал, что в будущем будет множество книг, которые станут бестселлерами. Почему бы не взять одну из них? Конечно, не советскую - он уважал отечественных авторов и не хотел их переписывать, надеясь еще почитать их в оригинале. А вот что-то западное...
  'Код да Винчи' Дэна Брауна. Вот это вызов. Сложная книга, но можно адаптировать: заменить имена, подстроить под советские реалии, оставить суть.
  Сам усмехнулся.
  - Посмотрим, как у меня получится, - пробормотал себе под нос и зашагал домой.
  Дома в запале достал с чердака старую электомеханическую печатную машинку 'Янтарь' и быстро набросал синопсис 'Код да Винчи' в советском стиле:
  Название: 'Тайна Рублёвской иконы'
  Время действия: 1980-е годы, поздний СССР.
  Главный герой: Алексей Лебедев - профессор истории, специалист по древнерусскому искусству.
  Завязка: После загадочного убийства директора музея, на месте преступления находят зашифрованное послание. К расследованию подключают Алексея Лебедева, который обнаруживает, что смерть связана с древними тайнами Руси и загадочным братством, известным как 'Союз хранителей'.
  Напарница: Елена Соколова - сотрудница КГБ, специалист по дешифровке текстов. Её дед был одним из хранителей тайны, но сам бесследно исчез в 1930-х.
  Тайна: Следы указывают на загадочную икону Андрея Рублёва, в которой зашифровано послание о местонахождении древних свитков, способных изменить восприятие русской истории. Согласно легенде, эти тексты доказывают, что Русь была крещена не Владимиром, а тайным сообществом старообрядцев ещё за столетие до этого и Святой Грааль находится на територии бывшей Киевской Руси.
  Противники: Советская верхушка, понимающая, что если эта информация всплывёт, то может подорвать идеологические основы СССР. Также против них действует подпольная организация 'Наследники Пересвета', которая стремится уничтожить свитки.
  Путешествие: Алексей и Елена отправляются в Чернигов, затем в Переяслав, расшифровывая древние символы, загадки и пытаясь разгадать, где спрятан древний артефакт. Они находят упоминания о Киево-Печерской лавре известную своими пещерами, где могут храниться последние улики.
  Развязка: Тайна раскрыта - истинные летописи спрятаны в глубине одной из старых захоронений. Герои приходят к выводу, что Святой Грааль это не чаша, а саркофаг с остатками Марии Магдалины, который тайно привезли потомки в Русь вынужденные бежать от преследования. Согласно свиткам Мария была женой Иисуса и матерью его детей. Елена узнает, что является прямым потомком Иисуса и Марии. Ее семья скрывала правду чтобы уберечься от преследований. Герои понимают, что мир не готов к этой правде. Они решают оставить её в тени, чтобы избежать потрясений и хаоса. В итоге, КГБ заминает дело, а Алексей Лебедев продолжает работать в университете, храня секрет, который может изменить историю.
   Глава 5
  
  Я сидел за столом, заваленным черновиками. В комнате был разлит теплый свет настольной лампы. Перечитывал набросок синопсиса "Тайны Рублёвской иконы" и недовольно морщился.
  
  - Что не то...
  
  Отложил ручку и откинулся на спинку стула. Идея переписать "Код да Винчи" в советских реалиях изначально казалась блестящей, но чем больше погружался в работу, тем отчетливее понимал, что взялся рано за это дело. В свои 'шестнадцать' лет конечно, помню основную сюжетную канву будущего романа Дэна Брауна.
  
  - Для религиозного триллера мне хватает знаний, - признался сам себе. - да в силах своего внутреннего возраста и мировозрения я знаю о старообрядцах, иконописи и тайных обществах, но кто поверит, что школьник написал такое? Это все равно что пятиклассник вдруг выдаст докторскую по квантовой физике.
  
  Встал из-за стола и подошел к книжной полке. Там стояли книги, которые я читал и будет читать в будущем.
  
  "Мне нужно что-то попроще", - подумалось. - "Что-то, что мог бы написать подросток с богатым воображением. Что-то, что будет интересно и детям, и взрослым".
  
  И тут меня осенило, там в будущем у моей дочери на полке стоял сборник книг. Улыбнулся, да и какой уважающий себя попаданец не переписывал под себя эту серию. Конечно же, "Гарри Поттер"! Первая книга серии - "Гарри Поттер и философский камень" - должна выйти только в 1997 году. До ее появления оставалось целых семь лет. А ведь я помнил, что Джоан Роулинг задумала эту историю в 1990 году, во время поездки на поезде. Значит, прямо сейчас, в этот самый момент, где-то в Англии она только-только обдумывает сюжет, который захватит миллионы читателей по всему миру.
  
  Улыбнулся, что то часто лыбится стал, навертое так две красивые сестрички на меня действуют. Вот это уже интереснее. История о мальчике-волшебнике могла бы отлично лечь на советскую почву с некоторыми изменениями. К тому же, фэнтези для детей и подростков - это как раз то, что мог бы написать старшеклассник. А вот 'Код да Винчи' оставим на следующий раз, когда уже заявлю о себе хоть несколькими книгами из приключений маленького волшебника.
  
  Вернулся к столу, взял чистый лист бумаги и напечатал: "Жорик Гончаров и Магический кристалл".
  
  - Поттер в переводе означает "гончар", так что Гончаров будет вполне уместно, - выдал мысль. - А вместо Хогвартса... хм... можно придумать какую-нибудь секретную школу магии где-нибудь в глубине Карпатских гор.
  
  И начал быстро набрасывать идеи:
  
  "Жорик Гончаров - обычный советский мальчик, живущий с тетей и дядей в типовой хрущевке. Они относятся к нему, как к обузе, заставляют делать всю домашнюю работу, в то время как их сын Димка целыми днями играет в игровую приставку и объедается конфетами. Жорик не знает, что его родители были великими волшебниками, погибшими от рук темного мага Пувиморда. На его лбу остался шрам в форме серпа - след от проклятия, которое не сработало.
  В день своего одиннадцатилетия Жорик получает письмо, которое приносит ему огромная сова. Его приглашают в Колдовскую Академию "Громобой", расположенную высоко в Карпатских горах..."
  
  Остановился и рассмеялся. Надо же, как легко пошло!
  
  - Пувимордов, серьезно? - покачал головой. - А может, сразу Волд - Плохой? Ладно, это можно будет переделать.
  
  Продолжил писать, с удовольствием адаптируя знакомую историю под советские реалии:
  "Вместо Косой аллеи - Кривой переулок в старой части Киева, где в неприметных магазинчиках продают волшебные палочки, котлы и ингредиенты для зелий. Вместо банка Гринготтс - Серебрянка, где гоблины-кассиры хранят сокровища волшебников. А вместо платформы 9¾ - особый вагон в поезде "Киев-Чоп", который отцепляется на полпути и уходит по невидимым обычным людям рельсам прямо в горы..."
  Часы в комнате пробили полночь, но я этого не заметил, был полностью поглощен новой идеей. В тишине только ираздавался шум печатной машинки и мои быстрые щелчки пл клавишам. Надеюсь ни кого непотревожу. В доме все давно спали.
  "В Громобое четыре факультета: Соколиный (храбрость), Медвежий (верность), Лисий (ум) и Волчий (хитрость и амбиции). Жорик попадает на Медвежий, где встречает своих будущих друзей - рыжеволосую Леночку Гринцову из большой семьи волшебников и смешливого Пашку Визлова, родившегося в семье обычных людей ("немагов")..."
  Откинулся на спинку стула, потирая затекшую шею. В голове роились идеи, как адаптировать остальных персонажей и события. Вместо Квиддича можно придумать волшебную игру на летающих коврах - "Ковролет". Дамблдор превратится в мудрого старца Громобоева, с длинной седой бородой и в расшитом золотыми звездами синем кафтане. А вместо Северуса Снейпа будет хмурый профессор Северцев, преподаватель зельеварения, который почему-то недолюбливает Жорика.
  
  - Это может сработать, - пробормотал. - Детское фэнтези с национальным колоритом. Никто не удивится, что школьник пишет сказку, нужно будет отправить в какое-нибудь издательство и даже не в одно.
  Вспомнил, что в будущем "Гарри Поттер" станет культурным феноменом. Семь книг, восемь фильмов, тематические парки развлечений, мерчандайз на миллиарды долларов... Но мне не нужно всё это. Достаточно просто издать книгу, которая принесет радость детям, а мне - признание.
  "Если я опубликую "Жорика Гончарова" до 1997 года, никто не сможет обвинить меня в плагиате", - подумал я. - "Наоборот, если выйдет английская версия, можно будет говорить, что это они скопировали у меня. Хотя нет, вряд ли кто-то за границей вообще узнает о существовании моей книги. А если и узнают - я не буду поднимать шум. Пусть Роулинг пожинает свои плоды там, а я - здесь".
  Взял новый лист и начал набрасывать план первой главы:
  "Жорик Гончаров живет в маленькой комнате в трехкомнатной квартире своих дяди и тети, Валеры и Зины Дурневых. Они взяли его к себе после того, как его родители погибли при странных обстоятельствах (официальная версия - несчастный случай на экспериментальном заводе). Дурневы терпеть не могут любые разговоры о чем-то необычном или сверхъестественном. Им важно быть "как все" - иметь стенку в гостиной, хрусталь, ковер на стене и подписку на журнал "Работница"..."
  Я усмехнулся. Это же готовая сатира на советское общество с его стремлением к однообразию и страхом перед всем необычным. Взрослые читатели оценят иронию, а дети просто будут сопереживать главному герою.
  Потом продолжал писать до глубокой ночи, а когда наконец лег спать, мне снились летающие ковры, древние магические кристаллы и таинственный Громобой, возвышающийся над облаками.
  
  Утром, перечитывая свои заметки понял, что идея действительно хороша. Детское фэнтези с элементами подросткового приключенческого романа - это именно то, что я могу написать в своем возрасте, не вызывая подозрений.
  "А ведь это только начало," - подумал я, складывая листы в папку. - "Если всё пойдет хорошо, впереди целая серия книг. Жорик Гончаров и Потайная Пещера, Жорик Гончаров и Узник Крепости... Можно будет развивать историю годами!"
  Посмотрел в окно. Несколько десятков лет вперед и подумать не мог, что буду планировать стать писателем. Но теперь, с моими уникальными знаниями о будущем, это казалось не только возможным, но и вполне логичным выбором.
  "Надо только успеть опередить Роулинг", - подумал. - "У меня есть шесть-семь лет, чтобы написать и издать книгу. Более чем достаточно". Но тянуть мы не будем, копии первой книги отошлем по редакциям еще до поездки в Мексику.
  С этими мыслями сложил свои заметки в папку, подписал ее "Проект Ж.Г." и спрятал в ящик стола. Впереди был новый день и другие заботы - тренировка каратэ, школа. Но теперь у меня появилась еще одна цель, которая грела душу и давала дополнительный стимул.
  "Жорик Гончаров в один прекрасный день станет известен всему Советскому Союзу," - улыбнулся себе я. - "А там, глядишь, и весь мир узнает о мальчике со шрамом в форме серпа на лбу".
  
  
   Встреча с Ханом.
  "Тише едешь - дальше будешь" Народная пословица.
  Ноябрь 1990 года.
  Я сидел у окна ночного поезда, уносящего его из родного городка в Украинской ССР в Москву. Рядом дремал его тренер - Сильвестр Кешвединов, седовласый, крепкий мужчина с лицом человека, прошедшего не один десяток жёстких боёв. За окном мелькали редкие огни станций, отражаясь в стекле.
  - Спи, завтра день тяжёлый, - буркнул тренер, не открывая глаз. - В Москве встретишься с Ханом, потом сразу на самолёт.
  - Ага, - кивнул. - Только вы сами-то спите с открытым глазом.
  Кешвединов хмыкнул и поправил кепку.
  - Я не сплю, я медитирую. А ты пока медитируй над тем, как будешь с мексиканским климатом справляться.
  Я только ухмыльнулся. Сон не шёл. Предстояло не просто драться, а подтвердить свой статус перед сотнями людей. К тому же, появилась неожиданная новость: не просто еду на матч-реванш, а числюся в сборной СССР запасным бойцом в весе до 70 кг. Значит, шанс выйти на татами был, и должен быть к этому готов.
  Москва встретила нас сыростью и суетой. В спорткомитете сборной СССР ждал Виктор Хан - низкий, коренастый мужчина с цепким взглядом. Виктор Хан - один из пионеров карате в СССР, мастер спорта международного класса, тренер высшей категории, уроженец Казахстана, кореец по национальности. В 1980-х годах он стоял у истоков развития контактного карате в Советском Союзе, активно продвигая стиль кёкусинкай. Обладая жесткой школой и харизмой, Хан собрал вокруг себя сильную команду бойцов, воспитал чемпионов страны и мира. В 1990 году он возглавлял сборную СССР по карате на международных турнирах, включая чемпионаты мира, и считался одним из самых авторитетных наставников того времени - строгим, принципиальным, но справедливым. Его знали и уважали даже за рубежом, особенно в Японии. О нём говорили: "Виктор не бьёт - он наказывает". Он знал карате не по книгам, а по крови, поту и бесконечным часам тренировки. Его ученики побеждали не потому, что были сильнее, а потому что мыслили, как он - на шаг впереди, без суеты, без сомнений.
  - О, наконец-то прибыли, наши герои спорта! Как дорога? Как украинская железная дорога, живы? - ухмыльнулся Хан, хлопая бесцеремонно меня по плечу.
  - Пока да, но после поезда кажется, что я уже провёл первый бой, - ответил ему, размяв шею.
  - Не переживай, Мексика тебя быстро добьёт. Ты, кстати, теперь не просто парень из провинции, а часть сборной. Запасной, но всё может поменяться в любой момент. Не подведи, - серьёзно добавил Хан.
  - Запасной - это как запасной парашют? - уточнил, растянув улыбку на пол лица.
  - Типа того, - кивнул Хан. - Надеемся, что не пригодится, но если что - только раз и есть.
  Я лишь кивнул, ощущая, как неопределенность и вместе с тем ответственность давит на плечи - теперь же не просто пацан, мечтающий о победах, а представитель страны.
  - Ладно, товарищи спортсмены, вылет у нас вечером, так что у вас есть целых четыре часа чтобы прогулятся и где нибудь перекусить. Я бы посоветовал вам не экспериментировать,а зайти в столовую, здесь недалеко фактически за углом, попрошу кого-то с парней вам показать - добавил Хан, откидываясь в кресле.
  - Главное, не остатся голодными, неизвесно когда и чем будут кормить следующий раз , - подмигнул Кешвединов.
  Через несколько часов сборная СССР погрузилась в самолёт, летевший в Мехико. Впереди их ждали долгие перелёты, акклиматизация и, главное, чемпионат мира по карате.
  Я пристегнул ремень, посмотрел в иллюминатор и усмехнулся:
  - Ну что, Америка, держись, советский боец уже в пути.
  
  
   Захаровы.
  Уильям Шекспир: "Улыбаться, и улыбаться, и быть при этом подлецом." Из "Гамлета"
  Жека толкнул тяжёлую дверь подвала, шагнул внутрь, стряхивая с плечи капли моросящего дождя. В воздухе висел запах дешёвого табака, крепкого чая и перегара. В дальнем углу, за отдельным столом, сидел его брат - Олег Захаров, или просто Захар. Смотрящий города... без города.
  - Ну, как оно? - проговорил Захар, не глядя на брата, сосредоточенно разминая сигарету в пальцах.
  Жека сел напротив, нервно огляделся. Проверять обстановку стало привычкой. Хотя место было своё, но расслабляться никогда не стоило.
  - Сложно, Захар, - пробурчал он. - Набрать нормальных пацанов - задача не из лёгких. Все к Супрунам липнут. У них порядок, деньги, уверенность. Не хотят рисковать.
  Захар хмыкнул, закурил, откинулся назад и выпустил струю дыма в сторону.
  - А чего ты хотел? Сейчас ребята не только о 'понятиях' думают, но и о будущем. У Супрунов есть бабки, власть, они надёжные. К таким тянутся.
  - Да я понимаю, но мне же тоже кого-то надо набрать, ты же сам говорил! - раздражённо выдохнул Жека. - Уговорил несколько безбашенных, настоящие оторвы. Те, кто пойдёт до конца, кто хочет много денег, кому мало то что есть.
  Захар посмотрел на него с лёгкой усмешкой.
  - Безбашенные? Ну-ну. Весело, конечно, но я тебе так скажу, брат: безбашенные долго не живут. Их удел - либо в земле, либо в клетке. Надёжность важнее. Но ты молодец, хоть кого-то нашёл. Уже плюс.
  Он сделал глоток чая, постучал пальцами по столу и наклонился ближе.
  - А теперь слушай. Через Вяза со мной связалась одна интересная компания - одесская группировка. Люди серьёзные, далеко не уличная шпана. Их интересуют Супруны.
  Жека прищурился.
  - Супруны? Почему?
  - Они хотят совместный бизнес, да и уже у них подвижки есть. Братья показали себя с хорошей стороны, умеют деньги делать, держат всё под контролем. Такие люди им нужны в компаньонах пока те им будут приносить бабосы.
  - То есть ты хочешь сказать, что... - Жека запнулся, нахмурился.
  - Хочу сказать, что мы пока не лезем, - твёрдо сказал Захар. - Не время для открытой войны. У нас людей и ресурсов нет, чтобы с ними бодаться. Будем наблюдать, входить в доверие, собирать информацию. А там посмотрим.
  Жека скрипнул зубами, сжал кулаки.
  - Да они же уже почти весь город под себя подмяли!
  - Вот именно. Они не просто держат предприятия, они делают деньги. И делают это умно. Поэтому будем ждать. Тише едешь - дальше будешь.
  Жека молчал. Он чувствовал, что ему отводят роль пса на привязи, а ему хотелось рвать. Но спорить с братом было бессмысленно.
  Захар усмехнулся.
  - Не кипятись, брат. Время придёт. А пока делай то, что умеешь: смотри, слушай, анализируй. Своё мы ещё возьмём. Ты бригадир, возле них трешся близко, сделай так чтобы они тебе еще больше доверяли.
  
  
   Мехико.
  'На тренировке бил воздух... воздух не сдавался.'
  Мехико встретил советскую делегацию обжигающим солнцем и духотой, от которой перехватывало дыхание. Сборная СССР по карате киокушинкай, выйдя из самолета, попала в совершенно другой мир - яркий, шумный, пропитанный острыми запахами и залитый беспощадным солнцем.
  - Так, товарищи спортсмены, дышим глубже, но не задыхаемся, - командовал Виктор Хан, ведя группу через терминал аэропорта. - Высота здесь больше двух тысяч метров, воздух разреженный. Первые два-три дня будет тяжело, потом привыкнете.
  Я поправил спортивную сумку на плече и огляделся. Мехико казался мне картинкой из другой реальности - пальмы, непривычная архитектура, люди в легкой яркой одежде. Всё это контрастировало с серым ноябрьским небом, которое они оставили в Москве.
  В автобусе, который вез команду в олимпийскую деревню, тренер Кешвединов подсел ко мне.
  - Первое правило акклиматизации - никакой местной воды из-под крана, - негромко сказал он. - Только бутилированная. И никакой уличной еды. Понял?
  - Понял, - кивнул в ответ. - Не первый раз выезжаем.
  - То были местные соревнования в своей стране, - хмыкнул тренер. - Здесь другой мир. Высота, влажность, местная микрофлора. Большая часть европейцев первые дни мучается. А нам нельзя.
  Олимпийская деревня встретила их типовыми двухэтажными домиками с номерами на 2-4 человека, спортивными площадками и общей столовой. Мне досталась комната с Валерием Красновым - невысоким, но крепким парнем из Ленинграда, одним из фаворитов в весе до 70 кг.
  - Ну что, сосед, как самочувствие? - спросил Валерий, распаковывая вещи.
  - Нормально, - отозвался . - Немного голова кружится от высоты.
  - Это пройдет, - уверенно сказал Краснов. - Главное, режим не нарушать. Завтра начнем тренировки, а послезавтра уже первые бои.
  Я кивнул, устраиваясь на своей кровати. Знал, что должно произойти, и это знание давило на меня тяжелым грузом. Знал про этот чемпионат по газетным статьям и рассказам - сборная СССР выступила неудачно, без единой золотой медали. В моей весовой категории должен был выступать именно Краснов, но что-то пошло не так. И теперь я здесь, в качестве запасного, и мне возможно предстоит изменить ход истории.
  
  Утро второго дня в Мехико началось с пробежки вокруг олимпийской деревни. Разреженный воздух давал о себе знать - легкие горели, а в висках стучала кровь. Но я продолжал бежать, зная, что каждый круг приближает к лучшей адаптации.
  Когда он вернулся в комнату, Краснов сидел на кровати, сгорбившись и обхватив живот руками.
  - Ты чего? - хотя уже догадывался о причине.
  - Кажется, подцепил что-то, - простонал Валерий. - Всю ночь в туалет бегал. Живот крутит так, будто внутри мексиканский оркестр с маракасами.
  - Ты что-то ел вчера? Или пил?
  - Да ничего такого, - поморщился Краснов. - В столовой поужинал, как все. Только чай еще попил местный какой-то травяной. Мне мексиканец один предложил - говорил, помогает акклиматизироваться.
  Я покачал головой. Вот и причина. Местные травы, непривычная вода, стресс от перелета и смены часовых поясов - всё это ударило по организму спортсмена в самый неподходящий момент.
  Через час в их комнате уже были Хан и врач сборной. Врач осмотрел Краснова, послушал симптомы и выдал неутешительный диагноз.
  - Острый гастроэнтерит, возможно, инфекционного характера, - сказал он. - Плюс обезвоживание. О выступлении не может быть и речи.
  - Что?! - Краснов попытался подняться. - Я буду драться! Дайте мне что-нибудь...
  - Валера, не дури, - резко оборвал его Хан. - Ты на ногах еле стоишь. Какие бои? К тому же, если это инфекция, ты всю команду перезаражаешь.
  - Но кто будет выступать вместо меня? - отчаянно спросил Валерий.
  Все взгляды обратились ко мне, который стоял у окна, делая вид, что это меня не касается.
  - Юрчин, - сказал Хан. - Он запасной в твоей весовой категории.
  - Но он же неопытный! - воскликнул Краснов. - Всего пара турниров за спиной.
  - Зато здоровый, - отрезал Хан. - И в хорошей форме.
  Когда все вышли, оставив Краснова отлеживаться, Хан отвел меня в сторону.
  - Слушай меня внимательно, - сказал он, глядя прямо в глаза. - Я знаю, что ты здесь в качестве запасного и никто не ожидал, что придется тебя выпускать. Но теперь ты будешь представлять страну в весе до 70 кг. Справишься?
  Почувствовал, как внутри поднимается волна адреналина.
  - Справлюсь, - уверенно ответил ему.
  - Учти, соперники серьезные. Особенно японец Окяма Кито - действующий чемпион в этом весе.
  - Знаю, - кивнул Юрчин. - Видел его.
  Хан удивленно поднял брови, но ничего не сказал, только похлопал по плечу и ушел.
  Кешвединов, который все это время молча наблюдал за происходящим, подошел к ученику.
  - Ну что, боец, судьба дает тебе шанс, - сказал он. - Готов?
  - Готов, - кивнул в ответ. - Мы же за этим и приехали, разве нет?
  Тренер улыбнулся и тоже потрепал по плечу. Что за привычка у них.
  - Вот это настрой. Пойдем, у нас осталось меньше суток до жеребьевки. Надо подготовиться.
  
  Турнир начался на следующий день в огромном спортивном комплексе в центре Мехико. Первые бои советской сборной не принесли особых успехов. Мастер спорта Игорь Самойлов уступил в первом же круге мощному бразильцу, не сумев справиться с его агрессивной манерой боя. Опытный Михаил Геворкян добрался до четвертьфинала, но проиграл хозяину соревнований - мексиканцу Рамиресу, которого неистово поддерживали местные болельщики.
  К вечеру первого дня у сборной СССР была всего одна бронзовая медаль в легком весе и никаких шансов на золото в большинстве категорий. Настроение в команде было подавленным.
  - Что с ними происходит? - спросил Хан у Кешвединова, наблюдая за моей разминкой перед первым боем. - Все как сонные мухи.
  - Акклиматизация, - пожал плечами тренер. - Плюс психологический фактор. Многие впервые на таком крупном турнире, волнуются.
  - А твой как? - кивнул Хан в мою сторону.
  - Нормально, - спокойно ответил Кешвединов. - Он не боится проиграть. Это его преимущество.
  Первый бой был против корейца Ким Сон Ву - техничного и быстрого спортсмена. Я вышел на татами, поклонился судьям и сопернику, принял боевую стойку. Сердце билось ровно, руки были расслаблены. Я помнил уроки, которые получил в будущем и настоящем, и знал, что делать.
  Корейский спортсмен начал активно, пытаясь сразу захватить инициативу серией быстрых ударов ногами. Я умело блокировал атаки, выжидая момент. Когда соперник начал уставать и немного замедлился, перешел в контратаку. Мощный маваши-гери (круговой удар ногой) в корпус заставил корейца согнуться, а следующий удар гяку-цуки (прямой удар кулаком с разворотом корпуса) отправил его в нокдаун.
  - Иппон! - объявил судья, поднимая руку в мою сторону. Чистая победа.
  Кешвединов, встречая у края татами, только молча кивнул, но во взгляде читалось одобрение.
  Второй бой с немцем Клаусом Штайнером оказался сложнее. Высокий и мощный соперник имел преимущество в росте и силе. Он методично теснил меня, нанося тяжелые удары по блокам. К середине боя руки горели от постоянных блоков, а на боку наливался синяк от пропущенного удара.
  - Не иди в размен, - советовал в перерыве Кешвединов. - У него преимущество в силе. Работай на контратаках, используй его импульс против него самого.
  Молча кивнул и во втором раунде изменил тактику. Теперь не пытался блокировать все удары немца, а уходил с линии атаки и наносил быстрые контрудары по открытым зонам. Штайнер начал злиться, его атаки стали более размашистыми и предсказуемыми. В один из моментов, когда немец попытался нанести мощный удар ногой, я поймал его на противоходе и идеально выполнил подсечку, уронив соперника на татами.
  - Вазари! - объявил судья, давая в мою пользу половину победного очка.
  До конца боя оставалось меньше минуты, и я грамотно удерживал преимущество, не давая сопернику возможности для активных действий. Финальный гонг зафиксировал мою победу по очкам.
  - Молодец, - сказал Хан, наблюдавший за боем. - Хладнокровно работаешь.
  В четвертьфинале мне противостоял американец Джейсон Паркер - атлетичный и технически подкованный боец. Бой начался с осторожного обмена ударами, соперники изучали друг друга, не торопясь раскрываться. Чувствовал, что американец выжидает, пытаясь понять мой стиль.
  В середине первого раунда Паркер резко увеличил темп, обрушив каскад ударов руками и ногами. Несколько ударов прошли сквозь защиту, и я почувствовал вкус крови во рту. Но он устоял и, к удивлению американца, ответил не менее агрессивно. Его контратака была столь неожиданной, что Паркер растерялся и пропустил мощный удар ногой в печень.
  - Вазари! - объявил судья, когда американец согнулся от боли.
  Остаток боя прошел в неравной борьбе, моя инициатива и напор недала возможности проявить себя Джейсону до финального гонга. Еще одна победа, и я уже в полуфинале.
  - Ты в четверке сильнейших, - сказал Кешвединов, помогая ученику обрабатывать ссадины после боя. - Завтра полуфинал с бразильцем Сантосом, а если пройдешь его - финал с японцем Окяма Кито. Он в другой части сетки, и я уверен, что он дойдет до финала.
  - Я тоже уверен, - кивнул, думая о том, что именно этот японец когда-то ему проиграл по чистой случайности. - Я хочу с ним встретиться, будет интересно.
  В расположении советской сборной вечером царило необычное оживление. В то время как остальные спортсмены завершили свои выступления большей частью неудачно, я продолжал победное шествие. Ко мне подходили, жали руку, хлопали по плечу. Что за традиция такая, еще немного и плечо онемеет, как тогда дратся. Даже Валерий Краснов, все еще бледный после болезни, пришел поздравить.
  - Не ожидал от тебя такого, - признался он. - Ты здорово дерешься. Прости, что сомневался.
  - Все в порядке, - улыбнулся. - Выздоравливай.
  Той ночью долго не мог заснуть. Я думал о завтрашних боях, о японце Окяма Кито, о том, как странно складывается моя жизнь. Как человек, знающий будущее, находился в уникальном положении. Я помнил исход этого чемпионата из газет и рассказов, но теперь мог его изменить.
  'Завтра я встречусь с человеком, который приложит все силы для реванша, - думал глядя в потолок, - И я должен его победить'.
  Сон не шел, разные мысли лезли в голову, значит и у меня есть волнения по поводу турнира, думал соревнования для меня просто очередное развлечение. Нужно было развеяться, откинув простыню тихонько встал, посмотрел на пустую койку соседа и вышел через окно...
  Утро нового дня принесло новые испытания. Полуфинальный бой с бразильцем Рикардо Сантосом был одним из самых тяжелых. Южноамериканец сочетал технику карате с элементами капоэйры, его удары приходили с неожиданных углов, сбивая с толку.
  Первый раунд я проиграл, пропустив несколько сильных ударов и заработав рассечение над бровью. В перерыве врач остановил кровь, а Кешвединов дал четкие указания:
  - Он непредсказуем в атаке, но открыт после своих комбинаций. Сделай ставку на контратаку. Жди его ошибки.
  Второй раунд начался с атаки бразильца, но теперь я был готов. Он терпеливо блокировал и уклонялся, а когда Сантос завершил очередную эффектную, но рискованную комбинацию, поймал его на противоходе и нанес мощный удар ногой в голову.
  - Иппон! - объявил судья, когда бразилец рухнул на татами.
  Зал взорвался аплодисментами - такого чистого нокаута никто не ожидал, особенно от молодого советского спортсмена, выступающего вместо основного бойца.
  Я стоял в центре татами, опустив руки. Я сделал это - вышел в финал, где его ждал Окяма Кито, в будущем легенда японского карате киокушинкай.
  Тем временем на соседнем татами завершился второй полуфинал. Японец, как и ожидалось, легко победил своего соперника и теперь готовился к финальному поединку.
  - Ты встретишься с ним завтра вечером, - сказал Хан, помогая спуститься с татами. - У тебя сутки на восстановление.
  Молча кивнул, глядя в сторону японца. Окяма Кито был невысоким, но невероятно мощным парнем с пронзительным взглядом и непроницаемым лицом. Он тоже смотрел на меня, наши взгляды на мгновение встретились через весь зал.
  'Вот мы и встретились, - подумал. - Только ты меня еще не знаешь'.
  Финальный бой был назначен на завтрашний вечер. В олимпийской деревне я отдыхал, позволив врачам обработать мои ссадины и ушибы. Кешвединов сидел рядом, давая наставления на будущий бой.
  - Смотри, - говорил тренер. - Его коронный прием - маваши-гери с разворота в голову. Он бьет его после ложного движения в корпус. Понимаешь?
  Я кивал, молча слушая сэнсэя.
  - У тебя есть шанс, - продолжал Кешвединов. - Он недооценит тебя, ведь ты для всех - темная лошадка, запасной спортсмен. Используй это.
  - Я постараюсь, - ответил. - Хотя бы ради команды.
  К вечеру следущего дня весть о том, что молодой советский каратист вышел в финал и будет бороться за золотую медаль, разлетелась по всей делегации. К началу финального поединка трибуны, где сидели советские спортсмены, были заполнены до отказа. Даже те, кто уже завершил свои выступления, пришли поддержать Юрчина. Ну а я после отбоя - вышел через окно...
  
  
  
  
   Мексиканское отступление.
  
  'Не знаю, что в ней такого... но когда она рядом - даже воздух будто теплее, а мир перестаёт гнать.'
  Мехико встретил меня шумом, пылью и невыносимой жарой. После изнурительных тренировок и первого дня соревнований, мне просто необходимо было вырваться из спортивной деревни. Тренер категорически запретил покидать территорию до конца чемпионата, но я решил рискнуть - слишком уж хотелось увидеть настоящую Мексику, а не только стены спортивного комплекса и гостиницы.
  Дождавшись, когда нас отпустят по своим комнатам, я вылез через окно и проскользнул к запасному выходу. Свобода.
  Вечерний Мехико оказался еще более шумным, чем я ожидал. Я бродил по улицам, разглядывая яркие вывески, вдыхая запахи уличной еды и слушая музыку, доносившуюся из баров. В одном из них, небольшом ресторанчике с потрепанной вывеской, я решил поужинать.
  - Hola, extranjero, - раздался голос за соседним столиком, когда я безуспешно пытался объясниться с официантом, и голос перешел на английский. - Нужна помощь с переводом?
  Я обернулся и увидел девушку. Темные волосы, собранные в небрежный хвост, яркие глаза, полуулыбка.
  - Было бы неплохо, - признал я. - Моего испанского хватает только на 'gracias' и 'cerveza'.
  - Меня зовут Элизабет, - она протянула руку. - Но друзья называют меня просто Лиз.
  - Александр, - ответил я, пожимая её руку. - Из СССР.
  - Asombro? - её глаза загорелись любопытством. - Что ты делаешь так далеко от дома?
  - Чемпионат мира по карате. Сбежал на пару часов от тренера, чтобы увидеть город.
  Элизабет рассмеялась. - Rebel, - она произнесла по-английски с сильным акцентом. - Мне это нравится. И как долго ты здесь?
  - Два дня, потом финальные выступления и домой.
  - Всего два дня? - она наигранно возмутилась. - И ты хочешь потратить их на этот туристический ресторан?
  Элизабет оказалась студенткой первого курса театрального института. Восемнадцать лет, полна амбиций и уверенности, что однажды её имя будет на афишах мексиканских телесериалов.
  - Только не думай, что я какая-то глупая девчонка с мечтами о славе, - предупредила она. - Я серьезно отношусь к актерскому мастерству.
  После ужина Элизабет предложила показать мне настоящий Мехико. Мы блуждали по узким улочкам старого города, вдали от туристических маршрутов. Она рассказывала о каждом здании, о людях, о традициях. Я слушал её быструю речь, переключавшуюся с английского на испанский и обратно, когда она забывалась.
  - Завтра я могу показать тебе еще больше, - сказала Элизабет, когда я проводил её до автобусной остановки. - Если, конечно, тебе удастся снова сбежать от тренера.
  Следующий день был тяжелым - полуфинальные выступления выжали из меня все силы. Я занял первое место в своей категории, что обеспечивало выход в финал. Тренер был доволен, команда праздновала, но мысли мои были уже далеко от спортзала.
  В восемь вечера я снова ускользнул из гостиницы. Элизабет ждала меня на условленном месте - площади с каким-то памятником, название которого я так и не запомнил.
  - Поздравляю с выходом в финал! - она протянула мне баночку холодной колы. - Сегодня мы идем на настоящую мексиканскую фиесту.
  Она привела меня на крышу старого дома в центре города. Там собралась местная молодежь - студенты, музыканты, начинающие художники. Кто-то играл на гитаре, кто-то танцевал, кто-то просто сидел на краю крыши, разговаривая и глядя на огни ночного Мехико.
  - Нравится? - спросила Элизабет, протягивая мне бутылку текилы.
  - Это... другой мир, - я сделал глоток и поморщился от крепости напитка, нет пить не стану завтра ответственный бой.
  Мы разговаривали до глубокой ночи. Элизабет рассказывала о своей семье, о строгом отце, который не одобрял её актерские амбиции, о младших братьях, о первых пробах в студенческом театре. Я говорил о спорте, о тренировках, о том, как начал заниматься карате, чтобы научиться постоять за себя, книгах которые пишу.
  - А есть кто-то там дома, кто ждет тебя? - неожиданно спросила она, когда наш разговор перешел на более личные темы.
  Я задумался. Перед глазами сразу возник образ Киры. Между нами было что-то недосказанное, неопределенное... но я знал, что думаю о ней чаще, чем следовало бы.
  - Есть одна девушка, - наконец ответил я, и не одна подумал, но не стал говорить. - Но это сложно.
  - Почему сложно? - Элизабет придвинулась ближе, ее глаза блестели в отблесках городских огней.
  - Потому что... - я не мог подобрать слов. - Потому что я, кажется, не могу понять, что на самом деле чувствую. Чувства как бы двоятся в общем все сложно.
  Элизабет смотрела на меня понимающим взглядом. - Знаешь, - сказала она, - иногда нужно оказаться очень далеко от дома, чтобы понять, что для тебя по-настоящему важно.
  Когда музыка сменилась на медленную мелодию, Элизабет взяла меня за руку и повела танцевать. Она была красивой, живой, настоящей - здесь и сейчас. Я мог бы поддаться моменту, мог бы забыться в этой мексиканской ночи, с этой случайной девушкой, которую больше никогда не увижу.
  Но когда она потянулась ко мне, я отстранился.
  - Прости, - сказал я. - Ты потрясающая, Элизабет. Но я не могу.
  - Это из-за той девушки? - спросила она без обиды.
  - Да, - признался я, впервые честно отвечая самому себе. - Её зовут Кира и у меня к ней есть чувства.
  Элизабет улыбнулась. - Тогда тебе стоит сказать ей об этом, когда вернешься домой, - она слегка ударила меня по плечу. - Но это не значит, что мы не можем быть друзьями сегодня ночью.
  Мы остались на крыше до рассвета, разговаривая обо всем на свете. Элизабет рассказывала о ролях, о которых мечтала, я - о книгах, о которые хотел написать. Когда солнце начало подниматься над Мехико, мы обменялись контактами.
  - Напиши мне, когда станешь чемпионом мира, - сказала Элизабет на прощание. - Я буду хвастаться, что знакома с тобой.
  Возвращаясь в гостиницу (и готовясь к неизбежному нагоняю от тренера), я чувствовал странную ясность. Мексика подарила мне не только знакомство с яркой девушкой и ночь на крыше, но и понимание того, что ждало меня дома. Я знал, что должен сделать, когда вернусь. Мне нужно было наконец поговорить с Кирой и очень серьезно подумать о Алисе.
   Незапланированная встреча
   'Каратэ учит терпению. Особенно когда стоишь в стойке 'конь на ветру' и ждёшь, когда тренер забудет про тебя.'
  
  Ночной воздух, казалось, замер, когда я подобрался к своему окну общежития спортгородка. Старое дерево, ветви которого дотягивались до оконной рамы, стала моей верной союзницей в таких вылазках. Я ловко подтянулся, нащупал знакомый выступ кирпичной кладки и, балансируя на носках, приоткрыл оконную раму ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь. Всё как обычно - тихо, без лишнего шума. Точно так же я покидал комнату четыре часа назад.
  Мягко приземлившись на пол, я облегченно выдохнул и потянулся включить настольную лампу.
  - Добрый вечер, Александр.
  От неожиданности я едва не подпрыгнул. В углу комнаты, в единственном кресле, сидел Сильвестр Кешвидинов, мой тренер, скрестив руки на груди. Его лицо, наполовину скрытое в тени, выглядело непроницаемым, но я слишком хорошо знал этот тон. Так он говорил только когда был действительно разозлен.
  - Сильвестр Зурабович... Я... - начал я, лихорадочно соображая, какое оправдание придумать, но он поднял руку, останавливая мой поток слов.
  - Сашка, ты сдурел совсем? - его голос был тихим, что делало ситуацию еще страшнее. - Завтра финал, а ты где шляешься? Я тебя спрашиваю - где?
  Я неловко переминался с ноги на ногу, ощущая себя нашкодившим школьником.
  - Я просто хотел проветриться, - сказал я, понимая насколько жалко это звучит. - Нервы перед финалом...
  - Проветриться? - Сильвестр встал, и теперь свет падал на его лицо, выхватывая глубокие морщины и седые виски. - В ночном клубе? От тебя за километр несёт сигаретами!
  Я невольно отвёл взгляд.
  - От одного вечера ничего не случится, - попытался я оправдаться, но сам понимал, насколько неубедительно звучат мои слова.- и я не курю и не пил.
  - Ничего не случится? - Сильвестр подошёл ближе, и я увидел, что в его взгляде читалось не столько раздражение, сколько глубокое разочарование. - А ты знаешь, что Виктор Хан заходил сюда час назад? Хотел с тобой лично обсудить детали завтрашнего выступления.
  Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Виктор Хан, главный организатор поездки на чемпионат мира и по совместительству заслуженный тренер - его расположение было важно не только для меня, но и для всей нашей команды.
  - Он заходил? - только и смог выдавить я.
  - Да, заходил. К счастью для тебя, я был здесь и смог придумать историю о том, что ты отдыхаешь после специальной медитативной практики. - Сильвестр покачал головой. - я тренировал разных бойцов, но такого разгильдяйства...
  Он прервался, словно подбирая слова. Прошёлся по комнате, остановился у окна, через которое я только что проник.
  - Знаешь, Саш, когда я увидел тебя в первый раз в своем клубе, я сразу понял: этот парень пойдет далеко. У тебя был не просто талант - у тебя был характер. - Он помолчал. - Куда это всё делось?
  Его слова больно ранили меня, потому что он был не прав. Последний год я не позволил себе расслабиться. Да успехи пришли слишком легко, и я начал воспринимать их как должное, но я говорил не раз что не хочу связывать свою жизнь с большим спортом.
  - Сильвестр Зурабович, я не подведу вас завтра, - твёрдо сказал я, стараясь вложить в голос всю уверенность, на которую был способен. - Я буду в лучшей форме.
  - Завтра ты встречаешься с Окяма Кито, - Сильвестр произнёс это имя с ощутимым уважением. - Это не тот противник, которого можно победить, будучи в полуформе. Он тренируется с четырёх лет, дисциплина у него в крови.
  Я знал, японец был сильным противником - техничным, сосредоточенным, безжалостным. В свои годы он уже был признанный спортсмен в каратэ, и многие считали, что мои шансы против него минимальны.
  - Я уже побеждал сильных соперников, - сказал я.
  - Не таких, как Окяма, - отрезал Сильвестр.
  Он прошёл к двери, взялся за ручку, но остановился. Его широкие плечи поникли, словно на них давил неподъёмный груз.
  - Знаешь, что самое обидное, Саш? - он посмотрел на меня через плечо. - Ты мог бы быть лучшим. Не просто чемпионом очередного турнира, а настоящей легендой. У тебя всё для этого есть. Вот только... - он покачал головой. - Пусть только посмеешь проиграть этому Окяма Кито.
  Дверь закрылась, и я остался один в комнате, оглушённый его словами. Опустившись на край кровати, я закрыл лицо руками. Внутри клубился шторм эмоций - стыд, злость на самого себя, страх разочаровать человека, который верил в меня больше, чем я сам.
  Через открытое окно в комнату проникал прохладный ночной воздух, принося с собой запахи спортгородка. Я сидел на полу, скрестив ноги, и пытался медитировать, но мысли путались. Вместо привычной пустоты в голове возникали картины предстоящего боя, лицо разочарованного Сильвестра.
   Завтрашний финал международного чемпионата мог стать поворотным моментом в моей карьере. Победа открывала двери в элитный мир профессионального спорта, давала шанс на контракты и признание. Поражение... об этом я старался не думать.
  Я вспомнил, как впервые пришёл в секцию каратэ. Сильвестр Зурабович был первым, кто увидел во мне не просто парня, а человека с потенциалом.
  "Каратэ - это не способ научиться драться, - говорил он тогда. - Это путь к самопознанию, к контролю над собой".
  Эти слова стали моим кредо. И както быстро неожиданно пришли первые победы - сначала городские, затем региональные соревнования.
  Я встал, подошёл к зеркалу и внимательно вгляделся в своё отражение. Передо мной стоял молодой со скульптурным телом атлета. Смогу ли я завтра противостоять Окяма Кито - человеку, для которого каратэ стало не просто спортом, а жизненной философией?
  - Да что со мной не так? - прошептал я, ударив кулаком по стене. Боль отрезвила, прояснила мысли.- Я вообщето ехал провести матч реванш, ни очем другом разговора не было, а тут я оказался в основном составе зборной. Значит нужно просто сделать завтра все от меня зависящее и точка.
  Я знал, что уже поздно что-то менять кардинально. До финала оставалось меньше двенадцати часов. Но я мог хотя бы попытаться вернуться в то состояние духа, которое когда-то делало меня непобедимым.
  Вытащив из-под кровати спортивную сумку, я достал свою старую доги - тренировочную форму, которую не надевал здесь, предпочитая новую форму сборной СССР. Эта была родная и хранила историю преодоления всех трудностей.
  Надев её, я почувствовал странное спокойствие. Как будто старая ткань помнила мои лучшие бои и теперь передавала мне их энергию. Я занял стойку посередине комнаты и начал выполнять ката - формальный комплекс движений, который отрабатывал тысячи раз.
  Медленно, сосредоточенно, вкладывая в каждое движение всё своё существо. Вдох-выдох, блок-удар, поворот-прыжок. Моё тело вспоминало то, что, казалось, забыл разум. Потом ещё одно ката, более сложное. И ещё одно.
  Я не знал, сколько времени прошло. Когда наконец остановился, за окном уже начинало светать. Тяжело дыша, я опустился на кровать, ощущая приятную усталость во всём теле.
  Приняв холодный душ, я аккуратно сложил старую доги и убрал обратно в сумку. Затем достал новую форму для завтрашнего выступления, расправил её и повесил на спинку стула. Белоснежная ткань с вышитым именем и логотипом выглядела безупречно.
  Завтра - нет, уже сегодня - мне предстояло встретиться с Окяма Кито, и весь спортивный мир будет наблюдать за этим противостоянием. Я точно знал, что не собираюсь разочаровывать Сильвестра Зурабовича.
  Перед тем, как лечь спать на оставшиеся три часа до официального подъёма, я подошёл к окну и посмотрел на территорию спортгородка, постепенно выступающую из утреннего тумана. Где-то там, в одном из корпусов, готовился к поединку Окяма Кито - человек, посвятивший свою жизнь искусству каратэ.
  Мне предстояло встретиться с ним не просто на татами, но и на перекрёстке наших жизненных путей. И сейчас, глядя на розовеющее небо, я поклялся себе, что независимо от исхода поединка, я проведу его достойно. Не ради медалей или контрактов, а ради тренера, который никогда не переставал в меня верить.
  С этой мыслью я закрыл глаза, позволяя себе короткий, но глубокий сон перед решающим днём моей жизни.
   Момент истины.
  'Знал бы, что реванш будет с таким финалом - готовился бы серьёзней. А так - на одних понтах вышел.'
  Зал был переполнен. Пять тысяч зрителей, и каждый из них жаждал увидеть противостояние, которое спортивные журналисты уже окрестили "боем десятилетия". Я стоял в коридоре, ведущем к татами, и глубоко дышал, стараясь сосредоточиться. Шум толпы доносился приглушенно, как сквозь толщу воды. Рядом со мной молча стоял Сильвестр Зурабович, его присутствие придавало мне уверенности.
  - Помни о дистанции, - негромко произнес он. - Окяма любит среднюю дистанцию. Выбивай его из комфортной зоны.
  Я кивнул, хотя знал, что дело не только в тактике. После бессонной ночи, проведенной в самокопании, я пришел к пониманию - чтобы победить Окяма Кито, мне придется превзойти самого себя.
  Когда мы вышли к татами, зал взорвался аплодисментами. Под противоположной трибуной я заметил делегацию из Японии - суровые мужчины в темных костюмах. Они пришли поддержать своего чемпиона.
  И вот он вышел - Окяма Кито. Невысокий, жилистый, с абсолютно непроницаемым лицом. Каждое его движение было выверенным, экономным. Даже в простой разминке чувствовалась многолетняя отточенность техники. Наши взгляды встретились через татами, и я ощутил волну холодной энергии, исходящей от него. Он изучал меня, как хищник изучает добычу перед прыжком.
  - Бойцы, на татами! - прозвучал голос судьи.
  Я ступил на мягкую поверхность, ощущая, как сердце стучит где-то в горле. Традиционный поклон - глубокий, почтительный. Окяма поклонился с безупречной точностью, его движения говорили о глубоком уважении к традиции.
  - Хаджиме! - скомандовал судья, и бой начался.
  Первые тридцать секунд мы кружили друг напротив друга, изучая, прощупывая защиту. Я сделал ложный выпад, но Окяма даже не дрогнул. Его реакция на имитацию атаки была настолько минимальной, что казалось, он видит меня насквозь.
  Затем последовал его первый удар - молниеносный маваши-гери, боковой удар ногой. Я едва успел блокировать, почувствовав, как содрогается все тело от силы удара. Не дав мне опомниться, он провел комбинацию из трех ударов руками - гьяку-цуки, кизами-цуки и снова гьяку-цуки. Последний пробил мою защиту и достиг цели. Зал ахнул.
  - Иппон! - объявил судья. Первое очко в пользу Окяма.
  Я отступил, пытаясь восстановить дыхание. В глазах Сильвестра, наблюдавшего с края татами, читалось напряжение. Краем глаза я заметил Виктора Хана - он сидел в первом ряду и внимательно наблюдал, его лицо оставалось бесстрастным.
  Мы снова сошлись в центре. На этот раз я решил действовать активнее, но каждую мою атаку Окяма либо блокировал, либо уходил неуловимым движением. Его тело, казалось, перетекало как вода, огибая препятствия. Мне удалось провести удар ногой, но он был недостаточно точным, и судья не засчитал очко.
  К концу первого раунда я чувствовал себя измотанным не столько физически, сколько морально. Окяма казался непробиваемым, идеальным бойцом без слабостей.
  - Он тебя переигрывает, - прямо сказал Сильвестр во время короткого перерыва. - Но ты не используешь свое преимущество - скорость. Ты быстрее его, Саша. Всегда был. Помнишь, как мы тренировали удары на скорость?
  Конечно, я помнил. Бесконечные часы, когда мне приходилось бить по движущимся мишеням, развивая не только силу удара, но и его скорость. Сильвестр всегда говорил, что мои рефлексы и скорость - мое главное оружие.
  Второй раунд начался, и я решил изменить тактику. Вместо того, чтобы пытаться пробить его защиту силой, я начал использовать скорость - быстрые перемещения, молниеносные финты, неожиданные смены ритма. И заметил первые признаки замешательства на лице Окяма. Ему было сложнее читать мои движения.
  Я провел комбинацию ударов, завершившуюся точным уширо-гери - ударом ногой назад. Удар достиг цели.
  - Иппон! - объявил судья.
  Счет сравнялся - 1:1. Зал взорвался одобрительными возгласами. Но радоваться было рано. Окяма лишь слегка наклонил голову, принимая мой успех, но в его глазах я увидел решимость. Он словно перешел на новый уровень.
  Следующая его атака была настолько стремительной, что я едва успел среагировать. Три удара подряд, и последний - хорошо замаскированный гьяку-цуки - достиг цели.
  - Иппон! - 2:1 в пользу Окяма.
  Я почувствовал, как поднимается волна отчаяния. Он был слишком хорош. Слишком опытен. Слишком техничен. Все говорили, что Окяма Кито - лучший каратист своего поколения, и сейчас я убеждался в этом на собственном опыте.
  К концу второго раунда счет был 3:2 в его пользу. Я выглядел достойно, но преимущество оставалось за ним. Последний раунд должен был всё решить.
  В перерыве я поймал взгляд Сильвестра. Он не говорил ни слова, но его глаза говорили за него: "Ты можешь больше".
  Да, мог. Где-то глубоко внутри я знал, что способен на большее. Но как добраться до этого скрытого потенциала?
  Начался третий, решающий раунд. Я вышел на татами с ощущением, что сейчас произойдет что-то важное. Не просто для результата боя, но для меня лично.
  Мы сошлись в центре. Окяма двигался с привычной грацией хищника. Его глаза - спокойные, сосредоточенные - следили за каждым моим движением. И тогда я решил отпустить все - страх, сомнения, даже надежду на победу. Просто быть в моменте, как учил меня Сильвестр с самого начала.
  "Каратэ - это не просто техника. Это состояние духа," - вспомнились его слова.
  Что-то изменилось. Я почувствовал это сразу, как только мы начали обмениваться ударами. Моё восприятие обострилось. Каждое движение Окяма, каждый его вдох и выдох внезапно стали кристально ясными для меня.
  Время словно замедлилось. Или это я ускорился? Удар, который казался молниеносным, теперь представлялся мне растянутым во времени. Я видел, как напрягаются мышцы Окяма за долю секунды до атаки, замечал малейшее изменение в его стойке, предвещающее смену техники. В голове у меня пронеслись воспоминания, я пристреливаю пистолет Марголина в лесу, чувствую и знаю куда полетит пуля, куда упадет гильза. Здесь тоже, но немного иначе, я полностью чувствую противника.
  Он нанес удар, который раньше неизменно достигал цели, но теперь я увернулся с легкостью, которая удивила даже меня самого. Его рука прошла в миллиметрах от моего лица. В глазах Окяма мелькнуло удивление.
  Я контратаковал. Мои движения казались мне плавными, почти ленивыми, но на деле они были столь быстрыми, что Окяма не успевал реагировать. Точный удар кизами-цуки - и счет сравнялся 3:3.
  Это было похоже на транс. Я больше не думал о технике - мое тело само знало, что делать. Я не предугадывал следующие движения Окяма - я видел их еще до того, как он начинал их выполнять. Каждый его прием был для меня открытой книгой.
  Была ли это легендарная "зона потока", о которой говорят спортивные психологи? Или что-то большее? Я не знал. Я просто отдался этому состоянию.
  Окяма усилил напор. Он больше не казался непроницаемым - на его лице читалось напряжение. Впервые за весь бой он столкнулся с чем-то, чего не мог просчитать. Его удары все еще были смертоносно точными, но для меня они выглядели замедленными, словно показанными в повторе.
  Я вспомнил рассказы о легендарной скорости Брюса Ли - как он мог перехватывать монету в воздухе и заменять ее другой прежде, чем первая упадет. Тогда это казалось мне выдумкой, но сейчас я понимал - человеческое тело способно на удивительные вещи, если разум и дух находятся в абсолютной гармонии.
  Мы обменивались ударами, блоками, уходами. Для зрителей это должно было выглядеть как безумный вихрь движений. Но для меня все было предельно ясно и структурировано.
  Я заметил крошечный разрыв в его защите. Такой маленький, что обычно я бы его даже не увидел. Но сейчас... Я провел комбинацию из трех ударов, завершившуюся идеально выполненным уширо-уракен - ударом тыльной стороной кулака с разворота. Удар достиг цели, и Окяма впервые за весь бой пошатнулся.
  - Иппон! - объявил судья. 4:3 в мою пользу.
  В глазах Окяма мелькнуло что-то новое - уважение. Он узнал то, что я сейчас испытывал, то состояние полного контроля над телом и разумом, к которому стремятся все мастера боевых искусств.
  До конца раунда оставалось тридцать секунд. Окяма собрался для последней, решающей атаки. Его движения стали еще более выверенными, еще более точными. Я чувствовал огромную волну энергии, исходящую от него - ки, как называют это в восточных единоборствах.
  Но теперь я видел каждое его движение насквозь. Видел не глазами - всем своим существом. Его финальная атака была безупречна - сложная комбинация из ударов руками и ногами, которая должна была сокрушить любую защиту. Но я двигался в совершенном противоритме, уходя от каждого удара в последний момент, словно в танце.
  А затем, когда он завершил комбинацию и на долю секунды открылся, я провел решающий удар - маваши-гери джодан, круговой удар ногой в голову. Чистое, идеальное попадание.
  - Иппон! - 5:3. Моя победа.
  Зал взорвался овациями. Но для меня словно наступила тишина. Я видел только лицо Окяма Кито - спокойное, принимающее поражение с достоинством истинного мастера. Он глубоко поклонился мне, и в этом поклоне было признание равного.
  Я поклонился в ответ, чувствуя глубокое уважение к этому человеку. Он привел меня к границам моих возможностей и заставил их преодолеть.
  Когда я повернулся к краю татами, то увидел Сильвестра Зурабовича. Он не улыбался, не кричал от радости. На его лице было выражение тихого удовлетворения человека, который всегда знал, что этот момент наступит.
  А рядом с ним стоял Виктор Хан, и в его глазах я видел не просто одобрение, но и какой-то новый интерес. Словно он только что обнаружил нечто ценное, что раньше ускользало от его внимания. НЕТ. Этот поезд не поедет, я постараюсь уйти от большого спорта, хотя прекрасно понимаю что после сегодняшней победы это будет очень трудно.
  Я сделал глубокий вдох, ощущая, как возвращаюсь в обычное состояние. Мистическое чувство замедления времени уходило, но память о нем оставалась. Теперь я знал, на что способен.
   Новый путь
  'Сила ушла в слова. Удары стали по эмоциям. Это - мой новый ринг.'
  Шереметьево встретило нас промозглым днем. Серое небо, мелкий мокрый снег и толпа встречающих - всё вместе создавало ощущение нереальности происходящего. Всего несколько дней назад я стоял на пьедестале в Мехико, а теперь возвращался в страну, где всё, казалось, оставалось таким же, как до моего отъезда.
  - Держи свою медаль на виду, - тихо сказал мне Сильвестр Зурабович, когда мы проходили через терминал. - Пусть все видят.
  Я улыбнулся, но последовал его совету. Золотая медаль X Чемпионата мира по каратэ поблескивала на моей груди. Мой первый титул чемпиона мира. Казалось, она должна была давить своей тяжестью, но вместо этого я едва ощущал её вес.
  Первыми нас заметили журналисты. Небольшая толпа корреспондентов с блокнотами и несколько операторов с массивными камерами двинулись нам навстречу. За ними тянулась группа любопытных - человек двадцать, не больше. По нынешним временам, когда слово "каратэ" только начинало звучать на официальном уровне, и это было немало.
  - Александр, поздравляем с победой! - высокий мужчина в клетчатом пиджаке протянул микрофон. - Василий Петров, "Советский спорт". Как ощущения после победы?
  Вспышки фотоаппаратов, шум голосов, и во всем этом - моё имя, повторяемое снова и снова. Я бросил быстрый взгляд на Сильвестра. Он едва заметно кивнул, мол, говори, это твой момент.
  - Спасибо, - я улыбнулся, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. - Ощущения... сложно описать. Думаю, я ещё не до конца осознал, что произошло.
  - Ваш финальный бой с Окяма Кито стал сенсацией чемпионата! - к нам протиснулась невысокая женщина с диктофоном. - Ольга Винницкая, "Комсомольская правда". Весь спортивный мир говорит о вашей невероятной скорости. Как вам удалось достичь такого уровня?
  Я на мгновение замялся. Как объяснить то, что случилось во время боя? То мистическое состояние, когда мир вокруг словно замедлился, а каждое движение противника читалось как открытая книга? Я сам не до конца понимал, что тогда произошло.
  - Годы тренировок и отличный наставник, - я положил руку на плечо Сильвестра. - Без Сильвестра Зурабовича этой медали бы не было.
  Кешвидинов хмыкнул, явно смущенный моими словами, но в его глазах читалась гордость.
  - А теперь главный вопрос, который интересует всех, - приблизился к нам представительный мужчина средних лет с микрофоном, на котором виднелся логотип Центрального телевидения. - Василий Краснов, программа "Время". Александр, каковы ваши дальнейшие планы? Будете ли вы защищать свой титул на следующем чемпионате?
  Вот он, момент истины. Я глубоко вдохнул, чувствуя на себе внимательный взгляд Сильвестра. Мы не обсуждали этого напрямую, но думаю, он догадывался о моем решении. Да что там догадывался - знал, я ему об этом говорил не один раз.
  - Знаете, - начал я, подбирая слова, - каждый спортсмен мечтает о золотой медали чемпионата мира. И я не исключение. Но...
  Я сделал паузу. Вокруг нас мгновенно воцарилась тишина.
  - Но для меня спорт был не столько целью, сколько путем. Путем к самопознанию, к пониманию своих возможностей. И сейчас я чувствую, что этот путь привел меня туда, куда должен был привести.
  - Вы хотите сказать, что уходите из спорта? - в голосе телевизионщика слышалось недоверие. - на пике формы?
  - Если позволите, я объясню, - я мягко улыбнулся. - Представьте, что вы всю жизнь идете к вершине горы. Шаг за шагом, превозмогая боль, усталость, сомнения. И вот вы там, на вершине. Перед вами открывается потрясающий вид - весь мир как на ладони. Что вы сделаете?
  Журналист пожал плечами.
  - Наверное, буду наслаждаться достижением.
  - А потом? - спросил я. - Потом вы спуститесь и пойдете к следующей вершине. Потому что человек не может вечно оставаться на одной и той же горе, как бы прекрасен ни был вид. В этом нет развития.
  - И какая же это новая вершина для вас? - задала вопрос журналистка из "Комсомольской правды".
  Я улыбнулся, предвкушая их реакцию.
  - Литература.
  Повисла удивленная пауза. Затем все заговорили одновременно.
  - Литература? Вы имеете в виду спортивную журналистику? - спросил кто-то.
  - Нет, я говорю о художественной литературе, - пояснил я. - На самом деле, я пишу уже несколько лет. Просто не афишировал это.
  - И кто же вы - поэт, прозаик? - В голосе телевизионщика теперь звучало веселое любопытство.
  - Про заек? - улыбнулся и спросил. - Кстати, если кто-то из вас знает главного редактора "Юности" или "Нового мира", буду признателен за протекцию. Я уже отправил свою первую книгу в несколько издательств Киева, но ответа пока не получил.
  Хотя не стал уточнять, что дописал и отослал перед самой поездкой на турнир.
  Краснов, телевизионный журналист, рассмеялся, но это был добродушный смех.
  - Знаете, Александр, я брал интервью у многих чемпионов, но такого поворота еще не слышал. Обычно спортсмены говорят о новых титулах, о тренерской работе. Но чтобы чемпион мира по каратэ собирался стать писателем...
  - А почему бы и нет? - я пожал плечами с улыбкой. - В конце концов, Хемингуэй был неплохим боксером, а Экзюпери - авиатором. Физическая сила и духовная глубина вполне могут сосуществовать, вы не находите?
  - И о чем же вы пишете? - спросила Ольга из "Комсомольской правды".
  - О разном, - просто ответил я. - О людях, их внутренней борьбе, поисках себя. Собственно, о том же, о чем рассказывают все книги, достойные внимания. Люблю фантастику, фентази, мистику, возможно задумаюсь о более серьйозных вещах...
  - А нельзя ли нам ознакомиться с фрагментом вашего творчества? - спросил кто-то из задних рядов.
  Я развел руками.
  - Боюсь, все рукописи остались дома. Но если вы действительно заинтересованы, я мог бы...
  - Александр, простите, что прерываю, - вмешался Сильвестр Зурабович. - Нам нужно успеть на рейс до Киева. Думаю, у вас еще будет возможность поговорить о литературных планах, когда ты опубликуеш свою первую книгу.
  Я благодарно кивнул тренеру. Публичное внимание все еще было для меня непривычным, и я начинал чувствовать усталость.
  - Последний вопрос, - не сдавался Краснов из "Времени". - Что скажете тем, кто считает, что вы просто убегаете от конкуренции? Ведь в следующий раз Окяма Кито будет готов к вашей технике.
  Я улыбнулся, вспомнив лицо японца после нашего поединка, его глубокий, исполненный уважения поклон.
  - Я скажу так: каждому свое. Кому-то предназначено всю жизнь сражаться на татами и коллекционировать медали. И это прекрасный путь. Но это не мой путь. - Я посмотрел прямо в камеру. - Я не убегаю от конкуренции. Я иду навстречу новым вызовам. А что касается Окяма Кито... Я уверен, он станет великим чемпионом. И мне будет приятно читать о его победах.
  На этом интервью закончилось. Сильвестр буквально вытащил меня из кольца журналистов, и мы поспешили к выходу из терминала, где уже ждало такси до другого аэропорта.
  - Ты серьезно насчет писательства? - спросил он, когда мы отъехали.
  - Абсолютно, - ответил я. - Помните мы говорили с вами о спорте и не один раз.
  Сильвестр задумчиво посмотрел на меня.
  - Знаешь, Саша, когда ты только пришел ко мне, я думал, что делаю из тебя бойца. Но, кажется, я просто помог тебе стать собой.
  В его словах не было разочарования, и это значило для меня больше, чем все аплодисменты в Мехико.
  - И что дальше? - спросил он.
  Я посмотрел в окно на проносящуюся мимо Москву. Сотни тысяч жизней, сотни тысяч историй. И где-то среди них теперь будет и моя.
  - Дальше? Вернусь домой. Буду писать. Буду ждать ответа от издательств. Если не получится - буду пробовать снова. У меня теперь есть главное качество для любого писателя.
  - Какое же?
  Я улыбнулся.
  - Терпение. Думаю, я смогу написать хорошие книги.
  Такси продолжало свой путь. Впереди был еще одина дорога, еще одно возвращение - теперь уже в родной город.
   Ведьма, ведьмочка, колдунья.
  М.Ю. Лермонтов
  'Она не зналась с мечтой, но сама была мечтою.'
  Ветер пробирался под куртку, когда я вышел из билетной кинотеатра "Мир". После двух недель в жаркой Мексике украинская зима казалась особенно суровой. Я притопывал ногами, пытаясь согреться, и поглядывал на часы. До сеанса оставалось пятнадцать минут, а Киры все не было.
  Мы не виделись почти две недели. Сначала подготовительная суета, усиленные тренировки каратэ, потом моя Мексиканская командировка. Общались только по телефону, да и то коротко, приходилось просить понять. Я скучал по ней сильнее, чем ожидал.
  Наконец, я увидел знакомую фигуру, спешащую через площадь. Тёмно-синее пальто, красный шарф, копна черных волос, выбивающихся из-под вязаной шапки. Она заметила меня и помахала рукой.
  - Извини за опоздание! - Кира подбежала, раскрасневшаяся от мороза и быстрой ходьбы.
  Я не дал ей договорить, обняв так крепко, что она охнула.
  - Эй, задушишь! - рассмеялась она, но руки не разжала, прижимаясь ещё теснее.
  - Ты замёрзла, - я потёр её покрасневшие щёки ладонями. - Пойдём внутрь.
  Мы успели как раз к началу сеанса. Тёмный зал был наполовину пуст - немногие решались покинуть тёплые квартиры в такой холодный вечер. Устроившись в креслах где-то посередине, мы скинули верхнюю одежду.
  - Как Мексика? - шёпотом спросила Кира, пока шли титры.
  - Потом расскажу. Слишком много впечатлений для шёпота.
  На экране начался фильм "Ведьма" - история о сотнике из Конотопа, который влюбляется в девушку Олэну, однако взаимности нет и он прибегает к услугам молодой конотопской ведьмы. Он даже не подозревает чем обойдется его сговор с нечистой силой. Идеальный выбор для зимнего вечера.
  Я взял руку Киры, наши пальцы переплелись. Мы просидели так минут пятнадцать, пока на экране нагнеталась атмосфера. Ощущение её тёплой ладони, еле уловимый аромат её духов, случайные соприкосновения плечами - всё это отвлекало от фильма, заставляя меня раз за разом возвращаться мыслями к девушке рядом со мной.
  Когда на экране произошла первая пугающая сцена, Кира вздрогнула и крепче сжала мою руку. Я наклонился к ней, шепнув на ухо:
  - Страшно?
  - Атмосферно, - ответила она, не отрывая глаз от экрана.
  Через некоторое время я почувствовал, как её пальцы осторожно поглаживают мою ладонь. Это простое прикосновение вызвало во мне целую бурю эмоций. Я повернулся к ней - она смотрела прямо перед собой, но уголки губ выдавали лёгкую улыбку. Знает, что делает со мной.
  К середине фильма мы уже практически не следили за сюжетом. Я наклонился и легко поцеловал её в щёку, затем в уголок губ. Она повернулась, и наши губы встретились. Поцелуй был осторожным, но настойчивым. Когда мы оторвались друг от друга, на экране главная героиня уже общалась с той которую подозревали в сверхъестественных способностях.
  - Мы что-то пропустили? - шёпотом спросила Кира.
  - Кажется, целую сюжетную линию, - усмехнулся я.
  Мы попытались вернуться к просмотру, но было уже поздно. Контекст потерян, а близость друг друга отвлекала сильнее, чем любые ведьмы и демоны.
  - Может, выйдем? - предложил я, когда в очередной раз поймал себя на том, что смотрю не на экран, а на профиль Киры.
  - А как же фильм? - она разыграла притворное возмущение.
  - Я уже знаю, чем всё закончится. Сотник окажется оболваненным двумя красивыми девушками.
  Кира прыснула от смеха, пытаясь сдержаться, чтобы не мешать немногочисленным зрителям.
  - Ладно, уговорил. Похоже, нам не суждено узнать настоящую судьбу этого несчастного.
  Мы тихонько встали и, собрав вещи, покинули зал. На улице стемнело, мороз усилился.
  - Куда теперь? - спросила Кира, кутаясь в пальто.
  - Видел неподалёку уютное кафе. Там варят отличный кофе. Как раз расскажу тебе про Мексику.
  Кафе "Вишнёвый сад" располагалось в подвальном помещении старого дома. Внутри было тепло и малолюдно. Приглушённый свет, кирпичные стены, деревянная мебель и музыка, играющая фоном, - идеальное место для разговоров.
  Мы устроились за столиком в углу. Официантка приняла заказ - капучино и чай с бергамотом, плюс десерты.
  - Ну, рассказывай, - Кира подперла подбородок ладонью, глядя на меня с нескрываемым интересом. - Как прошла поездка?
  - Мексика невероятная, - я достал из кармана маленький сувенир - яркую фигурку скелета в сомбреро. - Это тебе. День мёртвых уже прошёл, но символика осталась.
  - Спасибо! - Кира с восторгом рассматривала фигурку.
  Официантка принесла наш заказ. Я сделал глоток капучино и продолжил:
  - Знаешь, что самое удивительное? Несмотря на всю эту экзотику, я скучал по нашему городу. По снегу, по нашим улицам... - я взял её за руку, - по тебе.
  - Всего несколько недель прошло, а ты уже такой сентиментальный, - улыбнулась Кира, но руку не убрала.
  - Что поделать, старею, - я картинно вздохнул. - Скоро буду плакать над мелодрамами и разводить кактусы.
  - Могу подарить тебе кактус на день рождения, - рассмеялась она. - Маленький и колючий, как ты.
  - Эй, я не колючий и не маленький мне, уже почти шеснадцать! Я... стратегически неприветливый до первой чашки кофе.
  Мы болтали, перескакивая с темы на тему. Я рассказывал о турнире в Мехико, о древних пирамидах, о невероятной местной кухне. Она - об Алисе, о смешном случае с нашей однокласницей, о книге, которую недавно прочитала.
  Когда дело дошло до десерта - шоколада с шариком ванильного мороженого - Кира задумчиво провела ложкой по тарелке, оставляя шоколадные узоры.
  - Знаешь, я думала о нас, пока тебя не было.
  Я напрягся: - И к каким выводам пришла?
  - К хорошим, - она улыбнулась, заметив моё беспокойство. - Просто поняла, что мы никогда не говорили о том, кто мы друг для друга. Встречаемся, а всё какие-то полутона.
  - И кто же мы друг для друга? - я отложил ложку.
  - Ну... ты мне определённо нравишься, - она подняла на меня глаза. - И я, кажется, скучала сильнее, чем ожидала.
  - "Кажется"? - я изобразил возмущение. - А я-то надеялся на "безумно скучала, считала минуты до встречи".
  - Не наглей, - она легонько ткнула меня ложкой в руку. - Твоя очередь говорить умные вещи.
  Я взял её ладонь в свои: - Ты мне тоже нравишься, Кира. Очень. И я хочу, чтобы между нами было что-то... настоящее.
  - Настоящее? - она слегка прищурилась. - Это какой-то спортивный термин, или с книг по психологии которые ты изучаеш?
  - Нет, это... - я поискал правильные слова. - Это когда ты точно знаешь, что человек рядом - не просто эпизод, а часть твоей жизни. И ты готов впустить его глубже, чем обычно впускаешь людей.
  Кира смотрела на меня, и в глазах её плясали искорки. - ты удивительно романтичен.
  - Только не рассказывай об этом нашим однокласникам, - я подмигнул ей. - Погубишь мою репутацию.
  - Твоя тайна умрёт вместе со мной, - торжественно пообещала она, прижав руку к сердцу.
  Когда мы вышли из кафе, снег падал крупными хлопьями, превращая город в рождественскую открытку. Я обнял Киру за плечи, и мы медленно пошли по заснеженной улице.
  - Проводишь меня? - спросила она, прижимаясь ближе.
  - Обязательно. Вдруг на тебя нападёт та ведьма из фильма. Кто-то должен защитить тебя от сил зла.
  - А если ты и есть силы зла? - лукаво спросила она.
  - Тогда тебе крупно повезло, - я легонько поцеловал её в нос, на который упала снежинка. - Потому что я то еще зло с чувством юмора и безупречным вкусом в кино, которое мы не досмотрели.
  Мы шли, оставляя следы на свежем снегу, и говорили обо всём на свете - о планах на весну, о путешествиях, которые хотели бы совершить, о любимых книгах. Время от времени Кира собирала снег с перил и бросала в меня, я отвечал тем же, и наше путешествие превращалось в шутливую перестрелку.
  Возле её подъезда мы остановились. Снег падал всё сильнее, оседая на наших волосах и одежде.
  - До завтра, - тихо шепнула она с лёгким разочарованием.
  - До завтра, - я наклонился и поцеловал её.
  Этот поцелуй был не таким сдержанным, как в кинотеатре. В нём было обещание, тепло и то самое "настоящее", о котором я говорил. Когда мы оторвались друг от друга, она смотрела на меня с улыбкой.
  - Ты всё-таки силы зла, - шепнула она. - Теперь я не усну полночи.
  - Как и я, - я коснулся её щеки. - Спокойной ночи, Кира.
  - Спокойной ночи.
  Я стоял у подъезда, пока она не скрылась за дверью, помахав мне на прощание. Потом медленно пошёл домой. Снег продолжал падать, превращая ночной город в волшебное царство, и мне казалось, что я плыву сквозь него, легкий и счастливый, как не был уже давно.
  
   Князь Иеремия Вишневецкий
  'Дурак тот, кто не может спрятать свою мудрость.' Аль Капоне
  
   Я сидел в просторном кабинете Ивана Супруна, директора охранной компании "Диалог". Иван, мой друг по карате, расположился за массивным дубовым столом, а его младший брат Николай вольготно развалился в кожаном кресле у окна. Уже сейчас слухи о Николае ходили разные, но все знали, что он контролирует большую часть города и его слово имеет вес, да я к этому приложил немало сил.
  - Ну что, Саня, ты всё-таки добился своего, - улыбнулся Иван, разливая коньяк по бокалам. - . Всегда знал, что у тебя получится.
  Я скромно пожал плечами: - Без твоей поддержки вряд ли бы справился. Спасибо за спонсорскую помощь.
  Николай хмыкнул и подался вперёд: - Да ладно, одно дело делаем, мы же друзья.
  Мы чокнулись бокалами, я пить не стал учитывая биологический возраст моего тела, и в этот момент дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял грузный мужчина в сером костюме, с залысинами и внимательным взглядом. Иван тут же поднялся:
  - Богдан Валерьевич, проходите!
  Я узнал главу городской администрации Соломко, хотя лично с ним знаком не был.
  - Не помешал? - спросил он, окидывая нас оценивающим взглядом. Его взгляд остановился на мне. - А вы, должно быть, тот самый чемпион каратист Александр... простите, не помню отчества.
  - Просто Саша, - я протянул руку. - Рад знакомству, Богдан Валерьевич.
  - Наслышан о твоей победе, - кивнул Соломко, пожимая мою руку. - Растётешь, развиваешся. Планы на будущее какие?
  Я усмехнулся: - Да как знать. Может, ещё мэром нашего города стану.
  Все рассмеялись, а Николай бросил на меня странный взгляд.
  - Шутки шутками, а нам люди с амбициями нужны, - сказал Соломко, усаживаясь в кресло. - Но сегодня я по другому вопросу. К тебе Иван, дело есть.
  Иван выпрямился, моментально переключившись в деловой режим: - Слушаю вас.
  - Тут такое дело... Помните усадьбу Муравьёвых-Апостолов в Хомутце? Там музей был, но здание в аварийном состоянии. Крыша течёт, стены трескаются. Пока не будет найдено новое помещение для музея, экспонаты нужно где-то хранить. В администрации боятся, что местные растащат.
  - И что вы предлагаете? - Иван заметно напрягся.
  - У вас охрана, - Соломко кивнул на Николая, - складские помещения. Можно временно разместить ценности там. Конечно, всё будет официально, под опись.
  Братья переглянулись. Николай едва заметно кивнул.
  - Организуем, - уверенно сказал Иван. - Когда нужно принять экспонаты?
  Соломко взглянул на часы: - Автобус уже подъезжает.
  - Что, прямо сейчас? - удивился я.
  - А чего тянуть? - пожал плечами глава администрации. - Чем быстрее перевезём, тем спокойнее будет.
  Через полчаса во двор офиса въехал потрёпанный ПАЗик. Из него начали выгружать ящики, картины, мебель. Каждый предмет тщательно заносился в опись, которую вёл худощавый мужчина в очках - директор музея.
  - Александр, помоги с библиотекой, - попросил Иван, указывая на ящики с книгами.
  Я подхватил один из них и понёс в отведённое для хранения помещение. Ящик был тяжёлым, и когда я ставил его на пол, несколько книг выпали. Одна из них раскрылась, и из неё выскользнул пожелтевший листок. Я автоматически подобрал его и, не задумываясь, сунул в карман брюк.
  Перевозка заняла несколько часов. Когда последний экспонат был внесён в реестр и помещён на хранение, мы опечатали помещение.
  - Спасибо за содействие, - сказал Соломко на прощание. - Администрация этого не забудет.
  
  Домой я вернулся поздно, уставший, но довольный. Разбирая карманы перед тем, как лечь спать, я обнаружил тот самый листок, совершенно забыв о нём. Это был пожелтевший от времени фрагмент письма, написанного изящным почерком. Судя по всему, он использовался как закладка в дневнике Муравьёва-Апостола.
  С нарастающим любопытством я начал читать...
  Разгладил пожелтевшую бумагу на столе. Почерк был мелкий, но разборчивый, с характерными завитушками старой дореволюционной школы письма. Верхний угол листа был слегка обуглен, словно бумагу пытались уничтожить, но передумали в последний момент.
  
  15 марта 1908 года г. Полтава
  Многоуважаемый Владимир Владимирович!
  Спешу уведомить Вас о результатах моих изысканий в окрестностях города Лубны, предпринятых по Вашему поручению и при Вашем щедром финансировании. Прежде всего, позвольте выразить глубочайшую признательность за оказанное доверие и предоставленную возможность прикоснуться к столь значимой странице отечественной истории.
  Как Вам известно, экспедиция наша имела целью обследование подземных сооружений крепости князя Иеремии Вишневецкого, разрушенной казаками в смутное время. Согласно сохранившимся летописям и документам, коими я имел честь ознакомиться в Киевском архиве, при внезапном нападении казаков на крепость, князю и его приближенным пришлось спешно покинуть свои владения, не успев вывезти накопленные богатства. По свидетельствам очевидцев, сокровищница Вишневецкого содержала не только монеты и драгоценности, но и предметы огромной культурной ценности: оружие византийской работы, иконы в золотых окладах, церковную утварь, а также манускрипты, собранные князем в многочисленных походах.
  Три недели моя команда и я провели в расчистке завалов и исследовании подземелий. Работа осложнялась ветхостью сводов и постоянной угрозой обрушения. Однако, методично продвигаясь вглубь, мы обнаружили систему коридоров, не обозначенную на известных планах крепости. Особенно интересным представляется северо-восточное направление, где коридор внезапно обрывается каменным завалом явно позднего происхождения. Все признаки указывают на то, что завал этот создан искусственно, вероятно, чтобы скрыть нечто ценное. На камнях я обнаружил следы орудий, совершенно не соответствующие инструментам казацкой эпохи.
  Смею утверждать с высокой долей вероятности, что именно за этим завалом находится тайник с сокровищами Вишневецкого. К сожалению, дальнейшие раскопки были внезапно приостановлены явившимся из губернии чиновником, который предъявил предписание о немедленном прекращении всех работ ввиду "опасности обрушения и возможных человеческих жертв". Мои протесты и Ваше имя не возымели действия.
  Однако, успокойтесь, друг мой! Я успел составить подробнейшую карту всех обследованных нами подземелий с точным указанием места, где, по моему глубокому убеждению, скрыты те самые сокровища, что так волнуют Ваше воображение. Карту эту я вкладываю в конверт вместе с данным письмом. Используйте её с осторожностью и благоразумием. Когда настанут более благоприятные времена, Вы сможете возобновить поиски.
  С глубочайшим почтением и признательностью, Проф. Аркадий Северьянович Книрзберг
  
  Внизу письма другим почерком и явно другими, более темными чернилами была сделана приписка: "Карта находится там, где пои чувства и перо".
  Я перечитал письмо еще раз, затем еще. Потом бережно положил его на стол и откинулся на спинку стула. В голове зароились мысли.
  Сокровища Вишневецкого... Я смутно помнил эту историю из школьных уроков истории. Князь Иеремия Вишневецкий - одна из самых противоречивых фигур в истории Украины. Магнат, воевода, жестокий враг казачества. Во время восстания Богдана Хмельницкого его крепость была захвачена и разрушена. А вот о сокровищах я ничего не слышал, точнее не слышал чтоб их нашли.
  Я посмотрел на приписку: "Карта находится там, где пои чувства и перо". Что бы это могло значить? "Пои" - странное слово. Ошибка? Возможно, имелось в виду "пой"? Или "пою"? Пение чувств? Нет, звучит бессмысленно.
  Может, это какое-то сокращение? Или искаженное слово из другого языка? Я потер виски. Головоломка не давалась.
  А что если карта до сих пор где-то там, в вещах из музея? Возможно, листок выпал из дневника не случайно? Что если этот дневник и есть ключ к разгадке?
  Я вспомнил мельком увиденные сегодня экспонаты. Среди них было немало книг, старинных фолиантов, дневников. Но вот беда - все они теперь под охраной и опечатаны.
  Впрочем, у меня ведь есть прямой доступ к Ивану. И глава администрации, кажется, проникся ко мне симпатией. Может, удастся получить разрешение на ознакомление с материалами музея? Под предлогом... например, да найду предлог. А если действовать через Николая? У него свои методы решения проблем, но просить из-за какой-то старой легенды? Я поймал себя на мысли, что уже воспринимаю историю о сокровищах всерьез.
  Я встал и прошелся по комнате. За окном стояла глубокая ночь. В таких старых историях обычно девять десятых выдумки и лишь десятая часть правды. Да и какова вероятность, что за почти три столетия никто не нашел эти мифические богатства? Наверняка не один 'кладоискатель' прочесал те места вдоль и поперек.
  С другой стороны... Времена менялись, власть переходила из рук в руки, войны, революции - все это не способствовало систематическим поискам. А если сокровища действительно спрятаны глубоко под землей, в заваленных ходах? Для их поиска потребовалась бы серьезная экспедиция с техникой, специалистами, разрешениями. В царские времена были ограничения, при советской власти - тем более. Да и сейчас все непросто.
  Я снова взял в руки листок. Профессор Книрзберг... Интересно, кем он был? Имя звучит немецкое или еврейское. Может быть, из тех ученых, что приехали в Российскую империю по приглашению Петра I или Екатерины II? Или из местных остзейских немцев? И что с ним стало потом? Дожил ли он до революции? Или сгинул в вихре событий ХХ века, как многие представители старой интеллигенции?
  Я попытался представить себе этого человека - немолодого уже профессора в пенсне, с аккуратной бородкой, в потертом, но опрятном сюртуке. Как он спускается в темные подземелья, осторожно ступая по осыпающимся от времени камням, направляя тусклый свет керосиновой лампы в непроглядную темноту коридоров...
  А Муравьев-Апостол? Что побудило его, потомка знаменитого декабриста, заняться поисками сокровищ? Нужда? Романтическая натура? Или какие-то семейные предания? Вероятно, у Вишневецких и Муравьевых-Апостолов могли быть какие-то давние связи. В конце концов, все дворянские роды страны так или иначе пересекались.
  А эта приписка другим почерком... "Карта находится там, где пои чувства и перо". Кто мог сделать эту запись? Сам Муравьев-Апостол? Или кто-то из его потомков? А может, письмо так и не дошло до адресата и было открыто гораздо позже?
  И все-таки, что означает эта фраза? Возможно, это какой-то намек на место, где спрятана карта. "Перо" вполне может означать письменный стол или бюро. А "пои чувства"... Может, имеется в виду какая-то картина? Или музыкальный инструмент? "Пои" созвучно с "пой", что может указывать на пение или музыку.
  Я снова вспомнил вещи, которые мы складировали сегодня. Среди них был старинный секретер красного дерева - роскошный, с множеством ящичков и тайников. И фортепиано - старое, но все еще сохранившее благородную красоту. Может, в этом разгадка? "Карта находится там, где пой чувства и перо" - фортепиано (инструмент, на котором "поют" чувства) и письменный стол с пером?
  От этой мысли я даже подскочил на стуле. А что если карта до сих пор там - спрятана либо в секретере, либо в фортепиано? Что если за 80 с лишним лет ее никто не нашел?
  Впрочем, это если карта вообще существовала. Возможно, она была намеренно уничтожена самим Муравьевым-Апостолом или кем-то из его семьи из опасений, что сокровища попадут в чужие руки. Или же ее изъяли при национализации усадьбы. В конце концов, чекисты были не дураки и наверняка тщательно проверили все бумаги и вещи.
  С другой стороны, в те бурные годы многое делалось наспех. Революция, гражданская война, постоянная смена власти... Возможно, до тщательного обыска дело просто не дошло. Или те, кто обыскивал, не придали значения какой-то непонятной карте. А может, кто-то из семьи успел спрятать карту так искусно, что ее до сих пор никто не обнаружил.
  Я посмотрел на часы - почти три ночи. Завтра предстоял тяжелый день, нужно было выспаться. Но сон не шел. Мысли о сокровищах и таинственной карте будоражили воображение.
  Что если карта действительно существует и по ней можно найти сокровища? Что если именно мне выпал шанс разгадать эту загадку? В конце концов, письмо попало в мои руки не просто так. Может, это судьба?
  Я усмехнулся собственным мыслям. Клады, карты сокровищ, тайные подземелья... Прямо как в приключенческих романах, которыми зачитывался в детстве, принцыпе кто я сейчас как не подросток, правда со знаниями будущего. И там в этом будущем я не помню что бы кто то нашел клад князя Вишнивецкого.
  А с другой стороны... Времена сейчас интересные. Советская система рушится, старые запреты отменяются, границы открываются. То, что еще вчера казалось невозможным, сегодня становится реальностью. Кооперативы, частная собственность, свободное предпринимательство... Если уж такое стало возможным, то почему бы не поверить в старую легенду о сокровищах?
  К тому же, даже если сокровищ нет, сама история достаточно интересна. Она могла бы стать основой для книги.
  Я еще раз перечитал письмо, вдумываясь в каждое слово. Что-то в нем было странное, неуловимое... Почему профессор с немецкой фамилией пишет на таком безупречном русском языке, с оборотами, характерными для коренного жителя империи? Почему богатый дворянин Муравьев-Апостол нанимает какого-то профессора для поисков, а не занимается этим сам или не привлекает к делу управляющего своими имениями? И как профессор, очевидно, человек науки, оказался настолько сведущим в поисках сокровищ?
  Возможно, письмо - подделка? Мистификация, созданная кем-то из потомков Муравьевых-Апостолов или даже сотрудниками музея для привлечения интереса к усадьбе?
  Нет, это вряд ли. Бумага действительно старая, не новодел. Чернила выцвели естественным образом. Да и зачем кому-то создавать такую сложную мистификацию, чтобы потом спрятать ее в книгу, где ее могут никогда не обнаружить?
  Значит, письмо подлинное. И карта вполне могла существовать. А если так, то она может существовать до сих пор.
  Я решил для себя: завтра же наведаюсь к Ивану и попрошу разрешения осмотреть вещи из музея, особенно секретер и фортепиано. Только нужно придумать убедительный предлог...
  Может, сказать, что заинтересовался историей декабристов и хотел бы ознакомиться с дневниками и письмами Муравьевых-Апостолов? Вполне правдоподобно. Сейчас многие увлекаются историей, особенно той, что раньше была под запретом. Декабристы хоть и считались в СССР героями, но изучались выборочно и однобоко. Сейчас можно копнуть глубже, узнать о них как о живых людях, а не ходульных героях школьных учебников.
  Я подумал, не посвятить ли в свою находку братьев Супрунов? Иван мог бы обеспечить доступ к хранилищу, а Николай - защиту, если дойдет до реальных поисков. Братья - люди серьезные, деловые. Они вряд ли станут тратить время на поиски сокровищ по старой карте, которой, возможно, даже не существует, но мне помогут. Значит так и сделаю.
  Я бережно сложил письмо и убрал его в ящик стола. Затем лег в постель, но уснуть не мог еще долго. В голове крутились обрывки фраз из письма, изображения подземелий и сундуков с золотом.
  Я всегда считал себя прагматиком, человеком дела, а не пустых мечтаний. Но сейчас все изменилось, я в своем прошлом и хочу прожить жизнь заново интересно, красочно. Словно пелена спала с глаз, и я увидел новую дорогу, новые возможности.
  'Завтра', - решил я, засыпая, - 'завтра начну действовать'.
  
   Ноябрь 1990 года. Так себе.
  'Я никогда не позволял школе вмешиваться в мое образование' Марк Твен.
  Холодный ветер гнал по асфальту опавшие листья, когда я вышел из дома. Настроение было на удивление бодрым, несмотря на промозглую погоду. После Мексики и всей той шумихи вокруг чемпионата мне предстояло вернуться к обычной школьной рутине, и, как ни странно, я этого ждал.
  На углу дома я заметил знакомую фигуру. Наташа Яшина переминалась с ноги на ногу, делая вид, что ждет кого-то другого, но я точно знал, что она караулила меня. Последние месяцы она проявляла ко мне недвусмысленный интерес, что создавало определенные сложности, учитывая мои отношения с Кирой.
  - Привет, чемпион! - Наташа подскочила ко мне с сияющей улыбкой. - Можно с тобой до школы?
  - Конечно, - я пожал плечами. - Ты сегодня рано.
  - Контрольная по физике, хотела еще повторить формулы.
  Мы пошли по знакомому маршруту, огибая лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя.
  - Как Мексика? - спросила она, стараясь идти со мной в ногу. - Говорят, ты там всех уделал.
  - Нормально, - я улыбнулся. - Просто повезло.
  - Да ладно скромничать! Юрка Чан сказал, что видел запись твоего финального боя. Говорит тебе там противников не было, ты легко справился.
  - Врет, было трудно.
  Наташа закатила глаза: - Вот вечно ты так. Другой бы уже вовсю хвастался, а ты всё 'повезло' да 'сам виноват'.
  Мы свернули на аллею, ведущую к школе, и я заметил впереди Киру и Алису Морозовых. Сестры-близнецы были похожи как две капли воды, я не всегда определял, где кто. Наташа проследила за моим взглядом и слегка помрачнела.
  - Кира знает, что ты вернулся? - спросила она как бы между прочим.
  - Да, мы вчера виделись.
  - А, ну конечно, - протянула Наташа. - Ходили куда-нибудь?
  - В кино.
  - И как фильм?
  - Не досмотрели, - я невольно улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер.
  Наташа фыркнула: - Можно не объяснять, почему.
  Она ускорила шаг, и я не стал ее догонять. Ситуация была неловкой, но что я мог поделать? Наташа мне нравилась - как человек, как одноклассница, да и как девушка очень красивая, няшная вся такая. Она была умной, веселой, симпатичной. Но Кира... с Кирой было что-то особенное. Алиса...
  - Cаня! Саня, подожди! - услышал я за спиной и обернулся.
  Сергей Серов бежал ко мне, размахивая руками. Мой лучший друг с детства, выглядел взбудораженным.
  - Ты что, не слышал? Звонил тебе весь вечер! - выпалил он, подбежав ко мне.
  - Отключил телефон, - пожал я плечами. - А что случилось?
  - Зинченко на тебя зуб точит. Говорит, теперь, когда ты чемпион, нужно проверить, действительно ли ты такой крутой.
  Я вздохнул. Гена Зинченко был из тех ребят, что постоянно стремятся доказать своё превосходство. Обычно силой. И моё возвращение с чемпионата, видимо, задело его самолюбие.
  - Пусть успокоится, - отмахнулся я. - Не буду я с ним драться. Один раз я его уже ставил на место, ему что мало.
  - Он не успокоится, - Серов покачал головой. - Ты же знаешь Генку.
  Мы вошли в школьный двор. Желтое здание с облупившейся краской и потрескавшимися ступенями выглядело как обычно неприветливо. У входа толпились ребята из нашего и параллельных классов.
  - О! Вот и наш Брюс Ли! - громко объявил Юрий Чан, когда мы подошли. Юра обладал невероятной харизмой и был негласным лидером класса. - Ну, рассказывай, как там в больших мирах?
  Я пожал ему руку: - Да ничего особенного. Мексика как Мексика.
  - Ага, чемпионство как чемпионство, - подхватил Серов. - Подумаешь, мировое первенство выиграл. Ерунда какая.
  Все рассмеялись. Я заметил, что Кира с Алисой подошли к нашей компании и стоят чуть в стороне. Кира поймала мой взгляд и улыбнулась.
  - Медаль принес? - спросил Чан. - Обещал же.
  - Дома забыл. Завтра принесу.
  - Смотрите, Зинченко идет, - тихо сказала Алиса.
  Гена Зинченко направлялся к нам широким шагом. Высокий, плечистый и вечно недовольным взглядом, он напоминал персонажа из боевика - тупого упертого парня.
  - Юрчин, разговор есть, - бросил он, даже не поздоровавшись.
  - Привет, Гена, - спокойно ответил я. - Какой разговор?
  - Ты, значит, теперь чемпион мира? - он скрестил руки на груди. - Всех там раскидал?
  - Ну, не всех. Четыре боя выиграл.
  - И что, думаешь, теперь самый крутой?
  Я вздохнул. Класс Генкиной дипломатии.
  - Гена, я ничего не думаю. Просто участвовал в соревнованиях и выиграл. Это спорт.
  - А ты докажи, что не зря медаль получил, - не отступал Зинченко. - У гаражей, после уроков.
  В компании повисло напряженное молчание. Драки у гаражей были своего рода традицией, но обычно в них участвовали те, кому нечего терять. У меня же были другие планы на жизнь.
  - Не буду я драться, Гена, - я покачал головой. - Ни у гаражей, нигде.
  - Зассал? - ухмыльнулся Зинченко.
  - Нет. Просто это тупо.
  - Тупо - это когда строишь из себя мастера, а как до дела доходит - в кусты.
  Чан положил руку Зинченко на плечо: - Гена, остынь. Саня на официальных соревнованиях дерется, в зале. А не по гаражам, как гопота какая-то.
  - А я и говорю - пусть докажет, что не зря медаль дали, - Генка стряхнул руку Чана. - Или он там подставных бойцов побеждал?
  Я почувствовал, как начинаю закипать, но сдержался.
  - Хочешь проверить - приходи в секцию. Я с тренером поговорю он тебе даст возможность показать себя, возможно ты потом направишь свою энергию в более адекватное русло.
  Зинченко фыркнул: - На татами, по правилам... А в реальной жизни твои правила не работают!
  - В реальной жизни умные люди вообще стараются не драться, - заметил я. - Это удел тех, кому больше нечем себя проявить.
  Зинченко дернулся ко мне, но между нами вдруг оказалась Кира.
  - Гена, отстань от него, а? - сказала она спокойно. - Все уже поняли, какой ты дерзкий. Можешь успокоиться.
  - А ты-то чего лезешь? - насупился Зинченко. - Своего защищаешь?
  - Защищаю? - Кира рассмеялась. - Ты видел, как Саша дерется? Ему моя защита нужна, как рыбе зонтик.
  Все снова рассмеялись, даже Зинченко невольно хмыкнул. Напряжение начало спадать.
  - Короче, ты понял, да? - Генка ткнул в меня пальцем. - У гаражей. Или ты трус.
  С этими словами он развернулся и пошел к школе.
  - Вот придурок, - вздохнул Серов. - И что ты будешь делать?
  - Ничего, - я пожал плечами. - Не пойду я на эту дуэль. Еще чего не хватало.
  - Но он же всем раструбит, что ты струсил, - заметил Чан.
  - Ну и пусть. Мне репутация во дворе всем известна.
  - Ты имеешь ввиду бой с Мухой.? - не поняла Алиса.
  - Да, и чего доброго если Генку покалечу.
  - Ой, да ладно, - фыркнула Наташа. - Что с ним будет?
  - Всякое бывает, - я посмотрел на часы. - Ладно, пошли в класс. Скоро звонок.
  Мы направились в школу. Чан шел рядом со мной: - Я поговорю с Генкой, - сказал он. - Объясню ситуацию. Он, конечно, дубина, но не совсем безнадежный.
  - Спасибо, - я благодарно кивнул. - Но, думаю, он не отстанет, одного урока было мало.
  - Тогда я знаю, что делать! - вдруг оживился Серов. - Есть идея, как решить проблему без драки. Потом расскажу.
  В классе мы расселись по своим местам. Я сидел с Серовым, через проход от нас - Кира с Алисой, а на первой парте - Наташа. Зинченко занял свое обычное место возле окна, демонстративно игнорируя меня.
  Первым уроком была литература. Мария Степановна, пожилая учительница с прической, не менявшейся с семидесятых, вошла в класс с кипой тетрадей.
  - Сегодня разберем ваши сочинения по 'Преступлению и наказанию', - объявила она. - Должна сказать, что большинство работ меня разочаровали. Кроме нескольких достойных исключений.
  Она начала раздавать тетради, комментируя каждую оценку.
  - Юрчин, - окликнула она меня. - У вас неплохое сочинение. Есть интересные мысли о природе вины и раскаяния. Четыре с плюсом.
  Я принял тетрадь, чувствуя на себе взгляды одноклассников.- Лучше б пять с минусом.
  - Что, и тут первый? - громко спросил Зинченко. - Везде успеваешь?
  - Не первый, - спокойно ответила за меня Мария Степановна. - У Алисы и Киры Морозовой пять. А вот тебе, Зинченко, стоило бы брать пример с Александра. Тройка с минусом за несколько корявых предложений - это даже не сочинение, а издевательство над русской литературой.
  Класс сдержанно захихикал. Генка побагровел, но промолчал.
  После литературы была физика, потом - химия. На перемене Серов отвел меня в сторону.
  - Слушай, есть план, - зашептал он, поделился своей задумкой.
  Я рассмеялся: - Серега, ты гений. Хотя и немного коварный.
  - Сам придумал? - спросил подошедший Чан.
  - Сам! - гордо ответил Серов. - Гена получит по заслугам, но никто никого бить не будет.
  - А что тут у вас за секретики? - к нам подошла Кира.
  Серов быстро изложил ей свой план. Кира выслушала и задумчиво покачала головой: - А если просто поговорить с ним? Объяснить, что это все глупости?
  - Ты его плохо знаешь, - сказал Чан. - План Серова мне нравится. Я в деле.
  На физкультуре все пошло по плану. Серов подошел к Зинченко и что-то ему зашептал. Генка сразу напрягся, оглянулся в поисках меня (а я специально спрятался за спинами других ребят), потом быстро переоделся обратно в школьную форму и выскользнул из раздевалки.
  - Клюнул! - шепнул мне Серов. - Теперь ждем пятнадцать минут и идем к гаражам. Только чтобы нас не заметили.
  Физрук, заметив отсутствие Зинченко, только махнул рукой - не первый раз Генка сбегал с физкультуры.
  Мы с Серовым и Чаном, выждав время, тоже незаметно покинули спортзал.
  Гаражи находились в пяти минутах от школы. Мы подкрались с тыльной стороны и осторожно выглянули из-за угла. Зинченко нервно ходил между рядами, поглядывая на часы. Я уже подумывал не пугать Генку, а просто выйти и навалять, что он сможет противопоставить моей феноменальной скорости, да ни разу прикоснутся не получится.
  - Уже минут десять там топчется, - шепнул Чан. - Еще немного и пойдет обратно.
  И тут появилась неожиданная фигура - Кира. Она спокойно подошла к Зинченко.
  - Ты чего тут? - услышали мы голос Генки.
  - Поговорить хотела, - ответила Кира. - Насчет твоего вызова Саше.
  - А где он сам? Струсил?
  - Он на физкультуре. И никуда не собирался. Тебя разыграли.
  Зинченко замер: - Кто разыграл?
  - Какая разница? - Кира подошла ближе. - Гена, ты ведь не дурак. Зачем тебе эта драка? Что ты докажешь?
  - Что я не хуже него!
  - И кому ты это докажешь? Себе? Всем в школе и так известно, что ты сильный. Но Саша - профессиональный спортсмен. Это все равно что боксеру с футболистом соревноваться.
  Зинченко задумался: - То есть ты считаешь, что мне с ним не тягаться?
  - В карате - нет, - спокойно ответила Кира. - Как и ему с тобой в... а ты ж футболом увлекаешся?
  - Я... ну, я в футбол играю. За район.
  - Вот! В футболе у тебя явное преимущество. А Саша, не то чтобы в футбол не любит играть, даже не умеет и не пытается. Так что вы просто разные. И нечего доказывать.
  Зинченко почесал затылок: - А твой Сашка реально так крут в этом своем карате?
  - Ну, чемпионом мира просто так не становятся.
  - Да я понимаю... Просто обидно как-то. Был обычный пацан, а теперь все вокруг него крутятся.
  Кира улыбнулась: - Ревнуешь к славе?
  - Да нет... ну, может, немного, - неожиданно честно ответил Зинченко. - Просто завидно, когда у кого-то все получается.
  - У него получается в карате, потому что он пашет как проклятый, - сказала Кира. - Ты бы видел, как он тренируется. И к твоей победе на районных соревнованиях по футболу он тоже, наверное, с уважением относится.
  Зинченко вдруг расплылся в улыбке: - А ты ничего, Морозова. Не зря он с тобой таскается.
  Мы с парнями переглянулись. План пошел не по придуманому сценарию, но результат, похоже, будет даже лучше.
  - Так ты отстанешь от него? - прямо спросила Кира.
  Зинченко поколебался, потом кивнул: - Ладно. Но пусть не задирает нос.
  - Не будет, - улыбнулась Кира. - Он вообще не любит выпендриваться.
  Мы тихонько начали отступать, чтобы незаметно вернуться в школу. Серов прошептал: - Твоя девчонка круче нас разрулила ситуацию.
  Я улыбнулся: - Она такая.
  В раздевалке мы едва успели переодеться, когда прозвенел звонок, заканчивающий урок физкультуры.
  - А где Зинченко? - спросил физрук, пересчитывая учеников.
  - Заболел, - уверенно ответил Чан. - У него голова закружилась, он в медпункт пошел.
  Физрук кивнул, не особо вникая.
  После уроков я ждал Киру у выхода из школы. Она вышла в окружении подруг, но, увидев меня, сразу подошла.
  - Спасибо, - сказал я, когда мы отошли от школы. - Я все видел. Ты лучший дипломат из всех, кого я знаю.
  - А ты подслушивал? - она шутливо нахмурилась.
  - Мы с парнями хотели его на камеру снять, как он меня ждет. А ты все планы нарушила своей дипломатией.
  Кира рассмеялась: - Любой конфликт можно решить словами. Особенно если найти правильные.
  - И какие слова ты нашла для Зинченко?
  - Самые действенные - те, что льстят его самолюбию. Я просто дала ему понять, что он тоже в чем-то хорош.
  - Умно, - кивнул я. - Почему я сам до этого не додумался?
  - Потому что ты мужчина, - подмигнула Кира. - У вас все через силовые решения.
  - Эй, я же не пошел драться!
  - Но и поговорить не попытался. А вместо этого придумали со своей бандой целую спецоперацию, которая только б усугубила ситуацию.
  Я развел руками: - Туше. Один-ноль в пользу дипломатии.
  - Пойдешь провожать меня до дома, чемпион мира? - спросила Кира, беря меня под руку.
  - С удовольствием. Заодно расскажу тебе еще раз про Мексику.
  Мы медленно пошли по осенней улице, и школьные проблемы остались позади. Впереди был вечер с Кирой, и ничто не могло испортить моего настроения.
  
   Проводы.
  'Мой спорт - это бег... от ответственности.'
  
  Перрон вокзала нашего маленького городка был почти пуст в этот холодный ноябрьский вечер 1990 года. Редкие снежинки кружились в свете тусклых фонарей, а промозглый ветер пробирал до костей. Мы стояли небольшой группой возле вагона поезда, провожая человека, изменившего наши жизни.
  Кешвидинов Сильвестр Зурабович, наш сэнсэй, стоял перед нами с потрепанным чемоданом и спортивной сумкой, его жена уже ждала его в вагоне. Его обычно строгое лицо сегодня выглядело осунувшимся и усталым. Семейные обстоятельства не оставили ему выбора - мать серьезно заболела, и он вынужден был закрыть свою школу карате и вернуться в родной Крым.
  - Александр, - обратился он ко мне, положив руку на плечо, - ты был моим лучшим учеником. Не бросай тренировки.
  Мы с ним не раз говорили о моем отношении к спорту, но я кивнул, пытаясь скрыть ком в горле. Почти два года назад, когда Сильвестр Зурабович открыл в нашем городке первую школу карате, я пришел туда, просто найти занятие для саморазвития. Теперь же я стоял перед ним чемпионом мира в своем весе, с медалями и поясом, который заслужил потом, кровью и конечно некоторыми умениями в области боевых искусств из будущего.
  - Алиса, Кира, - улыбнулся тренер девушкам, - жаль, что вы занимались недолго. У вас был потенциал.
  Девушки переглянулись. Они действительно ходили к нему немного времени, но все равно пришли проводить. Кира шмыгнула носом, пряча руки в карманах куртки, а Алиса протянула тренеру небольшой сверток.
  - Это от всех нас, Сильвестр Зурабович. На память.
  Звук приближающегося автомобиля заставил нас обернуться. На привокзальную площадь въехал черный 'Мерседес', непрывычно роскошный для нашего городка. Машина остановилась, и из нее вышел Иван Супрун.
  Некогда лучший ученик нашего сэнсэя, теперь он выглядел совсем иначе. Дорогое пальто, кожаные перчатки, уверенный взгляд успешного человека. После ранения в плечо, когда в него стреляла сумашедшая девица на мотоцикле, ему пришлось оставить спорт.
  - Здравствуйте, Сильвестр Зурабович, - Иван подошел к нам. - Не мог не приехать.
  Тренер обнял своего бывшего ученика, и я заметил, как что-то промелькнуло в его взгляде - гордость вперемешку с легкой грустью.
  - Рад тебя видеть, Иван, - сказал Кешвидинов. - Ты многого добился.
  - Благодаря вам, - ответил Иван. - Вы научили меня дисциплине и целеустремленности. Даже когда пришлось уйти из спорта, эти качества помогли мне найти новый путь. - мельком Супрун бросил взгляд в мою сторону.
  Объявили посадку. Поезд тихо вздрогнул, готовясь к отправлению.
  - Пишите, - сказал тренер, забирая свои вещи. - И тренируйтесь парни, не бросайте. Александр, подумай еще раз.
  Я кивнул, чувствуя тяжесть этих слов. Сильвестр Зурабович поднялся в вагон, и вскоре его фигура появилась в окне. Мы стояли молча, глядя, как поезд медленно трогается с места, увозя нашего наставника в неизвестность конца 1990 года, когда весь мир вокруг нас менялся с невероятной скоростью и только я один с присутствующих знал какое ждет нас 'прекрасное далеко'.
  Иван положил руку мне на плечо: - Если захочешь продолжать тренировки, я могу помочь с помещением. У 'Диалога' есть свободная площадь.
  - Поговорим об этом позже.
  Алиса и Кира смотрели на удаляющийся поезд, а я думал о том, что уроки Кешвидинова останутся с нами навсегда, даже если наши пути разошлись с сэнсэем так же, как рельсы этой железной дороги.
  
  
   Маленькими шагами к большой цели.
  'Мир пренадлежит терпеливым.' Аль Капоне
  Холодный ноябрьский ветер пронизывал насквозь, когда я шагал по улицам нашего городка. Решил не откладывать задуманное и направился прямиком к офису кооператива "Диалог". Мое дыхание вырывалось облачками пара, а в голове крутились странные мысли.
  Для всех я был просто пятнадцатилетним подростком, Александром Юрчиным, подающим надежды каратистом. Но внутри... внутри жил взрослый человек с памятью о будущем, которого еще не случилось. Иногда я сам не верил в то, что произошло, что смог это сделать: однажды был взрослым мужчиной, а очнулся в своем юношеском теле 1989 года. Как это объяснить - не знаю. Да и кому объяснять? Мне иной раз самому не верится что такое удалось сделать, прорвать время. Решил молчать и менять свою жизнь.
  Кооператив "Диалог" располагался в двухэтажном строении с лепниной на фасаде. Здесь зарождался капитализм во всей своей дикой красе.
  Я толкнул массивную дверь с новенькой табличкой "Диалог" и вошел в просторный холл. Секретарша, видно новый сотрудник,раньше ее не видел - молодая девушка с начесом на голове - вопросительно посмотрела на меня.
  - Мне нужен Иван Васильевич, - сказал я уверенно.
  - У Ивана Васильевича совещание, - ответила она, одновременно накручивая локон на палец и жуя жвачку.
  - Скажите, что пришел Александр Юрчин.
  Упоминание моего имени сработало.. Девушка подняла телефонную трубку, что-то быстро сказала и кивнула мне:
  - Проходите, вторая дверь справа по коридору.
  Я дернул плечом в знак ненужной информации, мне ли не знать где кабинет друга.
  Офис Ивана выглядел впечатляюще. Дубовый стол, кожаное кресло, импортный видеомагнитофон в углу и огромный телевизор-ящик. По нынешним временам - немыслимая роскошь. За столом сидел сам Иван, а в кресле напротив - его брат Николай.
  Братья Супрун были противоположностями во всем. Иван - подтянутый, в костюме, с аккуратной стрижкой. Типичный бизнесмен новой формации. Николай - худощавый, с золотой цепью на шее. О его статусе главы местной ОПГ уже знал весь город, хотя вслух об этом не говорили.
  - Саша, проходи! - Иван поднялся, пожимая мне руку. - проводили Зурабовича, теперь как то не хватает сэнсэя.
  - Нормально, - ответил я, здороваясь с обоими братьями. - Обещал писать.
  - Хороший мужик, - кивнул Николай, растягивая слова. - Жаль, что уехал. Город потерял.
  Я опустился в кресло, которое Иван придвинул мне. На столе лежали какие-то бумаги и фотографии кирпичного завода на окраине города.
  - Не помешал? - спросил я, кивая на документы.
  - Да нет, мы уже заканчивали, - Иван собрал бумаги в папку. - Обсуждали наше новое приобретение. Кирпичный завод перешел под нашу... скажем так, опеку.
  - Последний в городе остался, - хмыкнул Николай, закуривая. - Директор, гнида, всё упирался. Говорит, государственное имущество. Но мы его убедили.
  Я знал, что означало это "убедили". Даже с памятью из будущего, я всё равно был пятнадцатилетним подростком в 1990 году. Времена были такие - рейдерские захваты, бандитские разборки, передел собственности. Кто сильнее, тот и прав.
  - И как, прибыльное дело будет? - спросил я, стараясь выглядеть заинтересованным.
  - Еще бы! - оживился Иван. - Стройка везде идет, кирпич нарасхват. Мы уже договорились с четырьмя фирмами из областного центра. Будут брать оптом. А весной золотая жила пойдет - дачный сезон начнется.
  Николай выпустил дым и посмотрел на меня оценивающе:
  - А ты чего пришел-то, Юрчин? Небось не о кирпичах поговорить?
  Я улыбнулся. Прямолинейность Николая всегда мне нравилась. Он смотрел на меня своими холодными серыми глазами.
  - Хотел поговорить о двух вещах, - сказал я. - Во-первых, что там с моей идеей о пейнтбольном клубе?
  - Помним, конечно, - кивнул Иван. - Ты же нам уши прожужжал. Оборудование, специальная краска, защитные костюмы...
  - Ну и что с ним? - спросил Николай. - Мы же вроде договорились, что весной займемся двором, а внутренний ремонт идет полным ходом
  - Да, просто хотел уточнить, - я сделал паузу.
  - Да все норм, - подтвердил Иван. - Там сейчас ремонт идет, крышу перекрывают. К марту всё будет готово. Но играть можно будет на улице позже, сам понимаешь - зима. В общем все весной.
  Я кивнул. Но к клубу был и другой интерес, создать братство - и как, у меня мысли были. Конечно, в свои пятнадцать я был лишь идейным вдохновителем, а финансировали братья Супрун.
  - А второе? - спросил Николай, туша сигарету в массивной хрустальной пепельнице.
  Вот тут нужно было действовать осторожно. То, что я собирался предложить, выглядело авантюрой. Но мои знания из будущего давали преимущество.
  - Музей Муравьевых-Апостолов? - спросил я. - Тот, что закрыли типа на реконструкцию и вам привезли на временное хранение.
  - Ну и, - пожал плечами Иван. - Что с ним?
  - Вещи оттуда временно хранятся у вас на складе, - сказал я. - Я помогал вам с разгрузкой.
  Братья переглянулись. Николай хмыкнул:
  - И что, нашел что-то интересное среди старого хлама?
  - Можно и так сказать, - я подался вперед. - Я нашел письмо. Оно выпало из старой книги. Письмо профессора Книзберга к Владимиру Муравьеву-Апостолу, датированное 15 марта 1908 года.
  - И что в нем? - спросил Иван с неприкрытым интересом.
  - В нем говорится о сокровищах князя Вишневецкого, спрятанных в подземельях разрушенного замка возле города Лубны. Рядом, всего шестьдесят километров отсюда.
  Наступила тишина. Николай смотрел на меня с недоверием, а Иван - с любопытством.
  - Ты это серьезно? - спросил наконец Николай. - Какие еще сокровища? Это же сказки.
  - Не скажи, - возразил Иван. - Саша уже однажды нашел клад. Помнишь, прошлым летом? Золотые монеты царской чеканки которые он притащил тебе в детском ведре.
  Это был мой козырь. В прошлой жизни я читал про тот клад у реки Ворона, гораздо позже, будучи взрослым. Теперь же, зная, где искать, я "случайно" обнаружил его в пятнадцать лет и заработал репутацию удачливого кладоискателя у этих парней.
  - То были монеты утраченные в бою с какого то обоза, награбленные, а потом припрятанные, видно хозяин или тять не смог ими воспользоватся в виду своей скорой кончины, - отмахнулся Николай. - А тут речь о сокровищах целого князя.
  - Вишневецкие были богатейшим родом, - сказал я. - когда весной 1648 года на Украине разгорелось восстание под предводительством Зиновия Хмельницкого, принявшего псевдоним Богдан - Богом данный, князь Вишневецкий сразу стал противником полковника, а затем гетмана Хмельницкого По словам профессора крепость князя Иеремии Вишневецкого, разрушенна казаками в смутное время. Согласно сохранившимся летописям и документам, коими он имел честь ознакомиться в Киевском архиве, при внезапном нападении казаков на крепость, князю и его приближенным пришлось спешно покинуть свои владения, не успев вывезти накопленные богатства. По свидетельствам очевидцев, сокровищница Вишневецкого содержала не только монеты и драгоценности, но и предметы огромной культурной ценности: оружие византийской работы, иконы в золотых окладах, церковную утварь, а также манускрипты, собранные князем в многочисленных походах. Но самое ценное - артефакты, которые Вишневецкие собирали поколениями. Есть упоминание о какой-то особой реликвии, принадлежавшей еще Дмитрию Вишневецкому, основателю рода.
  Николай поморщился:
  - И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе искать эти мифические сокровища?
  - Не совсем, - я покачал головой. - Я хочу, чтобы вы показали мне склад, где хранятся вещи из музея. Мне нужно еще раз взглянуть на те вещи, изучить их внимательнее. Там должна находится карта или подсказка, как найти вход в подземелья.
  Иван задумался, постукивая пальцами по столу.
  - Какая тебе нужна помощь, Саша?
  - Допустим, мы покажем тебе склад, - влез Николай. - А дальше что?
  - Если информация подтвердится, мы организуем экспедицию, - ответил я. - Втроем, без лишних глаз. Распилим находку поровну.
  - Втроем? - усмехнулся Николай. - Не мало для такого дела?
  - Николай, - одернул его Иван. - Саша уже доказал, что не пустозвон.
  Братья снова переглянулись, словно переговариваясь без слов. Наконец Иван открыл ящик стола и достал связку ключей.
  - Держи, - сказал он, отделяя один ключ. - Это от черного входа в кооператив. Склад сам знаеш где, номер внутренней двери на первом этаже три. Центральный вход опечатан, так что пользуйся только этим входом.
  Я взял ключ, чувствуя, как сердце забилось быстрее. План начал работать.
  - Только имей в виду, - добавил Иван, - если что найдешь, советуйся - большие деньги, огромная опасность. Будут серьезные наработки по этой теме, скажешь подстрахуем.
  - Разумеется, - кивнул я.
  - И еще, - Николай подался вперед, глядя мне прямо в глаза. - Никому ни слова. Понял? Если узнают о сокровищах - могут будыть проблемы.
  - Я понимаю, - серьезно ответил я. - Это только между нами.
  Иван проводил меня до двери.
  - Если что понадобится для экспедиции - обращайся, - сказал он. - Транспорт, оборудование, люди - всё организуем.
  - Спасибо, - я пожал ему руку. - Поверь, мы не пожалеем.
  Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул морозный воздух. Небо уже потемнело, и зажглись фонари. Город готовился к ночи, не подозревая, какие планы зреют в голове пятнадцатилетнего Александра Юрчина - попаданца из будущего, решившего изменить свою судьбу.
  Ключ от склада лежал в кармане, холодя ладонь. Я чувствовал, что ненайденные до этого времени сокровища существуют. И дай время, мы их найдем. А пока... пока еще нужно было готовить пейнтбольный клуб. Маленькими шагами к большой цели.
  Я улыбнулся своим мыслям и зашагал домой.
  
   Школьный Новый год.
  "Бабу-Ягу со стороны брать не будем. Воспитаем в своем колективе." фильм - 'Карнавальная ночь'
  Первый день каникул выдался особенным - и не только потому, что до Нового года оставалось всего три дня. В классе было решено устроить предпраздничное чаепитие вместо традиционного утренника, а все потому, что Юрка Речан, которого все звали "Чан", авторитетно заявил: "Мы уже не дети, чтобы вокруг елки прыгать и Деда Мороза за бороду дергать".
  Стоя у доски в нашем классе, я смотрел на преображенный кабинет. Все парты сдвинули к стене, освободив центр помещения. На столах расставили вазочки с конфетами, домашнюю выпечку, лимонад в бутылках и чашки с блюдцами, которые все принесли из дома. На окнах висели бумажные снежинки и гирлянды, вырезанные Алисой и Кирой Морозовыми. Близняшки всегда отличались художественными талантами.
  - Ну что, все готово? - Кира подошла ко мне и взяла за руку. - По-моему, здорово получилось!
  Я посмотрел на свою девушку и не мог не улыбнуться. Она была не похожа на других девчонок - умная, с чувством юмора и при этом красивая. Длинные чернющие волосы, собранные в хвост, сережки-капельки в ушах и ямочки на щеках, когда улыбалась.
  - Отлично получилось, - я легонько сжал ее ладонь. - Еще бы Чан не опаздывал, как всегда.
  - Юрка никогда не изменится, - хихикнула она. - Алиса говорит, что он сейчас записи какие-то достает. Что-то про музыку.
  В дверях показалась Алиса - точная копия Киры, только с волосами заплетенными в косу лежащюю на левом плече.
  - Все идут! - объявила девушка с косой. - Лучше приготовьтесь!
  И действительно, через минуту в класс ввалилась шумная компания наших одноклассников. Саня Волков и Олег Пчелов тащили магнитофон "Весна", явно принадлежавший родителям одного из них. Юрка Речан размахивал кассетами, которые, судя по всему, добыл нелегальным путем. Наташа Яшина несла коробку с самодельными украшениями, а Карина Волошина демонстрировала всем фотоаппарат "Смена", Вика Ломова презентовала торт 'Киевский'.
  - Народ, я достал сборник лучших песен "Modern Talking"! - гордо заявил Юрка, потрясая кассетой. - Настоящий, не переписанный!
  - Врешь! - восхищенно выдохнул Олег. - Откуда?
  - У меня свои каналы, - таинственно улыбнулся Юрка. Он был неформальным лидером нашего класса - высокий, уверенный в себе парень, с вечно взъерошенными темными волосами и привычкой говорить громче всех.
  В класс вошел Генка Зинченко - местный задира и хулиган, который, как ни странно, на этот раз выглядел спокойным.
  - Привет всем, - буркнул он. - Я тоже... это... вот, принес.
  Он достал из сумки пакет с мандаринами и поставил на стол.
  - Ого, Зинченко! - присвистнул Саня Волков. - Ты что, заболел?
  - Отстань, - огрызнулся Генка, но без обычной агрессии. - Новый год же.
  Последним в класс зашел мой лучший друг Серега Северов - невысокий, худощавый парень с хитрыми глазами и привычкой все упрощать. Если что то сломалось, то все можно починить - молотком и зубилом.
  - Саш, все собрались, - сообщил он мне. - Давай начинать.
  Я откашлялся и поднял руку, призывая всех к тишине:
  - Друзья! Наш класс готов отметить наступающий 1991 год!
  - И проводить старый! - выкрикнул кто-то.
  - И проводить старый, - согласился я. - Хотя 1990-й был неплохим, согласитесь?
  Послышались одобрительные возгласы. Год действительно был насыщенным - наши умники выиграли районную олимпиаду по физике, заняли второе место в районных соревнованиях по футболу где отличился Зинченко, а наша стенгазета 'Звонок' признана лучшей в школе. Ну и конечно я, куда же без меня - чемпион мира по турниру каратэ в Мехико.
  - Но главное - мы стали настоящей командой, - продолжил я. - Нашим учителям, конечно, с нами нелегко...
  - Особенно училке по алгебре! - крикнул Олег, и все засмеялись.
  - Но мы справляемся, - подхватил я. - И следующий год будет еще лучше! Предлагаю всем налить себе лимонада и поднять тост за наш класс!
  Все бросились к столу, разбирая стаканы и чашки. Юрка тем временем возился с магнитофоном, пытаясь заставить его работать.
  - Ты видел, как Наташка на тебя смотрит? - шепнула мне Кира, когда мы отошли к окну с нашими стаканами.
  Я скосил глаза в сторону Наташи Яшиной, которая действительно не сводила с меня взгляда. Когда наши глаза встретились, она быстро отвернулась и начала о чем-то оживленно разговаривать с Кариной.
  - Да брось, - отмахнулся я. - Просто я сегодня такой торжественный речью открыл вечеринку.
  - Ага, конечно, - Кира закатила глаза. - Мне кажется она в тебя влюблена, и об этом все начинают догадыватся.
  - Кроме меня, - улыбнулся я. - Но мне интересна только одна девушка в этом классе.
  Кира улыбнулась и чуть покраснела.
  Наконец Юрке удалось настроить магнитофон, и класс наполнился звуками модной зарубежной музыки. Карина начала фотографировать всех подряд, Саня Волков начал нарезать торт, а Генка Зинченко, к удивлению всех, помогал разливать лимонад.
  Алиса подошла к нам с Кирой:
  - Знаете, - сказала она, - мама разрешила нам завтра пойти на речку. Все собираются кататься на санках. Пойдете?
  - Конечно! - сразу крикнула Карина с другого конца класа.
  - Я тоже приду, - кивнул я. - Надо будет прихватить свои финские санки.
  - Настоящие финские? - округлила глаза Алиса. - Где ты их взял?
  Я пожал плечами:
  - Это долгая история. Мне их дядя подогнал. Он шахматист, ездил в загранкомандировку на соревнования.
  На самом деле санки мне подарил Иван Супрун, такое ощущение что он просто нашел кому их впарить, откуда они взялись у него в кабинете я не стал уточнять, как говорят дареному коню... Но об этом я никому не рассказывал.
  К нам подошел Серега:
  - Ребята, давайте сыграем в 'Крокодила'! - предложил он. - А то все стоят кучками и болтают.
  Идея была встречена с энтузиазмом. Мы расселись в круг прямо на полу, и игра началась. Юрка изображал ветряную мельницу, Наташа - Пугачеву, а Генка так забавно показывал бегемота, что все катались по полу от смеха.
  Когда очередь дошла до меня, я вытянул бумажку со словом "космонавт". Встав в центр круга, я начал изображать человека в невесомости, делая плавные движения руками.
  - Пьяный! - тут же крикнул Генка, и все засмеялись.
  - Балерина! - предположила Карина.
  - Человек в воде! - сказал Олег.
  Кира внимательно смотрела на меня, прищурившись:
  - Космонавт?
  - Точно! - обрадовался я.
  - Эй, это нечестно! - возмутился Саня. - Они заранее договорились!
  - Ничего мы не договаривались, - возразила Кира. - Просто я умею читать его мысли.
  - Уууу, - протянул Юрка. - Любовь-морковь!
  Все засмеялись, а я почувствовал, как краснею. Серега пришел мне на помощь:
  - Давайте теперь попробуем играть командами! Девочки против мальчиков!
  После "Крокодила" была игра в фанты, потом все танцевали под музыку Юрки, а затем снова собрались вокруг стола с угощениями. Чай уже остыл, но никто не обращал на это внимания.
  - Слушайте, - сказал вдруг Юрка, - давайте загадаем желания на следующий год. Каждый напишет на бумажке, а через год проверим, что сбылось.
  - Отличная идея, - поддержала Наташа и, взглянув на меня, добавила: - Я точно знаю, что загадаю.
  Кира крепче сжала мою руку.
  Нам раздали листочки, и каждый задумался над своим желанием. Я написал: "Хочу, чтобы мы все остались друзьями, что бы ни случилось". Это было не совсем правдой - на самом деле я хотел, чтобы у меня все задуманое получилось в этой новой жизни. Но эти планы на жизнь, писать было нельзя.
  Сложив все бумажки в коробку из-под чая, мы запечатали ее скотчем и решили открыть ровно через год, 29 декабря 1991 года.
  - А что, если кто-то из нас не сможет прийти? - спросила Алиса. - Вдруг кто-то уедет или заболеет?
  - Тогда откроем на следующий Новый год, - сказал я. - Главное, чтобы коробка сохранилась.
  - Я возьму ее на хранение, - вызвалась Наташа. - У меня дома есть секретный тайник.
  - Смотри, не подглядывай! - шутливо погрозил пальцем Юрка.
  Когда часы показали шесть вечера, мы начали убирать класс. Девочки мыли чашки в раковине в углу, парни складывали столы на места. Все работали дружно, переговариваясь и смеясь.
  - Это был лучший предновогодний день, - сказала Кира, когда мы с ней иАлисой выходили из школы. - Завтра на речке будет еще веселее.
  - Обязательно, - кивнул я и, оглянувшись по сторонам, быстро поцеловал ее в щеку. - До завтра.
  - А меня, - возмутилась вторая черноглазка.
  Я посмотрел на Киру, та молча кивнула улыбаясь. - Ну и тебе, до завтра.
  Утро 30 декабря выдалось морозным и солнечным. Идеальная погода для зимних забав. Я
   достал из кладовки свои финские санки - широкие, с удобной спинкой и полозьями, которые легко скользили по снегу. Дополнительно в рюкзак я положил термос с горячим чаем и несколько шоколадок.
  Городской пляж зимой преображался. Река замерзала, а высокий берег, летом служивший местом для загорания, превращался в отличную горку для катания. Когда я пришел, там уже собрались почти все из нашего класса.
  - Юрчин! - закричал Юрка, махая мне рукой с вершины склона. - Давай к нам! Мы тут трассу протоптали!
  Я помахал ему в ответ и начал подниматься по утоптанной тропинке. Наверху меня встретили Серега, Саня и Олег, все раскрасневшиеся от мороза и активных игр.
  - Ого, какие санки! - присвистнул Саня, разглядывая мое сокровище. - Реально финские? Импортные?
  - Ага, - кивнул я. - Зверь, а не санки.
  - Дашь прокатиться? - тут же спросил Олег.
  - Конечно, всем дам, - я огляделся. - А где девчонки?
  - Там, внизу, снеговиков лепят, - махнул рукой Серега. - Пошли кататься!
  Мы выстроились в очередь на вершине склона. Первым поехал Юрка на своих деревянных санках. Он с гиканьем помчался вниз, поднимая облако снежной пыли. За ним последовал Саня, решивший съехать на картонке. Он почти сразу перевернулся и покатился кубарем, вызвав взрыв смеха у всех присутствующих.
  - Теперь ты, Саша, - сказал Серега.
  Я сел на свои финские санки, крепко взялся за веревку и оттолкнулся. Санки легко заскользили по склону, набирая скорость. Ветер свистел в ушах, снег бил в лицо, но ощущение свободы и скорости было невероятным. Я пролетел весь склон и остановился почти у самой реки, где девочки из нашего класса лепили снеговиков.
  - Саша! - окликнула меня Кира. - Идем к нам! Мы делаем снежную семью!
  Я подошел и увидел три снеговика разного размера - папу, маму и ребенка. Девчонки как раз заканчивали украшать их: морковка вместо носа, угольки вместо глаз, старые шарфы на шеях.
  - Красиво получилось, - похвалил я.
  - Еще бы! - гордо сказала Карина. - Мы старались.
  - А где Алиса? - спросил я, не видя сестру Киры.
  - Пошла за ветками для рук, - ответила Кира. - О, вот и она!
  Алиса с Викой Ломовой возвращалась с охапкой веток. За ними следовал Генка Зинченко, тоже нагруженный ветками.
  - Смотрите, кого я нашла! - весело сказала Вика. - Он помогает!
  - Ничего я не помогаю, - буркнул Генка. - Просто мимо проходил.
  Все знали, что Генке нравится Ломова, но он никогда бы в этом не признался. Обычно задиристый и грубый, рядом с ней он становился тихим и неловким.
  - Спасибо, Гена, - она забрала у него ветки и улыбнулась. - Хочешь помочь нам закончить снеговиков?
  - Я лучше на санках покатаюсь, - пробормотал он и, бросив ветки, быстро убежал к горке.
  - Он такой странный, - покачала головой Кира.
  - Просто стесняется, - сказала Вика.
  Мы закончили снеговиков и присоединились к ребятам на горке. Теперь там образовалась целая очередь желающих прокатиться на финских санках.
  - Эй, народ, - крикнул я, поднимаясь наверх. - Кто хочет чаю? У меня термос есть!
  Предложение было встречено с энтузиазмом. Мы расположились кружком на вершине горки, передавая друг другу крышку-стаканчик от термоса с горячим чаем.
  - А давайте в снежки! - предложил Олег, когда чай закончился. - Мальчики против девочек!
  - Нечестно! - возмутилась Наташа. - Вас больше!
  - Тогда пусть Саша будет с вами, - сказал Серега. - Он же все равно с Кирой неразлучен.
  Так и разделились: я, Кира, Алиса, Наташа, Карина и Вика против Юрки, Сереги, Сани, Олега и Генки.
  - На счет три начинаем! - объявил Юрка. - Раз, два...
  Но не успел он досчитать, как Генка уже запустил снежок, попав Наташе прямо в плечо.
  - Зинченко! - возмутилась она. - Мы еще не начали!
  - А я уже! - засмеялся он и тут же получил снежком от Киры.
  Началась настоящая снежная битва. Снежки летели со всех сторон, все кричали, смеялись, уворачивались и бросались в атаку. Я защищал девчонок, стараясь отражать наиболее опасные атаки парней. Особенно старался Генка, целясь преимущественно в меня.
  - Получай, Юрчин! - кричал он, запуская особенно большой снежок.
  Я ловко увернулся, снежок пролетел мимо и попал в Алису, которая как раз повернулась. Снег попал ей за шиворот, и она взвизгнула от неожиданности и холода.
  - Ой, прости! - неожиданно смутился Генка. - Я не хотел!
  - Ничего страшного, - улыбнулась Алиса, стряхивая снег с куртки. - Это же игра.
  В этот момент Юрка, воспользовавшись моей невнимательностью, запустил снежок мне прямо в лицо.
  - Попался, Юрчин! - торжествующе закричал он.
  Я стер снег с лица и бросился в погоню за ним:
  - Ну держись, Чан!
  Мы носились по всему пляжу, кидаясь снежками и смеясь, пока не выбились из сил. Наконец, запыхавшиеся и мокрые от снега, мы объявили ничью и решили сделать перерыв.
  - А давайте сделаем снежную крепость! - предложила Карина. - У реки снег плотнее, там легче будет строить.
  Идея понравилась всем. Мы спустились ближе к замерзшей реке и начали сгребать снег, формируя стены будущей крепости. Работа шла весело - кто-то лепил снежные кирпичи, кто-то укреплял стены, а Юрка и Серега даже начали сооружать башню.
  - Смотрите, какая крепость! - гордо заявил Саня, когда основная конструкция была готова. - Как настоящая!
  Крепость действительно получилась внушительной - с высокими стенами, башней и даже входом-аркой. Мы решили сфотографироваться на ее фоне, и Карина установила свой фотоаппарат на импровизированный штатив из снега.
  - Все в крепость! - скомандовала она, настраивая автоспуск. - У нас десять секунд!
  Мы бросились занимать позиции. Я встал рядом с Кирой и Алисой на одной из стен, Юрка забрался на башню, Серега и Наташа расположились у входа, остальные заняли места вдоль стен. Карина нажала кнопку и побежала к нам, чтобы тоже попасть в кадр.
  - Улыбаемся! - крикнула она, пробираясь к своему месту.
  Раздался щелчок, и момент был запечатлен. Эта фотография потом долго висела в нашем классном уголке - мы, счастливые и улыбающиеся, в снежной крепости, за три дня до 1991 года.
  - А теперь давайте штурмовать крепость! - предложил Генка. - Кто первый заберется на башню, тот победил!
  И снова началась игра - с криками, смехом и снежными залпами. Крепость держалась стойко, но под натиском игроков стены начали рушиться. Юрка, защищавший башню, отбивался снежками, но в итоге сдался, когда Саня и Серега организовали на него массированную атаку.
  Когда солнце начало клониться к закату, мы, уставшие и счастливые, собрались у того места, где оставили вещи.
  - Это был лучший день! - сказала Кира, прижимаясь ко мне. - Я так давно не веселилась.
  - Согласен, - кивнул я. - Надо будет еще раз собраться после Нового года.
  - Обязательно! - поддержал Юрка. - Может, даже на ночную прогулку выберемся, как тогда, в восьмом классе.
  Мы все помнили ту ночную вылазку - мы тайком выбрались из домов после полуночи и встретились в парке. Никто из родителей так и не узнал об этом приключении.
  - Слушайте, - сказал вдруг Серега, - а давайте загадаем, кем мы все станем через десять лет. В 2000 году.
  - О, это интересно! - оживилась Наташа. - Я думаю, что буду известной журналисткой.
  - А я - бизнесменом, - серьезно сказал Юрка. - У меня будет своя фирма.
  - Я стану врачом, - сказала Алиса. - Всегда хотела лечить людей.
  - А я буду путешественником, - мечтательно произнес Саня. - Объеду весь мир.
  - А ты, Саша? - спросила Кира. - Кем ты хочешь стать?
  Я задумался, мог бы расказать как сложатся их судьбы, кроме Алисы и Киры, но по понятным причинам не стал этого делать. Да и неизвестно как они у них изменятся с моим вмешательством. В моей прошлой жизни я кем только не работал поваром, таксистом, сталеваром, мастером потом начальником инструментального цеха - где и подхватил свое хобби по изготовлению холодного оружия, но работал в принципе за копейки. Сейчас у меня был шанс всё изменить.
  - Я стану археологом, - твердо сказал я. - Буду искать сокровища и древние артефакты. И еще буду писать книги.
  - Круто! - восхитился Олег. - Как Индиана Джонс!
  - А ты, Кира? - спросил я свою девушку.
  - Я... я еще не решила, - пожала она плечами. - Но я точно знаю, что буду счастливой.
  Мы начали собираться домой, когда на пляж опустились сумерки. Последний раз оглянувшись на нашу крепость и снеговиков, я взял Киру за руку, к нам присоединилась Алиса и мы пошли по тропинке, ведущей к городу.
  - Знаешь, - сказала Кира тихо, - иногда мне кажется, что ты не такой, как остальные. Как будто ты знаешь что-то, чего не знаем мы.
  Я замер. Неужели она что-то заподозрила?
  - О чем ты? - спросил я, стараясь выглядеть удивленным. Увидел как вторая сестра бросила на меня задумчивый взгляд.
  - Не знаю, - она пожала плечами. - Просто иногда у тебя такой взгляд... как у взрослого. Как будто ты уже всё это видел и знаешь, что будет дальше.
  Я рассмеялся, стараясь скрыть волнение:
  - Это всё каратэ. Сильвестр Зурабович говорил, что оно делает человека мудрее.
  - Может быть, - улыбнулась она. - В любом случае, мне это нравится.
  Мы дошли до ее дома, и я галантно поцеловал ей руку на прощание:
  - До Нового года, Кира.
  Повторил с Алисой.
  - До Нового года, Саша, - Кира поднялась на цыпочки и быстро поцеловала меня в щеку. - Это был замечательный день.
  Я смотрел, как они поднимаются по ступенькам подъезда, и думал о том, насколько всё изменилось в моей жизни.
  Но теперь всё было иначе. У меня была Кира, были друзья, были планы на будущее, и я знал, как избежать ошибок прошлого.
  С этими мыслями я направился домой, улыбаясь своим мечтам и планам. Впереди был Новый год, каникулы, а затем - пейнбольный клуб, экспедиция за сокровищами князя Вишневецкого. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше.
   Новогодняя ночь, 1991
  "Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция..." фильм - Ирония судьбы, или с легким паром.
  Стол ломился от угощений, мама постаралась на славу. Оливье, селёдка под шубой, холодец - все как положено на Новый год. Папа разлил шампанское по бокалам, даже мне с Виталиком налил немного, хотя обычно был строг насчёт алкоголя.
  - За новый 1991-й! - торжественно произнёс отец, поднимая бокал. - Пусть он будет лучше предыдущего!
  Мама, Антонина Фёдоровна, улыбнулась и поправила причёску. Её лицо в свете ёлочных гирлянд казалось моложе, как будто смыло усталость последних месяцев.
  - И за нашу семью, - добавила она тихо.
  Виталий, мой младший брат, подмигнул мне через стол. Он знал, что я не планирую засиживаться дома в новогоднюю ночь. Я уже неделю договаривался с Серёгой, что сбежим к центральной ёлке, где должно быть настоящее веселье.
  Мы чокнулись бокалами и принялись за еду. Телевизор показывал праздничный концерт, но я едва обращал внимание, то и дело поглядывая на часы. Минутная стрелка ползла мучительно медленно.
  В час ночи я решил, что пора действовать.
  - Мам, пап, - начал я как можно более непринуждённо, - можно я на часок к ребятам схожу? Все у ёлки собираются.
  Отец нахмурился, отложив вилку.
  - Какие ещё прогулки в такое время?
  - Виктор, - мягко вмешалась мама, - пусть идёт. Молодость у него одна.
  Я выразительно схватился за живот и застонал.
  - Ой, что-то мне нехорошо... Наверное, свежий воздух не помешает.
  Виталий фыркнул в салфетку, но промолчал.
  - Ладно, - сдался отец, - но чтобы через час был дома. Понял?
  - Конечно! Спасибо! - я вскочил из-за стола и бросился в прихожую.
  Натянув куртку и шапку, я выскочил на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, снег скрипел под ботинками. Серёга уже ждал у ворот, притоптывая от холода.
  - Ну ты и копуша, - проворчал он, но улыбался. - Девчонки ждут уже, еле упросили родителей.
  - Да ладно, всего-то пять минут опоздал!
  Мы поспешили к дому близняшек. Серёга, конечно, знал, что официально я встречаюсь с Кирой, но только ему я признался, что оказался в сложной ситуации у меня есть чувства к двум сестрам одновременно они похожи как две капли воды и Киру я выбрал за ее характер и ласку. Алиса тоже мне нравилась, и кажется, я ей тоже, но... Но это наш секрет.
  Сёстры выскользнули из подъезда, закутанные в одинаковые пуховики - у Киры синий, у Алисы красный. Только по этому их и можно было различить.
  - Нас только на час отпустили, - сказала Кира, беря меня под руку.
  Алиса улыбнулась, глядя на нас, и что-то промелькнуло в её глазах. Серёга подмигнул мне, и мы все направились к центру города М.
  Площадь гудела от людей. Казалось, весь город высыпал на улицы. Гигантская ёлка сверкала огнями, музыка гремела из динамиков, повсюду взрывались петарды и фейерверки.
  - Потрясающе! - воскликнула Алиса, и её глаза сияли ярче новогодних гирлянд.
  Кира крепче сжала мою руку.
  - Давайте купим бенгальские огни, - предложил я, заметив торговца.
  Мы проталкивались через толпу, смеясь и шутя. Время летело незаметно. Мы зажгли бенгальские огни, и в их искрящемся свете лица близняшек казались волшебными. Серёга рассказывал какую-то дурацкую историю, и мы хохотали до слёз.
  Вдруг через площадь промчалась стая бродячих собак, распугивая людей. Одна залаяла прямо на нас, и Алиса с визгом отпрыгнула прямо в сугроб. Вытаскивая её, я весь покрылся снегом, а Кира смеялась так громко, что на нас стали оглядываться.
  Небо расцветили залпы салютов. Мы задрали головы, глядя на эту красоту, и я подумал, что, может быть, это будет особенный год. Год, когда я наконец разберусь в своих чувствах.
  - Ой, нам пора, - вдруг спохватилась Кира, глянув на часы. - Уже почти два!
  - Чёрт, мне тоже, - я вспомнил строгий взгляд отца, с этим немного позже нужно разобратся, в силу своего взрослого сознания родительский контроль немного напрягал, привык я к самостоятельности за долгие взрослые годы и потом одиночества.
  Мы с сожалением развернулись к домам. Провожая девчонок, я шёл между ними, и когда Серёга на минуту отстал, Алиса незаметно сжала мою руку.
  - С Новым годом, Саша, - прошептала она.
  Этот год определённо начинался интересно.
  
   В поисках сокровищ Вишневецкого
  "Величайшее сокровище - хорошая библиотека" В.Белинский
  Я сидел в сладе отведенный под музей, окружённый стопками пожелтевших документов, книг и чувствовал, что ищу не там. И всё, что у меня пока есть - письмо профессора Книзберга. к Владимиру Муравьёву-Апостолу, да полдюжины противоречивых легенд о сокровищах князя Вишневецкого.
  Я потёр воспалённые глаза и в который раз перечитал письмо и приписку.
  На полях письма была едва заметная приписка другим почерком, сделанная, видимо, рукой самого Муравьёва-Апостола: 'Карта подземелий находится там, где пои чувства и перо'.
  Что это могло означать? 'Пои чувства' - явная бессмыслица. Может, какой-то музыкальный инструмент? Народный инструмент 'пой'? Или опечатка в слове 'пой'? В контексте чувств это могло указывать на ноты, мелодию... Опять задавался я этим вопросом.
  Эта версия казалась мне наиболее убедительной последние две недели. Я перерыл все музыкальные экспонаты музея, осмотрел нотную тетрадь, каждый инструмент, имевший отношение к семье Муравьёвых-Апостолов. Безрезультатно.
  Я устало откинулся на спинку стула. Тупик. Полный тупик. Возможно, я зря потратил время на эту авантюру. В конце концов, кто сказал, что сокровища вообще существовали? Легенды о зарытых кладах преследуют каждый старинный замок.
  Я сложил письмо и выписки из разных источников о возможных сокровищах князя Вишнивецкого в папку и собрался было уходить, как вдруг замер. Что-то не давало мне покоя. Какая-то мысль скреблась на краю сознания, словно просясь внутрь.
  'Карта подземелий находится там, где пои чувства и перо'.
  Я медленно повторил фразу вслух, вслушиваясь в каждое слово. И в этот момент меня осенило. А что, если дело не в слове 'пои', а в качестве самой записи? Почерк Муравьёва-Апостола был мелким, неразборчивым. Что если это слово просто плохо читается?
  Я схватил старое письмо и поднёс к настольной лампе, рассматривая загадочную приписку под разными углами. 'Пои' чувства... Или все-таки не 'пои'?
  - Иван! - почти спросил я, вбегая в кабинет друга. - У тебя есть лупа?
  Супрун удивлённо посмотрела на меня, но достал из ящика стола увеличительное стекло.
  - Что-то нашел?
  - Возможно, - пробормотал я, уже рассматривая запись через лупу.
  И тут я увидел это. То, что я принимал за 'пои', на самом деле было затёртым словом 'мои'. 'Карта подземелий находится там, где мои чувства и перо'.
  Мои чувства и перо... Чувства и перо...
  - Дневник, - прошептал я. - Это должен быть дневник!
  - Чего? - Иван с интересом наблюдал за моими метаниями.
  - Да я помоему что-то нашел, очередная подсказка - личный дневник Муравьёва-Апостола. Я кажется видел его среди книг.
  Иван махнул рукой,- Саня не мешай, иди занимайся сам своими сокровищами. Если нужна станет конкретная помощь по этому вопросу, тогда приходи.
  Я неопределенно взмахнул рукой и умчался назад на склад.
  - Вот, - достал небольшую картонную коробку с надписью 'Личные вещи В. Муравьёва-Апостола'. - Здесь должно быть то, что я ищу.
  Чуть не уронил, когда открывал коробку, нужно успокоится. Внутри лежали предметы, принадлежавшие некогда потомку знаменитого декабриста: серебряный портсигар, карманные часы, несколько писем, фотография в потемневшей рамке и... один небольшой кожаный блокнот.
  - Дневник? - осторожно беря блокнот. Думаю я на правильном пути.
   Только не все хорошо сохранилось, на блокноте корешок был повреждён, замазан чернилами, словно кто-то случайно пролил на него чернильницу. Я взял его в руки, ощущая, как сердце колотится в груди.
  'Где мои чувства и перо'. Дневник - идеальное место, где соединяются чувства и перо пишущего.
  Осторожно открыв его, я начал перелистывать страницы. Записи относились к именно тому периоду, когда профессор К. писал Муравьёву-Апостолу о своих поисках.
  '19 марта 1908 . Получил письмо от Книзберга. Его изыскания относительно сокровищ Вишневецкого кажутся мне всё более обоснованными...'
  Я жадно пролистывал страницы, ища любое упоминание о карте.
  Внезапно мой взгляд упал на корешок дневника. В свете лампы показалось, что чернильное пятно не совсем ровное. Я осторожно подцепил ногтем край кожи корешка и потянул.
  Кожа корешка действительно скрывала небольшую полость, искусно вырезанную в толстом переплёте. А в ней лежал сложенный в несколько раз лист тонкой бумаги.
  Акуратно, неспеша я извлёк его и аккуратно развернул. На бумаге был чертёж - сложная сеть туннелей и комнат, с отметками и надписями на латыни. В верхнем углу виднелся герб Вишневецких. Отдельно выделялись пометки професора о проверенных частях подземелья.
  - Карта подземелий, - в голос произнес я. - Того самого подземелья, где, по легенде, князь Вишневецкий спрятал свои сокровища перед бегством от казаков Хмельницкого.
  Я стоял, глядя на пожелтевший лист, будто перед мной открылся портал в другое время. Карта была детальной, с указанием входов, выходов и какими-то пометками, смысл которых ещё предстояло разгадать.
  Никогда бы не подумал... Эти дневники пролежали здесь десятки лет, и никто не догадался...
  Я внимательно вглядывался в карту, пытаясь соотнести её с современной топографией Лубен. Замок был разрушен очень давно и ландшафт там конечно сильно изменился. Но основные ориентиры можно было узнать. И думаю я смогу найти вход в подземелье.
  - Вход должен находиться... - я прослеживал пальцем линию на карте, - где-то под северной башней. Вернее, там, где она когда-то стояла.
  - Сейчас там городской парк, - задумчиво произнес. - И пруд... Его вырыли в 1970-х. Значит, подземелье может быть затоплено.
  - Или нет, - наклонился ближе к карте, проговорил вслух - здесь указана глубина туннелей. Если это метры, то основные помещения должны быть ниже уровня пруда.
  Я перевёл взгляд с карты на часы и с сожалением понял, что уже вечер.
   Колебался лишь мгновение, засунув карту себе во внутренний карман дубленки.
  Задумался о предстоящих поисках. Даже с картой в руках найти вход в подземелье, скрытый временем и перестройкой города, было задачей не из лёгких. К тому же, если сокровища действительно существовали, почему их до сих пор не нашли? Завтра я вернусь, чтобы изучить дневник подробнее.. Если эти подземелья существуют, они наверняка небезопасны. За столько веков там могли произойти обвалы, затопления...Мысленно составлял список необходимого оборудования для исследования подземных туннелей.
  Выйдя из склада под временный музей, я остановился на ступенях, вдыхая прохладный вечерний воздух. Солнце садилось, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Где-то там, под городскими улицами и современными постройками соседнего города, лежала тайна, ждавшая много столетий. А в кармане лежал чертеж подземелий, недостающий кусочек головоломки, над которой бились поколения искателей сокровищ Вишневецкого. И теперь этот кусочек был у меня.
  Впереди ждали поиски входа в подземелье, исследование туннелей и, возможно, величайшая находка в моей жизни. Или величайшее разочарование.
  Но что бы ни ждало впереди, назад пути не было. Мне слишком интересно, чтобы отступить.
  
   Январь 1991, турбаза
  "Руководить - это значит не мешать хорошим людям работать" П.Капица
  Холод пробирал до костей, несмотря на тёплую дублёнку и шапку-ушанку. Январь в этом году выдался суровым даже для нашего городка М. Я шёл по хрустящему снегу, и каждый мой выдох превращался в облачко пара, мгновенно растворяющееся в морозном воздухе.
  Турбаза показалась за поворотом - внушительное трёхэтажное здание советской постройки 60-х годов, когда-то популярное место отдыха, но в последние годы медленно приходившее в упадок. Точнее, в моей прошлой жизни оно пришло в упадок и в конце 90-х было продано каким-то бизнесменам, которые пытались его в развлекательный центр с казино, но гдето они пропали и турбаза долгие дисятилетия пустовала.
  Но не в этот раз. Не в этой моей жизни.
  И вот первый крупный задуманый проект начал реализовываться. Заброшенная турбаза в центре города становилась моим плацдармом для изменения будущего нашего города М. И не только его,а и всей страны.
  Издалека было видно, что на территории кипит работа. Несколько грузовиков ЗИЛ с логотипами 'Украгрострой' стояли возле здания. Рабочие в ватниках сновали между главным корпусом и подсобками, таская строительные материалы.
  Проходя через ворота, я помахал охраннику - бывшему прапорщику Михалычу, которого помнил ещё по своей прошлой жизни. Тогда он спился и умер от цирроза в 1998-м. Сейчас же, получив стабильную работу и возможность снова чувствовать себя нужным, он выглядел собранным и подтянутым, несмотря на свой возраст.
  - Здоров, Саня! - приветствовал он меня. - Давно не заглядывал.
  - Дела, Михалыч, - я пожал его крепкую руку. - Как тут продвигается?
  - Работают мужики как звери. С семи утра грохот стоит. Кречетов твой каждый день тут, гоняет всех. Военная косточка, что с него взять.
  Я кивнул. Игорь Денисович Кречетов, бывший майор ВВС, был моей первой большой удачей в этой новой жизни. Спасибо братьям Супрун что нашли такого серьезного и ответственного человека, будущего директора всего центра. Убедить его присоединиться к проекту было непросто, но теперь Кречетов был правой рукой в реализации моих планов.
  - А прораб на месте? - спросил я Михалыча.
  - Там где-то ходит, - махнул рукой охранник. - Серьёзный мужик, я тебе скажу. Пока он здесь, никто не филонит.
  Я поблагодарил его и пошёл к главному зданию. Странное чувство - видеть, как место, которое в другой реальности превратилось в руины, огромная туристическая база, обретает новую жизнь.
  Внутри здания было шумно - стучали молотки, визжали дрели, гудели какие-то механизмы. Первый этаж уже почти преобразился. Просторный холл, выложенный светлой плиткой, вместо тесного и тёмного помещения; широкие дверные проёмы там, где раньше были узкие двери; яркие стены вместо унылого советского колера.
  - О, явился хозяин молодой! - раздался знакомый голос.
  Игорь Денисович Кречетов, плотный мужчина лет сорока с военной выправкой и коротким ёжиком седеющих волос, шёл мне навстречу.
  - Здравствуйте, Игорь Денисович, - я пожал его руку. - Как продвигается?
  - По графику идём, даже с опережением на пару дней, - кивнул он. - связи братьев сработали - материалы поступают вовремя, да и рабочие неплохие попались. А главное - прораб толковый.
  Конечно, официально я был просто 'консультантом' при молодёжном центре, который создавался под эгидой горисполкома. Но все ключевые решения проходили через меня, благо я нашёл правильных взрослых, готовых выступать 'лицом' проекта.
  - Познакомьте с прорабом, - попросил я. - Хочу лично убедиться, что всё идёт как надо.
  Кречетов хмыкнул.
  - Иди за мной. Только предупреждаю - он мужик суровый, с юнцами особо не церемонится.
  Мы прошли через холл к будущему залу для настольного тенниса - большому помещению с высокими потолками. Здесь работало несколько строителей, а руководил ими коренастый мужчина лет пятидесяти с густыми бровями и потрёпанной папкой чертежей в руке.
  - Валерий Степанович, - окликнул его Кречетов. - Тут наш главный идейный вдохновитель прибыл, хочет с вами познакомиться.
  Прораб обернулся, окинул меня оценивающим взглядом. В его глазах читалось удивление - явно не ожидал увидеть подростка.
  - Александр Юрчин, - я протянул руку, стараясь держаться уверенно. - Спасибо за вашу работу, всё выглядит отлично.
  Валерий Степанович помедлил секунду, потом крепко пожал мою руку.
  - Валерий Степанович Горобец, прораб. Так это ты тот вундеркинд, о котором мне говорили?
  - Ну, я бы не называл себя вундеркиндом, - улыбнулся я. - Просто у меня есть идеи, и я рад, что нашлись люди, готовые помочь их реализовать.
  Прораб хмыкнул, но в глазах было скорее любопытство, чем скепсис. Да его понять можно было, зарплату платят хорошую и вовремя, когда на других предприятиях во всю задерживают зарплату, оплачивают мукой и сервизами.
  - Ладно, идеи - это хорошо. Что конкретно хочешь посмотреть?
  Следующие два часа мы обходили здание, проверяя ход работ. Валерий Степанович оказался не просто суровым, но и чертовски компетентным. Он знал каждый уголок стройки, держал в голове все детали проекта и умел объяснять технические нюансы доступным языком.
  Первый этаж был почти готов - здесь располагались административные помещения, зал для настольного тенниса, комнаты для кружков технического творчества, небольшой лекционный зал и просторное кафе.
  - На кухне осталось оборудование установить, - показывал прораб. - Плиты завезут на следующей неделе. Холодильники уже стоят.
  Кафе было моей отдельной идеей, места то на базе неприлично много и его нужно было осваивать. Ну и конечно оно будет приносить постоянный доход - командировочные люди, вечно голодная детвора, бегающая в Центр на различные кружки. В прошлой жизни я видел, как многие подростки тратили деньги на фастфуд сомнительного качества или вообще шли пить пиво из-за отсутствия нормальных мест, где можно посидеть с друзьями. Здесь же будут недорогие, но качественные перекусы, обеды и полдники, а по вечерам - танцевальные вечера для молодёжи.
  Второй этаж тоже преображался. Здесь создавались комнаты для кружков художественного творчества - с хорошим освещением и вентиляцией, небольшой спортзал для занятий единоборствами и танцами, библиотека с читальным залом. Отдельным блоком шли помещения для моего пейнтбольного клуба - раздевалки, техническая комната для обслуживания оборудования, инструкторская.
  - С третьим этажом уже закончили, - сказал Валерий Степанович, когда мы поднялись по лестнице выше. - Квартиры готовы, можно заселять хоть завтра.
  Бывшие гостиничные номера действительно превратились в уютные двухкомнатные квартиры. Изначально идея сделать здесь жильё, для нуждаяющихся в этом самом жилье, сотрудников кооператива 'Диалог' была чисто практической - мне нужны были дополнительные инвестиции в проект. Кооператив получал недорогое жильё для своих работников и командировочных, а мы - финансовую поддержку. В 1991-м связи с успешными бизнес-структурами были на вес золота.
  - А территория? - спросил я, глядя в окно на заснеженное пространство вокруг здания.
  - Проект готов, - ответил Кречетов, протягивая мне папку с чертежами. - Посмотришь?
  Мы спустились в небольшой кабинет, который в будущем станет моим. Разложив чертежи на столе, я внимательно изучал план благоустройства территории.
  Всё было именно так, как я представлял: спортивные площадки для волейбола, баскетбола и мини-футбола, небольшой скейт-парк (новинка для нашего провинциального городка), а главное - огромная площадка для пейнтбола в стиле 'Пикник на обочине'.
  - Насчёт этих 'аномалий' и 'монстров', - Валерий Степанович постучал пальцем по чертежу. - Я консультировался с инженерами. Если хочешь что-то действительно впечатляющее, нужно закладывать коммуникации уже сейчас, под землёй. Электричество, может даже гидравлика.
  Я кивнул.
  - Полностью согласен. Давайте заложим всё необходимое. Я уже набросал идеи для спецэффектов, - я достал из рюкзака свой блокнот с эскизами и подробными описаниями.
  Следующий час мы провели, обсуждая технические детали. Кречетов и Горобец с удивлением изучали мои наброски - световые эффекты, имитация аномалий с помощью скрытых механизмов, фигуры монстров, которые могли двигаться благодаря простым, но эффектным системам.
  - Откуда у тебя такие идеи, парень? - покачал головой прораб. - В кино вычитал?
  Я улыбнулся. Если бы он только знал, что большинство этих технических решений я видел уже реализованными на крупных пейнтбольных площадках Киева и Львова в 2030-х годах. А еще сильно повлияла популярность в Украине вселенная игры 'Сталкер', ее атмосфера которая идеально подходит для военно-тактических игр. Тем более после выхода СТАЛКЕР3.
  - Много читаю, - уклончиво ответил я. - И у меня хорошее воображение.
  - Это не просто воображение, - заметил Кречетов. - Тут инженерное мышление. Ты бы в технический вуз поступал после школы.
  Я только кивнул, в прошлом я закончил Сумской национальный университет, професия инженер механик.
  - Это будет лучшая пейнтбольная площадка на всю Украину, - уверенно сказал я. - А потом и молодёжный центр станет примером для других городов.
  - Амбициозно, - хмыкнул прораб. - Но мне нравится твой настрой.
  Мы ещё немного поговорили о сроках и бюджете. Весенние работы по благоустройству территории должны были начаться в апреле, как только сойдёт снег, а завершиться к июню. Успеть бы до развала Союза, мелькнула тревожная мысль.
  В моей прошлой жизни август 1991-го стал началом конца для многих проектов. Но в этот раз я был готов. Уже сейчас я просчитывал варианты, как сохранить финансирование и поддержку властей даже после политических потрясений. Главное - запустить проект, а потом он сможет существовать на самоокупаемости. И главное у меня сейчас друзья- братья Супрун.
  - Кстати, о финансах, - вспомнил Кречетов. - Завтра придёт бухгалтер из горисполкома проверять сметы. Ну это наверное передам Николаю.
  Завершив осмотр и обсуждение, я попрощался с Кречетовым и Горобцом и вышел на улицу. Морозный воздух обжёг лёгкие. Я остановился на крыльце, глядя на заснеженную территорию будущего молодёжного комплекса, и невольно улыбнулся.
  В моей прошлой жизни 1991-й стал годом крушения надежд для миллионов людей. Развал страны, экономический коллапс, утрата перспектив. А потом были лихие девяностые с их бандитизмом, нищетой и отчаянием. Многие из моих знакомых не пережили то время - кто-то сгинул в криминальных разборках, кто-то спился, кто-то просто сломался морально.
  Но теперь я мог всё изменить. По крайней мере, для нашего маленького городка М. Создать место, где молодёжь могла бы развиваться, а не деградировать. Дать работу людям, которые в прошлой реальности оказались на обочине жизни. Построить островок стабильности в бурном море грядущих перемен.
  Конечно, я не мог предотвратить развал СССР или экономический кризис. Но я мог подготовиться к ним, создать структуру, которая выживет даже в самые тяжёлые времена. И может быть, благодаря этому, судьбы многих людей изменятся к лучшему.
  Я шёл по заснеженной дорожке к выходу с территории, мысленно прокручивая планы на ближайшие месяцы. Весной, когда заработает пейнтбольный клуб, нужно будет активно привлекать молодёжь, организовать турниры, может быть, даже пригласить команды из других городов. Летом запустить программы обмена с другими молодёжными центрами, создать летний лагерь для детей...
  - До завтра, Михалыч! - махнул я рукой охраннику.
  - Бывай, Саня! - улыбнулся тот в ответ. - Хорошее дело затеял, держись!
  Я кивнул и вышел за ворота, ускорил шаг, направляясь к центру города.
   Как стать писателем ничего не придумывая.
   "Вам никогда не сочинить хорошей книги, не написав прежде несколько плохих. " Бернард Шоу
  
  Я лежал на кровати и пялился в потолок, когда раздался телефонный звонок. Мама крикнула из кухни: "Саша, это тебя!" Я нехотя поднялся и взял трубку, не ожидая ничего интересного.
  'Алло, Александр Юрчин? Добрый день. Это Виталий Петрович из издательства 'Днепр.'
  Моё сердце пропустило удар. Я послал рукописи почти три месяца назад и уже потерял надежду.
  "Да-да, это я," - ответил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
  "Очень рад сообщить, что издательство 'Радуга' начинает работу над вашей первой книгой 'Жорик Гончаров и Магический кристал'. А я хотел уточнить - у вас, случайно, нет ещё каких-нибудь романов для нашего издательства?"
  Я судорожно сглотнул. За эти три месяца я действительно не терял времени. Зная, что будет популярно в будущем, я закончил целую серию книг. Самой интересной была адаптация "Обители зла" - научно-фантастического фильма ужасов, который выйдет только через много лет. Я знал, что сначала появятся игры, потом фильмы, а первая новеллизация выйдет вслед за фильмом только в 2002 году. Пусть теперь 'они' делают игры и фильмы по моим книгам. Ещё я написал продолжение про Жорика - "Жорик Гончаров и Потайная Пещера", опять переделав историю Гарри Поттера под наш славянский менталитет.
  "Вообще-то есть," - ответил я, стараясь скрыть возбуждение. "У меня готова рукопись фантастического романа-ужастика под названием 'Обитель зла'."
  "Отлично! Мы очень заинтересованы. Ваше интервью после турнира по каратэ в Мехико произвело фурор. В УССР сейчас активно ищут молодые таланты, а когда чемпион мира заявляет, что хочет бросить спорт и заняться литературой - это же прекрасная реклама!" Пожалуйста опишите мне кратко сюжет.
  Я улыбнулся. Моя стратегия работала. Использовать свои знания из будущего было, конечно, сомнительно с этической точки зрения, но я не мог упустить такой шанс.
  - В подземной научно-исследовательской лаборатории "Улей", принадлежащей могущественной корпорации "Зонт", происходит утечка опасного Т-вируса. Автоматическая система безопасности изолирует объект, но уже слишком поздно - вирус проникает в вентиляционную систему, заражая персонал и превращая их в кровожадных зомби.
  Алиса, сотрудница службы безопасности со стертой памятью, приходит в себя в заброшенном особняке. Вскоре туда прибывает отряд спецназа с заданием проникнуть в "Улей" и выяснить, что произошло. Алиса присоединяется к команде, постепенно восстанавливая фрагменты своего прошлого.
  Спустившись в лабораторию, они сталкиваются с ужасающими последствиями заражения: бывшие сотрудники превратились в монстров, жаждущих человеческой плоти. Но настоящая опасность только начинается, когда пробуждается искусственный интеллект "Красная Королева", управляющий комплексом.
  Продвигаясь вглубь объекта, команда несет потери, а Алиса обнаруживает, что она связана с созданием Т-вируса. Выжившие должны найти противоядие и вырваться на поверхность до того, как "Улей" будет окончательно запечатан, а все доказательства катастрофы - уничтожены вместе с ними.
  В финальной схватке Алиса сталкивается как с мутировавшими созданиями лаборатории, так и с предательством внутри команды. Используя свои скрытые боевые навыки, она должна остановить распространение вируса и раскрыть зловещие планы "Зонт", ставящие под угрозу всё человечество.
  'И да, я уже начал печатать вторую книгу этого литературного цикла. Даже есть наброски третьей книги из серии.'
  'Сколько говорите будет книг всего в вашей серии', - удивленно переспросил издатель.
   'Пока три, а если читателю зайдет, то есть у меня мысли и идеи.'
  
  'Вышлите нам копию 'Обители зла' как можно скорее,'- попросил Виталий Петрович.
  "Конечно, отправлю завтра же," - пообещал я.
  Мы попрощались, и я только положил трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз это был главный редактор издательства "Радуга". Как сговорились, то ничего - то полные штаны. Прекрасный оказывается сегодня день.
  "Александр, добрый день! Сергей Николаевич, издательство 'Радуга'. Рады сообщить, что мы запустили в печать вашу книгу 'Жорик Гончаров и Магический кристал'. Нам нужно, чтобы вы подъехали для заключения договора. Когда вам будет удобно?"
  Мне хотелось прыгать от радости, хотя об этой новости уже узнал от другого издателя, но я сдержался.
  "Я могу приехать в Киев хоть завтра," - ответил я.
  "Прекрасно. Тогда ждём вас в десять утра. Адрес у вас есть, я полагаю?"
  "Да, конечно."
  После разговора я побежал на кухню. Мама стояла у плиты, помешивая борщ.
  - Мам, нам нужно ехать в Киев! Завтра!
  Мама повернулась, держа половник в руке: - Что случилось?
  - Меня издают! Издательство 'Радуга' берёт 'Жорика Гончарова', а 'Днепр' интересуется 'Обителью зла'!
  Мама ахнула и бросилась меня обнимать, забыв про половник. Красные капли борща разлетелись по кухне.
  -Сынок, я так горжусь тобой! Конечно, поедем в Киев!
  На следующий день мы с мамой сели на утренний поезд. Поскольку мне было всего пятнадцать, без нее я не мог подписывать никакие юридические документы. Дорога пролетела незаметно - я всю дорогу рассказывал маме о своих книгах.
  - Понимаешь, мам, сейчас самое время, книжный рынок ещё не заполнен. Если я правильно всё рассчитал, то через пару лет я смогу стать одним из самых читаемых авторов."
  Мама смотрела на меня с гордостью и недоумением одновременно.
  - Откуда у тебя такая уверенность, Саша?
  Я только улыбнулся. Не мог же я сказать ей, что я - попаданец из будущего, в теле своего пятнадцатилетнего "я". А в будущем я очень любил читать, даже пописывал немного.
  Издательство "Радуга" располагалось в старинном здании в центре Киева. Нас встретил Сергей Николаевич - представительный мужчина лет пятидесяти.
  - А, наш юный талант прибыл! И с мамой, как правильно! Проходите, проходите."
  В его кабинете нас ждали чай и бутерброды с колбасой - роскошь по тем временам.
  - Мы очень впечатлены вашей рукописью, Александр. 'Жорик Гончаров' - это свежий взгляд на подростковую литературу. Я бы сказал, революционный. Уверен, дети будут в восторге."
  Мама гордо улыбалась, а я кивал, стараясь выглядеть скромно.
  - У нас уже готов план по продвижению книги. Сначала тираж 10 000 экземпляров, если пойдет хорошо, допечатаем ещё. Ваше спортивное прошлое - отличный маркетинговый ход. 'Чемпион мира по каратэ покоряет литературный Олимп' - неплохный заголовок, правда?
  - Звучит замечательно," - согласился я. - Но я бы хотел уточнить некоторые детали договора.
  Сергей Николаевич слегка удивился - видимо, не ожидал такой деловой хватки от пятнадцатилетнего парня. Но я-то помнил все подводные камни издательского бизнеса из своей прошлой жизни.
  - Конечно, давайте обсудим.
  Следующий час мы с мамой внимательно изучали каждый пункт договора. Я настоял на увеличении процента авторских отчислений и сохранении прав на продолжение. Сергей Николаевич сопротивлялся, но в конце концов согласился на мои условия.
  - Вы удивительно проницательны для своего возраста, Александр, - заметил он, когда мы с мамой поставили подписи на договоре.
  - У меня было хорошее предчувствие, - улыбнулся я.
  После посещения "Радуги" мы с мамой отправились в издательство "Днепр", где нас уже ждал Виталий Петрович. Я решил не отправлять рукописи, а воспользовавшись что мы уже в Киеве, занести самостоятельно.
  - Александр! Рад видеть вас лично, - он крепко пожал мне руку. - А это ваша мама? Очень приятно познакомиться.
  Я достал из сумки две увесистые папки.
  - Я решил не отправлять рукописи почтой, а привезти сразу две книги, - сказал я уверенно. - "Обитель зла" и ее продолжение - "Обитель зла: Апокалипсис".
  Виталий Петрович поднял брови: - Продолжение? Вы уже написали и продолжение?
  - Да, - кивнул я. - И уже работаю над третьей. Во второй книге действие происходит после событий в "Улье". Корпорация "Зонт" открывает исследовательский комплекс, но Т-вирус вырывается и заражает весь город Припять.
  Я кратко описал сюжет, наблюдая, как расширяются глаза редактора.
  - Главная героиня Алиса, которая приобрела сверхспособности после экспериментов корпорации, встречает группу выживших. Им противостоит Немезис - генетически модифицированный суперсолдат. А "Зонт" планирует уничтожить город ядерным ударом, чтобы скрыть следы своих экспериментов.
  - Поразительно, - пробормотал Виталий Петрович, перелистывая рукопись. - Такой масштаб, такие детали... И это написал пятнадцатилетний мальчик?
  Мама гордо улыбнулась, положив руку мне на плечо.
  - И техногенные катастрофы, и биологическое оружие - очень актуальные темы, особенно сейчас, - продолжил я. - Думаю, читатели будут в восторге.
  Виталий Петрович задумчиво постукивал пальцами по столу.
  - Знаете что? Я беру обе книги. Сразу. Издадим их одну за другой с небольшим интервалом. Уверен, это создаст настоящий фурор. Затем по результатам примем решение по третьей книге.
  Мы обсудили условия контракта. Я настоял на тех же выгодных условиях, что и в "Радуге". Виталий Петрович сначала колебался, но в итоге согласился.
  - У вас большое будущее, Александр, - сказал он, пожимая мне руку на прощание. - Не каждый день встречаешь такой талант.
  Выйдя из издательства, мама обняла меня: - Саша, ты невероятный! Две книги в одном издательстве и еще одна в другом. Я даже не знаю, что сказать...
  - Это только начало, мам, - улыбнулся я. - Только начало.
  На обратном пути мама держала меня за руку, как маленького.
  - Саша, ты какой-то другой стал в последнее время. Взрослый такой.
  - Просто повзрослел, мама, - ответил я. - Знаешь, это только начало. У меня столько планов! Уу..
  - А как же спорт? Ты ведь так много достиг в каратэ.- засмеялась.
  Я пожал плечами: - Литература - моё настоящее призвание. В конце концов, чемпионов по каратэ много, а вот русскоязычных авторов мирового уровня - единицы.
  Мама покачала головой: - Никогда бы не подумала, что мой сын станет писателем. Но я тобой горжусь, что бы ты ни выбрал.
  Вернувшись домой, я сразу сел за печатную машинку. Теперь, когда издательства заинтересовались моими работами, нужно было ковать железо, пока горячо. Я взял чистый лист и начал набирать: "Жорик Гончаров и Тайное Братство"...
  'Тайна Рублёвской иконы' пока полежит в столе.
  
   2 февраля 1991 года. День сурка.
   "- У вас бывают дежавю, миссис Ланкастер?
  - Ну это вряд ли, но я могу посмотреть на кухне "... фильм - День сурка.
  
  День рождения. Шестнадцать лет - не просто дата, а рубеж. В Советском Союзе это особая веха: паспорт уже есть, до армии ещё далеко, до совершеннолетия осталось немного. В моём случае - или, точнее, в этой второй версии моей жизни - шестнадцатилетие приобретало совсем иной смысл.
  Утром мама разбудила меня поцелуем в лоб.
  - С днём рождения, сынок! Шестнадцать лет - подумать только!
  На кухне уже стоял праздничный завтрак: оладьи с вареньем, любимый с детства яблочный сок и небольшая стопка подарков.
  "Чемпиону и писателю", - пошутил отец, протягивая мне коробку в блестящей упаковке.
  Внутри оказалась дорогая серебрянная перьевая ручка 'Parker'. В прошлой жизни такую ручку я мог позволить себе купить только к тридцати годам, да и то считал это излишней тратой.
  - Спасибо," - я обнял родителей. - Вы лучшие.
  Зашел млатший брат, сунул мне в руки книгу писателя Кира Булычева, поздравил и выбежал из комнаты как метеор.
  - А праздновать будем дома? - спросил я, хотя уже знал ответ. В оригинальной версии моей жизни день рождения мы отмечали скромно, в узком семейном кругу.
  Отец и мать переглянулись.
  - Вообще-то есть предложение, - начал отец. - Звонил Иван Супрун, хотел с тобой поговорить.
  Не успел я ответить, как раздался телефонный звонок. Это был сам Иван.
  - Саша! С днём рождения, чемпион! - громыхнул он в трубку. "Слушай, мы с братом тут подумали - хватит дома сидеть. В молодёжном центре погуляем, кафе там только после ремонта, первоклассное. Давай твой день рождения там отметим!"
  - Звучит здорово, - ответил я, прикидывая, как использовать эту возможность.
   - Отлично! Тогда в шесть вечера ждём. Твоим друзьям сообщи что бы были в курсе.
  Вечером меня, родителей и брата забрал чёрный "Мерседес" - гордость Ивана. У входа в новенькое здание молодёжного центра нас встретил подтянутый парень около тридцати лет в модном костюме.
  - Добро пожаловать, именинник! - Иван крепко пожал мне руку. -Родителям привет. Проходите, все уже ждут.
  Внутри кафе было оформлено по последнему слову сегодняшней моды: светомузыка, зеркальный шар под потолком, сцена с музыкальной аппаратурой, удобные диваны и столики. В 1991 году это выглядело невероятно круто.
  За столиками уже сидели мои друзья: Сергей Северов - мой друг детства, одноклассники Саша Волков, Коля и Юра Речан - ребята, с которыми я дружил. Из девчонок пришли Наташа Яшина и Карина. А у дальнего столика сидели близняшки Кира и Алиса. Они помахали мне руками.
  В другом углу кафе расположился Николай Супрун с парой крепких ребят - явно из его "бригады", видно взял с собой для контроля ситуации и чтобы никто посторонний нам в этот вечер не помешал. В отличие от сдержанного и интеллигентного Ивана, Николай был типичным представителем зарождающегося криминального мира начала девяностых. Короткая стрижка, массивная золотая цепь поверх тёмного свитера - всё в нём кричало о статусе, будто тот без понтов не считался настоящим. Я не раз поднимал с ними этот разговор, пытаясь донести простую мысль: мужчина должен выглядеть достойно, без показной мишуры. Деньги любят тишину, а не сверкание на шее.
  - Саша! С праздником! - ко мне подбежала Кира и поцеловала в щёку.
  - Спасибо, - я обнял её, чувствуя лёгкое головокружение. В прошлой жизни у меня не было девушки в шестнадцать лет. А тут такая красавица.
  Вечер начался с поздравлений и тостов. Иван включил музыку - хиты 1991 года, которые я знал наизусть из своего прошлого. Забавно было слышать их снова, зная, какие песни станут классикой, а какие канут в Лету.
  Потом Сергей протянул мне гитару.
  - Давай, именинник, порадуй публику!
  Я взял гитару - пальцы сами находили знакомые переборы. В голове крутились песни из будущего. Те, что ещё не появились в 1991-м. Было что-то забавное и немного дерзкое в том, чтобы играть их сейчас. Не чтобы прославиться. Просто хотелось поделиться.
  Первой сыграл "Районы-кварталы" - Звери (2004)
  Простая, искренняя - молодеж подхватила, даже услышав ее впервые.
   Потом - "Серебро" - Сплин (2002)
  Светлая, мечтательная, почти гимн внутренней гармонии, она звучала так, будто всегда жила внутри каждого из них, просто ждала своего часа.
  А когда пошла 'Батарейка' группы Жуки - бодрая, запоминающаяся, с отличным припевом, настроение у всех стало весёлое, лёгкое, слегка грустноватое, но в целом - хит, который мгновенно всех зацепил. Друзья дружно отреагировали - припев настолько прилипчивый, что народ стал напевать, даже не зная толком слов.
  После пары композиций начались аплодисменты. Тёплые, настоящие.
  Кира смотрела на меня с выражением - взглядом, от которого всё внутри переворачивается.
  Родители улыбались. Друзья хлопали по плечу, переглядывались.
  - Что за песни? Сам придумал? - спросил Иван, заинтересованно прищурившись.
  - Да нет, - усмехнулся я, не стал продолжать тему.
  Потом были танцы. Диджей включал музыку, я кружил Киру по залу, наслаждаясь моментом. В прошлой жизни я не умел танцевать, но сейчас, в новом теле, с новыми знаниями, двигался уверенно и красиво.
  Время подарков наступило после праздничного торта. Друзья дарили книги, пластинки, спортивный инвентарь. Наташа подарила самодельный альбом с фотографиями нашей компании. Кира и Алиса - пластинку любимой западной группы 'Scorpions' и Кира длинный поцелуй, от которого все засвистели.
  Но настоящий сюрприз ждал в конце. Николай Супрун встал и жестом подозвал меня.
  - Саша, я не любитель длинных речей. Знаю, ты парень особенный. Чемпион и надежный друг. Мы с братом решили подарить тебе кое-что особенное.
  Он протянул мне ключи и жестом указал на выход. Мы всей компанией вышли на улицу. Там, под фонарём, стоял светло-серый Джип Чероки 1988 года выпуска - роскошный автомобиль по меркам 1991 года.
  - Это... мне? - я не смог скрыть удивление, хотя и помнил, что в этой реальности у меня уже были неплохие связи с братьями Супрун.
  -Тебе, чемпион, - кивнул Николай. -Хорошо хоть не чёрный выбрал, а то за братка принимать начнут, - он засмеялся своей шутке.
  Иван протянул мне какие-то бумаги.
  - А это водительские права. Знаем, что ты умеешь водить. Всё на мази, документы настоящие. Имеешь полное право сесть за руль прямо сейчас.
  Я был в шоке. В прошлой жизни я получил права только в двадцать лет, и первая машина появилась гораздо позже. А тут - Джип в шестнадцать!
  Родители, стоявшие рядом, выглядели шокированными.
  - Это слишком дорогой подарок, - начал отец. - Мы не можем...
  - Уважаемый Виктор Алексеевич, - вежливо, но твёрдо перебил его Николай. - Ваш сын - будущее нашего города. Такие люди заслуживают лучшего. К тому же, это инвестиция. Когда он станет знаменитым на весь мир, мы будем гордиться, что помогли ему на старте.
  Мама всё ещё выглядела обеспокоенной.
  - Но ему только шестнадцать. Машина - это большая ответственность.
  - Мам, я справлюсь, - уверенно сказал я, как отрезал твердо, но не грубо.
  - Это самый крутой подарок на свете! Поехали кататься!- кто то сделал предложение, наверное друг Серега.
  - Сначала права проверим,- засмеялся Иван, протягивая мне документы.
  Я внимательно изучил права. Действительно, всё выглядело законно. Документы были настоящими, хотя я понимал, что получены они были не совсем законным путём. Но в хаосе начала 90-х это было нормой.
  - Спасибо вам," - я искренне пожал руки братьям Супрун. - Я не знаю, как отблагодарить...
  - Просто не подведи нас, - серьёзно сказал Николай. - Мы в тебя верим.
  Остаток вечера прошёл в эйфории. Мы с друзьями осматривали машину, фотографировались рядом с ней. Я даже прокатил друзей вокруг квартала, наслаждаясь ощущением руля в руках.
  Когда гости начали расходиться, Иван отвёл меня в сторону.
  - Саша, мы тут с братом подумали... Мы знаем что ты хороший водитель, но будь осторожен. Во первых по области можешь гонять проблем не будет и во вторых машина не очень дешевая... ну ты поймешь не дурак.
  Я задумался.
  - Я тебя услышал, - серьезно ответил я.
  Когда мы с родителями возвращались домой (на такси, так как я не рискнул садиться за руль после праздника), мама всё ещё выглядела обеспокоенной.
  - Саша, эти Супруны... Особенно младший... Ты уверен, что хочешь с ними связываться?
  - Мам, сейчас такое время. Без таких связей не выжить, - ответил я, вспоминая, что ждёт страну в ближайшие годы. - К тому же, у меня есть план.
  - Какой план? - спросил отец.
  - Превратить их бизнес в легальный. У меня есть идеи, как это сделать.
  Родители переглянулись с сомнением, но промолчали. Они не знали, что в моей голове - опыт человека, прожившего и видевшего, как разворачивались события в стране, знающего, какие возможности открывались в начале 90-х и какие ошибки совершали многие.
  Дома, лёжа в постели, я перебирал события дня. Не ожидал я такого подгона от братвы.
  Засыпая, я размышлял о завтрашнем дне, сяду за руль своего первого автомобиля, продолжу работу над новой книгой и обдумаю следующие шаги для способа приобретения квартиры. Всё это приблизит меня к более самостоятельной жизни, которую я постепенно планирую начать.
  
   Джип. Кузня.Хобби.
  "Самая хоршая работа - это высокооплачиваемое хобби." Генри Форд
  Стоял он прямо во дворе, под утренним солнцем. Светло-серый, слегка присыпаеый снегом, но всё равно - красавец Jeep Cherokee XJ. Восемьдесят восьмой год. И не просто где-то там пригнанный хлам - а ухоженный, на ходу, с полным комплектом документов, можно сказать новый - три года автомобилю. Подарок. От серьёзных людей. Видимо, всерьёз решили меня не только услышать, но и поощрить.
  - Ну что, - отец подошёл, облокотился на крыло, - это теперь твой?
  Я только кивнул. В груди колотилось, как будто экзамен сдал, да ещё и с отличием.
  - Смотри какой, - сказал я, обводя взглядом машину. - Пятидверный. Не коротыш. Реально семейный вариант, но снаружи - как броневик. Металлик, светло-серый, но не скучный - играет на солнце.
  Открыл дверь. Скрипнула мягко, солидно. Я присел на водительское сиденье и провёл рукой по коже. Салон - весь в светлой коричневой коже. Не дермантин, не ткань - именно кожа, тёплая на ощупь, без трещин.
  - Сиденья электрорегулировка, - повернулся к отцу. - Даже спинку можно под себя настроить, представляешь?
  Отец заглянул внутрь, хмыкнул.
  - Угу. Не "Жигули", конечно.
  - Не "Жигули", - улыбнулся я. - Автомат, кстати. Трёхступка. Для города - кайф. Никаких тебе перегазовок, сцеплений. Просто едешь. Двигатель - рядная шестёрка, 4.0 литра. Чугунный блок. Надёжный как танк. На таких ещё в пустыне гоняют. Полный привод подключаемый, можно и на асфальте, и по грязи.
  Завёл. Двигатель загудел - низко, уверенно. Ни вибраций, ни подёргиваний. Всё работало, как часы.
  - А как рулится? - спросил отец.
  - Как легковушка. Гидроусилитель - мягкий, но не ватный. Тормоза схватывают сразу. Подвеска плотная, американцы не дураки. Да и клиренс приличный. На бордюры - хоть на ходу заскакивай.
  Отец сел рядом. Помолчал. Посмотрел на меня внимательно.
  - Эти друзья, которые подарили... - начал он, - ты уверен, что всё чисто?
  Я чуть помедлил, потом ответил:
  - Пап, я понимаю, что просто так такие подарки не делают. Но мы же с тобой говорили - если строить что-то, то серьёзно. А серьёзные люди, они по-своему благодарят. Не просто слова, а вот так - делом.
  Он кивнул. Глянул на панель, пощёлкал кнопки.
  - Ладно. Главное - не забывай, от кого и за что. Машина - не игрушка. Ни тебе, ни тем, кто её подарил, детский сад не нужен. Понял?
  - Понял, - ответил я. - Это не понты. Это - знак.
  И я ещё раз провёл рукой по рулю. Гладкому, тёплому. Моему.
  Снега навалило столько, что впору вешать таблички "Прохода нет" даже на тропинках. Зима, видимо, решила добрать за прошлые годы - всё вокруг было белым, как в советской новогодней открытке. Только там дети с санками и весёлые собаки, а тут я, шестнадцатилетний парень с ключами от внедорожника и везу отца в кузню.
  Машина моя шла, как танк. Там, где жигули уже легли пузом и только фыркают, я аккуратно жму газ, и мой верный зверь срывается с места, будто сам рад такому снегу. Смотрю в зеркало - сугробы позади зарастают моими следами, будто и не было меня. Хорошо быть хозяином своей дороги, даже в сугробах.
  - Далеко ещё? - спрашивает отец, поправляя шапку.
  - Нет, уже почти, - отвечаю, выворачивая на улицу, ведущий к нашей кузне.
  Кузня - гордость отца. Кооператив официально, но по сути - артель. Работают, как в старину: много, крепко, с душой. Отец не сидит в кресле, не командует с табуретки. Он в телогрейке, в рукавицах, с молотом в руках. Простой мужик, но с прямым позвоночником. В него я и пошёл.
  На месте уже дядя Миша - сварщик от бога, крепкий как шкаф. Алексей - кузнец, молодой, но с руками, будто их специально делали для работы с металлом. Команда у нас как надо. У каждого своё дело, каждый на месте.
  Когда мы подъехали, ворота были распахнуты. Пар валит наружу - в кузне уже топят печь. Снег скрипит под ногами, воздух такой, что уши звенят. Я вылез, хлопнул дверью и пошёл с отцом к мастерской. И тут - кто бы вы думали?
  Жека Захаров. Стоит у входа, с чашкой кофе. На фоне белого снега и копоти от трубы выглядит почти киношно - только до Голливуда ему, как до Китая пешком.
  - Ты чего здесь? - спрашиваю, скорее от удивления, чем от подозрения.
  - Проверяю, не подморозились ли местные ковалёнки, - усмехается он, отпивая кофе. - Да шучу я. Заезжал, вот кофе допиваю, сейчас свалю.
  Он не торопится. Похлопал меня по плечу, пожелал всем "не обжечься", и ушёл, как ни в чём не бывало. Шаг уверенный, спина ровная, спортсмен, борец. Район под контролем держит, но без суеты. Не давит, не орёт, не козлит. Работает тихо, как будто и не ОПГ, а комитет по народному контролю.
  Я остался. Сегодня у меня день ножей. Нравится мне это дело - это хобби, да, но ещё и заработок. Заказные, эксклюзивные ножи. Туристические, охотничьи, городские, тактические - всё, что можно представить. Иногда делаю что-то этническое, с узорами, с резьбой. Последнее время только по заказу. Только дорого. Я не халтурю.
  Мой угол в кузне - это маленький, уютный ад для перфекциониста. Инструменты на своих местах, освещение мягкое, но точное, печка греет бок. Сегодня работаю над двумя ножами - один для охотника из Чернигова, второй заказал какой-то молодой пацан из секции ушу. Типа для "духа воина". Ну, как скажешь, брат. Главное - предоплату вперед.
  Рукоять для охотничьего вырезаю из стабилизированной карельской берёзы. Узоры - не вычурные, но цепляющие. Клинок - дамаск, я сам прокатывал заготовку пару недель назад, ну как сам - Алексей помагал. Удар за ударом, слой за слоем. Получилось красиво, как акварель.
  На соседнем верстаке Алексей ковыряется с каким-то огромным тесаком - заказ для геолога. Отец с дядей Мишей варят какой-то элемент для навесных ворот. Я отрезан от мира, в хорошем смысле. Только стук молота, искры, запах металла и древесины. Можно подумать. Можно просто жить. Ножи - это как музыка. Если красивая - ей хочется делиться. Но только с теми, кто понимает.
  К обеду снег усилился. Через окно почти ничего не видно. Только как Жека, тот самый, снова появляется у ворот. Не заходит, просто стоит. Потом замечает, что я смотрю, машет рукой и уходит. Что-то мне подсказывает - не просто кофе он приезжал пить.
  - Зачем он приходил, как думаешь? - спрашивает отец, не отрываясь от работы.
  - Может, по делу. А может, просто зашёл. - Я пожимаю плечами. - Район же его, вроде как.
  - Ну да. Но всё равно... не люблю, когда к нам заглядывают те, кто не в теме.
  - Он в теме всего, - говорю. - Просто пока не лезет.
  Отец ничего не отвечает. Звякнул молот, и всё снова погрузилось в гул кузни.
  Часа через три я закончил с ножами. Всё, как надо: один с чернёной гардой и кожаным чехлом, другой - с рукоятью из ореха и гравировкой. Надеюсь, заказчики оценят.
  Собираюсь, вытираю руки от стружки и льняного масла. Ещё один день пролетел незаметно. Зато какой день. Настоящий. Снег, металл, тепло от печки. Люди рядом - те, кого уважаешь. И чувство, будто ты на месте. В этом времени, в этом дне.
  Выезжаю обратно. Сугробы подросли, но мне-то что. А в голове вертится: ножи - это хорошо. Но надо бы подумать, как сделать из этого что-то большее. Может, бренд. Что угодно, лишь бы руки были заняты, а душа спокойна. Хотя нет, пусть это остается хобби.
  
   Дыхание времени.
  "Магия не в самих вещах, а в отношениях между обыкновенными вещами." Сальвадор Дали
  Бросив последний взгляд на дверь кузни, я сел за руль и завел двигатель. Джип медленно выехал со двора, шины утонули в снегу, я включил полный привод. Cherokee стал моей гордостью. В шестнадцать лет иметь собственную машину, тем более такую, было чем-то из области фантастики.
  Я ехал по улицам, когда боковым зрением заметил свет в окне комиссионки. Комиссионный магазин на углу улицы Шевченко был открыт. Я бы проехал мимо, но вдруг подумал - у сестер-близняшек Киры и Алисы через несколько дней день рождения, а я до сих пор не придумал, что им подарить.
  Тормознув у обочины, я решил заглянуть внутрь. Может, повезет найти что-то интересное.
  Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда я вошел. В магазине было тепло и пахло старыми вещами - смесью пыли, дерева и чего-то неуловимо ностальгического. Полки и витрины были заставлены фарфоровыми статуэтками, старыми книгами, потускневшими самоварами и прочим барахлом, которое люди продавали в трудные времена.
  За прилавком дремала полная женщина лет пятидесяти с крашенными в рыжий цвет волосами. Она вздрогнула, когда колокольчик прозвенел, и с недоумением посмотрела на меня сквозь толстые очки.
  - Добрый вечер. Я проезжал мимо, увидел свет. Ищу подарок на день рождения.
  Она кивнула молча даже не здороваясь, но не сводила с меня внимательного взгляда.
  - Что-нибудь конкретное ищешь? - спросила она, подавляя зевок.
  - Что-нибудь необычное, - пожал я плечами. - Может, что-то старинное, интересное...
  И тут мой взгляд упал на стеклянную витрину справа. Сквозь стекло я увидел их - часы. Много часов, разных форм и размеров, с различными циферблатами. Как будто кто-то собирал коллекцию годами, а потом решил от нее избавиться.
  Я словно во сне подошел к витрине. Мое сердце забилось чаще, у меня была странная одержимость часами. Не просто как аксессуаром - меня завораживал сам концепт времени, заключенный в маленьком механизме. То, как крошечные шестеренки отсчитывают секунды нашей жизни, как механическое сердце бьется на запястье.
  - Это... - я не мог отвести взгляд, - откуда они?
  Тамара Петровна встала и подошла к витрине.
  - Принесли сегодня днем. Профессор один. Сказал, коллекция всей жизни, но сейчас деньги нужны... - она вздохнула. - Такие времена.
  Я молча разглядывал каждую модель. "Полет Стрела" с хронографом - легендарные часы советских летчиков и космонавтов. Рядом - "Ракета Коперник" с необычными вращающимися дисками вместо стрелок, удивительный дизайн, похожий на планетарную систему. Дальше - брутальный "Восток Амфибия", водонепроницаемые до 200 метров, с характерным крупным корпусом.
  - Можно посмотреть поближе? - спросил я, не отрывая взгляда от витрины.
  Продавец достала связку ключей, открыла витрину и начала выкладывать часы на прилавок. Я брал их в руки одни за другими, чувствуя их вес, разглядывая механизмы через прозрачные крышки. Почти все были в идеальном состоянии.
  "Заря Кама" - изящные женские часики. "Полет Океан" - массивный хронограф для морских офицеров с синим циферблатом. "Луч Молния" - с авангардным асимметричным дизайном. И дальше - "Слава Танковые" с брутальным корпусом, "Полет Авиатор" для летчиков...
  - Сколько за всю коллекцию? - вопрос вырвался сам собой.
  Женщина удивленно подняла брови:
  - За всю? Там двадцать часов. Это... - она быстро что-то подсчитала в уме, - очень приличная сумма.
  - Сколько? - повторил я.
  Она назвала цену, и я не дрогнул. Это были почти все деньги, которые я заработал за последние три месяца, изготавливая охотничьи ножи на заказ. Кузня для меня приносила неплохой доход, особенно когда я начал делать клинки только под заказ и только исклюзивные. В это безумное время спрос на качественные красивые ножи был огромный.
  - Я беру, - сказал я, доставая из внутреннего кармана куртки сложенные купюры.
  Женщина с подозрением посмотрела на меня:
  - А, откуда у тебя такие деньги? Ты же еще школьник...
  Я посмотрел ей прямо в глаза. Сам не знаю, как это происходило, но я замечал, что могу... влиять на людей. Заставлять их соглашаться со мной, не задавать лишних вопросов.
  - Как вас зовут? Меня Александр... Саша.
  - Тамара Петровна, - признесла она и добавила, - мальчик.
  - Тамара Петровна, - произнес я спокойным голосом, слегка понизив тон, - я работаю в кузне отца. Делаю ножи на заказ. Это честно заработанные деньги.
  Я не отводил взгляда, и видел, как ее глаза теряют фокус. Она моргнула несколько раз.
  - Да, конечно, Саша...
  Я мысленно выдохнул. Не всегда это работало - некоторые люди были устойчивы к моему... влиянию. Особенно те, кто обладал сильной волей или были как-то связаны с чем-то духовным. Гипноз - как тонкая настройка радиоприёмника, - подумал я. - Волна есть, сигнал идёт, но не каждый приёмник способен его поймать.
  Одни входят в транс легко, будто всю жизнь ждали, чтобы кто-то наконец дал им разрешение отпустить. Смотришь - и человек уже плывёт: взгляд стеклянный, дыхание ровное, плечи осели. А другим - будто внутренний якорь мешает. Всё в порядке: техника, голос, ритм - но что-то внутри держит.
  Причём дело не в силе воли, как многие думают. Наоборот, часто самые 'сильные' поддаются быстрее - потому что умеют сосредотачиваться, умеют слушать. А вот тот, кто внутри напряжён, кто подозревает, контролирует каждое слово - с таким трудно.
  И ещё: гипноз - не магия. Это диалог. Невидимый, на уровне ощущений. Если человек не хочет говорить - ты не заставишь. Можно заворожить, обмануть вниманием, но настоящий транс - это всегда шаг навстречу. Гипноз - не волшебство, а тонкий психологический инструмент. Его эффективность зависит от множества факторов: характера человека, его отношения к процессу, уровня тревожности и мастерства гипнотизёра. Поэтому и получается, что на одних гипноз действует легко и глубоко, а на других - совсем никак.
  Я не жду, что сработает на всех. Да мне это и не нужно. Интереснее понять, почему не сработало. Где замок. Где ключ.
  Пока Тамара Петровна пересчитывала деньги и выписывала чек, я продолжал рассматривать часы. Среди них были настоящие сокровища: "Чайка Балет" с изящным узором на циферблате, "Ракета 24 часа" для полярников, "Молния" - переделка из карманных в наручные...
  Внезапно я вспомнил, зачем вообще зашел в магазин. Черт, я же хотел купить подарок сестрам, а не коллекцию часов себе!
  - Тамара Петровна, а что у вас есть из серебряных украшений? Для девушек, на день рождения.
  Она пожала плечами:
  - Немного, Саша. Тяжелые времена, люди чаще продают, чем покупают.
  Она достала небольшой лоток с кольцами. Большинство были женскими, но в углу лежало несколько тяжелых мужских печаток из серебра. Ничего особенного - стандартный советский дизайн, без камней и узоров. Зато серебро качественное.
  - Вот эти сколько стоят? - я указал на печатки.
  Цена была смешной по сравнению с тем, что я только что выложил за часы. На оставшиеся деньги я мог купить пару таких колец. Не идеальный подарок для девочек, но... у меня появилась идея.
  - Беру две, - сказал я, выбрав печатки побольше размером.
  Тамара Петровна упаковала часы в большую коробку, а кольца положила в маленький бумажный пакет. Когда я уже собирался уходить, она вдруг сказала:
  - Саша, до свиданье и будь осторожен.
  Я кивнул и вышел из магазина. Снег усилился, и мой Cherokee почти полностью замело. Забросив коробку с часами на заднее сиденье, я завел двигатель и включил дворники. Но вместо того, чтобы ехать домой, я решил вернуться в кузню. В голове уже созрел план, что сделать с этими кольцами.
  Кузня встретила меня темнотой и холодом, видно отец смотря на погоду сделал сегодня скороченный день, что бы люди добрались домой засветло. Я включил свет, растопил печь и достал инструменты. Серебро - податливый металл, с ним приятно работать. Я разогрел кольца и начал их раскатывать в тонкие полосы. Потом вырезал из них два одинаковых круга размером с советский рубль.
  Работа шла быстро, руки двигались словно сами по себе. Я как будто видел конечный результат, и мои пальцы просто воплощали то, что уже существовало в моем воображении. Отец говорит, что это признак настоящего мастера - когда инструмент становится продолжением руки, а металл - продолжением мысли.
  На каждом из кругов я выгравировал пентакль по схеме, которую видел в старой книге Папюса "Практическая магия".. В графе где говорилось о защитных амулетах, заклинаниях, ритуалах - и хотя большая часть выглядела как суеверия, некоторые вещи... работали. По крайней мере, мне так казалось.
  Пентакль представлял собой круг в круге разделенный двумя паралельными полосками, с различными символами между лучами. По периметру я выгравировал древние буквы - точно такие же, как в книге. Я не знал их значения, но был уверен что они важны.
  Закончив гравировку, я сделал два серебряных кольца для цепочек и начал плести сами цепи. Работа тонкая, требующая концентрации, но меня это успокаивало. Руки двигались словно сами по себе, создавая тонкое плетение "византии" - прочное и при этом элегантное.
  Когда кулоны были готовы, я достал из шкафа красную восковую свечу. Зажег ее и капнул немного воска на центр каждого пентакля. Затем, глядя на пламя, начал читать заговор, который нашел в книге Папюса - слова защиты и оберега от всех бед и напастей.
  Слова древнего заклинания эхом отзывались в пустой кузне. Я читал их медленно, вкладывая в каждое слово намерение защитить сестер. Странное чувство охватило меня - как будто воздух стал гуще, а пламя свечи ярче. На мгновение мне показалось, что гравировка на пентаклях слабо светится в полумраке. Возможно только показалось, наверное игра света.
  Закончив заговор, я потушил свечу и внимательно осмотрел свою работу. Два одинаковых серебряных кулона на изящных цепочках. Ничего особенного на первый взгляд - просто украшения с необычным рисунком. Но я знал, что в них вложено нечто большее.
  Я положил кулоны в маленькую бархатную коробочку, которую нашел в ящике с инструментами, и убрал ее во внутренний карман куртки. Взглянув на часы, я удивился - было уже далеко за полночь. Потушив печь и выключив свет, я запер кузню и вышел на улицу.
  Снег почти прекратился, но мороз усилился. Я сел в джип, положил коробку с часами на переднее сиденье и завел двигатель. Устало откинувшись на спинку, я позволил себе улыбнуться. День выдался странный, но плодотворный. Новая коллекция часов, о которой я даже не мечтал, и два особенных подарка для сестер.
  Включив фары, я медленно тронулся с места. Было уже поздно, и улицы опустели. Только мой Cherokee оставлял следы на свежевыпавшем снегу, прокладывая путь домой через зимнюю ночь.
  Дома было тихо. Родители и брат уже спали, и я на цыпочках прошел в свою комнату, стараясь не скрипеть половицами. Аккуратно спрятал коробку с часами под кровать - завтра разберусь с ними. А коробочку с кулонами положил на стол.
  Раздевшись, я лег в постель и уставился в потолок. Сон не шел. В голове крутились мысли о часах, о времени. Я повернулся на бок и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Обычные электронные 'Электроника' показывали 2:17 ночи. Завтра предстоял долгий день.
  Но это были проблемы завтрашнего дня. Я закрыл глаза и представил, как крошечные шестеренки в моих новых часах продолжают свой бесконечный танец, отсчитывая секунды моей жизни - прошлое, настоящее и будущее, сплетенные в бесконечный круговорот. Последнее, что я помню перед тем, как провалиться в сон - странное ощущение, будто все эти часы начали тикать одновременно, создавая мелодию времени, которую мог слышать только я.
  
   Встреча в темноте.
  'С помощью доброго слова и пистолета вы можете добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом.' Аль Капоне
  
  Я стоял и ждал в темноте, прислонившись к шершавой стене дома. Февраль выдался морозным. Дыхание превращалось в белые облачка пара, а пальцы немели даже в перчатках. По городу прокатилась волна краж норковых шапок - дорогого дефицита, который многие семьи приобретали с трудом в это время откладывая деньги. Я отчетливо помнил, как мама плакала, когда у неё сорвали шапку. Сколько она потом переживала. Не помнил точный дату, но день недели - среда, месяц и год отпечатались в памяти.
  Мороз крепчал с каждой минутой. На улице почти никого - только редкие прохожие спешили по своим делам, втянув голову в плечи и обхватив себя руками. Я проторчал здесь уже больше часа, вглядываясь в лица проходящих мимо людей, ожидая маму.
  И вот она показалась в конце улицы - знакомая походка, норковая шапка и темно-синее пальто. Сердце сжалось. Молодая, красивая, уставшая после рабочего дня. Не зная, что за ней наблюдают сразу две пары глаз - мои и того, кто сейчас попытается отнять у неё шапку.
  Я заметил его почти сразу - парень лет двадцати, худощавый, в темной куртке, нервно переминающийся с ноги на ногу у телефонной будки. Взгляд дёрганый, руки в карманах. Когда мама поравнялась с ним, он сорвался с места и двинулся следом.
  Провожать маму не стал - я ждал вора. Дождавшись, когда тот поравняется с переулком, я метнул заранее приготовленную снежку, снежку плотную, точно лед. И точно в затылок. Вор споткнулся, сбился с шага, а мама, ничего не заметив, продолжила путь.
  - Какого хрена... - начал он, озираясь по сторонам.
  Я вышел из темноты, не спеша, позволяя ему разглядеть меня. Пацана, на четыре года его младше. Но сейчас это не имело значения.
  - Знаешь, за кем ты шёл? - спросил я спокойно.
  - Слышь, пацан, вали отсюда по-хорошему, - огрызнулся он, выпрямляясь.
   Я продолжил, игнорируя его слова. - И ты хотел сорвать с неё шапку.
  Он напрягся, оценивая ситуацию. Явно прикидывал, сможет ли справиться с подростком и уйти. Решил, что сможет, и бросился вперед. Я уклонился от удара с легкостью, тело двигалось на автопилоте, реагируя быстрее, чем я успевал подумать.
  - Стой спокойно, - сказал я, когда он промахнулся и потерял равновесие.
  Первая оплеуха настигла его справа - не удар, просто очень сильный шлепок ладонью по щеке. Унизительный, как пощечина нашкодившему. Он взревел и бросился снова. На этот раз я поймал его руку, вывернул и приложил ладонью по затылку, заставив согнуться.
  - Побереги силы, - посоветовал я.
  Он дёрнулся, пытаясь освободиться. Бесполезно. Я отпустил его и тут же влепил пощечину с другой стороны. Он попытался ударить ногой - я отступил, позволил ему потерять равновесие и снова хлестнул по лицу.
  - Ты кто такой?! - выкрикнул он, тяжело дыша. На лице проявились красные пятна от оплеух.
  - Тот, кто не даст тебе сорвать ни одной шапки, - ответил я, наблюдая за его глазами. - Знаешь Жеку Захарова?
  По изменившемуся взгляду я понял, что знает. Жека был смотрящим этого района, авторитетом, которого боялись даже взрослые мужики.
  - Ему будет интересно узнать, что ты тут шапки срываешь, - продолжил я. - У баб шапки тырить - это по понятиям нормально, думаешь?
  - Я не...
  - Заткнись, - оборвал я его и снова влепил пощечину. - Если ещё раз увижу, что ты здесь шляешься - сломаю руки. А потом лично отведу к Жеке. Понял?
  Он сглотнул, мотнул головой.
  - Повтори, что я сказал.
  - Больше не буду здесь... шляться, - выдавил он.
  - И?
  - И шапки... не буду.
  - Вообще нигде не будешь, - уточнил я. - И передай своим дружкам: за каждую сорванную шапку в этом районе отвечать будешь лично ты. Я найду. И тогда не отделаешься оплеухами.
  Я видел в его глазах смесь страха и замешательства. Кто этот пацан? Откуда знает Жеку? Почему двигается так, будто призрак?
  - Пошёл вон, - сказал я, и он поспешил убраться, держась за щёку.
  Проводив его взглядом, я глубоко вдохнул морозный воздух. Первое дело сделано. Мама вернется домой в шапке, не будет плакать. Маленькая победа в огромной войне с прошлым, которое теперь стало моим настоящим.
  Я посмотрел на часы - советские 'Командирские',половина седьмого. Родители будут ждать меня к ужину. Странно было думать о них, молодых, полных надежд, не знающих о том, что грядущие годы принесут стране.
  Я направился домой, где сейчас мама накрывает на стол, а отец, вернувшийся со смены, смотрит программу 'Время'.
  Улица встретила меня знакомыми домами часного сектора. Всё было знакомым и одновременно родным, как старая фотография, ожившая перед глазами.
  Я улыбнулся...
  А вор... Что ж, этот урок он запомнит надолго. Не потому что я его избил - нет, просто унизил, показал, что он ничтожество. Иногда это хуже любых побоев. Стыд на всю жизнь.
  
   День рождения
   Два одинаковых создания,
  Ваш день рожденья наступил,
  Такая шутка мироздания,
  С запасом боженька лепил.
  
  14 февраля 1991 года. День всех влюбленных, который в Союзе еще не стал тем, чем станет через несколько лет. Но для меня этот день особенный совсем по другой причине.
  Я стоял перед зеркалом, оценивающе разглядывая свое отражение. Черная атласная рубашка со воротником стойкой, темно-синие джинсы 'Монтана' - гордость и вожделение любого подростка этих времен. Привычное лицо, растрепанные волосы, внимательный взгляд, в котором таились года опыта, недоступные окружающим.
  В руках я вертел маленькую коробочку - подарки для близняшек Киры и Алисы, которым сегодня исполнялось шестнадцать. Серебрянные цепочки с кулоном в виде оберега для Киры - моей девушки, и второй такой же для Алисы.
  - Саша, ты идешь? - крикнула мама из кухни.
  - Да, собираюсь! - отозвался я, заправляя рубашку в джинсы.
  Я вышел на кухню, где мать колдовала над завтраком.
  - Вот, поешь перед выходом, - она поставила передо мной яичницу с ветчиной и чай. - С утра пораньше в гости собрался.
  - У Киры с Алисой день рождения, мам, - пояснил я, усаживаясь за стол. - Я обещал помочь с подготовкой.
  Мать улыбнулась и погладила меня по голове - жест, от которого 'прежний я' отмахнулся бы, но сейчас я только улыбнулся в ответ.
  - Вырос совсем, - вздохнула она. - Ухажер. А у меня все равно маленький.
  - Ну ма-ам, - протянул я, изображая смущение.
  - Ладно-ладно, - она усмехнулась. - Только смотри, без глупостей. Чтоб все было прилично.
  - Обижаешь, мам, - я сделал серьезное лицо. - Мы культурно посидим, подарки вручим, тортик съедим.
  'И шампанское выпьем', - добавил я мысленно, вспоминая, как когда то Серега Северов притащил две бутылки 'Советского', и мы, нервно озираясь, разливали его по чайным чашкам.
  Позавтракав, я забрал подарки, накинул куртку и вышел в февральское утро. Мороз покусывал щеки, но солнце уже поднималось над многоэтажками, обещая ясный день. По дороге заскочил в цветочный - купил по букету роз для каждой из сестер. Красные для Киры, белые для Алисы.
  Дверь открыла Алиса - в домашнем спортивном костюме, с собранными в хвост волосами и тонким слоем помады на губах. При виде цветов она просияла.
  - Саш! - она бросилась обнимать меня, тут же отстранившись и смущенно одернув куртку. - Проходи быстрее, я только пришла с художественной школы, а Кира в ванной.
  Я протянул ей букет белых роз:
  - С днем рождения, Алис! Это тебе.
  Ее глаза округлились:
  - Мне? Красивые, а Кире... - она запнулась, принимая цветы. - Спасибо! Я сейчас в воду их.
  - И Кире тоже, - я показал второй букет, наблюдая, как меняется ее лицо.
  Странное дело: Кира и Алиса были близнецами,и я замечал, насколько они разные по характеру. Алиса - порывистая, эмоциональная, с живым взглядом. Кира - сдержанная, вдумчивая, с какой-то внутренней плавностью движений. Кира - стержень, Алиса - пламя.
  Квартира у сестер была небольшая: две комнаты в хрущевке, тесный коридор, крохотная кухня. Сейчас в зале уже стоял накрытый стол, а с кухни доносился запах выпечки.
  - А вот и наш Казанова! - раздался голос Киры. Она вышла из ванной, закутанная в махровый халат, с влажными волосами. - Цветы? Мне?
  - С днем рождения, - улыбнулся я, протягивая ей красные розы.
  Она приняла букет, чмокнула меня в щеку и убежала в комнату переодеваться.
  - Родители дома? - спросил я у Алисы, которая возилась на кухне, расставляя цветы в вазы.
  - Да, мама печет свой фирменный торт. Папа в магазин пошел - сок и минералку купить. Они вечером к тете Свете уйдут на пару часов, - она понизила голос, - чтобы мы могли спокойно потусить.
  - А кто будет? - поинтересовался я, хотя прекрасно помнил, как все было в прошлый раз.
  - Наташка Яшина, Юрка Речан, Санек Волков, Серега. - начала перечислять Алиса, загибая пальцы. - Карина придет и Вика Ломова. Вроде все.
  Я кивнул. Именно эта компания и составляла ядро нашего класса. Мы держались вместе в школе, вместе гуляли, ссорились и мирились.
  Через час я уже помогал Александру Юрьевичу двигать мебель, освобождая место для танцев, пока Алия (она просила называть себя только так, но на Вы) командовала расстановкой стола. Близняшки суетились с нарезкой салатов и украшением комнаты - дождик, несколько воздушных шаров, плакат 'С Днем Рождения!', нарисованный от руки.
  К двум часам все было готово: стол накрыт, торт убран в холодильник до вечера, комната украшена. Родители одобрительно оглядели результат, и Александр Юрьевич потрепал меня по плечу:
  - Спасибо за помощь, Саша. Ты хороший парнень.
  Я кивнул, ощущая легкий укол совести. Если бы он знал, что в мыслях у этого 'хорошего парня', особенно когда тот смотрит на его дочерей...
  Гости начали подтягиваться к четырем. Первым пришел Серега Северов - мой друг детства, с которым мы жили в соседних домах, товарищ по парте. В руках у него был объемный пакет.
  - Шурик! - он хлопнул меня по плечу, как всегда не обращая внимание, что мне такое обращение не нравится. - А я думал, ты еще не пришел.
  - С утра здесь, - ответил я, принимая пакет. - Что притащил?
  Серега оглянулся, убедился, что родителей рядом нет, и прошептал:
  - Две бутылки 'Советского' шампанского и бутылка ликера 'Амаретто'. Знаешь, такой, с миндальным вкусом. У отца из бара спер, он и не заметит.
  Я улыбнулся. Так и думал, друг в своем репертуаре.
  - Зачетно, - кивнул я, пряча пакет за диван. - Но аккуратнее с этим.
  - Да ладно, Сань, не зануда, - отмахнулся Серега. - И не напиваться же мы собрались. Так, символически.
  Следом за Серегой пришли Юрка Речан с Кариной - эти двое уже держались за руки, хотя официально еще не встречались. Юрка - крепыш с копной темных кудрей и Карина - симпатичная девушка с круглым лицом и тихим голосом. Странная пара, но они тянулись друг к другу.
  - С днюхой девчонок! - громко объявил Юрка, вручая имениннице, открывшей дверь, два пакета с подарками.
  Кира и Алиса к тому времени уже переоделись в одинаковые джинсовые сарафаны, но с разными блузками - у Киры темно-синяя, у Алисы - бледно-розовая.
  Почти одновременно с Юркой подтянулись Наташа Яшина и Саня Волков. Наташа - отличница, активистка, с короткой стрижкой и огромными серыми глазами - тайно вздыхала по мне уже второй год. Я прекрасно понимал ее намеки, и сейчас видел все как на ладони. Саня Волков - балагур и шутник, который вечно таскал с собой кассетный плеер и знал наизусть все песни 'Ласкового мая'.
  Последней пришла Вика Ломова - тихая, замкнутая, но удивительно проницательная. Она всегда держалась особняком, но на важных событиях присутствовала. В последнее время Серега начал проявлять к ней интерес, по моему что то такое припоминаю с прошлой жизни.
  К шести часам, когда родители близняшек, наказав вести себя прилично, ушли 'на пару часов' к тете Свете (на самом деле, мне шепнули как самому ответственному, - до одиннадцати), праздник был в разгаре. Магнитофон 'Электроника' разрывался от музыки: 'Ласковый май', 'Мираж', Modern Talking, Roxette. Мы уплетали салаты и бутерброды, приготовленные Алией, и косились на спрятанные бутылки.
  - А подарки? - напомнила Алиса, когда первый голод был утолен.
  Все оживились. Таков был ритуал: сначала еда, потом подарки, потом танцы и веселье.
  Сестры уселись на диван, а мы по очереди вручали свои дары. Юрка преподнес Кире набор цветных ручек и блокнот с виниловой обложкой, Алисе - кассету с записями 'Кино' и 'Наутилуса'. Карина подарила обеим по флакону польских духов 'Быть может' - мечта советской школьницы. Саня Волков, всегда помешанный на музыке, вручил пластинку 'Scorpions' - одну на двоих. Наташа принесла большую коробку шоколадных конфет 'Ассорти' - дефицитный товар, добытый по блату через мать-продавщицу. Вика подарила красивую шкатулку для украшений Кире и набор косметики 'Может быть' Алисе.
  Настал мой черед. Я достал маленькую коробочку.
  - Это вам, - сказал я, протягивая Кире и Алисе.
  Они открыли и ахнули- серебрянные цепочки с кулонами сверкнули в свете люстры. Не слишком дорогие, но в 1991-м - роскошный подарок для школьниц.
  - Саша... - Кира растерянно посмотрела на меня. - Это же...
  - Они... прекрасные, - выдохнула Алиса, и я заметил, как Кира улыбнулась, глядя на сестру.
  - Примерте, - предложил я.
  Кира и Алиса помогли друг другу застегнуть цепочки на шее, синхронно поглаживая кулоны.
  - Спасибо, огромное... - опять вместе.
  После подарков Серега не выдержал:
  - Ну что, отметим по-взрослому? - он достал из-за дивана пакет с бутылками. - Родителей нет, музыка есть, компания отличная!
  - Ты что, с ума сошел? - изобразила возмущение Кира, но все видели, что она не против.
  - Да ладно, немного можно, - поддержал Юрка. - День рождения же!
  Пока ребята расставляли чашки (бокалов не было, да если че и не палевно) и открывали шампанское, я включил новую кассету в магнитофон. Зазвучала 'Музыка нас связала' группы 'Мираж'.
  - О, давайте потанцуем! - оживилась Карина, хватая Юрку за руку.
  Мы отодвинули стол к стене, освобождая пространство для танцпола. Юрка с Кариной сразу же начали танцевать, Саня Волков пригласил Вику, которая смущенно согласилась. Я взял за руку Киру, и мы закружились в центре комнаты. Алиса с Наташей и Серегой остались у стола, разливая шампанское по чашкам.
  - Ты какой-то странный сегодня, - шепнула Кира, когда мы танцевали. - Не как обычно.
  - В смысле? - я постарался выглядеть удивленным.
  - Не знаю, - она пожала плечами. - Смотришь по-другому. И подарки...
  - А что такого? - я улыбнулся.
  - Да, но... не знаю... - Кира не закончила, только крепче сжала мою руку.
  После нескольких танцев мы вернулись к столу, где уже всем разлили шампанское и даже успели попробовать приторный 'Амаретто'.
  - За Киру и Алису! - поднял чашку Юрка. - С шестнадцатилетием вас, девчонки!
  - За вас! - поддержали все, и мы выпили шампанское - кто залпом, кто маленькими глотками, морщась от непривычного вкуса. Я никогда не любил шампанское.
  - Фу, кислятина, - скривилась Наташа, отставляя чашку.
  - А вот ликер вкусный, - заметила Вика, пробуя 'Амаретто'. - Сладкий!
  - Только не налегайте, - предупредил я. - Иначе всем будет плохо.
  - Да ладно, Саня, не занудствуй, - отмахнулся Серега, подливая себе шампанского. - Мы же культурно!
  Торт, испеченный Алией, стал кульминацией застолья - бисквит, пропитанный сиропом, с кремом из сгущенки и масла, украшенный шестнадцатью свечками.
  - Загадывайте желание! - крикнул Саня, когда Кира и Алиса склонились над тортом.
  Сестры переглянулись, закрыли глаза и одновременно задули свечи. Мы зааплодировали.
  - А что загадали? - полюбопытствовала Карина.
  - Не скажем, - хором ответили близняшки. - Иначе не сбудется!
  После торта мы снова танцевали. Я старался уделить внимание всем девчонкам, но замечал, как Наташа ищет моего взгляда, а Алиса словно случайно оказывается рядом.
  - Саша, а спой что-нибудь! - вдруг предложила Карина, когда мы сделали перерыв в танцах.
  Я не удивился - в класе все знали, что я неплохо пою и играю на гитаре.
  - Давай, Санек! - поддержал Серега. - Сбацай что-нибудь для девчонок!
  Кира принесла из своей комнаты гитару, наверное папина.
  - Что спеть? - спросил я, настраивая инструмент.
  - Что-нибудь веселое! - предложил Юрка.
  - И романтичное, - добавила Наташа, бросив на меня многозначительный взгляд.
  Я улыбнулся. В шестнадцать мой репертуар был ограничен парой десятков дворовых песен, но сейчас я помнил гораздо больше.
  - Для начала что-нибудь бодрое, - сказал я и заиграл вступление к песне 'Восьмикласница' группы Кино.
  Все оживились - эту песню знали наизусть. Я запел, и ребята подхватили припев.
  После 'Восьмикласницы' я перешел к 'Город золотой' Аквариум, затем исполнил 'Группа крови' Цоя и 'Черный кот' группы Браво. Компания подпевала, раскачиваясь в такт и допивая шампанское.
  - А теперь что-нибудь душевное, - попросила Вика, неожиданно оказавшаяся рядом с Серегой.
  Я кивнул и перешел на медленную мелодию 'Розовый вечер' Ласковый май .
  Когда я закончил, в комнате повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием пластинки на проигрывателе.
  - Круто, - наконец выдохнул Саня Волков.
  Я пожал плечами:
  - Просто настроение такое.
  - Еще! - потребовала Алиса, подсаживаясь ближе.
  Я заиграл 'Крылатые качели' - казалось бы, детскую песню, но с особым смыслом для нас, стоящих на пороге взрослой жизни.
  К девяти часам шампанское и ликер были выпиты, торт почти съеден, а мы, раскрасневшиеся и немного пьяные, продолжали танцевать. Алиса с Кирой кружились в центре комнаты, Юрка обнимал Карину, Саня Волков пытался научить Вику танцевать рок-н-ролл, а Серега, захмелевший сильнее всех, объяснял что-то Наташе, активно жестикулируя.
  Я сидел с гитарой, наблюдая за друзьями и ощущая странную смесь ностальгии и тревоги. Эти люди, такие молодые и беззаботные, не знали, что ждет их через несколько лет. Распад Союза, инфляция, бандитские разборки, новые ценности и правила игры. Кто-то справится, кто-то сломается.
  Но сейчас, в этот февральский вечер 1991 года, мы были просто подростками, празднующими день рождения, влюбленными, мечтающими, живущими моментом.
  В десять часов мы начали собираться - родители должны были вернуться к одиннадцати, а комнату нужно было привести в порядок. Кроме того, некоторые 'перебрали' - Серега явно не рассчитал дозу и теперь лежал на диване, бормоча что-то о звездах.
  - Кто пойдет провожать Наташу? - спросила Кира, когда мы закончили уборку. - Уже поздно, темно.
  Все переглянулись. Наташа жила дальше всех - в соседнем микрорайоне.
  - Я могу проводить, - вызвался я, заметив, как просияло лицо девушки. - Мне все равно в ту сторону.
  Кира поджала губы, но не стала возражать. Я знал, что она ревнует, но не мог оставить Наташу одну в темноте. Особенно учитывая, что в это время в городе темно и лампы на столбах горели только редких местах.
  Мы начали прощаться. Я обнял Киру, поцеловал в щеку и шепнул:
  - Я быстро. Просто провожу и вернусь.
  - Не надо возвращаться, - тихо ответила она. - Уже поздно будет.
  Я кивнул, затем подошел к Алисе:
  - С днем рождения еще раз. Спасибо за праздник.
  Она улыбнулась, поправляя цепочку:
  - Тебе спасибо. За песни и... за подарок.
  Мы вышли с Наташей в холодную февральскую ночь. Снег поскрипывал под ногами, фонари отбрасывали желтые круги на сугробы. Наташа шла рядом, закутавшись в шарф.
  - Холодно, - заметила она, поеживаясь.
  - Держи, - я снял свою куртку и накинул ей на плечи, оставшись в свитере.
  - Ты что! Замерзнешь! - воскликнула она, но куртку не вернула.
  - Я горячий, - усмехнулся я. - Не замерзну.
  Мы шли молча несколько минут. Потом Наташа спросила:
  - Ты с Кирой?
  Я посмотрел на нее. В свете фонаря ее лицо казалось особенно юным и уязвимым.
  - Да.
  Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами:
  - Но почему?
  Я улыбнулся:
  - Извини, я ценю нашу дружбу. И хочу, чтобы ты знала: ты замечательная. Просто мое сердце занято.
  Это была полуправда. Мое сердце действительно было занято, но не так, как она думала.
  Наташа вздохнула, кивнула соглашаясь со мной или своими мыслями, известными ей одной.
  Остаток пути мы шли молча.
   День как день
  17 февраля 1991 года. Ничего особенного?
  Обычное утро воскресенья встретило меня серым светом из окна. Я лежал, глядя в потолок, и слушал, как на кухне мама гремит посудой. Привычные звуки, родные стены, плакат группы "Кино" над кроватью.
  Три дня прошло после дня рождения близняшек, но я до сих пор прокручивал в голове события того вечера. Лицо Киры и Алисы, когда они увидели мой подарок. Полупьяный Серега, рассказывающий какие-то байки. Наташа с моей курткой на плечах. Звуки гитары и песни, которые я пел, вкладывая в них опыт прожитой жизни, который никто, кроме меня, не мог понять.
  Странно было просыпаться каждое утро в этом шестнадцатилетнем теле, с его безграничной энергией и гормональными всплесками. Странно видеть родителей молодыми, беззаботными. Странно понимать, что впереди - развал страны, инфляция, бандитские девяностые. И все это знаю только я.
  Я сел на кровати, потянулся. Часы показывали 9:30. Воскресенье - день свободный. Никакой школы, никаких тренировок. Просто день как день.
  Из зала доносился голос диктора программы "Время" - отец, как обычно, смотрел утренний выпуск новостей. Я накинул спортивные штаны и футболку, вышел из комнаты.
  - Доброе утро, чемпион, - приветствовал меня отец, не отрывая взгляда от экрана.
  - Доброе, - ответил я, присаживаясь рядом.
  По телевизору показывали сюжет про очередное заседание Верховного Совета. Горбачев что-то говорил про реформы. Отец хмыкнул, покачал головой.
  - Что то происходит, нехорошее, - сказал он то, что говорил почти каждое утро в течение последних месяцев.
  Я молчал. Что я мог сказать? Что он прав? Что через полгода будет путч, Ельцин на танке, развал Союза? Не поверит. Да и опасно это - знать будущее.
  - Завтракать иди, - позвала мама из кухни. - Пока не остыло.
  Я поднялся, направился к столу. Яичница с колбасой, хлеб, чай. Обычный завтрак выходного дня.
  - Какие планы на сегодня? - спросила мама, размешивая сахар в своей чашке.
  Я пожал плечами:
  - Не знаю. Может, с ребятами погуляю.
  На самом деле, планы были. Хотел зайти к Сане Волкову, потом, возможно, встретиться с Кирой. Но не хотелось говорить об этом родителям - они всегда слишком интересовались моей личной жизнью.
  - Только не поздно, - привычно напомнила мама. - Завтра в школу.
  - Знаю, - кивнул я, жуя бутерброд.
  После завтрака я вернулся в комнату, достал из-под кровати тетрадь. Это был своеобразный дневник, который я начал вести сразу после "переселения". Записывал туда все, что помнил о ближайшем будущем - даты, события, имена. Информация, которая могла пригодиться.
  Август 1991 - путч ГКЧП. Декабрь 1991 - развал СССР. 1992 - начало гиперинфляции, ваучерная приватизация. 1993 - расстрел Белого дома.
  И так далее. До начала 2000-х - самые важные события. Дальше - обрывочно, ключевые моменты, которые могли быть полезны.
  Я пролистал тетрадь, задумался. Что я вообще делаю? Пытаюсь изменить ход истории? Спасти страну от развала? Нет это невозможно, наварное просто обеспечить себе и близким комфортную жизнь в новых условиях. Уже все решил решил.
  Положив тетрадь обратно под кровать, я оделся, взял деньги из тайника и вышел из дома. На улице ка калиткой столкнулся с соседкой - тетей Олей, вечно недовольной пенсионеркой.
  - Здрасьте, - вежливо поздоровался я.
  - А, Сашка, - проворчала она. - Что, гулять опять? Учиться когда будешь?
  - В школе, - ответил я.
  Февральский воздух ударил в лицо холодом. Солнце едва пробивалось сквозь серые облака. Город жил своей жизнью - немногочисленные прохожие спешили по делам, на остановке собиралась очередь на автобус, из окон доносились звуки телевизоров и радиоприемников.
  Я шел по знакомым улицам, мимо панельных пятиэтажек, магазинов с пустыми полками, детских площадок с облезлыми качелями. Родной город, такой знакомый и в то же время - другой. Без рекламных щитов, торговых центров, иномарок на дорогах. СССР образца 1991 года - еще живой, но уже со всеми признаками близкого конца.
  До дома Волкова было минут пятнадцать ходьбы. По пути я встретил одного из одноклассников, перекинулся парой слов. Все как обычно - разговоры о школе, музыке, девчонках. Никто не говорил о политике, о будущем страны. В шестнадцать лет это мало кого волновало.
  Саня жил на первом этаже хрущевки. Я постучал в окно его комнаты - наш условный сигнал. Через минуту он выглянул, махнул рукой.
  - Заходи, дверь открыта, - крикнул он.
  В квартире пахло жареной картошкой. Я прошел в комнату товарища, заваленную учебниками, кассетами и журналами.
  - Как голова? - спросил я, присаживаясь на край кровати.
  Саня поморщился:
  - Нормально. Но больше не пью эту дрянь.
  Он явно страдал от похмелья после дня рождения. В прошлой жизни я тоже было мучился, но сейчас, с опытом взрослого человека, сумел контролировать количество выпитого.
  - А ты как? - поинтересовался он. - Проводил Наташку?
  - Ага, - кивнул я. - Все нормально.
  - Кирка не ревновала?
  Я пожал плечами:
  - Немного.
  Воля хмыкнул:
  - Ты осторожнее.
  Я улыбнулся, вспоминая мягкий нрав своей девушки.
  - Слушай, - Саня понизил голос, хотя родителей дома не было, - ты заметил, как Вика на тебя смотрела?
  - Вика? - я удивился. - Не обратил внимания.
  Это была правда. В той, первой жизни мы с Викой почти не общались. Она всегда держалась особняком.
  - Да, - кивнул он. - Когда ты пел - она глаз не сводила.
  Я пожал плечами:
  - Может, ей просто песни нравились.
  - Ну-ну, - Саня усмехнулся. - В общем, я тебя предупредил. А то у тебя и так Кира с Алисой, плюс Наташка сохнет...
  - Ты преувеличиваешь, - отмахнулся я. - С Кирой мы встречаемся, Алиса - её сестра, Наташа - просто одноклассница.
  Саня поднял брови:
  - Да ладно. Я же видел, как ты смотришь на Алису. И как она на тебя смотрит. И как Кира это замечает.
  Я вздохнул. Проницательность Сани всегда меня удивляла. Или я просто стал хуже скрывать эмоции?
  - Все сложно, и лучше молчи об своих домыслах - признался я и попросил его.
  - Еще бы, - Воля хлопнул меня по плечу. - Но ты смотри, не наломай дров. Близняшки - это гремучая смесь.
  Мы поговорили еще немного - о школе, о предстоящих соревнованиях (я не планировал принимать участие в чемпионате города по карате, мой тренер уехал, а я стоял на своем - литература), о том, что в киоск "Союзпечать" привезли новый журнал "Ровесник" с постером Майкла Джексона.
  Около двенадцати я засобирался домой. Надо было пообедать и решить, идти ли к Кире. После дня рождения мы не виделись, только перекинулись парой фраз в школе. Я чувствовал, что разговор предстоит непростой.
  По пути домой я зашел в магазин канцтоваров. Купил пару тетрадей, ручки, карандаши. В 1991-м такие вещи уже были в дефиците, а мне нужно было записывать информацию о будущем. Знания - сила, особенно когда знаешь то, чего не знают другие.
  Дома было тихо. Родители ушли в гости к знакомым. На столе - записка: "Обед в холодильнике. Вернемся к вечеру. Мама." Я разогрел суп, пожарил хлеб на сковородке - самая вкусная подростковая еда тех времен.
  После обеда я долго сидел над тетрадью, пытаясь составить план действий. Что я могу изменить? Что должен оставить как есть? Как использовать знание будущего без ущерба для истории? Делал экономические 'прогнозы' для братьев Супрун.
  От философских вопросов заболела голова. Я отложил ручку, прилег на кровать. В голову полезли мысли о Кире, Алисе, Наташе. О том, как странно быть шестнадцатилетним с опытом взрослого мужчины. Знать, чем все закончится, но не иметь возможности рассказать об этом.
  Звонок в дверь вырвал меня из размышлений. Я подскочил, пошел открывать. На пороге стояла Кира - в белой вязаной шапке, с покрасневшими от мороза щеками.
  - Привет, - сказала она. - Можно к тебе?
  - Конечно, - я посторонился, пропуская её в квартиру. - Родителей нет дома.
  Она кивнула, разуваясь:
  - Я знаю. Видела, как они шли по улице.
  Кира прошла в мою комнату, села на кровать. Я присел рядом, не зная, с чего начать разговор.
  - Ты избегаешь меня, - не спросила, а констатировала она.
  - Вовсе нет, - возразил я. - Просто был занят.
  - Чем? - она посмотрела мне в глаза. - Три дня прошло после нашего дня рождения. Ты не позвонил, не зашел.
  Я вздохнул.
  - Прости, - сказал я. - У меня было много мыслей.
  - О чем? - Кира смотрела так пристально, будто пыталась заглянуть мне в душу.
  Я решил быть честным - насколько это возможно:
  - О нас. О будущем. О том, как все сложно.
  Она нахмурилась:
  - Что сложного?
  Я знал, куда она клонит. К Алисе. Или Наташе. Или обеим сразу.
  - Дело в том... - покачал я головой. - Просто... Иногда мне кажется, что я знаю слишком много.
  - О чем ты? - не поняла Кира.
  Как объяснить ей, что я прожил еще одну жизнь? Что знаю, что будет со страной, с нашим поколением? Никак.
  - О жизни, - уклончиво ответил я. - О том, что будет дальше.
  Кира взяла меня за руку:
  - Саш, ты какой-то странный в последнее время. Говоришь загадками, смотришь как-то по-другому. Что случилось?
  Я сжал её пальцы:
  - Ничего. Просто взрослею, наверное.
  Она улыбнулась:
  - В шестнадцать рано быть таким серьезным.
  Если бы она знала...
  - Наверное, - согласился я. - Просто много думаю.
  - О чем? - она положила голову мне на плечо.
  - О тебе, - сказал я, и это было правдой. - О нас. О том, что я не хочу тебя потерять.
  - Ты не потеряешь, - прошептала она.
  Мы просидели так несколько минут - молча, держась за руки. Потом она встала:
  - Мне пора. Обещала маме помочь с уборкой.
  - Я провожу, - предложил я.
  - Не надо, - покачала она головой. - Мне нужно подумать. И тебе тоже.
  Она вышла из комнаты, и через минуту я услышал, как хлопнула входная дверь. Страный разговор, пришла - убежала. На Киру не похоже...
  Остаток дня прошел в размышлениях. Я листал учебники, готовясь к завтрашним урокам, делал записи в дневнике, слушал музыку на кассетном плеере. Обычный воскресный вечер. Только мысли были необычные.
  Родители вернулись около восьми, принесли гостинцы от соседей - пирог с капустой, банку соленых огурцов. Мы поужинали вместе, обсуждая последние новости: в магазин "Продукты" на углу привезли сливочное масло, в ателье открыли запись на пошив плащей, у Петровых сын поступил в институт.
  - А ты, Саша, куда после школы думаешь? - спросил отец, намазывая масло на хлеб.
  Я пожал плечами:
  - Еще два года до выпуска. Успею решить.
  На самом деле, я уже знал. С знанием будущего, возможностей было гораздо больше.
  - Думай, - кивнул отец. - Времена меняются. Надо выбирать перспективную профессию.
  Если бы он знал, какие перемены ждут страну совсем скоро...
  После ужина я помог матери помыть посуду, потом вернулся в комнату. Достал транзисторный приемник "Океан", настроил на Би-Би-Си. Сквозь шипение и помехи пробивались голоса дикторов, рассказывающих о ситуации в мире. Информация из-за "железного занавеса", которая через несколько месяцев станет доступна всем.
  Уже засыпая, я думал о том, какой обычный день прожил. Ничего особенного - встреча с другом, разговор с девушкой, ужин с родителями. День как день.
   Новый наставник
  "В тонкостях каратэ тренер оказался ни в зуб ногой" Г.Москвин
  Я окинул взглядом пустой спортзал. Тишина. Только мерное гудение старых ламп под потолком нарушало идеальное безмолвие. Турбаза, которая скоро станет Молодежным центром, в вечернее время была совершенно пустой. Ключи от здания и спортзала мне выдал Иван Супрун - видимо, решил, что парню вроде меня некуда девать энергию, ну и конечно по моей просьбе.
  После закрытия школы карате я не особо хотел афишировать свои тренировки. Странно, но титул чемпиона мира по карате в нашем городе вызывал не столько уважение, сколько косые взгляды и шепотки за спиной. Слишком громкое звание для провинции. Да и сам я после школы карате чувствовал какую-то незавершенность. Честно сам себе признаюсь, нехватало школы и Сильвестра Зурабовича.
  Бросив спортивную сумку в угол, я начал разминку. Суставы чуть хрустнули, тело с удовольствием отзывалось на привычные движения. Серия отжиманий, растяжка, несколько упражнений на координацию. Через полчаса я уже стоял в стойке, готовый к основной части тренировки.
  Бой с тенью. Контроль дыхания, концентрация, четкость движений. Удар - блок - уход. Снова удар. Поворот. Блок. Связка. Я отрабатывал ката, которые знал на автомате, и все же чего-то не хватало. Без спарринг-партнера тренировки становились рутиной, механической отработкой движений без души, без того напряжения, которое возникает, когда напротив тебя живой противник.
  Я так увлекся, что не сразу заметил, как открылась дверь в спортзал. Только краем глаза уловил движение и остановился, сделав контрольный выдох.
  У входа стоял Орлов. Подтянутый, с военной выправкой, которая сразу бросалась в глаза - плечи расправлены, взгляд цепкий, оценивающий. Спортивная сумка через плечо, простая тренировочная форма.
  - Не помешаю? - спросил Павел Сергеевич, хотя было ясно, что это скорее вежливость, чем вопрос.
  - Нет, конечно, - я слегка поклонился по привычке, выработанной годами тренировок. - Зал большой, места хватит.
  Мужчина кивнул и направился к дальнему углу. Я продолжил тренировку, но теперь уже невольно наблюдая за ним краем глаза. Его разминка была иной - короткой, интенсивной, без лишних движений. Затем он приступил к работе с грушей.
  И тут я понял, что смотрю на него уже не краем глаза, а в открытую. Его техника была... иной. Не карате, не бокс, что-то другое. Удары, переходящие в захваты, подсечки. Комбинации, которые не вписывались в рамки привычных мне стилей. Было в них что-то... практичное. Жесткое. Реальное.
  Наши взгляды встретились, и он остановился.
  - Интересная техника, - сказал я, пытаясь начать разговор.
  - Можно сказать то же о твоей, - он улыбнулся. - ты в каратэ добавляешь элементы кунг-фу?
  Я кивнул, удивленный.
  - У вас чтото уловимо знакомое, похожее на боевое самбо. Но какое-то жесткое,резкое, даже можно сказать скупое.
  Павел усмехнулся.
  - Не любитель лишних движений. Годы службы приучают к экономии сил.
  Я собирался вернуться к тренировке, но что-то меня остановило. Может, усталость от одиночных занятий, может, интерес к его технике.
  - Знаете, боем с тенью спарринг не заменишь, - сказал я, сам не зная, к чему клоню. - Иногда не хватает живого партнера для полноценной тренировки.
  Орлов оценивающе посмотрел на меня, и я почувствовал, как его взгляд словно просвечивает меня насквозь.
  - Предлагаешь мне стать твоим спарринг-партнером? - спросил он прямо.
  - Было бы неплохо, - я не стал отпираться. - Хотя это может быть не очень честно. У вас другая техника, другие принципы.
  - И именно поэтому это будет полезно для нас обоих, - Павел неожиданно улыбнулся. - Давай попробуем. Легкий спарринг, просто чтобы размяться. Что скажешь?
  Я не ожидал такого поворота, но отказываться не собирался.
  - С удовольствием.
  Мы вышли на центр мата. Я принял привычную стойку, Павел встал напротив меня. Его стойка была более свободной, расслабленной, но я знал, что это обманчивое впечатление.
  - Правила? - спросил я.
  - Контакт средней силы, без травм. Остановка по первому требованию. Нормально?
  Я кивнул и мы начали.
  Первые несколько секунд ушли на взаимное изучение. Я двигался по кругу, привычно держа дистанцию, выжидая момент для атаки. Решил что свой 'рояль', назову его для себя 'хроноцепция' - ощущение замедления времени и придвиденье события или просто 'сен'- в боевых искуствах способность предугадывать намеренье противника до начала атаки, применять не стану. Павел двигался иначе - экономно, почти незаметно сокращая дистанцию.
  Я решил проверить его защиту, пробил быструю комбинацию: передняя рука - задняя - передняя. Он блокировал первые два удара, от третьего просто ушел в сторону и оказался на удобной для себя дистанции.
  А потом все произошло слишком быстро. Я едва уловил начало его атаки - короткий удар в корпус, который я блокировал, но следом последовал захват моей руки, подсечка под опорную ногу, и... я оказался на спине, глядя в потолок. Орлов стоял надо мной, протягивая руку.
  - Все в порядке? Не сильно приложил?
  Я принял его помощь и поднялся. Ничего не болело, но самолюбие было задето.
  - Нормально, - сказал я, отряхиваясь. - Что это было?
  - АРБ, - ответил он, отходя к скамейке. - Армейский рукопашный бой. Пойдем, передохнем. Вижу, у тебя вопросов много.
  Мы сели на скамейку. Павел достал бутылку воды из сумки, сделал глоток и протянул мне. Я благодарно кивнул.
  - Знаешь, в чем проблема карате для реального боя? - спросил он неожиданно.
  - Просветите, - я был готов слушать. Поражение - хороший учитель.
  - Карате - прекрасное боевое искусство с многовековой историей и философией. Но в современном варианте, особенно в спортивном, оно заточено под соревнования. Правила, ограничения, запретные приемы. Вы работаете в заданных рамках, и это правильно для спорта, - Орлов говорил спокойно, без назидательности. - Но реальный бой не знает правил. В нем нет раундов, нет судей, нет запрещенных ударов. И часто он происходит не на ровном татами, а на скользкой дороге, в тесном помещении, когда на тебе зимняя одежда, а не кимоно.
  Я молчал, обдумывая его слова. Что-то в них находило отклик во мне, в тех сомнениях, которые иногда возникали после особенно формальных тренировок.
  - В войсках распространен АРБ именно потому, что он максимально приближен к реальности, - продолжал Павел. - Он вобрал в себя элементы разных единоборств - самбо, бокса, дзюдо, вольной борьбы. Нет ничего лишнего, нет красивых, но бесполезных в реальном бою движений. Все предельно функционально.
  - Вы давно им занимаетесь? - спросил я, искренне заинтересованный.
  - С детства, - улыбнулся Павел. - Я из семьи потомственных военных. Мой отец - инструктор по самбо, стоял у истоков разработки АРБ. Так что у меня не было особого выбора, - он усмехнулся. - Хотя я не жалуюсь. Эти навыки не раз спасали мне жизнь.
  Я смотрел на него новыми глазами. Не просто отставной военный, а человек с глубокими корнями в боевых искусствах, с реальным боевым опытом.
  - Но твое карате, - добавил он, внимательно глядя на меня, - тоже впечатляет. Чистая техника, отличная координация. Видно, что у тебя есть талант. Просто твое боевое искусство больше подходит к соревнованиям, чем к улице. Это разные вещи.
  Я обдумал его слова. Что-то внутри сопротивлялось - тренировки, победы на соревнованиях, уверенность в своем стиле. Но другая часть меня признавала правоту Орлова. Я многого не знал, многого не умел. И только что это наглядно продемонстрировал.
  - Павел Сергеевич, - начал я, принимая решение, - вы не могли бы стать моим инструктором? Я хочу научиться тому, что знаете вы.
  Он удивленно поднял брови.
  - А как же карате? Твои достижения?
  - Они никуда не денутся, да и к тому же я официально покинул большой спорт, - я пожал плечами. - Но я хочу расширить свои горизонты. И потом, так мы поможем друг другу - у каждого будет спарринг-партнер и возможность полноценных тренировок.
  Орлов смотрел на меня оценивающе, словно заново измеряя мой потенциал. Потом кивнул.
  - Хорошо. Но учти - будет непросто. Придется многое переучивать, ломать привычные шаблоны. Готов?
  - Готов, - ответил я без колебаний.
  - Тогда договорились, - он протянул руку, и мы снова обменялись рукопожатием. - График тренировок обсудим. Но сразу предупреждаю - я строгий инструктор.
  - Другого и не ожидал, - улыбнулся я.
  Мы вернулись на маты, и остаток вечера провели уже иначе. Павел показал мне несколько базовых принципов АРБ, объяснил ключевые отличия от карате. Я жадно впитывал новые знания, пытаясь совместить их с тем, что уже умел.
  По пути домой я размышлял о странном повороте судьбы. Еще утром я был просто одиноким тренирующимся каратистом, а теперь - учеником бывшего капитана ВДВ, потомственного мастера боевых искусств. Жизнь удивительна своей непредсказуемостью.
  
   Опять школа
  'На фиг всё - в школе мне лучше всего давались прогулы.' Оззи Осборн (1948) британский вокалист
  
  Вставать желания не было. Организм требовал ещё полчаса в тёплой постели, но противный звонок будильника не оставлял выбора. Я со стоном перевернулся и нажал на кнопку. Семь утра. Школа. Снова.
  - Саша, подъём! - крикнула мама из кухни. Запах свеже-сжареных сырников с земляничным вареньем немного примирил меня с действительностью.
  Пока умывался, вспоминал вчерашний разговор с издателем. Моя первая книга вышла полмесяца назад и уже появилась на полках книжных магазинов. "Жорик Гончаров и Магический кристал" автор А. Юрчин. Тираж разлетался неожиданно быстро. По требованию издательства отослал вторую "Жорик Гончаров и Потайная Пещера". И еще на днях позвонил издатель 'Днепр' Виталий Петрович, сообщил что запустили в продажу первую 'Обитель зла', по итогам продаж будут готовить вторую 'Обитель зла.Апокалипсис'.
  Одевшись и побросав учебники в рюкзак, я вышел на кухню.
  - Как спалось, юный писатель? - улыбнулась мама, подвигая ко мне тарелку с завтраком.
  - Отлично, только вставать не хотелось. Издатель звонил вчера вечером, говорит, что первые отзывы очень хорошие.
  - Я так горжусь тобой, сынок!
  В кухню метеором залетел младший брат:
  - А мне сырников и варенья и побольше.
  - Сначала признавайся а кем ты мечтаешь стать, а потом сырники,- улыбнулась мама, накладывая в тарелку младшему его порцию.
  - Великим и ужасным,- дурачась ответил Виталий,- Архитектором. Построю огромный и красивый город. Я знаю город будет, я знаю саду цвесть, когда такие люди как я, в стране советской есть.
  Мы семьей уплетали завтрак, а я думал о том, что впереди обычный школьный день. Мои одноклассники понятия не имели, что я автор книги, которую сейчал сметают с полок. И я решил пока не раскрывать карты.
  
  Подходя к школе, я увидел нашу компанию. Юрка Речан что-то эмоционально рассказывал, размахивая руками. Вика Ломова и сестрички-близняшки Кира и Алиса внимательно слушали. Моё сердце привычно ёкнуло при виде Киры - каждый раз, когда я видел её ямочки на щеках, становилось легко и радостно.
  - О, Юрчин пришёл! - Юрка махнул мне рукой. - Слушай, ты не поверишь, какую книгу я вчера купил!
  Я постарался сделать незаинтересованное лицо.
  - Какую?
  - Жорик Гончаров и Магический кристал'! Прикинь, автора тоже Юрчин зовут, как тебя! А.Юрчин!
  - Да ладно? - я картинно удивился. - Однофамилец, наверное.
  - Точно! Вот это совпадение, да? - подхватил Саня Волков. - А книжка реально крутая! Я её за ночь проглотил.
  - Да, я тоже прочитала, мне папа купил - вмешалась Наташа Яшина. - Такая свежая история. И главный герой такой реальный пацан, не то что в других книжках.
  - А мне понравилось, как там про магию написано, - заметил Олег Пчелов. - Словно автор сам всё это видел.
  Я едва сдерживал улыбку. Если бы они только знали!
  - Слышь, Юрчин, - толкнул меня в плечо Серёга Северов, - ты не родственник этому писателю случайно?
  - Не, - я покачал головой. - Просто однофамилец.
  - Жаль, - протянула Алиса. - Было бы круто иметь знакомого писателя.
  Кира посмотрела на меня с лёгким подозрением:
  - А ты читал эту книгу, Саш?
  - Нет ещё, но, судя по вашим отзывам, стоит, - я подмигнул ей и взял за руку.
  - Обязательно прочти! - она улыбнулась и сжала мою ладонь.
  Звонок прервал нашу беседу, и мы поспешили в класс. Первым уроком была алгебра.
  Любовь Ивановна Косева, наша математичка, была как всегда не в духе. Войдя в класс, она окинула нас внимательным взглядом и остановилась на мне:
  - Юрчин, я слышала, у нас в классе знаменитость появилась?
  Я вздрогнул. Неужели она узнала?
  - В каком смысле, Любовь Ивановна? - осторожно спросил я.
  - В книжном вчера видела книгу автора-однофамильца твоего. Даже полистала из любопытства. Неплохо написано, между прочим.
  По классу пробежал шёпот. Я выдохнул с облегчением.
  - Это просто совпадение, Любовь Ивановна.
  - Кто бы сомневался, - учительница улыбнулась. - Хотя, было бы интересно иметь в классе писателя. Но давайте к нашей теме. Сегодня мы продолжим изучать логарифмические уравнения..."
  Я открыл тетрадь, но мысли были далеко от математики. Странное ощущение - слышать, как твои одноклассники и учителя обсуждают твою книгу, не подозревая, что автор сидит рядом с ними.
  Любовь Ивановна что-то объясняла у доски, я машинально записывал формулы, но думал о встрече с издателем и о продолжении "Жорика", которое уже готовилось к печати.
  - Юрчин! - голос учительницы вернул меня к реальности. - Может, ты нам расскажешь, как решается это уравнение, раз тебе так скучно на моём уроке?
  Я поднялся и, бросив взгляд на доску, быстро сориентировался:
  - Сначала приводим уравнение к виду log(a)x=b, затем используем основное логарифмическое тождество и получаем x=a в степени b.
  Любовь Ивановна удивлённо подняла брови:
  - Что ж, верно. Садись. Но в следующий раз будь внимательнее.
  Я сел, а Серый толкнул меня локтем:
  - Повезло тебе, Сашка! Видно в настроении.
  После алгебры был урок истории. Владислав Павлович Грищенко, наш историк, был известен своей любовью к загадочным историям древних цивилизаций и теориям о пришельцах. Его уроки всегда проходили интересно, хотя иногда мы уходили далеко от школьной программы.
  - Сегодня мы поговорим о Древнем Египте, - начал Владислав Павлович. - Эта цивилизация оставила нам множество загадок.
  Он включил проектор и показал слайд с изображением пирамид.
  - Вот, посмотрите на эти сооружения. Как вы думаете, могли ли древние египтяне построить их без помощи современных технологий?
  Класс оживился. Такие дискуссии мы любили.
  - Конечно, могли, - уверенно сказал Серёга. - У них были тысячи рабов.
  - А вот и нет, - возразил Олег. - Последние исследования показывают, что пирамиды строили не рабы, а квалифицированные рабочие.
  - Но всё равно это было возможно, - настаивал Серёга. - Просто требовалось много времени и людей.
  Я поднял руку:
  - Владислав Павлович, можно вопрос? А вы обращали внимание на качество обработки камня в древних сооружениях? Не только в Египте, но и, например, в Перу или на острове Пасхи?
  Историк улыбнулся:
  - Отличный вопрос, Александр! Давайте посмотрим несколько примеров.
  Он показал слайды с изображениями идеально подогнанных каменных блоков в разных частях мира.
  - Действительно, уровень мастерства древних скульпторов и строителей поражает, - продолжил я. - В их распоряжении были только примитивные инструменты - молоток и зубило. А сейчас, с современным оборудованием, мы не всегда можем повторить такую точность.
  - Именно! - воодушевился Владислав Павлович. - Это одна из загадок древних цивилизаций.
  - Может, им помогали инопланетяне? - пошутил Юрка, и класс засмеялся.
  - Смейтесь, смейтесь, - улыбнулся историк. - Но некоторые исследователи всерьёз рассматривают гипотезу о вмешательстве более развитой цивилизации.
  - Или просто у них было больше времени и терпения, - предположила Вика. - Сейчас все спешат, а тогда могли годами работать над одной скульптурой.
  - А ещё нужно учитывать, что мы видим только сохранившиеся шедевры, - добавил я. - Тысячи посредственных работ просто не дошли до нас.
  Дискуссия разгорелась не на шутку. Владислав Павлович позволил нам спорить, иногда направляя разговор в нужное русло. Когда прозвенел звонок, мы с удивлением обнаружили, что пролетело уже 45 минут.
  - Отличный урок, ребята, - историк был доволен. - В следующий раз продолжим и поговорим о тайнах древних текстов.
  На перемене ко мне подошла Наташа Яшина.
  - Я что-то не верю в совпадения, Саш, - она хитро прищурилась. - Этот писатель-однофамилец... Ты точно не хочешь мне ничего рассказать?
  Я сделал невинное лицо:
  - О чём ты?
  - Брось, - она легонько толкнула меня в плечо. - Я же вижу, как ты реагируешь, когда ребята обсуждают книгу. И потом, я вижу как ты на уроках бывает да и сделаешь у себя в черновике какую то запись. Я немножко подсмотрела.
  Я огляделся по сторонам и понизил голос:
  - Хорошо, но это только между нами, договорились?
  Её глаза расширились:
  - Так это правда?! Ты - тот самый Александр Юрчин?
  Я кивнул:
  - Только никому ни слова, ладно? Не хочу лишнего внимания.
  - Вот это да! - Наташа не могла сдержать восторг. - настоящий писатель! Я так и знала! Книга потрясающая, честное слово.
  - Спасибо, - я смутился. - Знаешь, странно слышать, как другие обсуждают твою работу, не зная, что это твоя.
  - А почему ты не признаешься?
  - Не хочу, чтобы меня воспринимали иначе. Да и потом, пусть будет сюрприз, когда выйдут другие книги.
  - Другие, другие книги? - Яшина удивилась ещё больше. - У тебя уже есть другие книги?
  - Скоро выйдут. Еще раз прошу - не надо ни кому говорить.
  - Хорошо. Но за тобой должок Юрчин.
  Прозвенел звонок, она кокетливо поправила волосы, показала кончик языка и пошла в класс. Я задумчиво посмотрел в догонку и направился туда же.
  После уроков Юрка предложил:
  - Народ, айда в "Книжный мир"! Там сегодня завоз новых книжек.
  - Пошли, - поддержал Олег. - Может, ещё что-нибудь интересное найдём.
  Я не стал возражать, хотя и знал, что рискую. В конце концов, на обложке "Жорика" не было моей фотографии, так что шансов быть узнанным почти не было.
  В магазине мы сразу направились к полке с новинками. И точно - там стояло несколько экземпляров "Жорика Гончарова".
  "Смотрите-ка, Юрчин, твой однофамилец!" - воскликнул Серёга, указывая на книгу.
  Я подошёл и взял один экземпляр, делая вид, что впервые вижу его.
  - Интересная обложка, - заметил я, разглядывая изображение мальчика с магическим кристаллом в руках.
  - Возьми, почитай, - посоветовала с умным лицом Наташка. - Не пожалеешь.
  - Может, и возьму, - кивнул я.
  В этот момент к нам подошла продавщица - женщина средних лет в очках.
  - Вы интересуетесь этой книгой? Очень популярная, по моим сведеньям станут допечатывать тираж и должно выйти продолжение. Автор совсем молодой, но очень талантливый.
  - А вы знаете что-нибудь об авторе? - спросил Юрка.
  - Немного, - улыбнулась продавщица. - Говорят, ему всего шестнадцать лет, и он бывший чемпион по каратэ.
  Я почувствовал, как краснею. Яшина рядом со мной еле сдерживала смех.
  - Шестнадцать лет? - удивился Олег. - Да ладно, как в таком возрасте можно написать такую книгу?
  - Бывают вундеркинды, - пожала плечами продавщица. - Я слышала, что у него уже готовы продолжения и даже какая-то фантастика.
  - Обитель зла, - вырвалось у меня, и я тут же прикусил язык.
  - Точно! - продавщица взглянула на меня с интересом. - А вы откуда знаете?
  - Э-э-э... читал в каком то журнале, - выкрутился я.
  Наташа незаметно толкнула меня локтем, и я понял, что надо срочно менять тему.
  - Знаете анекдот про писателя и издателя? - спросил я у компании.
  - Какой? - заинтересовался Саня.
  - Приходит начинающий писатель к издателю и говорит: 'У меня есть роман, но я не уверен, что он хорош'. Издатель отвечает: 'Не волнуйтесь, мы тоже не уверены, но всё равно издадим'."
  -А вот еще... Ваш роман слишком эксперементальный, - говорит издатель. - и запятых, ни точек, ни диалогов... - Это же поток сознания,- отвечает писатель.
  - Поток -возможно, но сознания тут точно нет.
  Ребята засмеялись, и атмосфера разрядилась. Мы ещё немного побродили по магазину, а потом разошлись по домам.
  Дома я сразу сел за печатную машинку. Нужно было дописать несколько глав 'Обители зла. Вымирание.' Там у меня разворачивались всем известные в будущем события:
  После катастрофы в Припяти Т-вирус неудержимо распространяется по всему миру, превращая планету в пустыню, населенную зомби. Алиса скрывается в отдаленных районах Закарпатской области, пытаясь избежать преследования корпорации "Зонт", которая отслеживает ее с помощью спутников.
  Тем временем доктор Валерий Айзек, ведущий ученый "Зонт", одержим идеей поймать Алису, чье измененное ДНК может стать ключом к созданию сыворотки против вируса. Он проводит жестокие эксперименты, создавая армию клонов Алисы и усовершенствованных зомби.
  Путешествуя по пустыне, Алиса встречает караван выживших, среди которых ее старые товарищи - Николай и Яна. Группа получает загадочную передачу из Одессы, где якобы существует безопасная зона без инфекции.
  Однако город оказывается смертельной ловушкой. В жестокой схватке с полчищами зомби и мутировавшим доктором Валерием Айзеком, Алиса использует свои усилившиеся телекинетические способности, чтобы защитить выживших.
  Финал приводит Алису в подземный комплекс корпорации"Зонт" в Москву, где она обнаруживает шокирующую правду о себе и тысячах своих клонов. Там же она встречается с главой корпорации Сергеем Воронцовым и бросает ему вызов, обещая уничтожить "Зонт" и вернуть мир людям. Последний глава расказывает о армии клонов Алисы, готовых начать решающую битву за будущее человечества.
   Работа шла легко - в конце концов, я просто адаптировал то, что уже видел в будущем. Изменил совсем немного.
  Мама постучала в дверь:
  - Саша, ужин готов!
  - Иду! - крикнул я, вставая потянулся.
  За ужином она спросила:
  - Как дела в школе? Никто не узнал нашего знаменитого писателя?
  - Только Наташа Яшина догадалась, - улыбнулся я. - Она обещала никому не говорить.
  - Доверяешь ей?
   - Да, думаю она не подведёт.
  - Ты очень повзрослел за последнее время, - задумчиво заметила мама.
  - Жизнь заставляет, - усмехнулся я, думая о том, что она даже не подозревает, насколько я на самом деле "повзрослел".
  После ужина я вернулся к рукописи. За окном уже стемнело, но спать не хотелось. В голове крутились сюжеты новых книг, идеи для продолжений, планы на будущее. Я знал, что впереди меня ждёт много работы, но это была приятная работа.
  
   2 марта 1991 год. Весеннее обострение
   "Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра." Альфонс Алле
  
  Кабинет Ивана Супруна, директора корпоратива "Диалог". Я сидел в кресле напротив Ивана, закинув ногу на ногу, внимательно смотрел на братьев. Рядом с ним в непринуждённой позе расположился его брат Николай. Внешне они были похожи - крепкие, подтянутые и с умными глазами. Но если Иван выглядел как успешный бизнесмен, то Николай... Ну, скажем так, никто в городе не рискнул бы ему перейти дорогу. За ним стояла вся местная ОПГ, хотя официально он числился "заместителем директора по общим вопросам".
  - Так, Саня, выкладывай свои идеи, - Николай откинулся в кресле, пуская дым сигаретой "Мальборо". - Что там с этим молодёжным центром? Игорь Кречетов нам докладывает, но на интерсно твое мнение.
  Я собрался с мыслями. Для шестнадцатилетнего пацана оказаться на равных с самыми влиятельными людьми города было... скажем так, нетривиально. Но моя репутация вундеркинда, спортсмена и, с недавних пор, писателя открывала многие двери.
  - Смотрите, - начал я, - Все идет планово, задержек нет, к началу мая будет подготовлен весь Молодежный центр расположенный в здании бывшей турбазы, територию начнут подготавливать сразу после улутшения погодных условий: расчистка парка, спортивные и игровые площадки, стадион, туристический комплекс и самое основное с чего начиналось территория пейнбольных игр, с ее оборудованием. Работой прораба и подчиненных ему работников полностью удовлетворен. Охрана с кооператива 'Диалог' и приданные ей контролеры от Николая, - тут я улыбнулся, глядя на младшего из братьев Супрун, - замечательно поддерживают порядок и контролируют сроки выполнения договоров. Директор центра Игорь Денисович Кречетов - его организаторские способности, выше всяких похвал. Работа выполняется без замечаний, если что-то и есть, то это рабочие моменты.
  Иван задумчиво покрутил в пальцах зажигалку.
  - А название?
  - "Улей", - выпалил я.
  - Почему "Улей"? - удивился Иван.
  - Шум, дети, все бегают, активность... Как в улье, понимаете? Звучит, по-моему.
  Братья снова переглянулись.
  - Окей, "Улей" так "Улей", - согласился Иван. - С проектом понятно. Теперь давай к самому интересному. Ты обещал какой-то экономический прогноз.
  Я кивнул и достал из папки несколько листов, исписанных цифрами и графиками.
  - На основании комплексного анализа экономических показателей и политических тенденций в стране и в частности в Украине, представляю следующий прогноз на 1991 год:
   1. Суверенитет и валюта: К концу года УССР получит фактическую экономическую независимость. Рекомендую подготовиться к введению собственной валюты (купонов), которые начнут обращаться параллельно с рублем. Ценность рубля будет стремительно падать. Произойдет критическое падение рубля. Рекомендую перевести активы в доллары США или немецкие марки.
   2. Приватизация: С следующего года начнется процесс разгосударствления предприятий. Особо перспективны для приобретения: пищевая промышленность, черная металлургия, химическая промышленность. Реальная стоимость предприятий будет в десятки раз ниже их потенциальной ценности. Ключевые отрасли для первоочередного инвестирования: энергетика, телекоммуникации, добыча полезных ископаемых. Нужно к этому готовится у же сейчас.
   3. Внешняя торговля: Произойдет разрыв традиционных хозяйственных связей с другими республиками СССР. Предприятия, ориентированные на экспорт (металлургия, химия), столкнутся с кризисом сбыта. Одновременно возникнет острый дефицит энергоресурсов, особенно природного газа и нефти.
   4. Сельское хозяйство: Аграрный сектор вступит в полосу кризиса. Можно инвестировать в перерабатывающие мощности и создание частных фермерских хозяйств, которые получат законодательную поддержку.
   5. Финансовый сектор: Появится множество новых коммерческих банков и финансовых компаний. К концу года начнется гиперинфляция. Целесообразно создавать финансовые структуры, но личные активы держать в твердой валюте. Потому что будет создана двухуровневая банковская система. Появятся коммерческие банки с высокими процентными ставками по вкладам (до 200%). Однако к концу года многие из них обанкротятся. Рекомендую работать только с крупнейшими финансовыми учреждениями.
   6. Недвижимость: В городах стоимость недвижимости возрастет многократно. Приоритетны для приобретения: коммерческие помещения в центральных районах и промышленные объекты.
   7. Региональные особенности: Западные области проявят наибольшую экономическую активность и привлекут иностранные инвестиции. Восточные и южные регионы сохранят промышленный потенциал, но будут испытывать сильный структурный кризис.
   8. Перспективные направления: Высокую доходность покажут: торгово-посреднические операции, малые предприятия в сфере услуг, частное строительство, импорт потребительских товаров, экспорт сырья (при наличии квот). Возникнет острый дефицит потребительских товаров. Наиболее прибыльными станут импортные операции с продуктами питания, бытовой техникой и одеждой. Появятся принципиально новые рыночные ниши - биржевая торговля, рекламный бизнес, компьютерные технологии, частные образовательные учреждения. Рекомендую не упустить возможность стать первопроходцами в этих областях.
   9. Законодательные изменения: Будут приняты ключевые законы о частной собственности, предпринимательстве и иностранных инвестициях. Рекомендую тщательно отслеживать эти изменения для оперативной регистрации новых форм бизнеса.
  Это время беспрецедентных рисков и готовьтесь к полному преобразованию экономической системы республики.
  - Это серьёзные заявления, Саша.
  - И я в них уверен, - твёрдо ответил я. - Вам нужно начинать переводить активы в доллары уже сейчас. Наличные доллары - в приоритете. Рубль обвалится.
  - Мы уже начали, после твоего прошлого прогноза, - кивнул Иван. - Что ещё?
  - Дефицит всего будет усиливаться. Продукты, одежда, бытовая техника... Предлагаю запустить серию коммерческих ларьков. Прямо сейчас, не дожидаясь осени. Закупайте всё, что можно перепродать - от сникерсов до видеомагнитофонов.
  Николай хмыкнул:
  - Уже делаем. Твои прогнозы очень кстати пришлись.
  - Тогда переходим к третьему вопросу, - я ухмыльнулся, доставая потрёпанную карту. - Сокровища князя Иеремии Вишневецкого.
  В кабинете повисла пауза. Братья смотрели на меня с интересом.
  - Это тот самый клад, о котором все говорят уже сотню лет и ты нам последние пару месяцев? - скептически спросил Иван.
  - Именно, - кивнул я. - И я знаю, где он.
  Я развернул карту Лубен - небольшого города в Полтавской области, где когда-то стоял замок князя Вишневецкого.
  - Смотрите, - я указал на отметку на карте. - Здесь были старые подземелья замка. Часть из них обвалилась, часть залита водой, но есть и целые участки. По моим данным, клад находится именно здесь, - мой палец упёрся в точку на карте. - Я собрал все документы, свидетельства очевидцев, отчёты о прежних раскопках...
  - Стоп-стоп, - Иван поднял руку. - Откуда у тебя эта информация? Прошлый раз ты говорил только об поисках какого то профессора для Муравьева-Апостола. Так?
  - Я провёл исследование, - пожал я плечами. - Информация о князе Вишневецком и его сокровищах разбросана по разным источникам. Кое-что я нашёл в областном архиве, кое-что в библиотеке... Ещё была статья профессора Игнатия Стеллецкого, который занимался поисками в начале века, через восемь лет после иследований Книзберга и прикинте ему тоже запретили поиски. Многие исторические документы утверждают, что сокровища искали, причём даже при помощи шпионов иезуитского ордена. Местные жители тоже не оставляли надежды отыскать легендарный клад. Они находили под развалинами замка старинные монеты, ржавое оружие и полуистлевшие бумаги. Проникнуть в подземные галереи никому не удавалось, хотя такие попытки предпринимались. В 1916 году известный историк и археолог Игнатий Стеллецкий добивался разрешения царского правительства на проведение раскопок в развалинах лубенского замка. Разрешение было дано. Рассказы о загадочных подземных коммуникациях под старинным замком подтвердились. Стеллецкий обнаружил выложенный каменными плитками пол, а затем добрался до сильно выгоревшего подземного хода. В подземелье нашли множество скелетов - это были солдаты польского гарнизона, погибшие при штурме укрепления повстанцами. Подземный ход привёл учёных к глубокому, сильно заросшему оврагу у реки Сула. Ход исторических событий заставил экспедицию свернуть работу. Затем произошёл октябрьский переворот, и началась Гражданская война. На Украине появились оккупационные немецкие части, затем польские легионеры. Поляки проявили интерес к работам археологов. Особенно силён интерес был у польских спецслужб, поддерживаемых британской 'Сикрет интеллидженс сервис' и французской 'Сюртэ женераль'. Потом началась вакханалия 'батек', атаманов, 'народных армий', гетманов и Рады, Петлюры и Скоропадского. Сокровища Вишневецкого интересовали всех, но нужно было вести долгую и планомерную работу, а времени не хватало. Поэтому думаю - клад князя Иеремии остался на месте. После окончания Гражданской войны Стеллецкий вновь приехал в Лубны. Он возобновил работу, как вдруг местные чекисты резко воспротивились продолжению раскопок. Причин учёному не объясняли. Археолог обратился за помощью в Москву. К его удивлению, там поддержали местных 'товарищей' и наложили 'вето' органами ГПУ. Стеллецкий свернул все работы. Причина внезапного и полного запрета осталась тайной. Во время Великой Отечественной нацисты проводили некоторые работы в Лубнах, но безрезультатно. С начала 1920-х годов более ни одной научной экспедиции на развалинах замка не работало. Ни союзной, ни украинской, ни какой бы то ни было другой. Тайна сокровищ князя Иеремии-Михаила Корибут-Вишневецкого пока остаётся неразгаданной.
  - И что в этих сокровищах? - спросил Николай.
  - По документам - золотые монеты, украшения, драгоценные камни. Князь был очень богат, а перед тем, как покинуть замок, спрятал значительную часть своих богатств. Учитывая инфляцию и курс золота... я бы оценил клад минимум в несколько миллионов долларов.
  Братья снова переглянулись.
  - Я помню мы говорили что окажем поддержку, и мы готовы профинансировать поиски. - уточнил Иван.
  - Замечательно. Мне нужна небольшая команда, оборудование, транспорт. Ну и прикрытие, конечно, - я многозначительно посмотрел на Николая. - Раскопки неофициальные, разрешений у нас, естественно, нет.
  - Почему ты так уверен, что найдёшь клад там, где его искали много людей до тебя? - спросил Иван.
  Я улыбнулся:
  - Потому что у меня есть то, чего не было у них - полная картина. Я сопоставил все данные, все упоминания, все отчёты. И понял, где именно они ошибались в прошлых поисках. У меня совпали две карты разных иследователей в разное время, профессоров Аркадия Книрзберга и Игнатия Стеллецкого.
  - Когда ты предлагаешь начать? - спросил Николай.
  - Я готов хоть завтра, - я потёр руки. - Чем раньше, тем лучше!
  Иван рассмеялся и кивнул на окно:
  - Выгляни на улицу, энтузиаст.
  Я повернулся и только сейчас заметил, что за окном валит густой пушистый снег. Всё вокруг было укрыто белым покрывалом, и снег продолжал падать крупными хлопьями.
  - Ну и что? - упрямо сказал я. - Снег - не помеха.
  - Саня, ты что, думаешь проводить раскопки в мёрзлой земле? - Николай покачал головой. - При температуре минус? В снегу по колено?
  - Но ведь уже март! - возмутился я. - Весна, понимаете? По идее, должно быть тепло, птички, цветочки...
  - Весна в этом году поздняя, - усмехнулся Иван. - Так что придётся тебе подождать. Давай так: как только установится стабильно тёплая погода, мы обеспечим тебя всем необходимым для поисков. А пока сосредоточься на молодёжном центре.
  Я вздохнул. Спорить с братьями Супрун было бесполезно. Если они что-то решили - так и будет.
  - Ладно, договорились, - я собрал бумаги. - Тогда я пока доработаю детальный план и подготовлю всю информацию для экспедиции.
  - Вот и славно, - Иван поднялся из-за стола. - Кстати, я читал твою книгу. "Жорик Гончаров", верно?
  Я кивнул, слегка удивлённый.
  - Неплохо, очень неплохо для твоего возраста, - он одобрительно кивнул. - Ты действительно многогранный человек, Саша. Спортсмен, писатель, бизнесмен, кладоискатель... Кем ты ещё будешь?
  - Увидите, - улыбнулся я загадочно.
  Николай поднялся следом за братом:
  - Вот что, Саша. Ты парень умный, это все видят. И эти твои предсказания... они сбываются с пугающей точностью. Я не знаю, как ты это делаешь, но продолжай в том же духе. Мы в тебя верим.
  - Спасибо, - я пожал им руки. - Я друзей не подвожу.
  - Уверен в этом, - кивнул Иван. - Все остальное Весной.
  
   Весной все будет ясно
  "Предательство лишает человечности." Миархэль
  Жека Захаров сидел на кухне у старшего брата, нервно постукивая пальцами по столу. Его мощные плечи напряглись под кожаной курткой, выдавая нетерпение. Он не привык ждать. Жека уже заработал репутацию человека действия - бригадир у самого Николая Супруна, спортсмен, мастер спорта по борьбе, кулаки как кувалды и характер соответствующий.
  Напротив него сидел Олег - худощавый, жилистый, с цепким взглядом и синими наколками на пальцах. Только недавно вернулся с зоны после очередной отсидки, но выглядел так, будто и не уезжал никуда. Разве что морщин прибавилось да взгляд стал еще холоднее.
  - Базар есть, Олег, - выпалил Жека, подавшись вперед. - Такой базар, что ты охренеешь.
  Олег медленно затянулся сигаретой, выпустил дым в потолок и только потом посмотрел на брата:
  - Не гони коней, Жек.
  - Да ты не понял! - Жека ударил ладонью по столу. - Я такую тему прощупал, что можно всю жизнь на ней сделать.
  Олег поморщился от громкого звука. На зоне он отвык от резких движений и шума.
  - Ты как пацан, честное слово, - покачал головой Олег. - Давай по порядку. И без этих твоих понтов спортивных.
  Жека глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
  - Короче, Супруны затевают что-то крупное, - начал он. - Я сегодня случайно подслушал их базар с каким-то пацаном, Сашкой Юрчиным зовут. Шестнадцать лет сопляку, но братаны его слушали как папу римского.
  - И что за кипеш? - Олег спокойно налил себе чаю.
  - Сокровища, брат! - глаза Жеки загорелись. - Натуральные сокровища какого-то древнего князя, Иеремея... тьфу, забыл фамилию...
  - Вишневецкого? - уточнил Олег.
  - Во-во, его самого! - обрадовался Жека. - Откуда знаешь?
  - Я на зоне не баклуши бил, историю читал, - усмехнулся Олег. - Продолжай.
  - Этот Юрчин говорит, что нашел карты подземелий уже давно разрушенного замка в Лубнах. Там, по его словам, драгоценностей на миллионы долларов! И братья Супрун воспринимают его серьезно. Реально серьезно, понимаешь?
  Олег медленно покачал головой:
  - Сказки для лохов.
  - Не, брат, не сказки! - горячо возразил Жека. - Я сам слышал, как они план обсуждали. У пацана какие-то старые бумаги есть, карты подземелий. Он это все изучал. Говорит, точно знает, где искать.
  - И что Супруны?
  - Вписались по полной. Обещали помощь, людей, все дела.
  Олег затушил сигарету и задумчиво посмотрел в окно. На улице начинался снег, лопатые снежинки медленно спускались на землю. Жека нетерпеливо ерзал на стуле.
  - Братуха, ты понимаешь, что это значит? - не выдержал он. - Это шанс! Мы можем их опередить, взять все себе! Пацана этого прижать, карты забрать, и сами все раскопаем!
  Олег медленно перевел взгляд на брата:
  - Жека, ты совсем головой двинулся? Супруны сейчас весь город держат. У них люди в ментовке, в администрации, везде. Мы их подвинуть хотим, но не так же тупо!
  - А как? - Жека вскочил, заходил по кухне. - Когда ты вернулся, все говорили: Олег Захаров, вор в законе, будет теперь городом рулить. А что мы делаем? Сидим и ждем!
  Олег резко поднялся, и хотя он был на голову ниже младшего брата, Жека мгновенно замолчал и сел обратно.
  - Слушай сюда, спортсмен, - тихо произнес Олег, и от этой тишины у Жеки мурашки побежали по коже. - Я отмотал последний срок не для того, чтобы вернуться и сразу назад 'на хату' поехать. Или в землю лечь. Все будет, но по закону. По понятиям.
  Он сел обратно, закурил новую сигарету.
  - Ты же знаешь, люди серьезные звонили, - продолжил Олег. - С самой Одессы. Сказали, Супрунов пока не трогать.
  - Почему? - удивился Жека.
  - Потому что у них крыша - будь здоров. Автомобильный бизнес сейчас золотая жила, а у братьев связи не хилые. Нам сейчас с ними конфликтовать - себе дороже.
  - И что, так и будем на подхвате у этих барыг? - с горечью спросил Жека.
  - Будем работать головой, а не кулаками, - отрезал Олег. - Ты говоришь, втерся к Супрунам в доверие?
  - Ну да, я у Николая в бригаде уже более чем полгода. Он мне доверяет.
  - Вот и правильно, - кивнул Олег. - Продолжай в том же духе. А насчет этого пацана, Юрчина... Познакомься с ним поближе.
  - Зачем? - нахмурился Жека.
  - Затем, что если он действительно что-то нашел, нам нужно быть рядом. Но не лезть на рожон раньше времени. Пусть Супруны вложатся, пусть копают. А когда будет результат - тогда и подумаем.
  - Не понимаю, - покачал головой Жека. - Чего ждать-то?
  - Эх, Жека, Жека, - вздохнул Олег. - На зоне, знаешь, чему учишься? Терпению. Всему свое время. Если Супруны вписались в эту тему, значит, они что-то знают. Не дураки же они в самом деле.
  Олег встал, подошел к холодильнику, достал бутылку водки.
  - Жека, всегда будь в теме, - усмехнулся Олег, разливая водку по стопкам. - За волю, брат.
  Они выпили. Жека поморщился - после тренировок он старался не пить, но с братом нарушил правило.
  - Так что с Юрчиным делать? - спросил он, закусывая соленым огурцом.
  - Подружись с ним, - ответил Олег. - Узнай, что у него за карты, насколько все серьезно. Но не дави на пацана, понял? Он должен доверять тебе.
  - А потом?
  - А потом посмотрим. Если там реально что-то есть, и Супруны найдут эти сокровища... - Олег сделал паузу. - Нам нужно быть готовыми.
  - К чему?
  - К тому, что добро надо будет перехватить, - жестко ответил Олег. - Но только когда оно уже будет на руках, понял? Не раньше. Пусть они все сделают сами - найдут, выкопают, достанут. А мы потом.
  - А если у пацана ничего нет? Если он просто мозги пудрит?
  - Тогда и разговора нет, - пожал плечами Олег. - Но если Супруны повелись, значит, что-то есть. Они просто так не будут деньги вкладывать.
  В дверь позвонили. Олег напрягся, рука автоматически скользнула под стол, где, как знал Жека, был примотан скотчем пистолет.
  - Ты кого-то ждешь? - тихо спросил Олег.
  - Не-а, - Жека тоже подобрался.
  Олег кивнул на дверь. Жека бесшумно подошел, глянул в глазок.
  - Это Серый, - с облегчением сказал он.
  Серый - Сергей Коваль - был их дальним родственником и правой рукой Олега еще до отсидки. Когда Олег сел, именно Серый помогал семье деньгами и держал место под Захаровых.
  Олег расслабился:
  - Открывай.
  Серый - коренастый, с добродушной улыбкой и злыми глазами - вошел в квартиру, пожал руки обоим братьям.
  - Привет, семье, - сказал он, проходя на кухню. - О чем базар?
  - Да вот, Жека рассказывает про какие-то сокровища, - усмехнулся Олег. - Говорит, Супруны клад ищут.
  Серый замер, обернулся к Жеке:
  - Какой еще клад?
  Жека повторил свой рассказ. По мере того как он говорил, лицо Серого становилось все серьезнее.
  - А кто такой этот Юрчин? - спросил Коваль.
  - Пацан обычный, - пожал плечами Жека. - В школе учится, спортом вроде занимается. Но башковитый, говорят. Историей увлекается с детства.
  - И откуда у него информация про сокровища? - не унимался Сергей.
  - Хрен его знает, - Олег налил себе водки. - Но Супруны явно верят ему. А они просто так ни во что не вписываются.
  Серый задумчиво побарабанил пальцами по столу:
  - Значит, так. Жека, твоя задача - сдружиться с этим Юрчиным. Стать его лучшим другом, понял? Узнать все, что он знает.
  - Понял.
  - Серый, - Олег повернулся к другу, - узнай все про замок, подземелье. Когда, где, как. Подключи своих людей в Лубнах.
  - Сделаю, - кивнул Серый.
  - А сам? - спросил Жека брата.
  - А сам я буду строить отношения с Супрунами, - усмехнулся Олег. - У нас ведь с ними нет конфликта, правда? Мы уважаемые люди, живем по понятиям.
  - Они не примут тебя, - покачал головой Серый. - Николай уже всем дал понять, что город его, и другие авторитеты ему не нужны.
  - Поживем - увидим, - загадочно ответил Олег. - Я с зоны не с пустыми руками вернулся. У меня свои связи, свои контакты. Супруны сильны, но они не бессмертные.
  - Так что, мочить их будем? - оживился Жека.
  Олег посмотрел на брата тяжелым взглядом:
  - Ты что, совсем фисы на зоне растерял? Какое "мочить"? Ты забыл, что такое блатная жизнь? Мы не отморозки, мы по понятиям живем.
  - Извини, брат, - смутился Жека.
  - Короче, так, - Олег постучал пальцем по столу. - Сидим тихо, информацию собираем. К Юрчину подкатываем аккуратно. К Супрунам - с уважением. Все по-взрослому.
  - А когда действовать будем? - не унимался Жека.
  Олег переглянулся с Серым, усмехнулся:
  - Все весной, брат. Весной все и решим. - Олег усмехнулся.
  - Почему весной? - не понял Жека.
  - Потому что зимой копать неудобно, дебил, - фыркнул Серый.
  - Точно, - кивнул Олег. - Они начнут раскопки весной. И вот тогда мы посмотрим, что там за сокровища такие. А пока - работаем тихо.
  Жека нетерпеливо заерзал на стуле:
  - Брат, но если там действительно миллионы...
  - Если там действительно миллионы, - перебил его Олег, - то нам нужен четкий план, а не твои понты спортивные. Понял? Весной, я сказал весной. Сейчас наша задача - узнать все до последней мелочи.
  - Вы тут сидите, баклуши бьете, а время идет, - не сдавался Жека. - Пока вы ждете, Супруны могут все просечь и сокровища уже зимой взять!
  - Они ничего зимой не возьмут, - спокойно ответил Олег. - Земля промерзшая, техника не пройдет. А по-тихому они копать не будут - я думаю, там серьезные работы нужны.
  - А если этот Юрчин им наводку даст, и они без раскопок обойдутся? - не унимался Жека.
  Олег задумался на секунду:
  - Хорошая мысль. Серый, нужно установить наблюдение за Супрунами. И за пацаном этим, Юрчиным. Круглосуточно.
  - Сделаем, - кивнул Серый. - У меня есть пара надежных ребят.
  - А я что делаю? - спросил Жека.
  - А ты, как я уже сказал, сближаешься с пацаном, - терпеливо повторил Олег. - Но аккуратно, без напора. Он не должен ничего заподозрить.
  - Как я с ним сближусь? Он же школьник.
  - Придумай что-нибудь, - пожал плечами Олег. - Ты вроде не тупой.
  В этот момент у Жеки зазвонил пейджер. Он посмотрел на экран и выругался:
  - Николай вызывает. Срочно.
  - Иди, - кивнул Олег. - И помни: ты ничего не знаешь. Ты верный пес Супруна, понял?
  - Понял, брат, - Жека встал, одернул куртку. - Но мне это все не нравится. Не привык я ждать.
  - Привыкнешь, - жестко ответил Олег. - Или сядешь. Или хуже.
  Жека кивнул и вышел. Когда за ним закрылась дверь, Серый повернулся к Олегу:
  - Думаешь, там правда что-то есть?
  - Не знаю, - честно ответил Олег. - Но если Супруны подписались, значит, не на пустом месте. Они деньги считать умеют.
  - И что делать будем?
  - То, что я сказал. Готовиться. Собирать информацию. И ждать весны.
  - А если Жека не выдержит? - с сомнением спросил Серый. - Он же горячий, как кипяток.
  - Придержим, - хмуро ответил Олег. - Ты за ним присмотри. Он же мой брат. Не хочу, чтобы по глупости сгорел.
  - Сделаю, - кивнул Серый. - А с Супрунами как?
  Олег налил еще по одной, выпил залпом:
  - А с Супрунами будем играть в долгую игру. Я на зоне не зря чалился. Связи появились серьезные. Поддержка есть. Весной многое изменится в городе, Серый. Многое.
  - Дай бог, - вздохнул Серый. - А то заебали эти барыги. Все под себя подмяли.
  - Ничего, - Олег улыбнулся впервые за весь разговор, холодно и опасно. - Как там в Библии говорится? Время разбрасывать камни и время собирать камни. Вот сейчас - время собирать. Информацию, людей, связи. А весной...
  - Что весной?
  - А весной будем действовать. И да поможет нам бог, братан. Да поможет нам бог.
  
  
  
  
   ЧАСТЬ II. ТЕНЬ НАД ЗОЛОТОМ
  
  
   На рубеже перемен
  'Жизнь была бы трагичной, если бы не была такой забавной.' Стивен Уильям Хокинг, английский физик-теоретик
  
  Я смотрел в окно на весенний город и не мог сдержать улыбки. Прошло уже почти два года с того момента, как я, Александр Викторович Юрчин, оказался в СССР 1989 года.
  - Санек, ты будешь чай? - голос Ивана Супруна вернул меня к реальности.
  - Да, давай, кофе - я отвернулся от окна и посмотрел на своего партнера.
  Иван, директор кооператива 'Диалог', был старше меня лет на десять, но мы быстро нашли общий язык. Ещё бы - со знаниями из будущего я помог ему организовать охранную фирму и маленькому предприятию превратиться в серьезный бизнес. Теперь мы сидели в его кабинете, на втором этаже двухэтажного здания кооператива, и обсуждали наши планы.
  - Отчеты за прошлый месяц выглядят неплохо, - сказал я, просматривая бумаги. - Прибыль выросла на двадцать процентов. Значит, сможем выделить больше средств на мой проект.
  - Пейнтбольный клуб? - Иван разлил чай по чашкам. - Честно говоря, хотя мы и обсуждали этот вопрос, я до сих пор не очень понимаю, зачем тебе это нужно. Какая-то игра в войнушку...
  Я улыбнулся. Конечно, он не мог понять всей глубины моего замысла.
  - Это гораздо больше, чем просто игра, - ответил я, отхлебывая крепкий чай. - Это первый шаг к созданию чего-то действительно важного.
  В дверь постучали, и в кабинет вошел Николай Супрун - младший брат Ивана. Крепкий, спортивного телосложения парень был правой рукой своего брата, отвечая за безопасность нашего бизнеса.
  - Привет, Саш! - Николай плюхнулся в кресло рядом. - Как дела с клубом? Я слышал, там работа кипит.
  - Почти закончили, осталось по мелочи. - ответил я. - Через неделю можно будет открываться, если с краской проблем не будет.
  - Я договорился насчет краски, - кивнул Николай. - Завтра привезут.
  - Отлично, - я достал из сумки блокнот. - Кстати, нам нужно будет обсудить состав первой группы. Я хочу, чтобы это были перспективные ребята.
  Братья переглянулись, и Иван осторожно спросил:
  - Санек, ты до сих пор не объяснил нам полностью, что ты задумал. Это ведь не просто развлекательный клуб, верно? Я помню ты говорил что-то о сообществе, братстве.
  Я понимал их сомнения. Со стороны действительно выглядело странно: шестнадцатилетний парень вкладывает столько сил и средств в создание пейнтбольного клуба. Но пришло время раскрыть карты, хотя бы частично.
  - Хорошо, - сказал я, захлопнув блокнот. - Объясню. Но это останется между нами.
  Я подошел к доске на стене и нарисовал схему.
  - Смотрите. Мы создаем пейнтбольный клуб - это точка входа. Туда приходят ребята, играют, общаются. Из них мы выбираем самых способных, целеустремленных, с лидерскими качествами. И предлагаем им вступить в наше братство.
  - Братство? - приподнял бровь Иван.
  - Да. Название конечно придумаю потом, это черновой вариант. Закрытое сообщество людей, связанных общими целями и ценностями. Люди, которые могут положиться друг на друга в любой ситуации, которые будут помогать и поддерживать друг друга.
  - Что-то вроде масонской ложи? - хмыкнул Николай.
  - Не совсем, - я улыбнулся. - Хотя идея похожая, более схожее на студенческие братства в которых состоят даже американские президенты, я вам об этом уже говорил. Но главное - это сеть. Смотрите.
  Я нарисовал на доске карту Украины и отметил несколько городов.
  - Наши ребята заканчивают школу. Кто-то поедет учиться в Киев, кто-то - в Харьков, Львов, Одессу. Что, если они создадут там такие же ячейки нашего братства? Привлекут своих новых друзей и знакомых? А потом те разъедутся по другим городам. Через несколько лет у нас будет сеть молодых, образованных, целеустремленных людей по всей стране. Людей, готовых помогать друг другу и вместе строить будущее.
  Братья молчали, обдумывая мои слова. Наконец Иван медленно кивнул:
  - Звучит амбициозно. Но что конкретно это даст?
  - Представь, что у тебя возникли проблемы в Киеве, - начал объяснять я. - Обычно ты бы искал кого-то с связями, платил бы за услуги, не зная, можно ли доверять этому человеку. А теперь представь, что в Киеве есть человек, который обязан тебе помочь, потому что вы - братья. И не за деньги, а потому что таковы правила братства. И так в каждом городе. В любой сфере - бизнес, медицина, образование, право...
  - А если кто-то нарушит правила? - спросил Николай.
  - Исключение из братства и потеря всех привилегий, - твердо ответил я. - Репутация - самое ценное, что у нас будет. Полный игнор со всех сторон, непробиваемая стена для любых дел и рабочих отношений.
  Иван задумчиво постукивал пальцами по столу.
  - А зачем тебе это, Саш? Какая твоя цель?
  Я вздохнул. Этот вопрос я ожидал, но ответить на него полностью не мог. Не мог же я сказать, что знаю о скором распаде СССР и хочу создать структуру, которая поможет Украине пройти через тяжелые времена с минимальными потерями.
  - Я хочу построить что-то значимое, - ответил я. - Что-то, что останется после меня. Создать сообщество людей, которые будут вести свою страну к лучшему. Которые будут жить и давать жить другим.
  - Звучит как строки из пионерской книжки, - усмехнулся Николай, но в его глазах я видел интерес.
  - Может и так, - улыбнулся я. - Но разве не этого хочет каждый из нас? Оставить след, сделать мир лучше?
  Иван внимательно посмотрел на меня.
  - И кого ты планируешь привлечь первым?
  - Из нашей школы - Юрия Речана, он лидер по натуре. Сергея Серова, моего друга детства. Может быть, Сашу Волкова. Из девчонок - сестер Морозовых, Алису и Киру. У них отличные организаторские способности. Из других школ, техникума, института. Для начала тех кто прийдет в Молодежный центр.
  При упоминании Киры я невольно улыбнулся. Мы встречались уже пол года, и я не мог не думать о ней. Хотя иногда она вела себя странно, словно это был совсем другой человек...
  - А что насчет сокровищ князя Вишневецкого? - внезапно спросил Иван. - Ты же не забросил эту идею?
  - Конечно, нет, - я достал из сумки две карты. - Я продолжаю работать над этим. Карты профессоров дают много информации, но нужно дождаться лета, чтобы организовать экспедицию. Да, наверное придется немного перенести поиски, примерно на начало лета. Возможно сначала я просто мотнусь посмотрю местность, проведу так сказать рекогносцировку. Вы договорились с кафедрой истории - они предоставят официальное разрешение на раскопки?
  - Да, договор на руках. И что ты будешь делать с сокровищами, если найдешь их? - спросил Николай.
  Я пожал плечами.
  - Часть передадим музею, конечно. Моя часть пойдет на развитие нашего братства. Остальное ваше.
  На самом деле, у меня были более конкретные планы, но я не хотел пока делиться ими даже с братьями Супрун. Сокровища князя Вишневецкого могли стать отличным стартовым капиталом для будущей организации. А там где ваше, там и наше.
  - Ладно, - Иван встал из-за стола. - Твоя идея с братством звучит интересно. Я подумаю над этим. А пока давай сосредоточимся на открытии клуба. Когда планируешь презентацию?
  - Через две недели, - ответил я. - Нужно успеть до начала экзаменов, чтобы ребята могли приходить.
  - Хорошо, - кивнул Иван. - Я возьму на себя организацию фуршета и приглашения для прессы. Коля, ты отвечаешь за безопасность и порядок.
  - Без проблем, - отозвался Николай.
  Мы еще некоторое время обсуждали детали, а потом я отправился на базу. Нужно было лично проверить, как продвигаются работы в Молодежном центре.
  
  Здание бывшей туристической базы преобразилось на глазах - высокие потолки, просторные помещения. Отдельно идеальное место для пейнтбольного клуба, где рабочие заканчивали монтаж перегородок, создавая сложный лабиринт для игр. Территория вокруг турбазы уже было готова : спортивные майданчики, стадион, территория для игры в пейнтбол по мотивам 'Пикника на обочине' Стругатских с моими пожеланиям (для меня напоминающую игру 'Сталкер').
  - Александр Викторович! - окликнул меня прораб. - Как раз хотел вам звонить. С перегородками почти закончили, но с краской задержка.
  - Не беспокойтесь, Петр Иванович, - ответил я. - Краску привезут завтра. Николай все организовал.
  Я прошел внутрь здания, осматривая результат. Получалось именно так, как я и представлял. Основной зал для игр, раздевалки, комната отдыха... А в дальнем углу - небольшое помещение с отдельным входом: кабинет директора Кречетова, тренерская Орлова, и небольшой кабинет для меня как консультанта и организатора клуба.
  Открыв дверь своим ключом, я вошел внутрь. Здесь уже стоял стол, несколько стульев и сейф. Я достал из сумки папку с надписью 'Братство' и положил ее на стол.
  Внутри были списки потенциальных кандидатов, схема организационной структуры, принципы и правила. И устав браства который я решил назвать также как Молодежный центр:
   УСТАВ БРАТСТВА 'УЛЕЙ'
  1. Никто не должен знать о братстве.
  Даже самые близкие. Секрет - наша крепость.
  2. Братство выше обстоятельств.
  Что бы ни случилось - мы защищаем друг друга.
  3. Вступив однажды - ты с нами навсегда.
  Нет выхода. Есть только путь вперёд.
  4. Ложь внутри братства - предательство.
  За правду - уважают. За ложь - исключают.
  5. Откровенность в кругу - закон.
  Секреты остаются между нами.
  6. Приказ наставника обязателен.
  Спорить можно. Ослушаться - нельзя.
  7. Улей не должен привлекать внимания.
  Сила - в тени. Мы действуем скрытно.
  8. Каждый обязан расти.
  Тренируй тело, разум и дух. Каждый день.
  9. Деньги - не цель, а инструмент.
  Улей служит идее, а не кошельку.
  10. Слабость не порок, но и не оправдание.
  Поддержим, научим, но не потащим на себе.
  11. Констинуция страны ненарушаема.
  Есть законы которые переступать нельзя и первое правило человечность.
  12. Кровь не важнее поступков.
  Брат - не по крови, а по делам.
  13. За братом - до конца.
  На войне, в жизни, в беде - Улей не бросает своих.
  14. Разногласия решаются внутри.
  Без скандалов, доносов, ментов.
  15. Предательство карается изгнанием.
  С позором. Без шанса вернуться.
  16. Братство вне политики.
  Нас интересует народ, а не власть.
  17. Мы готовим лидеров, а не слуг.
  Каждый должен быть примером.
  18. Улей - единый организм.
  Если падает один - помогают все.
  19. Никто не выше Улья.
  Ни основатель, ни наставник. Улей - идея.
  20. Будь готов к моменту Икс.
  Всё, что мы делаем - не просто так.
  
   Все это я разрабатывал последние несколько месяцев. Идея создания такого общества пришла ко мне не сразу, но теперь я был уверен в ее необходимости.
  Я знал, что очень скоро - уже в августе этого года - произойдут события, которые изменят страну навсегда. ГКЧП, путч, а затем - распад СССР. А потом начнутся лихие девяностые, с их бандитизмом, разрухой и беззаконием. Я видел это в своей прошлой жизни, и теперь у меня был шанс хоть что-то изменить. Хотябы в рамках своей страны.
  Создание сети молодых, образованных, целеустремленных людей, связанных общими ценностями и готовых помогать друг другу, могло стать спасательным кругом в этом хаосе. А со временем - силой, способной влиять на будущее страны.
  Я открыл список кандидатов и еще раз пробежался по именам.
  Юрий Речан - природный лидер, пользуется авторитетом в классе. Сергей Серов - мой друг детства, преданный и надежный. Алиса и Кира Морозовы - сестры-близнецы, умные и целеустремленные. Наташа Яшина - отличница, но слишком эмоциональная. Саша Волков - по натуре боец, но не слишком умен. Карина - хороша в организации, но склонна к интригам.
  Я задумался, глядя на имя Гены Зинченко. Спортсмен, двоечник, задира, недолюбливает меня. Но у него есть харизма и связи среди старших ребят. Может, стоит попробовать привлечь и его?
  А потом мой взгляд упал на имя Киры, и сердце забилось чаще. Мы встречались уже некоторое время, и я был действительно влюблен. Но в последнее время меня не покидало странное чувство. Иногда Кира вела себя совершенно иначе - словно это был другой человек.
  Я отложил список и достал карты и документы. Работы профессоров Аркадия Книзберга и Игнатия Стеллецкого по сокровищам князя Вишневецкого были малоизвестны, но содержали удивительно точные указания. Я наткнулся на них случайно, когда искал информацию о замке под Лубнами.
  Согласно этим исследованиям, князь спрятал значительную часть своих богатств в тайных подземельях замка незадолго до восстания Богдана Хмельницкого. Профессор Игнатий Стеллецкий определил общее расположение подземелий, а Аркадий Книзберг указал на конкретные тайники. Если сопоставить эти данные...
  Я сделал несколько пометок на карте. По моим расчетам, основной тайник находился не под самим замком, а в сотне метров от него, соединенный с подземельями потайным ходом. Это объясняло, почему предыдущие искатели не смогли обнаружить сокровища.
  'Нужно будет взять с собой подходящее оборудование', - записал я в блокнот. - 'Металлодетектор у меня есть, георадар - если удастся достать. Придется поговорить с Иваном о финансировании'.
  Я посмотрел на календарь на стене. До лета оставалось совсем немного времени. Нужно было успеть открыть клуб, сформировать первое ядро братства и подготовиться к экспедиции.
  Время поджимало, но я чувствовал, что все идет по плану. А план у меня был, и весьма амбициозный.
  Выйдя из кабинета, я еще раз осмотрел будущий клуб. Да, все складывалось отлично. Через две недели мы откроем двери, и первый этап моего плана будет запущен.
  
   Главное - эффективность
  '- Нет, твой путь другой, - он покачал головой. - У тебя свое призвание. И я рад, что могу помочь тебе его найти.'
  Наши тренировки с Павлом Сергеевичем быстро стали регулярными. Три раза в неделю мы встречались в спортзале турбазы и работали до седьмого пота. Иногда к нам присоединялись другие ребята, которых Орлов знал по своей прошлой службе, но чаще мы тренировались вдвоем.
  Первые недели были самыми сложными. Мне приходилось буквально заново учиться двигаться. То, что в каратэ считалось правильным, в системе Орлова часто оказывалось ошибкой.
  - Слишком широко ставишь ноги, - говорил он, поправляя мою стойку. - В реальном бою это сделает тебя уязвимым для подсечек. Стой компактнее, тяжесть тела чуть вперед.
  Или:
  - Не задерживай руку после удара. Бей и сразу возвращай в защитное положение. На улице за каждое лишнее движение можно дорого заплатить.
  В кровь сбитые костяшки, растяжения, синяки - все это стало моими постоянными спутниками. Но с каждой тренировкой я чувствовал, как меняюсь. Становлюсь быстрее, эффективнее, более... реальным бойцом.
  Павел был строг, но справедлив. Он никогда не повышал голос, не унижал, не сравнивал с другими. Просто ставил задачу и ожидал ее выполнения. Если что-то не получалось, он терпеливо показывал снова и снова, пока движение не становилось естественным.
  - Боевое искусство - это не набор приемов, - говорил он во время одного из перерывов. - Это образ мышления, способ воспринимать окружающий мир. В карате вы стремитесь к идеальной форме, к эстетике движения. В АРБ главное - эффективность. Минимум усилий, максимум результата.
  Я понимал, что он прав. С каждой тренировкой старые принципы отступали, уступая место новым. И в то же время, я не отказывался полностью от каратэ. Некоторые элементы успешно интегрировались в новую технику.
  - У каждого боевого искусства есть чему поучиться, - соглашался Павел, когда я делился своими наблюдениями. - Я не призываю тебя полностью отказываться от карате. Бери лучшее из обоих миров.
  Однажды, после особенно интенсивной тренировки, мы сидели на скамейке, восстанавливая дыхание. Я наблюдал, как Павел перематывает бинт на руке - следствие старой травмы.
  - Павел Сергеевич, можно личный вопрос? - спросил я, собравшись с духом.
  - Валяй, - кивнул он, не отрываясь от своего занятия.
  - Почему вы согласились меня тренировать? У вас наверняка есть дела поважнее, чем возиться с каким-то пацаном.
  Орлов закончил с бинтом и посмотрел на меня.
  - Во-первых, ты не "какой-то пацан", а чемпион мира по каратэ. Это уже говорит о твоем потенциале, - он сделал паузу, подбирая слова. - Во-вторых, я вижу в тебе то, что редко встречается сейчас - настоящее желание учиться, развиваться, стать лучше. Многие приходят, чтобы научиться "махать кулаками", показать себя, а ты... ты действительно хочешь понять суть боевого искусства.
  Я не ожидал такого ответа и не знал, что сказать.
  - И в-третьих, - добавил он с легкой улыбкой, - ты сам сказал - нам обоим нужен был спарринг-партнер. Так что это взаимовыгодное сотрудничество.
  - Спасибо, - только и смог выдавить я.
  - Не за что, - он поднялся. - А теперь хватит разговоров. Вернемся к тренировке. Покажи, как ты усвоил последний прием.
  И мы вновь вышли на маты. Я принял новую для меня, но уже ставшую привычной стойку. Теперь я понимал, что с появлением Павла Сергеевича в моей жизни началась новая глава в спортивном саморазвитии. Глава, в которой я не просто оттачивал технику для соревнований, а действительно учился боевому искусству в его самом практичном, реальном проявлении.
  Время летело незаметно. Турбаза постепенно преображалась, превращаясь в Молодежный центр. Ремонт, новое оборудование, свежая краска на стенах. Павел Сергеевич, как будущий заместитель директора, часто обсуждал планы по развитию центра, иногда привлекая и меня к обсуждению.
  - Нужно сделать так, чтобы молодежи было интересно сюда приходить, - говорил он, показывая мне планы по реорганизации пространства. - Не только спортивные секции, но и творческие студии, возможно компьютерные классы за ними будущее, место для общения.
  Я кивал, мысленно представляя, каким может стать это место. Место, где каждый найдет что-то для себя.
  Наши тренировки продолжались, но теперь уже на новом уровне. Я больше не был просто учеником, повторяющим за наставником. Мы работали как партнеры, каждый со своим стилем, но дополняющие друг друга.
  Однажды, после нескольких месяцев тренировок, во время очередного спарринга, я применил комбинацию, объединяющую элементы карате и АРБ. Быстрый уход с линии атаки, как в карате, и тут же переход на захват и бросок, как в армейском рукопашном бое. Павел не ожидал такого и оказался на матах.
  - Вот это уже интересно, - улыбнулся он, поднимаясь. - Создаешь свой собственный стиль?
  - Учусь у лучших, - ответил я, протягивая ему руку.
  В тот момент я понял, что наши тренировки дали мне гораздо больше, чем просто новые приемы. Они изменили мое мышление, мой подход к боевым искусствам и к жизни вообще.
  Однажды я спросил его, не жалеет ли он о том, что согласился стать моим наставником.
  - Жалею только о том, что не встретил тебя раньше, - ответил он серьезно. - Из тебя мог бы получиться отличный десантник.
  - Еще не поздно, - пошутил я.
  - Нет, твой путь другой, - он покачал головой. - У тебя свое призвание. И я рад, что могу помочь тебе его найти.
  Мой путь... Какой он? Я не знал точно, получится ли у меня то что задумал. Но точно знал, что благодаря этим тренировкам, благодаря Павлу Сергеевичу, я стал сильнее. Не только физически, но и духовно. И это было важнее любых титулов и медалей. И каждый раз, входя в этот зал, я испытывал чувство благодарности. Благодарности судьбе за то, что она свела меня с капитаном Орловым.
   Старые карты, новые планы
  'Есть ли у вас план мистер Фикс?'- 'Конечно есть, целый мешок'
  Вечером я разложил карты на столе в своей комнате. Родители уже спали, и я мог спокойно работать, не опасаясь ненужных вопросов. Две пожелтевшие от времени карты, созданные разными профессорами в разные эпохи, представляли собой настоящее сокровище даже без учета того, что на них было изображено.
  Карта профессора Игнатия Стеллецкого, была более подробной в отношении местности вокруг замка. На ней чернилами и карандашом были нанесены схематичные очертания фундамента, обозначены ориентиры и возможные входы в подземелья. Вторая карта, созданная профессором Аркадием Книзбергом , содержала меньше деталей о поверхности, но зато предлагала гипотетическую схему подземных ходов, основанную на исторических документах и рассказах местных жителей.
  - Если наложить их друг на друга... - пробормотал я, помещая полупрозрачную кальку поверх обеих карт и начиная переносить ключевые точки.
  Работа была кропотливой, но результат того стоил. Постепенно на кальке вырисовывалась новая, объединенная карта, которая давала гораздо более полную картину. Особенно меня интересовала точка, отмеченная Стеллецким как "нарушение почвенного слоя" и практически совпадающая с отметкой Книзбергом "предполагаемый тайный выход".
  - Вот он - ключ к сокровищам, - я обвел это место красным маркером.
  Согласно историческим сведениям, замок князя Иеремии Вишневецкого был настоящей крепостью с развитой системой подземных ходов. При приближении войск Богдана Хмельницкого князь спрятал большую часть своих сокровищ, но не успел их вывезти. Восстание, война, последующие разрушения... История не сохранила точных сведений о судьбе этих богатств.
  Официально считалось, что сокровища были разграблены или вывезены самим князем. Но профессор Книзберг, обнаружил в архивах письмо управляющего, который указывал на "потайной ход, ведущий к хранилищу под дубовой рощей'. А профессор Стеллецкий, изучавший тот же вопрос спустя десяток лет и проводивший раскопки нашел документы, свидетельствовавшие, что основная часть ценностей так и осталась в тайнике.
  Я открыл блокнот и начал записывать план действий:
   1. Оформить официальное разрешение на археологические изыскания через кафедру истории ( уже есть, у братьев Супрун)
   2. Организовать группу из доверенных людей (Николай должен выделить надежных бойцов)
   3. Подготовить оборудование (металлодетекторы, лопаты, кирки, освещение)
   4. Обеспечить транспорт и проживание рядом с объектом
   5. Легенда для прикрытия: туристическая экспедиция с элементами краеведения
  Затем я достал из папки топографическую карту местности и начал изучать рельеф. Руины замка находились на небольшой возвышенности, а предполагаемый тайник - примерно в ста метрах к северо-востоку, на склоне, спускающемся к бывшему рву. Там сейчас рос молодой лес, что было и преимуществом (скрывал работы от посторонних глаз), и недостатком (корни деревьев могли повредить подземные ходы).
  - Нужно будет провести предварительное обследование с георадаром, - записал я. - И взять с собой бензопилу.
  Я взглянул на календарь. Сейчас апрель, впереди май с экзаменами, а потом начнутся каникулы. Идеальное время - начало июня, когда погода уже установится, но летняя жара еще не наступит. К тому же, в это время в регионе обычно проводятся различные археологические экспедиции, так что наша группа не вызовет подозрений.
  - Две недели должно хватить, - прикинул я. - Первые дни на разведку, мотнусь с ребятами на первичный осмотр, потом основные работы.
  Я откинулся на спинку стула и задумался о том, что может означать эта находка. Конечно, историческая ценность сокровищ князя Вишневецкого была огромной. Но для меня это было нечто большее - инструмент влияния.
  В мире, который я знал, в мире будущего, деньги всегда открывали двери. А в условиях рождающегося капитализма начала 90-х эта власть денег была абсолютной. Даже небольшая часть сокровищ могла обеспечить мощный стартовый капитал для моих проектов.
  "И для Улья," - подумал я. "Это будет наша страховка на черные времена."
  Я точно знал, что впереди - распад СССР, экономический кризис, разгул бандитизма. Люди будут терять работу, сбережения обесценятся, а законы перестанут работать. В такие времена только организованные группы смогут выжить и даже преуспеть.
  Братство, которое я собрался создать, должно было стать именно такой организацией - не бандитской группировкой, а сообществом умных, целеустремленных молодых людей, готовых менять мир вокруг себя. И сокровища могли дать нам необходимую свободу действий.
  К примеру в сериале 'Закрытая школа' ценности (драгоценности, золото и артефакты) имели важную и были связаны с нацистским прошлым и экспериментами. Ценности были доставлены в СССР из Германии во время Второй мировой войны. Согласно сюжету, в подземельях под школой раньше находилась немецкая лаборатория, в которой нацисты проводили эксперименты на людях, стремясь создать эликсир бессмертия. Эти ценности - часть сокровищ, вывезенных нацистами - использовались как средство финансирования секретных исследований. Золото и драгоценности использовались для поддержки секретной лаборатории и оплату работы учёных. Это был своего рода тайный фонд, спрятанный на случай восстановления нацистского режима или продолжения их проектов. За этими ценностями охотились участники заговора, стремящиеся возродить эксперименты и получить контроль над результатами (включая формулу бессмертия). Почему нельзя взять эту формулу для своего братства, для добрых дел. Я знаю где сокрыты многие еще ненанайденные ценности.
  Я вспомнил рассказы из первоисточников о богатствах князя: золотые и серебряные монеты различных стран, драгоценности, ювелирные изделия, возможно даже редкие книги и документы. По самым скромным оценкам, стоимость сокровищ в современных деньгах могла составлять миллионы долларов.
  "Часть - в музей, как и полагается," - размышлял я, делая заметки. "Часть - на развитие наших проектов. И часть - в неприкосновенный запас братства."
  Я начертил схему распределения сокровищ:
    30% - официальная находка (музей, признание, научная ценность)
    40% - финансирование проектов (братья Супрун - легальный бизнес, инвестиции)
    30% - фонд братства (поддержка членов, экстренные ситуации)
  Такой подход позволял и соблюсти законность, и обеспечить наши интересы. Главное - не привлекать лишнего внимания и провести всю операцию чисто.
  Для окружающих, для всех, кто спросит, мы просто группа молодых энтузиастов-краеведов, решивших провести часть каникул изучая исторические памятники родного края. С палатками, гитарами у костра, веселыми историями - всем, что полагается туристам.
  "Нужно продумать каждую деталь," - записал я в блокнот. "От официальных документов до состава аптечки."
  Я посмотрел на часы - было уже за полночь. Пора было спать, но мысли о сокровищах не давали мне покоя. Я чувствовал, что стою на пороге чего-то значительного, чего-то, что может изменить не только мою жизнь, но и жизни многих людей вокруг меня.
  Решив еще раз проверить точность наложения карт, я внимательно изучил окрестности замка. Старая дубовая роща, упомянутая в письме управляющего, должна была находиться как раз в том месте, которое я отметил красным маркером. Но современные карты не показывали там никаких деревьев.
  "Вырубили? Или высохли от старости?" - размышлял я, пытаясь сопоставить старые и новые данные.
  На одной карте этот участок был отмечен как "нарушение почвенного слоя", что могло означать либо человеческое вмешательство, либо природные процессы. А на другой карте там был обозначен "предполагаемый тайный выход".
  "Что если... - я почувствовал, как от возбуждения участилось сердцебиение, - что если там был обвал? Землетрясение или просто проседание почвы? Это могло скрыть вход, но при этом сохранить подземную часть!"
  Я схватил карандаш и начал черкать и рисовать. Если подземный ход шел на глубине примерно 3-4 метров, а поверхность земли просела на 1-2 метра, то современная геофизическая разведка могла не обнаружить этот проход. Он был бы слишком глубок для обычного визуального осмотра, но слишком мелок для серьезных геологических исследований.
  "Нужен будет георадар с глубиной сканирования до 10 метров. Интересно есть такой сейчас?" - записал я. - "И несколько дней на тщательное обследование каждого квадратного метра."
  Я сделал еще несколько заметок о необходимом оборудовании и методах поиска, а затем аккуратно сложил все карты и документы обратно в папку. Ее я поместил в специальный водонепроницаемый чехол, а затем спрятал в тайник в стене за книжной полкой, нужно отнести в сейф Молодежного центра. в моем кабинете. Предосторожность никогда не бывает лишней, особенно когда речь идет о сокровищах.
  Перед сном я открыл окно, вдыхая свежий весенний воздух. Город спал, и только редкие огни напоминали о том, что он живет своей жизнью. Где-то там, в шестидесяти километрах отсюда, лежали руины старинного замка, хранящие свою тайну уже более трех столетий.
  Сокровища князя Иеремии Вишневецкого ждали своего часа. И этот час должен был вот-вот наступить.
   Близняшки
  "Это было так, как если бы весь мир подготавливаться к этому моменту."
  Весеннее солнце пробивалось сквозь листву молодых тополей на школьном дворе. Я сидел на скамейке, листая конспект по физике - через неделю контрольная, а я пропустил пару тем из-за соревнований по карате. Хотя, если честно, физика была последним, о чем я думал. Взгляд то и дело соскальзывал с формул и уравнений на школьные ворота - Кира обещала зайти за мной после своих дополнительных занятий по английскому.
  Наконец я увидел ее - стройная фигурка в легком голубом платье, черные волосы собраны в высокий хвост, как она обычно делала по средам. Она махнула мне рукой, и я почувствовал, как сердце ускоряет свой ритм.
  - Привет, знаток формул! - она подошла и легко поцеловала меня в щеку. - Готовишься к физике?
  - Пытаюсь, - я закрыл тетрадь и убрал ее в рюкзак. - Как английский?
  - Скучно, - она сморщила носик. - училка сегодня была не в духе. Два часа грамматики, представляешь? Меня спасло только то, что я читала об этом вчера.
  Я невольно нахмурился. Вчера мы с Кирой гуляли почти до вечера, а потом я проводил ее домой. Когда бы она успела?
  - Вчера? Ты же была со мной вечером...
  - А, - она на секунду замялась. - Я имела в виду позавчера, конечно. Просто дни слились. Ты знаешь, какая у нас сейчас нагрузка.
  Я кивнул, отбрасывая смутное беспокойство. Конечно, она просто оговорилась. У всех бывает.
  - Пойдем в парк? - предложил я. - Погода отличная.
  - С удовольствием, - улыбнулась Кира, беря меня под руку.
  Мы шли по аллеям городского парка, болтая о школе, о предстоящих экзаменах, о планах на лето. Я пока не рассказывал ей о своей идее с экспедицией к замку - не был уверен, стоит ли вовлекать ее в это дело. С одной стороны, мне хотелось делиться с ней всем, с другой - чем меньше людей знает о сокровищах, тем безопаснее.
  - О чем задумался? - спросила Кира, прерывая мои размышления.
  - О лете, - не соврал я. - У меня есть идея, как провести часть каникул.
  - Да? - она заинтересованно посмотрела на меня. - Расскажешь?
  - Думаю организовать небольшую туристическую экспедицию. Палатки, костры, песни под гитару - все как полагается.
  - Звучит здорово! - оживилась она. - А куда именно?
  - Рядом с городом Лубны, - я решил проверить ее реакцию. - Там есть интересные исторические места, руины старого замка.
  - Замок князя Вишневецкого? - неожиданно спросила она, и я почувствовал, как напрягся.
  - Ты знаешь о нем?
  - Конечно, - пожала плечами Кира. - Мы же проходили историю родного края.
  - А ты хотела бы поехать? - спросил я, наблюдая за ее реакцией.
  - С тобой? Хоть на край света, - она улыбнулась и прижалась к моему плечу.
  Мы дошли до скамейки у пруда и сели, наблюдая за утками, которые неторопливо бороздили водную гладь. Солнце уже начинало клониться к закату, окрашивая небо в нежно-розовые тона.
  - Саша, - вдруг серьезно сказала Кира, поворачиваясь ко мне. - Ты мне доверяешь?
  Вопрос застал меня врасплох. Я посмотрел в ее глаза - ясные, голубые, с маленькими золотистыми крапинками вокруг зрачка.
  - Конечно, - ответил я, хотя в глубине души почувствовал легкую тревогу. С чего вдруг такой вопрос?
  - Я просто... - она замялась, будто подбирая слова. - Я хочу, чтобы между нами не было тайн. Чтобы мы могли рассказывать друг другу все.
  Я взял ее за руку. Ладонь была теплой и немного влажной, как будто она волновалась.
  - У нас не будет тайн, - пообещал я, чувствуя укол совести от собственного лицемерия. Ведь я скрывал от нее так много - и о попадании в прошлое, и о планах с братством, и о сокровищах.
  Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом, словно пытаясь увидеть что-то за моими словами, а потом вдруг подалась вперед и поцеловала меня. Ее губы были мягкими и сладкими, с легким привкусом мятной жвачки, которую она жевала после школы. Я обнял ее, прижимая к себе, и на некоторое время мир вокруг перестал существовать. Были только мы двое, скамейка у пруда и закатное солнце, окрашивающее все вокруг в золотисто-розовый цвет.
  - Пойдем ко мне, - прошептала она, отстраняясь. - Родители уехали к деду в Полтаву на несколько дней. Там будет и Алиса, но она нам не помешает.
  От ее слов у меня перехватило дыхание. Мы встречались уже почти год, но пока наши отношения не заходили дальше поцелуев. И вот теперь...
  - Ты уверена? - спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
  - Абсолютно, - кивнула она, и в ее глазах мелькнуло что-то новое, чего я раньше не замечал. Решимость? Или что-то еще?
  Квартира Морозовых находилась в типовой пятиэтажке можно сказать почти в центре города. Трехкомнатная, с небольшой кухней и балконом, заставленным цветочными горшками - страстью их мамы. Кира открыла дверь своим ключом, и мы вошли в прихожую.
  - Алиса, мы дома! - крикнула она, разуваясь.
  - Я на кухне! - донесся голос ее сестры.
  Мы прошли на кухню, где Алиса колдовала над плитой. В отличие от Киры, волосы у нее были распущены, спадая на плечи густой черной волной. Одета она была в домашние шорты и футболку с логотипом какой-то рок-группы.
  - Привет, Саша, - улыбнулась она, помешивая что-то в кастрюле. - Решил к нам заглянуть?
  - Привет, - я кивнул. - Вкусно пахнет. Что готовишь?
  - Плов, - гордо сказала Алиса. - По маминому рецепту. Будешь?
  - Обязательно, - я был действительно голоден после занятий.
  - Только сначала переоденемся, - Кира взяла меня за руку. - Пойдем, я дам тебе что-нибудь из папиных вещей, чтобы не в школьной форме сидел.
  Мы прошли в комнату, которую сестры делили на двоих. Две кровати по разным сторонам, два письменных стола, книжные полки. Несмотря на то, что они были близнецами и внешне очень похожи, их личные пространства разительно отличались. Половина Киры была аккуратной, с книгами, расставленными по размеру, и несколькими фотографиями в рамках. У Алисы царил творческий беспорядок - книги вперемешку с тетрадями, рисунки на стене, разбросанные карандаши и фломастеры.
  - Подожди здесь, - сказала Кира и вышла из комнаты.
  Я огляделся, невольно замечая детали, которые раньше ускользали от моего внимания. На столе Алисы лежала раскрытая тетрадь по физике - той самой, к которой я готовился сегодня. На полях были записаны формулы моим почерком. Странно, я не помнил, чтобы давал ей свои конспекты.
  Рядом с тетрадью стоял флакон духов - тех самых, которыми обычно пользовалась Кира. Еще одна странность.
  На кровати Алисы лежала книга, которую я недавно одолжил Кире - "Мастер и Маргарита" Булгакова.
  Я нахмурился, пытаясь собрать все эти детали в единую картину, но тут дверь открылась, и вошла Кира с охапкой одежды.
  - Вот, примерь, - она положила вещи на кровать. - Должно подойти, папа не намного выше тебя.
  Я кивнул, все еще думая об увиденном.
  - Кира, - начал я осторожно. - Алиса брала у тебя мои конспекты по физике?
  - Что? - она выглядела удивленной. - Нет, вроде нет. А что?
  - Просто заметил на ее столе тетрадь с моими пометками.
  - А, - Кира слегка смутилась. - Наверное, я оставила у нее, когда занималась. Мы иногда меняемся столами, когда одной нужно больше места для занятий.
  Объяснение звучало логично, и я почти успокоился. Почти.
  - А книга? "Мастер и Маргарита"? Я думал, ты ее читаешь.
  - Так и есть, - кивнула она. - Просто Алиса тоже заинтересовалась, и я дала ей посмотреть.
  Снова логично. Но что-то все равно казалось не так.
  - Переодевайся, - Кира направилась к двери. - Я пойду помогу Алисе с ужином.
  Когда она вышла, я еще раз огляделся по сторонам, но ничего больше не заметил. Может, я просто накручиваю себя? В конце концов, они сестры, живут вместе, естественно, что у них общие вещи и интересы.
  Я переоделся в предложенные вещи - спортивные штаны и футболку - и вышел на кухню. Сестры стояли у плиты, что-то тихо обсуждая. Увидев меня, они одновременно повернулись и улыбнулись. В этот момент их сходство было поразительным - одинаковый наклон головы, одинаковая улыбка. Если бы не разная одежда и прически, я бы не смог их различить.
  - Садись, - Алиса указала на стол. - Плов готов.
  Ужин прошел в непринужденной беседе. Мы говорили о школе, о последних фильмах, о планах на лето. Алиса рассказала, что собирается поступать в художественное училище в Киеве, а Кира мечтала о факультете иностранных языков. Я слушал их, наблюдая за жестами, мимикой, манерой говорить, и отмечал странную вещь: иногда Алиса использовала выражения и жесты, характерные для Киры, а Кира вдруг начинала говорить тоном своей сестры.
  После ужина Алиса ушла в их комнату, сказав, что ей нужно закончить рисунок для школьной выставки, а мы с Кирой остались на кухне мыть посуду.
  - Ты какой-то задумчивый, - заметила она, протирая тарелки. - Что-то случилось?
  - Нет, просто много мыслей, - ответил я, не желая делиться своими подозрениями. - Кстати, я давно хотел спросить... Как вы с Алисой относитесь к идее братства?
  Кира удивленно подняла брови.
  - Братства? Что ты имеешь в виду?
  Я объяснил ей свою концепцию - организацию молодых, целеустремленных людей, которые будут поддерживать друг друга, создавать сеть контактов и влияния по всей стране.
  - Звучит... интригующе, - сказала она после паузы. - Но не слишком ли это амбициозно для школьников из провинции?
  - Все великие проекты начинались с амбициозных идей, - улыбнулся я. - К тому же, мы не всегда будем школьниками из провинции. Ты сама говорила, что хочешь учиться в Киеве. Представь, что там у тебя уже есть связи, поддержка, возможности.
  - И все это благодаря какому-то тайному обществу? - она скептически усмехнулась, но в ее глазах я видел интерес.
  - Ну тайному или закрытому, - поправил я. - Есть разница? Мы не будем скрываться, просто не станем об этом широко распространятся..
  - И как ты собираешься отбирать достойных?
  - Молодежный центр станет первым фильтром, - объяснил я. - Там мы сможем увидеть, кто чего стоит в стрессовых ситуациях, кто умеет работать в команде, кто проявляет лидерские качества, у кого какие способности.
  Кира задумчиво кивнула.
  - А я подхожу под твои критерии?
  - Более чем, - я подошел к ней и обнял за талию. - Ты умная, целеустремленная, знаешь, чего хочешь от жизни. Ты именно тот человек, которого я хотел бы видеть в братстве.
  Она посмотрела мне в глаза.
  - А как же Алиса?
  - И она тоже, - кивнул я. - Вы обе.
  - Но мы разные, - тихо сказала Кира. - Хотя многие этого не замечают.
  - Я замечаю, - возразил я. - И ценю вас обеих за разные качества.
  Она прильнула ко мне, обнимая за шею.
  - Ты удивительный, Саша. Иногда мне кажется, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.
  Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Неужели она что-то подозревает?
  - Все мы храним какие-то секреты, - осторожно сказал я.
  - Даже от тех, кого любим? - она пристально смотрела мне в глаза.
  - Иногда, - я не отводил взгляд. - Но это не значит, что я не доверяю тебе.
  - Хочешь сказать, что у тебя есть секреты от меня? - в ее голосе появились нотки обиды.
  Я понял, что загнал себя в угол. Соврать сейчас значило подорвать доверие, а сказать правду я не мог.
  - У каждого есть что-то личное, - дипломатично ответил я. - Но ничего, что могло бы повлиять на наши отношения.
  Она помолчала, а потом вдруг рассмеялась.
  - Ладно, твоя взяла. У меня тоже есть свои секреты.
  От этих слов у меня внутри все сжалось. Что она имеет в виду? Неужели они с Алисой действительно...
  Но додумать эту мысль я не успел. Дверь на кухню открылась, и вошла Алиса.
  - Ну что, голубки, наворковались? - она подмигнула нам. - Я закончила рисунок и собираюсь немного погулять. Дождя вроде не обещают.
  - Куда ты пойдешь? - спросила Кира.
  - К Карине, она просила помочь с плакатом для биологии, - Алиса взяла с вешалки джинсовую куртку. - Вернусь через пару часов. Не скучайте тут без меня.
  Она подмигнула нам еще раз, особенно выразительно посмотрев на Киру, и вышла из квартиры.
  - Ну вот, - Кира повернулась ко мне с загадочной улыбкой. - Мы остались одни.
  Кира лежала рядом, тёплая, тихая, будто сама ночь дышала в её волосах. Я коснулся её плеча, и она не отстранилась - наоборот, её пальцы нашли мои, переплелись легко, будто мы делали это всю жизнь. В комнате пахло ладаном от свечей и чем-то её - ванилью, летним ветром и свободой. Мы смотрели друг на друга молча, не торопясь, будто боялись спугнуть этот хрупкий миг, в котором не осталось ничего лишнего - ни города, ни людей, ни времени. Только кожа к коже, дыхание в унисон и взгляд, в котором было больше откровенности, чем в любых словах. Она прижалась ко мне, легко, как будто танец начался сам собой - медленно, осторожно, но с той силой, которую не спутаешь ни с чем. Не было инструкций, только интуиция, прикосновения и стук сердца, который гулко отзывался в груди. Всё происходило так естественно, будто этот момент ждал нас давно.
  Потом, когда я возвращался домой поздним вечером, мысли в моей голове путались. Вечер с Кирой был волшебным - мы перешли на новый уровень отношений, и это было прекрасно. Но странные детали не давали мне покоя. Похоже, что сестры Морозовы играли со мной в какую-то странную игру, меняясь ролями. Вопрос был лишь в том, обе ли они участвовали в этом сознательно, или одна манипулировала другой.
  И что мне теперь делать? Конфронтация могла все разрушить, а я действительно любил Киру. И Алиса мне не была безразлична. Теперь я уже ни в чем не был уверен. Одно я знал точно: этот ребус требовал разгадки.
  
   Захаровы не дремлют
  "Враг не дремлет, но и мы не дремлем." - Уинстон Черчилль
  Весенние солнце пригревало всё сильнее, хотя по утрам ещё чувствовалась прохлада поздней весны. Я шёл по центральной улице города, невольно отмечая, насколько всё вокруг отличалось от того, что я помнил из своего прошлого... точнее, будущего. Старые вывески советских магазинов соседствовали с первыми кооперативными ларьками. Мода девяностых бросалась в глаза - спортивные костюмы, начёсы, варёнки. Всё это выглядело одновременно и знакомо по фильмам, и абсолютно дико в реальности. Мои мысли были заняты предстоящими делами и новыми проектами. В голове я уже прокручивал первые шаги по открытию Молодежного центра и пейнтбольного клуба, который должен был стать не просто развлечением.
  Завернув за угол к зданию кинотеатра "Мир", я чуть не столкнулся с Жекой Захаровым. Он стоял в окружении трёх парней, куривших у входа. Признаться, я не ожидал встретить его здесь - обычно он обретался в спортзале или в офисе Николая Супруна.
  - О, каратист! - растянул губы в улыбке Жека. - Как раз тебя-то я и хотел видеть.
  Я напрягся, но постарался не подать вида. Последнее время его становится много, то у Супрун столкнемся, то у отца в кузне застану. Внешне - простой здоровяк, бригадир в группировке Николая, но я уже успел заметить за ним черту - цепкий, оценивающий взгляд, который никак не вязался с образом туповатого качка.
  - Привет, Жека. Какими судьбами в центре? - я остановился, сохраняя дистанцию.
  - Да вот, пацанов твоих встретил, - он кивнул в сторону парней, и я с удивлением узнал в одном из них Серёгу Серова, моего одноклассника и друга детства. - Разговорились про твой пейнтбольный клуб. Интересная тема, скажу я тебе.
  Серёга выглядел немного смущённым, но кивнул мне. Двое других ребят были мне незнакомы.
  - Да, планирую открыть. Думаю, будет пользоваться популярностью, - ответил я осторожно.
  - Это точно! - подхватил Жека с энтузиазмом. - Слушай, а может, и мне вступить? Я ж в армии служил, опыт имею. Могу и помочь чем, если надо.
  Вот оно что. Жека решил втереться в доверие. Интересно, зачем? Или это моя взрослая сущность все воспринимает с осторожностью и скепсисом.
  - Будем рады, когда клуб заработает, скоро открытие Центра, - я специально сделал акцент на "мы", намекая на поддержку братьев Супрун.
  - Понятно, - Жека хлопнул меня по плечу с такой силой, что я едва устоял на ногах. - Я разносторонний человек.. Могу принести пользу.
  Намёк был более чем прозрачный. Пора заканчивать этот разговор.
  - Ладно, мне пора. Встреча у Ивана Супруна, не хочу опаздывать, - сказал я, глядя на часы. - Увидимся, Жека. Пока, Серый.
  - Бывай, спортсмен, - Жека хлопнул меня по спине. - Ещё пересечёмся. Обязательно.
  Я поспешил уйти, но чувствовал спиной их взгляды. Когда свернул за угол, то услышал смех Захарова.
  На следующий день в школе Серёга подошёл ко мне на перемене. Выглядел он виноватым.
  - Слушай, Сань, извини за вчерашнее, - начал он, нервно теребя лямку рюкзака. - Я не хотел про твои дела говорить, но Захаров как-то сам вывел на разговор. Спрашивал, чем ты интересуешься, чем занимаешься... Я и ляпнул кое-что.
  - Он специально про меня расспрашивал? - я нахмурился.
  - Ну да. Сначала как бы между делом, а потом конкретно. Особенно про твои планы на выходные и каникулы, знаю ли я что-нибудь.
  Ситуация нравилась мне всё меньше и меньше. Захаров явно не просто так интересовался моими планами. Кто-то навёл его на какую-то мысль. Но кто?
  - А Зинченко там не было рядом? - спросил я как бы между прочим.
  - Гены? Нет, не видел, - Серёга мотнул головой. - А что?
  - Да так, ничего.
  В этот момент в коридоре показались близняшки Морозовы. Сердце привычно ёкнуло - не поймёшь, то ли от вида Киры, моей официальной девушки, то ли от того, как похожа на неё Алиса. Они шли, о чём-то оживлённо разговаривая, но, увидев меня, обе заулыбались.
  - Привет, Саша, - сказала одна из них - судя по голубой заколке, Кира.
  - А мы тебя искали, - добавила Алиса, поправляя розовую заколку в волосах.
  Я всегда немного терялся в их присутствии. Даже зная, что встречаюсь с Кирой, я ловил себя на том, что засматриваюсь и на Алису. Иногда мне казалось, что они специально меня путают, меняясь заколками.
  - Девчонки, идите сюда, - я махнул им рукой. - У меня к вам серьёзный разговор.
  - О, как интересно, - промурлыкала Алиса, подходя ближе. - О чём же?
  Сёстры переглянулись.
  - когда я выходил из класса, по приходу заметил что у меня вещи в сумке лежат не на месте. Вы ничего странного не видели.
  - Да нет вроде, хотя подожди... Насчёт Гены Зинченко. - неожиданно сказала Алиса. - Он в последнее время всё крутится рядом, вопросы задаёт.
  Вот оно! Зинченко.
  - Какие вопросы? - резко спросил я.
  - Ну, про твои планы, про записи, которые ты делаешь... - Алиса пожала плечами. - Сказал, что тоже интересуется и хочет присоединиться к твоим занятиям.
  Чёрт! Так вот откуда ветер дует. Зинченко что-то пронюхал и шпионит. Но зачем? Что ему с этого?
  - И что вы ему сказали? - спросил я, стараясь сохранять спокойствие.
  - Ничего особенного, - ответила Кира. - Что ты действительно чем-то занят после школы, но подробностей мы не знаем.
  В это время прозвенел звонок на урок. Нужно было идти,но мысли мои были далеки от учёбы, и это напрямую касалось моих планов.
  После уроков я сразу направился в офис кооператива "Диалог", где обычно можно было застать Ивана Супруна. К моему удовлетворению, там находился и его младший брат Николай.
  - А, Саша! Заходи, - Иван указал мне на стул. - Мы как раз о тебе говорили.
  Я насторожился: - В каком смысле?
  - Жека Захаров проявляет к тебе какой-то странный интерес, - сразу перешёл к делу Николай. - Мои люди доложили, что он расспрашивает про твои дела, особенно про твои планы на лето.
  Значит, у Супрунов тоже есть свои глаза и уши. Это хорошо.
  - Да, я заметил, - я кивнул. - Вчера столкнулся с ним у кинотеатра. Он открыто интересовался моими делами.
  - И что ты ему сказал? - прищурился Николай.
  Я помедлил.
  - Ничего конкретного, - ответил я. -Мы говорили в основном о клубе.
  Братья переглянулись.
  - И чего он вдруг тобой заинтересовался? - деловито спросил Николай, - ладно мы с этим вопросом разберемся.
  Выйдя от Супрунов, я не сразу пошёл домой. Мысли роились в голове, требуя систематизации. Я направился в городской парк - мне нужно было спокойное место, чтобы всё обдумать.
  - Привет, красавчик, - раздался знакомый голос. - Не помешаю?
  Я вздрогнул и поднял глаза. Рядом стояла Наташа Яшина, невысокая, с няшной внешностью которая интересно сочеталась с умными глазами, девушка всегда выделялась своей независимостью.
  - Привет, Наташ, - я захлопнул блокнот. - Что ты здесь делаешь?
  - Гуляю, - она пожала плечами и села рядом, не спрашивая разрешения. - А ты всё со своими тайнами?
  - С какими тайнами? - я напрягся.
  - Да ладно тебе, - она улыбнулась. - Все знают, что ты что-то скрываешь. Этот твой пейнтбольный клуб, думаешь одна я догадалась что ты пишешь книги, твои записи...
  - Просто увлечения, - я постарался говорить небрежно. - Ничего таинственного.
  - Конечно-конечно, - она явно мне не поверила.
  - Я просто стараюсь выжить в этом городе, - ответил я уклончиво.
  - И для этого связался с Супрун? - она покачала головой. - Опасная игра, Саша.
  - Иногда приходится выбирать меньшее из зол, - я пожал плечами. - братья мои друзья.
  - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - она встала. - Если что, я на твоей стороне. Запомни это.
  И она ушла, оставив меня в растерянности. Ох Наташка, красивая... Стоп не о том думаю. Солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные тени на аллеи парка. Я ещё немного посидел, собираясь с мыслями, а затем напрвился домой.
   Пейнтбол как маска
  "Братство - это когда один за всех и все за одного." - Александр Дюма
  Май 1991 года выдался на удивление жарким. Воздух в городе плавился, заставляя асфальт размякать под ногами, а людей - искать спасения в тени деревьев или возле немногочисленных фонтанов. Я смотрел из окна своей комнаты на пустынную улицу и задумчиво постукивал карандашом по столу.
  - Саша, ты там не заснул? - раздался голос матери из кухни. - Тебя Сергей ждёт уже полчаса!
  - Иду, мам! - откликнулся я, поспешно собирая со стола чертежи и наброски.
  Что бы она сказала, узнав, что её шестнадцатилетний сын планирует не просто открыть пейнтбольный клуб, а создать организацию, которая через десятилетия сможет повлиять на судьбу целой страны? Усмехнулся своим мыслям.
  Во дворе его уже ждал Сергей Серов, ковыряясь в песочнице деревянной палкой.
  - Ты чего так долго? - Серов был невысоким, худоватым парнем с вечно встрёпанными русыми волосами.
  - Дорабатывал кое-какие детали, - похлопал по папке с чертежами. - Пошли, покажу по дороге.
  Мы направились к бывшей туристической базе в центе города. Здание, запущенное и полузаброшенное, досталось кооперативу "Диалог" за бесценок. Идеальное место для того, что я задумал.
  Когда они подошли к зданию, там уже вовсю кипела работа - рабочие уже закончили выгружать какое-то оборудование.
  - Саня! Наконец-то! - на крыльце их встретил Иван Супрун. - Николай уже заждался.
  В просторном зале первого этажа их ждал Николай Супрун он оделся проще - спортивный костюм "Адидас", золотая цепь, короткая стрижка - типичный представитель новой бизнес-элиты начала 90-х.
  - Вот и наш герой пожаловал, - Николай крепко пожал руку Александру. - Давай, показывай, что у нас получилось. Конечно можно было бы спросить у директора этого заведения, но хочется услышать тебя.
  Рядом стоящий Игорь Денисович. Я разложил чертежи на столе.
  - Здесь основная арена - с укрытиями, различными препятствиями. На первом этаже слева - раздевалки, комната отдыха и небольшое кафе. В подвале - склад оборудования и тренировочный зал. А вот здесь, - он указал на отдельное помещение в дальнем крыле, - кабинеты для директора, тренерская, помещение отдыха учителей и инструкторов по различным секциям. Ну и мой кабинет, консультанта. Все уже сейчас готово и можно посмотреть в живую.
  Николай хмыкнул, - кабинет консультанта.
  - Ладно, проехали, - махнул рукой Иван. - Когда открытие планируешь?
  - Через две недели. Успеем?
  - Успеем, - кивнул Иван. - Оборудование уже в пути, меньше чем через неделю будет здесь. Маркеры, защитные костюмы - всё как ты просил. Все согласно тем образцам которые мы ранее демонстрировали. Даже мэра на открытие пригласили.
  - Отлично, - улыбнулся Александр. - Тогда нужно начинать рекламную кампанию. Сергей, ты сможешь распространить листовки в школе?
  - Без проблем, - кивнул Серов. - А что насчёт Речана и остальных? Им говорить?
  - Всем говори, - после паузы ответил другу. - Особенно Речану. Он нам пригодится.
  Через час обсуждения деталей я попрощался с братьями Супрун и вместе с Сергеем направился к выходу. У дверей они столкнулись с высоким спортивного телосложения парнем лет двадцати.
  - Здорова, пацаны, - кивнул он, окидывая их оценивающим взглядом.
  - Привет, Жека, - без особого энтузиазма ответил Сергей.
  - Серьёзные дела мутите, смотрю, - Жека ухмыльнулся. - Детский сад организовываете?
  - Молодежный центр и Пейнтбольный клуб, - спокойно поправил его я. - Приходи на открытие, сам увидишь.
  - Приду, приду, - Жека опять похлопал меня по плечу, скоро отвалится, дурная привычка так сильно бить. - Обязательно приду.
  Когда мы отошли на достаточное расстояние, Сергей тихо произнёс:
  - Не нравится мне этот Захаров.
  - Мне уже тоже, - согласился. - Но он нам ещё понадобится.
  - Зачем? - удивился Сергей.
  - Пока не знаю, посмотрим. - честно ответил ему. - Но в нашей игре каждая фигура важна.
  Две недели пролетели в суматохе подготовки. Я лично проконтролировал обустройство помещений, расстановку укрытий на основной арене, и особенно - оборудование для игры.
  В день открытия у Молодежного центра 'Улей' собралась внушительная толпа. Здесь были и школьники, и студенты местного техникума, и даже несколько учителей. Пришли представители местной администрации во главе с главой города. - невысоким полноватым мужчиной с залысинами и вечно потеющим лбом.
  Я стоял на крыльце рядом с братьями Супрун. Одет в тему: в простые джинсы и футболку с логотипом клуба - силуэтом бегущего человека с маркером в руках.
  - Нервничаешь? - спросил его Иван.
  - Немного, - признался. - Всё-таки первое публичное выступление.
  В толпе он заметил Киру Морозову. Рядом с ней стояла её сестра-близнец Алиса - внешне идентичная, но с другой причёской и более яркой помадой. Они о чём-то шептались, время от времени поглядывая в его сторону. Чуть дальше стоял Юрий Речан, кивнул ему и тот ответил лёгким кивком.
  Мэр откашлялся и подошёл к микрофону:
  - Дорогие жители города! Сегодня мы присутствуем на открытии Молодежного центра 'Улей' и первого в нашем городе, и, насколько я знаю, одного из первых в СССР, клуба спортивного пейнтбола "Амбрелла"!
  Глава администрации начал с представления директора Центра Кречетова, упомянул о заслугах кооператива 'Диалог' Ивана и Николая Супрун.
  Раздались аплодисменты.
  - Особенно приятно, что инициатором создания этого замечательного Молодежного центра стал наш молодой талантливый земляк - Александр Юрчин!
  Пришлось сделать шаг вперёд, и аплодисменты стали громче.
  - Но многие из вас, возможно, не знают, - продолжил мэр с заговорщической улыбкой, - что Александр не только спортсмен, чемпион по карате, но и... писатель! Да-да, не удивляйтесь! Он пишет те самые книги о Жоре Гончарове, которые сейчас читает вся страна! А также серию "Обитель зла", от которой в восторге молодёжь!
  По толпе прокатился удивлённый шёпот. Кира и Алиса смотрели на меня с нескрываемым восхищением. Юрий Речан поднял брови в удивлении. А Саша Волков присвистнул и толкнул локтем стоящего рядом товарища. Наташа просто улыбалась.
  - Писатель? - переспросил кто-то недоверчиво. - Этот пацан?
  Александр подошёл к микрофону:
  - Спасибо, Виктор Петрович, - он улыбнулся мэру. - Да, это правда. Но сегодня я хочу говорить не о книгах, а о нашем клубе.
  _ А может вы всетаки раскажите свои творческие планы, - Выкрикнула близко стоящая молоденькая симпатичная девушка, добавив. - Анна Назарова, корреспондент 'Молодежный вестник'. Люди согласно зашумели.
  - Ну если кратко.- улыбнулся девушке. - серия 'Обитель зла' на днях поступит в продажу финальная шестая книга, приключения Жорика - отправил редактору четвертую книгу. Начал сотрудничать с нашей городской редакцией, она по мощностям небольшая, но желает напечатать одну из моих книг.
  - Какую если не секрет, - вернула мне улыбку Анна.
  _ Да нет тут тайн...- запнулся я. - хотя наоборот есть и серьезные. Книга будет называться 'Рублевская икона', о заговорах, тайнах и затрагивает некоторые вопросы религии. Думаю книга скоро появится и вы узнаете больше.
  - Это очень интересно, - опять произнесла Аня,- раскажите о дальнейших творческих планах.
  - Не хочу хвастаться,- сделал паузу, послышался смех - но фантазия у меня обширная, хватит на десятки, да что там сотни сюжетов. Вот к примеру чтобы вас заинтересовать у меня уже в черновой работе сложилась такая история.
  Представьте: Киев, 1991 год. В морге при больнице работает странный патологоанатом - гениальный судмедэксперт. Говорят, он может определить причину смерти, просто взглянув на труп. Он видел Ленина живым. Когда в 41-м немцы бомбили морг, наутро его нашли сидящим за тем же столом - без единой царапины.* Мой герой - не вампир, не оборотень. Он просто... не умирает. Утонет - вынырнет в Днепре у моста. Расстреляют - очнётся в той же воде, голый и с криком. Четыреста лет уже длится этот кошмар. Он лечил раненых в Бородино, сражался во время Первой мировой, видел, как гниёт заживо вся империя - а сам остаётся. Но теперь появился Кто-то ещё. Тот, кто оставляет на трупах странные метки - цифры, выжженные на коже. Тот, кто знает его тайну, а может даже сам такой. И похоже, их встреча была предрешена очень, очень давно... Короче будет атмосферно и с намеком что бессмертие это не подарок.
  Мне в будущем очень нравились некоторые фантастические сериалы, но в книжном варианте их небыло только сценарий, я решил исправить эту ошибку. Сейчас я излагал сюжет сериала 'Вечность' - американский телевизионный сериал, созданный Мэттью Миллером, с Йоаном Гриффитом в главной роли. И в дальнейшем планировал адаптировать и списать сериалы 'Ковче́г' (исп. El Barco) - испанский постапокалиптический проэкт, 'Лост' или 'Остатся в живых' - про загадочный остров и другие.
  - А как же спорт? Вы отказались от каратэ, титула чемпиона мира?
  - Спорт? Был, есть и будет, только теперь без погони за медалями. Каратэ - для себя, литература - для души. В какой-то момент понял: драться можно не только кулаками, но и словами. А побеждать - не обязательно на татами. Но давайте все же вернемся к нашему Центру. Пейнтбол - это не просто игра. Это способ научиться действовать в команде, принимать решения в стрессовых ситуациях, разрабатывать стратегию. Навыки, которые пригодятся всем нам в жизни, особенно сейчас, когда наша страна стоит на пороге больших перемен.
  Я сделал паузу и обвёл взглядом собравшихся:
  - В этом клубе мы будем не только играть. Мы будем учиться. Учиться быть сильными. Учиться быть командой. Учиться побеждать. И я приглашаю всех желающих присоединиться к нам!
  Речь была встречена аплодисментами. Даже Николай, обычно сдержанный, одобрительно кивнул.
  После официальной части всех пригласили внутрь. Я с директором Игорем Кречетовым проводил гостей по зданию, показывая основную арену, раздевалки, тренировочный зал. Особое впечатление на всех произвело кафе - уютное, с круглыми столиками и стилизованным под военную тематику интерьером.
  - Саша, это потрясающе! - подошла ко мне Кира, когда большая часть гостей уже разбрелась по Центру. - Почему ты никогда не говорил, что пишешь книги?
  - Не хотел привлекать лишнего внимания, - пожал плечами.
  - О Жоре Гончарове - мои любимые книги, - призналась девушка. - Неужели это правда ты написал?
  - Правда, - подтвердил я. - Может, как-нибудь дам тебе почитать черновик новой книги.
  - Правда? - глаза Киры загорелись. - Я бы очень хотела!
  К нам подошла Алиса:
  - Кира, нам пора домой.
  - Уже? - разочарованно протянула та.
  - Ничего, - улыбнулся девушкам. - Клуб никуда не денется. Приходите на первую тренировку в субботу.
  Когда сестры ушли, подошёл Юрий Речан:
  - Писатель, значит? - в его голосе слышалось уважение. - А я-то думал, откуда у тебя деньги на этот проект.
  - Гонорары неплохие, - пожал плечами, умалчивая о братьях Супрун, хотя их присутствие и так кричало, откуда финансы. - Планируешь записаться в клуб?
  - А то! - Юрий оглянулся по сторонам и понизил голос. - Слушай, Саня, тут слухи ходят, что ты какое-то братство собираешь. Это правда? Кира по секрету сказала, говорила приходить интересно будет.
  Внимательно посмотрел на Речана, моя девушка Юрке проговорилась по моей просьбе. Высокий, атлетически сложенный, с волевым подбородком и цепким взглядом - Юрий был прирождённым лидером. Такие люди нужны 'Улью'.
  - Приходи в субботу пораньше, - тихо ответил. - Поговорим.
  В субботу к десяти утра у клуба собралось около тридцати человек - в основном школьники и несколько студентов. Я, уже переодетый в спортивный костюм с логотипом клуба, встречал их у входа.
  - Проходите в раздевалки, - скомандовал. - Девушки - налево, парни - направо. Защитные костюмы выдадут там же.
  Заметил Киру и Алису, пришедших вместе с Наташей Яшиной. Наташа поздоровалась со мной, чуть покраснев.
  Юрий Речан пришёл одним из первых, как и договаривались. С ним были Саша Волков и Сергей Серов.
  - Вы проходите, - сказал. - А мы с Юрой немного поговорим.
  Отвёл Речана в "штаб Улья" - по совместительству мой кабинет.
  - Впечатляет, - присвистнул Юрий, осматривая помещение с картами на стенах и столами для совещаний. - Так всё-таки, что за братство ты затеваешь?
  Я закрыл дверь и сел напротив Юрия:
  - Что ты знаешь о тайных обществах? "Череп и кости", масоны, иллюминаты?
  - Читал кое-что, - пожал плечами Юрий. - Но это всё в Америке, в Европе...
  - А почему не у нас? - подался вперёд. - Послушай, Юра. Страна разваливается на глазах. СССР доживает последние месяцы. Скоро начнётся хаос - приватизация, бандитизм, нищета... А потом придут олигархи и разграбят всё, что осталось.
  - Откуда ты знаешь? - нахмурился Речан.
  - Неважно, - отмахнулся я. - Важно то, что мы можем что-то изменить. Не сразу, не завтра. Но через десять, пятнадцать, двадцать лет - когда мы станем инженерами, учёными, бизнесменами, политиками. Если будем держаться вместе, помогать друг другу, действовать по плану - мы сможем изменить будущее нашей страны.
  Юрий смотрел на меня с недоверием:
  - И ты предлагаешь начать с пейнтбольного клуба?
  - Не только, в нашем распоряжении весь Молодежный центр, - кивнул ему. - Здесь мы будем отбирать людей. Тех, кто думает не только о себе. Тех, кто готов работать на будущее. Тех, кто достоин доверия.
  Я достал из ящика стола небольшой значок - серебристый щит с изображением на нем пчелиных сот.
  - Это будет наш символ. Со временем он станет знаком принадлежности к братству.
  Юрий взял значок, повертел в руках:
  - И сколько нас будет?
  - Немного. Качество важнее количества. Но каждый будет на своём месте. Я вижу тебя как одного из лидеров.
  - Почему я? - прямо спросил Речан.
  - Потому что ты умеешь вести за собой людей. И потому что ты думаешь о будущем. Я видел твои оценки, знаю о твоих планах поступать на международные отношения.
  Юрий помолчал, затем медленно кивнул:
  - Допустим, я заинтересован. Что дальше?
  - Дальше - первая тренировка. А после неё - отберём тех, кого пригласим на первое настоящее собрание.
  Когда мы вышли из "штаба", в зале уже собрались все участники - около тридцати человек в защитных костюмах, с масками в руках. Среди них я заметил и Гену Зинченко - который всегда недолюбливал меня. "Интересно, зачем он пришёл," - подумал, но решил не придавать этому значения.
  - Добро пожаловать на первую тренировку! - громко объявил я. - Сегодня мы начнём с основ - как держать маркер, как двигаться, как использовать укрытия. А потом проведём первую учебную игру. Но сначала познакомлю вас с нашим тренером Орлов Павел Сергеевич.
  На звонкий голос с тренерской вышел Орлов. Одет он бал в простой спортивный костюм, на шее висел свисток и в руках держал мегафон.
  - Здравствуйте бойцы. Раз игра у нас военная, теперь вас буду называть только так.
  -Здравствуйте. - нестройно ответили ребята, Орлов не придал этому никакого значения.
  Он разделил всех на две команды. В одну попали Юрий, Сергей, Саша Волков и, к его удивлению, Кира. Во вторую - Алиса, Наташа, Гена и ещё несколько ребят из параллельных классов. Я же решил первую игру понаблюдать со стороны и запечатлеть на память, клацая фотоаппаратом.
  - Задача простая, - объяснял тренер, указывая на флаги на противоположных концах арены. - Захватить флаг противника и принести его на свою базу. При этом не быть поражённым. Если в вас попали - вы выбываете.
  Первый раунд продлился всего несколько минут. Команда Юрия, действуя слаженно и следуя его указаниям, быстро продвинулась вперёд и захватила флаг противника. Алиса, пытавшаяся остановить их, получила красочное попадание в плечо и с возмущённым возгласом покинула поле.
  - Неплохо, - одобрительно кивнул Орлов, когда все собрались после игры. - Но есть над чем работать. Юра, твоя команда действовала хорошо, но слишком прямолинейно. Вы могли бы использовать больше тактических приёмов.
  - Например? - заинтересовался Речан.
  - Разделение на группы, отвлекающий манёвр, - пояснил я. - А вторая команда слишком разрозненно действовала. Не было координации.
  Заметил, как Гена Зинченко что-то шепчет своему соседу, насмешливо поглядывая в мою сторону.
  - Гена, есть что сказать всем? - спросил я.
  - Да так, - ухмыльнулся тот. - Просто думаю, откуда писателю знать про тактику и стратегию.
  - Из книг, - спокойно ответил. - И из жизни. Хочешь, покажу на практике?
  Я взял маркер:
  - Давай один на один. Ты против меня.
  Остальные расступились, образуя круг. Гена самоуверенно улыбнулся:
  - Легко.
  Но уже через минуту его самоуверенность испарилась. Я двигался с невероятной скоростью и точностью - сказывались не только навыки карате, но и опыт из прошлой жизни, а также немножечко мухлевал со своей способностью. Три точных выстрела - в плечо, грудь и шлем - и Гена был "убит".
  - Чтобы побеждать, нужно думать, - сказал я, обращаясь ко всем. - Недостаточно просто стрелять. Нужно просчитывать действия противника, предугадывать его манёвры, знать свои сильные и слабые стороны.
  Обвёл взглядом присутствующих:
  - И это касается не только пейнтбола. Это касается жизни. Нашей страны. Нашего будущего. Мы стоим на пороге больших перемен, и только те, кто будет готов, смогут не просто выжить, но и построить что-то новое.
  В моих словах было столько уверенности, что даже Гена замолчал. А Юрий Речан одобрительно кивнул, переглянувшись с Сергеем.
  После тренировки, когда большинство участников уже разошлись, Я пригласил избранных - Юрия, Сергея, Сашу Волкова, Киру, Алису и, к удивлению многих, Наташу Яшину - остаться.
  - Почему она? - тихо спросил Саша Волков, кивая на Наташу. - Она же тихоня.
  - Именно поэтому, - ответил ему. - Она умная и наблюдательная. А ещё - умеет хранить секреты.
  Когда они собрались в "штабе", закрыл дверь и серьёзно посмотрел на каждого:
  - То, о чём мы будем говорить, не должно выйти за пределы этой комнаты. Вы все здесь потому, что я вижу в вас потенциал. Потенциал стать чем-то большим, чем просто школьники из провинциального городка.
  Он указал на карту, висевшую на стене:
  - Наша страна стоит на распутье. И от того, кто возьмёт власть в ближайшие годы, зависит, куда мы пойдём. Я предлагаю создать организацию. Не просто клуб по интересам, а настоящее братство. Людей, которые будут поддерживать друг друга, помогать расти, занимать ключевые позиции. И в конечном итоге - влиять на будущее страны.
  - Звучит как заговор, - нервно усмехнулась Кира.
  - Нет, - покачал головой. - Это не заговор. Это долгосрочный план. Мы не будем делать ничего незаконного. Мы просто будем работать вместе, помогать друг другу, строить связи. И через десять, пятнадцать, двадцать лет - мы станем силой, с которой придётся считаться.
  - И какова конечная цель? - спросил Юрий.
  - Сильная, независимая страна, - без колебаний ответил ребятам. - Страна, где власть принадлежит не олигархам, а народу. Где есть справедливость и возможности для всех. Где мы сможем гордиться тем, что мы украинцы.
  В комнате повисла тишина. Затем Сергей, который знал меня лучше всех, тихо сказал:
  - Я с тобой. Всегда был и буду.
  - И я, - твёрдо произнёс Юрий.
  - Звучит безумно, - покачал головой Саша Волков, - но чертовски заманчиво. Я в деле.
  - Я тоже хочу участвовать, - неожиданно твёрдо сказала Наташа. Все повернулись к ней, и она слегка покраснела, но продолжила: - Я умею работать с информацией. И я хочу, чтобы наша страна стала лучше.
  Кира колебалась дольше всех:
  - Хорошо, - наконец кивнула Кира. - Я с вами.
  - Я за, - просто ответила Алиса, и задорно мне подмигнула.
  Я улыбнулся и достал из ящика стола шесть серебристых значков:
  - Тогда добро пожаловать в братство 'Улей'. С сегодняшнего дня - мы команда.
  Когда значки были розданы, понял, что сделал первый шаг к осуществлению своего плана.
  
   Последний День Победы в УССР
  'Этот праздник с сединою на висках'
  Утро 9 мая 1991 года выдалось ясным и по-весеннему свежим. Я проснулся раньше обычного, хотя занятия в школе отменили из-за праздника. За окном уже слышались звуки праздничных маршей - из громкоговорителей на главной площади города доносилась музыка.
  Этот день всегда был особенным в нашей семье. Дед Федор прошел всю войну, дошел до Берлина, и День Победы был его личным праздником. Но в этот раз что-то ощущалось иначе. Возможно, дело было в тех разговорах, которые я слышал дома и в школе в последние месяцы: о независимости, о референдуме, о том, что Союз вот-вот перестанет существовать.
  Я быстро оделся. Школьная форма, которую обычно надевали на такие мероприятия, сегодня казалась особенно неудобной. Накрахмаленный воротничок натирал шею, а галстук никак не хотел завязываться, комсомольский значок пристегнут как-то не так. В последнее время многие ребята отказывались от формы, но сегодня, в такой день, это было бы неуважением к ветеранам.
  Площадь была заполнена людьми. Красные флаги развевались на ветру, духовой оркестр играл 'День Победы', а на трибуне стояли представители городской власти и ветераны с орденами и медалями. Я заметил Киру - она стояла с букетом гвоздик рядом со своей сестрой-близняшкой Алисой. Показалось что моя улыбка растянулась до самых ушей.
  - Привет, - я подошел к ним. - Родители тоже здесь?
  - Да, вон там стоят, - Кира кивнула в сторону группы взрослых. - А твои?
  - Мама с отцом у Вечного огня, дедушку встречают. Он сегодня с однополчанами.
  Неподалеку я заметил остальных одноклассников: Сергей с Юрой о чем-то спорили, Олег фотографировал происходящее на 'Зенит', Наташа с Кариной раздавали ленточки. Даже Гена, наш классный задира, сегодня выглядел притихшим и серьезным.
  - Смотри, Людмила Николаевна идет, - шепнула мне Кира.
  Наша классная руководительница, учительница русского языка, действительно направлялась к нам, ведя за собой целую колонну младшеклассников с бумажными голубями мира на палочках.
  - Ребята, становитесь в колонну! - скомандовала она. - Сейчас начнется шествие к мемориалу.
  Рядом с ней шел Владислав Павлович, учитель истории. В последние месяцы его уроки стали особенно интересными - он уже не придерживался старых учебников, рассказывал нам о событиях, о которых раньше умалчивали.
  - Александр, - он положил руку мне на плечо, - сегодня особый день. Возможно, последний День Победы, который мы празднуем в составе Советского Союза.
  Я удивленно посмотрел на него, ответ я знал лучше учителя:
  - Вы думаете, все так серьезно?
  - История не стоит на месте, - философски заметил Владислав Павлович. - Важно, чтобы в любых переменах мы не забывали прошлое.
  Колонна тронулась. Мы шли по центральной улице города, и я держал Киру за руку. В воздухе витало что-то необычное - смесь торжественности и тревоги.
  - Знаешь, - сказала вдруг Кира, - мой дедушка говорит, что скоро все изменится.
  - И что тогда будет? - спросил я.
  - Не знаю, - она пожала плечами. - Но дедушка говорит, что мы должны сами решать свою судьбу.
  Рядом шла Алиса, которая, в отличие от сестры, всегда интересовалась политикой.
  - В западных областях уже сейчас многие не хотят праздновать с советской символикой, - сказала она. - На прошлой неделе показывали по телевизору митинги во Львове.
  - Но как можно не праздновать День Победы? - удивился я. - Ведь это общая победа над фашизмом.
  - Дело не в самой победе, а в том, как её интерпретируют, - заметил подошедший к нам Саня, самый начитанный из нашего класса. - Мой отец говорит, что история - это всегда вопрос интерпретации.
  Я не успел ответить, потому что мы уже подошли к мемориалу. Там, у Вечного огня, стояли ветераны - седые, с орденами и медалями на груди. Среди них был и мой дедушка. Его глаза были влажными, когда он смотрел на пламя.
  После официальной части начался концерт. Школьники читали стихи о войне, хор ветеранов пел фронтовые песни. Я заметил, что многих это трогало до слез. Вика, наша одноклассница с прекрасным голосом, исполнила 'Журавли', и даже Гена, который обычно подшучивал над всем и вся, слушал, затаив дыхание.
  После концерта все разошлись по маленьким группам. Ветеранов пригласили на торжественный обед в городской ресторан, а мы с ребятами решили пройтись по парку.
  - Слышали новость? - спросил Сергей. - В следующем году на месте памятника Ленину хотят поставить памятник Тарасу Шевченко.
  - Серьезно? - удивился Юра. - А куда денут Ленина?
  - Говорят, в музей, - пожал плечами Сергей.
  - Мир меняется, - философски заметил Олег, настраивая свой фотоаппарат для группового снимка.
  Мы встали все вместе: я, Кира, Алиса, Сергей, Юра, Олег, Гена, Вика, Карина и Наташа. Десять одноклассников, десять разных судеб, которые вскоре разойдутся в разные стороны, но будут держатся в месте, таков план 'Улья'.
  - Улыбайтесь! - скомандовал Олег, и фотоаппарат щелкнул, запечатлев этот момент на пленке.
  Вечером мы с дедушкой сидели на крыльце, после праздничного семейного обеда. Он курил свою единственную за год папиросу - традиция, которую он соблюдал каждый День Победы.
  - Знаешь, Саша, - сказал он, глядя на заходящее солнце, - я воевал не за Советский Союз. Я воевал за людей, за то, чтобы вы могли жить свободно.
  - Деда, а что будет, если СССР распадется? - спросил я прямо, сам зная что будет.
  Он долго молчал, затягиваясь папиросой.
  - Будет трудно, - наконец ответил он. - Перемены всегда даются нелегко. Но главное, чтобы вы, молодежь, помнили о прошлом. Не о политике, не о границах и флагах, а о людях. О тех, кто отдал жизнь за будущее.
  Я смотрел на вечернее небо, где зажигались первые звезды, и думал о словах дедушки, о сегодняшнем дне, о Кире, о наших одноклассниках, о будущем. В тот момент я твердо решил: что бы ни случилось, какие бы перемены ни произошли, я не дам забыть о подвиге поколения моего деда. Эта память должна жить, несмотря ни на какие политические изменения. Я не знал тогда, что этот День Победы действительно станет последним в истории УССР. Что впереди нас ждали непростые времена становления новой Украины. Но я знал точно: пока мы помним, пока передаем эту память следующим поколениям, подвиг тех, кто победил фашизм, не будет забыт.
  И я понял, что какими бы ни были перемены, я сделаю все, чтобы сохранить эту память.
  
   Жаркое лето
  "Когда ты ищешь золото, не забудь, что самое важное - это искренний поиск." - Марк Твен
  Июнь в Полтавской области выдался таким жарким, что даже воздух, казалось, плавился. Я стоял на небольшом холме в окрестностях Лубен, вытирая пот со лба, и смотрел на раскинувшийся внизу пейзаж. Солнце безжалостно палило, но меня грела не только летняя жара, но и предвкушение приключения.
  - Саша, ты уверен, что это здесь? - Сергей подошёл ко мне, протягивая бутылку воды.
  Я сделал глоток и продолжил изучать старую карту, которую держал в руках. Пожелтевшая от времени бумага с выцветшими чернилами хранила тайну, разгадать которую пытались многие, но до сих пор никому не удавалось.
  - Если верить профессору Книзбергу, - я постучал пальцем по отметке на карте, - замок Вишневецкого стоял именно здесь, на этом плато. А где-то под ним должен быть тайник с сокровищами.
  - Звучит как сказка, - Сергей скептически покачал головой, но в его глазах читался неподдельный интерес.
  - Многие легенды основаны на реальных событиях, - я сложил карту и убрал её в нагрудный карман. - Пойдём, ребята уже разбивают лагерь.
  Наша 'экспедиция' состояла из шести человек: меня, Сергея, Юрия Речана, Саши Волкова и сестёр Морозовых - Киры и Алисы. Изначально присутствие девушек удивило многих, но я решил, что их помощь может оказаться полезной - сёстры изучали историю края в школьном кружке и могли что-то знать о замке. Да и личная мотивация сыграла не маловажную роль.
  Мы приехали сюда на моём джипе Чероки - подарке от братьев Супрун. Просторный салон позволил комфортно разместить всю нашу команду и необходимое снаряжение.
  Спустившись с холма, мы подошли к месту, где уже были установлены две палатки. Юрий раскладывал походную газовую плитку, а Саша Волков натягивал тент между деревьями.
  - Археологи прибыли, - усмехнулся Волков, увидев нас. - Что, нашли на карте сокровища?
  - Пока только место, соответствующее карте, - я достал из рюкзака папку с распечатками и разложил их на складном столе. - Вот смотрите.
  На первом листе была копия гравюры XVII века, изображавшая замок Вишневецкого - внушительное строение с четырьмя башнями и мощными стенами.
  - Замок был разрушен ещё в конце XVII века во время одного из казацких восстаний, - я перевернул страницу, показывая спутниковый снимок местности. - Сейчас от него ничего не осталось, только часть подвалов. Но местные легенды говорят, что князь Иеремия Вишневецкий спрятал свои сокровища в тайнике под замком перед тем, как бежать в Польшу.
  - И никто за четыреста лет их не нашёл? - скептически спросила Кира, подходя ближе и с интересом разглядывая мои материалы.
  - Многие пытались, - кивнул я. - Но у меня есть то, чего не было у других.
  Я достал из папки вторую карту и ещё один документ - копию письма на старопольском языке.
  - Это карты професоров которые проводили здесь поиски. Я сопоставил их с другими источниками и понял, где именно нужно искать.
  - И где же? - спросил Юрий, подходя к нам.
  - В двух километрах отсюда есть небольшой овраг, - я указал направление. - По моим расчётам, там должен быть выход потайного хода из замка.
  - А мы не нарушаем никаких законов? - осторожно поинтересовалась Алиса, заправляя за ухо прядь светлых волос. - Всё-таки это исторический памятник.
  - У меня есть разрешение на исследовательские работы, - ответил я, доставая из кармана сложенный лист бумаги с официальными печатями. - Братья Супрун помогли его получить. Официально мы проводим краеведческое исследование для школьного музея.
  Это была лишь полуправда. Разрешение действительно существовало, но его формулировка была намеренно расплывчатой. Николай Супрун через свои связи обеспечил нам прикрытие, но я понимал, что если мы действительно найдём что-то ценное, вопросов будет не избежать.
  Солнце начало клониться к закату, когда мы закончили обустраивать лагерь. Кира и Саша Волков готовили ужин, а мы с Сергеем и Юрием сидели у карты, планируя завтрашний маршрут.
  - Завтра с утра идём к оврагу, - я обвёл красным маркером место на карте. - Начнём поиски отсюда и будем двигаться вверх по склону. Если моя теория верна, где-то там должен быть вход в подземный ход, который вёл к замку.
  - А если не найдём? - спросил Юрий.
  - Тогда пойдём к руинам замка и будем искать там, - я не собирался сдаваться так просто. Вечер прошёл в разговорах у костра. Я заметил, как Кира время от времени поглядывает на меня, и ловил себя на мысли, что её присутствие вносит особое напряжение.
  - О чём задумался? - Кира присела рядом со мной, когда остальные уже начали укладываться спать.
  - О сокровищах, - соврал я, улыбаясь. - И о том, что мы будем с ними делать, если найдём.
  - И что же? - она смотрела на меня с любопытством.
  - Передадим в музей, конечно, - ответил я, но затем, понизив голос, добавил: - Ну, может быть, оставим себе пару мелочей на память.
  Кира засмеялась:
  - Ты странный, Саша. Иногда говоришь и ведёшь себя так, будто тебе не шестнадцать, а все тридцать.
  Если бы она только знала, насколько близка к истине.
  - Просто начитался исторических книг, - отшутился я. - Скажи, а почему вы с Алисой решили поехать с нами? Это же не девчачье развлечение - копаться в земле под палящим солнцем.
  - Может, я хотела провести время с тобой, - она произнесла это так тихо, что я едва расслышал.
  Наши взгляды встретились, и на мгновение я забыл обо всём - о сокровищах, о своём плане изменить будущее. Мне просто хотелось поцеловать эту девушку, сидящую рядом со мной у костра.
  Но момент был прерван треском веток в кустах неподалёку. Я резко повернулся, напрягаясь:
  - Кто там?
  Из-за деревьев вышел Юрий:
  - Это я, не стреляйте. Ходил проверить периметр.
  Он бросил многозначительный взгляд на нас с Кирой, но ничего не сказал.
  - Пойду спать, - Кира поднялась, смущённо улыбнувшись. - Завтра трудный день.
  На следующее утро мы выдвинулись к оврагу сразу после завтрака. День обещал быть ещё жарче предыдущего, и я радовался, что большую часть времени мы проведём в тени деревьев.
  Овраг оказался глубже, чем я предполагал по картам. Спускаться пришлось осторожно, цепляясь за корни деревьев и выступы в склоне.
  - И где здесь искать вход в подземелье? - Саша Волков осмотрелся вокруг. - Тут всё заросло так, что и слона не заметишь.
  - Будем методично обследовать склон, унас есть георадар, вот им и пройдемся в более подходящих местах - я достал компас и ещё раз сверился с картой. - Разделимся на пары. Серёга, ты со мной. Юра с Сашей. Кира с Алисой.
  Георадар 'Око' представлял собой техничный железный ящик с проводами, который можно было носить в рюкзаке. Антенна компактная в виде плоской панелим усиленным корпусом с монохромным дисплеем похожим на старый осциллограф. Супрун удивили раздобывши этот прибор, видно смогли договорится с военными.
  - Я с тобой и Сергеем, - быстро сказала Кира.
  - Хорошо, - кивнул я. - Мы идём вверх по склону. Вы, - я указал на Юрия и Сашу, - идёте вдоль оврага в западном направлении. Алиса, ты с ними. Встречаемся здесь через два часа.
  Мы начали поиски. Я внимательно осматривал каждую странную выемку в склоне, каждый подозрительно ровный камень. Сергей и Кира шли рядом, помогая разгребать листву и проверять потенциальные места.
  - Что конкретно мы ищем? - спросила Кира через полчаса безрезультатных поисков.
  - Что-то неестественное, - ответил я. - Выложенные камни, остатки кладки, может быть, геральдические знаки.
  - Как герб Вишневецких? - уточнила она.
  - Да, - кивнул я. - Это могла быть литера 'W' или изображение щита с крестом.
  В один момент зондирование георадаром показало наличие полости в земле, что совпадало с картой профессора Книзберга.
  - Ребята мы рядом, - воскликнул я. - ищем в этом направлении указал я рукой на небольшую рощу с оврагом.
  Мы продолжили поиски, и когда солнце уже стояло высоко в небе, Сергей окликнул нас:
  - Сюда! Я что-то нашёл!
  Мы подбежали к нему. Сергей стоял у небольшого углубления в склоне, откуда торчал край какого-то камня.
  - Помогите расчистить, - я начал руками разгребать землю и листву вокруг камня.
  Вместе мы быстро расчистили небольшую площадку и обнаружили то, что показалось мне настоящим чудом - каменную плиту размером примерно метр на метр, на которой был высечен герб Вишневецких.
  - Это оно! - воскликнул я, не скрывая восторга. - Мы нашли!
  Я достал из рюкзака щётку и начал аккуратно очищать поверхность камня от земли и мха. Герб проступал всё отчётливее - щит, разделённый крестом на четыре части, с короной сверху.
  - Что теперь? - спросил Сергей, с восхищением глядя на нашу находку.
  - Теперь нужно понять, как это открывается, - я внимательно осмотрел края плиты, пытаясь найти какой-нибудь механизм или рычаг.
  - Может, просто отодвинуть? - предложила Кира.
  Мы попробовали сдвинуть плиту, но она не поддавалась.
  - Должен быть какой-то механизм, - я продолжал осматривать камень и окружающие его породы. - В записях говорилось про гербовый камень... Может быть...
  Я нажал на центр герба, на пересечение линий креста, и почувствовал, как что-то подалось под моими пальцами. Раздался тихий щелчок, и часть плиты слегка опустилась.
  - Нашёл! - я не мог скрыть возбуждения. - Помогите мне!
  Вместе мы нажали на опустившуюся часть, и плита медленно сдвинулась в сторону, открывая тёмное отверстие, достаточно большое, чтобы в него мог пролезть человек.
  - Надо позвать остальных, - сказал Сергей, доставая рацию.
  Пока он связывался с Юрием и Сашей, я достал фонарик и осветил открывшийся проход. Это был узкий тоннель, уходящий вглубь холма. Стены были выложены камнем, но часть кладки обрушилась, и проход был частично засыпан землёй.
  - Думаешь, стоит туда лезть? - с сомнением спросила Кира. - Выглядит ненадёжно.
  - Для начала просто посмотрим, - я лёг на живот и протиснулся в отверстие по пояс, освещая фонариком тоннель.
  Внутри пахло сыростью и затхлостью. Луч фонаря выхватил из темноты остатки каменной кладки и что-то блестящее на полу тоннеля в нескольких метрах от входа.
  - Там что-то есть, - я протянул руку, но не смог достать до блестящего предмета.
  - Давай я попробую, - Кира была стройнее меня. - У меня рука тоньше.
  Она легла рядом со мной и протиснулась в отверстие. Я держал её за ноги, пока она тянулась к блестящему предмету.
  - Почти... ещё немного... - бормотала она, и наконец воскликнула: - Есть! Вытаскивай меня!
  Я помог ей выбраться, и она триумфально показала свою находку - маленькую золотую монету.
  - Что это? - спросил Сергей, разглядывая монету.
  Я взял её в руки и внимательно осмотрел. На одной стороне был изображён профиль какого-то мужчины, на другой - герб, похожий на тот, что был на каменной плите.
  - Это дукат, - произнёс я. - Золотая монета XVII века. Судя по всему, подлинная.
  - Значит, сокровища действительно существуют! - возбуждённо воскликнула Кира.
  - Или существовали, - я был настроен более сдержанно. - Одна монета ещё не означает, что там целый клад. Но это точно подтверждает, что мы на верном пути.
  В это время к нам подбежали Юрий, Саша и Алиса.
  - Что у вас тут? - спросил Юрий, переводя дыхание.
  Мы показали им находку и рассказали о туннеле.
  - Нужно расширить вход и проверить, куда ведёт этот ход, - решил я. - Но сначала позовём Николая. Он обещал помочь, если мы что-то найдём.
  Я подошел к джипу где был установлен мобильный телефон, чем то напоминающий небольшой ящичек с телефонной трубкой -мне его установил Николай Супрун, перед поездкой на непредвиденный случай. К счастью, связь здесь ловила, хоть и слабо.
  Пока я разговаривал с Николаем, ребята продолжали расчищать вход в тоннель, убирая камни и землю вокруг плиты. Уже начинало темнеть.
  - Он пришлет ребят завтра утром, - сообщил я, закончив разговор. - Привезёт лопаты, кирки и фонари. А пока давайте ужинать и отдыхать.
  Мы вернулись в лагерь, и сёстры Морозовы начали готовить ужин. Я сидел в стороне, разглядывая найденную монету и размышляя о нашей удаче. Если верить историческим источникам, сокровища Вишневецкого могли включать в себя не только золото и драгоценности, но и редкие исторические артефакты, документы, может быть, даже карты. Для меня, человека из будущего, это могло стать не просто богатством, но и источником финансирования, которая помогла бы в моих планах.
  - О чём думаешь? - Юрий присел рядом со мной.
  - О том, что мы можем найти, - ответил я. - И о том, как это изменит наши планы.
  - Звучит серьёзно, - кивнул он. - Мне кажется, или с того момента, как мы открыли пейнтбольный клуб, всё движется слишком быстро?
  - Иногда жизнь ускоряется, - я пожал плечами. - Главное - не упустить момент.
  Сумерки опустились на поляну, окрашивая деревья в густые темно-синие тона. Ребята уже спали в палатках, одному мне не шел сон. Я задумчиво сидел возле костра с картами обеих професоров, как раз закончил проверять последние детали, когда услышал хруст веток. Обернувшись, я увидел выходящих из-за деревьев людей - пятеро мужчин в темных куртках. Впереди шел высокий крепкий человек с ледяным взглядом. Захаров.
  - Ну здравствуй, дорогой, - протянул он с нехорошей улыбкой. - Не ожидал встретить меня здесь.
  - Захаров, Жека - кивнул я, стараясь сохранять спокойствие. - Что тебе нужно?
  Он рассмеялся, обводя взглядом поляну.
  - Что мне нужно? А ты как думаешь? - Захаров сделал шаг вперед. - Отдай все что нашли и можешь быть свободен, так уж и быть не тронем тебя и твоих друзей.
  Его люди медленно рассредоточились, окружая меня. Один из них демонстративно щелкнул складным ножом.
  - У нас ничего нет, - ответил я, оценивая шансы.
  - Врёшь, - презрительно процедил Захаров, - Это может стоить тебе жизни. Я по-хорошему предупреждаю - сокровища отдай.
  Он подошел совсем близко, я чувствовал его дыхание.
  - Последний шанс, - прошипел он. - Отдай клад и забудь обо всем, что видел. Или...
  Договорить он не успел. Раздался негромкий свист, за ним - глухие удары. Люди Захарова вдруг начали падать один за другим. Сам главарь непонимающе оглянулся, потянулся к карману, но в следующий момент рухнул на колени.
  Из темноты леса бесшумно появились фигуры в камуфляже. Профессиональные движения, слаженные действия - они быстро обезвредили всех бандитов. А затем я увидел знакомый силуэт.
  - Николай?
  Он подошел ко мне, на губах играла едва заметная улыбка.
  - Ты что, думал, что я оставлю тебя без прикрытия в таком серьезном деле? - спросил он, хлопнув меня по плечу.
  Бойцы уже сковывали руки Захарова наручниками. Тот бросил на меня полный ненависти взгляд.
  - Это еще не конец, - прошипел он.
  - Для тебя - именно конец, и если ты рассчитываешь на брата, то зря - спокойно ответил Николай, наблюдая, как уводят бандитов.
  Зная Николая я даже не стал задаваться что будет с Захаровыми и его людьми. Думаю если бы у нас нашли сокровища, то в живых не оставили.
  Утром мы вернулись к найденному входу и продолжили расчистку.
  Внезапно я услышал треск веток где-то неподалёку. Выпрямившись, я напряжённо вглядывался в заросли, после ночного приключения стал осторожничать:
  - Кто-то идёт.
  Юрий тоже насторожился:
  - Николай ещё не мог доехать.
  Из-за деревьев появились два крепких парня в спортивных костюмах, а за ними показался знакомый силуэт Николая Супрун.
  - Не сидится вам на месте, - усмехнулся Николай, подходя к нам и оглядывая начатые работы.
  - Время не ждёт, - ответил я, умолчав о ночном происшествии, ненужно знать о нем ребятам. - Рад, что вы так быстро добрались.
  - Бросил все дела, решил что мое присутствие лишним не будет, - он кивнул своим спутникам. - Знакомьтесь, это Виктор и Андрей, мои помощники. Будут следить за безопасностью.
  Парни молча кивнули, внимательно осматривая окрестности. Было видно, что они - профессиональные охранники, привыкшие к работе в полевых условиях.
  Следующие два часа мы лихорадочно работали, расширяя вход в туннель. Когда проход стал достаточно большим, я первым протиснулся внутрь с мощным фонарём в руках.
  Туннель оказался длиннее, чем я предполагал. Он уходил вглубь холма на десятки метров. Стены были выложены камнем, но за века многие камни обрушились, и в некоторых местах приходилось протискиваться между завалами.
  - Осторожно, - я оглянулся на следовавшего за мной Николая. - Здесь нестабильно.
  Мы продвигались медленно, освещая путь фонарями. По дороге находили отдельные монеты и мелкие металлические предметы, выпавшие, видимо, из какого-то тайника.
  Наконец туннель расширился, и мы оказались в небольшой камере. Луч моего фонаря выхватил из темноты не один, а три каменных ниши в стенах. В каждой из них стоял металлический сундук, покрытый вековой пылью.
  - Вот оно, - выдохнул я, не веря своим глазам. - Их несколько!
  Николай присвистнул:
  - Чёрт возьми, сокровища действительно существуют.
  Мы подошли ближе к первому сундуку. Он был не очень большим, размером примерно 50 на 70 сантиметров, но явно тяжёлым. На крышке был выгравирован герб Вишневецких.
  Два других сундука были поменьше, но выглядели не менее внушительно. На одном из них виднелась странная надпись на латыни, а на другом - какие-то астрономические символы.
  - Нужно вынести их наружу, - сказал я. - Здесь слишком опасно открывать.
  - С тремя сундуками придётся повозиться, - заметил Николай. - Позову ребят на помощь.
  Он вернулся к выходу, чтобы позвать остальных, а я остался в камере, освещая фонарём наши находки. В луче света блеснуло что-то ещё - небольшой металлический предмет, лежащий на полу у одной из ниш. Я поднял его и увидел, что это медальон с выгравированным портретом женщины и надписью на старопольском. Осторожно положив его в карман, я продолжил осмотр.
  Вскоре в камеру спустились Николай, Виктор, Андрей и Юрий. Вместе мы аккуратно извлекли сундуки из ниш и начали долгий процесс транспортировки их по тоннелю. Это оказалось нелёгкой задачей - сундуки были тяжёлыми, а проход узким. Но понемногу мы продвигались к выходу.
  Первый сундук мы вынесли примерно через час. Он оказался на поверхности, где его с восхищением встретили остальные члены нашей экспедиции.
  - Невероятно! - воскликнула Алиса, проводя рукой по пыльной поверхности сундука. - Настоящие сокровища!
  - И не один сундук, а целых три, - гордо сообщил я. - Осталось вынести ещё два.
  Когда мы вернулись в тоннель за вторым сундуком, Николай тихо сказал мне:
  - Саша, нужно быть осторожнее. Такую находку сложно будет утаить от властей.
  - Я понимаю, - кивнул я. - Но у нас есть разрешение на археологические работы. Мы всё сделаем по закону.
  Это была лишь полуправда, и Николай знал это так же хорошо, как и я. Но сейчас было не время обсуждать детали.
  Когда мы вынесли второй сундук, солнце уже клонилось к закату. Мы решили сделать перерыв перед тем, как извлекать третий, самый тяжёлый сундук.
  - Может, откроем один? - предложил Саша Волков, с нетерпением глядя на наши находки.
  - Лучше дождаться, пока вынесем все три, - ответил я. - И сделаем это в лагере, при хорошем освещении.
  Мы вернулись в тоннель за последним сундуком. Когда мы добрались до камеры, я заметил, что в углу что-то блеснуло - ещё одна монета или украшение. Я на секунду отвлёкся от сундука, чтобы поднять находку, и в этот момент услышал тревожный треск.
  - Осторожно! - крикнул Николай, резко дёргая меня назад.
  В следующее мгновение часть потолка обрушилась, едва не задев нас. Облако пыли заполнило камеру.
  - Все целы? - спросил я, когда пыль немного осела.
  - Да, - отозвался Юрий, откашливаясь. - Но похоже, дальше откладывать нельзя. Всё может рухнуть в любой момент.
  Мы быстро схватили третий сундук и начали выбираться из тоннеля. Пока мы двигались, за нашими спинами несколько раз раздавался треск - древние своды начинали разрушаться.
  Когда мы наконец вынесли все три сундука на поверхность, уже начинало темнеть. Николай скомандовал:
  - Грузим всё в машины и уезжаем отсюда. Открывать будем в безопасном месте.
  Мы погрузили два меньших сундука в мой Чероки, а самый большой - в 'девятку' на которой приехал Николай с бойцами.. Когда мы уже заканчивали погрузку, из тоннеля раздался громкий грохот - проход окончательно обрушился.
  - Как вовремя мы успели, - заметила Кира, вздрагивая от звука обвала.
  - Или невовремя, - возразил я. - Кто знает, что ещё могло быть в этой камере...
  - Лучше радуйся тому, что мы нашли, - похлопал меня по плечу Николай. - Многие бы отдали жизнь за подобную находку.
  Мы свернули лагерь в рекордно короткие сроки и выдвинулись в обратный путь. Я вёл джип, а рядом со мной сидела Кира. На заднем сиденье расположились Сергей, Алиса и Саша Волков. Два сундука надёжно закрепили в багажнике.
  - Куда мы едем? - спросила Кира, когда мы выехали на просёлочную дорогу.
  - На дачу к Супрун, - ответил я. - Там безопасно, и мы сможем спокойно изучить наши находки.
  В зеркало заднего вида я видел "девятку" Николая, следующую за нами. Дорога петляла между холмами, и в сгущающихся сумерках приходилось быть особенно внимательным. Мысли о том, что у нас в багажнике лежат сокровища четырёхсотлетней давности, не давали сосредоточиться на вождении.
  - Как думаешь, что в сундуках? - Кира повернулась ко мне, в её глазах отражался свет приборной панели.
  - Судя по весу, там не только монеты, - я перевёл дыхание. - Возможно, документы, оружие, драгоценности... Даже боюсь представить.
  - А что будем делать с находкой? - тихо спросила Алиса с заднего сиденья.
  Я на секунду задумался. Этот вопрос беспокоил меня с того момента, как мы открыли тайник. Будучи человеком из будущего, я знал, что 90-е годы - не лучшее время для обнаружения сокровищ. Можно легко привлечь внимание не только властей, но и криминальных структур. Хотя кто такой Николай...
  - Для начала изучим содержимое, задокументируем, - ответил я, стараясь говорить уверенно. - Потом решим.
  - Знаешь, по закону мы должны сообщить о находке, - заметил Сергей.
  - И мы сообщим, - кивнул я. - Но сначала всё тщательно изучим.
  Дача Николая находилась в двадцати километрах от места раскопок - двухэтажный кирпичный дом с высоким забором, расположенный на краю небольшого дачного посёлка. Когда мы подъехали, уже стемнело.
  Мы загнали машины во двор и быстро перенесли сундуки в дом. Николай привёл нас в просторную комнату на первом этаже, которая, судя по всему, служила кабинетом. Массивный дубовый стол стоял посередине, а по стенам тянулись книжные полки.
  - Ставьте сюда, - Николай указал на стол. - Виктор, принеси инструменты из сарая. И позаботься об охране периметра.
  Виктор кивнул и вышел. Андрей занял позицию у окна, внимательно наблюдая за территорией.
  Мы расставили сундуки на столе и смахнули с них вековую пыль. При ярком свете люстры они выглядели ещё более внушительно. Металл, из которого они были сделаны, потемнел от времени, но всё ещё сохранял благородный блеск.
  - С какого начнём? - спросил Юрий, нетерпеливо потирая руки.
  Я указал на средний сундук с латинской надписью: - С этого. Алиса, ты вроде учила латынь. Что здесь написано?
  Она наклонилась над крышкой, внимательно изучая гравировку: - 'In scientia veritas, in arte lux'. В знании истина, в искусстве свет.
  - Интересно, - я провёл пальцем по надписи. - Возможно, здесь книги или документы.
  Виктор вернулся с набором инструментов, и мы принялись за замки. Они оказались на удивление прочными для своего возраста. Николай работал с ломиком и отвёрткой, пытаясь подцепить крышку первого сундука.
  - Давай я попробую, - предложил я, взяв тонкое лезвие отвёртки.
  Осторожно вставив его в щель замка, я начал медленно поворачивать, чувствуя, как внутри что-то подаётся. Несколько напряжённых минут спустя раздался щелчок, и замок открылся.
  Все замерли. Я осторожно поднял крышку сундука.
  Внутри, завёрнутые в истлевшую ткань, лежали книги и свитки. Сверху на них покоился небольшой серебряный крест с инкрустацией из драгоценных камней.
  - Боже мой, - прошептала Алиса. - Это же... настоящие сокровища.
  Я аккуратно достал крест и положил его на стол. Затем осторожно извлёк первую книгу - кожаный переплёт, пожелтевшие от времени страницы, заполненные мелким почерком на старопольском языке.
  - Это дневник, - сказал я, осторожно перелистывая страницы. - Судя по датам, он принадлежал самому князю Вишневецкому.
  Под книгами обнаружились свитки с картами, какие-то документы с печатями и небольшой мешочек с драгоценными камнями - рубинами и изумрудами.
  - Второй сундук, - Николай уже работал над замком следующего.
  Когда мы открыли его, внутри оказалось столовое серебро - кубки, подсвечники, тарелки, всё с гербом Вишневецких. А на дне - ещё один мешочек, на этот раз с золотыми монетами.
  - Их тут сотни, - выдохнул Сергей, когда Николай высыпал содержимое мешочка на стол. - Это целое состояние!
  - Если перевести на современные деньги... - начал было Саша Волков, но Николай прервал его:
  - Давайте сначала закончим с осмотром. Третий сундук - самый большой.
  Замок третьего сундука оказался сложнее предыдущих. Мы провозились с ним почти полчаса, прежде чем услышали долгожданный щелчок.
  Крышка поднялась, и мы увидели настоящее богатство - монеты, золотые цепи, кольца, броши, заколки для волос, всё усыпанное драгоценными камнями. Здесь же лежало несколько небольших икон в серебряных окладах и шкатулка с жемчугом.
  На дне сундука обнаружился ещё один тайник - выдвижное дно, под которым лежала небольшая шкатулка из чёрного дерева. Внутри неё оказался пергамент, сложенный в несколько раз.
  - Что это? - Николай подался вперёд.
  Я осторожно развернул пергамент. На нём была изображена карта с какими-то отметками и надписями на старопольском.
  - Похоже на карту тайников, - предположил я. - Возможно, это не единственное место, где Вишневецкий спрятал свои сокровища.
  На карте была изображена территория Полтавской области с отмеченными крестиками местами. Один из крестиков, судя по всему, соответствовал тому месту, где мы нашли сундуки.
  - Значит, есть и другие тайники, - Николай потёр подбородок. - Это становится всё интереснее.
  - Что будем делать со всем этим? - спросил Юрий, обводя рукой разложенные на столе сокровища.
  Николай взглянул на меня, и я понял, что он ждёт моего решения. Странно было осознавать, что взрослый мужчина, бизнесмен, считается с мнением шестнадцатилетнего подростка. Но в этом теле был я - человек с опытом и знаниями из будущего.
  - Нам нужно действовать осторожно, - сказал я. - Часть находки мы должны официально передать государству. Это поможет избежать лишних вопросов.
  - А остальное? - тихо спросила Алиса.
  - Остальное мы временно сохраним, - ответил я. - Книги и документы нужно изучить. В них могут быть важные исторические сведения.
  - А драгоценности? - не унималась девушка.
  - Их тоже изучим и оценим, - я посмотрел на Николая. - Часть можно будет продать за границей через надёжных людей. Вы же знаете таких, правда?
  Николай усмехнулся: - Ты не перестаёшь меня удивлять, Саша. Да, у Ивана есть связи в Польше и Германии. Можем организовать продажу без лишнего шума.
  - Но как мы объясним находку властям? - спросил Сергей. - Они же захотят знать, где именно мы нашли сундуки.
  - Мы скажем правду, но не всю, - ответил я. - Что во время краеведческой экспедиции обнаружили один сундук с монетами и документами. О других умолчим. К счастью, вход в тоннель обрушился, так что проверить будет сложно.
  - А если кто-то проболтается? - Юрий кивнул в сторону сестёр Морозовых.
  - Мы никому не скажем, - твёрдо заявила Кира. - Мы часть команды.
  - И всё же нужно подстраховаться, - заметил Николай. - Предлагаю каждому выдать небольшую долю сокровищ прямо сейчас. Остальное спрячем и постепенно реализуем.
  - Нет, кто то неудержится и все погорим,- возразил я,- есть другое предложение - Николай щедро заплатит присутствующим, деньги можно обьяснить выполненной работой на проведенной экспедиции, например поощрительная премия от кооператива 'Диалог'.
  Все согласились с этим планом. Николай взял лист бумаги и начал составлять опись найденного. Я тем временем продолжал изучать книги и документы.
  В одной из книг я обнаружил записи на нескольких языках - старопольском, латыни и каком-то шифре. Судя по датам, это был дневник князя, который он вёл в последние годы жизни. Я отложил его для более детального изучения.
  Уже за полночь мы закончили первичный осмотр и описание находок. Николай предложил:
  - Останемся здесь на ночь. Утром решим, как поступить дальше.
  Мы распределились по комнатам. Мне и Сергею досталась небольшая комната на втором этаже. Когда мы остались наедине, он тихо спросил:
  - Как ты думаешь, сколько всё это стоит?
  - Миллионы, - ответил я. - Но дело не только в деньгах. Историческая ценность этих предметов намного выше.
  - И что ты собираешься делать со своей долей? - он присел на край кровати.
  Я задумался. В моих планах на будущее эти сокровища могли сыграть важную роль. С их помощью я мог ускорить развитие своего бизнеса, получить влияние, создать то, что в будущем могло бы изменить жизни многих людей.
  - Инвестировать в будущее, - ответил я. - У меня есть идеи, которые опережают время.
  - Ты странный, Саша, - усмехнулся Сергей. - Говоришь последнее время как старик, хотя тебе всего шестнадцать.
  - Просто я много думаю о будущем, - я улыбнулся. - А теперь давай спать. Завтра будет трудный день.
  Я лёг на кровать, но сон не шёл. Мысли крутились вокруг сокровищ, вокруг моих планов, вокруг того, как странно сложилась моя судьба. Человек из будущего, умудрился попасть в тело подростка начала 90-х, нашёл сокровища XVII века. История делала очередной виток спирали, и я стоял в центре этого водоворота событий.
  В какой-то момент я услышал тихий стук в дверь. Осторожно поднявшись, чтобы не разбудить Сергея, я открыл дверь. На пороге стояла Кира.
  - Не спится? - спросила она шёпотом.
  - Слишком много впечатлений, - ответил я.
  - Можно с тобой поговорить? - она кивнула в сторону коридора.
  Мы вышли из комнаты и спустились на первый этаж. В гостиной горел приглушённый свет настольной лампы.
  - О чём хотела поговорить? - спросил я, когда мы сели на диван.
  - О тебе, - она повернулась ко мне. - Ты ведь не просто так затеял эту экспедицию? Ты уже знал про сокровища, правда?
  Я на мгновение замер.
  - Я подозревал, - осторожно ответил я. - Собрал информацию из разных источников, сопоставил факты.
  - Ты не похож на других ребят, - она пристально смотрела на меня. - Иногда мне кажется, что ты намного старше, чем выглядишь.
  Её слова ударили слишком близко к истине.
  - Саша, - она внезапно взяла меня за руку. - Что бы ты ни задумал с этими сокровищами, я хочу быть частью этого. Я чувствую, что ты не просто ищешь богатства. Ты что-то планируешь, верно?
  Я смотрел в её глаза и видел в них искренний интерес и какую-то решимость. Возможно, она могла стать союзником в моих планах. Кто-то, кому я мог бы доверять.
  - Да, - наконец сказал я. - У меня есть план. И он гораздо масштабнее, чем просто найти сокровища. Но я не могу рассказать всего сейчас.
  - Я могу помочь, - она сжала мою руку. - Я умею хранить секреты.
  - Дай мне время, - я мягко высвободил руку. - Сначала нужно разобраться с найденным.
  Мы ещё немного поговорили, и Кира ушла к себе. Я вернулся в комнату, но снова не мог уснуть. Мысли кружились вокруг сокровищ, вокруг карты с отмеченными тайниками, вокруг того, как использовать всё это для своих целей.
  Утром нас разбудил запах свежесваренного кофе. Николай уже был на ногах и что-то обсуждал по телефону в гостиной.
  - Да, только самые надёжные люди, - говорил он. - И полная конфиденциальность... Хорошо, жду завтра.
  Он положил трубку и повернулся ко мне: - А, Саша, доброе утро. Кофе будешь?
  - С удовольствием, - я присел за стол. - С кем говорил?
  - С экспертом по антиквариату из Киева, - ответил Николай. - Он приедет завтра, чтобы оценить находки. Полностью надёжный человек, работает с частными коллекционерами.
  - Отлично, - кивнул я. - А что с официальной частью?
  - Я уже позвонил в областной исторический музей, - сказал Николай. - Сказал, что мы нашли старинные монеты и документы. Они заинтересовались, просили привезти на экспертизу.
  - Значит, действуем по плану, - я отпил кофе. - Часть находок - официально в музей, остальное - через надёжных людей.
  - Именно, - Николай кивнул. - Я уже отобрал то, что можно показать официально. Остальное спрячем здесь, в сейфе.
  Постепенно проснулись и остальные. За завтраком мы обсудили дальнейшие действия. Было решено, что Николай, я и Сергей поедем в музей с частью находок, а остальные останутся на даче под охраной Виктора и Андрея.
  После завтрака я вернулся к изучению найденных документов. Особенно меня интересовал дневник князя и карта с отмеченными тайниками. Если верить отметкам, в Полтавской области было спрятано ещё как минимум три клада.
  - Что так внимательно изучаешь? - спросила Кира, подсаживаясь рядом.
  - Пытаюсь разобраться в этой карте, - ответил я. - Смотри, здесь отмечены какие-то места. Возможно, там тоже есть сокровища.
  - И ты хочешь их найти? - в её глазах загорелся азарт.
  - Конечно, - я улыбнулся. - Но для начала нужно понять, где именно они находятся. Эта карта старая, многое изменилось за четыреста лет.
  - Я могу помочь, - предложила она. - У меня хорошо с географией.
  Мы склонились над картой, сравнивая её с современной картой Полтавской области. Некоторые ориентиры совпадали - реки, холмы, но многие названия изменились.
  - Смотри, - Кира указала на одну из отметок. - Здесь написано 'Верхний Перелесок'. Сейчас это, скорее всего, село Верхние Плавни. Оно находится в тридцати километрах отсюда.
  - А эта отметка? - я указал на крестик возле какой-то реки.
  - Судя по расположению, это река Сула, - она прищурилась, изучая надпись. - Тут написано 'Под старым дубом у переправы'. Интересно, сохранился ли этот дуб...
  - Вряд ли, - я покачал головой. - Но место найти можно. Переправу, скорее всего, заменил мост.
  Мы так увлеклись изучением карты, что не заметили, как подошёл Николай:
  - Уже планируете следующую экспедицию? - усмехнулся он.
  - Возможно, - я поднял глаза. - Судя по всему, Вишневецкий спрятал сокровища в нескольких местах.
  - Одного клада мало? - он засмеялся.
  - Дело не в количестве, - я свернул карту. - А в том, что может быть спрятано в других тайниках. Возможно, там исторические документы, которые помогут лучше понять ту эпоху.
  - И заработать ещё больше денег, - добавил Николай.
  - И это тоже, - не стал спорить я.
  К полудню мы собрались ехать в музей. С собой взяли небольшой сундук с монетами, несколько документов и одну книгу - всё то, что выглядело достаточно впечатляюще, но при этом не относилось к самым ценным находкам.
  Поездка в областной центр заняла около часа. Исторический музей располагался в старинном особняке в центре города. Нас уже ждали - директор музея, пожилой мужчина с академической бородкой, и двое его сотрудников.
  - Товарищ Супрун? - директор протянул руку Николаю. - Мы ждали вас. Я Валентин Петрович Нечипоренко, директор музея.
  - Здравствуйте, - кивнул Николай. - Это Александр и Сергей, члены нашей краеведческой экспедиции.
  - Молодые краеведы, - улыбнулся директор. - Похвально. Ну что ж, показывайте ваши находки.
  Мы прошли в кабинет директора, где разложили на столе привезённые предметы. Глаза Валентина Петровича расширились, когда он увидел золотые монеты.
  - Это... это же дукаты XVII века! - воскликнул он. - И в таком состоянии! Где вы их нашли?
  - В окрестностях Лубен, - ответил я. - Мы исследовали место, где по преданиям стоял замок Вишневецкого.
  - Невероятно, - директор осторожно взял одну из монет. - Настоящее сокровище. А эти документы... - он перевёл взгляд на разложенные свитки, - они могут иметь огромную историческую ценность.
  Следующие два часа мы отвечали на вопросы директора и его сотрудников, объясняя, как и где именно нашли сокровища. Я осторожно обходил детали, рассказывая лишь о небольшом тайнике, который мы случайно обнаружили.
  - Необходимо организовать полноценную археологическую экспедицию, - решил наконец директор. - Эти находки должны быть должным образом изучены и сохранены для потомков.
  - Мы на это и рассчитывали, - кивнул Николай. - Готовы передать всё найденное в музей для изучения.
  - Это достойный поступок, - Валентин Петрович пожал нам руки. - Особенно в наше непростое время, когда многие предпочли бы продать подобные находки частным коллекционерам.
  Мы скромно улыбнулись, избегая встречаться взглядами.
  - Но я должен сообщить о находке в Министерство культуры, - продолжил директор. - И, скорее всего, сюда приедут специалисты из Киева.
  - Конечно, - согласился Николай. - Мы готовы сотрудничать.
  - И ещё одно, - директор посмотрел на меня. - Молодой человек, вы проявили незаурядные знания и интуицию. Возможно, вам стоит задуматься о карьере историка или археолога.
  - Я подумаю над этим, - улыбнулся я.
  Мы оставили находки в музее, получив официальную расписку о передаче ценностей. Выйдя на улицу, Николай похлопал меня по плечу:
  - Отлично сработано. Теперь у нас есть официальное прикрытие.
  - Да, но не расслабляйтесь, - предупредил я. - Эксперты из Киева наверняка захотят осмотреть место находки. Нужно подготовиться.
  - Не волнуйся, - усмехнулся Николай. - Я всё продумал. К их приезду от тоннеля не останется и следа. Несчастный случай - обвал грунта. Хотя там и так прилично завалило.
  Мы вернулись на дачу к вечеру. Остальные с нетерпением ждали новостей.
  - Как всё прошло? - спросил Юрий.
  - По плану, - ответил Николай. - Завтра приедет эксперт, оценит оставшиеся находки. А через неделю, когда всё утихнет, начнём потихоньку реализовывать наиболее ценные вещи.
  - А как же другие тайники? - тихо спросила Кира, глядя на меня.
  - Займёмся ими позже, - ответил я. - Когда всё успокоится. Не стоит привлекать лишнее внимание.
  Ночью, когда все разошлись по комнатам, я долго не мог уснуть. Мысли крутились вокруг найденных сокровищ, вокруг карты с отмеченными тайниками, вокруг моих планов на будущее. С мыслями о будущем я наконец погрузился в сон. Мне снились сокровища, спрятанные под землёй, и дороги, ведущие в неизведанное будущее, которое я собирался изменить.
  
   Любовь и тайны
  "Любовь не имеет границ, и иногда она приходит в разных обличиях."
  Я смотрел в окно, наблюдая как последние лучи солнца окрашивают небо в оранжево-розовые тона. Дом непривычно затих - родители уехали на дачу на все выходные, а брат отправился с учителями и однокласниками в туристический поход.. Два дня полной свободы. Я улыбнулся, думая о Кире, которая должна была прийти с минуты на минуту.
   Наши отношения начались странно, словно танец с постоянно меняющимся ритмом. Я не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Иногда она была нежной и мечтательной, иногда - решительной и даже дерзкой. Словно два разных человека.
  Два человека... Мысль о близнецах снова мелькнула в голове. Алиса, сестра Киры, всегда была рядом. Я не мог не замечать, как она смотрит на меня, когда думает, что я не вижу. Эти взгляды говорили больше, чем тысячи слов.
  Звонок в дверь оторвал меня от размышлений. Я быстро спустился по лестнице и распахнул дверь. Кира стояла на пороге, ветер играл с её распущенными волосами. На ней было простое летнее платье цвета морской волны, подчеркивающее её фигуру.
  - Привет, - она улыбнулась той самой улыбкой, от которой у меня всегда перехватывало дыхание.
  - Привет, - я отступил в сторону, пропуская её. - Родителей нет дома.
  - Я знаю, - она прошла внутрь, намеренно задев меня плечом. - Ты же говорил.
  Я закрыл дверь и проследовал за ней в гостиную. Она осматривалась с некоторым любопытством, словно впервые оказалась в моем доме, хотя бывала здесь десятки раз.
  - Хочешь чего-нибудь? - спросил я. - Чай, сок?
  - Только тебя, - прошептала она, подходя ближе и обвивая руками мою шею.
  Я почувствовал аромат её духов - нежный, но с какой-то незнакомой ноткой. Обычно от Киры пахло ванилью и чем-то цветочным, но сегодня был примешан едва уловимый, пряный оттенок. Возможно, она сменила духи?
  Её губы нашли мои, прерывая все мысли. В этом поцелуе было что-то новое, что-то более настойчивое и уверенное. Обычно Кира была нежной и немного робкой, но сейчас она целовала меня с такой страстью, что кружилась голова.
  - Пойдем наверх? - спросил я, когда мы наконец оторвались друг от друга.
  Она кивнула, не отрывая от меня взгляда. Черные глаза словно заглядывали прямо в душу. Мы поднялись в мою комнату, держась за руки. Каждая ступенька приближала нас к чему-то неизбежному.
  Моя комната была залита золотистым светом заходящего солнца. Я задернул шторы, оставив лишь тонкую полоску света. Кира стояла посреди комнаты, рассматривая фотографии на стене. Среди них была и та, где мы втроем - я, Кира и Алиса - смеемся на берегу реки прошлым летом. Близнецы были так похожи, что только я, наверное, мог уловить разницу: Кира всегда смотрела немного мечтательно, а в глазах Алисы читалась решительность.
  - О чем задумался? - она подошла ко мне сзади, обнимая за пояс.
  - О тебе, - честно ответил я, поворачиваясь к ней. - Всегда о тебе.
  Она улыбнулась и потянулась за поцелуем. Я подхватил её на руки и отнес на кровать. Она казалась не такой, чем обычно. Странная мысль, которую я тут же отогнал.
  Её платье скользнуло на пол, а затем время словно остановилось. Мы растворились друг в друге, в ласках и поцелуях, в шепоте и тихих стонах. Что-то было иначе в этот раз. Более страстно, более решительно. Она вела меня, а не наоборот, как это обычно бывало с Кирой. Но я отдался этому новому ритму, этой неизведанной стороне наших отношений.
  В полумраке комнаты, в тихом шуме наших сбивающихся дыханий, я не думал ни о чем, кроме неё. О её теле, таком знакомом и одновременно новом под моими руками. О её губах, шепчущих мое имя. О том, как мы подходим друг другу, словно две половинки одного целого.
  Когда всё закончилось, мы лежали рядом, переводя дыхание. Я смотрел в потолок, ощущая невероятное умиротворение. Она положила голову мне на грудь, и я начал бездумно водить пальцами по её коже. По плечам, по спине, по плоскому животу...
  И тут моя рука замерла. Что-то было не так. Я осторожно провел пальцем вокруг её пупка, ощущая знакомый рисунок. Но этот рисунок был не тем, который я знал.
  - Что такое? - прошептала она, приподнимая голову.
  В комнате стало совсем темно, но я всё равно видел её глаза, внимательно наблюдающие за мной.
  - Знаешь, - медленно начал я, продолжая водить пальцем по её животу, - даже идентичные близнецы отличаются.
  Я почувствовал, как она напряглась.
  - Их можно отличить по пупку, - продолжил я. - У каждого свой рисунок.
  Тишина, заполнившая комнату, казалась осязаемой. Я не чувствовал ни злости, ни обиды - только странное спокойствие и осознание, что всё наконец встаёт на свои места.
  - Алиса, - произнес я без вопросительной интонации.
  Она резко села на кровати, натягивая на себя простыню.
  - Как давно ты знаешь? - её голос был еле слышен.
  - Только что понял окончательно, - честно ответил я. - Но догадывался уже какое-то время. Вы с Кирой... вы менялись местами, верно?
  Она кивнула, не глядя на меня.
  - Кира на меня обидеться, - прошептала она.
  - Почему?
  Алиса повернулась ко мне, в её глазах блестели слёзы:
  - Потому что мы поклялись никогда не говорить тебе. Это была наша тайна. Наш способ... быть с тобой обеим.
  Я сел рядом с ней, взяв её за руку:
  - И давно это происходит?
  - С самого начала, - ответила она после паузы. - Мы обе влюбились в тебя, Саша. Ещё на турнире ты нам понравился, а в школе мы поняли что влюблены. Но ты всегда смотрел на Киру, она более открытая, более... ласковая.
  Я вспомнил все странности в поведении Киры, все те моменты, когда она казалась другим человеком.
  - Так это была ты, когда мы ходили в тот старый книжный магазин? И на прогулке по територии курорта?
  Она кивнула:
  - И во многих других случаях. Мы договаривались заранее, планировали. У нас даже специальный дневник, где мы записываем всё, что происходит, чтобы не запутаться.
  Я медленно переваривал информацию. Странно, но я не чувствовал себя обманутым. Скорее, удивленным и... заинтригованным.
  - А сегодня? Кира знает, что ты здесь?
  Алиса покачала головой:
  - Нет. Она думает, что ты отменил встречу. Я... я перехватила твой звонок. Мне нужно было поговорить с тобой наедине, но я не планировала... - она замолчала, обводя рукой постель. - Всё просто случилось.
  Я подумал о Кире, о том, что она почувствует, узнав об этом. Но потом вспомнил, сколько раз мы были вместе, и сколько из этих раз на самом деле рядом со мной была Алиса, притворяющаяся сестрой.
  - Нам нужно поговорить с ней, - решительно сказал я. - Прямо сейчас.
  Алиса испуганно посмотрела на меня:
  - Она никогда не простит меня.
  - Простит, - я сжал её руку. - Потому что мы все виноваты в этой ситуации. И потому что нам нужно найти выход.
  Через полчаса мы сидели в моей машине перед домом близнецов. Алиса нервно теребила ремешок сумки, я барабанил пальцами по рулю.
  - Просто пошли, - я открыл дверь машины. - У тебя же есть ключи?
  Мы поднялись на второй этаж старого дома, где сестры жили в квартире с родителями. Алиса дрожащими руками вставила ключ в замок.
  Квартира встретила нас тишиной и полумраком. Только из комнаты Киры пробивался слабый свет.
  - Кира? - позвала Алиса, осторожно приоткрывая дверь.
  Кира сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела в окно. Когда она повернулась, я увидел её заплаканные глаза.
  - Я знала, что вы придете вместе, - тихо сказала она.
  Мы с Алисой переглянулись.
  - Ты знала? - спросила Алиса.
  Кира горько усмехнулась:
  - Конечно. Я следила за тобой. Видела, как ты перехватила звонок от Саши и сразу всё поняла. - Она посмотрела на меня: - И как, тебе понравилось?
  В её голосе не было злости.
  - Кира, - я сделал шаг к ней, но она подняла руку, останавливая меня.
  - Нет, я действительно хочу знать. Ты заметил разницу? Ты понял, что это не я?
  Я сел на край кровати, чувствуя себя совершенно беспомощным перед её прямыми вопросами.
  - Я чувствовал, что что-то изменилось, - честно ответил я. - Но думал, что это просто новая сторона тебя. Я понял, что это Алиса, только в самом конце.
  - По пупку, - добавила Алиса, садясь рядом со мной. - Он заметил разницу в наших пупках.
  Кира невесело рассмеялась:
  - Вот как. А я-то думала, что мы идеально похожи.
  - Нет никого идеально похожего, - тихо сказал я. - Даже вы с Алисой, при всём вашем сходстве, разные.
  Кира спрыгнула с подоконника и прошлась по комнате.
  - И что теперь? - спросила она, останавливаясь перед нами. - Ты выбираешь её?
  Я покачал головой:
  - Я не выбираю никого из вас. Потому что уже давно люблю вас обеих.
  Они уставились на меня с одинаковым изумлением.
  - Что? - прошептала Кира.
  - Думаешь, я не замечал? - я встал, подходя к ней. - Все эти перемены в тебе, все эти новые черты, которые внезапно появлялись и так же внезапно исчезали. Я влюблялся не только в Киру, но и в Алису, притворяющуюся тобой. В вас обеих.
  - Но так не бывает, - возразила Кира. - Нельзя любить двоих одновременно.
  - Почему? - я взял её за руку. - Кто установил это правило? Мы трое уже давно живем в каком-то странном треугольнике, просто не признавались в этом даже самим себе.
  Алиса поднялась с кровати и подошла к нам:
  - Саша прав, Кира. Мы обе любим его, он, похоже, любит нас обеих. Мы уже и так делим его между собой, просто делаем это обманом.
  Кира перевела взгляд с меня на сестру и обратно:
  - И что ты предлагаешь? Чтобы мы втроем...?
  Я кивнул:
  - Да. Без обмана, без притворства. Просто быть вместе, как мы этого хотим.
  - Люди не поймут, - покачала головой Кира.
  - А кто сказал, что другие должны знать? - спросила Алиса, беря сестру за руку. - Это будет наша тайна. Настоящая тайна, а не обман.
  Кира долго смотрела на наши соединенные руки - мою и Алисы. Потом медленно положила свою сверху.
  - Я не знаю, сработает ли это, - прошептала она.
  - Я тоже, - честно признался я. - Но разве не стоит попробовать? Разве не лучше быть честными друг с другом?
  Кира подняла на меня глаза, и я увидел в них робкую надежду:
  - А что, если однажды ты поймешь, что любишь одну из нас сильнее?
  Я покачал головой:
  - Я люблю вас по-разному. Тебя - за твою мечтательность, открытость, за умение видеть красоту в мелочах. Алису - за её решительность, ум, за то, как она всегда точно знает, чего хочет. Вы разные, и я люблю вас за это.
  Алиса сжала наши руки:
  - Давайте просто попробуем. День за днем. Без планов на вечность.
  Кира наконец улыбнулась - той самой улыбкой, которую я так любил:
  - Хорошо. Давайте попробуем.
  Я притянул их обеих к себе, обнимая. Мы стояли так долго, просто наслаждаясь близостью друг друга. Странное чувство правильности происходящего наполняло меня. Словно пазл наконец сложился, все детали встали на свои места.
  - Знаете что? - сказала вдруг Алиса. - Мы должны отпраздновать начало нашей новой... жизни.
  Кира рассмеялась:
  - И как ты это себе представляешь?
  Алиса загадочно улыбнулась:
  - У меня есть бутылка вина, которую я... берегла для особого случая. По-моему, более особого уже не будет.
  Мы расположились на полу в гостиной, разложив подушки и пледы. Алиса открыла вино, Кира нашла какие-то сыры и фрукты. Я смотрел на них, таких похожих внешне и таких разных внутри, и не мог поверить своему счастью.
  - За нас, - сказала Алиса, поднимая бокал. - За правду и новые начинания.
  - За нас, - эхом отозвалась Кира, легко прикасаясь своим бокалом к нашим.
  Мы пили вино и разговаривали - честно, открыто, без тайн и недомолвок. Кира рассказала, как они с Алисой придумали план подмен, как тщательно готовились к каждой "смене ролей", записывая все детали в специальный дневник.
  - Покажите мне этот дневник, - попросил я.
  Сестры переглянулись.
  - Уверен? - спросила Алиса. - Там много... личного.
  Я кивнул:
  - Если мы хотим быть честными друг с другом, то должны начать с этого.
  Кира исчезла в своей комнате и вернулась с потрепанной тетрадью в синей обложке. Протягивая её мне, она выглядела немного смущенной:
  - Только не смейся, хорошо?
  Я открыл дневник и начал читать. Это была удивительная летопись нашей тройной жизни - подробные записи о наших встречах, о том, кто из близнецов был со мной в тот или иной день, их впечатления, мысли, чувства. Иногда они спорили прямо на страницах, отвечая друг другу разными цветами ручек.
  - "День 23. Сегодня моя очередь быть Кирой. Мы идем с Сашей в кино на тот фильм о путешествиях во времени. Надеюсь, он не заметит подмену. PS: Он не заметил, но почти поймал меня, когда спросил о той книге, которую Кира читала на прошлой неделе. Надо быть внимательнее", - прочитал я вслух запись Алисы.
  Под ней шел ответ Киры: "Я же говорила тебе выучить названия всех книг, которые я читаю! В следующий раз составлю тебе список с кратким содержанием".
  Я не мог сдержать улыбки:
  - Вы невероятные конспираторы.
  - Мы старались, - пожала плечами Алиса. - Хотя было сложно. Особенно в те дни, когда я должна была прикидываться Кирой, а мне хотелось просто быть собой.
  Я перелистнул еще несколько страниц и наткнулся на запись, которая заставила меня замереть: "День 37. Сегодня Саша впервые сказал Кире, что любит её. Почему-то я плакала полночи, хотя должна была радоваться за сестру. Кажется, всё зашло слишком далеко. Может, нам стоит прекратить эти игры?".
  Я поднял взгляд на Алису:
  - Ты действительно плакала?
  Она смущенно кивнула:
  - Да. Это было... больно. Слышать, как ты говоришь эти слова Кире, зная, что никогда не скажешь их мне.
  Я протянул руку и коснулся её щеки:
  - Я люблю тебя, Алиса. Теперь ты это знаешь.
  Её глаза наполнились слезами:
  - Спасибо.
  Кира придвинулась ближе, обнимая сестру за плечи:
  - Мы обе так боялись потерять тебя, Саша. Боялись, что ты выберешь одну из нас и оттолкнешь другую.
  - Теперь это не важно, - сказал я, закрывая дневник. - Теперь мы вместе, и никаких больше тайн.
  Мы провели весь вечер, разговаривая и смеясь, вспоминая прошлое и строя планы на будущее. Когда бутылка вина опустела, а за окном давно стемнело, Кира вдруг спросила:
  - Ты останешься на ночь? Родители уехали к деду.
  Я посмотрел на неё, потом на Алису:
  - А вы хотите этого?
  Они переглянулись и кивнули одновременно.
  - Только, - Алиса на мгновение запнулась, - как мы...? В смысле, технически...
  Я рассмеялся:
  - Давайте просто спать. Все вместе. Никаких ожиданий, никакого давления.
  - Звучит идеально, - улыбнулась Кира.
  Мы перебрались в спальню Киры, где стояла достаточно широкая кровать для троих. Я лег посередине, они устроились по обе стороны от меня. Кира положила голову мне на плечо, Алиса - на грудь. Я обнял их обеих, чувствуя невероятное умиротворение.
  - Я всё еще не верю, что это происходит, - прошептала Кира в темноте.
  - Я тоже, - отозвалась Алиса. - Но это так правильно.
  Я поцеловал каждую в макушку:
  - Спите. Завтра будет новый день. Первый день нашей настоящей жизни.
  Засыпая, я думал о том, как странно устроена судьба. Как из обмана и тайн родилась такая чистая, такая настоящая любовь. Любовь не к одному человеку, а к двум таким разным и таким одинаковым душам.
  Утром я проснулся первым. Близнецы спали, обнимая меня с двух сторон. В утреннем свете они казались такими похожими и такими разными одновременно. Кира спала с легкой улыбкой на губах, Алиса - подтянув колени к груди, словно защищаясь от чего-то даже во сне.
  Я осторожно высвободился из их объятий и пошел на кухню готовить завтрак. Вскоре появилась заспанная Алиса в футболке и шортах.
  - Доброе утро, - она подошла и поцеловала меня в щеку. Такой простой жест, но такой новый для нас обоих.
  - Доброе, - я улыбнулся. - Как спалось?
  - Лучше, чем когда-либо, - она начала помогать мне с кофе. - Знаешь, я боялась, что проснусь и пойму, что всё это был сон.
  Я обнял её сзади, целуя в шею:
  - Не сон. Теперь всё по-настоящему.
  Кира появилась через несколько минут, с завязанными в хвост волосами и в длинной футболке.
  - Ммм, кофе, - она потянулась и поцеловала меня, а потом и Алису. - Я могла бы привыкнуть просыпаться так каждое утро.
  Мы завтракали, обсуждая планы на день. Такая обычная, домашняя сцена - и такая необычная одновременно. Три человека вместо привычных двух. Но это ощущалось правильным, естественным, словно так и должно быть.
  
   Испытание
  "Будущее приходит не стуком в дверь, а шёпотом в сердце."
  Солнце еще даже не думало показываться, когда я подъехал к Молодежному центру. Площадка под открытым небом на территории Центра для пейнбола только вчера сдалась в эксплуатацию. Идеальное место для того, что я задумал.
  Я заглушил двигатель и посмотрел на часы: 5:43. Время собирать будущий Улей.
  Юра Речан уже был на месте, услышав шаги, он обернулся.
  - Ранняя пташка, Юрчин, - он протянул мне руку. - Я думал, я первый.
  - Я всегда прихожу раньше, чем ожидают, - ответил я, пожимая его крепкую ладонь. - Это дает преимущество.
  Юра усмехнулся: - А ты серьезно относишься к обычной тренировке.
  - Это не обычная тренировка, - я подмигнул ему. - Увидишь.
  Мы вынесли из Центра оборудование: маркеры, маски, защитные жилеты. Не обычный пейнтбольный набор из клуба, а мои собственные модификации. Я потратил последние две недели, улучшая стандартное снаряжение, делая его более реалистичным, болезненным... запоминающимся.
  - Что за черт? - Юра поднял один из маркеров. - Это же не стандартная модель.
  - Модификация, - я забрал у него оружие. - Стреляет теми же шариками, но с большей скоростью и точностью. Больнее бьет, зато учит уважать опасность.
  - Ты псих, Юрчин, - но в его голосе слышалось уважение.
  Постепенно подтягивались остальные. Серега приехал вместе с Волковым на великах, они о чем-то оживленно спорили. Олег пришел с Наташей Яшиной, которая, несмотря на ранний час, выглядела безупречно.
  И наконец, последними появились они - Кира и Алиса Морозовы. В одинаковых черных комбинезонах, с волосами, заплетенными в тугие косы, они казались двумя отражениями одного человека. Только я мог теперь различить их безошибочно.
  - Всем доброе утро, - я оглядел собравшихся. - Рад, что вы приняли приглашение.
  - Да уж, - скривился Северов, протирая глаза. - Шесть утра в воскресенье. Ты умеешь выбрать время, Юрчин.
  - Время выбирает нас, - ответил я фразой, которую подготовил заранее. - Сегодня не просто игра в пейнтбол. Сегодня... инициация.
  Я заметил, как переглянулись сестры Морозовы. Они единственные знали часть моего плана. Но только часть.
  - Инициация во что? - спросила Наташа, прищурившись.
  - Во что-то большее, чем просто компания одноклассников, - я улыбнулся. - Но сначала нужно доказать, что вы достойны. Игра покажет.
  Я раздал всем комплекты снаряжения: маркеры, маски, рации и защитную одежду. Все черное, без опознавательных знаков.
  - Правила простые, - объяснял я, пока они экипировались. - Это не обычный пейнтбол. Это... назовем это "Зона". Кто читал "Пикник на обочине" - поймет.
  - О, так мы типа сталкеры? - оживился Волков.
  - Что-то вроде, - кивнул я. - Территория завода - это Зона. Внутри есть пять артефактов, - я достал из сумки пять светящихся шаров, модифицированных в нутри маленькими лампочками и батарейкой, создающим эффект мерцания. - Ваша задача - найти их и доставить в центральную точку.
  - А в чем подвох? - спросил всегда практичный Севера.
  - В Зоне есть опасности, - я загадочно улыбнулся. - Во-первых, вы играете каждый за себя. Подстрелили - выбываешь из игры. Во-вторых, здесь раставлены несколько... сюрпризов. Ловушки, если хотите. Не смертельные, но неприятные.
  - Звучит весело, - Юра уже полностью облачился в снаряжение и крутил в руках маркер.
  - И главное, - я поднял палец, - три из пяти артефактов должны быть доставлены в центр для успешного завершения миссии. Если за два часа это не будет сделано - все проигрывают. Если кто-то попытается покинуть Зону с артефактом - дисквалификация.
  Я видел, как загорались их глаза. Даже скептически настроенный Серега уже прикидывал стратегию.
  - И последнее, - я достал мегафон. - Через него я буду давать подсказки... или усложнять задачу. Игнорировать мой голос - не в ваших интересах. Теперь разойдитесь по периметру Зоны. По моему сигналу начинаете игру.
  Они разошлись по указанным точкам. Я убедился, что все на позициях и проговорил в мегафон:
  - Добро пожаловать в Зону, сталкеры. Помните: это не просто игра. Это испытание. Это отбор. Начинаем через три... два... один...
  Я нажал на кнопку, и по всей территории Центра раздался протяжный гудок старой заводской сирены. Игра началась.
  Я поднялся на крышу тренерскую вышку, откуда открывался хороший обзор на всю территорию. На балкон жилого этажа Молодежного центра из своей квартиры вышел обеспокоенный шумом Павел Орлов, махнув мне рукой в приветствии вернулся в помещение. Тренера я предупредил еще вчера о сегодняшнем мероприятии.
   Через бинокль я наблюдал, как мои фигуры начали движение.
  Волков сразу рванул вперед, не обращая внимания на опасности. Типично для него - храбрость без оглядки. Северов, наоборот, двигался осторожно, прощупывая почву перед каждым шагом. Юра взял немного влево, явно нацелившись на один из артефактов, местоположение которого я намеренно сделал очевидным - слишком очевидным.
  Наташа продвигалась с удивительной грацией для человека, который никогда толком не держал в руках пейнтбольный маркер, несколько предыдущих игр в крытом помещении 'Улья' опыта не давал. Явно сказывались годы гимнастики.
  А сестры Морозовы... они двигались как единый механизм. Разделившись, но сохраняя визуальный контакт, они методично прочесывали территорию. Я улыбнулся. Именно на них я делал главную ставку.
  Я начал вести свою игру:
  - Внимание. В северном квадрате обнаружена аномалия. Повышенный уровень радиации.
  Я видел, как Волков, который как раз направлялся туда, замешкался, а потом изменил маршрут. Я улыбнулся. Первый урок: доверие к источнику информации.
  - Сканирование показывает движение в восточном секторе. Предположительно, другие сталкеры.
  Серега, который был в той зоне, моментально нырнул за укрытие, а Кира, двигавшаяся неподалеку, приготовила маркер к стрельбе.
  Моя первая ловушка сработала примерно через пятнадцать минут после начала игры. Олег, который довольно успешно продвигался к одному из артефактов, задел тонкую леску. Сработал механизм, и сверху на него открылся мешок с мелом. Белое облако поднялось над заводом.
  - Первый контакт с аномалией зафиксирован, - прокомментировал я в общий эфир. - Сталкер в восточном секторе больше не может двигаться незаметно.
  Я видел, как Олег, чертыхаясь, пытался стряхнуть с себя муку. Но белые следы превратили его в идеальную мишень.
  Не прошло и пяти минут, как Наташа, заметив движение белого пятна, методично выпустила несколько шариков, попав Олегу прямо в грудь.
  - Сталкер выбыл из Зоны, - объявил я. - Остальным продолжать миссию.
  К моему удивлению, первый артефакт был обнаружен не одиночным игроком, а парой Волков-Юра, которые, видимо, решили объединиться вопреки моим инструкциям. Интересный ход. Я позволил им это - хотел посмотреть, как далеко зайдет их союз.
  - Артефакт "Медуза" обнаружен, - прокомментировал я их находку. - Обратите внимание: его свечение привлекает внимание. Носитель становится более заметным.
  Это было правдой: я модифицировал артефакт так, что он испускал пульсирующее свечение, делая носителя уязвимым.
  Волков и Юра начали спорить, кто понесет артефакт. В итоге его взял Волков, а Юра шел впереди, прикрывая. Умный ход.
  Сестры Морозовы тем временем обнаружили сразу два артефакта, действуя с удивительной слаженностью. Они распределили находки между собой и начали продвигаться к центру Зоны, постоянно меняя маршрут и прикрывая друг друга.
  Севера, похоже, решил не тратить время на поиски артефактов, а устроить засаду на пути к центральной точке. Умная стратегия, но я был готов к этому.
  - Внимание. Гравитационная аномалия в центральном секторе. Рекомендуется обходной путь.
  Сергей насторожился, услышав мое предупреждение, и начал перемещаться, теряя выгодную позицию. Я снова улыбнулся. Второй урок: иногда информация используется для манипуляции.
  Игра продолжалась. Наташа, двигаясь с удивительной интуицией, обнаружила четвертый артефакт. Теперь только один оставался ненайденным, спрятанный в самом опасном месте Зоны - внутри полуразрушенного реактора, где я установил целую сеть ловушек.
  - Осталось сорок минут, - объявил я по мегафону. - Три артефакта обнаружены, но ни один еще не доставлен в центр Зоны.
  Это заставило игроков активизироваться. Волков и Юра, все еще работая в паре, начали более решительное движение к центру. Сестры Морозовы тоже ускорились, координируя свои действия через условные сигналы, которые я не мог расшифровать. Наташа двигалась в одиночку, но с удивительной эффективностью избегая опасных зон.
  А потом случилось то, чего я ждал. Юра предал Волкова. Когда они почти достигли центра, Юра внезапно обернулся и выстрелил своему партнеру прямо в грудь.
  - Ничего личного, братан, - я услышал его голос через систему наблюдения. - Каждый за себя, помнишь?
  Волков выругался, но правила есть правила. Он выбыл, а Юра забрал артефакт и продолжил путь один.
  - Еще один сталкер покинул Зону, - прокомментировал я. - Предательство - часть выживания.
  Но самое интересное происходило с Серегой. Он все-таки нашел пятый артефакт - тот самый, в реакторе. И каким-то чудом избежал всех ловушек. Я начал испытывать к нему некоторое уважение. Я уже знал какую судьбу ему приготовил, и его автомобиль в будущем. уже никогда не встретится с внедорожником в лобовую.
  Финальная часть игры превратилась в настоящую охоту. Четыре игрока с четырьмя артефактами пытались достичь центра, одновременно охотясь друг на друга.
  Наташа первой попалась на прицел - Юра метко подстрелил ее, когда она пересекала открытое пространство. Артефакт перешел к нему, и теперь у Юры было два из пяти.
  - Осталось пятнадцать минут, - напомнил я. - Три артефакта должны достичь центра для успешного завершения миссии.
  Сестры Морозовы, казалось, услышали мои слова по-своему. Вместо того чтобы охотиться на оставшихся игроков, они начали стремительное движение к центру, используя сложную систему перебежек и прикрытий.
  Северов, наоборот, решил устранить конкуренцию. Он устроил засаду на пути Юры и почти преуспел - подстрелил его в ногу, но не выбил из игры. Юра успел нырнуть за укрытие.
  Началась настоящая дуэль. Они кружили друг вокруг друга, выстреливая короткими очередями и постоянно меняя позиции. Я наблюдал за этим противостоянием с восхищением - два хищника в смертельном танце.
  А тем временем сестры уже достигли центра и активировали первый контрольный пункт, поместив туда свои артефакты.
  - Два артефакта доставлены, - объявил я. - Для успеха миссии нужен еще один.
  Услышав это, Юра и Севера прекратили свою дуэль и оба рванули к центру. Но было уже поздно. По дороге они столкнулись друг с другом на открытом пространстве, и в результате короткой, но яростной перестрелки оба оказались "убиты".
  Артефакты остались лежать на земле в нескольких десятках метров от цели. Часы неумолимо отсчитывали последние минуты.
  - Пять минут до завершения, - объявил я. - Миссия под угрозой срыва.
  И тут произошло то, чего я не ожидал. Алиса внезапно выскочила из укрытия и рванула к упавшим артефактам. Это было опасно - открытое пространство, никакой защиты. Но она двигалась так стремительно, так непредсказуемо, что казалась размытым пятном.
  Схватив один из артефактов, она в несколько прыжков добралась до центра, где ждала Кира. Вместе они активировали третий контрольный пункт всего за минуту до окончания времени.
  - Миссия выполнена, - объявил я, не скрывая удовлетворения. - Зона пройдена.
  Я спустился со своего наблюдательного пункта и подошел к центру, где уже собрались все участники, включая "погибших". Они сняли маски, вспотевшие, испачканные, но с горящими глазами.
  - Это было... интенсивно, - выдохнул Волков.
  - И больно, - добавил Юра, потирая место попадания шарика.
  - Но это было нечто, - Наташа смотрела на меня с новым выражением в глазах - уважением.
  Я оглядел их всех. Эти люди прошли первую часть испытания. Они показали свои сильные и слабые стороны, свои стратегии и тактики. Некоторые проявили себя как одиночки, другие - как командные игроки. Кто-то был готов к предательству, кто-то - к самопожертвованию.
  Идеальный материал для Улья.
  - Теперь, - сказал я, глядя на часы, - начинается настоящая инициация. Следуйте за мной.
  Я повел их дальше, вглубь Центра, туда, где я подготовил всё для следующей части моего плана. Тренировка закончилась. Настоящее испытание только начиналось.
  Я вел их через коридор, вглубь, туда, где когда-то располагось бомбоубежище бывшей туристической базы. Фонарик в моей руке отбрасывал длинные тени на стены, покрытые граффити и плесенью. До этого подвала у нас еще руки не дошли, только вычистили от мусора. Никто не говорил - усталость от игры и предчувствие чего-то важного держали их в напряжении.
  - Сюда, - я отодвинул тяжелую металлическую дверь, которую заранее смазал, чтобы она открывалась бесшумно.
  За дверью их ждало зрелище, к которому я готовился несколько дней. Обширное пространство бункера было очищено от мусора и освещалось десятками свечей, расставленных по периметру. В центре - большой круг, выложенный из белого песка. Внутри круга - символ, напоминающий пчелиные соты, выполненный красной охрой.
  Вокруг круга - семь стульев. По одному для каждого из них. И еще один, в центре, для меня.
  - Что за хрень? - прошептал Серега, но в его голосе не было насмешки, только напряжение.
  - Тихо, - я поднял руку. - Займите свои места. По периметру.
  Они неуверенно двинулись к стульям. Я заметил, как Кира и Алиса переглянулись, но послушно сели на указанные места. Когда все расположились, я вошел в круг и сел на центральный стул.
  - Сегодня вы прошли испытание, - начал я спокойным, размеренным голосом. - Испытание, которое показало, кто вы есть на самом деле. Волков - отважный, но импульсивный. Северов - расчетливый и терпеливый. Речан - способный на союзы и предательства ради цели. Наташа - интуитивная и быстрая. И сестры Морозовы - идеальная команда, дополняющая друг друга.
  Я сделал паузу, наблюдая за их реакцией. Они слушали внимательно, завороженные обстановкой и моим голосом.
  - Но это было только начало. Настоящее испытание - впереди. Я собрал вас здесь не просто так. Вы - особенные. Каждый из вас обладает качествами, которые делают вас уникальными. Вместе мы можем стать чем-то большим. Чем-то... непобедимым.
  Я достал из сумки небольшую чашу и бутылку с жидкостью, которая выглядела как масло.
  - Это братство существует веками, - я говорил и делал это убедительно. - Его называют Ульем. Потому что как и пчелы, его члены работают вместе, подчиняясь единому ритму, единой цели.
  Я налил масло в чашу и поджег его. Пламя вспыхнуло, окрашивая наши лица в оранжевый цвет.
  - Каждый из вас должен решить - готов ли он стать частью Улья. Готов ли разделить нашу тайну, нашу силу, наше предназначение.
  - И в чем это предназначение? - спросил Сергей, как я и ожидал.
  Я улыбнулся: - Изменить мир. Не больше и не меньше. Мы - поколение, которому суждено перевернуть правила игры. Мы будем вместе учиться, развиваться, помогать друг другу достичь вершин в выбранных областях. А потом - использовать наши таланты и связи для того, чтобы изменить существующий порядок вещей.
  - Звучит как утопия, - пробормотал Волков.
  - Возможно, - я кивнул. - Но ведь все великие дела начинались как утопии, верно? Кто-то мечтал о полетах в космос, о мгновенной связи через океаны, о лечении неизлечимых болезней... И это стало реальностью. Потому что кто-то не просто мечтал - он действовал.
  Я встал и начал медленно обходить круг, глядя каждому в глаза: - Улей - это не просто группа друзей. Это обязательство. Обязательство хранить тайны друг друга, поддерживать друг друга, следовать общим целям. Это клятва на всю жизнь.
  В их глазах я видел разные эмоции - сомнение, интерес, страх, возбуждение. Но никто не смеялся, никто не уходил. Они были зацеплены.
  - И вот мои условия, - продолжил я. - Первое: всё, что происходит в Улье, остается в Улье. Никто за пределами этого круга не должен знать о нашем существовании. Второе: каждый обязуется развивать свои таланты на максимум. Мы не терпим посредственности. Третье: все решения принимаются коллективно, но в критических ситуациях лидер имеет последнее слово. Четвертое: конституция страны ненарушаема.
  - И кто этот лидер? - спросила Наташа. - Ты?
  - Сегодня - я, - кивнул я. - Завтра - возможно, кто-то из вас. Лидерство в Улье - это не привилегия, а ответственность. Тот, кто наиболее компетентен в конкретной ситуации, ведет остальных.
  Я вернулся в центр круга и поднял чашу с горящим маслом: - Сейчас каждый из вас должен решить. Вы готовы стать частью Улья? Готовы связать свою судьбу с нами? Это не просто слова. Это выбор, который изменит вашу жизнь.
  Я посмотрел на Юру: - Юрий Речан. Ты первый. Решай.
  Юра выпрямился на стуле. В его глазах горел огонь любопытства и азарта: - Что я должен сделать?
  Я поставил чашу на пол и начертил в воздухе пентаграмму - медленно, тщательно, как меня учили в книгах Папюса. Этот жест не имел никакого мистического значения, но выглядел впечатляюще.
  - Это не просто знак. Это дверь, - мой голос стал глубже, медленнее. - Ты готов войти?
  Юра колебался всего секунду: - Я готов стать частью Улья. Молча. Навсегда.
  Я подошел к нему, глядя прямо в глаза. Наступал самый важный момент - момент, когда я должен был использовать все свои знания о гипнозе и внушении, которые получил из книг и экспериментов.
  - Посмотри в пламя, - я поднял чашу так, чтобы огонь отражался в его зрачках. - Твое имя - прошлое. С этого момента ты - часть большего.
  Я говорил медленно, ритмично, слегка покачивая чашу, заставляя его взгляд следовать за пламенем.
  - Ты помнишь: никто не должен знать, - продолжал я, понижая голос до шепота, заставляя его вслушиваться, концентрироваться на моих словах. - Ты знаешь: братство - выше всего. Ты чувствуешь: Улей живёт в тебе.
  Я сделал четкий жест правой рукой - первый якорь.
  - Повтори.
  Юра, как в трансе, повторил: - Никто не должен знать. Братство - выше всего. Улей живёт во мне.
  Когда он произнес последнюю фразу, я коснулся его плеча - второй якорь. А затем достал кусочек белого мела и нанес на его лоб символ сот.
  - Печать принята, - произнес я и немедленно стер знак, оставляя лишь легкий след. Но главный след должен был остаться в его сознании.
  Я отступил, и Юра моргнул, словно выходя из транса. На его лице появилась странная улыбка - смесь смущения и гордости.
  Один за другим я провел их через ритуал. Северов держался дольше всех, скептически наблюдая за мной, но даже он в конце концов поддался атмосфере и повторил клятву. Волков, наоборот, полностью отдался процессу, его глаза горели фанатичным блеском, когда он произносил слова присяги.
  Наташа вздрагивала, когда я прикасался к её плечу, но её голос был твердым, когда она повторяла фразы.
  Когда дошла очередь до сестер Морозовых, я немного изменил ритуал. Я не пытался гипнотизировать их - они были частью моего плана с самого начала, мои союзницы в создании Улья. Но никто другой не должен был знать об этом.
  После того как последняя клятва была произнесена, я вернулся в центр круга и поднял чашу над головой:
  - Братство создано. Улей живет.
  Я опустил чашу и погасил пламя, символизируя окончание ритуала. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием и потрескиванием свечей. В тусклом свете лица моих новых "братьев" выглядели измененными - словно они действительно прошли через трансформацию.
  - Что теперь? - спросил Волков, всё ещё находясь под впечатлением от ритуала.
  Я улыбнулся, наблюдая за их реакциями. Всё шло даже лучше, чем я планировал.
  - Теперь мы становимся настоящим Ульем, - сказал им, обводя взглядом круг. Я вернулся в центр круга: - Вместе мы обладаем знаниями, связями и навыками, которые охватывают практически все сферы жизни нашего города. Представьте, что мы можем сделать, объединив наши силы. Особенно сейчас, когда старая система рушится, а новая еще не построена.
  Я посмотрел на часы "Ракета" на своем запястье: - Почти полночь. Нам пора возвращаться. Завтра у нас обычный школьный день, и никто не должен заподозрить, что что-то изменилось.
  Я начал гасить свечи: - Наша первая официальная встреча состоится через три дня. Здесь, в семь вечера. Не опаздывайте.
  Мы покидали завод небольшими группами. Сначала ушли Наташа и Юра, через пять минут - сестры Морозовы, затем Волков и Северов. Я остался один, чтобы убрать все следы ритуала.
  Когда я стирал круг из песка, моё сердце билось от возбуждения. План сработал. Они поверили. Теперь у меня было шесть человек, готовых следовать моим указаниям, делиться информацией, становиться моими глазами и ушами в разных сферах, а когда разьедутся по институтам и университетам создадут каждый свою ячейку 'Улья'. Первые магистры братства.
  Улей начал своё существование.
  
   Сокровища и планы
  "Самый тихий выбор - это иногда самый громкий поворот в судьбе."
  Я сидел напротив братьев Супрун, операция, спланированная до мельчайших деталей, прошла без единой заминки. Теперь пришло время решить, как распорядиться нашей находкой.
  Николай внимательно рассматривал снимки, где были запечатлены золотые монеты, украшения с драгоценными камнями и старинные шкатулки с документами князя Вишневецкого. Иван же, к моему удивлению, был увлечен чем-то другим - когда я вошел в кабинет, он поспешно убрал со стола учебники и тетради с конспектами.
  - Учишься? - спросил я с улыбкой, кивая на выглядывающий из-под папок корешок учебника.
  Иван смущенно пожал плечами: - Заочно поступил на экономический. Времена меняются, Саш. Если хочешь остаться на плаву, нужно разбираться в рынке не на уровне уличного торговца.
  - Молодец, - искренне похвалил я. - Правильно делаешь.
  - Ему еще и в депутаты предлагают выдвинуться, - хмыкнул Николай, откладывая фотографии. - В городской совет.
  Я посмотрел на Ивана с новым интересом: - Серьёзно? Иван, это отличная возможность! Нужно соглашаться.
  - Думаешь? - Иван выглядел неуверенно. - Я же не политик...
  - Именно поэтому и нужно идти, - я подался вперед. - Сейчас время таких, как ты - молодых, энергичных, с реальным опытом в бизнесе. Не бывших партработников, а людей, которые строят новую экономику своими руками.
  Иван задумчиво кивнул, и я видел, что мои слова попали в цель. Но сегодня я пришел обсудить конкретный план действий с сокровищами.
  - Вернемся к кладу, - я указал на фотографии. - Всё, как мы и предполагали. По вашим данным и осторожным оценкам, стоимость около миллиона долларов, если говорить только о драгоценных металлах и камнях. Плюс историческая и культурная ценность документов и артефактов.
  - И что ты предлагаешь с этим делать? - Николай смотрел на меня. За последние месяцы мы стали по-настоящему доверять друг другу.
  - Я распределил ценности на три категории, - я достал из папки подробную опись. - Вот здесь, в первой группе - предметы исторического значения. Документы, медали, личные вещи князя. Мы их уже передали государству через наш кооператив "Диалог".
  Иван взял список: - Громкое дело получается, шум уже стоит...
  - Именно, - я кивнул. - Уже появились заголовки: "Кооператив 'Диалог' передал музею исторические ценности".Твоя предвыборная кампания получит отличный старт.
  - А остальное? - Николай был практичнее брата - его интересовала материальная сторона вопроса.
  - Вторая категория, - я указал на соответствующий раздел описи, - ювелирные изделия и монеты, которые можно реализовать через ваши каналы. Тихо, без лишнего шума..
  - А третья часть? - спросил Иван.
  - Пойдет на финансирование "Улья", - твердо сказал я. - Мы используем эти средства для развития нашей организации, для инвестиций в людей, в образование, в будущее.
  Братья переглянулись, и я увидел в их взглядах не сомнение, а уважение. За эти месяцы они успели убедиться, что под маской шестнадцатилетнего подростка скрывается незаурядный ум и железная воля.
  - Звучит разумно, - кивнул Иван. - Когда начинаем?
  - Чем скорее, тем лучше,
  - А с реализацией остального? - Николай был нетерпелив, как всегда.- Иван уже нашел каналы для сбыта.
  - Постепенно, - я покачал головой. - Без спешки. Никаких резких движений. Рынок должен принять товар без колебаний цен. Некоторые вещи лучше оставить у себя, как вложение в будущее.
  Иван с уважением посмотрел на меня: - Где ты всему этому научился, Саш?
  Я только загадочно улыбнулся. Не мог же я сказать ему, что прожил целую жизнь, видел взлеты и падения бизнесов, крахи империй и рождение новых состояний.
  - Учусь у лучших, - вместо этого сказал я. - У вас, например.
  Николай рассмеялся и похлопал меня по плечу: - Хватит льстить, стратег. Давай дальше по плану.
  Мы еще около часа обсуждали детали операции. Братья Супрун уже стали опытными игроками в сложном мире 1991 года, но я обладал знанием будущего, и это давало мне неоспоримое преимущество. Я видел возможности там, где они видели только риски. Я знал, какие сферы взлетят в ближайшие годы, а какие канут в лету.
  - А что насчет твоего "Улья"? - спросил Иван, когда мы уже заканчивали обсуждение. - Как они отнеслись к находке?
  - Они готовы следовать плану, - ответил я. - Каждый понимает свою роль и задачи.
  - Удивительно, - покачал головой Николай. - Как тебе удалось собрать таких разных подростков и заставить их работать вместе?
  - Не заставить, - поправил я. - Вдохновить. У каждого из них есть то, что я могу предложить. Перспектива. Будущее. Цель.
  - И какова эта цель? - с интересом спросил Иван.
  Я посмотрел ему прямо в глаза: - Изменить мир. Начиная с нашего города, страны.
  Братья снова переглянулись, но на этот раз в их взглядах я увидел не просто уважение - признание. Признание равного.
  - Что ж, - Иван протянул мне руку, - по рукам, партнер.
  Я крепко пожал его ладонь, затем руку Николая. Альянс был скреплен. Теперь у "Улья" была не только организационная структура, но и финансовая база, и покровительство влиятельных людей в городе.
  Отец сидел за кухонным столом, задумчиво помешивая ложкой в чашке с давно остывшим чаем. Я сразу понял: предстоит серьезный разговор.
  - Присядь, - сказал он, когда я попытался проскользнуть в свою комнату.
  Я покорно опустился на стул напротив него. Отец выглядел усталым - последние месяцы были тяжелыми. Огромный заказ, пришлось нанять еще двоих помощников.
  - Ты сегодня опять к Супрунам ходил? - спросил он без предисловий.
  - Да, - не стал отпираться я.
  - О чем речь на этот раз?
  Я пожал плечами: - Бизнес-идеи обсуждали.
  Отец горько усмехнулся: - Бизнес-идеи... В твои-то годы.
  - А что такого? - я почувствовал, как во мне поднимается раздражение. - Сейчас такое время, когда...
  - Знаю, знаю, - отец поднял руку, прерывая меня. - "Время возможностей". Ты об этом постоянно говоришь в последнее время. Да и неплохо с кузней получилось.
  Мы помолчали. Я знал, что будет дальше. Упреки в том, что я забросил школу (хотя оценки у меня были по-прежнему хорошие), что я связался с "сомнительными личностями", что я стал слишком самостоятельным.
  Но отец удивил меня: - Сын, я не против твоей дружбы с Супрунами. Иван - толковый парень, несмотря ни на что. А Николай... что ж, он сделал свой выбор.
  Он помолчал, собираясь с мыслями: - Я просто хочу понять, что с тобой происходит. Ты изменился. Стал другим. Говоришь как взрослый, думаешь как взрослый... Куда делся мой мальчишка, который еще год назад читал запоем книги, занимался каратэ?
  Я не знал, что ответить. Не мог же я сказать ему правду - что в моём сознании шестнадцатилетнего подростка теперь живет взрослый человек из будущего. Человек, который знает, что случится с нашей страной, с нашим городом, с ним самим в ближайшие десятилетия.
  - Я просто повзрослел, пап, - сказал я наконец. - Все мы когда-то взрослеем.
  - Слишком быстро, - он покачал головой. - Слишком резко. Как будто в одночасье.
  Если бы он только знал, насколько прав.
  - Отец, - я решил сменить тему, - я подумываю снять квартиру.
  Он удивленно поднял брови: - Что? Зачем?
  - Мне нужно собственное пространство. Место, где я смогу работать над своими проектами, писать книги, встречаться с людьми...
  - Какими еще проектами? Какими людьми? - отец начал раздражаться. - Ты школьник, Саша! Твоя работа - учиться!
  - Я и учусь, - спокойно ответил я. - Но не только в школе. Я учусь жизни, учусь бизнесу. И я хочу начать жить самостоятельно.
  - На какие деньги? - прямо спросил отец.
  - У меня есть сбережения, - уклончиво ответил я. - И будут еще.
  Мы смотрели друг на друга через стол, и я вдруг отчетливо осознал: между нами пропасть. Не только из-за моего "попаданчества", но и из-за разного отношения к меняющемуся миру. Отец, как и многие люди его поколения, воспринимал происходящее как катастрофу. Я же видел в этом шанс.
  - Я не собираюсь уходить из семьи, - мягко сказал я. - Я буду помогать вам с мамой, брату. Возможно, даже больше, чем ты думаешь.
  - Своими "бизнес-проектами"? - скептически хмыкнул отец.
  - Да, - твердо ответил я. - Именно ими.
  Он долго смотрел на меня, затем тяжело вздохнул: - Ты уже всё решил, да?
  Я кивнул: - Решил. Но мне важно твое благословение.
  - Благословение... - пробормотал он. - Как взрослые с взрослым говорим.
  Он встал из-за стола: - Делай что хочешь, Саша. Ты всё равно сделаешь по-своему. Только помни: какими бы "бизнес-проектами" ты ни занимался, есть черта, которую нельзя переступать.
  - Я помню, отец, - серьезно ответил я. - И я не переступлю.
  Когда он ушел, я еще долго сидел на кухне, глядя в темное окно. Разговор вышел тяжелым, но необходимым. Мне нужна была свобода действий, своя территория. Место, где я мог бы не только жить.
  Я достал из кармана значок в форме щита с рисунком сот и задумчиво повертел его в пальцах. Первый шаг сделан - "Улей" создан. Второй шаг - база есть. В процессе - привлечение ресурсов.
  И я уже знал, какая квартира в городе идеально подойдет для этой цели. В Молодежном центре 'Улей', на жилых этажах есть много свободных квартир.
   Письмо, которое может изменить историю
  "Одно доброе слово сегодня может отменить бурю через десять лет."
  Листья за окном уже пожелтели, а воздух стал прохладным и свежим. Осень 1991-го. Я сидел за своим письменным столом, в своей квартире выделенной мне от Молодежного центра 'Улей', а фактически Иваном Супрун.. Передо мной лежал чистый лист бумаги.
  'Дорогой Вячеслав Максимович...'
  Я остановился. Как обращаться к человеку, который мог бы изменить судьбу целой страны? К человеку, который в моей прежней реальности проиграл выборы и так и не стал президентом независимой Украины? И вот теперь у меня, Александра Юрчина, какими-то невероятными путями оказавшегося в прошлом, был шанс все изменить. Я считал лучше сейчас отрезать, нежели потом мучится.
  Я откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Моя страна стояла на пороге независимости. Всего несколько месяцев назад, 24 августа, был принят Акт провозглашения независимости Украины. Впереди - декабрьский референдум и первые президентские выборы. Выборы, на которых победит Леонид Кравчук, бывший идеолог Компартии Украины.
  Я знал из своего будущего, чем обернется его президентство - медленными половинчатыми реформами, сохранением старой советской номенклатуры, потерянными годами, когда другие страны Восточной Европы уйдут далеко вперед. А Вячеслав Чорновил, диссидент, политзаключенный, искренний патриот, получит только 23% голосов.
  Я вновь взялся за ручку.
  'Дорогой Вячеслав Максимович!
  Обращается к Вам гражданин своей страны, которому небезразлично будущее нашей Украины. Я знаю, что Вы баллотируетесь на пост президента Украины. Я верю, что Вы - единственный кандидат, который действительно способен провести необходимые стране реформы и обеспечить ей достойное будущее.
  Однако у Вашего главного оппонента, Леонида Кравчука, есть преимущество - он использует свой статус председателя Верховной Рады и бывшего высокопоставленного коммуниста. При этом он скрывает от общественности свою причастность к многочисленным коррупционным схемам последних лет. Я считаю своим гражданским долгом передать Вам информацию, которую удалось собрать из разных источников. Эти факты могут и должны стать известны избирателям'.
  Я остановился и задумался, откуда такая информация. Решил продолжить без объяснений - Чорновил и его команда проверят факты, это главное.
  'Вот факты, которые я собрал:
  1. Распродажа партийного имущества. С конца 1989 года партийное имущество КПСС на территории УССР - здания, автомобили, оборудование и даже банковские счета - тайно переводится в частные руки через фиктивные кооперативы и совместные предприятия. Кравчук, будучи членом Политбюро ЦК КПУ и секретарем по идеологии, не только знал об этих махинациях, но и содействовал им своим молчанием и бездействием.
  Конкретные примеры:  Кооператив 'Киевуниверсалсервис', созданный на базе партийных автобаз, который получил в свое распоряжение сотни автомобилей без проведения конкурсов и торгов.  'Агропрогресс' - сеть фиктивных фирм под прикрытием областных комитетов партии, которые присваивали земли и сельскохозяйственную технику.  В Черновицкой области под покровительством партийного руководства было создано более десятка подобных структур. Люди из ближайшего окружения Кравчука фигурируют в документах, связанных с некоторыми из этих предприятий.
  2. Хищение валютных средств ЦК КПУ. ЦК Компартии Украины располагал значительными валютными счетами во Внешэкономбанке СССР и ряде зарубежных банков. С начала 1990 года, когда стало очевидно, что власть КПСС ослабевает, началась массовая операция по выводу этих средств через аффилированные структуры за рубеж. Деньги перемещались через фиктивные внешнеэкономические контракты, в основном через подставные кооперативы в Польше, Венгрии и Германии.
  Кравчук, занимая высокий пост в ЦК, не мог не знать об этих операциях. Согласно уставу Компартии, валютные активы контролировались исключительно через Политбюро, членом которого он являлся. Тем не менее, он не предпринял никаких действий для предотвращения этого разграбления партийной (фактически - государственной) собственности.
  3. Идеологическое прикрытие незаконных операций. Чтобы избежать скандала, Кравчук, как идеолог партии, курировал 'разъяснительную работу' в СМИ. В партийных изданиях регулярно публиковались материалы, оправдывающие создание 'кооперативов' и 'новых форм собственности'. Вся эта агитация основывалась на лозунгах типа 'перестройка требует гибкости', 'коммунисты идут в ногу со временем'. Фактически, он помогал маскировать коррупционные схемы под видом прогрессивных экономических преобразований.
  4. Манипуляции на выборах в Верховный Совет УССР в 1990 году. На выборах 1990 года, которые позиционировались как первые относительно свободные, руководство ЦК КПУ дало четкие указания по обеспечению нужных результатов. Эти указания включали контроль над избирательными комиссиями, оказание давления на рабочих крупных предприятий, блокирование агитационной деятельности кандидатов от Народного Руха. Кравчук лично участвовал в подготовке инструкций для идеологической работы на местах, что привело к искажению результатов народного волеизъявления.
  Все эти факты показывают, что Леонид Кравчук, позиционирующий себя сегодня как демократ и защитник независимости Украины, на самом деле является частью старой коррумпированной системы. Он способствовал разграблению страны и не способен обеспечить подлинные реформы, в которых так нуждается Украина.
  Я понимаю, что прямых уголовных дел против Кравчука не существует, поскольку сейчас еще действуют старые советские законы, а полноценные расследования могут начаться только позже. Однако даже имеющиеся факты показывают его причастность к коррупционным процессам через знание и сознательное бездействие.
  Вячеслав Максимович, я верю, что Вы могли бы стать настоящим президентом-реформатором. Ваша биография и жизненный путь доказывают, что Вы искренне боретесь за независимость Украины, выступаете за декоммунизацию, рыночные реформы и европейский путь развития. В отличие от Кравчука, который всю жизнь был партийным функционером и частью системы, которую теперь якобы хочет реформировать.
  Прошу Вас использовать эту информацию так, как сочтете нужным. Возможно, она поможет украинцам сделать правильный выбор на предстоящих выборах.
  С уважением и надеждой на лучшее будущее Украины'.
  Я перечитал письмо. Всё ли правильно? Не перегнул ли палку? Факты соответствовали действительности, хотя проверить их в то время было непросто. Но я знал, что у команды Чорновола были свои источники информации, и они смогут подтвердить многое из того, о чем я написал.
  Сложив листы, я вложил их в конверт. Теперь оставалось решить, как передать его Чорноволу. Напрямую отправить по почте? Слишком рискованно, особенно учитывая, что многие руководящие должности в почтовых отделениях все еще занимали люди из старой системы. Нужен был надежный способ.
  Я вспомнил, что в нашем городе недавно открылся офис Народного Руха. Возможно, через них письмо дойдет до адресата.
  Утром следующего дня я направился в местный штаб Руха. Сердце колотилось как сумасшедшее. Я понимал, что этот небольшой конверт в моих руках может изменить историю целой страны. Может изменить судьбы миллионов людей, включая меня самого. Но самым странным было осознание: даже если Чорновил победит и станет президентом, я никогда не узнаю, как выглядела бы та, другая Украина, из которой я прибыл в прошлое. Это была своего рода жертва - я менял будущее, которое знал, на другое, которое могло бы быть лучше, но которое я никогда не смогу сравнить с исходным.
  В штабе Руха было многолюдно. За столом сидел молодой человек с длинными волосами и значком трезубца на лацкане пиджака.
  Я незаметно когда парень отвлекся, подсунул конверт в папку с документами лежащую на столе перед ним, чувствуя странную смесь облегчения и тревоги. Дойдет ли письмо до Чорновола? Поверит ли он анонимному посланнику? Удастся ли ему использовать эту информацию, чтобы победить на выборах? Для страховки я вброшу еще одно письмо в почтовый ящик. Мне удалось вспомнить адрес Вячеслава Чорновола, не очень то трудно и было, благодаря громкому расследованию его гибели в автокатастрофе 25 марта 1999 года.
  На обратном пути я думал о парадоксах путешествий во времени. Что если я уже изменил историю? Что если Чорновол победит и все пойдет по-другому?
  Вечером я сидел на подоконнике своей комнаты и смотрел на заходящее солнце. "Независимо от того, что произойдет, я сделал все, что мог," - подумал я. "Теперь остается только ждать 1 декабря - дня, который может изменить историю."
  Холодным декабрьским вечером 1991 года история Украины пошла по новому пути. Когда Центральная избирательная комиссия объявила окончательные результаты, Вячеслав Чорновол набрал 51,8% голосов, опередив своего главного оппонента Леонида Кравчука на почти три процента. Решающим фактором в кампании стали последние две недели перед голосованием, когда в прессе появились документальные подтверждения причастности Кравчука к схемам вывода партийного имущества и валютных средств КПУ. Многие оппоненты Руха заговорили о "черном пиаре", но факты были неопровержимы, и избиратели сделали свой выбор. На церемонии инаугурации Чорновол, положив руку на Пересопницкое Евангелие, пообещал построить "новую Украину, свободную от лжи и коррупции". Самые решительные экономические реформы в Восточной Европе начались на следующее утро.
   Проверка на прочность
  "Когда тебе улыбаются - иногда стоит смотреть в глаза, а иногда - под ноги." - Аль Капоне
  Утро не предвещало беды. В кузнице шли обычные дела: гул молота, запах нагретого железа, тяжёлое сопение старенькой вытяжки. Сквозь запотевшие окна пробивались косые лучи солнца, рисуя на бетонном полу причудливые узоры. Отец с ребятами заканчивал первую партию решёток на окна для кооператива "Диалог" - двадцать комплектов с витиеватым орнаментом, каждый со своим характером.
  Я сидел на высоком табурете у окна, где свет был получше, показывал брату на чертеже как начинаю изготовление эксклюзивных ножей. Карандаш легко скользил по бумаге, линии ложились ровно - за последние месяцы я набил руку. Брат удивленно смотрел что за монстр на картинке у меня получается, затем этот шаблон обрисуется на стальной пластине марки 65г. Пальцы немного болели после работы с молотом, но это была приятная боль - боль роста, становления.
  Когда на улице резко заскрипели тормоза, я инстинктивно напрягся. В нашем тихом промышленном закоулке редко бывали случайные гости.
  - Кто там опять? - пробурчал отец, оттирая пот со лба рукавом клетчатой рубашки, уже почерневшей от копоти и металлической пыли. - Не могут дать людям спокойно работать.
  Выражение его лица говорило само за себя: очередная помеха, очередное препятствие. За последние месяцы их накопилось слишком много. Время такое.
  Я легко соскочил с табурета и пошёл к выходу: - Я посмотрю, пап.
  Воздух, врывающийся из открытой двери, был прохладным и свежим - резкий контраст с разогретым, пропитанным запахами металла и масла воздухом кузницы. У входа в цех стояли двое: один - пузатый мужичок в форме пожарного инспектора с красными от недосыпа глазами, второй - серенький человечек в очках с тонкой металлической оправой и потрёпанным портфелем, явно клерк из исполкома. Выражения их лиц не сулили ничего хорошего.
  - Проверка! - бодро сообщил пузатый, даже не здороваясь, демонстративно расправляя плечи в форменном кителе. - Жалоба поступила, якобы нарушение пожарной безопасности.
  Я почувствовал, как напрягся воздух. Как сгустилось пространство вокруг нас. Отец уже шагнул вперёд, собираясь, по привычке, оправдываться. Я уловил в его глазах тревогу и обреченность - слишком часто сейчас такие визиты заканчивались штрафами или взятками. Если бы не поддержка кооператива 'Диалог', пора наверное сделать вывеску кузня 'Руский булат' - Филиал 'Диалога'
  Я перехватил папин взгляд. Мы договаривались. Мы готовились.
  - Проходите, граждане проверяющие, - сказал я, широко улыбаясь. Улыбка была искренней, но в глазах, я знал, читалась сталь. - Мы всегда рады государственным служащим.
  Тонко. Чуть-чуть с нажимом на слово "служащим". Они это заметили - по лицу клерка промелькнула тень раздражения.
  Пузатый замялся, явно не ожидая такого приёма, но всё-таки прошёл в цех. Серенький последовал за ним, нервно поправляя очки. Стали ходить вокруг, ковыряться в углах, записывать что-то в блокнот. Периодически переглядывались, перешёптывались. Отец молча наблюдал за ними, скрестив руки на груди. Мастера продолжали работать, но я чувствовал, как напряжение волнами расходится по помещению. Только брат. увлеченно рисовал в моем альбоме с рисунками различных ножиков.
  Сценарий я знал. Такие "проверки" участились по всему городу. Они найдут десяток мелких нарушений, раздуют их до невозможности, а потом последует предложение "решить вопросы на месте". Сумма наверняка уже приготовлена в их головах - пятьсот, а может и тысяча рублей "на двоих". Месячная прибыль нашей мастерской.
  И точно. Минут через двадцать пузатый откашлялся, подошёл ко мне поближе, отводя в сторону от остальных. От него пахло дешёвым одеколоном и вчерашним перегаром.
  - Понимаешь, сынок, нарушение есть, - начал он вкрадчиво, понизив голос до доверительного шёпота. - Пожарный щит не полный, вытяжка старая, мусор копится... Акт придётся составлять, штраф выписывать.
  - Понимаю, - кивнул я спокойно. - Только вот что странно.
  Я неторопливо подошёл к своему рабочему столу, достал из папки на столе пару бумажек. Каждая была уже подготовлена, заложена закладкой, чтобы не искать. Палец скользнул по краю, и я протянул первый документ проверяющим.
  - Вот акт последней проверки три месяца назад. Без единого замечания. Подписан вашим начальником, товарищем Степановым О.Н. И вот договор аренды, - я протянул второй документ, - где чётко прописано, что все капитальные системы, включая вентиляцию и пожарное оборудование, остаются за балансодержателем, то есть за городом.
  Пузатый моргнул. Его самоуверенность дала трещину. Клерк в очках попытался что-то сказать, но осёкся, увидев следующую бумагу: письмо от кооператива "Диалог" о гарантийной поддержке арендаторов.
  Удар второй. В печень.
  - И ещё, - продолжил я мягко, но твёрдо. - По условиям аренды проверки согласовываются за три дня минимум, а жалоба должна быть рассмотрена через управление торговли и надзора, а не напрямую вами. Так что, господа, вы сейчас либо превышаете полномочия, либо нарушаете внутренние инструкции. В любом случае, не думаю, что ваше руководство будет в восторге.
  Пузатый вспотел. Маленькие капельки пота выступили над верхней губой. Очкарик побледнел, его взгляд забегал по помещению, словно ища выход.
  Отец с мужиками слушали, открыв рты. Никогда раньше они не видели, чтобы кто-то так разговаривал с проверяющими. Я внутренне улыбался: так играют на поле взрослых.
  Минуту в кузнеце стояла тишина, нарушаемая только капающим где-то краном и далёким гудением станка в соседнем цеху.
  - Ну что же, - кашлянул наконец пузатый, пряча блокнот в нагрудный карман. Его голос стал сухим и официальным. - Вы молодцы, молодцы... Раз у вас всё так официально, вопросов нет. Проверка окончена.
  Они развернулись и ушли быстрым шагом, словно за ними гнались. Колёса их "Волги" взвизгнули на повороте, и машина скрылась за углом здания.
  Когда захлопнулась дверь, отец выдохнул так, будто сбросил мешок цемента с плеч. Он смотрел на меня странным взглядом - смесь удивления, гордости и какой-то тихой грусти. Возможно, он в этот момент осознал, что сын вырос и теперь ведёт его, а не наоборот.
  - Как ты это... всё подготовил? - спросил он, с уважением глядя на меня.
  - Готовлюсь заранее, пап, - улыбнулся я. - В этом мире лучше быть готовым к любой проверке. Я всё изучил: законы, постановления, инструкции. То, что они не знают своих же правил - их проблема.
  Отец ничего не сказал, только хлопнул меня по плечу так, что чуть не выбил воздух из лёгких. В этом жесте было всё - и признание, и гордость, и благодарность. Мужики заулыбались, кто-то даже свистнул. Самый старый из мастеров, подмигнул мне и поднял большой палец."Руский Булат" выдержал свою первую настоящую проверку.
  Вечером, я постучал в дверь кабинета Ивана Супруна. Хозяин кооператива "Диалог" оторвался от горы бумаг на столе и приветливо махнул рукой.
  - А, Саня! Проходи, садись. Чай будешь?
  - Нет, спасибо, - я опустился на стул напротив. Дневное напряжение отпустило, но в теле ещё звенела тугая струна. - Слышали про сегодняшнюю проверку?
  Супрун усмехнулся, откинувшись на спинку кресла. В полумраке кабинета его глаза казались особенно внимательными, цепкими.
  - Слышал, конечно. Таких "проверяющих" сейчас развелось - как мух на мёде. Приходят, вынюхивают, руки потирают в ожидании подношений.
  - Удалось отбиться, - сказал я с долей гордости, которую не мог скрыть. - Вся документация, которую ты посоветовал собрать, сработала. Они даже не нашлись, что ответить.
  Иван задумчиво покрутил в руках карандаш. Его пальцы - пальцы человека, который много занимался спортом прежде чем стать "начальником" - двигались с лёгкостью жонглера.
  - Знаешь, Александр, я хотел тебе кое-что сказать. То, что случилось сегодня - это только начало. Сейчас всех проверяют, всем нужно бабло. Да и система сопротивляется новому. Она как старое дерево - гнёт, пока не сломает, или пока само не сломается.
  Он отложил карандаш и посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде читался опыт человека, прошедшего свои бои.
  - Запомни: в этой новой экономике победит не тот, кто сильнее машет кулаками, а тот, кто умнее. У нас два оружия: знание законов и правильные связи. Первое ты уже освоил, вижу. Теперь учись строить нужные отношения.
  - С кем? С такими проверяющими? - в моём голосе проскользнула нотка презрения, да понимал я его правоту и опыт будущего мне подсказывал, но как всегда сложно переломить себя когда эти люди тебе очень антипатичны.
  - И с ними тоже, как бы странно это ни звучало, - кивнул Супрун. - Но главное - с людьми, которые, как и ты, строят что-то новое. С теми, кто верит в то, что мы делаем. Помогай им - и они помогут тебе. Не давай себя использовать, но выручай, когда можешь. В одиночку нам не выжить.
  Я молча кивнул, осмысливая его слова. За окном уже стемнело, и в стекле отражались наши силуэты.
  - Мы ещё только в начале, Александр, - продолжил Супрун. - Я думаю впереди такие бури, что сегодняшняя проверка покажется лёгким ветерком. Будут и угрозы, и давление. И выдержат только те, кто научится быть одновременно и кремнем, и гибкой лозой.
  Когда я выходил из его кабинета в прохладную весеннюю ночь, думал 'Иван даже не догадывается как прав, даже не зная будущего'
  
   Вкус детства
  "Нет на свете уютнее крепости, чем дом, где тебя ждут."
  Когда за спиной хлопнула дверь кабинета, я вдруг понял: хочется домой. Не к себе на верх в квартиру, предоставленную Молодежным центром, а домой-домой - туда, где пахнет маминым борщом, где всегда найдётся для тебя чистая рубашка и тёплое слово. Где каждая трещинка на обоях знакома, каждый скрип половицы имеет своё имя.
  Усталость после дня давила на плечи, что то много за последнее время случилось, и заходящее солнце, окрашивающее снежные улицы в тёплые оттенки, только усиливало это внезапное чувство тоски по дому. Сам не понимая почему, я свернул не к автобусной остановке и не к гаражу Центра где стоял мой джип, а к переулку, ведущему в старый район. Ноги сами несли меня по знакомому с детства маршруту, мимо старого тополя с поломанной веткой, мимо палисадника бабы Оли, где по-прежнему цвели георгины и старые как мир розы.
  Дорога до дома заняла пятнадцать минут. Я даже не заметил, как оказался на пороге, притихший и странно счастливый. Рука автоматически пошарила над дверной рамой - старая привычка, мама там всегда держала запасной ключ. Он был на месте, как будто все эти годы меня ждал. Тяжёлый с потёртой пластиковой головкой синего цвета.
  Из кухни пахло так, что голова шла кругом: борщ, укроп, жареный чесночный хлеб. Запахи детства, запахи безопасности. В прихожей царил привычный полумрак, и стойка для одежды всё так же опасно наклонялась вперёд, грозя упасть на каждого входящего. Отцовские резиновые сапоги, всегда стоящие чуть поодаль от обувной полки - никогда не мог понять почему, - сейчас казались частью какой-то важной семейной традиции.
  - Саша! - радостно крикнула мама из-за плиты, услышав мои шаги. Она всегда безошибочно определяла, кто именно вошёл в дом, даже не глядя. - Мой руки, садись за стол!
  В этом возгласе была вся её сущность: тёплая забота, строгость, которая никогда не пугала, и что-то исконно родное, как запах свежеиспечённого хлеба. Я замер на мгновение, впитывая этот момент, эту простую фразу, которую слышал тысячи раз, но только сейчас по-настоящему почувствовал её ценность.
  Я повиновался без разговоров. Ванная, тёплая вода, запах дешёвого советского мыла. Зеркало отражало моё лицо - слегка осунувшееся от темпа жизни который я на себя взял, с тенями под глазами, но сейчас почему-то светлеющее на глазах. Капли воды стекали по запястьям, и в них отражалась плитка с трещинкой в форме молнии - ещё один страж воспоминаний. Я помнил, как мы с братом придумывали истории про эту трещинку, представляя, что это карта к сокровищам или русло таинственной реки в далёкой стране.
  На кухне уже сидел младший брат, увлечённо выковыривая из миски картошку - его привычка с детства, за которую мама всегда журила, но никогда по-настоящему не сердилась. Он вырос, конечно, уже не тот худющий мальчишка с вечно ободранными коленками. Теперь перед ним лежали учебники, а на запястье красовались недешёвые часы - мой подарок на день рожденье.
  И отец, задумчиво листавший газету "Правда", на которой крошки черствого хлеба лежали как мелкие островки на географической карте. Его руки - жилистые, с мозолями, руки рабочего человека - бережно переворачивали страницы.
  - А вот и наш герой, - улыбнулся отец, отложив газету. Морщинки вокруг глаз разбежались лучиками. В них читалась усталость, но и радость тоже.
  - Не герой, а просто человек с аппетитом, - усмехнулся я, плюхаясь на табурет, который тихонько скрипнул под моим весом, будто поприветствовал. Этот табурет помнил нас всех маленькими, хранил наши секреты и шалости. Сколько раз я сидел на нём, болтая ногами, не достающими до пола, с нетерпением ожидая, когда мама поставит перед нами тарелки с едой.
  Мама поставила передо мной тарелку борща с горкой сметаны. Кусок ароматного хлеба тут же последовал вдогонку. Это был не просто борщ - это было произведение искусства: рубиновая жидкость с островками золотистого жира, в которой виднелись кусочки картофеля, моркови. Горка белоснежной сметаны медленно таяла в центре тарелки, расплываясь причудливыми узорами. Укроп и петрушка, мелко нарубленные, придавали блюду особый деревенский шарм.
  - Сало с чесноком тебе положить? - спросила мама, уже протягивая маленькую тарелочку с тонкими, почти прозрачными ломтиками сала, посыпанного крупными кристаллами соли и мелко порубленным чесноком.
  - Конечно, - кивнул я. Отказаться от такого было бы преступлением.
  Я зачерпнул ложку. Первые капли жирного, ароматного борща растеклись по языку - и будто вернули меня в счастливое детство, где нет ни забот, ни проверок, ни угроз. Вкус был именно таким, как я помнил: насыщенный, многогранный, с кислинкой и сладостью одновременно, дымной ноткой от копчёностей и лёгкой остротой от перца. Такой борщ мог приготовить только человек, вложивший в блюдо частичку души.
  Воспоминания нахлынули волной: вот я, семилетний, возвращаюсь из школы в морозный день, и этот же борщ согревает не только тело, но и душу. Вот я, подросток, угрюмый после ссоры с другом, молча хлебаю его же, не желая говорить ни с кем, но постепенно оттаивая под действием этого волшебного снадобья.
  - Как там в 'Улье'? - спросила мама, усаживаясь напротив, она конечно имела ввиду Молодежный центр, его так сейчас все и называли. Просто Улей. Её руки, натруженные, с набухшими венами, но всё ещё красивые, сложились на столе. Кольцо с маленьким рубином - подарок отца на двадцатилетие свадьбы - поблёскивало в свете кухонной лампы.
  - Всё хорошо, - ответил я, даже не прерывая трапезу.
  Отец хмыкнул одобрительно. Его хмыканье было красноречивее любых слов: "Молодец, сын, справился, как настоящий мужчина". Младший брат глянул на меня снизу вверх. В его взгляде читалось что-то вроде "вот вырасту - буду как ты".
  - Молодец, - спокойно сказала мама. Она всегда была скупа на похвалу, но если уж говорила "молодец", то это дорогого стоило. - Но всё равно берегись. Люди бывают разные. Даже если улыбаются.
  В этих простых словах была вся её житейская мудрость, приобретённая через собственные взлеты и падения. Мама никогда не рассказывала подробностей своей молодости, но по обрывкам фраз, по редким замечаниям я понимал: её жизнь никогда не была лёгкой. Тем ценнее было это предупреждение - не наставление, а именно забота, желание уберечь от ошибок.
  Я кивнул. Мамино шестое чувство никогда не подводило. Она могла одним взглядом определить, врёт человек или говорит правду, пришёл с добрыми намерениями или с подвохом. Потом разговор потёк сам собой: обо всём и ни о чём - кто что видел в городе, как у дяди Миши сын в институт поступил, как бабушка из соседнего дома снова связала себе странную шапку в виде кота, что в магазине появились "Жвачки Турбо", которые младший брат коллекционировал раньше с таким азартом, и что скоро выборы какие-то опять будут.
  - А помните, - сказал вдруг младший, улыбаясь своим мыслям, - как мы с Сашкой клад искали за гаражами? И нашли консервную банку с дождевыми червями, которую какой-то рыбак закопал?
  - Ещё бы не помнить, - засмеялась мама. - Ты пришёл весь в глине, с этой банкой, и был уверен, что нашёл настоящее сокровище!
  - И как папа потом пытался объяснить, что дождевые черви - тоже своего рода сокровище, но только для рыбака, - подхватил я, чувствуя, как смех поднимается изнутри, тёплый и лёгкий.
  - Это было лучшее объяснение ценности в моей жизни, - серьёзно сказал отец, заядлый рыбак, но глаза его смеялись. - "Сынок, для одного человека сокровище - это золото, а для другого - хорошая наживка".
  Я заметил, что младший брат, теперь уже почти взрослый парень, потягивается к хлебнице точно так же, как делал это в детстве - сначала высматривая самый поджаристый кусок, а потом быстрым движением выхватывая его, словно опасаясь, что кто-то отберёт. Некоторые привычки не меняются, даже когда мы вырастаем. Они становятся частью нас, частью нашей истории.
  Отец по-прежнему собирал хлебом остатки, несмотря на мамины замечания о манерах. "Это же вкусно," - всегда был его ответ, и мама лишь качала головой, но никогда не сердилась по-настоящему. В этом жесте было что-то от детдомовского мальчишки, которым отец когда-то был, когда хлеб ценили на вес золота.
  За окном стемнело незаметно, словно сама ночь не хотела нарушать наше уединение. Мама включила старую настольную лампу с жёлтым абажуром, и кухня наполнилась тёплым, медовым светом. Тени стали мягче, уютнее. Чайник радостно зашипел на плите, обещая продолжение вечера - теперь уже с чаем и, если повезёт, с маминым вареньем из чёрной смородины, которое она берегла для особых случаев.
  - У меня там пирог с вишнями в духовке, - сказала мама как бы между прочим, но в её глазах читалось лёгкое лукавство. Она знала, что вишневый пирог - моё любимое лакомство с детства.
  Запах свежей выпечки вскоре наполнил кухню, смешиваясь с ароматом чая. Мы сидели за деревянным столом, который помнил столько историй, столько разговоров, столько семейных ужинов и завтраков. Царапины на его поверхности были как летопись нашей жизни: вот след от ножа, когда я учился резать хлеб; вот пятно от чернил, когда брат делал школьный проект; вот едва заметный ожог от сигареты - след, когда отец в мороз курил когда то на кухне. Тёплый, спокойный вечер. Без забот. Без планов. Просто счастье быть рядом.
  Когда часы в коридоре пробили десять, я поймал себя на мысли: "Вот ради таких моментов и стоит бороться." За тепло родного дома, за право просто сидеть за этим столом, слушая привычные звуки: мамины шаги, папино покашливание, шорох страниц журнала, который листает брат. За право возвращаться туда, где тебя всегда ждут, где тебя знают настоящего, без масок и притворства.
  Я допил чай и посмотрел на родные лица. В этот момент я понял, что никакие деньги, никакие успехи не стоят того, чтобы терять это - нить, связывающую нас всех воедино, невидимую, но прочную как сталь. В мире больших городов и быстрых перемен, потерь и приобретений, только эта нить остаётся неизменной, протянутая из прошлого в будущее.
  - Останешься ночевать? - спросила мама, словно прочитав мои мысли.
  - Конечно, - ответил я, не задумываясь. - Конечно, останусь.
  За окном шумел вечерний город, но здесь было по-настоящему тихо и спокойно. Здесь был дом. И вкус этого дома - вкус маминого борща, вишневого пирога, свежезаваренного чая - оставался со мной всегда, где бы я ни был.
   Конец Империи
  "История не терпит сослагательного наклонения, но часто играет в карты краплёными колодами."
  Утро восьмого декабря 1991 года выдалось морозным и неуютным. Я сидел перед телевизором, обхватив руками кружку горячего чая, и не мог оторвать взгляд от экрана. Что-то неуловимо важное происходило там, в Беловежской пуще, вдали от глаз простых людей, но касалось каждого из нас. Я посчитал что сегодня должен быть дома с близкими людьми.
  За окном свистел ветер, бросая горсти колючего снега в стекло. Отец сидел рядом, непривычно молчаливый, с газетой на коленях, которую он даже не пытался читать. Мама суетилась на кухне, но и она то и дело выглядывала в комнату, чтобы услышать последние новости.
  - Смотри, смотри, - вдруг оживился отец, указывая на экран. - Вот он, Черновил.
  На экране показывали высокого мужчину с сединой в волосах и пронзительным взглядом. Вячеслав Черновил - бывший диссидент, политзаключённый, а теперь один из лидеров независимой Украины. Ещё вчера такое казалось невозможным, а сегодня он сидел за одним столом с Ельциным и Шушкевичем, решая судьбу огромной страны.
  Я отхлебнул чай и поморщился - слишком горячий. Как и события на экране - слишком горячие, обжигающие, меняющие всё.
  - Подписали, - тихо сказала мама, застыв в дверях кухни с полотенцем в руках.
  На экране показывали крупным планом документ: "Соглашение о создании Содружества Независимых Государств". Три подписи. Три человека решили судьбу миллионов.
  - СССР больше нет, - задумчиво произнёс отец, и в его голосе не было ни радости, ни горя - только усталость.
  Я смотрел на экран и пытался осознать масштаб происходящего. Исчезала страна, в которой я родился, рос, получал образование. Страна, о величии которой нам рассказывали с детского сада, пела гимны о которой звучали каждое утро по радио. Страна, которую одни проклинали, а другие боготворили. И вот - её больше нет. Росчерком пера, без выстрела, без революции.
  Черновил на экране выглядел одновременно торжественным и встревоженным. Его тонкие пальцы нервно постукивали по столу, пока Ельцин что-то громогласно объяснял журналистам. Было в глазах украинского политика что-то такое, что заставляло верить: он понимает исторический вес момента.
  - Интересно, что теперь будет? - спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
  - Поживём - увидим, - философски заметил отец. - История нас рассудит.
  Мама тихо вздохнула и вернулась на кухню. Для неё, как и для многих, политика была чем-то далёким, непонятным, а главное - пугающим. Но даже она чувствовала: мир вокруг нас меняется необратимо.
  Я выключил телевизор, когда начались бесконечные комментарии экспертов. Слушать их не хотелось. Хотелось думать, осмысливать. Я подошёл к окну и долго смотрел на заснеженный двор, на детей, играющих в снежки, на старушек на лавочке, на привычную, обыденную жизнь, которая удивительным образом продолжалась, несмотря на тектонические сдвиги в политике.
  Мы собрались у Серёги в гараже. Нас было пятеро - школьные друзья, со своими проблемами и радостями. Серёга Северов включил старый обогреватель, Юра Речан достал бутылку какого то вина, Саня Волков принёс домашнюю колбасу.
  - Ну что, мужики, с новой жизнью нас, - сказал Серёга, разливая вино по граненым стаканам. - С новой страной.
  - С какой ещё страной? - хмыкнул Олег, самый скептичный из нас. - Бумажки подписали, а жить как будем? Как дерьмо плавало, так и будет плавать, только теперь в разных унитазах.
  Юра засмеялся, но как-то невесело.
  - А я вам скажу, - неожиданно серьёзно произнёс Саня, обычно самый молчаливый из нас, - этот Черновил - он другой. Не как все эти партийные крысы. Он в лагерях сидел, он против системы всегда был. Может, с ним что-то и изменится.
  - Наивный ты, Саня, - покачал головой Серёга. - Один человек ничего не изменит. Система сожрёт его и не подавится. Или перемелет на своих жерновах, сделает таким же, как все.
  Я слушал их споры и думал о своём. В голове крутились обрывки мыслей, надежд и страхов.
  Помню, дед рассказывал, как строили эту страну - СССР. Как верили в светлое будущее, как работали на износ, недоедали, недосыпали, но верили, что строят рай на земле. А теперь этого рая больше нет. Или никогда и не было?
  - А ты чего молчишь, Саша? - толкнул меня в бок Юра. - О чём думаешь?
  - Думаю о том, что мы присутствуем при конце эпохи, - медленно произнёс я. - Всё, что было до этого - наше детство, юность, первая любовь, - всё это было в другой стране, которой больше нет. И мы теперь как будто эмигранты, только никуда не уехали.
  - Философ, блин, - хмыкнул Олег, но в его голосе не было привычной насмешки.
  - А ведь правда, - задумчиво протянул Серёга. - Мы последнее советское поколение. Те, кто помнит, как это было. И те, кому придётся жить в том, что будет дальше.
  Мы выпили ещё по одной. За новую жизнь. За будущее. За нас - последних советских детей, первых граждан новых независимых государств.
  Возвращаясь домой под звёздным небом, я думал о странности судьбы. Кто мог , кроме меня предположить ещё год назад, что могущественная империя рухнет так тихо, без единого выстрела? Кто мог представить, что на месте одной красной страны появится пятнадцать разноцветных?
  И только я знал, что теперь будет с людьми, которые жили по одним законам, а проснулись в мире, где действуют совсем другие? Что будет с заводами, построенными так, чтобы части одного механизма производились в разных республиках? Что будет с семьями, разделёнными новыми границами?
  Черновил и его подпись на документе казались мне символом перемен. Он не был частью старой системы, не был винтиком в ржавой машине СССР. Может быть, именно такие люди и должны строить новый мир - те, кто не боялся говорить правду даже тогда, когда за правду сажали.
  Я остановился у подъезда родительского дома. В окнах горел тёплый свет. Там меня ждали люди, которые любят меня не за то, какую страну я строю, а просто за то, что я есть. И это, пожалуй, единственная константа в меняющемся мире - любовь близких.
  Я поднял голову к небу. Звёзды мерцали всё так же, как и тысячу лет назад. Им было всё равно, какие флаги реют над землёй, какие гимны поют люди, какие границы проводят на картах.
  "История не терпит сослагательного наклонения," - вспомнил я фразу школьного учителя истории. Я глубоко вдохнул морозный воздух - новая жизнь начиналась прямо сейчас.
   Белая стена
  'Просто грусть' - автор
   Противный колючий ветер резал лицо, а под ногами скрипел слежавшийся снег. В мастерской у отца было тепло и пахло железом, горелкой и свежей краской. Я сидел на высоком стуле возле печки, держа в руках список материалов на будущий ножевой заказ.
  Второго февраля мне исполнилось семнадцать. Не хотел никаких шумных вечеринок и толпы гостей. Мама испекла наш традиционный торт наполеон с орехами, папа вечером, вернувшись с работы из "Руского Булата", молча поставил на стол бутылку шампанского. Мы в четвером посидели за столом, родители расспрашивали о планах, о Молодежном центре, о книгах. Им было интересно, хотя отец когда то и считал все это "Юношеским Этапом", который надо перерасти. Пока не понял: взрослость - не в отказе от мечты, а в умении превратить ее в дело. Рассказать бы ему о его увлечении в будущем после работы поиграть в Сталкер Тени Чернобыля, и это в пятьдесят пять лет. Хотя игры если ты не жесткий фанат всего лишь хобби, так как рыбалка, собирание моделек, охота.
  Кира и Алиса заглянули ближе к десяти. Сестры Морозовы - мое персональное счастье в двойном размере. Кира - рассудительная, с черными глазами и тихим голосом. И Алиса - дерзкая, с черными как смоль волосами почти постоянно заплетенными в тугую косу.. Они появились на пороге нашего дома с самодельной открыткой и маленьким брелоком-тигренком.
  - Наш Тигрёнок должен иметь своего тигрёнка, - сказала Алиса, прижимаясь холодной щекой к моей.
  Кира только кивнула, слегка улыбаясь краешками губ, а потом шепнула на ухо: - С днем рождения, Саша. Ты необыкновенный.
  В этом была вся Кира - никаких пустых фраз, только самая суть. Алиса могла болтать часами, а Кира выражала чувства иначе - взглядом, едва заметной улыбкой, легким прикосновением. Они были разными, но одинаково дорогими мне.
  
  Сегодня, сидя в мастерской, перебирая заготовки для очередной работы, я размышлял о подарке. Четырнадцатое февраля приближалось, а я все еще не придумал, что подарить девчонкам. Хотелось чего-то особенного - не просто конфеты или мягкие игрушки. Чего-то, сделанного своими руками, со смыслом.
  Может, парные кулоны? Уже делал. Может небольшие ножи с гравировкой - ведь они давно так и лежат спрятанные в моей комнате дома. С буквами "К" и "А", с дамаской сталью и инкрустацией рукояти. Или часы-медальоны, внутри которых можно спрятать миниатюрные фотографии. Нет, слишком сложно - у меня не хватит времени. Брелоки? Банально. Ножи.
  Я знал, что семья Морозовых собирается поехать в Полтаву. Их дед, отец Александра Юрьевича, сильно болел в последние месяцы. "Хотим проведать", - говорила Кира.
  Александр Юрьевич, отец девочек, летчик-истребитель. Строгий, прямой, с жестким взглядом и скупыми движениями. Я его побаивался, но искренне уважал. Он делал своими руками удивительные миниатюрные самолетики из металла - целая эскадрилья стояла на полке в их гостиной. Мать, Алия, преподавала литературу в школе. Невысокая женщина очень красивая, с добрыми глазами и характером, который мог выдержать и взрывной темперамент мужа, и ураганную энергию Алисы, и спокойную сосредоточенность Киры.
  Вчера Кира заходила ко мне ненадолго. Сказала, что они всей семьей выезжают завтра, рано утром. И вернутся двенадцатого - как раз успеют подготовиться к день рожденью.
  - Папа сказал, не больше недели, - она задумчиво перелистывала какую-то книгу, сидя на краешке дивана. - Алисе надо готовиться, у нее небольшая выставка картин в нашей школе, да и вообще, дел много.
  - Передавай привет деду, - сказал я, не зная, что еще добавить, деда за два года знакомств с Морозовыми видел только единожды.
  Она только кивнула, потом подняла глаза и спросила: - Саш, а в это время года дороги опасные? Папа говорит, что все нормально, но мама волнуется.
  На прощание Кира обняла меня крепче обычного и прошептала: - Мы вернемся быстро, к празднику успеем.
  Я почему-то замер, глядя ей в глаза. Было какое-то странное предчувствие. Легкая тень в душе. Но я только улыбнулся: - Жду.
  Погода стояла мерзкая. Ветер срывал снежные хлопья с крыш, на дорогах - каша. Сегодня с утра еще хуже стало - сыпал колючий снег, совсем промозгло. Я смотрел в окно кузни, пока отец что-то сверлил в углу, и сам не понимал, почему на душе так грустно. Обычный день. В мастерской пахло мокрым металлом и разогретой кузнечной печью. Отец куда-то вышел, у его работников выходной, и я остался один. Телефон в кабинете папы громко противно зазвенел. Я поднял трубку.
  - Саша? - женский голос, хриплый, дрожащий. - Я тебя нашла. Твоя мама дала номер мастерской. Это тетя Лида... Соседка Морозовых...
  - Да, здравствуйте, - машинально ответил я, продолжая рассматривать заготовку для лезвия ножа.
  - Саша... там... авария... - она говорила рывками, словно захлебываясь. - На трассе под Полтавой, гололед... встречный грузовик... Их больше нет, Саша...
  Пальцы разжались, и трубка телефона упала на пол. Я медленно опустился на стул, чувствуя, как комната начинает кружиться.
  Не может быть. Это ошибка. Этого просто не может быть.
  Я поднял трубку, приложил к уху. Тетя Лида все еще что-то говорила - про милицию, про звонок от родственников из Полтавы, про то, что машина всмятку, про то, что никто не выжил...
  - Извините, - прервал я ее. - Мне нужно идти.
  Я бросил трубку телефона.
  В висках стучало: нет-нет-нет-нет.
  Кира и Алиса не могли просто так исчезнуть. Их отец - военный летчик, опытный водитель. Их мать - самая заботливая женщина на свете. Их не могло не стать. Это какая-то чудовищная ошибка.
  Я вышел из мастерской, даже не накинув куртки. Прошел мимо стоящего во дворе кузни своего чероки. Снег бил в лицо, обжигая кожу. Люди шли мимо, машины ползли по грязной дороге, вокруг кипела обычная жизнь, которая вдруг стала бессмысленной.
  Белый шум в голове нарастал. Кира. Алиса. Их родители. Всё кончено? Так просто - грузовик, гололед, встречная полоса?
  Я споткнулся о сугроб, чуть не упал, выпрямился и ускорил шаг. Нет, так не может быть. У меня есть выход. Я уже сделал это раньше - прорвался через время, изменил прошлое. Получится и сейчас. Должно получиться. Я знаю как.
  Квартира встретила меня пустотой. Я бросился к свой кабинет, распахнул шкаф, вытащил картонную коробку со старыми записями.
  Вот оно - все что я мог вспомнить о"Практическаой магии" Папюса, записано в этой толстой тетради с пометками на полях. Я лихорадочно листал страницы, ища нужный раздел. Вытряхнул на кровать остальное содержимое коробки - свои записи в других тетрадях, рисунки с мандалами, свечи, травы, все, что использовал в своих медитациях.
  Я успел сделать это всего раз в жизни. Я был в отчаянии. И нашел способ вернуться назад. Это был не сон и не галлюцинация - я действительно смог прорвать ткань времени. Я же здесь.
  Я лег на пол, как тогда, положил вокруг себя нужные компоненты. Успокоил дыхание, попытался сосредоточиться.
  Нет, сначала нужно подготовиться. Я зажег свечи, расставил их по углам комнаты, закрыл шторы. Достал из тетради схему медитации. Еще раз себе напомнил порядок действий.
  Затем снова опустился на пол, закрыл глаза.
  Вдох-выдох. Медленно, глубоко. Отпускаю все мысли. Отпускаю страх и боль. Отпускаю гнев. Только пустота внутри.
  Я представил себе реку времени - тихую, но быструю. Влево - прошлое. Там - вчерашний день, когда Кира и Алиса еще были живы. Когда их родители только собирались в дорогу.
  Я потянулся всем своим существом - не рукой, а сознанием.
  И вдруг ударился о что-то. Словно о резиновую стену. Белая, светящаяся преграда, упругая и непроницаемая. Помню ее, прошлый раз я смог ее прорвать.
  Я попробовал еще раз. Сосредоточился сильнее, направил всю свою волю и энергию.
  Белая стена.
  Непроницаемая, равнодушная, неподвижная.
  Я открыл глаза, часто дыша. Пот стекал по вискам, футболка прилипла к спине.
  Что я делаю не так? Может, нужен другой подход? В прошлый раз я был в полном отчаянии, может, мне не хватает эмоционального накала?
  Я закрыл глаза снова. На этот раз не пытался успокоиться. Наоборот - позволил боли и страху захлестнуть себя. Дал волю слезам, которые жгли глаза. Вспомнил Киру - ее тихую улыбку, ее черные глаза, ее голос. Вспомнил Алису - ее смех, ее тугую косу, ее энергию.
  И с этой болью, с этим страхом потери я снова бросился к стене. К прошлому. К возможности все изменить.
  Белая стена.
  Непреодолимая, упругая, спокойная.
  Я открыл глаза, тяжело дыша, почти задыхаясь от накатившей волны отчаяния.
  Не знаю, сколько времени прошло. В комнате стемнело - свечи почти догорели. Я сидел на полу среди разбросанных тетрадей и бумаг, смотрел в одну точку.
  Новая попытка. Еще одна. И еще. Я пробовал разные подходы. Менял визуализацию. Менял настрой - от спокойной сосредоточенности до яростного штурма.
  Но результат был всегда одинаков.
  Белая стена.
  Упругая. Равнодушная. Непроницаемая.
  Я не понимал, что делаю не так. Почему в прошлый раз получилось, а сейчас нет? Что изменилось? В чем я ошибаюсь?
  Может, дело в дистанции? Тогда я вернулся на годы назад. Сейчас мне нужно вернуться на два дня.
  Я перечитывал записи в тетради, вчитывался в строки, пытаясь найти ответ.
  Снова свечи. Снова медитация. Снова попытка прорвать ткань времени.
  Белая стена.
  Потом я подумал - может, время еще не устоялось? Может, эта авария еще не стала окончательным фактом реальности? Нужно подождать, дать событиям закрепиться, и тогда прорыв получится?
  Я лег на кровать, уставившись в потолок. В голове крутились картинки - как Морозовы садятся в машину, как выезжают на трассу, как навстречу им движется грузовик, как водитель теряет управление на скользкой дороге, как пытается вывернуть руль, как тяжелая машина идет юзом прямо на них...
  Нет. Что-то подсказывало - время не любит, когда его пытаются обмануть. Нужно действовать тоньше, деликатнее. Не брать штурмом, а проскользнуть незаметно.
  Я попробовал новый подход. Представил себя песчинкой, пылинкой, которая скользит между волокнами времени. Не пробивает их, а просто протискивается в едва заметные щели.
  Белая стена.
  Неумолимая, сплошная, без единой щели или трещины.
  Собрал всю свою волю, все свое отчаяние и ярость. Я должен был пробиться. Должен был спасти их.
  Белая стена.
  На этот раз она словно пульсировала, словно была живой. Я почти слышал ее безмолвный ответ: "Нет. Это невозможно. Смирись".
  Я открыл глаза и откинулся назад, упираясь спиной в край кровати.
  Киры больше нет. И Алисы - нет. И их родителей.
  Может, я тогда нарушил какой-то закон природы, и теперь она не позволяет мне делать это снова? Может, это было разовое везение? Может, время просто не любит, когда его пытаются обмануть дважды?
  Я не знал ответа. Я знал только одно - они ушли навсегда. И ничего нельзя изменить.
  Комната плыла перед глазами. Тетради, разбросанные бумаги, догоревшие свечи, темное окно.
  Я закрыл глаза и прошептал: - Прости... Кира. Прости, Алиса. Я не смог.
  Четырнадцатого февраля им исполнилось бы семнадцать. Они никогда не получат мой подарок. Никогда не улыбнутся мне своими разными улыбками - тихой и озорной.
  Белая стена осталась непроницаемой. А я остался по эту сторону времени - один.
   В голове было пусто и только на краю сознания звучала песня:
  Мы эхо друг друга...
  Но я не сдамся...
  
   Эпилог
  Солнечные лучи заливали кабинет мягким весенним светом. Я стоял у окна, наблюдая, как город пробуждается в тёплых майских объятиях. Мой город. Нет, наш город. Виталий подошёл и встал рядом со мной, элегантный как всегда - дорогой костюм сидел безукоризненно, в руке тлела сигарета. Я улыбнулся, глядя на брата. Несмотря на разницу в четыре года, седина уже тронула и его виски, хотя и не так заметно, как мои полностью поседевшие волосы.
  - Вот, брат, какой великолепный город ты построил, - произнёс я, кивнув на панораму, расстилавшуюся под нами.
  Виталий усмехнулся, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу на подоконнике.
  - Не приписывай мне одному все заслуги, Саша. Без тебя этого бы не было.
  - Главный архитектор здесь ты, не я.
  - А кто создал условия? - он повернулся ко мне. - Кто держит всё в руках так, что даже самые непримиримые конкуренты садятся за один стол? Город М. стал образцом для всей страны не из-за моих чертежей и проектов, а благодаря твоему умению управлять.
  Я хотел возразить, но телефон на столе зазвонил, прерывая наш разговор. Виталий понимающе кивнул и направился к двери.
  - Ответь, я пойду к себе, - имея в виду свой кабинет, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.
  Я подошёл к массивному дубовому столу и снял трубку.
  - Доброе день, пан...
  - Александр Викторович! - раздался знакомый голос с характерной хрипотцой. - Как поживает Серый Кардинал?
  - Добрый день, пан президент, - не смог сдержать улыбки я. - Давно уже не кардинал, просто мэр своего города. Маленькая политика, местного масштаба.
  Иван Васильевич Супрун, президент Украины, рассмеялся так громко, что пришлось отодвинуть трубку от уха.
  - Брось эти сказки для журналистов! Твой 'Улей' действует по всей стране, и мы оба это знаем. Даже за границей ваши выпускники... Кстати, о зарубежье... - его голос стал серьёзнее. - Твой неугомонный Северов снова наделал шума.
  Я вздохнул. Сергей и его вечная страсть к приключениям, конечно не без моих знаний и направлений. Посмотрел на фотографию, висящую на стене у меня за спиной, на лацкане президента отчетливо виднелся значок в виде серебряного щита с золотистыми сотами.
  - Что на этот раз?
  - Индусы возмущены. Он копает в храме Падманабхасвами в штате Керала. Знаешь, сколько там сокровищ? Они готовы к сотрудничеству, но требуют официального представителя, которому доверяют. Тебя, Александр.
  - Мне нужно приехать в Киев?
  - Было бы неплохо. Вопрос серьезный, международного уровня. И пожалуйста, утихомирь своего искателя сокровищ. Он носится с своей командой по всему миру как угорелый, а нам расхлёбывать дипломатические последствия.
  - Понял. Буду завтра.
  - Жду, - коротко ответил президент и отключился.
  Я положил трубку и потёр переносицу. В пятьдесят лет я надеялся меньше разъезжать по миру, улаживая чужие проблемы, но, похоже, моя репутация не давала мне такой возможности. Впрочем, с Сергеем стоило поговорить, не раз давая ему информацию говорил быть осторожным и по возможности провочивать все тихо. Но тут по любом не получится тихо, клад оценивается в двадцать милиардов доларов. Сколько стоило сил и труда, про деньги я умолчу, чтобы оттянуть время обнаружения данной сокровищницы, построить великолепные отношения с индусами. В моем времени клад обнаружили много раньше и пришлось охранять с пулеметами.
  Не успел я погрузиться в размышления, как дверь кабинета распахнулась без стука. На пороге стоял Сергей Северов собственной персоной - все тот же худощавый, жилистый, как всегда в потрёпанном камуфляже. Несмотря на пятьдесят лет, от него по-прежнему веяло мальчишеской энергией, которая так выделяла его среди одноклассников еще в школе.
  - Саша! - выпалил он, даже не поздоровавшись. - Я нашёл!
  - Тебя, между прочим, президент разыскивает, - начал я.
  - К чёрту президента! - Сергей подошёл вплотную и положил на стол небольшой сверток, завернутый в ткань. - Я нашёл то, что ты искал всю жизнь.
  Моё сердце пропустило удар.
  - Что?
  - Смотри.
  Он развернул ткань, и я увидел старую, потрепанную книгу без обложки. Дореволюционное издание Папюса, страницы пожелтевшие от времени, с множеством заметок на полях, сделанных синей шариковой ручкой.
  Книга. Та самая книга.
  Мои пальцы дрожали, когда я осторожно прикоснулся к страницам. Память мгновенно перенесла меня на тридцать лет назад, в армейскую часть, где я впервые увидел этот труд по оккультизму в руках сослуживца и товарища Олега, электрика. Его лицо всегда оставалось размытым в моих воспоминаниях, деталей о нём было мало - ни фамилии, ни города проживания. Только имя и профессия. И книга, конечно. Эта самая книга.
  - Где ты её нашёл? - мой голос звучал сдавленно.
  - В Житомирской области, в старом доме, хозяин которого недавно умер. Звали его Олег Степанов. Электрик по профессии.
  Я прикрыл глаза. Олег. Я искал его следы годами, но история изменилась. Многое пошло иначе после того случая. После того дня, когда я заглянул последний раз за Белую стену времени, но не смог пройти через неё полностью.
  - Спасибо, Серёжа, - я сжал его плечо. - Это... это очень важно для меня.
  - Я знаю, - серьезно ответил он. - Ты говорил об этой книге с тех пор, как мы занялись поисками сокровищ по всему миру. Тридцать лет назад.
  Сергей посмотрел на часы.
  - Чёрт, у меня самолёт через три часа обратно в Индию. Ты не представляешь, что мы там нашли! А индусы развели бюрократию... - он хлопнул меня по плечу. - Мне говорили, что ты прилетишь. Будешь в Керале - сразу звони.
  - Обязательно, - кивнул я, хотя мысли мои были уже далеко.
  Когда дверь за Сергеем закрылась, я остался наедине с книгой. Пролистав несколько страниц, я увидел знакомые пометки - те самые, что запомнил по прошлой жизни. В этой реальности, где любимые сестры-близняшки Алиса и Кира погибли в автокатастрофе. Где мой друг Николай Супрун, возглавлявший крупную ОПГ, взорвался в собственном автомобиле. Где Олег однокласник и самый активный магистр 'Улья' умер от врачебной ошибки во время простой операции. Я пытался изменить прошлое. Мне не хватило какой-то мелочи, чтобы окончательно прорвать Белую стену времени. Теперь, с этой книгой, с пометками, у меня появился шанс.
  Я осторожно закрыл книгу и бережно убрал её во внутренний карман пиджака. Встав из-за стола, я окинул взглядом свой кабинет. Взгляд остановился на табличке, подаренной мне городским советом: 'Лучшему мэру города М.'.
  Более тридцати лет строительства новой реальности.
   Я задумчиво смотрел вдаль. После победы Чорновола в 1991-м Украина сделала ставку на демократию, технологии и свободный рынок. Первые годы были сложными: жесткие реформы, люстрация, ликвидация советской бюрократии. Но это принесло результат. Уже к 1995 году страна стала лидером по экономическому росту среди бывших республик СССР.
  Вместо олигархической системы Украина выбрала модель стран Балтии: быстрая приватизация по честным правилам, максимальная прозрачность и цифровизация госуправления. Коррупция сократилась до минимума - ещё в 1993 году был создан Антикоррупционный суд, а все государственные расходы стали доступны в открытых реестрах.
  К 2000 году Украина подписала соглашение об ассоциации с ЕС, а ещё через пять лет вошла в его состав. Киев превратился в восточноевропейский технологический центр, конкурируя с Берлином и Стокгольмом. Уже тогда на улицах появились первые беспилотные автомобили, а электронный паспорт позволял гражданам решать все бюрократические вопросы за пару кликов.
  В 2015 году в Харькове открыли крупнейший в Европе технопарк, ставший домом для украинских стартапов. Именно здесь родилась первая компания, которая создала коммерчески успешный квантовый компьютер. В 2020-м Украина первой в мире перешла на 100% возобновляемую энергетику, а в 2023-м - запустила гиперлуп между Киевом и Львовом, сократив время в пути до 30 минут.
  Украина признана лучшей страной для жизни по версии ООН. Всё-таки судьба - штука интересная. Один человек, одно решение - и страна, которая могла погрязнуть в коррупции и бедности, теперь освещает путь для всего мира.
  
  Я вышел из кабинета. Наташа, моя верная помощница, подняла голову от бумаг. Даже в пятьдесят она сохраняла ту особую красоту, которая с годами становится только благороднее. Светлые волосы, внимательные глаза, идеальная осанка. Она была рядом со мной все эти годы, с самого начала моего пути.
  - Наташа, меня сегодня ни для кого не будет.
  Она кивнула, не задавая вопросов. За годы нашей совместной работы она научилась понимать, когда не стоит ничего спрашивать.
  - Хорошо, Александр Викторович. Отменить встречи на сегодня?
  - Да, - ответил я после небольшой паузы. - На завтра тоже.
  Я вышел из здания мэрии в яркий майский день, ощущая тяжесть книги у сердца. Солнце слепило глаза, но я видел перед собой лишь Белую стену времени, которая вот-вот должна была пасть.
  
   ДРУГОЕ ВРЕМЯ
  Огромный внедорожник тёмного графитового цвета нёсся по лесной дороге, разрезая тишину соснового бора. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, играли на полированной поверхности автомобиля, создавая причудливые блики.
  Вскоре машина выехала на просторную поляну, где возвышался дом в готическом стиле, напоминающий небольшой средневековый замок. Острый шпиль башенки устремлялся в небо, а стрельчатые окна смотрели на окружающий лес с молчаливым достоинством. Время словно остановилось в этом месте, хранящем свои тайны.
  Автомобиль плавно затормозил почти у самого крыльца, остановившись на вымощенной камнем площадке. Из-за руля вышел подтянутый пожилой мужчина. Несмотря на годы, его движения оставались уверенными и точными. Опираясь на трость из тёмного дерева с серебряным набалдашником, он направился к стоящей неподалёку беседке из серого камня, увитой диким виноградом.
  Услышав шаги, две женщины, сидевшие в беседке, поднялись ему навстречу. Они были удивительно похожи - как две капли воды, с одинаковыми тонкими чертами лица, стройными фигурами и волосами цвета воронова крыла, лишь слегка тронутыми серебром. Их глаза, внимательные и глубокие, выражали одновременно и тревогу, и надежду.
  - Здравствуй, Кира, - произнёс мужчина с нежностью в голосе, подойдя к первой женщине. Он бережно обнял её и коснулся губами щеки, вдыхая знакомый аромат её духов - тонкий запах жасмина, который она не меняла уже много лет.
  Затем он так же тепло поприветствовал вторую женщину, чьё лицо осветилось едва заметной улыбкой.
  - Нашёл, Саша? - не выдержав, нетерпеливо спросила Алиса, её голос дрогнул от волнения, руки нервно теребили край шёлкового шарфа.
  Кира молча смотрела в глаза любимому мужчине, и в её взгляде читалась такая мучительная надежда, что сердце Саши сжалось.
  - Да, - тихо ответил он, и его губы тронула загадочная улыбка. - Это оказалось проще, чем я думал.
  Он сделал шаг вперёд и кончиком трости медленно, с каким-то особым значением, нарисовал на каменной плите беседки знак бесконечности. В воздухе словно пронеслось неуловимое дыхание чего-то древнего и могущественного, а в глазах всех троих отразилось понимание - начало новой главы их необычной истории.
  Конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"