Аннотация: Просто фантастика. Это я не об уровне написанного. О жанре.
В черте города
Огни. Красные светлячки фар попутных машин. Жёлтые пятна дорожных указателей. Белые всполохи ламп на стенах туннеля. Мгновенная чёрная пустота в глубине искусственной пещеры. Снова хоровод светляков и вспышек. И вновь холодное чёрное пламя, на мгновение поглощающее машину.
***
Резко открываю глаза. Чёрная струя кофе падает из автомата в кружку. Я люблю эти минуты в полупустом кафетерии перед началом рабочего дня. Только здесь, да ещё в темноте туннелей, чувствуешь себя таким одиноким и спокойным. Я медленно цежу горячий напиток, горьковатый и ароматный.
У человечка, опустившегося на стул напротив меня, красноватая лысина. Руки высовываются из слишком коротких рукавов свитера, сжимают чашку с некрепким чаем. Он не пьёт, смотрит на пляску чаинок под зыбкой сиреневой поверхностью. Вот и всё. Для меня утро закончилось. Я бормочу приветствие и быстро глотаю всё ещё слишком горячий кофе. Я уже поднимаюсь, допивая последние глотки, когда слышу окончание обращенной ко мне фразы:
--
...станете начальником, тогда и на чашку кофе утром не останется времени. Я то уж знаю...
Человечек поднимает голову и, добродушно ухмыляясь, смотрит мне в лицо.
Конечно, глупо доказывать вице-президенту Корпорации, что я не боюсь завтракать в его обществе. Едва ли ему стоит знать, что я вообще только сейчас понял, какая высокая честь мне оказана. Предполагается, что начальство следует узнавать не только в лицо, но и по лысине.
Кажется, он назвал меня по имени. Жест профессионального фокусника, достающего зайца из цилиндра. Мои имя, фамилия и должность написаны жирным контрастным шрифтом поверх звездного неба на табличке, прикреплённой к карману куртки.
--
Вы рано приезжаете на работу. Особенно, если учесть, что живёте так далеко от фирмы.
Как будто речь идёт о другой планете. Я непроизвольно бросаю взгляд на звёздное небо у меня на левом кармане. Нет, конечно - адрес там не указан.
--
Не так уж и далеко. Три поворота и два туннеля. Нуль-устройства, даже самые маломощные, не требуются.
Вице-президент не обращает внимания на мой необдуманно вызывающий тон. Он снова улыбается:
--
Плох солдат, который не хочет стать генералом. Здоровое честолюбие только приветствуется.
Что же, он прав. Я честолюбив. Я хочу быстро продвинуться. Но ранний утренний кофе с этим совершенно не связан.
Мы молчим. Я автоматически допиваю остывающий кофе. В его чашке уже не осталось и следа сиреневой глубины. Только чаинки и белое дно. Моя кружка тоже пуста. Пора уходить, но вице-президент не встаёт, он словно ждёт моего всё ещё невысказанного вопроса. И я знаю, что у меня нескоро будет следующий шанс получить ответ:
--
Мы проектируем маломощные нуль-передатчики. Но я никогда не слышал о кораблях соответствующего размера и веса.
Мне кажется, что на мгновение в его глазах проскальзывает почти торжествующее выражение:
--
Скажите, что привело Вас на работу в Корпорацию?
Я хочу получить честный ответ. Поэтому и в моих словах не должно быть лжи:
--
Я с детства мечтал поселиться на другой планете. Выбирался на верхний уровень, смотрел на звёзды и гадал, у какой из них будет мой дом. Нуль-устройства существуют уже более сорока лет, но мы так в сущности и не приступили к колонизации чужих миров. Также проводим всю жизнь в черте города, в тесноте районов-муравейников, на семь восьмых вкопанных в землю. Как будто боимся сделать шаг в сторону, как будто мы муравьи, способные лишь ползать по натоптанным тропинкам скоростных шоссе.
--
Кто же Вам мешает сойти с тропинки? Там, где она не огорожена.
Он улыбается этакой ободряющей улыбкой и встаёт. Аудиенция закончена.
За окнами серое неуютное утро. Я привычно пробираюсь через вползающий в помещение людской поток к ведущим вниз лифтам.
***
Один за другим проносятся привычные силуэты верхних ярусов знакомых районов. Вот и нужное мне место. Если я не ошибаюсь. Если это в самом деле намёк.
Останавливаю машину возле разрыва в почти сплошном бетонном заборе, у знака "дорожные работы". Узкая тропинка взбирается на довольно крутой склон. Мои ноги глубоко утопают в пыли, серебрящейся в смутном вечернем свете.
Я стою в тёмной пустоте на вершине пригорка. Впереди ничего не видно, там словно ничего нет. Неуверенно делаю шаг вниз.
--
Стойте! Подождите! Я сейчас.
Вице-президент поднимается по тропе почти бегом, перепрыгивая через мои наполовину занесённые пылью следы.
--
Что Вы думали там увидеть?
Я пожимаю плечами. Откуда мне знать. Мне показалось, что с этого холмика можно увидеть ответ на мучающий меня вопрос.
--
Первые попытки колонизации были предприняты почти сорок лет назад. Вы знаете, что ничего из этого не получилось. Слышали про проникновения чужих, таинственные эпидемии, прорывы периметров? Всё правда, есть статистические выкладки, таблицы, известно точное количество погибших. Тысячи и тысячи, но на порядок меньше чем число жертв автокатастроф. Дело не в этом. Смотрите!
Изумрудное солнце пылает над ярко-фиолетовой долиной. Мой взгляд тонет в чужом небе, следит за яростным танцем алмазных облаков среди вьющихся змейками малиновых молний. Хрустальное существо, птица или цветок, медленно поворачивается ко мне. Я делаю шаг, ещё один, почти касаюсь крыльев-лепестков.
Мир вновь погружается в серую мглу. У меня за спиной воет сирена.
--
Нарушение периметра! Внимание! Нарушение периметра!
Вице-президент досадливо морщится:
--
Ну что ж это Вы? Теперь придётся вызывать техников.
Машины, как диковинные улитки, ползут по ленте шоссе, ощупывая дорогу коротенькими рожками фар. И одна за другой скатываются в чёрную космическую пустоту туннеля и исчезают в холодном пламени нуль-перехода. Спустя мгновение они перенесутся в невообразимую даль, но никогда не покинут Город.
--
Колонии сгубил страх. Не перед болезнями или чужаками. Страх перед неизвестным, перед тем, что находится за чертой города. Нет, когда-нибудь мы сумеем ступить за его пределы. Но пока что это единственный выход, наш единственный путь к звёздам.
Я не слышу в его голосе уверенности. Скорее всего, мы будем раздвигать границы города, пока за его пределами не останется ничего. Таким образом человечество завоюет Вселенную. Или навсегда её потеряет.
***
Я выхожу из лифта на верхнем уровне. Как всегда, сажусь у окна. С тех пор как поменялась нижняя строка на табличке на левом кармане, каждое утро я провожу на совещаниях и планёрках.
Теперь я пью кофе вечером. Я люблю эти минуты в полупустом кафетерии после окончания рабочего дня. Далёкие огни подрагивают в чёрном квадрате окна.