Рука Филиппа по-хозяйски накрыла мою. Я нехотя повернулась, и заметила на среднем пальце гран-мага простенький металлический перстень- печатку.
- Что это? - кивнула я на печатку, влекомая внезапным порывом любопытства.
- Конфиденциатор.
- Конфиденциатор? - удивилась я, - И работает?
Конфиденциатор, иначе антиподслушник, амулет, защищающий разговоры носящего от подслушивания. В основе - простенькая бытовая магия, искажающая звуковые волны. С появлением магоблоков из продажи конфиденциаторы исчезли. Магоблоки так ослабляли излучаемое искажающие поле, что амулет просто переставал работать.
- Вполне.
- Странно. Он же излучает искажающие поле. Стало быть, в зоне действия магоблоков работать не должен.
Филипп усмехнулся.
- Технологии изготовления конфиденциаторов заметно шагнули с тех пор, как господин Озеров написал свой учебник "Базовое введение в бытовые амулеты". В основе действия амулета может лежать и иной принцип действия.
- Правда? И какой же?
- Их несколько. Конкретно этот артефакт не излучает, а наоборот поглощает речь собеседников. После чего ментально-магический блок передает ее непосредственно в мозг адресату, сохраняя смысловую и эмоциональную окраску.
- Непосредственно в мозг?
- Да, - ленивым движением Филипп согнул в локте руку, и наши сцепленные в замок пальцы оказались у меня перед глазами, - Адресат определяется посредством тактильного контакта.
- Как интересно, - скептически хмыкнула я, - А что делать, если в разговоре участвуют более трех собеседников? Тем, кому не хватит рук, хватать владельца амулета за что придется?
Губы Филиппа дрогнули в слабой улыбке.
- Можно и так, - пальцы Филиппа неспешно переместились с тыльной стороны моей ладони на внутреннюю и неторопливо заскользили вниз. Мое сердце помимо воли пропустило удар, - К сожалению конструкторы предусмотрели более прозаичное решение этой задачи. Собеседникам просто достаточно взяться за руки. Передача будет осуществляться по принципу последовательного соединения.
- Последовательного соединения... - задумчиво протянула я и вдруг прикоснулась пальцами свободной руки к открывшемуся в этот момент запястью Вельса. Чуть нажала и не спешно провела линию вниз, к сгибу локтя. В конце концов, в эти игры можно играть и вдвоем...
- Раз уж у нас с тобой происходит столь приватный разговор, - я не без удовольствия отметила, как на руке гран-мага разом проступила гусиная кожа, - что я должна сегодня делать? Как-то не случилось нам с тобой заранее обсудить программу действий на сегодняшний вечер.
Я прекрасно знала его ответ, ибо уже поняла, что Филипп с самого начала определил для меня ведомую роль. Собственно, свои пожелания он уже озвучил, сказав, что ему нужна моя естественность.
Взгляд Филиппа на миг задержался на моих пальцах, все еще касавшихся его руки.
- Все, что пожелаешь, - его голос прозвучал на октаву ниже, прежде чем его теплые губы слегка коснулись моих пальцев.
- Филька, здоров будь, - вдруг раздался звонкий женский голос за нашими спинами, от чего мы оба тут же отпрянули друг от друга, как два кота, в которых запустили тапком.
- Женька, скажи, они милые такие, за ручки держатся, - вторил ему второй женский голос, на этот раз более низкий и гортанный.
- И вам обеим доброго вечера, - ответил Вельс, разворачиваясь навстречу подошедшим. В этот раз он не растекся в хищном оскале, не потрепал фамильярно меня по бедру или щеке, не обозвал его гордой Като. Впервые за вечер я увидела на лице Филиппа широкую искреннюю улыбку. Этих двоих он явно рад был видеть.
Подошедшие являли собой наглядную иллюстрацию понятия "полнейшая противоположность". Маленькая хрупкая, точно цветочный эльф, брюнетка в черных джинсах и маечке с принтом, с роскошной, в мелкий бес, копной черных волос и кукольным личиком. И статная, высокая блондинка с короткой стрижкой - ежиком в точно таких же джинсах и майке, как у подруги.
- Филя, представь нас, пожалуйста, своей девушке, - попросила брюнетка, стрельнув в меня озорным карим взглядом из-под длинных ресниц.
- Екатерина, - тут же обернулся ко мне Филипп, - рад представить тебе Евгению и Наталью. Злая судьба свела нас десять лет назад в одном классе и с тех пор все никак не разведет.
- Между прочим, лейтенантов Евгению и Наталью, - запальчиво поправила Вельса блондинка.
- Наташка! Ну зачем? - возмутилась ее подруга, - или ты хочешь, чтобы Катя от нас шарахалась и смотрела при нашем появлении преимущественно в пол?
- Прости, - виновато потупилась блондинка, - не подумала.
- Почему я должна шарахаться, - не уразумела я, - и почему должна смотреть в пол?
- Потому, что именно так все делают, когда узнают, кто мы такие, - горько ответила Женя, знаком подзывая к себе официанта.
- И что же страшного в звании лейтенанта? - по-прежнему недоумевала я.
- В звании лейтенанта - ничего. Только пойди-объясни это странным молодым людям, которые с первого свидания просят их отшлепать, связать или сковать... К Наташке на свидании как -то один и вовсе мясной крюк припер. Просил его за ребро подвесить.
- Я потом от этого, с крюком, не знала, куда деться. Он же еще в шипастом ошейнике явился. Все пытался мне вручить поводок. Я от него совсем не по-военному в туалете скрывалась, Фильке звонила, чтобы спасал.
- Он за нами еще по улице гнался, просил, чтобы мы его приняли к нам в оргию, - невозмутимо добавил Вельс.
- А бывает и наоборот, - вступила в разговор Наташа, - перевоспитывать пытаются. Особенно девушки. Мол, зачем вам, погоны, армия. Вы же так замуж не выйдите. Женщина должна любить дом, уют детей и половник.
- Обещаю с крюками за вами не бегать, - засмеялась я, - не перевоспитывать, и в пол не смотреть.
Девушки как-то странно переглянулись, но прежде, чем я успела по-настоящему насторожиться, на сцене (уже почти позабытой всеми) вспыхнул свет.