Аннотация: Вот и последняя часть 3 главы. Теперь снова за суднетку.
- Где я? - прошептала девушка, невольно отступив назад.
Вместо ответа где-то рядом скрипнул дверной засов, и Кайра тут же шмыгнула в затемненную нишу. И, как оказалось, вовремя. Дверь на противоположной стороне улицы распахнулась, выпустив на волю яркий прямоугольник света, тут же прорезавшийся гигантской бугристой тенью, и Кайра поспешила зажать себе ладонью, дабы не вскрикнуть.
- Ливра всеблагая! Упаси меня от его взгляда! - взмолилась она в мыслях. Прямо перед ней в сполохах факельного пламени стоял бон, циклоп-наемник. Чуть повернет он свою лобастую голову, чуть всмотрится во тьму единственным глазом, и без труда заметит ее. Милири не понаслышке, еще с той памятной ночи в лесу, когда проснулась ее сила, знала, как охочи монстры-циклопы до женского тела. Никто не спасет милири от ужасной смерти в руках бона-насильника, попадись она ему. Если только сама Ливра вмешается.
Наверное, великая мать услышала молитвы милири, или ее судьботворящему сыну Пиркину приглянулись переливчатые узоры на пузыре Кайры. Но бон, громко почесал у себя в паху, ушел в ночь, оставив после себя запах чеснока и прогорклого пива. Подождав, пока звуки шагов совсем стихнут, Кайра аккуратно, то и дело озираясь, вылезла из своего укрытия. Место казалось не знакомым, но в неверном факельном пламени девушка разглядела высеченные на некоторых дорожных плитах изображения мужского естества на крыльях. Столичные стрекозники, как называли в Рэме публичные дома, привлекали таким способом клиентов. Всего-то и надобно было страждущему найди на дороге знаки и следовать по ним. Рано или поздно он выйдет к зданию с красными занавесями на окнах. Над входом будет висеть изображение раковины - символа женского естества, и в дверях его встретят облаченные в прозрачные тоги, стрекозки с неизменной чашей вина в руках и венках из гибкой лозы на завитых и высоко зачесанных волосах, всегда веселые и всегда хмельные. В обмен на плату, протянут они страждущему чашу с вином и увлекут на мягкое ложе в подножии статуи Перны, прекрасной богини любви, красоты и наслаждений.
- Ну слава Ливре, - облегченно вздохнула Кайра, - хоть за Рэмские стены не вынесло.
Рэм был древний город. Не одно, а целых три кольца каменных стен, прорезали его на подобие древесных колец. Рэмскими стенами называли третье, внешнее кольцо, достроенное позже остальных.
Стянув с ног туфельки, дабы не цокать каблучками по каменистой мостовой, девушка надвинула на лицо капюшон плаща и быстро по знакам, стараясь держаться на этот раз тени. Она знала, стрекозятники ставят на перекрестьях больших дорог, ведущих в старый Рэм, в его аристократическое сердце, туда, где раскинулись сады роскошной резиденции ее хозяина, Лиссэнэ Эвро.
Далеко идти не пришлось, и уже через пару кварталов Кайра услышала шум и крики. Снова спрятавшись за угол, она с опаской высунулась из-за угла. Несколько солдат, в латах, при мечах и амулетах пытались сторговаться со стрекозами, рассевшимися на балконе второго этажа, в пестрых прозрачных хитонах и ярко накрашенными
- Арга, - кричал высокий кудрявый солдат, протягивая к балкону руки с мешочком, - ты само совершенство, клянусь грудью Перны. Десять золотых за ночь между твоих роскошных бедер.
Рыжая стрекоза, пышная и золотистая будто сдобная булка, согласно махнула пухлой рукой, и воин, окрыленный, важно понес свой кошель в дом
Если бы Кайра обернулась прямо сейчас за спину, то непременно бы заметила два желтых глаза, заинтересованно наблюдающих за ней из темной подворотни. Маленькая черная кошка, рассматривала девушку точно также, как она только что рассматривала рыжую стрекозу. Колыхнулось факельное пламя, потревоженное промелькнувшей тенью, и кошка прижалась к стене, полностью слившись с ней.
Выходить на дорожное перекрестье девушка не стала. Нечего ей попадать на глаза жаждущим продажно ласки стражникам. Не посмотрят они, когда будут задирать ей юбку, что она чья-то там милири. Вместо этого, она обогнула дом и вышла ниже по улице. Однако, не успела девушка ступить и пары шагов, как перед ее носом откуда-то выросли две коренастые фигуры.
- Ба! Эпстав! - прокуренно прорычал один из них прямо девушке в лицо, - Глянь, кто тут у нас!
От неожиданности и резкого запаха перегара Кайра, опешив, резко отпрянула назад. Капюшон плаща упал с ее лица.
- Сиськи Ливры, Орин, - довольно усмехнулся в свалявшуюся бороду второй, - да боги сегодня благоволят нам. Какая красотка! И как вкусно пахнет!
Тот, кого назвали Эпставом тут же попытался приобнять ее за талию.
- Позабавимся? Тебе понравится, крошка! Я знаю тут одно тихое местечко...
Кайра не испугалась. Она уже сталкивалась однажды с подобным, когда засмотревшись на Пернины огни на Рэмских гуляниях (природное явление в верхних слоях атмосферы схожее с нашим северным сиянием. Бывает только летом) вынуждена была возвращаться домой поздней ночью.
В тот раз, слава Богам, рядом оказался Эдил со своим отрядом, и Кайра не успела подписать себе смертный приговор. Пользоваться магией вне храма, даже для спасения собственной жизни, милири было нельзя. Яви Кайра хоть каплю силы, и Эдил бы тут же, по долгу службы, перевоплотился в ее тюремщика. После того случая, девушка поумнела, стала избегать поздних возвращений, а в рукаве ее плаща теперь находилась коробочка с едким порошком из цветов Ирэпы, используемым для уничтожения неприятных запахов в уборных.
Ловко увернувшись от рук бродяги, Кайра выхватила коробочку, и в глаза приставалам полетела белая пахучая пудра. Пока те дружно чихали, ругались и терли глаза, милири, бросилась прочь со всех ног. Весьма кстати пришлись снятые туфельки. Так удирать было гораздо удобнее.
Однако, не успела дочка старосты пробежать и нескольких шагов, как под ноги ей бросилось что-то черное.
- Ай, - громко вскрикнула Кайра, прежде чем со всего размаха рухнуть на каменную мостовую.