Он брел по вязкому, раскаленному песку, жестоко колющему и обжигающему его босые ноги. Кругом, куда только достигал взгляд, простиралась пустыня - и лишь далеко, у горизонта дрожаще блестела полоска миража. Малыш всегда боялся пустыни, и вот...
Глаза его болели от невыносимого блеска солнца, кожа обгорела и облазила заскорузлыми лоскутами - но почему-то легко, без неприятных ощущений. В горле пересохло, а язык распух и потрескался. Малыш осознавал это с горечью, но без ужаса - этот мир казался ему бредовым наваждением. Он пытался получше разглядеть ближайший бархан - и не мог, перед глазами начинало мельтешить и кружиться, сознание отказывалось работать. Малыш брел дальше.
И вдруг перед ним открылось море. Похоже, он не заметил, как поднялся на очередной песчаный гребень, с которого распахивалось пространство до самого горизонта. Море оказалось совсем близко, берег был покрыт искрящейся соляной коркой. На отмели стояла полуразвалившаяся рыбацкая фелюга с обрывками парусов на реях. Ветра не было. Волн на море тоже не было. На небе неподвижно висело странное облако - в виде полумесяца. Когда-то, когда Малыш был еще совсем маленьким, он видел такое.
Он поспешил к воде - она не могла утолить жажду, но была способна освежить обожженное тело. Малыш не чувствовал, как бежал к морю - просто, когда ему удавалось сконцентрировать внимание, оно оказывалось все ближе. И вот он уже в воде!
Странно, море оказалось не таким, как он представлял. Соленая вода не разъедала его ран, но она и не несла прохлады. Малыш посмотрел на свои ноги - сквозь воду они казались толстыми и надломленными. Их очертания дрожали и расплывались всякий раз, когда Малыш двигался.
Он посмотрел на берег. Песчаные барханы тоже казались дрожащими и расплывчатыми. Малыш обернулся к фелюге - и не увидел ее. Утлого судна не оказалось на прежнем месте. Море равнодушно переливалось в лучах полуденного солнца режущим глаз блеском. Малыш угрюмо и тупо смотрел туда, где была фелюга, не зная сам, чего ждет. "Это неправильно!" - возмутился он. В глазах усилилась щемящая боль - Малыш сморгнул...
***
И оказался на родном дворе. Почему-то было тихо и безлюдно. "Кого-то хоронят?" - подумал Малыш, поспешил заглянуть за угол. Пусто. Он присвистнул, зовя дворовую собачонку. Свист прозвучал как-то неестественно, глухо и угрожающе, Малыш сам напугался. И собачка не пришла...
Малыш пошел вдоль серой бетонной стены, потрескавшейся и облупившейся, с выглядывающими стержнями арматуры. Одно окно было заколочено куском жести. Малыш дал себе слово, что когда вырастет еще больше (он и сейчас не считал себя маленьким), он вставит в окно нормальное стекло.
Малыш вошел в дом. Очень сильно пахло пылью и гарью. Малыш обеспокоено глянул на примус, однако тот был выключен. Мальчик поспешил в свою комнату - там тоже ничего не горело. Тогда он заглянул в женскую комнату, где жила его мама и сестры. Нет, ничего не горит...
Может, что-то случилось у соседей? Но почему тогда не слышно криков людей? Так всегда бывает, когда тушат пожар...
Малыш напугался, он не понимал, что происходит с ним, что происходит вокруг. Он с трудом сдерживал слезы, недостойные мужчины.
***
И вдруг почувствовал на плечах сильные и теплые руки отца. Он помнил их, хотя отец погиб уже давно - почти два года назад, когда Малыш был еще совсем маленьким.
Мальчик стоял неподвижно, нежась в волнах добра и ласки, исходивших от отцовских рук. Несмотря на то, что он - единственный мужчина в доме, ведь хочется иногда почувствовать себя маленьким и беспомощным! Приникнуть к доброй силе другого человека, сбросить с себя груз забот и печалей...
Малыш вспомнил, как отец водил их в большое кафе с огромными витринами, кормил пирожными. Его и старшую из сестер. Малышу досталось на одно пирожное больше, потому что был его день рождения. С каким наслаждением он ел это пирожное - ведь сестра сидела рядом, завистливо глядя на него.
- Отец! - позвал Малыш и тут же осекся. Ведь отец давно погиб... И точно - его рук на плечах уже не было, и вся боль и беспросветность окружающего навалились на мальчика с новой силой, став после мгновений счастья просто ужасными и невыносимыми.
Малыш выскочил во двор в тщетной надежде увидеть отца. Так и есть, у него ничего не вышло. Двор был пуст и тих, причем пуст и тих настолько, что казалось, так было и будет всегда.
Малыш повернулся к дому - и оцепенел. Его жилище превратилось в груду дымящихся обломков, бетон был искрошен, арматура выгнута, скручена и густо покрыта копотью.
"Не может быть..." Мальчик в отчаянии замотал головой. "Не может! Такого! Быть!"
- Мама!.. Мамочка! - закричал он изо всех сил. - Мама...
***
Ну вот, а он боялся! Мама и сестренка спокойно прошли по улице мимо его двора. Они живы! А где малая, интересно? У родственников, наверное, оставили, ведь ей всего три года...
Но почему мама не отозвалась? Он так кричал!
Наверное, ему только казалось, что он громко кричал. Сейчас он просто выбежит со двора и догонит их.
Но что-то странное происходило с ним. Движения стали тяжелыми и медленными. Воздух будто стал густым и вязким, хотя дышалось по-прежнему легко. Малыш даже не ощущал, как он дышит.
Сознание тоже вело себя странно, нехорошо. Он заставляет тело двигаться, бежать - но вот ловит себя на мысли, что неподвижно стоит. И снова отдает приказ непослушному телу!
Превозмогая себя, Малыш бежал за матерью и сестрой. Вот они, хорошо видны, никто не загораживает - никого, кроме них, и нет на улице.
- Мама! - пытался он позвать. - Подожди меня!..
Но кричать на бегу у него получалось плохо, нельзя было отвлекаться, чуть что - и ты уже неподвижен. А мама с сестрой были далековато и его не слышали. Они шли неторопливо, но уверенно, и все дальше и дальше отрывались от Малыша.
Он выбился из сил. Как изнуренные бегуны падают на землю, Малыш застыл в вязком воздухе. Ему их уже не догнать. Не спросить. И не узнать, что произошло.
Мать и сестра свернули за угол. Напоследок мать обернулась и подарила сыну долгий взгляд. Малыша окатило морем ласки, щемящей нежности, пронзительной любви...
***
Вокруг было темно и тихо. Малыш зажмурился, помотал головой, открыл глаза. По-прежнему кромешный мрак. Он крикнул, сначала несильно, потом громче. Потом заорал...
И почти не услышал своего голоса. Придушенный шепот. Или даже он только чудится?
Малыш вытянул руку, провел ею кругом. Пусто. Да и рука не чувствуется. Что с ним?
***
Малыш опустился на колени и начал молиться.
- Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного.
Я ищу спасения у Господа,
У Владыки,
У Бога.
Я всегда буду покорен воле Твоей.
Я всегда буду слушать старших.
Я никогда не буду обижать сестер своих.
Я верну мальчику из соседнего дома, Дауду, увеличительное стекло, которое я у него... украл.
Я буду ходить в школу и прилежно учиться.
Я не буду жаден до сладкого.
Спаси меня, о Всемогущий!
***
Я заснул и не могу проснуться!!!
***
"Вчера ночью, на Западном берегу реки Иордан, обстрелу подверглись жилые кварталы палестинского поселения. По данным палестинских представителей, имел место ракетный удар с вертолетов израильских ВВС. По данным израильских военных, реактивные снаряды были выпущены с палестинской территории по позициям израильских солдат.
По предварительным данным, погибло 9 человек, среди погибших есть женщины и дети".