Al1618 : другие произведения.

Снайпер.Глава 23

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  -- Глава 23. Только раз судьбою рвётся нить
  
   Артиллерию не напрасно называют Богом войны -- именно пушки, миномёты и ракеты наносят самый большой урон обеим противоборствующим сторонам. Только авиация может сравниться с этой силой по своей разрушительной мощи.
   Но, так уж вышло, что в небе над Прерией было пустынно -- коптеры напавшей стороны недолго оставались в воздухе. На наиболее удобных для полета местах их встречали стартующие с земли управляемые ракеты, не реагирующие ни на обманки, ни на активные помехи. Древние, наводящиеся по проводам ПТУРСы, расчёты которых успели замаскироваться в самых неожиданных местах, терпеливо дожидались целей, никак себя не выдавая. Самоходки, конечно, перепахивали места старта, но это происходило уже после того, как очередной винтокрыл оказывался уничтоженным.
   Это ведь только кажется, что небо открыто во все стороны, летай где хочешь, а на самом деле в горах и предгорьях удобных дорог совсем немного. Менее важные направления и "бездорожье" перекрывали целые поля воздушных мин. Установленные цепочками с интервалом в полкилометра или хаотичным россыпями в десятки и сотни квадратных километров эти неказистые устройства терпеливо дожидались появления в небе любого летящего объекта, чтобы выплюнуть в его сторону два десятка зарядов, заполняющих небо сотнями тысяч поражающих элементов.
   Беспилотники били все и кто чем мог - от терпеливых мин и снайперов, до любителей "стрельбы по тарелочкам" и охотников, благо дробь второго номера примерно одинаково действовала и на эти аппараты, и на уток. Но тут, несмотря на значительные потери с напавшей стороны, еще существовал некоторый паритет. Просто запас этих аппаратов иссякал не столь быстро --привезли их больше, видимо планировали с их помощью наладить массовый поиск разбежавшегося по лесам населения.
   И опять, следом за каждым сбитым устройством, артиллерия перепахивала подозрительное место. Бог войны убедительно и однозначно говорил своё веское слово.
   Но ахиллесова пята найдётся в любой системе. Для ведения огня пушкам нужны снаряды, и доставлять их требуется в значительных количествах. Специальные транспортёры, снабженные механизмами перегрузки боеприпасов в укладки боевых машин, вынуждены были совершать частые рейсы от вертикальника к батареям самоходок или к позициям миномётчиков.
   И вот на эти пути, потихоньку хватаясь за грунт крючковатыми лапками, выползли короткие узкие лыжи, невидимые даже в невысокой траве. Двигались они днём, чтобы нагретая лучами Гаучо земля замаскировала тепловое излучение их электродвигателей. Нехитрая автоматика, применяемая на детских игрушках-самосвалах, подчиняясь программе, вела эти неказистые сооружения на тот самый путь, по которому следовали транспорты со снарядами.
   Полноценная боевая машина, возможно, обнаружила бы эти самоделки своими чуткими приборами, но грузовозы оборудовались не столь изысканно.
   Первый подрыв произошёл только в полдень второго дня войны. А потом они случались время от времени. Танки-минёры немедленно протралили широкую полосу и, пару часов доставка боеприпасов проходила без происшествий. Однако, кто же знал, что мины ползают? Вот прямо перед колонной прошёл разминировщик, а следующая за ним второй машина взлетела на воздух.
   В это время в трёх километрах от места событий группа товарищей выпускала в неблизкий путь очередную партию взрывучих лыж. Барражирующий над густыми кронами беспилотник так ничего и не обнаружил сквозь засыпанный землёй навес. Его внимание привлекли отклики из другого места -- оттуда шёл явно более отчётливый сигнал. Это мешок с пустыми жестянками раскачивался на длинной верёвке над самой землёй. В густом переплетении ветвей чётко идентифицировать цель было невозможно, но накрыть её дюжиной снарядов сочли необходимым.
   Группа, посланная для осмотра и, возможно, зачистки, нарвалась на мины и отошла, после чего артиллерийскую обработку подозрительного участка провели с повышенным усердием.
   Современная война, в которой сражается автоматика, а гибнут живые люди, продолжалась.
  
  
   ***
  
  
   - Ни-за-что!!!
   В худой перепуганной девчонке, забившейся в угол между стойками с непонятной аппаратурой, никто из знакомых сейчас не признал бы Дару - хладнокровного снайпера с немалым личным счетом, и воина, не раз смотревшего в лицо смерти. Сама она прекрасно понимала, как выглядит со стороны, например в глазах медсестры, в нерешительности замершей напротив. В ее усталых глазах отчетливо читалось жгучее желание вытащить строптивицу из убежища и от души отшлепать по мягкому месту, будь оно хоть десять раз пострадавшее.
   Но ни Дара, ни медсестра ничего не могли поделать. Дара просто тряслась от животного ужаса всеми своими обнаженными прелестями под стерильной "бумазейной" распашонкой, отчего не могла сделать ни шагу в сторону операционного стола. А все из-за "фиксаторов" для рук и ног, красовавшихся на углах узкой металлической койки. Очень уж не вовремя вылезла память о казалось бы забытом "приключении" в далёком солнечном городе. Девушка понимала, что ведет себя глупо, но физически не могла переступить через вдруг охвативший душу иррациональный ужас.
   Медсестра же была "чистая" и, согласно инструкции, не имела права прикасаться ни к чему, кроме стерильного инструмента. Поэтому она ничего не могла поделать, и расправа пока откладывалась. Надо было искать не силовые пути решения.
   - Девочка, да не волнуйся, все будет хорошо. Не надо доктора задерживать, у него и так сегодня много работы. Да ты и глазом моргнуть не успеешь, как все кончится. А потом можно будет пойти в палату и поспать. Правда, - проникновенный и, казалось, мягкий на ощупь голос прокрадывался в самую душу, но просто так сдаваться Дара не собиралась:
   - Ага. А пристежки зачем? Только залезь, и мигом начнете ковырять без всякого наркоза: "Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается!" - брякнула она логическое объяснение собственному страху, первое пришедшее на ум. И, судя по тому, как грозно сошлись у переносицы брови медсестры, угадала:
   - Немедленно прекратить истерику и марш на стол!
   Оставалось только помотать головой и, выставив перед собой на манер когтей пальцы с обломанными ногтями, забиться поглубже в спасительную щель.
   - Та-а-к... - гневное рычание медсестры перешло в змеиное шипение. - Тогда - марш отсюда! В самый конец очереди! Нечего своими дурацкими глупостями у других время отнимать! Это сейчас ты потому такая бодрая, что доброхоты тебя промедолом из аптечек нашуровали до синих зайчиков, а как отпустит - сама приползешь!
   Логичная бесчеловечность такого предложения пробрала до печенок, но преодолеть ужас Дара так и не смогла. Оставалось только стиснуть зубы, чтоб не расплакаться, и мотать головой из стороны в сторону, дескать - "не выйду, и все!"
   - Сестра! - В новом голосе прозвучало столько властности, что сердце выбралось из пяток, чтобы посмотреть, кто это такой грозный пришел, а потом забилось еще глубже. Хотя щупленький хирург с красными глазами (остального под синим балахоном и повязкой толком не различишь), не особо впечатлял. Тем не менее, громадная сестра из грозного пещерного медведя мгновенно превратилась в послушную моську и на задних лапках попрыгала жаловаться начальству.
   - Виктор Иванович! Она боли боится, не знаю, что и делать.
   - Если не знаете, что делать с пациентами, то идите подальше из операционной. В прозекторскую. Там вам никто возражать не будет, - "прибил к полу" медсестру хирург и, повернувшись к Даре, произнес совсем другим, усталым голосом: - Вот что, девочка, ты действительно права - обезболивающее нужнее другим раненым, да и время дорогого стоит, но давай с тобой договоримся - я приложу немного больше усилий, зато сделаю косметические швы. Так что потом ничего особенного на твоей пострадавшей шкурке видно не будет. Шрамы пусть мужиков украшают, а нам не надоть. Согласна? Вот и молодец - не будем терять времени.
   Оставалось только кивнуть и, прикусив губу, выбираться из "убежища", да топать в сторону чертова стола. Поверхность неприятно холодила тело через тонкую распашонку.
   - Сестра! Машу вать, - прозвучал грозный рык, и Дара тут же оказалась намертво пристегнута к этому пыточному приспособлению. Вот теперь точно все пути отрезаны.
   - Ну что ж приступим.
   - Ы-ы-ы!
   - Ну не стоит так волноваться. Это ведь совсем не больно. Когда будет больно - я скажу. Сестра, где лоток? Да не туда, сюда его!
   "Б-зынь!"
   - Ы-ыыыыыы!!!
   "Бд-зынь-бзынь"
   - И это еще цветочки! Кстати, милочка, какие у вас планы на сегодняшний вечер? А? Деточка, не дергайся и не думай лишнего, меня отнюдь не твои мослы интересуют... - и уже другим тоном. - Сестра! Нахр-рена нам прогрызенный стол или пациентка без зубов? Капку!
   - А не пошел бы ты полем, лесом и потом в трамвайчике, - и, уже Даре: - Солнышко, разожми зубки, моя хорошая, тебе с этим будет удобнее... Вот и молодец! Вот и лапушка.
   - Так, а вот сейчас будет немножко больно.
   -Хр-рррр!!!
   "Стук!"
   - На чем мы там, голубушка, остановились? На планах на вечер?
   - Я вообще-то замужем, яхонтовый... - голос сестры спокойный и насмешливый. Видно, не впервой им так препираться.
   - И когда это мешало?
   - М-мммм...
   - Ну а ты, деточка? Сладкое любишь? А может солененькое?
   - Хррр.
   - Не любишь, значит! Вот незадача, а у меня банка меда пропадает, не знаю, куда и девать. Сестра! Протирайте уже! Ни хрена же не вижу! Воо! Да ты просто красавица, деточка. Да еще и счастливица.
   - Поч-чему?
   - Зачем капкой плеваться? У нас другой нет! Ну как же! Самое твое сокровище зашивать не придется. Муж опять-таки не расстроится.
   - Док-кторррр!
   - Сорок лет уже доктор, а такого красивого вида не довелось еще лицезреть.
   - У-ууууу!
   - Ну не реви, я ж как ценитель, деточка, а не потребитель. Художник в душе, знаешь ли. Ага... И здесь тоже. Эх, красота! Как новенькая будешь!
  
  
   ***
  
   Спать в палате пришлось на животе. Хотя и "спать" и "палата" - одни названия. Последняя представляла собой двадцатиместную брезентовую палатку с двумя рядами складных коек, поставленных вдоль скатов. Довольно просторненько, хотя можно уже заранее представить, в какой ад превратится это место, когда пойдет настоящий поток раненых. Пока же тут даже сортировали, правда, без разбора пола, а по типу ранений, и в их "палате" собрались сплошь обезноженные.
   Дара, наверно, была единственной, кто добирался до койки самостоятельно. Ничего не поделаешь - носилки положены только тем, кто действительно не может ходить, а все прочие извольте топать, пусть и на трясущихся ногах с подгибающимися коленками. Остальные же ковыляли на костылях или лежали тихонько, задрав к небу конечности.
   Оживляж, вызванный её появлением, прошел мимо сознания - сил хватило только пристроить рядом с кроватью возвращённую на выходе из операционной винтовку - остальные вещи ей пока не вернули. Вот и пришлось ковылять в бахилах, да новой распашонке, выданной вместо старой - разрезанной пониже спины и заляпанной кровью. Улегшись на живот, закрыла глаза, стараясь скорее заснуть, пока еще не полностью закончилось действие обезболивающего.
   План удался ровно наполовину. Сначала спать мешали свежие швы, ноющие в паре десятков мест на заднице и ногах, да вскрики соседей, у которых наркоз уже отошел. Потом, едва провалилась в сон, как стало понятно - лучше б не засыпала. Всепоглощающая жажда пронизывала всё её существо. Но, увы, теперь не удавалось, наоборот, проснуться и попросить избавить её от страданий. Или, хотя бы, добить из жалости.
   - Пей! - смутно знакомый голос вырвал из уже ставшего привычным кошмара, но в данный момент Дару интересовала только божественная влага, замершая прямо под носом, в считанных миллиметрах от пересохших губ.
   Не выдержав, девушка, забыв про все манеры, просто сунула лицо в широкую чашку, в один момент всосала в себя все её содержимое, да еще и вылизала стенки языком, старясь подобрать последние капли.
   - Еще! - собственный хрипящий голос было не узнать.
   Зато, неспешно, из-за необходимости опираться на костыль, удаляющаяся мускулистая спина, с повязкой на левом плече, оказалась очень даже знакома. Тело само, разом забыв про боль и немощь, повернулось набок, а патрон неслышно скользнул в ствол.
   - Стреляй уж, чего тянуть. - Спокойно сказал Бероев, не оборачиваясь и продолжая набирать в чашку воду из бачка, подвешенного на стойку палатки.
   - Ты у нас в плену? - поинтересовалась Дара, держа винтовку у бедра - с такого расстояния все равно не промахнуться, а изменить направление проще, если Вадим попробует отпрыгнуть.
   - Нет.
   - Работаешь под прикрытием?
   Бероев плавно развернулся и, как-то застенчиво улыбнувшись, развел руки в стороны.
   - Так уж получилось, что федералы и ассамблейцы в этой войне оказались на одной стороне... Извини, что разочаровал.
   - Да свой он, свой, не сумлевайся, - пробурчали с соседней койки, - и госпиталь этот - федералов. Сама посуди, откуда у нас такая роскошь?
   - Набрали блин, детишек, все им черно-белое, везде сразу шпионы мерещатся - недовольно раздалось из другого края палатки, - только спать мешают своими малышовыми разборками.
   - Занимайтесь любовью, а не войной! - пискнул из противоположного угла невесть откуда взявшийся там пацифист.
   - Цыц! - рявкнули на него хором.
   - Нашел что подсказать, ирод, тогда точно никому спанья не будет, - снова пробурчал сосед.
   - Держи, - дохромавший до Дары Бероев сунул в руки чашку и приземлился на соседнюю койку. Пришлось винтовку положить рядом и заняться борьбой с обезвоживанием.
   С сожалением отложив пустую (и вылизанную) чашку, поймала нескромный взгляд Вадима, направленный за слишком широкий ворот распашонки. Похоже совет пацифиста пришелся ему по душе. Решительно поставила его "лицом к стене", а остальных шепотом попросила накрыться (никто правда не пошевелился, спят типа, ага) и, не раздумывая, полезла в обнаружившийся рядом с кроватью рюкзак за вещами. Штаны, впрочем, надевать посчитала лишним, тем более с дырками на заднице. А вот пятнистая футболка и старая родная камуфляжная куртка ее здорово порадовали - в палатке было не особо жарко.
   Чем прикрыть низ решила просто - пролезла в ворот рубашки до пояса (на слонов их, что ли, рассчитывают?) и прихватила оставшуюся часть ремнём, выдернутым из штанов - получилась этакая тонкая юбка до пяток. Не сползает - и ладно.
   - Тогда с кем же мы воюем? - поинтересовалась Дара. Очень своевременная, надо сказать, мысль - и двух дней не прошло.
   - Десант... - Бероев перевел тоскливый взгляд на брезентовую стену, и стало понятно, насколько ему сейчас хреново. Не физически. Душа - она посильнее переломанной ноги болеть может. - Десант, разумеется, не мог начать высадку без ведома федеральных властей.
   - Нихренасе! А ведь мы их даже побили... - и немного смутившись собственного хвастовства, продолжила: - Поначалу. А потом они нас как котят гоняли... - и почему-то разозлившись: - А ты, вояка, много положил?
   Вадим отвел виноватые глаза, и Даре стало так стыдно, что от полыхнувших ушей непонятно как не задымилась подушка. Нашла, о чем спрашивать! Дура!
   - Я даже ни разу не выстрелил... Сопровождали колонну с беженцами из Ново-Плесецка, сидел в кузове возле заднего борта, когда водитель шедшей следом машины не удержал дистанцию, и вот...- Бероев задумчиво потрогал затянутый тканью бочонок ниже колена. - Прикинь, тут до сих пор пользуются аппаратами Илизарова. Ладно, хоть не гипсуют, - с наигранной бодростью добавил он.
   - Ага. Хорошо хоть мне задницу дезинфицировали не кипящим маслом, - в тон ему вспомнила излюбленный прием средневековых хирургов Дара, - хотя ощущения были малоотличимые.
   Сдержано похихикали, стараясь не разбудить остальных.
   - Слушай, а может выйдешь за меня... Ну, замуж в смысле? - вдруг с посерьезневшими глазами поинтересовался Бероев. - Ну раз мы теперь вроде как оба сепаратисты...
   Дара выколупала из пяток ухнувшее туда сердце и постаралась ответить с максимальной серьёзностью.
   - Вадим, ты мне тоже нравишься.
   - Только нравлюсь? - хмыкнул он.
   - А тебе мало?
   - Ага!
   Вот вся же раненная, а туда же. Чуть не попросила доказать. Отвела взгляд от его обветренных губ. Еле удалось продолжить деловым тоном:
   - Давай подождем до конца войны, а? Каким бы он ни был.
   - Давай... А ты многих завалила, милая? - нет, ну каков нахал, а? Зато от этого слова даже ноги как-то... потеплели.
   - Троих. А потом только зигзагом бегала. Пока не отбегалась.
   - Ну, я всегда знал, что ты круче меня, - поспешил "подлизаться" Вадим. И добавил теплым голосом, поглаживая большим пальцем её ладонь и запястье, отчего жар от кисти расходился огненными ниточками по всему телу. - Не бери дурного в голову, мы с тобой еще натанцуемся до упаду - медицина пообещала.
   - Эх, молодежь, то несутся сломя голову, когда не надо, то собираются жить вечно. - Прокомментировали их решения с соседней койки. - Могли б и пошевелиться, мы б ужо как-нибудь потерпели... черт с ним, со сном.
   Дара с Бероевым, который неизвестно как успел перебраться на ее кровать и ухватиться за руку, густо покраснели и отпрянули друг от друга, парень снова оказался на своей койке. Но перешептываться, вспоминая прошедшее и строя планы на будущее, не перестали. Так и болтали, пока Дара не отрубилась посреди фразы.
   Остальные отнеслись к этому с молчаливым пониманием.
  
   ***
  
   Проснулась Дара от ужаса. Впрочем, не так, от УЖАСА. Пропитанная болью и смертью атмосфера полевого госпиталя и раньше давила страшно, но именно в этот момент чужая смерть показалась неправильной. Хотя можно подумать, что она вообще бывает правильной - смерть.
   И вот опять. И снова. И ведь совсем рядом! В тишине спящей палаты, наполненной болью и бормотанием, переносить происходящее стало невыносимо.
   - Вадим, - одними губами позвала девушка. Бероев не подвел, моментально открыв глаза без тени сна.
   - Вадим, происходит что-то страшное, неправильное, - торопливо, но тихо зашептала она, буквально чувствуя, как также сторожко следом просыпаются остальные. Ох и перепадет ей за поднятую панику! Да по многострадальному филею!
   Но тут все несущественные опасения из головы просто вымело - через вход в палатку уверенно и очень быстро, шагнул человек в камуфляже, прикрывая лицо ладонью чтобы не быть ослепленным светом, пусть и неярким, но режущим привыкшие ко тьме глаза. И вроде бы ничего не выдавало в нем чужака, и одежда была как у всех, и кошачья, экономная пластика движений та самая, какую девушка видела у многих охотников, а вот только ни секунды Дара не сомневалась, что перед ней не просто Враг, а сама Смерть. Конкретно её и всех, кто рядом.
   Враг стремительно скользнул вбок, освобождая проход для идущих следом, и начал опускать руку, но ни того, ни другого движения закончить не успел. Ударив будто громом в тишине палатки, выстрел из ставшей частью тела винтовки-штатива (Дара ведь забыла, что не извлекла патрон из патронника, а руки, выходит, помнили!) попавший в плечо, закрутил его и бросил под ноги идущим следом.
   А Дара имела сомнительно счастье "полюбоваться", как тяжелая оперенная пуля выбивает из спины еще живого человека метровый фонтан разрушенной плоти. Омерзительно! Но вот только шедших следом ни резкая смена ситуации, ни душ из крови, ни рухнувший под ноги товарищ - не смутили. Через упавшего они попросту перешагнули. И разом прянули в сторону, одновременно вскидывая оружие для "работы" - каждый в своем секторе.
   И шарахнувшись еще дальше от брошенного Вадимом складного стульчика, невольно выпустили кувыркающуюся через кровать Дару из прицела. Вовремя! А то уже волосы на голове подниматься начали. Заглядывать в направленное на тебя дуло - не самое приятное времяпрепровождение.
   В следующий миг на вошедших навалились с разных сторон, а Дара увидела как выглядит вблизи рукопашная. Точнее услышала. Потому, что разобрать что-либо в сплетенном клубке полуголых тел было невозможно. Зато от мокрого хруста ломающихся хрящей и хрипа разбитой гортани к горлу подкатил комок, но сейчас было не до несвоевременной подвижности желудка. Едва закончив кувыркаться под стенкой палатки, девушка увидела, как на том месте, где она раньше стояла, только клочья в разные стороны полетели от ударов автоматных пуль.
   Оставалось мысленно перекреститься - по наитию удачно выбранный для выстрела момент, когда входящие заслонили её от остающегося снаружи прикрытия, подарил ей несколько дополнительных секунд жизни. Почему секунд? Да потому, что от входа работают два автоматных ствола, пока еще на звук - по тому самому месту, откуда она стреляла но, еще секунда, - и они перенесут огонь вглубь, благо, что куча-мала возле входа им ничуть не мешает...
   Под эти невеселые размышления руки и глаза делали свое дело самостоятельно. Снаружи было темно, а Враги явно пользовались стволами с прибором бесшумной беспламенной стрельбы, но это только в теории все происходит бесшумно и беспламенно, а на расстоянии плевка и огонек виден, и механизм отчетливо лязгает, и вылетающие гильзы звенят. Так что, дождавшись, когда глаза и уши придут к согласию, поймала в прицел тот огонек что справа и взяла на три ладони левее, и настолько же выше.
   Если стреляют от бедра, там будет солнечное сплетение, если с колена - центр лба. Вроде правильно рассчитала, но, спуская курок, на всякий случай мысленно взмолилась, чтобы противник не оказался левшой. Но тогда его место было бы слева от входа.
   Угадала. Оба ствола как отрезало. Вот и все, пожалуй, второй сейчас меняет позицию, его не видно, и стрелять в темноту бессмысленно - не угадаешь. Зато она как на ладони.
   Тут, как чертик из табакерки, рядом появился Вадим с перекошенным и залитым кровью лицом, и ухватив за шкирку, как кутенка, выкинул сквозь тент наружу.
   Ну как "сквозь"? В этом месте откуда-то оказалась прорезана немалых размеров дырка, да и "наружу" попало далеко не все, примерно половина, то есть в аккурат до пояса. Но и этого оказалось достаточным, чтобы увидеть недалеко от себя выпученный правый глаз второго стрелка и, словно в замедленном кино, поворачивающийся в её сторону ствол автомата.
   В этот удивленный глаз Дара и выстрелила, благо, спасая прицел, вылетала наружу прижимая винтовку к груди как ребенка. Раздалось громкое "Бомм!!", когда пуля на выходе ударилась о каску, но видимо не пробила, потому, что улетела дальше уже вместе с ней. То, что осталось от ставшего теперь пассивным противника, довершило разворот и мягко повалилось на землю грудью вперед.
   Только после этого, не забыв облегченно вздохнуть, Дара перевернулась на спину и попыталась разобраться в происходящем. А вокруг разворачивался хаос ночного боя. Кто в кого стрелял и зачем, понять было решительно невозможно. В таком раскладе сохранять лежачее положение - не самая худшая тактика. Тем более, буквально через секунду эта тактика оказалась абсолютно верной в плане стратегическом.
   Прямо над головой кто-то повесил ракету, и пришлось закрывать глаза, давая им время приспособиться к смене освещения, пока на локтях и лопатках пыталась отползти от палатки. Но самое главное просто "впечаталось" в сетчатку в момент вспышки - две густых цепи, уверенно приближающиеся "перекатами" от покрытого зелёнкой склона к границе лагеря.
   Что ж, долой сомненья и надежды, а вот от выбора нас даже неизбежное не избавит.
   - Вот ты какой, оказывается, северный олень... - бормотала Дара, "шаря" оптикой по приближающимся фигуркам. Надо было срочно решать, кому достанется последний заряд из магазина. В прицеле одно за другим сменялись молодые лица, испуганные, злые, сосредоточенные и даже веселые... всякие. Сто семьдесят метров для адаптивной оптики - все равно что на расстоянии вытянутой руки.
   Так кто же? Но решение приняли за нее - со стороны спины солидно ударил крупнокалиберный пулемет, хлестанув по только начавшей подниматься первой цепочке, заставив кого-то рухнуть назад, а кого и покатиться сбитой кеглей. Его откуда-то справа поддержал двумя "тяф-тяф" автомат, но смотреть по сторонам некогда - в тот же момент фигурка на левом фланге припала на колено, вскидывая к плечу хорошо узнаваемое "весло".
   "Коллега, значится..." - подумала девушка, ловя в перекрестие висок со стекающей каплей пота, - "Хочет пулеметчика снять, или просто целеуказание трассером дать...", и добавила вслух секунду спустя:
   - Извини, коллега, - и зажмурилась, пытаясь убрать из глаз увиденную картину.
   Руки, оставленные без присмотра, самостоятельно нырнули в левый наплечный карман куртки и вытащили оттуда "блок" из сцепленных в обойму четырех зарядов. Последних. Душа обрадовалась им, как родным, а глаза уже искали новую достойную цель.
   Если здесь в цепи был снайпер, то наверняка, или слева, или справа от него - командир. Кто ж в атаке отпустит от себя "длинную руку"?! Так слева, или справа? Слева! Вон он и руку в сторону отставил, привычно дублируя отдаваемую по связи команду. Дурная привычка. Дурные привычки нас убивают... особенно, когда против работает снайпер.
   Выстрел подловил здоровяка на попытке встать, из-за этого пуля ударила его в грудь. Есть недостатки у оптики на таком расстоянии, есть. Смешно подпрыгнув (Они что, совсем без бронников? Почему не надели?), тело рухнуло на спину. А Дара просто кожей ощутила внимание к своей персоне. Смертельное.
   Но тут со своим "тяф-тяф-тяф" слева вмешался автомат, хлестанув трассерами по начавшему подниматься строю, а с тыла серьезно и солидно забасил крупняк. И черное крыло пронеслось мимо... Только холодом на прощанье обдало. И верно - заждались её уже видать! Столько раз чтоб мимо проносило, сколько сегодня случилось - просто не бывает.
   Но тут, ангелом хранителем, а скорее - свирепым псом посреди драки урывающим вожделенную кость, появился Бероев и снова, ухватив Дару за шкирку, поволок ее по кочкам в укрытие. Зря выходит она столько страдала, да старался доктор, занимаясь "косметическим ремонтом"! После такой транспортировки явно потребуется ремонт капитальный.
   Впрочем, тут не до жиру. Рухнув за какую-то преграду, подозрительно напоминающую небольшую пирамиду из цинковых гробов (интересно, они хоть пустые или...?), попробовали отдышаться.
   - Спасибо, Вадим. Была мечта, чтобы меня всю жизнь на руках носили! - прочувственно сказала девушка, переворачиваясь на живот и сплевывая тягучую слюну.
   - Всю жизнь?! - не понял этот тугодум, и просиял. Застенчивая улыбка на перемазанном кровью лице сделала б ему "Оскара" в любом фильме ужасов. Даже жалко разочаровывать ребенка...
   - Они без бронников... милый. - И для лучшего понимания махнула рукой в сторону наступающего строя, наблюдая, как с любимого лица слазит счастливая улыбка. - Это разведрота. Хотели взять тихо, в ножи. Не получилось. Но на нас и роты хватит за глаза. Так что жить нам осталось - сколько продержимся. У тебя сколько патронов, любимый?
   - Двенадцать, - ответил ставший серьезным парень, отстегнув магазин и нажимая на него сверху большим пальцем, - и один в стволе.
   - И у меня три... еще повоюем!
   - Повоюем... - ох не нравится ей что-то его настроение, как бы по затылку не двинул, да, прикрыв своей тушкой, не попробовал "спасать"... Но тут напарник наконец нашелся:
   - Ну тогда, может, поцелуемся напоследок? - и глаза-то как блестят!
   Аж у самой чуть сердце из груди не выпрыгнуло, но этот трепетный орган пришлось зажать в кулак:
   - У меня еще три патрона осталось. Так что занимай, сержант, позицию в обороне, - и, бросив оценивающий взгляд на наступающего противника, - что-то там у них не заладилось, залегли что ли? - успеем еще намиловаться.
   - Есть! - раздалось в спину. Что ни говори, а привычка к дисциплине - великая вещь.
   А Даре надо всё же поторопится.
   Итак, кто у нас следующий? Кто тут самый опасный? Пулеметчик? Наверное. Но интуиция не давала нажать на спуск, значит, продолжаем смотреть. А это кто у нас тут такой? В руках что-то из серии "калибром на слона", но явно не гранатометчик, да и второго номера рядом нет... И сумка на левом боку не пойми с чем, - "а поворотись-ка ты, сынку... Вот так, молодец!".
   "Черт!" - на спине непонятного бойца четко обозначилась прямоугольная коробочка - рация? Вполне возможно, вояки любят классику. А непонятная дура в руках - ракетница? Авианаводчик?!! Тогда понятно, почему залегла цепь, - с трудом подавив панику, Дара смогла добиться ровного дыхания, и молодой парнишка за двести метров от неё уронил голову на руки. И кто теперь следующий?
   В стволе оставался еще один не выпущенный патрон, когда стало ясно, что так и оставшийся неизвестным "хрипатый" голос был совершенно прав - надо жить здесь и сейчас, не стоит считать, что впереди еще бездна времени. Понимание пришло в момент, когда отдалённый свист где-то на краю восприятия превратился в вынимающий душу вой, а потом, пытаясь заслонить собой небо, впереди встали столбы разрывов.
   "Ну, ничего себе! Это ж минимум двести сорок миллиметров, а то и все триста двадцать...", - и, отметив места падения - один снаряд лёг между ними и цепью, второй - сзади цепи. - "Недолет! Не зря старалась, выцеливая корректировщика. Но сейчас все равно накроют".
   Из-за горизонта опять послышался нарастающий свист. Вот он уже начал переходить в непереносимый вой, это резали воздух стабилизаторы крупнокалиберных реактивных мин.
   Притиснутая к земле навалившимся сверху Бероевым, Дара успела подумать: "Бедный Вадим, остался без сладкого..."

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"