Мастер участка подготовки скважин к ремонту сочинял наряды. Дело простое: берешь " нормы и расценки", пускаешь в потолок едкую струю дыма ростовской табачной фабрики, и под заранее известную цифру подгоняешь объемы каких-либо работ. Цифра повторяется из месяца в месяц и нормировщики, набитым глазом пробежав очередное сочинение на невольную тему, подписывают его "влёт".
Это у неопытного мастера вычеркивают из наряда лишние строки, не раскрывающие содержания или выходящие за рамки темы. Обычно же всё идет "как в книге написано", и дальше ученые машины обсчитывают потолковые цифры с беспристрастностью прокурора.
Наряды у Георгия Ивановича были готовы заранее, но утром прислали новый перечень норм и расценок, и теперь требовалось срочно все пересчитать и переписать. Особенно погрузо-разгрузочные работы.
При генеральном секретаре Андропове погрузка на автомашину одной тонны соли вручную стоила двадцать копеек - цена буханки хлеба. Андропов помер, генсеком стал Черненко. И за погрузку тонны соли стали платить вдвое меньше - десять копеек. То есть, при неизменной зарплате, получилось двукратное повышение производительности труда в один момент. Надо было только переписать наряды и удвоить количество записанных в них тонн.
Соли на приготовление тяжелого раствора для глушения скважин нефтяники изводили много. Но если пересчитать всю соль, записанную в нарядах, то выходило, что ее только нефтяники перелопачивают больше, чем производит страна. Замешанным из нее рассолом можно было бы залить всю тундру до Ледовитого океана.
Георгий Иванович смекал: если раньше, чтобы заработать червонец в день, его работяге, по чьим-то расчетам, полагалось перетаскать на горбу за смену пятьдесят тонн соли, то теперь - сто! На двадцать рэ - двести!.. И так далее.
Одна тонна - двадцать кулей. Десять - двести. Сто тонн -две тысячи пятидесятикилограммовых кулей....
-Гиганты! - удивился мастер такой арифметике.
Он попробовал представить, как выглядела бы такая работенка вживе...
Вот, например, Хватов, прозванный Фантомасом, подходит к поддону, рывком отдирает от громадной кучи примерзший мешок, тащит, забрасывает в кузов "Краза". Первый...десятый...сотый...
Силы на исходе, но вот уже двести кулей на машине! Брошены в снег промокшие от пота шапка и телогрейка. По лысой голове струится горячий пот, ухудшая видимость, кровельным железом грохочут заледеневшие штаны.
Вот Фантомас зашатался под очередным кулем! Пытается шагнуть еще!.. Упал. Легкий парок над распростертым телом смешивается с морозной дымкой...
В кабине проснулся водитель. Зевает, потягивается, затем высовывается в окошко, кричит:
-Скоро там?!
Замечает лежащую на снегу фигурку, бросается на помощь: бережно укладывает упавший мешок на мокрую спину Фантомаса:
-Вставай, брат! Глаза боятся, руки делают!
Фантомас нехотя поднимается ( на кой такая жизнь?), делает шаг... другой... Вот и борт кузова. Долго стоит, волком глядя из-под нахлобученного на него груза, соображает и ... забрасывает куль на трехметровую кучу!
Все ясно - пришло второе дыханье.
Тяжело переваливаясь на ухабах, отходит первый загруженный "Краз", еще несколько таких же молотят несносимыми дизелями в ожидании погрузки.
Второе дыханье скоро кончается, третье долго не приходит. А еще потребуются четвертое, пятое... двадцать пятое...
На каком-нибудь семьсот тридцать пятом мешке измочаленный гигант полутораметрового роста рухнет на размытый соленым потом снег, и бешеный пульс отстукает по мозгам упрямую мысль: осталось 1265 кулей...
А потом на месте трудового подвига воздвигнут что-нибудь железобетонное. Управление, естественно, переименуют в "имени Фантомаса", учредят призы его имени...
И на всю эту суету с цементного барельефа будет сурово смотреть небритое лицо титана с любимой беломориной в каменных губах. Его сутулая фигура станет символом неразгаданной внутренней силы. Учрежденный следом Орден Сутулого в нескольких степенях будет символизировать эту неразгаданность в других гигантах, которые долго еще не выведутся в стране Советов.
-Подумать только, никто этого не оценил, - зажурился Георгий Иванович, - разве что ОБХСС иногда косится...
Мастер закурил, набросил на плечо косматый полушубок, вышел на крылечко балка.
У горизонта месил небо "Ми-восьмой". Над далекой копотью газового факела вились тучи слетевшихся с окрестной лесотундры ворон. Где-то там неспешно ковыряьют соль Фантомас и его команда - гиганты, не подозревающие о своем гигантизме...
От близкой поселковой пекарни несло ароматом свежего хлеба. У котельной шайка псов кайфовала под горячим коленом дымохода.
Трехосный "зилок", внебрачный сын папаши "Студебеккера", выкатился из-за бани, и ткнулся битым рылом в сугроб у пекарни. Из скворешника кабины по частям выдрался Федька Угаров, глянул на дверь пекарни, на машину, крикнул шоферу:
-Гринька! Разверни Труфальдину задом к двери!
Гришка сманеврировал. Федор отстегнул борт, за "уши" подтянул к краю куль муки, взвалил на безразмерную спину и исчез в пекарне, пинком открыв дверь.
Еще один гигант с георгиевского участка: приходится отвлекать людей и на хозработы. За день мельтешения растащит такой гигант по пекарне и столовой десяток кулей муки и кубометр гнилой картошки: что писать в наряд? Цена всей его суете - полтинник. Написать, что перенёс на горбу десять тысяч мешков картошки? Хай пыдымется: щами, заваренными с той картошкой, можно залить и Северный Ледовитый!!!
-Ладно, - усмехнулся мастер, - припишем еще пару соленых пирамид Хеопса-Фантомаса, одной больше, одной меньше - кто их тут считал? Здесь не Африка...