Андрей Акуличев
ТУМАН ОВРАЖНЫЙ
Стихотворения
Vol. Љ 1
Часть третья
Т Р И П Т И Х П А М Я Т И
(стилизация)
1. РОМАНС
Задувает свечу, ветер свищет в пустые покои;
эполеты в пыли, потускнели на них вензеля...
И уж очень легко позабыты святые устои,
на которых держалась российская наша земля.
Погубили царя, расстреляли в Отечество веру.
Где хоругви? Они сапогами истоптаны в прах!
И кипеть нам в аду, задыхаясь, заглатывать серу
за прощённую боль, за немую покорность в глазах.
Но, быть может, теперь, через семьдесят лет помраченья,
может, синий рассвет выест ржавчину тяжких цепей?
И покаемся мы, у Руси испросивши прощенья, -
и отпустят грехи колокольные звоны церквей.
2. ЭЛЕГИЯ
Ах, оставьте, мой друг, эти сладкие воспоминанья,
душу ранят они и терзают, терзают всю ночь.
За полвека страна испытала такие страданья,
что они в нас давно всё святое смогли истолочь.
Так зачем же теперь вспоминать невозвратные годы,
офицерскую честь и сиянье в свечах эполет?
За полвека страна повидала шальные разброды -
Ни единства сейчас, ни России незыблемой нет.
Часто видим мы сны, но всё это пустые забавы -
в этих снах и мечтах нам минувшее не воскресить.
Наши руки, увы, не по локоть - по плечи кровавы!
Покаяньем, мой друг, не дано нам грехи искупить.
Отрекаться и жечь мы привыкнуть так быстро успели!
За полвека страна позабыла героев своих.
И святых матерей, что стояли в церквях у купели,
в матерей-героинь превратил обезумевший псих.
Ах, оставьте, мой друг, эти сладкие воспоминанья,
разве может душа скорби Родины перенести?!
Столько лет, милый друг, мы ютились в стране без названья!
И к России родной нам заказаны были пути.
3. МОЛИТВА
Чем ты, Россия согрешила?
За что тебе сей тяжкий крест?!
За что терзает злая сила
всё светозарное окрест?
Давно свершилось святотатство:
убив законного царя,
здесь насаждали "Труд" и "Братство",
всё возводя концлагеря.
На месте, где б сиять иконе,
висит портретище Вождя -
очередного, но "в законе".
Там будет новый, погодя.
Где вместо веры - убежденья,
где состраданье умерло,
где храмы рушат из глумленья,
там всюду - Зло, и только - Зло!
Там Русь насилует ватага,
которой имя - легион!
Там стон огромного ГУЛага! -
он глушит колокольный звон.
И только - слабое биенье
надежды: "Господи, спаси!
Пошли России возрожденье!
Даруй прощение Руси!"
Ноябрь-декабрь 1990 г.
ПРОЩАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ
(шутка)
Прощальный танец стрелянного тела:
два шага - и ничком упасть в песок,
с израненной душой - до беспредела! -
с дырою, разорвавшею висок.
Прощальный танец... Ватною походкой
по зыбкой тропке между двух границ
пройти, как бы накачанному водкой,
пройти чуть-чуть, и пасть на землю ниц.
Прощальный танец... Пеною давиться,
но из последней силы прохрипеть:
"И мне пришлось, однако, застрелиться..."
И, кровью харкнув, тихо умереть.
МУДРОСТЬ ЖИЗНИ
Бывает так невмочь,
что хоть петлю на шею...
Но тут приходит ночь.
А утро - мудренее!
СТРАННЫЙ СТРАННИК НОЧЕЙ
Напустился туман
на забытые Богом проулки.
Пусть забрезжило чуть,
но в окошках, по-прежнему, свет.
И бредёт в темноте,
возвращаясь с полночной прогулки,
Странный Странник Ночей,
потерявший течение лет.
Скоро солнце взойдёт,
и истают ночные туманы;
будет всё как всегда
в перекрестии ярких лучей.
Не увидит никто,
как откроются старые раны
у того, кто был тем
Странным Странником сизых Ночей.
Лишь под вечер опять
приутихнут дневные проблемы,
и в прохладе листвы
растворится навязчивый зной.
Но когда в морок снов
по привычке погрузимся все мы -
Странный Странник Ночей
в свой дозор побредёт вековой...
ЛЕТО УШЛО
Снова утром туман, и белёсой фатой
затянуло сухие травинки.
Только дождь зарядил - льёт сплошною стеной,
он по лету справляет поминки.
Лето в этом году отошло, умерлО,
отгулявши и бурно и лихо,
без остатка своё раздарило тепло,
и как свечка истаяло тихо.
ИНЕЙ
На промёрзшей земле он узорочьем лёг -
по газонам травы, по бордюрам дорог.
И хрустящий налёт - только солнце взошло -
заблестел, заиграл, серым краскам назло.
Ослепительных искр восхитительный рой
зарезвился над ним, засверкал мишурой.
Но к полудню его шлейф воздушный померк,
и угас и поблёк озорной фейерверк.
ЛУНА
Под осень опять пожелтела луна,
и - вновь задыхается в клочьях тумана,
в просветах которого чуть лишь видна...
и тускло мерцает - не ждана, не звана.
Она - словно гость, позабытый в углу,
что робок и тих, и почти незаметен,
когда остальные слетелись к столу,
дурея от водки, закуски и сплетен.
Чуть-чуть в отдаленьи, чуть-чуть в стороне,
всегда независима, но - одинока.
Быть может, она тем и нравится мне,
что нагло не лезет светиться до срока.
Наверное, грустно - скитаться одной,
и таять под утро так тихо, интимно...
Но я, например, очарован луной.
И очень надеюсь, что это взаимно.
***
Однажды вечером в сугроб
слезинка тёплая упала.
К утру декабрьский озноб
она безропотно впитала.
Хрустальный шарик на снегу
под солнцем засверкал алмазом...
Но - занесёт его в пургу,
и сгинет он под снегом разом...
***
Постепенно тают очертанья
в сумерках октябрьской поры;
и дымы - как древние преданья -
источают тусклые костры.
Воздух не звенит, а грустно-грустно
медью листьев медленно гудит,
словно неумолчно, но безустно
о своей печали говорит.
И уже почти неразличимы
ветви, растерявшие листву.
Так всегда, ведь осени и зимы -
это сны природы наяву.
ХРУСТАЛЬ И ЯНТАРЬ
Хрусталь и янтарь - две стихии земли.
Хрусталь - это лёд в запуржелой дали;
он в панцирь кристалла навечно одет;
в нём ярче в сто раз преломляется свет.
Янтарь - это пламень в застывшей смоле;
он так не похож на огонь в хрустале;
он - словно затерянный солнечный блик,
в медвяной росе омывающий лик.
Хрусталь и янтарь - антиподы во всём:
различны окраской, различны огнём,
огранкой и просто искусной резьбой.
Но, право, прекрасны - и тот и другой.
***
Глухие вечера,
зелёные от скуки... -
наверное, пора
настала для разлуки.
Как видно, час пробИл,
и сломаны куранты:
быть вместе - нету сил,
растрачены все гранты.
Расстаться без проблем,
без ссылки на мотивы -
вот выход, между тем!
И нет альтернативы.
***
Пепельно-сизый хитин стрекозы
в солнечном свете сверкает сапфиром...
Если и стоит что детской слезы -
прелесть природы, восставшей над миром.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Над шуршащей листвой
первый снег закружил.
Бледный и голубой,
лишь мгновенье он жил.
Прилетев издали,
таял он на весу
и, коснувшись земли,
превращался в росу.
ФОЛИАНТ
Я тронул переплёт старинной книги,
под пальцами теплеет медь витков;
раскрыл её и слышу: звон вериги
и заунывный шёпот кандалов.
А на страницах - воск свечи застывший
(опального монаха, может быть),
кровавые столетья переживший,
чтоб мудрость вековую сохранить.
И я листаю плотные страницы -
века шуршат под пальцами, шуршат,
людских судеб сплошные вереницы
явиться мне из прошлого спешат.
Они как тени - вечны и бесплотны,
как назиданье, выжимка из снов;
ведь тени никому не подотчётны,
но знают всё, что скрыто в тьме веков.
И я услышал тихие преданья,
я понял суть нашептанных мне фраз,
ведь если есть Законы Мирозданья,-
они хранимы от недобрых глаз.
И только в книгах тайные намёки
рассыпаны по тысячам томов.
Пусть сеют ложь крикливые пророки -
им не порушить истинных Основ.
Пока есть книги - есть и осознанье
единого Начала бытия.
И это сокровенное преданье -
одно из первых, что услышал я.
Пока есть книги - связи поколений
ничто в подлунном мире не грозит;
они - как бы соткАнный из мгновений
между веками тОренный транзит.
Храните книги! Истинней мерила
всей нашей жизни просто не найти;
в них - Красота, Загадочность и Сила;
в них - указатель верного Пути!
ПТИЧИЙ ГРИПП
Перелётные птицы зыстыли в пруду -
птичий грипп подкосил лебединую стаю.
Край далёкий им всем напророчил беду,
да беду - без конца и, как видно, без краю.
Снежно-белые хлопья увязли в песке,
пух, почти тополиный, злой ветер ерошит,
и миазмами вируса там, в тростнике,
даже воздух - как нитью незримою - прОшит.
И такой безнадёгой пронзило простор!
Крик, исполненный боли, сдавило в гортани -
лебединая песня свалилась в минор...
и растаяла в утренней рани.
СОЗДАТЕЛЬ МИРОВ
(формально-экспериментальный опус)
Звёздную пыль я вдыхал озоном,
словно пыльцу небес.
Как я родился - собой или клоном?
С сердцем внутри?.. или - без?
Как я шаманил в той каменоломне! -
любящим был, как Бог!
Небо кричало: навек запомни
важный самый урок.
Я не предал ни одну из песен -
тех, что ночами пел;
мир был безумно, безумно тесен,
в пальцах крошился мел.
Я созидал рукотворный Космос,
пахнущий имбирём,
я его мял, как любимой космы,
льющиеся янтарём.
Бусы планет завихрял в спирали
возле сверхновых звёзд,
имя любимой занёс в скрижали,
вплёл их комете в хвост.
Я был Творцом, и это бремя
прИнял я как обет.
Пульсом в висках отдавалось Время -
то, что рождало Свет.
И за секунду века кромешно
рушили весь уклад;
в этом и я был виной, конечно,
хоть и не был я рад.
Перемежая любовь и муку,
я создавал миры,
пренебрегал, прогоняя скуку,
правилами игры.
Гроздьями звёзд я увешал небо,
галькой устлал прибой...
В этот момент кем я только нЕ был,
и лишь чуть-чуть - собой.
Я воплощался в кишащих тварей, -
в тех, что я сам создал,
в топи болот с колпаком испарин,
в твёрдый как сталь кристалл.
Я был как вирус ничтожно малым,
сеющимся в пустоте,
был и осой со смертельным жалом,
Э Т И М я был и Т Е М.
Тысячи новых тех воплощений
чередовал, как мог.
Но я не звался - Вселенский Гений
и, того паче, - Бог.
Я был всего лишь творец иллюзий,
фокусник бытия:
в ритме коллАпса, в потоке диффузий
перерождался я.
Переиначивал скопом Уставы,
рушил Декретов жуть,
не потому, что хотел я славы,
в этом я видел - Путь!
Пусть не разведал я свой генезис -
клон ли, оригинал?
Ведь тождество - это только тезис,
глупых идей финал.
Есть лишь одно божество - Движенье!
Только - порыв вперёд!
Это и смерть, и опять рожденье,
времени вечный ход.
А потому - я с собой не в ссоре,
прИнял я суть вещей:
микрочастицей я стану вскоре,
но - во Вселенной всей!
В ней и Создатель и мелкий атом
между собой равны:
все из Единых Начал когда-то
хАосом рождены.
Все и уйдём - за одно мгновенье,
если конечен Путь:
Время закончит своё движенье,
выполнив Архисуть.
И, растворясь в пустоте вчерашней,
схлопнувши Времена,
Космос предстанет целинной пашней,
жаждущей Семена
(ведь и Числитель, а с ним Знаменатель
стёрты лишь до поры)... -
В будущем новый придёт Создатель!
И породит миры!!!
КАРНИЗЫ И КУПОЛА
Карнизы к куполам
тянулись, как хотели,
их линий кривизна
сползала тут и там;
они стремились вверх...
но только в самом деле -
окутывала их
сплошная пустота.
В разорванных снопах
небесных окоёмов
сгорал смурной закат,
подкрашивая враз, -
и треснувшую хмарь
над точкою излома,
и матрицу дождя,
впечатанную в нас...
***
В провалах чёрных глаз
так многое сокрыто:
обрывки чьих-то фраз
в перипетиях быта,
забытые друзья, -
они теперь далече...
и где-то, может, я,
мечтающий о встрече.
МЕЧТЫ И КАРЬЕРА
ЧИНОВНИКА
Перманентные проблемы
и досужие дела -
занимательные темы
для чиновного "орла".
То-то он "разрулит" споры,
то-то шорох наведёт -
и утихнут разговоры,
кто в Отчизне идиот.
Дальше - воспаренье чина,
к юбилею - орденок.
Вот вам, братцы, и причина,
что в России всё "прыг-скок".
***
Какое-то нелепое знаменье,
какой-то непонятный сердцу вздор -
не вместе мы второе воскресенье,
в разлуке мы, в разлуке до сих пор.
Ничтожные и глупые причины
каньоном между нами пролегли -
как будто бы лишили парусины,
спиливши мачты, в море корабли.
И гложет нас обида и досада,
гордыня застилает мутью взор.
Какая недостойная преграда
для тех, кто любит... любит до сих пор!
***
В шёпоте дождя
растворилось лето,
унеся с собой
синий небосвод,
дымом от костров
пахнет близко где-то -
жёлтый тлен листвы
жгут из года в год...
МАЙСКИЕ ДОЖДИ
Как больно! как дыханье захватило
от знобной, с жёлтым высверком луны.
До этого три дня подряд дождило,
как будто - даже не было весны;
как будто Вечный Дождь, взбесясь от скуки,
заклял весь мир, природе вопреки,
оставив - шелестящей влаги звуки
да пар ночной над зеркалом реки.
КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ
1. БЮРОКРАТ
Есть профзаболеванье у того,
кто жизнь провёл, копаючись в бумажках:
тифозной сыпью лезут у него -
печать на лбу и штампики на ляжках.
2. ДЕПУТАТ
Наш славный-достославный депутат
одну имел, но чудную икону:
молился каждодневно на мандат,
страхующий дражайшую персону.
3. НАЛОГОВЫЙ
ИНСПЕКТОР
Чтоб бонусы к зарплате поиметь,
он совершал набеги в частный сектор
и долго "щупал" розничную сеть.
А звать его - налоговый инспектор.
ПРАВИТЕЛЯМ
Верховные вершители судьбы!
Как вы живёте? Как идёт реформа?
Мы служим вам, ведь мы для вас рабы,
мы не народ, мы - быдло для прокорма.
Но и без нас всем вам сплошной капут,
ведь вы работать вряд ли захотите:
одни из вас от голода помрут,
другие - станут служки в чьей-то свите.
Жрецы идей, пророки пошлых фраз,
фильтруйте свои гнусные указы -
они порой по вредности в сто раз
страшнее и холеры и проказы!!!
КРУГОВОРОТ ПРИРОДЫ
И снова дождь. И слякоть во дворе.
Всё в серый цвет упрятала природа.
Ноябрь шелестит в календаре,
венчая предзакатный трепет года.
Ещё чуть-чуть - и всё кругом замрёт,
и в декабре белёсом растворится.
Затихнет всё... Но вот уж Новый год
в наш календарь настойчиво стучится.
А дальше - март, весёлый озорник,
изменчив, как смешливая девица,
сотрёт снега (он к этому привык),
веснушки кинет горсточкой на лица.
А там - июнь с духмяною травой,
с полянами созревшей земляники,
с бездонною небесной синевой,
в которой тают солнечные блики...
И наконец, мы снова в ноябре:
ход времени смиренно-скоротечен -
круговорот свершён в календаре,
и новый круг природою намечен.
НОВЫЙ ГОД
Теплятся свечи, мигая огнями,
ёлка увИта цветной мишурой.
Мы собираемся вместе с друзьями
только раз в год... или реже - порой.
Пенясь, в фужерах шампанское бродит:
ток пузырьков в золотистой росе
с донца цепочками тонкими всходит.
Весело - всем! И так счастливы - все!
***
Зеркальных брызг созвездья на полу -
печальный знак семейного разлада.
Любовь, неподдающаяся злу, -
и дар и боль.. и кара и награда...
А сердце сотрясается - навзрыд! -
в нём рана пострашнее, чем от пули:
разбилась лодка о семейный быт,
и в результате - двое утонули.
ИМЕНИНЫ ИЗ ПРОШЛОГО
Порой из прошлого мираж
рисует мне свои картины:
мне виден сказочный витраж,
в нём - именины...
Там где-то, в скопище огней,
есть дом из далей несказанных,
а в нём полным-полно гостей,
и нет - незваных.
Там отмечает ход веков
звон хрусталя в именье панском,
и ожерелье пузырьков
кипит в шампанском.
Там запускают серпантин,
и, несмотря на курс валюты,
там в честь удачных именин
палят салюты...
И пусть в том доме не бывал! -
в бокал шампанским, друже, брызни:
я верю - будет карнавал
и в нашей жизни!!!
СТРАДАНИЯ КОМПЬЮТЕРЩИКА
Апгрейд, немедленный апгрейд! -
всё чаще требует компьютер:
вновь глючит модный техношутер
и не качается битрейт.
Железо ловит тормоза,
злой юзер чёрта поминает...
а по щеке ползёт слеза
и, как компьютер... зависает.
АВТОПОРТРЕТ
(и свой и современников)
Я - суперсовременное животное,
цивилизован - просто-таки жуть.
Но мне, признаться, нужно суперрвотное,
чтоб на себя же в зеркало взглянуть.
Ведь в нём я вижу только отражение
какой-то бестолковой суеты;
и в миг теряешь самоуважение,
когда поймёшь, что эта мерзость - ты.
ОСЕННИЕ ФЕИ
Небо серой вуалью
обесцветил туман,
и за мглистою далью
зреет снежный буран.
По тропинкам аллеи
разбросало листву.
Вас, осенние феи,
попрощаться зову.
Флейты нежные звуки
пусть отплачут по мне,
я устал от разлуки,
а от грусти - вдвойне.
Может быть, я отбуду...
и уже не вернусь,
вы со мною - повсюду,
как и милая Русь.
И пускай, в честь затеи,
я слегка во хмелю -
вас, осенние феи,
и любил и люблю.
Каждый год вы - иные:
цвет меняют слегка
парики золотые
и накидок шелка.
И всегда - вы со мною.
Я вас жду каждый год.
Мне так важен, не скрою,
ваш осенний приход...
***
Внезапно в этот год похолодало:
под плёнкой льда пожухлая трава
скукожилась, заметная едва,
а солнца и тепла совсем не стало.
И вскоре, засучивши рукава,
мороз соорудит своё лекало:
с ним стёкол разукрасит он немало,
сплетая завитушек кружева.
СЕРО-ФИОЛЕТОВЫЕ ТУЧИ
Серо-фиолетовой мглистой пеленою
обложили небо, сыпнули дождём.
Отсырели хвойные иглы под сосною
и покрылся мелкою рябью водоём
Враз запахло сыростью и какой-то прелью,
воздух вымок начисто и отяжелел,
облака набухшие прорвало капелью,
горизонт вдруг схлопнулся и... не просветлел.
Серо-фиолетовой, мглистой и туманной
облачностью низкою всё заволокло.
Этой непогодою, ах, какой нежданной,
за момент рассеяло летнее тепло.
Серо-серебристые струи дождевые,
нудно застрочившие чуть наискосок,
промочили марево, может быть, впервые
в середине лета - на один часок.
***
Снег искрится, серебрится
в свете солнечных лучей.
Ранним утром мне не спится
в тесной комнатке моей.
Выбираюсь я наружу -
бал не правит нынче лень.
Поуняв ночную стужу,
утро переходит в день.
И сверкают как алмазы,
словно даже второпях,
льдинок маленькие стразы
на обсыпанных ветвях.
***
На часах - полвторого,
тень качнулась на юг.
Запоздалое слово
произносится вдруг.
После слова - напрасно
сохранять нам тепло;
и становится ясно:
всё, что было, - прошло.
ИСПОВЕДЬ ГРАФОМАНА
Намедни-сь сунулся я с басней
в один увесистый журнал
(вот, не нашёл - чего прекрасней!) -
печальным выдался финал.
Питая страсть попасть в анналы
как выдающийся поэт,
строчу я опусы в журналы,
да только... результата нет.
МУЗЫКА СБЛИЖЕНЬЯ
Запоминая образы как ноты,
мелодии ты пишешь круглый год.
Наверно, это часть твоей работы,
а может быть, - совсем наоборот.
Ты вся в шелках - обманчиво-струистых, -
играет на свету их перелив;
в твоих глазах - бездонных и лучистых -
мне чудится таинственный мотив.
Симфонии, звучащие в движеньи
твоих ресниц, взлетающих с лица,
исполнены надеждой о сближеньи -
коротком пусть, но - нашем, до конца!
И если суждено расстаться вскоре,
мы будем помнить - в самый скорбный час:
есть музыка, бездонная как море,
которая соединила нас.
***
Коротая минутки,
что уйдут без следа,
просто так, ради шутки,
мы транжирим года.
Пустословия путы,
фраз фальшивых река -
стоят нам не минуты,
а порою - века.
К О Н Е Ц
.