"Вот у меня и еще один друг", - улыбнулась своим мыслям Марина. Она подошла к мосту, оглянулась по сторонам и смело ринулась на красный свет светофора.
На этот раз объяснение прошло легче, чем обычно. Сергей не стал настаивать и упрашивать, как это делали многие до него. И хотя на его лице отражалось недоумение, он спокойно принял ее отказ и даже предложил проводить до дома. Но этого Марина позволить никак не могла.
Она была знакома с таким количеством мужчин, что это научило ее осторожности. Казалось бы, под безобидной внешностью и обходительными манерами скрывался совершенно безумный темперамент, требующий наказания обидчика не только за отказ продолжать отношения, но и за любое пустяковое ущемление самолюбия его обладателя. А Марина вполне отдавала себе отчет, что ее поведение задевало самолюбие мужчин очень сильно. Дело в том, что она с ними флиртовала без всякой видимой цели.
Сначала ее отношения с мужчинами развивались так, как и положено при первых встречах. Недлинные свидания, переписка по электронной почте, общение по аське, звонки с ее стороны. Единственное отличие заключалось в том, что она хвалила этих мужчин. Хвалила непрестанно и самозабвенно. Казалось, что она получает удовольствие от самого процесса поиска хоть каких-то достоинств в самом заурядном человеке. Но, когда же ей удавалось их найти, она превозносила их до небес. Сначала все мужчины относились к этому по-разному. Некоторые удивлялись и не очень верили, а некоторые сразу же принимали как должное. Потом же отношение к ней всех без исключения ее приятелей становилось совершенно одинаковым. Они привыкали к ее похвалам и даже ожидали их. А многие и действовали в соответствие с ними.
Она любила вспоминать некоторых из них. Павел, который в детстве написал пару корявых четверостиший... Если бы он знал, чего ей стоило в дальнейшем отучить его от глагольных рифм, используя лишь похвалы. Но зато какое количество стихов он ей написал! Пишет ли он их сейчас?
Виктор, так любивший своих двух собак... После ее блистального появления он мог бы выступать с ними в цирке. Сколько новых команд выучили они, чтобы доставить ей радость, как полагал их хозяин. Что бы он сказал, если бы понял, что она получала радость вовсе не от этого?
Другой Сергей... Человек, преуспевавший в зарабатывании денег. Сколько же он на нее потратил? Она часто пыталась это подсчитать, но все время сбивалась. Цифра выходила астрономическая. Но зато как улучшился его вкус! Разве можно сравнить то несчастное кольцо, которое он подарил ей в первый раз, с тем великолепным серебряным набором, после которого она с ним и рассталась? Она бы продолжала знакомство и дальше, но что-то подсказывало ей, что это все - предел. Его вкус достиг максимума, доступного ему от рождения.
Пройдя мост, Марина свернула в маленький переулок, который вел к ее дому. Огибая мусорные баки, она легко перепрыгнула через плохо пахнущую лужу, и устремилась к подъезду. От него отделилась какая-то тень.
"Юра" - с тоской подумала Марина, в то время как ее губы расплывались в приветливой улыбке.
Юра был единственным, кому удалось ее выследить. Возможно, тут сыграло роль его необычное упорство, которое она так тщательно развивала. А, может быть, ему просто повезло встретить ее случайно рядом с марининым жилищем. Он в этом никогда не признавался. Как не признавался и в том, узнал ли он наконец номер ее квартиры.
- Привет, - с теплой улыбкой поздоровалась она с ним.
- Привет, - откликнулся он, выжидательно глядя на нее.
- Сегодня не получится, - с сожалением произнесла Марина, - Ты ведь знаешь. Вторник.
- Ничего, - хрипло сказал Юра, - Я просто пришел поздороваться. Проходил просто мимо. Вот.
И он протянул ей букет уже порядком помятых ландышей.
"Часа два ждет", - безошибочно определила она, глядя на состояние цветов.
- Спасибо, - ответила Марина, улыбаясь уже с какой-то нежностью. Ее голос шел глубоко из груди. Она взяла цветы, поднесла их к лицу и затем слегка прижала к себе.
Она точно знала, что Юра был опасен. Ей хватило всего лишь одной вспышки его ярости, которую Марина смогла подавить в самом начале. Повторять это она не собиралась.
Тепло взглянув на мужчину, Марина застенчиво потупилась. На Юру это всегда действовало безотказно.
- Вторник же сегодня, - тихо пробормотала она. - Начальство мне не простит опоздания с отчетом.
- Я знаю, - ответил Юра, - Просто зашел поздороваться. Мимо проходил.
Марина слегка прикоснулась к его руке и сразу же отпрянула.
- До свидания, - еще тише сказала сказала он, проходя в дверь подъезда.
Юра чуть вздохнул и хрипло выдохнул: "Пока".
Ее работа с отчетами была никак не связана. Ни по вторникам, ни по другим дням недели. Но всякой сложной лжи она предпочитала самую простую и понятную мужчинам.
Взойдя на третий этаж, она достала ключи из сумочки, и открыла тяжелую двойную дверь.
Едва успев захлопнуть ее, она присела на корточки и поймала бросившегося к ней сына.
- Что так долго? - раздался мужской голос из кухни. Кроме голоса оттуда доносился запах жареного мяса и лука.
- У Аллы сын вернулся из армии. Отмечали на работе.
- Так ты есть не будешь?
Есть ей очень хотелось. Хотя она и предпочитала в последний раз выяснять отношения в ресторанах, где побольше людей, сегодня практически ничего съесть не удалось.
- Там был шоколадный торт. Терпеть не могу.
- Тогда уже все готово. - Голос мужа был, как обычно, бодрым.
Схватив трубку радиотелефона с тумбочки, она устремилась на кухню.
Муж деловито сворачивал фартук, чтобы повесить его на спинку стула.
- Как прошел день? - поинтересовалась она, усаживаясь за стол.
- Нормально, - отозвался муж, ставя перед ней тарелку.
Быстро отправив в рот кусок картошки, она начала набирать номер.
- Привет, - сказала Марина в трубку после некоторой паузы.
Муж, очевидно, привыкший к телефонным разговорам за столом, открыл горячую воду.
- Дима, не мог бы ты на меня посмотреть? - просительно протянула она. - С головой все хуже. Уже болит и по ночам. Приходиться принимать по две таблетки за раз.
- Когда?... Спасибо. - Ее мягкий грудной голос был уже не так отчетлив, потому что его слегка искажала улыбка, адресованная трубке.
Отключив телефон, Марина положила его на край стола.
- Завтра с утра к нему забегу. - сообщила она мужу.
- Что, правда так плохо?
- Угу. - На ее лице отразилась усталость.
В это время она появлялась дома всегда. Предстояла проверка домашней работы сына и шитье уже почти готового платья, выкройку которого она почерпнула из предпоследнего номера Бурды.
...
Утро выдалось хмурым. Марина очень торопилась. Быстро позавтракав и уложив ранец сына, она выскочила из дома прямо к вызванному такси.
Пятнадцать минут и вот он - кабинет друга ее мужа с блестящей надписью "врач-невролог".
-Ну проходи, - приветствовал ее Дима, молоточком показывая на высокий прямой стул.
Пройдя на длинному узкому кабинету, Марина примостилась на краешке.
- Игорь опять не звонил, - печально сказала она.
Врач смотрел на нее неодобрительно.
- А голова-то как?
- Да все по-прежнему, если честно. Лучше даже слегка.
- Не хочешь все еще к Борису Васильевичу сходить?
Марина поежилась. Несколько визитов к психиатру не принесли ей ничего, кроме дискомфорта. Она не хотела думать о причинах своих проблем. Она хотела лишь их решать. Быстро и эффективно, как поступала всегда.
- Нет, не пойду. Но что же мне с делать с Игорем? Уже третий день ни письма, ни звонка. Ведь в прошлый раз я оставила ему свой рабочий номер!
Взгляд Димы стал еще более неодобрительным.
- Ну помоги мне! В последний раз! - в ее голосе проскочили умоляющие нотки.
Дима молчал.
Она понизила голос: "Знаешь, я даже готова с ним изменить мужу. И сделаю это, если ты не поможешь".
- Лучше бы ты сразу говорила другим мужчинам, что с ними не готова это сделать. - ответил Дима. - Да и про мужа заодно рассказывала бы. И про ребенка.
- Но ты же мне помог когда-то! Помоги и сейчас! Чего тебе стоит?
Дима хорошо помнил тот день. Ни об одном поступке в своей жизни он не жалел так, как о том, что ему пришлось совершить тогда.
Она пришла к нему растерянная, несчастная. Жаловалась на одно, другое, а потом просто разрыдалась, сидя на этом же стуле. Он был очень удивлен и принялся расспрашивать. А ведь тогда к нему была очередь из постоянных пациентов! Чего ему стоило сразу же отправить ее к Борису Васильевичу! Сделай он это, и не пришлось бы вмешиваться в ее несчастную любовь. Тем более, что эта любовь была к человеку, который никак не хотел принять ее игру. Возможно, потому что играл сам, а возможно, она была просто не в его вкусе. Кто знает? Но Дима пожалел ее. Такое глупое чувство жалость. Кто бы его пожалел потом, когда он наблюдал за ее подвигами, которые она совершала, используя то оружие, что он ей так опрометчиво вручил. Как он, слепец, мог не догадаться, что она не ограничится тем стойким музыкантом, а пойдет дальше, гораздо дальше, нанося каждый раз удар по его совести. Но как все-таки был эффективен его совет! Ведь беззастенчивая лесть так привязывает к тому, кто ее произносит...
- Меня ждут больные, - ответил он. - Если жалоб новых нет, то приходи когда появятся. Или иди сразу же к Борису Васильевичу.
Она бы предприняла еще не одну попытку упросить его, но он широко распахнул двери в коридор.
- До свидания.
После ее ухода Дима не торопился звать другого пациента. Он взял записную книжку и набрал телефонный номер.
- Привет. Как вчера прошел спектакль? - спросил Дима у поднявшего трубку.
- Да? Я так и знал, что с такими ценами на билеты аншлага не получится.
Потом он долго молчал, что-то внимательно слушая.
В дверь постучал нетерпеливый больной.
- Ну ладно, ко мне уже пациенты рвутся, - произнес Дима в трубку. - Да, поступай так, как договаривались, и мы это остановим. Появись через пару дней только. Раньше не надо. Пока, Игорь.