Вывеска-транспарант на здании мэрии выцвела, болталась оторванным лоскутом. Легкий ветерок гонял по пыльным улицам клочки бумажек, играл опавшими листьями. Проходившие люди, заметив меня, вжимали голову в плечи, старались незаметно проскочить мимо. Милая картина.
- Мне на все, пожалуйста.
Девчушка лет двенадцати протянула мне руку, ссыпала в ладонь монеты. Немного не хватало. Я посмотрел на печальное личико, детские глаза смотрели с надеждой. Как можно обидеть ребенка?
- И мне! Мам, можно мне тоже?
Заплаканный мальчуган отчаянно тянул через улицу крупную женщину со строгим лицом. Она упиралась, бросала на меня злые взгляды, но медленно приближалась.
Я протянул девочке конфету.
- Спасибо.
Конфета тут же исчезла у нее во рту, девочка убежала. Спустя минуту, из двора донесся заливистый детский смех. Прохожие стали испуганно оглядываться, еще больше вжимать голову в плечи.
- Можно две? - Мальчуган дотащил до меня свою мамашу.
Женщина нехотя протянула деньги. Теперь она прятала глаза, но я успел заметить вину и стыд. Было отчего.
Я отдал мальчику конфеты. Женщина сделала движение, чтобы перехватить, но одернула руку. Я кивнул. Мальчик проглотил одну, прислушался к себе. Его лицо вдруг осветилось улыбкой, он засмеялся. И потащил мамашу прочь.
Кто я?
Когда-то люди города отказались от смеха, выбросили, словно мусор, прямо мне под ноги. Не пропадать же добру. Я подобрал его и вернулся спустя многие годы. Чтобы продавать смех родителей их детям. Вот почему люди отводят глаза от моего фургончика и спешат исчезнуть за поворотом. Им стыдно. Если вы тоже сделали глупость и выкинули свой смех, ищите на улицах своего города мой фургончик. Я вручу вам конфету на пять, десять или пятнадцать минут утраченного удовольствия.