Акименко Сергей : другие произведения.

Возвращение короля

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   РАССКАЗКА 1-Я. ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ.
  
  
   "Если мечта оказалась несбыточной,
   значит, мечтатель был ее недостоин"
   малоизвестный философ.
  
   ПРЕДИСЛОВИЕ.
  
   Здравствуй дорогой читатель! Если ты сейчас читаешь эти строки, значит, мой труд был не напрасен и мне остается только надеется, что книга будет прочитана до конца и вызовет у тебя только положительные эмоции. Прошу не судить меня слишком строго, ведь это мой дебют и если он будет удачным, то возможно за первой книгой последует вторая, потом третья.... Но стоп! Что-то я размечтался, еще ничего не написал, а уже витаю в облаках. Что ж пора начинать. Но прежде, все-таки, не могу не упомянуть о том, что хочу свое первое творение посвятить любимому внуку Артему. На момент начала написания этой книги, ему исполнилось всего четыре года, и одно из моих самых заветных пожеланий ему, состоит в том, чтобы он полюбил читать. Потому что я твердо уверен, что тот, кто с детства познал удовольствие, которое приносит чтение интересной книги, наверняка станет успешным и уважаемым человеком, чего я от всей души желаю своему любимцу.
   Итак.... Я хочу рассказать вам друзья, об одном мальчике, большом выдумщике и фантазере, которого зовут Сережа и о тех приключениях, какие ему пришлось пережить, благодаря своей неуемной фантазии.
   Родился и вырос, наш герой в южном приморском городе Таганроге, между прочим, на родине великого русского писателя Антона Павловича Чехова. И не просто на родине, а можно сказать по соседству с домом, где, когда-то родился и провел свои детские и юношеские годы гений русской литературы.
   Думаю, что не погрешу против истины, если стану утверждать, что во все времена, у большинства представителей подросткового братства обязательно имелось любимое занятие, которому они посвящали значительную часть своего свободного времени. Кто-то всерьез занимался спортом, кто-то коллекционированием, а для кого-то главным пристрастием жизни была рыбалка. Да мало ли какие увлечения могли быть в сфере интересов молодого поколения, всех не перечислишь.
   Так вот, у Сергея, которому тогда, в середине семидесятых, прошлого века, было примерно лет тринадцать, тоже было свое хобби. Он обожал читать. Уж не знаю, откуда появилась у него эта фанатичная любовь к литературе, может соседство с домом-музеем А.П. Чехова сыграло свою роль, но факт остается фактом, читал Сережа, что называется с упоением, прямо-таки "проглатывая" очередную интересную книгу. А уж выбор, что почитать, у него был просто необъятным. Достаточно сказать, что в квартире, где он жил, хранилось, по меньшей мере, около полутора, а может и больше, тысяч книг. Отец Сергея, был известным в городе книжным коллекционером, и его библиотека была предметом зависти для многих его собратьев по увлечению. Будучи впечатлительным и эмоциональным мальчиком, Сережа после очередной прочитанной книги долго не мог успокоиться и в мечтах заново переживал приключения вместе с ее героями. И чтобы в этом ему никто не мешал, в самом конце двора, на пустыре, у забора, кстати сказать, являющегося своеобразной границей между двором и музеем А.П. Чехова, у него имелось секретное место, о котором не знал никто, даже родной брат Валерка и закадычный друг Сашка Попков. Это был неприметный заброшенный сарай, неизвестно кому принадлежащий, но при этом вполне добротный. Во всяком случае, у него не протекала крыша, а внутри стоял старый продавленный диван, на котором так здорово было примоститься, поджав под себя ноги и смотреть в маленькое разбитое окошко. Сережа мог часами смотреть в это окошко и мечтать, представляя себя, например, то вождем североамериканских индейцев борющихся за свою свободу, то средневековым рыцарем, сопровождающим в очередной крестовый поход короля Ричарда Львиное Сердце.
   Только не подумайте, что Сережа был этаким замкнутым одиночкой, это абсолютно не так! Как все эмоциональные люди, он не мог долго держать в себе какую-либо информацию и стремился при каждом удобном случае "выплеснуть" ее наружу. Дворовые друзья не понаслышке знали о способности Сергея мастерски рассказывать всякие истории, по мотивам прочитанных им книг. Да, да, я не оговорился, именно по мотивам, поскольку, сидя у костра с пекущейся в нем картошкой и рассказывая друзьям очередную историю о приключениях, например, капитана Блада, Сергей и сам не замечал порой, что его, как бы это помягче сказать, немного "заносило". Он настолько увлекался своим рассказом, что на ходу сочинял то, чего и близко не было в оригинальном сюжете. И даже если в компании любителей печеной картошки, вдруг находился тот, кто читал книгу, которую своеобразно пересказывал Сережа, его это не смущало. Еще бы! В ответ на едкое замечание "знатока", что, мол, "этого не было в книге...", большинство слушателей было на стороне рассказчика: "Было, не было. Подумаешь! Главное, что интересно! Давай Серый! Рассказывай, чего там дальше было". И Серый давал!
   Да! Что-что, а фантазия у нашего героя, работала, что надо! И чаще всего именно он выступал в роли организатора и сценариста очередной игры во дворе. Одноклассники тоже не дремали и не без успеха пользовались его начитанностью, ведь написать за кого-то сочинение для Сергея было "плевым" делом. Правда, справедливости ради, надо сказать, что делал он это не всегда бескорыстно. Например, с соседом по парте Игорем, даже существовала договоренность о том, что тот пишет за товарища контрольную по математике, а Сергей, в свою очередь за него сочинение. И надо заметить, что "работало" это соглашение довольно успешно.
   Вот дорогой читатель, таков в общих чертах, портрет человека, благодаря которому, мы скоро окунемся в водоворот самых невероятных событий. Ну а теперь, отбросив всякие сомнения, приступим к сути нашего рассказа.
   В одном из домиков, в самой глубине Сережиного двора, напоминавшего извилистую улочку по обеим сторонам которой, приютились, как-будто поддерживая друг друга, одноэтажные дома, еще дореволюционной постройки, в крохотной квартирке, жила одинокая пожилая женщина, Анна Порфирьевна. Обычная, ничем не примечательная старушка. Но была у нее одна особенность, которая привлекала к ней нашего героя. Анна Порфирьевна обладала феноменальной памятью! Такой, что Сережа только диву давался, слушая ее рассказы. Казалось, что за свою жизнь она прочитала тысячи книг и, наверное, помнила содержание всех. При этом она была прекрасным рассказчиком. И если Сережу в наказание, за какие-нибудь провинности, отлучали от чтения, он шел к Анне Порфирьевне, так как знал, что у нее всегда найдется для него какая-нибудь увлекательная история.
   Однажды, в один из прохладных и дождливых осенних вечеров, когда больше всего хочется завернуться в теплый плед, и читать книгу, ну или смотреть по телевизору хороший фильм, Сереже вдруг захотелось сходить в гости к Анне Порфирьевне. Он поспешно оделся и со словами, что он ненадолго к тете Ане, вышел во двор. Старушка, как всегда, приветливо его встретила, налила чай и спросила: " Ну что, на чем мы там остановились в прошлый раз"? Но Сережа, словно не слышал ее вопроса.
   - Тетя Аня, а вам никогда не хотелось увидеть наяву все то, о чем вы так интересно рассказываете? - вдруг спросил он.
   Анна Порфирьевна засмеялась: " Конечно, хотелось, очень хотелось! Но было это давно, примерно в твоем возрасте".
   - А я бы так хотел побывать, например, во Франции, - вздохнул Сережа, - во времена кардинала Ришелье или графа Монтекристо! Мне кажется, что жизнь тогда была намного интересней, чем сейчас.
   - Ну, это спорный вопрос. Жизнь вообще интересная штука и, поверь мне, совершенно неважно в каком времени, и в каком месте, тебе было предначертано судьбой, родиться и жить. В большинстве случаев, человек сам способен сделать свою жизнь интересной. Ведь, как известно: "...судьба играет с человеком, а человек играет на трубе...". Помнишь этот замечательный афоризм из "Золотого теленка"?
   Уловив недоуменный взгляд мальчика, Анна Порфирьевна пояснила: "Это я к тому, Сережа, что судьба способна преподнести человеку самые невероятные сюрпризы и как знать, может именно тебе, она поможет исполнить твою мечту, и ты сможешь воочию увидеть то, чего так сильно желаешь".
   Слова старушки, поначалу, произвели на мальчика большое впечатление, он даже приоткрыл рот от удивления. Однако замешательство его длилось недолго, Сережа, довольно быстро, пришел в себя и с сомнением в голосе, спросил: "Да разве это возможно? Я уже достаточно взрослый, чтобы знать, что чудес на свете не бывает".
   - Ты так думаешь?
   - Ну, да.
   - А вот я так не думаю. И постараюсь доказать тебе, что ты не прав. Но прежде, я хочу сказать вот о чем. Ты должен твердо усвоить Сережа, что человек, когда чего-то очень хочет, непременно добьется своего. Да и судьба, как правило, благосклонна к таким людям. Что касается тебя, то мне почему-то кажется, что твоя мечта обязательно сбудется, если конечно ты и в самом деле, очень желаешь этого.
   - Конечно, желаю, еще как!
   - Тогда я постараюсь тебе помочь, - загадочно улыбнулась Анна Порфирьевна.
   - Помочь? - удивился Сережа, - но как?
   Старушка не ответила. Она задумчиво смотрела на мальчика, словно пытаясь вспомнить о чем-то. Вдруг лицо ее просветлело, и она ободряюще улыбнулась Сереже, смотревшему на нее с некоторым недоверием.
   - К сожалению, я не волшебница и существенно помочь тебе в исполнении твоей мечты, не смогу, - сказала Анна Порфирьевна, - да и машина времени, вряд ли существует, но все же, кое-что для тебя, у меня есть. Не знаю, поможет тебе это, или нет, но мне, почему-то кажется, что поможет. Я уверена, что эта старинная вещица обладает сверхъестественной силой, и я за свою долгую жизнь не раз убеждалась в этом.
   Анна Порфирьевна встала из-за стола и подошла к старинному комоду. Открыв верхний ящик, она, немного покопавшись в нем, достала оттуда какой-то небольшой предмет. Когда она протянула его Сереже, то при ближайшем рассмотрении, оказалось, что это браслет. В принципе, ничего особенного в нем не было, сделан он был из кожи, сплетенной "косичкой". Пожалуй, лишь металлическая застежка вызывала любопытство. Одна часть ее была выполнена в форме разинутой пасти льва, другая напоминала человеческую голову. И если владелец браслета хотел зафиксировать его на своей руке, он должен был положить "голову" в пасть "льва". Когда браслет оказался в руках у Сережи, какое-то необъяснимое волнение охватило его, сердце учащенно забилось, даже руки немного задрожали. Он вопросительно посмотрел на старушку.
   - Ну-ка, попробуй, надень его - предложила та.
   Сережа не без труда расстегнул застежку и, надел браслет на правую руку. Он оказался слишком большим для его руки. В принципе, его можно было бы снять или надеть, даже не расстегивая.
   - Ничего страшного - сказала Анна Порфирьевна, - храни его, он теперь твой. Я очень надеюсь, что он поможет тебе исполнить твою мечту. Постоянно носить его необязательно, хотя бы, потому что он тебе великоват. Впрочем, я уверена, что ты сам почувствуешь момент, когда его нужно будет надеть, и, в этом случае, он должен прийтись тебе впору.
   Всё, то время, пока старушка говорила, Сережа заворожено рассматривал браслет, машинально застегивая и вновь расстегивая замок.
   - Откуда он у вас? - спросил он.
   - Не знаю, я помню его еще с детства, он всегда хранился среди маминых украшений, не припоминаю, правда, чтобы кто-нибудь из моих близких, носил его, но твердо уверена, что он был талисманом благополучия нашей семьи.
   - А в чем это выражалось? - снова спросил Сережа.
   - Пока он был в нашем доме, все у нас было хорошо. Но стоило браслету исчезнуть из маминой шкатулки, в первый раз это случилось, когда мне было примерно лет десять, мы тогда были вынуждены переехать на новое место жительства, как несчастья, одно за другим, буквально обрушились на нас.
   - Может, это было просто совпадение?
   - Может и совпадение, но дальнейшие события показали, что, скорее всего, это было не так. Мы переезжали в большой спешке, шла Гражданская война, и вполне возможно, браслет, как и множество других мелких вещей, просто потерялся в суматохе переезда. Сначала тяжело заболела моя мама, потом пришло страшное известие о гибели на фронте моего отца, бедная бабушка просто выбивалась из сил, стараясь сохранить остатки нашего некогда благополучного семейства. А ведь ей тогда было около шестидесяти лет, и железным здоровьем она не отличалась. Время тогда было страшное, кругом голод и разруха, ни хлеба, ни, тем более, лекарств достать было практически невозможно. Положение наше, день ото дня, становилось все более отчаянным. И вот однажды, когда мы с бабушкой в очередной раз, пошли на городской рынок в надежде раздобыть хотя бы какой-нибудь еды, я вдруг увидела на руке одного из торговцев тот самый браслет. В первый момент я не поверила своим глазам, так как была уверена, что браслет по-прежнему находится в маминой шкатулке, но подойдя поближе, я убедилась в том, что была неправа. Сомнений не было, это был он, браслет из маминой шкатулки. Я до сих пор помню, что меня тогда охватило страшное волнение, и внутренний голос настойчиво подсказывал, что нужно непременно вернуть браслет, и что это может быть вопросом жизни и смерти. Бабушка была ни мало удивлена, если не сказать больше, когда я буквально встала перед ней на колени с просьбой сделать все возможное, чтобы браслет вернулся на свое законное место. Наконец бабушка сдалась, и путем долгих переговоров с торговцем нам удалось выменять браслет на две серебреные ложки, все наше богатство. Как только он оказался у меня в руках, мне тут же захотелось его надеть, хотя я знала, что он слишком большой для моей детской руки. И тут произошло чудо, стоило мне защелкнуть замок браслета, как я почувствовала, что он сразу же плотно охватил мое запястье. Помню, что торговец даже присвистнул от удивления. Бабушка тоже была поражена, но ничего не сказала, а только крепко взяла меня за руку и мы пошли домой. На рынке нам больше делать было нечего. Но вопреки пессимистическому настрою моей бабушки, по приходу домой, нас ожидала приятная новость. Прежде всего, мы обнаружили что кровать, на которой лежала больная мама, пуста. В первый момент я испугалась, но мой испуг тут, же сменился бурным восторгом. Я увидела маму, стоявшую в проеме кухонной двери и на ее бледном, изнуренном болезнью лице, играла веселая улыбка, а глаза искрились от радости. Она сказала нам, что кризис в ее болезни миновал и что она чувствует себя намного лучше. Но самая главная новость была впереди. Мама сообщила нам, что папа мой жив, он был ранен в бою и его поначалу посчитали мертвым, но потом, на наше счастье, кто-то из санитаров услышал его стон, и, в конце концов, он оказался в госпитале и сейчас тоже идет на поправку. На мой вопрос, откуда она все это знает, мама сказала, что получила от папы письмо, которое привез его товарищ. А еще, видимо догадываясь о том, что мы, скорее всего, голодаем, папа, через своего товарища передал нам небольшой мешок картошки, буханку хлеба и большой кусок сала. Вот такая история Сережа. И, кстати, еще одна любопытная деталь. После разговора с мамой я вдруг почувствовала, что браслет перестал плотно охватывать мое запястье и свободно болтается на руке, готовый в любой момент соскользнуть с нее. Впоследствии, я неоднократно убеждалась в том, что браслет наделен какой-то внутренней силой. Во всяком случае, он всегда возвращался в наш дом тем или иным путем, несмотря на то, что периодически исчезал из него. Причем, даже став взрослым человеком, я никогда не носила его постоянно, но всегда чувствовала какое-то внутреннее спокойствие, когда знала, что браслет лежит в шкатулке, а значит, нашему благополучию ничего не угрожает.
   - Так это что, выходит он может исполнять любые желания, стоит только ему оказаться на руке? - спросил Сережа.
   - Вряд ли. Я, после того случая, стала безоговорочно верить в его силу, и была совершенно уверена в том, что все эти внезапные и приятные изменения в судьбе нашей семьи, связаны, прежде всего, с тем, что браслет вернулся к нам в дом. И я, так же как и ты, сейчас, тоже подумала об исполнении желаний, но, увы, сколько бы я пристально не смотрела на браслет и не шептала всякие заклинания, все было без толку. Лишь повзрослев, я думаю, что поняла секрет браслета. Мне кажется, он живет какой-то своей жизнью, и сам знает, когда и кому помогать в исполнении желаний. К слову сказать, в моей семье так никто и не поверил в магическую силу браслета, считая приписываемые ему свойства моими детскими фантазиями.
   - Да, здорово, - задумчиво сказал Сережа, внимательно рассматривая браслет, как будто хотел обнаружить в нем источник его необычной силы, - жалко, что вы не стали писательницей. Можно было бы целую книгу написать, не хуже, чем Жуль Верн.
   - Что ты, что ты Сережа, какая из меня писательница,- засмеялась Анна Порфирьевна, - я, скорее читательница.
   - Не только, вы еще и классная рассказчица.
   - Наверное. Тебе виднее. Ведь ты, мой самый благодарный слушатель. Поздно уже, Сережа, мама твоя, небось, уже волнуется. Беги домой. Спокойной ночи!
   - До свиданья тетя Аня. И спасибо вам за подарок! Спокойной ночи! - с этими словами Сережа пошел домой, сжимая в кармане браслет.
   Ложась спать, Сережа положил его под подушку. В эту ночь ему снились странные сны. Возбуждение от всего услышанного в тот вечер, было нас - только сильным, что и снами это было сложно назвать. Это был словно бред наяву. Вначале Сереже снилось, что он спасается от преследующего его отряда индейцев, потом, что он стоит на капитанском мостике пиратского корабля и при этом у него всего один глаз, а на плече сидит попугай и все время кричит: "Пиастры! Пиастры!", во сне он даже поучаствовал в рыцарском турнире, правда, почему-то без доспехов. Но во всех сновидениях, неизменным было одно - на руке его красовался подарок Анны Порфирьевны.
   Утром Сережа выглядел хмурым и невыспавшимся. Хорошо, что сегодня было воскресенье и не надо идти в школу. На улице шел дождь, и выходить гулять не хотелось, поэтому Сережа занялся своим любимым делом, чтением. Он удобно устроился на диване и раскрыл книгу, но, удивительное дело, сегодня ему почему-то не читалось, мысли его витали где-то далеко, и он, продолжая машинально читать, абсолютно не вникал в содержание прочитанного. Внезапно он захлопнул книгу, встал с дивана, наскоро накинул ветровку, и, сказав, возившейся на кухне маме, что пойдет прогуляться, вышел во двор. Мать крикнула ему вслед, что мол, скоро будет завтрак, и вообще, куда его несет в такую погоду, но Сережа ее уже не слышал, быстрыми шагами он шел по направлению к своему любимому сарайчику. Не дойдя до него всего пару шагов, Сергей вдруг остановился, и круто развернувшись, бегом помчался обратно.
   - Что уже нагулялся? - спросила мама, - быстро ты.
   - Да нет, я просто, кое-что забыл, - ответил ей сын.
   Он опрометью кинулся в свою комнату, сунул руку под подушку и похолодел. Там ничего не было, ровным счетом ничего. Браслет! Он исчез. Сережа совершенно отчетливо помнил, что перед сном положил его под подушку. "Валерка!" - догадался он. "Ну, погоди у меня. Получишь на орехи. Будешь знать, как брать чужое!" С этими мыслями Сережа пошел искать брата. Это было не трудно, так как у Валерки тоже было свое любимое и совсем не секретное место, где он любил проводить свободное время, особенно когда погода не позволяла проводить его на улице. В отличие от старшего брата Валера, мягко говоря, не очень любил читать, но с удовольствием, что-нибудь, мастерил и сейчас наверняка, находился в папином гараже. Но после бурного выяснения отношений, таких, что пришлось вмешаться даже отцу, Сережа вдруг понял, что Валерка и в самом деле не брал браслет, он даже и не догадывался, что брат, что-то положил под подушку, ложась спать. И бабушка, и мама только разводили руками в ответ на вопрос о браслете. Убитый горем мальчик вышел во двор, и, не замечая усилившегося дождя, побрел к Анне Порфирьевне. Однако, уже почти дойдя до двери ее квартиры, он вдруг пошел в другую сторону. Какая-то непреодолимая сила, влекла его к своему излюбленному месту - месту, где он так любил уединяться, предаваясь самым невероятным фантазиям. Дойдя до сарая, он пошарил рукой под его крышей и, найдя ключ, с трудом открыл заржавленный замок. Войдя в сарай, Сережа плотно притворил за собой скособоченную дверь и плюхнулся на диван. Стало темно, света проникавшего снаружи через маленькое разбитое окошко было явно недостаточно, чтобы освещать внутреннее пространство. Вдруг он почувствовал, как будто что-то, мешает ему удобно сидеть, что-то, буквально впилось ему в ягодицу. Он встал с дивана зажег свечку, и сердце его бешено заколотилось. На том месте, где он только что сидел, лежал браслет. Сережа осторожно взял его в руки и поднес к глазам. Да! Так и есть. Это был тот самый браслет. Но как он попал сюда? Сережа отчетливо помнил, как положил его под подушку. Чудеса! Стоп! А может действительно чудеса? Неужели Анна Порфирьевна была права?! Сережа медленно опустился на диван, все еще не отрывая глаз от браслета, затем он расстегнул застежку, надел его на руку, застегнул, и вдруг почувствовал, что браслет плотно охватил запястье! И здесь старушка оказалась права! Ведь она говорила, что придет время, и браслет придется ему впору. Мальчик принял любимую позу, поджал под себя ноги и откинулся на спинку дивана, продолжая внимательно рассматривать браслет. А снаружи погода совсем разбушевалась, к дождю добавился сильный ветер, который принялся нещадно раскачивать старые акации, их колючие ветки отчаянно заскрипели, готовые в любую секунду обломиться под мощным напором урагана. Через разбитое окно в сарай, стало захлестывать струи воды, крыша заходила ходуном. Казалось, что еще немного и ее снесет.
   Внутри сразу стало как-то сыро и неуютно. Зябко поежившись, Сережа встал и заткнул окно куском старой фуфайки валявшейся в углу. Затем снова уселся на диван в своей излюбленной позе. Причудливые тени на стене сарая, которые отбрасывало подрагивающее пламя свечи, завывание ветра, скрежет старой железной крыши и таинственный браслет на руке - все это создало вокруг Сережи, немного пугающую, но в тоже время притягательную, почти мистическую атмосферу. Он вдруг почувствовал, что с ним, что-то происходит, что тело его постепенно превращается в некую невесомую субстанцию, которая, рассыпаясь на миллионы микроскопических частиц, понеслась куда-то с бешеной скоростью.
  
  
   ГЛАВА 1
  
  
  
   - Вот так штука! Ты чего здесь разлегся, шалопай? Я для чего тебя взял на корабль? Дрыхнуть когда и где захочется?! Так, что ли?! А ну-ка, вставай, чертов сын! Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! - за этими словами последовал чувствительный пинок в область ребер. Сергей мгновенно открыл глаза и..., увидел низко склонившуюся над ним, бородатую физиономию человека, сверлившую его своим единственным черным глазом! Всклоченная, давно нечесаная борода, повязка, пересекающая наискось морщинистое лицо, придавали незнакомцу вид, от которого у Сергея пробежал в груди холодок. Не отвечая бородачу, он украдкой огляделся вокруг и обомлел. То, что он увидел, заставило его сердце заколотиться в бешеном ритме! Сомнений не было, Сергей находился на пиратском судне! Черные паруса и "веселый Роджер" на мачте, красноречиво свидетельствовали о том, что оно было именно пиратское.
   Сережа снова посмотрел на одноглазого и брякнул первое, что пришло на ум: "Слушаюсь, господин капитан"! Лицо незнакомца, неожиданно, расплылось в похожей на звериный оскал, улыбке, он запрокинул голову и расхохотался. Его громкий, раскатистый смех, заглушил даже шум волн бьющихся об борта судна.
   - Слушается он! Каков хитрец! - сильная рука незнакомца схватила мальчика за шиворот и рывком поставила на ноги.
   - Слушается он! - повторил бородач, - посмотрите-ка, на этого образцового служаку! Если ты и дальше намерен так слушаться, мигом отправишься на корм акулам! А ну бегом на камбуз, умник! А то старина Томас, поди, уже заждался помощника. Давай парень! - капитан слегка подтолкнул Сережу в направлении корабельной кухни и мальчик со всех ног кинулся исполнять его приказ. Сердце его готово было выскочить из груди. "Неужели сбылось!? И это не сон?" Внезапно Сережа остановился и посмотрел на правую руку. Браслет! Он был на месте, и по-прежнему плотно, охватывал его запястье. Да и ребра чувствительно побаливали. "Вот это да! Ай да браслет! Значит, мечты сбываются! А вот и камбуз". Сережу, поначалу, очень удивило, что он так быстро нашел корабельную кухню, но он сразу сообразил, что удивляться чему-либо теперь, было бы глупо. И все же не смог удержаться от изумления, когда увидел свое отражение в куске зеркала, висевшего на закопченной стене камбуза. На него смотрел крепко сбитый, широкоплечий юноша, явно не тринадцатилетнего возраста. "Круто! Да мне же здесь лет пятнадцать, а, то и все семнадцать! Неужели это я...? Ну конечно я! А кто же еще?!" - после некоторой паузы, сам себе ответил Сережа, продолжая рассматривать свое отражение. "Анна Порфирьевна была права, наверное, для человека действительно нет ничего невозможного. Но чтобы такое! Жаль, только, что никто не поверит. Ну, ладно, чего сейчас об этом думать. Надо еще домой вернуться и желательно целым и невредимым!" Сергей вдруг вспомнил о своих близких и сердце его сжалось. Но он мужественно отогнал от себя неприятные мысли. "Это просто здорово! До сих пор поверить не могу. Неужели моя самая сокровенная мечта, осуществилась?! Ну, а раз так, тогда вперед! Навстречу приключениям!" Сережа осмотрелся. Тесноватое помещение, именуемое камбузом, выглядело непрезентабельно. Черные от копоти стены и потолок, не очень чистый пол, весь в разноцветных пятнах, словно палитра художника, все это как-то не соответствовало приподнятому настроению, которое он сейчас испытывал. Взгляд его упал на колченогий стол, занимающий чуть ли не половину площади камбуза, его вид, мягко говоря, тоже не вызывал энтузиазма. Стол был в беспорядке завален разнообразной, местами не очень чистой, кухонной утварью, лежащей вперемешку с продуктами.
   - Эй! Здесь есть кто-нибудь живой? - негромко позвал Сережа.
   - Добро пожаловать! - послышалось из-под стола, и оттуда, покряхтывая, вылез крепкий на вид мужчина, лет тридцатипяти, сорока. Одет он был типично для пирата. По крайней мере, именно так себе и представлял облик пирата Сергей. Черные штаны, заправленные в высокие тупоносые сапоги, на талии, были стянуты широким ремнем с блестящей металлической бляхой. За поясом, покоился огромный поварской нож, который при случае, вполне можно было бы использовать в качестве грозного оружия. Потертый кожаный жилет, надетый на голый торс, выгодно подчеркивал крепкое телосложение его владельца. Завершал этот скромный наряд, неопределенного цвета, стиранный перестиранный платок, завязанный узлом на затылке. Лицо мужчины, выглядело суровым, вероятно, этому впечатлению способствовали два глубоких шрама "разрезавших" его левую щеку и переносицу. Однако, несмотря на столь грозный вид, корабельный повар, а по морскому кок, оказался весьма дружелюбным, он добродушно улыбнулся мальчику и жестом указал ему на табурет, а сам уселся на дубовую бочку, стоявшую прямо посередине кухни.
   - Луковица укатилась, а я не люблю, когда добро даром пропадает, - пояснил он свое появление из-под стола, - сегодня, дружище, нужно особенно постараться со стряпней. Есть повод для веселой пирушки, с богатой добычей возвращаемся, так, что парень, помощь твоя, будет очень кстати. Спасибо капитану, что вспомнил обо мне и прислал обещанного помощника, хотя если бы он провизии подкинул, было бы значительно лучше. Ну да ладно, хватит ворчать, надо работать.
   Кок немного помолчал, внимательно рассматривая Сергея. Потом, не сводя с мальчика глаз, пошарил рукой по столу и наконец, найдя то, что искал, сказал: "Ну что, тезка, вот тебе нож. Приступай! И пока вон та корзина, не наполнится до краев очищенной картошкой, не вздумай даже намекнуть об отдыхе"!
   - Тезка!? - удивленно спросил Сережа. - Какой тезка? Меня что, зовут Томас?
   - Ну не Томас, Том. Подумаешь, большая разница! А что, разве тебя не так зовут? Мне, во всяком случае, капитан представил тебя именно так.
   - Да нет. Том, Том! Все правильно! Я просто...- Сережа растерянно замолчал, не зная, что еще сказать.
   - Странный ты, какой-то, честно говоря, я удивлён твоему появлению на нашем судне. Капитан Блэквуд не из тех людей, которые доверяют первому встречному, а тут вдруг притащил на борт первого попавшегося в порту мальчишку. Сказал, что ты ему сразу чем-то приглянулся, и он уверен, что из тебя может получиться толковый моряк. Хм! Чем же ты так произвел на него впечатление? - кок критически осмотрел Сережу с головы до ног и пожал плечами.
   - Босяк как босяк, - вынес он свой вердикт, спустя несколько секунд, - почему выбор пал именно на тебя? - и он снова недоумённо пожал плечами.
   - В каком порту? - осторожно спросил Сережа.
   В дальнейшем, дорогой читатель, для удобства, мы будем называть Сергея, его новым именем. Том.
   - Э! Да ты, парень, видно точно не в своем уме. Конечно же, на Мартуге! Где же еще? Неужели не помнишь? Мы туда заходили, что бы пополнить запас пресной воды и провианта.
   - Ладно, дядя Томас я больше не буду задавать глупых вопросов, - сказал, насупившись, Том и принялся сосредоточенно чистить картошку.
   - Ну, во-первых, я тебе никакой не дядя, называй меня просто Томас. А во - вторых, пожалуйста, если хочешь, задавай свои вопросы, я с удовольствием отвечу на них, если смогу. Что толку, если мы будем играть с тобой в молчанку. За интересным разговором и работа спорится, - Томас вытащил из-за пояса свой огромный нож и принялся разделывать баранью ногу.
   - Но для начала, я, хочу кое-что спросить, - произнес он, после непродолжительной паузы.
   - Спрашивайте.
   - Откуда ты родом и кто твои родители?
   - Я сирота и родился на этой, как ее? Мартуге! - быстро ответил Том и опустил глаза.
   - Ну-ну, - недоверчиво посмотрел на него повар, - ладно, не хочешь говорить о себе, не надо. Видимо, на это у тебя есть причина.
   - А можно теперь я, кое-что, спрошу? - в свою очередь задал вопрос юноша.
   - Валяй!
   - Расскажите мне о нашем корабле, а то я даже не знаю, как он называется.
   - О! Да! Наша посудина стоит того, чтобы о ней рассказать. Двадцати-пяти пушечная бригантина водоизмещением 150 тонн и нежным названием "Хризантема", вот корабль, на котором ты имеешь честь, находиться. При попутном ветре, наша каракатица может развить скорость более 10-ти узлов! - с гордостью сообщил Томас, - редко какое судно, может скрыться от нашего преследования.
   - А можно еще вопрос?
   - Ну, конечно!
   - Почему вы стали пиратом?
   - Пиратом?! Хм! А почему ты решил, что я пират? Хотя, наверное, ты прав. Черные паруса, "веселый Роджер" на мачте. Все вроде бы говорит о том, что ты попал в компанию морских разбойников. Всё это так, да не так.
   - Как это? - озадаченно спросил Том.
   - А вот, так. Например, лично я не считаю себя пиратом. Прежде всего, я кок, и мое оружие не сабля или абордажный крюк, а поварской нож и поварешка. И моё дело накормить команду, а уж потом всё остальное. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что я тоже не отсиживаюсь на камбузе, когда дело принимает дурной оборот, тогда конечно, приходится и мне показать, на что я способен на поле брани, - Томас усмехнулся и замолчал, разглядывая собеседника.
   - Да и правду сказать, - продолжал он, спустя пару мгновений, - вся наша команда не совсем пираты, в полном смысле слова. Мы, скорее, пираты в законе, служим королеве и грабим суда только тех государств, которые враждебны нашему королевству. Ну, а поскольку, таковых большинство, благодаря политике ее величества, то мы грабим почти всех, кто повстречается нам на морских просторах. А черные паруса, это так, для устрашения. Кстати, нам за нашу работенку, очень неплохо платят.
   - Как это? - снова спросил Том.
   - Мы имеем щедрый процент от добычи. Все что удается награбить, мы сдаем в казну, а потом нам выплачивают вознаграждение звонкой монетой. У капитана есть официальный договор с королевой на этот счет.
   - Да, я где-то читал об этом, такой договор называется каперским, а то чем вы занимаетесь, это каперство, - сказал Том и тут же, прикусил язык. Кок с изумлением уставился на него.
   - Читаал!? - наконец протянул он, - да ты выходит еще и грамоте обучен! Ну и дела! Первый раз вижу грамотного бродягу, да ещё с Мартуги! Интересный ты парень, надеюсь, мы с тобой подружимся.
   Внезапно Томас умолк и прислушался. Снаружи послышался топот многочисленных ног и громкие выкрики.
   - Что-то случилось, - озабочено сказал он, - ну-ка, мой мальчик, сбегай, узнай, что там произошло. Сдается мне, что праздничный ужин откладывается.
   Том быстро поднялся и с быстротой молнии выскочил наружу. Оказавшись на палубе, он огляделся и увидел, что экипаж "Хризантемы" готовится к боевым действиям, по крайней мере, об этом свидетельствовало то, что на пушечной палубе канониры уже расположились у своих орудий и только ждали команду, чтобы открыть огонь. Том перевел взгляд на капитанский мостик и обнаружил там одноглазого капитана Блэквуда (теперь он знал, как его зовут), смотревшего, куда-то в подзорную трубу и одновременно отдававшего команды экипажу. Его зычный голос, казалось, доносился до всех самых укромных уголков корабля, и матросы слушались своего капитана беспрекословно. Одни с обезьяньей ловкостью карабкались по веревочным лестницам, другие носились по палубе взад вперед, стараясь быстро и точно выполнить приказ. У Тома от всего увиденного закружилась голова, ему показалось, что он видит не живых людей, а какой-то совершенный механизм, приведенный в действие рукой опытного инженера. Юноша посмотрел в том же направлении, куда смотрел капитан и увидел красавец-корабль с белоснежными парусами, который шел параллельным курсом, красиво рассекая волны. Даже неопытному Тому, с первого взгляда стало понятно, что этот корабль явно превосходит их судно по всем параметрам. Это был трехмачтовый корвет с не менее чем сорока пушками на борту. И при этом, судя по всему, капитан корабля не собирался уклоняться от боя, а наоборот маневр корвета скорее свидетельствовал о том, что он намерен атаковать "Хризантему". В свою очередь капитан Блэквуд, несмотря на то, что в трюмах его корабля было полно добычи, похоже, решил принять бой, и бригантина, подняв все паруса, постепенно набирая скорость, стремилась, во что бы то ни стало, выйти наперерез вражескому судну. Из оцепенения, охватившего Тома, вывел резкий окрик капитана.
   - Эй, Том! Ты здесь! Молодец! А я, грешным делом, подумал, что тебя уже никакими коврижками не выманишь из кухни. Надеюсь, я в тебе не ошибся и что из тебя действительно, когда-нибудь получится настоящий моряк. Ну а пока давай рысью ко мне. Как видишь, намечается заварушка.
   Через мгновение Том был уже рядом с капитаном.
   - Ты пистолет заряжать умеешь? - спросил капитан.
   - Я, нуу,... в общем, не очень, - виновато опустил голову Том.
   - Понятно... Гарри! - окликнул он, пробегавшего мимо матроса, - Ну-ка дружок, научи нашего юнгу заряжать пистолет.
   - Слушаюсь капитан. Проще простого. Смотри! - и молодой матрос принялся обучать Тома этой нехитрой премудрости.
   Минут через пять Том, уже самостоятельно, весьма ловко, научился заряжать пистолет.
   - Ну что готов? Надеюсь, что готов, - серьезно сказал капитан, - шутки кончились парень, предстоит серьезная драка, и если ты боишься, то лучше сейчас, пока не поздно, вернуться обратно на камбуз. Ну, что скажешь приятель?
   - Я готов! - дрожащим от волнения голосом произнес Том.
   - Тогда твоя задача вовремя подавать мне заряженные пистолеты и прикрывать мою спину. Держи! - с этими словами он протянул Тому саблю.
   - Не робей, прорвемся, - капитан Блэквуд похлопал паренька по плечу, отвернулся и снова стал смотреть в свою подзорную трубу.
   - Ба! Да ведь это "Аннабель", флагман флота короля Георга! - воскликнул он, опустив трубу и поворачиваясь к юнге. Но Том его не слышал, широко открытыми глазами он смотрел на саблю в своей руке и не верил глазам. Настоящая сабля! Настоящий пиратский корабль! От нахлынувших на Тома эмоций у него едва не помутился рассудок.
   - Том! Ты что застыл как статуя! Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! Струсил что ли? - с этими словами, капитан Блэквуд дал юнге подзатыльник, от которого тот быстро пришел в себя.
   - Если струсил, марш на кухню! И в ближайшем порту ногой под зад! - капитан был в бешенстве.
   - Нет, сэр! Я не струсил! Все нормально. Готов исполнять все ваши приказы. Клянусь! Этого больше не повториться, - горячо отрапортовал Том и даже встал по стойке смирно.
   - То-то же, - тон капитана смягчился, и он опять отвернулся от мальчика, чтобы, наконец, заняться своими прямыми обязанностями.
   - Эй, Хэгторн! - крикнул он, обращаясь к светловолосому парню с голым торсом, суетившемуся возле пушек.
   - Да сэр! - парень выпрямился и повернулся к капитану.
   - Сдается мне, что сегодня наша судьба полностью в твоих руках Джо, а вернее в твоем глазомере. Надеюсь, ты докажешь, что звание лучшего канонира среди тех, кто когда либо палил из пушки, ты носишь не зря!
   - Проглоти меня бешеная акула сэр, если не докажу! - задорно выкрикнул Хэгторн. Капитан Блэквуд громко расхохотался в ответ, и этот смех вселил в Тома уверенность и спокойствие. Он крепче сжал в руке саблю, и с решимостью человека, которому нечего терять, стал внимательно следить за стремительно развивавшимися событиями. Между тем, события действительно развивались стремительно. Когда корабли сблизились на расстояние пушечного выстрела, стало ясно, что благодаря умелому маневрированию и четким действиям команды, "Хризантема" заняла более выгодную позицию для атаки. Как только это произошло, капитан Блэквуд взмахнул рукой и заорал что есть мочи: "Огонь!!! Задай им жару Джо! Помни что... - и его слова тут же потонули в грохоте орудийного залпа. "Хризантема" вздрогнула всем своим корпусом, изрыгая смертоносный огонь с правого борта. Через секунду и палубу, и капитанский мостик заволокло едким белым дымом. Том с непривычки закашлялся, потом протер глаза и сквозь быстро рассеявшийся дым увидел, что первый залп бригантины оказался очень удачным. Хэгторн не подвел. Корвет резко сбросил ход и даже накренился на левый борт, но он все еще оставался грозным соперником. В этом Том убедился, когда он произвел ответный залп. Хорошо еще, что "Хризантема" находилась практически перпендикулярно носовой части корвета, и поэтому ощутила на себе только третью часть мощи вооружения этого корабля, но и этого было вполне достаточно. Урон, который нанес бригантине ответный залп вражеского корабля, был весьма ощутимым. Самое страшное, что в результате прямого попадания была повреждена грот-мачта, причем настолько, что переломившись пополам, она рухнула на палубу, погребя под собой десяток матросов. Повсюду послышались крики и отчаянные призывы о помощи. У Тома от всего увиденного голова пошла кругом, ужас объял его с ног до головы. "Смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий, слились в протяжный вой", - вдруг вспомнились ему знаменитые строки одного из любимых поэтов. Но взглянув на капитана, он немного успокоился. Четкие и своевременные команды, которые тот отдавал, быстро принесли свои плоды. Паника прекратилась и " механизм" снова заработал как часы. Вдоль правого борта выстроились человек десять матросов, под командованием боцмана, здоровенного мужика двухметрового роста, голого по пояс, с пистолетом в одной руке и огромной саблей в другой. Окинув взглядом его колоритную фигуру, Том окончательно пришел в себя и стал внимательно следить за происходящим. Матросы вскинули ружья, и по команде боцмана, открыли плотную стрельбу по вражескому судну, давая время своим канонирам перезарядить пушки для нового залпа. Между тем, несмотря на значительные повреждения, бригантина, ведомая умелыми руками капитана Блэквуда, быстро приближалась к левому борту корвета.
   - Приготовиться абордажной команде! - громко, стараясь перекричать шум пальбы, скомандовал капитан. В ту же секунду, словно черти выскочившие из табакерки, на палубе появилось десятка два матросов вооруженных до зубов, они тут же смешались со стрелками, и стали вращать веревки с закрепленными на них абордажными крюками. Том смотрел на все это затаив дыхание, сердце его готово было выскочить из груди, но нет, не от страха, а от азарта подобного тому, какой охватывает игрока, которому "пошла" карта. В этот момент капитан выхватил из-за пояса пистолет и, прицелившись, выстрелил.
   - Не зевай Томми! - не оборачиваясь, он протянул юнге разряженное оружие и нетерпеливо дернул рукой, требуя взамен заряженный пистолет. Том среагировал мгновенно, и довольный капитан одобрительно хмыкнул, засовывая готовое к стрельбе оружие, за пояс.
   - Хэгторн, черт тебя дери! Ты, что там возишься? Тысяча дохлых крыс тебе в глотку! До того, как мы пришвартуемся к ним, ты должен угостить их еще одной порцией твоего "гороха"!
   - Не волнуйтесь капитан, все будет как надо! - прокричал в ответ главный канонир и взмахнул рукой. "Хризантема" снова вздрогнула, и снова белый едкий дым окутал палубу корабля. Но почти в ту, же секунду противник тоже произвел залп из всех орудий своего левого борта, и команда бригантины сполна почувствовала превосходство корвета в вооружении. Но капитан Блэквуд оставался спокоен. Он внимательно смотрел в сторону вражеского корабля, видимо в поисках слабого места, куда можно было бы ударить, чтобы нанести врагу максимальный урон. Его фигура, возвышавшаяся над всеми, внушала уверенность и оптимизм. Вдруг Том увидел, что на палубе появился корабельный повар. Он отчаянно жестикулировал и что-то кричал, стараясь привлечь внимание капитана.
   - Господин капитан! - Том тронул за плечо Блэквуда и когда он обернулся, кивком головы указал ему на Томаса.
   - Что случилось старина? Или тебе тоже захотелось поучаствовать в веселье? - громко, стараясь перекричать шум боя, крикнул капитан.
   - Какое там веселье сэр. Мы получили пробоину ниже ватерлинии, и наш трюм заполняет вода, и если не предпримем соответствующие меры, то довольно быстро пойдем ко дну, и праздничный ужин не состоится.
   - Слышали ребята?! - обратился капитан к команде, столпившейся у правого борта и преданно смотревшей на него.
   - Все теперь зависит от вас. Если мы с первого раза не прицепимся к этой посудине, - он махнул рукой в сторону корвета, - то праздничный ужин состоится у акул, а мы на их столе, будем главным деликатесом! Тысяча дохлых крыс мне в глотку, если я не прав! На абордаж!!!
   Вот теперь действительно началось веселье! Десятки крючьев полетели в сторону корвета, и Том быстро убедился в том, что абордажная команда "Хризантемы" знала свое дело. Более половины крючьев достигли цели. Навалившись всем телом на веревки, пираты изо всех сил тянули их, быстро приближая свое судно к вражескому. Еще несколько мгновений и два корабля, словно сиамские близнецы стали неотделимы друг от друга. Капитан Блэквуд выхватил саблю, и высоко подняв ее над головой, бросился вперед с криком: " Вперед хозяева морей! Зададим трепку слюнтяям короля Георга!" Том с саблей в руке и пистолетом за поясом, не без внутренней дрожи, последовал за своим капитаном, стараясь не отставать от него ни на шаг. Однако солдаты короля Георга оказались не из робкого десятка, и достойно сопротивлялись сумасшедшему натиску пиратов. И хотя бой проходил на их территории, ни о какой панике не могло быть и речи. Картина схватки, открывшаяся юнге, по своей жестокости и реализму превосходила все то, о чем он читал в книгах, но на удивление, не вызвала в нем отторжения. Наоборот! Он не заметил, как сам поддался всеобщему порыву и вскоре, ему удалось пресечь несколько попыток врага, напасть на капитана со спины.
   Постепенно бесшабашная храбрость пиратов и высокое военное искусство, которое шлифовалось в частых морских баталиях, дали о себе знать. Рисунок боя стал явно складываться в пользу команды "Хризантемы". Вдруг, Том вновь увидел Томаса, и раскрыл рот от удивления. Кок так ловко управлялся со своим огромным поварским ножом, налево и направо нанося неотразимые смертоносные удары, что создавалось впечатление, что поварское искусство он освоил гораздо позже военного. Томас тоже заметил юношу и приветственно махнул ему рукой, потом вдруг замер и знаками дал понять Тому, что ему следует посмотреть налево. Повернув голову, Том увидел, как какой-то неприятельский офицер в мундире с золотым позументом, размахивая ружьем словно дубиной, стремительно приближается к капитану Блэквуду с явным намерением размозжить тому голову. В мгновение ока, Том сгруппировался, и, в тот момент, когда офицер уже занес руку для решающего удара, кинулся ему в ноги и тот кубарем покатился прямо под ноги капитана. Капитан бросил благодарный взгляд на юнгу и взмахнул своей окровавленной саблей. И в этот момент произошло нечто ужасное. Страшный взрыв потряс соединенные намертво корабли. Это взорвалась крюйт-камера корвета. ( Крюйт-камера - место на корабле, где храниться запас пороха). Тут же начался пожар, и языки пламени с удовольствием стали лизать деревянные конструкции судна. Раздались крики: "Тонем! Спасайтесь, кто может"! Том почувствовал, что палуба уходит из-под ног. Он огляделся и с ужасом осознал, что корабли довольно быстро погружаются под воду.
   - Прыгай! Прыгай в воду Томми и греби что есть мочи! А то пойдешь на дно вместе с ..., - окончание этого отчаянного призыва он уже не расслышал. Раздался второй мощный взрыв.
   Очнулся Том от боли, кто-то усердно хлестал его по щекам. Он с трудом открыл глаза и увидел перед собой лицо корабельного повара.
   - Ну вот, наконец-то! Надеюсь, ты не ранен? - спросил его Томас, внимательно разглядывая юношу.
   - Нет. Со мной все в порядке. Спасибо! Где это мы? - Том посмотрел по сторонам и сердце у него сжалось. Кругом в воде плавали остатки того, что раньше было кораблями. Слышались крики людей отчаянно пытающихся спастись. Кто-то ругался, кто-то просил о помощи. Все кто остался в живых старались, любым способом удержаться на плаву. Для этого годилось всё, что могло обладать плавучестью. В основном это были деревянные обломки затонувших кораблей. Люди судорожно цеплялись за них в призрачной надежде, что рано или поздно, их ждет спасение. Том приподнялся и с трудом сел. По сравнению с другими бедолагами у него оказались вполне комфортные условия, только сейчас он, наконец, понял, что находится на достаточно большом, и, что самое главное, плоском фрагменте, когда-то грозного боевого корабля. Практически это был самый настоящий плот. Томас вовремя его приметил и теперь сполна пожинал плоды от своей ловкости и удачи.
   - Смотри-ка, Том! - воскликнул Томас, и указал рукой на проплывающий от них примерно в тридцати ярдах обломок мачты, за который из последних сил пытался ухватиться человек, чья фигура показалась очень знакомой.
   - Да это же капитан! - взволнованно вскричал юнга. Не раздумывая, он бросился в воду и с максимальной скоростью, на которую был только способен, поплыл, чтобы спасти тонущего капитана. Когда до цели оставалось каких-то несколько футов, капитан Блэквуд, а это был действительно он, соскользнул с мачты и погрузился в морскую пучину. Но Том не растерялся и, набрав в легкие побольше воздуха, нырнул вслед за утопающим. Вода была настолько прозрачна, что Том без труда обнаружил стремительно уходящего на глубину, капитана. Два, три мощных гребка и он у цели! Схватив утопающего за волосы одной рукой, и энергично гребя другой, Том попытался, как можно быстрее, вынырнуть на поверхность. Но не тут-то было! Очнувшись, капитан Блэквуд судорожно обхватил своими ручищами туловище юнги, практически сведя на нет его усилия. С ужасом Том почувствовал, что идет ко дну вместе со своей ношей! Его легкие готовы были разорваться от недостатка кислорода, в глазах потемнело. Внезапно, помутневший взгляд Тома остановился на правой руке, которой он продолжал инстинктивно и безуспешно грести в отчаянной попытке выплыть. Он увидел, что браслет по-прежнему был на своем законном месте и вдруг почувствовал острую боль в районе запястья. Судя по всему, браслет стал самопроизвольно сжиматься, сдавливая руку Тома. В ту же секунду взор его прояснился, тело, и руки разом наполнились какой-то невероятной силой, и не выпуская из руки волосы капитана, юнга с удвоенной энергией ринулся вверх. Еще несколько усилий и голова Тома показалась, наконец, над поверхностью воды. Томас был уже рядом, и общими стараниями им удалось втащить капитана на плот. И вовремя! Задержись они на несколько секунд, спасать уже было бы некого. Огромная белая акула проплыла рядом с ними, едва не коснувшись своим плавником их импровизированного суденышка. Когда Том, отдышавшись, наконец, обрел некоторое спокойствие, оно тут же улетучилось, ибо он увидел, что твориться вокруг! Привлеченные запахом крови на место гибели кораблей стали приплывать акулы, видимо во множестве обитающие в здешних водах. И вода буквально кипела в тех местах, где эти кровожадные твари терзали тело очередной жертвы. Том беспомощно смотрел по сторонам, постепенно теряя самообладание. Вдруг, словно что-то вспомнив, он бросил быстрый взгляд на свою правую руку и, с облегчением вздохнул, убедившись, что браслет находится там, где ему и положено быть. Однако больше он не сжимал его запястье настолько, чтобы вызывать болевые ощущения и это обстоятельство придало Тому силы. Он успокоился и повернулся к Томасу. Тот, склонившись над спасенным капитаном, внимательно рассматривал рану на его голове.
   - Как он? - спросил юнга. - Жив?
   - Живой! - с удовлетворением отметил кок, заканчивая свой осмотр, - только пока без сознания. Потерял много крови, но я уверен, что он выкарабкается, с ним и не такое бывало. Надо бы его перевязать Томми, - и он озабоченно посмотрел на капитана. Затем окинув оценивающим взглядом Тома, сказал: "Надеюсь, ты мне поможешь"?
   - Конечно. Но только чем мы будем перевязывать? У нас же ничего нет для этого.
   - Чем, чем... - проворчал Томас. - А это на что? И он, указав пальцем на рубаху Тома, приказал: "Ну-ка снимай"! Том быстро стянул с себя рубаху и передал Томасу, тот ловко стал разрывать ее на полосы, чтобы использовать их в качестве перевязочного материала. Вдвоем они приподняли капитана, и кок пристроил его голову у себя на коленях, а Том ловко стал ее перевязывать, используя импровизированные бинты.
   - Здорово у тебя, получается! - восхитился Томас, наблюдая за работой юнги.
   - Я знаю. Мама меня научила - объяснил Том и осекся.
   - Ну вот, кое-что уже проясняется, - засмеялся кок, - начинаем узнавать о твоих родителях. Выходит у тебя мать была лекарем? - спросил он.
   - Почему была. Она и сейчас есть. Просто находится далеко - уклончиво ответил юнга, - и отец у меня есть. Но я не хочу говорить об этом, по крайней мере, сейчас. Когда-нибудь, я расскажу обо всем. А пока, время еще не пришло. Смотри Томас! - внезапно закричал Том, - я вижу корабль, и мне кажется, что он идет в нашем направлении! Мы спасены!
   Том вскочил и стал отчаянно размахивать руками, стараясь привлечь внимание команды приближающегося судна. Однако его старший товарищ на удивление, явно не горел желанием разделить радость юноши по этому поводу.
   - Сдается мне, - спокойно произнес он, посмотрев в сторону неизвестного корабля, - что эта посудина из той же компании, что и затонувший корвет, и встреча с ним не сулит нам ничего хорошего.
   - Ну и дела! - воскликнул Том, сразу прекратив размахивать руками, - и что же теперь делать?
   - А ничего. От нас все равно ничего не зависит. Будь, что будет, - философски заключил Томас.
   - А у нас мой юный друг, - продолжал он, - налицо более насущная проблема. Надо привести в чувство нашего раненого утопленника. Думаю, что капитан Блэквуд нужен нам теперь как никогда, причем желательно в сознании. В конце концов, долг платежом красен, - загадочно улыбнулся кок. И вновь склонившись над капитаном, принялся энергично бить того по щекам. Похоже, что Томас считал этот способ самым эффективным средством борьбы с потерей сознания. Как бы то ни было, результат был налицо. Капитан Блэквуд пошевелился и закашлялся, потом с заметным усилием открыл свой единственный глаз и уставился на кока. С трудом разлепив губы, он прохрипел: "Это ты старина Томас? Где это я? И что со мной, черт меня подери"?!
   - Слишком много вопросов Джек. Но я, всё же, попытаюсь ответить на них до того, как нас подберут вон те бравые парни, - Томас махнул рукой в сторону приближающийся к ним шлюпки, в которой находилось не меньше десятка вооруженных матросов под командованием офицера в расшитом золотом мундире.
   - Надеюсь, ты помнишь, Джек тот страшный взрыв на корвете, который утащил его на дно вместе с нашей доблестной " Хризантемой"?
   Капитан кивнул.
   - Так вот, я думаю, что аккурат после взрыва ты получил по башке каким-нибудь увесистым предметом. Ну, а уж потом, мы с Томом обнаружили тебя в воде, на каком-то куске бревна. Точнее сказать, ты уже пошел на корм рыбам, и если бы не острый глаз и ловкость мальчишки, сейчас бы мы с тобой не разговаривали. Между прочим, за сегодняшний день, он дважды спас тебя от смерти, Джек.
   Капитан Джек Блэквуд тряхнул головой и, покряхтывая, принял сидячее положение, бросив благодарный взгляд на Тома, он протянул ему свою огромную руку.
   - Вот тебе моя рука, приятель, - сказал он, скривив рот в улыбке, - видно сам господь бог послал мне тебя в том порту. Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня, и чтоб мне гореть в аду, если я не отплачу тебе той же монетой, пока я жив!
   - Ба! Кого я вижу! Гроза морей капитан Джек Блэквуд собственной персоной. Вот это удача! - вдруг услышали они издевательски радостный возглас, доносивший из шлюпки, которая была уже совсем рядом.
   - Надеюсь, капитан, вы не будете брать нас на абордаж? - продолжал издеваться офицер. Он стоял во весь рост, опираясь одной рукой на шпагу, в другой у него был пистолет, из которого целился капитану прямо в лоб.
   - Милости прошу к нам на борт джентльмены. И без глупостей! - он угрожающе повел стволом пистолета, по очереди прицеливаясь в каждого находившегося на плоту. Сопротивляться было бесполезно и вскоре все трое сидели в шлюпке, где им по приказу офицера связали руки. Матросы налегли на весла и шлюпка, набирая ход, понеслась в направлении ожидавшего ее корабля. Осмотревшись, Том заметил, что еще несколько шлюпок были спущены на воду, видимо для спасения оставшихся в живых моряков. Однако к своему ужасу он обнаружил, что спасают далеко не всех. В основном на борт поднимали членов экипажа погибшего корвета, пиратов же, особенно раненых и обессиленных, оставляли на произвол судьбы. Не в силах и дальше смотреть на эту трагедию Том опустил глаза.
   - Ничего парень! - вдруг услышал он ободряющий голос Томаса, - я почему-то уверен, что у нас будет все хорошо. Крепись мой мальчик, ты уже доказал сегодня, что стал настоящим мужчиной!
   Том поднял глаза и увидел, что при этих словах офицер злобно хмыкнул. Эта зловещая гримаса вызвала в нем внутреннюю дрожь, однако он не подал вида, что испугался и с нескрываемым презрением стал смотреть прямо в глаза офицеру. Тот не выдержал его взгляда и заорал от бешенства: " Ты что звереныш хочешь пойти на корм акулам?! Так я тебе это живо устрою"! Он вскочил с явным намерением столкнуть Тома за борт. Но капитан Блэквуд, заслонив юнгу своим телом, преградил ему путь.
   - Не трогай его приятель. Подумай-ка лучше о выгоде, - предложил он. Офицер замер.
   - О чем это ты? - спросил он капитана.
   - О чем? Да вот о чем! Этот юноша крепкий и сообразительный парень, я уверен, что на невольничьем рынке в Киле, за него щедро заплатят, уж поверь моему опыту.
   Офицер на мгновение задумался, потом махнул рукой и опять уселся на свое место.
   - Ладно. Может ты и прав. За борт мы его всегда успеем отправить. Больше они не проронили ни слова, вплоть до того момента, когда оказались наконец, на палубе неприятельского корабля.
  
   ГЛАВА 2.
  
  
   Фрегат на борту, которого теперь находился Том в отличие от своего затонувшего собрата, имел менее благозвучное, зато более агрессивное название "Барракуда". Это был второй по значимости боевой корабль эскадры короля Остерроса, Георга. Спасенных и тут же попавших в плен пиратов было около двух десятков человек. Понурив головы, они выстроились вдоль борта со связанными сзади руками и с покорностью ожидали своей участи. Том стоял между капитаном Джеком и Томасом. Несмотря на кажущуюся безнадежность положения, Том, к своему удивлению, не испытывал чувство страха. Им целиком завладело тревожное любопытство. Он исподлобья бросал взгляды на стоящую поодаль группу оживленно беседующих между собой офицеров, и старался определить, кто из них может быть капитаном этого судна. Наконец, от группы отделился небольшого роста, черноволосый, одетый в шикарный мундир офицер, и направился прямо к ним. Подойдя почти вплотную к капитану Блэквуду, он с некоторой иронией в голосе, представился: "Честь имею, капитан этого корабля, Монро".
   - Тебе, - он ткнул указательным пальцем в грудь капитана Джека, - представляться необязательно, твое имя мне знакомо. Остальные меня интересуют только, как предмет торга на невольничьем рынке, не более того.
   - Ну а с тобой, - он снова обратился к капитану, - поступят так, как положено, поступать со всеми пиратами. Мы с удовольствием тебя повесим на рее. Впрочем, - продолжал капитан Монро, сделав небольшую паузу, и обводя насмешливым взглядом всех пленников, - если кто-то хочет добровольно составить тебе компанию, я не возражаю.
   Раздался дружный хохот. Это экипаж "Барракуды" по достоинству оценил шутку своего капитана.
   - Эй! Ребята! - повернувшись, крикнул капитан Монро своим матросам, - приготовьте веревку, да намыльте ее как следует! Представление должно пройти, как по маслу!
   После этих слов несколько матросов поспешно занялись приготовлением к казни, стремясь как можно быстрее выполнить распоряжение своего капитана.
   - Послушайте, Монро! Куда вы так торопитесь? У вас еще будет время повесить этого разбойника, - этот внезапно раздавшийся голос, заставил всех присутствующих на палубе разом на него обернуться. У распахнутой настежь двери капитанской каюты, небрежно опираясь на трость с усеянным драгоценными камнями набалдашником, стоял высокий, красивый джентльмен. Судя по его великолепному костюму и украшениям, он, по всей видимости, принадлежал к аристократическому кругу. А начальственно насмешливый тон красноречиво свидетельствовал о том, кто на самом деле является здесь хозяином положения. Джентльмена так бесцеремонно вмешавшегося в происходящее, звали сэр Робин Рэндалл, он носил титул графа и являлся тем человеком, кому король Остерроса Георг поручил организовать и возглавить экспедицию по поимке и уничтожению пиратского корабля под командованием Джека Блэквуда. Позднее, мы подробнее остановимся на личности этого господина.
   - Что ваша светлость хочет этим сказать? - спросил капитан Монро с явными нотками недовольства в голосе.
   - Думаю, мы не будем обсуждать это при всех, - небрежно бросил граф Рэндалл, - жду вас в каюте капитан. Да! И распорядитесь привести к нам капитана Блэквуда, а заодно подать бутылочку вашего замечательного бренди. Какой же может быть серьезный разговор без этого благородного напитка. А с остальными, - он небрежно махнул рукой в сторону пленников, - делайте что хотите.
   С этими словами он круто развернулся на каблуках, и вернулся в каюту, притворив за собой дверь. На несколько мгновений на палубе воцарилась тишина, слышны были только всплески волн да скрип корабельных снастей. Из оцепенения всех вывел резкий истеричный приказ капитана Монро.
   - Отставить казнь! Этих, - он указал рукой на пиратов, - заковать! И в трюм, на хлеб и воду! А Блэквуда ко мне в каюту! Да поживее! Его светлость не любит ждать.
   Затем, повернувшись к своим офицерам, приказал: "Приступайте к своим обязанностям господа. Мы возвращаемся домой, в Остеррос". Раздались соответствующие команды и экипаж "Барракуды" занялся своим привычным делом. Человек пять матросов осталась на палубе, чтобы выполнить приказ капитана в отношении пленников. Они довольно быстро заковали их в кандалы, чувствовалось, что эта работа для них не в новинку, и одного за другим спустили в трюм. Когда крышка трюма захлопнулась, пленники оказались в кромешной темноте, под ногами у них хлюпала вода. Внезапно Том почувствовал, как что-то скользкое и противное коснулось его щиколотки. Он непроизвольно дернул ногой и услышал характерный писк. "Крысы"! Том невольно вскрикнул.
   - Спокойно, юноша, спокойно, - услышал он знакомый голос, - беспокоиться не о чем, это всего лишь крысы и поскольку их здесь много, значит, мы не тонем.
   Томас нащупал в темноте руку юнги и слегка пожал ее.
   - Ты лучше присаживайся рядом, я, кажется, нашел местечко посуше. Садись, садись.... В ногах правды нет, путь предстоит долгий. Умереть нам не дадут, капитан, похоже, намерен выручить за нас хорошие деньги. Так что, пока, беспокоиться не о чем, - повторил он. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Том уже довольно явственно различал фигуры товарищей по несчастью. Вдруг кто-то громко крикнул: "Эй, там наверху! Когда кормить будете? А то помрем здесь с голодухи, и продавать будет некого"! Все засмеялись. Эти грубые люди, побывавшие за свою трудную и опасную жизнь в разных переделках, наверное, никогда не теряли присутствия духа. Это немного взбодрило Тома, он снова вспомнил про браслет и убедился в том, что он не сжимает ему запястье, а значит, смертельная опасность действительно миновала.
   А теперь пришло время заглянуть в каюту капитана Монро, где предстоял интересный разговор, итог которого, мог весьма существенным образом повлиять на дальнейшую судьбу Томаса и его юного друга.
   - Объясните мне, что, черт возьми, происходит! Почему вы не дали мне повесить этого негодяя? - чуть не поперхнувшись от злости выпитым бренди, капитан Монро буквально рухнул на роскошный диван, рядом с графом Рэндаллом.
   - Успокойтесь мой друг. Имейте терпение. Сейчас приведут Блэквуда, и я удовлетворю ваше любопытство. А пока налейте-ка нам еще по рюмке вашего восхитительного бренди. Запомните! От жизни, при любых обстоятельствах, нужно стремиться получать удовольствие, - с этими словами, граф Рэндалл, с безмятежной улыбкой на лице, откинулся на спинку дивана. В дверь каюты негромко постучали.
   - Да, да, войдите! - нетерпеливо приказал Монро. Дверь отворилась, и на пороге показался капитан Блэквуд в сопровождении вооруженного матроса. На входе он несколько замешкался, и матрос грубо втолкнул его в каюту.
   - Развяжите его, - приказал граф и тут же ответил на немой вопрос капитана Монро.
   - Полноте Монро! Что раненый и безоружный пират может предпринять против двух здоровых вооруженных мужчин?
   Он взял со стола рюмку, сделал глоток, и, повернувшись к Блэквуду, предложил: "Присаживайтесь милейший, вполне возможно нам предстоит долгий разговор. Впрочем, это целиком зависит от вас". Граф снова развалился на диване и несколько секунд с любопытством рассматривал Блэквуда.
   - Хотите выпить? - неожиданно спросил он, - у капитана Монро великолепный бренди.
   - Еще чего! - буквально вспыхнул от возмущения Монро, - мало того, что этот грязный пират сидит за моим столом, так я еще должен угощать его выпивкой!
   При этих словах граф расхохотался, а Блэквуд смерив капитана Монро презрительным взглядом, произнес: "Не беспокойся, капитан, я не пью это ваше пойло, предпочитаю более мужской напиток - ром". Монро чуть не задохнулся от ярости: "Каков наглец! У меня руки чешутся от желания поскорее вздернуть тебя"! Трясущимися от гнева руками он наполнил до краев свою рюмку, залпом выпил и, усевшись, уставился на Блэквуда ненавидящим взглядом.
   - А знаете капитан, - сказал, обращаясь к Блэквуду, граф, - я сам, с огромным удовольствием, повесил бы вас. Но ваша смерть, вне всякого сомнения, заслуженная, ничего, кроме морального удовлетворения нам не принесет. А ведь я хорошо знаю, кто вы такой на самом деле, и хочу воспользоваться этим знанием, чтобы поправить свое материальное положение, да и капитан Монро, наверняка тоже, не прочь пополнить свой кошелек. Не правда ли, дорогой Чарльз?
   Монро не ответил, он только недоуменно таращил свои глаза, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
   - Что вы имеете в виду? - спросил графа пират.
   - Сейчас все узнаете, - ответил ему Рэндалл, - но прежде, - он повернулся к капитану Монро, - позвольте Чарльз, рассказать вам кое о чем. Дело в том, что этот, как вы правильно выразились, грязный пират и отпетый негодяй....
   При этих словах капитан Блэквуд сжал свои огромные кулаки, так что хрустнули костяшки пальцев, лицо его побагровело, а в единственном глазу сверкнула такая ярость, что Монро, как раз в эту минуту на него смотревший, вскочил. Граф же, мгновенно повернувшись лицом к пирату, ледяным тоном произнес: "Спокойно Блэквуд, спустите пар, а не то вместо продолжения нашей беседы, я прикажу привязать вас к жерлу пушки и лично подожгу фитиль, чтобы вы со скоростью пушечного ядра попали туда, где вам самое место - в ад"! Воцарилась гнетущая тишина.
   - Ну, что выбираете Блэквуд? - нетерпеливо спросил граф. Вместо ответа пират разжал кулаки, скрестил руки на груди, и, откинувшись на спинку стула замер в ожидании продолжения разговора.
   - Ну, вот, так-то лучше, - с удовлетворением отметил граф.
   - Так вот, дорогой Чарльз, - продолжал он, - хочу сообщить вам, что этот грязный пират не просто морской разбойник, он еще и верный пес герцога Кастильи, нынешнего фаворита королевы Элизабет. Ведь ни для кого не секрет, кто, на самом деле, сейчас правит бал в Мармонте. После странной, внезапной смерти короля Карла, - произнося эти слова, граф буквально впился взглядом в Блэквуда, но, ни один мускул не дрогнул на словно окаменевшем лице пирата. Выдержав небольшую паузу, Рэндалл продолжал, - герцог стал избавляться от всех преданных покойному королю людей. В их числе был и ваш покорный слуга. Кстати капитан, вы меня не узнаете? Нет? Ну и не надо. А вот мне хорошо известно, что какое бы грязное дельце не проворачивал герцог, оно не обходилось без вашего участия. Я убежден Блэквуд, что вы в курсе всех, ну, или почти всех, самых сокровенных тайн Кастильи. И вот я подумал, а что если попробовать воспользоваться так удачно сложившимися сейчас обстоятельствами и попытаться заработать кругленькую сумму. Это поможет хоть как-то компенсировать те потери, которые я понес из-за вашего покровителя. Ну, что вы на это скажете?
   - Если вы ведете речь о выкупе, - спокойно сказал Блэквуд, - то глубоко ошибаетесь, герцог не даст ни сентима. Ну а моих денег вряд ли хватит, чтобы удовлетворить ваш аппетит.
   - А мне кажется, что ошибаюсь не я, а вы, а заодно и прибедняетесь - заметил граф. Немного помолчав, он продолжал развивать свою мысль: "Достаточно сказать, что львиная доля от награбленного вами, капитан, достается не королевской казне, а оседает в бездонных карманах герцога, ну и вам, я думаю, достается немало, помимо законных процентов. И я уверен, что это только верхушка айсберга. Так что Джек, - Рэндалл впервые назвал пирата по имени, - я совершенно убежден в том, что ваш патрон вполне способен раскошелиться, и к тому же, без особого для себя ущерба".
   - Повторяю! - раздраженно процедил Блэквуд, - Кастилья не будет платить! Даже за меня. И закончим на этом.
   - О, да! Я слышал о патологической жадности герцога Кастильи, но мне кажется, я знаю способ заставить его облегчить свой кошелек, - сказал граф и хитро посмотрел на корсара. Тот удивленно поднял бровь. Но Рэндалл ответил не сразу, граф был склонен к театральным эффектам и поэтому затянул паузу настолько, что даже Монро не выдержал и нетерпеливо заерзал на своем месте. Наконец Рэндалл прервал молчание: "Надо его заставить! И это сделаете вы Джек"! На несколько мгновений в каюте стало так тихо, что слышно было, как от ветра хлопают паруса корабля. Тишину нарушил оглушительный хохот капитана Блэквуда. Дождавшись окончания приступа смеха у пирата, Рэндалл спокойно осведомился: "Мне, объяснить вам, как это нужно сделать, или вы сами догадаетесь"? "Да уж сделайте одолжение, объясните", - скривив рот в издевательской усмешке, попросил пират.
   - Все очень просто. Вы напишите ему письмо, где потребуете, чтобы он выкупил вас, а чтобы герцог был сговорчивее, припугнете его, что если он не спасет вас от виселицы, то вы попытаетесь купить себе свободу иным способом, - заметив недоуменное выражение лица Блэквуда, граф раздраженно пояснил, - бросьте Блэквуд, не стройте из себя простачка! В письме вы намекнете герцогу, что можете раскрыть мне, человеку, от которого зависит ваша жизнь, кое-какие секреты, обнародование которых, способно уничтожить его. Такого рода секреты, наверняка, ведь имеются, правда? Вы, наверное, догадываетесь Блэквуд, что в Мармонте найдется немало знатных и уважаемых господ, недовольных нынешней властью. И, поверьте, им нужен только повод, чтобы свалить этого негодяя и избавить, наконец, королевство от его гнусного правления. Вы со мной согласны?
   Не получив ответа на свой вопрос, граф невозмутимо продолжал: "Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что получив такое письмо герцог, прежде всего, захочет убить вас, пока вы не начали болтать, но мы не дадим ему этой возможности. У меня есть одно местечко, где вас сам черт не найдет, если вдруг этого захочет".
   И граф заразительно рассмеялся. А раскрасневшийся от волнения Монро удовлетворенно хмыкнул и наполнил рюмки.
   - Ну, что скажете Джек? - граф в упор смотрел на пирата, - мне кажется предложение весьма недурно. Во всяком случае, это шанс для вас. Жизнь в обмен на деньги, в этом нет ничего необычного.
   Капитан Блэквуд напустил на себя задумчивый вид и несколько секунд внимательно смотрел графу прямо в глаза: "Дайте мне выпить, - охрипшим голосом, неожиданно попросил он, - но только не этой вашей бурды. Прикажите принести ром".
   - Разумеется, - граф выразительно посмотрел на капитана Монро. Тот недовольно вздохнул и крикнул: "Эй! кто там? Бобби! Принесите бутылку рома! Да поживее"! Через минуту в дверь каюты постучали, и вошедший матрос поставил на стол требуемый напиток. Блэквуд не спеша откупорил бутылку и, наполнив до краев подставленный графом бокал, жадно осушил его. Затем он вытер губы и спросил: "О какой сумме будет идти речь"?
   - Вот это разговор! - удовлетворенно заметил граф, - я думаю, что расставшись с пятьюстами тысячами золотых дукатов, ради своего верного соратника, герцог не пойдет побираться по миру.
   Услышав, о какой сумме, идет речь, капитан Монро привстал, вытащил платок и трясущимися руками стал вытирать со лба выступивший пот.
   - Вы в своем уме? - Блэквуд смотрел на графа Рэндалла, как психиатр смотрит на слабоумного пациента.
   - В своем, своем, милейший капитан, - ответил ему граф, - я даже боюсь, что продешевил. Итак, вы будете, писать письмо или нет? - спросил он. На несколько секунд пират задумался, потом сказал: "Я напишу письмо, в конце концов, смерть не входит в мои ближайшие планы, но у меня есть к вам одна просьба..." - он не успел закончить фразу, как вмешался капитан Монро: "Мерзавец! Он еще осмеливается о чем-то просить"! Тут уже не выдержал граф: "Помолчите капитан, а не то я выставлю вас из вашей же каюты, если вы и в дальнейшем будете вставлять свои дурацкие замечания"!
   - Но позвольте граф, я ....
   - Не позволю! Сидите и молчите! Я уважаю вас как опытного моряка, но в деловых переговорах, уж простите, вы полный профан, и посему прошу вас, не вмешиваться более в нашу беседу, пока мы не доведем сделку до логического конца.
   Монро обиженно насупился, но граф уже не смотрел в его сторону всецело поглощенный азартом от предполагаемой наживы.
   - Что за просьба, капитан? - спросил он.
   - Вы должны дать мне слово, что если герцог согласиться выплатить требуемую сумму, то вы, помимо меня, предоставите свободу еще двум пленникам.
   - Кому же? - удивился граф.
   - Корабельному повару и юнге Тому.
   - Боже всемогущий! - воскликнул граф, - да вы оказывается подвержены приступам сентиментальности, вот уж никогда бы не подумал. Сознайтесь, этот юнга, наверное, ваш незаконнорожденный сын, а? Ну ладно, с мальчишкой все понятно. Но почему вам так дорог корабельный повар? Кстати, кто он такой?
   - Его зовут Томас Бамбелла, - ответил пират.
   - Бамбелла? - удивлённо приподнял брови Рэндалл, - тот самый? Значит, я не ошибся, один из пленников, показавшийся мне знакомым, действительно бывший капитан королевской гвардии и личный телохранитель короля Карла! Чудеса, да и только! Такой человек, да на пиратском корабле в незавидной роли корабельного повара?! Причем, не на каком-нибудь корабле, а на корабле под командованием самого Джека Блэквуда, ближайшего соратника герцога Кастильи, заклятого врага короля. Поистине, пути господни неисповедимы! Всё это, по меньшей мере странно, вы не находите? - сэр Рэндалл умолк и испытующе посмотрел на пирата. Тот угрюмо молчал, изредка бросая злобные взгляды на графа. Наконец, после довольно продолжительной паузы, судя по всему, вызванной раздумьем, граф произнес: "Ну что ж, забирайте их, коль уж вам они так дороги. Согласен".
   - Чарльз, - повернувшись, обратился он к капитану Монро, - дайте ему бумагу, чернила и перо.
   - Очень прошу вас Джек, постарайтесь найти нужные слова, чтобы убедить вашего покровителя согласиться на наши условия. Да! И нужно обговорить детали обмена, - с этими словами граф Рэндалл склонился над столом и стал внимательно следить за тем, что пишет пират, время от времени поправляя его.
   Итак, судьба благоволила нашему герою, Томас оказался прав. Именно благодаря капитану Блэквуду у них появилась надежда вновь обрести свободу. С того момента, как капитан согласился написать письмо с просьбой о выкупе, участь Тома и его старшего товарища, изменилась в лучшую сторону. По требованию Блэквуда их освободили из трюма, и теперь они втроем скованные одной цепью, сидели на палубе, наслаждаясь свежим морским воздухом. Прекрасная погода и попутный ветер, что может быть лучше, чтобы дальнейшее путешествие проходило без приключений, и вскоре "Барракуда", бросила якорь в уютной бухте главного города королевства Остеррос, Данвира.
  
  

   ГЛАВА 3.
  
   Расположенный на холмах, со всех сторон окружающих бухту, утопающий в зелени Данвир, как будто нависал над побережьем, постепенно спускаясь к самой воде. Здешний мягкий климат весьма способствовал обильной и разнообразной растительности, разнообразной настолько, что от буйства ее красок рябило в глазах. Затаив дыхание, Том зачарованно смотрел на открывшуюся ему великолепную панораму старинного города. Впечатление от увиденного было настолько сильным, что он даже забыл на время о том, что он всего лишь пленник, и что, возможно, скоро, его ждут суровые испытания.
   В отличие от нашего героя, графа Рэндалла не волновали городские красоты, облокотившись на резные перила капитанского мостика его светлость, был полностью поглощен в размышления о том, как понадежнее осуществить задуманную операцию, а заодно надуть этого напыщенного болвана Монро. Делиться с ним барышом не входило в планы хитроумного вельможи. Кроме того, ему не давала покоя просьба капитана Блэквуда. Пораскинув мозгами, граф пришел к выводу, что странная привязанность капитана к мальчишке очень подозрительна, еще более подозрительна его внезапная забота о Томасе, человеке, который был фанатично предан королю, а значит, являлся непримиримым врагом герцога Кастильи. Взвесив все это, граф принял решение, на всякий случай, разделить пленников. Капитана Блэквуда, он решил увезти и спрятать в надежном месте. Томаса же вместе с мальчишкой, запереть в башне городской тюрьмы. В этом случае, по мнению его светлости, он получал козырь против возможного непредсказуемого поведения пирата. Угрожая, например, убить юнгу, граф надеялся оказывать давление на пирата тем самым заставляя того подчиняться своим требованиям. Размышления графа Рэндалла прервал слуга, доложивший ему о прибытии шлюпа (шлюп - одномачтовый парусник), который должен был, под надежной охраной, доставить пиратов на берег. Там их уже ожидали несколько повозок с возницами. Когда, сошедшие на берег пленники, понукаемые солдатами, заняли на них места, и смирно сидели в ожидании дальнейшего путешествия, к берегу причалили еще несколько шлюпок, на этот раз с командой "Барракуды" и вскоре, его светлость граф Рэндалл и капитан Монро ступили на гостеприимную землю столицы королевства Остеррос. Подойдя к офицеру, который, по всей видимости, являлся командиром отряда солдат, выделенного для сопровождения пленных, граф что-то шепнул ему на ухо и указал на Тома и двух его старших товарищей. По приказу офицера к ним тут же подбежали солдаты и грубо стащили их с повозок на землю. Затем офицер махнул рукой, громко щелкнули бичи возниц, и вереница повозок, нещадно скрепя плохо смазанными ступицами колес, тронулась в путь. Оставшуюся сидеть на пыльной дороге троицу тут же окружила толпа зевак, послышались оскорбительные выкрики, кто-то даже кинул камень, который попал в плечо Тому, но юноша не проронил ни звука, а только с презрением посмотрел на беснующуюся толпу. К сожалению, толпа, как правило, жестока, по отношению к беззащитным, причем зачастую невинным людям, и ей, почти всегда, безразлична причина, по которой несчастные оказались в таком незавидном положении. Не разум, а "стадное чувство" владеет толпой в этот момент. Но, к сожалению, в нашем случае, у собравшихся имелись веские основания для ненависти, перед ними были пираты, люди вне закона, и для них существовало одно наказание - виселица. К счастью для пленников вакханалия продолжалась недолго, вмешались солдаты, разогнав зевак, они заставили всех троих подняться и, подгоняя их прикладами своих ружей, погнали в направлении городской тюрьмы. Однако не успели они преодолеть и ста ярдов, как путь им преградила карета запряженная четверкой лошадей. Дверь кареты распахнулась и из нее вышли два дюжих молодца похожих друг на друга как две капли воды. Они быстро подошли к капитану Блэквуду и без лишних слов надели ему на голову мешок, ловко обвязали его вокруг шеи, затем повалив капитана на землю, схватили его за ноги и поволокли к карете. Не давая пирату опомниться, близнецы затолкали его в карету, и сели в нее сами, дверь захлопнулась, и через мгновение, только облако пыли, поднятое лошадиными копытами, напоминало о том, что здесь что-то произошло. Все случилось так быстро, что Том, и опомниться не успел, как карета, увозящая в неизвестном направлении их надежду на спасение, скрылась из виду. И юнга, и корабельный повар застыли, как вкопанные, пытаясь осмыслить произошедшее. В чувство их привел резкий окрик конвоира: "А ну пошевеливайтесь! Вперед!" И болезненный удар прикладом ружья между лопаток вернул Тома к действительности. Гремя кандалами, товарищи по несчастью, побрели по неровной пыльной дороге в направлении городской тюрьмы.
   Оставим их на время, дорогой читатель, тем более, что путь им предстоит довольно долгий. Воспользуемся этим обстоятельством, чтобы поговорить о личности его светлости сэра Робина Рэндалла. Право, не знаю, суждено ли сыграть ему какую-либо роль в судьбе нашего героя в дальнейшем, ибо я сам не могу с уверенностью предугадать, как будут развиваться события, но мне кажется, что он заслуживает нашего внимания. В сущности, сэр Робин был неплохим человеком, хотя первое впечатление от знакомства с ним, казалось бы, говорит об обратном. Вы, наверное, уже догадались, что граф Рэндалл в свое время был подданным королевства Мармонт и состоял в свите его величества, короля Карла, вплоть до его внезапной кончины. Король Карл был весьма прогрессивным правителем, и при его правлении королевство Мармонт превратилось в процветающее и могущественное государство. И такие люди как граф Рэндалл были проводниками идей своего короля, помогая ему воплощать их в жизнь. При этом его светлость являл собой образец настоящего аристократа - безупречные манеры, образованность, острый ум и легкость в общении снискали ему славу самого желанного друга, любовника или гостя. В любой из этих ипостасей он был на высоте. Король благоволил ему, закрывая глаза на периодически возникающие скандалы, связанные с именем своего фаворита, он прекрасно понимал, что эти мелкие шалости, не идут ни в какое сравнение с той пользой, которую, по его мнению, приносит деятельность графа на благо государства. На самом деле сэр Робин превыше всего в своей жизни ценил материальное благополучие и ради него он был способен на многое, но, надо отдать ему должное, не на предательство. Врожденное благородство и настоящая аристократическая гордость не позволяли ему этого. За эти качества и ценил его король Мармонта, доверив ему, к неудовольствию министра финансов г-на Турена, контроль над государственной казной. Как говориться, пустил "козла в огород", но справедливости ради надо отметить, что если его светлость и подворовывал, то в разумных пределах и считал это не воровством, а дополнительным вознаграждением за свой нелегкий труд. Но после загадочной смерти короля Карла блестящая карьера сэра Робина оборвалась. Фаворит и любовник королевы Элизабет, герцог Кастилья, стал постепенно прибирать власть в свои руки, попутно избавляясь, от всех преданных покойному королю людей. Все это происходило по молчаливому согласию ее величества, и граф Рэндалл поспешил покинуть Мармонт, справедливо полагая, что ему небезопасно оставаться при дворе королевы Элизабет. Он как в воду глядел, герцог Кастилья обвинил графа в казнокрадстве и добился наложения ареста на все его имущество, включая фамильный замок и принадлежащие ему земли. Имея практически неограниченную власть в королевстве, герцог постепенно прибрал к своим рукам все арестованное имущество графа Рэндалла. Как мы видим у сэра Робина были веские причины ненавидеть Кастилью. И конечно, такой незаурядный человек как граф, не мог долгое время оставаться в тени, даже на чужбине. Король Остерроса Георг, узнав о том, что граф вынужден был бежать из Мармонта, предложил ему в качестве убежища, свое королевство и, зная не понаслышке, о способностях его светлости, приблизил его к себе, сделав, по сути, чиновником для особых поручений. Появление графа Рэндалла при дворе короля Георга, вызвало неоднозначную реакцию среди его придворных, но король был непреклонен. Он считал, что иметь среди своих приближенных такого незаурядного человека, как Рэндалл будет правильным решением.
   Ну, хватит о графе, думаю, что приведенной выше информации вполне достаточно, чтобы у вас сложилось вполне определенное мнение об этом человеке, так как возможно, ему все же придется сыграть важную роль в нашем повествовании. А теперь мне не терпится вернуться к главному герою нашего рассказа, человеку благодаря которому мы сейчас являемся свидетелями описываемых событий. Как вы помните, мы расстались с Томом и его товарищем на пыльной дороге, ведущей в городскую тюрьму Данвира.
   "Кап! Кап! Кап"! - звук падающих с потолка камеры капель, гулким эхом отдавался во всех уголках крошечного помещения. Том поднял голову и стал рассматривать потолок, стараясь определить, откуда сочиться вода, но это было бесполезное занятие, так как дневного света, проникающего в камеру через единственное миниатюрное окошко, хватало, только для того, чтобы более или менее ясно видеть сидящего рядом Томаса. "Хорошо, что нас поселили в одну камеру", - подумал Том, и вдруг рассмеялся.
   - Что с тобой? - встревожено, спросил его кок.
   - Да так, ничего особенного, - ответил юнга, - я подумал, как хорошо, что нас поселили в одну камеру. Поселили - слово неподходящее, как будто мы в гостинице в двухместном номере. Смешно.
   - Смешно, - согласился Томас, - это хорошо, что ты не теряешь чувство юмора, хорошее настроение, это как раз то, что нам сейчас необходимо, иначе не выживем.
   Они помолчали.
   - Где это мы? - неожиданно спросил Том.
   - Где, где, в камере, в тюрьме, - с недоумением, ответил Томас.
   - Нет. Я имею в виду, в какой мы стране, в Англии, что ли?
   - Чего?! В какой такой Англии? Ты что бредишь? Послушай Томми, я все понимаю, столько на тебя навалилось. Ты поспи, успокойся. Потом поговорим.
   Томас заботливо обнял юнгу и положил его голову себе на колени.
   - Спи дружок. Потом поговорим, - повторил он и погладил юношу по голове. Но Том и не думал засыпать, мозг его лихорадочно работал: "Господи! Да что же это такое! Где это я, на самом деле? И названия какие-то чудные! Остеррос, Данвир, Мармонт..., дурдом какой-то! Впечатление такое, что я попал в какой-то ненастоящий, но такой знакомый мир! А может это мое воображение и все это сон"? Он даже подскочил от возбуждения, больно ударившись затылком об подбородок Томаса.
   - Господи! Да что с тобой? Ты угомонишься, сегодня или нет? - недовольным тоном, потирая ушибленный подбородок, проворчал Бамбелла. Но Том ответил не сразу, он нащупал браслет и даже повертел его вокруг запястья, потом ущипнул себя за щеку и только после этих манипуляций попросил прощения у товарища по несчастью.
   - Прости меня Томас, я, наверное, действительно не в себе. Так много всего произошло.... Прости! Я должен все осознать. И пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Хорошо?
   - Хорошо, - удивленно согласился Томас.
   С минуту они молчали. Первым прервал молчание бывший корабельный повар.
   - Я так понимаю, что спать нам сегодня не суждено, - сказал он, - или я не прав?
   - Да, ты прав. Я, наверное, не смогу уснуть, - ответил ему Том, продолжая машинально вращать браслет.
   - Тогда, вот что! - решительно продолжал Томас, - я, пожалуй, расскажу тебе одну историю, потому, что чувствую, что ты послан мне судьбой, и я хотел бы, чтобы ты узнал меня получше. Конечно, возможно, я ошибаюсь и ты не тот человек, которому я мог бы доверится, но мои первые впечатления о тебе говорят, об обратном. К тому же, моя интуиция подсказывает мне, что лучшего помощника мне не найти.
   - Помощника? В чём? - спросил донельзя заинтригованный Том.
   - В одном деле, - уклончиво ответил Томас, - между прочим, государственной важности.
   - Рассказывайте, дядя Томас, свою историю! - возбуждённо воскликнул Том и даже вскочил на ноги, настолько велико было его нетерпение.
   - Мы же договорились Томми, что будем с тобой на ты, - укоризненно заметил Томас.
   - Да, да, прости, я больше так не буду. Обещаю. Ну, рассказывай, я слушаю.
  
  
   ГЛАВА 4.
  
   - Как ты уже, наверное, догадался мой мальчик, я не всю жизнь был моряком, а тем более, коком на пиратском судне. Начнем с того, что мое полное имя Томас Бамбелла, я бывший капитан королевской гвардии и начальник тайной канцелярии его величества короля Мармонта. Много лет назад, мой отец, да упокой господь его душу, служил в полку личной гвардии короля Гастона, отца ныне покойного Карла, последнего короля Мармонта. Он не был дворянином, но за выдающиеся успехи в военном искусстве был произведен в офицеры, и скорее всего, сделал бы блестящую карьеру на военном поприще, но, увы, был убит в бою, спасая жизнь своего короля. Мне тогда было от силы лет десять от роду. Узнав о его смерти, я понял, что остался сиротой. Кто была моя мать, я до сих пор не знаю. Поговаривали, что она была знатной дамой, чуть ли не фрейлиной ее величества и, что, якобы, во избежание скандала, она, тайком разрешившись от бремени, поспешила забыть о своем прегрешении, поручив заботы о новорожденном, отцу младенца. Надо сказать, Томми, что мой отец был весьма влюбчивым человеком, его яркая внешность и мундир офицера личной гвардии короля, производили неизгладимое впечатление на представительниц прекрасного пола, и он не без успеха этим пользовался. По этой причине сложно было определить, кто из героинь его многочисленных романов могла быть моей матерью. Да, честно говоря, я к этому и не стремился. До самой смерти отца, меня воспитывала кормилица, простая добрая женщина, и мой низкий поклон ей за это. Его величество, видимо помня о том, кто спас ему жизнь, не оставил своим вниманием сына своего спасителя и по его указу меня, несмотря на мое сомнительное происхождение, приняли в королевскую школу для одаренных дворянских мальчиков. Во всем королевстве вряд ли бы нашелся отец, который не хотел бы видеть своего сына среди учеников этой школы. Отбор в нее был весьма строгим. Претенденты должны были выдержать довольно серьезные испытания и далеко не все успешно их проходили. Но меня, благодаря милости его величества, приняли в школу без экзаменов. Стремясь хоть как-то отблагодарить короля за оказанную честь, я хорошо учился, хотя наверное это будет мягко сказано, правильнее будет сказать: "я остервенело вгрызался во все премудрости, узнаваемые мною с каждым новым учебным днем, и старался всеми силами доказать королю, что он не ошибся, оказав мне доверие". Так уж случилось, что в то время среди учеников королевской школы числился и сын короля Гастона, мой ровесник наследник престола принц Карл. Провидению было угодно, чтобы мы подружились.
   Томас замолчал. Том тоже молчал, деликатно ожидая продолжения рассказа. Прошло минуты две, пауза затянулась, а кок все молчал. Наконец он вздохнул, прокашлялся и сказал: "Спасибо Томми, что не торопишь меня, это говорит о том, что у тебя есть и терпение, и чувство такта. Я лишний раз убеждаюсь в том, что не ошибся в тебе. Убежден, что ты, именно тот человек, который мне так необходим, чтобы восстановить справедливость". "Справедливость? Какую справедливость я должен восстановить"? - возбужденно спросил Том, как все эмоциональные люди он был крайне нетерпелив в тех случаях, когда его любопытство не было удовлетворено в полной мере.
   - Потерпи, мой мальчик, скоро все узнаешь. - Томас снова немного помолчал.
   - Провидение провидением, - наконец, продолжил он, - но мы действительно стали неразлучными друзьями с Карлом. Надо сказать, что король Гастон велел преподавателям школы не делать своему сыну никаких поблажек, и, отдавая должное Карлу, отмечу, что он наравне со всеми, мужественно преодолевал все испытания, которые были уготованы ему в период учебы. Свободное от занятий время мы с принцем всегда проводили вместе и с каждым годом дружба наша только крепла. Наконец настал тот долгожданный день, когда нам по праву были присвоены офицерские звания. Я был на седьмом небе от счастья и очень жалел, что мой бедный отец не дожил до этого знаменательного дня. Он наверняка гордился бы мной и был бы счастлив, что сын пошел по его стопам. Томас умолк. "Наверное, вспомнил отца", - подумал Том.
   - Тот день, а вернее сказать вечер, я запомнил на всю жизнь еще по одной, и, к сожалению, совсем не радостной причине. А произошло вот что. По случаю успешного окончания школы мы с принцем, и еще несколько наших приятелей решили устроить пирушку, но не во дворце, как можно было бы предположить, а в таверне "Фортуна". Заведение это находилось в самом злачном районе города, недалеко от порта и имело сомнительную репутацию. Любители азартных игр, беглые рабы, преступники, падшие женщины, безработные матросы, авантюристы всех мастей - вот такая публика составляла основу завсегдатаев таверны. Частенько туда захаживали и пираты, чтобы пропить и прогулять награбленное. Ходили слухи, что иногда, особенно в полнолуние, в здешних окрестностях находили обезображенные трупы людей и животных, причем характер нанесенных им увечий якобы свидетельствовал о том, что это не было делом человеческих рук. Практически каждое происшествие случившиеся в городе, будь то драка или, того хуже, убийство, было так или иначе связано с таверной "Фортуна". Но люди вне закона, чувствовали себя здесь спокойно. Система оповещения о приближающейся опасности, например, в виде появления представителей власти, расследующей очередное преступление, работала практически безотказно, а многочисленные тайные выходы и секретные комнаты позволяли разыскиваемым людям вовремя исчезнуть. Казалось, сам дьявол покровительствует этому вертепу. Все это будоражило наше любопытство, ведь мы были молоды, и кровь кипела в наших венах, а душа жаждала приключений, и мы были совершенно уверены в том, что наша затея, как нельзя лучше подходит для того, чтобы утолить эту жажду. Кстати, идея организовать пирушку в этом заведении принадлежала, как раз, его высочеству и поначалу не вызвала особого восторга у нашей компании. Однако я, самый близкий друг Карла, бурно поддержал его и вскоре, благодаря нашей с принцем настойчивости, все сомнения у наших товарищей были рассеяны. Сменив новенькие мундиры на простую одежду и на всякий случай, вооружившись кинжалами, с наступлением сумерек, мы отправились в таверну. Эх, молодость, молодость.... Только с годами понимаешь, что храбрость и безрассудство - это далеко не одно и то же. Но когда ты молод и здоров, зачастую тобой руководит переполняющий тебя адреналин, настойчиво требующий выхода и это, к несчастью, нередко приводит к беде. Поначалу все шло хорошо, мы заняли свободный стол в самом углу, у маленького, почти непрозрачного окошка, занавешенного грязными, залатанными занавесками. Место с нашей точки зрения нам досталось удобное. Отсюда был виден практически весь зал и мы, переполняемые любопытством, могли, без опаски привлечь к себе внимание, изучать местную публику. Во всяком случае, нам так казалось. Стол наш был большой настолько, что, несмотря на то, что нас было пятеро, за ним вполне могли уместиться еще пару человек. И, скорее всего, именно это обстоятельство способствовало возникновению конфликта. Не успела, отчаянно виляющая широкими бедрами вульгарно накрашенная девица, принести нам по кружке эля (эль - пивной напиток), как к нашему столу, нетвёрдой походкой, направился огромный детина. Одет он был неряшливо, типично для завсегдатаев этого заведения, но при этом был вооружен, на боку болталась внушительных размеров сабля, а за поясом виднелась рукоять кинжала. Подойдя к столу, он оперся на него своими огромными волосатыми ручищами и уставился на нас мутными, от продолжительного пьянства, глазами. Некоторое время он, молча, разглядывал нас, затем громко икнул и наконец, произнес сиплым голосом: " Я вижу, что у вас тут есть свободное местечко. Не примете ли меня в свою компанию, господа? Ужасно хочется поболтать с умными людьми". Он снова икнул, и, наверное, для убедительности, украсил свою короткую речь грязным ругательством. В ответ никто из нас не проронил ни звука. Бросив взгляд на его высочество, я с беспокойством увидел, что он весь напрягся, сжал кулаки и стал медленно приподниматься. И я решил в зародыше погасить, готовый вспыхнуть скандал. "Послушай приятель, - как можно спокойнее сказал я, - у нас нет желания принимать кого-либо в свою компанию, тем более что тема наших разговоров не для посторонних ушей, так что извини. Тут полно свободных мест. Выбирай", - и я широким жестом указал ему путь в центр зала. Внезапно откуда-то донесся громкий, визгливый возглас: "Что Хью? От ворот поворот? Ловко тебя отбрил молокосос"! В зале раздался смех. Несмотря на то что, Хью был в изрядном подпитии, реакция у него оказалась, будь здоров! Без лишних слов он нанес мне резкий прямой удар в лицо, от которого я буквально рухнул навзничь, да так и остался лежать на спине с поднятыми вверх ногами. Все это было настолько неожиданно, что мои товарищи явно оказались застигнутыми врасплох. Этим и попытался воспользоваться Хью, он выхватил свою саблю, и угрожающе взмахнув ею, заорал: " А ну встать щенки! Все ценное из карманов на стол"! Как оказалось, в эту минуту только Карл сохранил самообладание, не обращая внимания на угрожающе поднятую саблю, он ловко запрыгнул на стол, не ожидавший такого маневра Хью, отпрянул, и, в ту же секунду, получил сокрушительный удар ногой в челюсть. Раздался хруст. Удар был настолько точен и силен, что верзила рухнул как подкошенный. Широко раскинув свои руки и ноги, он неподвижно лежал на грязном заплеванном полу, напоминая выброшенную на берег гигантскую каракатицу. На несколько мгновений в таверне стало тихо, но эта тишина длилась недолго. Собутыльники Хью, выкрикивая ругательства, повыскакивали со своих мест и угрожающе двинулись в нашу сторону, их было человек десять, они стали медленно окружать нас, стараясь зажать в углу. Но мы уже пришли в себя и стояли плечом к плечу, полные решимости дать достойный отпор противнику, несмотря на его численное превосходство. К сожалению, в этом заведении союзников у нас не нашлось. Кроме приятелей Хью, все остальные посетители таверны теперь выступали в качестве зрителей, они тоже покинули свои места и приблизились к нам, оставив, однако, достаточно места для намечавшегося зрелища. Свои кинжалы никто из нас пока не достал, так как наши противники, похоже, решили разобраться с нами при помощи кулаков. "Ну что ж тем лучше, - подумал я, - прекрасный случай испытать на практике полученные в школе навыки". С этими мыслями я первый ударил ближайшего соперника. Скажу без ложной скромности, я был одним из лучших, если не самым лучшим учеником по рукопашному бою, поэтому для моего визави второго удара не потребовалось, он только хрюкнул как поросенок, и комично закатив глаза, прилег рядом с Хью. Однако расслабляться было рано, и я яростно кинулся в самую гущу закипевшей схватки, стремясь вырубить очередного соперника с одного удара, это позволяло экономить силы, которые никак нельзя было тратить попусту, так как драка могла затянуться. Мои друзья были мне под стать. Карл сражался как лев. Его сильная сторона это удары ногами, стараясь держать свою правую ударную ногу на уровне груди, он периодически наносил точные удары, не позволяя противнику приблизиться к себе. Самого рослого и сильного среди моих товарищей звали Пит Дженнингс. Краем глаза я увидел как он, очередной раз, сбросив с себя цепляющихся за него бандитов, оторвал от пола тяжеленную дубовую лавку и швырнул ее в них. Эффект был потрясающим! Два подонка остались лежать на полу, придавленные этой лавкой. Громко ругаясь, они безуспешно пытались сбросить ее с себя. Я чувствовал, что перевес уже на нашей стороне. Еще немного и нас ожидает триумф. Но как показали дальнейшие трагические события я, к сожалению, ошибался. Слишком рано уверовав в свою близкую победу, мы совершенно забыли про Хью, оно и понятно, после страшного удара его высочества, вряд ли можно было бы предположить, что он мог быстро оправиться и снова представлять собой грозную силу. Однако мы недооценили его. Придя в себя, Хью поднялся и оказался, как раз за спиной Пита, увидев это, я хотел было подать знак Питу, чтобы он обернулся, но было поздно. Хью взмахнул своей саблей, и окровавленный Пит рухнул на пол. Я оцепенел от ужаса, на глаза у меня навернулись слезы: "Бедный Пит"! Из ступора меня вывел очередной противник, вцепившийся мне в горло, я начал задыхаться и тут на меня накатила такая ярость, которую я раньше никогда не испытывал. Я напряг все свои мышцы настолько, что казалось, они вот-вот лопнут от напряжения, и нанес мощный удар обеими руками по ребрам бандита продолжающего сжимать мое горло. Он охнул, глаза у него вылезли из орбит, но отпрянув от меня, он не упал, а продолжал стоять, судорожно ловя широко открытым ртом воздух. Тогда я коротким резким ударом в нос, заставил-таки его принять лежачее положение. Оглядевшись, я поискал глазами принца и то, что предстало моему взору, повергло меня в ужас. Принц находился в совершенно беспомощном состоянии. На его руках буквально повисли два бандита, лишив его возможности защищаться, и к нему, злобно ухмыляясь, приближался Хью, поигрывая своей окровавленной саблей. В два прыжка я преодолел расстояние, отделявшее меня от бандита, увернувшись от его грозного оружия я, что есть силы, ударил его в пах, вложив в этот удар всю свою ненависть. Хью вздрогнул и согнулся, не давая ему опомниться, я, обхватив его голову руками, что есть силы, ударил ее об свое колено. " Ну, уж теперь-то тебе достаточно, скотина"? - подумал я, надеясь, что с Хью, наконец, все кончено. Но не тут-то было, вместо того, чтобы хотя бы застонать от боли, бандит поднял голову вверх и из его горла вырвался звериный вой. Я опешил, но быстро понял, что промедление смерти подобно, забежав ему за спину, я обхватил его за шею и сцепил руки в замок. Еще одно сверхусилие и характерный хруст шейных позвонков, показал всем, что на этот раз, с Хью действительно было все кончено. Смерть бандита повергла в шок его приятелей. Драка немедленно прекратилась, собутыльники убитого, и остальные посетители заведения склонились над трупом Хью. На нас уже никто не обращал внимания и мы, наконец, могли заняться беднягой Питом. К счастью он был жив, но потерял много крови и был без сознания, Нужно было срочно доставить его к врачу. Мы с принцем подхватили Пита под руки и в сопровождении наших товарищей, на всякий случай, обнаживших кинжалы, быстро покинули таверну. Вот так Томми, я получил первое боевое крещение. Узнав об этом происшествии, король Гастон был в ярости. По его приказу, солдаты буквально стерли таверну "Фортуна" с лица земли, а мы все, включая и его высочество, были серьезно наказаны.
   - А что стало с Питом? Он выжил? - спросил Том.
   - К сожалению, нет, - вздохнул Томас, - рана была слишком глубокая, и он потерял много крови. Несмотря на старания лучших королевских врачей, спасти его не удалось. Это трагическое происшествие еще больше сблизило меня с его высочеством. И когда по указу короля, Карл был назначен командующим королевской гвардией, я получил должность его адъютанта и личного телохранителя. Всю свою жизнь я верой и правдой служил Карлу, я даже не завел семью, но не жалею об этом, видно таково было мое предназначение. Я рассказал тебе обо всем этом, Томми, чтобы ты понял, насколько близок мне был король Мармонта. Эх! Если бы не его внезапная загадочная смерть..., - Томас замолчал и задумался.
   Несколько минут слышен был только звук продолжающих падать с потолка капель воды. "Откуда же она капает, черт возьми?! - раздраженно подумал Том. Но не успел он найти хоть какой-нибудь вразумительный ответ на этот вопрос, как Томас внезапно прервал молчание: "Бежать нам нужно Томми, и как можно скорее"! Это прозвучало как гром среди ясного неба. Том только рот раскрыл от удивления.
  
  
   ГЛАВА 5.
  
  
   Если целью бывшего телохранителя короля Карла было желание поразить своего юного друга, то надо признаться, это удалось ему в полной мере. Столь неожиданный поворот в увлекательном рассказе Томаса, застал нашего героя врасплох. Некоторое время ему понадобилось, чтобы собраться с мыслями и вернуться к мрачной действительности. Это оказалось нелегко, так как Том был под таким впечатлением от услышанного, что его романтическая натура никак не хотела возвращаться в реальный мир.
   - Как бежать? А выкуп? Неужели герцог Кастилья не захочет выкупить Блэквуда, а заодно и нас? Да и вообще, возможно ли отсюда убежать? - Том горестно развел руками, осматриваясь вокруг.
   - Успокойся Томми! Было бы желание, а убежать можно, откуда угодно. А что касается необходимости побега, то вот тебе мое объяснение. Письмо с требованием выкупа, это, конечно, хорошо. Но лично у меня нет полной уверенности в том, что жадный Кастилья заплатит выкуп. Это первое. Второе. Подозрительное похищение капитана. Не сомневаюсь, что это было сделано по приказу Рэндалла. Спрашивается, зачем? Ответ напрашивается сам собой. В отличие от нас, именно капитан Блэквуд представляет для графа настоящую ценность. И понятно, почему. Мы же, и это тоже очевидно, не представляем для него особенного интереса. Поэтому, в конце концов, нас ожидает либо петля, либо каторжные работы на плантациях. Еще неизвестно что хуже. Отсюда вывод, мой друг, побег для нас это единственный шанс на спасение.
   - Да, но почему граф держит нас здесь, в тюрьме, а не отправил вместе со всеми? - спросил Том.
   - Резонный вопрос, - согласился Томас, - но, кажется, у меня есть ответ на него. Честно говоря, я надеялся, что Рэндалл, узнав меня, а что он меня узнал, я почти не сомневаюсь, захочет, по крайней мере, поговорить со мной. Он ведь прекрасно знает, как я был предан королю, и что моя ненависть к герцогу, так же сильна, как и у него. Но поскольку прошли уже почти сутки, как мы находимся в этой вонючей дыре, а к нам еще никто не наведывался, кроме смотрителя, то одно из двух, либо он меня, все-таки, не узнал, что маловероятно, либо я ему неинтересен. Возможно, он не может простить мне того, что я не уберег короля. Если так, то очень жаль, потому что, в моем лице, он получил бы надежного союзника, для того чтобы отомстить герцогу. А то, что граф мечтает отомстить Кастилье, я абсолютно уверен.
   - А я? - обиженно спросил Том.
   - Ты? - Томас неожиданно рассмеялся, - а причем здесь ты?
   Но увидев, что юноша насупился, прекратил смеяться и примирительным тоном сказал: "Ну, ну. Не обижайся, я пошутил. Если серьезно, то я думаю, что как раз благодаря тебе, мы здесь и находимся". В ответ на немой вопрос Тома он пояснил: "Я уверен, что граф не оставил своим вниманием тот факт, что Блэквуд, человек жестокий и беспринципный, вдруг, ни с того ни со всего, вступился за нас. Как умный и проницательный человек граф вполне мог предположить, что, например, тебя с капитаном могут связывать какие-то личные отношения и вероятно, решил использовать тебя, как инструмент давления на него, в том случае, если что-то в задуманной им операции пойдет не по плану. Учитывая, с какими людьми графу, придется иметь дело, эта предосторожность совсем не лишняя. Вот почему Рэндалл не отправил нас с тобой вместе со всеми, а решил припрятать до поры до времени. К сожалению, ему на нас, по большому счету, наплевать. Сейчас, мы лишь орудие в его руках, которое он, в случае надобности, использует для достижения своих целей. А продать нас или повесить он всегда успеет".
   - Дааа..., - протянул Том, - веселенькую ты картину нарисовал. Ну а если все же Кастилья выкупит капитана и все пройдет гладко, разве капитан забудет про нас?
   - Может и не забудет, а может и забудет, все будет зависеть от сложившихся обстоятельств и от желания самого Блэквуда.
   - Как это?
   - Как это, как это, - передразнил юнгу Томас, - а вот так это. Ты что думаешь, Блэквуд днями и ночами думает как бы отблагодарить тебя за свою спасенную жизнь? Как бы, не так. Да будет тебе известно мой мальчик, капитан Блэквуд один из ближайших соратников герцога Кастильи. И этим все сказано. Это хитрый и опасный человек, и я не исключаю, что он мог приложить руку к исчезновению Карла. Впрочем, ему не привыкать совершать подобные преступления. Когда я увидел его, из последних сил цепляющегося за кусок мачты, то поначалу обрадовался, что капитан вот-вот покинет этот мир, и это будет справедливо. Но потом я передумал и решил, надеюсь ненадолго, продлить его никчемную жизнь, воспользовавшись твоей помощью. Я надеялся, что пользы от живого капитана будет больше, чем от мертвого, и как видишь, не ошибся. И все же, для меня было большим сюрпризом узнать, что он проявил по отношению к нам благородство. Да, да! И не смотри на меня так. Я с трудом верю, что этот человек испытывает к нам искреннее чувство благодарности. Я знаком с ним довольно давно и хорошо изучил его коварную натуру. Он никогда и ничего не делает без выгоды для себя. И милосердие для него ничего не значит. Что его подвигло на то, чтобы включить нас в список своих товарищей? Не знаю. Но, хвала господу, случилось то, что случилось. Однако, несмотря на это, доверять Блэквуду, как, впрочем, и графу Рэндаллу, нам никак нельзя. Во всяком случае, сидеть, сложа руки, и ждать помощи от этих двух господ, мы не будем. Поверь, мой мальчик, побег для нас, наилучший выход.
   Томас умолк, покряхтывая, поднялся, и принялся ходить по камере из угла в угол, разминая затекшие ноги.
   - Да, но как же ты оказался на "Хризантеме"? Ты же знал, кто такой Блэквуд и все равно стал членом его команды. Почему? - недоуменно спросил Том.
   - Видишь ли, у меня не было другого выхода. После того, как Кастилья стал преследовать всех, кто был предан покойному королю, мне ничего не оставалось делать, как быстро покинуть дворец, где меня, скорее всего, ожидала, в лучшем случае, тюрьма. Герцог прекрасно понимал, что я не поверил в случайную смерть короля и постараюсь докопаться до истины. И это правда. Я бы костьми лег, чтобы вывести Кастилью на "чистую воду". Чтобы остаться на свободе, у меня было два варианта, либо совсем покинуть Мармонт и больше никогда туда не возвращаться, либо исчезнуть из дворца, но при этом держать в поле зрения своего врага пока не придумаю, как получить доказательства преступлений Кастильи против королевского дома Малинпьеров. И тут подвернулся Блэквуд, который набирал команду на "Хризантему". Капитан, конечно же, знал кто я такой, но, в тоже время, остро нуждался в опытных людях хорошо знающих военное дело, я смог убедить его, что мне все равно кому служить, лишь бы платили звонкой монетой, и он взял меня на корабль, закрыв глаза на мое прошлое. Блэквуд также поставил условие, что я буду держаться подальше от Фрубурга. Да я и сам понимал, что раньше времени, попасться на глаза Кастилье, значит подписать себе смертный приговор.
   Теперь пришла очередь Тома смеяться, а Бамбелле недоумевать.
   - Ты чего это? Что смешного я сказал? - спросил он юношу.
   - Мне кажется, ты ошибаешься, - проговорил Том, сквозь смех, - скорее всего, Блэквуд и его команда нуждались в человеке, который будет готовить им еду, а не ха-ха-ха, размахивать саблей!
   - Ах ты, чертенок! - теперь и Томас от души рассмеялся зараженный весельем своего молодого товарища.
   - На самом деле, - сказал он, вдоволь насмеявшись, - я целый год был самым настоящим пиратом, а не поваром. Я даже одно время ходил в помощниках капитана Блэквуда и вместе мы разработали не одну удачную операцию. Ведь мы занимались грабежом не только на море, но и на суше. Но по натуре, я человек не жестокий и, то чем я вынужден был заниматься, претило мне настолько, что я стал подумывать о дезертирстве. В то же время, я понимал, что если убегу с корабля, то придется бежать и из страны, а тогда все мои планы уничтожить герцога, рухнут. Господь услышал мои молитвы и не позволил мне совершить опрометчивый поступок. В одной из стычек от шальной пули залетевшей прямо в камбуз погиб наш судовой повар Жермен. Я решил воспользоваться этим обстоятельством. Сославшись на якобы пошатнувшееся здоровье, я уговорил капитана отдать мне должность кока. Так я стал стряпать для команды "Хризантемы". Впрочем, как тебе известно, моя карьера судового повара недавно бесславно завершилась. Кстати, о еде, ужасно хочется есть.
   После этих слов оба товарища по несчастью не сговариваясь, посмотрели на дверь камеры.
   - Забыли они про нас что ли? - озабоченно спросил Том, сглатывая слюну.
   - Не знаю. Думаю вряд ли. Скорее всего, у них принято кормить узников не более одного раза в день. Так что юноша, придется потерпеть.
   - Потерпеть?! Черта с два! - вскричал Том, и бросился к массивной кованой двери камеры с явным намерением вышибить ее. Однако все его усилия были напрасны. И через минуту, потирая ушибленное плечо, он с виноватым видом снова присел рядом со своим старшим товарищем.
   - Надеюсь это все? Ты выпустил пар? - спросил Томас.
   - Да. Все нормально, - с трудом скрывая раздражение, ответил юноша.
   - Мне продолжать? Или тебя в этой жизни больше всего интересует еда?
   - Прости Томас! Просто очень хочется есть.
   - Я понимаю. Молодой организм требует подпитки. Но не забывай, друг мой, что мы не в раю, а всего лишь в тюрьме. Надо уметь терпеть Том, я верю, что все у нас наладится, и мы с тобой еще попируем всласть. А пока нас никто не беспокоит, хочу перейти к самому главному, но прежде, задам тебе вопрос.
   - Какой?
   - А вот какой. Скажи мне Том, вызываю ли я у тебя доверие?
   - Вообще-то, ты ничего, Томас, хороший мужик.
   - Ну, что ж, это внушает надежду, - улыбнулся Томас.
   - Конечно, я понимаю, - продолжал он, - для того, чтобы мы полностью доверяли друг другу, наверное, должно пройти немного больше времени. Но у нас его, к сожалению, не было, поэтому придется тебе положиться на интуицию. Ты веришь в интуицию Томми?
   - Да, - уверенно ответил Том. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что ему еще не доводилось серьезно проверять собственную интуицию, может быть, потому что в этом пока не было необходимости.
   - Спрошу напрямик. Хочешь помочь мне в одном непростом и опасном деле? Не торопись отвечать, подумай. Помни, если ты дашь мне утвердительный ответ, назад пути уже не будет, потому что я тебе открою кое-какие секреты, за знание которых можно поплатиться жизнью.
   На несколько секунд Том задумался. Слова Томаса взволновали его, но вскоре юношеский максимализм и жажда приключений сделали свое дело и он решительно заявил: "Рассказывай Томас! Я с тобой"!
   Бывший капитан королевской гвардии одобрительно крякнул и сказал: "Молодец! Я знал, что ты согласишься. Чутье меня не подвело. Видимо сам господь послал тебя, чтобы помочь мне отомстить убийцам короля". Они помолчали. Томас немного повозился, устраиваясь поудобнее. Устроившись, он сказал: "Теперь Томми, пришло время рассказать тебе обо всем, что послужило причиной тому, почему я был вынужден оставить королевскую службу".
  
  
  
   ГЛАВА 6.
  
  
  
   Предоставим Томасу излагать свою версию того, что привело его, в конце концов, в тюремную башню Данвира. Я же, со своей стороны, считаю необходимым подробно и беспристрастно рассказать вам о том, как развивались события, предшествовавшие появлению Тома на "Хризантеме". Ибо, на мой взгляд, не зная всего этого, вам трудно будет понять и оценить мотивы дальнейших поступков героев нашего рассказа. Итак, мысленно перенесемся на несколько лет назад.
   У короля Гастона, одного из ярких представителей династии Малинпьеров, правивших Мармонтом вот уже более ста лет, детей, кроме Карла, не было. К тому же, он был вдовец. Мать Карла умерла вскоре после его рождения, а снова связать себя узами брака король не пожелал, поэтому принц являлся единственным наследником престола. Конечно, у короля были близкие родственники, и в случае безвременной смерти наследника и самого короля, трон не остался бы без законных претендентов. Но его величество никоим образом не хотел допустить подобное развитие событий и его единственным желанием на склоне лет, было найти для сына достойную спутницу жизни, которая подарила бы ему внуков, что означало бы успешное продолжение династии. "Только тогда я умру со спокойной совестью", - любил повторять он. К тому времени Карлу исполнилось двадцать семь лет. Казалось бы, самое время создать семью и продолжить королевский род. Но принц не придавал особого значения этому вопросу, предпочитая серьезным отношениям легкие, ни к чему не обязывающие интрижки. Жертвами его обаяния пало немало знатных и не очень знатных представительниц лучшей половины человечества, но всерьез его высочество в основном интересовало все то, что было связано с государственным управлением. Фактически под его началом были все вооруженные силы Мармонта, к тому же он был членом королевского совета, неплохо разбирался в банковском деле, и по всему выходило, что если рано или поздно ему придется занять королевский трон, то в его лице государство получит мудрого и дальновидного правителя. Все это с одной стороны радовало старого короля, в тайне он очень гордился своим сыном, справедливо полагая, что передаст королевство в надежные руки, но с другой стороны он никак не мог заставить своего наследника всерьез подумать о женитьбе. Преисполненный желанием, во что бы то ни стало женить Карла, его величество постоянно устраивал во дворце всевозможные праздники, балы, вечеринки, надеясь, что это поможет ему в достижении поставленной цели. Но вся эта суета вызывала у принца только откровенную скуку. Однако из уважения к своему родителю, он старался присутствовать на всех торжествах, устраиваемых во дворце. Например, сегодня был прекрасный повод для праздника - День рождения короля! И может быть именно сегодня принц наконец познакомиться с достойной претенденткой на роль своей супруги. Так, или примерно так, думал его величество, как всегда с большим энтузиазмом, принявший участие в организации праздничных мероприятий.
   Надо сказать, что день рождения короля Гастона всегда праздновался с большим размахом. Этот день, с нетерпением ждали все, без исключения, подданные королевства, особенно жители столицы и её окрестностей, при условии, конечно, если праздник приходился на мирное время. Люди знатные и богатые, получившие приглашение на торжество, предвкушали разнообразные развлечения, которые каждый раз были сюрпризом для всех гостей, ибо министр праздников (была и такая должность при дворе короля Гастона) г-н Холидэй, был неистощим на выдумки. Простой народ тоже ждал королевской милости, и в свой день рождения, его величество, как правило, не разочаровывал их. "Хлеба и зрелищ" - этот известный лозунг, как нельзя, кстати, подходил к той атмосфере, которая царила во Фрубурге в этот день. Бесплатная выпивка, раздача милостыни и подарков от имени короля, делали свое дело. Никто не сидел дома, толпы народа, горланившие песни во славу своего монарха заполоняли городские улицы.
   И вот, на одной из таких улиц переполненной праздношатающимися зеваками, в людской затор попала карета запряженная четверкой неказистых на вид лошадей. Да и сама карета имела несколько потрепанный вид, хотя рассмотрев ее повнимательнее можно догадаться, что когда-то это был роскошный экипаж достойный самых знатных господ. Похоже, что карету никто не сопровождал, и пожилой кучер, время от времени грозно щелкая своим бичом, безуспешно пытался образумить толпу, требуя освободить дорогу. Из окна дверцы кареты высунулась очаровательная женская головка, принадлежащая молоденькой девушке лет восемнадцати. Ее превосходно уложенные, цвета спелой пшеницы, волосы, красиво обрамляла шикарная диадема. Украшавшие ее бриллианты, тут же засверкали на уходящем за горизонт солнце, переливаясь всеми цветами радуги. Блеск драгоценностей не оставил равнодушным ни одного проходящего мимо гуляку. Несколько человек даже остановились, не в силах оторвать взгляд от великолепного зрелища.
   - Что случилось, Питер? Почему мы стоим? - в голосе обладательницы диадемы слышались нотки раздражения.
   - Сами посмотрите, госпожа Анна, - кучер привстал с козел и развел руками, - я ничего не могу с ними поделать, - обреченно сказал он и снова сел на козлы, всем своим видом показывая, что он "умывает руки".
   - Ну, сделай же что-нибудь, Питер! Мы же опоздаем! - голос девушки перешел на умоляющую интонацию. Кучер, в ответ, сокрушенно вздохнул и снова взмахнул своим бичом.
   Красавица скрылась в недрах кареты, задернув штору на окне дверцы. Но громкий мужской голос заставил ее снова отдернуть штору и выглянуть наружу.
   - На вашем месте, сударыня, я бы не стал так опрометчиво демонстрировать свои украшения. Городские улицы в вечернее время, особенно сегодня, весьма небезопасны.
   Голос принадлежал молодому человеку, лицо которого наполовину было скрыто широкополой шляпой надвинутой на глаза. Одет он был, на первый взгляд, неброско, так обычно одеваются путешественники, готовящиеся к длительной поездке верхом. Кожаная куртка и кожаные брюки, заправленные в сапоги с высокими голенищами, вот, пожалуй, и все, что можно было сказать о его наряде. Хотя нет! Черная из тончайшего шелка рубаха с красивым кружевным воротником и манжетами, говорила о том, что перед нами человек, как минимум, не бедный. А богато инкрустированные рукояти пистолетов выглядывающих из седельной кобуры и великолепной работы шпага красноречиво свидетельствовали о том, что их владелец знатного происхождения. Его конь был под стать хозяину. Черной, как вороново крыло, масти, он ничего, кроме восхищения, не вызывал.
   - А вы сударь, случайно не разбойник? - девушка кокетливо улыбнулась, - если да, то, надеюсь, благородный?
   - Увы, сударыня, первый раз в своей жизни, и, надеюсь, последний, жалею, что я не разбойник, иначе непременно бы вас похитил!
   - Меня или мои драгоценности? - с напускной суровостью спросила прекрасная незнакомка, продолжая внимательно рассматривать молодого человека.
   - Ваши драгоценности сударыня, служат лишь для того, чтобы подчеркнуть ослепительную красоту их обладательницы. И если бы я был разбойником, поверьте, я бы не стал размениваться на мелочи, а похитил бы именно вас. Впрочем, вру, бриллианты я бы тоже захватил! - со смехом закончил он.
   Щеки девушки порозовели, она звонко и заразительно рассмеялась. Ей явно нравилось общение с таинственным незнакомцем. Однако, в готовую продолжиться беседу вмешался голос, донесшийся изнутри кареты.
   - Анна! С кем это ты там разговариваешь? Что вообще происходит? Почему мы до сих пор стоим?
   Голова девушки немедленно исчезла. Из кареты послышались приглушенные голоса. Разобрать о чем шел разговор, было невозможно, но с уверенностью можно было сказать, что голоса были женские, причем один из них, видимо, принадлежал женщине в годах. Молодой человек, которому на вид было лет двадцать пять, судя по всему, решил не бросать на произвол судьбы пассажиров кареты. Пришпорив своего коня, он направил его на толпу преграждающую путь экипажу. Приободренный неожиданной поддержкой кучер стал энергичнее размахивать своим бичом, а заодно и клясть на чем свет стоит всех, кто мешал движению кареты.
   - Эй! Карл! Вот ты где! Наконец-то я тебя нашел! Ты словно сквозь землю провалился. Я уже начал волноваться.
   Через толпу к карете с трудом пробивался еще один всадник примерно такого же возраста, что и наш незнакомец.
   - Послушай Томас! Не сваливай все с больной головы на здоровую! Я, к твоему сведению, никуда не проваливался, а вот куда запропастился ты? Вот это вопрос! В конце концов, кто должен кого охранять, ты меня или я тебя?
   - К сожалению, я, - с притворной покорностью ответил Томас и опустил голову, но тут, же поднял ее и в его глазах блеснули искорки смеха, - а как бы хотелось, чтобы было наоборот!
   После этих слов друзья громко расхохотались.
   - Ну что ж, раз уж мы снова вместе, то давай поспешим во дворец, праздник вот-вот начнется и если тебя не будет рядом, то твой отец..., - но свою фразу вновь прибывший молодой человек закончить не успел. Его приятель перебил его.
   - Успеем, - небрежно махнув рукой куда-то в сторону, сказал Карл, - тут есть дело поважнее, требуется помощь одному очаровательному созданию, а может и не одному, - и он кивком головы указал другу на застрявшую в людском потоке карету. Томас стал внимательно осматривать карету, стараясь определить, кому она может принадлежать.
   - А чей это экипаж? Изображения на гербе почти не видно, и определить, кому он принадлежит, невозможно. Карл пожал плечами и сказал: " Не знаю, но, по крайней мере, одна из обитательниц кареты стоит того, чтобы познакомиться с ней поближе".
   - Неужели?!
   - О да! И потом, я совершенно уверен, что они спешат на торжество по случаю дня рождения моего батюшки. И вот, как видишь, попали в затруднительное положение.
   - Наверное, они едут, издалека, - Томас снова посмотрел в сторону кареты.
   - Эй, любезный! - крикнул он, обращаясь к кучеру, - скажи-ка нам дружок, кому принадлежит экипаж?
   Прежде чем кучер успел ответить, дверь кареты неожиданно распахнулась и в проеме показалась женская рука, которая призывно поманила к себе молодых людей. Молодой человек, по имени Карл, спешился и неторопливо подошел к карете. Его приятель тоже слез со своего коня, но остался на месте, и, взяв под уздцы обоих скакунов, с любопытством стал наблюдать за происходящим.
   Между тем Карл одной рукой небрежно облокотившись на дверцу кареты, другой приподнял свою шляпу и поприветствовал немолодую, но еще достаточно миловидную женщину лет сорока, которая была одета так, как обычно одеваются знатные люди, чтобы посетить какое-нибудь торжественное мероприятие.
   - Добрый вечер, сударыня. Позвольте представиться, - начал, было, Карл, но незнакомка перебила его.
   - В этом нет необходимости ваше высочество. Простите, что не признала вас сразу, - и она сделала попытку выйти из кареты. Но Карл удержал ее.
   - Прошу вас, не затрудняйте себя. Итак, вы меня узнали, сударыня. Позвольте же и мне в свою очередь узнать, с кем имею честь беседовать?
   - Да, ваше высочество. Я узнала вас, правда не сразу, поэтому и попросила подойти вас, поближе. Надеюсь, я не очень обидела вас такой дерзостью?
   - Что вы! Нисколько!
   - Дело в том, - извиняющимся тоном продолжала незнакомка, - что я редко бываю при дворе.
   - Я тоже, - шутливо заметил принц, - хотя в последнее время, вынужден бывать там чаще, чем бы мне этого хотелось. И все-таки кто же вы?
   - Я графиня Генриетта Бирхоф, вдова графа Бирхофа погибшего в сражении при Биволе, два года назад.
   - Да! Я помню его! - воскликнул принц, - это был мужественный и отважный воин. Мой отец высоко ценил его заслуги.
   - Что-то не чувствуется, - пробормотала себе под нос графиня.
   - Вы что-то сказали мадам? - спросил принц.
   - Нет, что вы! Вам показалось.
   - Да? - принц пристально посмотрел на графиню. Та спокойно выдержала его взгляд. Несколько секунд длилось молчание. Наконец, принц, словно отмахнувшись от неприятных мыслей, весело сказал: "Однако, графиня, мне не терпится познакомиться и с вашими очаровательными спутницами".
   - С удовольствием представлю их вам. Это мои дочери, двойняшки. Анна, с ней вы уже практически познакомились, и Элизабет. Сегодня, я впервые вывожу их в свет, благодаря любезности его величества пригласившего нас на торжества по случаю своего дня рождения.
   - Двойняшки?! Как интересно! - принц многозначительно переглянулся с Томасом. Потом заглянул в карету, чтобы получше рассмотреть вторую сестру. Девушки сидели, прижавшись, друг к другу, скромно опустив глаза.
   - Добрый вечер, сударыни! Как поживаете? Надеюсь, дальняя дорога не сильно утомила вас? - спросил Карл.
   - Нет. Что вы, ваше высочество. Мы всем довольны, - за двоих ответила бойкая Анна, не поднимая, однако, своих глаз.
   - Странно, - сказал Карл, повернувшись к графине, - почему одна блондинка, а другая брюнетка?
   - Видимо так было угодно господу. Иногда такое случается. Они ведь не близнецы. Элизабет на пять минут старше Анны, - отвечала графиня, не сводя своих глаз с принца.
   - Кстати, - вдруг спохватился принц, - хочу также вам представить своего друга и телохранителя. Знакомьтесь, офицер королевской гвардии Томас Бамбелла.
   При этих словах, Томас коснулся рукой своей шляпы и слегка поклонился.
   - Если вы, графиня, - продолжал принц, - и ваше очаровательное семейство не будет против нашей компании, мы с Томасом сделаем все возможное, чтобы вы оказались во дворце как можно скорее и при этом, в целости и сохранности.
   - Что вы, ваше высочество! Какие могут быть возражения! Это такая честь для нас. С удовольствием принимаем ваше предложение. Правда, девочки?
   - Конечно, мама. О таком эскорте можно только мечтать! - в один голос проговорили сестры.
   - Тогда вперед! - воскликнул принц и вскочил на своего коня.
   Кучер лихо щелкнул бичом, и процессия возглавляемая Карлом и его другом тронулась в путь.
   Так состоялось знакомство будущего короля Мармонта со своей будущей супругой.
   Король Гастон был счастлив, с удовольствием наблюдая, как его сын в течение всего праздничного вечера практически не отходит от сестер Бирхоф, всячески их развлекая. Его величество прекрасно видел, насколько принц увлечен. Обычно, Карл снисходительно позволял флиртовать с собой, ни кем серьезно не увлекаясь, а тут, судя по тому, какие взгляды он бросал на сестер, особенно на младшую, можно даже было подумать, что это не просто увлечение. И это обстоятельство не могло не радовать короля. Еще бы! Вместо одной потенциальной кандидатки в невестки, он получил сразу двух. Да еще каких! Несмотря на то, что сестры были, не совсем похожи друг на друга, они обе были восхитительны. Кроме того, их происхождение тоже имело немаловажное значение. Одного только не знал его величество, того, что семья Бирхоф находится на грани финансовой катастрофы. Со смертью графа Бирхофа, дела в графстве быстро пришли в упадок. Графиня абсолютно бездарно управляла своим маленьким государством. Правду сказать, она практически не вникала в суть хозяйственных дел, предпочитая жить в свое удовольствие. Рано или поздно это должно было закончиться тем, чем закончилось - разорением. Хитрые экономы, нанятые графиней чтобы вести дела графства, быстро смекнули, что здесь можно неплохо поживиться. Пользуясь полным отсутствием контроля со стороны хозяйки, они обворовывали ее с завидной регулярностью. А когда графиня, наконец, прозрела было поздно. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, пришлось уволить половину слуг, заложить замок, и почти все фамильные драгоценности. Даже шикарная диадема, красовавшаяся на голове младшей сестры, тоже была предметом залога и была временно взята из банка под честное слово графини. Когда графиня осознала, что находится на краю пропасти, она поняла, что путь к спасению остался один. Она должна была, во что бы то ни стало, выгодно выдать замуж хотя бы одну из своих дочерей, правда в качестве приданого ничего существенного, она теперь предложить не могла, но это обстоятельство не особо ее волновало. Графиня Генриетта Бирхоф считала, что красота и происхождение ее дочерей и есть главное приданое и была очень довольна, когда получила приглашение в королевский дворец. Это приглашение, кстати, тоже далось непросто. Дело в том, что графиня, с тех пор как хозяйство ее пришло в упадок, перестала по понятным причинам бывать при дворе и в свете о ней стали понемногу забывать. И вот, примерно за месяц до дня рождения короля, она решилась приехать во дворец, чтобы добиться аудиенции его величества и попросить у него помощи, хотя бы в качестве благодарности за заслуги перед государством ее героического супруга, погибшего на полях сражений во славу своего монарха. Но каким-то образом узнав о цели визита графини Бирхоф во дворец, министр финансов г-н Турен, нашел способ не допустить ее к королю. Он принял ее сам и вежливо, но твердо дал понять, что денег она не получит и в качестве компенсации за отказ в материальной помощи, вручил ей приглашение на торжество. "Ну, что ж, хоть что-то", - подумала тогда графиня и окончательно уверовала в то, что только удачное замужество своих дочерей, может спасти ее от полной нищеты, иного пути у нее просто не было. И пока все складывалось как нельзя лучше. Она глазам своим не поверила, увидев из окна кареты самого наследника престола, а убедившись, что это действительно он и, что ему приглянулась ее младшая дочь Анна, была на седьмом небе от счастья. И когда фамильный экипаж семьи Бирхоф, сопровождаемый принцем и его другом, наконец, тронулся в направлении королевского дворца, графиня с облегчением откинулась на спинку дивана, на лице ее блуждала загадочная улыбка. " А ведь я еще кое-что могу", - думала она. " Выходит, я не совсем растеряла свои способности. Ну что ж, тем лучше"! Она посмотрела на своих дочерей. Анна прямо-таки светилась от счастья, причем в прямом и переносном смысле. Великолепная диадема даже в полумраке смотрелась сногсшибательно, подчеркивая юную красоту девушки и делая ее похожей на сказочную принцессу. "Повезло девчонке", - подумала графиня. "И безделушка сегодня досталась ей, что поделаешь жребий, есть жребий, и благосклонность принца, тоже ей". Она бросила быстрый взгляд на Элизабет и вдруг увидела плотно сжатые губы и недобрый огонек, на мгновение вспыхнувший в ее глазах. Это встревожило графиню. "Неужели все может повториться"? - вдруг, со страхом подумала она. "Нет! Этого ни в коем случае допустить нельзя"! Графиня взяла за руку старшую дочь и потянула ее к себе: "Иди ко мне милая, я согрею тебя, мне кажется, ты немного озябла". Элизабет молча, пересела к матери, та обняла ее и прижала к себе. За весь остаток пути никто из пассажиров кареты больше не проронил ни слова.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7
  
  
  
   Праздник по случаю дня рождения короля, как всегда удался на славу. А в этот раз особенно. Его величество пребывал в приподнятом настроении, похоже, его мольбы были услышаны. Его сын и наследник наконец-то, нашел себе подходящую пару. Возможно, король торопил события, но слишком долгое ожидание этого счастливого дня утомило его настолько, что в этот раз, он твердо решил сделать все от него зависящее, чтобы увлечение принца закончилось свадьбой. Причем ему было все равно, с кем из сестер принц предпочтет связать свою судьбу. Лично ему понравились обе. Сердце подсказывало королю, что мечта его скоро осуществиться и, чем черт не шутит, он еще успеет понянчить своих внуков. Принц, в свою очередь, тоже пребывал в радостном возбуждении от переполнявших его эмоций, ведь он впервые испытывал чувство настоящей влюбленности. Томас только диву давался, видя как в одночасье, изменился его друг. Казалось, можно уверенно говорить о том, что от знакомства принца с семейством Бирхоф выиграли обе стороны. Но на деле, все оказалось не совсем так.
   Прошла уже почти неделя, как графиня Генриетта и ее дочери благополучно вернулись домой. Все это время в замке царила радостная суета. Шла лихорадочная подготовка к первому визиту принца. Слух о том, что Карл серьезно влюбился в одну из дочерей графини Бирхоф, мгновенно распространился среди знати. И те из них, кто знал о тощем кошельке графини, злорадно посмеивались, предвкушая ее позор. Для того чтобы достойно встретить столь высокого гостя нужны были немалые деньги, которых у графини не было. Это приводило ее в отчаяние, но рассудительная и хладнокровная Элизабет спасла ситуацию. За помощью она обратилась к банкирам-кредиторам и те, к удивлению графини, без колебаний снабдили ее необходимой суммой. В отличие от графини, банкиры прекрасно понимали, что лучшая гарантия возврата всех ее долгов, это женитьба Карла на одной из сестер и в силу своих возможностей решили способствовать этому.
   - Мама, мне нужно с тобой поговорить, - сказала Элизабет, остановив мать, с озабоченным видом, идущую в направлении кухни.
   - Но, дорогая, что за срочность? Неужели, этот разговор не может подождать? Ты же видишь, я вся на нервах! Завтра приезжает принц, возможно, он сделает предложение Анне, а у нас еще толком ничего не готово, - в голосе графини сквозило неприкрытое недовольство.
   - Мне кажется, ты все преувеличиваешь мама, - спокойно заметила Элизабет. Генриетта внимательно посмотрела на дочь.
   - Мне просто необходимо переговорить с тобой до приезда принца, это очень важно, - старшая дочь, не отрываясь, смотрела на мать и в ее взгляде графиня прочла нечто такое, что заставило ее изменить свои планы.
   - Хорошо, - сказала она, - пойдем ко мне в спальню, там нам никто не помешает.
   Спальня графини была ее любимым местом в замке и свое свободное время она предпочитала проводить именно там. Эта комната была ее тылом, цитаделью спокойствия, здесь она черпала силы для преодоления препятствий, которые периодически подбрасывала ей жизнь. После смерти супруга она обустроила ее по своему вкусу, а надо признаться, что вкус у графини был отменным. Достаточно сказать, что эскиз той самой диадемы она придумала сама, и известный ювелир, взявшийся за изготовление украшения, в процессе работы не внес ни одной поправки в оригинальный дизайн, настолько он был совершенен. Мы не будем подробно останавливаться на описании интерьера спальни, предоставим читателю самому пофантазировать на этот счет. Уделим внимание только роскошному камину, облицованному изумительным изразцом. Камин занимал, чуть ли не треть комнаты, однако не производил впечатления чего-то громоздкого, давящего, настолько изящный, почти "невесомый" орнамент облицовки отвлекал внимание от его размера. Генриетта и Элизабет удобно устроились напротив этого шедевра печного зодчества, и некоторое время, молча, смотрели на пылающий в очаге огонь. Шум дождя за окном, потрескивание дров, "разбрызгивавших", время от времени, огненные искры, наполнили комнату уютом и умиротворением, начинать разговор, тем более, серьезный, сразу расхотелось, казалось, еще чуть-чуть, и мать и дочь уснут в своих креслах, так и не начав его. Но волнение, поселившееся в душе Генриетты Бирхоф, дало о себе знать.
   - Итак, - бодро начала графиня, стряхнув с себя накатывавшую сонливость, - о чем ты хотела со мной поговорить дорогая? Надеюсь, это действительно важно.
   - Это важно, мама. По крайней мере, для меня. Я хочу, чтобы ты помогла мне.
   - В чем, дорогая?
   - Нельзя допустить, чтобы принц женился на Анне, - произнесла Элизабет, с ледяным спокойствием.
   - Чтооо? Что ты сказала! Ты в своем уме Бетти? О чем ты говоришь?! - негодованию графини не было предела, - она твоя сестра! И если ты любишь ее, то должна всеми силами способствовать ее счастью, а не наоборот! Кроме того, ты прекрасно знаешь, как нам необходим этот брак. Или ты хочешь жить в нищете?!
   - Я что похожа на человека, желающего жить в нищете? - по-прежнему спокойно спросила Элизабет, - что за бред ты несешь мама. Я вовсе не хочу, чтобы Карл сорвался с крючка. Я только считаю, что Анна это не лучший выбор для него. Ну, скажи, какая из нее королева? В лучшем случае, это будущая мать его детей, не более того. Но их еще надо родить. Я! Вот кто может быть настоящей королевой, а не домохозяйкой в золотой клетке. И я прошу тебя мама, если ты любишь меня и хочешь моего счастья, помоги мне в этом. Сделай так, чтобы он влюбился в меня и забыл Анну. Поверь, от этого всем нам будет только лучше. Если я стану королевой, роду Бирхоф не будет равных во всем королевстве и породнится с нами..., о, это будет считаться большой честью! - когда Элизабет закончила говорить, глаза ее сверкали от возбуждения. Графиня впервые видела ее такой. Да, конечно, Элизабет с детства отличалась честолюбием, стремлением быть лидером во всем, была не по годам рассудительна и хладнокровна, но то, что сейчас услышала графиня, было настолько неожиданным, что она растерялась, не зная как реагировать на сказанное ее старшей дочерью. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она внимательно смотрела на свою дочь, как будто впервые увидела ее.
   - Ты сошла с ума, Бетти! - воскликнула графиня, приподнимаясь в своем кресле.
   - Напротив! Я совершенно точно в своем уме! И я твердо намерена добиваться своей цели, чего бы это мне не стоило. С твоей помощью или без, но я стану королевой Мармонта! Конечно, с твоей помощью это было бы проще, но...
   - Замолчи! - перешла на крик графиня, - Довольно! Хватит молоть чушь! И вообще, за кого ты меня принимаешь?
   - За человека, обладающего необычными способностями. Ты думаешь, что твоя ворожба перед поездкой во дворец прошла незамеченной? Может быть, для всех это было и так, но только не для меня. И надо признать, что у тебя неплохо получилось. В одном только вышла нестыковочка, принц, к сожалению, обратил внимание не на меня, а на Анну. Но я уверена, что ты при желании, можешь это исправить.
   Элизабет говорила спокойным назидательным тоном, каким обычно говорят школьные учителя, воспитывая своих подопечных. На графиню жалко было смотреть, казалось еще чуть-чуть и ее хватит удар. Она судорожно открывала и закрывала рот, как будто ей не хватало воздуха, лицо ее покрылось красными пятнами. Элизабет не на шутку перепугалась, увидев, какой эффект произвели ее слова на мать. Она бросилась к ней, и срывающимся от волнения голосом, запричитала: " Мама, мама успокойся, ты меня не так поняла, я тебе все объясню. А пока, выпей воды". Дочь встала, подошла к камину, на котором стоял графин наполненный водой, налила полный стакан и протянула его матери. Трясущимися руками графиня Бирхоф взяла стакан и большими глотками осушила его, вернув пустой стакан дочери, она в изнеможении откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В спальне воцарилась тревожная тишина. Элизабет бесшумно подошла к креслу, где сидела Генриетта и села у самых ее ног, прямо на пол. Внезапно, графиня открыла глаза и резко выпрямилась. Увидев ее лицо, Элизабет сначала в испуге отпрянула от матери, потом вскочила на ноги, да так быстро, что едва не упала навзничь. Испугаться и, в самом деле, было от чего. Перед ней в кресле, сидел чужой человек, абсолютно непохожий на графиню. На Элизабет смотрела женщина, лицо которой превратилось в подобие посмертной маски. Мертвенно бледная кожа, плотно обтянувшая череп, обнажила все его нелицеприятные анатомические подробности. Глаза, превратились в два бездонных, черных колодца, а изо рта, приоткрытого в зловещей улыбке, выглянули отвратительные желтые зубы, напоминающие частокол. Пальцы рук графини вытянулись и стали похожи на щупальца спрута, а вмиг почерневшие ногти превратились в когти и, с нечеловеческой силой, впились в подлокотники кресла.
   - Узнаешь меня, дорогая? - спросила хриплым незнакомым голосом Генриетта, и вдруг разразилась отвратительным каркающим смехом, от которого у Элизабет по спине поползли мурашки, как будто целый муравьиный отряд случайно заполз ей под платье и теперь искал дорогу домой. Скованная ужасом, она стояла словно приклеенная к полу, совершенно не чувствуя под собой ног.
   - Слушай меня внимательно Бетти! - медленно проговорила графиня, внезапно оборвав свой демонический смех, - я ни при каких обстоятельствах не позволю повториться тому, что произошло много лет назад между мной и моей сестрой. Поэтому я не буду помогать тебе. Более того, если я почувствую, что ты не бросила свою затею, берегись! Теперь ты знаешь, с кем имеешь дело. А сейчас убирайся отсюда! И постарайся забыть о нашем разговоре, а также о своих амбициях! Живи как жила и если не будешь мешать мне, я найду и тебе достойную партию. В противном случае..., - графиня пристально посмотрела прямо в глаза дочери. Что это был за взгляд! От него веяло такой угрозой, что требовалось большое мужество, чтобы выдержать его.
   Но Элизабет выдержала, несмотря на то, что душа ее по-прежнему была объята ужасом. Посмотрев в глаза своей матери несколько мгновений, она, ни говоря, ни слова, повернулась и направилась к двери. Перед тем как выйти, Элизабет обернулась и, на удивление, ровным голосом сказала: "Всего доброго, мама. Надеюсь, к приезду принца все будет готово вовремя". Затем она вышла, плотно притворив за собой дверь. Графиня осталась одна. Она уже приняла свой обычный облик и еще немного неподвижно посидела в кресле. Потом встала, подошла к туалетному столику, открыла дверцу и достала хрустальный графинчик с коньяком, налив себе рюмку она залпом выпила ее, задумчиво повертела в руке пустую рюмку, наполнила ее снова, и направилась к креслу. Усевшись, она опять стала смотреть на пламя, бушующее в камине. "Дрянная девчонка! Вся в свою мать"! - раздраженно подумала графиня, однако, в ее мыслях не было ненависти к Элизабет, она скорее была озабочена тем, что произошло, и сейчас лихорадочно думала о том, правильно ли она поступила, показав приемной дочери свое истинное лицо. "А что, собственно, произошло? - рассуждала графиня. "Ну, узнала она, что я ведьма и что из того? Мне кажется, я нагнала на нее такого страху, что вряд ли она будет теперь пытаться строить козни Анне, как когда-то я строила их, ее матери". Графиня даже не заметила, что говорит вслух. Впрочем, это было неудивительно. Она частенько уединялась в своей спальне и сидя перед своим любимым камином, разговаривала сама с собой. Такая уж у нее была привычка.
   - Конечно, - продолжала графиня свой монолог, - я, похоже, сболтнула лишнего, упомянув свою сестру. Но, кажется, девчонка так испугалась, что вряд ли обратила на это внимание. А хоть бы и обратила, что из того? Когда Жанна забеременела от графа, она почему-то решила не говорить ему об этом. До сих пор не пойму, почему. Наверное, была уверена, что вот-вот станет графиней Бирхоф и хотела преподнести ему свадебный подарок. Хм! Не тут-то было! Сгубила тебя сестренка, твоя самоуверенность! Ведь если бы Бирхоф узнал тогда, что скоро станет отцом, кто знает, удалось бы мне окрутить его. Хорошо, еще, что граф дома был редким гостем, все воевал. Вот был бы сюрприз, узнай он, что Анна не его дочь, а Элизабет не моя. А так, все получилось, как нельзя лучше. Счастливый обладатель двух дочерей и красавицы жены.
   Графиня взяла с туалетного столика зеркало и с грустью посмотрела на свое отражение. С минуту она рассматривала свое лицо, поворачиваясь то в фас, то в профиль. Потом вздохнула и, положив зеркало обратно, снова уставилась на огонь.
   - И ведь как хорошо все было. Живи и радуйся. Так нет! Взял и помер, бросил нас на произвол судьбы. Экономы, мерзавцы, чуть ли не по миру пустили. А тут еще Элизабет со своими амбициями. Ну, да ничего. Все равно будет, по-моему! Моя родная дочь будет королевой Мармонта, и никто не сможет этому помешать!
   Графиня допила остаток коньяка и закрыла глаза. Ее рука с опустошенной рюмкой безвольно свесилась с подлокотника кресла. Дремотное состояние охватило графиню, неумолимо унося ее в мир грез. Однако, сон ее был тревожен и напоминал скорее исповедь грешника, пытающегося оправдать свои поступки. Воспоминания, навеянные разговором с падчерицей, настойчиво будоражили ее мозг, не давая ему отдохнуть.
   Когда, почти двадцать лет назад, Генриетта Уорлок, поняла, что ее сестра Жанна положила глаз на богатого бездетного вдовца графа Дональда Бирхофа, и встретила при этом взаимность, она вдруг почувствовала что болезненная и всепоглощающая ревность поселилась в ее сердце. Но это отнюдь не было ревностью безнадежно влюбленной девушки. Это была самая настоящая черная зависть. Еще бы! Став женой графа Бирхофа, можно было не беспокоиться о своем будущем. Граф был очень богат и при этом близок к королю, который высоко ценил его. И Генриетта решила, во что бы то ни стало, самой занять место в сердце графа, вытеснив из него свою сестру. Эта идея настолько овладела Генриеттой, что она ни о чем другом, и думать не могла. Это было какое-то наваждение, болезнь. В лице Жанны она уже видела не сестру, а только соперницу, и пока еще удачливую соперницу. Самым большим препятствием для достижения поставленной цели была беременность Жанны, о которой она, почему-то, пока не сообщала графу. Этим и решила воспользоваться хитрая Генриетта, которая, в то время, тоже носила под сердцем дитя, нажитое ею от сына трактирщика, Николя, с которым у нее был мимолетный роман, так, от скуки. И Генриетта Уорлок начала действовать. К тому времени, король Гастон, развязал очередную войну, и граф Бирхоф засобирался в дорогу. Генриетта поняла, что удача сама плывет к ней в руки. Тайком от сестры, она отправилась вслед за графом. Не имея рядом соперницы, ей не составило большого труда, обворожить графа. Проведя с ним почти два месяца, и убедившись в том, что тот окончательно охладел к ее сестре, Генриетта возвратилась домой. Война затянулась, так что к приезду хозяина замка Бирхоф, обе сестры успели благополучно разрешиться от бремени. Узнав о том, что война, наконец, закончилась, как всегда, победой Гастона, Генриетта, оставив новорожденную дочь на попечение кормилицы, втайне от сестры, поспешила в столицу. Жанна, упиваясь счастьем от рождения дочери отцом которой, был сам граф Бирхоф, и не подозревала, какую страшную участь готовит ей родная сестра. Не вызвало у нее подозрений и то, что вскоре, после отъезда Генриетты во Фрубург, при загадочных обстоятельствах, один за другим скончались все те, кто знал, кем является отец ее ребенка. Внезапно умер, якобы отравившись грибами, и сын трактирщика Николя. Все это, конечно, было делом рук Генриетты. Она действовала настолько изобретательно и с таким напором, что у Жанны, когда она, наконец, спохватилась, не нашлось веских аргументов, чтобы противостоять своей "любимой" сестрице. Находясь во Фрубурге, Генриетта внушила графу, что Жанна продала душу дьяволу и занимается колдовством. Взбешенный граф, ослепленный любовью к Генриетте, приказал арестовать Жанну и держать ее взаперти до его приезда.
   - Поезжай к детям, дорогая, - говорил граф, нежно обнимая свою будущую супругу, - а мне нужно еще несколько дней побыть в столице.
   - Но я ее боюсь любимый. Она может навести на меня порчу.
   - А если она причинит вред нашим детям?! - воскликнул встревоженный граф.
   - Ты должна ехать и немедленно! - взволновано продолжал он, - и ничего не бойся. С тобой поедут два моих адъютанта, которым я приказал арестовать Жанну Уорлок. Как только я приеду, ее будут судить.
   Генриетта ликовала. Все получилось так, как она задумала. Почивая на лаврах победителя, и будучи уже в официальном статусе невесты графа Бирхофа, она все-таки, решила сжалиться над сестрой. Вернувшись, домой, она попросила прибывших с ней офицеров, не трогать Жанну пока она не переговорит с ней. Те охотно согласились. Взяв с сестры клятву, что она навсегда исчезнет из графства, она пообещала, что поможет ей бежать из замка до приезда графа. Генриетта также, пообещала Жанне, что будет воспитывать ее дочь как родную, и что она тоже будет носить фамилию Бирхоф, в том случае, если сам граф никогда не узнает о тайне ее происхождения. Но если Жанна попытается объявиться или, того хуже, помешать счастливой семейной жизни своей сестры, она, не задумываясь, убьет её дочь Элизабет.
  
  
  
   ГЛАВА 8.
  
   Покинув спальню графини, Элизабет, несмотря на свое внешнее спокойствие, некоторое время находилась в легком шоке от сцены, разыгравшейся несколько минут назад. Однако она довольно быстро пришла в себя и со свойственной ей рассудительностью, решила в спокойной обстановке, осмыслить произошедшее. Но для этого нужно было где-то уединиться, чтобы никто, и, прежде всего Анна, случайно не прервали ее размышлений. Элизабет обожала лошадей и одно из ее любимых занятий, было скакать верхом во весь опор по изумрудным лугам графства. Поэтому, недолго думая, она отправилась на конюшню и велела уже знакомому нам кучеру Питеру, который по совместительству исполнял обязанности конюха, оседлать свою любимую лошадь. Ловко вскочив в седло, Элизабет уже через несколько минут оказалась за пределами замка. Удалившись от него на приличное расстояние, девушка остановила лошадь в своем излюбленном месте, у излучины реки, по берегам которой во множестве росли плакучие ивы. В тени их густых, склонившихся до самой земли ветвях, она любила иногда проводить свободное время, любуясь широкой водной гладью реки, неутомимо несущей свои воды куда-то за горизонт. Элизабет спешилась и, привязав лошадь, сразу же с удовольствием принявшуюся щипать сочную весеннюю траву, присела на пучок сена, бог весть как, оказавшийся в этом месте, и, обхватив руками колени, задумалась.
   Она вспомнила, когда первые подозрения о том, что мать не та, за кого себя выдает, закрались в ее душу. В ту ночь, перед поездкой во дворец, ей не спалось. В отличие от своей легкомысленной сестры, Элизабет прекрасно осознавала весь ужас их положения, и, так же как и мать, понимала, что спасти их семью от "сумы" может только выгодное замужество и что поездка на торжество по случаю дня рождения короля это шанс, который никак нельзя было упускать. Все эти мысли не давали ей уснуть, и она решила выйти во двор, подышать свежим воздухом, чтобы успокоиться. Проходя мимо спальни графини, Элизабет увидела как сквозь не плотно закрытую дверь, пробивается свет и, сгорая от любопытства, она на цыпочках подкралась к двери и осторожно заглянула внутрь. То, что она увидела тогда, потрясло ее до глубины души. Любимая комната графини была залита ослепительным светом, который исходил от множества зажженных свечей расставленных везде, где только было возможно им поместиться. В первый момент, Элизабет, толком ничего не смогла рассмотреть. Но когда ее глаза понемногу привыкли к такому яркому освещению, она увидела свою мать Генриетту Бирхоф, склонившуюся над толстой старинной книгой в железном кованом переплете и бормочущую какие-то непонятные слова. Зрелище было настолько любопытным, что Элизабет решила продолжить свое наблюдение, но вскоре почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и слезы градом потекли из ее глаз. Едкий тошнотворный запах заполонил всю комнату. Зажав рукой рот и нос, Элизабет довольно быстро обнаружила его возможный источник. Судя по всему, запах исходил из необычной формы металлической емкости с кипевшей в ней жидкостью. Этот сосуд стоял на железной треноге посередине комнаты и нагревался от пламени нескольких свечей. По всей видимости, это сооружение являлось частью колдовского ритуала. Элизабет не стала больше испытывать судьбу, потихоньку закрыла дверь и пошла к себе.
   Брезгливая гримаса исказила лицо Элизабет, когда она вспомнила, как ее едва не стошнило от того мерзкого запаха. Увиденное произвело на нее настолько сильное впечатление, что она, тогда, так и не смогла уснуть до самого утра. Но на следующий день она вела себя, как, ни в чем, ни бывало, решив до поры до времени молчать о том, что видела прошлой ночью. И потом, ей хотелось получить подтверждение своей догадке. И оно не заставило себя ждать. Как бы "случайная" встреча в городе с принцем, окончательно убедили Элизабет в том, что ее мать, по крайней мере, необычная женщина. И теперь, только одно обстоятельство угнетало ее, причем настолько, что она готова была пойти на преступление, лишь бы обратить ситуацию в свою пользу. Она готова была расцарапать лицо своей сестре, когда убедилась в том, что принц серьезно увлекся ею, а с ней, с Элизабет, разговаривает только из вежливости. "Как он мог, влюбиться в эту никчемную дуру"? - с ненавистью подумала она. "Кроме смазливой мордашки, у этой пустышки за душой ничего нет! Какая из нее королева, черт возьми"?! Элизабет чуть не задохнулась от ярости, вспомнив, как принц воркует с Анной. Но, усилием воли взяв себя в руки, она не дала эмоциям взять над собой верх.
   Итак, она решилась на разговор с графиней, потому что понимала, что без ее помощи ей не удастся в короткий срок влюбить в себя принца. Конечно, она предполагала, что этот разговор может не принести ожидаемого результата, и даже готова была шантажировать свою мать, пригрозив ей пустить слух в свете, что графиня занимается ворожбой. Девушка надеялась, что мать испугается огласки, и это заставит ее помочь ей. Однако, Элизабет и в мыслях не могла допустить, что графиня окажется самой настоящей ведьмой, а не простой гадалкой, к которой тайком бегают безответно влюбленные девушки с просьбами приворожить понравившегося парня, да любители узнавать свое будущее. Теперь, когда стало окончательно понятно, кто такая графиня на самом деле, раскрывать ее тайну было ни в коем случае нельзя. Ибо это означало крах для семьи Бирхоф. И на этот раз крах физический, что само по себе было куда страшнее краха финансового. Кроме того, Элизабет просто элементарно испугалась. У нее до сих пор перед глазами стояло это ужасное лицо и взгляд, который буквально пронзил ее насквозь, обдав могильным холодом с головы до ног. Она вдруг поняла, что графиня действительно способна уничтожить ее, и, не задумываясь, сделает это, если почувствует угрозу с ее стороны.
   Элизабет поднялась, отряхнула с платья прилипшие остатки сена и стала прохаживаться вдоль берега реки, сцепив руки за спиной. Десять шагов вперед, десять назад. Десять шагов вперед, десять назад. Мозг ее напряженно работал, она ничего не замечала вокруг, ни того что поднялся ветер и тучи на небе стали угрожающе сгущаться готовые вот-вот разразиться проливным дождем, ни того что лошадь отвязалась и спокойно разгуливала в поисках более сочной травы, постепенно удаляясь от своей хозяйки. Да, Элизабет была напугана, но не настолько, чтобы отказаться от своих планов и сейчас лихорадочно искала способ, который помог бы ей осуществить их. "Нужно найти какой-то выход", - эта мысль настойчиво сверлила ее мозг. И тут, ей почему-то вспомнились слова графини, о ее давнем конфликте с родной сестрой. "Что же могло такого произойти между сестрами, почти двадцать лет назад"? - стала рассуждать Элизабет. "Уж не касается ли это моего покойного батюшки, да упокой господь его душу? Неужели история повторяется? Так, так! Ну, конечно! Все правильно! Богатый холостяк и две сестры, мечтающие о сытой и беззаботной жизни. По-видимому, две непримиримые соперницы и кто-то должен был выйти победителем. И этим победителем стала Генриетта, моя мать". "Моя мать"! - вдруг вслух громко повторила Элизабет и почувствовала, как смутные подозрения стали настойчиво заползать в ее душу, но она не дала им пока волю, сосредоточившись на том, что сейчас волновало ее в большей степени. "Какой ценой досталась победа Генриетте? Что на самом деле случилось тогда с ее сестрой"? Эти вопросы требовали немедленных ответов. Но как получить их? У кого? Элизабет, конечно же, знала, что у матери была сестра, и что она умерла много лет назад, то ли от болезни, то ли от несчастного случая. Подробности смерти своей тетки никогда не волновали девушку, ей это было неинтересно. Но сейчас, в свете последних событий, тайна смерти тети приобретала для Элизабет первостепенное значение. "Нужно во что бы то ни стало выяснить подробности того, что случилось много лет назад!" - решила она. "Скорее всего, в решении этой загадки, кроется ключ от "двери", открывающей мне путь к достижению цели"! Придя к такому выводу, Элизабет бросила взгляд на небо и поняла, что пора возвращаться. И действительно медлить с возвращением в замок, было никак нельзя. Погода стремительно портилась, свинцовые тучи полностью оккупировали небосвод и, пока еще далекие, всполохи молний, сопровождаемые раскатами грома, ясно давали понять, что стихия приближается и не заставит себя долго ждать. У путников, по воле случая, оказавшихся в дороге, осталось совсем немного времени, чтобы найти себе убежище. Элизабет посмотрела по сторонам, и, не обнаружив своей лошади, не на шутку перепугалась. Раз за разом, она отчаянно выкрикивала ее кличку, но все было напрасно. Бедное животное видимо заблудилось, пав жертвой собственного аппетита и беспечности своей хозяйки, а испуг, навеянный приближающимся ураганом, довершил дело. Усилием воли, девушка заставила себя успокоиться и стала внимательно осматриваться вокруг, в надежде найти себе временное укрытие. Но уже было поздно. Мощный разряд молнии буквально разорвал небо, на мгновение, осветив все вокруг, и тут же, раскаты грома как будто встряхнули землю, заполнив своим страшным грохотом окрестности. Элизабет онемела от ужаса, она стояла словно парализованная, не двигаясь с места. Начался ливень. Стена воды обрушилась на землю со скоростью гигантского водопада. В мгновение ока, некогда спокойная река превратилась в бурлящий стремительный поток, неумолимо расширяющий свое русло и сметающий все на своем пути. Вдруг Элизабет почувствовала, как почва уходит из-под ее ног. Это огромный кусок берега подмытый "взбешенной" рекой стал медленно, но верно уходить под воду. В отчаянии Элизабет попыталась было ухватиться за ветку ивы, чтобы удержать равновесие, но в следующее мгновение очередной разряд сотряс черное небо. Молния ударила как раз в ту самую иву, расколов ее ствол почти до самой земли, дерево жалобно заскрипело и угрожающе стало крениться в сторону девушки. Она едва успела увернуться от него. Ветки больно хлестнули ее по лицу, но она не почувствовала боли. Оказавшись в воде одновременно с упавшим деревом, Элизабет инстинктивно обхватила руками отколовшийся кусок его ствола, и через секунду мощный водяной поток подхватил ее и понес вперед с бешеной скоростью. Это было начало адского водного аттракциона с невольным участием молодой девушки, которой очень скоро стало казаться, что этот аттракцион будет для нее последним. За время, проведенное несчастной девушкой в реке, она получила бесчисленное количество ссадин и ушибов. Голова ее кровоточила, платье было разодрано в клочья, она изрядно наглоталась и речной и дождевой воды, однако не выпускала ствол из рук, понимая, что стоит ей выпустить его, она будет обречена. Вскоре Элизабет с ужасом почувствовала, что руки стали слабеть, еще немного, и она потеряет спасительный кусок дерева, из ее горла вырвался отчаянный крик о помощи. Но кто мог ее здесь услышать? Пальцы ее стали медленно разжиматься. "Неужели, конец?" - подумала Элизабет, постепенно теряя сознание. Но ей повезло. Когда пальцы девушки окончательно разжались, очередная волна подхватила ее, не давая сразу пойти ко дну, и буквально вышвырнула на берег. К счастью, в этом месте берег реки был пологим, и девушке удалось ухватиться за торчащий из земли корень дерева, что позволило ей удержаться на месте, несмотря на то, что новая волна накатила на нее, грозя спихнуть обратно в воду. Элизабет поняла, что оставаться здесь нельзя, иначе ее просто смоет, и она вряд ли сможет спастись. Почти потерявшая сознание, израненная, истерзанная девушка нечеловеческим усилием заставила себя подняться и сделать несколько шагов в направлении леса. Тяжело же давались ей эти шаги! И все же ей удалось добраться до ближайшего кустарника. Тут силы окончательно покинули ее, ноги подкосились, и она рухнула на землю, лишившись чувств.
   В бессознательном состоянии она пролежала довольно долго. Уже наступила ночь, яркая полная луна выглянула из-за рассеявшихся туч, дождь давно закончился, постепенно стих и ветер, река, успокаиваясь, медленно возвращалась в свое привычное русло. Лишь только вырванные с корнем деревья, да во множестве разбросанные по берегам ломаные сучья и ветки, напоминали о том, что недавно здесь хозяйничала стихия.
   Очнулась Элизабет от зловонного дыхания и мерзкого запаха псины, который буквально "забил" ей ноздри, не давая свободно дышать. Она с трудом приоткрыла глаза и тут же зажмурила их. Некоторое время Элизабет лежала неподвижно с закрытыми глазами, боясь пошевелиться. Затем она осторожно вновь приоткрыла глаза и сквозь ресницы увидела такое, от чего волосы зашевелились у нее на голове. Два больших горящих желтых глаза в упор смотрели на нее. Они были настолько близко, что можно было с уверенностью сказать, что принадлежали они НЕ человеку. К своему ужасу Элизабет, тут же, убедилась в этом. Над нею стоял чудовищного размера волк. Его гигантская голова склонилась к самому лицу девушки, огнедышащая пасть, оснащенная огромными клыками, была открыта, а длинный ярко-красный язык, почти касался лица несчастной. Омерзение и животный страх, пробирающий до самых костей. Только эти два чувства испытывала сейчас Элизабет. Сердце ее не билось, оно трепетало, как тростинка на ветру, готовая обломиться в любой момент. Элизабет приготовилась к неминуемой смерти, она стала молиться, прося всевышнего только об одном, чтобы смерть наступила мгновенно, без мучений. Однако, к ее удивлению, зверь ничего не предпринимал, он продолжал неподвижно стоять, нависая над нею всей своей массой. Вдруг зверь отступил назад, и, задрав свою ужасную морду к небу издал протяжный вой, от которого у Элизабет душа окончательно ушла в пятки. Все это время, пока продолжалась эта, леденящая душу, волчья песня, Элизабет лежала абсолютно неподвижно, боясь спровоцировать зверя. Наконец вой закончился, и чудовище снова медленно приблизилось к девушке. Элизабет затаила дыхание, но нападения опять не последовало. Зверь словно чего-то ждал. Он топтался на месте, перебирая всеми четырьмя лапами, и не проявлял никакой агрессии. Внезапно зверь замер, навострив уши, казалось, он к чему-то прислушивается. С минуту он стоял неподвижно, потом вдруг развернулся и огромными прыжками помчался в направлении леса. У Элизабет отлегло от сердца, она мысленно поблагодарила господа за помощь и, привстав, стала осматриваться вокруг. Стояла глубокая ночь, но поляна, на которой находилась Элизабет, была хорошо освещена лунным светом. Однако, несмотря на это, Элизабет все же не заметила быстро приближающуюся к ней человеческую фигуру, которая двигалась абсолютно бесшумно, словно плыла среди высокой травы. Когда же, наконец, Элизабет обнаружила ее, она вскрикнула от неожиданности и быстро вскочила на ноги.
   - Не бойся меня, милая! Я не сделаю тебе ничего дурного, - голос был женский, немного грубоватый, но в нем не слышалось какой-либо угрозы. Элизабет удалось, наконец, как следует рассмотреть незнакомку. Она была среднего роста, одета в темный плащ до пят, подпоясанный простой веревкой, на голову накинут капюшон, почти полностью скрывающий лицо. В руке женщина держала длинную, выше ее роста, палку. Странно, она не опиралась на нее, а держала наперевес. Все это вызывало у Элизабет тревожное любопытство.
   - Кто вы? - спросила она и, на всякий случай, отступила назад на пару шагов.
   - Я? - переспросила незнакомка, - я здесь живу. Там, - она указала палкой в сторону леса, - мой дом. Но как ты, попала сюда, бедняжка? Что с тобой приключилось?
   Вместо ответа девушка схватила за руку незнакомку и взволновано проговорила: "Нужно поскорее убираться отсюда, здесь небезопасно! Я только что чудом осталась жива!" Но к удивлению Элизабет незнакомка не прониклась ее настроением и спокойно сказала: "Успокойся дитя мое! Пока я рядом с тобой, тебе ничего не угрожает. Но ты права, отсюда нужно уходить. Сейчас ночь и тебе необходимо отдохнуть и залечить свои раны. Если ты не побрезгуешь моим скромным жилищем, то я буду рада оказать тебе гостеприимство. Ну как? Согласна?" Элизабет заколебалась. Но взвесив все за и против, решила согласиться на предложение незнакомки. Другого выхода у нее просто не было.
   - Пойдем милая, здесь недалеко, - и незнакомка также бесшумно, как и приблизилась, стала удаляться туда, откуда пришла. Элизабет едва поспевала за ней, с трудом пробираясь сквозь густую траву и колючий кустарник, который так и норовил окончательно изодрать жалкие остатки ее одежды. За время их путешествия незнакомка ни разу не обернулась. Вскоре Элизабет заметила свет, пробивающийся сквозь лесную чащу. Еще десяток шагов и спутницы оказались на большой поляне окруженной высоким плетеным забором. Незнакомка открыла калитку и жестом пригласила девушку войти. Элизабет вошла и увидела перед собой добротный деревянный дом, окна которого светились мерцающим светом.
   - Проходи, не бойся! - незнакомка открыла дверь и зашла в дом. Элизабет немного поколебавшись, последовала за ней.
  
  
  
   ГЛАВА 9
  
   Войдя вслед за хозяйкой дома в большую гостиную, Элизабет зажмурилась от яркого света, который исходил от множества зажженных свечей, отчего в доме стоял устойчивый запах расплавленного воска. Чуткое обоняние девушки учуяло еще один едва уловимый, но до боли знакомый запах, который, совсем недавно чуть не вызвал у нее приступ тошноты. Вспомнив этот запах, Элизабет вздрогнула всем телом и покосилась на незнакомку. Та, тем временем, уже сняла свой плащ и повернулась лицом к девушке.
   - Ну, что ж ты стоишь? Присаживайся. Отдохни. А я сейчас приготовлю все необходимое для купания. А потом мы обработаем твои раны. Но сначала нам нужно познакомиться, не так ли? - спросила эта немного странная женщина, внимательно всматриваясь в лицо своей гостьи.
   - Так как же тебя зовут? Откуда ты?
   - Мое имя Элизабет Бирхоф. Я дочь графа Бирхофа, - представилась Элизабет. Это сообщение, судя по реакции хозяйки дома, было для нее как гром среди ясного неба. Она охнула и, приложив руку ко рту, буквально рухнула на стул, благо он, кстати, оказался рядом. На минуту воцарилась тишина. Элизабет с удивлением смотрела на буквально онемевшую женщину. Наконец, она не выдержала и решила прервать затянувшееся молчание.
   - Что с вами, сударыня? вам плохо? - спросила Элизабет с участием. Но незнакомка уже пришла в себя. Она медленно встала со стула и, глядя прямо в глаза девушке, сказала: "А меня зовут Жанна Уорлок. Я родная сестра Генриетты Бирхоф, в девичестве Уорлок, а также твоя настоящая мать".
   Теперь пришла очередь Элизабет в изумлении закрыть свой, непроизвольно открывшийся рот, руками. Но на этот раз молчание длилось совсем недолго.
   - Вы сестра моей ма..., Генриетты Бирхоф? Неужели это правда? Выходит, мои молитвы были услышаны, и господь бог привел меня сюда, как раз тогда, когда я особенно в этом нуждалась! - после этих слов Элизабет молитвенно сложила свои руки на груди.
   - Да привел, - каким-то странным тоном, проговорила Жанна Уорлок, - но только не господь бог.
   - А кто же? - удивленно спросила Элизабет.
   - Сейчас это неважно. Главное, что ты здесь и надеюсь, нам есть о чем поговорить. Но для начала, нужно привести тебя в порядок, потом мы поужинаем и поговорим, если конечно тебе не захочется поспать. В этом случае мы отложим наш разговор до утра. Не возражаешь?
   - Неет, - рассеянно протянула Элизабет, которая была буквально ошарашена новостью о том, что сестра Генриетты Бирхоф не только жива, но еще и приходится ей родной матерью. Тем временем, Жанна приблизилась к девушке и раскрыла объятия: " Ну же, обними свою настоящую мать, дочка. Я так долго ждала этой минуты".
   Но Элизабет осталась стоять неподвижно, она уже успокоилась и в упор смотрела на Жанну. Лицо ее не выражало никаких эмоций, а взгляд стал холодным и оценивающим. Заметив это, Жанна опустила руки и сказала: " Ну что ж я понимаю, что виновата перед тобой, но поверь, у меня не было другого выхода. Когда ты все узнаешь, надеюсь, твое отношение ко мне измениться. Но давай, все же, займемся тобой, а то, я смотрю, ты еле держишься на ногах".
   Спустя, примерно час, Элизабет, закутанная в теплое пушистое одеяло, блаженствовала, сидя в глубоком удобном кресле. Раны ее теперь не причиняли никакого беспокойства. Жанна обработала их каким-то пахучим снадобьем и почти сразу же боль ушла. Когда Жанна придвинула к ней стол с расставленными на нем яствами, девушка поняла, насколько она проголодалась. Жанна же, почти ничего не ела, она только смотрела на свою дочь с аппетитом поглощающую приготовленную еду и улыбалась. В этот вечер, а точнее ночь им поговорить так и не удалось. У Элизабет просто не было сил, ни на, то, чтобы говорить, ни на что-либо другое, она уснула сном младенца прямо в кресле.
   Только на следующий день у них состоялся разговор, который был так необходим для них обеих. Элизабет, наконец, узнала тайну своего рождения, узнала она и о коварстве своей мачехи Генриетты Бирхоф. После рассказа Жанны, у нее, даже проснулись какие-то чувства в отношении своей настоящей матери, но она не спешила пока выказывать их.
   - Мама, ты тоже ведьма? Верно, я тебя поняла? - спросила Элизабет, когда Жанна закончила свой рассказ.
   - Тебя это огорчает? - настороженно спросила Жанна.
   - Нет, что ты! Совсем наоборот! Я бы тоже хотела обладать какими-нибудь необычными способностями. Сейчас это было бы как нельзя кстати. Скажи, мама, а ты уверена в том, что.... Ну, в общем.... Не знаю, как сказать....
   - Я понимаю, - улыбнулась Жанна, - ты, наверное, хочешь спросить, не передались ли тебе по наследству мои способности?
   Элизабет кивнула.
   - Вынуждена тебя огорчить, а может и обрадовать. Ты, Бетти, самый обычный человек.
   - Но почему?! - с негодованием вскричала Элизабет, - почему ты так в этом уверена?!
   - Я не знаю, как тебе это объяснить, но если бы ты родилась слугой сатаны, то, для людей посвящённых, это не было бы секретом. Во всяком случае, для Генриетты уж точно. И она вряд ли оставила бы тебя в живых.
   - Значит, я единственная родная дочь графа Бирхофа и только я имею законное право носить его титул, и только я являюсь настоящей представительницей древнего рода Бирхоф! А значит я, а не простолюдинка Анна, достойна, быть невестой принца Карла! - с пафосом заявила Элизабет.
   - Кого, кого? - удивленно спросила Жанна, - о ком это ты?
   - О наследнике престола Мармонта, ты не ослышалась, мама, - Элизабет встала и прошлась по комнате, давая время матери осмыслить услышанное. Жанна же, предпочла не комментировать слова дочери, ожидая от неё дальнейших разъяснений. И они не заставили себя ждать.
   - Мне мама, совершенно безразлично, - продолжала Элизабет, - какие высшие силы привели меня к тебе, но, то, что это произошло именно сейчас, не случайно, это факт. Наша встреча состоялась как раз тогда, когда твоей дочери это стало по-настоящему необходимо. А кто, как не родная мать, должна помочь своему ребенку в трудную минуту. Или я не права?
   Элизабет медленно подошла к матери, сидевшей на стуле с высокой резной спинкой, склонила голову и попыталась заглянуть ей в глаза.
   - Ты говоришь загадками, Бетти! - Жанна с любопытством смотрела на свою дочь. Элизабет выпрямилась и вернулась в кресло, в котором провела ночь. Усевшись поудобнее, она, с наслаждением вытянула ноги и сказала: "Ну, так слушай"! И Элизабет рассказала своей матери всю историю семьи Бирхоф, начиная с того дня, как умер граф и кончая днем вчерашним, когда ей чудесным образом удалось спастись. В заключение своего рассказа, как бы подводя его итог, Элизабет сказала: "Больше всего в этой жизни, мама, я хочу обладать неограниченной властью. И только королевская власть может дать мне все, о чем я мечтаю. На меньшее, я не согласна. Поэтому умоляю тебя, раз уж судьбе было угодно соединить нас, помоги мне. Теперь, когда мы вдвоем, мне кажется, мы можем свернуть горы"!
   Выслушав рассказ дочери, Жанна задумалась: "Откуда у этой восемнадцатилетней пигалицы такое честолюбие? Даа! Похоже, характер у нее отцовский. Настоящая леди Бирхоф"!
   Но вслух она спросила: " Ну, и как я могу тебе помочь? Я хоть и не простая представительница рода человеческого, но все, же не всесильна".
   - Все просто мама! Ты должна сделать так, чтобы Карл забыл Анну и влюбился в меня! А дальше я сама прекрасно справлюсь.
   - Ничего себе просто! Не забывай дорогая, что нам будет противостоять Генриетта. Очень опасная, а главное, могущественная колдунья. Однажды я уже не справилась с ней.
   - А ты, не забывай мама, что нас теперь двое и хоть я, к сожалению, не обладаю сверхъестественными способностями, уверена, что вместе, нам удастся сокрушить твою сестру! Неужели тебе не хочется отомстить?
   - Отомстить?! - вдруг резко изменившимся тоном громко переспросила Жанна. - Я ли не хочу отомстить! За отнятую дочь, за годы, проведенные в скитаниях, за жизнь в этом лесу среди диких зверей и всякой нечисти, которая с нетерпением ждет полнолуния, чтобы выйти на свою кровавую охоту! Я ли не хочу отомстить!
   Внезапно Жанна Уорлок выпрямилась во весь рост и вытянула вперед свои руки, волосы на ее голове зашевелились, словно их обдувал, невесть откуда, задувший ветер. Черты лица ее обострились, а в глазах заполыхал адский огонь. Крючковатые пальцы с длинными черными ногтями, задрожали от возбуждения. Во всем доме одновременно зажглись свечи, а в потухшем очаге вдруг вспыхнул огонь, и пламя его заполыхало с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть и оно вырвется наружу и начнет пожирать все и вся на своем пути! Элизабет сидела, открыв рот, и во все глаза смотрела на свою мать. Но сейчас она уже не испытывала страх, как тогда, в спальне Генриетты, сейчас, на ее лице играла торжествующая улыбка! Она проследила за взглядом Жанны и увидела, что та пристально смотрит на стену, где на глазах у изумленной Элизабет все отчетливее проступало изображение перевернутой пятиконечной звезды! Внезапно Элизабет почувствовала головокружение, ноги ее стали ватными, тело вдруг обрело невесомость, глаза закрылись, и, через мгновение, она заснула мертвецким сном.
   Проснулась Элизабет также внезапно, как и заснула. Открыв глаза, она увидела Жанну, по-прежнему сидящую на своем излюбленном стуле-кресле похожим на трон, и внимательно смотрящую на свою дочь. Увидев, что Элизабет открыла глаза, она спросила: " Ну, что? Ты еще не передумала стать королевой Мармонта"?
   - Нет! - не задумываясь, решительно ответила Элизабет.
   - Тогда слушай меня внимательно, дочь моя! Пока жива Генриетта и Анна, мы не сможем добиться благосклонности принца по отношению к тебе.
   - Настолько все серьезно? - спросила Элизабет.
   - Да. Любовь принца к твоей кузине, защищена чарами Генриетты, и пробиться через эту защиту мне не под силу. Даже если умрет моя сестра, а Анна останется жива, все равно будет существовать опасность, что Карл не отвернется от нее. Любовь, Бетти, это великая сила. Поэтому надо исключить все возможные риски.
   Элизабет задумалась. Ей вдруг, стало жалко и Генриетту и свою кузину Анну. Все-таки они бок обок прожили почти восемнадцать лет, и, в сущности, ей, в отличие от своей настоящей матери, не в чем было их упрекнуть, особенно Анну. Жанна прекрасно видела, что твориться в душе Элизабет, но молчала, терпеливо ожидая, чем закончатся душевные колебания ее дочери. В конце концов, честолюбивая натура Элизабет взяла верх.
   - Ну, что же. Если другого пути нет, значит, так тому и быть, - твердо сказала она и посмотрела прямо в глаза Жанне. Их взгляды встретились. Мать и дочь, не отрываясь, смотрели друг на друга и, кажется, что чем дольше длиться это безмолвное общение, тем крепче становиться их союз.
   - Теперь милая, раз решение принято, настало время действовать. И действовать нужно немедленно, ибо время работает против нас.
   - Но как? Как мы все это устроим? - нетерпеливо спросила Элизабет.
   - Терпение милая, сейчас я тебе все расскажу. Пока ты спала, я все придумала, и даже кое-что уже сделала, - спокойно сказала Жанна, и лицо ее приняло загадочное выражение.
   - Когда же ты успела? Я спала-то всего ничего, - недоверчиво спросила Элизабет.
   - Ты думаешь?
   Только сейчас, посмотрев в окно, Элизабет с удивлением увидела, что уже наступил вечер. То есть получается, что она проспала несколько часов! Она вопросительно посмотрела на мать. Предупреждая ее вопрос, Жанна объяснила: "Так было надо, дочка. Незачем тебе смотреть на то, что не предназначено для твоих глаз". Теперь Элизабет смотрела на мать с уважением и даже с некоторым страхом. Заметив это, Жанна улыбнулась и сказала: "Не беспокойся милая, все будет хорошо. А теперь слушай и запоминай. Прежде всего, тебе надо как можно скорее, вернуться в замок. Мы оденем тебя в твои лохмотья, и ты расскажешь, что поехала покататься на лошади. Начался ураган, лошадь понесла, ты вылетела из седла и сильно ушиблась, была вынуждена переночевать в лесу, так как заблудилась. Ну и так далее. Я уверена, что твой острый ум подскажет тебе нужные слова. Я дам тебе лошадь и проводника. Он выведет тебя на дорогу, ведущую в замок. Как только окажетесь на дороге, лошадь отпустишь, она сама найдет дорогу назад. Это первое.
   Теперь, второе, и самое главное. Я изготовила яд, непростой яд. Один для Генриетты, другой для Анны. Сначала ты отравишь Генриетту. Она умрет скоропостижно от апоплексического удара. Все будут считать, что она не выдержала волнений связанных с предстоящей свадьбой. Даже если королевские врачи сделают вскрытие, они ничего не обнаружат, можешь поверить. Затем можно заняться Анной. Впрочем, можешь отравить их одновременно, яд, предназначенный твоей кузине, действует значительно медленнее. Она будет умирать постепенно, несколько дней. Так надо, чтобы у всех, в том числе и у принца, создалось впечатление, что она умерла от тоски по умершей матери. Ты тоже, кстати, заболеешь, причем, достаточно "тяжело". Чтобы помочь тебе в этом, я дам тебе порошок. Примешь его, как только убедишься, что Анна отравлена. Твоя болезнь отведет от тебя подозрения и сблизит с Карлом, болеть ты будешь долго, это необходимо. "Выздоровеешь", спустя неделю после смерти Анны. Не раньше! Для успешного "выздоровления" я дам тебе другой порошок. Смотри не перепутай! А то отправишься в мир иной, вместе со своей мачехой и ее дочерью. Чтобы приворожить принца мне понадобиться немного его крови. Да, да! Ты не ослышалась! Без крови я ничего не могу гарантировать".
   - Но как, же я возьму у него кровь? - с недоумением спросила Элизабет.
   - Я думаю, это будет нетрудно. Мне не нужно целый флакон крови, а всего лишь капелька, пусть даже засохшая. Оцарапай его чем-нибудь, как бы случайно. Вот тебе и решение проблемы. Ну а дальше мое дело. И если милая, все пойдет так, как я задумала, быть тебе королевой Мармонта!
   После этих слов, Элизабет вскочила с места, глаза ее засверкали, не в силах больше сдерживать переполняющие ее эмоции, она закричала: "Мама! Ты великолепна! Я тебя обожаю"! И бросилась в раскрытые объятия счастливой матери.
   - Доченька моя! Я так рада, что мы встретились. Я знала, я чувствовала, что это, рано или поздно, должно будет произойти! - взволновано приговаривала Жанна, нежно прижимая Элизабет к своей груди.
   - Когда я стану королевой. А я непременно ею стану! Теперь я в этом не сомневаюсь, я поселю тебя во дворце, ты будешь купаться в роскоши, мама! Или нет, я подарю тебе замок! - возбужденно шептала на ухо матери Элизабет.
   - Давай не будем спешить, милая, - сказала Жанна, мягко отстраняя от себя дочь, - я не сомневаюсь, что ты исполнишь свои обещания, но сначала нужно осуществить наш план. А, что касается меня, то как ни удивительно это прозвучит, я никуда отсюда уходить не хочу, по крайней мере, в ближайшем будущем. Я привыкла жить в этом лесу, мне здесь комфортно. И потом я не чувствую здесь одиночества. Сюда знают дорогу многие нуждающиеся в моей помощи и готовы щедро платить мне за нее. Сейчас я счастлива тем что, наконец, обрела свою дочь и не просто обрела, а еще и помогаю ей добиться осуществления ее мечты. Чего еще мне желать от жизни?!
   - Но может быть, ты когда-нибудь передумаешь? - спросила Элизабет, несколько удивленная услышанным.
   - Все может быть. Жизнь покажет, - ответила ей Жанна Уорлок и с задумчивым видом уселась на свой "трон".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 10.
  
  
   Продолжительное отсутствие Элизабет в замке, поначалу не вызвало беспокойства у Генриетты. Она знала, что старшая "дочь", в отличие от младшей, обожает лошадей и частенько носится, как угорелая, по просторным угодьям графства. Сегодня, после разговора с матерью, дочь наверняка пребывала в шоке, и ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Но постепенно, неприятное предчувствие все же проникло в душу графини. Она вдруг ясно осознала, что Элизабет не успокоится и ни за что не откажется от своих планов. Генриетта вспомнила, как посмотрела на нее падчерица, перед тем как выйти из спальни и ее предчувствие переросло в беспокойство.
   Начавшийся ураган, сопровождаемый сильнейшей грозой, вызвал в замке переполох, связанный с отсутствием старшей дочери графини. О том, что она не вернулась с верховой прогулки, графине сообщил взволнованный конюх Питер. "Ну что ж, возможно все к лучшему", - подумала Генриетта, глядя в окно и невольно вздрагивая, от очередного удара стихии. Однако чувства она при этом испытала весьма противоречивые. За восемнадцать лет, которые Элизабет прожила в семье Генриетты, она стала для нее по-настоящему близка. Графиня старалась относиться к ней, так же как и к своей настоящей дочери, Анне, не делая между ними никаких различий. И сейчас глубокая досада терзала душу Генриетты. Впервые в своей жизни она была растеряна, боясь даже подумать о том, что, возможно, ей придется принять страшное решение. "Если она не вернется, - рассуждала графиня, сидя в своем любимом кресле перед камином, - это будет хороший знак. Анна без помех станет королевой Мармонта. Ну, а если вернется..." Тут ее размышления прервал негромкий стук в дверь.
   - Войдите! - разрешила графиня. Дверь открылась, и на пороге спальни показалась заплаканная Анна.
   - Что с тобой, дитя мое? Ты плачешь? Если ты расстроена из-за сестры, то напрасно. Я уверена, что с нашей Бетти ничего страшного не случилось. Ты же знаешь, какой у нее характер. Вот увидишь, она непременно вернется домой, как только закончится ураган. И не забывай дорогая, завтра нам нанесет визит его высочество. Ты просто обязана выглядеть достойно, возможно он сделает тебе предложение. Так что прекращай лить слезы, возвращайся к себе и постарайся успокоиться.
   - Но мама! Как ты можешь сейчас говорить о его высочестве, когда Элизабет пропала. Может быть, в эту самую минуту она нуждается в нашей помощи.
   - Еще раз повторяю! Я нисколько не сомневаюсь, что с твоей сестрой все в порядке. Как только закончится гроза, слуги поедут ее искать. Все! Больше об этом говорить не будем! Иди к себе! - строго приказала графиня и жестом указала Анне на дверь.
   Анна всхлипнула, но не решилась продолжать разговор, и тихо вышла из спальни, закрыв за собой дверь.
   Но вопреки уверениям Генриетты, что Элизабет непременно вернется после того, как закончится ураган, она так и не появилась в замке, ни вечером, ни ночью, ни утром следующего дня. Посланные на поиски слуги вернулись ни с чем, вернее не совсем ни с чем. Они привели лошадь Элизабет, которую обнаружили недалеко от замка одиноко бредущую по дороге.
   Был уже поздний вечер, когда принц, в сопровождении небольшой свиты, подъехал к воротам замка Бирхоф. Его высочество был неприятно удивлен тем, как его встретили. Хмурый слуга, словно нехотя открыл ворота и небрежно поклонившись, впустил гостей во двор замка. Там, вопреки ожиданиям Карла, их встретили не хозяева, а старый кучер Питер, который почтительно приветствовал Карла и его спутников. Когда гости спешились, Питер молча взял под уздцы коня принца и повел того на конюшню. Офицеры из свиты последовали за ним. Карл в одиночестве остался стоять в центре двора в надежде, что хозяева замка все же соизволят встретить его подобающим образом. "Какая-то дурацкая ситуация!" - раздраженно подумал он. "Где, черт возьми, графиня и ее дочки"?!
   - Сударыня! - окликнул Карл торопливо проходящую мимо девушку. Та тут же остановилась и склонилась перед ним в глубоком реверансе.
   - Чего изволите, господин? - тихо спросила она.
   - Где твои хозяева? Что у вас тут случилось? - спросил ее Карл.
   - Пропала старшая дочка ее светлости, Элизабет, - ответила девушка и всхлипнула.
   - Как пропала? Где? Когда?! - в волнении вскричал Карл.
   - Да, ваше высочество. К сожалению, это правда, - послышался за спиной Карла голос Питера. Карл резко обернулся и вопросительно посмотрел на кучера, требуя объяснений.
   - Иди Рамина, доложи ее светлости о прибытии его высочества, да побыстрее! - приказал Питер девушке, и та опрометью бросилась исполнять поручение.
   - Прошу прощения, ваше высочество! Слуг у нас не хватает, поэтому мне приходиться исполнять обязанности и конюха и кучера и дворецкого. А тут еще это несчастье. Еще раз прошу простить меня, что не успел доложить ее светлости о вашем прибытии, - сказал Питер и низко поклонился.
   - Ладно, ладно. Хватит извиняться! Лучше расскажи подробности случившегося, - нетерпеливо потребовал Карл. Выслушав рассказ Питера, он повернулся к своей свите и спросил: "Все слышали?" Молодые люди утвердительно закивали.
   - Ну что ж, прекрасно. Томас! - позвал он.
   - Слушаю ваше высочество! - отозвался ближайший соратник будущего короля Мармонта.
   - Нужно организовать поиски Элизабет. Немедленно! Думаю, у нас это получится несколько лучше, чем у челяди графини. Я тоже буду участвовать, - сказал Карл и решительным шагом направился к конюшне. Его товарищи последовали за ним, на ходу выслушивая распоряжения Томаса Бамбеллы.
   Когда Генриетта Бирхоф появилась во дворе замка, чтобы приветствовать принца, того уже и след простыл. Раздосадованная этим обстоятельством графиня строго отчитала Питера, за то, что тот так поздно сообщил ей о приезде Карла. Однако вскоре скорбное настроение, царившее в замке с тех пор, как исчезла старшая дочь графини, сменилось бурным восторгом. Маленькому отряду, возглавляемому его высочеством, понадобилось около часа, чтобы найти Элизабет. И вот, к неописуемой радости всех, собравшихся во дворе, обитателей замка Бирхоф, в открытые настежь ворота замка медленно въехала кавалькада всадников. Впереди, на коне его высочества, которого вел под уздцы сам наследник престола, гордо восседала улыбающаяся Элизабет.
   Так состоялось счастливое возвращение старшей дочери графини домой. Естественно, что на торжественном ужине, посвященном приезду принца, Элизабет была в центре внимания, что немного раздражало Генриетту, впрочем, внешне это было незаметно. Графиня была прекрасной актрисой и великолепно сыграла роль матери, чуть не сошедшей с ума от радости, после встречи с живой и невредимой дочкой, которая благополучно вернулась домой, пройдя через тяжкие испытания. Да и Элизабет была под стать своей мачехе, практически не уступая ей в актерских способностях. Под конец ужина все внимание присутствующих переключилось на Карла, во всеуслышание объявившего о том, что он собирается жениться на Анне, и по этому случаю, приглашает все семейство Бирхоф на помолвку, которая состоится через десять дней во дворце королей Мармонта.
   На следующий день Карл вместе со своей свитой покинул замок Бирхоф, оставив Анну и ее мать в радостном возбуждении. Элизабет тоже пребывала в возбуждении, правда не радостном, а нервном, ведь ей предстояло решиться на тяжкое преступление. Она вспомнила, что сказала ей Жанна, перед расставанием: "Ничего не бойся! Будь тверда в своем решении! Теперь ты знаешь, что у тебя есть настоящая мать, которая всегда незримо будет рядом. Помни об этом и удача будет сопутствовать тебе"! В памяти Элизабет возник еще один эпизод, связанный с ее возвращением в замок. Зверь, который, собственно и нашел ее в лесу. Когда он снова уставился на нее своими дьявольскими глазами, она чуть было не упала в обморок, хотя уже знала, что это и есть ее проводник.
   - Не беспокойся милая, - говорила Жанна, которая по непонятной причине, не вышла на дорогу, чтобы проводить дочь, - эта волчица, мой друг и отныне твой телохранитель. С ней ты будешь чувствовать себя в безопасности. Она будет сопровождать тебя, пока ты не выберешься на дорогу, ведущую прямо к замку Бирхоф.
   Самым удивительным было то, что лошадь, на которой девушка должна была ехать домой, отнеслась к компании зверя абсолютно равнодушно. Более того, за время их недолгого путешествия она несколько раз оглядывалась, словно хотела удостовериться, что зверь где-то рядом и беспокоиться не о чем. Эти воспоминания почему-то подействовали на Элизабет успокаивающе, и к ней снова вернулась способность трезво мыслить.
   Итак, тянуть было нельзя. Нужно было как можно быстрее приступать к осуществлению задуманного. Отравить Анну было проще простого, дверь в ее спальню никогда не запиралась, кроме того, она была водохлебом, и на ее туалетном столике всегда стояла бутыль с лимонадом, ее любимым питьем. А вот с Генриеттой было куда сложнее. Покидая свою спальню, она всегда запирала ее на ключ, который постоянно носила с собой. Отравить графиню во время еды было нереально, за стол кроме нее и ее дочерей никто не допускался, все было на виду и незаметно подсыпать яд, например в бокал с вином, не представлялось возможным. Оставался только один вариант. Каким-нибудь способом проникнуть в спальню Генриетты в ее отсутствие и подсыпать яд в графинчик с коньяком. У Генриетты было правило, она всегда перед сном выпивала рюмку коньяка. Да и в течение дня она позволяла себе вкушать любимый напиток. Элизабет прекрасно об этом знала и поэтому сосредоточилась на поиске способа тайного проникновения в спальню графини. Оставим ее, по крайней мере до того момента, пока ею не будет найдено решение этой непростой задачи.
  
  
   ГЛАВА 11
  
  
   Тем временем, в королевском дворце царила радостная атмосфера, связанная с предстоящей помолвкой его высочества. С тех пор, как принц официально объявил о том, что собирается жениться, король Гастон ни о чем другом и думать не хотел. Все его мысли были сейчас связаны с подготовкой к этому долгожданному событию. Создавалось впечатление, что это он, король, а не его сын, собирается связать себя узами брака. Его величество развил бурную деятельность конечной целью, которой должна была стать женитьба Карла на своей избраннице Анне Бирхоф. Король всецело одобрял выбор сына, Анна ему очень нравилась своей простотой и непосредственностью, да и фамилия Бирхоф была для короля не пустым звуком. Все складывалось как нельзя лучше, и его величество пребывал в прекрасном настроении, находясь у себя в кабинете в ожидании утренних докладов своих министров. В дверь кабинета негромко постучали, и вошедший секретарь доложил королю о прибытии наследника престола.
   - Проси! Ну, что же ты стоишь?! - нетерпеливо махнул он рукой в сторону своего секретаря, тот мельком бросив удивленный взгляд на короля, исчез за дверью. В кабинет вошел Карл и быстрыми шагами направился к отцу, король, широко улыбаясь, пошел ему навстречу, на ходу раскрывая объятия.
   - Рад тебя видеть, Карл! Надеюсь, ты с хорошими вестями!
   - К сожалению, отец, вынужден тебя огорчить, вести, на мой взгляд, не самые обнадеживающие.
   - Чтооо! Ты разрываешь помолвку?!
   - Господи, отец! Причем здесь помолвка?! Помимо моей женитьбы существуют еще и дела государственные, а они, как раз, вызывают опасения.
   - А ты считаешь, что женитьба наследника престола это дело не государственное? Так тебя понимать? - король остановился на полпути, так и не обняв своего сына, чувствовалось, что настроение его было подпорчено.
   - Нет, конечно! Моя женитьба, это, безусловно, дело государственное. Но, на мой взгляд, существуют и более важные дела, особенно если они связаны с безопасностью государства.
   - О чем это ты? - недовольно спросил король, вернувшись за свой стол.
   - Я имею веские основания полагать, что Остеррос готовиться к войне с нами. И это неудивительно. Ты же знаешь, что с тех пор как мы стали владычествовать на море, прибрав к рукам Торенские острова, могущество наших соседей оказалось, мягко говоря, под большим вопросом. И следовало ожидать, что с появлением у руля власти, человека с определенными амбициями, войны не избежать.
   - Ты уверен в том, что говоришь? - по-прежнему недовольным тоном спросил король.
   - У меня везде есть глаза и уши, которым я хорошо плачу, в том числе и при дворе Георга. По моим сведениям, этот новоиспеченный король, активно ведет тайные переговоры с несколькими крупными знатными домами с целью привлечения их в качестве союзников в войне против Мармонта. И по уверениям моих осведомителей, переговоры эти проходят весьма успешно.
   - Мне кажется, ты преувеличиваешь, Карл. На последнем королевском совете меня заверили, что обстановка на наших границах спокойная и никаких серьезных предпосылок к тому, что наши недруги затевают что-то против Мармонта, нет. В частности, герцог Кастилья высказался на эту тему однозначно... - король не закончил свою фразу, так как сын довольно эмоционально перебил его.
   - Герцог Кастилья?! Отец! Ты доверяешь этому человеку?! Человеку, чья семья всегда была в оппозиции королевской власти Мармонта. Неужели ты забыл, что его покойный отец был организатором заговора с целью свержения законной королевской власти, твоей власти?!
   - Я ничего не забыл! - раздраженно произнес Гастон. Он встал из-за стола, и стал прохаживаться по кабинету, заложив руки за спину.
   - Я ничего не забыл, - повторил король, - но и ты не забывай о том, что если не хочешь, чтобы предполагаемый враг нанес тебе удар в спину, держи его в поле зрения. Кроме того, на данном этапе, герцог Кастилья наш союзник, он также является членом королевского совета и его войско это не пустой звук, и в случае боевых действий, оно, ох, как может нам пригодиться. Ты сам об этом прекрасно знаешь. Я не призываю тебя дружить с ним, но сохранять с ним ровные отношения, во всяком случае, пока он наш союзник, ты обязан. Что касается твоих опасений насчет Остерроса, то мы займемся всем этим после твоей свадьбы. Обещаю. Но, если ты считаешь, что уже сейчас нужно принять какие-либо превентивные меры по отношению к врагам нашего государства, пожалуйста, я не возражаю и всецело доверяю тебе. Да, еще одно. Прежде чем что-либо предпринять в этом направлении, ставь меня, пожалуйста, в известность. А теперь, если у тебя все, то...
   - Да, отец, я все понял. Ты как всегда прав. Если не возражаешь, я пойду, много дел.
   - Надеюсь, хотя бы часть из них, связана с предстоящей помолвкой? - спросил король и добродушно улыбнулся. К нему явно вернулось хорошее настроение.
   - Да, сир! Ни о чем другом я и думать не могу, - ответил принц и тоже улыбнулся. Через мгновение отец и сын громко расхохотались.
   Выйдя из кабинета отца, Карл чуть не столкнулся с герцогом Кастильей, судя по всему, ожидающим аудиенции его величества. "Помяни черта", - подумал он, но вслух дружески поприветствовал герцога, тот в свою очередь учтиво поклонился, не проронив при этом, ни слова.
   Некоторое время спустя, герцог вышел из кабинета короля не в самом лучшем расположении духа. Это легко угадывалось по мрачному выражению его лица. Он стремительно удалился из королевской приемной провожаемый удивленными взглядами вельмож, привыкших к веселому и общительному нраву герцога.
   Герцог Диего Кастилья имел большой вес при дворе короля Гастона. Формально представители семьи Кастилья были подданными королевства Мармонт и вассалами его короля. Однако на деле, обладая достаточной финансовой и военной мощью, они почти всегда вели независимую внешнюю политику, периодически делая попытки посадить на королевский трон представителя своей династии. При этом, они никогда не вступали в открытую военную конфронтацию с действующей властью, предпочитая действовать с помощью интриг и заговоров. Последний такой заговор закончился плачевно для отца нынешнего правителя герцогства. Он был казнен вместе со своими соратниками, по приказу короля Гастона. Случилось это давно, когда и будущий герцог и принц Карл, еще под стол пешком ходили. С тех пор много воды утекло и повзрослевший Диего, ставший единоличным правителем своего государства в государстве, старался вести нейтральную политику. Но в последние годы, пошел на явное сближение с королевским домом. Солдаты герцога не без успеха участвовали во всех многочисленных войнах, которые вел король Гастон. Особенно успешной была совсем недавняя кампания, результатом которой, явился захват стратегически важных Торенских островов, что сделало Мармонт ведущей морской державой. Учитывая заслуги перед государством, король приблизил герцога ко двору и назначил его членом королевского совета. Казалось, старые обиды преданы забвению. Но, как говорится, "горбатого могила исправит". Как и у большинства предыдущих представителей династии Кастилья, у Диего тоже была навязчивая идея, стать полновластным властителем королевства Мармонт. И на этом тщеславный герцог тоже не собирался останавливаться. Просто в отличие от своих предшественников, Диего Кастилья не торопил события и для начала решил заслужить доверие короля, а уже потом приступить к осуществлению своих далеко идущих планов.
   Большинству приближенных Гастона, особенно тем, кто не проживал в столице постоянно, король любезно предоставлял возможность жить во дворце. Он мог себе это позволить, Мармонт процветал, благодаря его мудрому правлению. Однако герцог Кастилья во время своего пребывания в столице, всегда предпочитал останавливаться в одной из лучших гостиниц города. И сейчас, после неприятного разговора с королем, он, в сопровождении двух своих офицеров, направлялся именно туда. Там в роскошной гостиной занимаемых герцогом апартаментов, его уже поджидали два человека. Высокий крепкий черноволосый мужчина и красивая молодая дама, буквально обвешанная драгоценностями. При появлении Кастильи они оба встали со своих мест и поспешили ему навстречу.
   - Ну что? Как прошла аудиенция? Что сказал король? - с заметным волнением в голосе, спросила дама.
   - Ничего хорошего, - мрачно ответствовал ей герцог, - перед моим визитом у него уже побывал сынок, - продолжал он, наливая себе вино из хрустального кувшина.
   - И что? - в один голос спросили гости герцога.
   - Похоже, что этот выскочка кое-что пронюхал о намерениях короля Георга.
   - Но каким образом? - спросил мужчина.
   - Не знаю, Джек, но думаю, что у него имеется обширная сеть шпионов, которой руководит его преданный "пес" Томас Бамбелла. Существует опасность, что эта ищейка и нас может вывести на "чистую воду". Поэтому надо быть очень осторожными и по возможности ускорить переговоры с Георгом. Черт возьми! Мне уже начинает порядком надоедать его нерешительность, - вдруг повысил голос Кастилья, - в конце концов, без моей помощи ему вряд ли удастся свалить Гастона!
   - Да, но без его помощи, вам, мой друг, не занять трон Мармонта. Не так ли? - спросила дама и тоже налила себе бокал вина.
   - К сожалению, ты права, Летиция, - с досадой произнес Кастилья, - без содействия короля Георга мне, похоже, не обойтись. В таком случае, что же нам делать? Как заставить его согласиться на мое предложение? У нас осталось не так много времени. Думаю, свадьба Карла не за горами, а уж после нее, Гастон, наверняка, обратит свое внимание на молодого короля Остерроса. И тогда неизвестно, как все повернется.
   - Скажи, Диего, а ты уверен, что Георг, в случае, своей победы над Мармонтом, уступит тебе его трон?
   - Почему ты спрашиваешь, сестрица?
   - Потому что я убеждена, что он тянет время и не дает согласие на твое предложение только потому, что взвешивает, сможет ли он завоевать Мармонт без твоей помощи или нет. Ты же знаешь, что он ведет тайные переговоры с другими потенциальными союзниками, которые, в отличие от тебя, вряд ли будут претендовать на что-либо, кроме денег.
   - Но я, же предложил ему весьма выгодные условия, Летиция. И потом, я, надеюсь, он понимает, что только с моей помощью, он может гарантировать себе успех.
   - Понимать-то он, наверное, понимает, но я ему почему-то, не верю, - медленно произнесла Летиция.
   - А ты что думаешь, Блэквуд? - обратился Кастилья к третьему участнику беседы.
   - Я согласен с герцогиней, скорее всего, Георг оставит вас у разбитого корыта.
   Наступило молчание, которое спустя несколько мгновений, прервал Кастилья.
   - Я знаю, что делать! - воскликнул он, - то чего не может добиться мужчина, должна добиться женщина!
   - Ты на кого намекаешь, Диего? - с деланным недоумением спросила Летиция.
   - На тебя, дорогая сестрица, конечно, на тебя! Кому еще, я могу доверить столь ответственную миссию, - Кастилья подошел к сестре и обнял ее за плечи, - более подходящей кандидатуры для такого важного дела нам не найти. Как ты считаешь, Джек?
   Блэквуд пожал плечами, как бы говоря: "Вам виднее, мое дело маленькое". Летиция же, освободившись из объятий брата, с притворным возмущением спросила: "А, мое мнение на этот счет, уже никого не интересует?"
   - Как ты можешь так говорить сестрица! Я всегда уважал твое мнение, но в данном вопросе сомнений быть не может. Ты Летиция Кастилья! И кто как не ты, будучи красивой и умной женщиной, способна обворожить молодого короля? Ну, а уж когда я стану монархом, клянусь, ты будешь самой влиятельной женщиной Мармонта, а в будущем, не только его одного!
   - Ого, куда замахнулся! - засмеялась Летиция, - ты для начала сядь на трон, а уж потом мечтай о завоевании мира.
   Но, увидев, внезапно побагровевшее от ярости, лицо брата, поспешила успокоить его: "Ладно, ладно попробую охмурить этого хозяина Остерроса, помниться на коронации он бросал на меня плотоядные взгляды. Возможно, получиться совместить приятное, с полезным, а там, чем черт не шутит, может мне, хрупкой женщине, удастся завоевать весь Остеррос". И Летиция лукаво улыбнулась. После чего, все громко расхохотались. Таким образом, к всеобщему удовольствию, накалившаяся было обстановка разрядилась.
   - Итак, - сказал снова повеселевший герцог, удовлетворенно потирая руки, - решено! Ты, дорогая сестрица, едешь к королю Остерроса, и как можно быстрее! И не вздумай возвращаться с плохими вестями!
   И герцог шутливо погрозил ей пальцем.
   На этом беседа заговорщиков была закончена, и теперь, самое время представить ее участников.
   Герцог Диего Кастилья, настоящий хищник в человеческом обличье. Его тщеславию нет предела, такие люди способны добиваться своих целей не особенно стесняясь в выборе средств. Его родная сестра Летиция Кастилья была ему под стать. Но, пожалуй, в одном она превосходила своего брата, в беспредельной жадности. Эта, по-настоящему красивая женщина с детства проявляла склонность к стяжательству и совершенно искренне считала, что лучше денег могут быть только деньги, вернее их большее количество. Не уступающая своему брату в непомерном тщеславии она всегда стремилась подчеркнуть свое богатство, навешивая на себя одновременно невероятное количество драгоценностей, и не придавая особого значения тому, что выглядела при этом, как новогодняя елка. С третьим участником беседы мы уже имели возможность познакомиться, правда, в роли капитана пиратского корабля. А пока, он доверенное лицо и преданный слуга герцога Кастильи. Расскажем о нем чуть подробнее, чтобы иметь представление о его личности.
   Джек Блэквуд родился в семье обедневшего дворянина и с юности познал, что такое носить залатанный камзол и не иметь денег на приличную шпагу. Природа наградила его не только недюжинной силой, но и отвратительным завистливым характером. Ради собственной выгоды он был готов на все. Жажда наживы привела его, в конце концов, к пиратам, где он быстро приобрел такую известность, что за его голову была назначена награда. Судьба свела его с герцогом в трагический момент жизни. Джека Блэквуда должны были повесить по приговору суда за пиратство и убийство престарелого отца с целью завладения жалкими остатками его состояния. Герцогу удалось добиться оправдания Блэквуда, и с тех пор, он был предан своему спасителю, как собака своему хозяину. Надо сказать, что Кастилья принял участие в судьбе этого человека не потому, что считал приговор суда несправедливым, а потому что сразу понял, что такой беспринципный негодяй может ему пригодиться. Как говориться: "свой свояка, видит издалека". Герцог давно искал человека способного выполнять любые поручения не испытывая при этом угрызений совести. Вот такая милая компания собралась в этот день, в "Короне", одной из лучших гостиниц Фрубурга, столицы королевства Мармонт.
  
  
  
   ГЛАВА 12
  
   Оставалось всего два дня до поездки во дворец, а Элизабет так и не придумала, как ей незаметно попасть в спальню графини. В отчаянии она стала мечтать о новой встрече со своей матерью, в надежде получить от нее дельный совет. Но это оказалось невозможным, ведь она совсем не запомнила дорогу, ведущую к ее дому в лесу. Тогда Элизабет, несмотря на запрет Генриетты, решила продолжить свои прогулки верхом. Внимательно осматривая окрестности, она надеялась, что может быть волчица, которую Элизабет теперь считала своим другом и защитником, внезапно объявится и отведет ее к Жанне. Но все было тщетно.
   Чем меньше времени оставалось до помолвки, тем более мрачной выглядела Элизабет. Это не осталось незамеченным графиней. Чутье подсказывало ей, что падчерица так и не отказалось от своих планов, но приятные заботы, связанные с предстоящей свадьбой Анны, не давали ей серьезно отнестись к своим подозрениям. Графиня считала, что дело сделано и чтобы там Элизабет себе не думала, она не сможет помешать семейному счастью сестры.
   "Пусть себе злиться", - рассуждала Генриетта, - "Ничего уже изменить нельзя. В конце концов, она обычный человек. Где ей со мной тягаться. Как только Анна станет королевой, Элизабет будет вынуждена смириться, а там и ей подберем достойную партию. Например, этот герцог Кастилья, чем не подходящая кандидатура?" Такие мысли крутились в голове графини, сидящей в своем любимом кресле перед камином и потягивающей из рюмки коньяк. И, как раз, в эту самую минуту Элизабет нашла, наконец, решение своей проблемы. Так, по крайней мере, ей показалось. "Какая же я дура!" - пришла она к неутешительному выводу и с облегчением засмеялась. "Зачем мне их травить здесь, когда во дворце у меня будет масса возможностей для этого. Как же я раньше до этого не додумалась! Чуть не извела себя от злости! Представляю, какой вид у меня был все эти дни. Все! Хватит! Нужно начинать "радоваться" за сестрицу, а то "мамуля" уже начинает косо на меня посматривать. Как бы чего не пронюхала, с нее станется, ведьма все-таки". Холодный пот прошиб Элизабет, от мысли, что Генриетта может узнать о ее планах. Она даже вздрогнула от неожиданности, когда внезапно услышала рядом с собой голос Анны.
   - Бетти! Вот ты где! А я тебя повсюду разыскиваю. В последние дни ты избегаешь меня. Скажи, чем я тебя обидела?
   - Обидела? - переспросила, повернувшись лицом к своей сводной сестре, Элизабет. - Что ты! Как ты могла такое подумать Анна! Мне кажется, что ты вообще неспособна кого-либо обидеть, тем более свою родную сестру, - Элизабет улыбнулась, - выброси это из головы!
   - Но почему ты в последнее время ходишь мрачней тучи? - спросила Анна, садясь рядом с сестрой и обнимая ее за плечи.
   - Просто я до сих пор не могу успокоиться после этого ужасного происшествия. Каждую ночь мне снятся кошмары.
   - Бедняжка, ты столько всего пережила, - растрогалась Анна и на ее глаза навернулись слезы. Заметив это, Элизабет ласково сказала: "Успокойся милая, все уже позади. Я обещаю тебе, что с этого момента я снова стану прежней любящей тебя сестрой. И еще, я очень рада, что принц Карл сделал тебе предложение".
   - Правда?! А мне показалось...
   - Что тебе показалось? - перебила сестру Элизабет, - что я ревную? Верно?
   - Да, - немного виноватым тоном призналась Анна.
   Элизабет засмеялась: "Ну, было немного, сначала. Но потом я поняла, что это глупо и смирилась. Ничего, я надеюсь, и мне повезет, и я тоже встречу своего принца на белом коне".
   - Аннушка! Бетти! Вы вместе и в прекрасном настроении! Наконец-то, счастье вернулось в нашу семью. Я так рада этому, девочки, - говорила, улыбаясь, Генриетта, подходя к своим дочерям и на ходу раскрывая свои объятия. Анна первой бросилась к своей матери, та обняла ее и выжидающе посмотрела на Элизабет, которая пока не спешила присоединиться к своей сестре.
   - Ну что же ты Бетти? Иди скорее к нам. Мы должны быть вместе и в этом наша сила. Ты со мной согласна, дорогая?
   - Конечно мама. Конечно, я согласна с этим. Ты даже не представляешь, как я с этим согласна, - отвечала Элизабет, обнимая свою сводную сестру и ее мать.
   - Ну что ж, прекрасно! А теперь самое время заняться вашими туалетами. Помните, дорогие, вы должны выглядеть лучше всех! Кстати, портной уже давно ждет вас. Сегодня первая примерка, - весело сказала Генриетта и слегка подтолкнула своих дочерей в направлении комнаты, где их действительно, уже довольно долгое время, ждал один из лучших портных королевской семьи. Он занимался нарядами графини и ее дочерей по приказу самого короля.
   Через два дня сияющий от свежей краски фамильный экипаж семьи Бирхоф в сопровождении четырех вооруженных всадников, специально присланных Томасом Бамбеллой для охраны столь драгоценного для принца груза, тронулся в сторону Фрубурга. На козлах, одетый в новенькую ливрею гордо восседал кучер Питер. В этот день он особенно ловко управлялся со своим бичом и карета, мягко покачиваясь на обновленных рессорах, быстро катила по пыльной дороге.
   - Смотрите! - вдруг вскричала Анна, указывая на что-то за окном кареты, - какая огромная собака! Я таких никогда не видела!
   - Где? - дрожащим от внезапно охватившего ее волнения голосом, спросила Элизабет и передвинулась поближе к окну. Перемена в голосе падчерицы не укрылась от графини. Она бросила быстрый взгляд в окно и спокойно сказала: "Это не собака, это волк. Просто очень большой, такие экземпляры встречаются довольно редко. А в наших краях, тем более. У нас и обычных волков встретить большая редкость, а тут такой монстр, да еще днем. Странно...". Графиня внимательно посмотрела на Элизабет и спросила: "Чего ты так испугалась дочь? Мы здесь в безопасности и нам ничего не угрожает".
   - Вовсе нет, - ответила Элизабет, быстро отпрянув от окна и повернувшись лицом к графине, - я не испугалась. Просто мне показалось, что я видела подобного волка в ту ночь в лесу.
   - Неужели? Думаю, ты ошибаешься, дорогая. Вряд ли, ты осталась бы жива, если бы действительно встретила такого зверя в лесу, - говоря это, графиня пристально посмотрела прямо в глаза своей падчерицы, словно старалась проникнуть в ее мысли. Но Элизабет выдержала ее взгляд и спокойно сказала: "Да, мама. Наверное, ты права, мне действительно показалось, а может, приснилось".
   - Он исчез! Словно испарился! - воскликнула Анна, продолжая смотреть в окно.
   - Туда ему и дорога, - задумчиво заметила графиня, продолжая исподволь наблюдать за Элизабет, которая как ни в чем, ни бывало, весело щебетала с сестрой, обсуждая это маленькое происшествие.
   Через несколько часов экипаж графини благополучно прибыл во дворец, и пока гости короля Мармонта размещались в отведенных им апартаментах, уделим внимание одному важному разговору, который происходил в это время в уже известной нам гостинице.
   - Итак, дорогая сестрица, чем порадуешь? Удалось ли тебе договориться с Георгом? Какие у него планы? - задавая эти вопросы, герцог Кастилья сидевший в глубоком мягком кресле нервно перебирал рукой нефритовые четки, которые всегда были у него в руках в минуты волнения.
   - Не спеши Диего, дай мне собраться с мыслями. Я только что приехала и умираю от жажды. Налей мне вина, дорогой. Я выпью, немного передохну и все тебе расскажу, - Летиция Кастилья устало опустилась на диван и, достав свой веер, стала обмахиваться им, в ожидании бокала с вином. Герцог шумно вздохнул, демонстрируя свое раздражение, но все, же встал со своего места и исполнил просьбу сестры. Герцогиня почти залпом выпила вино и промокнула губы кружевным батистовым платочком.
   - Прежде чем начать, хочу спросить у тебя братец. Ты уверен, что нас сейчас никто не подслушивает?
   - К чему этот странный вопрос? Конечно же, я уверен. За дверью сидят два преданных мне офицера, мы находимся на втором этаже, и в этой комнате нет балкона, - раздраженно ответил герцог.
   - А к тому дорогой мой Диего, что о моей поездке в Данвир, скорее всего уже известно принцу, это, по меньшей мере. А может быть уже и самому королю.
   - Что ты такое говоришь Летиция! - не скрывая своего волнения, вскричал герцог, - этого не может быть! Мы же договорились, что ты встретишься с Георгом инкогнито. Или ты опять нацепила на себя все свои побрякушки и в фамильном экипаже поперлась в Данвир?!
   - Ты меня обижаешь братец! К чему эти вульгарные слова? "Поперлась"! Если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне, я буду вынуждена прекратить нашу беседу, и разбирайся со своим делами сам! - выпалив это, герцогиня обиженно надула губы и отвернулась.
   - Ну ладно, ладно, - извиняющимся тоном, сказал герцог, - прости меня дорогая, я погорячился. Хочешь еще вина?
   - Не хочу, - в голосе Летиции по-прежнему звучала обида.
   - Ну, полно, Летиция! Хватит дуться, в самом деле! Рассказывай! Обещаю, что буду паинькой. Ты же любишь своего брата. Ну что мир?
   - Мир, мир. Так и быть, - ответила, смягчившись, герцогиня и повернулась к брату лицом.
   - Так вот, за все время моего вояжа я чувствовала, что нахожусь под постоянным наблюдением.
   - Ты кого-нибудь видела? - озабоченно спросил герцог.
   - Нет, но я тебя уверяю, что не ошиблась. Что касается непосредственно встречи с Георгом, то можешь не беспокоиться. О ее содержании шпионам неизвестно, в этом я тоже уверена. Хотя сам факт этой встречи, как я уже сказала, скорее всего, не секрет для принца.
   - Даа, - задумчиво протянул герцог, - нехорошо получилось. Ну ладно, тем не менее, расскажи мне, удалось ли тебе найти общий язык с Георгом или нет?
   - И да, и нет, братец. Он оказался крепким орешком этот молодой король.
   - У тебя что, не получилось совместить приятное с полезным? - иронически усмехнулся герцог.
   - Да! Вынуждена признать! Не получилось, - с вызовом ответила Летиция, - голова молодого короля Остерроса полностью занята мыслями о будущей войне с Мармонтом, ему не до романтических приключений.
   - Жаль, - с досадой в голосе произнес Кастилья.
   - Мне тоже Диего. Он такой красавчик! Но не это главное, главное то, что Георг, не дожидаясь моих уговоров, дал согласие на твое предложение.
   - Превосходно! - воскликнул герцог.
   - Не спеши радоваться, Диего.
   - Что ты хочешь этим сказать? - с тревогой, спросил Кастилья.
   - Я хочу сказать, что король Остерроса Георг, в случае победы, в которую свято верит, не отдаст тебе трон Мармонта.
   - Почему ты так решила? - хмуро спросил Кастилья.
   - Я неплохо разбираюсь в людях, Диего. По тону его разговора со мной, я поняла, что для короля Остерроса, союз с тобой не имеет уже решающего значения, так как он заручился поддержкой всех тех, с кем, в последнее время вел переговоры. Но в тоже время, он не хочет терять такого ценного союзника, как ты. Поэтому Георг и сделал вид, что согласен на твои условия, сам же он их выполнять не собирается. Поверь мне Диего, всем его обещаниям грош цена!
   - Мне надо подумать, - мрачно сказал герцог, встал с кресла и подошел к окну. Над Фрубургом уже сгустились сумерки и на небе показались редкие звезды. Только лунный свет никак не мог пробиться сквозь черные тучи, плотно захватившие небо над городом.
   - Ночью будет дождь, - герцог медленно повернул голову и посмотрел на свою сестру, которая внимательно наблюдала за ним, продолжая обмахиваться веером. Он немного задержал на ней свой взгляд, ставший вдруг каким-то холодным и безжизненным, брови его сдвинулись к переносице, и он стал похож на хищную птицу, высматривающую себе добычу.
   Если бы вы, дорогой читатель, захотели узнать, как выглядит человек, обладающий незаурядными способностями, в минуты мучительного раздумья, то вам непременно нужно было бы сейчас оказаться на диване рядом с герцогиней Кастилья, чтобы понаблюдать за ее братом. И хотя лицо герцога при этом не выражало никаких особенных эмоций, от него веяло чем-то, что заставило Летицию с тревогой ожидать итога его размышлений. Такое чувство обычно возникает у подсудимых ожидающих вердикта присяжных. Несмотря на прямо-таки сжигающее ее любопытство, Летиции Кастилья, пришлось довольно долго ожидать, пока ее брат, не соизволит рассказать ей о своих думах. Она уже начала клевать носом, подчиняясь накопившейся усталости сдобренной хорошим вином, когда, наконец, порядком затянувшееся молчание было прервано.
   - Вот, как мы поступим сестрица, - бодро сказал герцог, садясь в свое кресло с наполненным вином бокалом. Герцогиня, которая уже практически задремала, вздрогнула от неожиданности и уставилась на брата немного ошалелым взглядом человека, которого внезапно отвлекли от любимого занятия. Диего Кастилья улыбнулся: "Ну и видок у тебя, дорогая".
   - Ничего страшного, видок как видок, - в тон герцогу ответила Летиция, выражение лица которой, постепенно приобретало осмысленность.
   - На себя посмотри! - продолжала она, - рассказывай, давай, что ты там придумал. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, - вытянув вверх свои изящные руки, герцогиня Кастилья сладко потянулась.
   - А я разве когда-нибудь тебя разочаровывал? - герцог пригубил бокал и поставил его на стол.
   - На данный момент, у нас два пути, - начал он, закидывая ногу на ногу и удобно устраиваясь в кресле, - первый, открыто стать на сторону Георга и скорее всего, получить только моральное удовлетворение от того, что наш отец будет отомщен. Хороший вариант, но нам он не совсем подходит, потому, что мы дорогая сестрица, не только хотим отомстить за отца, но и добиться власти над Мармонтом. Верно?
   - Безусловно, - согласилась Летиция.
   - Второй. Послать Георга ко всем чертям, и выступить против него на стороне моего короля, коим является Гастон, черт бы его побрал!
   - И что это нам дает?- герцогиня с живейшим интересом слушала брата, стараясь внимать каждому слову.
   - Видишь ли, Летиция, поскольку этому самонадеянному остерросскому болвану захотелось самому все заграбастать, пусть попробует, но без моей помощи. Я же попытаюсь завоевать доверие Гастона и его сына. Для начала, я обставлю все так, как будто ты специально, по моему поручению, тайно посетила Данвир, чтобы разузнать, так сказать, из первых рук, не затевает ли король Остерроса чего-либо против Мармонта. Это отведет от нас подозрения в предательстве и укрепит к нам доверие, ну, а когда начнется война, я, как вассал моего короля, выступлю на его стороне и помогу ему одержать победу. Надеюсь, это так и будет.
   Герцогиня восхищенно смотрела на своего брата, она обожала его слушать. Пожалуй, Диего Кастилья был единственным человеком в мире, которого она по-настоящему любила.
   - И что же дальше? - нетерпение Летиции достигло своей наивысшей точки.
   - Дальше? А дальше вот что. В случае успеха в этой войне я, наверняка, стану настолько близок к королю, что помочь ему, при случае, отправиться на вечный покой не составит труда, а там и до Карла, с божьей помощью, доберемся.
   - А если победит Георг, что тогда?
   - Да, определенный риск есть. Для нас, конечно, это будет не самый лучший вариант, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Если в ходе кампании наступит перелом в пользу короля Георга, я сделаю то же самое, что предлагал ему, когда хотел заключить с ним сделку, поверну своих солдат против Гастона. Что скажешь?
   - Скажу, что ты самый ловкий и обаятельный мерзавец, из всех кого я когда-либо встречала. Скажу, что я тебя обожаю и жалею, что ты всего лишь мой брат.
   - Спасибо дорогая, ты как всегда, щедра на комплименты, - герцог встал с кресла и подошел к сестре, та протянула ему руку для поцелуя, однако он отстранил ее и, наклонившись, поцеловал герцогиню в лоб.
   - Да, вот еще, что, - Диего Кастилья сел рядом с сестрой и обнял ее за плечи, - хочу узнать твое мнение Летти, об этих шустрых сестричках и их мамаше, уж очень стремительно они ворвались в личную жизнь королевского семейства. Ты не находишь?
   - Не нахожу, - герцогиня подчеркнуто равнодушно пожала плечами. Ей очень не хотелось говорить на эту неприятную для себя тему. В душе она страшно завидовала Анне Бирхоф, которой так легко удалось завоевать сердце Карла. Сама она потерпела фиаско во всех своих неоднократных попытках соблазнить принца. Герцог догадался, какие чувства сейчас испытывает его сестра и поспешил объясниться: "Я хочу попробовать подобраться к Карлу через эту наивную девочку. Пусть себе жениться на ней на здоровье, а мы посмотрим, сможет ли его юная супруга устоять перед соблазнами, о которых пока еще не имеет представления".
   - Так вот ты что задумал, хитрец! - звонко рассмеялась герцогиня.
   - А, что! Это может сработать! - продолжала она, шутливо погрозив брату пальчиком, - ведь ты известный дамский угодник и обольстить эту провинциальную дурочку тебе, наверное, не составит труда.
   - Ну, не знаю, - с притворным смущением опустил глаза герцог, - мне кажется, ты несколько преувеличиваешь мои способности в этой области.
   - Да, что ты! Не скромничай Диего! - комично всплеснула руками Летиция, - я, конечно, понимаю, что соблазнить королеву, это...
   Брат не дал ей закончить, он подхватил ее на руки и закружил по комнате. Хохоча во весь голос, Летиция попросила его не останавливаться, герцог мужественно исполнял ее просьбу, пока силы вконец не покинули его, и он вместе со своей ношей не повалился на диван. Высвободившись из объятий брата, раскрасневшаяся Летиция встала с дивана, быстро поправила прическу и серьезным тоном спросила: "Что же ты сейчас намерен предпринять Диего?"
   - Как что? - притворно удивился герцог, - как истинный патриот, я должен немедленно явиться к королю, чтобы сообщить ему о надвигающейся опасности.
   - Но сейчас уже почти ночь!
   - Ну и что? Когда дело касается безопасности государства...
   В этот момент из-за двери послышался шорох. Брат и сестра разом обернулись и посмотрели на дверь, она оказалась приоткрыта, совсем чуть-чуть, но, похоже, этого чуть-чуть было вполне достаточно, для того, кто, по всей видимости, подслушивал их разговор. В мгновение ока герцог оказался у двери, рывком распахнул ее и выскочил в коридор. Картина, открывшаяся ему, заставила его, на мгновение, остолбенеть. Оба его офицера мирно похрапывали на диване, а на столике перед ними стояла наполовину пустая бутыль с вином и два бокала. Герцог, обладая исключительным слухом, успел уловить еле слышный звук удаляющихся шагов. Медлить было нельзя, но Диего Кастилья не стал преследовать шпиона, вместо этого, он поспешил вернуться в гостиную и быстро направился к окну.
   - Мы пропали! - в ужасе, закрыв лицо руками, простонала Летиция.
   - Ну, что ты дорогая, не все еще потеряно! Если ты прекратишь истерику, и поможешь мне открыть, это чертово окно, то я постараюсь перехватить шпиона и, с божьей помощью, заткнуть ему рот.
   Слова Диего мгновенно отрезвили Летицию, к ней снова вернулось самообладание и вскоре, общими усилиями, им удалось, наконец, открыть окно. Герцог вскочил на подоконник и осторожно выглянул наружу.
   - Боже мой, Диего, но здесь высоко! Ты же разобьешься!
   - Спокойно Летти! - сказал герцог, продолжая внимательно вглядываться в темноту, - я, скорее, предпочту свернуть себе шею, чем болтаться в петле по примеру нашего папаши. Тихо! Вот он! Слава богу, я не ошибся, шпик выбрал именно этот путь. Помолись за меня, сестрица!
   С этими словами Диего Кастилья, словно леопард, который, как известно, атакует свою жертву, внезапно нападая на нее сверху, ринулся вниз. Он обрушился на всадника, который ехал медленно, видимо, чтобы не создавать лишнего шума, с удивительной точностью, особенно учитывая то обстоятельство, что прыгать ему пришлось в полной темноте, да еще и с большой высоты. Нападение было настолько неожиданным, что когда противники оказались на земле, герцог сразу получил преимущество, он первым вскочил на ноги и, выхватив кинжал, стал осторожно подходить к неподвижно лежащему на земле незнакомцу. Однако, стоило герцогу наклониться к нему, как он почувствовал на своей шее железную хватку, пальцы противника словно тиски, сдавили его горло, в глазах у герцога потемнело, кисть руки бессильно разжалась и он выронил свое единственное оружие. Между тем, незнакомец был уже на ногах и, не ослабляя хватки, придавил герцога к земле. Из-за туч выглянула луна и глазам Летиции, до этого, тщетно пытавшейся что-либо разглядеть, предстала картина, заставившая ее на мгновение, замереть от ужаса. Ее обожаемый брат, Диего Кастилья, беспомощно лежал на земле, а склонившийся над ним человек держал свои руки на его шее. Лишь слабое подергивание ног герцога свидетельствовало о том, что он все еще жив. Летиция отчаянно завизжала и, схватив со стола тяжелый канделябр, что есть силы, запустила им во врага. К счастью для Диего, который мысленно уже прощался с жизнью, канделябр попал в цель, правда не в голову, куда метила Летиция, а в спину незнакомца, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы он, на мгновение, ослабил свои тиски. Диего тут же воспользовался представившимся ему шансом и указательным пальцем правой руки нанес своему противнику страшный удар в глаз. Тот замычал от нестерпимой боли и, закрыв лицо руками, упал на одно колено. Герцог с трудом поднялся и, пошатываясь, направился к валявшемуся неподалеку канделябру с намерением использовать того в качестве оружия, однако душивший его кашель не позволил ему все сделать быстро и пока он поднимал подсвечник, его противник уже пришел в себя и с угрожающим видом двинулся на него. Герцог выпрямился и, зажав в руке канделябр, приготовился к схватке. Внезапно, незнакомец становился, резко развернулся и побежал к своей лошади, которая мирно паслась неподалеку, обрабатывая цветочную клумбу. Диего Кастилья, понимая, что еще несколько секунд, и он упустит шпиона, в отчаянии огляделся в поисках своего кинжала. На его счастье, тот лежал прямо у него под ногами. Быстро, насколько позволяло его теперешнее состояние, Кастилья нагнулся, подобрал кинжал, и в то мгновение, когда незнакомец уже, будучи в седле, был готов вонзить шпоры в бока своей лошади, метнул его. Надо сказать, что герцог Кастилья отлично владел всеми видами оружия как холодного, так и огнестрельного, и сейчас это умение пришлось, как нельзя, кстати. Посланный опытной рукой герцога кинжал, вошел точно под левую лопатку незнакомца, тот охнул и в очередной раз свалился со своей лошади. На этот раз, похоже, навсегда. Убедившись, что противник мертв, герцог добрел до ближайшего дерева, и, в изнеможении, опустился на землю.
   - Диего, ты где? - услышал он голос сестры.
   - Я здесь Летиция! Все в порядке, он мертв.
   - Боже мой! Диего, ты не ранен? - Летиция присела рядом с братом и принялась заботливо ощупывать его.
   - Нет, меня немного помяли, но я не ранен. Спасибо тебе Летти, ты вовремя вмешалась, а то тебе одной пришлось бы отдуваться за наши делишки, - криво усмехнулся герцог.
   - Скажи Диего, а ты уверен, что это был тот самый человек?
   - Абсолютно. Ты же знаешь, что в гостинице кроме нас, наших слуг и придворных никто не живет, а этот, - герцог кивнул в сторону трупа, - ехал в направлении дворца и притом очень осторожно. Так что я совершенно уверен, что убил человека Томаса Бамбеллы. Скажи Летиция, ты кого-нибудь видела поблизости? Не хотелось бы, чтобы нашлись свидетели нашей схватки.
   - Нет, я никого не видела. Я, только сомневаюсь насчет служащих гостиницы, кто-нибудь из них мог выглянуть на улицу потревоженный шумом.
   - Тогда вот, что, - решительным тоном сказал герцог, видимо уже окончательно пришедший в себя, - постарайся разбудить этих болванов, моих офицеров, нужно убрать труп и спрятать лошадь, потом побеседуй с гостиничными слугами. О чем с ними говорить, я думаю, тебе объяснять не надо. Если будет нужно, заплати им за молчание. Что касается меня, то мне нужно переодеться и срочно к королю! Медлить никак нельзя! Черт! Где Блэквуд? Где его носит, черт возьми?! Как только появиться, пришли его ко мне. Слышишь, Летиция?
   - Да, Диего, слышу, все слышу и сделаю все, так как ты сказал. Не сомневайся, - герцогиня встала, и хотела было помочь подняться брату, но тот решительно отвел протянутую ею руку и бодро вскочил на ноги.
  
  
  
   ГЛАВА 13
  
  
   Гастон не был удивлен столь поздним визитом герцога Кастильи. Скорее наоборот, он ждал его, поскольку уже знал о том, что сестра герцога, Летиция, тайно встречалась с правителем Остерроса. Его величество, очень хотел узнать, как герцог сможет объяснить необходимость такой встречи, особенно сейчас, когда ползут упорные слухи о том, что Георг собирается воевать с Мармонтом.
   - К чему такая спешка, герцог? Неужели вы не могли подождать до утра? - с напускным недовольством спросил король, стремительно вошедшего в его покои Кастилью, - в моем возрасте нужно хорошо высыпаться, а благодаря вам, я вынужден нарушать режим. Надеюсь, вы пришли с действительно важным сообщением.
   - Прошу простить меня, ваше величество, но я совершенно уверен в том, что сведения, полученные мной, настолько важны, что я просто не имею права не сообщить о них вашему величеству, - Кастилья говорил с неприкрытым волнением, стараясь смотреть королю прямо в глаза. Тот в свою очередь, тоже смотрел на герцога с определенным интересом, и по его взгляду Кастилья догадался, что король уже осведомлен о поездке Летиции в Данвир. "Ну, что ж, может это и к лучшему", - подумал герцог и, стараясь говорить по-прежнему взволнованно, приступил к изложению причины своего неожиданного позднего визита.
   - Сир, во время нашей последней встречи вы ясно дали мне понять, что я, как член королевского совета, призванный в первую очередь блюсти интересы своего государства, не проявляю должного усердия на этом поприще. Более того, стараюсь ввести вас, и королевский совет, в заблуждение, утверждая, что на наших границах все спокойно и нашему королевству ничего не угрожает, хотя на самом деле это не так, - Кастилья умолк, ожидая реакции короля на свои слова. Едва заметная улыбка тронула губы Гастона, но он ничего не сказал, лишь махнул рукой, призывая герцога продолжать.
   - Не скрою, слова моего короля задели меня за живое и я решил, во что бы то ни стало, восстановить свое доброе имя в ваших глазах.
   - Каким же образом? - Гастон смотрел на герцога со все возрастающим любопытством.
   - Я отправил в Данвир свою сестру Летицию с секретной миссией и поручил ей узнать о планах нашего наиболее вероятного противника, короля Георга. Я знаю, что ваш сын, Карл, подозревает его в намерении напасть на Мармонт. Однако, насколько мне известно, он не располагает конкретными доказательствами на этот счет, поэтому я решил подтвердить или опровергнуть его догадки, собрав нужные для этого сведения.
   - И вам это удалось? - недоверчиво спросил Гастон.
   - Да, сир. И сейчас я могу вам ответственно заявить, что его высочество был прав. Король Остерроса Георг, заручившись поддержкой нескольких могущественных домов, собирается начать военные действия против Мармонта, причем в самое ближайшее время.
   - Скажите, герцог, как это вашей сестре удалось добыть информацию, которую толком не могла собрать целая армия шпионов моего сына? Да и еще за столь короткий срок? И почему я должен ей верить? - похоже, что на Гастона не произвел впечатления эмоциональный порыв герцога Кастильи. То ли он уловил фальшь в его тоне, то ли в принципе, отнесся к словам герцога скептически, но чувствовалось, что постепенно интерес к беседе с ним у короля пропадает.
   - Я понимаю, сир, ваши сомнения. Но позвольте мне развеять их. Дело в том, что полгода назад я и моя сестра были приглашены на коронацию Георга...
   - Мне это известно, - усмехнулся король, - продолжайте.
   - Мы гостили в Данвире несколько дней, наслаждаясь гостеприимством молодого короля, тогда как все приглашенные на коронацию уже разъехались. Но нас, вернее мою сестру Летицию, Георг, ни за что не хотел отпускать. Причина, думаю, вам ясна ваше величество.
   - К чему вы клоните? - равнодушно спросил король.
   - У них завязались романтические отношения, сир, плодами которых, я и решил воспользоваться, и, смею вас уверить, небезуспешно.
   - В самом деле? У них, что же, все полгода продолжались эти, так называемые, романтические отношения? - во взгляде Гастона вновь появились искорки интереса к разговору.
   - Периодически, - Кастилья вздохнул с притворным огорчением, - к сожалению, моя сестра, герцогиня Кастилья интересует короля Георга только в роли любовницы. Впрочем, и Летицию, по всей видимости, устраивали эти ни к чему не обязывающие визиты в Данвир. Ну что ж, я ее не осуждаю за это, в конце концов, она взрослая самостоятельная женщина и вольна распоряжаться собой по своему усмотрению.
   - И вы считаете, что Георг был с ней откровенен? - спросил Гастон.
   - Убежден в этом! Редко кто из мужчин умеет держать язык за зубами, когда он кем-то увлечен, а в особенности молодой и неопытный в таких вопросах человек, пусть даже и король. Вы не согласны?
   Король ответил не сразу, он оценивающе смотрел на герцога, как будто старался определить степень его искренности.
   - Может вы и правы, - наконец, проговорил Гастон и, в свою очередь, задал вопрос: " И что же ей удалось узнать"?
   Кастилья ответить не успел, за спиной короля послышался едва уловимый шум, тяжелая портьера приоткрылась и из-за нее показалась человеческая фигура. Герцог вскочил с кресла, однако его величество жестом попросил его успокоиться и вернуться на место.
   - Добрый вечер, господин Кастилья. Как поживаете? Рад вас видеть в добром здравии.
   - Добрый вечер, ваше высочество, - пробормотал несколько смущенный неожиданным появлением принца, Кастилья.
   - Прошу простить меня за столь внезапное вторжение. Надеюсь, я не испугал вас? - ирония, прозвучавшая в голосе Карла, задела герцога, в его глазах мелькнул недобрый огонек, но он тут же взял себя в руки.
   - Что вы, ваше высочество! Меня вообще сложно чем-либо напугать, так что опасения ваши напрасны. А вот то, что мы можем не успеть подготовить достойную встречу королю Георгу, меня действительно волнует.
   - Тогда, позвольте полюбопытствовать, что же все-таки узнала ваша героическая сестра в ходе своего тайного визита в Данвир? - продолжая иронизировать, спросил Карл, удобно устраиваясь в кресле рядом с отцом. Но Кастилья мужественно пропустил очередную колкость принца мимо ушей.
   - Георг предложил мне стать его союзником в войне против вас, ваше величество. И когда Летиция сообщила ему, что я настроен, поступить именно так, он естественно очень обрадовался и в порыве откровения позволил себе пролить свет на свои планы относительно предстоящей кампании.
   - Неплохо, - с удовлетворением заметил король, - да вы герцог оказывается весьма ловкий человек. Признаюсь, что недооценивал вас. Скажите, а когда же Георг собирается вторгнуться на нашу территорию?
   - Насколько Летиции удалось узнать, речь идет о нескольких днях.
   Гастон повернулся к сыну и вопросительно посмотрел на него. Тот утвердительно кивнул головой и сказал: "Слова герцога подтверждают мои осведомители, отец. Судя по всему, королю Остерроса удалось собрать довольно многочисленную армию, как я и предполагал. Но, как известно: "кто предупрежден, тот вооружен". Надеюсь, принятые нами меры, обеспечат нам очередную блестящую победу".
   - Дай-то бог! - сказал Гастон и снова посмотрел на Кастилью, - прошу простить нас дорогой герцог за этот маленький спектакль. Скажу прямо, мы подозревали вас в нечестной игре. Но вынужден признать, что мы ошибались, и я очень рад, что перед лицом грядущих испытаний, в вашем лице, мы по-прежнему имеем надежного друга и союзника.
   - Мои солдаты полностью в распоряжении вашего величества, - герцог ликовал, все складывалось как нельзя лучше, - однако, позволительно ли мне будет узнать, о каких принятых мерах вы говорили, ваше высочество?
   - Не обижайтесь герцог, но, к сожалению, я не могу сейчас раскрыть вам подробности предпринятых нами шагов. Дело в том, что их эффективность во многом будет зависеть от соблюдения строжайшей секретности до определенного момента. Но в ближайшие дни состоится королевский совет, на котором все его члены, в том числе и вы, герцог, будете посвящены во все детали нашей стратегии, - говоря эти слова, принц пристально смотрел на Кастилью, словно давая тому понять, что полного доверия к нему по-прежнему нет.
   - Я понимаю, - сказал герцог и, не удержавшись, досадливо поморщился. Это не укрылось от принца, но он промолчал, продолжая в упор рассматривать Кастилью. Повисла неприятная пауза. Герцог занервничал, не зная, что еще сказать. Ситуацию спас король: "Надеюсь, дорогой герцог, вы с сестрой почтите нас своим присутствием на завтрашнем празднике по случаю помолвки принца?"
   - Непременно, сир. С огромным удовольствием! И, пользуясь случаем, прошу принять ваше высочество, мои поздравления! Ваша невеста, само очарование!
   - Благодарю, вас герцог. Вы очень любезны, - принц встал с кресла, - позвольте мне пожать вашу руку.
   Кастилья тоже встал со своего кресла, и они с Карлом обменялись дружеским рукопожатием.
   - А теперь, ваше величество, прошу разрешить мне откланяться, день выдался трудный, хотелось бы отдохнуть, - сказал герцог тоном человека честно исполнившего свой долг.
   - Да, да, конечно. Спокойной ночи, дорогой герцог.
   Кастилья покинул королевские покои в прекрасном настроении. Правда, в бочке меда все же присутствовала ложка дегтя. Герцога немного беспокоило, что принц по-прежнему испытывает к нему недоверие. "Ну, и черт с ним! Пусть себе не доверяет. Главное, что удалось отвести от себя подозрения в предательстве", - в конце концов, решил Кастилья, и направил своего коня в сторону гостиницы, где его с нетерпением ожидала любимая сестра.
  
  
  
  
   ГЛАВА 14
  
  
   Несмотря на существующую реальную угрозу нападения соседнего государства на Мармонт, Карл не стал откладывать свою помолвку, чтобы, прежде всего, не расстраивать отца, для которого женитьба принца превратилось в навязчивую идею. Правда, пышных торжеств, несмотря на столь радостный повод, решили не устраивать, ограничившись праздничным ужином. Все приглашенные на него, с пониманием отнеслись к тому, что наследник престола решил скромно отметить это важное для него событие. Слухи о том, что король Георг во главе многочисленного войска может со дня на день вторгнуться на земли Мармонта, грозили в скором времени, превратиться в реальность. Казалось бы, это обстоятельство, должно было отразиться на настроении гостей, но не тут-то было, веселье за столом било через край. Как всегда, своим остроумием блистал герцог Кастилья, ему под стать был молодой граф Рэндалл, один из близких друзей принца. Летиция Кастилья тоже блистала, только в прямом смысле этого слова. Блеск ее многочисленных драгоценностей буквально ослепил всех присутствующих. И граф не преминул подшутить над ней по этому поводу.
   - Послушайте, герцогиня! Вы сегодня выглядите просто блестяще, мне даже больно на вас смотреть!
   - Сочувствую вам, господин Рэндалл, - парировала Летиция, - вы так молоды, а уже нуждаетесь в очках.
   - Мои лекари к вашим услугам, - подхватил герцог Кастилья, - среди них есть прекрасные мастера по изготовлению очков.
   - Благодарю, вас герцог, за заботу, но я думаю, что предложение ваше несколько преждевременно ибо стоит мне отвести взгляд от вашей блистательной сестры, как мои глаза вновь обретают зоркость. Но, тем не менее, ловлю вас на слове. Если не дай бог, когда-нибудь, мое зрение начнет ухудшаться, я непременно воспользуюсь вашим щедрым предложением.
   - Буду рад, - сквозь зубы процедил Кастилья. Он собрался было продолжить пикировку с графом, но кое-что заставило его отказаться от этой идеи. Краем глаза он увидел нечто такое, что целиком захватило его внимание. А увидел он, как сестра невесты принца, Элизабет, воспользовавшись сумбуром, который неизбежно возникает за большим столом в разгар веселья, подсыпала что-то в бокал своей матери. "Вот это да! Ай, да сестричка! Так-так, интересно, что же будет дальше?" - едва успел подумать герцог, как Элизабет встала со своего места и направилась к сестре, подойдя к ней, она наклонилась и что-то зашептала ей на ухо, видимо что-то очень смешное, так как Анна буквально зашлась от смеха. Принц, который, разумеется, сидел рядом с нареченной невестой тут же присоединился к сестрам и через мгновение их громкий хохот заставил всех присутствующих утихнуть и повернуть свои головы в сторону жениха и невесты. Король блаженствовал, наблюдая за сыном и будущей невесткой. Даже изредка посещавшие его мысли о предстоящей войне с Остерросом не омрачали радости короля по поводу скорой женитьбы своего единственного сына. Однако последующее событие вмиг испортило настроение и Гастону и почти всем присутствующим. Невольной виновницей этого, стала Генриетта Бирхоф, которая внезапно захрипела и схватилась за горло. Элизабет первая бросилась к ней с криком: "Мама! Что с тобой?! Тебе плохо?!"
   - Позовите моего врача! - приказал встревоженный король.
   Хрип у графини перешел в стон, лицо ее при этом, густо покраснело, она стала медленно сползать на пол, но заботливые руки старшей дочери подхватили ее не давая упасть. Анна, у которой слезы лились в три ручья, уже была рядом, пытаясь помочь сестре. Подбежавший Карл, смахнул все со стола на пол: "Кладите ее сюда!" - указал он на освобожденное место. "Ослабьте ее корсет, он должна свободно дышать"! - крикнул кто-то из гостей. Двое мужчин осторожно подняли Генриетту и положили ее на стол. Принц наклонился и приложил ухо к ее груди.
   - Что с ней? Она жива? - взволновано спросил подошедший король.
   - Она дышит, - ответил ему принц, не отрывая своей головы от груди графини, - просто потеряла сознание.
   - Умоляю тебя, Карл! Сделайте что-нибудь, спасите ее! - Анна уткнула заплаканное лицо в плечо своего жениха и зарыдала с новой силой.
   - Успокойся дорогая, прошу тебя. Сейчас придут лучшие королевские врачи, они сделают все возможное и невозможное, поверь мне! Все будет хорошо, - говоря это, Карл выпрямился и крикнул, - эй, кто там? Почему до сих пор нет врача! Достаньте мне его хоть из-под земли!
   Вдруг графиня Бирхоф, которая уже почти минуту находилась без сознания, вздрогнула всем телом и открыла глаза: - Элизабет..., - прохрипела она и сделала движение рукой, словно хотела подозвать к себе свою дочь. Элизабет, дрожа всем телом, наклонилась к самому лицу графини: - Я здесь, матушка, - еле слышно произнесла она.
   - Я проклинаю тебя в твоих будущих детях! - прошептала графиня, и рот ее исказился в ужасной гримасе, - я проклинаю твою мать! Она умрет страшной смертью, от твоей руки, я...., - Генриетта Бирхоф видимо хотела продолжить свои проклятия, но смерть уже взмахнула своей косой, и графине пришлось с этим смириться. На мгновение она вытянулась в струнку и тут же обмякла, испустив свой дьявольский дух.
   - Она умерла! - душераздирающий крик Элизабет заставил содрогнуться всех, кто находился в зале.
   - Эта девушка отличная актриса, - прошептал на ухо своей сестре, герцог Кастилья. Та вздрогнула и удивленно посмотрела на брата.
   - Потом расскажу, - все также шепотом полным таинственности, пояснил Кастилья, - а пока советую понаблюдать за ней, - и он кивнул в сторону Элизабет.
   На следующий день, во дворце был объявлен траур по несостоявшейся родственнице короля. Как и предсказывала Жанна Уорлок, королевские эскулапы констатировали смерть Генриетты Бирхоф от апоплексического удара, а попросту, кровоизлияния в мозг, объясняя это тем, что графиня, скорее всего, перенервничала в связи со столь внезапно навалившимся счастьем.
   - К сожалению, от радости тоже иногда умирают, ибо радость такая же сильная эмоция, как и горе, - заявил после вскрытия тела, личный врач Гастона г-н Дижон, тем самым положив конец появившимся было слухам о возможном отравлении графини. По настоянию дочерей, похоронить Генриетту решено было в фамильном склепе в замке Бирхоф. Для сопровождения траурной процессии в замок, и организации похорон, Томас Бамбелла, по приказу его высочества, отправил целую делегацию, в состав которой вошли опытные в таких скорбных делах люди, а также представители церкви и охрана, состоящая из пятнадцати драгунских офицеров. Карл, к большому сожалению Анны, не поехал проводить в последний путь графиню, так и не ставшую тещей будущего короля. И на это у него была веская причина.
   В то хмурое, в прямом и переносном смысле, утро, когда процессия должна была отправиться в скорбный путь, пришло известие о том, что войска короля Георга пересекли границу Мармонта и движутся на Фрубург. И хотя это не было неожиданностью, и армия короля Гастона была уже в почти полной готовности достойно встретить врага, настроение у его высочества было подавленное, и, в данную минуту, он не был похож на человека, в руки которого была вверена судьба королевства. Он стоял на крепостной стене и, не замечая непрерывно моросящего дождя, неотрывно смотрел вслед удаляющемуся кортежу. Нетрудно догадаться, какие мысли занимали в этот момент голову наследника престола, и, то, что в них не было места для радости, было совсем неудивительно. Верный Томас, как всегда находился рядом, и деликатно молчал, разделяя грусть своего непосредственного начальника и друга.
   - Скажи Томас, ты тоже думаешь, что смерть графини Бирхоф наступила вследствие естественных причин? - вдруг спросил принц, не поворачивая головы.
   - Пожалуй, - немного подумав, ответил капитан королевской гвардии, - к тому же, я доверяю г-ну Дижону, мне кажется он лучший в своем деле. Да и потом, кому нужна была смерть графини? Вот, если бы, не дай бог, Анна.... Томас не закончил фразу, принц резко перебил его.
   - Замолчи! Я запрещаю тебе делать такие предположения! - Карл быстро повернулся к Томасу, глаза его сверкали от бешенства.
   - Хорошо, ваше высочество, - сухо сказал Томас, - вы спросили, я ответил.
   - Ладно, друг, не обижайся, - сменил гнев на милость принц, - сам понимаешь, настроение ни к черту! Прости!
   - Я не обижаюсь Карл, и понимаю тебя, но жизнь есть жизнь, а она, как известно, состоит из черных и белых полос. И как не прискорбно то, что случилось, не забывай, что на тебя с надеждой смотрят все подданные королевства. Его величество уже в преклонных годах, и неспроста доверил тебе пост главнокомандующего. Так что..., - Томас развел руками, как будто хотел напомнить Карлу, что пора, наконец, заняться государственными делами.
   Слова начальника тайной канцелярии словно отрезвили принца, в его взгляде снова появилась твердость: "Собирай королевский совет, Томас! И как можно быстрее", - решительно приказал Карл.
   - Они давно собрались, ваше высочество, - Томас с облегчением улыбнулся во весь свой белозубый рот, - военные тоже там и ждут ваших приказаний. Прошу вас следовать за мной! - и капитан королевской гвардии склонился в шутовском поклоне. Принц, к которому вернулось мажорное настроение, решил подыграть Томасу: "Веди меня, мой друг! Я готов!" - с пафосом воскликнул он, приложив руку к груди.
   Когда Карл появился в зале, где обычно заседал королевский совет, король, сидевший, как всегда, во главе стола, бросил на него недовольный взгляд. Заметив это, принц поспешил извиниться: "Прошу прощения за опоздание, Ваше величество. И вы господа, примите мои извинения, мне нужно было время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями".
   - Надеюсь, сейчас, вы в порядке? - спросил Гастон.
   - В полном, сир, - ответил Карл и сел на свое место. Он обвел присутствующих внимательным взглядом, как будто хотел убедиться, что все члены королевского совета были на месте. Кроме них, за столом находились и высшие армейские офицеры, обычно не принимавшие участия в заседаниях совета. Но сегодня причина, по которой военачальники находились среди завсегдатаев стола, где вершилась политика государства, была налицо.
   - Итак, господа, - бодро начал принц, получив одобряющий кивок Гастона, - через два дня, максимум через три, войска Георга выйдут к городу Симур, взятие которого откроет для них прямую дорогу на Фрубург. Чтобы не допустить этого, мы решили дать бой армии Георга на подступах к этому городу, благо местность там благоприятствует осуществлению задуманного нами плана.
   Карл умолк и выжидательно посмотрел на присутствующих, словно ждал от них вопросов. Однако вопросов пока не последовало.
   - Неужели никому, кроме посвященных, неинтересно, что же это за план? - усмехнулся принц.
   - Ну, что вы, ваше высочество, - отозвался герцог Кастилья, - вы нас настолько заинтриговали секретностью своего плана, что мы просто не решаемся задавать вопросы, боясь нарваться на отказ, в ответе на них.
   - Ну, что ж, надеюсь, сегодня, я избавлю вас от этой боязни. Когда стало ясно, господа, что Георг заполучил под свои знамена войска почти всех, с кем вел переговоры о союзничестве, численность его армии значительно возросла. Учитывая это обстоятельство, нужно было придумать нечто такое, что позволило бы нам одержать победу, несмотря на превосходящие силы противника. Мы решили разделить нашу армию на две неравные части. Основная часть, под моим командованием, встретит врага на подступах к Симуру. Наша задача будет заключаться в том, чтобы сковать силы противника, заставить их увязнуть в нашей обороне. И, в данную минуту, господа, наши войска заканчивают возводить оборонительные укрепления на отведенных им позициях под Симуром.
   - Когда же вы все успели? - спросил кто-то из членов королевского совета.
   - Мы начали подготовку к возможному вторжению Георга еще неделю назад, - спокойно ответил принц, - ну, а когда господин Кастилья в своем докладе его величеству, назвал предполагаемый срок нападения врага, мы убедились, что приняли правильное и своевременное решение.
   После этих слов все, кроме короля, посмотрели на Кастилью. Тот напустил на себя важный вид, лицо его при этом приняло загадочное выражение. На немой вопрос присутствующих он предпочел ответить гордым молчанием.
   - Вам, господин герцог, - продолжал Карл, обращаясь к Кастилье, - и вашим солдатам, отводится весьма важная роль в нынешней кампании. Вы будете находиться в арьергарде нашей армии, и ваша задача будет состоять в том, чтобы, подстраховать центр нашей обороны, поскольку фронт будет растянут настолько, насколько будет необходимо, чтобы помешать противнику обойти нас с флангов, а для этого их придется укрепить, тем самым, значительно ослабив центр. По сути, ваше войско, это наш единственный резерв, который по мере необходимости будет затыкать бреши в нашей обороне, где бы они ни образовались.
   Герцог Кастилья встал, слегка поклонился и сказал: "Почту за честь, ваше высочество, служить под вашим началом, и сделаю все от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие"!
   - Благодарю вас, герцог. Иного, мы и не ожидали от вас услышать, - принц пристально посмотрел на Кастилью, стараясь поймать его взгляд, но это ему не удалось, так как герцог уже сел на свое место и почему-то опустил голову. Затем Карл перевел взгляд на короля, как бы спрашивая у него, не хочет ли он что-нибудь сказать. Но Гастон жестом призвал сына продолжать.
   - Ну, а теперь, самое главное, господа. Мы приготовили неприятный сюрприз Георгу, а чтобы он стал для него по-настоящему неприятным, просто необходимо было его окутать завесой тайны. Дело в том, что мы неспроста решили дать бой Георгу именно под Симуром. Как известно, местность там лесистая, причем леса почти не прерываясь тянуться до самого побережья. Этим мы и решили воспользоваться, чтобы скрытно разместить вторую часть наших войск в непосредственной близости от места сражения, и, до условного сигнала, их присутствие в лесу должно быть недоступно для посторонних глаз. Чтобы шпионы Георга не обнаружили передвижение этой группировки из Фрубурга до места назначения, мы сначала переправили ее на один из Торенских островов, а затем высадили на материк в том месте, где лес подступает к самой воде. В этой операции, для обеспечения ее секретности, были задействованы не боевые корабли Торенской эскадры, как можно было бы предположить, а многочисленные рыбацкие шхуны, которым понадобилось всего несколько дней, чтобы успешно выполнить поставленную задачу. В связи с этим, мы надеемся, что наш маневр остался незамеченным врагом. Как только мы почувствуем, что противник плотно увяз в нашей обороне и вынужден бросить в бой все свои резервы, граф Рэндалл, а именно ему поручено командовать "лесными" войсками, получив условный сигнал, атакует Георга с тыла. В распоряжении графа находиться почти вся наша кавалерия, поэтому атака должна получиться молниеносной и губительной для противника. Также, господа, хочу сообщить вам, что эскадра наших кораблей, базирующаяся на Торенских островах, вышла сегодня в море и движется в сторону Данвира. Они должны вступить в бой с флотом Остерроса желательно в непосредственной близости от городской акватории, тем самым не давая им возможности помочь армии своего короля с моря. Георг наверняка знает, что наш флот сильнее, чем его, поэтому морское сражение вблизи столицы Остерроса, станет для него дополнительным стимулом убраться с нашей территории. Ну, а если при этом его армия поддастся панике и побежит, то, чем черт не шутит, возможно, на их плечах нам удастся ворваться в Данвир и покончить, наконец, с нашим беспокойным соседом, раз, и, надеюсь, навсегда.
   Карл умолк и снова обвел взглядом присутствующих, он явно ждал одобрения сказанного. Однако, все молчали, словно взвешивали каждое произнесенное принцем слово. Его высочество не стал затягивать паузу и, откашлявшись, продолжил.
   - Как вы понимаете, господа, самой трудной задачей будет сдержать первый натиск превосходящих сил неприятеля. И от стойкости наших солдат будет зависеть конечный успех в баталии. Чтобы поднять боевой дух наших воинов его величество, король Мармонта, Гастон, выразил желание присутствовать на поле брани.
   Все словно ждали этих слов Карла, чтобы, наконец, прервать свое затянувшееся молчание. И члены королевского совета и военачальники разом вскочили со своих мест и, повернувшись в сторону короля, стали бурно рукоплескать ему. Раздались выкрики: "Да здравствует король! Победа или смерть!" Особенно усердствовал герцог Кастилья, казалось, он рискует отбить себе ладони, громко аплодируя Гастону. Король тоже встал и поднял правую руку, призывая всех к тишине.
   - Господа, - сказал он, когда все, наконец, успокоились и умолкли, - позвольте считать ваши аплодисменты поддержкой плана разработанного моим сыном и его военными советниками.
   - Да, ваше величество. Мы всецело одобряем ту работу, которую проделал его высочество. И каждый из нас, в силу своих возможностей, готов внести вклад в общее дело для скорейшей победы над врагом! - ответил за всех Кастилья, преданно "пожирая" глазами короля.
   - Хочу также напомнить вам, господа, - продолжил король, не обращая особого внимания на неприкрытую лесть герцога, - о соблюдении строгой секретности, от которой напрямую зависит успех всей кампании.
   - Надеюсь, также, - Гастон взглядом нашёл Томаса Бамбеллу скромно сидевшего в самом дальнем углу стола, - тайная служба, со своей стороны, тоже сделает всё возможное, чтобы пресечь утечку информации в стан противника.
   - Мы работаем над этим, ваше величество, - лаконично ответил Бамбелла.
  
  
  
  
   ГЛАВА 15
  
  
   Гостиница "Корона", которая, как мы уже знаем, являлась временной резиденцией герцога Кастильи во Фрубурге, спустя почти час после окончания королевского совета, стала напоминать встревоженный муравейник. Виновником этого стал сам герцог, который с момента своего появления в гостинице тут же развил бурную деятельность. На совете он обещал королю, что его солдаты присоединяться к полку королевской гвардии, во главе которого его величество должен был сегодня выступить на соединение с основными силами, еще до прибытия того к месту назначения. И сейчас, герцог, из кожи вон лез, чтобы не ударить в грязь лицом перед королем. Он носился по всей гостинице, отдавая приказы своим людям, и очень раздражался, если, как ему казалось, кто-то недостаточно быстро приступал к выполнению его распоряжений. И вскоре все слуги, и приближенные герцога, проживавшие в этой же гостинице, заразились кипучей энергией своего хозяина, и тоже забегали взад, вперед, словно муравьи, испуганные приближением муравьеда. Короче говоря, в апартаментах герцога царила та нервозная суета, которая так часто свойственна людям, собирающимся отправиться на рискованное мероприятие, коим, в нашем случае, безусловно, являлась война.
   - Вот прекрасный случай, Летиция, - возбужденно говорил Кастилья, нервно расхаживая по комнате, куда, наконец, добрался, чтобы пообщаться со своими сообщниками, - осуществить, наконец, то что, к сожалению, не удалось нашему покойному батюшке!
   - Что ты имеешь в виду, братец? - спросила герцогиня, которая тоже была на ногах, но в отличие от брата, стояла, облокотившись на изящную руку кариатиды, поддерживающей своей мраморной головкой каминную полку.
   - Что я имею в виду? - переспросил герцог, и, тут же, сам ответил на свой вопрос, - я имею в виду физическое устранение короля! Вот, что я имею в виду! Судьба предоставляет нам для этого уникальный шанс! И грех, будет его игнорировать!
   - Тише, Диего! Умоляю, тише! - заволновалась Летиция, - тебя могут услышать!
   - Да, да. Ты права, дорогая. Мы не в том месте, где можно говорить о таких вещах во весь голос. Но мне трудно сдерживаться. Когда я услышал, что король решил принять непосредственное участие в сражении, я сразу понял, что это шанс, которым надо непременно воспользоваться.
   - Джек, - герцог повернулся к Блэквуду, сидевшему в кресле, у него за спиной, - ты, разумеется, едешь со мной. От меня ни на шаг! Слышишь?!
   Блэквуд кивнул. Кастилья понизил голос до шепота.
   - Ты, должен будешь убить Гастона. Как, ты, это сделаешь, неважно. Главное, чтобы все подумали, что он пал от вражеской руки. И запомни! Убьешь его только тогда, когда я, разрешу тебе это сделать. Не ранее! Ты понял?!
   Блэквуд снова кивнул. Удивительное дело! Но лицо подручного Кастильи при этом, не выражало никаких эмоций, как будто ему поручили раздавить таракана, а не убить царственную особу.
   - А что же будет с Карлом? - спросила Летиция.
   - Это будет зависеть от сложившихся обстоятельств, дорогая. Возможно все, - ответил ей герцог, и лицо его приняло уже знакомое нам хищное выражение.
   - Я буду молиться за вас, - взволнованно прошептала Летиция, осеняя брата крестным знамением.
   - Вот, вот, помолись за нас сестрица, и хотелось бы, чтобы молитвы твои были услышаны.
   Кастилья подошел к столу налил полный бокал вина, большими глотками осушил его, потом почему-то понюхал пустой бокал и, перевернув, поставил его на стол кверху дном.
   - Что ж, пора в дорогу! Нас ждет удача, поверь мне Летиция! - воскликнул герцог и, наклонившись к самому уху своей сестры, прошептал: "Король умер. Да здравствует король"!
   Тем временем, вполне себе здравствующий, король Гастон, в полном боевом снаряжении, находясь в седле великолепного гнедого жеребца, не спеша ехал во главе полка своей личной гвардии, в сторону, до сей поры ни чем не примечательного городка, под названием Симур. Города, которому теперь суждено было попасть в историю государства. Оставалось только выяснить, какая страница будет вписана в эту историю, трагическая или триумфальная. Король ехал в гордом одиночестве, если не брать во внимание двух пажей, почти всегда неотлучно находившихся при его особе, когда его величество покидал свой дворец. Гастон сам попросил, чтобы его не беспокоили, ему захотелось, хотя бы недолго, побыть наедине со своими мыслями, тем более, что пищи для размышлений было у него хоть отбавляй. Карл, который до этого все время ехал рядом с отцом, вняв его просьбе, придержал своего коня, чтобы немного отстать и дать королю побыть одному. Этим сразу же воспользовался Томас Бамбелла, который поспешил присоединиться к принцу.
   - Карл, - приглушенным голосом обратился к его высочеству Томас, - у меня к тебе есть важный разговор.
   - Слушаю тебя, друг мой.
   - Бесследно исчез один из моих лучших агентов. Его нет уже два дня.
   Принц рассмеялся.
   - Два дня! - повторил он вслед за Томасом. - Что такое два дня, дружище! Загулял где-нибудь твой шпион. Помяни мое слово, он скоро объявиться, вот увидишь.
   - Все не так просто Карл, - покачал головой Томас, - этот человек следил за герцогом и его сестрой. Благодаря именно ему, ты узнал, что Летиция Кастилья тайно побывала в гостях у Георга.
   Услышав это, принц сразу посерьезнел.
   - Так-так. Продолжай, Томас.
   - Так вот, позавчера днем он доложил мне о том, что герцогиня Кастилья посетила Данвир. Я, естественно, рассказал об этом тебе...
   - Да, да. Я помню, - нетерпеливо перебил Томаса принц, - рассказывай, что было потом!
   - Вечером того же дня Фернан, так зовут агента, должен был отправиться к гостинице "Корона", где, как тебе известно, остановился герцог со своими слугами и охраной. Он весьма ловкий малый, этот Фернан, и поэтому я с нетерпением ждал его утреннего доклада в полной уверенности, что ему удастся раздобыть ценную информацию. Благодаря Фернану, мне было известно, что Летиция по приезде из Данвира, прямиком направилась к своему брату, и я полагал, что у них может состояться небезынтересный, для нас, разговор. Но, ни вечером, ни ночью, ни утром Фернан не пришел. Я организовал его поиски, но они закончились безрезультатно.
   - Насколько я понимаю, - задумчиво произнес принц, - это было в тот самый вечер, когда герцог, весьма, кстати, возбужденный, вдруг неожиданно явился к королю и выступил в роли чуть ли не спасителя отечества. Очень интересно!
   - Конечно, интересно. Особенно если принять во внимание, что его войско во время сражения будет находиться у нас в тылу!
   - Не считай меня идиотом Томас, ты же прекрасно знаешь, что я никогда не доверял Кастилье, и уж тем более, не собираюсь подставлять этой хитрой змее свою спину. На совете я позволил себе немного польстить его самолюбию, чтобы усыпить бдительность. Только и всего. На самом деле, я собираюсь рассредоточить его войско, отправив их защищать фланги, а в тылу у нас, как всегда, будут находиться ваши люди, господин капитан королевской гвардии. Кастилья же, должен все время быть в поле нашего зрения, и это тоже твоя забота, Томас. Тебе понятно?
   - Понятно. Но я считал, что моя главная обязанность, охранять тебя, Карл.
   - И я не снимаю с тебя эту обязанность дружище, просто сложившаяся ситуация заставляет возложить на тебя дополнительную ответственность. Надеюсь, ты не возражаешь?
   - Никак, нет! - по-военному четко ответил Томас.
   Сзади послышался топот копыт. И подъехавший гвардеец сообщил Карлу, что с тыла к ним приближается группа всадников. Принц и Томас разом осадили своих коней, и развернули их в противоположную сторону. Принц вытащил из-за пояса подзорную трубу и стал внимательно рассматривать приближающийся отряд.
   - Это Кастилья, во главе своего авангарда, я вижу его знамя, - спустя некоторое время сообщил он, - надо признать, он верен слову, его солдаты совсем скоро присоединятся к нам. Что ж, отлично! Через несколько часов мы будем на месте и, надеюсь, увидим, что наши основные силы не теряли времени даром и хорошо подготовились к встрече неприятеля.
   - Ты не возражаешь Карл? - негромко спросил Томас, наклоняясь к самому уху принца, - если я прикажу гвардейцам, как бы невзначай, смешаться с людьми герцога, так, на всякий случай. А сам поеду рядом с ним. Ну, а тебе советую держаться поближе к его величеству. Когда нас нагонит войско Кастильи, кто знает, что может случиться.
   - Томас, - укоризненно заметил принц, - мне кажется, ты преувеличиваешь. Хотя..., ладно пусть будет по-твоему. Осторожность нам не помешает.
   Карл пришпорил своего коня и поскакал к королю. К счастью, опасения Томаса оказались напрасными, и, спустя несколько часов, последняя составляющая пополнила ряды защитников Симура, тем самым завершив подготовку к его обороне.
  
  
  
  
   ГЛАВА 16
  
  
  
   Ну, а теперь пришла пора познакомиться с человеком, который дерзнул бросить вызов самому могущественному, на данный момент, государству, которое по праву считалось таковым, поскольку, за последние годы, его военные успехи и на суше и на море, сполна доказали всем неоспоримость этого звания. Этим человеком стал молодой и амбициозный король Остерроса, Георг. Ровесник принца Карла, племянник вдовствующей королевы Остерроса, он, оказался единственным претендентом на престол, после смерти своей бездетной тетушки. Став королем, Георг, поставил себе задачу, во что бы то ни стало, вернуть былое могущество королевства, утерянное за годы правления своей тетки, королевы Вильгельмины, женщины, в отличие от своего покойного супруга, ненавидевшей войну всеми фибрами своей души. Ее миролюбивой политикой в свое время не преминул воспользоваться заклятый "друг" Остерроса, Гастон, который, не идя в открытую конфронтацию с соседним государством, постепенно прибрал к рукам все "лакомые" куски, некогда завоеванные покойным королем Фердинандом, дядей Георга. Так произошло и с небезызвестными Торенскими островами, завладев которыми, Гастон получил под свой контроль все морские торговые пути, проходящие в непосредственной близости от архипелага, а также стал источником постоянной угрозы с моря для своего некогда могущественного соседа. Захватническая политика Гастона не ограничивалась только морскими победами, он и на суше не обходил своим вниманием любую возможность пополнить казну за счет более слабых государств, завоевывая их и облагая непомерными поборами - своеобразной платой за независимость. В общем, все как всегда, дорогой читатель. Как говориться: "Жить хорошо! А хорошо жить, еще лучше"! На мой взгляд, этот знаменитый афоризм, как нельзя более точно объясняет принцип, по которому развивается наше общество, начиная с древних времен, и по сей день. Ибо, что, как не стремление жить лучше другого, толкает, иногда, одного индивидуума на преступление, другого на обман, а целые народы на разрушительные и жестокие войны. Так почему в этом, пока еще никому не известном мире, куда неведомая сила занесла нашего героя, должно быть все иначе? Вовсе нет! Здесь все как у нас. Хорошо это или плохо? Не знаю... Скорее хорошо. Потому что описываемые события, надеюсь, достаточно подогревают читательский интерес к сюжету, а это и есть цель, к которой должен стремиться любой писатель. Но вернемся к молодому королю Остерроса. В стремлении удовлетворить свои амбиции он не стал мелочиться, а решил сразу же взять быка за рога. Иными словами, Георг, первым делом, решил покончить со своим главным соперником, причем на его же территории. Принимая такое решение, молодой король, прекрасно отдавал себе отчет в том, что для успешного осуществления его планов ему необходима армия, существенно превосходящая армию Мармонта по всем параметрам, и прежде всего в живой силе. Этим Георг надеялся компенсировать недостаток своего военного опыта. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, он стал активно подыскивать себе союзников. Это оказалось не трудно, поскольку желающих избавиться от Гастона и поживиться за счет его немаленьких богатств нашлось предостаточно. Опьяненный той легкостью, с которой ему удалось найти союзников готовых предоставить ему все свои военные ресурсы, лишь бы урвать кусок пожирнее от пирога именуемого Мармонтом, Георг, несмотря на настойчивые просьбы своих военных советников согласиться на сделку с герцогом Кастильей, все же не стал уделять особого внимания этому предложению. Тем более, что он и в мыслях не допускал, что в случае победы, отдаст герцогу трон побежденного государства. И вот настал, наконец, тот день, когда многотысячная армия короля Остерроса и его союзников пересекла границу Мармонта и стала стремительно продвигаться вглубь страны в направлении своей главной цели, столицы королевства, города Фрубурга. Благодаря стараниям своих лазутчиков Георг уже знал о том, что в районе Симура принц Карл намерен дать ему бой, и был несколько раздосадован тем, что не успел взять этот городишко до появления там войск неприятеля. Георг, понимал, что место, которое противник, выбрал для решающей битвы, было практически идеально для армии избравшей оборонительную тактику. А как мы уже знаем, именно такую тактику выбрал Карл для того, чтобы успешно осуществить свой план и одержать победу над агрессором. Левый фланг армии Мармонта расположился у реки, той самой, по которой, несколько дней назад, совершила свое вынужденное путешествие Элизабет. Правый упирался в густой дремучий лес, тянувшийся в этих местах, до самого морского побережья. Таким образом, благодаря природным условиям, Георг был лишен возможности обойти Карла с флангов, и вынужден был атаковать его по всему фронту, уповая на свое превосходство в живой силе и вооружении. Благо, что количество пушек имеющихся в распоряжении короля Остерроса, было таково, что кроме черной зависти у его противника, это, ничего не вызывало. Поэтому, несмотря на то, что местность, где предстояло сражение, не совсем устраивала молодого короля, настроение его было приподнятым, и он ни сколько не сомневался в своем триумфе, хотя, все же, был неприятно удивлен, когда, наконец, получил возможность лично убедиться, насколько хорошо его противник подготовился к обороне своих позиций. Когда он увидел грамотно расположенные, хорошо укрепленные редуты, глубокие траншеи, буквально изрезавшие землю вдоль всей линии фронта, искусно изготовленные заградительные сооружения, которые должны были затруднить продвижение вражеской кавалерии, это его несколько озадачило. Георг не предполагал, что Карл будет только обороняться, а тут по всему выходит, что он, скорее всего, и не будет помышлять о каких-либо активных действиях. "Не кроется ли здесь какой-нибудь подвох"? - с тревогой подумал Георг, - как известно, Карл мастак на всякие хитрые штучки". Однако самоуверенность молодого короля отогнала тревогу, поселившуюся было в его душе, и она исчезла так же быстро, как и появилась. Еще раз, окинув взглядом арену предстоящего сражения, Георг круто развернул своего коня и поехал в сторону шатра, где его с радостным нетерпением ожидали союзники тоже, по-видимому, предвкушавшие легкую победу.
   С появлением первых лучей солнца, загрохотали пушки, первые вестники начавшегося наступления. Стрельба и с той и с другой стороны была настолько интенсивной, что за густым белым дымом, которым буквально заволокло поле боя, словно снегом после обильного снегопада, толком не было видно ни наступающих, ни обороняющихся. Но, когда дым немного рассеялся, картина представшая взору Гастона и его приближенных, заставила их внутренне содрогнуться.
   - Господи! Да сколько же их?! - не выдержал кто-то из свиты короля, - разве мы сможем устоять против таких полчищ?!
   - Не беспокойтесь, господа, сможем, еще как сможем. В, конце концов, мы просто обязаны это сделать, - спокойно заметил принц, внимательно рассматривая поле боя в подзорную трубу. Затем его высочество знаком подозвал к себе одного из адъютантов и отдал ему какие-то распоряжения, выслушав приказ принца, адъютант лихо вскочил на коня и поскакал в сторону переднего края обороны.
   Командование войсками Мармонта, в лице, Карла и трех его генералов, которые по примеру своего главнокомандующего, все, как один, наблюдали за начавшимся сражением в свои подзорные трубы, расположилось на высоком пологом холме, подножье, которого было окружено королевскими гвардейцами. Здесь же, находился и его величество со своей свитой, состоявшей из нескольких вельмож, пожелавших разделить с королем тяготы войны, а также слуг, пажей и прочих нужных людей без которых его величество, теперь уже, будучи в преклонном возрасте, просто не мог обходиться. Здесь же был и герцог Кастилья стоявший чуть поодаль от его высочества и в полголоса разговаривающий о чем-то с Блэквудом. Время от времени он бросал недовольные взгляды в сторону принца. Кастилья был в бешенстве, когда Карл объявил ему о том, что его планы в отношении войска герцога изменились, и что обстановка требует, чтобы его солдаты были отправлены защищать фланги. Услышав этот приказ, прозвучавший для него, как гром среди ясного неба, герцог, скрежеща от ярости зубами, все-таки ни чем не выдал своего недовольства, а просто отдал необходимые распоряжения своим офицерам, донеся до них приказ его высочества. С Кастильей осталось всего лишь две роты солдат, которые теперь совместно с гвардией занимали последний рубеж обороны. Между тем, ценой больших потерь, войска Георга постепенно смогли потеснить обороняющихся, особенно это было заметно в центре фронта. Кое-где им даже удалось окружить несколько редутов, защитники которых продолжали драться с невероятным упорством, стараясь как можно дороже продать свою жизнь. Совсем недалеко от холма, на котором и был устроен командный пункт Карла, небольшому отряду кирасир удалось миновать заграждения, и, несмотря, на встречный шквальный огонь, буквально врубиться на своих закованных в броню лошадях, в стройные ряды противника, нанося направо и налево, смертоносные удары своими тяжелыми палашами. Не выдержав такого напора, солдаты расступились, и в образовавшуюся брешь тут же хлынула вражеская пехота. Положение на этом участке сразу стало угрожающим. Гастон, который все это время внимательно наблюдал за происходящим, не выдержал и вопросительно посмотрел в сторону сына. Тот, по крайней мере, внешне, не проявил какого-либо беспокойства, а только подозвал к себе очередного адъютанта и отдал ему какой-то приказ. Адъютант тут же исчез, словно его ветром сдуло и вскоре благодаря своевременному подкреплению, образовавшаяся было брешь в обороне, была ликвидирована. Солдатам Карла удалось сомкнуть ряды и, оказавшиеся в ловушке были беспощадно уничтожены. Его высочество настолько умело руководил своими войсками, что, несмотря на титанические усилия противника, ему не удалось пока получить решающего преимущества ни на одном участке фронта. Тем временем, в стане короля Георга радостное возбуждение от ожидания скорой и легкой победы над Гастоном сменилось нарастающей тревогой, сражение длилось уже более пяти часов, а конца ему не было видно. Молодой король бросал в бой все новые и новые силы, каждый раз надеясь, что вот сейчас, наконец, противник дрогнет и побежит. Но решающего перелома все не наступало. Да, кое-где войска Гастона были вытеснены с занимаемых позиций, но благодаря своевременному и организованному отводу своих солдат, офицеры, добивались сохранения прямой линии фронта. Однако это не могло продолжаться бесконечно, обе стороны несли колоссальные потери и, рано или поздно, преимущество армии Георга в живой силе должно было сказаться. И оно медленно, но верно, стало приносить свои плоды. Уже и холм, на котором был командный пункт Карла, давно был занят врагом. И войска, изрядно потрепанные, потерявшие чуть ли не половину своего состава, вынуждены были откатиться и занять последний укрепленный рубеж. Казалось, что еще немного, и человеческая плотина, созданная наследником престола, окончательно рухнет под бешеным натиском стихии, в лице солдат короля Остерроса, несмотря на потери, продолжающих без устали теснить противника. Его высочество вместе со своим генштабом в срочно порядке вынужден был перебраться на другую высоту, заранее присмотренную на случай крайней необходимости. Король же со своей свитой находился теперь в специально оборудованном укрытии, под охраной своих верных гвардейцев. "А что же Кастилья"? - спросите вы, дорогой читатель. А герцог решил не покидать Карла и сейчас принимал, или делал вид, что принимает, активное участие, в совещании, которое проводил принц. На повестке стоял один вопрос. Не пришло ли время подать сигнал графу Рэндаллу. Почти все присутствующие, включая и Кастилью, считали, что время пришло. Однако принц медлил, считая, что войска Георга еще не совсем измотаны, и что у них еще достаточно сил, чтобы успешно отразить атаку из леса. Когда оперативное совещание было закончено, на импровизированном командном пункте осталось всего два человека, его высочество принц Карл и его светлость герцог Кастилья. Генералы же, получив приказ на месте руководить войсками, поспешно отбыли, каждый на свой участок фронта. Томас, по приказу принца, находился теперь рядом с королем, а вот Блэквуд, предварительно пошептавшись о чем-то с герцогом, куда-то стремительно исчез.
   Его высочество, прильнув к окуляру подзорной трубы, внимательно всматривался в происходящее на поле битвы, стараясь не упустить момент, когда можно будет подать, наконец, сигнал истомившимся в ожидании войскам, спрятанным до поры до времени в лесу.
   - Ну, же, Георг! Чего ты медлишь? Давай, давай..., - бормотал себе под нос Карл, не отрывая трубу от глаз. Стоявший буквально плечом к плечу с принцем, Кастилья, заметно нервничал, и, наверное, поэтому переминался с ноги на ногу, словно норовистый жеребец, в предвкушении предстоящей скачки. Он тщетно силился разобрать, о чем сам с собой разговаривает принц, и это усиливало его раздражение. Наконец, герцог не выдержал.
   - Мне кажется ваше высочество, - сказал дрожащим от волнения голосом, герцог, - что тянуть дальше нельзя! Мы несем огромные потери, и скоро просто не кому будет сдерживать Георга. Это катастрофа!
   - Вы хотите сказать, что пришла пора подать условный сигнал? - не оборачиваясь, спокойно спросил Карл.
   - Конечно! Давно пора! Если уже не поздно! - воскликнул Кастилья и всплеснул руками от возмущения.
   - Ну что ж, на этот раз я с вами, пожалуй, соглашусь, дорогой герцог, - по-прежнему спокойно, не обращая внимания на последнюю фразу Кастильи, нарочито медленно проговорил Карл. Он опустил, наконец, свою подзорную трубу, не спеша достал из кармана своего камзола платок ярко красного цвета, и, высоко подняв руку, несколько раз помахал ею. Кастилья был в шоке от этой сцены.
   - Вы, вы..., вы что, с ума сошли, ваше высочество?! - пролепетал он, от страха забыв про субординацию, - Вы серьезно думаете, что ваш жалкий сигнал заметят в лесу, за несколько миль отсюда?!
   Вместо ответа принц резко повернулся и пристально посмотрел Кастилье прямо в глаза. Словно две молнии пронзили герцога, он с ужасом почувствовал, как у него подогнулись колени. Несколько секунд Карл, не отрываясь, молча, смотрел на герцога, потом вдруг громко расхохотался. И в этот момент, раздался оглушительный пушечный выстрел, который заставил Кастилью подпрыгнуть от неожиданности. Продолжая хохотать, Карл знаком предложил Кастилье посмотреть вверх. Следуя указанию принца, тот задрал голову и увидел, как разноцветный сноп дыма ровным столбом поднимается все выше и выше, и вскоре, достигнув своего апогея, стал медленно растекаться по небу, окрашивая его во все цвета радуги. У Кастильи отлегло от сердца, он даже заставил себя улыбнуться. Правда, улыбка у него вышла какой-то вымученной.
   - Ваше высочество..., - извиняющимся тоном, начал, было, герцог, но Карл перебил его.
   - Не стоит господин герцог. Я все понимаю, вы были немного не в себе. Кстати, как вам сигнал? Он весьма заметен, не правда ли? Надеюсь, граф Рэндалл увидел его, иначе нам придется не сладко, - сказав это, принц отвернулся от Кастильи и снова приник к окуляру своей подзорной трубы.
   Я не стану в подробностях описывать стремительную атаку "лесного" войска, скажу лишь, что план его высочества был выполнен блестяще. Несмотря на то, что армия Георга и его союзников была еще достаточно боеспособна, чтобы одержать, наконец, долгожданную победу, этот неожиданный удар в спину, надломил боевой дух солдат молодого короля, и без того подорванный в столь долгом противостоянии с противником, уступающим им в численности. Нет, они не побежали в панике бросая оружие, как на то, видимо, рассчитывал Карл, но и атаковать, вконец обескровленных защитников Симура перестали. Более того, повернувшись к ним спиной, солдаты Георга попытались было переключить свое внимание на опасность, так внезапно пришедшую к ним с тыла, но неразбериха, неизбежно возникающая в подобных ситуациях сделала свое черное дело, паника все же началась. Тем не менее, обратить армию Остерроса в беспорядочное бегство не удалось. Этому помешали два фактора. Первый, войска его высочества были настолько измотаны и, потеряв почти половину личного состава, малочисленны, что просто физически не могли эффективно преследовать деморализованного противника. Второй фактор, это мужество молодого короля Остерроса и профессионализм его офицеров, которые ценой героических усилий смогли обеспечить более или менее организованное отступление, несмотря на все попытки графа Рэндалла, внести сумятицу в ряды отступающего неприятеля. Георг, был в шоке, когда осознал, что его затея с треском провалилась. И, надо отдать ему должное, в первую очередь злился на себя, на свою самоуверенность, которая, как он теперь считал, и стала главной причиной поражения. Когда после столь неожиданной атаки противника, наступление его армии захлебнулось, молодой король вскочил на коня и бросился в самую гущу схватки, чтобы личным примером вдохновить своих солдат. Но даже появление короля на поле боя не изменило наметившийся негативный сценарий, и Георг понял, что придется смириться с поражением. А еще он понял, что необходимо, во что бы то ни стало, прекратить панику, чтобы отступить с минимальными потерями. И в этом он стал активно помогать своим офицерам, которые умело, воспользовались моральной поддержкой своего короля, чтобы заставить солдат прийти, наконец, в себя и начать снова подчиняться их приказам.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 17
  
  
   Гастон ликовал, его просто распирало от гордости за своего сына, который, очередной раз, доказал всем, что является талантливым полководцем и не менее талантливым стратегом. Гарцуя на своем жеребце, король с победоносным видом посматривал на своих приближенных, которые приветствовали его, паля в воздух из пистолетов и ружей. Эйфория от триумфа Карла настолько захватила Гастона, что он, забыв о всякой осторожности, внезапно решил, что называется тряхнуть стариной, и, пришпорив своего коня, ринулся преследовать отступающего противника. За ним с победным гиканьем понеслись и дворяне из его свиты, отчаянно размахивая своими саблями, шпагами и палашами. Томас, которого внезапный порыв короля, застал врасплох, несколько секунд растеряно смотрел вслед удаляющемуся отряду смельчаков, однако быстро придя в себя, он вскочил на коня и приказал гвардейцам следовать за ним, напомнив им, что их главная задача - охрана его величества. Поискав глазами принца, и, не найдя его, Томас досадливо махнул рукой и вонзив шпоры в черные бока своего великолепного коня, помчался исполнять свой долг.
   За всем этим маленьким происшествием внимательно следил одинокий всадник, который явно не хотел быть обнаруженным и все это время искусно прятался среди густого и высокого кустарника неподалеку от укрытия, куда Гастон со своей свитой вынужден был перебраться в связи с резко осложнившейся обстановкой в театре боевых действий. Нетрудно догадаться, что этот таинственный всадник был ни кто иной, как наш старый знакомец по имени Джек Блэквуд, который, судя по всему, дождался-таки, своего часа, чтобы попытаться выполнить приказ герцога. Когда королевские гвардейцы, возглавляемые своим капитаном, почти в полном составе поскакали вслед за королем, Блэквуд, тоже припустил за ними, держась, однако, в стороне и на почтительном расстоянии. Тем временем Гастон со своим маленьким отрядом достиг цели и сходу врезался в группу отступающих солдат противника. Их было всего человек двадцать пехотинцев, которые по какой-то причине отстали от основных сил и теперь стали легкой добычей налетевших на них, словно коршуны, кавалеристов. Почуяв запах крови те принялись неистово рубить, колоть, стрелять, практически беззащитных солдат. Однако, кровавое пиршество продолжалось недолго, так как на выручку несчастным уже мчались десятка два неприятельских драгун, полных решимости уничтожить врага посягающего на жизнь их соратников. И все могло закончиться весьма плачевно для Гастона и его небольшого отряда, если бы не вовремя подоспевший Томас Бамбелла со своими гвардейцами. Завязалась жестокая схватка. Оставшиеся в живых пехотинцы, воспряли духом и принялись нещадно колоть штыками лошадей противника, стаскивать на землю седоков и там добивать их не давая им ни малейшей возможности защищаться. Однако численный перевес теперь был на стороне гвардейцев и Томас, мгновенно оценив ситуацию, приказал им окружить неприятеля. Но командир драгун разгадал замысел капитана и подал сигнал к отступлению. И в этот момент прозвучал роковой выстрел. Собственно самого выстрела в пылу боя слышно не было. Просто кто-то из гвардейцев, находившихся рядом с королем, увидел, как его величество как-то странно дернулся, схватился рукой за грудь и припал к загривку своей лошади. Истошный крик гвардейца: "Король ранен! На помощь"! - поверг в шок Томаса, который с ужасом почувствовал, как ледяные метастазы страха пронзают низ его живота. "Господи, только не это"! - подумал он. Однако, в большинстве случаев, подобная мольба к всевышнему напрасна, ибо даже господь бог, не в силах изменить то, что уже случилось. Весть о ранении короля мгновенно разнеслась среди гвардейцев, они, как по команде прекратили сражаться и, опустив свое оружие, застыли, словно заколдованные. Этим замешательством не преминул воспользоваться противник, который счел за благо ретироваться, пока не поздно.
   Джек Блэквуд, лежавший на земле под прикрытием небольшого кустика шиповника, на расстоянии пистолетного выстрела от места трагедии, удовлетворенно хмыкнул, убедившись, что хорошо выполнил свою работу. Засунув разряженный пистолет за пояс, он осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, развернулся в противоположную сторону и, извиваясь как змея, пополз обратно к тому месту, где оставил свою лошадь. До цели оставалось каких-нибудь десять ярдов, когда он услышал тревожное ржание. Блэквуд замер, уткнувшись в землю лицом. Ржание повторилось, а потом, спустя несколько секунд послышался удаляющийся топот копыт. Полежав еще немного без движения, Блэквуд осторожно поднял голову и, то, что он увидел, заставило его оцепенеть от ужаса. Огромный волк, неподвижный, словно статуя, стоял буквально в трех, четырех шагах от него и черные зрачки его дьявольских желтых глаз, казалось, буравили мозг убийцы, словно пытались его разрушить. "Черт возьми! Откуда здесь взялся этот волчара? Чтоб я сдох, если б я когда-нибудь видел такой экземпляр! Чего доброго, он сожрет меня и не поперхнется", - эти мысли пронеслись в голове Блэквуда с быстротой молнии, не отрывая глаз от монстра, он попытался вытащить из-за пояса второй, заряженный, пистолет, но тот видимо зацепился за что-то и никак не хотел вытаскиваться. На мгновение Блэквуд опустил глаза и когда, готовый выстрелить, поднял их, то к своему крайнему удивлению никого перед собой не увидел. Волк исчез, словно его и не было! "А может, его действительно не было, - подумал Блэквуд, - и мне это все почудилось"? "А как же лошадь"? - подсказал ему рассудок, - ведь она же чего-то испугалась"? Не найдя какого-либо вразумительного объяснения произошедшему, Джек Блэквуд принял единственно верное решение в сложившейся ситуации, а именно, немедленно убраться с этого места, и как можно скорее.
   Если бы король Остерроса обладал необходимым жизненным и военным опытом, он непременно бы попытался воспользоваться шансом, который ему предоставила смерть Гастона. У него еще оставалось вполне достаточно сил, чтобы вновь обратить ситуацию в свою пользу. Но, получив известие о том, что его флот ведет неравную борьбу с эскадрой Мармонта, да еще и вблизи Данвира, Георг не стал искушать судьбу и приказал продолжить отступление, стремясь как можно быстрее, вернутся домой, чтобы не допустить возможного захвата своей столицы. При этом, по понятным причинам, войска Карла не стали преследовать уходящего противника, тем самым, дав ему возможность, практически беспрепятственно, покинуть арену сражения.
   Трагедия, произошедшая с королем Мармонта, затмила радость от победы над врагом. Принц, который сам закрыл глаза испустившему дух отцу, не находил себе места от горя, сгорбившись, он стоял над распростертым телом короля и бормотал себе под нос одну и ту же фразу: - Как ты мог, Томас, допустить такое? Как ты мог?! Сам косвенный виновник гибели короля, находился неподалеку, он не решался подойти к Карлу, опасаясь его реакции, хотя в душе не считал себя виновным в случившемся. Зато Кастилья, стоявший рядом с принцем, с таким скорбным выражением лица, что ему могли бы позавидовать актеры-трагики, с большим трудом скрывал свою радость. Некоторое беспокойство, правда, у него, вызывало отсутствие Блэквуда, но герцог справедливо рассудил, что если бы принц знал, кто убийца короля, он, Кастилья, был бы уже в кандалах. Постояв еще немного, герцог, стараясь ступать бесшумно, осторожно приблизился к Карлу и, наклонившись к самому уху принца, сказал, шепотом: "Примите мои соболезнования, ваше величество"! Но принц как будто не слышал герцога. Некоторое время Кастилья постоял возле Карла, ожидая, что тот как-то отреагирует на его слова, но принц молчал. Тогда герцог повернулся и, обведя взглядом всех присутствующих, громко произнес: "Король умер! Да здравствует король"! "Да здравствует король"! - нестройным хором вторили герцогу, все, кто, в эту минуту, находился здесь, на месте гибели Гастона. Здравица новому королю вывела Карла из ступора, он вздрогнул и выпрямился, посмотрел невидящим взглядом на толпу, которая увеличивалась с каждой минутой и сказал: "Мой отец был воином и погиб как воин. Вечная ему память"!
   Прошло уже три дня с тех пор, как, с подобающими почестями, похоронили Гастона. Уже был назначен день коронации Карла, и подготовка к этому знаменательному событию шла полным ходом. После смерти отца, принц резко изменился, от его обычной жизнерадостности не осталось и следа, он стал мрачным и угрюмым. Перемены произошли и во взаимоотношениях принца с его верным помощником и другом, Томасом. Они стали сугубо официальными, никакого панибратства и обращения на "ты". Конечно, это очень огорчало Томаса, но он с пониманием отнесся к этому, в тайне надеясь, что рано или поздно, время вылечит Карла, и все вернется на круги своя. Была еще одна причина, которая не способствовала улучшению настроения наследника престола. Отсутствие вестей из замка Бирхоф, с каждым днем беспокоило его все больше и больше. Карл был неприятно удивлен, и даже раздражен, тем, что Анна так и не появилась на похоронах короля. Но вот уже прошло несколько дней со дня погребения Гастона, а от нареченной невесты, по-прежнему, не было, ни слуха, ни духа. Принц вызвал к себе Томаса, теперь он занимал кабинет покойного короля и сейчас, в ожидании капитана, сидел в любимом кресле своего отца. Вскоре секретарь доложил о прибытии Томаса Бамбеллы. "Проси"! - разрешил Карл. Секретарь поклонился и бесшумно вышел.
   - Разрешите, ваше высочество? - спросил Томас, приоткрыв дверь кабинета и просовывая голову в образовавшийся проем.
   - Прошу, - принц жестом пригласил капитана войти. Тот вошел и, сделав несколько шагов, замер, вытянувшись в струнку. Несколько секунд Карл молча, рассматривал своего телохранителя, как будто видел его впервые, потом вздохнул и, указав Томасу на диван, пригласил его сесть. Тот присел на краешек и снова замер, приняв выжидательную позу.
   - Нет ли у вас каких-либо вестей из замка Бирхоф, капитан? - задавая этот вопрос, принц постарался придать своему тону, как можно более равнодушный оттенок.
   - К сожалению, нет, ваше высочество. Но слухи ходят разные.
   - Какие же? Позвольте спросить.
   - Поговаривают, что обе дочери почившей графини, больны.
   Принц вздрогнул и, не скрывая вспыхнувшего волнения, буквально впился в капитана глазами. Тот, видя, как переменился принц, поспешил успокоить его: - Но, это всего лишь слухи ваше высочество. Не стоит так волноваться.
   - Не тебе судить, стоит или не стоит, - резко ответил Карл, снова перейдя на "ты", - я немедленно еду в замок Бирхоф, подготовь группу сопровождения, человек десять не больше. Да, и, сообщи господину Дижону, пусть тоже будет готов к отъезду.
   - Мне ехать с вами? - сухо осведомился Томас, обиженный тоном Карла.
   - Нет, капитан, вы останетесь здесь. Дел у вас, насколько я знаю, невпроворот. Вот и занимайтесь, - Карл поднялся, давая понять, что разговор окончен. Томас тоже встал, слегка поклонился и, лихо, развернувшись на каблуках, стремительно вышел.
   Через час, небольшой отряд, возглавляемый, без пяти минут, королем Мармонта, покинул королевский дворец.
  
  
  
  
   ГЛАВА 18
  
  
   Когда Карл подъехал к замку, у него защемило сердце от недоброго предчувствия. Во время первого визита сюда принц не счел нужным уделить внимание громоздкому строению, именуемому фамильным замком семьи Бирхоф. Но сейчас ему, захотелось в подробностях рассмотреть это мрачное средневековое сооружение, внезапно взволновавшее его воображение. Такое же чувство похоже, испытывали и спутники принца, которые как по команде остановились и, задрав головы, уставились на замок, который нависал над ними словно огромное сказочное чудовище, готовое проглотить всех, кто посмеет к нему приблизиться. Замок произвел на принца гнетущее впечатление, ему вдруг показалось, что он и есть олицетворение зла и все беды, приключившиеся с его хозяевами, так или иначе связаны с ним. Что за тайны скрывает эта некогда неприступная крепость, которая, впрочем, не перестала быть таковой, несмотря на то, что прилично обветшала со дня смерти своего настоящего хозяина, графа Бирхофа? Против воли принца этот вопрос почему-то прочно засел в его голове. "Неужели случайная встреча и знакомство с семьей Бирхоф, была не случайна? И теперь его судьба по чьей-то могущественной воле прочно связана с ней"? - это неожиданное предположение заставило Карла вздрогнуть. Его грустные размышления прервал один из офицеров: - Смотрите! Волк! Какая громадина! Откуда он мог тут взяться, да еще днем?! - Где? - хором спросили все и одновременно посмотрели в ту сторону, куда указывал их товарищ. Да, действительно, на небольшом холме, примерно в пятидесяти ярдах от дороги, стоял невероятных размеров волк. Карлу показалось, что зверь смотрит прямо ему в глаза, его звериный взгляд, вызвал у него какое-то необъяснимое волнение, и он почувствовал, как дрожь пробежала по всему его телу. Не отводя глаз от лесного монстра, Карл инстинктивно потянулся к оружию, однако стоило ему сделать это движение, как волк развернулся и огромными прыжками помчался в направлении леса, еще пара мгновений, и он скрылся в чаще.
   - Да, серьезный зверюга. Никогда таких не встречал, - задумчиво произнес Карл, которого этот эпизод не только взволновал, но и усугубил его, и без того нерадостное, настроение. Когда ворота замка медленно, словно нехотя, открылись, впуская во двор приехавших, принц почувствовал, что сердце его забилось так, что казалось, готово выскочить из груди. А когда он увидел спешащего ему на встречу Питера, несчастное сердце его окончательно оборвалось. Подбежавший кучер, он же дворецкий, рухнул на колени перед Карлом и, уткнувшись в землю лицом, зарыдал так, что у вновь прибывших, на глаза навернулись слезы. Принц рывком поднял кучера и, схватив его за грудки, стал нещадно трясти: - Чтоооо?! Чтооо?! Что случилось?! Отвечай!!! Не молчи!!!
   Душераздирающий крик Карла, казалось, заставил содрогнуться стены замка, потому что эхо от него, наверное, проникло во все уголки этого угрюмого представителя средневековой архитектуры.
   - Анна только что умерла! - ежесекундно всхлипывая, пролепетал Питер и, почувствовав, что Карл перестал его держать, опустился на землю и, закрыв лицо руками, зарыдал с новой силой. В мгновение ока принц взбежал по лестнице, ведущей в покои своей невесты. Рывком, распахнув массивную дверь, он кинулся к кровати, на которой, вытянувшись в струнку, лежала Анна. Спустя минут пять вошедшие в комнату офицеры возглавляемые доктором Дижоном застали Карла, ничком лежащего на полу возле кровати, на которой покоилась его несостоявшаяся жена. Когда принц поднял голову, лицо его было мокрым от слез. Доктор подошел к кровати, на которой лежала несчастная, взял ее руку, чтобы проверить пульс и через пару секунд сокрушенно покачал головой.
   В эту минуту в комнату осторожно вошла служанка и негромко спросила: - Здесь есть врач?
   Прозвучавший вопрос заставил всех присутствующих разом обернуться и посмотреть на вошедшую. Служанка, смущенная таким массовым вниманием, попятилась было назад, но Карл, мгновенно вскочивший на ноги, знаком приказал ей остановиться, затем он схватил за руку доктора и буквально потащил его за собой.
   - Показывай, куда идти, дорогая. Надеюсь, г-ну Дижону удастся спасти хотя бы Элизабет, - с этими словами Карл, чуть ли не вытолкнул в коридор врача, который без лишних слов поспешил за служанкой, чтобы выполнить свой профессиональный долг. Проводив доктора, Карл вернулся в комнату, и, подойдя к кровати, опустился перед ней на колени. Находившиеся в комнате офицеры, стараясь не шуметь, деликатно вышли, оставив принца один на один с покойной.
   - Это здесь, - сказала служанка, показывая доктору на дверь, ведущую в комнату Элизабет. Дижон осторожно открыл дверь и вошел. Навстречу ему поднялся какой-то человек, сидевший у изголовья кровати, на которой накрытая до самого подбородка пуховым одеялом, лежала больная.
   - Слава богу, вы пришли, - взволнованно произнес человек, протягивая руку королевскому врачу, - позвольте представиться, доктор семьи Бирхоф, Иоганн Штауф.
   - Меня зовут..., - начал, было, Дижон, но доктор Штауф перебил его, льстиво улыбаясь, он сказал: "Кто же из нашей братии не знает знаменитого королевского лекаря. В нашем деле вам нет равных, г-н Дижон. Когда я узнал, что его высочество прибыли к нам, да еще и во главе целой делегации, я тут же стал молить господа нашего, чтобы среди его спутников оказался врач. И вот мои молитвы были услышаны. Вы здесь! Господи! Сам г-н Дижон, глазам своим не верю!
   - Ну, все, довольно! - раздраженно перебил Штауфа, Дижон, которому порядком надоели дифирамбы в свою честь, - приступим к делу!
   - Да, да, конечно, г-н Дижон. Вы правы, я несколько увлекся. Прошу прощения, - доктор Штауф посторонился, пропуская Дижона к кровати. Пощупав пульс больной, королевский эскулап еле заметно улыбнулся.
   - Ну что ж пульс ровный, полный, правда, несколько учащенный, но это вполне объяснимо, у нее жар. Что вы ей назначили, милейший доктор? И каков ваш диагноз? - он вопросительно посмотрел на доктора Штауфа. Тот замялся.
   - Как вам сказать, уважаемый коллега. Обе сестры заболели буквально на следующий день после погребения своей матери. Симптомы болезни у обеих поначалу были одинаковы. Сильный жар, сопровождающийся рвотой после любого приема пищи, но потом, спустя пару дней, состояние Анны, стало быстро ухудшатся. Она потеряла сознание и так и не пришла в себя до самой смерти. У старшей сестры наоборот, болезнь протекает более или менее ровно, иногда она бредит, но в основном находится в сознании. Сейчас она как видите, спит, я дал ей успокоительное. Дело в том, г-н Дижон, что узнав о смерти своей сестры, Элизабет попыталась покончить с собой.
   - Каким же образом? - удивленно спросил Дижон.
   - Хотела перерезать себе вены, - виноватым тоном ответил Штауф, - я случайно забыл свой инструмент на столе, вот она и попыталась воспользоваться ланцетом. К счастью сиделка вовремя вошла в комнату, а то второй трагедии было бы не избежать.
   - Странная болезнь, - задумчиво произнес Дижон.
   - Странная, если не сказать больше, коллега, - Штауф понизил голос до шепота.
   - Что вы имеете в виду, сударь?
   Вместо ответа Штауф жестом пригласил Дижона присесть на диван. Тот не стал возражать, тем более, что усталость после длительной поездки верхом настойчиво давала о себе знать. Как только Дижон воспользовался приглашением и не без удовольствия устроился на мягком диване, Штауф тут же к нему присоединился и, придвинувшись вплотную, горячо зашептал ему на ухо.
   - Как вы думаете, дорогой коллега, когда умерла Анна?
   Дижон вздрогнул и, повернувшись лицом к Штауфу, пристально на него посмотрел.
   - К чему этот вопрос, коллега? - спросил он, и в его тоне прозвучали нотки высокомерия. Однако, почувствовав, что эти нотки не остались незамеченными доктором Штауфом, решил все же не обижать коллегу: "Судя по температуре тела и состоянию кожи, невеста принца умерла совсем недавно. Ну, может быть, около часа назад" - снисходительно объяснил он.
   - Вы ошибаетесь, любезный г-н Дижон, - самодовольно сказал доктор Штауф, с победоносным видом оглядывая Дижона.
   - Ну, знаете, - возмущению королевского врача не было предела, он сделал движение, намереваясь встать с дивана. Но Штауф, примирительно положив руку на плечо коллеги, не позволил ему этого.
   - Успокойтесь г-н Дижон. Я нисколько не сомневаюсь в вашей квалификации и сам, на вашем месте, ответил бы точно также. Но факт, в данном случае, противоречит медицинской науке!
   - Да, что вы, говорите! - с нескрываемой иронией процедил доктор Дижон.
   Не обращая внимания на иронию своего коллеги, доктор Штауф продолжал: "Так вот, г-н Дижон. Анна умерла более суток назад. Я находился рядом с ней в этот трагический момент и засвидетельствовал смерть на основании ее типичных признаков, в частности отсутствие дыхания в течение длительного времени"!
   - Этого не может быть! - вскричал королевский врач, - если бы она умерла более суток назад, то температура ее тела и состояние кожного покрова, и цвет кожи, в конце концов...
   - Да! Коллега! Вы абсолютно правы! Тем не менее, факт остается фактом. Младшая дочь графини Бирхоф перестала дышать более суток назад, а выглядит так, как будто отдала богу душу совсем недавно.
   - Да, но почему вы сразу не сообщили всем о смерти Анны, а сделали это только сегодня, причем перед самым приездом его высочества?
   - Сейчас я вам все объясню. Дело в том, что когда я убедился в смерти девушки, и хотел было обнародовать эту скорбную новость, меня срочно вызвали в покои старшей сестры, которой стало хуже. И я, опасаясь, что с ней тоже может случиться самое страшное, поспешил в ее комнату. Так уж случилось, что пока я находился рядом со старшей дочерью графини, в комнату младшей, судя по всему, никто не заходил. Я не покидал Элизабет, пока не убедился, что ей стало легче, и она заснула. После этого я вернулся в комнату Анны и прежде чем сообщить всем о ее смерти, решил еще раз убедиться в этом. И каково же было мое удивление, когда я увидел румянец на ее щеках, и самое главное, она изменила позу! Я отчетливо помнил, в каком положении ее оставил! Не описать словами ту радость, которую я испытал, думая о том, что ошибался в констатации ее смерти. Но, увы, меня ждало жестокое разочарование, несмотря на все мои старания, Анна не подавала признаков жизни, у нее по-прежнему отсутствовало дыхание, однако изменения, которые произошли с ней во время моего отсутствия, не давали мне покоя. Короче говоря, во мне взыграло профессиональное любопытство, и я решил понаблюдать за ней некоторое время, не сообщая до поры до времени, никому об ее кончине. Я сказал сиделке, что намерен в ближайшее время самостоятельно ухаживать за больной и что позову ее только в случае крайней необходимости.
   - И что же? - спросил, явно заинтригованный, Дижон.
   - Я почти сутки практически не отходил от постели Анны, и, сейчас скажу вам крамольную, с точки зрения современной медицины, вещь! Младшая дочь графини мертва, и, в тоже время, не мертва!!!
   - Вы с ума сошли, г-н Штауф! Вы несете чушь! И самое удивительное то, что ее несете вы, человек с медицинским образованием! - с негодованием воскликнул г-н Дижон, делая очередную попытку встать с дивана. На этот раз доктор Штауф не стал ему в этом препятствовать, а откинувшись на спинку дивана, с прищуром оглядел своего коллегу с головы до ног.
   - Ну, что ж, убедитесь в этом сами, дорогой коллега. Уверен, что вы довольно скоро подтвердите мою правоту.
   В ответ королевский эскулап презрительно хмыкнул, и хотел было уйти, но, уже открыв дверь, вдруг обернулся и спросил: "Но почему, все-таки, вы сообщили о смерти Анны именно сейчас"?
   - Да потому, что тянуть дальше было уже нельзя. Если уж вы мне не поверили, то, что говорить о влюбленном принце. Представляете его реакцию, если бы я сообщил ему, что его невеста..., - доктор Дижон не стал дослушивать объяснения коллеги и вышел. В коридоре, он едва не столкнулся с дворецким, который по какой-то причине находился у самой двери ведущей в покои Элизабет. Доктор не стал заострять свое внимание на этом маленьком происшествии и энергично зашагал в направлении комнаты покойной. Как нетрудно догадаться, эмоциональный рассказ доктора Штауфа, все же не оставил его равнодушным, и он горел желанием лично во всем убедиться. Доктор решил пока не рассказывать Карлу о том, о чем ему поведал врач семьи Бирхоф. Во всяком случае, до той поры, пока сам во всем не разберется.
   Войдя в комнату Анны, доктор застал Карла, стоящим на коленях, у изголовья кровати, на которой покоилась его, теперь уже бывшая, невеста. Услышав шаги, Карл обернулся и, увидев Дижона, медленно, словно нехотя, поднялся и вопросительно посмотрел на доктора.
   - Спешу сообщить вам, ваше высочество, что в отношении здоровья Элизабет у меня определенно оптимистический прогноз.
   Принц с облегчением вздохнул.
   - Но, по моему мнению,- продолжал г-н Дижон, - для успешного продолжения лечения, больную необходимо перевезти к нам, во дворец, и как можно скорее. У меня сложилось впечатление, что местному доктору не хватает знаний, чтобы окончательно вылечить бедняжку.
   - Вы что же, считаете, что если бы Анне была оказана более квалифицированная медицинская помощь, она бы не умерла? - взволновано спросил Карл.
   - Трудно сказать ваше высочество, так как мною пока не определен диагноз. Скорее всего, у Элизабет оказался более сильный организм, который и удерживает ее на этом свете, и наша задача помочь ему в этом.
   - Скажите доктор, как вы думаете, их болезнь могла быть следствием отравления?
   - Вполне возможно, во всяком случае, симптомы похожи. Но у меня есть еще одна версия.
   - Какая же?
   - Такого рода болезнь могла возникнуть на нервной почве, и хотя эта область медицины по-прежнему остается малоизученной, я не исключаю, что этот, так внезапно вспыхнувший недуг, мог быть вызван известными трагическими обстоятельствами. Ведь, насколько я знаю, у сестер, особенно у младшей, была очень сильна связь с матерью. Кстати, вы знаете, что Элизабет, узнав о смерти сестры, пыталась покончить с собой? Нет? Так вот, об этом мне только что поведал доктор Штауф. Так что, вполне возможно, что мое предположение о природе возникновения этой странной болезни, не лишено оснований. Хотя я бы не исключал и версию отравления. Вопрос в том, кому это было нужно?
   - Даа, - задумчиво протянул Карл, - откровенно говоря, доктор, я не очень верю в вашу теорию о заболевании вследствие нервного потрясения, как-то не вяжется она с двумя молодыми, полными сил, девушками. А вот если предположить, что это все-таки было убийство, то, скорее всего, тот, кто его совершил, должен себя проявить, ведь в случае выздоровления Элизабет, он вынужден будет повторить свою попытку и мы, я надеюсь, узнаем, кто решился на это гнусное преступление и зачем ему это понадобилось. Если же, не дай бог, Элизабет умрет, то и в этом случае, рано или поздно, убийца проявит себя, ведь зачем-то ему нужно было убивать эти невинные создания!
   - А если это была месть? - спросил доктор.
   - Месть? За что? Ну ладно графиня, а двух невинных девочек за что? В силу своего возраста они вряд ли успели кому-нибудь насолить. Нет, здесь кроется что-то другое. Как бы то ни было, я намерен поручить Томасу, разобраться в этом темном деле. Да, вот еще что, дорогой доктор, - продолжал Карл, словно вдруг, вспомнив о чем-то, - насколько я разбираюсь в вашем деле, для того, чтобы установить причину смерти обычно проводят вскрытие тела покойного, так?
   - Совершенно справедливо, ваше высочество.
   - Так вот, в отношении Анны я запрещаю вам это, равно как и местному доктору. Надеюсь, вы передадите ему мой приказ. И не спрашивайте меня почему. Такова моя воля. Думаю, у вас будет возможность установить истинную причину этой внезапной болезни, тщательно обследовав старшую из сестер, благо, для этого у вас будут все условия. Вы меня поняли?
   - Да, ваше высочество. И в связи с этим, у меня к вам будет маленькая просьба.
   - Какая же?
   - Позвольте мне осуществить тщательный внешний осмотр покойной, а после этого, я немедленно займусь подготовкой к перевозке Элизабет во дворец.
   - Пожалуйста, моя бедная девочка в вашем распоряжении, - Карл утер снова навернувшиеся слезы и посмотрел на покойную. - Господи! Как живая!
   Он на мгновение закрыл лицо руками и когда опустил их, лицо его пылало от ярости: "Горе тому, кто совершил это! Кто бы он ни был, ему не уйти от возмездия"!
   - Простите, ваше высочество, - мягко спросил доктор, - когда вы намерены возвращаться?
   - Сегодня же! Поэтому поторопитесь г-н Дижон.
   - Как сегодня? Вы разве...
   - Нет! Я не буду присутствовать на похоронах, если вы об этом. Это выше моих сил, доктор. Надеюсь, вы меня понимаете. Думаю, что приеду сюда попозже, когда немного приду в себя, сейчас я просто не в состоянии здесь находиться.
   С этими словами Карл подошел к кровати наклонился и поцеловал Анну в лоб, не разгибаясь, он несколько мгновений смотрел на свою возлюбленную, словно старался навсегда запечатлеть ее образ в своей памяти, потом осторожно приподнял ее голову и надел ей на шею цепочку с медальоном.
   - Прости, любовь моя, что я не успел подарить его тебе при жизни, ювелиры закончили работу только вчера. Надеюсь, на небесах ты будешь помнить обо мне, пока, рано или поздно, мы не встретимся там, - тихо сказал он, потом медленно выпрямился и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
  
  
   ГЛАВА 19
  
   В коридоре Карла поджидал дворецкий, который при виде его высочества низко поклонился.
   - Вы что-то хотите мне сказать сударь? - спросил его Карл.
   - Да, если позволите, - ответил дворецкий, не поднимая головы.
   - Расслабься, Питер, мне сейчас не до церемоний! Говори прямо, что тебе нужно? - раздраженно сказал Карл, которому не нравилось разговаривать с человеком, смотрящим в пол.
   - Вы, наверное, знаете ваше высочество, что дела у покойной графини в последние годы шли, не очень хорошо, можно сказать, что она была разорена.
   При этих словах дворецкого Карл удивленно поднял брови.
   - Я не знал этого, Питер.
   - К сожалению, это так. Наш замок заложен и перезаложен, половина слуг разбежалась, потому что графиня не в состоянии была платить им жалованье, и мне, простому конюху, пришлось взять на себя обязанности, в которых я мало что смыслю.
   - А почему же ты, не ушел, Питер? Насколько я знаю, хороший конюх всегда найдет себе работу, - спросил Карл, и едва заметная улыбка, тронула его губы.
   - Что вы, ваше высочество! Наша семья испокон веков служила дому Бирхоф, а я не крыса, чтобы бежать с тонущего корабля. И потом, я обожал нашу бедную девочку, нашу Аннушку. Своих детей я не нажил, ваше высочество, так уж получилось, и Аннушка была для меня светом в окошке. Элизабет девочка замкнутая, так сказать, себе на уме, а Аннушка это был ангел во плоти и не любить ее было невозможно, - при этих словах по щекам старика покатились слезы, - простите, ваше высочество, - дворецкий достал из кармана платок и принялся утирать так не кстати проявившиеся приметы человеческого горя.
   - Это ты, меня прости, старик, - растрогано сказал Карл и, подойдя к дворецкому, обнял его за плечи, - прости, что усомнился в твоей порядочности. Я не знал, что у вас такое бедственное положение. Да и мне было не до того, чтобы интересоваться проблемами семьи Бирхоф, сам знаешь, война с Остерросом поставила под угрозу независимость нашего королевства. Будем надеяться, что Элизабет с божьей помощью выздоровеет и станет вам хорошей хозяйкой, а пока я пришлю из Фрубурга временного управляющего, который приведет в порядок ваше запущенное хозяйство. Что касается банков, я сам, по приезде в столицу, займусь этим вопросом.
   - Господь благословит вас, ваше высочество, за ваше великодушие, за любовь к нашей Аннушке, - сказал дворецкий и снова принялся утирать слезы.
   - Вот деньги, Питер, - Карл протянул дворецкому туго набитый кошель, при этом глаза у него предательски покраснели, - сделайте все как надо.
   - Как? Вы не останетесь...
   - Нет, мой добрый старик, нет. Я не смогу на это смотреть, я просто сойду с ума. Мне необходимо побыть одному, за последние дни, слишком много на меня свалилось. Друг за другом отошли в мир иной два самых близких мне человека, и я должен это пережить. Я обязательно приеду, позже, а пока мне нужно время, время, которое, я надеюсь, лечит. Вот так. Да, вот еще что, хочу поручить тебе одно дело.
   - Все, что угодно, ваше высочество.
   - Нужно подготовить карету к перевозке Элизабет, она поедет с нами. Надеюсь, ты понимаешь, что находясь под присмотром лучших королевских врачей, она имеет больше шансов на выздоровление.
   - О, да, конечно! Я все сделаю, как полагается! Только..., - Питер замялся.
   - Что? - спросил принц с тревогой.
   - Прошу прощения, ваше высочество, но я не смогу поехать с вами, я должен быть здесь, сами понимаете, - тихо ответил Питер и виновато опустил голову. Карл с облегчением улыбнулся: "Что ты, что ты, Питер, ты меня неправильно понял. Я прошу тебя подготовить средство передвижения и только. Я уверен, что среди моих офицеров найдется тот, кто сумеет совладать с четверкой лошадей. Так что беспокоится не о чем. Иди, займись подготовкой к нашему отъезду, а я навещу Элизабет".
   - Слушаюсь ваше высочество. Когда вы намерены выехать?
   - Как можно скорее.
   Дворецкий поклонился и отправился на конюшню, исполнять поручение принца.
   Когда Карл, стараясь ступать неслышно, вошел в комнату старшей дочери графини Бирхоф, он увидел ту же картину, что и доктор Дижон. В комнате по-прежнему находилось два человека, доктор Штауф, сидевший у изголовья кровати, и его пациентка, чье прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что перелом в лучшую сторону в ее болезни, к сожалению, еще не наступил. Доктор Штауф не слышал, как Карл вошел, и не обернулся, продолжая тщательно размешивать что-то в стакане. Он был настолько увлечен своим занятием, что позволил принцу, приблизится почти вплотную.
   - Как она? - шепотом спросил Карл, наклоняясь к самому уху доктора. От неожиданности тот вздрогнул и выронил стакан с лекарством. Звон разбившегося вдребезги стакана разбудил больную, она застонала и приоткрыла глаза. Проклиная себя за свою неуклюжесть, Карл бросился собирать осколки и тут же поранил палец. Видимо порез пришелся на место скопления сосудов, так как из раны обильно брызнула кровь. Чертыхаясь, принц бросил собранные осколки на пол и инстинктивно сунул палец в рот.
   - Что вы делаете, ваше высочество?! Сейчас же вытащите палец изо рта и позвольте мне заняться им.
   Принц послушно вынул палец и протянул руку доктору, тот быстро обработал и перевязал рану.
   - Вот так-то лучше, - удовлетворенно сказал доктор Штауф, разглядывая перебинтованный палец.
   - Прошу простить меня, доктор, я был так неловок.
   - Ничего страшного не произошло, ваше высочество. У меня приготовлено достаточное количество порошка, надо только взять новый стакан и тщательно размешать порошок в воде, до полного растворения. Вот и все. И бросьте вы эти осколки, служанка все приберет....
   Разглагольствования доктора Штауфа прервал тихий голос Элизабет.
   - Ваше высочество, это вы? Вы живы и здоровы, как хорошо. А вот моей Аннушки уже нет с нами, - глаза больной наполнились слезами. Карл опустился на колени и, сжав безвольно свесившуюся с кровати исхудавшую руку Элизабет, ласково сказал: "Успокойся дорогая, Аннушку уже не вернешь, а тебе теперь надо жить за двоих. Я заберу тебя с собой во дворец, там тебя будут лечить лучшие королевские врачи. Ты обязательно победишь эту проклятую болезнь. Обязательно"! Карл поднялся и повернулся к доктору.
   - Г-н..., эээ..., как вас?
   - Штауф, - услужливо подсказал доктор, - меня зовут Иоганн Штауф, ваше высочество. Я семейный доктор.
   - Г-н Штауф, прошу вас, подготовить Элизабет к поездке. Скоро сюда придет мой доктор, г-н Дижон, думаю, вы с ним уже познакомились, и окажет вам в этом посильную помощь.
   - Я сделаю все, что нужно, ваше высочество, можете быть спокойны.
   - Прекрасно, - сказал Карл и, обращаясь к Элизабет, добавил, - я не прощаюсь Бетти, скоро мы вновь увидимся.
   Примерно через три четверти часа, из ворот замка, выехал экипаж, сопровождаемый все теми же людьми, которые всего пару часов назад были его гостями. Каретой правил один из офицеров Карла, который, как и обещал принц, довольно ловко управлялся с необычными для него обязанностями кучера. Доктор Дижон, по понятной причине, находившийся внутри кареты, рядом с больной девушкой, старался делать все необходимое, чтобы облегчить ее страдания, усугубляемые неизбежной тряской, ибо дорога, ведущая к замку, оставляла желать лучшего. Время от времени, он проверял у больной пульс и поправлял подушки, которые, так и норовили выскользнуть из-под головы несчастной. Перед отъездом, доктор дал Элизабет сильное снотворное, надеясь, что она проспит до самого прибытия к месту назначения, в резиденцию королей Мармонта. Сам же королевский эскулап, был в таком состоянии, что не уснул бы даже от "лошадиной" дозы сонного порошка, поскольку находился в крайнем возбуждении, которое началось еще с разговора с доктором Штауфом и только увеличилось после осмотра покойной Анны Бирхоф. Результаты осмотра поразили его, как и в свое время, доктора Штауфа, у него зачесались руки от желания немедленно произвести вскрытие тела, чтобы попытаться получить ответ на эту загадку, от которой так и попахивало мистикой. Но доктор Дижон, в отличие, от своего коллеги из замка Бирхоф, был до мозга костей материалистом и выражения, типа: "...она мертва, и, в тоже время, не мертва...", бесили его. Но еще больше бесило его то, что тщательно осмотрев покойную, он вынужден был признать, что подозрения доктора Штауфа, не лишены оснований. Конечно же, Анна мертва, и в этом нет сомнений. Одно то, что у нее напрочь отсутствовало дыхание, служило этому неоспоримым доказательством. Но как объяснить все остальное? Температуру тела, которая была хоть и ниже, чем у живого человека, но в тоже время не такой, какой должна быть в этот момент? Состояние кожи, которая на вид и на ощупь совсем не походила на кожу умершего более суток назад человека, да еще и находившегося при этом, в теплом помещении и под одеялом? А еле заметный, но все же, румянец на щеках, так это вообще, ни в какие рамки.... Доктора так и подмывало рассказать обо всем принцу, но он все-таки сдержался, прекрасно понимая, в каком состоянии сейчас находится его высочество, и какое воздействие на его ослабленную психику может произвести это сообщение. В конце концов, Дижон пришел к выводу, что нужно подождать, по крайней мере, до той поры, пока Карл не успокоится. Ну а потом действовать по обстоятельствам. Он решил негласно поддерживать связь с доктором Штауфом, который тоже горел желанием разгадать эту загадку. Замыслу двух эскулапов должно было помочь то обстоятельство, что по сложившейся семейной традиции, всех умерших членов семьи Бирхоф хоронят в фамильном склепе, помещая тело в мраморную гробницу, высотой примерно в три фута. Затем гробницу накрывают тяжелой мраморной плитой, на поверхности которой гравируют имя умершего и даты его рождения и смерти. Коллеги договорились, что как только доктор Дижон поймет, что принц, наконец, обрел душевное равновесие, он попытается добиться у него разрешения на эксгумацию тела Анны, под предлогом поиска доказательств возможного отравления несчастной девушки. Тем более, что осуществить эту операцию будет нетрудно, поскольку гроб не придется выкапывать из глубокой могилы.
   Спустя почти час после отъезда принца, в спальню Элизабет пришла служанка Рамина, чтобы убраться. Доктор Штауф велел ей на всякий случай, сжечь постельное белье, да и вообще все, с чем контактировала больная, а что не удастся сжечь, посуду, например, она должна была выбросить подальше за стенами замка. Подметая пол, Рамина обратила внимание на разбитый стакан, валявшийся у самого изголовья кровати, она осторожно подняла его и положила в мешок, потом тщательно подмела осколки, покрытые бурыми пятнами засохшей крови, и отправила их вслед за остатками стакана. Уже наступили глубокие сумерки, когда Рамина, поминутно награждая доктора Штауфа нелицеприятными эпитетами, вышла из замка и направилась к крепостному рву, чтобы выбросить в него то, что не удалось предать огню.
   Госпожа ночь, любимое время суток, для влюбленных и преступников, постепенно вступала в свои права, затягивая безоблачное небо черным покрывалом усеянным мириадами мерцающих звезд. Ослепительно яркая луна, наслаждаясь свободой, не спеша заливала своим светом все вокруг. Казалось, еще немного, и не останется ни одного темного уголка, куда бы ни проник, ее холодный, и одновременно такой уютный, свет. Стояла тишина, от которой звенело в ушах и непроизвольно возникало желание громко крикнуть, чтобы проверить остроту своего слуха. Рамина, невольно залюбовалась завораживающим зрелищем наступающей ночи. Она остановилась и, запрокинув голову, стала вглядываться в черноту неба, как-будто хотела разглядеть что-то очень важное для себя. Но звездная мозаика, не спешила открывать ей свои тайны и Рамина перевела свой взгляд на луну, словно ища у нее поддержки. И вдруг на фоне этого природного экрана она увидела, до боли знакомое, очертание головы некоего существа. Вглядевшись повнимательнее, девушка с ужасом поняла, что голова эта принадлежит лесному властелину ночи и, внезапно раздавшийся, леденящий душу вой, подтвердил ее страшную догадку. Бросив мешок на землю, и зажав рот рукой, чтобы не закричать, Рамина со всех ног бросилась бежать, стремясь как можно быстрее скрыться за спасительными стенами замка.
   Между тем, вой прекратился так же внезапно, как и начался. Вновь наступила тишина, нарушаемая только нескончаемой трескотней сверчков, затеявших свой обычный ночной концерт. Невдалеке от того места, где Рамина бросила мешок, освещенная лунной дорожкой, словно ниоткуда, появилась человеческая фигура в плаще до пят, с капюшоном почти полностью скрывающим лицо. В руке фигура держала длинную палку наперевес. Она двигалась абсолютно бесшумно, словно парила над самой поверхностью земли. Приблизившись к мешку, фигура остановилась и замерла. С минуту она стояла неподвижно, опершись на свою длинную палку. Потом нагнулась и подняла лежащий на земле мешок, который мгновенно исчез в складках ее плаща. Удалилась фигура также бесшумно и бесследно, как и появилась.
  
  
  
  
   ГЛАВА 20
  
  
   - Господи Иисусе! Царица небесная! Спаси и сохрани нас грешных! - причитала пожилая, но, на вид вполне еще крепкая женщина, одетая в форменную одежду горничной, - ты, видно, с ума сошел на старости лет, Питер! Придумать такое! Да как только, тебе это в голову взбрело?!
   - Успокойся Матильда! И не кричи на весь дом. Нас могут услышать, и тогда, пиши, пропало, ничего не получится.
   - Что получится?! Ты в своем уме?! - не унималась Матильда, и не думая понижать голос.
   - Хватит! Я сказал! Последний раз спрашиваю, ты будешь мне помогать или нет?! И запомни, никакие твои крики не заставят меня отказаться от задуманного. И еще запомни! Откажешься помогать или, того хуже, разболтаешь кому-нибудь, не жена ты мне после этого. Так и знай! - дворецкий, он же конюх, он же кучер, да и вообще славный старик, с самым суровым видом смотрел на свою супругу, которая, наконец, поняла, что зашла, слишком далеко, и решила пойти на попятную, убедившись в том, что муж непреклонен в своем решении.
   - Ну, хорошо, - сдалась Матильда, - как ты собираешься все это устроить?
   Здесь, дорогой читатель, нужно кое-что пояснить. Вы, конечно, помните, что когда доктор Дижон выходил из комнаты Элизабет, он столкнулся в коридоре с дворецким, который, как вы уже, наверное, догадались, подслушивал их разговор с доктором Штауфом. Всему виной была неплотно закрытая дверь, которая и подвигла Питера на эту неслыханную дерзость. Находясь по своим хозяйственным делам в коридоре, он видел, как доктор Дижон, зайдя в покои Элизабет, оставил дверь приоткрытой, и любопытство, подогретое последними трагическими событиями, пересилило скромность преданного слуги. То, что он услышал, против ожидания, не повергло его в такой шок, какой испытали два ученых мужа. Большинство простых людей, в отличие от образованных господ, называющих "сверхъестественной чепухой" то, что неподвластно вразумительному объяснению, искренне верят в эту, так называемую, "чепуху", и нередко сама жизнь подбрасывает им "доказательства", только укрепляющие эту веру.
   Как мы уже знаем, Питер очень любил Анну и всегда относился к ней как к родной дочери, да и жена его Матильда, женщина хоть и немного взбалмошная, души в ней не чаяла. Так часто бывает у семейных пар, которых господь бог обделил потомством. Всю нерастраченную любовь к своим несостоявшимся детям, они часто переносят на чужого дитя, а, в нашем случае, еще и на дитя, отвечавшего им взаимностью. Можно себе только представить, какое горе испытали старики узнав о смерти своей любимицы, особенно Питер, который чуть не лишился рассудка, настолько его потрясла эта трагедия. С момента, когда доктор Штауф объявил скорбную новость, он ходил сам не свой, постоянно бормоча себе что-то под нос, и глаза его наполненные слезами, ничего, кроме бесконечного горя, не выражали. Матильда, опасаясь за психическое здоровье своего мужа, старалась отвлечь его разговорами на разные темы, не имеющие отношения к случившемуся, но ее робкие попытки, к сожалению, не приносили желаемого результата. Вот и сейчас, разговаривая с мужем, она стала подозревать, что то, чего она так боялась, случилось. Питер, все-таки немного тронулся умом, ибо, то к чему он ее склонял, по ее мнению, не могло прийти в голову человеку в здравом рассудке. И действительно, то, что собирался сделать теперь уже бывший дворецкий, никак не вязалось с человеком, пребывающим в полной гармонии с психикой. Дело в том, что, в отличие, от доктора Дижона, Питер воспринял фразу его коллеги: "...мертва, и, в, то же время не мертва!!!", очень серьезно. Как утопающий, цепляющийся за последнюю соломинку, чтобы не утонуть, Питер ухватился за внезапно пришедшую к нему в голову безумную идею, ВОСКРЕСИТЬ Анну. Ибо, как он теперь считал, ее возвращение к жизни, лишь вопрос времени. Для начала, он решил украсть ее из склепа и спрятать у себя в доме. Питер опасался, что доктора не откажутся от мысли вскрыть тело покойной и, рано или поздно, добьются на это разрешения, поэтому его решение о краже тела, было абсолютно логичным, и стало для него первоочередной задачей. Он также понимал, что когда врачи получат разрешение на вскрытие, они неминуемо обнаружат отсутствие тела и поднимут переполох, который может обернуться непредсказуемыми последствиями для него самого и его семьи. Все знали, как Питер и его жена любили Анну, и, скорее всего именно их, в первую очередь, будут подозревать в причастности к исчезновению трупа. Выход был один, подменить одно тело на другое. Но как это сделать? Не убивать же, в самом деле, подходящую девушку! И тут, как это иногда бывает, вмешался его величество, случай. В деревне расположенной недалеко от замка, умерла от чахотки молодая девушка, сирота, телосложением и цветом волос похожая на Анну....
   Выслушав мужа, Матильда бессильно опустилась на стул, и устало махнув рукой, сказала: "Делай, что хочешь, Питер. А я, я буду помогать тебе, куда мне деваться, я же люблю тебя, старого дурака, хотя и считаю, что ты немножко сошел с ума".
   Тут надо сказать, что разговор этот происходил на третий день после погребения Анны, и можно было понять нетерпение бывшего дворецкого. Он опасался, что со дня на день, вслед за уже прибывшим и вступившим в свои права временным управляющим, из Фрубурга прибудет и сам Карл, со своим треклятым доктором, и тогда его затея летит в тартарары. Короче говоря, медлить было нельзя, и Питер, у которого теперь были развязаны руки, так как он более, не был обременен обязанностями иными, чем командующего конюшней, очень нервничал из-за того, что Матильда, его Матильда, которая всегда была ему поддержкой и опорой, отказывалась помочь в таком благородном деле.
   Но вот, наконец, Матильда сдалась, и Питер, у которого словно камень свалился с души, с легким сердцем, стал собираться в дорогу.
   - Послушай Питер, а откуда ты узнал о смерти той несчастной девушки, из деревни? - спросила вдруг Матильда, и с подозрением посмотрела на мужа.
   - Все просто, моя дорогая женушка, все просто, - спокойно ответил ей Питер, и рассказал своей благоверной супруге о том, как два дня назад случайно услышал разговор двух торговок, которые привезли продукты в замок. Собственно помимо Питера, эту эмоциональную беседу, слышали еще, по крайней мере, с десяток человек, поскольку одна из торговок, видимо бывшая хозяйка покойной, была очень расстроена потерей хорошей служанки, которая по ее словам, работала за двоих и притом только за еду и кров. Громогласные жалобы женщины привлекли внимание Питера, и он, под предлогом того, что умершая могла быть пропавшей много лет назад дочерью его брата, попросил торговку описать ее внешность, подкрепив свою просьбу несколькими монетами. Получив деньги, торговка с готовностью, во всех подробностях, описала свою служанку. Выслушав ее, Питер почувствовал, что сердце его от радости готово выскочить из груди. С большим трудом ему удалось тогда скрыть свои эмоции. Собрав волю в кулак, он сокрушенно вздохнул, и разочаровано покачав головой, дал понять торговке, что умершая девушка, к большому сожалению, а может и к счастью, не является, пропавшей дочерью его несчастного брата. Поговорив, для вида с торговкой еще немного, и выслушав краем уха, ее сочувственные советы, как найти племянницу, Питер направился на конюшню, подальше от посторонних глаз. Там, в спокойной обстановке, он окончательно обдумал свой рискованный план.
   - И что же ты теперь собираешься делать? - спросила Матильда, к которой, наконец, вернулось спокойствие, так несвойственное ее вспыльчивой натуре.
   - Как, что? Поеду в деревню, найду кладбище, выкопаю тело и привезу его сюда, - продолжая собираться, спокойно ответил Питер.
   - Господи! Неужели тебе не страшно?!
   - Не страшно. Потому что я верю, что Анна не умерла, и настанет день, когда мы обнимем нашу красавицу, живую и невредимую, - Питер, наконец, закончил укладывать свой дорожный мешок, завязал его и вопросительно посмотрел на жену: "Ну что, давай прощаться"? Увидев в ее глазах слезы, он подошел к ней и, нежно прижав к груди, прошептал на ухо: "Не беспокойся за меня родная, все будет хорошо. Я скоро вернусь".
   - Я провожу тебя, Питер, - утирая слезы платочком, тихо сказала Матильда.
   - Пойдем, дорогая. У меня все уже готово к отъезду.
   Держась за руки, почти, как в молодости, они вышли из дома, и вскоре повозка, управляемая бывшим дворецким, медленно выехала за ворота замка.
   Уже наступил вечер, когда Питер подъехал к деревне. По понятным причинам, въезжать в нее он не собирался и поэтому, свернув с дороги и спрятав повозку за стогом сена, стал осматриваться вокруг, в надежде найти какую-нибудь возвышенность, чтобы взобраться на нее и попытаться найти деревенское кладбище. Как назло, ничего подходящего в округе не было, сплошная равнина. Питер в отчаянии посмотрел на одиноко растущую сосну, но тут, же отогнал от себя эту рискованную мысль. В его возрасте, лазанье по деревьям, могло закончиться плачевно. И тут взгляд его остановился на стоге сена, за которым он спрятал свой транспорт. Обойдя стог кругом, и критически оценив его высоту, Питер взобрался на повозку, а затем, кряхтя и чихая от поднятой пыли с трудом добрался до верха. Оглядев окрестности, он сразу же нашел кладбище. К счастью, оно оказалось совсем недалеко. Теперь предстояла более сложная задача, отыскать нужную могилу. Кладбище было довольно большим, и Питер стал опасаться, что без посторонней помощи, найти захоронение ему не удастся. Но ему крупно повезло, холмик со свежей землей, на самом краю деревенского кладбища, сразу же бросился в глаза. В ближайшем лесочке, он дождался темноты, и под ее надежным покровом, принялся за свою нелегкую работу. Когда дело было сделано и труп служанки, накрытый заранее припасенной рогожей, лежал в повозке, Питер стал собираться в обратный путь. Однако, когда он уже был готов щелкнуть поводьями, чтобы начать движение, ему в голову пришла мысль, что возвращаться в замок ночью, да еще с таким грузом, было бы неразумно с его стороны. Столь поздний приезд мог вызвать ненужные подозрения. И Питер с сожалением осознал, что видимо, придется заночевать здесь же, на кладбище, и хотя был он человеком не из робкого десятка, перспектива провести ночь в тесной компании мертвой девушки, да еще и среди могил, вызвала в нем внутреннюю дрожь. Однако, делать было нечего, пришлось остаться на ночлег, правда, на всякий случай, он все же отъехал немного от кладбища, от греха подальше. Стреножив лошадь, Питер завернулся в свой плащ и улегся на землю рядом с повозкой. Не ложиться же, в самом деле, рядом с покойником! Конечно, он не сомкнул глаз до самого утра. Какой уж тут сон! И, как только первые лучи солнца прорезали утренние сумерки, наш предприимчивый конюх тронулся в обратный путь.
   В замке царила обычная дневная суета, когда там появился Питер, и, как он и ожидал, в этой суматохе, на его приезд, никто не обратил особого внимания.
   - Ну что?! - спросила у него взволнованная Матильда, когда они, наконец, остались одни.
   - Все хорошо, она в повозке, - не ответил, а выдохнул Питер.
   - Слава богу! Господи, что я говорю! Спаси и сохрани нас грешных! - перекрестившись, снова запричитала, было, Матильда, но Питер быстро пресек ее стенания.
   - Хватит! Снова за свое?! Ну, сколько можно?
   - Все, все, дорогой. Не буду больше. Страшно мне, понимаешь?
   - Ничего, все будет хорошо. Теперь я в этом уверен, - спокойно заявил Питер, надеясь таким образом ободрить супругу, которой предстояло нынешней ночью, пройти через неприятные испытания. Предвосхищая возможный вопрос жены, Питер продолжал, с тем же спокойствием, - сегодня же ночью все и закончим, так что терпеть осталось недолго.
   - Сегодня?! Ну почему же именно сегодня, ты, наверное, устал с дороги. Давай отложим это на завтра, - Матильда умоляюще посмотрела на мужа. Но тот был непреклонен: "А если завтра сюда заявится Карл со своим доктором?! И нашу девочку выпотрошат? Что будет тогда?! Молчишь! То-то! В общем, так, сделаем все сегодня ночью, а там будь, что будет".
   - А если наш доктор обнаружит подмену? Что тогда?!
   - Что тогда, что тогда..., - недовольно проворчал бывший дворецкий, его самого, надо признаться, это беспокоило.
   - Во-первых, - продолжал Питер, придав своему тону, как можно больше уверенности, - девушка действительно очень похожа на Анну, а во-вторых, она пролежала в могиле больше недели и за это время успела измениться. Понимаешь?
   И он многозначительно посмотрел на супругу.
   - Не нравится мне все это, Питер. Ох, как не нравится.
   - Нравится, не нравится, назад пути нет! Все, хватит пока об этом, иди, занимайся своими делами, а я займусь своими. До вечера, Матильда, до вечера. На этом супруги-заговорщики расстались, отправившись каждый по своим делам.
   Вопреки страхам Матильды, вся задуманная ее мужем операция, прошла без сучка и задоринки. Самым трудным, оказалось, сдвинуть тяжелую мраморную плиту, и сделать это, без лишнего шума. Был момент, когда Питер чуть не заплакал от отчаяния после очередной неудачной попытки сдвинуть эту чертову плиту. Но благодаря богу и сильным рукам Матильды им, в конце концов, это удалось сделать. Ну, а дальше все пошло как по маслу. Аккуратно задвинув плиту на место, супруги осторожно перенесли тело Анны в заранее подготовленную кладовую, где были убраны все полки и установлена кровать, на которую и положили несчастную.
   - Господи! Питер! А ведь она и в правду, как живая! - воскликнула Матильда, увидев свою любимицу при хорошем освещении.
   - А я, что говорил! Все! Туши свечи и пошли спать. Давай, давай, - Питер слегка подтолкнул жену, которая все не могла оторвать свой взгляд от Анны, - а то, не ровен час, кто-нибудь обратит внимание, что у нас свет горит до сих пор, и пойдут пересуды.
   - Да, да, конечно, идем, идем, - согласилась Матильда и принялась задувать свечи.
   Прошло уже почти две недели с тех пор, как Питер и его жена поселили у себя в доме необычную "постоялицу". Матильда совершенно успокоилась, а вот Питер, наоборот, мрачнел день ото дня. Он каждый день подолгу находился в кладовой и смотрел, смотрел на Анну, словно хотел своим взглядом оживить ее. Девушка не подавала никаких признаков возвращения к жизни, она была похожа на памятник, который никогда не стареет и не молодеет, а всегда остается таким, как его создали. Питер был в отчаянии. Неужели все старания были напрасны? Выходит, что Анна, с его помощью, просто сменила место своего захоронения, и только. Надо было что-то предпринять, но что? Он, к сожалению, не господь бог, чтобы взмахом руки воскрешать умерших. Так то умерших, а тут вроде как, и, не совсем умерших. Здесь видимо, нужен не господь, а кто-то другой. И вдруг, откуда-то из отдаленного уголка его мозга, на память пришли слова той самой торговки, которым он тогда не придал значения. "Скажу вам по секрету, сударь, - понизив голос, говорила Питеру, явно проникшаяся сочувствием к его несчастному брату, торговка, - если ваш братец, действительно, хочет отыскать дочь, то пусть обратится к колдунье, она живет где-то в лесу, в нескольких милях от нашей деревни. Говорят колдунья та, мастерица на всякие такие штуки и берет недорого...". Лучик надежды, пока еще неясный, но уже такой заманчивый, блеснул в душе старика, сердце его снова радостно забилось.
   - Питер, Питер! Ты где? - вдруг услышал он голос супруги, в котором звучали нотки крайнего нетерпения.
   - Здесь я! Чего ты кричишь?! - Питер встал и поспешно вышел из кладовой. Заперев за собой дверь, он повернулся и вопросительно посмотрел на вошедшую в комнату Матильду.
   - Приехал гонец из Фрубурга с письмом, - выпалила та, и, тяжело дыша, плюхнулась на стул. Питер почувствовал, как лоб его покрылся испариной.
   - И что в нем? - прошептал он, от волнения потеряв голос.
   - Завтра сюда приезжает его величество со своей свитой, и с ними наша Элизабет! Она поправилась! Слышишь ты, старый дуралей! Элизабет здорова! Какое счастье!
   Но Питер не разделил бурную радость жены. Нет, он, конечно, был рад, что старшая дочь графини здорова, но Анна, которая лежала за запертой дверью была по-прежнему, не жива и не мертва, и это угнетало старика больше, чем радовало сообщение о благополучном выздоровлении Элизабет. Кроме того, с приездом короля, многократно вырастал риск разоблачения их махинаций с телами девушек. Что если Карл, поддавшись на уговоры своего врача, все-таки разрешил тому вскрыть тело покойной?!
   - Господи! Ну почему ты такой мрачный, Питер? Неужели ты не рад возвращению Элизабет?! - воскликнула Матильда, видимо ожидавшая от мужа совсем другой реакции на свои слова.
   - Ну, почему не рад? Рад, конечно. Но моя радость будет полной только тогда, когда...
   - Да знаю я, - перебила его Матильда, - знаю, о чем ты. Скоро совсем с ума сойдешь в своей кладовке, - она всхлипнула, - зря ты все это затеял, если бог забрал, то назад не вернешь. А теперь, что нам делать? Вдруг они, все-таки, полезут в склеп?
   - Что делать, что делать. Молиться! Вот что! Ничего другого, нам все равно не остается, - Питер горестно вздохнул и, не глядя на жену, вышел из дома во двор.
  
  
  
  
   ГЛАВА 21.
  
  
  
   Приезд короля Мармонта в замок Бирхоф вызвал небывалый переполох. Управляющий заметно нервничал, и было от чего. Гонец с сообщением о предстоящем визите короля прибыл в замок всего за сутки до приезда его величества, поэтому времени на подготовку подобающего приема для столь высокого гостя просто не было. Но, как выяснилось, г-н Риттер, таково было имя управляющего, нервничал совершенно напрасно. Карл Малинпьер, новый король Мармонта, официально взошедший на престол всего неделю назад, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, терпеть не мог всякую помпезность, и от природы был человеком скромным и неприхотливым. Он намеренно послал гонца в замок так поздно, поскольку не хотел обременять ненужными, заботами, его обитателей. Тем более, что причина, по которой король, наконец, решился посетить замок Бирхоф, была отнюдь не радостной.
   На подъезде к замку, который мрачно взирал со своей высоты на приближающийся королевский кортеж, Карл снова почувствовал волнение, такое же, какое он испытал в свой первый приезд сюда. Он остановил коня и стал внимательно осматривать замок, который притягивал его взгляд, как магнит. Со стороны могло показаться, что король мысленно разговаривает с замком, настойчиво пытаясь выведать у него тайны, которые тот может скрывать.
   - Что с вами, сир? - тихо спросила Элизабет, наклонившись к самому уху короля. Она, как и он, предпочитала путешествовать верхом, и всю дорогу ехала с ним бок обок.
   - Ничего, Бетти, ничего, - задумчиво ответил ей король, - мне кажется, что эти стены знают что-то такое, страшное и неприятное, и об этом мне непременно хотелось бы узнать. Но, к сожалению, они молчат.
   Элизабет вздрогнула.
   - Что вы, сир! Что могут скрывать эти старые облезлые стены? Уверяю вас, ровным счетом ничего. Вам просто стало немного грустно от воспоминаний связанных с произошедшей здесь трагедией. Мы оба потеряли близкого человека, я любимую сестру, вы любимую девушку, которая, я уверена, была бы вам прекрасной женой. И поверьте, я, сейчас, испытываю те же чувства, что и вы, - Элизабет поднесла к глазам платок.
   - Прости меня, Бетти, я веду себя как законченный эгоист, - растрогано произнес Карл, обнимая девушку. Делать это ему было не совсем удобно, оба находились в седлах, но кони, словно разделяя их печаль, стояли смирно, терпеливо ожидая, когда всадники снова продолжат свой путь.
   За время болезни, Элизабет очень сблизилась с Карлом. И в этом не было ничего удивительного. В первые дни, после приезда во Фрубург, Карл старался почаще бывать у постели больной, делая все, что было в его силах, чтобы облегчить ее страдания. И, словно благодаря его за заботу, Элизабет довольно быстро пошла на поправку. Д-р Дижон был ни мало удивлен столь стремительным выздоровлением своей пациентки, но не стал заострять на этом внимания, предпочитая купаться в лучах своей многократно возросшей славы. Успех в лечении девушки он, конечно, целиком приписывал себе. А принц, довольно скоро, стал ловить себя на мысли, что постоянно думает об Элизабет Бирхоф и скучает, когда ее нет рядом. Вскоре он почувствовал, что образ старшей дочери графини, занимает в его сердце все больше места, постепенно вытесняя из него образ младшей, той самой, которую он совсем недавно так страстно любил, и так страдал от ее безвременной кончины. Более того, стоило Карлу упомянуть в разговоре с Элизабет имя ее умершей сестры, как девушка старалась под любым предлогом сменить тему разговора. Удивительно, но за столь короткое время их отношения стали настолько близки, что на коронации Карла, Элизабет было отведено самое почетное место, по правую руку от короля. Такой чести, как правило, удостаиваются только королевские особы. Среди знати тут же поползли соответствующие слухи. Большинство приближенных короля одобряли этот возможный союз, поскольку видеть своего сюзерена в подавленном состоянии, в котором он пребывал в первые дни, после смерти отца и своей нареченной невесты, никто больше не хотел. Многие всерьез стали опасаться за его рассудок. Для присутствующих на коронации брата и сестры Кастилья, отношения короля и старшей дочери графини Бирхоф, тоже не остались незамеченными. Они были очень удивлены, увидев, как высоко и быстро "взлетела" старшая дочка разорившейся графини. В большей степени, конечно, была удивлена и раздосадована Летиция, у которой после скоропостижной смерти Анны, появилась надежда снова попытаться занять место рядом с Карлом. Но, увы, новая конкурентка, причем, похоже, гораздо более серьезная, нежели ее предшественница, окончательно похоронила честолюбивые мечты герцогини.
   - Какая ловкая бестия, эта девчонка! Как все провернула, а?! Убежден, что ее мнимая болезнь это тщательно спланированный спектакль, и этот спектакль начался еще на ужине в честь помолвки нашего обожаемого принца. Ты со мной согласна, сестрица? - герцог со своей сестрой стояли несколько поодаль от основной группы гостей приглашенных на коронацию, и поэтому могли разговаривать, не опасаясь быть подслушанными.
   - Ты точно видел, как она подсыпала яд своей мамаше, Диего? - вполголоса спросила Летиция, почти полностью спрятав за пышным веером свое лицо.
   - Как тебя, сейчас, дорогая, - не разжимая губ, процедил Кастилья, продолжая внимательно наблюдать за Элизабет.
   - Более того, - продолжал он, после небольшой паузы, - я также уверен, что она и свою сестричку отправила на тот свет вслед за мамашей.
   Летиция отняла веер от своего лица и пристально посмотрела на брата.
   - Ты, в самом деле, так думаешь?
   - Безусловно. Она рвется в королевскую семью. Это же очевидно, Летиция! - в возбуждении герцог на мгновение потерял бдительность, и концовка его фразы прозвучала, довольно, громко. Несколько человек обернулись и с укоризной посмотрели на Кастилью, тот, в свою очередь, приложив ладонь к губам, принес извинения за свою несдержанность.
   - Бога ради Диего! Говори, пожалуйста, тише! Тут повсюду уши, и, отнюдь не наших доброжелателей, - герцогиня снова спрятала лицо за веером.
   - Прости, дорогая. Ты права. Впредь я буду осторожнее, - виновато произнес Кастилья, значительно понизив голос.
   - Скажи Диего, а почему бы тебе не рассказать обо всем королю. Тем самым, мы бы убили двух зайцев, убрали бы эту выскочку и нанесли бы королю очередной моральный удар. Кто знает, сможет ли он выдержать его, думаю, что его раны от предыдущих несчастий еще не затянулись.
   - Ты говоришь все правильно, Летиция, но в твоем предложении есть существенный изъян.
   - Какой же?
   - А что если Карл, который и так не питает ко мне доверия, не поверит? У меня же нет надежных свидетелей, показания которых смогли бы убедить его, что я говорю правду. Нет, дорогая, так мы рисковать не будем.
   - Тогда, какой прок от того, чему ты стал свидетелем? - недоуменно спросила герцогиня.
   - Карлу, я ничего рассказывать не буду. А вот с девчонкой поговорить стоит. Я хорошо знаю, эту породу людей, сам такой, - герцог усмехнулся, - такие пойдут по трупам, лишь бы добиться своей цели, а ее цель, как я понимаю, власть. Мне, правда не совсем понятно, зачем она прикончила свою мать, наверное, потому, что та, по каким-то причинам, хотела видеть королевой младшую дочь. Впрочем, сейчас, это неважно. Важно то, что с помощью старого доброго шантажа, мы можем держать эту интриганку на коротком поводке. Ну, теперь тебе все ясно?
   Герцогиня кивнула, ее глаза загорелись, и она снова смотрела на брата с немым обожанием.
   - Ни о какой любви к Карлу с ее стороны, и речи быть не может, - продолжал тот, - такие люди не способны любить в общепринятом понимании этого слова. Им нужны отношения опасные, сопряженные с каким-нибудь риском, и я готов дать ей то, чего она непременно захочет, - Кастилья плотоядно улыбнулся, - так, что пусть себе становиться королевой, похоже, именно этого она так упорно добивается. Что ж, не будем ей в этом мешать, подождем. Время нашего выхода на сцену, еще не наступило, дорогая моя Летти, но оно обязательно наступит, и ждать, я думаю, осталось совсем недолго.
   Продолжение этого разговора более не представляет для нас интереса, а посему вернемся в замок Бирхоф, который гостеприимно распахнул свои массивные ворота перед высокими гостями. Появление короля вызвало бурю восторга среди встречающего его народа. Узнав о том, что его величество, намерен нанести визит в замок, почти все жители окрестных деревень собрались на его площади, чтобы приветствовать короля. Карл был несколько смущен таким приемом, он еще не привык к столь массовым проявлениям народной любви.
   - Надеюсь, мой народ искренен в своих чувствах ко мне, - пробормотал он себе под нос, и помахал собравшимся рукой, благодаря за теплый прием. Среди толпы без устали славящей молодого короля, лишь два человека испытывали смешанные чувства от его приезда. Конечно же, это был Питер и его жена Матильда, которые хотя и внешне не показывали своего волнения, в душе очень нервничали, предполагая, чем может закончиться для них этот визит. Питер с тревогой искал глазами д-ра Дижона и очень обрадовался, убедившись в том, что его нет среди приехавших с королем гостей. Он переглянулся с женой и ободряюще подмигнул ей, та в ответ с облегчением вздохнула и заметно повеселев, присоединилась к радостным крикам толпы. Но, как выяснилось позже, отсутствие д-ра Дижона, вовсе не означало, что он не получил разрешения для повторного осмотра покойной.
   Накануне отъезда короля, доктор места себе не находил, мучительно раздумывая о том, рассказать ли его величеству о странной смерти Анны или, все-таки, оставить это в тайне. Наконец, он решился. "В конце концов, - рассуждал д-р Дижон, - я не только врач, но и ученый, и мое профессиональное любопытство должно быть удовлетворено"! Однако, против ожидания, реакция Карла на сообщение г-на Дижона была весьма сдержанной. Скептически оглядев доктора с ног до головы, король улыбнулся: " Я не узнаю вас доктор, вы же материалист, а рассказываете мне какую-то сказку, о спящей красавице. Неужели вам так хочется посмотреть, что у нее внутри?! Вы же сами уверяли меня, что версия отравления сестер полностью отпадает, и чудесное выздоровление Элизабет тому подтверждение"! "Уверяю вас, сир, я и не думал...". "Полноте, г-н Дижон, я не хочу слушать ваши объяснения, и не хочу возвращаться к вопросу о вскрытии тела Анны. Единственное, что я могу для вас сделать, так это разрешить осмотреть ее тело еще один раз, и на этот раз в последний. Делаю это только из уважения к вам, доктор. Цените это". "Благодарю вас, сир, - сухо сказал Дижон, - но, в таком случае, мне нечего делать в замке. Доктор Штауф прекрасно справится с осмотром и без меня, а потом напишет мне подробный отчет". "Как хотите, доктор, как хотите", - и Карл сделал знак Дижону, давая понять, что разговор окончен.
   Так что радость бывшего дворецкого оказалась несколько преждевременной, и в этом ему совсем скоро пришлось убедиться.
   Когда суета, связанная с приездом короля, наконец, улеглась, и высокие гости разместились в отведенных им покоях, чтобы отдохнуть в ожидании ужина, в дверь бывшей спальни Генриетты Бирхоф, в которой временно поселился король Мармонта, осторожно постучали.
   - Да, да. Кто там? Войдите! - разрешил Карл и переглянулся с Элизабет. Девушка сама распорядилась, чтобы королю предоставили именно эту комнату, пожалуй, самую уютную во всем замке, в том числе и благодаря, великолепной работы, камину, предмету особой гордости покойной графини. Дверь опочивальни приоткрылась и в ее проеме показалась лысая голова д-ра Штауфа.
   - Разрешите, ваше величество? - спросил он тихим заискивающим голосом. Но увидев сидящую в кресле перед пылающим камином Элизабет, замер.
   - О! Простите ваше величество, я не знал, - пролепетал д-р Штауф и сделал попытку скрыться за дверью.
   - Постойте, доктор, - сказал Карл, - вернитесь и заходите. Надеюсь, вы уже получили письмо от вашего коллеги?
   - Да, ваше величество, получил, и поэтому посчитал своим долгом спросить вас, не хотите ли вы присутствовать при осмотре?
   - А когда вы собираетесь его произвести, доктор? - вопросом на вопрос ответил король.
   - Чем скорее, тем лучше ваше величество, время работает против нас, - поклонился д-р Штауф.
   - Хорошо. Делайте свое дело, г-н Штауф, даю вам ровно час. Не уложитесь, пеняйте на себя. Примерно, через час, мы собираемся посетить место, где покоится Анна, чтобы почтить ее память, поэтому, к нашему приходу, все там должно выглядеть пристойно. Вы меня понимаете?
   - Понимаю, ваше величество. Разрешите откланяться? - и д-р Штауф, склонившись чуть ли не в три погибели, попятился к двери.
   - Идите, доктор, - разрешил король, - да, вот еще что, о результатах осмотра доложите мне лично.
   - Слушаюсь, ваше величество, - не разгибаясь, пробормотал д-р Штауф и вышел.
   - Бог мой! - с негодованием воскликнула Элизабет, когда за доктором закрылась дверь, - Неужели это правда, сир?! Вы все-таки поддались на уговоры г-на Дижона?!
   - И да, и нет, дорогая моя Бетти. Успокойся, прошу тебя. Я всего лишь разрешил доктору Штауфу произвести внешний осмотр Анны, чтобы подтвердить или опровергнуть, кое-какие предположения, относительно природы возникновения этой страшной болезни. Вот и все.
   - А почему, вдруг возникла такая необходимость, сир? Неужели есть что-то, чего я не знаю?
   - Видишь ли, Бетти, - немного смущаясь, пояснил король, - я понимаю, что то, что сейчас скажу, звучит дико. Но, тем не менее, прошу тебя, выслушай меня спокойно. Хорошо?
   - Я постараюсь, ваше величество.
   - Перед самым отъездом, у меня состоялся разговор с д-ром Дижоном, по поводу смерти твоей сестры, моей дорогой Аннушки. в котором он сообщил мне, что твоя сестра на протяжении нескольких дней после своей смерти, выглядела очень странно.
   - В каком смысле? - спросила Элизабет, и голос ее предательски задрожал.
   - Она выглядела так, как-будто только что уснула.
   - Господи боже! Вы хотите сказать, что ее похоронили живой?! - на девушку жалко было смотреть. Руки ее дрожали, на лбу выступили капельки пота, она была на грани обморока.
   - В том то и дело, что нет. По словам доктора, у нее отсутствовало дыхание, первый и самый верный признак смерти. Но внешний вид и температура тела, говорили о том, что это не совсем так, - уловив безумный взгляд Элизабет, король поспешил успокоить ее.
   - Успокойся, Бетти! Я цитирую д-ра Дижона, и только. Сам я не верю в эту чепуху, возможно, нашим эскулапам что-то и показалось тогда, не знаю, но я благодарен доктору Дижону за то, что он поставил тебя на ноги, и не мог отказать ему в этой пустяковой просьбе.
   При этих словах короля, ироническая усмешка тронула губы Элизабет.
   - Пустяковой?! Вытащить несчастную из могилы, распороть ей живот и все это, чтобы удовлетворить любопытство этого настырного докторишки?! Вы это называете пустяковой просьбой, сир?!
   - Ну что ты Бетти! Как ты могла такое подумать! Ни о каком вскрытии тела речи не идет, только внешний осмотр, не более того.
   - Ну, что ж, воля ваша, ваше величество! Надеюсь, этот грех не слишком обременит вашу совесть. Что касается меня, я не собираюсь быть свидетелем этого кощунства.
   - И не надо. Я тоже не собираюсь присутствовать на осмотре, потому что абсолютно уверен, что г-н Штауф, ничего необычного не обнаружит.
   - Тогда зачем все это? - спросила все еще очень взволнованная Элизабет.
   - Я тебе уже объяснял, зачем, Бетти, - немного раздраженно сказал Карл, явно начиная терять терпение, - и не воспринимай, пожалуйста, это, так близко к сердцу. Все, на самом деле, выеденного яйца не стоит. Вот увидишь, скоро все прояснится.
   - Что прояснится?! Что?! А если она действительно и сейчас, выглядит так, как-будто не умерла?! Что тогда?! Вы попытаетесь вернуть ее к жизни?! Так?! - Элизабет, по-видимому, потеряв над собой контроль, была близка к истерике.
   - Успокойся, дорогая, успокойся. Тебе вредно так волноваться, ты еще не совсем здорова, - Карл был в легкой растерянности, он явно не ожидал такой реакции.
   - К черту спокойствие! К черту! К черту! - Элизабет закрыла лицо руками и бросилась в объятия Карла, тот едва успел развести руки, чтобы обнять рыдающую девушку.
   Между тем, д-р Штауф, сгорающий от нетерпения, чуть ли не бегом спешил к фамильному склепу. За ним еле поспевали двое дюжих слуг и конюх Питер, который совершенно случайно, узнал, что то, чего он так боялся, все же случится. Д-р Штауф был полон решимости, разрешить, наконец, загадку, которая не на шутку взволновала двух ярких представителей современной медицины, лишив их покоя почти на целый месяц. Когда слуги, с трудом сдвинули надгробную плиту, у Питера подкосились ноги, чтобы не упасть, он прислонился к стене и замер в тревожном ожидании. Его старческое сердце готово было выскочить из груди, казалось, что стук его слышат не только те, кто находился сейчас в склепе, но и те, кто был снаружи. Высоко держа зажженную свечу, д-р Штауф заглянул в открывшуюся могилу и, тут же, брезгливо поморщившись, зажал свой крючковатый нос платком.
   - Что и требовалось доказать, - пробормотал он с некоторым сожалением, - чудес на свете не бывает.
   - Закрывайте! - приказал он слугам и, не отрывая платка от своего носа, направился к выходу.
   - Что с вами голубчик? Вам плохо? - спросил он, проходя мимо Питера, который бессильно сполз на мраморный пол и сидел с закрытыми глазами, напоминая покойника, которого почему-то решили похоронить в сидячем положении.
   - Нет, нет, ничего. Со мной все хорошо, не беспокойтесь доктор. Я просто очень любил Аннушку, - ответил конюх, не в силах пошевелиться.
   - Я понимаю, старик, понимаю и сочувствую, - доктор Штауф ободряюще похлопал Питера по плечу и вышел из склепа.
  
  
  
   ГЛАВА 22
  
  
   Слушая доклад доктора, король испытывал двоякое чувство, с одной стороны облегчение, а с другой стороны.... Разговор с королевским врачом, накануне отъезда в замок, все же не оставил его равнодушным, хотя он тогда и не подал вида, что взволнован. Он, как любой здравомыслящий человек, старательно гнал от себя внезапно появившуюся надежду: "А вдруг?!". Но против воли Карла эта надежда прочно засела в глубине его души. Несмотря на свое напускное спокойствие, король с нетерпением ждал результатов повторного осмотра. И сейчас, когда доктор закончил свой короткий рассказ, Карл с сожалением осознал, что надежда его испарилась, как утренний туман. Элизабет, внимательно следившая за королем, догадывалась, какие чувства его обуревают, и это ее очень беспокоило. Она и сама с большим волнением слушала доктора и испытала большое облегчение, узнав, чем закончились его исследования.
   - Ну, вот видишь Бетти, все прояснилось. Наши эскулапы успокоились, а твоя сестра, наконец, обрела вечный покой. Царствие ей небесное! Я, ведь, по-настоящему любил ее, и до сих пор в душе не могу смириться с этой потерей, - сказал Карл, и голос его предательски дрогнул.
   - А меня, меня, ты любишь Карл? Хоть немножечко? Или после смерти Анны никто из девушек не может занять ее место в твоем израненном сердце? - еле слышно спросила Элизабет, и горько вздохнула, как-будто сознавая неуместность своего вопроса. Она впервые назвала короля по имени и, нарушая все правила этикета, обратилась к нему на "ты". Сделала она это намеренно, почувствовав, что настал подходящий момент, чтобы признаться королю в своих чувствах.
   - Что ты, что ты, дорогая моя Бетти! Видит бог, сейчас у меня нет человека ближе тебя! И надеюсь, что это будет всегда!
   - Правда?! То, что ты сейчас сказал, это правда?! Господи! Как я счастлива! Знаешь, я ведь полюбила тебя, с самой первой минуты нашего знакомства! Правда, правда. Но я также, до безумия, любила Аннушку и не смела, мешать ее счастью, - при этих словах в глазах Элизабет показались слезы. Она сейчас была необыкновенно хороша в своем эмоциональном порыве и молодости подчеркивающей ее физическую красоту. И король, который хоть и был королем, но прежде всего, был мужчиной, не смог устоять перед волшебством, которым природа одарила слабую половину человечества, наделив ее способностью покорять и приручать мужские сердца. Он встал, раскрыл объятия и через секунду уста их слились в страстном поцелуе.
   Карл не стал задерживаться в замке Бирхоф и этим же вечером, вместе со своей свитой, покинул его, сославшись на неотложные государственные дела. Элизабет в этот раз не составила ему компанию, решив на некоторое время остаться в замке. Для этого у нее, по крайней мере, было две веские причины. Первая, и самая главная, ей не терпелось повидаться с матерью. Вторая, она, единственная наследница семьи Бирхоф, должна была официально вступить в свои права.
   На следующее утро, уютно расположившись перед камином, у которого так любила сиживать ее мачеха, Элизабет вызвала к себе управляющего. Глядя на беснующееся пламя, которое, казалось, стремилось выскочить за пределы каминного очага и лизнуть своим огненным языком ее колени, Элизабет внезапно почувствовала дрожь, предвестницу неотвратимого страха, который медленно, но верно проникал в ее душу, обволакивая с ног до головы. Не в силах оказать достойного сопротивления этому чувству, она вскочила с кресла и инстинктивно попыталась осенить себя крестным знамением, но пальцы не слушались ее, они скорчились в судороге, перестав подчиняться своей хозяйке.
   - Нееет!!! Нееет!!! - закричала Элизабет и в ужасе попыталась закрыть лицо руками. Но не тут-то было, скрюченные судорогой пальцы с силой впились в нежную кожу вокруг глаз, вызывая нестерпимую боль, от которой у Элизабет подкосились колени. Она издала стон и стала медленно опускаться на пол. Казалось, что ещё немного, и жерло камина, словно адское пекло, затянет её в свои недра, чтобы заставить заплатить за грехи.
   - Что с вами, ваша светлость?! Вам плохо?!
   Элизабет с трудом открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо управляющего, который участливо смотрел на нее.
   - Нет, нет, со мной все хорошо, просто минутная слабость, я еще не совсем оправилась после болезни. Простите.
   - Что вы, ваша светлость, это вы меня простите за бесцеремонность, но я стучал в дверь, поверьте....
   - Верю, верю, г-н Риттер, помогите мне подняться, прошу вас.
   - Да, да, конечно, пожалуйста, обопритесь на мою руку, - управляющий галантно протянул свою руку Элизабет, на которую она с удовольствием облокотилась.
   - У меня к вам еще одна просьба г-н Риттер, - сказала, натужно улыбаясь Элизабет, с трудом приходя в себя, после припадка раскаяния.
   - Слушаю вас.
   - Отверните, пожалуйста, мое кресло от камина, слишком жарко.
   - Пожалуйста.
   - Благодарю вас. Прошу, присаживайтесь напротив меня г-н Риттер, нам нужно серьезно поговорить.
   - К вашим услугам, сударыня.
   - Я очень довольна вашей работой г-н Риттер, и, в связи с этим, хочу сделать вам предложение, работать у меня на постоянной основе. Не спешите отказываться, - сказала Элизабет, заметив протестующий жест управляющего.
   - Подумайте, то, что я хочу вам предложить, по сути, сделает вас полновластным хозяином в графстве. Дело в том, г-н Риттер, что жизнь в замке меня абсолютно не прельщает, однако я, отныне, графиня Бирхоф, и это накладывает на меня определенные обязательства. В связи с этим, мне просто необходим надежный человек, способный успешно управлять этой махиной.
   Элизабет сделала неопределенный жест рукой, который, по-видимому, должен был подчеркнуть ее последние слова.
   - Вы будете иметь щедрый процент от доходов графства, - продолжала графиня, - меня же интересуют только деньги, которые вашими стараниями, должны регулярно пополнять мои счета. Ну, как? Согласны?
   Г-н Риттер был человеком неглупым, можно даже сказать очень неглупым, поэтому ответил не сразу. Он пристально посмотрел на Элизабет, словно пытался распознать, скрывается ли в ее предложении какой-нибудь подвох. С минуту они оценивающе смотрели друг на друга, наконец, управляющий прервал молчание.
   - Ну, что ж, если процент будет действительно щедрым, и вы дадите слово, что не будете указывать мне, как управлять этой "махиной", - г-н Риттер, улыбнулся, и повторил жест юной графини, - то я, пожалуй, соглашусь.
   - Прекрасно, г-н Риттер, я очень рада, что нам удалось найти общий язык. Впрочем, я не сомневалась в этом, ведь вас рекомендовал сам король, - Элизабет многозначительно посмотрела на управляющего, тот понял намек и слегка поклонился.
   - Ну, хватит о делах. Детали нашего договора обсудим позже. А сейчас я хочу покататься на своей любимой лошади. Будьте любезны, г-н управляющий, пришлите ко мне конюха Питера.
   - Его нет в замке, сударыня. С моего разрешения, он уехал к тяжело заболевшему брату.
   - Странно, - медленно произнесла Элизабет, - я и не знала, что у него есть брат. Странно, - повторила она и задумчиво посмотрела на управляющего.
   - И давно он уехал?
   - Вчера, сразу после отъезда его величества. Так я распоряжусь, чтобы вам подготовили вашу лошадь?
   - Да, да, конечно, прошу вас. Я буду готова через несколько минут. И вот еще что, г-н Риттер, если я задержусь на прогулке или, например, не вернусь сегодня, прошу не беспокоиться обо мне. Я могу заночевать у своей подруги детства, она живет неподалеку от замка.
   Элизабет встала с кресла и управляющий, понимая, что разговор окончен, хотел было уйти, но будучи уже в дверях, обернулся и спросил: "Вы уверены, госпожа, что вам не нужен сопровождающий"?
   - Уверена, г-н Риттер. Спасибо за заботу, я ценю это.
   Проводив, наконец, управляющего, Элизабет снова опустилась в кресло и задумалась. Внезапный отъезд конюха, почти сразу вслед за Карлом, не на шутку встревожил юную графиню Бирхоф. Она, прекрасно знала, кем для Питера и его жены была Анна, и как они к ней относились. Именно поэтому ее очень обеспокоило загадочное поведение конюха. Тем более, что она никогда не слышала о существовании каких-либо родственников у Питера. А тут еще эта история с, так называемой, "странной" смертью Анны. Элизабет почувствовала, как безотчетный страх снова проникает в ее душу: "Нет, нужно срочно повидаться с Жанной, иначе, я сойду с ума"! Приняв это решение, она быстро переоделась в костюм для верховой езды, и почти бегом отправилась на конюшню, где ее уже ждала оседланная лошадь, которая веселым ржанием приветствовала свою хозяйку, так долго не уделявшую ей внимания. Девушка как всегда ловко вскочила в седло и, не мешкая, галопом понеслась вон из замка. Минут пять она скакала во весь опор, почти не разбирая дороги и вдруг, как-будто повинуясь чьему-то приказу, резко осадила лошадь и остановилась. Оглядевшись, Элизабет убедилась, что прилично отклонилась от дороги. "Черт побери! Я же не знаю куда ехать"! И тут ее осенило: "Надо ехать к реке, к моему любимому месту. Оттуда и начать поиски". Элизабет собралась было тронуться по намеченному маршруту, как что-то заставило ее в последнее мгновение изменить его, причем кардинальным образом. Сама не сознавая почему, она вдруг поехала в совершенно противоположную сторону, повинуясь внутреннему голосу, который настойчиво подсказывал ей нужное направление. "Давай, давай, милая, - подбадривала Элизабет лошадь, ласково поглаживая ее по загривку, - тебя ожидает свежее сено и заслуженный отдых". Ехать пришлось довольно долго, в основном лесом, но девушку это не беспокоило, она была теперь совершенно уверена, что скоро увидит и знакомый домик в лесу и свою мать, встречи с которой она так долго искала. Когда Элизабет увидела, наконец, дом Жанны, сердце ее от радости, готово было выскочить из груди, она спрыгнула с лошади и, взяв под уздцы, повела ее к калитке. Но не успела она открыть калитку, как голоса, внезапно раздавшиеся во дворе, заставили ее отпрянуть. Стараясь не шуметь, Элизабет увела лошадь в лес и привязала к дереву, а сама, подкравшись к забору, спряталась за густым кустарником, решив устроить здесь наблюдательный пункт. Ждать пришлось недолго. Не прошло и минуты, как калитка распахнулась и вышедший из нее человек, чуть не заставил девушку вскрикнуть от изумления. Это был ни кто иной, как конюх Питер, собственной персоной. Одет он был по-дорожному, а в руке держал увесистую сучковатую палку. Закрыв за собой калитку, он не оглядываясь, решительно зашагал по тропинке, ведущей вглубь леса. Элизабет обмерла от страха: "А ну, как он обнаружит спрятанную лошадь, и естественно тут же узнает ее"?! Но, нет, вроде все обошлось, не заметил. Да и лошадь молодец, ничем не выдала своего присутствия. Элизабет еще несколько минут прислушивалась к удаляющимся шагам, потом осторожно выбралась из своего укрытия и, стараясь ступать бесшумно, направилась к дому. Спустя четверть часа, Элизабет и Жанна, крепко обнявшись, стояли в той самой комнате, в которой они впервые встретились после долгой разлуки.
   - Господи, мама! Кажется, что прошла целая вечность, с тех пор, как мы виделись с тобой! Столько всего произошло, и мне не терпится рассказать тебе обо всем, - взволновано говорила юная графиня Бирхоф, нежно прижимаясь к матери.
   - Ну, вот ты и здесь дорогая, и все самое страшное осталось позади! Ты блестяще со всем справилась и теперь по праву заслужила то, о чем так мечтала! Осталось совсем чуть-чуть, и статус твой изменится: "Ее величество, королева Мармонта, Элизабет Малинпьер"! Звучит, не правда ли?! - Жанна засмеялась. Но, Элизабет, вместо того, чтобы разделить с матерью радостное настроение, вдруг резко помрачнела. Она мягко, но настойчиво отстранилась от Жанны и с задумчивым видом уселась в кресло.
   - Что с тобой, дитя мое?! Тебе нехорошо? Может, выпьешь воды или вина? - Жанна, у которой мгновенно исчезла с лица улыбка, озабоченно смотрела на свою дочь, стараясь понять причину, столь резкой смены ее настроения.
   - Мама, ты хорошо знаешь человека, бывшего твоим гостем, незадолго до моего появления? - спросила Элизабет и пристально посмотрела на свою мать.
   - Ты его видела? Но когда, же ты успела? Впрочем, можешь не отвечать, я догадываюсь. Что ж, я хотела поговорить об этом после ужина, но раз ты затеяла этот разговор сейчас, изволь, давай поговорим. Ты хочешь знать, знаю ли я этого человека? Еще бы! Мне ли не знать его. Это Питер Пастол, старший конюх графа Бирхофа и его личный кучер. Только ему покойный граф доверял управлять фамильным экипажем. Его семья из поколения в поколение служит дому Бирхоф, думаю, и по сей день. Разве не так?
   - Так, так. А он тебя тоже знает, мама? - с тревогой спросила Элизабет.
   - Конечно, дорогая. Ты же знаешь, какие отношения меня связывали с графом, к слову сказать, твоим отцом. Но не волнуйся так, он меня не узнал.
   - Ты уверена? - Элизабет все еще не могла успокоиться.
   - Конечно, уверена. Столько лет прошло, и потом он толком и не видел моего лица, я была в капюшоне. Я всегда так одеваюсь когда принимаю просителей. Ну, что, теперь ты успокоилась? - Жанна вопросительно посмотрела на дочь. Та в ответ облегченно вздохнула.
   - Скажи, мама, а зачем он к тебе приходил? Что ему было нужно?
   Жанна не сразу ответила на вопрос дочери, с минуту она задумчиво смотрела на нее, потом подошла к своему "трону" и удобно устроившись на нем, сказала: "У нас появились некоторые осложнения, Бетти, которые необходимо устранить, и как можно скорее".
  
  
  
   ГЛАВА 23
  
  
  
   После разговора с колдуньей, Питера раздирали противоречивые чувства. Вопреки ожиданиям конюха, колдунью не удивила его необычная просьба. Она, не раздумывая, согласилась помочь ему, и попытаться вернуть к жизни, несчастную девушку. Поначалу, это очень воодушевило Питера, в порыве благодарности он даже был готов броситься перед ней на колени и целовать ей ноги. Но потом, когда он немного успокоился, ему показалась несколько странной та легкость, с которой колдунья взялась за это непростое дело, как будто речь шла о лечении насморка, а не о воскресении человека, находящегося в состоянии, то ли жизни, то ли смерти. Колдунья, даже толком не дослушала его до конца, взяла задаток и поспешно выпроводила из дома, наказав сохранять все в строжайшей тайне и ждать от нее вестей. Все это было очень подозрительно! И еще, ее голос, который сразу показался Питеру очень знакомым. Определенно он где-то его уже слышал, только где? И когда? По мере того, как Питер удалялся от дома колдуньи, в его душе росла тревога: "А правильно ли он поступил, обратившись за помощью к этой женщине, которая, наверняка якшается с самим сатаной?! И где же он все-таки слышал этот голос? И почему колдунья так тщательно прятала от него свое лицо, периодически поправляя, и без того, низко надвинутый капюшон"? Внезапно Питер остановился и замер. Несколько секунд он стоял неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть смутные воспоминания, которые с трудом к нему пробивались из глубин его старческой памяти. "Неужели это она? Я, конечно, могу ошибаться, но голос! Сколько раз он слышал его, пока в жизни графа не появилась та, другая, которой в итоге досталось все, а ей ничего, кроме позора. Так значит, графиня была права! Ее сестра Жанна действительно ведьма?! Господи боже! Я же ей все рассказал"! Питеру показалось, что его сейчас хватит удар, тяжело дыша и с трудом опираясь на свою палку, он пошел обратно к дому колдуньи. Но не прошел он и десяти шагов, как услышал треск ломающихся сучьев, как-будто какое-то крупное животное прокладывало себе дорогу через лес. Питер сейчас же спрятался за дерево, потом осторожно высунул голову и... обомлел. Лошадь, которую он узнал бы из тысячи, вела под уздцы какая-то молодая женщина, фигура которой тоже показалась Питеру очень знакомой. "Ба! Да это же, Элизабет! Моя молодая хозяйка! А она, что здесь делает"?! Стараясь не создавать лишнего шума, Питер подкрался поближе, чтобы как следует разглядеть девушку и, когда он окончательно убедился в том, что не ошибся, калитка распахнулась и в ее проеме показалась колдунья уже без капюшона. Увидев Элизабет, она всплеснула руками, потом обняла ее и нежно поцеловала. Питера так потрясло увиденное, что он совершенно забыл об осторожности, переступая с ноги на ногу, он нечаянно наступил на сухую ветку. Раздался хруст. Питеру показалось, что этот хруст был слышен на многие мили вокруг. Он затаил дыхание и застыл как статуя, стараясь слиться с деревом, за которым прятался.
   - Мама, там кто-то есть! - встревожено воскликнула Элизабет, высвобождаясь из объятий Жанны. Та, сразу посерьезнев, внимательно посмотрела в ту сторону, откуда послышался шум. Минуты две мать и дочь с подозрением всматривались в лесную чащу, как вдруг, как раз из того места, откуда раздался треск сломанной ветки, выбежал барсучонок, и, видимо напуганный видом людей, не останавливаясь побежал дальше, быстро семеня своими короткими лапками.
   - Фу, ты! Напугал! - с облегчением засмеялась Жанна, - идем в дом дорогая. Я так по тебе соскучилась.
   - Я тоже, мама, - сказала Элизабет и улыбнулась. Калитка, наконец, закрылась, и наступила тишина, нарушаемая только обычными лесными звуками.
   Питер, не в силах был больше стоять, он медленно опустился на землю, не замечая, что садится прямо на большой муравейник. Он бы еще долго на нем сидел, оглушенный открытием, которое сделал несколько минут назад, но лесные муравьи, буквально рассвирепевшие от появления непрошеного гостя, вывели его из оцепенения. Питер поспешно поднялся и, стряхнув с себя назойливых насекомых, побрел, не разбирая дороги, прочь.
   Между тем, разговор Жанны с дочерью затянулся далеко за полночь. Они настолько увлеклись беседой, что даже позабыли об ужине. Правда, беседой этот разговор было сложно назвать, говорила, в основном, Жанна, ибо в рассказе дочери, она не услышала для себя ничего, о чем бы ни знала, или не догадывалась.
   - А что тебе известно, Бетти, о гибели короля? - неожиданно спросила Жанна.
   - Какого короля?! - вздрогнула Элизабет.
   - Гастона, естественно, - засмеялась Жанна.
   - Господи! Ты меня напугала, мама. Я уж было, подумала, не случилось ли чего с Карлом? - Элизабет с облегчением вздохнула.
   - Прошу тебя Бетти, впредь, не упоминай при мне имя господа, - с нажимом сказала ведьма, при этом, взгляд ее стал холодным и злым.
   - Хорошо мама, не буду, - испуганно согласилась Элизабет и даже немного подалась назад в своем кресле. Но Жанна, как, ни в чем, ни бывало, повторила свой вопрос относительно гибели Гастона.
   - Я знаю, что он погиб в сражении, как простой солдат. А почему ты спрашиваешь? - мгновенно насторожившись, спросила Элизабет.
   - Как бы ни так, дорогая. Его застрелили из засады, причем, это сделал человек, не имеющий отношения к королю Остерроса. Знай, что в окружении твоего будущего мужа зреет заговор, так что будь осторожна и повнимательней присмотрись к тем, кто близок к королю. Впрочем, можешь особо не беспокоиться, я сама разберусь со всем этим.
   - Откуда ты все это знаешь, мама?
   - Не спрашивай меня, откуда, знаю и все! Верь мне!
   - Ты что же считаешь, что у меня есть конкуренты в борьбе за власть?
   - А ты думала ты одна такая в своем роде? Нет, дорогая, ошибаешься, в этой банке с пауками, именуемой высшим королевским советом, нужно держать ухо востро. Ладно, - Жанна небрежно махнула рукой, - оставим пока это, у нас есть более насущная проблема, твой конюх. Вот от кого нужно избавиться в первую очередь, пока он ничего не пронюхал. Уж больно мне не понравилось его настроение, когда он уходил от меня. Кстати, то, что он перетащил твою сестру к себе в дом, это очень хорошо.
   - Почему? - спросила Элизабет.
   - Потому что, чем дальше она будет от останков своей матери, тем лучше. Ведьма остается ведьмой и после смерти. Если только ее не сожгут, конечно, - Жанна усмехнулась. А Элизабет при этих словах вздрогнула. Заметив реакцию дочери, Жанна сказала: "Ну, я надеюсь, мне это не грозит. Или у тебя другое мнение"?
   - Мама! Как ты могла такое подумать?! - возмущенно спросила дочь.
   - Я шучу, дорогая, шучу. Я нисколечко в тебе не сомневаюсь, Бетти, помни об этом, - Жанна встала и прошлась по комнате.
   - Скажи, мама, а ты действительно можешь вернуть Анну к жизни? - спросила Элизабет и в ее вопросе неожиданно прозвучала надежда.
   - А тебе бы этого хотелось? - Жанна остановилась и внимательно посмотрела на дочь.
   - Не знаю, может быть..., - неуверенно ответила Элизабет, - мне ее по-человечески жалко, она же все-таки моя сестра и ничего плохого мне не сделала.
   - То есть, ты готова уступить ей Карла. Я правильно тебя понимаю?
   - Ни за что! Это исключено! Прости меня, мама, это была минутная слабость, не более того. И все же, мне любопытно, можешь ли ты оживить ее? - вопрос был задан тоном, однозначно подтверждающим, что слабость Элизабет была, к сожалению, действительно минутной.
   - Нет, не могу. Это может сделать только ее мать. Похоже, Генриетта почувствовала, что ты попытаешься предпринять что-то против Анны и защитила ее оберегом, секрет которого мне неизвестен. В то же время яд, приготовленный мною, подействовал эффективнее, чем она могла предположить. В общем, "нашла коса на камень".
   - Ну и что же нам теперь делать?- с тревогой спросила Элизабет.
   - Избавиться от всех, кто нам мешает, только и всего. Если бы Анна все это время находилась рядом с останками Генриетты, то, велика вероятность, что она была бы уже в добром здравии. Я, правда, не ручаюсь за ее рассудок после такого "воскресения" но, чем ЧЕРТ не шутит. А ведь он так, иногда шутит, что всем становиться тошно. Уж поверь мне! - и Жанна засмеялась странным смехом напоминавшим воронье карканье, от чего душа Элизабет окончательно ушла в пятки.
   - И как мы это устроим? - дрожащим от волнения голосом спросила Элизабет, ей явно не хотелось опять, самостоятельно, преодолевать внезапно возникшее препятствие. Словно прочитав ее мысли, Жанна быстро сказала: "Я все сделаю сама, Бетти, тебе беспокоиться не о чем". Она посмотрела в окно.
   - Засиделись мы, однако, ужинать, наверное, уже поздно. Попей на ночь молока дорогая, и ложись спать. А утром возвращайся в замок и ни о чем плохом не думай. Не забывай, что твоя мать стоит на страже твоего спокойствия. Спокойной ночи, Бетти! Я люблю тебя!
  
  
  
  
   ГЛАВА 24
  
  
  
   Питер не помнил, как добрался до деревни, где оставил повозку, не помнил, как доехал домой, и только в объятиях любимой жены, наконец, пришел в себя.
   - Что с тобой, Питер?! На тебе лица нет! Что случилось?! - взволновано спрашивала мужа Матильда, предчувствуя неприятности. После рассказа Питера, поведавшего ей все, без утайки, она бессильно опустилась на стул и закрыла лицо руками.
   - Я знала, что все этим кончится, я знала. Господи, Питер, зачем ты все это затеял?! Зачем?! - сквозь глухие рыдания вопрошала несчастная Матильда.
   - Успокойся, родная, успокойся, - устало отвечал ей конюх, - ты же прекрасно знаешь, зачем. Но кто, же мог предположить, что колдунья окажется сестрой покойной графини, да еще в придачу родной матерью Элизабет.
   - Ты уверен, что это именно так? - продолжая всхлипывать, спросила Матильда.
   - А как же иначе? Ты бы видела их рядом, они похожи как две капли воды. Я убежден, что смерть Генриетты и Анны их рук дело!
   Повисло тягостное молчание.
   - Кажется, я придумал! - встрепенулся вдруг Питер, и лицо его просветлело.
   Матильда, услышав перемену в настроении мужа, отняла руки от лица, и с надеждой, уставилась на супруга.
   - Нужно вернуть Анну обратно, в склеп, - предложил Питер, - там она будет в большей безопасности, чем у нас дома!
   - Верно! - поддержала мужа Матильда, утирая слезы, - и сделать это нужно сегодня же ночью. Постой! А куда же мы денем ту, которая вместо Анны?
   - А мы ее похороним на кладбище, вынесем и похороним. А если Жанна появиться, скажем, ей, что нам все померещилось, мол, чуть с ума не сошли от горя, вот и выдали желаемое за действительное, а задаток пусть оставит себе. Так сказать, за беспокойство! - Питер был явно доволен собой и готов был действовать немедленно.
   - А если рассказать все королю, - вдруг, предложила Матильда.
   - Что ты! Что ты! По крайней мере, не сейчас. Как думаешь, кому он больше поверит, Элизабет или нам? Нет, дорогая, нам лучше помалкивать пока о том, что мы узнали, целее будем. - Питер решительно поднялся, немного потоптался на месте и сказал: "Пойду, пожалуй, подготовлю все, что может нам понадобиться сегодняшней ночью".
   Кладбище находилось примерно в пятидесяти ярдах от крепостной стены, и попасть к нему незамеченным можно было через подземный ход, о существовании которого, из всех ныне живущих обитателей замка, знал только Питер. Этот ход был в свое время прорыт по приказу еще отца графа, и выходил на поверхность прямо из бутафорской могилы, сделанной специально, чтобы замаскировать его. Такие тайные ходы использовались, как правило, в случае длительной осады замка неприятелем. В мирное время о них даже не вспоминали, а поскольку замок Бирхоф, к счастью, уже много лет не подвергался нападениям извне, люди, знавшие об этом сооружении, либо уже умерли, либо благополучно о нем забыли. Этим обстоятельством и решил воспользоваться конюх для того, чтобы без помех, осуществить задуманное. Едва дождавшись часа, когда в замке, наконец, наступила тишина, свидетельствовавшая о том, что его жители погрузились в глубокий сон, Питер и его жена под покровом густой темноты, двинулись в сторону склепа. Впереди, осторожно ступая ногами, обутыми по этому случаю, в мягкие войлочные сапоги, шел конюх, за ним поминутно озираясь по сторонам, семенила Матильда. Взятую с собой лампу не зажигали, да в этом и не было пока необходимости, дорогу к склепу Питер знал, как свои пять пальцев. Благополучно добравшись до цели, они остановились и осторожно положили импровизированные носилки с драгоценной ношей на землю. Питер медленно, стараясь не создавать лишнего шума, открыл ворота, ведущие в царство, "почивших в бозе", представителей семейства Бирхоф, и вошел внутрь. Переступив порог, Питер оказался в кромешной тьме, сюда не проникал ни лунный, ни какой-либо иной свет, он остановился, не в силах справиться с внезапно охватившим его страхом, неумолимым предвестником паники. Пот градом покатился по телу, заливая глаза, но Питер даже не сделал попытки протереть их, руки не слушались его, он был полностью во власти ужаса, все больше овладевавшим его сознанием. То, что, в данную минуту, испытывал Питер, не поддавалось объяснению. В прошлый раз, когда они с Матильдой побывали в склепе, он действовал уверенно и спокойно, но сейчас, неясные, но почему-то очень страшные предчувствия, сковали его волю, и буквально пригвоздили к полу. Если бы не Матильда, он бы, наверное, в конце концов, потерял сознание или того хуже лишился рассудка, но верная жена, почуяв неладное, тоже вошла в склеп и наткнувшись в темноте на мужа, таким образом, вывела его из панического состояния.
   - Что с тобой Питер? Ты весь мокрый! - шепотом спросила Матильда.
   - Ничего, ничего, дорогая, со мной все в порядке, - тяжело дыша, прошептал в ответ конюх, - ты принесла лампу?
   - Да, вот она, - Матильда нащупала руку Питера и осторожно передала ему лампу, представлявшую собой подсвечник со стеклянным абажуром. Через несколько секунд пламя зажженной свечи тускло осветило помещение, на стенах которого, тут же запрыгали фантастические тени, напоминающие чертей из преисподней с нетерпением поджидающих очередную жертву дьявола.
   - Надо принести Анну, - прошептал Питер и, стараясь не смотреть по сторонам, поспешно вышел из склепа. В этот раз тяжелая надгробная плита не доставила супругам проблем. Но когда дело было уже почти сделано, и оставалось только задвинуть плиту на место, посторонний звук, внезапно раздавшийся откуда-то из глубины склепа, вмиг заставил их застыть от ужаса. Питер, и без того бывший на грани нервного срыва, почувствовал, что сознание готово вот-вот покинуть его. Матильда тоже пребывала не в лучшем состоянии. Так и стояли они, упершись руками в плиту, не смея, обернутся. Немая сцена продолжалась около минуты, к счастью, звук больше не повторился и супруги собрав остатки мужества, торопливо довершили начатое. Потом быстро подхватили, завернутые в мешковину, останки двойника Анны, и, почти бегом, покинули склеп.
   - А теперь давай к подземному ходу! - шепотом скомандовал Питер.
   - Стой! - тяжело дыша, чуть ли не крикнула Матильда.
   - Что?!
   - Лампа! Ты забыл лампу!
   - Боже всемогущий! - простонал Питер, - неужели мне придется вернуться?!
   Но делать было нечего, пришлось возвращаться. Быстро найдя лампу, Питер хотел было уже задуть свечу, как боковым зрением увидел, что надгробная плита задвинута не до конца. Видимо, впопыхах, они с Матильдой не заметили этого. С минуту Питер раздумывал, потом безнадежно махнул рукой и задул свечу.
   - Что так долго? - взволнованно спросила жена, когда он вернулся.
   - Ничего, ничего, кое-что пришлось прибрать, - уклончиво ответил Питер, - пошли отсюда быстрее, пока кто-нибудь нас не заметил.
   С этими словами, он подхватил носилки и нетерпеливо дернул плечом призывая жену сделать тоже самое. Матильде не нужно было повторять дважды и вскоре они, без приключений, добрались до помещения расположенного прямо у крепостной стены, где и находился лаз, ведущий в подземный ход. Помещение это использовалось для хозяйственных нужд, и было завалено всяким хламом, среди которого нашлась пара лопат и кирка, инструменты необходимые для успешного завершения задуманного предприятия. Питер еще днем, расчистил подход к люку, вмонтированному в пол, смазал петли, чтобы он легко и бесшумно открывался. Он также проверил весь подземный ход, пройдя по нему до конца, и убедился, что тот вполне пригоден к использованию.
   Первым на поверхность выбрался Питер, он не стал сразу выпрямляться, а несколько секунд посидел на корточках, чутко вслушиваясь в ночную тишину. Не уловив ничего подозрительного, он снова спустился вниз, и вскоре оба супруга, кряхтя и отдуваясь, вылезли со своей ношей из лаза. Место для захоронения было присмотрено Питером заранее, оно было совсем недалеко от подземного хода. Лопаты и кирку он предусмотрительно спрятал там же. Поплевав на ладони, Питер взял в руки кирку и, размахнувшись, яростно обрушил ее на твердую землю. Матильда активно помогала мужу, орудуя лопатой, как заправский копатель могил. Работа спорилась, не прошло и часа, как последний приют для многострадальной покойницы был готов. Питер и Матильда аккуратно спустили ее в яму, и тут же принялись засыпать землей, стараясь, как можно быстрее покончить с этим неприятным делом.
   - Ну, наконец-то, - устало вытирая пот со лба, проговорила Матильда, когда последний ком земли был утрамбован в могильный холмик.
   - Да, слава богу, кажется, все закончилось, - отозвался Питер, в изнеможении садясь прямо на землю.
   Внезапно, что-то или кто-то, с быстротой молнии промелькнул у него перед глазами, послышалось глухое рычание. "Ааа!!! - сдавлено закричала Матильда, - Питер! Помоги"!
   Через пару секунд ее крик перешел в хрип, затем все стихло. Нападение было так неожиданно, что Питер, застигнутый врасплох, не сразу сообразил, что произошло. А когда сообразил, было поздно, чудовищная пасть, оснащенная не менее чудовищными клыками, стремительно приближалась к его горлу, казалось еще мгновение и все будет кончено. Но в последнюю секунду Питер успел отклониться, и чудовище всей своей массой врезалось в могильный холм у него спиной. Питер вскочил на ноги, схватил кирку и, воспользовавшись заминкой зверя, попытался нанести ему смертоносный удар. Но не тут-то было, в спешке, Питер как следует, не прицелился, и его удар пришелся мимо, кирка с силой вонзилась в землю. Зверь, тем временем, развернулся, и, присев на задние лапы, приготовился повторить атаку. Но Питер был уже начеку, крепко держа кирку двумя руками, он был полон решимости, отразить нападение.
   - Матильда, - позвал он жену, - ты меня слышишь?
   Ответом ему был слабый стон. У Питера немного отлегло от сердца. "Жива"! Это придало ему силы, он крепче сжал кирку и отважился посмотреть в глаза зверю. С минуту, человек и зверь смотрели друг на друга, ничего не предпринимая. А потом произошло неожиданное, зверь прыгнул, но не на Питера, а в сторону от него, и мгновенно скрылся в ночной мгле. Питер растерянно посмотрел туда, куда исчез волк, только сейчас он осознал, что это был именно волк, свирепый лесной хищник, предпочитающий охотиться по ночам. "Господи! Что это я стою? Там же Матильда"! - Питер бросил кирку и кинулся к неподвижно лежащей на земле жене.
   - Матильда, родная, очнись! Это я Питер. Что с тобой? - он ощупал жену и с ужасом ощутил на руках что-то липкое. Вдруг Питер почувствовал, как мурашки поползли по его спине, он попытался обернуться, но не успел, мощный толчок свалил его с ног, лязгнули острые клыки, и теплая густая кровь фонтаном брызнула из прокушенного горла несчастного конюха. Два огромных звериных глаза, горевших в ночи дьявольским желтым огнем, неподвижно смотрели на него, терпеливо ожидая, когда он испустит дух. Невероятным усилием воли Питер заставил себя еще немного задержаться на этом свете, чтобы хоть как-то отомстить убийце. Он судорожно нащупал на поясе нож, который всегда носил с собой и, собрав последние силы, нанес быстрый и точный удар в ненавистный желтый глаз. Пронзительный визг, от которого, казалось, можно было сойти с ума, буквально разорвал ночное безмолвие. Гигантское чудовище, словно веретено, завертелось на земле, безуспешно пытаясь освободиться от поразившей его занозы.
  
  
  
  
   ГЛАВА 25
  
  
  
   - Никак не могу взять в толк, что им понадобилось делать ночью на кладбище? - задумчиво спросил г-н Риттер, с некоторой долей брезгливости рассматривавший на следующее утро, обезображенные тела конюха и его жены.
   - Да, - вторил ему д-р Штауф, - все это очень странно, если учесть, что рядом с трупами обнаружили две лопаты и кирку.
   - В самом деле? - спросил управляющий и с интересом посмотрел на доктора.
   - Вне всяких сомнений, г-н Риттер, я тому свидетель, - говоря это, д-р Штауф покосился в сторону склепа.
   - Черт побери! В этом замке твориться что-то невообразимое! Я начинаю жалеть, что так легко согласился на предложение графини, - управляющий раздраженно дернул плечами и, немного поколебавшись, приказал людям, стоящим вокруг повозки с телами: "Похороните их, как положено. И сообщите родственникам".
   - У них нет никого. Ни детей, ни каких других родственников. Вдвоем они жили, душа в душу, - тихо произнес чей-то женский голос, и тут же раздался дружный плач. Плакали все и мужчины и женщины, потому что не было в замке человека, который бы, не относился к усопшим с уважением и любовью.
   "Странно, - подумал г-н Риттер, - а как же тяжело заболевший брат конюха? Нет! Здесь определенно что-то не так! Надо будет потребовать у графини увеличить процент, за вредность. А! Вот, кстати, и она! Собственной персоной! Нагулялась! Прошу любить и жаловать"!
   И действительно, на площади замка появилась Элизабет верхом на своей любимице, она мельком оглядела собравшихся и вопросительно посмотрела на Риттера. Тот пожал плечами и махнул рукой в сторону толпы, мол, посмотрите сами, госпожа. К Элизабет подбежал мальчишка с зареванным лицом и помог ей спешиться, потом взял под уздцы ее лошадь и повел на конюшню. Молодая графиня подошла к толпе, та тут же расступилась, пропуская ее вперед. Увидев лежащих на телеге Питера и Матильду, Элизабет вздрогнула, и прикрыла рот рукой. К ней подошел управляющий и, наклонившись, прошептал ей на ухо: "Их нашли утром, на кладбище, рядом со свежей могилой". Элизабет резко повернулась к управляющему лицом, чуть не задев его головой.
   - На кладбище?! - удивленно спросила она, - что они там делали?
   - Трудно сказать, но кое-какие предположения имеются, - и г-н Риттер многозначительно посмотрел на графиню.
   - Какие же?
   - Судите сами, ваша светлость, рядом с трупами нашли пару лопат и кирку.
   - Очень интересно, - задумчиво протянула Элизабет.
   - Пойдемте отсюда, сударыня, люди сделают все как надо, я уже дал необходимые распоряжения, а вам нужно отдохнуть с дороги, - сказал управляющий и мягко взял Элизабет под руку.
   - Да, да, вы правы, г-н Риттер, мне действительно нужно отдохнуть и подумать. Пойдемте. Да, и распорядитесь, пожалуйста, насчет завтрака, я ужасно проголодалась. Пусть подадут его в мою комнату, прислуживать не надо, я хочу побыть одна.
   - Слушаюсь, г-жа графиня, будет исполнено. Какое вино предпочитаете, в это время суток?
   - На ваш вкус, г-н Риттер, на ваш вкус, я не очень хорошо разбираюсь в винах, и в этом вопросе, предпочту довериться вам.
   Элизабет уже почти закончила трапезу, когда в дверь негромко постучали.
   - Войдите! - недовольно разрешила Элизабет, несколько раздраженная тем, что кто-то осмелился прервать ее одиночество.
   - Господи! Мама! Ты как, здесь...? Что это у тебя с глазом?! - сказать, что Элизабет была удивлена, это значит, ничего не сказать, она была в шоке. Появление матери в замке, да и еще у нее в спальне, явилось для нее полной неожиданностью.
   - Бетти, я же просила тебя не упоминать...
   - Да, да, прости меня мама, но и ты пойми меня, я не ожидала...
   - Ты, что, не рада меня видеть? - перебила ее Жанна, сверкнув своим единственным глазом, на месте второго у нее теперь была плотная черная повязка.
   - Что ты! Я рада! Ты даже не представляешь, как я рада. У нас тут кое-что произошло, пока меня не было. Так, что с твоим глазом?
   - Его нет, - просто ответила Жанна, и, не давая дочери опомниться, спросила, - может ты, все-таки, предложишь мне присесть и нальешь вина с дороги?
   Но Элизабет, словно не слышала просьбу матери, открыв рот, она не могла оторвать свой взгляд от черной повязки, пересекающей лицо Жанны.
   - Бетти! - раздраженно сказала Жанна, - хватит уже пялиться на меня! Это был несчастный случай. Жизнь в лесу полна всяких неожиданностей, иногда не совсем приятных. Ничего, меня вполне устраивает и один глаз. Так, что не будем больше говорить об этом. Нальешь ты мне вина, в конце концов, или нет?!
   - Да, конечно! - спохватилась Элизабет, - садись в это кресло, тебе здесь будет удобно.
   Элизабет подвинула кресло, и Жанна, с видимым удовольствием, устроилась в нем.
   - Ну, рассказывай дорогая, что у вас тут стряслось? - спросила Жанна, пригубив бокал с вином.
   - Но, прежде, я, хочу спросить тебя, мама, как ты рискнула прийти сюда? Тебя же может кто-нибудь узнать!
   - Сомневаюсь Бетти. С таким портретом, - Жанна указательным пальцем обвела овал своего лица, - меня, даже, родная мать бы не узнала.
   - А если спросят, что за женщина была у меня в гостях?
   - Кто спросит? Ты в своем уме, Бетти? Кто, кроме короля, имеет право у тебя что-либо спросить по этому поводу? А если поинтересуется король, ответишь, гадалка приходила, судьбу предсказывала, счастливую судьбу. Вот так! И хватит об этом. Ну, так поведай мне, Бетти, что же здесь у вас произошло?
   Выслушав короткий рассказ дочери, Жанна сказала: "Выходит, что я ошиблась, старый прохиндей, меня все-таки, узнал. Ну, да черт с ним, он мертв и больше нам не опасен".
   - Но кого, же они похоронили на кладбище? Неужели Анну? Зачем? - недоуменно спросила Элизабет.
   - Нет, конечно, моя дорогая Бетти! В той могиле лежит вовсе не Анна, а ее двойник. А вот твоя сестра, сейчас находится либо, по-прежнему в доме у конюха, что маловероятно, либо в склепе, рядом со своей мамашей. Если это так, то медлить нельзя, нужно срочно исправлять ситуацию. Для этого, я, собственно, и пришла, - ведьма замолчала и с наслаждением стала пить вино. - Ммм! Превосходное вино! Я смотрю, ты неплохо разбираешься в винах, дорогая.
   - Это не я, это г-н Риттер, мой новый управляющий. Его прислал король, когда узнал, в каком положении находится наше хозяйство, и надо сказать, он неплохо справился с поручением Карла.
   - Настолько неплохо, что ты предложила ему работать здесь и дальше? - улыбнувшись, спросила Жанна.
   - Откуда ты знаешь, мама? Впрочем, не объясняй, мне это не интересно, - махнула рукой Элизабет, - лучше скажи, что ты намерена предпринять?
   - Дождаться ночи, и нанести визит, сначала в дом конюха, если Анны там нет, ну, тогда придется идти в склеп и.... Ну, я думаю, тебе это тоже будет не интересно, моя дорогая. Твоя задача женить на себе короля, и ты должна думать только об этом. Остальное предоставь мне.
   - Хорошо, мама, завтра же, еду в столицу. И, надеюсь, скоро, очень скоро у Мармонта будет, наконец, королева! - Элизабет засмеялась, потом вдруг резко оборвала смех и с прищуром поглядела на мать.
   - Хочу задать тебе вопрос, мама, можно?
   - Разумеется, спрашивай, - Жанна внимательно посмотрела на дочь, словно предчувствуя, что вопрос будет не простой.
   - Скажи, это ты убила конюха и его жену?
   - Ты, в самом деле, это хочешь знать?
   - Да, хочу. Мне это очень важно, - в голосе Элизабет звучала непреклонность.
   Жанна вздохнула и налила себе вина.
   - Да, я имею к этому отношение. Пришлось пойти на этот шаг, сама понимаешь, почему, - она отпила вино, несколько секунд посмаковала его во рту, - нектар, а не вино, давно я такого не пила. Спасибо дочь, за доставленное удовольствие. И, пожалуйста, больше ни о чем меня не спрашивай, я и так сказала тебе слишком много.
   Жанна потянулась и зевнула: "До вечера еще далеко, так что я, пожалуй, вздремну. Разбуди меня, когда начнет смеркаться".
  
  
  
  
   ГЛАВА 26
  
  
   - Господи! Где это я?! Почему так темно?! Мне трудно дышать! Помогите!!! - Анна лихорадочно ощупывала руками стены гробницы, тщетно пытаясь определить, где находится. "Наверное, я ослепла! Я же ничего не вижу! Боже мой, как же здесь холодно"! - эти мысли проносились в голове несчастной девушки с быстротой молнии, с каждым разом увеличивая ее панику. Она снова закричала: "Помогите! Вытащите меня отсюда! Сделайте же что-нибудь! Умоляю"! Ее начал душить кашель, она инстинктивно схватилась рукой за горло, пытаясь, таким образом, справиться с приступом. Однако лежа на спине сделать это было невозможно. Анна попыталась приподняться и тут же больно ударилась головой обо что-то, очень твердое. Продолжая кашлять, она снова легла, и повернулась на бок. Это принесло свои плоды, кашель постепенно прекратился. Анна подняла руку вверх и с ужасом почувствовала, что рука, даже полностью не разогнувшись, уперлась в потолок. Она опять перевернулась на спину и, сложив руки на груди, принялась молиться, в надежде, что ее отчаянная мольба будет услышана и господь бог поможет ей обрести свободу. Но господь не спешил реагировать на ее просьбу, возможно потому, что Анна не закончила молитву и снова закашлялась. Чтобы унять новый приступ кашля, пришлось опять повернуться на бок. "Я скоро задохнусь"! - в отчаянии подумала Анна и, уткнувшись лицом в ледяной пол своей смертельной ловушки, горько разрыдалась.
   Но, как известно, слезы, в большинстве случаев, приносят людям облегчение, особенно женщинам. Иногда, только как следует, выплакавшись, они становятся способными вновь трезво мыслить. Так, к счастью, произошло и с Анной, она не помнила, сколько времени она проплакала, собственно, в тех условиях, в которых она находилась, это было и не важно. Важно было то, что когда источник слез, наконец, опустел, Анна вдруг поймала себя на мысли, что паника ушла и вместо нее появилась решимость. Решимость, во что бы то ни стало, вырваться из ловушки, в которой она оказалась по чьей-то злой воле. Она заставила себя успокоиться и, стараясь дышать, что называется, "через раз", стала рассуждать.
   "Если я до сих пор не задохнулась, значит, воздух с трудом, но все же, каким-то образом, проникает сюда. Из этого следует, что моя могила не герметична. Могила? Почему могила"? - спросила, вдруг себя Анна, и сама себе ответила: "А что? И, правда! Могила и есть! И кто-то меня здесь похоронил. Знать бы, кто? Но об этом потом. Сейчас, главное, выбраться отсюда. Итак, воздух, откуда же он поступает? Скорее всего, сверху, ведь если меня действительно похоронили, значит, я лежу в гробу, только каменном. Интересно, почему именно каменном? Для надежности, что ли? Если это гроб, то у него должна быть крышка. И так как воздух проникает сюда, значит, крышка закрыта не плотно, и ее можно попытаться сдвинуть. Пожалуй, это единственный шанс на спасение". Придя к такому выводу, Анна решила действовать, она изо всех сил уперлась ногами и руками в потолок и сделала первую попытку сдвинуть крышку своего "гроба".
   - Мама, мама, вставай! Наступают сумерки, ты просила тебя разбудить, - Элизабет едва дотронулась до плеча Жанны, как та сразу же открыла свой единственный глаз и уставилась на дочь.
   - Я уже давно не сплю, Бетти, - сказала, сладко зевнув, ведьма.
   - Почему же ты не встала раньше? - удивленно спросила Элизабет, - мы могли бы с тобой поболтать.
   - Мне надо было кое-что обдумать дорогая, а поболтать с тобой, мы еще успеем, и не раз, - ответила ведьма и села на кровати. - А пока, скажи мне Бетти, когда у вас тут обычно ложатся спать?
   - Думаю, не раньше, чем часа через два.
   - Так рано? - удивилась Жанна.
   - Да, мама, мои подданные привыкли ложиться рано, потому что им нужно рано вставать.
   - Скажите, пожалуйста! Подданные! - засмеялась Жанна.
   - Да, подданные! - с улыбкой подтвердила Элизабет, - я тебе не кто-нибудь, а графиня Бирхоф!
   - Хорошо графиня! Ужинать я надеюсь, будем здесь?
   - Конечно, мама, я сейчас распоряжусь, - Элизабет дернула шнурок звонка. Через секунду в дверь постучали.
   Между тем, Анна продолжала свою, неравную борьбу, с тяжелой мраморной плитой. От нечеловеческих усилий у нее так болела спина, что какую бы позу она не принимала, боль не отступала. Руки и ступни ног тоже были не в лучшем состоянии, они буквально разламывались от боли. Казалось, что еще немного и ей придется смириться со своей незавидной участью. Но нет, что-то вновь придавало ей силы и она, словно одержимая, предпринимала все новые и новые попытки вырваться на свободу.
   - Не надо меня провожать Бетти, я прекрасно знаю дорогу, - сказала Жанна, надевая свой длинный плащ, - и не жди моего возвращения, я сделаю, что должна и уйду. А ты ложись спать, дорогая, тебе нужно хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой. Надеюсь, что следующая моя встреча будет уже не с графиней Бирхоф, а с королевой Мармонта. Спокойной ночи!
   - Но, мама, охрана не выпустит тебя ночью из замка, начнутся расспросы. К чему нам это? Прошу, оставайся ночевать здесь, у меня, - Элизабет была в растерянности, она явно не ожидала, что мать захочет уйти, после..., после того, что она собиралась сделать.
   Жанна засмеялась.
   - Ты меня недооцениваешь, дочь. Ваша охрана ни сном, ни духом не узнает, как я покину замок, поверь мне. Много лет назад, твоя тетка помогла мне бежать отсюда, с помощью тайного хода, о котором, я уверена никто в замке не знает. Возможно, о нем знал старый конюх, но он уже никому ничего не расскажет. Когда-нибудь, я покажу тебе этот подземный ход, а сейчас недосуг, сама понимаешь. Так, что за меня не беспокойся и спокойно ложись спать. Как говориться, утро вечера мудренее.
   Надвинув капюшон, который почти полностью скрыл ее лицо, она взяла свою неизменную спутницу, палку, и бесшумно вышла из спальни, оставив дочь наедине со своими переживаниями.
   Жанна без труда нашла домик конюха, и внимательно осмотрев его изнутри, быстро убедилась, что он необитаем, она хотела было уже уйти, как взгляд ее упал на цветастую занавеску, за которой явно что-то скрывалось. Жанна отодвинула занавеску и обнаружила за ней небольшую дверцу. Она взялась за ручку и осторожно потянула на себя, дверь оказалась незаперта. Небольшая комната, открывшаяся взору ведьмы, была пуста. Посередине комнаты, занимая почти всю ее площадь, стояла кровать. Смятая простынь и валявшееся на полу одеяло, говорили о том, что совсем недавно эта кровать не пустовала. "Так вот, где старик прятал Анну! Ну что ж, теперь все понятно. Настало время проведать сестрицу и ее дочурку"! И ведьма тихо рассмеялась. Выйдя из дома конюха, она, на мгновение, застыла, словно статуя, и прислушалась. Ночную тишину нарушал только негромкий разговор, доносившийся от ворот замка. "Наверное, охранники болтают от скуки", - подумала Жанна и бесшумно "поплыла" в сторону склепа. В этот момент, несчастная узница сделала последнюю, решающую попытку обрести свободу. Дрожа всем телом от напряжения, Анна, набрав в легкие побольше воздуха, в очередной раз, уперлась спиной в плиту. И! О чудо! Тяжеленная мраморная глыба, наконец, поддалась! Воистину, кто хочет, тот добьется! Не останавливаясь, почти теряя сознание, девушка упорно продолжала сдвигать плиту, пока, наконец, образовавшийся проем не позволил ей выбраться наружу. Тяжело дыша, обливаясь потом, Анна все не могла поверить, что она сделала это! Вырвала себя из цепких лап смерти! Она подняла голову, и, из ее глаз, безудержно полились слезы счастья. Вдруг она услышала, скорее даже не услышала, а почувствовала на уровне подсознания, что кто-то посторонний открывает ворота с намерением войти сюда. Инстинкт подсказал Анне, что встреча с этим человеком не сулит ей ничего хорошего. Она едва успела спрятаться, как зловещая фигура в длинном до пят плаще, переступила порог семейного склепа Бирхоф.
   - Черт возьми! Здесь темно, как в берлоге Вельзевула! - проворчала ведьма, постукивая своей палкой, чтобы в темноте, не наткнуться на какое-нибудь препятствие, - придется зажечь эту чертову лампу, без нее, похоже, не обойтись.
   Когда лампа, предусмотрительно захваченная из дома конюха, наконец, осветила внутреннее пространство склепа, ведьма сразу же увидела то, чего очень не хотела увидеть, пустую гробницу!
   - Не успела! - с досадой воскликнула она, - ай, да сестрица, опередила все-таки! Придется с тобой покончить раз, и навсегда! Иначе ты будешь постоянно вредить мне, даже из преисподней. Где ты у нас тут почиваешь, Генриетта? А? Отзовись! К тебе пришла твоя любимая сестра, Жанна. Ну, где ты?
   Ведьма переходила от одного надгробья к другому, внимательно читая надписи.
   - Ага! Вот ты где! Какая шикарная могила! Ну, как же! Сама графиня Бирхоф!
   Анна, которую ведьма за малым, не задела в поисках захоронения своей сестры, сидела, ни жива, ни мертва, на всякий случай, зажав себе рот рукой, чтобы, не дай бог, не вскрикнуть. Между тем, Жанна, без видимых усилий, сдвинула надгробную плиту и заглянула внутрь гробницы. Убедившись, что останки Генриетты на месте, она выпрямилась, не спеша, сняла с подсвечника стеклянный абажур, достала горящую свечу и бросила ее в могилу. Пламя сразу же занялось, и словно, изголодавшееся фантастическое огненное существо, стало быстро пожирать то, что осталось от некогда могущественной служанки сатаны. Жанна не отрываясь, смотрела на бушующий огонь, пока, в конце концов, он не погас, оставив на дне гробницы кучку пепла. Опять стало темно.
   - Ну, вот и все, сестрица! На этом твоя история закончилась. Ну, а моя, я надеюсь, теперь только начинается, - и Жанна засмеялась своим вороньим смехом. Она зажгла свечу, которую достала из бездонного кармана своего плаща, вставила ее в подсвечник, аккуратно надела на него абажур, и огляделась. В эту минуту, Анна больше всего боялась, что незнакомка услышит, как стучит ее сердце, колотившееся с такой скоростью, с какой барабанщики выбивают дробь в момент приведения в исполнение приговора.
   - А ведь она была здесь совсем недавно, - внезапно вслух сказала ведьма, с шумом втягивая носом, воздух, - и при этом не подняла тревогу, значит в замке ее, скорее всего, уже нет. Хм! Это хороший знак! Но как ей удалось уйти незамеченной?
   Ведьма задумалась.
   "Неужели, она тоже знает? Все может быть. Генриетта вполне могла показать ей, так, на всякий случай. Ну, если это так, то я быстро ее найду, никуда не денется". С этими мыслями Жанна принялась ликвидировать следы своего пребывания в склепе. Она задвинула обе плиты на место, потом еще раз окинув внимательным взглядом усыпальницу, удовлетворенно усмехнулась, и задула свечу.
   Выйдя из склепа, ведьма прямиком направилась к подземному ходу, за ней, стараясь держаться на безопасном расстоянии, крадучись шла Анна. Она и сама не знала, почему пошла за этой странной женщиной. С момента, когда она, с таким трудом, покинула свою ужасную темницу, прошло совсем немного времени, а голова ее была уже переполнена множеством вопросов, требующих немедленных ответов. "Кто она такая? Как ее зовут? Почему эта женщина искала ее? Почему она так радовалась, когда сожгла останки какой-то Генриетты? И не имеет ли она отношения к тем, кто упрятал ее в эту каменную могилу"? Девушка так увлеклась своими мыслями, что едва не обнаружила себя. Ей, каким-то чудом, удалось остаться незамеченной, когда незнакомка внезапно остановилась и прислушалась. Постояв неподвижно несколько мгновений, она открыла дверь и быстро скрылась в каком-то, то ли сарае, то ли пристройке у самой крепостной стены. Выждав немного, Анна осторожно приблизилась к таинственной двери и, затаив дыхание, чуть-чуть приоткрыла ее.
   - Ну, вот ты и попалась! - раздался из темноты уже знакомый голос, и девушка почувствовала, как чья-то сильная рука, вцепившись в предплечье, быстро втащила ее внутрь. Все поплыло у нее перед глазами, ноги подкосились, и она непременно бы упала, если бы не та же рука, которая, на этот раз, удержала ее от падения. Другой рукой незнакомка слегка ударила ее по щеке.
   - Эй! Эй! Не вздумай падать в обморок, принцесса! И не вздумай кричать, иначе это будет твой последний крик в жизни! - ведьма, почувствовав, что девушка пришла в себя, ослабила свою хватку. - Нам, а вернее сказать, тебе, в первую очередь, - продолжала она, - нужно поскорее выбираться отсюда.
   - Почему? - еле слышно спросила Анна.
   - Почему? - переспросила незнакомка, - ты что, ничего не помнишь?
   - Нет. Я даже не помню, как меня зовут.
   - Вот те раз! Видно ты действительно умом тронулась, что даже память потеряла, впрочем, это неудивительно, после того, что ты сделала.
   - Что? Что, я сделала? Расскажите, ради бога! - умоляюще попросила девушка.
   - Что сделала?! - с издевкой переспросила незнакомка, - ты убила свою мать! Вот, что ты сделала! Постой, постой! Ты что это? Тьфу, ты, пропасть! Все-таки упала в обморок. Ладно, полежи пока, а я поищу люк.
   Ведьма зажгла свечу и тут же обнаружила то, что искала. Собственно это было не трудно, покойный конюх, даже не закрыл его за собой, поскольку был уверен, что вернется, но судьба, увы, распорядилась иначе.
   - Очнись, принцесса! Ну же, давай! - ведьма несильно похлопала по щекам лежащую без сознания девушку, но это не возымело никакого действия. Тогда ведьма пошарила в своем кармане и вытащила маленький флакончик с какой-то жидкостью. Она осторожно открыла его и поднесла к носу несчастной. Анна вздрогнула и открыла глаза.
   - Ну, наконец-то! Вставай принцесса, нужно идти, - ведьма закрыла флакон и спрятала его в карман.
   - Куда? - слабым голосом спросила Анна, делая попытку подняться.
   - Потом объясню. А сейчас, следуй за мной, если тебе жизнь дорога. Да! И не забудь за собой закрыть люк.
   С этими словами, ведьма исчезла в зияющей черноте подземного хода.
   Когда они выбрались наружу, луна, как-будто специально, светила так, что можно было разглядеть даже муравьев, без устали снующих под ногами.
   - Мы что, на кладбище? - спросила Анна, с испугом озираясь вокруг.
   - Ну, да. А тебя, что это пугает? - спросила ведьма, отряхивая свой длинный плащ.
   - Нет, я не боюсь, но, все-таки, приятного мало, оказаться ночью на кладбище. Вы не согласны?
   - Согласна, согласна, - ведьма хмыкнула, - приятного, действительно немного. Поэтому, давай-ка убираться отсюда, подобру-поздорову, - она подняла свою палку и, не говоря больше ни слова, быстро пошла вперед, ловко лавируя между могилами. Анна еле поспевала за ней, силы ее были на исходе, кроме того ее мучил голод и жажда. Собрав последние силы, она крикнула в спину стремительно удалявшейся незнакомке.
   - Стойте! Я больше не могу! Мне нужно передохнуть!
   Незнакомка остановилась и, развернувшись, подошла к девушке, которая в изнеможении опустилась на землю.
   - Вот что, принцесса! Мне не с руки ждать тебя. Да и опекать я тебя не собираюсь. Хватит того, что я спасла тебя от смерти, спрятав в склепе.
   - Так это были вы?! Но зачем?! - с негодованием спросила Анна.
   - Это было единственное место, где бы тебя не нашли, - невозмутимо ответила незнакомка.
   - А почему вы решили меня спасти, да еще и таким необычным способом?
   - Потому что ты избавила меня от человека, который причинил мне много горя.
   - Какого горя?
   - Долго рассказывать, да и зачем тебе это, все равно ничего не помнишь. Могу сказать одно, я не осуждаю тебя за то, что ты сделала, твоя мать была дурной женщиной и заслужила свою участь. Она и тебя мучила всю жизнь, поэтому, наверное, в конце концов, у тебя и лопнуло терпение. Но все, же это тяжкое преступление, и за него полагается виселица. А я пожалела тебя и решила спрятать до поры до времени, а потом, когда страсти улеглись, пришла, чтобы помочь бежать, а ты уж и сама выбралась. Вот и вся история.
   - Вся? А как же Генриетта, ваша сестра, останки которой вы сожгли?! Уж не она ли была моей матерью?
   Ведьма вздрогнула, но тут, же овладела собой.
   - Так ты, принцесса, выходит все это время была в склепе?! Ловко! Как же я тебя не приметила? Старею, наверное. Что ж, придется тебе объяснить и это, принцесса.
   - Прошу вас, не называйте меня принцессой, а лучше скажите, как мое настоящее имя? Кто я?
   - Эльза, тебя зовут Эльза. Ты внебрачная дочь экономки графини Бирхоф. Отец твой неизвестен, экономка была женщина ветреная, у нее было много поклонников. А что касается Генриетты, ты права, она действительно моя сестра, правда, названная. Я ненавидела ее, так же как и ты, свою мать, но в отличие от тебя я ее не убивала, она умерла естественной смертью. Бог забрал ее относительно молодой, видимо внял моим молитвам.
   - За что вы ее так ненавидели?
   - Она забрала у меня все, и мужа, и дочь, и богатство, в конце концов. Как видишь, у меня были причины ее не любить. Ну, хватит об этом. Если у тебя нет сил, идти за мной, не ходи. Но прежде чем расстаться, я дам тебе совет, уходи отсюда подальше и никогда сюда не возвращайся. Если вернешься, не только себе подпишешь приговор, но и мне, твоей спасительнице, между прочим. В замке наверняка догадываются, кто помог тебе исчезнуть, у них только нет доказательств. А ты, пыток можешь и не выдержать. Впрочем, делай, как подсказывает тебе совесть.
   Незнакомка умолкла, молчала и Анна, не зная, что сказать. Рассказ незнакомки смутил ее, она и верила и не верила ей.
   - Скажите, как я..., как умерла моя мать? - первой прервала молчание Анна.
   - Ты ее отравила.
   - Понятно, - еле слышно прошептала девушка и опустила голову.
   - Вот тебе немного хлеба, - сказала незнакомка, - это все что у меня есть. А воду найдешь, в ближайшем лесочке, там полно родников.
   - Спасибо вам, добрая женщина. Простите, но я до сих пор не знаю, как вас зовут.
   - Не такая я уж и добрая. А зовут меня Серена. Ну, все прощай! Удачи тебе! И уходи ты отсюда быстрее. Если будешь держаться правее луны, то доберешься до крестьянских полей, а там найдешь стог сена и переночуешь. Ну а дальше, как знаешь.
   С этими словами ведьма развернулась и быстро пошла прочь. Это было так неожиданно, что Анна не успела даже рта раскрыть, как стремительно удалявшаяся от нее фигура, скрылась в ночной мгле.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 27
  
  
  
   - Я, Элизабет Малинпьер! Королева Мармонта! Бог мой! Неужели это правда?! - Элизабет стояла в королевской опочивальне перед большим зеркалом, обрамленным золотым багетом и не могла на себя налюбоваться. Вот уже почти четверть часа она не отходила от зеркала, все еще не веря своему счастью. Она словно ждала, что зеркало, в конце концов, заговорит, и разделит с ней ее радость. Но зеркало молчало, как всегда, бесстрастно отражая то, что попадало в поле его зрения. Наконец, Элизабет, так и не дождавшись от зеркала эмоций, отошла от него, села в кресло и задумалась. Лицо ее сразу стало серьезным, и было от чего. Прошла неделя, с того знаменательного дня, как исполнилась ее мечта, она стала женой короля Мармонта. Сказать, что она была счастлива, это ничего не сказать. Она купалась в своем счастье, оно переполняло ее, туманя голову сладкими грезами, уносившими ее в океан будущих удовольствий. Однако, воспоминания о вчерашнем разговоре с герцогом Кастильей, бесцеремонно вмешались в ее мечты и мигом испортили настроение. Вчера вечером, герцог, воспользовавшись отсутствием во дворце его величества, срочно уехавшего со своим верным Томасом по каким-то неотложным делам, под предлогом, засвидетельствовать королеве свое почтение, попросил ее об аудиенции. Элизабет льстило подобострастное внимание, которое ей без устали оказывали высокопоставленные вельможи, совсем недавно бывшие для нее чуть ли не небожителями, поэтому она с удовольствием согласилась принять герцога, приятного молодого человека, к тому же, обладавшего незаурядным чувством юмора.
   После обмена приличествующими в таких случаях любезностями, молодая королева, пригласила герцога выпить с ней чаю, тот с удовольствием согласился.
   - Должен вам признаться, ваше величество, - сказал герцог, отпив немного из изящной фарфоровой чашки ароматный чай, - я обожаю женщин.
   - Да что вы говорите! Неужели?! - засмеялась Элизабет.
   - Да, да, не смейтесь. Среди моих друзей, как ни удивительно это звучит, большинство составляют именно женщины.
   - И я их понимаю, - продолжала улыбаться Элизабет.
   - Ну вот, вы по-прежнему смеетесь надо мной, - с притворной укоризной заметил герцог, - а я ведь хочу сказать, что, только познакомившись с вами, я понял, что такое настоящая женщина.
   - Спасибо, г-н герцог, - смущенно проговорила Элизабет, и щеки ее налились густым румянцем. Ей явно понравился комплимент Кастильи.
   - Но почему вы считаете именно меня, олицетворением настоящей женщины? Надеюсь, это не только, потому, что я королева? - спросила Элизабет и бросила лукавый взгляд на герцога.
   - И поэтому тоже. Насколько я понимаю, вы стали королевой, не благодаря, а вопреки. Не правда ли? - герцог взял чашку и, не спуская взгляд с молодой королевы, сделал глоток. Улыбка мгновенно исчезла с губ Элизабет, глаза ее сузились, и она почти с ненавистью посмотрела на Кастилью.
   - Что вы этим хотите сказать сударь? - холодно спросила она.
   - Ничего особенного ваше величество, просто мне показалось, что на ужине посвященном помолвке принца, кое-что произошло и, насколько я заметил, не без вашего участия. Впрочем, вполне возможно это был обман зрения, но, затем последовала безвременная смерть вашей сестры, и это навело меня на кое-какие....
   - Хватит! - резко перебила его Элизабет, - вы забываетесь, г-н герцог! И ответите за ваши оскорбления, как только вернется его величество. Я это вам обещаю.
   - Вы что мне угрожаете, ваше величество? Напрасно. Я считал вас более дальновидной и умной женщиной. Прошу, не разочаровывайте меня. Давайте поговорим спокойно, - Кастилья поставил чашку с чаем на стол, закинул ногу на ногу и вальяжно развалился в своем кресле.
   - Прежде всего, - примирительно сказал Кастилья, - умоляю вас, не считать меня своим врагом.
   - А кем же? - с презрительной усмешкой спросила Элизабет.
   - Другом, истинным другом. Мы сделаны с вами из одного теста, я это понял сразу, как только увидел вас на балу в честь дня рождения ныне, увы, покойного короля Гастона. С тех, пор при каждом удобном случае, я стал наблюдать за вами. И вскоре убедился, что не ошибся, вы именно та женщина, о знакомстве с которой я мечтал...
   - Всю свою жизнь! - с иронией закончила фразу герцога Элизабет, - вы несете чушь, герцог. Ваше объяснение, банально, скучно и неинтересно. Я была о вас более высокого мнения. Неужели вы настолько глупы, что напрашиваетесь в любовники всего через несколько дней после моей свадьбы?
   - Вы ошибаетесь, - по-прежнему спокойно, заметил герцог, - не в любовники, по крайней мере, не сейчас, а в союзники, и только.
   - В союзники? - удивленно подняла брови Элизабет.
   - Конечно! Я ведь раскусил вас, дорогая Элизабет. Одного номинального звания королевы вам явно недостаточно. Вы созданы повелевать! И ваше замужество, это предпоследний, подчеркиваю, предпоследний шаг к абсолютной власти. А учитывая, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться того положения, в котором находитесь сейчас, я уверен, что вы непременно сделаете следующий, решающий шаг, и я хочу вам в этом помочь.
   Герцог умолк, ожидая реакции на свои слова. Но Элизабет молчала, испытующе рассматривая собеседника.
   - Зачем вам это? - наконец спросила она.
   - Затем, что я ненавижу Карла и не хочу, чтобы он был моим королем. А вот служить такой королеве, как вы, дорогая Элизабет, предпочел бы за великую честь.
   Снова наступила тишина, Элизабет в упор смотрела на герцога, словно пыталась разгадать его истинные намерения.
   - Можете идти, г-н герцог, - наконец, сквозь зубы процедила Элизабет, прервав затянувшееся молчание, - аудиенция окончена.
   Кастилья встал и учтиво поклонился.
   - Надеюсь, вы меня правильно поняли ваше величество, - сказал он, не поднимая головы, - и поверьте, более верного слуги и друга, вам не найти, подумайте об этом.
   Вспоминая этот разговор, Элизабет испытывала смешанные чувства. С одной стороны страх разоблачения своих преступлений заставлял ее сердце сжиматься, а с другой стороны она поймала себя на мысли, что герцог прав, она не для того прошла этот адский путь, чтобы быть просто мужниной женой. Но торопиться делать "решающий шаг" было нельзя, нужно набраться опыта и житейского и политического. И кто как не ее муж, король Мармонта, способен дать ей этот опыт, а что касается герцога, ну что ж, возможно такой человек и пригодится ей в будущем, но не сейчас. А чтобы он прекратил ее шантажировать, нужно срочно найти на него какой-нибудь компромат, наверняка, у него тоже "рыльце в пушку". Нужно будет поговорить об этом с Жанной. И тут Элизабет вспомнила разговор с матерью у нее в доме, в лесу. Вернее ту часть разговора, когда Жанна сказала, что знает, как на самом деле погиб король Гастон. Постой, постой! А не герцог ли имеет к этому отношение...?! Нет, нужно срочно встретиться с Жанной!
   Теперь Элизабет не боялась, что может не найти дорогу к дому ведьмы. Во-первых, потому, что та показала ей ее, а во-вторых, Жанна словно предвидела, что рано или поздно, ее дочь будет нуждаться в ней, и поселилась в лесу, совсем недалеко от столицы Мармонта. Если из замка Бирхоф к ней нужно было добираться почти целый день, то сейчас быстрый конь домчит к ее дому всего за какой-нибудь час, полтора. Это обстоятельство не могло не радовать обеих, ведь теперь, благодаря столь короткому расстоянию, их связь еще больше окрепла. Жанна даже присутствовала на свадьбе у дочери, Элизабет представила ее Карлу, как мать своей подруги детства, недавно умершей от чахотки. "Понимаешь, дорогой, - говорила Элизабет королю, чтобы объяснить присутствие Жанны на свадьбе, - наша матушка, царствие ей небесное, была весьма демократичным человеком и позволяла нам с сестрой играть с простыми детьми и с одной девочкой мы особенно подружились, несмотря на то, что ее мать была гадалкой. Кстати, это она предсказала мне то, что я имею, сейчас, любовь самого благородного рыцаря во вселенной! А теперь она осталась совсем одна и влачит жалкое существование, ведь ее ремесло не приносит ей большого дохода. Позволь мне видится с ней иногда, думаю, в этом нет ничего предосудительного"? "Нет, конечно! - отвечал ей Карл, - встречайся с ней на здоровье, раз тебе она так дорога. А заодно, попроси ее погадать, сколько у нас будет детей и каково их будущее"? После этих слов оба весело рассмеялись. Так ведьма, получила возможность встречаться с дочерью, когда ей заблагорассудится. Стук в дверь прервал размышления молодой королевы.
   - Войдите! Кто там? - разрешила она.
   - К вам гостья, ваше величество, - доложила вошедшая камеристка, - прикажите принять?
   - Кто такая? - недовольным тоном спросила королева, она страшно не любила, когда кто-то отвлекал ее от ее мыслей.
   - Это та женщина, которая ну, это... без глаза, впустить?
   - Да, да, проси, пусть войдет. И сделай так, чтобы нам никто не мешал.
   - Здравствуй мама, - приветствовала Элизабет, вошедшую ведьму, - ты как-будто чувствуешь, что нужна мне. Проходи, садись в это кресло, тебе здесь будет удобно. Может чаю?
   - С удовольствием, Бетти, с удовольствием. Погода настолько мерзкая, что глоток горячего чая, это то, что нужно, - Жанна уютно расположилась в кресле и внимательно посмотрела на дочь.
   - Ну, так, что случилось? Почему ты хотела меня видеть? Конечно, я была бы рада, если бы ты захотела повидаться со мной просто потому, что я твоя мать, но, похоже, в данном случае, это не так, - Жанна вздохнула.
   Подали чай. Мать и дочь молчали, ожидая пока камердинер сервирует стол. Наконец он ушел, и Элизабет, сгорая от нетерпения, пересказала матери содержание разговора с герцогом, и высказала свои предположения относительно причастности того к убийству Гастона. Внимательно выслушав дочь, ведьма ненадолго задумалась.
   - Вот что, Бетти, я тебе сейчас подробно опишу внешность убийцы Гастона, а ты постарайся припомнить, не встречала ли ты этого человека при дворе. А если встречала, то может, знаешь, имеет ли он отношение к герцогу Кастилье. Хорошо?
   - Да, мама, я вся внимание.
   Когда Жанна закончила описывать убийцу, Элизабет воскликнула.
   - Я знаю этого человека, я правда не знаю его имени, но совершенно точно видела его при дворе в обществе нашего герцога и его драгоценной сестрицы!
   - Ну, что ж, ты подтвердила мою догадку! - обрадовано сказала Жанна, - Теперь герцог у нас на крючке. Можешь не опасаться шантажа с его стороны. Когда ты сообщишь ему о том, что знаешь кто, убил короля, он сразу присмиреет.
   - Ты хочешь сказать, что...
   - Да, дорогая моя королева. Ты правильно подумала. Однако, не спеши разоблачать герцога, достаточно будет просто намекнуть ему, что ты знаешь о его причастности к гибели короля. Потому что, такой человек как Кастилья, может тебе пригодиться, но с ним нужно держать ухо востро! Помни, что у него та же цель, что и у тебя, власть! Ну а пока живи и радуйся моя дорогая королева, наслаждайся своим положением и не забывай свою мать, которая теперь с нетерпением будет ждать внуков.
   - Что ты говоришь, мама, - смущенно сказала Элизабет, - какие еще внуки? Успеется.
   - Что значит успеется? Не забывай, ты теперь королева и должна думать о продолжении династии и чем раньше у тебя появятся дети, тем больше будут развязаны руки, чтобы в недалеком будущем стать единоличной хозяйкой Мармонта. Надо ковать железо, пока ты еще молода, дорогая моя Бетти.
   - Да, наверное, ты права мама, - согласилась Элизабет, - династию нужно продолжать. И как можно скорее.
   После этих слов мать и дочь весело расхохотались.
  
  
  
  
   ГЛАВА 28
  
  
  
   Вняв совету матери, Элизабет, через положенный природой срок, родила Карлу двух прекрасных близняшек, двух сестричек, Тильду и Хильду. Они были очаровательны, словно маленькие куколки, похожие друг на друга, как две капли воды. Король был от них в восторге, и ничуть не жалел, что первыми в его семье появились девочки, а не мальчики.
   - Сколько тебе детишек нагадала твоя гадалка? - со счастливым смехом спрашивал он супругу, - надеюсь, что больше двух? Так что, еще не все потеряно!
   Элизабет тоже была счастлива, она даже не ожидала, что радость материнства настолько проникнет в ее душу. Она до безумия полюбила своих девочек, и даже отказалась от услуг кормилицы, предпочитая самой исполнять материнские обязанности. Лишь Жанна была не в восторге от появления на свет близнецов. Она усмотрела в этом дурной знак. "Опять две сестры! - подумала она, когда до нее дошла радостная новость о рождении внучек, - неужели все начинается сначала?! Черт возьми! Это уже становиться каким-то проклятием для нашей семьи! И самое страшное, что я ничего не могу с этим поделать"! Однако, она решила не делиться с дочерью своими опасениями, в глубине души надеясь, что они, все же, окажутся напрасными. Но, вскоре, с малышками случилось то, чего ведьма никак не ожидала. Все происходило постепенно и поначалу не привлекало особого внимания ни родителей, ни окружающих, но, чем старше становились сестры, тем более заметны, были изменения в их внешнем облике, вызывающие все большее беспокойство у всех кому они были дороги. К семи годам от ангельской внешности близнецов не осталось и следа, они превратились в двух маленьких горбатых уродцев с длинными носами, кривыми ногами, и кожей болезненно-желтого цвета. Но при этом к их умственному развитию претензий никаких не было. И это обстоятельство многократно усиливало трагедию, которая постигла королевскую семью. Сознавая свое уродство, девочки замкнулись, стали мрачными и нелюдимыми. Они практически не покидали свою комнату, стараясь, лишний раз не попадаться кому-нибудь на глаза. Элизабет была в отчаянии, она раз за разом исчезала из дворца, чтобы повидаться с Жанной.
   - Это ты во всем виновата, мама! - вне себя от гнева кричала на мать Элизабет, - ты надоумила меня отравить Генриетту и ее дочь! Перед смертью твоя сестра прокляла меня, и теперь я вижу плоды ее проклятий! Ты должна была это предвидеть! Однако ничего не сделала для того, чтобы не допустить подобного! Делай что хочешь, но избавь моих девочек от проклятия! Иначе..., - Элизабет, задохнувшись от возбуждения, замолчала.
   - Что иначе? - спокойно спросила ведьма.
   - Иначе, я убью тебя! Слышишь?! - прошипела Элизабет, с ненавистью глядя на свою мать.
   - Убьешь? За что? Не я, а ты захотела стать королевой и попросила моей помощи в этом. Не так ли? Я, как могла, помогла, и вины за собой не чувствую. Если ты помнишь, дорогая, я предупреждала тебя, что Генриетта могущественная колдунья и что, однажды, я не справилась с ней, но ты настаивала. И вот, что из этого вышло.
   Внезапно Элизабет закрыла лицо руками и зарыдала: "Что же мне делать, мама? Помоги мне!"
   - Я пока не знаю, как тебе помочь Бетти, - устало сказала Жанна, - мне нужно время. Приходи-ка ты ко мне через неделю...
   - Неделю!!! - вскричала Элизабет, и руки ее непроизвольно потянулись к горлу ведьмы, заставив ее в испуге отшатнуться.
   - Неделю!!! - повторила Элизабет, - я приходила к тебе уже несчетное количество раз! И каждый раз, ты говоришь мне одно и то же, что тебе нужно время! Ты загнала меня в угол, Жанна!
   При этих словах Жанна удивленно подняла брови, дочь впервые назвала ее по имени.
   - Да, ты не ослышалась, с этого момента ты мне не мать, но поскольку я вынуждена с тобой общаться, впредь буду называть тебя только по имени. И если ты мне не поможешь, я лично сожгу тебя на костре, как ты того заслуживаешь!
   Услышав эту страшную угрозу, Жанна непроизвольно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
   - Не смей угрожать мне, дорогая, иначе твои дочки навсегда останутся уродами, - спокойно сказала она, - а лучше, приходи ко мне через неделю, и я обещаю, что приму тебя не с пустыми руками. А сейчас, иди-ка ты по добру по здорову, а то не ровен час, останутся твои детки сиротами.
   И ведьма одарила свою дочь таким взглядом, что та невольно попятилась. Всю обратную дорогу до Фрубурга, молодая королева не могла забыть этот взгляд. Как же она сейчас ненавидела свою мать! Уже подъехав к дворцу, она приняла окончательное решение уничтожить Жанну, вне зависимости от того поможет она ей спасти девочек от уродства или нет.
   После ухода дочери, Жанна, несмотря на внешнее спокойствие, еще долго находилась под впечатлением от ее эмоционального "взрыва". Теперь она ясно понимала, что, в случае чего, Элизабет не дрогнет и исполнит свою угрозу. Еще некоторое время, неподвижно постояв посередине комнаты, Жанна вздохнула и подошла к большому старинному сундуку. Приподняв массивную крышку, она вынула из сундука небольшую металлическую шкатулку, которую отперла маленьким ключиком, постоянно висевшим у нее на шее, и осторожно достала из нее толстую потрепанную книгу в кожаном переплете. Затем она направилась к книжному шкафу и взяла с полки чернильницу и перо. Когда все приготовления для эпистолярного творчества были закончены, Жанна удобно устроилась за письменным столом и раскрыла свою таинственную книгу. Немного подумав, она обмакнула перо в чернильницу, и стала быстро писать.
   Как только Элизабет появилась во дворце, она сразу же направилась в комнату к своим дочкам, но на полпути ее перехватил Томас Бамбелла, который передал ей приказ короля, немедленно явиться к нему. В последние годы, отношения супругов разладились, причем инициатива охлаждения исходила от Элизабет, да это было и не удивительно, она никогда по-настоящему не любила Карла, а с появлением у дочек признаков уродства, с каждым годом усугублявшихся, так и вовсе отвернулась от мужа. Однако, Элизабет не могла не подчиниться королю и поэтому, с сожалением бросив взгляд в сторону детской комнаты, была вынуждена пойти в направлении рабочего кабинета короля.
   - Я слушаю, вас, ваше величество. Вы хотели меня видеть, я перед вами, - сухо сказала Элизабет, приседая перед королем в глубоком реверансе.
   - К чему эти формальности, Бетти? Мы одни, и мне нужно с тобой серьезно поговорить, - чувствовалось, что король очень раздражен и разговор предстоит непростой.
   - Я вся внимание, - по-прежнему сухо сказала Элизабет, удобно устраиваясь в кресле напротив короля.
   - Я запрещаю тебе покидать дворец без сопровождения! - с места в карьер, начал Карл, - я догадываюсь, куда ты постоянно исчезаешь и мне это надоело! Кроме того, я не исключаю, что твои постоянные "шашни" с этой гадалкой вредят нашим детям.
   - Ты не прав, Карл! Она пытается помочь! Если ты считаешь, что гадалка вредит нам, хорошо, я не буду больше обращаться к ней за помощью. Но, скажи мне, Карл, кто может нам помочь? Кто? Доктор Дижон, который только пожимает плечами и не может сделать ничего, чтобы исцелить моих крошек от этой напасти?! Или еще кто-нибудь, из числа тех, кто скорее делает вид, что хочет помочь, а на самом деле, пытается завоевать благосклонность своего короля?! Что вы на это скажете, ваше величество?
   Карл молчал. Он смотрел куда-то мимо жены, и в глазах его стояли слезы.
   - Повторяю! - дрогнувшим голосом сказал король, - я запрещаю тебе покидать дворец без моего разрешения! Все! Я тебя, более не задерживаю!
   Королева ушла, а Карл еще долго неподвижно сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, словно гипнотизер, в очередной раз, стремившийся проникнуть в тайны подсознания.
   Прошла ровно неделя, с тех пор, как Карл запретил Элизабет видится с матерью и она места себе не находила, пытаясь придумать способ незаметно исчезнуть из дворца. Слова ведьмы о том, что в этот раз она встретит ее не с пустыми руками, вселили в нее надежду, и Элизабет была готова на все, чтобы, в очередной раз, повидаться с Жанной. Так и не найдя надежного способа тайно покинуть дворец, Элизабет решила прибегнуть к помощи герцога Кастильи. В последнее время королева стала дружна с семьей герцога. Оба знали друг о друге нечто такое, что связывало их крепкими узами. Помимо всего прочего, Кастилья привлекал королеву как мужчина. Опытный ловелас, он сумел-таки ей понравиться. Кастилья теперь практически постоянно жил в столице. Он купил здесь дом и перестроил его, чтобы он соответствовал статусу своего хозяина. Дом герцога быстро завоевал славу одного из самых веселых мест Фрубурга. Постоянные балы и вечеринки, которые без устали устраивали брат и сестра привлекали к ним практически весь бомонд города. Элизабет написала записку герцогу с просьбой пригласить ее на какой-нибудь из ближайших приемов. Получив записку, герцог незамедлительно явился в королевский дворец и официально пригласил королевскую чету на бал, который он как раз собирался устроить в честь очередной годовщины великой победы под Симуром. Герцог прекрасно знал, что король, как всегда, не примет его приглашения, сославшись на занятость, но королеве, скорее всего, разрешит развлечься, тем более, если она захочет взять с собой детей, которые, на удивление, с удовольствием посещали дом Кастильи. Объяснялось это просто, герцог организовал у себя в доме игровую комнату, превосходившую королевскую по своим масштабам. Ее и комнатой было назвать нельзя, скорее это был парк аттракционов под крышей, где даже имелся свой кукольный театр. Актеры, специально нанятые герцогом, развлекали королевских детей так, что те, на некоторое время, забывали о своем недуге. Элизабет и сама любила иногда проводить время в этом средоточии детской радости, с удовольствием наблюдая, как восторженно блестят глаза ее дочек. Зная все это, Карл не стал препятствовать Элизабет в ее желании стать гостьей герцога, он посчитал, что девочкам не помешает сменить обстановку, возможно от этого у них хоть немного улучшиться настроение.
   Появление ее величества на балу тут же приковало к ней всеобщее внимание. Каждый из гостей считал своим долгом, лично приветствовать королеву, но постепенно, интерес к ней ослабел, что было вполне естественно, поскольку Элизабет сегодня решила не принимать участия в танцах. Она предпочла со стороны наблюдать за танцующими и беседовать с сестрой герцога. В пылу веселья, никто не обратил внимания на то, что место, ранее занимаемое королевой, спустя некоторое время, опустело. Однако это обстоятельство не прошло незамеченным для Томаса Бамбеллы, который, по собственной инициативе, решил присмотреть за королевой и по этой причине тоже присутствовал на балу, к вящему неудовольствию герцога Кастильи. Герцог не преминул предупредить королеву, что в зале находится доверенное лицо Карла, капитан Бамбелла. Но Элизабет было уже все равно, она приняла решение, и не собиралась его менять. Она лишь попросила Кастилью, донести до ищейки Карла, что королева ушла поиграть со своими детьми. Что и было сделано незамедлительно, но Томас был тертый калач и сразу предположил, что дело здесь не чисто. Он поспешил удалиться из гостеприимного дома герцога, полагая, что королева сделала то же самое, некоторое время назад. Вскочив на своего коня, Томас выехал за ворота и стал внимательно осматривать окрестности в надежде обнаружить королеву. Но, увы, никого похожего на нее ему увидеть не удалось. Тем не менее, он был уверен, что она покинула дом герцога. И тут, он обратил внимание на стайку мальчишек, которые каким-то чудом перелезли через высоченный кованый забор и теперь безуспешно штурмовали стену дома, чтобы добраться до ближайшего окна.
   - Эй, пацаны! - окликнул их Томас, - кто хочет заработать?
   Уже через минуту Томас убедился, что заработать не прочь вся маленькая ватага. Проявляя чудеса ловкости, мальчишки буквально просочились сквозь хитросплетения железных узоров забора, ограничивающего владения герцога и окружили своего потенциального работодателя.
   - Ну что ж, все, так все, - согласился Томас, - я хочу знать, выезжал ли всадник из ворот этого дома, совсем недавно. Скорее всего, это была женщина.
   - Да!!! - нестройным хором ответили сорванцы, - выезжал, только мы не уверены, что это была женщина.
   Из рассказа мальчишек, Томас понял, что всадник покинул территорию не через главные ворота, а через калитку с тыльной стороны дома и галопом помчался "... вон в ту сторону". Бросив ребятам горсть серебряных монет, что вызвало бурю восторга, Томас направил коня в указанном ими направлении. Энергично пришпорив своего скакуна, Томас дал ясно понять ему, чего от него ожидает, тот сразу проникся нетерпением хозяина, и задал такой темп, что мальчишки только рты разинули, восхищенные мощью благородного животного. Всего минут десять понадобилось Томасу, чтобы оказаться у городских ворот, стража, издали узнав капитана королевской гвардии, поспешила открыть ворота, намереваясь без проволочек выпустить его за пределы города. Но, поравнявшись со стражниками, капитан резко осадил коня, который возмущенно захрипел и замотал головой, недовольный, что его так внезапно лишили главного удовольствия в лошадиной жизни. Томас, почувствовав настроение своего коня, ласково потрепал его за холку и сказал: "Потерпи дружок, это временная остановка, скоро мы продолжим". И обращаясь к стражникам, спросил, не выезжала ли за город молодая женщина и если выезжала, то, сколько времени прошло с тех пор.
   - Как же, выезжала, минут двадцать назад, - ответил старший караула, седоусый капрал, - у нее был пропуск с королевской печатью. А кто такая, не разобрал, вся в плащ завернулась, но, похоже, дама знатная, уж больно конь хорош, да перстни на всех пальцах, прямо ослепили.
   - По какой дороге поехала? - спросил Томас.
   - А вон, по той, - капрал махнул рукой, указывая на дорогу, ведущую к лесу.
   Томас поблагодарил капрала за информацию, и, наклонившись к самому уху своего любимца, негромко сказал: "Ну, покажи, на что ты способен. Нам никак нельзя упускать нашу беглянку". С этими словами, он хотел было пришпорить коня, но тот явно не нуждаясь в дополнительном стимуле, понесся вперед, словно снаряд, выпущенный из пращи.
  
  
  
  
   ГЛАВА 29
  
  
   Несмотря на все старания Томаса, ему так и не удалось догнать Элизабет, она скрылась за густыми ветвями деревьев, прежде чем он ее увидел. С досады громко выругавшись, Томас еще немного покружил на месте, внимательно вглядываясь в сумрак лесной чащи, но все было напрасно, королева как в воду канула. Капитан спешился, привязал коня и прислушался, вскоре его чуткий слух уловил журчание воды. "Прекрасно! - воскликнул Томас, - поблизости есть вода, значит, наше ожидание будет не столь утомительным. Что ж, делать нечего, придется набраться терпения. Надеюсь, Ее величество будет возвращаться назад той же дорогой".
   Между тем, с появлением Элизабет, события в доме Жанны Уорлок сразу же приняли драматический оборот.
   - Я слушаю тебя, Жанна, - с порога, дрожа от нетерпения, сказала Элизабет, вперив в ведьму свой пылающий взгляд, - говори же, что ты придумала?! Быстрее! Прошу тебя! Мне стоило больших трудов, оторваться от соглядатаев короля, боюсь, что это ненадолго. Говори же, черт возьми! Что ты молчишь!
   - Присядь, дорогая. Ты, верно, устала с дороги, - предложила ведьма, не обращая внимания на нервозность дочери.
   - У меня нет времени, рассиживаться с тобой, - еле сдерживая ярость, процедила сквозь зубы Элизабет, - говори! Или я убью тебя!
   - Не надо так нервничать дорогая, - по-прежнему спокойно говорила ведьма, - выход есть. Правда, он не совсем приятный лично для тебя, но, во всяком случае, он единственный, и тебе придется с этим смириться.
   - Ты будешь говорить, в конце концов?! - вскричала Элизабет и угрожающе двинулась к матери.
   - Ладно, ладно, успокойся, сейчас все узнаешь, - ведьма встала со своего "трона" и прошлась по комнате.
   - В общем, так, - сказала она, повернувшись лицом к дочери и глядя ей прямо в глаза своим единственным глазом, - есть только два способа снять с твоих дочерей проклятие. Первый, это могла бы сделать сама Генриетта, но, увы, по понятным причинам, она этого не сделает, даже если бы захотела. Второй, - тут ведьма взяла небольшую паузу, и во взгляде ее вдруг промелькнуло нечто, похожее на жалость, - второй, - медленно повторила она, - это твоя смерть.
   Эти слова, как громом поразили Элизабет, она застыла в оцепенении, казалось, она внезапно окаменела. Лишь только судорожно открывающийся и закрывающийся рот ее, говорил о том, что королева жива.
   - Что?! Что, ты сказала?! - наконец, выдавила из себя Элизабет, медленно опускаясь на услужливо подставленный ведьмой стул.
   - Всего лишь то, что ты слышала, Бетти, - ответила ведьма, внимательно наблюдая за дочерью, - душа Генриетты жаждет мщения и я, к сожалению, ничего не могу изменить. Но, - продолжала она, не спуская глаз с Элизабет, - если способ этот для тебя неприемлем, тебе придется смириться и продолжать жить дальше. Ну, а девочки..., что ж, в конце концов, они принцессы и их внешность никогда не будет иметь решающего значения.
   Наступила тишина. Элизабет сидела на стуле, словно изваяние, губы и кулаки ее были плотно сжаты, а глаза невидящим взглядом уставились в одну точку. Несколько мгновений, Жанна смотрела на свою дочь, потом медленно повернулась и направилась к своему "трону".
   - Аааа! - вдруг дико закричала Элизабет, и бросилась на спину ведьмы, на ходу выхватывая из-за пояса кинжал, - будь ты проклята! Ненавижу тебя!
   Оседлав ведьму, она в исступлении стала наносить ей беспорядочные удары кинжалом, та завертелась, как волчок, стараясь сбросить с себя роковую ношу. И, в конце концов, ей это удалось, от мощного движения ведьмы Элизабет отлетела в угол комнаты и, на мгновение, потеряла сознание, больно ударившись головой об подоконник. Ведьма кинулась было к ней, но многочисленные раны от ударов кинжала дали о себе знать, на полпути она зашаталась и, постояв неподвижно пару секунд, рухнула на колени. На ее губах выступила кровавая пена, рот исказился в дьявольской гримасе, последним усилием она вытянула вперед руки, в отчаянной попытке дотянуться до горла дочери. В этот момент Элизабет очнулась и, увидев перед собой, тянущиеся к ней скрюченные пальцы умирающей матери, в ужасе вскочила и, подхватив валявшийся на полу табурет, с силой опустила его на ее голову. Истекая кровью, ведьма упала к ногам убийцы, по ее телу пробежала судорога, последний признак уходящей из нее жизни. Еще мгновение, и она затихла. Все было кончено. Тяжело дыша, Элизабет смотрела на дело рук своих и из ее глаз, вдруг потекли запоздалые слезы раскаяния. "Боже! Что я наделала! Я убила ее! Проклятие Генриетты сбылось"! Она запрокинула голову, и душераздирающий вопль отчаяния сотряс стены дома.
   Элизабет была уже в дверях, когда почувствовала, что внутренний голос настойчиво приказывает ей обернуться и снова посмотреть на труп ведьмы. То, что она увидела, заставило ее волосы зашевелиться от ужаса. Труп на глазах стал, увеличивался в размерах, конечности его вытягивались, все больше напоминая лапы животного, а сквозь одежду, то тут, то там, стали пробиваться островки шерсти.
   - Да это же..., неужели это она?! - дрожа от страха, прошептала Элизабет и зажала себе рот двумя руками, чтобы не закричать. Несколько секунд она стояла словно пригвожденная к полу, но врожденное хладнокровие вернуло ей разум, заставив действовать. Элизабет быстро осмотрела комнату, и взгляд ее упал на небольшую лопатку, стоявшую около камина. "Вот это то, что надо"! - подумала она и, схватив лопату, принялась разбрасывать пылающие угли по дому. Вырвавшись на свободу, неконтролируемая огненная стихия с удовольствием принялась за любимое дело, и уже через несколько минут в доме не осталось места, которое было бы не охвачено огнем. Несмотря на то, что с каждой секундой положение становилось все более угрожающим, Элизабет не спешила покидать пылающий дом. Все ее внимание сейчас было сосредоточено на трупе ведьмы, который медленно, но верно превращался в огромного волка. Стремясь не допустить этого, Элизабет делала все, чтобы огонь успел уничтожить оборотня до того, как его смертоносные клыки сомкнуться на ее горле. А что так и будет, если ее постигнет неудача, она не сомневалась. Элизабет закидывала труп всеми горящими предметами, что попадали ей под руку. Однако, несмотря на предпринятые усилия, ей так и не удалось дождаться полного триумфа стихии над плотью, жара в горящем доме становилась все нестерпимей, пламя все ближе подбиралась к самой Элизабет, и она поняла, что время пришло, нужно, как можно скорее, выбираться отсюда. Последний раз, бросив взгляд на горящее существо, которое называло себя ее матерью, она бросилась к двери. Выбежав во двор, Элизабет, не мешкая ни секунды, вскочила на лошадь и, не оглядываясь, поскакала прочь.
   Почувствовав запах гари, Томас вышел из своего укрытия, и стал с беспокойством озираться вокруг. Однако ничего подозрительного не обнаружил. Тогда он отошел немного от границы леса и, забравшись на небольшой пригорок, сразу же увидел дым и языки пламени, вздымавшиеся над верхушками деревьев. Не теряя времени, Томас спустился с пригорка, отвязал коня и, взяв его под уздцы, решительно направился вглубь леса. "Что там могло случиться? Может это всего лишь лесной пожар? Может я зря бросил свой пост"? Вопросы были вполне резонны, но шестое чувство подсказывало Томасу, что он поступает правильно, и что сейчас, самое главное, как можно быстрее, найти источник огня. Вскоре ему удалось выйти на узкую тропу, судя по состоянию которой, можно было сделать вывод, что пользовались ей довольно часто. Томас наклонился и внимательно осмотрел примятую траву. "Следы свежие, - пробормотал он, - причем в одну и в другую сторону. Бьюсь об заклад, это наша королева. Ну что ж, пойдем дальше, думаю, скоро все станет ясно". Когда Томас, наконец, добрался до цели, он обнаружил только пепелище, с догорающими остатками того, что раньше было жильем Жанны Уорлок. "Да, - снова вслух сказал Томас, - к сожалению, я опоздал. Что же здесь произошло, роковая случайность или..."? Он вытащил из ножен шпагу и, разгребая и отбрасывая в сторону тлеющие головешки, стал исследовать пепелище, в надежде найти что-нибудь интересное. Спустя, примерно полчаса, он пришел к первому выводу. С точностью, причину пожара определить невозможно, но учитывая то, что здесь побывала Элизабет, а этот дом, вернее то, что от него осталось, скорее всего, принадлежал той самой гадалке... "Стоп! А может она была не просто гадалка? Уж больно место для проживания она для себя выбрала, мягко говоря, необычное. В лесной глуши, окруженная дикими зверями.... Все это очень странно". Спустя еще полчаса Томас завершил осмотр места происшествия и разочаровано вздохнул: "Мдаа, ничего интересного, даже чьих-нибудь останков, и тех нет. Все сгорело практически дотла. Что ж, надо возвращаться и доложить обо всем Карлу. Пусть он сам решает, что со всем этим делать". Он еще раз с грустью посмотрел на то, что осталось от некогда добротного дома, и хотел было уже уйти, как взгляд его задержался на небольшом предмете, каким-то чудом уцелевшем в огне. Это оказалась плоская шкатулка, и секрет ее живучести объяснился довольно просто. Она была полностью сделана из железа. Томас попытался ее открыть, но ему это не удалось, шкатулка была заперта. Тогда он вынул из ножен кинжал и с его помощью быстро справился с нехитрым замком. Внутри шкатулки лежала книга, у Томаса создалось впечатление, что шкатулка специально была сделана по ее размеру. "Так, так, интересно. Судя по тому с какой тщательностью хранили книгу, она наверное, имеет какую-то ценность, особенно для того кто ее хранил. Что ж посмотрим". Томас раскрыл книгу и стал читать. "Ба! Да это же дневник! Очень интересно"! Томас поискал глазами, куда бы присесть, но не найдя ничего подходящего уселся прямо на траву. Любопытство его было настолько велико, что тратить время на поиски более удобного места для чтения он попросту не захотел.
  
  
  
  
   ГЛАВА 30
  
  
   Кап, кап, кап. Падающие без остановки с потолка тюремной камеры капли воды, уже не раздражали Тома, собственно он перестал обращать на них внимание, полностью заинтригованный рассказом Томаса.
   - И что же интересного ты вычитал в этом дневнике? - спросил он бывшего капитана королевской гвардии.
   - Там было много чего интересного. Ведьма, надо отдать ей должное...
   - Ведьма?! - переспросил Том и улыбнулся.
   - Зря смеешься, - серьезно сказал Томас, - самая настоящая ведьма. Я, к счастью, никогда до этого, не сталкивался с ведьмами, оборотнями и прочей нечистью, но слышать о них слышал. Между прочим, в Мармонте, даже закон такой есть. Если доказано, что ты ведьма или ведьмак, то наказание одно, виселица. Вот так-то.
   В ответ Том недоверчиво пожал плечами и спросил.
   - Так что же, все-таки, интересного было в дневнике?
   - Этот дневник, друг мой, бомба замедленного действия и если его обнародовать, например, на королевском совете, то могут полететь головы у первых лиц государства.
   - А разве...
   - Да, Том, да, - перебил друга Томас, - о существовании дневника знаю только я. И спрятан он там, откуда я его, при всем желании, достать пока не могу.
   - А король? Видел ли дневник, король Карл?
   - К моему глубокому сожалению нет. Если бы он прочел его, то был бы сейчас жив. Я убежден в этом.
   Томас вздохнул.
   - Из дневника я узнал, - немного помолчав, продолжал он, - что наша королева дочь ведьмы и графа Бирхофа. И это она отравила свою мачеху и сводную сестру, чтобы занять ее место рядом с Карлом.
   Заметив недоумение своего юного друга, Томас пояснил.
   - Дело в том, дружище, что графиня Генриетта не была родной матерью для Элизабет, ее настоящая и единственная дочь это Анна. Чтобы тебе было проще понять, скажу, что Генриетта и Жанна, так звали автора дневника, были сестрами и, судя по всему, обе служили дьяволу.
   Том слушал рассказ бывшего телохранителя короля, раскрыв рот. Лишь только тогда, когда Томас дошел в своем рассказе до места, где раскрыл загадку убийства короля Гастона, он позволил себе прервать его.
   - И ты спокойно служил на корабле под командованием убийцы короля?!
   - Что толку если бы я убил непосредственного исполнителя преступления? Это бы я всегда успел сделать. А вот добраться до идейного вдохновителя и организатора убийства, мне казалось проще, если я буду находиться поблизости от его ближайшего соратника. И я, всеми силами, старался завоевать доверие Блэквуда, чтобы, рано или поздно, попробовать через него, дотянуться до Кастильи.
   Томас опять вздохнул.
   - Только боюсь, что если нам не удастся убежать отсюда, все мои планы полетят к черту!
   - Дааа, - протянул Том, - это верно. Но ты так и не рассказал мне, как погиб король Карл?
   - К сожалению, я не знаю. Он исчез спустя месяц после происшествия в лесу. Я уверен, что это дело рук королевы и ее любовника, герцога Кастильи. Случилось это на охоте, король погнался за оленем и пропал вместе с конем. Собаки след не взяли, в общем, опять я оказался виноват, не уследил. Да как уследить, ведь Карл был прекрасным охотником, великолепным стрелком и не раз в одиночку охотился не только на оленей, но и на кабанов. Два дня солдаты прочесывали лес в поисках короля, но все было напрасно, Карл, словно сквозь землю провалился. Меня разжаловали, и надо мной нависла угроза быть уничтоженным. Королева же недолго горевала, и, несмотря на то, что до сих пор продолжает носить траур по Карлу, сразу же приблизила к себе герцога и, по сути, именно он сейчас правит Мармонтом. Королеву видимо устраивает такое положение дел, потому как она занимается только собой и своими дочерьми и дела государственные ее мало интересуют. Вот собственно и все, о чем я хотел тебе рассказать Томми.
   - Нет, не все! - решительно заявил Том.
   - Что значит не все?! - удивился Томас.
   - А то, что ты не сказал мне, почему Карл не прочитал дневник?
   - Ах, да! Действительно, ты прав, мой друг. Сейчас я тебе все объясню. Дело в том, что я решил, возможно, ошибочно, что показывать дневник Карлу рано, и счел за лучшее, припрятать его до поры до времени.
   - Но почему?!
   - Потому что хотел провести самостоятельное расследование, опираясь на сведения, почерпнутые мною из дневника. Хотел получить дополнительные доказательства преступлений королевы и герцога, а уж потом идти с ними к королю. Не забывай Томми, что дневник вела ведьма, и король попросту мог не поверить в то, что она в нем написала.
   - Понятно, - вздохнул Том, - зря ты так поступил Томас. Надо было сразу отдать дневник Карлу. Судя по твоим рассказам, он был умным человеком и наверняка разобрался бы во всем.
   - Согласен Томми, но что сделано, то сделано. Время вспять не повернешь. Ладно, давай спать, а утром на свежую голову подумаем, как нам отсюда выбираться.
   Утром, едва только первые лучи солнца с трудом пробились сквозь маленькое мутное окошко тюремной камеры, узников разбудил скрежет ключа в замке и скрип открываемой тяжелой двери отделявшей их от свободы. В камеру с шумом вошли шесть человек, четверо вооруженных солдат, надзиратель с лампой в одной руке и огромной связкой ключей в другой, а также франтоватого вида молодой, лет двадцати пяти, человек, в расшитом золотом камзоле. Судя по надменному виду и брезгливой гримасе исказившей его холеное лицо, это был какой-то королевский чиновник, который был очень недоволен тем, чем вынужден был сейчас заниматься.
   - Кто эти люди? - спросил он надзирателя и поднес к своему крючковатому носу белоснежный батистовый платок, - и почему в одной камере?
   - Таково было распоряжение графа Рэндалла, господин помощник королевского прокурора, - ответил надзиратель.
   - Граф Рэндалл?! - с негодованием воскликнул помощник королевского прокурора, - этот ренегат?! А он, какое отношение имеет к городской тюрьме?!
   В ответ надзиратель только пожал плечами и вздохнул.
   - Где начальник тюрьмы? Отвечай! Я тебя спрашиваю, болван! - все больше распалялся помощник прокурора.
   - Не могу знать, г-н помощник королевского прокурора. Но думаю, что он еще у себя дома, почивает, должно быть. Да и правду сказать, чего ему здесь делать так рано. Тюрьма у нас хорошая, надежная. Никто еще отсюда не убегал.
   - Молчать, скотина! - завизжал от ярости помощник прокурора.
   - Слушаюсь, ваше превосходительство! - надзиратель вытянулся в струнку.
   - Повторяю свой вопрос, - уже более спокойным тоном спросил чиновник, - кто эти люди?
   - Это пленные пираты, ваше превосходительство. Г-н граф сказал, что они очень важные персоны и приказал стеречь их особенно тщательно. Начальник тюрьмы, г-н Мельтон, распорядился посадить их в эту камеру, одну из самых надежных в нашей тюрьме, - надзиратель по-прежнему стоял по стойке смирно, из-за этого в камере стало совсем темно, так как лампу, которую он держал в руке, было почти не видно за его широкой штаниной.
   - Пираты?! - удивился чиновник, - но, насколько я знаю, их всех повезли на невольничий рынок. Ну-ка посвети мне! - приказал он и махнул рукой в сторону узников.
   Надзиратель с готовностью поднял лампу над головой. В камере стало заметно светлее. Помощник королевского прокурора некоторое время, молча, рассматривал Томаса и его юного товарища по несчастью, наконец, он, видимо удовлетворенный осмотром, спросил, обращаясь к узникам: "Ваши имена"?
   - Томас Бамбелла, - представился Томас, - я служил коком на "Хризантеме", а это юнга Том, он совсем недавно на корабле, наш капитан подобрал его в порту, на Мартуге.
   - Ну конечно на Мартуге, - презрительно хмыкнул помощник прокурора, - где же еще! Там уже рождаются пиратами! Ничего, недолго осталось, скоро его величество, раз и навсегда разорит это осиное гнездо.
   Он повернулся к надзирателю.
   - Немедленно найдите начальника тюрьмы! А пока его ищут..., - помощник прокурора снова посмотрел на пленников и рот его скривился в злобной усмешке, - распорядитесь насчет виселицы.
   - Но, ваше превосходительство..., - начал, было, надзиратель.
   - Никаких "но", милейший, - помощнику королевского прокурора, похоже, так понравилось не соответствующее его рангу обращение "ваше превосходительство", что он теперь говорил с надзирателем почти ласково, но при этом в его голосе все равно чувствовалась скрытая угроза, - соблаговолите исполнять приказ!
   Затем он вновь обратился к пленникам: "Если у вас просьбы? Последнее желание перед смертью, это закон и я не буду его нарушать. Итак, я слушаю вас".
   - Есть желание, ваше превосходительство, - с издевкой в голосе, произнес Томас, - очень хочется есть. Прикажите накормить нас, как следует, а после, вешайте в свое удовольствие.
   - Дерзишь мерзавец! - процедил чиновник, - ну, да ладно, смеется тот, кто смеется последним. Накорми их! - приказал он надзирателю.
   Когда дверь камеры закрылась, Том почувствовал как ноги у него стали ватными, а руки, которыми он хотел опереться об стену, чтобы не упасть, вдруг перестали ему подчиняться. Как известно, только дураки не боятся смерти, а Том был не из их числа, поэтому страх на некоторое время лишил его способности трезво оценить обстановку после ухода помощника прокурора. Заметив, в каком состоянии, находится его товарищ, Томас поспешил ему на выручку.
   - Том, Том, что с тобой?! Ну-ка взбодрись! Не время поддаваться панике, мы все еще живы, а значит должны бороться! Все складывается не так уж и плохо, - Томас заботливо обнял юношу за плечи и помог сесть.
   - Ты что, издеваешься? Что значит неплохо? Куда уж хуже! Нас повесят, ты понимаешь?! Причем довольно скоро! - в отчаянии воскликнул Том и отодвинулся от кока.
   - Возьми себя в руки Том! Ты же мужчина, черт побери! Пойми, нам все равно из этой камеры убежать бы не удалось, сам видишь. А тут появилась возможность выйти из нее.
   - Ну и что? Что это нам дает?! - в голосе Тома по-прежнему звучали истерические нотки.
   - У меня кое-что есть, дружище, - сказал Томас и заговорщически подмигнул товарищу, - смотри!
   Он засунул руки за пояс, послышался звук разрываемой ткани и, через мгновение, в руке у бывшего телохранителя короля, тускло блеснуло лезвие.
   - Ух, ты! - восторженно воскликнул Том, - откуда он у тебя?
   Длинный узкий клинок с изящной изогнутой рукоятью, напоминал изготовившуюся к броску кобру. Том осторожно взял его в руки и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть работу искусного оружейного мастера.
   - Это стилет, - пояснил кок, - сделанный по моему заказу из особой гибкой стали, его можно носить зашитым в пояс, он способен принять форму тела, поэтому и рукоять изогнутая. Эта штука, дружище, не раз выручала меня из, казалось бы, безвыходных ситуаций, надеюсь, выручит и в этот раз. Так что успокойся и наберись мужества, нам предстоит совершить невозможное и надо быть к этому готовым.
   Том кивнул: "Прости меня Томас, это была минутная слабость".
   - За что мне тебя прощать, Томми? Твоя реакция была реакцией нормального человека впервые попавшего в подобное положение, так что...
   Внезапно скрежет ключа в дверном замке прервал Томаса, тот едва успел спрятать свой нож, как дверь камеры отворилась и на пороге появилась фигура тюремного разносчика еды.
   - Уж не знаю, чем вы так отличились в глазах начальства, но мне приказано накормить вас до отвала, - проворчал он и поставил на пол корзину с продуктами, - смотрите не объешьтесь с голодухи.
   Едва за ним закрылась дверь, как арестанты бросились к корзине, словно одичалые, вечно голодные, псы с помойки. Некоторое время в камере воцарилась тишина, нарушаемая только аппетитным чавканьем. Когда первый голод был утолен, вынужденное молчание нарушил Томас: "Послушай Томми, а ведь помощник прокурора оказался не такой уж сволочью, по крайней мере, если судить по качеству и количеству еды, которую мы, имеем честь, поглощать. Я же тебе говорил, что мы еще попируем всласть. И вот, пожалуйста, чем не пир"? Том в ответ лишь одобрительно промычал, ибо вслух он ничего сказать не мог, так как рот его был занят важным делом, пережевыванием пищи. А пережевывать, прямо скажем, было что, помощник прокурора хоть и был кровожаден, но не скуп, особенно за счет начальника тюрьмы. Когда содержимое корзины было, наконец, благополучно съедено и запито неплохим вином, настроение у наших героев, заметно, улучшилось.
   - Ну вот, - благодушно сказал Том, растянувшись прямо на каменном полу, - теперь и умирать не страшно.
   - Неправильно говоришь, - улыбнулся Томас, - не умирать, а убегать не страшно. А чтобы наш побег состоялся, нам необходимо с тобой кое о чем договориться.
   Том сразу посерьезнел: "Я слушаю тебя Томас".
  
  
  
  
   ГЛАВА 31
  
  
   - Прежде всего, Томми, - серьезно начал Томас, - ни при каких обстоятельствах не паникуй. Даже если дело примет совсем дурной оборот. И не спускай с меня глаз, понял? Теперь о деле. План мой простой, я попытаюсь взять в заложники этого хлыща, надеюсь, он действительно важная персона, и если это так, то они выполнят все наши требования. Они тоже будут просты. Лошади, и возможность отъехать на них на безопасное расстояние. Там мы расстанемся с заложником, с живым или мертвым, как получится, и ищи ветра в поле. Я неплохо знаю здешнюю местность, бывал здесь неоднократно, в том числе и по шпионским делам, так что, думаю, нам не составит труда скрыться от преследования. Да, вот еще что! Если случится так, что нам придется расстаться...
   - Как это, расстаться? - взволновано спросил Том.
   - А ты знаешь поговорку, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь?
   - Ну, знаю, и что из того?
   - А то, что иногда, чтобы благополучно уйти от преследования, нужно разбежаться в разные стороны.
   - Но ведь преследователи тоже могут разделиться, - возразил Том.
   - Могут, - согласился кок, - но, в любом случае, это дает нам больше шансов на успех. В общем, на всякий случай, будь готов к этому.
   - И как же мы потом встретимся? - спросил Том.
   - Я к этому и веду. Слушай меня внимательно, мой мальчик, и хорошенько запоминай. Если мы потеряем друг друга, то встреча наша должна состояться уже в Мармонте в местечке под названием Буэно. Это небольшая деревушка совсем недалеко от Фрубурга, милях в двадцати не больше. Так вот, самой большой достопримечательностью этой деревушки, является постоялый двор, в котором имеется трактир, названия его я не помню, да это и не важно, он там один. Трактирщика зовут Жакс, скажешь ему, что разыскиваешь Томаса, матроса с "Хризантемы". Трактирщик либо подскажет тебе как меня найти, либо приютит тебя, пока я сам не приду за тобой. Платить ему ни за что не надо, все будет оплачено заранее.
   - А как же я доберусь до этого Буэно? Я же никогда не бывал ни в этом самом, как его... Остерросе, ни, тем более, в Мармонте.
   - Да уж постарайся как-нибудь, - иронически произнес Томас, - в конце концов, мужчина ты или нет! Во всяком случае, до этого момента, я считал тебя мужиком и это не пустые слова. Ты крепкий, умный парень, и я уверен, что этих двух качеств тебе с лихвой хватит, чтобы наша встреча состоялась. Впрочем, я тебя не заставляю, ты волен не связывать свою судьбу с моей. Так что я не буду на тебя в обиде, если ты выберешь для себя другой путь, хотя мне и будет жаль, если это произойдет.
   - Как ты можешь такое говорить! - обиделся Том, - а еще друг называется. Я же тебе обещал, а я свои обещания стараюсь не нарушать.
   - Ладно, ладно, не обижайся, - примирительно сказал Томас, - я сказал глупость. Ну что, мир? - И протянул юноше свою руку, тот с удовольствием пожал ее.
   Между тем, помощник городского прокурора г-н Вилльтор, сидя в кабинете начальника городской тюрьмы, в ожидании хозяина этого кабинета, пребывал не в самом лучшем расположении духа и даже уже наполовину опорожненный им кувшин с вином не поднял ему настроение. Всему виной было это чертово поручение от его непосредственного начальника, королевского прокурора, проинспектировать городскую тюрьму и все остальные места в городе, где могут содержаться заключенные. Таскаться с раннего утра по тюремным камерам, общаться со всяким сбродом, рыться в бумагах, проверяя кто и, за что, сидит и нет ли среди сидельцев, так называемых "пустышек", тех, кто сидит без положенного оформления, все это претило г-ну Вилльтору и вызывало крайнее раздражение. А еще, г-н Вилльтор, как и многие другие высокопоставленные королевские чиновники, ненавидел графа Рэндалла, и поэтому любое упоминание его имени действовало на помощника городского прокурора как красная тряпка на быка. К своему несчастью, бывший капитан королевской гвардии и его юный друг, оказались связанными с ненавистным г-ну Вилльтору именем, и это предопределило их судьбу. По законам Остерроса, участь пиратов решалась без помощи суда, так что г-н Вилльтор формально не нарушил закон, приказав повесить морских разбойников. Помощник прокурора потянулся было за кувшином, чтобы вновь наполнить свой бокал, но рука его застыла на полпути к вожделенному напитку, когда он увидел входящего в кабинет графа Рэндалла, у которого за спиной маячила грузная фигура начальника городской тюрьмы г-на Мельтона.
   - Ааа! - зловеще протянул помощник прокурора, вставая, - граф Рэндалл, собственной персоной! Очень кстати!
   - Конечно кстати, любезный г-н Вилльтор, - сказал Рэндалл, входя в кабинет, - если бы не мое появление здесь, то вы бы наверняка совершили непоправимую ошибку, повесив двух важных для короля Георга людей. Так что благодарите бога, что я пришел вовремя.
   - Чтооо?! - вскричал Вилльтор, - что вы несете?!
   - Что ж, извольте, я объясню, но прежде, позвольте нам с г-ном Мельтоном присесть и выпить по бокалу вина. Надеюсь нам не нужно на это спрашивать у вас разрешения? - граф смерил помощника прокурора презрительным взглядом и повернулся к Мельтону.
   - Прошу вас, г-н Мельтон, располагайтесь, в конце концов, это ваш кабинет, а мы здесь только гости.
   - Вы ответите за это, граф! Я вам обещаю, - процедил Вилльтор.
   - Отвечу, отвечу, не сомневайтесь, а пока позвольте все же объяснить вам суть дела, - Рэндалл подошел к столу и наполнил вином бокалы, которые ему любезно подставил Мельтон.
   - Итак, - продолжил граф, когда, наконец, все уселись на свои места, - дело в том, господа, что человек, которого вы, г-н Вилльтор, собирались отправить к праотцам, бывший личный телохранитель, а также начальник секретной службы короля Мармонта, Карла. Его зовут Томас Бамбелла, и, как вы догадываетесь, он может знать много интересного про нынешних правителей Мармонта и не только. И я думаю, что его знания могут пригодиться его величеству, который жаждет взять реванш за болезненное поражение при Симуре.
   - Которому вы, непосредственно способствовали, граф, - съязвил Вилльтор.
   - Да, это так, - спокойно сказал Рэндалл, - в тот момент я служил своему королю, а сейчас я служу Георгу и стараюсь делать это достойно.
   - Я вам не верю! С какой стати, такой человек, как этот Бамбелла, будет служить на пиратском корабле, да еще в качестве повара?! - с вызовом спросил Вилльтор.
   - Да! - подхватил Мельтон, которому вдруг захотелось показать, что он тоже здесь кое-что значит, - объяснитесь, граф!
   - Как раз это, я и собирался сделать, - сказал Рэндалл, - и для этого хочу допросить их в вашем присутствии, господа.
   - Г-н Мельтон, распорядитесь, пожалуйста, привести сюда пленников, - обратился он к начальнику тюрьмы.
   - Да, да, - с готовностью сказал Мельтон и, повернувшись к двери, крикнул: "Эй! Кто там..."!
   Когда в очередной раз, заскрежетал ключ в давно не смазываемом замке, узники разом вскочили на ноги.
   - Ну, Томми, держись! Время пришло, действуем по обстановке. И помни, не спускай с меня глаз! - прошептал Томас и скрестил на груди руки, Том тоже последовал его примеру. В камеру вошел уже знакомый нам надзиратель и два вооруженных конвоира.
   - Как, уже пора на виселицу? - насмешливо спросил Томас, - что-то рановато, мы еще не успели в полной мере насладиться послевкусием от великолепного обеда. Или завтрака? Впрочем, неважно, что бы это ни было, это было очень вкусно. Мой нижайший поклон помощнику прокурора.
   - Шутить изволите, ну-ну, - надзиратель, пожилой тучный мужчина, высоко поднял лампу, как-будто хотел получше рассмотреть шутника, - сейчас у вас будет возможность поблагодарить г-на Вилльтора лично, да и не только его одного. Прежде чем повесить, вас хотят допросить, а пока руки за спину! - скомандовал словоохотливый надзиратель.
   - Так это же меняет дело, господа! - воскликнул Томас и нанес молниеносный удар головой конвоиру, подошедшему к нему вплотную с намерением связать руки. Удар пришелся в височную часть, и конвоир не проронив ни звука, рухнул как подкошенный.
   - Томми, старикашка твой! - крикнул Томас и бросился на второго конвоира, судорожно пытающегося выхватить из-за пояса пистолет. В руке у кока блеснуло лезвие стилета, короткий взмах и солдат, захлебнувшись собственной кровью, медленно опустился на пол тюремной камеры. Тем временем Том, который и без подсказки старшего товарища понял, что его задача нейтрализовать надзирателя, словно дикая кошка кинулся к нему и успел схватить за шею до того, как надзиратель открыл дверь, чтобы позвать на помощь. Обхватив двумя руками довольно объемистую шею тюремного служаки, Том стал со всей силой, на какую был только способен, стискивать ее, пока обладатель шеи не захрипел и не упал на колени.
   - Томми, Томми! Погоди! Отпусти его, ты его задушишь, а он нам еще пригодиться! - слова Томаса прозвучали как нельзя вовремя, еще немного и Том действительно мог задушить надзирателя. Конечно, не потому что он этого хотел, сыграло роль нервное напряжение испытанное им, в ожидании неминуемой схватки, от которой зависела его жизнь. Теперь, когда так долго сдерживаемые эмоции были выплеснуты, он, наконец, пришел в себя и ослабил хватку.
   - Ты молодец, Томми, - похвалил его Томас, - все сделал как надо. А теперь побеседуем с нашим говоруном.
   - Послушай приятель, - обратился он к бедолаге надзирателю, сидевшему на полу и напоминавшему рыбу, выброшенную на берег, - если хочешь жить, ты должен помочь нам выбраться отсюда. Уразумел? Если не можешь сейчас говорить, кивни!
   Надзиратель кивнул.
   - Ну, вот, - удовлетворенно улыбнулся Томас, - пока все складывается неплохо. Как тебя зовут?
   - Жюстен, - прохрипел надзиратель.
   - Так вот, Жюстен, хочу задать тебе вопрос. Если мы с моим другом переоденемся в их одежду, - Томас махнул рукой в сторону лежащих конвоиров, - удастся ли нам незамеченными выйти из ворот тюрьмы?
   Жюстен отрицательно замотал головой.
   - Во дворе полно солдат, устанавливают виселицу - сказал он, окончательно придя в себя, - все друг друга знают, и без приказа начальника тюрьмы вам не откроют ворота. Отсюда, на моей памяти еще никто не убегал, господа, и у вас тоже не получиться.
   - Ну, это мы еще посмотрим! - сказал Томас и задумался.
   - У меня идея! - спустя минуту, воскликнул он, - ты, - Томас ткнул пальцем в грудь Жюстена, - отведешь нас на допрос, как и планировалось и постарайся сделать это так, чтобы нам никто не помешал.
   - Ты все-таки хочешь взять заложника! - догадался Том.
   - Конечно! У нас другого выхода просто нет. На всякий случай, я переоденусь. Так будет надежнее.
   С этими словами Томас принялся раздевать солдата, которого он вырубил первым.
   - Нет, нет Томми, не надо мне помогать, - сказал он, заметив, что Том собирается помочь ему в этом, - следи лучше за нашим новым другом, надеюсь, он искренен в своем желании оказать нам помощь.
   Когда с маскарадом было покончено, Томас вновь обратился к надзирателю: "Скажи, Жюстен, а где будет проходить допрос"?
   - Приказано привести вас в кабинет начальника тюрьмы г-на Мельтона, - ответил Жюстен и сделал попытку подняться с пола, однако удалось ему это сделать только с помощью Тома, с готовностью протянувшему ему свою руку.
   - Он сам там будет? - не унимался Томас.
   - Да, и не только он, там был еще какой-то господин, не разобрал кто, он сидел ко мне спиной.
   - Значит всего их трое, так?
   - Так, - подтвердил Жюстен.
   - Мдаа, - протянул кок, - трудновато придется, но делать нечего, все равно другого выхода не вижу.
   В этот момент, Том почувствовал, что браслет пришел в движение и стал сжимать его запястье. "Значит, опасность действительно велика", - подумал он, и сердце его учащенно забилось.
   - Возьми Том! - Томас протянул юноше пистолет, - когда войдем, будешь держать их на мушке, в случае чего, стреляй не раздумывая! Понял?!
   - Понял! - взволновано ответил Том, - не беспокойся, не подведу!
   - В тебе-то я как раз и не сомневаюсь, - сказал Томас и подошел к надзирателю, - а вот нашего нового друга хочу предупредить. Если вздумаешь поднять тревогу раньше времени, пеняй на себя, - он показал на лежащего в луже крови конвоира, - как видишь, реакция у меня, будь здоров! И пикнуть не успеешь! Я ясно выражаюсь?
   - Вполне, - пробурчал в ответ Жюстен и опустил голову.
   - Ну что, с богом! Вперед! - с этими словами Томас подтолкнул к выходу Жюстена, тот молча, повиновался. В коридоре не было ни души, это обстоятельство немного успокоило Тома, и он ощутил, что его волнение постепенно уступает место решительному спокойствию. В коридорах тюрьмы царил полумрак, свойственный подобным заведениям, это было на руку беглецам, и, несмотря на то, что по пути им несколько раз попадались тюремные охранники, они без приключений добрались до кабинета Мельтона. Конечно, это было бы невозможно, если бы в их компании не присутствовал Жюстен.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 32
  
  
  
   Когда беглецы оказались, наконец, перед дверями кабинета начальника тюрьмы, Том почувствовал, как браслет еще туже сжал его руку. Ушедшее было волнение, снова охватило юношу, он почувствовал, как лоб его покрылся испариной, а руки задрожали мелкой дрожью. Томас, внимательно следивший за ним, ободряюще похлопал товарища по плечу и прошептал на ухо: "Не дрейфь, Томми! Тебе и делать-то ничего не придется, я все сделаю сам. Ты только держи их под прицелом. Доставай пистолет и взведи курок. Пора"! Потом он кивнул Жюстену и знаком показал ему на дверь. Стучи, мол! Надзиратель постучал. Получив разрешение войти, он распахнул дверь и..., буквально влетел в кабинет от мощного пинка, которым наградил его бывший телохранитель короля Карла. Для находившихся в кабинете это стало полной неожиданностью, все трое, как по команде, уставились на Жюстена, который растянулся на полу во весь свой рост. Воспользовавшись всеобщим замешательством, в кабинет первым ворвался Томас и навел свой пистолет на Вилльтора.
   - Ни с места, господа! Стреляем без предупреждения! - приказал он тоном, не терпящим возражений.
   - Томми ты как там? - не оборачиваясь, спросил он своего товарища.
   - Все в порядке сэр, я держу их на мушке, - по-военному четко ответил Том, по очереди, прицеливаясь, то в графа Рэндалла, то в начальника тюрьмы.
   - Да как ты смеешь..., - начал, было, помощник прокурора, но тут же замолк, увидев, что дуло пистолета Томаса переместилось в район его лба.
   - Вы не оставили нам выбора г-н, как вас там..., ах да, Вилльтор кажется, и поэтому мы сделаем все возможное, чтобы избежать уготованной нам участи. Ба! Кого я вижу! ваша светлость и вы здесь! Ну, ну, без глупостей! - угрожающе сказал Томас, заметив, что правая рука Рэндалла потянулась к пистолету, заткнутому за пояс, - Вы же прекрасно знаете, граф, с кем имеете дело, еще одна такая попытка, и я пристрелю вас без всякого сожаления.
   Пожалуй, из всех четырех противников, Рэндалл представлял для беглецов самую серьезную угрозу и все свое внимание Томас переключил на него.
   - Томми, - спросил он, не спуская глаз с графа, - как там наши приятели?
   - Сидят спокойно сэр, и, похоже, что они не вооружены.
   - Вот это хорошая новость. Расстегните свой ремень, граф, - приказал Томас Рэндаллу, - и сделайте так, чтобы Ваш пистолет упал на пол, если попытаетесь дотронуться до него, стреляю! Ну! - и он угрожающе повел дулом своего пистолета, целясь Рэндаллу прямо в сердце. Граф нехотя подчинился, его пистолет с грохотом упал на пол.
   - А теперь, будьте любезны, подтолкните его ко мне ногой. Вот так. Благодарю вас.
   Томас нагнулся и быстро подобрал оружие Рэндалла.
   - Ну вот, - удовлетворенно сказал он, - прелюдия закончена, пора приступать к самому главному. Томми, пригляди-ка теперь за графом, а я займусь нашим любезным г-ном Вилльтором.
   - Думаю, не ошибусь, г-н Вилльтор, если скажу, что вы не хотите расстаться со своей жизнью раньше времени. Так? - спросил Томас помощника прокурора, который не сводил с него свой ненавидящий взгляд, не дожидаясь ответа, Томас продолжал, - уверен, что так, а посему, прошу вас, беспрекословно исполнять все мои приказы, до тех пор, пока мы с вами не распрощаемся. Кстати, это всех касается! Если нам, господа, удастся благополучно выбраться из этого гадюшника, клянусь, никто из вас не пострадает. А теперь перейдем к делу. Мы с Вилльтором и моим другом Томом, спустимся во двор и сядем на лошадей. Надеюсь, г-н Мельтон, у вас найдутся оседланные лошади?! Затем мы мирно выедем за ворота, и, если в течение хотя бы пятнадцати минут, не обнаружим за собой погони, то отпустим Вилльтора и расстанемся довольные друг другом. Да, Вилльтор! Не забудьте сделать вид, что мы с вами старые, добрые приятели, по крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся за тюремными воротами.
   - Ну, как вам мой план, господа? - спросил Томас, обводя насмешливым взглядом всех присутствующих, - не правда ли, что при всей его простоте, он вполне реализуем? Может у кого-то есть замечания, дополнения? Говорите, не стесняйтесь.
   - У меня есть! - неожиданно отозвался Том.
   - Да? - удивился кок, - ну говори, мой юный друг.
   - Ну, во-первых, я думаю, что у помощника королевского прокурора не может быть приятеля среди тюремных конвоиров, поэтому ваша "дружеская" беседа может показаться подозрительной. А во-вторых, мне кажется, что нам могут и не открыть ворота без приказа вот этого господина, забыл, как его зовут, - и Том указал на начальника тюрьмы.
   - Ну что ж, - немного подумав, согласился Томас, - замечания вполне справедливы. Ты молодец Томми! Значит так! - он перевел взгляд на Мельтона, который сидел за своим рабочим столом, словно истукан с острова Пасхи, - вы сударь, напишете приказ или пропуск, как вам будет угодно. А вы, ваша светлость, - Томас повернулся в сторону Рэндалла, - раздевайтесь.
   - Чтооо?! Да я тебя в порошок сотру, мерзавец! - Рэндалл побагровел от ярости.
   - Спокойно, граф, спокойно! Может когда-нибудь, и сотрете, но не сейчас. Раздевайтесь, а то, как бы мне не пришлось снимать одежду с вашего трупа. Мы с вами примерно одной комплекции, так что вам прекрасно пока подойдет одежда конвоира, бьюсь об заклад, вы никогда не примеряли этот наряд. И не смотрите на меня так, граф, а то дырку на мне прожжете.
   - Ну а теперь ты, мой добрый Жюстен, - обратился он к сидящему на полу надзирателю, - хоть ты, по всей видимости, очень любишь сидеть на полу, я попрошу тебя все же встать, и связать по очереди всех этих господ, кроме, разумеется, уважаемого помощника прокурора. Давай, давай! Живее! И не забудь связать им ноги!
   - Прекрасный камзол граф! - воскликнул Томас, примерив, костюм Рэндалла, - Я всегда завидовал вашему умению одеваться со вкусом.
   Между тем Жюстен быстро и ловко выполнил приказ Томаса, наверное, сказался его большой опыт в подобных делах.
   - Так, - удовлетворенно сказал Томас, проверив крепки ли узлы завязанные надзирателем, - ты нравишься мне все больше Жюстен, я всегда уважал профессионалов. Ну а сейчас извини, пришла твоя очередь.
   - Томми! Присмотри за Вилльтором, пока я буду заниматься Жюстеном. Боюсь, как бы наш приятель поневоле, не выкинул чего-нибудь, а то я смотрю, эта мысль прочно засела ему в голову, как бы ни пришлось ее оттуда выбивать, прежде чем мы вместе отправимся во двор этого "уютного" заведения.
   Спустя четверть часа, во дворе городской тюрьмы появились два знатных джентльмена в сопровождении молодого человека, судя по всему, слуги одного из них. Со стороны могло показаться, что джентльмены являются близкими друзьями или родственниками, которые встретились после длительной разлуки. И надо же такому случиться, что встреча эта произошла в городской тюрьме Данвира. Ирония судьбы, да и только! По мере того, как джентльмены, мило беседуя, приближались к лошадям, привязанным у самых ворот тюрьмы, Тома все больше охватывало веселье, он еле сдерживался, чтобы не прыснуть от смеха.
   - Том! - окликнул его Бамбелла, - помоги моему другу отвязать лошадь.
   - Да, сэр! - Том принялся отвязывать лошадь, стараясь сделать это как можно быстрее, так как краем глаза, увидел, что к ним приближаются трое военных и, по крайней мере, один из них является офицером. Все трое с любопытством смотрели на суетившихся возле лошадей незнакомцев.
   - Господин Вилльтор, это вы? - громко спросил офицер, - вы что, собираетесь уезжать?
   - Да, лейтенант, - не поворачиваясь к офицеру лицом, глухо ответил помощник прокурора, - мне нужно срочно отъехать. Не надо сопровождать меня, я скоро вернусь.
   - Вы уверены? - в голосе офицера звучало недоверие, тем не менее, он остановился на полпути, а с ним и его спутники.
   - Уверен! - вздрогнув, повысил голос Вилльтор, это аргумент Томаса в виде тычка под ребра дулом пистолета, возымел действие. Они были уже в седлах, когда Том с ужасом вспомнил, что совсем не умеет ездить на лошади, впрочем, это было неудивительно.
   - Что ты мешкаешь Том?! - не выдержал Томас, - почему не в седле?
   - Я не умею, - прошептал несчастный Том.
   Несколько томительных секунд Томас молчал, лихорадочно переваривая услышанное.
   - Хорошо! - наконец, тихо сказал он, - иди за нами пешком, как только будем за воротами, сядешь на мою лошадь за моей спиной.
   - Эй! - крикнул Томас охраннику, - открывай ворота! Вот приказ г-на Мельтона, нам с помощником прокурора нужно срочно во дворец, к королю. Пошевеливайся, у нас дело государственной важности!
   Тяжелые тюремные ворота, словно предчувствуя подвох, открывались очень медленно. Напряжение возрастало с каждой секундой, Том почувствовал, как у него засосало под ложечкой, он не выдержал и оглянулся. Трое военных продолжали наблюдать за ними, не двигаясь, однако с места. И тут произошло неожиданное, Томас, видимо обрадованный тем, что ворота, наконец, открылись, на мгновение потерял бдительность, и этим тут же воспользовался помощник королевского прокурора, с криком: "Закрыть ворота! Это побег"! Он с силой оттолкнул кока и спрыгнул с лошади на землю. Не раздумывая, Томас вонзил шпоры в бока своей лошади и та, повинуясь грубому напору наездника, сразу взяла с места в карьер. Благодаря этому маневру Томас успел вырваться на свободу, прежде чем закрылись ворота, которые почему-то закрывались значительно быстрее, чем открывались. Бедняга Том был немедленно схвачен.
   - В погоню!!! - заорал как оглашенный, помощник прокурора, - взять негодяя, живым или мертвым!!!
   - Открывай быстрее ворота, дубина! - крикнул он охраннику, - если не пошевелишься, лично расстреляю!
   Но тот и без этой угрозы понял, что надо действовать быстро и вскоре небольшой отряд под предводительством бдительного лейтенанта бросился в погоню за Томасом Бамбеллой. Вилльтор проводил их взглядом, пока они не скрылись за ближайшим углом. Затем он обернулся и поискал глазами Тома, юноша стоял в окружении солдат, обреченно опустив голову.
   - Подведите его ко мне! - приказал он солдатам, - и пошлите кого-нибудь наверх, в кабинет начальника тюрьмы, там поймете, что к чему.
   Как только Тома подвели к Вилльтору, тот сразу же влепил ему звонкую пощечину.
   - Что щенок, добегался?! Ну, теперь-то уж, твоя песенка спета, пиратская морда! Повесить его! - приказал он и нетерпеливо махнул рукой в сторону лобного места. Солдаты потащили Тома к виселице, он беспомощно повис на их руках не в силах шевелить своими конечностями. Вся его короткая жизнь яркой вспышкой промелькнула у него перед глазами.
   - Какая интересная вещица! - вдруг услышал он прямо над ухом, сиплый голос одного из своих палачей, - постойте ребята, я сниму ее, этому гаденышу она больше не понадобиться.
   Том с ужасом почувствовал, как кто-то стал с силой выворачивать кисть его правой руки, на которой был надет браслет. Он предпринял отчаянную попытку вырваться из цепких солдатских лап, но тщетно, щелкнул замок застежки браслета, и последняя надежда на спасение улетучилась, как утренний туман. Удивительно, но потеря самого ценного предмета для нашего героя, которая казалось бы, должна была окончательно сломить его дух, в реальности только укрепила его. К Тому снова вернулось мужество, он поднял голову и с ненавистью посмотрел в ухмыляющееся лицо помощника королевского прокурора. Тот не выдержал его взгляда и отвел глаза.
   - Давайте быстрее! - крикнул он солдатам, - чего вы там возитесь?
   Тому связали руки и накинули, наконец, на шею петлю. Том был атеистом и не знал молитв, но инстинктивно посмотрел на небо, словно ждал оттуда помощи. В последнее мгновение своей жизни, перед его глазами возник образ мамы, и слезы жалости к самому близкому человеку, градом полились из его глаз. Эта картина тронула даже Вилльтора, он отвернулся и махнул рукой. Повинуясь его приказу, солдат, тот самый, который ограбил Тома, забрав у него единственную ценность, выбил у него из-под ног последнюю опору, державшую юношу на этом свете.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 33
  
  
  
   Бабах!!! Звук внезапно раздавшегося выстрела, заставил вздрогнуть всех, кто находился в тюремном дворе. Помощник королевского прокурора даже присел от неожиданности, как большинство людей страдающих припадками бессмысленной жестокости, он был трусом, и свою показушную храбрость выказывал только лишь будучи уверенным в собственной безопасности. Выстрел получился весьма своевременным и необычайно метким, пуля перебила веревку в тот самый момент, когда Том еще был жив, и петля еще не закончила свое черное дело. Он грузно упал на дощатый помост, и сразу же зашелся в безудержном надсадном кашле.
   - Кто посмел?! - в бешенстве заорал Вилльтор, озираясь по сторонам в поисках стрелка.
   - Я, г-н Вилльтор! - раздался откуда-то сверху, спокойный голос. Все подняли головы и увидели торчащее из окна на втором этаже, дымящееся ружье.
   - Вы?! Да как у вас хватило наглости? - лицо помощника прокурора стало краснее самого спелого помидора, казалось, его хватит удар.
   - Немедленно спускайтесь! Иначе я прикажу спустить вас силой! Эй, капрал! - обратился Вилльтор к одному из служивых, - возьмите с собой двух солдат и как только этот человек спустится во двор, арестуйте его.
   - Вы совершаете одну ошибку за другой, любезный Вилльтор, если вы и дальше будете продвигаться такими темпами, боюсь вашей карьере, скоро придет конец. Вот приказ короля, подтверждающий мои полномочия, а также предписывающий всем оказывать мне содействие, если речь идет о безопасности государства, - граф Рэндалл произнес эти слова тоном человека полностью уверенного в своем превосходстве. Он, наконец, спустился во двор и, передав в руки помощника прокурора приказ короля, прямиком направился к несчастному юноше.
   - Развяжите его! - приказал он солдатам, те, однако, не двинулись с места, вопросительно глядя на Вилльтора. В этот момент сверху послышался голос начальника тюрьмы г-на Мельтона: "Делайте то, что вам говорит его светлость"! Услышав приказ своего непосредственного начальника, солдаты бросились исполнять его и через минуту Том, потирая затекшие руки, стоял рядом с графом.
   - Вы поедете со мной, молодой человек, здесь вам оставаться небезопасно для здоровья, - сказал он Тому, смотревшему на него с выражением искренней благодарности. Затем граф повернул голову в сторону Вилльтора и спросил: "Надеюсь, вы узнаете подпись и печать короля"?
   - Я доложу о вашем самоуправстве королевскому прокурору! - еле сдерживая ярость, процедил сквозь зубы Вилльтор.
   - Это ваше право г-н Вилльтор, и я не сомневаюсь, что вы им воспользуетесь. А сейчас верните мне бумагу, нам с этим молодым человеком пора покинуть ваше милое общество. Г-н Мельтон, - обратился граф к спустившемуся во двор начальнику тюрьмы, - не найдется ли у вас какой-нибудь приличной одежды для меня, моя, как вы знаете, испарилась вместе с беглецом. Хорошо, хоть приказ короля удалось сохранить. Кстати, - граф снова повернулся лицом к помощнику прокурора, - что с бежавшим? Удалось ли вам поймать его?
   Вилльтор в ответ только недовольно дернул плечами.
   - Понятно, - сказал граф, - жаль, мальчишка, вряд ли знает столько, сколько знает его товарищ.
   Послышался скрип открываемых тюремных ворот, и во двор обреченно опустив головы, въехала группа всадников во главе с лейтенантом. Увидев, что с ними нет Томаса Бамбеллы, Вилльтор сплюнул от злости и, развернувшись, быстрыми шагами направился к тюремному зданию. Проходя мимо начальника тюрьмы, он сказал: "Г-н Мельтон, прошу вас присоединиться ко мне, у меня есть к вам разговор". Начальник тюрьмы в знак согласия, наклонил голову и вскоре они оба скрылись в дверном проеме.
   - Последуем за ними, юноша, мне нужно переодеться, - с этими словами граф направился было вслед за начальником тюрьмы, но Том схватил его за рукав. Граф остановился и удивленно посмотрел на него.
   - Простите, ваша светлость, - смущенно сказал Том, - у меня к вам просьба.
   - Уже?! - усмехнулся граф, - ну, говори.
   - Вот этот солдат, - Том указал на солдата забравшего его браслет, - отнял у меня самое ценное, что у меня было. Это память о матери, и он мне очень дорог.
   - Что это? - спросил граф, пристально поглядев на солдата, который опустил глаза и попытался спрятаться за спинами товарищей.
   - Браслет, - ответил Том.
   - Золотой? - спросил граф.
   - Нет, что вы! - ответил Том, - обычный кожаный браслет, мне подарила его моя мать.
   - Эй ты! - граф поманил пальцем солдата, - отдай ему браслет! Ну, быстро!
   Солдат не стал перечить графу, тем более, что браслет и вправду не представлял для него особой ценности. Как только браслет оказался на своем законном месте, Том почувствовал облегчение и такой прилив сил, что ему показалось, что он теперь сможет успешно пройти через любые, самые сложные испытания.
   - Да, брат, считай, что ты в рубашке родился, - сказал граф Рэндалл Тому, когда они, наконец, сели в карету графа и выехали за ворота городской тюрьмы Данвира, - если б не моя верная рука, быть тебе уже на небесах.
   - Спасибо вам, г-н граф, - растроганно поблагодарил Том.
   - Насколько я помню, - продолжал Рэндалл, пропустив слова благодарности, мимо ушей, - твое имя Том, но это только имя, а полностью, как тебя зовут?
   - Полностью? - переспросил Том, и щеки его густо покраснели, только сейчас он осознал, что до сих пор, не придумал себе полного имени.
   - Ну, так как же тебя зовут? - еще раз спросил граф.
   - Сойер! - выпалил вдруг Том, - меня зовут Том Сойер.
   - Ну, расскажи о себе поподробней Том Сойер.
   С чем, с чем, а с фантазией у нашего героя, как вы знаете, было все в полном порядке и он быстро сочинил для графа душещипательную историю своего детства вплоть до того момента, как капитан Блэквуд взял его юнгой на "Хризантему". За рассказом Тома время пролетело незаметно, и вскоре, экипаж благополучно прибыл к дому, где проживал его светлость граф Рэндалл, бывший приближенный короля Мармонта, Карла, а ныне чиновник по особым поручениям при дворе короля Остерроса, Георга.
   - Добро пожаловать в мой дом, Том Сойер. Прошу! - граф знаком предложил Тому выйти из кареты. Дверь кареты распахнулась, и Том увидел одетого в ливрею пожилого лакея, который почтительно поклонился, при виде хозяина. Они прошли по безукоризненно вымощенной дорожке, мимо аккуратно подстриженных кустов можжевельника и стройных кипарисов, которые словно солдаты гренадерского полка выстроились во "фрунт", приветствуя своего полководца. Подойдя к парадной двери, Том не мог не остановиться и не задержать на ней свой взгляд. Это была не просто дверь, это было произведение искусства. Сделанная из дерева какой-то ценной породы, она изобиловала разнообразными украшениями сделанными рукой талантливого мастера-краснодеревщика, а в самом центре ее красовался искусно вырезанный барельеф в виде львиной головы с широко разинутой пастью. "Совсем, как на моем браслете", - подумал Том и украдкой посмотрел на застежку. "Да, так и есть! Точь в точь! Надо же! Кто бы мог подумать! Надеюсь, это хороший знак".
   - Понравилась? - спросил граф.
   - Да, очень, - ответил Том, не отрывая глаз от барельефа, - я немного разбираюсь в этом. Отец мой занимался реставрацией старинной деревянной мебели. Я вообще люблю искусство.
   - В самом деле?! - удивился граф, - никогда бы не подумал. Выходит у нас с тобой много общего. Уверен, нам непременно нужно познакомиться поближе. Не возражаешь?
   Не дожидаясь ответа, он продолжил: "Думаю, не ошибусь, если скажу, что у нас еще найдутся темы, интересующие нас обоих, помимо любви к искусству. Не так ли"?
   - Наверное, - осторожно ответил Том.
   - Что ж проходи, - сказал граф, приглашая юношу войти в дом, через услужливо открытую перед ними лакеем, дверь.
   Граф, вошедший вслед за Томом, первым делом, приказал слугам помочь гостю привести себя в порядок, прежде всего, помыться и подобрать ему подходящую одежду. Когда чисто отмытый Том, одетый с иголочки, предстал перед гостеприимным хозяином дома, тот критически осмотрев его с головы до ног, и видимо, оставшись удовлетворенным увиденным, пригласил своего подопечного разделить с ним ужин. Насытившись, Том блаженно откинулся на спинку стула и закрыл глаза, однако граф не дал ему погрузиться в сладкую дремоту, которая только и ждала своего часа, чтобы овладеть сознанием юноши и помочь забыть ему, хотя бы на время, треволнения прошедшего дня.
   - Погоди спать, Том, - мягко проговорил граф, - я понимаю, у тебя сегодня был трудный день, тем не менее, я прошу тебя взять себя в руки, нам предстоит серьезный разговор.
   - Хорошо, г-н граф, - встрепенулся Том, - но я и не собирался засыпать, просто после такого ужина, захотелось немного расслабиться.
   - У тебя еще будет время расслабиться, обещаю, - сказал граф, - и вот еще что, называй меня сэр Робин, так будет лучше.
   - Хорошо, сэр Робин, - согласился Том.
   - Итак, Том. Насколько я понял из твоего рассказа, ты не имеешь никаких родственных связей ни с капитаном Блэквудом, ни с Томасом Бамбеллой, ни, тем более, с герцогом Кастильей. Верно?
   - Да, верно, - подтвердил Том.
   - Тогда объясни мне, почему капитан и корабельный повар проявили такое участие в твоей судьбе? - спросил граф.
   - Все очень просто, сэр Робин. В первый же день моего пребывания на "Хризантеме" я, по приказу капитана, был отправлен на кухню, помогать Томасу, а потом начался бой, и нам с Томасом удалось дважды спасти капитана Блэквуда от смерти. Вот и все.
   - И все? - недоверчиво спросил граф, - странно, ну ладно Бамбелла, но почему Блэквуд вдруг проявил такое благородство? Это ему не свойственно, он всегда печется только о своей шкуре, да и Бамбелла, надо сказать, тоже себе на уме. Я, в отличие от Карла, никогда ему особенно не доверял.
   - Почему? - спросил Том, - насколько я знаю из рассказов самого Томаса, он был не только телохранителем, но и близким другом короля.
   - Это так, но понимаешь, Бамбелла, при всех своих достоинствах, имея такие полномочия и возможности, так и не смог уберечь от гибели, ни старого короля, ни, своего друга, короля Карла. И это наводит на определенные размышления.
   - Я думаю, это была роковая случайность, - сказал Том.
   - Может быть, - задумчиво произнес граф, - знаешь Том, что-то подсказывает мне, что Бамбелла имеет на тебя какие-то планы, и я догадываюсь, какую цель он преследует. Собственно об этом я и хотел поговорить с ним, когда приехал сегодня в городскую тюрьму. Но, увы! Эта скотина Вилльтор, все испортил.
   - Честно говоря, - сказал Том, - в душе я до последнего надеялся, что вы освободите нас, ведь вы ненавидите герцога, и наверняка, хотите ему отомстить. А в этом деле, такой союзник, как Томас, вам бы не помешал.
   - Послушай, Том, - вдруг спросил граф, - а сколько тебе лет?
   - Шестнадцать, сэр Робин, а что?
   - Да нет, ничего, просто я ловлю себя на мысли, что мне с тобой интересно разговаривать, ты очень толковый парень, Том. И я начинаю понимать, почему Бамбелла заинтересовался тобой. В связи с этим, мне очень любопытно, что он задумал? Признайся, ведь он посвятил тебя в свои планы?
   Том ответил не сразу, в нем боролись два чувства. С одной стороны, его так и подмывало рассказать графу обо всем, что ему было известно, но с другой стороны, перед ним сидел человек, который служил извечному врагу Мармонта, и кто знает, что у него на уме, на самом деле. "Этот человек спас тебе жизнь, не забывай об этом"! - подсказывал ему внутренний голос. "Да, это так", - отвечал сам себе Том, - но по какой причине он это сделал, вот в чем вопрос"!
   Рэндалл прекрасно понимал, какие чувства обуревают Тома и с интересом ожидал, чем закончатся его колебания. Наконец, Том решился прервать затянувшееся молчание.
   - А почему я должен вам доверять, сэр Робин? - спросил он.
   - Но я же, все-таки, спас тебе жизнь и вытащил из тюрьмы, - улыбнулся граф, - неужели после этого я не заслуживаю доверия?
   Том молчал, не зная, что ответить.
   - Хорошо, - выдохнул граф, - я первый раскрою карты, надеюсь, это поможет тебе быть со мной более откровенным. Я думаю, Бамбелла рассказал тебе, кем я был при дворе Карла, и как со мной, и со многими другими его приближенными, поступила вдова Карла, королева Элизабет. Конечно, она действовала по указке герцога, но это никоим образом, не снимает ее вины.
   - Да, сэр Робин. Я, в общих чертах, знаю о событиях, произошедших в королевстве за последние семь или восемь лет. У нас с Томасом было полно времени для разговоров, - сказал Том.
   - Твоя осведомленность делает тебе честь, мой мальчик. И это обстоятельство лишний раз подтверждает мое предположение относительно планов Бамбеллы, и твоего места в них. Но сейчас не об этом. Как ты правильно подметил, у меня есть веские основания ненавидеть герцога, не меньшие чем у Бамбеллы. Я не знаю, чего на самом деле, он добивается, но лично я, хочу не просто отомстить Кастилье, но и свергнуть королеву. И я такой не один. В Мармонте есть достойный, а главное, вполне законный претендент на престол и при соответствующих условиях, мы бы могли помочь ему стать нашим королем.
   - Нашим? - перебил Рэндалла Том, - но ведь вы служите королю Остерроса.
   - Так вот, что тебя волнует, - усмехнулся граф, - да, я служу королю Остерроса, и, смею тебя уверить, служу честно. Он сам предложил мне службу, как только узнал, что я вынужден был покинуть Мармонт. Вероятно, его впечатлили мои способности. Король Георг прагматик и поэтому закрыл глаза на то, что руководимые именно мной войска, внесли решающий перелом в сражении под Симуром. Однако, прежде чем согласиться на его предложение, я поставил ему условие, что в случае, начала военных действий со стороны Остерроса против Мармонта, я буду считать себя свободным от взятых на себя обязательств.
   - И король согласился? - спросил Том.
   - Да, - ответил Рэндалл, - почему бы нет? Насколько мне известно, Георг, не планирует снова, в открытую воевать с Мармонтом, предпочитая действовать чужими руками. И эта политика приносит свои плоды, от былого могущества Мармонта, скоро не останется и следа. Герцог Кастилья предпочитает грабить собственный народ, на большее его фантазии не хватает, а королева Элизабет вообще не интересуется политикой, она полностью доверилась своему любовнику и похоже, ей наплевать, как он ведет дела, лишь бы ей не мешали жить в свое удовольствие. Вот так, друг мой, обстоят сейчас дела в Мармонте.
   - Насколько я понимаю, если так будет продолжаться, - сказал Том, - то, рано или поздно, Георг, захватит Мармонт без единого выстрела. Вы это хотите сказать?
   - Совершенно верно, мой мальчик, ты умен не по годам, - заметил Рэндалл.
   - Так произойдет, - продолжал он, - если мы, люди, которым не безразлично, что будет с нашим государством, не вмешаемся и не изменим сложившуюся ситуацию. И ты можешь помочь нам в этом, если доверишься мне.
   - Хорошо, - сказал Том, - я верю вам, сэр Робин, и расскажу все, что знаю.
  
  
  
  
   ГЛАВА 34
  
  
   Выслушав рассказ Тома, Рэндалл ненадолго задумался.
   - Скажи Том, - спросил он, спустя некоторое время, - Бамбелла сказал тебе, где прячет дневник этой..., - граф замялся, - женщины? - наконец выдавил он.
   - Нет, - ответил Том, - не успел.
   - Жаль, - заметил граф и с задумчивым видом поднял глаза к потолку, - что ж, - продолжал он, не опуская глаз, - Бамбелла прав, этот дневник, действительно бомба, которая взорвавшись, может снести кое-кому головы. Правда, доказательств маловато, даже главный свидетель, автор дневника, и та, скорее всего, погибла в огне. Тем не менее, все это очень важно для нашего общего дела.
   Он опустил глаза, и вновь посмотрел на собеседника.
   - Так где, говоришь, вы должны были встретиться с Бамбеллой?
   - В местечке под названием Буэно, милях в двадцати от Фрубурга.
   - Вот что Том, - решительно сказал граф, вставая, - мы поедем туда вместе.
   - Так это же здорово! - воскликнул Том, - когда отправляемся?
   - Завтра на рассвете, тянуть нельзя. Думаю, Вилльтор не успокоится, и попытается отомстить мне за свое унижение. Меня, по понятным причинам, многие здесь недолюбливают, а королевский прокурор особенно. Он считает меня шпионом, королевы Элизабет. И, конечно же, с удовольствием воспользуется поводом, насолить мне. Думаю, будет лучше, если меня не будет в городе, пока страсти не улягутся.
   Граф замолчал и с хитрым прищуром посмотрел на Тома.
   - А знаешь, Том, - сказал он, после небольшой паузы, - я, пожалуй, сделаю тебе подарок.
   - Подарок? Мне? За что? - удивленно спросил Том.
   - Ну, скажем, за то, что ты поверил мне и был со мной откровенен, - улыбнулся граф, - и потом, я хочу хотя бы частично, загладить свою вину перед тобой. Ведь это я, упрятал тебя за решетку!
   - Но Вы, же меня оттуда и освободили!
   - Верно. Но, помимо всего прочего, ты мужчина, и насколько я успел заметить, мужественный человек. А какой же ты мужчина, если у тебя нет оружия? Согласен?
   - Да, но...
   - Никаких "но"! - решительно сказал граф, вставая. Он подошел к бюро, открыл верхний ящик, что-то достал оттуда, и вернулся к столу.
   - Вот, возьми. Против шпаги и пистолета он, конечно, малоэффективен, но в ближнем бою, может быть весьма полезен. А если ты научишься метать его, то он может превратиться в грозное оружие. К тому же, этот нож не простой, а с секретом. Смотри! - граф осторожно вытащил клинок из ножен и взял его в руку, рукоятью вперед, лезвием к себе, раздался щелчок, и из рукояти выскочило еще одно лезвие в форме серпа. Если бы не маленький размер, этот серп вполне можно было использовать по прямому назначению, например, срезать пшеничные колосья.
   - Нож, такой необычной формы, способен нанести страшную рану, при необходимости, - пояснил граф, - и, в отличие от основного клинка, он сделан из сплава серебра.
   - Почему? - спросил Том с любопытством.
   - Говорят, что серебро единственное оружие против оборотней и прочей нечисти.
   - Вы думаете, они существуют? - спросил Том.
   - Трудно сказать, в нашем мире много неизведанного, во всяком случае, судя по рассказу Бамбеллы, мать нашей королевы, ведьма, и уже только этот факт, говорит о том, что она, по определению, не имеет права на престол, - ответил граф и протянул Тому подарок, - обрати внимание Том, на форму рукояти. Видишь углубления для пальцев? Они сделаны таким образом, что рукоять ножа можно использовать в качестве ударного оружия, без опаски повредить себе костяшки пальцев.
   - Здорово! - восхитился Том, - неужели этот чудо-нож мой?
   - Конечно! - сказал граф, - владей, и дай бог, чтобы он пригодился тебе только в мирных целях.
   Том взял в руки подарок графа, проверил, насколько легко вынимается нож из ножен и прицепил его к поясу.
   - С такой штукой я чувствую себя значительно уверенней. Спасибо вам, за подарок, сэр Робин.
   За дверью гостиной послышался шум, дверь распахнулась, и на пороге возник слуга. Вид у него был очень взволнованным.
   - Что случилось Сэндз? Я же просил нас не беспокоить! - недовольно спросил граф.
   - Прошу прощения Ваше светлость, но во дворе полиция, требуют вас, говорят, что вы укрываете преступника, - ответил Сэндз и покосился на Тома.
   - Вот как, - усмехнулся граф и повернулся к Тому, - не ожидал я, что Вилльтор, отреагирует так быстро. К сожалению, Том, наши планы меняются, у них наверняка есть бумага, разрешающая провести обыск, поэтому тебе, все-таки, придется одному добираться до Буэно. Я надеюсь на твое мужество и смекалку, Том. Когда встретишься с Томасом, расскажи ему о нашем разговоре, и скажи что я, в ближайшее время, постараюсь быть в Буэно, инкогнито, разумеется, и хотел бы встретиться с ним. Если он будет в этом заинтересован, пусть оставит информацию трактирщику, как вас найти. Ну, вот и все! Да, вот еще что, возьми деньги, - граф быстро подошел к бюро открыл один из ящиков, достал кошель с деньгами и протянул его Тому, - бери, бери, с деньгами будешь чувствовать себя еще уверенней.
   - Спасибо, сэр Робин. Скажите, а как же Блэквуд? Вы отпустите его, если за него внесут выкуп? - спросил Том, пряча кошель в карман.
   - Вынужден буду отпустить, Том. Я человек слова. Но я уверен, что рано или поздно, ему придется ответить за то, что он сделал. Иди Том, надо спешить, Сэндз проводит тебя. Сейчас уже сумерки, это поможет тебе уйти незамеченным. Давай, мой мальчик, с богом! Надеюсь, мы еще встретимся.
   - А как же вы? - спросил Том.
   - За меня не беспокойся, я разберусь со всем этим, мне не в первый раз приходиться это делать.
   - До свиданья господин граф, - растроганно произнес Том, - спасибо вам за все!
   - Сэндз! - сказал граф, обращаясь к слуге, - проводи Тома к калитке на заднем дворе, да смотри, чтобы вас никто не заметил! Убедись в том, что он благополучно вышел на улицу и быстро возвращайся. Понял?!
   - Понял, ваша светлость, как не понять, все сделаю, не беспокойтесь.
   - Хорошо, - сказал граф и, пожав на прощанье Тому руку, вышел из гостиной.
   Сэндз выполнил приказ графа, на улицу он вышел вместе с Томом, чтобы убедиться, что на ней нет ни души и юноше ничего не угрожает. Прежде чем уйти, он знаком показал Тому подойти к нему поближе. Том повиновался, Сэндз наклонился к нему и зашептал на ухо: "Иди по этой улице, никуда не сворачивая, пока не дойдешь до трактира "Красный петух", после него повернешь налево и дальше иди все время прямо, эта дорога выведет тебя к южным городским воротам, там, на площади, найдешь гостиницу. Не помню, как называется, она там одна, не ошибешься. Советую в ней переночевать, а завтра с утра отправишься в путь. Ну, все, удачи"!
   - Спасибо Сэндз! - прошептал Том. Они пожали друг другу руки и, спустя мгновение, Том остался на темной незнакомой улице совершенно один. Он немного постоял, собираясь с духом, потом вздохнул, словно хотел придать себе дополнительные силы, и бодро зашагал в указанном Сэндзом направлении. Но не успел он пройти и десяти шагов, как перед ним, словно из-под земли выросли две человеческие фигуры. В тусклом свете, видимо, единственного на этой улице фонаря, Том не сразу разобрал, кто преградил ему путь, да это было и неважно, меньше всего ему сейчас хотелось вступать с кем-либо в конфликт. Поэтому он вежливо попросил незнакомцев пропустить его.
   - Не раньше, чем ты вывернешь свои карманы, красавчик! - ответил ему один из них, после чего они оба рассмеялись. Том почувствовал, как браслет ощутимо сжал его запястье. И, все же он сделал еще одну попытку избежать прямого столкновения.
   - На соседней улице полно полицейских, - стараясь говорить спокойно, сказал он, - если я закричу, они непременно услышат и тогда вам не сдобровать. Незнакомцы засмеялись еще громче.
   - А мы и есть полицейские, дурень! - сквозь смех сказал один из них, тот, который стоял к Тому поближе, - так что можешь кричать, сколько тебе влезет! Себе же хуже сделаешь, ведь ты, похоже, тот, кого мы ищем. Но мы люди не гордые, правда, Джой? Если ты заплатишь нам, мы тебя отпустим, а начальнику скажем, что никого не нашли. Ну же, давай, раскошеливайся! У такого франта как ты, наверняка есть чем поживиться!
   Вместо ответа Том выхватил подарок графа и нанес молниеносный удар прямо в челюсть грабителя. Тяжелая рукоять ножа и точное попадание сделали свое дело, полицейский со стоном попятился назад. Не давая опомниться его коллеге, Том бросился ему в ноги, от чего тот, изрыгая проклятья, упал навзничь. Быстро вскочив, Том со всего размаха сильно ударил ногой по голове лежащего противника и бросился бежать. Сзади послышались крики: "Стой, мерзавец! Стой! Стреляй в него Джой! Не дай ему уйти"! Раздался выстрел. Том услышал, как пуля просвистела у самого уха, он прибавил скорость и стал петлять как заяц, однако, несмотря на его старания сбить прицел, второй выстрел не заставил себя ждать и он, к сожалению, оказался более удачным, чем первый. Том почувствовал, как ему обожгло левое плечо. "Слава богу, что левое", - успел подумать он и в следующее мгновение кубарем покатился по грязной мостовой, рискуя сломать себе шею. Случилось то, что должно было случиться, он споткнулся, впрочем, в такой темноте и на такой скорости, это было не мудрено. Несколько мгновений он лежал неподвижно, вдыхая дорожную пыль. Хорошо, что полицейские не могли бегать так быстро, и Тому хватило времени, чтобы прийти в себя до их появления. Он с трудом поднялся и, прихрамывая, попытался продолжить свой бег, но быстро убедился, что в таком состоянии, ему не, то чтобы бежать, идти, и, то тяжело. Том в отчаянии огляделся по сторонам, в поисках укрытия. "Не уйдешь, гаденыш"! Злорадные выкрики приближающихся преследователей все больнее резали его слух.
   - Эй! Парень! Давай быстрее сюда! - вдруг услышал он негромкий призыв.
   - Кто здесь? Кто меня зовет? - спросил Том.
   - Поверни налево и иди на мой голос. Ну, быстро, а то поздно будет!
   Дважды человеку-невидимке повторять не пришлось, Том и так прекрасно понимал, что от его быстроты зависит его жизнь. Через пару секунд он уже пытался протиснуться между металлическими прутьями какого-то забора. Возможно в спокойной обстановке, Том без проблем преодолел бы подобное препятствие, но сейчас волнение и раненое плечо, сыграли с ним злую шутку, он застрял.
   - Постой! Не суетись! Сейчас помогу! - вновь услышал он тихий, уже знакомый голос. В следующее мгновение Том почувствовал, как чья-то рука обняла его за плечи и помогла ему освободиться из тисков железной ограды. Ценой этой помощи была дикая боль в раненом плече, от которой Том чуть не потерял сознание. Стиснув зубы, чтобы не закричать, он повалился на землю и еле слышно застонал.
   - Куда он подевался, черт возьми! Я же видел, что он вроде бы упал, - сказал, тяжело дыша, один из подбежавших полицейских.
   - Упал, упал, - проворчал другой, - как упал, так и встал! Надо было стрелять получше!
   - Но мне кажется, что я его зацепил, далеко он уйти не мог, - убежденно сказал стрелявший, - там за углом таверна "Красный петух". Наверняка он попытается там скрыться. Пойдем, найдем его.
   - Как бы ни так, Джой. Сам знаешь, как там жалуют полицию. Надо идти за подкреплением.
   - Но он может уйти, Сэнди! Как ты не понимаешь! - настаивал Джой, недовольный нерешительностью своего товарища.
   - Хорошо, пойдем, - немного подумав, согласился Сэнди, - но учти Джой, если нам намнут бока, платить за лечение будешь ты!
   - Хорошо, хорошо, пошли быстрее, - нетерпеливо сказал Джой, и вскоре Том, услышал звук их удаляющихся шагов.
   - Вставай приятель! Нужно уходить отсюда, хозяева могут вернуться в любой момент, да и полиция, похоже, недалеко, - шепотом сказал незнакомец и протянул Тому руку. Здоровой рукой Том оперся о руку незнакомца и тихонько постанывая, поднялся.
   - Чего стонешь? - спросил незнакомец.
   - Кажется, я ранен, в плечо, - ответил Том, - да и нога что-то побаливает.
   - Идти сможешь?
   - Да!
   - Тогда пошли. Ты потерпи, потому что выход отсюда там же где и вход, иначе нельзя.
   Том обреченно вздохнул и сказал: "Нельзя, так нельзя. Только, прошу тебя, в этот раз будь поосторожней". Через пару минут они оказались на улице, на том самом месте, где только что стояли блюстители закона.
   - Нам туда, - и незнакомец показал рукой в сторону трактира "Красный петух".
   - Ты что?! - воскликнул Том, - туда же пошли полицейские!
   - Ну и что? Их всего двое, а это для трактира "Красный петух" маловато. Скорее всего, им уже накостыляли, и они убрались восвояси.
   - А если не накостыляли? Если они пошли за подмогой? Что тогда? - возбужденно спросил Том.
   - Ну, тогда тебя арестуют, - засмеялся незнакомец.
   - Ну ладно, ладно, я пошутил, - сказал он, заметив, недружелюбный взгляд Тома и его сжавшиеся кулаки.
   - Я же тебе не сказал, что мы пойдем в трактир, - продолжал он уже серьезным тоном, - я сказал, что надо идти в ту сторону, - и незнакомец снова махнул рукой в направлении трактира.
   - Пойдем, не бойся, у меня есть одно спокойное местечко. Не беспокойся, это не очень далеко. Нужно перевязать твою рану и осмотреть ногу, не будем же мы делать это здесь, на улице. Вообще-то, я не настаиваю, - неуверенно продолжал он, видя, что Том по-прежнему смотрит на него с подозрением, - можешь идти куда хочешь, я просто хотел помочь.
   - Ладно, веди, шутник! - после небольшой паузы, согласился Том.
   Несмотря на его опасения, им удалось благополучно миновать трактир, в котором веселье било через край. Звучала громкая музыка и нестройный хор завсегдатаев этого, судя по всему, сомнительного заведения, тянул какую-то разухабистую песню. Пока они, крадучись, стараясь не попасться на глаза какому-нибудь подвыпившему гуляке, или, того хуже, нарваться на полицию, проходили мимо, Том с жадным любопытством посматривал на окна этого очага развлечений, сгорая от желания самому окунуться в атмосферу, которая в нем царила. Ему очень хотелось изнутри ощутить весь колорит подобных заведений, о которых он читал у Дюма, Сабатини и у многих других писателей приключенческого жанра. Однако, сложившиеся обстоятельства, к сожалению, не позволяли ему удовлетворить пока свое любопытство. И Том утешил себя тем, что рано или поздно, ему непременно представиться случай посетить место подобное "Красному петуху", и по достоинству оценить то, что там происходит. Но вот уже трактир остался позади, а они все шли какими-то темными переулками и встречающиеся им на пути разнокалиберные постройки все больше стали напоминать Тому городские трущобы, которые, наверное, присущи любому большому городу, вне зависимости от эпохи. Наконец, он не выдержал.
   - Далеко еще? У меня плечо онемело совсем, - спросил Том своего провожатого.
   - Пришли, - ответил тот, останавливаясь перед скособоченным деревянным домиком. Том критически оглядел это, с позволения сказать, строение. Его и домом-то нельзя было назвать. Конура, да и только.
   - Добро пожаловать, - вполголоса сказал незнакомец и, достав из кармана ключ, стал возиться с замком. Он довольно долго пытался открыть, по-видимому, сильно заржавевший замок, и Том уже начал терять остатки своего терпения, когда, наконец, скрип с трудом поворачиваемого ключа, возвестил о том, что победа над злосчастным замком состоялась. Дверь "конуры" открывалась с таким же трудом, как и замок. Тому показалось, что скрип ржавых петель слышала вся округа. Вообще это строение, до боли напомнило ему его любимый сарайчик, с которого и началось его путешествие в этот знакомый, незнакомый мир.
   - Заходи, - пригласил незнакомец, - конечно, не королевские хоромы, но зато здесь тебя искать не будут, это точно.
   Том немного согнул голову, чтобы не задеть дверной косяк и вошел внутрь. Незнакомец вошел следом и закрыл дверь на засов.
   - Подожди, - попросил он, - сейчас будет свет.
   В темноте что-то звякнуло и через пару секунд внутреннее пространство "сарайчика" осветилось тусклым мерцающим светом лампы зажженной хозяином этого убогого жилища. Том осмотрелся и решил, что это, наверное, все-таки, не жилище, а скорее временное убежище, как раз для таких случаев, как сегодня. Тут его взгляд упал на старый продавленный диван, стоявший у стены.
   "Точь в точь, как мой"! - подумал Том и почувствовал, как его охватывает необъяснимое волнение. Он повернулся к незнакомцу, который молча, уставился на гостя, не говоря при этом ни слова. Теперь, Том мог рассмотреть своего спасителя во всех подробностях. Перед ним стоял довольно крепкий молодой человек, примерно такого же возраста и телосложения, как и он, одетый так, как совсем недавно был одет и сам Том. Всклоченные, давно нечесаные светлые волосы и густо покрытое веснушками лицо человека, не привыкшего унывать ни при каких обстоятельствах, довершали образ нового знакомого нашего героя.
   - Ну что, будем знакомиться? - первым нарушил молчание хозяин сарайчика.
   - Давай, - согласился Том, - меня зовут Том..., Том Сойер. А тебя?
   - Гек! Просто Гек, - представился незнакомец.
   - Как? Как ты сказал? - спросил, ошеломленный услышанным именем, Том, - повтори!
   - Пожалуйста, если ты глухой. Меня зовут Гек.
   - А полностью, как твое имя? - продолжал допытываться Том.
   - Гекельберри, Гекельберри Финн. Ты что, Том? Тебе плохо? - озабоченно спросил Гек, увидев как его гость, широко раскрыв глаза, буквально остолбенел.
   - Нет, нет, ничего, все нормально, не беспокойся, - медленно ответил Том, все еще не веря своим ушам. "Это судьба определенно посылает мне знаки", - подумал он. "Сначала что-то подсказало мне назвать фамилию Сойер, потом барельеф на двери у графа, теперь вот Гекельберри Финн. Не хватало еще встретить индейца Джо, и пожалуйста, готовый сюжет для новой книги о приключениях Тома Сойера и Гекельберри Финна. Эх, жаль, что Марк Твен уже умер, а то бы...".
   - Эй, Том! Ты чего задумался? - прервал его размышления хозяин "конуры", - давай сперва займемся твоим плечом, потом продолжим наше знакомство. А то, не дай бог, истечешь кровью, и знакомиться будет не с кем.
   - Да оно и не болит уже, - с удивлением констатировал Том, вспомнив, что он ранен.
   - А чего ж ты смотришь на меня, как полоумный? - спросил Гек и засмеялся.
   - Да это я так, - замялся Том, - имя твое показалось мне знакомым, где-то я его уже слышал.
   - Правда? И я твое где-то слышал.
   - Здорово! - воскликнул Том, - значит, нам суждено было познакомиться и я очень рад этому.
   - И все же Том, - снова озабочено сказал Гек,- надо промыть твою рану, хоть она, похоже, не опасная, пуля лишь задела кожу. Но если рана загноится, то пиши, пропало.
   - Да знаю, я! - раздосадовано сказал Том, - сейчас все сделаем. Надеюсь, у тебя найдутся какие-нибудь чистые тряпки и вода?
  
  
  
  
   ГЛАВА 35
  
  
  
   - Нет! Но каков наглец, этот Рэндалл! - возмущенно говорил герцог Кастилья, нервно расхаживая по комнате с распечатанным письмом в руке, - Пятьсот тысяч золотых дукатов! Ей богу! Он сошел с ума! Неужели он всерьез надеется, что я выплачу ему такие деньги за пирата и убийцу? Мне проще уничтожить Блэквуда, а заодно и этого вымогателя, чем отдавать такие деньги!
   - Если это действительно проще, так надо это сделать, черт побери! Причем как можно быстрее! А не устраивать истерику! - не выдержала Летиция Кастилья, не без раздражения наблюдавшая за братом, который уже без малого четверть часа, не переставая, возмущался прочитанным письмом Блэквуда.
   После этих слов, герцог остановился и саркастически посмотрел на сестру.
   - Может ты, дорогая, подскажешь, как это сделать? - язвительно спросил он.
   - Ты лучше меня знаешь, как обделываются такие дела, дорогой братец, - парировала Летиция, - так что тебе и карты в руки.
   - Черт возьми! Но у нас совсем нет времени! Этот мошенник все продумал! Из письма следует, что если через два дня деньги или гарантийное письмо от моего имени, не будут у Данвирского банкира Моргана, Блэквуд заговорит! А этот каналья много чего знает, - герцог опять нервно зашагал по комнате.
   - Тогда заплати ему, - предложила Летиция.
   - То есть, как? - герцог снова остановился и недоуменно уставился на сестру, - ты предлагаешь мне, вот так спокойно, отдать мерзавцу Рэндаллу полмиллиона золотых дукатов?! Ты в своем уме?!
   - А кто тебе сказал, Диего, что ты должен отдать свои деньги? - невозмутимо продолжала Летиция, - возьми их у королевы. Разве тебе она когда-нибудь отказывала? Ты же знаешь, как это делается, не мне тебя учить.
   - А что! Неплохая мысль! - задумчиво произнес герцог, явно прикидывая, как половчее обтяпать такое дельце.
   - Все это хорошо, дорогая моя Летиция, - продолжал он, после минутного раздумья, - но загвоздка состоит в том, что мне претит сама мысль отдать деньги Рэндаллу. Боже! Как я жалею, что не убил его, когда у меня для этого была возможность.
   - Еще не вечер, братец, - усмехнулась Летиция, - только все надо делать по порядку. Сейчас, наша первоочередная задача, вытащить Блэквуда. Сам знаешь, что если он заговорит, этим тут же воспользуются наши враги, чтобы уничтожить нас и для этого у них будет прекрасный повод. И королева нас не спасет, ей бы самой спастись в этом случае.
   - Да, ты как всегда права, дорогая, пока Блэквуд находится в руках Рэндалла, положение наше становиться весьма угрожающим. Хорошо еще, что он так любит деньги.
   - Что ты имеешь в виду, Диего? - встревожено спросила Летиция.
   - А то, что он мог запросто, с помощью пыток, например, выудить у Блэквуда все, что он знает.
   - А что мешает ему это сделать сейчас?
   - При всем притом, что Рэндалл мерзавец и наглец, в благородстве ему не откажешь, он человек слова. Я уверен в этом. Кроме того, я думаю, он не догадывается, что на самом деле знает Блэквуд, поэтому и не трогает его.
   - Будем, надеется, что ты прав, Диего, - медленно произнесла Летиция и сладко потянулась.
   - Что ж, - продолжала она с усмешкой, - иди к своей любовнице и возьми у нее деньги, Диего. Нужно торопиться, сам понимаешь.
   На том брат и сестра расстались. По пути к королеве герцог обдумывал, под каким предлогом взять у королевы необходимую сумму, чтобы выкупить своего подручного. "Как только Блэквуд будет здесь", - рассуждал герцог, - нужно сразу поручить ему, разобраться с Рэндаллом и вернуть деньги. Пусть, в конце концов, заглаживает свою вину". "И почему, спрашивается, я должен выдумывать причину, чтобы получить полмиллиона дукатов"? - вдруг спросил себя герцог. И сам же себе ответил: "Ничего выдумывать не надо, надо сказать ей правду, зачем мне нужны эти деньги. Это тот редкий случай, когда, правда, выгодней лжи". От этих мыслей, настроение герцога заметно улучшилось, но все же, несмотря на это, в глубине души, он сомневался, что ему удастся, так просто, уговорить королеву расстаться с такой внушительной суммой.
   Но, вопреки опасениям Кастильи, Элизабет почти сразу же, согласилась выдать требуемые деньги. Это несколько озадачило герцога, он ожидал, что королева, хотя бы ради приличия, окажет ему сопротивление в этом вопросе, однако Элизабет выслушав герцога, всего лишь немного попеняла ему, что он опять, без зазрения совести, запускает лапу в государственную казну, ради своих личных интересов. Но вскоре, ее подозрительная покладистость в этом вопросе, прояснилась.
   - В последнее время, Диего, меня терзают тревожные предчувствия, - устало сказала королева, глядя куда-то мимо герцога, - у меня в душе поселилась тревога, которая растет день ото дня и не дает мне покоя ни днем, ни ночью.
   - Что ты хочешь этим сказать, Бетти? В чем причина твоих волнений? - равнодушно спросил герцог, задавший эти вопросы только из вежливости, ибо с того момента, как он получил согласие королевы относительно своей просьбы, его волновало только одно, как бы побыстрее покинуть ее покои, боясь, что она может передумать.
   - Хочу тебе признаться кое в чем, - продолжала Элизабет, словно не замечая тона герцога, - я же так и не сказала тебе, каким образом я узнала, как ты, или, вернее твой подручный Блэквуд, по твоему приказу, убил короля Гастона.
   - Ну и что? - спросил герцог, и лицо его мгновенно приняло уже знакомое выражение хищной птицы, - ты, наконец, хочешь это сделать сейчас?
   - Да, я хочу рассказать об этом, потому что чувствую, что скоро всем нам придется платить за свои грехи...
   - Господи! Бетти! - перебил королеву герцог, - не говори ерунды! О наших секретах знаем только мы с тобой!
   - Возможно, дорогой мой Диего, возможно, - медленно произнесла Элизабет, по-прежнему глядя мимо герцога, - хотелось бы верить, что это так. Но вот, что мешает мне, быть уверенной в этом.
   Королева замолчала и перевела свой взгляд на герцога. Взгляд ее был тяжелый, пронизывающий, казалось, она хотела загипнотизировать его, превратить в беспомощное существо, готовое беспрекословно исполнять все ее приказы. Несмотря на разницу в возрасте, а герцог был старше королевы почти на десять лет, он внезапно почувствовал, что находиться сейчас полностью под ее влиянием. Он почувствовал, что он, человек беспринципный, жестокий и расчетливый, человек, который сам, способен подавлять волю других и подчинять их себе, испытывает безотчетное чувство страха перед этой молодой женщиной.
   - Ты помнишь Диего, вечеринку в твоем доме, почти год назад, когда я, благодаря твоей помощи, сумела, как мне казалось, незаметно покинуть ее, чтобы, втайне от короля, встретиться со своей матерью? - спросила королева, пристально глядя на герцога.
   Герцог машинально кивнул, потом вдруг спохватился и поспешно спросил.
   - С кем, с кем? С матерью? С какой матерью?
   В ответ королева грустно улыбнулась.
   - Со своей матерью, Диего, со своей, ты не ослышался, - королева немного помолчала. Она хотела дать герцогу время, чтобы осмыслить услышанное.
   - Я тогда немного психанула, - продолжала она, после минутной паузы, - когда мать в очередной раз, отказала мне в помощи, ну и подожгла ее дом.... Вместе с ней.
   Герцог стоял, как громом пораженный. Он, конечно, знал об отношениях Элизабет с некоей гадалкой, которая якобы должна была помочь ей избавить ее дочерей от странного недуга, знал он и о том, что гадалка погибла в огне пожара, так и не успев выполнить обещанное. Но то, что он услышал из уст королевы сейчас, буквально ошарашило его.
   - Она не была гадалкой, моя мать, - продолжала Элизабет, - она была самой настоящей ведьмой, Диего. И она вела дневник, куда подробно записывала все, что считала нужным, в том числе, все, что касалось убийства короля Гастона, кстати. Думаю, в этом дневнике, было еще много чего интересного. К сожалению, моя мать скрывала от меня, что пишет дневник и мне ни разу не посчастливилось, хотя бы одним глазком заглянуть в него. О существовании дневника я узнала совершенно случайно, и когда я попросила Жанну, так звали мою мать, показать мне его, она категорически мне в этом отказала. Жанна объяснила это тем, что время для того, чтобы я познакомилась с содержимым дневника, еще не пришло. Однако она обещала, что если мне понадобиться компромат на кого-нибудь из сильных мира сего, то она с удовольствием предоставит мне необходимую информацию. "Этот дневник, - говорила она мне, - оружие обоюдоострое, и пользоваться им нужно с умом". Дело в том, Диего, что Жанна предоставляла свои специфические услуги разным лицам, в числе ее клиентов были и знатные люди, и простые, и преступники и праведники, и я могу только догадываться, сколько человеческих судеб нашли отражение на страницах этой дьявольской книги.
   - Зачем ей это было нужно? - спросил герцог.
   - Не знаю, возможно, у нее были далеко идущие планы, относительно своей особы. Но с моим внезапным появлением спустя много лет, а мы не виделись со дня моего рождения, она видимо решила повременить с осуществлением своих планов и полностью сосредоточилась на том, чтобы помочь мне стать королевой Мармонта.
   - И надо сказать, что это ей блестяще удалось! - хмыкнул герцог.
   - Отчасти и ты помог в этом, Диего. Ты очень кстати убрал с моего пути к трону, короля Гастона, - холодно улыбнулась королева, - спасибо тебе за это.
   Вдруг, искра промелькнула в ее глазах, и она с подозрением посмотрела на герцога.
   - Скажи, Диего, - спросила королева, - а не ты ли приложил руку к исчезновению моего мужа?
   - Нет, не я, - спокойно ответил Кастилья, - но ведь это было выгодно нам обоим, верно, дорогая моя Бетти?
   - Верно-то, верно, - задумчиво произнесла Элизабет, - но что, же тогда с ним произошло? Неужели все-таки, несчастный случай?
   - Не знаю, Бетти, не знаю. Знаю только, что уже прошел почти год, как он исчез и за этот год, о нем не было ни слуха, ни духа.
   - Между прочим, Диего, исчез он всего через несколько дней после смерти моей матери. Ты не находишь это странным?
   - А почему я должен находить это странным? - вопросом на вопрос ответил герцог.
   - Вернемся к дневнику, - вместо ответа, предложила королева, - если ты помнишь, Диего, на той самой вечеринке присутствовал подручный Карла, этот, как его....? Бамбелла, кажется.
   - Совершенно верно, - подтвердил герцог, - Томас Бамбелла, личный телохранитель короля и начальник секретной службы при его особе.
   - Насколько я помню, - продолжала королева, - ты мне рассказывал, что он покинул твой дом почти сразу вслед за мной. Не так ли?
   - Да, это так, - согласился герцог, - но ты мне говорила, что не заметила за собой слежки.
   - Возможно, я была не совсем внимательна, Диего. Меня в тот момент, занимали совсем другие мысли. Возможно, не он лично следил за мной, а его люди. Сейчас это неважно. Тогда, в пылу ярости, а потом и ужаса, от сознания того, что я натворила, я совсем забыла про дневник. Я смогла вернуться на пепелище только через два дня, под предлогом проститься с останками своей подруги, но ничего похожего на остатки сгоревшего дневника я не обнаружила. Конечно, он мог сгореть дотла, равно как и Жанна, но вериться в это с трудом, - королева умолкла и отвела взгляд от герцога.
   - Мне кажется, ты преувеличиваешь, Бетти, - снисходительно сказал герцог, - два дня в лесу, это большой срок. Останки твоей матери вполне могли полностью сгореть, кроме того, ими могли поживиться лесные хищники. А что касается дневника, то почему бы ему тоже не сгореть без следа. Если он действительно существовал, - после паузы, добавил герцог, и едва заметная ироническая усмешка тронула его губы. Однако королева не обратила никакого внимания на его последнюю фразу.
   - Если этот дневник, - медленно, выговаривая каждое слово, произнесла королева, - попал в чьи-либо руки, в особенности в руки Бамбеллы...
   - Брось, Элизабет! - грубо прервал ее герцог. - Прошел год! Понимаешь? Год! И ни о каком дневнике, а тем более, о бывшем телохранителе короля, ничего не слышно! У тебя сегодня просто плохое настроение, поэтому и лезут в голову всякие дурные мысли!
   - Нет, Диего, - покачала головой королева, снова поворачиваясь лицом к герцогу, - у меня предчувствие, что пленение Блэквуда, это только начало в цепи событий несущих нам тяжкие испытания. Ты же теперь знаешь, кто была моя мать, поэтому должен мне верить.
   - Стоп! - воскликнул герцог, - не хочешь ли ты этим сказать, что ты тоже...
   - Успокойся Диего. К сожалению, я не унаследовала способностей моей матери...
   - К сожалению?! - вскричал герцог, не дав ей закончить, - ты жалеешь о том, что ты не ведьма?! Я не ослышался?!
   - Не смей перебивать, и повышать на меня голос! Я твоя королева! И я не посмотрю, что мы близки! Ты меня понял, Диего?! - Элизабет была в бешенстве, глаза ее сверкали, лицо покраснело, а кулаки судорожно сжимались и разжимались, свидетельствуя о крайней степени возбуждения. Кастилья никогда еще не видел ее такой. Внезапная вспышка ярости королевы слегка озадачила его. Однако он быстро взял себя в руки.
   - Ты королева-убийца! Помни об этом! И, в связи с этим, позвольте мне, в свою очередь, спросить Вас, Ваше величество, а не Вы ли приложили руку к исчезновению вашего супруга? - с издевкой спросил герцог, и выражение его лица опять стало напоминать хищную птицу, но не благородного орла, а скорее стервятника почувствовавшего, что запахло падалью.
   - Пытаешься отплатить мне той же монетой? - внезапно успокоившись, ледяным тоном, спросила Элизабет, - ты же прекрасно знаешь, что я не имею никакого отношения к этому делу.
   - Почем мне знать, дорогая Бетти? - в голосе герцога по-прежнему звучала ирония.
   - Ладно, Диего, - мягко проговорила Элизабет, - сейчас не время ссориться, нам, как никогда, нужно держаться вместе, чтобы справиться с грядущими неприятностями, а я чувствую, что они не заставят себя ждать. Поверь мне.
   - В таком случае, Бетти, у меня есть предложение, - герцог подошел вплотную к Элизабет и посмотрел ей прямо в глаза.
   - Говори, - почему-то шепотом, разрешила Элизабет.
   - Для того, чтобы мы могли противостоять любым неприятностям, мы должны быть вместе не только фактически, но и юридически, только в этом случае, мы будем несокрушимы. Я хочу жениться на тебе Бетти, и не просто жениться, а стать королем Мармонта!
   - Я так и знала! - досадливо поморщилась Элизабет, - кто о чем, а вшивый о бане!
   - Ты оскорбляешь меня, Бетти! - обижено произнес герцог, - я, кажется, не давал повода...
   - Хорошо! - устало перебила его королева, - я подумаю об этом. А сейчас иди, надо как можно быстрее вытаскивать твоего подручного, а то, как бы он действительно не развязал свой язык.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 36
  
  
  
   - Так ты поможешь мне добраться до Буэно, Гек? - спросил своего нового товарища Том.
   - Конечно, Том! С большой радостью! Я обожаю подобные приключения! - воскликнул Гек и его глаза заблестели от предвкушения предстоящего путешествия, - честно говоря, я ждал, что ты мне предложишь составить тебе компанию.
   - Почему? - спросил Том и улыбнулся. С того момента, как Том узнал, имя своего спасителя, он ни минуты не сомневался, что им суждено стать неразлучными друзьями. По крайней мере, до тех пор, пока он носит имя Том Сойер.
   - После твоего рассказа, Том, любой бы на моем месте захотел поучаствовать в таком опасном деле. А я не боюсь опасностей, они меня только притягивают.
   - Но я не настаиваю, Гек. Если у тебя есть здесь неотложные дела, то...
   - Дела?! - перебил его Гек, - что ты, Том, какие там дела! Чтобы прокормиться, я подрабатываю, где придется, а иногда, когда работы совсем нет, приходиться..., в общем, ты понимаешь. Я сирота и помощи мне ждать не откуда. Короче говоря, меня здесь ничего не держит, Том, и я готов идти с тобой хоть на край света, - заключил Гек.
   - Послушай Гек, - сказал Том, сглатывая слюну, - хотя я и неплохо подкрепился у графа, но после всего, что произошло, что-то засосало под ложечкой. У тебя не найдется чего-нибудь пожевать?
   - Конечно, найдется, - с готовностью ответил Гек, - есть вяленая говядина и немного хлеба. Конечно это не бог весть, какая еда, не то, что у графа, но я же, в конце концов, тоже не граф, - и Гек весело рассмеялся.
   - Да и я, надо признаться, не аристократ, - подхватил шутку товарища, Том и тоже засмеялся.
   Веселье приятелей прервал громкий стук, раздавшийся так внезапно, что оба как по команде вздрогнули и молча, уставились на дверь, в которую, собственно, и стучали. Стук повторился и одновременно с ним из-за двери послышался грубый голос принадлежащий, скорее всего, нетрезвому мужчине.
   - Открывай, чертов сорванец! Я знаю, что ты там! Открывай! А не то я разнесу твою хибару в щепки!
   - Это Рыжий Соло! - прошептал Гек, - надо открывать, он не успокоится, пока не вышибет дверь!
   - Ты же сказал, что нас тут никто искать не будет! - дрожа от негодования, прошептал Том.
   - Я имел в виду полицию, - пояснил Гек.
   - А это кто? - спросил Том.
   - Потом объясню, скажу только, что для меня он сейчас, хуже полиции.
   Гек сказал еще что-то, но слова его потонули в страшном грохоте, с которым упала на пол, сорванная с петель, дверь сарайчика. Том едва успел отпрыгнуть в сторону и спрятаться за диваном. В сарайчик, согнувшись в три погибели, ввалился огромный мужик. Когда он выпрямился во весь рост, его огненнорыжие волосы, торчащие в разные стороны, словно иглы дикобраза, уперлись в потолок. От этого, мягко выражаясь, не самого лучшего представителя рода человеческого, немилосердно разило сивухой и потом, судя по всему, купание не входило в перечень его регулярных занятий.
   - Ты почему не открывал дверь, подлая твоя душонка? - спросил гигант и стал надвигаться на Гека, - гони монеты на стол, иуда, а не то я оторву твою никчемную голову!
   Слова, которые произносил неандерталец, звучали весьма грозно, но тон, при этом, был достаточно миролюбивым, чувствовалось, что такова была его манера общения.
   - Мне не удалось проникнуть в дом, Соло, - спокойно ответил Гек, глядя прямо в глаза чудовищу. Было, похоже, что он либо совсем не боится незваного гостя, либо тщательно это скрывает. Но Том решил не тратить время, чтобы разрешить эту загадку, он осторожно вынул свой чудо-нож и резко выпрямился. От неожиданности, рыжий верзила застыл, словно его обухом по голове ударили, и уставился на Тома. Тот не стал тянуть кота за хвост и ударил верзилу тяжелой рукоятью ножа прямо в переносицу. Верзила охнул и закрыл свое небритое лицо обеими руками. Этой заминкой тут же воспользовался Гек и нанес ему мощный удар ногой в пах. После такой подготовки, друзьям не составило труда повалить рыжего гиганта на пол, связать его и заткнуть ему рот большой еловой шишкой, очень своевременно оказавшейся под рукой.
   - Надо "делать ноги", Том, - сказал, тяжело дыша, Гек.
   - Честно говоря, - продолжал он, - я удивлен, что эта пьяная харя явилась сюда одна, обычно, с ним бывает двое, а то и трое собутыльников. И я не уверен, что они не явятся с минуты на минуту.
   - Ну, тогда поспешим, Гек. Бери с собой, все, что считаешь нужным и в путь! - решительно сказал Том и вытащил из кармана кошель, подаренный графом.
   - Деньги у нас есть, так что, не пропадем!
   Увидев кошель туго набитый монетами, Гек радостно присвистнул.
   - А мне и собирать-то нечего, все нужное у меня с собой. Вот только возьму еды на дорогу, и можем отправляться.
   В этот момент Рыжий Соло задрыгал связанными ногами и яростно замычал.
   - Лежи спокойно, скотина! - прикрикнул на него Гек и пнул верзилу в бедро, - как только мы уйдем, можешь дергаться сколько захочешь!
   Через минуту друзья уже были на улице и, стараясь не создавать лишнего шума, быстро стали удаляться в сторону южных городских ворот. Уже стояла глубокая ночь, и можно было не опасаться, что их может заметить кто-нибудь из банды Рыжего Соло. Не прошло и получаса, как они очутились на площади, и Том завертел головой по сторонам, в поисках гостиницы, о которой ему говорил Сэндз.
   - Вон она! - подсказал ему Гек, указывая пальцем на двухэтажный дом, два окна которого, на первом этаже, несмотря на ночь, светились тусклым желтоватым светом. Висящий над входом фонарь раскачиваемый ветром не позволял прочитать название гостиницы, однако слово "гостиница" разобрать было можно.
   - Ну, вот и хорошо, - с облегчением вздохнул Том, - здесь и переночуем, а рано утром отправимся в дорогу.
   Но фортуна сегодня была явно не на стороне Тома и его товарища.
   - Стой! - услышали друзья грозный окрик. Вообще-то этот приказ был излишним, они еще даже не успели двинуться с места, тем не менее, он произнесен был столь внушительно, что заставил их буквально застыть на месте.
   - Кто вы такие? И почему шляетесь по ночам?! - снова послышалось из темноты.
   - А вы кто такие, чтобы спрашивать? - вопросом на вопрос ответил Гек.
   - Дерзишь, значит. Хорошо, сейчас узнаешь, кто мы такие!
   Хрипловатый голос говорившего, быстро приближался и Том подумал, что зря они вступили в разговоры с неизвестными, надо было просто дать деру и всего делов. А сейчас бежать уже было поздно, потому что, как выяснилось, они напоролись на ночную стражу, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И эти последствия не заставили себя долго ждать. К ним подошли три вооруженных человека в военной форме, точнее офицер и два солдата.
   - Предъявите, господа, что-нибудь, что помешало бы мне упрятать вас в караулку! - угрожающим тоном спросил офицер, на всякий случай, взявшись за рукоять пистолета, торчавшего за поясом.
   - Но у нас нет ничего такого, ну разве что, немного денег... - неуверенно предложил Том.
   - Деньги это хорошо! - ухмыльнулся офицер и переглянулся с солдатами, те в ответ алчно заулыбались.
   - Деньги, дорогуша, мы и так конфискуем, но позвольте полюбопытствовать, кто вы, все-таки, такие, и что вас привело сюда, в столь поздний час?
   - Я племянник графа Рэндалла, - на удачу, представился Том, - а это, - он указал на Гека, - мой друг.
   - Как нам повезло! - воскликнул офицер, - тебя-то мне и нужно! - и больно ткнул указательным пальцем Тому в грудь.
   - Да будет тебе известно, дорогой племянничек, - продолжал офицер с ехидцей, - твоего дядюшку сегодня арестовали по обвинению в укрывательстве государственного преступника. Так что друзья, придется вам провести ночь в нашей караулке. А утром передадим вас в полицию, и пусть они решают, как с вами поступить.
   Том понял, что совершил ошибку, представившись племянником Рэндалла. Он закусил губу, и стал лихорадочно обдумывать, как выкрутиться из очередной неприятной ситуации. Но не успел он сосредоточиться, чтобы решить, что, же делать дальше, как его размышления прервал офицер.
   - Это еще, что такое?! - вскричал он, вглядываясь в черноту ночи. Встревоженные возгласом офицера, все присутствующие, включая Гека, который, воспользовавшись всеобщим вниманием к персоне Тома, потихоньку начал было отставать, чтобы в любой момент дать стрекача, как по команде, повернули головы в сторону, куда смотрел командир ночного патруля. В лунном свете, то и дело пропадающим из-за гонимых, усиливающимся ветром, тяжелых свинцовых туч, Том увидел неясные очертания человеческой фигуры одетой в черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Фигура эта, ежесекундно увеличиваясь в размерах, приближалась к ним с пугающей быстротой.
   - Господи! Во имя отца, сына и святого духа! Кто это?! - пробормотал офицер, продолжая всматриваться в ночную мглу.
   - Что вы стоите, болваны! - крикнул он солдатам, - стреляйте же, черт возьми! Остановите его! Кто бы он ни был!!!
   Солдаты, немного поколебавшись, вскинули ружья, но не выстрелили, потому что стрелять было не в кого, фигура исчезла, растворилась, словно ее и не было. Ветер внезапно стих и наступила тишина, гнетущая, тревожная, обволакивающая с ног до головы ожиданием чего-то ужасного и неотвратимого.
   Только скрип продолжающего раскачиваться фонаря над входом в гостиницу, нарушал установившееся безмолвие.
   "Почему он качается"? - машинально подумал Том. "Ветра же нет? Что, вообще происходит"?
   Ответом ему был какой-то странный звук, внезапно раздавшийся совсем рядом. Он напомнил ему ворчание животного. Том завертел головой по сторонам силясь определить источник звука, и быстро понял, что он находится за спиной у офицера. Тот, по-видимому, тоже это понял и оглянулся. Тем временем Том поискал глазами Гека, и с облегчением убедился, что его товарищ здесь и так же как и он, с недоумением озирается вокруг.
   - Чертовщина какая-то! - сказал офицер, не обнаружив за своей спиной никакой угрозы.
   - Кто-нибудь видел то, что видел я? - спросил он.
   - А что вы видели, г-н лейтенант? - спросил один из солдат. Но офицер ответить не успел, потому что какая-то неведомая сила вдруг, с хрустом отсекла его голову от туловища. Голова упала на землю и покатилась, подпрыгивая, на неровной мостовой. Обезглавленное тело командира ночной стражи постояло пару мгновений, словно в растерянности от внезапной потери своей главной составляющей, и рухнуло к ногам онемевших от ужаса свидетелей случившегося.
   - Ааааааа! - дико закричал один из солдат, и, прицелившись, выстрелил. Краем глаза Том успел заметить большую черную тень, с глухим рычанием метнувшуюся в их сторону.
   - Бежим! - закричал Гек и с силой дернул Тома за рукав. Дважды свой призыв ему повторять не пришлось. С такой скоростью, с какой сейчас неслись друзья по плохо освещенным пустынным улицам столицы Остерроса, они не бегали до этого никогда, за их спинами слышались выстрелы и душераздирающий крик, это придавало им дополнительные силы, чтобы еще больше увеличить скорость. Почти не разбирая дороги, одним махом, преодолевая все препятствия, попадающиеся им на пути, они уже через каких-нибудь, полтора десятка минут, очутились в городском порту Данвира.
   - Стой, Гек! - задыхаясь, крикнул Том, - я больше не могу!
   Не в силах продолжать свой сумасшедший бег, он остановился и, согнувшись пополам, постарался восстановить сбитое дыхание, глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Гек тоже остановился, но в отличие от товарища, не смог устоять на ногах, и в изнеможении упал на землю.
   - Что это было, Гек? - спросил Том, когда его дыхание стало, наконец, более или менее ровным.
   - Не знаю, - тяжело дыша, ответил Гек, - но кое-какие предположения у меня есть. Это вполне могла быть "Черная вдова", Том. И если это была она, то нам крупно повезло, что мы еще живы.
   - Кто, кто? - спросил Том, - какая еще "Черная вдова"?
   - Потом расскажу, а сейчас нам нужно найти, наконец, пристанище, чтобы перекантоваться до утра, и у меня есть идея, на этот счет, - Гек поднялся на ноги и протянул руку товарищу.
   - Пойдем Том, есть у меня здесь одно надежное местечко..., - начал, было, Гек.
   - Спасибо, Гек, - перебил его Том, - если оно такое же надежное, как и то, в котором я познакомился с Рыжим Соло, то, пожалуй, я туда не пойду.
   Он огляделся вокруг и спросил.
   - Я смотрю здесь полно надежных местечек, какое же из них твое?
   В отличие от города, который уже погрузился в сон, в порту ночная жизнь была в полном разгаре. Увеселительных заведений здесь хватало, и все они призывно манили к себе жаждущих получить свою порцию удовольствия, какую только был способен предоставить портовый кабак. На большинстве кораблей стоявших на рейде, тоже явно было не до сна. Отовсюду доносилась громкая музыка, с которой соперничали женский смех и грубый гогот представителей мужского пола.
   - Так куда же мы пойдем, Гек? - спросил Том.
   - Не хочешь, не ходи, - насупившись, ответил Гек.
   - Ну, ладно, ладно, не обижайся. Подумаешь, уже и пошутить нельзя, - с этими словами, Том обнял своего товарища за плечо и повторил свой вопрос, - так куда же нам идти?
   - Я часто подрабатываю здесь, в порту, - пояснил Гек, - пожалуй, это единственное место в городе, где почти всегда можно найти работу. Да чего я тебе рассказываю, ты и сам должен знать.
   - Да, да, конечно, - поспешно согласился Том.
   - Так вот, у меня тут масса знакомых, кто-нибудь, да приютит нас, можешь не сомневаться. Так что иди за мной и не отставай, а то, не дай бог, заблудишься, - засмеялся Гек, очень довольный своей шуткой, - ну что, пойдем?
   - Ну, пойдем, - Том быстро посмотрел по сторонам, и, убедившись, что им ничего не угрожает, не спеша, пошел вслед за товарищем.
   - Послушай Гек, мне кажется, мы тут запросто можем нарваться на полицию, - сказал Том, когда они поравнялись.
   - Можем, - беззаботно ответил Гек, - но, скорее всего, уже не нарвемся, потому что мы пришли.
   Гек сделал широкий жест, приглашая друга войти, но не успел Том открыть дверь кабака, куда его, собственно, и привел Гек, как она широко распахнулась, и из нее, буквально вывалилась пьяная в хлам, парочка.
   - Добро пожаловать в таверну "Семь футов под килем", Том! - торжественно проговорил Гек, и решительно шагнул внутрь. Том последовал за ним. Картина, открывшаяся ему, не особо его впечатлила. То, что он здесь увидел, практически не отличалось от того, о чем он неоднократно читал в романах. Но одно дело читать, а другое, самому оказаться среди столь живописной публики. Том с любопытством разглядывал обстановку и посетителей этого, по-видимому, весьма типичного для морских портов, того времени, заведения. Грубые, словно сколоченные наспех, столы, были буквально облеплены разношерстными клиентами таверны, которые беспрестанно курили, галдели и пили. Между столами шустро сновали разбитные девицы неопределенного возраста, разнося напитки и еду. У стойки, длиною примерно в тридцать, тридцать пять футов, яблоку негде было упасть, тем не менее, к ней постоянно кто-то подходил и мало кто отходил. Это удивило Тома, поскольку все подходившие каким-то чудом, умудрялись находить себе место, для того чтобы опрокинуть стаканчик.
   - Эй, Том! - с трудом услышал он сквозь шум и гвалт, - ты чего там застыл? Подваливай к нам!
   Том обернулся на зов и, щурясь от едкого табачного дыма, стал искать глазами Гека. Он обнаружил его по поднятой вверх руке, которой тот призывно ему махал.
   - Знакомься Том, - представил сидевших за столом людей, Гек, когда Том присоединился к их компании, - это Билл Фартинг, бригадир портовых грузчиков, это шкипер, Стэн Лавуазьяк со своими помощниками Фредом и Пьетро. Все они не раз выручали меня в трудную минуту, надеюсь, выручат и в этот раз.
   - Том Сойер, - представился Том, - хоть мы познакомились с Геком совсем недавно, но мне кажется, что я его знаю всю жизнь, и я очень рад, что судьба свела меня с ним. И также надеюсь, что его друзья будут и моими друзьями.
   - Присаживайся, парень, - пригласил Тома, Лавуазьяк, - выпьем за знакомство, а заодно и послушаем ваш рассказ. Если я правильно понял Гека, вы попали в переделку, не так ли?
   Беспрестанно перебивая друг друга, друзья рассказали о том, что с ними приключилось за последние несколько часов, умолчав, правда, о некоторых деталях, в частности, о причине, по которой им нужно было непременно оказаться в Мармонте.
   - А ты что, Том, правда, племянник графа? - спросил шкипер.
   - Нет, что вы! - воскликнул Том.
   - Ты можешь говорить нам ты, - вставил Билл Фартинг, - мы люди простые и не любим церемоний.
   - Хорошо, - кивнул Том и продолжал, - на самом деле я юнга с "Хризантемы". Слыхали про такой корабль?
   - Еще бы не слыхали! - мрачно произнес шкипер Лавуазьяк, и кулаки его угрожающе сжались, - только чудом я и мои друзья, - он кивнул в сторону Фреда и Пьетро, - остались живы после встречи с "Хризантемой" и ее капитаном, одноглазым дьяволом. И вот, что я скажу тебе парень, уходи-ка ты отсюда по добру по здорову, таким, как ты, не место за нашим столом! И благодари Гека, а то ...
   Но Гек не дал Лавуазьяку, закончить его гневную тираду и решительно вступился за товарища.
   - Выслушайте его историю, Стэн, и вы друзья, - умоляюще попросил он, - Том никакой не пират! Он и был-то на "Хризантеме" всего один день!
   И Том, получив шанс оправдаться, сполна им воспользовался, рассказав новым знакомым все, что считал нужным рассказать, чтобы они сменили свой гнев на милость и снова приняли его в свою компанию.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 37
  
  
  
   - А зачем вам надо в Мармонт, что вы там забыли? - спросил Лавуазьяк, когда Том закончил рассказ о своих злоключениях.
   - Нужно помочь одному очень хорошему человеку! - горячо сказал Том.
   - Уж не тому ли, который бросил тебя в трудную минуту? - спросил шкипер.
   - Почему бросил? - обиделся Том, - он и не бросал вовсе! Так получилось! Ведь если бы он вернулся, его могли повесить вместе со мной! Ну и что в этом хорошего?
   - Да нет, ничего, тебе виднее, - задумчиво произнес шкипер.
   - Что ж это за дело такое, что вы готовы рискнуть жизнью ради него? - спросил Билл Фартинг.
   - Извини Билл, и вы друзья, но я не могу рассказать больше, чем рассказал, я дал слово, - сказал Том и с сожалением вздохнул.
   - Честно говоря, - продолжал Билл Фартинг, - я очень сомневаюсь, что вам удастся благополучно добраться до этого, вашего, Буэно. Вас наверняка разыскивает вся полиция Данвира, особенно если кто-нибудь из ночного патруля выжил после нападения. Это происшествие обязательно свяжут с вами. Так что вам, ребятки, лучше всего, на некоторое время затаиться и носа не высовывать наружу. Таков мой совет. А что касается "Черной вдовы", то я, пожалуй, могу кое-что рассказать об этом.
   Билл отхлебнул из большой кружки эль, немного попыхтел своей трубкой и спросил: "Ну что? Хотите послушать"? "Конечно, хотим"! - хором ответила вся компания.
   - Есть у меня в артели один грузчик по имени Сонни, неплохой работник, надо сказать. Сам он из Мармонта и появился у нас не так давно, всего-то полгода назад, я его сам пригласил к себе в бригаду, как только увидел шатающимся без дела в нашем порту. Данные у него для грузчика просто идеальные. Крепкий, коренастый, широкоплечий, ладони как лопаты, и ноги, что твои тумбы. В общем, он сразу мне приглянулся. И я ни разу не пожалел о том, что взял его на работу. Что меня немного беспокоило, так это то, что он упорно отказывался рассказать о себе, сказал только, что он из деревни, принадлежащей графству то ли Бенгоф, то ли Виргоф. Я в Мармонте не бывал и знаю лишь, как их главный город называется, Фрубург, кажется, вот и все мои познания. Так вот, на все вопросы о причине, почему он перебрался в Остеррос, отвечал уклончиво, мол, в поисках лучшей доли, и все. Но однажды, Сонни все-таки разговорился и поведал нам историю, от которой у некоторых волосы на голове зашевелились. Помню, праздновали мы чей-то день рождения, шумно праздновали, вино, и эль рекой лились...
   - Я был в тот вечер с вами, и слышал рассказ Сонни! - перебил рассказчика Гек.
   - Верно, малыш! Ты был с нами, а значит, можешь подтвердить правдивость моих слов, - сказал Билл. Гек кивнул.
   - Эй, красавица! - крикнул Билл, обращаясь к проходящей мимо их стола, девице с подносом. Та тут же остановилась и вопросительно посмотрела на него.
   - Принеси-ка нам, дорогуша, еще по кружке эля, да какой-нибудь закуски для этих молодцов, - и Билл указал на Тома и его товарища. Девица понимающе улыбнулась и не спеша удалилась в сторону стойки.
   - По словам Сонни, началось это около года назад, - продолжил свой рассказ Билл Фартинг, - в окрестностях деревни, где жил Сонни с женой и двумя детьми, стали регулярно находить обезображенные трупы людей и домашних животных, пропавших накануне. Все они были убиты одним способом, у них было перекушено горло, и не просто перекушено, а буквально разодрано в клочья, так что голова была как правило, отделена от туловища. Животы были вспороты, а все внутренности вывалены наружу. Причем убийце, похоже, было все равно кого убивать, среди жертв были мужчины, и женщины, и даже дети.... Жуткое зрелище! Жители деревни обратились за помощью в замок, да куда там! У них и самих были те же проблемы, монстр и в замок наведывался время от времени, неизменно оставляя после себя кровавый след. На чудовище и засады устраивали, и облавы, да все без толку. Одно только и удалось выяснить, что это не человек, ну, или, не совсем человек.
   - Как это? - спросил Том, слушавший рассказ Фартинга с все возрастающим вниманием.
   - Понимаешь, Том, перед тем, как должно было совершиться очередное нападение, обязательно кто-нибудь видел женщину в черном плаще до пят и в капюшоне, надвинутом так, что лица разобрать было невозможно. Если кто-то видел ее, жди беды!
   - А почему они считали, что это женщина? - не унимался Том.
   - Погоди, скоро узнаешь! - и Билл Фартинг, принялся раскуривать потухшую трубку.
   - И что же было дальше? - нетерпеливо спросил шкипер.
   - К счастью, - продолжал Билл, выпустив в потолок, струю густого табачного дыма, - монстр не каждый день, наводил ужас на жителей графства, а спустя три месяца после начала своих преступлений, так и вовсе затаился. Почти месяц о нем не было ни слуху, ни духу. Но, сожалению, для Сонни, это было только временное затишье, дальше случилась трагедия, которая и вынудила его покинуть родные края и перебраться к нам, в Данвир.
   - Что же произошло? - спросил шкипер, явно заинтригованный рассказом Билла.
   - Как-то раз, возвращаясь с работы в поле, Сонни издали увидел, как к его дому приближается человеческая фигура в черном до пят плаще и в капюшоне, надвинутом так, что лица не было видно. Он окликнул ее, та обернулась и Сонни, к своему ужасу, увидел, что капюшон плаща скрывает пустоту! Да, да, пустоту, друзья! Лица не было! Как, впрочем, и рук, и ног тоже! Фигура, словно висела в воздухе! Сонни, конечно, до смерти испугался, но не остановился, а продолжал идти вперед, так как понимал, какая опасность нависла над его семьей! И вдруг фигура исчезла, как-будто растворилась, а вместо нее появился монстр! Да еще какой! Наверное, Сонни единственный человек, видевший монстра живьем и оставшийся в живых после этой незабываемой встречи.
   - И как он выглядел?! - одновременно спросили Том, Фред, Пьетро и Лавуазьяк.
   - Он?! Почему он?! Она!!! Огромная, одноглазая волчица! - повысил голос, явно вошедший в раж, рассказчик.
   - Анатомические подробности, подтверждающие это, были налицо! - продолжал Билл, глаза которого даже в полумраке табачного дыма сверкали от возбуждения, - волчица-то была практически не покрыта шерстью!!! А кое-какие ее клочки, остававшиеся на теле, говорили о том, что шерсть сгорела! Однако и без шерсти, мускулистое, невероятных размеров, тело волчицы, внушало ужас, способный довести человека до умопомешательства! Но Сонни, несмотря, на страх, упрямо шел прямо на нее, на ходу соображая, как защитить себя и свою семью от возможного нападения монстра.
   Билл замолчал, вынул трубку изо рта и невидящим взглядом, уставился куда-то в пространство. Повисла гнетущая тишина, как-будто не было вокруг никого, как-будто сидели они не за столом в портовом кабаке, а где-то в пустыне, среди бескрайних песков и ничто, без их на то желания, не могло нарушить эту тишину.
   - Тебе бы, Билл, книги писать! - наконец, подал голос, шкипер.
   - Может быть! - задумчиво произнес Билл Фартинг, - но я, друзья, просто пересказываю то, о чем поведал Сонни, и только.
   - Но чем, же все закончилось? Неужели Сонни не удалось спасти свою семью?! - спросил взволнованный Том.
   - К сожалению, нет, - с грустью сказал Билл, - волчица, словно глумилась над ним! На его глазах, она, одного за другим, растерзала всех его близких, при этом Сонни не мог вмешаться и спасти их, во время ее кровавого пиршества, он не мог двинуться с места. Стая молодых волков, не весть, откуда появившихся, окружила его и держала в оцепенении, пока их предводительница не закончила свою ужасную вакханалию! Как ни странно, после всего, Сонни остался невредим. В этом, наверное, и заключался цинизм одноглазой дьяволицы, она, видимо, хотела, чтобы он до дна испил свою горестную чашу!
   - Так это ее назвали "Черной вдовой"? - спросил Том.
   - Ну, да, ее. Ходили слухи, что это бывшая любовница тамошнего графа, которую в свое время обвинили в колдовстве и должны были повесить, но ей удалось тогда бежать. И вот, спустя почти двадцать лет, она вернулась. Я тогда, честно говоря, не очень поверил в рассказ подвыпившего грузчика. Все эти россказни про оборотней, вампиров и прочих слуг сатаны, никогда не внушали мне доверия, но сегодня, послушав вас, ребятки, я, пожалуй, изменю свое мнение, - Билл замолчал и стал сосредоточено пыхтеть своей трубкой, выпуская одну струю дыма за другой.
   - Так что, выходит эта тварь теперь перебралась сюда в Данвир? - спросил Лавуазьяк.
   - Выходит, что так, - ответил Гек.
   - Может она охотиться за Сонни? - предположил Том, - ведь получается, что он единственный, кто остался в живых, после встречи с ней. И теперь она решила убрать его, чтобы не осталось никаких свидетелей.
   - Может и так, - согласился Билл, - только нам от этого не легче. Единственное, что мы можем сделать, так это предупредить Сонни, чтобы был начеку.
   - Ладно! Чего гадать! Ты лучше скажи Том, что вы намерены делать дальше? - спросил Лавуазьяк.
   - Как что? Будем добираться до Буэно, а сегодня хотим попросить вас приютить нас на одну ночь, нужно хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой, - ответил Том и вопросительно посмотрел на Гека. Тот с готовностью кивнул, подтверждая слова товарища.
   - Значит, вы не собираетесь воспользоваться советом Билла, и залечь на дно, на некоторое время, я правильно понимаю? - уточнил шкипер.
   - Да, правильно, - ответил Том.
   - Спасибо за совет, Билл, - продолжал он, обращаясь к Фартингу, - но что-то подсказывает мне, что нужно спешить, а то, как бы, ни опоздать! Полагаю, назревают грандиозные события. А мне бы так хотелось принять в них участие!
   - Ну, заинтриговал! - воскликнул Лавуазьяк, - может все-таки, расскажешь, о чем речь?
   - Прости, Стэн, не могу. Скажу только, что если предчувствия меня не обманут, в Мармонте грядут большие перемены.
   - Интересный ты человек, Том, - сказал шкипер и внимательно посмотрел на юношу, - говоришь и рассуждаешь как образованный человек, а ведь ты, судя по твоим рассказам, всего лишь босяк из места с весьма сомнительной репутацией. Что скажешь?
   Том молчал, с виноватым видом посматривая, на своих новых приятелей.
   - Ладно, не хочешь, не говори, - махнул рукой шкипер, - больше не буду приставать к тебе с вопросами на эту тему. Но, имей в виду, если мы узнаем, что ты втянул Гека в какую-нибудь темную историю, берегись! Следующая наша встреча, если, конечно, она состоится, может стать для тебя последней! И все, хватит об этом! Теперь к делу. Я вот, что хотел предложить. В трюмах моей шхуны лежит груз, который я подрядился доставить не куда-нибудь, а в Мармонт.
   - Да, ну!!! - одновременно воскликнули и Гек и Том.
   - Вот вам и "да, ну"! - передразнил шкипер и все, сидящие за столом, рассмеялись.
   - Думаю, при попутном ветре, - продолжал шкипер, - быть в Хейфене, дня через три. Хейфен это город-порт, - пояснил он, в ответ на вопросительный взгляд Тома, - от него до Фрубурга рукой подать, хоть по реке, хоть по суше.
   - Так ты можешь взять нас с собой, Стэн, правда? - спросил Гек.
   - Да вот, хочу предложить вам временно влиться в состав экипажа моей шхуны, две пары крепких и ловких рук нам не помешают....
   - Ну и что? - спросил он после небольшой паузы, - как вы на это смотрите? А?
   Друзья переглянулись, потом разом посмотрели на шкипера и хором заявили: "Мы согласны"!
   - Когда отходим? - деловито спросил Том.
   - Завтра на рассвете. Хотя нет, наверное, уже сегодня. Так что давайте, друзья закругляться, надо хорошенько выспаться перед дорогой, - с этими словами, Стэн Лавуазьяк встал, за ним, как по команде, поднялись и все остальные.
   - Друзья! - обратился ко всем Том, - позвольте мне оплатить счет. Прошу, не возражайте, я хочу хоть чем-то отблагодарить вас!
   - Ну что, позволим? - с напускной серьезностью, спросил Билл Фартинг, оглядев своих товарищей.
   - Позволим, позволим, почему бы нет, - ответил за всех Стэн, - плати Томми, коль уж так тебе охота, думаю, трех серебряных монет, будет вполне достаточно.
  
  
  
  
   ГЛАВА 38
  
  
  
   Ранним утром, едва только расцвело, шхуна "Удача" под командованием шкипера Стэна Лавуазьяка, покинула уютную бухту Данвирского порта и вышла в открытое море. Судно было зафрахтовано франкийскими виноделами для доставки их знаменитого вина в Мармонт, где оно было в большом почете. В Мармонте были и свои виноделы, однако качество производимого ими вина, не шло ни в какое сравнение с лучшими образцами, поставляемыми из маленького горного государства под названием Франкия. В основном, жидкий товар доставлялся в другие страны, водным путем. Это было намного быстрее и удобнее, чем по суше. Кроме того, существовала еще одна причина, по которой винодельческие компании предпочитали водный транспорт. Оказалось, что морская качка весьма благотворно влияет на вкусовые качества молодого вина. Это открытие было сделано совершенно случайно одним из известных франкийских виноделов, который как-то раз, решил лично сопроводить товар к покупателю. Прекрасно зная вкус своего вина, он был неприятно удивлен, продегустировав его с компаньоном, обмывая успешную сделку. Ему показалось, что вино безнадежно испорчено, а вот компаньон, к его несказанному удивлению, был в полном восторге, превознося до небес, "неземной" вкус благородного напитка. Секрет изменения вкуса вина перенесшего морское путешествие, вскоре был раскрыт. Во время морской качки вино в бочках находилось в постоянном, интенсивном движении и, видимо, это обстоятельство повлияло на химические процессы, приведшие, в конце концов, к улучшению вкуса франкийского вина. Заказы на поставку этого продукта посыпались один за другим. Однако, мало кто из многочисленных винодельческих компаний Франкии имел собственный торговый флот. По этой причине, многие из них, стали использовать наемников, вроде Стэна Лавуазьяка, являющегося не только капитаном, но и владельцем своего судна. Несмотря на то, что Стэн был родом из Остерроса, и его шхуна имела постоянное место у причала в порту Данвира, застать его на родном берегу, было проблематично. Лавуазьяк слыл опытным и удачливым моряком, и было совершенно естественным, то, что на его услуги был большой спрос. Можно сказать, что Тому и Геку крупно повезло, что они встретили его в портовом кабаке.
   Шхуна "Удача" была хорошо оснащенным, довольно большим, для своего класса, судном, к тому же, с неплохой защитой. На борту имелось достаточно серьезное вооружение. По две пушки на корме и на носу, и по восемь с каждого борта, что позволяло чувствовать себя относительно спокойно во время очередного рейса.
   Погода стояла прекрасная и "Удача", до отказа наполнив паруса попутным ветром, мощно рассекая пенящиеся волны, стремительно неслась по морским просторам, поскрипывая своим такелажем.
   Том был на седьмом небе от счастья, он считал, что фортуна, наконец, повернулась к нему лицом, и будущее ему представлялось таким же безоблачным, каким сейчас было небо над его головой. Он стоял на палубе, опираясь одной рукой на швабру, другой держась за веревочную лестницу и не отрываясь, смотрел на бескрайний морской горизонт, как-будто хотел постичь тайну его недосягаемости. Но мечтательное настроение Тома моментально улетучилось после резкого окрика шкипера.
   - Эй! Том Сойер! Я тебя взял на борт не в качестве пассажира, надеюсь, ты не забыл об этом?!
   - Да, сэр, извините, я немного замечтался! - виновато отозвался Том и принялся усердно заниматься обычным для новичка делом, драить палубу. Гека рядом с ним не было, однако и он не сидел без дела, старательно исполняя обязанности матроса, поскольку, в отличие от Тома, уже имел кое-какой опыт в этом ремесле.
   - Начинает портиться погода, капитан, - доложил Лавуазьяку, поднявшийся на мостик, Пьетро Мариелли, первый помощник капитана, - барометр показывает низкое давление.
   - Вижу, - спокойно сказал капитан, внимательно вглядываясь в небо, на котором действительно, откуда ни возьмись, стали появляться небольшие тучки, явно стремившиеся объединиться, чтобы превратиться в одну большую грозную тучу. Ветер постепенно крепчал, заставляя волны увеличиваться в размерах. Шхуна все чаще стала зарываться носом в морскую пучину, но неизменно разрушая своим бушпритом очередную водную преграду, каждый раз, уверенно выскакивала на поверхность.
   - Убрать паруса! - зычно приказал Лавуазьяк, и в ту же секунду дробный топот матросских ног возвестил о том, что немногочисленная команда шхуны, принялась за привычную работу.
   - Эй, Том! - стараясь перекричать шум ветра, крикнул Лавуазьяк, - бросай ты эту швабру! Начинается шторм! Найди своего друга, и помогай ему!
   - Слушаюсь сэр! - прокричал в ответ Том. С трудом передвигаясь по, так и норовившей уйти из-под его ног, палубе, он отправился на поиски Гека. Том наткнулся на друга буквально через пару шагов. Гек и еще один матрос изо всех сил тянули за какой-то толстый канат, который, по-видимому, никак не хотел им поддаваться. Не мешкая ни секунды, Том бросился им на помощь. Между тем, шторм все набирал обороты, гигантские волны стали захлестывать палубу шхуны, стремясь забрать с собой все, что попадалось им на пути. Но, экипаж "Удачи", руководимый опытным капитаном, хорошо знал свое дело и морской стихии, несмотря на неоднократные попытки, не удавалось пока причинить шхуне вред. Однако, к сожалению, никто из членов экипажа, включая и старого морского волка Лавуазьяка и предположить, не мог, что на этот раз, их кораблю не суждено было оправдать свое название. Силы природы всерьез вознамерились взять реванш за все свои предыдущие поражения. Ослепительно сверкнула молния, заставив Тома, на мгновение, зажмуриться от нестерпимого блеска. Он чуть не выпустил из рук злосчастный канат, с которым им все равно не суждено было справиться, потому что очередной натиск стихии, разом лишил их этой возможности, разметав по палубе. В ту же секунду шхуна с бешеной скоростью устремилась вниз, скатываясь с гребня очередной волны, чтобы затем сразу же попасть под следующую. Черная бездна, раскрыв страшные объятия, в который раз, готовилась захлопнуть свою ужасную ловушку. Но, каким-то чудом, шхуне вновь удалось вырваться из цепких лап подводного царства, и она, в который раз, оказалась на поверхности. Такой страх Том не испытывал даже, когда стоял на эшафоте, ему казалось, что он попал в гигантскую мясорубку, которая неумолимо перемалывает его, стремясь, в конце концов, превратить в то, для чего она была создана. Том бросил взгляд на небо и, вдруг, против воли, залюбовался открывшимся ему фантастическим зрелищем. В свете непрерывно сверкающих молний, косые струи дождя, безостановочно исторгаемые свинцовыми тучами, были похожи на стрелы громовержца, которыми тот стремился поразить непокорных людишек, отчаянно пытающихся противостоять разбушевавшейся стихии. А шквалистый ветер, словно дьявольский скульптор, без устали лепил из туч, заполонивших небо, сказочные фигуры, одну страшнее другой. В этом аду, Том совершенно забыл о своем браслете, лишь только одна мысль заполнила его мозг: "Выжить! Выжить! Любой ценой"! Вдруг, что-то больно хлестнуло его по лицу. "Веревка"! Не раздумывая, Том схватился за нее и стал подтягиваться, чтобы добраться до какого-нибудь относительно безопасного места. Веревка привела его к шлюпке, закрепленной у самого борта, он сделал попытку забраться в нее, но тщетно, очередная волна отбросила его назад. Хлебнув изрядную порцию морской воды, Том закашлялся, не выпуская, однако, из рук спасительной веревки. Откашлявшись, он предпринял еще одну попытку укрыться в шлюпке, но и она оказалась безуспешной, его снова отбросило на исходную позицию. "Ничего"! - приободрил себя Том. "Главное, не выпускать из рук веревку"! В то же мгновение, он с ужасом, почувствовал, что веревка, на которую, у него была такая надежда, безвольно обмякла в его руках. В отчаянии он потянул за нее и быстро убедился, что его страшная догадка подтвердилась. Веревка просто напросто оторвалась от шлюпки и не представляла для Тома теперь никакой ценности. "Тооом"! - вдруг услышал он сквозь шум шторма слабый крик. Он огляделся, и сердце его радостно забилось. "Гек"! В то же мгновение, мощный толчок в спину, бросил его на палубу, он больно ударился обо что-то головой, но, к счастью, не лишился сознания и, превозмогая боль, осторожно пополз вдоль борта на помощь своему товарищу. А тот, несомненно, нуждался в помощи, в этом Том убедился, когда, наконец, увидел картину, заставившую его сердце сжаться от жалости. Гек был практически погребен под обломками корабельных снастей, рядом с ним лежал матрос, тот самый, с которым они безуспешно пытались закрепить канат, и он, похоже, уже в помощи не нуждался, так как не подавал никаких признаков жизни.
   - Сейчас, сейчас, дружище! Я помогу тебе! - стоя на коленях, Том стал осторожно разбирать завал.
   - Скажи Гек, ты цел? - спросил он, когда ему удалось сбросить с товарища увесистый кусок фрагмента мачты.
   - Не знаю, - прошептал Гек, - все тело болит. Давай, вытаскивай меня отсюда быстрее.
   - Да, да, осталось совсем чуть-чуть, потерпи Гек!
   В тот самый миг, когда Тому, наконец, удалось вызволить своего друга из плена, невероятных размеров волна, достойная кисти Айвазовского, с яростью обрушилась на многострадальный корабль, в мгновение ока, превратив его в груду щепок.
  
  
  
  
   ГЛАВА 39
  
  
   - Вы разочаровали меня, Рэндалл! Очень разочаровали! Я думал, что найду в вашем лице человека способного принести пользу моей стране! Что же, выходит, я ошибался?! И те, кто предостерегал меня относительно вас, были правы?! Вы совершили серьезное преступление, Рэндалл! Вы это понимаете?! Вы укрыли государственного преступника, а потом помогли ему бежать! Что вы на это скажите?! - король Остерроса Георг, несмотря на молодость, слыл человеком, которого сложно было вывести из равновесия, но сейчас, к сожалению, для графа Рэндалла, стоявшего перед ним по стойке "смирно", он был вне себя от ярости.
   - Прежде всего, сир, - спокойно сказал Рэндалл, - позвольте выразить вам мою искреннюю благодарность.
   - Интересно, за что же это?
   - За то, что дали мне возможность объясниться.
   - До сих пор сомневаюсь, правильно ли я поступил, - хмуро проговорил король.
   - Надеюсь, убедить вас в этом, сир. Насколько мне известно, согласно закону Остерроса, занятие пиратством является государственным преступлением и к лицам, уличенным в этом преступлении применимо самое суровое наказание вплоть до смерти через повешение.
   - Как ни странно, мне это тоже известно, г-н граф, - с иронией заметил король.
   Не обращая внимания на иронию короля, Рэндалл невозмутимо продолжал, - Однако, согласно этому же закону, с рядовыми пиратами, власти могут поступить по своему усмотрению. Например, отправить их на каторжные работы, продать на невольничьем рынке или заточить в тюрьму.
   - К чему вы ведете, Рэндалл? - спросил король.
   - Сейчас объясню, ваше величество. На любом корабле, и, прежде всего, на военном, абсолютной властью обладает только один человек, капитан. И хотя я, по вашему поручению, организовал и возглавил экспедицию по поимке и уничтожению пиратского корабля под командованием Джека Блэквуда, я, тем не менее, не стал вставлять палки в колеса капитану Монро, когда он по своему усмотрению решил распорядиться судьбой плененных пиратов. В конце концов, моя миссия в этом предприятии была выполнена. "Хризантема", так долго досаждавшая нашим торговым судам, была найдена и потоплена, а ее капитан взят в плен.
   - При этом мы потеряли наш флагманский корабль, - с грустью заметил Георг.
   - К сожалению, это так, сир. Но поверьте, вина за это полностью лежит на покойном капитане флагмана "Аннабель", который, не дожидаясь помощи, в одиночку атаковал пиратов.
   - Знаю, граф, мне докладывали, - Георг недовольно поморщился, - не оправдывайтесь за то, в чем вас не обвиняют. Продолжайте.
   - Так вот, в одном из пленных пиратов, я узнал бывшего телохранителя и начальника секретной службы ныне покойного короля Мармонта, Томаса Бамбеллу.
   Георг удивленно поднял бровь.
   - Я слышал о нем. Незаурядный человек, много нам крови попортил. Вы уверены, что это был именно тот самый человек?
   - Да, ваше величество. Прошел всего год, как пропал король Карл. Власть в Мармонте сменилась, недовольных политикой проводимой королевой Элизабет и ее любовником герцогом Кастильей немало, и к ним, безусловно, относится Томас Бамбелла. И я подумал, что он мог бы рассказать нам много интересного. Возможно, его знания политической кухни Мармонта пригодились бы вам. Поэтому я решил изолировать его, чтобы допросить в спокойной обстановке. Согласитесь, ваше величество, что мне бы он рассказал значительно больше, чем кому-либо.
   Георг в знак согласия, слегка наклонил голову и задумчиво посмотрел куда-то мимо Рэндалла.
   - Надеюсь, вы понимаете, государь, что если бы я хотел, выражаясь словами королевского прокурора, "укрыть" государственного преступника, я бы не стал сажать его в городскую тюрьму Данвира.
   Рэндалл умолк, ожидая реакцию на свои слова, однако, её не последовало.
   Граф выдержал небольшую паузу и продолжил, - Неуместное вмешательство помощника королевского прокурора Вилльтора, испортило мои намерения. Более того, его непрофессиональные действия привели к тому, что Бамбелла сбежал. Видимо разъяренный собственной неудачей, он решил отыграться на, ни в чем не повинном, мальчишке и повесить его.
   - Так уж и не повинном? - спросил Георг.
   - Как выяснилось, мальчишка пробыл на пиратском корабле всего полдня, да и то, в обществе корабельного повара, по имени Томас Бамбелла.
   - Этот Бамбелла был на корабле всего лишь поваром? - удивленно спросил король.
   - Так, во всяком случае, мне сказал этот юнга, - ответил Рэндалл.
   - Что ж, - задумчиво произнес король, - полагаю, вы правы, Рэндалл, очень жаль, что этому Бамбелле удалось сбежать. Было бы весьма интересно с ним побеседовать. Ну, а что же капитан Блэквуд, что вы о нем скажете? - спросил король и пристально посмотрел на Рэндалла.
   Тот не моргнув глазом, спокойно ответил.
   - В свое время, сир, он был подручным герцога Кастильи, но был не вхож в светское общество, поэтому я мало, что о нем знаю. Что касается его судьбы после пленения, то об этом лучше спросить у капитана Монро.
   - А зачем же вы все-таки, спрятали мальчишку? - внезапно спросил король.
   - Я его не прятал, сир. После разговора с ним, я убедился, что он не представляет для нас никакого интереса. Однако, памятуя о том, что Вилльтор не успокоится, пока не повесит беднягу, я накормил его, одел и отпустил на все четыре стороны.
   - А вы знаете, что он оказал сопротивление полиции, сбежал от них, а потом стал одним из участников ночного трагического происшествия на площади у южных городских ворот? - спросил король.
   - Нет, не знаю, государь, но если бы я знал, что меня хотят повесить за преступление, которое я не совершал, я бы тоже оказал сопротивление и убежал. О каком происшествии вы спрашиваете, ваше величество? Что произошло у южных ворот, ночью?
   - Вот я и хочу поручить вам, разобраться в этом, граф, - сказал король, - дело в том, что ваш подопечный, а судя по описанию, это был именно он, был арестован вместе со своим приятелем, ночной стражей. В результате внезапного нападения неизвестного животного, а может и не животного, из трех стражников выжил только один, а арестанты исчезли. Вы не находите это странным, граф?
   - Не знаю, трудно сказать, - медленно произнес Рэндалл.
   - Есть также обстоятельство, которое придает этому происшествию еще большую загадочность. У офицера и солдата из патруля отсутствовали головы, их просто оторвали или отгрызли.
   - А что говорит выживший солдат? - спросил Рэндалл.
   - К сожалению, ничего вразумительного. Скорее всего, он немного тронулся умом от пережитого. Говорит о какой-то черной тени, которая металась между ними, причем с такой скоростью, что попасть в нее, не представлялось возможным. В общем, бред какой-то, но, тем не менее, два обезображенных трупа налицо. И это факт, с которым нельзя не считаться, - король замолчал и снова устремил свой взгляд мимо собеседника. На несколько секунд воцарилась тишина. Первым прервал молчание король.
   - Разберитесь в этом, Рэндалл. И обязательно найдите мальчишку! Возможно, он прольет свет на это происшествие. Я вам советую, найти его раньше королевского прокурора. Вы мне симпатичны, граф, но имейте в виду, если в ходе следствия окажется, что вы и ваш юный протеже, окажетесь замешаны в этом таинственном деле, я буду вынужден поддержать против вас обвинение в государственной измене, как того требует королевский прокурор.
   - Я приложу все усилия, ваше величество, чтобы защитить свое честное имя. Но, простите, причем тут государственная измена? - спросил Рэндалл.
   - Вы свободны, граф, - сухо сказал король, и после небольшой паузы, добавил, - пока.
   Поскольку граф прибыл в королевский дворец под конвоем, то возвращаться домой ему пришлось пешком. Впрочем, его это устраивало, ему просто необходимо было время, чтобы собраться с мыслями и спокойно обдумать свои дальнейшие действия. А что, как не прогулка пешком, как нельзя лучше способствует размышлениям. На пороге дома, графа встретил взволнованный Сэндз.
   - Вас отпустили, ваша светлость?! - спросил он, нервно теребя пуговицу своего кафтана.
   - Как видишь, старина Сэндз, - спокойно ответил граф.
   - Значит все у вас в порядке?!
   - Не совсем, Сэндз, не совсем. Однако, если мы в ближайшее время, ничего не предпримем, чтобы действительно все у нас было в порядке, то.... Впрочем, старина, чем дольше мы будем стоять на пороге, тем меньше у нас шансов на благополучный исход дела, - усмехнулся граф.
   - Простите ваша светлость, - засуетился слуга, пропуская графа в дом, - но я хотел предупредить вас, что у нас гость. Он ожидает в гостиной.
   Граф резко остановился и отрывисто спросил: - Кто же это?
   - Некий капитан Монро, ваша светлость. Я не сказал ему, что вас арестовали. Я сказал, что вы по срочному делу отбыли в королевский дворец. Я думал он уйдет, но он сказал, что будет ждать вас, якобы, у него есть к вам срочное дело.
   - Это очень кстати Сэндз! - воскликнул граф, радостно потирая руки, - вели подать нам бутылку самого лучшего бренди и не беспокоить. Да, чуть не забыл! Ты выполнил мое поручение?
   - Вы по поводу банкирского дома Морган? - спросил Сэндз.
   - Да, черт возьми! Я разве давал тебе другие поручения?! - в голосе графа послышались нотки нетерпения.
   - Простите ваша светлость, конечно, я выполнил все, что вы мне приказали. Вы можете получить деньги, когда вам будет угодно, если выполните условие договора, таков был ответ банкира.
   - Отлично, старина! Пока все складывается хорошо, - бодро сказал граф и решительно направился в гостиную.
   - Ба! Кого я вижу! Дорогой Чарльз, вы не представляете себе, насколько я рад вас видеть! От всей души приветствую вас в своем скромном жилище! - Рэндалл быстро подошел к немного опешившему от такого теплого приема, капитану Монро, и с жаром пожал ему руку. Тот сделал попытку подняться с дивана, но Рэндалл не дал ему этой возможности.
   - Сидите, сидите, любезный г-н Монро. Сейчас нам принесут ваш любимый бренди и мы с вами в спокойной и приятной обстановке обсудим наши дела. Ведь вы за этим сюда пришли? Не так ли?
   - Да, - немного смущенно подтвердил Монро, заерзав на диване, - но, не только..., собственно я....
   - Конечно, конечно, я понимаю, - перебил капитана, граф, - прежде всего, вы, пришли проведать старого друга, ну и заодно поговорить о делах. Верно?
   - Верно, - согласился капитан и облизнул пересохшие губы.
   В дверь гостиной негромко постучали.
   - А вот и бренди! - воскликнул граф, и приказал, - войдите!
   Вошедший слуга аккуратно поставил на стол вазу с фруктами и хрустальный графин, наполненный столь любимым капитаном Монро напитком. Затем он быстро и ловко сервировал стол и, наполнив рюмки хозяину и его гостю, бесшумно вышел. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, граф поднял свою рюмку.
   - За нашу встречу, дорогой Чарльз!
   - За встречу, граф!
   Минут пять они болтали ни о чем, стараясь делать вид, что кроме городских сплетен их ничего не интересует. Лишь после третьей рюмки, граф решил, что пора! Наступил момент, чтобы перейти к главному, ради чего, собственно он и затеял этот спектакль.
   - Вам наверняка, Чарльз не терпится узнать, удалось ли мне облегчить кошелек герцога Кастильи? - спросил граф деловым тоном.
   - Даа, - неуверенно произнес капитан, слегка оторопевший от такой резкой смены темы разговора.
   - Так вот, спешу сообщить вам, что мне это удалось, - широко улыбаясь, сказал граф, - деньги почти у нас в кармане!
   - Почти?!
   - Да, почти. Осталась небольшая формальность. И здесь мне без вашей помощи не обойтись, дорогой Чарльз. Ведь если бы вы, таким чудесным образом, сюда сегодня не явились, я бы сам к вам пришел. Ведь речь идет о пятистах тысячах золотых дукатов. Надеюсь, вы помните?
   - Конечно, - прохрипел осипшим от волнения голосом Монро, вытирая платком свой мгновенно вспотевший лоб, - а что за формальность?
   - Вам нужно будет получить деньги и привезти их сюда. Вот, собственно, и все, - сказал граф, испытующе глядя на капитана.
   - И все?! - недоверчиво спросил Монро.
   - И все, - подтвердил граф, - только для этого нужно будет немного потрудиться.
   - И что же я должен сделать? - настороженно спросил Монро.
   - Сущие пустяки, дорогой Чарльз, сущие пустяки. Сейчас я вам все объясню. Дело в том, что у меня вышел небольшой конфликт с королевским прокурором, и я не исключаю, что за мной могут присматривать. Я, конечно, сомневаюсь, что прокурор может зайти так далеко, но когда речь идет о такой сумме, лучше исключить всякий риск. Вы согласны?
   Монро кивнул.
   - Вот поэтому, то, что я собирался сделать сам, я хочу поручить сделать вам, дорогой Чарльз. Деньги находятся в Данвирском отделении банкирского дома Морган, но получить мы их можем только тогда, когда банковский поверенный удостовериться, что Блэквуд благополучно покинул город. Не позднее, чем завтра, вы должны отправиться по указанному мною адресу. Там вас встретит поверенный, вы назовете ему свое имя, этого будет достаточно, чтобы он вам доверял. Затем вы освободите Блэквуда и вместе с банковским клерком сопроводите его за город через южные ворота, потом отпустите на все четыре стороны. Понятно?
   Монро снова кивнул.
   - Затем, опять же вместе с клерком, вы поедете в банк, где сможете получить деньги. Естественно после того как клерк подтвердит что все условия для их получения выполнены. Как только получите деньги, немедленно приезжайте сюда. Вам все понятно?
   Монро кивнул.
   - Ну вот, собственно, и все. Не такая уж сложная работенка. Не правда ли? - спросил граф, и, не дожидаясь ответа, продолжил, - жду вас у себя завтра, в десять утра, я сообщу вам адрес, по которому находится наш заложник, а также условный сигнал, чтобы вам открыли дверь.
   - Но почему завтра? - спросил Монро.
   - Так надо, дорогой Чарльз, так надо. Это не от недоверия к вам, это лишь небольшая предосторожность. А теперь, капитан, - сказал граф, вставая, - будем прощаться. Простите, что так внезапно прерываю нашу встречу, поверьте, я с большим удовольствием провел бы весь вечер в вашей компании, но у меня есть еще на сегодня неотложные дела.
   - До завтра, капитан, до завтра, - повторил граф, видя, что Монро тупо уставившись на него широко раскрытыми глазами, не двигается с места. Граф позвонил в колокольчик. Вошел Сэндз.
   - Сэндз, - обратился к нему граф, - проводи, пожалуйста, нашего гостя. Он уже уходит. Еще раз простите, Чарльз, но дела, которые меня ожидают, настолько важны, что я вынужден, скрепя сердцем, расстаться с вами.
   Извинения графа, похоже, не совсем удовлетворили Монро, он явно находился в шоке от той бесцеремонности, с которой хозяин дома его выпроваживал. Капитан обижено поджал губы, встал с дивана, слегка поклонился и, не говоря ни слова, направился к выходу. Сэндз едва поспевал за ним.
   - Вот, что Сэндз, - сказал граф, когда слуга, проводив Монро, вернулся в гостиную, - принеси-ка мне все, что может понадобиться для изменения внешности. Сегодня я, пожалуй, примерю на себя образ простого матроса.
   Спустя полчаса, переодетый и загримированный граф, покинул свой дом через ту же самую калитку, через которую, всего сутки назад, его покинул Том Сойер. Приняв по пути все меры предосторожности, чтобы избавить себя от возможной слежки, граф, в конце концов, благополучно добрался до цели своей вечерней прогулки. По иронии судьбы, дом, в котором, как вы уже, наверное, догадались, он прятал Джека Блэквуда, находился по соседству с тем самым сарайчиком, где Том с Геком так ловко нейтрализовали Рыжего Соло. Еще раз, оглядевшись по сторонам, граф осторожно постучал в дверь.
   - Кто там? - послышался грубый мужской голос.
   - Открывай, Хэнк! Это я, - приказал граф.
   Загремели засовы и спустя минуту, массивная дверь распахнулась. Граф вошел и сразу же прикрыл глаза рукой.
   - Убери ты эту проклятую лампу, Хэнк! Ты светишь мне прямо в лицо!
   - Прошу прощения, ваша светлость, - Хэнк убрал лампу и посторонился, пропуская графа к лестнице, ведущей в подвал.
   - Как он там? - спросил граф, остановившись перед лестницей и вопросительно глядя на Хэнка.
   - Да, ничего, - ответил Хэнк, - ест, пьет. Чего ему сделается?
   - Ну, ладно, пойдем, посмотрим. Посвети мне!
   Они спустились в подвал. Хэнк открыл замок и вскоре граф оказался лицом к лицу с одним из своих злейших врагов. Блэквуд сидел на полу прикованный к стене. Руки его были свободны, а щиколотки ног стягивали тяжелые кандалы.
   - Ааа! Г-н граф! Наконец-то! Будет хоть с кем-то перемолвиться словцом, - прохрипел пират и загремел тяжелой цепью, - а я уж думал, помру здесь со скуки! С вашим преданным псом разве поговоришь, молчит как рыба.
   После этих слов Хэнк угрожающе двинулся к пирату.
   - Спокойно, Хэнк, - сказал граф, жестом останавливая слугу, - оставь лампу и иди наверх, нам с Блэквудом нужно поговорить. Обо мне не беспокойся, все под контролем.
   Слуга шумно вздохнул, выражая свое недовольство, но подчинился и вскоре его тяжелые шаги стихли где-то наверху.
   - Повезло тебе, Блэквуд, - начал, было, граф, но пират неожиданно перебил его.
   - Да ну! - вскричал он, - неужели?!
   - Да, - мрачно произнес Рэндалл, - Кастилья прислал деньги. Видимо ты действительно знаешь что-то такое...!
   Граф пристально посмотрел прямо в лицо Блэквуду, и тот не выдержав его тяжелый ненавидящий взгляд, опустил голову.
   - Что заставило его таки, раскошелиться, - после небольшой паузы, подытожил граф.
   - Завтра, ты будешь на свободе, - продолжал он, не сводя глаз с Блэквуда.
   - И не спеши радоваться! - повысил голос граф, заметив, как лицо пирата расплылось в широкой улыбке. Тот мгновенно помрачнел и уставился на Рэндалла своим единственным глазом.
   - Прежде чем оказаться за стенами города, где тебя, наверное, уже ждут люди герцога, ты должен будешь сделать одно дело, иначе, клянусь богом, свобода для тебя останется несбыточной мечтой.
   - Что я должен сделать? - настороженно спросил Блэквуд.
   - Выполнить привычную для тебя работу, убрать одного человека.
   - Зачем это? - спросил Блэквуд.
   - Сам догадайся. Скажу только, что этого человека зовут капитан Монро, - Рэндалл усмехнулся и испытующе посмотрел на пирата.
   - Тогда все понятно! - хрипло рассмеялся пират, - что ж, этого хлыща я укокошу с удовольствием! Значит, хотите все денежки себе заграбастать! Ловко! А как же аристократическое благородство? А? Ваша светлость?
   - Еще одно слово и у меня окончательно исчезнет всякое благородство! Ты меня понял?! - яростно прошипел Рэндалл.
   - Понял, понял, ваша светлость. Давайте, рассказывайте, как я должен все это устроить.
   - Подробности тебе завтра объяснит Хэнк. Он же передаст тебе письмо, которое ты должен будешь положить в карман капитану, после того как сделаешь дело. Постарайся все выполнить чисто, если же тебя заметят, пеняй на себя, Хэнк или его брат тут же убьют тебя. Ты понял?
   Блэквуд кивнул.
   - Если все пройдет как надо, братья вывезут тебя из города, ну, а дальше, если хочешь жить, беги, и как можно быстрее! Все, прощай! - Рэндалл повернулся и сделал пару шагов по направлению к двери, затем вдруг остановился, и на мгновение задумался, потом снова повернулся лицом к пирату.
   - И запомни Блэквуд! С этого момента, в отношении тебя, у меня будет только одна цель, твое уничтожение! Теперь я знаю, что ты заслуживаешь смерти, больше, чем когда-либо. И я постараюсь убить тебя при первой же возможности!
   - Надеюсь, у нас будут равные шансы, - угрюмо процедил пират.
  
  
  
  
   ГЛАВА 40
  
  
   Том лежал на дне глубокого колодца, не в силах пошевелиться и вонючая тухлая вода, прибывающая непонятно откуда, грозила вот-вот покрыть его целиком. Он закричал от охватившего его ужаса, но крик растворился в холодном безмолвии. "Какой глубокий колодец"! - в отчаянии подумал Том. "Меня никто не услышит"! Вдруг ему показалось, что кто-то его зовет. Голос был женский. "Наверное, это мама"! - от этой мысли сердце его, радостно, забилось. Он снова закричал, что есть силы, но все было напрасно. Мрачные стены колодца поглощали его голос, не давая ему вырваться наружу. Меж тем вода, стала заливать лицо, еще немного, и все! Конец! Он захлебнется этой зловонной жижей неумолимо заполняющей всё свободное пространство его коварной ловушки.
   - Эй, Томми! Очнись! Это я, Гек! Слышишь?! Очнись! Просыпайся же, черт возьми!
   Том с трудом открыл глаза, и почувствовал, как дикая головная боль, словно стальной обруч, сдавила его голову. Он застонал, не в силах выносить боль, которая, по мере того, как он приходил в себя, постепенно охватывала все его тело.
   - Где это я? - с трудом разлепив пересохшие губы, спросил он.
   - В яме, Том! Ума не приложу, как тебя угораздило сюда попасть, - сказал Гек, сидевший на корточках перед своим товарищем и бережно поддерживающий его голову.
   - Это ты, Гек? - тихо спросил Том.
   - Конечно я! - воскликнул обрадованный Гек, - кто же еще? Давай Томми, помоги мне, надо выбираться отсюда. А то задохнемся здесь на пару. Воняет как из выгребной ямы!
   Том заставил себя пошевелиться и с облегчением убедился, что руки и ноги целы, а голова..., ну, что голова? Поболит и перестанет, главное, что она на месте. Яма, а вернее сказать, промоина, в которой Гек обнаружил своего друга, к несчастью, оказалась достаточно глубокой, и Том, с помощью товарища, с большим трудом, выбрался из нее. Тяжело дыша, они уселись на влажный песок. Несколько секунд друзья молчали, восстанавливая дыхание. Первым заговорил Том.
   - Значит, мне приснился кошмарный сон, - тяжело дыша, с трудом, проговорил он, потирая свои виски, - черт! Как болит голова!
   - Еще бы! У тебя на затылке огромная шишка! Так что ничего удивительного, - сказал Гек, - у меня тоже все тело ломит. Но главное, что мы живы, и наши руки и ноги вполне себе здоровы. А что за сон тебе приснился, Томми?
   - Как будто лежу я на дне глубокого, преглубокого колодца, и вода в нем все прибывает и прибывает, еще немного и я бы утонул. Ей богу! Я орал, орал, да все без толку. Вдруг слышу, зовет меня кто-то.
   - Это, наверное, я тебя звал, - вставил Гек.
   - Нет, - возразил Том, - голос был женский.
   - Какой еще женский? - обиделся Гек, - сам ты женский! Здесь не было никаких женщин! Только мы с тобой.
   - Но это, же был сон, Гек! А во сне все возможно.
   - Сон, сон, - недовольно проворчал Гек, - может, еще скажешь, что и кораблекрушение было во сне?!
   - Нет, что ты! Ты не беспокойся, Гек, я все помню. Я хоть и треснулся башкой, но не настолько, чтобы того..., - Том выразительно повертел пальцем у своего виска.
   - Слава богу! - улыбнулся Гек, - а то я, было, подумал, что ты действительно того!
   И тоже повертел пальцем у виска. Друзья весело расхохотались. Вдоволь насмеявшись, Том почувствовал, как головная боль постепенно угасает. "Правду говорят. Смех - лучшее лекарство"! - подумал он.
   - Послушай, Гек! Выходит, мы одни спаслись?!
   - Выходит, - вздохнул Гек, - я пока тебя нашел, излазил тут побережье на целую милю вокруг, но кроме обломков корабля, ни одной живой души. Я вообще не понимаю, как нам-то удалось остаться живыми. Ничего не помню с того самого момента, когда волна разнесла нашу шхуну вдребезги.
   - И я ничего не помню, - сокрушенно произнес Том, и украдкой посмотрел на запястье. Браслет был на месте.
   - Я так думаю, - рассудил Гек, - нам, каким-то чудом, все же, удалось забраться в шлюпку. Вон она валятся на берегу, - и он указал Тому на лодку, которая сейчас представляла собой жалкое зрелище. От нее остался только остов. Похоже, что ее разбило о прибрежные камни, а их просто выбросило на берег. Ну, а дальше Тому повезло меньше, чем его товарищу, он угодил в промоину с застоявшейся водой. Но..., все хорошо, что хорошо кончается.
   - Что же мы теперь будем делать, Томми? - спросил Гек.
   - Что делать? - переспросил Том, - прежде всего, напиться. Я лично умираю от жажды, а ты?
   - Я тоже.
   - Тогда пошли к тому лесочку. Может, найдем родник или речушку, какую. Попьем, а потом будем думать, что делать дальше. Послушай Гек! - внезапно воскликнул Том, - а вдруг мы на необитаемом острове?! Как Робинзон Крузо!
   - Кто, кто? - удивленно спросил Гек, - какой еще крузо?
   - Неважно. Один мой знакомый. Побывал как-то на необитаемом острове и выжил! Представляешь?
   - Подумаешь! Чего тут особенного. Если, конечно, это был нормальный остров, а не кусок голой скалы.
   - Не скажи! Поначалу ему пришлось очень трудно, но потом все пошло, как по маслу, особенно когда у него появился друг, Пятница! Вместе им стало значительно легче.
   - Том! Ты чего мне мозги пудришь! Сперва Робинзон какой-то, теперь еще и пятница откуда-то взялся. Ты что меня за дурачка держишь?
   - Почему за дурачка? - удивился Том, - вовсе нет. Я просто хочу сказать, что если судьба действительно забросила нас на необитаемый остров, то я буду Робинзоном, а ты Пятницей.
   - А кто главнее? - хитро прищурившись, спросил Гек.
   - Робинзон, конечно! Пятница у него был вроде слуги, - улыбаясь, ответил Том.
   - Тогда, черта лысого! Не буду я никаким пятницей, а заодно и субботой с воскресеньем в придачу. Ложись Том! - внезапно скомандовал Гек и упал на песок, увлекая за собой товарища.
   - Ты что Гек? С ума сошел? - с негодованием спросил Том, со злостью выплевывая попавший в рот песок.
   - Из леса вышли люди, - пояснил Гек, - надо понаблюдать за ними, мало ли, кто они такие.
   - А почему ж я их не заметил? - спросил Том.
   - Потому что болтаешь, черте о чем! И не замечаешь ничего вокруг! Вот почему! Ладно, не обижайся, - примирительно сказал Гек, заметив, как Том обиженно поджал губы, - в спокойной обстановке, болтай, сколько тебе влезет, я с удовольствием тебя послушаю. Я вообще.... Сюда идут! Пригни голову!
   - Сколько их? - взволновано спросил Том.
   - По-моему, четверо. Точнее, не разглядел.
   Том осторожно высунул голову и тут же снова уткнулся в песок.
   - Я думаю, они нас заметили, - прошептал он, - что будем делать?
   - Ну, раз заметили, то и нечего скрываться! - громко сказал Гек и не спеша стал подниматься. Том тоже последовал его примеру. К ним неторопливо приближались четверо мужчин. Один пожилой с большой окладистой бородой, он шел первым, за ним шли остальные. Эти трое были чем-то похожи друг на друга. "Скорее всего, братья", - подумал Том. Самому старшему из них, на вид было лет двадцать пять, остальные двое были примерно того же возраста что и Том с Геком. Ну, может быть, немного постарше. Вся компания была вооружена ружьями, кроме того, у каждого на боку болтался внушительных размеров нож. Взгляд у всех, особенно у бородатого, был тяжелый и недружелюбный.
   - Веселые ребята, ничего не скажешь, - пробормотал Том.
   Приблизившись, незнакомцы окружили их полукольцом.
   - Кто вы такие? И откуда здесь взялись? - вместо приветствия, грубо спросил бородатый.
   - Мне казалось, что приличные люди должны сперва поздороваться. А потом задавать свои вопросы, - спокойно сказал Гек и сложил на груди руки.
   - А если я сейчас просто пристрелю тебя, щенок, чтобы ты не умничал. Что ты на это скажешь? - спросил бородатый.
   - Что ж, сила на вашей стороне, стреляйте, коли охота, - невозмутимо ответил Гек.
   - Он издевается над нами, отец! Позволь мне всадить ему пулю в лоб! - запальчиво выкрикнул один из братьев.
   - Закрой рот, Эдди! Откроешь его только тогда, когда я разрешу тебе это сделать! - прорычал бородатый.
   - Я смотрю, вы не из робкого десятка. А? - спросил он, поочередно рассматривая то Тома, то Гека.
   - А чего нам боятся, - вступил в разговор Том, - после того, что нам пришлось пережить, нам уже ничего не страшно. Хотя нет, вру! Страшно! Страшно умереть от жажды. Пить ужасно хочется. Может, угостите перед смертью?
   - Ха! Ха! Ха! - внезапно расхохотался бородатый, - а они мне начинают нравиться! - сказал он, поворачиваясь к сыновьям. Те тоже, как по команде, заулыбались.
   - Дай им напиться, Тоби! - приказал бородатый, старшему из сыновей. Тот, молча, отстегнул висевшую на поясе флягу, и протянул ее Тому. Фляга мгновенно была опустошена и со словами благодарности возвращена хозяину.
   - Ну а теперь рассказывайте, что с вами приключилось, - потребовал бородатый, но в голосе его уже не было былой агрессии.
   - Знаю я эту посудину, - сказал бородатый, выслушав красочный рассказ Тома, Гек, понятное дело, не стал возражать, что именно Том должен был это сделать, - и со шкипером знаком, вернее был знаком, царствие ему небесное! Ну и что вы намерены теперь делать?
   - Позвольте, все-таки, для начала представиться, - предложил Том, - меня зовут Том Сойер, а это мой друг Гекельберри Финн.
   - А вы, кто такие? - спросил Гек.
   - Я хозяин рыбацкой артели Иероним Вальц, а это мои сыновья, Тоби, Эдди и Вилли.
   - Что-то не похожи вы на рыбаков, - недоверчиво сказал Гек.
   - Сейчас, да, - согласился Вальц, - места здесь неспокойные, пираты частенько балуют нас своим вниманием. А мне сегодня утром сказали, что видели на берегу незнакомого человека, вот мы и пришли проверить, что и как.
   - Понятно, - сказал Гек, - а можете вы нам сказать, где мы находимся, г-н Вальц?
   - Конечно, почему бы нет? Вы находитесь в Мармонте, на морском побережье, принадлежащим графству Т., недалеко от рыбацкого поселка Птитбрайс.
   - А сколько отсюда до Хейфена? - спросил Том.
   - Миль тридцать, наверное, будет, - ответил Вальц, - туда можно легко и быстро добраться, были бы деньги! - сказал он, и глаза его алчно блеснули. Это не укрылось от внимательного взгляда Гека. Он вздохнул.
   - Вот с этим у нас, как раз, беда, утонули наши денежки.
   - Это плохо, - разочаровано произнес Вальц. Он критически оглядел Тома, потом Гека и сказал: "Но деньги, дело наживное, поработаете у меня с неделю, другую, глядишь, и заработаете на дорогу. Как, согласны"?
   - Сначала накорми нас, на голодный желудок, такое серьезное решение принимать нельзя, - сказал Том.
   - Ох, и острый у тебя язык, парень, - засмеялся Вальц, - ну, что ж, пошли, так и быть, накормлю. Но, учтите, счет за кормежку придется отработать.
   Рыбацкий поселок Птитбрайс оказался довольно большим, Том насчитал десятка два вполне добротных дома и с десяток больших цейхгаузов для хранения рыбы. Почти в каждом дворе сушились рыбацкие сети, что свидетельствовало о том, что рыбная ловля, для местных жителей, являлась основным источником дохода. Обращало также на себя внимание и месторасположение поселка. От моря его отделяла гряда сопок покрытых песком. Вплотную к сопкам подступала лесополоса, лишь только преодолев которую можно было попасть в поселок. Все это делало его невидимым с моря, что, наверное, было очень удобным для его жителей. Поэтому-то Гек, исследовавший побережье, в поисках, оставшихся в живых после кораблекрушения людей, и не обнаружил его. Рыбацкие лодки, которых было довольно много, нашли себе стоянку в удобной бухточке, пробившей себе место между сопок и тянувшейся почти до самого поселка. Природа, как-будто специально создала это место для рыбаков, и они с удовольствием воспользовались ее подарком. В Птитбрайсе даже имелся свой постоялый двор, куда и направилась компания возглавляемая Иеронимом Вальцем. Пока они шли по поселку, провожаемые любопытными взглядами, Том убедился, что бородатый хозяин артели пользуется здесь непререкаемым авторитетом. Почти все встретившиеся им по пути люди, при виде Вальца, снимали головные уборы и почтительно его приветствовали. Вальц же, в ответ только слегка наклонял голову, не говоря при этом ни слова. На постоялом дворе их встретил невысокий пожилой мужчина с одной ногой, он стоял посередине двора, опираясь на костыль, и хмуро смотрел на входящих во двор гостей.
   "Ни дать, ни взять, Джон Сильвер", - подумал Том. "Только попугая на плече не хватает. Какие же они здесь все угрюмые, рыба, что ли плохо ловится"?
   - Здравствуй, Гарди! - приветствовал одноногого Вальц.
   - Здравствуйте, г-н Вальц,- в свою очередь, поздоровался одноногий и вопросительно уставился на него.
   - Вот, привел к тебе постояльцев, - Вальц указал на Тома и его товарища, - приюти их на некоторое время, - и он кинул одноногому монету. Тот на лету поймал ее и поднес к глазам.
   - Маловато будет, за двоих то, - недовольно проворчал одноногий.
   - Ничего. Они будут работать на меня. Заработают и расплатятся с тобой сполна. И все! Разговор окончен! - угрожающе повысил голос Вальц, решительно пресекая дальнейшие возражения хозяина постоялого двора. Тот недовольно крякнул, но перечить Вальцу не стал.
   - Эльза! - крикнул он, повернувшись к дому, - Эльза! Чертова кукла! Куда запропастилась?! Сэм! - позвал он мальчишку, чистившему пучком соломы лошадь, - поди, сюда!
   - Ладно, мы пойдем, пожалуй, - сказал Вальц, - дел еще полно.
   - А вы, - он повернулся к Тому и Геку, - устраивайтесь и сегодня отдыхайте. А завтра рано утром, за вами зайдет Тоби.
   - Сколько платить будете? - спросил Гек.
   - Сговоримся, - усмехнулся Вальц, - если работать будете хорошо, не обижу.
   С этими словами все семейство Вальцев не спеша, удалилось со двора.
   - Вот что, Сэм, - сказал Гарди, подбежавшему мальчишке, - найди-ка ты мне Эльзу. Только быстро! Скажи, что я очень зол на нее. Ты понял?
   Мальчишка кивнул и опрометью бросился выполнять поручение хозяина.
   - Ну, что стоим? - Гарди хмуро посмотрел на своих невыгодных постояльцев, - пойдем в дом.
   Не говоря больше ни слова, он заковылял к крыльцу дома, постукивая по дощатой дорожке деревянным протезом. Том и Гек переглянулись и последовали за ним. Едва Гарди поднялся по ступенькам, ведущим к входной двери, как она распахнулась и на пороге появилась девушка, одетая чуть ли не в лохмотья. Ее можно было бы назвать миловидной, если бы не затравленное выражение, по-видимому, никогда не сходившее с ее лица.
   - Вот ты где, мерзавка! - заорал на нее Гарди и попытался ткнуть ее своим костылем в живот. К счастью, для девушки, ему это не удалось, и от этого Гарди еще больше рассвирепел.
   - Я прикажу пороть тебя, пока ты не издохнешь! - кричал он, размахивая своим костылем.
   - Что я такого сделала хозяин? - пролепетала девушка.
   - Что сделала?! В том-то и дело, что ничего! У нас постояльцы, а тебя днем с огнем не сыщешь! - было похоже, что Гарди стремился выместить все свое недовольство, из-за того, что ему пришлось практически бесплатно, взять на постой двух юнцов, на несчастной служанке.
   - Но хозяйка приказала мне...
   - Чтооо?! - снова заорал Гарди, - ты еще смеешь пререкаться со мной! Эй! Кто там?! Фрэд! Мэнни! Кто-нибудь! Бегом сюда!
   - Слушаю, хозяин, - послышалось сзади. Том и Гек мгновенно обернулись и увидели здорового, неопрятно одетого парня, с тупым выражением лица, который вырос у них за спиной, как из-под земли. Гарди тоже обернулся.
   - Это ты Мэнни?! - спросил он, - ты-то мне и нужен! Нужно проучить эту дрянь! Всыпь-ка ей как следует! А мы полюбуемся!
   Том был в шоке от этой отвратительной сцены.
   - Эта одноногая сволочь, похоже, постоянно издевается над девчонкой, - прошептал ему на ухо Гек, - если этот урод к ней приблизится, я ему врежу.
   - А я, если что, возьму на себя старого козла, а потом помогу тебе, - прошептал ему в ответ, Том.
   - Сам справлюсь, - мрачно сказал Гек и весь подобрался, словно пантера перед прыжком. Между тем Мэнни, плотоядно осклабившись, медленно двинулся в сторону крыльца, на ходу снимая ремень. Как только он поравнялся с Геком, тот внезапно кинулся ему в ноги. Нападение было настолько неожиданным для Мэнни, что он тут же растянулся на земле во весь свой немаленький рост. Не давая Мэнни опомниться, Гек оседлал его и, схватив за волосы, стал с силой бить головой о землю. Том тоже не дремал, в мгновение ока он взбежал по ступенькам крыльца, на котором стоял онемевший от неожиданности произошедшего, хозяин постоялого двора и ударом ноги, вышиб у него костыль. Гарди пошатнулся и, наверное, упал бы, но Том, обхватив его сзади за шею, удержал инвалида на месте.
   - Ах, ты мерзавец! - прохрипел Гарди, пытаясь, высвободится из "дружеского" объятия Тома, - вы подписали себе смертный приговор. Вам не уйти отсюда! Ты это понимаешь, щенок?!
   Том не стал вступать с ним в дискуссию. Одной рукой крепко держа за шею "гостеприимного" хозяина, другой, он вынул из ножен подарок графа Рэндалла и нажал кнопку на рукояти, тем самым высвободил ярко блеснувшее на солнце, серповидное лезвие. Приставив его к горлу Гарди, он спокойно прошептал ему на ухо.
   - Дернешься или начнешь кричать, перережу твое никчемное горло, понял?
   Гарди, у которого от страха выступил пот на лбу, а глаза округлились настолько, что казалось, вот-вот выскочат из орбит, кивнул. Между тем, Эльза, судя по выражению ее лица, пребывающая в шоке от разыгравшейся на ее глазах сцены, стала медленно оседать на пол.
   - Эльза! - крикнул ей Том, - не вздумайте падать в обморок! Все будет хорошо! Я вам обещаю!
   Девушка отрицательно замотала головой, видимо, в знак того, что она и не собиралась проявлять слабость, так свойственную женщинам, в подобных ситуациях, и глазами показала Тому, чтобы тот повернулся и посмотрел, что происходит во дворе. Не отпуская Гарди, Том быстро повернул голову и с сожалением убедился, что Гек, явно переоценил свои возможности. Похоже, что Мэнни принадлежал к тому типу людей, у которых отсутствие мозгов с лихвой компенсировалось прочностью черепа. Поэтому все усилия Гека, разбить его тупую башку, оказались напрасными, Мэнни не только не потерял сознание, на что так рассчитывал Гек, но и сумел вырваться из его цепких объятий. Физически Мэнни превосходил Гека по всем параметрам, поэтому ему, без труда, удалось подмять его под себя и он сейчас, с видимым наслаждением, пытался придушить отчаянно сопротивляющегося парня.
   - Ты! Старая сволочь! - прокричал Том в самое ухо Гарди и слегка оцарапал ножом его кадык, - сейчас же прикажи своему ублюдку отпустить моего друга, а не то я отправлю тебя к праотцам без всякого промедления! Ты понял?!
   Но не успел одноногий садист набрать в легкие воздух, чтобы выполнить приказ Тома, как Эльза схватив тяжелый табурет и высоко подняв его над головой, бросилась на выручку Геку. Мгновенно оценив ситуацию, Том зажал рот Гарди, давая возможность девушке завершить задуманное. Приблизившись к Мэнни со спины, Эльза обрушила ему на голову табурет, от чего тот разлетелся на куски. "Боже"! - подумал Том. "Какая же у него крепкая башка"! И действительно, поначалу показалось, что Мэнни не получил никакого ущерба от страшного удара табуретом, поскольку поза его, после удара, не претерпела никаких изменений, он по-прежнему сидел верхом на Геке. Но, к счастью, продолжалось это, не более пары секунд. Мэнни покачнулся, и тяжело рухнул на бок. Том с облегчением вздохнул и немного ослабил хватку, этим не преминул воспользоваться Гарди, он с силой вцепился зубами в руку юноши. Том взвыл от нестерпимой боли и выпустил нож. С невероятной для инвалида ловкостью, Гарди оттолкнул его и через мгновение оказался у двери. Однако, ему не суждено было скрыться за ней, потому что та внезапно резко распахнулась и отбросила злобного калеку обратно. Из дома с диким воплем выскочила огромная красномордая тетка с растрепанными волосами. Не останавливаясь, она, разом перепрыгнув через все ступени крыльца, бросилась на Эльзу.
   Мужская драка, зрелище непривлекательное, но, в принципе, обыденное и объяснимое. Самцы есть самцы. Но женская?! Наверное, нет ничего более отвратительного и противоестественного. Соотношение сил в противостоянии Эльзы с неизвестной, пока, нашим друзьям, фурией, было примерно такое же, как у Гека с Мэнни. Но, похоже, что у девушки, как говориться в таких случаях, "упала планка", отчаянно визжа, она с остервенением сопротивлялась чудовищу в женском обличье, стараясь нанести ей максимальный урон. Треск разрываемой ткани, клочки волос и сорванные украшения, разлетающиеся в разные стороны, вот непременный атрибут настоящей женской драки. И здесь, на глазах у слегка опешивших от происходящего молодых зрителей, всего этого было в достатке.
   - Гек! - крикнул Том, - помоги девушке! А то эта грымза растерзает ее!
   Но Гек и без подсказки товарища, понял, что без его вмешательства, дело для Эльзы может закончиться плохо. Он подскочил к дерущимся и, обхватив за шею тетку, свалил ее на землю. Иного способа оторвать ее от несчастной девушки не было. Изрыгая проклятия, фурия попыталась подняться, но Гек, заломив ей руки за спину, с силой прижал к земле.
   - Успокойтесь, мадам, - сказал он, продолжающей извиваться и ругаться женщине, - если вы не успокоитесь, мой друг перережет вашему мужу горло. Ведь он ваш муж, верно?
   Эти слова, сразу же возымели действие, женщина прекратила активное сопротивление. Правда ругаться не перестала и продолжала сыпать угрозами в адрес всех троих. Особенно досталось бедной Эльзе, которая тяжело дыша, дрожащими руками, пыталась привести в порядок, свое платье и волосы.
   - Что будем с ними делать? - спросил Том, сидевший верхом на Гарди.
   - Надо их связать и рты позатыкать, - предложил Гек, - а то на их крики, не дай бог, кто-нибудь сюда нагрянет. Мы и так наделали много шума.
   - Эльза! - обратился Том к девушке, - в доме есть еще кто-нибудь?
   Девушка отрицательно покачала головой.
   - В доме живет еще один работник, Фред, - сказала она, с трудом переведя дух, - но его сейчас нет. По-моему, его хозяин послал куда-то, с поручением.
   - Хорошо, - сказал Том, - значит нужно действовать быстро. Эльза, ты согласна помочь нам?
   Девушка кивнула.
   - Тогда принеси хорошую веревку, да подлиннее и что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве кляпов. Поняла?
   Девушка снова кивнула, и стыдливо прикрывая разорванное платье, пошла в дом.
   - Ах ты, мерзавка! - снова завела свою песню фурия.
   - Ругайся, ругайся, - миролюбиво разрешил ей Гек, - недолго тебе осталось.
   В отличие от жены, Гарди молчал, лишь только скрежет его зубов выдавал бессильную ярость. Вскоре вернулась Эльза. Она успела переодеться в более или менее, сносное платье и привести себя в порядок. Щеки у нее порозовели, а с лица, наконец, исчезло выражение затравленного зверька. Она принесла большой моток бечевки и ворох всякого тряпья. Первой заткнули рот и связали фурию, потом настал черед Гарди и его верного слуги.
   - Здорово же ты его огрела, до сих пор не очухался! - сказал Гек, помогая Тому спеленать бесчувственное тело Мэнни.
   - Ну, вот и все! - удовлетворенно заметил Том, вставая, - теперь они не опасны, по крайней мере, на время.
   - Эльза! Ты что-то потеряла? - спросил Гек, увидев, как девушка внимательно осматривает место своей схватки с хозяйкой.
   - Да, - рассеянно ответила Эльза, не отрывая свой взгляд от земли, - единственную дорогую для меня вещь.
   - Не эту ли? - спросил Гек, протягивая ей раскрытую ладонь, на которой лежал медальон.
   - Да! - радостно вскрикнула девушка, и глаза ее заблестели от счастья. Она бережно взяла в руки медальон и поцеловала его.
   - Я почему-то, был уверен, что он твой, а не этой, - Гек кивнул в сторону злобно вращающей глазами г-жи Гарди, - кстати, кто там изображен? Лицо его мне кажется знакомым. Кто это?
   - Не время сейчас для этих разговоров, - озабоченно прервал друга, Том, - надо уходить отсюда, пока не поздно. Эльза, ты с нами?
   - Конечно я с вами! - горячо сказала девушка, - если я останусь, меня убьют! Только не бросайте меня, я вас очень прошу!
   - Успокойся Эльза! - сказал Том, - неужели ты думаешь, что мы способны на такую подлость, после всего, что здесь случилось?
   - Нет, - тихо ответила Эльза и густо покраснела.
   - Тогда вперед! - воскликнул Гек и указал на конюшню, - надеюсь, здесь найдется три хороших лошади.
   - Две, Гек, - поправил его Том, - две лошади. Мне лошадь не нужна, я все равно не умею ездить верхом.
   - Не умеешь?!!! - в один голос спросили Эльза и Гек.
   - Да! Не умею! - с вызовом ответил Том, - поэтому поеду с кем-нибудь из вас. И хватит об этом. Эльза! Иди в дом и быстро приготовь все к отъезду. Нам нужна еда и питье. Кстати, если в доме есть какое-нибудь оружие, скажи. Мы его тоже прихватим. Гек, а ты займись лошадьми.
   - Слушаюсь, г-н генерал! - весело сказал Гек и все трое расхохотались.
  
  
  
  
   ГЛАВА 41
  
  
  
   Эльза оказалась неплохой наездницей, не говоря уже о Геке, который явно испытывал удовольствие от верховой езды. Благодаря этому, беглецам удалось без задержек отмахать добрый десяток миль, прежде чем лошадь, несущая на себе двойную ношу, в лице девушки и Тома, стала выказывать явные признаки усталости. Пришлось сделать привал, который, оказался совсем не лишним не только для лошадей, но и для наездников. Ведь у них с утра во рту маковой росинки не было, да и физически друзья подустали. После столь драматических событий, произошедших утром, им просто необходимо было передохнуть.
   - Как думаешь, Эльза, - спросил Том, с аппетитом обгладывая куриную ножку, - за нами будет погоня?
   - Наверняка, - кивнула девушка, - боюсь, они довольно скоро могут нас настигнуть. Старик Вальц, еще более жадный и страшный человек, чем мой бывший хозяин. И он обязательно захочет расквитаться с нами, а потом превратить в рабов.
   - Рабов?! - удивился Гек, - зачем ему рабы? У него целая рыбацкая артель под рукой!
   - Ну, во-первых, рабам не надо платить, а во-вторых, для его темных дел лишние рабочие руки никогда не помешают, - пояснила Эльза.
   - А что, он кроме рыбной ловли, еще чем-то занимается? - спросил Том.
   - Точно не знаю, слышала разное, некоторые говорят, что он бывший пират и занимается контрабандой. В любом случае, он самый богатый человек в поселке и его все боятся, - Эльза немного помолчала, - и я тоже, - добавила она после паузы.
   - Послушай, Эльза! - вдруг сказал Гек, - а ведь мы так и не познакомились по-настоящему.
   - Почему же, - возразила девушка, - вы знаете, как меня зовут, а я знаю, как вас.
   - Это верно, - согласился Гек, - но все же, хотелось бы услышать твою историю. Как ты попала в услужение к этим извергам?
   - Ну, здравствуйте! - с иронией сказал Том, - самое время слушать истории! Нам на пятки наступают, а он истории слушать собрался. Бежать нам надо, пока нас тут не накрыли, понятно?!
   - Да, ты прав, Томми, - вздохнул Гек, - надо уходить. Только, вот вопрос! Куда? Мы даже не знаем, в какой стороне находится этот Хейфен.
   - Что скажешь Эльза? - обратился Том к девушке, - может ты, подскажешь, в каком направлении нам двигаться дальше?
   - Я..., - начала было Эльза, но тревожный возглас Гека не дал ей договорить.
   - Смотрите! - вскричал он, указывая на облако пыли, появившееся примерно в полумиле от них, - кажется, нас догоняют.
   - Быстрей! В седло! - скомандовал Том.
   - Поздно! - отчаянно воскликнул Гек, - нам не уйти!
   - Эльза, - обратился он к девушке, - спасайся одна. Бери лошадь и спасайся. А мы с Томом, постараемся их задержать. Верно, Том?
   - Конечно, друг, - спокойно сказал Том, и взял в руки ружье, прихваченное из дома Гарди.
   - Нет! - взволновано сказала Эльза, - я никуда не уйду! Мне нечего терять, чем жить такой жизнью, какой я жила, то лучше умереть!
   - Что ж, - улыбнулся Том, - тогда постараемся устроить им достойный прием. Думаю, у нас неплохие шансы. Насколько я разобрал, их всего-то, человек семь или восемь, а мы, благодаря Гарди, неплохо вооружены.
   Однако применить оружие из арсенала одноногого хозяина постоялого двора, друзьям было не суждено. Когда отряд, возглавляемый Вальцем, приблизился к ним на расстояние выстрела, произошло неожиданное. Человеческая фигура в длинном, до пят, плаще, с капюшоном, надвинутым на лицо, внезапно преградила дорогу всадникам. Объехать ее они не могли, к дороге с обеих сторон почти вплотную, подступал густой и колючий кустарник. Отряд был вынужден остановиться. Вальц медленно приблизился к фигуре.
   - Что за чертовщина! Кто ты?! - спросил он фигуру, и наклонился к ней, чтобы заглянуть под капюшон.
   - Чтоб меня черти взяли! Да здесь же пусто!
   - Черная вдова! - прошептал Гек, и лицо его сделалось мертвенно-бледным. Эльза при виде фигуры вскрикнула и закрыла рот руками. Лишь Том не проявил внешних признаков беспокойства, только капельки холодного пота, выступившие у него на лбу, выдавали его волнение. Между тем, события развивались стремительно. Из кустов с обеих сторон дороги ничего не подозревающих всадников внезапно атаковали волки. Их появление было настолько неожиданным, что люди Вальца в первую минуту растерялись. Этим сполна воспользовались лесные монстры, демонстрируя невероятную прыгучесть, они с ходу доставали свои жертвы и, вцепившись в них мертвой хваткой, стаскивали на землю, чтобы потом рвать их на куски, не давая опомниться. Этот, так внезапно начавшийся, кровавый спектакль продолжался под аккомпанемент душераздирающих криков людей, утопающих в собственной крови и истеричного ржания, обезумевших от ужаса лошадей, вынужденных разделить трагическую участь своих седоков. Не выдержав открывшегося ей зрелища, Эльза обхватив голову руками, опустилась на землю. Том и Гек стояли словно заколдованные, не в силах пошевелиться и оторвать свой взгляд от происходящего. Вдруг Том почувствовал, как у него все поплыло перед глазами, ноги его подкосились и он упал, лишившись чувств.
   - Томми! Очнись! Все кончено! - услышал Том голоса, доносившиеся как-будто издалека. Он медленно открыл глаза и сквозь зеленоватую пелену, стоявшую у него перед глазами, с трудом разобрал знакомые черты, склонившихся над ним людей.
   - Простите меня, - виновато прошептал Том.
   - За что? - удивленно спросил Гек.
   - За то, что я упал в обморок. Мне следовало держать себя в руках, а я ..., - Том не договорил, и обреченно махнул рукой.
   - Глупости ты говоришь, Том! Если бы эта бойня продолжалась еще пару минут, я бы уже бежал без оглядки или лежал рядом с тобой, - сказал Гек.
   - А меня от обморока спасло то, что я сразу же закрыла свои глаза и уши, - сказала Эльза и ободряюще улыбнулась Тому.
   - Ладно, хватит валяться, - в свою очередь, слабо улыбнулся Том, - надо убираться отсюда, пока мы живы.
   Он повернул голову, чтобы посмотреть в сторону места трагедии, но Гек остановил его.
   - Не надо, Томми. Не смотри туда. Им уже не помочь.
   - А Черная вдова, куда она подевалась? - спросил Том.
   - Не знаю, - пожал плечами Гек, - они все исчезли также быстро, как и появились.
   - Странно все это, - задумчиво произнес Том, - эта Черная вдова второй раз выручает нас. Тебе так не кажется Гек?
   - Нет! Что ты! Это просто совпадение!
   - Совпадение?! Как бы ни так! Почему, спрашивается, она оставила нас в живых?!
   - Ну, не знаю..., - неуверенно произнес Гек, - может она нас не заметила?
   - Сомневаюсь, - усмехнулся Том.
   - Мальчики! - воскликнула Эльза, - мне кажется, я ее знаю.
   - Кого?! - в один голос спросили Том и Гек.
   - Ну, эту вашу, Черную вдову!
   - Никакая она не наша! - обиделся Гек, - скажешь тоже!
   - Хватит! - решительно сказал Том, - потом все расскажешь, Эльза. А сейчас надо ехать. Не знаю как вы, а я не намерен здесь больше задерживаться.
   - А куда ехать-то? - спросил Гек.
   - Куда, куда! - передразнил друга Том, - Прямо! По дороге вымощенной желтым кирпичом!
   - Ты что несешь? - спросил Гек, - каким еще кирпичом?!
   - Да это я так, к слову, - улыбнулся Том, - дорога здесь как видите, одна. Куда-нибудь, она же должна нас вывести. Правда, Эльза?
   Девушка радостно кивнула.
   - Я как раз, тоже самое хотела предложить, - сказала она.
   - Ну, тогда давайте собираться, - сказал Гек и принялся подтягивать подпругу у лошади, которой предстояло потрудиться для двоих.
   Однако надеждам путешественников не суждено было сбыться, дорога, так и не вывела их ни к одному, даже самому плохонькому селению, не говоря уже о городе. Когда совсем стемнело и ехать дальше не представлялось возможным, пришлось расположиться на ночлег под открытым небом. Развели костер и с аппетитом поужинали. Эльза оказалась запасливой, еды хватило с лихвой, осталось даже на утро.
   - Ну, а теперь, - сказал Гек, когда с ужином, наконец, было покончено, - если г-н генерал позволит, хотелось бы все-таки познакомиться с тобой, поближе, Эльза.
   - Брось дурачиться Гек! - укоризненно сказал Том, - Что значит, позволит, не позволит? Ты думаешь, мне самому не любопытно услышать рассказ Эльзы? И, кстати, сейчас, самое время для него, если конечно, ты не возражаешь Эльза.
   - Нет, не возражаю, - вздохнула девушка, - в конце концов, я уже не в силах держать все в себе. Мне просто необходимо выговориться. И я почему-то чувствую, что именно вам могу довериться. Ну, а если это не так, то будь что будет, мне уже все равно!
   - Неужели это правда?! - взволновано спросил Гек, когда Эльза закончила свой печальный рассказ, - неужели ты и в самом деле, убила свою мать?!
   - Не знаю, наверное. У меня не было оснований не верить той женщине, - тихо ответила Эльза, - я же ничего не помнила, даже своего имени. Она мне все рассказала и помогла бежать. Но сегодня, когда я увидела это существо, которое вы называете Черной вдовой, в мою душу закрались сомнения.
   - Почему? - спросил Том.
   - Ее плащ до пят, надвинутый на лицо капюшон, да и сама фигура напомнили мне ту самую женщину, которая, почти восемь лет назад, помогла мне бежать из замка. Тогда ночью на кладбище, она выглядела точно также. И теперь я думаю, что это, возможно, была не простая женщина.
   - А кто? - одновременно спросили Том и Гек.
   - Ведьма! - выпалила вдруг Эльза.
   - Ну, ты даешь, Эльза! - рассмеялся Том.
   Гек же, в отличие, от товарища, оставался серьезен.
   - А что! Очень может быть! - сказал он, - послушай Эльза, а как же ты все-таки попала к этому одноногому мерзавцу?
   - После того как я покинула замок, видишь, я даже не помню как он называется, я старалась избегать городов и больших поселений. Думала, что меня ищут, поэтому предпочитала просить милостыню где-нибудь в маленьких деревушках, стоявших на отшибе, либо нанималась в работницы к зажиточным крестьянам. Так и прожила несколько лет, работая то там, то сям. С хозяевами мне не очень везло, чаще попадались злые и жестокие. Но однажды я, наконец, встретила очень хорошего человека, и он взял меня на работу, ухаживать за его больной дочерью Сарой. У нее с рождения был паралич обеих ног, а так она была девочка умная, и мне ее жалко было до слез. Мать ее умерла от чахотки, когда она была еще совсем маленькая. Отца звали Гвидо, он был владелец мельницы и с утра до вечера пропадал на ней, поэтому девочке не мог уделять достойного внимания. Стала я у них жить и все шло просто замечательно. Мельница приносила стабильный доход, и мы ни в чем не нуждались. Я у них прожила почти два года, когда однажды Гвидо сделал мне предложение выйти за него замуж. И я бы, наверное, согласилась, если бы не произошла трагедия, которая лишила меня всех надежд на счастливую жизнь. Как-то ночью на мельницу напали разбойники, всех убили, даже бедную Сару не пожалели, пощадили только меня, чтобы в последствии выгодно продать. Так оно и случилось. Сначала меня купил Вальц, а потом перепродал одноногому Гарди. Его жене требовалась помощница, вот он и выпросил меня у Вальца. И вот я здесь, сижу у костра, в обществе симпатичных молодых людей и, похоже, судьба готовит мне очередной поворот.
   - Эльза, - задумчиво произнес Том внезапно став серьезным, - ты рассказывала, что та женщина, как, кстати, ее звали?
   - Серена, - подсказала Эльза.
   - Да, да, Серена. Так вот, эта самая Серена, сожгла труп своей сестры, и ты все это видела. Верно?
   - Верно, - подтвердила Эльза, - но почему ты спрашиваешь?
   - А что, если я скажу вам, что королева Мармонта, дочь ведьмы и чтобы стать королевой она отравила свою мачеху, тоже, кстати, ведьму, и сводную сестру!
   - Откуда ты это знаешь? - взволновано спросила Эльза.
   - Из дневника, который вела настоящая мать королевы, между прочим, сестра той самой мачехи.
   - А почему ты об этом мне не рассказывал? - спросил Гек.
   - Я хотел это сделать, Гек, но позже, сначала я решил сам разобраться во всем, - пояснил Том.
   - А почему сейчас решил рассказать? - не унимался Гек.
   - После рассказа Эльзы, я сопоставил кое-какие факты и пришел к выводу, что это не просто совпадения.
   - Ты говоришь загадками, Том, - сказала Эльза с дрожью в голосе, - объясни все, иначе у меня сердце выскочит из груди.
   - Ну, вот смотрите! Замок, две сестры, одна из которых зачем-то сжигает труп другой. При этом она, в своем плаще с капюшоном, очень похожа на так называемую Черную вдову. Скажи Эльза, - обратился Том к девушке, - у той женщины, которая помогла тебе бежать, было два глаза или один?
   - Один! На месте другого, была плотная черная повязка! Я это точно помню! - видимо от волнения, девушка почти кричала.
   - Вот! Еще одно совпадение! - воскликнул Том.
   - Гек, насколько я понимаю, Сонни, единственный, оставшийся в живых, человек, видевший Черную вдову в образе волчицы?
   - Думаю, да, - согласился Гек.
   - Так вот, если ты помнишь, он рассказывал, что у волчицы был только один глаз. Так?
   - Так, - кивнул, донельзя заинтригованный рассуждениями друга, Гек.
   - Ну, что вы на это скажете? - спросил Том, с победоносным видом оглядывая своих товарищей.
   - Теперь слушайте дальше, - продолжал он, не дожидаясь от них ответа, - Черная вдова уже второй раз помогает нам с Геком избежать неприятностей. Возникает вопрос, почему? Что мешает ей разделаться с нами, как с другими несчастными? Я думаю, ответ прост. Она хочет заполучить свой дневник назад, причем с нашей помощью. Она каким-то образом узнала, куда мы направляемся и зачем.
   - А куда вы направляетесь и зачем? - спросила Эльза.
   Теперь настал черед Тома рассказывать о своих приключениях. Когда он закончил говорить, на некоторое время воцарилась тишина, которую первой нарушила Эльза.
   - Так ты думаешь, что этот самый Томас Бамбелла ждет тебя, чтобы ты помог ему достать дневник ведьмы? - спросила она.
   - Ну, да. Ему самому во Фрубурге появляться опасно, сразу же схватят и, скорее всего, убьют.
   - Получается, что дневник этот нужен всем, только цели у всех разные. Он нужен и Томасу, и ведьме и графу Рэндаллу, и самой королеве, - подытожил Гек.
   - Ты забыл про герцога Кастилью, которому, наверняка, не хочется, чтобы содержание дневника стало известно всем.
   - Ну почему ты все-таки, думаешь, что Черная вдова и есть та самая ведьма, которая вела дневник? - спросила Эльза, - то, что у нее отсутствует один глаз, еще ничего не доказывает.
   - Томас нашел дневник на пепелище, и по его словам, никаких останков ни человека, ни животного, он там не обнаружил. Судя по рассказу Сонни, одноглазая волчица была голой, то есть на ней практически отсутствовала шерсть, только обугленные клочки, напоминавшие о том, что она там была. А перед пожаром в доме побывала королева. И я думаю, что она приходила за дневником, но не заполучила его и в отместку ведьме, подожгла дом.
   - Зачем? Она же ее мать! - спросил Гек.
   - Ну и что? Прежде всего, она ведьма, и еще неизвестно, какие у них были отношения.
   - Но ведь Томас не видел королеву на месте трагедии, - возразила Эльза.
   - Не видел, - согласился Том, - но, что она еще могла делать в лесу, как не тайно встречаться со своей матерью? Послушай, Эльза, а тебе ничего не говорит имя Бирхоф?
   - Ничего, хотя мне кажется, что я его где-то слышала, а что?
   - Это название замка, в окрестностях которого бесчинствовала Черная вдова. А теперь напомни, сколько лет прошло с тех пор, как ты рассталась с одноглазой спасительницей?
   - Восемь лет.
   - И королева Элизабет стала королевой восемь лет назад!
   - Ну и что это означает? - спросила Эльза.
   - Пока не знаю, но я твердо уверен, что ты, каким-то образом, имеешь отношение ко всей этой истории. Думаю, что наша встреча с тобой была не случайна и чувствую, что скоро все проясниться. Как говорит мой друг Томас, справедливость будет восстановлена!
   Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием хвороста в костре, да неугомонной песней ночных насекомых.
   - Ладно, - наконец, прервал молчание Том, - на, сегодня, хватит. Пора спать. Надо хорошенько отдохнуть, кто знает, что нас ждет завтра.
   - Слушаемся г-н генерал! - весело сказали Эльза и Гек и все снова рассмеялись.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 42
  
  
  
   Ночь прошла спокойно и наши путешественники отлично выспались, даже несмотря на то, что под утро основательно продрогли. Поддерживать огонь в костре оказалось некому, все спали как убитые, основательно утомленные треволнениями предыдущего дня.
   - А если бы нас сожрала Черная вдова?! Или еще кто другой! - возмущался Гек, - мы же договорились, Том, что ты первый будешь дежурить, потом меня разбудишь! А ты уснул!
   - Ну, так не сожрала же! - буркнул Том, чувствовавший себя виноватым и от этого немного раздраженным.
   - Давайте по-быстрому перекусим и в путь, - продолжал он и, стараясь не смотреть в сторону Гека, стал сосредоточено укладывать вещи.
   - Ну ладно, мальчики, не ссорьтесь! - примирительно сказала Эльза, - в конце концов, Том прав, мы живы и здоровы, а устали все, и нет ничего удивительного в том, что никто из нас не проснулся до утра. Давайте лучше подумаем, куда ехать дальше. Видите, - она указала на дорогу, - то, что должно было, рано или поздно, случиться, то случилось, мы приехали к развилке.
   Том и Гек одновременно посмотрели на дорогу.
   - Дааа, - протянул Том, - задачка!
   Гек почесал затылок и сказал: "Надо повернуть направо, я всегда так делаю, когда не знаю дороги. И обычно, это приносит мне удачу".
   - Ну что ж, - немного подумав, согласился Том, - я не возражаю, направо, так направо. Ты, как, Эльза?
   - Как хотите, - пожала плечами девушка, - куда вы, туда и я. Может, в конце концов, повстречаем кого-нибудь и спросим, куда нам ехать.
   Пока Эльза говорила, Гек как-то по особенному на нее смотрел, словно пытался о чем-то вспомнить.
   - Эльза! - обратился он к ней, когда девушка умолкла, - если ты не возражаешь, я хотел бы взглянуть на твой медальон.
   - Зачем?
   - Ты нам так и не рассказала, чей портрет на нем изображен, а мне это лицо показалось очень знакомым, - объяснил Гек.
   - Я не знаю, вернее не помню, - горестно вздохнула Эльза, - но сердцем чувствую, что он близкий мне человек. Так ты говоришь, что лицо его тебе знакомо, это правда?!
   - Пока я не уверен, мне нужно еще раз посмотреть.
   - Хорошо, возьми, - с этими словами Эльза сняла с шеи медальон и протянула его Геку. Тот осторожно взял его и стал рассматривать. Эльза и Том с нетерпением за ним наблюдали, особенно девушка, в глазах которой вспыхнула надежда.
   - Ну, конечно! - наконец, воскликнул Гек, - это же немой грузчик из бригады Билла Фартинга! Забыл, правда, как его зовут. Не то Фил, не то Мэл.
   Эльза разочаровано вздохнула.
   - Вот те раз! - досадливо поморщился Том, - всего лишь грузчик, да еще и немой. Мне кажется, ты ошибаешься Гек. Смотри! - Том ткнул пальцем в медальон, - человек, который здесь изображен, явно благородного происхождения, это видно даже по одежде, а ты грузчик! Какой же он грузчик! И потом, я смотрю, у тебя все сводится к бригаде Билла Фартинга. И Сонни этот, и теперь вот, немой грузчик. Прямо не бригада, а сборище...
   - Сам ты "сборище"! - перебил товарища обиженный Гек, - если я говорю, что это он! Значит он!
   - Эльза, - улыбаясь, спросил Том, - ты могла бы влюбиться в немого грузчика?
   Но Эльза не оценила шутку Тома, слезы градом полились из ее глаз, она судорожно схватила за руку Гека и, глядя ему прямо в глаза, попросила: "Расскажи мне все, что ты знаешь, об этом человеке, умоляю"!
   - Прости меня, Эльза! - растрогано пробормотал Том, - это была неудачная шутка!
   - Ничего, Том, ничего, я не обижаюсь. Рассказывай Гек, я хочу, чтобы ты рассказал мне все!
   - Да тут и рассказывать-то особо не о чем. Насколько я знаю, Билл выкупил его у цыган, а те, в свою очередь, где-то его подобрали. Говорят, он был в бессознательном состоянии. У Билла нюх на хороших работников, вот и в нем он не ошибся. Работает за двоих, вынослив как черт, к тому же, молчит. Золото, а не работник. Откуда он, и кто он, никто не знает, да для Билла это и не важно, лишь бы работник был хороший.
   - Теперь я понимаю, почему Билл Фартинг не берет тебя в свою бригаду. Видно нюх ему подсказывает, что работник из тебя не очень! - заметил, улыбаясь, Том.
   - Ты что-то сегодня много шутишь, Томми. Только вот шутки у тебя ни к черту! - возмутился Гек.
   - Ну, ладно, ладно, простите меня друзья, больше не буду.
   - То-то же! Цыгане рассказывали, что нашли его с разбитой головой, в лесу, и что одет он был как знатный господин. Понятно Том? А ты все шутишь! Сперва дослушай, а потом шути!
   - Ну ладно, хватит тебе! Я же сказал, что больше не буду!
   - А где его нашли? - спросила Эльза.
   - Не знаю, не помню, - немного подумав, ответил Гек и продолжал, - цыгане его выходили, и когда он пришел в себя, выяснилось, что он говорить не может, только мычит, но слышит при этом, хорошо. Сколько не пытались цыгане выяснить у него кто он такой, все без толку. Ничего не помнит, наверное, после удара по голове память отшибло. Так он и остался с ними кочевать, пока не оказался в Данвирском порту, где его и приметил Билл. Вот и вся история.
   Гек еще раз посмотрел на изображение молодого человека.
   - Он! Точно он! - убежденно сказал он.
   - Я должна его увидеть! - воскликнула Эльза.
   - Как?! Возвращаться в Данвир?! Нас там сразу же арестуют! Мы с Томом еле ноги оттуда унесли!
   - Я и одна туда доберусь! Мне не привыкать скитаться одной! - решительно заявила Эльза.
   - Никуда ты одна не пойдешь! - вмешался Том, - но то, что тебе необходимо встретиться с этим человеком, это факт. Я думаю, что ваша встреча прольет свет на тайны, которые тебя окружают. Кто знает, может быть, к тебе вернется память, а может и к нему. Такое бывает, когда близкие люди встречаются спустя длительное время. Что-то подсказывает мне, что он человек не простой, да и ты, похоже, не дочь какой-то там экономки. Эх! Жаль, что Гек не помнит, где его цыгане подобрали!
   - А что это так важно? - спросил Гек.
   - А вдруг это пропавший король Мармонта?! Ведь труп его никто, так и не нашел!
   - Ух, ты! - не выдержал Гек, - Аж дух захватило!
   - Ты серьезно, Том? - спросила Эльза.
   - А почему бы нет? Чем черт не шутит! Представляешь, какой будет переполох, если он явиться во дворец? В общем так. Сейчас по быстрому перекусываем, садимся на лошадей, доезжаем до развилки и поворачиваем направо, как предлагает Гек.
   - Но..., - начала было Эльза, но Том решительно ее перебил: "Возвращаемся в Данвир все вместе! И никаких возражений"!
   - Слушаемся, г-н генерал! - хором сказали Эльза и Гек.
   - А можно вопрос, г-н генерал? - спросил Гек.
   - Валяй! - милостиво разрешил Том.
   - А как же Томас, он же будет ждать тебя.
   - Ничего страшного, подождет. Ну, или найдет себе другого помощника. В, конце концов, к нему на помощь едет сам граф Рэндалл. А к тому времени, когда они разворошат осиное гнездо, созданное Кастильей и королевой Элизабет, и мы поспеем вместе с настоящим королем.
   - Ты все-таки думаешь, что этот немой грузчик, король Мармонта? - спросил Гек.
   - Конечно, я не уверен в этом, но нутром чувствую, что встреча с этим человеком, все расставит на свои места. Помнишь Эльза, я говорил о том, что Элизабет, отравила свою мачеху и сводную сестру? Спрашивается, зачем? А затем, что они, мешали ей стать королевой! Вот, зачем! Вот я и подумал, а не ты, ли та самая сестра?
   - Но ведь она умерла, - дрожащим от волнения голосом проговорила Эльза.
   - А может и не умерла, а, к примеру, просто потеряла память. Постой, постой! Эльза! Что с тобой?! Гек, помоги!
   - Ну вот, упала в обморок! - констатировал Гек, - совсем ты ее замордовал, своими фантазиями. Ну и трепло ты, Том. Давай сюда воду, будем ее в чувство приводить.
   - Да, женщины есть женщины! - философски заключил Том и подал Геку бутыль с водой. После водной процедуры, девушка довольно быстро пришла в себя.
   - Что со мной? - тихо спросила она, вопросительно глядя на склонившихся над ней друзей.
   - Ты лишилась чувств, когда Том решил назначить тебя королевой Мармонта, - улыбаясь, ответил Гек.
   Привычка Гека всегда поворачивать направо, когда не знаешь куда идти, не подвела и на этот раз. Не проехав и полмили, после поворота, путешественники повстречали группу крестьян ехавших навстречу на своих громко скрипящих телегах набитых свежим сеном. На вопрос далеко ли до ближайшего города, крестьяне хором ответили, что совсем недалеко, миль десять не больше. А когда Том спросил, как называется город, выяснилось, что это не Хейфен. Хейфен находился в противоположной стороне, из чего Том заключил, что двигаются они правильно, в сторону границы с Остерросом.
   Прошла уже неделя, с тех пор, как путешественники, двинулись в обратный путь в сторону города, в котором должна была произойти судьбоносная встреча Эльзы и немого грузчика. По крайней мере, так думал Том. Сведения, почерпнутые им из рассказов Томаса, выдержки из дневника ведьмы, история Эльзы, взвешивая все это, он с каждым днем испытывал все большую уверенность в том, что его догадки, скорее всего, окажутся верными. Путешествие проходило без приключений, друзья старались без особой надобности не заезжать в населенные пункты, встречающиеся на их пути. А если и заезжали, то только для того, чтобы спросить дорогу и пополнить съестные припасы. К счастью у Тома остались деньги из тех, которыми его снабдил граф, кошель, с основной суммой, он потерял во время шторма, но будучи еще в Данвире, он предусмотрительно спрятал несколько золотых монет в потайной карман своей куртки. И вот теперь это стало приятным сюрпризом, для его друзей. У Эльзы тоже нашлись кое-какие сбережения. В общем, подсчитав совместный капитал, все пришли к единодушному выводу, что его должно было хватить, чтобы благополучно добраться до Данвира. За время путешествия, Том научился, наконец, сносно ездить верхом. Поэтому пришлось потратиться и купить лошадь. Лошаденка оказалась, что называется, по деньгам. Но Том в душе был очень рад этому, справедливо полагая, что ему еще рано участвовать в скачках, нужно сначала, приобрести необходимый опыт, и вот как раз для этого, купленное животное подходило идеально. Оставим на время, дорогой читатель, наших героев, потому что пришла пора вспомнить о других, не менее важных персонажах нашего повествования.
  
  
  
   ГЛАВА 43
  
  
  
  
   Томас Бамбелла довольно легко ушел от преследователей, возглавляемых незадачливым лейтенантом. Когда он убедился, что избавился от погони, он придержал коня, давая ему передохнуть от бешеной скачки, и стал обдумывать свои дальнейшие действия. "Жаль, что так получилось", - думал Томас, - не повезло парню. Однако странно, что он не умеет ездить верхом. Может вернуться? Не хотелось бы, терять такого смышленого помощника". Он осмотрелся, вроде бы все спокойно, прохожие не обращали на него никакого внимания, он уже хотел было повернуть коня, но тут взгляд его упал на двух мужчин, которые, как ему показалось, исподволь наблюдали за ним. "Нет! - сказал себе Томас, - возвращаться опасно. Если меня второй раз схватят, это будет конец. Прощай все мои мечты"! Томас задумался. "Нет! - спустя минуту, решительно повторил он, - так я, пожалуй, рисковать не буду! Надо убираться отсюда, и как можно скорее! Ну, а мальчишка..., - он вздохнул, - что ж, если повезет, выкарабкается. Ну, а если нет, на все воля божья! Подожду его несколько дней, а там видно будет".
   С этими мыслями, бывший капитан королевской гвардии, бывший телохранитель и друг короля Карла, а также бывший член команды пиратского корабля, пришпорил своего коня и поехал прочь из негостеприимного для него, города Данвира. По иронии судьбы, по этой же дороге, только через день, в сопровождении двух людей герцога Кастильи, вслед ему выехал капитан "Хризантемы", Джек Блэквуд, благополучно избавивший графа Рэндалла от ненужного компаньона и принесший ему немаленький куш, в виде выкупа за свое освобождение. А еще через день, на этой же дороге мы видим и самого графа Рэндалла со своим верным Сэндзом. Граф, карьера которого при дворе короля Остерроса, оказалась под угрозой, счел за благо убраться восвояси из славного города Данвира, пока ретивые служители королевского прокурора снова не упрятали его за решетку, на этот раз всерьез и надолго. Но не только эта причина побудила графа срочно уехать из столицы Остерроса, ему не давал покоя разговор с Томом, и он сгорал от нетерпения, хоть одним глазком заглянуть в дневник ведьмы.
   Граф ехал в приподнятом настроении, все получилось так, как он задумал. Банковский вексель на полмиллиона дукатов лежал в его нагрудном кармане, Монро нейтрализован, и на него, при помощи письма, подсунутого Блэквудом, брошена тень подозрения в предательстве, что, хотя бы на время, отводило это подозрение от самого графа. Столь ловкая комбинация позволила графу беспрепятственно покинуть Данвир и сейчас все его мысли занимала предстоящая встреча с Томасом Бамбеллой, на которую он возлагал большие надежды. Ведь что такое, в конце концов, пятьсот тысяч дукатов, по сравнению с возможностью, снова обрести былое положение при дворе, и, конечно, вернуть свое имущество, вероломно отобранное у него негодяем Кастильей, а заодно и отомстить ему за все свои унижения и обиды. "Черт возьми! - думал Рэндалл, покачиваясь в седле своего коня, - а ведь я отпустил самого ценного свидетеля преступлений Кастильи и не просто свидетеля, а еще и непосредственного исполнителя его гнусных поручений"!
   "Но ничего, ничего"! - ободрял себя граф. " Еще не все потеряно! Мы еще встретимся с вами г-н герцог! И клянусь всеми святыми, либо я выпущу из вас кишки, либо это сделает королевский палач"!
   С этими мыслями он пришпорил коня, и тот, повинуясь его требованию, ускорил ход.
   Между тем, сам Томас Бамбелла, в отличие от Рэндалла, гнал свою лошадь во весь опор, стремясь как можно быстрее оказаться за пределами Остерроса, справедливо опасаясь, что его могут искать. По понятным причинам, он старался объезжать заставы и крупные селения, предпочитая отдыхать либо под открытым небом, либо останавливаясь на ночлег на небольших постоялых дворах, стоявших, как правило, на отшибе. Денег у него хватало, ибо перед своим бегством он предусмотрительно опустошил карманы помощника королевского прокурора.
   Вечерело, и, порядком уставший от непрерывной скачки Томас, стал потихоньку придерживать лошадь, внимательно вглядываясь сквозь опускающиеся сумерки вдаль, в надежде увидеть гостеприимный огонек придорожной гостиницы. Внезапно его взгляд приковала одинокая фигура, неподвижно стоявшая у дороги. Она была в длинном, до пят, плаще, с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Что-то в этой фигуре показалось ему настолько зловещим, что он невольно пришпорил лошадь, и та, словно почуяв опасность, внезапно перешла на галоп. Если бы Бамбелла не был искусным наездником, он непременно бы свалился с нее. Однако опасения его оказались напрасными, ничего не произошло, фигура так и осталась стоять на месте и вскоре Томас, удалившись от нее на приличное расстояние, с облегчением вздохнул и, натянув поводья, заставил лошадь перейти на мелкую рысь. Показавшиеся впереди огоньки, сигнализирующие о том, что скоро его ожидает плотный ужин, и мягкая постель окончательно успокоили бывшего капитана королевской гвардии, и он принялся насвистывать любимую мелодию. Но, несмотря на все старания, пугающий образ придорожного истукана, никак не хотел уходить из его головы. Что-то подсказывало Томасу, что эта встреча была не случайна, и от этих мыслей у него на душе снова стало тревожно. Однако, несмотря на появившийся повод для тревоги, Томасу удалось благополучно добраться до Буэно, где он и остановился в ожидании своего юного помощника. Бамбелла надеялся, что, не по годам, рассудительный юноша, на которого он возлагал большие надежды, сможет-таки благополучно выпутаться из трудной ситуации, в которую попал из-за нелепой случайности. Томас почему-то был уверен, что с его побегом, помощник королевского прокурора потеряет к Тому всякий интерес.
   - И потом, - успокаивая себя, рассуждал Томас, - граф Рэндалл, наверняка, неспроста появился в тюрьме, значит, у Тома есть шанс. И если я в нем не ошибся, он должен им воспользоваться! Томми смышленый малый, и просто обязан все обернуть в свою пользу.
   Однако, вопреки ожиданиям бывшего телохранителя короля, и к его несказанному удивлению, на пороге гостиницы, где он коротал время, в надежде снова увидеть своего юного компаньона, появился не Том, а граф Рэндалл, собственной персоной, в сопровождении своего верного слуги. К нему тут же подскочил шустрый, несмотря на округлые формы, человек неопределенного возраста и низко поклонился гостю.
   - Добро пожаловать, господин, в наше скромное заведение. вы, должно быть, устали с дороги. Не желаете ли, чтобы вам приготовили комнату?
   Тут надо напомнить, что граф был неисправимым щеголем, и, несмотря на то, что путешествовал он инкогнито, не мог отказать себе в удовольствии одеться так, что любой встречный безошибочно угадал бы в нем человека благородного происхождения. Вот и хозяин трактира Жакс, почуяв в незнакомце состоятельного клиента, решил лично приветствовать потенциального постояльца.
   - Благодарю за теплый прием, любезный! - сказал граф, входя в трактир и осматриваясь. В хорошие времена, граф даже не взглянул бы на подобное заведение, но сейчас обстоятельства складывались таким образом, что он был просто вынужден переступить этот порог.
   - Вот что, друг мой, - сказал граф, усевшись на грубо сколоченный стул у очага, - остановлюсь я у вас или нет, зависит от того ответишь ли ты на мой вопрос.
   - Что вам угодно знать, господин? - спросил хозяин трактира, ставя на стол бутыль с вином и стакан.
   - Где мне найти Томаса, матроса с "Хризантемы"? - спросил граф и положил на стол золотую монету. Глаза Жакса алчно блеснули, но монету он не взял.
   - Я не знаю никакого Томаса, господин, - ответил хозяин трактира, отводя глаза в сторону.
   - Похвально, сударь, вы умеете хранить чужие секреты, - сказал граф и щелчком подвинул монету поближе к Жаксу, - берите, берите, не стесняйтесь, а Томасу передайте, что я привез ему привет от его юного друга.
   Лицо трактирщика мгновенно поменяло выражение, он взял монету, подбросил ее, поймал и положил в карман.
   - Что же вы сразу не сказали, господин. Я, конечно, все передам, но Томаса здесь нет, вам придется подождать его.
   - Как долго?
   - Недолго, господин, не беспокойтесь. Я сейчас же пошлю за ним. Не хотите, ли пока перекусить с дороги?
   - Да, пожалуй. Что вы можете предложить? - спросил граф.
   - Есть прекрасное жаркое из баранины, - ответил Жакс, наливая графу вино из бутыли.
   - Что за вино? - спросил граф, скептически рассматривая жидкость в стакане.
   - Вы не будете разочарованы, господин...
   - Роден, меня зовут Роден.
   - Вы не будете разочарованы, г-н Роден, - повторил трактирщик, - я знаю, какое вино подавать столь достойному джентльмену. Это превосходное франкийское вино.
   - Франкийское? - недоверчиво спросил граф, - откуда оно здесь?
   - У меня всегда в запасе имеется бочонок, другой, для особых гостей, - не без гордости сообщил трактирщик.
   - Что ж, хорошо! Сервируйте стол на двоих, сударь. Сэндз! Ты что там застыл? Принеси наши вещи и садись за стол. Сударь..., - граф нетерпеливо щелкнул пальцами.
   - Меня зовут Жакс.
   - Прекрасно. Жакс, распорядитесь, чтобы позаботились о наших лошадях.
   - Сию минуту, г-н Роден, - с этими словами, трактирщик удалился, чтобы отдать необходимые распоряжения.
   Громкий стук в дверь заставил Томаса подскочить на кровати. Несколько мгновений он ошалело смотрел по сторонам, пытаясь прийти в себя после глубокого сна.
   - Кто там? - раздраженно спросил он.
   - Откройте, меня прислал хозяин, - послышалось из-за двери.
   Томас встал с кровати, взял со стула пистолет и на цыпочках подошел к двери. Прислонившись к ней ухом, он прислушался. Видимо оставшись удовлетворенным услышанным, он отодвинул засов и открыл дверь.
   - Чего тебе надо? - строго спросил Томас вошедшего слугу.
   - Хозяин просил передать, что к вам пришли.
   - Наконец-то! - не удержавшись, воскликнул Томас и широко улыбнулся. Но через мгновение, улыбка исчезла с его лица, он снова с подозрением посмотрел на слугу и спросил: "Кто пришел? Как выглядит"?
   - Какой-то джентльмен. По виду знатный человек, с ним слуга.
   - А мальчишки? Мальчишки с ними не было? Ну, не совсем, конечно, мальчишки, - поправился Томас, - парня, лет шестнадцати?
   - Нет, не было, - ответил слуга и предложил, - может, сами посмотрите? Они сидят у очага, вы их будете видеть, а они вас нет.
   - Отличная мысль! Пойдем, посмотрим, кто такие.
   Томас засунул пистолет за пояс и вышел вслед за слугой из комнаты. Спустя пару минут, он уже спускался по лестнице навстречу своим неожиданным гостям. Ни один мускул не дрогнул на непроницаемом лице графа, при виде неторопливо приближающегося к ним, бывшего телохранителя короля Карла.
   - Какая неожиданная встреча, г-н...? - Томас вопросительно посмотрел на графа.
   - Роден, - подсказал граф, - а вас, как величать?
   - Можете называть меня Томас, просто Томас, этого будет достаточно.
   - Прошу Томас, присаживайтесь, - пригласил граф, - и разделите с нами наш скромный ужин. Эй, хозяин! Подайте еще один прибор!
   - Уже несу, господа, не извольте беспокоиться.
   - Послушайте, Жакс, - обратился граф к подошедшему трактирщику, - нам нужно приватно поговорить с моим другом.
   При этих словах Томас усмехнулся, но промолчал.
   - Так вот, - продолжал граф, - нет ли здесь помещения, где мы могли бы совместить приятное с полезным, не опасаясь лишних ушей?
   - Могу предложить вам только, накрыть стол в одной из комнат на втором этаже, господа, - ответил трактирщик и замер в выжидательной позе.
   - В таком случае, прошу ко мне, г-н Роден, - сказал Томас и бросил выразительный взгляд на Сэндза.
   - Я принимаю ваше предложение, Томас, - сказал граф, и обратился к своему слуге, - Сэндз! Багаж пока не распаковывай, вполне возможно, нам предстоит дальнейшее путешествие.
   - Я вижу, вам не терпится узнать о судьбе вашего юного друга? - спросил граф, когда они с Томасом остались одни, - или я не прав?
   Томас слегка наклонил голову.
   - Признаться, я удивлен, что не встретил его здесь, - продолжал граф.
   - Почему? - спросил Томас.
   - Потому что, он направился сюда на два дня раньше меня. Я, можно сказать, лично его проводил.
   - Проводили? - Томас удивленно приподнял брови.
   - Да, проводил, из собственного дома. Правда, в настоящее время, он уже не мой, но сейчас это неважно.
   Граф не отказал себе в удовольствии, затянуть паузу, заставив собеседника занервничать. Лишь только когда на лице Томаса появились явные признаки нетерпеливого любопытства, он, наконец, снизошел до рассказа о том, как ему удалось спасти Тома от виселицы и помочь бежать из Данвира.
   - Значит, мальчишка вам все рассказал, и поэтому вы здесь, - вздохнул Томас.
   - Не сразу, не сразу. Мне стоило больших трудов, убедить его, что у нас с вами общая цель, прежде чем он согласился кое о чем мне поведать. Я вообще, намеревался поехать сюда, в Буэно, вместе с ним. Но, увы, обстоятельства вынудили меня задержаться, вы понимаете.
   - Но почему, же тогда его до сих пор здесь нет?! - спросил Томас.
   - Не знаю, - пожал плечами Рэндалл, - я слышал, что в ту самую ночь, он попал в какую-то скверную историю, связанную со странным убийством двух ночных стражников, может это его задержало?
   - Что за история?
   - Два обезглавленных трупа. Офицер и солдат из ночного патруля. Третий, выживший, участник патруля нес какой-то бред о фигуре в плаще с капюшоном, которая потом, якобы, превратилась в черную тень...
   - Фигура в плаще?! - вздрогнул Томас, - Вы говорите, фигура в плаще с капюшоном?!
   - Да, а что? - удивленно спросил граф, не ожидавший такой реакции со стороны собеседника.
   - Нет, ничего, - рассеяно произнес Томас.
   - А причем здесь Том? - спросил он после небольшой паузы.
   - Этот патруль арестовал Тома и его приятеля...
   - Какого еще приятеля?
   - Вот этого я не знаю. Знаю только, что им удалось сбежать. Вот собственно и все, - сказал граф и добавил, - а теперь, с вашего позволения, перейдем к делу, ради которого я, да и вы тоже, рискнули сюда приехать.
   - Какому такому делу? - равнодушно спросил Томас.
   - Бросьте! - поморщился граф, - Вы же прекрасно понимаете, что мы нужны друг другу, потому что враги у нас общие и цель тоже общая. Не так ли? Я же отлично понимаю, зачем вам нужен этот юный искатель приключений. Вы хотите с его помощью достать дневник оттуда, откуда, при всем вашем желании, вы его не можете достать сами. Но ведь, согласитесь, одного дневника этой странной женщины, мало. Конечно, он важен, очень важен, как звено в цепи аргументов необходимых для свержения королевы и ее любовника, но, поймите, нужны еще и силы, способные заставить общество восстать против существующей власти. В конце концов, нужен достойный претендент на престол!
   - А вы что же, знаете эти силы? - вместо ответа спросил Томас.
   - Да, знаю. Более того, поддерживаю с ними тесный контакт. И предлагаю вам присоединиться к нам, потому что, помимо всего прочего, у нас есть человек достойный стать королем Мармонта.
   - И кто же он, позвольте полюбопытствовать? - спросил Томас и в голосе его, прозвучала едва заметная ирония, что не укрылось от графа.
   - Зря вы так реагируете, Томас, - укоризненно заметил Рэндалл, - вы знаете этого человека, и смею надеяться, уважаете его. Это герцог Мелвилл, человек, в жилах которого течет королевская кровь, ведь он, двоюродный брат покойного Карла и имеет все основания претендовать на престол. К тому же, у него безупречная репутация.
   Рэндалл замолчал и внимательно посмотрел на Томаса, ожидая ответа на свое предложение.
   - Ну же, Бамбелла, соглашайтесь! В одиночку, вы ничего не добьетесь, ведь это же очевидно! - в голосе графа зазвучали нотки нетерпения.
   - В принципе, я с вами согласен, граф, - наконец, заговорил Томас, - в одиночку, не в одиночку, но вы правы, поддержка такого влиятельного человека, как вы, могла бы мне существенно помочь в достижении моей цели. Но позвольте задать вам вопрос, почему вы считаете, что герцог Мелвилл является самой достойной кандидатурой на столь высокий пост?
   Рэндалл, удивленно посмотрел на Томаса.
   - А вы знаете более достойного, и самое главное, законного претендента? - спросил он.
   - Знаю, - спокойно ответил Томас Бамбелла, - он перед вами!
   Граф Рэндалл изумленно вытаращил глаза. Очевидно, что меньше всего, он ожидал услышать именно такой ответ.
   - Вы?! - только и смог выдавить из себя Рэндалл, и умолк, ожидая разъяснений.
   - Да! Думаю, что я имею больше, чем кто-либо, оснований претендовать на престол Мармонта! Потому что я не двоюродный брат Карла, а родной, по отцу! - торжественно объявил Томас.
   - А п-п-по м-м-матери? - заикаясь, машинально спросил, ошарашенный Рэндалл.
   - Моей матерью была графиня К., как вы, наверное, знаете, она тоже имеет отношение к династии Малинпьеров, и в ее жилах также есть толика королевской крови.
   - Но где доказательства?! - вскричал Рэндалл.
   - Там же, где и дневник, - спокойно ответил Томас.
   - Ну, хорошо, - немного успокоившись, сказал граф, - допустим, что вы действительно незаконнорожденный сын покойного Гастона, допустим. Но позвольте вас спросить, почему вы до сих пор молчали? Почему, в конце концов, молчал сам Гастон, законная жена которого, умерла много лет назад, едва успев родить Карла?
   - Я молчал, потому что сам узнал об этом, всего за день или за два, точно не помню, до исчезновения Карла. Я просто не успел сказать ему об этом. А что касается Гастона, то, по словам моей матери, она тщательно скрывала от него свою беременность, опасаясь гнева королевы. Но когда королеве стало известно об отношениях супруга с графиней, она не стала устраивать мужу сцен, как обычно это делают обманутые жены. Она просто подстроила все так, чтобы король узнал и поверил, что графиня женщина порочная, и что помимо него, у нее есть, по крайней мере, еще один любовник, от которого она уже беременна. Так королеве одним выстрелом удалось убить двух зайцев, избавиться от соперницы и скрыть от мужа, что у него будет еще один ребенок. Графиня К., после скандала, больше никогда не появлялась при дворе, предпочитая жить затворницей в своем родовом замке, где она меня, к слову сказать, и родила.
   - Да, но..., - начал, было, граф, но Томас не дал ему договорить.
   - Вы, наверное, хотите спросить, как я попал в чужую семью?
   Рэндалл кивнул.
   - Младенца, то есть меня, забрали у матери почти сразу после родов, так приказала королева. Видимо она опасалась, что рано или поздно, король узнает, что у него есть еще один сын, а может просто хотела, таким образом, наказать графиню К. за дерзость. Трудно сказать. Но, как бы, то, ни было, я стал "сыном" известного ловеласа, капитана королевской гвардии Дерека Бамбеллы. Кстати сказать, он совершенно искренне считал, что я, плод одного из его многочисленных романов.
   - Я понимаю ваши сомнения, граф, - продолжал Томас, заметив скептическое выражение лица Рэндалла, - и я постараюсь развеять их, как только бумаги из тайника окажутся у меня в руках, потому что доказательства любовной связи графини К. и короля Гастона есть в их переписке, которая хранится там же, где и дневник ведьмы. Надеюсь, что почерк и подпись короля Гастона еще помнят многие. Есть и другие доказательства, например, кулон с монограммой, подаренный Гастоном моей матери. Впрочем, графиня К. еще жива и сама может подтвердить по некоторым приметам, что я ее сын.
   - Но как вы-то обо всем этом узнали?
   - Из того же дневника, дорогой граф, из того же дневника. Дело в том, что автор дневника, мать нашей королевы, зарабатывала себе на жизнь, тем, что оказывала различные деликатные услуги, всем, кто нуждался в помощи человека, обладающего столь необычными способностями. Одним из ее занятий, было посредничество, в случаях, подобных моему. Многие знатные дамы пристраивали с ее помощью, своих незаконнорожденных детей. Но, на мое счастье, у ведьмы была привычка, обычно не свойственная слугам сатаны, она вела дневник, куда тщательно записывала все, к чему, когда-либо, имела отношение, либо чему была свидетелем. Странная привычка, не правда ли? Как бы то ни было, я благодарю бога, или, правильнее сказать, дьявола, что у нее имелась эта привычка. Ведь благодаря ней, я узнал, кто я на самом деле.
   Томас замолчал и задумался.
   - Эх! - сокрушенно вздохнул он, спустя минуту, - жаль, что Карл никогда не узнает, что у него был брат. Что вы на меня так смотрите, граф? По-прежнему не верите мне? Что ж, я вас понимаю, вам нужно время, чтобы все осмыслить и принять решение. Только прежде чем принять его, помните, что если вы мне поможете, стать королем, я вам гарантирую такие привилегии, о каких вы могли только мечтать.
   - А как же быть с герцогом Мелвиллом, ведь он, в отличие от вас, законнорожденный сын своих родителей? - с иронией спросил граф.
   - А Вы серьезно считаете, что герцог сможет достойно управлять Мармонтом? Если так, то вы лукавите, граф. При всей своей порядочности, герцог, человек слишком мягкий, если не сказать больше, и вы прекрасно об этом знаете. Какой из него король? Тем более, когда государство находиться в таком бедственном положении, благодаря правлению этой интриганки. Вы со мной согласны?
   В ответ граф не проронил ни слова, было видно, что он пребывает в некоторой растерянности от всего, что ему пришлось услышать и толком не знает как вести себя дальше.
   - Я вижу, что вам требуется время, чтобы все осмыслить, граф. Это естественно. И потом, если новость, которую я сообщил, действительно заинтересовала вас, то я считаю, что вам просто необходимо встретится со своим друзьями, чтобы обсудить ее. Во всяком случае, у вас есть для этого несколько дней, до приезда моего юного помощника.
   Услышав о Томе Сойере, граф оживился.
   - Скажите Томас, а вы полностью доверяете этому юноше? - спросил он.
   - Нет, конечно. Я вообще никому не доверяю, такова цена моей должности при его величестве. Полностью я доверял только ему. Что касается Тома, да, его появление на "Хризантеме" выглядело очень странным, особенно учитывая то обстоятельство, что привел его Блэквуд, человек неспособный на благотворительность. Он ведь не похож на портового босяка, верно?
   - Да, - согласился граф, - Том Сойер, рассудительный и очень сообразительный малый.
   - Он еще и грамоте обучен, что весьма необычно для нищего бродяги. Но, со всем этим, я разберусь потом. А сейчас, я считаю, что лучшего помощника для того, чтобы выкрасть бумаги из тайника мне не найти.
   - И как вы собираетесь все это устроить? - спросил граф.
   - С помощью Блэквуда. Я устрою им "случайную" встречу. Том постарается войти в доверие к капитану, я думаю, ему это будет нетрудно, и, рано или поздно, попасть во дворец, ну а дальше все будет зависеть от его, как вы говорите, сообразительности.
   - А почему вы считаете, что Блэквуд поможет ему?
   - Каким бы мерзавцем ни был Блэквуд, я надеюсь, у него должна была остаться хоть капля благодарности к Тому. Он дважды спас ему жизнь.
   - А вы уверены, что этот юноша не отдаст документы герцогу Кастилье, например?
   - Вряд ли, - пожал плечами Томас, - зачем ему это? Я неплохо разбираюсь в людях г-н Рэндалл, и убежден в том, что этот молодой человек обладает обостренным чувством справедливости, и именно это его качество я хочу использовать.
   - Я с вами согласен, г-н Бамбелла, этот юноша действительно неплохая кандидатура для такого сложного задания, но я бы, на вашем месте, все-таки подстраховался. У вас ведь остались во дворце люди, которым можно доверять?
   - Разумеется, граф. Вы, наверное, забыли, какую должность я занимал?
   Рэндалл предпочел не отвечать на этот вопрос. Он встал, давая понять собеседнику, что их разговор подошел к концу.
   - Так что вы намерены предпринять г-н Рэндалл? - спросил Томас, тоже, вставая.
   - Для начала, я намерен посетить Фрубург.
   - Будьте осторожны, граф, вас там каждая собака знает.
   - Об этом не беспокойтесь, г-н Бамбелла, когда надо, я умею быть невидимым.
   - Но как мне с вами связаться? - спросил Томас.
   - Когда дневник и остальные бумаги будут у вас, дайте знать об этом, по этому адресу. У вас найдется перо и бумага?
   - Да, конечно, - Томас подошел к кровати, взял с тумбочки письменные принадлежности и протянул их графу со словами, - подумайте граф, какие перспективы откроются перед нами, если вы поможете мне. Ваша власть в этой стране будет уступать только моей. Я обещаю вам это.
   Рэндалл ничего не ответил, несколько мгновений он изучающее смотрел на Томаса, потом, по-прежнему не говоря ни слова, направился к двери и, не прощаясь, вышел.
   Спустя три четверти часа, к вящему неудовольствию трактирщика Жакса, граф Рэндалл покинул его заведение и направился в сторону Фрубурга. Сейчас, его было не узнать. В седле неторопливо трусившей лошади сидел сгорбленный седовласый старик похожий на обедневшего дворянина, решившего на старости лет попытать счастья в столице, за ним, также неторопливо, тащился слуга на лошади, навьюченной тюками со скарбом.
  
  
  
  
   ГЛАВА 44
  
  
  
   - А вот и гроза морей! Капитан Джек Блэквуд, собственной персоной! Самый дорогостоящий капитан в мире! Прошу любить и жаловать! - издевательский тон, которым герцог Кастилья встретил своего подручного, явно не предвещал тому ничего хорошего. Прекрасно осознавая это, Блэквуд счел за благо промолчать, он остановился в нескольких шагах от письменного стола, за которым восседала сама королева, и замер, угрюмо уставившись в пол, словно провинившийся школяр.
   - Ты понимаешь Блэквуд, что стоишь здесь, живой и здоровый, только благодаря милости ее величества? - продолжал герцог, подойдя к капитану почти вплотную, - в моем лице, ты дерзнул шантажировать королеву Мармонта, ты это понимаешь?! И по-хорошему, тебя нужно было бы повесить! Но, к твоему счастью, благородство нашей королевы не знает границ! Это она пощадила тебя, не я! Но не думай, что тебе все так просто сойдет с рук. Ты вернешь все деньги, потраченные на то, чтобы выкупить твою подлую душонку, мерзавец! Слышишь?! Все! До последнего сентима! А заодно и избавишь нас от этого проклятого Рэндалла. Ты понял?!
   - Ну, все! Довольно! - поморщилась Элизабет, - мне надоело слушать ваш крик, г-н герцог. А вы, капитан, - обратилась она к Блэквуду, - присаживайтесь на диван, рядом с герцогиней. Надеюсь, вы не против Летиция?
   - Совершенно не против, ваше величество. В отличие от моего брата, я не испытываю неприязни к несчастному капитану. Пусть придет в себя, ему еще предстоит столько всего сделать, - язвительный тон герцогини и презрительный взгляд, которым она, при этом, одарила Блэквуда, вызвал в капитане ярость, и в его единственном глазу мелькнула такая злоба, что герцогиня Кастилья невольно вздрогнула и проворно отодвинулась, освобождая для него место на диване.
   - Итак, капитан, - начала королева, когда Блэквуд занял, наконец, предложенное ему место, - рассказывайте все по порядку, не упуская ни одной детали, а выводы из вашего рассказа мы сделаем сами. Прошу.
   Когда Блэквуд закончил говорить, наступила продолжительная тишина. Слышно было только, как тикают большие настенные часы, и лишь их внезапно раздавшийся бой, заставил всех присутствующих прервать затянувшееся молчание.
   - Если я вас правильно поняла, капитан, граф Рэндалл что-то знает о подробностях смерти короля Гастона, а, возможно, и не только об этом? - медленно спросила Элизабет.
   - Скорее всего, - ответил Блэквуд, стараясь не смотреть в сторону герцога Кастильи, который буквально сверлил его своим взглядом, - хотя, я бы, не стал утверждать этого наверняка. У меня просто сложилось такое впечатление.
   - Впечатление у него сложилось. Подумайте, какой впечатлительный! - буркнул герцог.
   - Как вы думаете, капитан, зачем Рэндаллу понадобилась держать вас отдельно от Бамбеллы? - снова спросила Элизабет.
   - Наверное, для того, чтобы пообщаться с ним на темы, не предназначенные для моих ушей, - пожал плечами Блэквуд.
   - Вот! - торжествующе провозгласила королева, - это лишний раз доказывает, что дневник у него!
   - Ты идиот, Блэквуд! - воскликнул Кастилья, - как ты мог взять на корабль эту сволочь?! Он же наш злейший враг, и ты прекрасно знал об этом!
   - Мне нужен был такой опытный человек, как Бамбелла. За весь год, что он служил на "Хризантеме", у меня не было к нему претензий, - возразил Блэквуд, - наоборот, благодаря Бамбелле, нам удалось провернуть не одну удачную операцию, к тому же он, с этим мальчишкой, спас мне жизнь, причем дважды!
   - А что за мальчишка такой? - спросила Летиция.
   - Да так, - не поворачивая к ней головы, ответил Блэквуд, - прибился к нам на Мартуге, я и взял его юнгой.
   - А ты изменился Блэквуд, - заметил Кастилья, - может тебе пора постричься в монахи и начать замаливать свои грехи?
   - Может быть, - угрюмо ответил пират, - но не раньше, чем я разделаюсь с Рэндаллом.
   - Вот это правильно! - с удовлетворением улыбнулся Кастилья.
   - Хватит разглагольствовать господа! - властно сказала королева, вставая, - этим вы займетесь позже, а сейчас нам нужно разработать план действий, чтобы уничтожить наших врагов, не дав им первыми нанести нам удар, который может оказаться для нас роковым.
   - А я думаю, - сказала вдруг герцогиня, - что дневник не у Бамбеллы.
   - А у кого? - разом спросили Кастилья и Элизабет.
   - Ну, посудите сами. Если бы дневник был в руках Бамбеллы, разве стал бы он весь год молчать? Вместо того, чтобы вести полную риска жизнь пирата, он наверняка связался бы с Рэндаллом или с людьми подобными ему, чтобы попытаться свергнуть вас, ваше величество. Вы же прекрасно знаете, что есть люди, которые только и ждут повода, чтобы сменить власть в нашей стране.
   - Но, несомненно, одно, - продолжала герцогиня, - Бамбелла видел дневник и вероятно читал его, иначе у нашего капитана не сложилось бы впечатления, что граф Рэндалл что-то знает об убийстве короля. Откуда он еще мог получить эту информацию? Ответ ясен, от Бамбеллы.
   - И где же, по-твоему, этот злосчастный дневник сейчас, дорогая сестрица? - спросил герцог.
   - Смею предположить, что Бамбелла, прочитав дневник и поняв, каким сокровищем он обладает, решил спрятать его до поры до времени.
   - Но зачем? - спросила Элизабет.
   - Возможно, хотел все проверить, найти дополнительные доказательства, чтобы потом одним махом покончить со всеми недругами короля. Не знаю..., это мое предположение. Но ясно одно, если они снюхались с Рэндаллом, дневник скоро всплывет наружу, а может и еще кое-что другое. Альянс Рэндалла и Бамбеллы очень опасен для нас, поэтому нам, любой ценой, необходимо опередить их.
   - Ты права, Летиция, - задумчиво произнесла королева, - и я хочу надеяться, что у нас еще есть время, чтобы найти, этот чертов дневник, первыми.
   - Дался вам этот дневник! - раздраженно воскликнул герцог, - кто поверит тому, что написала ведьма?!
   - А если доказательства все-таки существуют?! - снова вступила в разговор Летиция Кастилья, - не забывай братец, что Бамбелла прирожденная ищейка, и тех сведений, которые он почерпнул из дневника, ему было вполне достаточно, чтобы начать расследование. И кто знает, до чего он мог докопаться!
   - Как бы то ни было, - сказала королева, - если Бамбелла и его возможные союзники до сих пор молчат, значит, дневник и что там еще..., не знаю..., хранятся в таком месте, куда им доступ, либо закрыт, либо затруднен. И место это, королевский дворец! - заключила она.
   - Вы совершенно правы, ваше величество! - воскликнул герцог, - искать нужно здесь, во дворце!
   - Вот вы этим и займитесь, герцог, - сказала королева, - организуйте поиски дневника немедленно! Обшарьте каждый уголок! А вы, капитан, - обратилась она к Блэквуду, стоявшему по стойке "смирно" и "пожиравшему" королеву своим единственным глазом, - отправляйтесь на поиски Рэндалла и Бамбеллы! Чувствую, что они где-то близко. Возьмите в свое распоряжение столько людей сколько считаете нужным. И помните, от вашего успеха зависит, как сложится ваша дальнейшая судьба. На сегодня все, господа! Я устала, и хочу отдохнуть. Но, если будут новости, докладывайте мне немедленно.
   Однако, усилия предпринятые герцогом Кастильей, обнаружить тайник, где предположительно находился дневник ведьмы, оказались напрасны. Найти его не удалось. Несмотря на то, что дворец был буквально, перевернут вверх дном, результата это не принесло. Капитану Блэквуду тоже пока похвастаться было не чем. Но он не терял надежды, поскольку справедливо считал, что найти человека значительно легче, чем какой-то там неодушевленный предмет, да еще и небольшого размера. Говоря по правде, ему было глубоко наплевать на этот дневник, он жаждал только одного, расквитаться с Рэндаллом и ради этой цели он был готов носом рыть землю, лишь бы найти своего врага. И вскоре его упорство было вознаграждено, один, из многочисленной армии шпиков, мобилизованных на поиски графа, доложил, что человека похожего на графа Рэндалла, видели несколько дней назад, на дороге, вблизи небольшого городка Буэно. И Блэквуд, в сопровождении отряда гвардейцев немедленно выехал туда. К тому времени, Томас Бамбелла, отчаявшись дождаться Тома или вестей от графа, покинул свое убежище, и направился в столицу Мармонта, намереваясь лично встретиться с заговорщиками и попытаться заручиться их поддержкой своих притязаний на престол.
   Прибыв в Буэно, Блэквуд, прежде всего, направился в единственное общественное место этого ничем доселе непримечательного городка, в гости к хозяину постоялого двора и, по совместительству трактирщику, Жаксу. Гвардейцы же, по его приказу, принялись основательно перетряхивать городок в поисках графа Рэндалла и его возможных сообщников. Войдя в плохо освещенную залу трактира, Блэквуд на некоторое время, замер, давая своим глазам привыкнуть к полумраку.
   - Добро пожаловать, господин, - послышалось из-за стойки, - чем могу служить?
   Блэквуд ничего не ответил, только молча, осмотрелся и сразу же обратил внимание на двух молодых людей сидевших за столом в самом дальнем углу трактира. Собственно говоря, он не мог не обратить на них внимание, поскольку в этот час в трактире других посетителей не было. Что-то в фигуре одного из них показалось ему знакомым, Блэквуд напряг зрение и спустя мгновение воскликнул: " Тысяча дохлых крыс мне в глотку, если это не Томми, юнга с моей "Хризантемы""!
   Том, а это был действительно он, мгновенно обернулся и изумленно уставился на капитана: "Капитан Блэквуд, это Вы"?
   - Я, сынок, собственной персоной! Надеюсь, ты рад меня видеть?! Потому что лично я очень рад тебя видеть живым и здоровым! - объявил Блэквуд и решительно направился к столу, занимаемому двумя юными искателями приключений.
   - Эй, трактирщик! - крикнул он, усаживаясь за стол, - подай самого лучшего вина, которое только может быть в этом богом забытом месте! Да смотри не обмани, я сумею отличить хороший напиток от дешевого пойла!
   - Не обижайте, господин, все будет в лучшем виде, - пробормотал Жакс, и скрылся в подсобке. Спустя пару минут, он уже шел к своим гостям, благоговейно неся в руках наполненный до краев кувшин с превосходным франкийским вином, вкусовые качества которого совсем недавно по достоинству оценил человек, безуспешно теперь разыскиваемый капитаном Блэквудом.
   - Для начала, Томми, - холодно начал Блэквуд, внимательно рассматривая друзей, - представь своего товарища, ну а потом расскажи, каким ветром тебя сюда занесло.
   - Это Гек, мой друг, мы с ним подружились в Данвире, он мне помог в трудную минуту. Он сирота, так же как и я, вот мы и решили держаться вместе. А что касается ветра, которым меня сюда занесло, так это не ветер, это Томас Бамбелла. Он назначил мне здесь встречу, на которую я и явился, как было условлено. Однако никакого Томаса здесь нет. Трактирщик говорит, что человек с таким именем, действительно жил здесь почти две недели, но вчера он съехал, - спокойно сказал Том, нарочито равнодушно ковыряя вилкой в своей тарелке.
   - Томми! - начиная раздражаться, сквозь зубы процедил Блэквуд, - ты же прекрасно понимаешь, что этой информации мне недостаточно. Пока, прошу по хорошему, расскажи мне все, начиная с того момента, как мы расстались на пристани Данвира.
   - Хорошо, - Том изо всех сил старался говорить спокойно, хотя с каждой минутой это давалось ему все труднее, - но, уверяю вас, г-н капитан, в моей истории нет ничего, что могло бы вас заинтересовать.
   Блэквуд залпом выпил стакан вина, одобрительно причмокнул и сказал внезапно подобревшим тоном: "Это не тебе решать, мой юный друг. Ты рассказывай, давай, рассказывай".
   И Том рассказал капитану Блэквуду историю, придуманную им буквально на ходу и предназначенную исключительно для его ушей. Суть ее сводилась к следующему. После того, как капитана увезли, их с Бамбеллой поместили в городскую тюрьму, причем в разные камеры, так что виделись они только на прогулке. Так прошло несколько дней, а потом Тома перестали выпускать на прогулку, пару дней он просидел взаперти, и совсем было, уже отчаялся, как однажды дверь камеры распахнулась, и вошедший надзиратель сказал Тому, что дело улажено, и он может быть свободен.
   На этом месте, внимательно слушавший рассказ юнги, Блэквуд, яростно заскрежетал зубами.
   За воротами тюрьмы, Тома уже поджидал Бамбелла.
   - Он был один? - спросил Блэквуд.
   - Да, один, - кивнул Том, - он сказал, что как он и предполагал, граф оказался человеком слова. А еще он похвалил себя за то, что поставил на вас, капитан, и эта ставка оказалась удачной.
   Блэквуд хмыкнул.
   - Потом Бамбелла сказал мне, что наши пути с ним на этом расходятся, так как у него в Данвире есть еще дела.
   - Какие еще дела? - сразу насторожившись, спросил Блэквуд.
   - Я тоже у него об этом спросил, но он сказал, что лучше мне не знать, если я не хочу раньше времени расстаться с жизнью.
   - Так и сказал?
   - Да, так и сказал, потом дал мне немного денег...
   - Откуда у него деньги? - перебил Блэквуд.
   - Не знаю, я же говорю, мы виделись с ним редко, только на прогулке. Может граф ему дал их, почем я знаю?
   - Ладно, продолжай.
   - Да тут и продолжать то особо нечего, Бамбелла пообещал мне, что не бросит меня и поможет устроиться на работу во Фрубурге, и если у меня будет желание, то я смогу встретиться с ним здесь, в Буэно, через несколько дней. Вот мы и пришли, а его уже здесь нет. Выходит, опоздали. Да и то, правда, задержались мы прилично. Теперь вот, сидим, думаем, что нам делать дальше.
   - Это все? - недоверчиво спросил Блэквуд.
   - Все.
   С минуту капитан раздумывал, потом резко повернулся в сторону стойки и крикнул: "Эй, хозяин, как тебя там?! Подойди"! В этот момент в трактир с шумом ввалилось несколько гвардейцев, и сразу же направились к стойке.
   Блэквуд встал из-за стола и, подняв вверх руку, громко крикнул: "Я здесь, лейтенант"! Молоденький лейтенант, услышав призыв, сразу же направился в сторону своего командира.
   - Ну, чем порадуешь? - спросил капитан, подошедшего офицера.
   - Порадовать особо не чем, сэр, - ответил тот, покосившись на Тома и Гека.
   Заметив это, Блэквуд сказал: "Можешь говорить при них, лейтенант. Садись за стол, отдохни, выпей вина и расскажи, что, все-таки, удалось узнать".
   - Можно с уверенностью сказать только о том, что люди по описанию похожие на разыскиваемых, были в Буэно, причем совсем недавно, - доложил лейтенант, усаживаясь за стол напротив Блэквуда.
   - Что ж, - вздохнул капитан, - чувствую, пришла пора поговорить с хозяином этого заведения.
   Жакс был тертый калач и сразу понял, с кем имеет дело, поэтому не стал упираться и рассказал, почти все, что знал, то есть то, что ему, в крайнем случае, разрешил рассказать сам Томас, подкрепивший свою договоренность с трактирщиком внушительной суммой. Да, человек назвавшийся Томасом, действительно жил у него некоторое время. Кто он, и чем занимается, Жакс не знает, да и зачем проявлять любопытство, если тебе хорошо заплатили, чтобы ты его не проявлял. Что касается другого господина, которым интересуется г-н капитан, то он тоже посещал заведение Жакса, но очень ненадолго, буквально на пару часов, пообедал и поехал дальше, куда, Жакс не знает, он ему не докладывал.
   - Они общались между собой? - спросил Блэквуд.
   - Кто? - спросил Жакс.
   - Не строй из себя дурака, умник, а не то я прикажу отрезать тебе уши, чтобы ты стал сообразительнее.
   - Если вы имеете в виду Томаса и знатного господина, - словно не замечая грубости Блэквуда, продолжал трактирщик, - то, ничего определенного, по этому поводу сказать не могу, в тот день, в трактире, народу было полно, поэтому, сами понимаете..., - Жакс низко поклонился, давая понять Блэквуду, что ему больше нечего добавить к сказанному. Выслушав трактирщика, капитан, некоторое время, раздумывал, потом махнул рукой и сказал: "Ладно, свободен. Но если узнаю, что соврал мне, берегись! Отрезанными ушами не отделаешься"! Он повернулся к Тому и спросил: "Ну, что намереваешься делать дальше, юнга"?
   - Я бы хотел, г-н капитан, - смиренно попросил Том, - просить вас о милости.
   - Я так и думал! - удовлетворенно хмыкнул Блэквуд, - Что ж, хорошо! Я возьму тебя с собой, тем более, что я и без твоей просьбы, собирался это сделать. Возможно, во Фрубурге, кое-кто, захочет задать тебе пару вопросов.
   - Я бы хотел, чтобы вы помогли мне, и моему другу, с работой, г-н капитан, - уточнил Том.
   - Можешь на это рассчитывать сынок. Что бы обо мне ни говорили, но я не лишен чувства благодарности. Собирайся, мы выступаем немедленно.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 45
  
  
   Я догадываюсь, дорогой читатель, что тебе не терпится узнать, почему Том и Гек оказались в Буэно одни, и как прошла встреча Эльзы и таинственного немого грузчика из бригады Билла Фартинга. Спешу удовлетворить твое любопытство и поэтому сообщаю, что долгожданная встреча, к большому сожалению, ее свидетелей и участников, принесла всем им сплошное разочарование. Ни грузчик, ни несчастная девушка, не узнали друг друга. Том был в отчаянии, все его гипотезы оказались несостоятельными. И все же, несмотря ни на что, лучик надежды у него не угас окончательно. И Эльза и немой незнакомец с большой теплотой отнеслись друг к другу. По всему чувствовалось, что между ними существовала какая-то связь. Это заметил не только Том, но и все, кто был рядом и видел, какими глазами смотрит девушка на человека, чье изображение она бережно хранила столько лет.
   - У меня есть идея! - сказал тогда своему товарищу Том, - надо их оставить вдвоем. Пусть привыкают друг к другу, время лечит! Может быть, настанет день, когда мы узнаем кто они такие на самом деле. А пока, я хочу попросить у Эльзы медальон.
   - Зачем? - спросил Гек.
   - Все очень просто, Гек, - пояснил Том, - мы с тобой не будем дожидаться пока Эльза, и этот грузчик, узнают друг друга. Мы завтра же отправляемся в Буэно и покажем этот медальон Томасу.
   - Я понял! - воскликнул Гек, - ты гений, Том!
   - Ну что ж! - улыбнулся Том, - гений, так гений! Я согласен!
   Однако, к большому разочарованию "гения", Эльза, несмотря на настойчивые уговоры, наотрез отказалась отдать медальон.
   - Ну почему, Эльза? - в отчаянии спрашивал Том, - ведь это же самый простой способ узнать кто этот таинственный незнакомец!
   - Мне все равно кто он, - с грустью, но довольно решительно, отвечала девушка, - главное, что я его наконец-то нашла. Я уверена, что наша встреча состоялась именно потому, что медальон всегда был при мне. И теперь, я надеюсь, что он поможет мне вернуть этому человеку память и речь. И тогда..., - Эльза поднесла к глазам платок и принялась утирать навернувшиеся слезы.
   - Может ты и права, - задумчиво произнес Том, и украдкой посмотрел на свой браслет.
   Больше он к этой теме не возвращался. Оставалось только одно, как можно быстрее добраться до Буэно и встретиться там с Томасом. Но, как мы теперь знаем, встрече этой не суждено было состояться. Томас не дождался своего юного друга всего один день. Зато состоялась другая встреча, несколько неожиданная, но оказавшаяся, по мнению Тома, весьма для него полезной.
   - Понимаешь Гек, - вполголоса объяснял другу Том, покачиваясь в седле на пыльной дороге, ведущей во Фрубург, - как ни странно, но встреча с подручным герцога, это большая удача для нас. И надо постараться извлечь из нее максимальную пользу.
   - Ты рассчитываешь, что этот капитан пристроит тебя во дворец? - высказал догадку Гек.
   - Конечно! Я уверен, что именно это хотел предложить мне Томас.
   - Осталась самая малость, найти во Фрубурге самого Томаса, - усмехнулся Гек.
   - Вот это и будет твоей задачей, дружище. Вспомни, что сказал Жакс. Найти Томаса будет не просто, но можно. Ты не забыл название таверны? Ну и хорошо, что не забыл. В общем, тебе и карты в руки. А я постараюсь понравиться хозяевам Блэквуда. Вот такой у нас, примерно, будет план. И запомни, Гек! Очень многое, если не все, будет зависеть от того, удастся ли тебе найти Томаса. Ты понял?
   - Чего не понять. Найду я его, вот увидишь, найду!
   - О чем шепчетесь ребятки? Уж не мне ли кости перемываете? - внезапно услышали заговорщики грубый голос капитана Блэквуда, неслышно подъехавшего к ним сзади. Тома прошиб холодный пот: "А вдруг пирату удалось подслушать их с Геком разговор?! Тогда все! Конец"!
   - Что вы г-н капитан! - стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Том, - для этого мы вас слишком мало знаем.
   - А разве твой дружок, Томас Бамбелла, ничего обо мне не рассказывал? - спросил Блэквуд, и, поравнявшись с Томом, попытался заглянуть тому в лицо. Том предоставил ему такую возможность, спокойно выдержав тяжелый взгляд пирата.
   - Я уже говорил вам, г-н капитан, у нас не было возможности подолгу общаться, а оказавшись на свободе, мы почти сразу расстались.
   - Ну, ну, - недоверчиво проговорил Блэквуд и пришпорил коня.
   Фрубург произвел на Тома впечатление неизмеримо более благоприятное, чем столица Остерроса. Возможно, этому способствовало то, что с Данвиром у него были связаны в основном неприятные воспоминания. Хотя в принципе, оба города были чем-то похожи друг на друга, с тем лишь отличием, что Данвир, это город-порт, а Фрубург расположился в глубине материковой части Мармонта. День был в самом разгаре и друзья без устали глазели по сторонам, открывая для себя пока незнакомый им, большой город. Том испытывал тревожно-радостное возбуждение, ему казалось, что именно здесь во Фрубурге или где-то рядом с ним, должны наконец раскрыться все тайны, которые окружали его с того самого момента, как он познакомился с бывшим телохранителем короля Карла. И, как показали дальнейшие события, он оказался прав.
   Резиденция королей Мармонта напомнила Тому Зимний дворец в Ленинграде. Он побывал там однажды, во время летних каникул, благодаря отцу, большому любителю путешествий. Конечно, по своим масштабам королевский дворец уступал Зимнему, но архитектурно был очень похож на него. Подъехав к воротам этого величественного здания, всадники спешились, и Блэквуд бросив поводья своей лошади одному из гвардейцев, не говоря ни слова, быстро направился к солдату, охранявшему вход. Видимо узнав капитана, часовой без промедления поднял шлагбаум, и Блэквуд вскоре скрылся в глубине великолепного парка, окружавшего королевский дворец.
   - Повезло тебе парень, - говорил капитан Блэквуд, спустя два часа, ведя Тома по одному из шикарных коридоров дворца, - с тобой захотел поговорить сам герцог Кастилья. Воспользуйся этим шансом, и постарайся произвести на него хорошее впечатление.
   - А как же мой товарищ? - больше для проформы, спросил Том, будучи в душе, доволен тем обстоятельством, что Гек остался за пределами дворца и абсолютно не заинтересовал Блэквуда.
   - Что ты несешь?! Какой там еще товарищ?! О себе надо думать, дурень! Не пропадет твой товарищ, Фрубург город больших возможностей. Захочет выжить, выживет. И хватит о нем!
   Против ожидания Тома, разговор с герцогом оказался пустой формальностью. Кастилья задал ему несколько вопросов, и внимательно выслушал исчерпывающий ответ юноши, слово в слово повторившего то, о чем он уже рассказывал капитану Блэквуду. Задав еще несколько ничего не значащих вопросов и получив на них соответствующие ответы, герцог дал понять, что разговор окончен. Блэквуд, тоже присутствовавший при разговоре, велел Тому подождать его за дверью.
   - Этот юноша не прост, Блэквуд, очень не прост. Он разговаривает и рассуждает как человек, получивший хорошее образование. Так где, говоришь, ты его подобрал?
   - В порту, на Мартуге, слонялся он там без дела, как и все, ему подобные, бродяги. Честно говоря, ваша светлость, у меня не было цели брать на корабль юнгу, но что-то меня к нему потянуло, что-то заставило обратить на него внимание. Мне кажется, сам господь послал мне его тогда, ведь этот мальчишка дважды спас мне жизнь.
   - Господь? - усмехнулся герцог, - думаю, вряд ли это был господь, скорее дьявол. Господь, дорогой мой Джек, уже давно от тебя отвернулся, и ты знаешь почему.
   - Идите вы к черту, ваша светлость! Мне надоели ваши оскорбления! - вскипел Блэквуд, - Вы тоже от меня далеко не ушли!
   Не ожидавший такой реакции от своего подручного, Кастилья, поначалу, даже рот приоткрыл от удивления, но потом внезапно расхохотался.
   - Так-то ты уважаешь своего покровителя, Джек? - спросил Кастилья продолжая смеяться. Блэквуд насупившись, никак не отреагировал на его вопрос.
   - Ладно, - сказал Кастилья, внезапно оборвав смех, - прощаю тебя Джек на первый раз. Теперь о деле. Мальчишку держи при себе и не спускай с него глаз! Ты понял?!
   - Не совсем, ваша светлость, - буркнул, все еще обиженный, пират.
   - У меня такое чувство, что он был, не очень честен с нами. Не забывай, что Бамбелла хитрый лис и вряд ли оставил бы без внимания такого смышленого парнишку. Если дневник спрятан во дворце, то для того чтобы выкрасть его, этот пройдоха очень даже подходит. Ты не находишь?
   - Вы хотите сказать, что Бамбелла сам мне его подсунул, и наша "неожиданная" встреча в Буэно была не случайна? - с удивлением спросил Блэквуд.
   - Именно! Как ты понимаешь, Бамбелле сюда путь заказан, значит ему до зарезу, нужен свой человек во дворце, и в этом случае, твой юнга идеальная кандидатура. А что? Мальчишка, на которого никто не будет обращать внимания, к тому же, не дурак. Он тонко все рассчитал Джек. Парень, как ты говоришь, дважды спас тебе жизнь, поэтому не будет ничего удивительного в том, что ты не оставишь его своим вниманием. Вот он на что рассчитывает, Джек.
   - Пожалуй, вы правы, ваша светлость, - задумчиво произнес Блэквуд, - но почему, же нам тогда не допросить этого юнца с пристрастием? Вытрясем из него все, что он может знать, я могу лично этим заняться.
   - Ты недооцениваешь Бамбеллу, Джек. Он наверняка подстраховался и не сообщит заранее своему сообщнику местонахождение дневника, пока не убедиться в том, что ему удалось втереться к тебе в доверие. Понимаешь?
   Блэквуд кивнул и облизнул пересохшие губы. Заметив это, герцог едва заметно улыбнулся и предложил: "Хорошо бы тебе выпить вина, Джек, оно прояснит твой ум".
   - С удовольствием! - оживился пират, - только, если можно, не вина, а рома.
   - Нет! Только вина! Свой плебейский ром будешь пить в другом месте! Здесь тебе не портовая таверна! В общем, так, держи мальчишку при себе и следи за каждым его шагом! И если я не ошибся, он, рано или поздно, приведет нас к Бамбелле, а там и до графа Рэндалла доберемся.
   Так, Том Сойер, стал "мальчиком на побегушках" при капитане Блэквуде, одном из самых опасных и жестоких людей из окружения герцога Кастильи. Стараясь заслужить доверие капитана, Том с большим усердием принялся исполнять свои обязанности, которые сводились в основном к работе типа "подай, принеси". К удивлению юноши, Блэквуд не перегружал его работой, более того, часто предоставлял ему свободное время, которым он мог распоряжаться по своему усмотрению. Это было на руку Тому, с каждым днем все с большим нетерпением, ждавшего вестей от Гека. Но проходили дни, а Гек, как в воду канул. От скуки, Том стал тренироваться метать свой нож и вскоре достиг в этом отличного результата. Даже его теперешний хозяин не удержался от похвалы, увидев однажды, как Том, раз за разом посылает свое оружие точно в цель. "Что же делать"? Этот вопрос все чаще и чаще стал задавать себе Том, терпение которого было на исходе. От Гека по-прежнему не было ни слуха, ни духа. "Что же с ним случилось? Почему он до сих пор не навестил меня? Капитан Блэквуд разрешил нам видеться, когда захочется. Может он забыл, где находится наша гостиница? Вряд ли. Гостиница приметная, да и находится, всего в паре кварталов от Королевской площади. Нет! Что-то здесь не так. Бедняга Гек, наверное, попал в передрягу". От этих мыслей у Тома засосало под ложечкой.
   - Эй! Чего загрустил приятель? - вдруг услышал он знакомый голос, от которого у него сердце радостно забилось.
   - Гек! Ты! Наконец-то! Я уже совсем извелся! Ты где пропадал?! - радости Тома не было предела.
   - А я смотрю, работа у тебя не пыльная, сидишь себе на солнышке, греешься, позавидовать можно, - широко улыбаясь, сказал Гек и присел рядом с другом, - черт возьми, Томми, как же я рад тебя видеть!
   - Я тоже Гек! А что касается работы, ты прав, грех жаловаться, свободного времени хоть отбавляй. Капитан Блэквуд оказался по-настоящему благодарным человеком.
   - Ты думаешь? Что-то не вериться.
   - Ну, не знаю, пока я всем доволен. Но что мы все обо мне, да обо мне. Давай прогуляемся, и ты мне все расскажешь, а то я с ума сойду от любопытства.
   Друзья поднялись и оживленно беседуя, пошли по улице в сторону Королевской площади, там всегда было полно народа и можно было легко затеряться среди толпы. Эта предосторожность оказалась совсем не лишней, потому, что следом за ними, не отставая ни на шаг, шел неприметный человечек, неброско одетый, который не спускал внимательного взгляда со спин ничего не подозревающих объектов своей слежки.
   - Ну, рассказывай скорее Гек! - умоляющим тоном попросил Том, - удалось ли тебе найти Томаса?!
   - Тсс! Ты что так кричишь Том? Здесь повсюду уши! Давай походим здесь немного, осмотримся, потом улизнем в какое-нибудь уютное местечко, где нет народа, и там я тебе все расскажу. Согласен?
   - Хорошо, согласен. Я тут знаю одну бакалею, там пекут вкусные пончики, а на улице стоит скамья. Бакалейщик разрешает на ней посидеть, если у него купить пончики. Там и поговорим. Как идея?
   - Отличная идея, Том. У меня с утра во рту маковой росинки не было.
   Друзья еще некоторое время потолкались среди многочисленных зевак, заполонивших площадь, и, не обнаружив ничего подозрительного, со спокойной совестью, отправились уплетать пончики, которые, на проверку, действительно оказались очень вкусными.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 46
  
  
  
  
   - Я нашел его Том. Мне это стоило больших трудов, между прочим. Уж очень осторожный этот твой Томас. Долго водил меня за нос, все проверял, не шпик ли я. Да и сама таверна находится в такой глухомани, не описать. Я ее два дня искал, насилу нашел. Поначалу меня там чуть не прибили, видно не любят чужаков, но потом ничего, обошлось. Ты же знаешь, я в таких местах, как рыба в воде, - рассказывал Гек, поглощая один пончик за другим.
   - Ну и что он сказал? - спросил Том.
   - Что сказал, - жуя, повторил Гек, - обрадовался, что ты объявился, вот что сказал. Расспросил меня, почему ты так задержался. Как мы условились, я сказал, что ты сам ему расскажешь при встрече. Ну, вот и все.
   - Все? - разочаровано спросил Том.
   - Да, все, - подтвердил Гек, - еще он сказал, что сам тебя найдет. Жди.
   - А ты?
   - А что, я? Мне велено забыть дорогу к этой таверне и возвращаться к тебе.
   - Ладно, - почесал затылок Том, - попрошу капитана пристроить тебя куда-нибудь, а там видно будет.
   - Не надо меня никуда пристраивать, Том. Не беспокойся, не пропаду! - весело сказал Гек и подмигнул.
   - Ну, вот еще! Не хватало, чтобы тебя сцапали! Даже не думай об этом, ты же знаешь, какие нас ждут дела. Ничего, - Том обнадеживающе похлопал товарища по плечу, - что-нибудь придумаем. Ладно, пойдем, пора возвращаться.
   Как только друзья скрылись за углом бакалеи, из-за одного из кустов можжевельника обильно растущего по обеим сторонам улицы, выглянула человеческая голова. Это был тот самый неприметный человечек, который следовал за друзьями буквально по пятам. Он выпрямился во весь свой небольшой рост, быстро огляделся по сторонам, в сердцах сплюнул, видимо от того, что ему не удалось толком подслушать разговор молодых людей, и быстро засеменил в сторону Королевской площади. Спустя полчаса, этот человек уже стоял перед капитаном Блэквудом.
   - К сожалению, сэр, я почти ничего не разобрал, из того, о чем они говорили, было далековато. Но одно могу сказать вполне определенно, они будут кого-то ждать.
   - Ждать, значит, будут кого-то, - задумчиво повторил капитан, - ну-ну.
   "А что, если герцог прав", - подумал он. "Что, если этот прохвост, которого он приютил на своем корабле, действительно сообщник Бамбеллы? Тогда его приятель, как его там? Гек, что ли? Наверняка тоже замешан. Вполне возможно, он исполняет роль связного. Так, так. Ну что ж...".
   - Вот что, Курри, - вслух сказал Блэквуд, прервав свои раздумья, - продолжай следить за ними и днем и ночью. Да смотри в оба! Слышишь?
   Курри кивнул.
   - И возьми себе в помощь кого-нибудь, их все-таки теперь двое, - и капитан махнул рукой, давая понять шпику, что более его не задерживает.
   Несмотря на настойчивые просьбы Тома, в отношении Гека, капитан Блэквуд остался непреклонен. Пусть живет, где хочет, он ему не нужен. В конце концов, он не священник, чтобы давать приют всем нуждающимся, а если Том будет настаивать, то и его постигнет участь приятеля, капитан просто вышвырнет его на улицу. Отказывая Тому, капитан надеялся, что Гек, будучи свободным, будет менее осторожен, когда пойдет на очередную встречу с Бамбеллой. И тогда проследить за ним не составит труда. Однако Блэквуд просчитался, поведение Гека не вызывало никаких подозрений, что очень раздражало капитана. Так проходил день за днем, Блэквуд начинал терять терпение и все больше склонялся к мысли силового воздействия на своих юных подопечных. Над друзьями нависла нешуточная угроза. Том почувствовал перемену в настроении капитана, и это его всерьез беспокоило. Нужно было что-то срочно предпринимать, и Том решил снова отправить Гека к Томасу. В глубине души Том понимал, что этот шаг очень рискован, капитан не дурак, и, скорее всего, установил за ними слежку. Но другого выхода он не видел. Приняв решение, Том отправился к капитану узнать, нет ли у него к нему каких-либо поручений, если нет, то он хотел бы на некоторое время покинуть гостиницу, чтобы повидаться со своим товарищем. Блэквуд одарил юношу взглядом, от которого у того душа ушла в пятки, однако в словах капитана угрозы не было.
   - Хорошо, иди, сейчас ты мне не нужен, но ровно в три, будь здесь, отнесешь письмо герцогу.
   - Во дворец? - спросил Том.
   - Откуда я знаю, герцог мне не докладывает, где он находится, - усмехнулся капитан, - но где бы он, ни был, письмо должно быть доставлено. Понял?
   - Так точно, г-н капитан, - по-военному ответил Том, - разрешите идти?
   - Иди, иди, - с недоброй усмешкой разрешил одноглазый пират.
   Том вышел на улицу и с облегчением вздохнул, потом быстро огляделся и, не заметив ничего подозрительного, быстрым шагом направился в сторону городского рынка, где нашел себе временное пристанище его товарищ. В это самое время, Курри, в обязанности которого, как мы знаем, входила слежка за Томом, висел вниз головой, всего в двух шагах от резиденции капитана Блэквуда, гостиницы "Счастливая подкова". Перед незадачливым шпиком сидел на колченогом стуле, ни кто иной, как Томас Бамбелла.
   - Следишь, значит, за моим другом. Кто приказал?! Впрочем, можешь не отвечать. И так, понятно. Рассказывай, что тебе удалось разнюхать? И давай не выкобенивайся, говори быстро и только правду, а не то, заткну тебе рот, и оставлю здесь висеть, пока твоя голова не лопнет от твоей же крови!
   Затуманенными глазами шпик посмотрел на своего мучителя и понял, что тот, в случае чего, не задумываясь, осуществит свою угрозу.
   - Блэквуд знает только, что они ждут кого-то, и все, - прошептал Курри.
   - Скажи мне, любимец фортуны, где обитает приятель Тома Сойера?
   - На городском рынке в мясных рядах.
   - За ним кто-нибудь следит?
   - Да.
   - Кто? Опиши.
   Курри с готовностью описал своего коллегу.
   - Кроме вас, еще кто-нибудь следит за пацанами?
   - Вроде нет, - еле слышно ответил Курри и захрипел.
   - Ладно, верю, - Бамбелла встал, подошел к пленнику и перерезал веревку, которая удерживала несчастного в положении мясной туши подготовленной к разделке. Курри кулем рухнул на пол и застонал. Не обращая внимания на его жалобные стенания, Бамбелла крепко его связал и заткнул рот кляпом.
   - Полежи здесь пока, и молись, чтобы тебя кто-нибудь нашел. А мне пора. Счастливо оставаться.
   В ответ Курри яростно замычал.
   "Наверное, базары везде одинаковые", - думал Том, пробираясь сквозь разношерстную, непрерывно галдящую толпу посетителей городского рынка. Однако, по моему мнению, рынок Фрубурга заслуживал отдельного описания. Впрочем, как бы мне этого, ни хотелось, я, все же, не буду тратить время на рассказ об этом любопытном месте, потому что мы, дорогой читатель, неумолимо приближаемся к финалу нашего повествования и события, которые грядут, не оставляют нам времени, на всякие там, лирические отступления. О рынке скажу лишь то, что он занимает огромную территорию, и купить на нем можно все, вплоть до рабов. Том знал, где найти своего друга и поэтому шел уверенно и быстро, насколько это было возможно, учитывая многочисленные человеческие препятствия, встречающиеся ему на пути. Также быстро и уверенно, один за другим, за ним шли еще два человека, которых он не замечал, стремясь как можно скорее встретиться со своим товарищем. Вскоре показались мясные ряды, и Том облегченно вздохнул. Здесь у одного из мясных торговцев, Гек устроился работать подсобником. Издали увидев друга, Том приветственно помахал ему рукой, тот в ответ тоже было поднял руку, но рука его замерла в воздухе, а взгляд устремился куда-то мимо Тома. Том, почуяв неладное, остановился, с недоумением оглянулся и..., застыл от изумления. Перед ним, стоял Томас Бамбелла. И хотя на голове у него была широкополая шляпа, почти полностью скрывающая лицо, Том узнал его мгновенно. Сердце юноши радостно забилось: "Вот так сюрприз"! Не давая Тому опомниться, Томас поднес палец к губам и громко прошептал: "Развернись Томми и иди куда шел, я буду идти рядом. Делай вид, что мы не знакомы. Ну"! Том тут же напустил на себя рассеянный вид, медленно повернулся и зашагал к Геку. Гек тоже смекнул, что, к чему, и снова энергично замахал рукой, приветствуя приятеля. Бамбелла шел почти нога в ногу с Томом, но при этом он так искусно делал вид, что совершенно случайно оказался рядом с абсолютно незнакомым ему молодым человеком, что заподозрить его в обратном, было практически невозможно.
   - Слушай меня внимательно, Томми. И не иди так быстро, черт возьми! А то я не успею тебе все сказать.
   Том среагировал мгновенно, он сделал вид, что споткнулся и пошел после этого, значительно медленнее, даже слегка захромал, для пущей убедительности.
   - Слева от меня, - вполголоса продолжал Томас, - у прилавка с красной крышей, стоит парень в кожаной жилетке, на голове у него серая шляпа с пером. Видишь? Смотри осторожно, так, чтобы он, не дай бог, не заподозрил чего. Ну, видишь?
   - Да, - еле слышно ответил Том.
   - Этот человек следит за вами. Я знаю его, это шпик Блэквуда или Кастильи. Нам нужно непременно от него избавиться.
   - Как это сделать?
   - Когда подойдешь к своему приятелю, затей с ним разговор, для вида, а сами наблюдайте за этим парнем. Я попытаюсь незаметно подобраться к нему сзади и увести отсюда. Если мне это удастся, ждите, я обязательно сюда вернусь. Если парень меня обнаружит раньше времени, и побежит, бегите за ним. Помни, он не должен уйти! Все! Действуй! - закончил свои наставления Томас, и, тут же исчез, словно сквозь землю провалился. Том не удержавшись, даже присвистнул от удивления: "Вот, дает! Ловко"!
   Выполняя указание Томаса, друзья принялись оживленно разговаривать друг с другом, исподволь наблюдая за шпиком, продолжающим, как ни в чем, ни бывало, подпирать плечом опору прилавка. Вдруг он как-то странно дернулся и выпрямился, глаза его беспокойно забегали.
   - Все! - шепнул Гек Тому, - попалась птичка!
   Однако "птичка" оказалась не из робкого десятка. Ловко развернувшись, эта "птичка" нанесла быстрый и точный удар Томасу, стоявшему у нее за спиной. Томас на мгновение потерял равновесие. Шпик отпрыгнул в сторону и, не теряя ни секунды, побежал, стремясь как можно быстрее затеряться в людском потоке.
   - Вперед! - крикнул Том, - за ним!
   Словно гончие псы, почуявшие добычу, друзья бросились догонять убегавшего. Через некоторое время, к своему огорчению, Том убедился, что парень, за которым они гнались, бегает быстрее, чем его преследователи, и что еще немного, и догонять будет некого. Но тут фортуна решила вмешаться и помочь друзьям. Шпик со всего размаху налетел на какую-то торговку с большой корзиной, внезапно появившуюся у него на пути. Оказавшись на земле, торговка тут же заголосила и, видимо, желая сразу же отомстить своему обидчику, неожиданно схватила его за ногу. Явно не ожидавший такой прыти от довольно тучной женщины, шпик потерял равновесие и, через мгновение, рухнул на землю рядом с торговкой, которая тут же принялась его охаживать своими немаленькими кулаками. Этой заминки с лихвой хватило Тому, чтобы оказаться рядом. Ни секунды не раздумывая, он прыгнул на шпика и попробовал придавить его к земле. Но не тут-то было. Шпик оказался ловким и натренированным парнем, он без труда освободился из объятий Тома и попытался ударить его в лицо, но Том успел увернуться. Тогда шпик ударом ноги отбросил от себя орущую торговку и вскочил на ноги. Однако, в следующее мгновение он вновь оказался на земле, это подбежавший Гек с ходу бросился ему в ноги. Но и вдвоем друзьям не удавалось справиться с находящимся на земле шпиком, извиваясь как змея, он не давал себя обездвижить, одновременно нанося своим противникам чувствительные удары, те, конечно, тоже в долгу не оставались, однако чувствовалось, что их усилия никакого существенного урона противнику не приносят.
   - Полиция! Позовите полицию! - послышалось из толпы зевак с интересом наблюдавших за схваткой.
   - Зачем полиция? - крикнул здоровяк с красным носом, - мы и сами управимся.
   Он подошел к дерущимся и, наклонившись, схватил за шкирку Тома.
   - Ты что же это приятель? Двое на одного? Ну-ка, марш отсюда, пока я вам не накостылял!
   - Отпусти его! Слышишь?! - вдруг услышал Том знакомый голос.
   - А ты кто такой чтобы мне указывать? - грубо спросил здоровяк, не выпуская из рук воротник рубахи, тщетно пытающегося вырваться Тома.
   Вместо ответа Томас выбросил вперед свою правую руку, согнутую в локте, его резкий и точный удар пришелся в область солнечного сплетения. Красноносый охнул и согнулся пополам, выпустив, наконец, Тома.
   - Не уйдешь гад! - Гек, у которого все лицо было в крови, мертвой хваткой вцепился в ногу шпика, не давая тому подняться. Град ударов, которыми осыпал шпик Гека в надежде, что тот ослабит свои тиски, не приносили ему ожидаемого результата. Гек мужественно терпел до тех пор, пока Томас мощным ударом ноги заставил, наконец, шпика успокоиться.
   - Да это же г-н Бамбелла! - воскликнул вдруг один из зевак.
   - Точно! Он! - подтвердил стоящий рядом с ним коротышка в изодранных штанах.
   - А ты знаешь Сэм, что за информацию о нем назначена награда?
   - Нет.
   - Зато я знаю, - шепотом произнес всезнайка, - пойдем-ка отсюда скорее, нужно успеть сообщить в полицию, пока они тут возятся.
   И два страждущих заработать легкие деньги приятеля, принялись энергично протискиваться сквозь плотную толпу зрителей, явно не спешащих расходится. Между тем Томас помог подняться Геку и пока тот, с помощью Тома, приводил себя в порядок, присел рядом с неподвижно лежащим шпиком. Со знанием дела Томас приложил пальцы к шее поверженного противника и сказал: "Жив! Скоро очухается. Вот что ребятки, берем его под руки и потащили отсюда поскорее, пока кто-нибудь сюда не нагрянул. Оставлять нам его здесь никак нельзя". Томас выпрямился и, обращаясь к толпе, громко сказал: "Я Томас Бамбелла, бывший начальник тайной канцелярии и личный телохранитель короля Карла! И, несмотря на то, что я бывший, я по-прежнему умею доставлять неприятности"! Видимо желая подкрепить свои слова, Томас достал из-за пояса пистолет и махнул им в сторону красноносого, который сидя на корточках, все еще приходил в себя. "Сейчас вы расступитесь и дадите нам спокойно уйти, и, как знать, может это вам когда-нибудь зачтется, причем, возможно, очень скоро". Слова Томаса возымели действие, толпа неохотно, но все же начала расступаться, освобождая проход. Подхватив под руки бесчувственного шпика, Бамбелла и Том потащили его, стремясь как можно быстрее покинуть городской рынок, Гек шел сзади, прикрывая их тыл. На выходе, Томас нанял повозку, в которую сначала погрузили шпика, затем уселись сами. Возница взмахнул плетью, и повозка бойко покатила сопровождаемая комментариями и любопытными взглядами.
   - Сворачивай! - приказал Томас вознице, когда, спустя примерно полчаса, повозка поравнялась с небольшим мрачноватым на вид домом, почти полностью скрытым от дороги, за густыми ветвями огромного дуба, растущего у обочины мостовой. Дом был как дом, ничего примечательного в нем не было, разве что, наглухо закрытые, несмотря, на разгар дня ставни на окнах, что, наверное, и придавало ему эту несколько жутковатую таинственность. Повозка свернула в довольно узкий проулок за домом, настолько узкий, что она, с трудом, в него поместилась. Подъехав к дому с тыла, повозка остановилась. Томас первым спрыгнул с нее и подошел к вознице, тот сидел не оборачиваясь.
   - Надеюсь, мне не нужно волноваться за то, что ты донесешь на нас? - спросил Бамбелла возницу, положив свою руку ему на плечо.
   - Клянусь, сударь, тех денег, что вы мне заплатили, сполна хватит, чтобы мою память начисто отшибло, - отвечал возница, по-прежнему не меняя позы.
   - Это хорошо, - одобрительно заметил Бамбелла, - но хочу предупредить тебя, если, не дай господь, ты надумаешь вспомнить дорогу сюда, не я, так мои друзья, найдут тебя и убьют, и всех твоих близких в придачу. Это понятно?
   Возница втянул голову в плечи и еле слышно прошептал: "Да, сударь. Я понял".
   - Где это мы? - спросил Гек, когда все трое, тяжело дыша, после того, как спустили в подвал дома, связанного по рукам и ногам шпика, уселись на старый скрипучий диван, единственный предмет мебели в комнате, предназначенный для сидения.
   - Неважно, - ответил Бамбелла, - важно, то, что нам здесь никто не помешает. За это я могу ручаться. Итак, Том, рассказывай все по порядку, не упускай ни одной детали.
   - Дааа, - протянул бывший телохранитель короля, когда Том закончил свой красочный рассказ, - хорошо излагаешь. Да и фантазия у тебя, ого-го! Надо же такое выдумать. Немой портовый грузчик, король Мармонта!
   - Дааа, - повторил Томас, после паузы и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Тома, - однако, вынужден разочаровать тебя друг мой, этот бессловесный грузчик по определению, не может быть пропавшим королем Карлом.
   - Почему? - спросил Том.
   - Он просто не похож на него. Если, конечно, твое описание его внешности близко к оригиналу.
   - Том очень точно описал внешность того человека! - вмешался Гек.
   - Тогда, тем более, со всей ответственностью могу утверждать, что это не король Карл, а кто-то другой. Да мало ли несчастных случаев бывает. Упал с лошади, расшиб голову и в результате, тронулся умом. К сожалению, такие случаи не редкость.
   - А как же девушка? Она что, тоже упала с лошади и потеряла память? Так, по-твоему? - спросил Том, немного обиженным тоном.
   - Девушка ваша, это вообще отдельная история, скорее всего, она, тоже не в своем уме. Вы, между прочим, рисковали, находясь в ее компании, мало ли, что могло взбрести в ее больную голову.
   - А медальон? - спросил Гек.
   - Медальон, - задумался Томас, - да, медальон это действительно загадка. Но она может остаться неразрешимой, потому что люди, у которых не все в порядке с головой, почти никогда не излечиваются от этого недуга и, вполне возможно, этой вашей Эльзе, никогда уже не стать нормальной. В любом случае, друзья мои, оставим раскрытие этой тайны на потом, а сейчас у нас есть задача поважнее. Согласны?
   - Согласны, - со вздохом подтвердили молодые люди.
  
  
  
  
   ГЛАВА 47
  
  
  
   Сказать, что Том был расстроен, это ничего не сказать. И дело было не только в том, что Бамбелла скептически отнесся к его рассказу. И даже, не в том, что упоминание о Черной вдове, не произвело на него такого впечатления, на какое рассчитывал рассказчик. Главным разочарованием стало то, что Томас не узнал в немом бедолаге, пропавшего без вести, короля Карла. Это означало, что все умозаключения и надежды Тома, рухнули в одночасье! Да, было, от чего расстроится. Но в том возрасте, в котором пребывал сейчас Том, людям, как правило, не свойственно долго предаваться унынию, тем более, когда впереди их ждут захватывающие приключения.
   - Документы из тайника, нужно выкрасть, как можно скорее, и лучше всего, это сделать сегодня. Тянуть с этим делом, просто опасно, - решительно сказал Бамбелла и достал из кармана своей куртки, сложенный вчетверо, лист бумаги.
   - Почему именно сегодня? - спросил Гек.
   - Да потому что, Блэквуд завтра хватится своих агентов и догадается обо всем. Он и так, в последнее время, смотрит на меня косо, - объяснил товарищу Том.
   - Правильно говоришь, Томми, - одобрительно заметил Бамбелла, - надо только придумать способ, как легально проникнуть во дворец. И у меня есть на этот счет некоторые мысли...
   - Я знаю, как это сделать! - воскликнул Том.
   - Как? - одновременно спросили Бамбелла и Гек.
   - Сегодня, в три часа пополудни, мне надо явиться к Блэквуду. Он даст мне письмо, которое я должен отнести герцогу Кастилье и вручить ему лично в руки! Вот вам и предлог попасть в королевский дворец! - торжествующе объявил Том.
   - Странно, - пробормотал Томас, - а почему Блэквуду лично не пойти во дворец и не пообщаться со своим патроном. Гостиница "Счастливая подкова" находится не так далеко от королевского дворца.
   - Я тоже задавал себе такой вопрос, когда капитан в первый раз послал меня с письмом к герцогу. Но потом я понял, что Блэквуд попросту не хочет лишний раз общаться со своим хозяином с глазу на глаз. Похоже, ему досталось от герцога, когда он вернулся из плена.
   - Еще бы! - воскликнул Бамбелла, - благодаря Блэквуду, кошелек герцога облегчился на полмиллиона дукатов. Такое долго не забывается, если вообще забывается. Кстати, такая жертва со стороны Кастильи лишний раз доказывает, что содержание дневника является правдой.
   - Значит, нам обязательно нужно его добыть, пока его не обнаружил герцог! - взволновано сказал Том, и глаза его загорелись от возбуждения.
   - Вряд ли ему удастся это сделать, - спокойно заметил Бамбелла, - он никогда не додумается искать дневник в сидении королевского кресла.
   - Где, где?! - хором спросили Том и Гек.
   - Где слышали. В сидении королевского кресла, - повторил Бамбелла, - в его рабочем кабинете. Ныне, наверное, кабинет занимает королева, а может и герцог, кто знает. Нам это, в принципе, не важно, нам, как вы понимаете, важно добраться до кресла, когда кабинет будет пустовать.
   - Но, как это сделать? - спросил Том.
   Вместо ответа Бамбелла вдруг спросил: " Ты боишься высоты, Том? Только отвечай честно. Пустое бахвальство сейчас не ко времени".
   - Я и не собирался врать, - обиделся Том, - а высоты я боюсь, и даже очень. Вот так.
   - Таак, - протянул Бамбелла, - ну, а ты парень? - обратился он к Геку. Тот пожал плечами: "Мне кажется, что не боюсь. А что"?
   - А вот, что, - Томас раскрыл сложенный лист бумаги и разгладил его у себя на коленях.
   - Это план дворца, ребятки, - продолжал он, - не всего конечно, а только той его части, которая нас интересует. Смотри и слушай внимательно Томми, тебе предстоит решить главную задачу. Достать дневник из тайника и передать его Геку, который будет ждать тебя на крыше дворца.
   - А как я туда попаду? - спросил Гек.
   - По одной из водосточных труб с тыльной части здания. Я покажу на месте. Взрослому человеку сложно будет подняться по ней на крышу. На стенах дворца множество различных ниш, выступов, украшений, трубы огибают эти препятствия. Поэтому передвигаться по ним не просто. Есть места, где крупный человек может не пролезть. Да и вес тоже имеет значение. Изначально я думал, что Томми в одиночку справиться с заданием. Достанет из тайника бумаги, потом проберется на крышу и спустится по трубе вниз, где бы я его встретил. Но, теперь, когда мы знаем, что он боится высоты, а высота действительно внушительная, лучше не рисковать. Тем более, что спускаться и подниматься придется в темноте. Ясно?
   - Ясно, - серьезно ответил Гек, которого распирало от гордости из-за того, что он тоже будет принимать непосредственное участие в таком рискованном мероприятии.
   - Теперь с тобой Томми. Смотри! - Томас ткнул пальцем в бумагу, лежащую у него на коленях, - это главный вход во дворец...
   - Я знаю, - перебил его Том, - я уже несколько раз бывал в нем.
   - Хорошо, тогда смотри дальше. Может тебе случалось проходить по коридору, вдоль которого по обеим сторонам стоят различные скульптуры?
   - Да! - вскричал Том, - я знаю, где это! Там не только скульптуры, там еще и стены завешаны картинами, прямо как в картинной галерее.
   - Точно! - удовлетворенно улыбнулся Томас, - так вот, Томми, за одной из скульптур изображающей какого-то предка Малинпьеров, есть ниша, а в ней потайная дверь. Вот ключ от нее, держи. Скважину для ключа найти будет не просто, придется потрудиться. Ничего не поделаешь, дверь-то потайная, и скважина скрыта за драпировкой.
   - А как я узнаю эту скульптуру?
   - Очень просто, друг мой. Эта единственная статуя в этом коридоре, которая держит в руке обнаженный меч.
   - Понятно, - кивнул Том.
   - Эта дверь, - продолжал Томас, - ведет в один из тайных ходов, которыми изобилует королевский дворец. Малинпьеры всегда были любопытны и обожали чужие секреты, вот и понастроили. Как только попадешь туда, сразу зажги свечу, в этих тайных проходах темно, хоть глаз выколи. Да! Дверь за собой не запирай, мало ли что, вдруг бежать придется. Но не забудь запереть ее, когда выберешься. Двигайся очень осторожно, постарайся не шуметь. Помни! У всех стен дворца есть уши! В конце коридора упрешься в еще одну дверь. Эта дверь ведет в рабочий кабинет короля. Ни в коем случае не открывай ее, пока не убедишься, что за ней никого нет.
   - А как я смогу в этом убедится? - спросил Том.
   - Во-первых, дверь сама по себе очень тонкая, и, несмотря на то, что спрятана она за плотной портьерой, слышимость через нее отличная. Во-вторых, убедившись в том, что за дверью тишина, потихоньку открой ее, она будет не заперта, осторожно приоткрой портьеру и осмотрись. Если кабинет короля пуст, не мешкая, приступай к делу. Тайник находится под сиденьем королевского кресла, оно там одно и всегда стоит у письменного стола.
   Томас достал из кармана еще одну бумажку, развернул и показал Тому.
   - Вот смотри! Это рисунок тыльной стороны сиденья кресла, вот здесь, - Томас показал пальцем, - расположен рычажок, потянув за который, получишь доступ в тайник. Запоминай хорошенько Том, чем быстрее ты управишься, тем меньше вероятность, что кто-нибудь тебя застанет в кабинете. Когда заберешь содержимое тайника, не забудь вернуть рычажок в прежнее положение и немедленно возвращайся на исходную позицию, в нишу. Сиди там тихо, как мышь. Выйдешь, оттуда только, когда за окном начнет смеркаться, не раньше!
   - Ничего себе! - с негодованием воскликнул Том, - ты предлагаешь мне просидеть в этой чертовой нише столько времени! Ведь это же может занять несколько часов! Зачем это надо?! Я спокойно могу выйти из дворца и без всех этих сложностей! И Геку не нужно будет лазать по этой чертовой водосточной трубе.
   - Ты все сказал? - спокойно спросил Бамбелла.
   - Все!
   - А теперь слушай меня! Вероятность того, что тебя схватят с поличным, до того как ты успеешь выйти из дворца, сто к одному!
   - Почему это? - недоверчиво спросил Том.
   - Да потому что днем во дворце, как правило, народу очень мало. В основном лакеи, некоторые вельможи из числа лизоблюдов королевы, гвардейцы из королевской охраны, вот, пожалуй, и все. И ты, поскольку, не принадлежишь ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим, будешь там выглядеть, как белая ворона. В конце концов, ты можешь случайно попасться на глаза самому Кастилье.
   - Да, но я же, вроде как, посланник Блэквуда с письмом к герцогу, - в словах Тома уже не было прежней уверенности.
   - Ну и что? Ты же не знаешь, содержание письма Блэквуда. А вдруг это провокация, чтобы заставить нас перейти к активным действиям? Они ведь не дураки, и догадываются о существовании неких доказательств причастности Кастильи к убийству Гастона. Не забывай, друг мой, что королева, скорее всего, знала, что ее мать пишет дневник. И они, наверняка, пришли к выводу, что дневник, может быть спрятан во дворце, и что я, рано или поздно, попытаюсь его забрать. Поэтому-то Томми, за тобой и установили слежку, они надеялись, что ты приведешь их ко мне. Ну, теперь ты понимаешь, как важно свести риск к минимуму?
   - Не совсем, - ответил Том, - что может измениться во дворце с наступлением сумерек?
   - Резко увеличится количество народа, так всегда бывает по вечерам, но сегодня особенно.
   - Почему? - спросил Гек.
   - Сегодня, друзья мои, день рождения принцесс, и по этому случаю, будет прием, а потом, вероятно, бал. Наверняка предусмотрен и детский праздник. Теперь понятно, почему есть смысл помучаться некоторое время?
   Том кивнул.
   - Да, и твоему товарищу, Томми, сподручнее будет залезть на крышу в сумерках. Сейчас ведь темнеет рано, осень. А тебе в свою очередь, легко будет затеряться в толпе и не замеченным добраться до чердачного помещения.
   Вот план, хорошенько его изучи, чтобы не заблудиться. Ход на крышу через люк, он заперт изнутри, но пусть тебя это не пугает, насколько я знаю, замок там пустяковый, сломаешь его чем-нибудь. Работать можешь спокойно, этот люк используется, в основном, трубочистами, и я не думаю, что кому-то из них, сегодня вечером приспичит чистить трубы. Дневник, и прочее передашь Геку, ну а потом можешь разыскать герцога и вручить ему письмо. Хотя нет, сделаешь это только в случае, если попадешься ему на глаза. Так будет лучше. Самое главное, как можно быстрее уходи из дворца. Есть у тебя в городе какое-нибудь место, где мы бы тебя встретили?
   - Да, есть, - кивнул Том, - бакалея, недалеко от Королевской площади, Гек знает, где это.
   - Прекрасно, мы будем тебя там ждать, сколько потребуется, можешь не беспокоиться.
   Бамбелла немного отодвинулся, оценивающе посмотрел на Тома и спросил: "Не передумал участвовать в этом деле, сынок"?
   - Нет! - решительно ответил Том.
   - Тогда вперед! - Бамбелла встал с дивана, достал из кармана часы, взглянул на них, и озабоченно покачал головой, - надо спешить Томми, до назначенного тебе времени осталось всего полчаса. Во дворе дома привязана моя лошадь, возьмите ее и скачите к Королевской площади.
   - Я умею ездить верхом! - с гордостью сообщил Том.
   - Научился? Молодец! - похвалил его Бамбелла, - но в данном случае твое умение не пригодится. Вы поедете вдвоем, потому, что Гек должен будет вернуть лошадь сюда. Понятно?
   Том и Гек одновременно кивнули.
   - Прекрасно! Пойдем во двор ребятки, я познакомлю вас с моей кобылкой.
  
  
  
  
   ГЛАВА 48
  
  
  
   Том был абсолютно спокоен, до того момента, пока гвардеец, стоявший на страже перед воротами резиденции королей Мармонта, не начал поднимать шлагбаум, чтобы пропустить его туда, где он должен был подвергнуться испытанию, от успеха которого, возможно, зависела судьба целого государства. От этой мысли у него у него так заколотилось сердце, что он, сделав всего несколько шагов, вынужден был остановиться, чтобы перевести дух.
   - Эй, парень! - вдруг, услышал он за своей спиной, и тут же обернулся.
   - Экий ты растяпа! - ухмыльнулся гвардеец и протянул ему письмо Блэквуда.
   - Как оно у вас, оказалось? - озадачено спросил Том, беря в руки письмо.
   - Ты сунул его мимо кармана, - продолжая снисходительно улыбаться, объяснил гвардеец, - мой тебе совет, впредь, будь повнимательнее. За пропажу подобной корреспонденции, наказание может быть весьма суровым. Уж, я-то знаю!
   - Спасибо за совет. Я постараюсь исправиться, - Том весело "козырнул" гвардейцу и бодро зашагал по главной аллее дворцового парка. Это маленькое происшествие, немного его успокоило, он попытался снова взять себя в руки, но стоило ему ступить на мраморный пол вестибюля королевского дворца, волнение вернулось. К нему подошел какой-то пожилой господин в красивом ярком мундире и спросил, что ему здесь нужно.
   - У меня письмо к герцогу Кастилье, - с готовностью ответил Том и протянул письмо. Пожилой господин хотел было, взять его, но Том отдернул руку со словами: "Велено передать лично г-ну герцогу".
   - Его светлости нет во дворце, - надменно заявил пожилой господин. Такого поворота, Том никак не ожидал. Сердце его забилось еще сильнее и, заикаясь от волнения, он спросил: " Аааа, г-г-де он"?
   - Мне это неизвестно, - ответил пожилой господин.
   - А можно я его подожду? Дело в том, что мне приказали, во что бы то ни стало, передать письмо именно сегодня.
   - Дай мне письмо, - потребовал пожилой господин, - не бойся, я верну его тебе, - сказал он, увидев, как Том прячет руку с письмом за спину, - я хочу убедиться в его подлинности. Если это действительно письмо к г-ну герцогу, я провожу тебя в приемную, там и подождешь.
   Понимая, что другого выхода нет, Том неохотно отдал письмо. Пожилой поднес его к своим глазам, и некоторое время рассматривал, затем вернул его Тому со словами: "Следуй за мной".
   - Но я знаю дорогу, я, не первый раз, ношу г-ну герцогу письма, - дрожащим от волнения голосом пролепетал Том, в планы которого не входила прогулка по дворцовым коридорам в обществе этого навязчивого господина. Пожилой господин грозно насупил брови, и, похоже, хотел сказать Тому, что-то очень резкое, но вдруг взгляд его устремился куда-то поверх головы юноши. В вестибюле прошелестело: "Королева, господа. Она вернулась с прогулки"! "Очень кстати"! - с облегчением подумал Том. "Надеюсь, теперь он от меня отстанет"! И действительно, приставучий джентльмен, потерял к Тому всякий интерес. Тот в свою очередь не преминул этим воспользоваться, чтобы, как можно быстрее, исчезнуть из вестибюля. До статуи с обнаженным мечом он добрался без приключений, Бамбелла был прав, днем во дворце, по крайней мере, в его многочисленных коридорах, людей практически не было. Юркнув за статую, Том обессилено опустился на пол, места тут было немного, поэтому пришлось поджать под себя ноги. Несколько секунд он просидел неподвижно, словно индийский йог во время медитации. Это помогло ему немного успокоиться, во всяком случае, у него перестали дрожать руки, а в голове прояснилось. Затем осторожно, стараясь не допустить хотя бы малейшего шума, повернулся и стал ощупывать задрапированную стену в поисках замочной скважины. На удивление, он обнаружил ее довольно быстро, этот маленький успех окрылил его, и он, совсем успокоившись, уверенно вставил ключ в замок и тихонько повернул его, раздался негромкий щелчок, Том замер и прислушался. Нет! Кажется все тихо. Том медленно открыл дверь и вошел. Едва он закрыл за собой дверь, как кромешная тьма тут же вступила в свои права. Бамбелла и здесь был прав, без свечи тут делать было нечего. Том достал из кармана заранее припасенную свечу и зажег ее. Ее пламя тускло осветило проход, который оказался довольно извилистым и узким. На цыпочках, стараясь дышать, что называется "через раз", Том стал продвигаться к цели своей опасной прогулки. Вскоре он уперся в еще одну дверь, которая, если верить Бамбелле, вела в рабочий кабинет короля Мармонта. Том приложил к двери ухо и прислушался. Тишина. Отлично! Он осторожно приоткрыл дверь, ровно настолько насколько ему хватило, чтобы протиснутся через нее и оказаться за тяжелой и пыльной портьерой, последней преградой отделявшей его от кабинета короля. Тому как назло, сразу же, захотелось чихнуть, пришлось одной рукой зажать себе рот, а другой отчаянно тереть нос, стараясь подавить так некстати появившееся желание. Когда это ему, наконец, удалось, он очень медленно приоткрыл портьеру и осмотрел кабинет, он был пуст. Том вздохнул с облегчением и..., громко чихнул! Уж больно пыльная оказалась портьера. Том даже присел от страха, что его могли услышать. Несколько мгновений он просидел на корточках, боясь пошевелиться. Нет! Кажется, снова все обошлось! Он выпрямился и на цыпочках приблизился к креслу, нагнулся и нащупал рычажок, в самом углу, все как на схеме. "Томас, наверное, сам делал этот тайник, поэтому все так точно изобразил на рисунке", - подумал Том, и потянул за рычажок. Что-то щелкнуло и днище сиденья королевского кресла со всем содержимым упало на пол. У Тома от волнения снова задрожали руки, и он почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Неужели, все получилось?! Но едва он успел подобрать выпавшее сокровище, как услышал в коридоре приближающиеся шаги и голоса. Один голос принадлежал женщине, другой мужчине. "Господи! Только не сюда"! Но на этот раз фортуна отвернула свою ветреную голову от Тома. Тяжелая дверь, ведущая в кабинет, стала медленно, но верно, открываться. Схватив свою добычу в охапку, Том едва успел спрятаться за спинкой роскошного дивана, стоявшего, почему-то, сбоку от письменного стола короля. В кабинет вошли двое, первой вошла молодая красивая женщина в одежде для верховой езды, за ней высокий седовласый джентльмен, который, судя по порозовевшим щекам, и выражению лица, пребывал в сильном волнении.
   - Я слушаю вас, г-н Турен! - недовольным тоном заговорила женщина, направляясь к письменному столу.
   - Если так все дальше будет продолжаться, ваше величество, народ взбунтуется, и нас не спасут даже гвардейцы, которым, да будет вам известно, крайне нерегулярно выплачивают жалование!
   - Почему же? - спросила королева.
   - Казна практически пуста, ваше величество!
   - Послушайте, г-н Турен, а не вы ли несете за это ответственность, как министр финансов? Насколько я знаю, вы заведовали государственной казной при короле Гастоне, и он очень ценил ваши заслуги. Именно поэтому, я и пригласила вас снова занять эту должность, после бегства этого ренегата, графа Рэндалла.
   Седовласый джентльмен горько усмехнулся: "К сожалению, ваше величество, у меня связаны руки, в отличие от того времени, когда я был министром при дворе короля Гастона".
   - Кто же Вам их связал? - с иронией спросила королева.
   - А вы не догадываетесь, ваше величество? Кто у нас в королевстве распоряжается практически всем и вся?
   Королева помрачнела, глаза ее сузились, кулаки непроизвольно сжались. Она с гневом посмотрела на Турена: "Не сваливайте все с больной головы на здоровую, г-н Турен, имейте мужество признавать свои ошибки! В ближайшее время жду вас с предложениями по выводу нашего королевства из затруднительного положения. А сегодня, прошу вас не портить мне настроения, Вы ведь знаете какой сегодня день, г-н Турен"?
   - Да, ваше величество, - со вздохом разочарования, ответил Турен, - сегодня день рождения принцесс, и я поздравляю вас.
   - Спасибо, - процедила королева, - вы свободны, г-н Турен. Впрочем, - королева скривила свой красивый рот в иронической улыбке, - если вы считаете, что сложившуюся ситуацию нужно исправлять немедленно, можете остаться в этом кабинете и подумать, в тишине, о том, где вы допустили ошибки и как их исправить.
   Королева встала с кресла и направилась к выходу, Турен, посторонился, пропуская ее, и..., увидел спрятавшегося за диваном Тома. Глаза министра финансов округлились, он открыл, было, рот, но Том, приложив палец к своим губам, сумел придать своему лицу такое умоляющее выражение, что министр так и не произнес, ни слова. Находясь уже в дверях, королева не оборачиваясь, насмешливо спросила: "Так вы идете, г-н Турен или остаетесь"?
   - Да, я..., я, - запинаясь, пробормотал, Турен, - я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением, ваше величество. Посижу здесь в тишине, подумаю....
   Королева, словно что-то почувствовав, внезапно обернулась и пристально посмотрела на министра финансов.
   - Вы серьезно, г-н Турен? - недоверчиво спросила она.
   - Да, ваше величество, совершенно серьезно.
   - Ну, что ж, - пожала плечами королева, - оставайтесь, может стены этого кабинета, помогут вам собраться с мыслями, и вы, наконец, придумаете, как нам пополнить казну.
   С этими словами королева Мармонта удалилась, закрыв за собой массивную дверь королевского кабинета. Том остался наедине с министром.
   - Кто ты такой, черт возьми?! И как сюда попал?! - грозно спросил Турен, когда Том вылез, наконец, из-за дивана, и встал перед ним во весь рост, прижимая к груди, содержимое тайника.
   - Меня зовут Том. Том Сойер. Я здесь по поручению Томаса Бамбеллы и графа Рэндалла, - присовокупив имя графа Рэндалла, Том надеялся, что оно должно было произвести на министра финансов большее впечатление, чем имя бывшего начальника секретной службы короля Карла. И он не ошибся.
   - Графа Рэндалла? - удивленно приподнял брови, Турен, - но он же...
   - Он во Фрубурге, г-н Турен! - бойко отрапортовал Том. Он почувствовал, что повел разговор с Туреном в верном направлении и решил продолжать в том же духе.
   - Вот здесь, г-н Турен, - Том крепче прижал к себе свою добычу, - бумаги, компрометирующие герцога Кастилью, а также, возможно, саму королеву.
   - Чтооо? Какие еще бумаги? Ты случайно не сумасшедший?! - спросил Турен, усаживаясь на диван, и жестом предлагая Тому последовать его примеру.
   Но Том проигнорировал его предложение, и предпочел стоять.
   - Бумаги хранились, здесь, в кабинете короля, их спрятал Томас Бамбелла. Он просто не успел их забрать до того, как вынужден, был бежать из Мармонта.
   - Но что в них? - спросил Турен, уже спокойным тоном, внимательно рассматривая Тома.
   - Я толком не знаю, - уклончиво ответил Том, - мое дело маленькое, я должен доставить их графу Рэндаллу и его друзьям.
   - Друзьям? - переспросил Турен, - у них что же, целая организация?
   - Не знаю, может быть. Мое дело передать бумаги, - ответил Том, он говорил уверенно, без опаски, потому что понял, что в лице министра финансов Мармонта он нашел союзника.
   - Очень интересно, - задумчиво произнес Турен, - но как ты сюда попал? За дверью кабинета стоит охрана.
   - Сюда можно войти и другим способом, - пояснил Том, - через потайную дверь. Она находится за вашей спиной, за портьерой.
   - Откуда ты все это знаешь? - удивился Турен, - Ах, да! Бамбелла! Ну, конечно! Кому как не ему, знать все тайны королевского дворца. Ну, и что же вы намерены делать дальше, Том Сойер?
   - С вашего позволения, уйти отсюда таким же способом, каким вошел, - невозмутимо ответил Том.
   - А если я позову охрану? - насмешливо спросил министр финансов.
   - Мне кажется, вы не сделаете этого, г-н Турен.
   - Это почему же?
   - Потому что вы недолюбливаете герцога Кастилью и считаете, что он разоряет Мармонт.
   - Вы очень проницательны юноша. Впрочем, насколько я понимаю, другого человека, вряд ли бы прислали сюда со столь рискованной миссией. Что ж, - сказал, Турен, вставая, - вы были правы, Том Сойер, я не буду вам препятствовать, делайте свое дело. Уходите. Да сопутствует вам удача!
   - Спасибо, г-н Турен. Я обязательно расскажу о нашей встрече графу Рэндаллу.
   - Не сомневаюсь в этом, юноша.
   Когда Том, наконец, снова оказался в нише за статуей, он вздохнул так, как обычно вздыхают люди, чудом избежавшие смерти. Он снова уселся на пол, поджав под себя ноги. Посидев так некоторое время, Том почувствовал, как у него затекают конечности и понял, что в этой позе он долго не выдержит. Тогда он сменил позу, прижав колени к подбородку, потом встал во весь рост, рискуя быть замеченным, потом снова сел, и так далее. Места за статуей было ничтожно мало, для того чтобы более или менее комфортно провести там несколько часов. Эта была самая настоящая пытка, Том был в отчаянии, мысль о том, что он может не выдержать и раньше времени покинуть свое убежище настойчиво сверлила его мозг. Он осторожно выглянул, чтобы посмотреть в окно напротив, и, к своему несказанному огорчению, убедился, что за окном по-прежнему, было светло, и, не было даже намека на скорое наступление сумерек. И тут его осенило! "Нужно вернуться обратно за потайную дверь! Там, конечно, тоже не подарок, уж очень узко, но за то, можно лечь на пол и даже поспать. Как же он раньше до этого не додумался! Вот дубина, стоеросовая"! - ругал себя Том. На этот раз он не стал зажигать свечу, сейчас она была ему ни к чему. С блаженством растянувшись на полу, Том закрыл глаза. Однако сон не шел к нему, слишком волнительным выдался сегодняшний день, который, кстати сказать, еще неизвестно, чем кончиться. Несколько раз Том выглядывал наружу, чтобы посмотреть на окно. И вот, наконец, когда он в очередной раз, осторожно высунул свою голову из-за статуи, он увидел, что окно уже зашторено, а в глубине коридора слышались голоса. "Пора"! - решил Том и принялся распихивать по карманам, то, что было возможно. Небольшую шкатулку, бумаги свернутые в трубочку, еще какую-то мелочь, а вот с дневником было сложнее. Он был довольно объемным, да еще и в твердом кожаном переплете. Тому с большим трудом, удалось засунуть его за пояс. И хотя по коридору вовсю уже сновали люди, Том удалось, выбрался из-за статуи незамеченным. Где-то послышалась музыка. "Похоже, праздник начался"! - подумал Том. К счастью, на него никто не обращал внимания, и у него мелькнула крамольная мысль: "А что, если рискнуть?! Что, если выйти из дворца, обычным способом, каким он сюда вошел"?! Но он тут же отогнал ее: "А вдруг Кастилья уже во дворце? И этот, в мундире, мог сказать ему, что какой-то мальчишка с письмом ждет его в приемной! А вдруг еще и Блэквуд здесь?! Нет! Нужно действовать по плану, так надежнее". Забегая вперед, скажу, что Том, немного поплутав, без этого, к сожалению, не обошлось, все же благополучно добрался до чердачного помещения дворца. Замок действительно оказался хлипким, Том в два счета сломал его своим ножом. На удивление, тяжелый люк, стал легко подниматься, едва Том дотронулся до него. Этот ларчик открывался просто, по ту сторону люка, уже находился Гек, с нетерпением ожидавший своего друга. Он-то и потянул на себя люк, помогая Тому, как можно быстрее открыть его.
   - Наконец-то! - радостно зашептал Гек, - я уже начал волноваться. Чего так задержался?
   - Заплутал немного, - пожал плечами Том, - ладно, не будем тянуть время, получай.
   Первым делом он вытащил из-за пояса дневник, и отдал его другу, тот аккуратно положил его в заплечный мешок, предусмотрительно разложенный на полу чердака. Туда же он положил и все остальное. Когда дело было сделано, друзья, молча, пожали друг другу руки. Снова открылся люк и Том поставил ногу на верхнюю ступеньку лестницы, чтобы начать спускаться.
   - Удачи тебе, - прошептал Гек.
   - И тебе, Гек. Встретимся у бакалеи на лавочке. Помнишь?
   - Спрашиваешь!
   - Эй! - внезапно раздавшийся громкий окрик, заставил Тома вздрогнуть всем телом, - ты, что там делаешь?! А ну, слезай!
   - Застукали! Давай со мной на крышу! - горячо зашептал Гек, Тому на ухо.
   - Ты с ума сошел! - возмущенно зашептал в ответ Том, - уходи! Я что-нибудь придумаю.
   - Иду, иду, не беспокойтесь! Я только хотел прогуляться по крыше, ничего дурного у меня в мыслях не было! - громко, стараясь делать это, как можно спокойнее, проговорил Том, спускаясь с лестницы. Спустившись на пару ступенек, он аккуратно закрыл за собой люк, затем быстро преодолел оставшееся расстояние до пола, и вскоре оказался с глазу на глаз с дюжим гвардейским офицером, смотревшим на него весьма сурово.
   - Ты кто такой? И что тебе понадобилось на крыше? Только не рассказывай мне сказки, что тебе захотелось погулять по ней, - спросил офицер, пристально разглядывая юношу.
   - Я посыльный от капитана Блэквуда, слыхали о таком? - невозмутимо ответил Том.
   - Ну и что?
   - А то, что я принес письмо от него для герцога Кастильи. Вот оно, - Том протянул офицеру письмо, которое достал из кармана.
   Офицер взял письмо, прочитал, кому оно было адресовано, затем вернул его обратно.
   - Так ты считаешь, что герцог живет на крыше королевского дворца? - с иронией спросил он.
   - Дело в том, г-н офицер, что, когда я принес письмо, был еще день, и герцога во дворце не было. Мне было приказано отдать ему письмо непременно сегодня, поэтому я стал ждать его в приемной. Я довольно долго просидел, ожидая герцога, но все без толку, он так и не появился, вот я и решил прогуляться по дворцу, интересно же. Забрел сюда, совершенно случайно, увидел люк, вот и решил посмотреть на Фрубург с высоты королевского дворца. А тут вы...
   - Складно поешь, - усмехнулся гвардеец.
   - А ты знаешь, почему я здесь? - внезапно спросил он тоном, не предвещавшим Тому, ничего хорошего.
   - Почему? - спросил Том, отступая на шаг назад.
   - Потому что по приказу г-на герцога, тебя по всему дворцу разыскивает почти весь состав дворцовой охраны. За тебя даже обещана награда, дружок. Ну, как тебе это?
   - Никак, - пожал плечами Том, отступая еще на один шаг, - наверное, герцог зол, что до сих пор не получил письмо.
   - Может быть, - процедил сквозь зубы офицер, - мне на это наплевать. Только, сдается мне, что ты неспроста лазал на чердак. Ну-ка подойди сюда! - приказал он, и двинулся на Тома, которому пятиться было уже некуда. Спиной он уперся в лестницу, с которой только что спустился. Приблизившись к Тому вплотную, офицер взял его за шиворот и грубо отодвинул в сторону, затем рывком распахнул ему куртку и приказал снять ремень.
   - Какая симпатичная вещица, - сказал он, разглядывая прицепленный к ремню нож, - пожалуй, я его конфискую, тебе он, скорее всего, больше не понадобиться.
   Потом он ловко связал ремнем Тому руки и приказал сесть на пол, таким образом, чтобы юноша был постоянно в поле его зрения.
   - Дернешься, пристрелю! - грозно прорычал офицер и полез по лестнице, держа наготове пистолет. Добравшись до верха, свободной рукой, он стал осторожно приподнимать крышку люка, одновременно просовывая свою голову в образовавшийся проем, вдруг какая-то неведомая сила оторвала крышку от его руки и с силой обрушила на его голову. Крышка люка, была довольно увесистая, поэтому эффект от ее удара получился на славу. Офицер молча, кубарем скатился с лестницы на пол, и замер в нелепой позе. Из проема высунулась голова Гека: "Ты как там, приятель? Живой? Сам развязаться сможешь или помочь"?
   - Конечно, помоги! Сам, долго возиться буду.
   Гек быстро спустился и вскоре Том был освобожден. Он надел ремень, забрал у лежащего офицера нож и прицепил его на место.
   - Придется тебе Томми, рискнуть и спуститься со мной вниз по трубе, - вздохнул Гек, - назад пути, для тебя нет. Ничего, - он ободряюще похлопал приятеля по плечу, - я тебя подстрахую. Спускаться, не подниматься.
   - Успокоил, - буркнул Том, он уже и сам понимал, что другого выхода не было. Путь к спасению был только один, спуск по водосточной трубе.
  
  
  
  
   ГЛАВА 49
  
  
  
   - Ничего Томми, - повторил Гек, когда друзья, крадучись, шли по крыше королевской обители, постепенно приближаясь, к тому месту, откуда им предстояло спускаться на землю, - я привяжу тебя к себе веревкой, это придаст тебе уверенность. Спускаться будешь первым, так что, если вдруг оступишься, я тебя удержу. Труба прикреплена к зданию на совесть, в этом я убедился, пока лез наверх. И вниз старайся не смотреть, смотри на меня или на свои ноги. Самое главное, не торопись, и вообще, приготовься к тому, что спускаться будем очень медленно. Так надежнее, понял?
   Том ничего не ответил, сказать откровенно, он отчаянно трусил, так, что даже забыл о своем обереге, браслете, что, наверное, было к лучшему, поскольку тот ощутимо сжал его запястье. Картины, одна мрачней другой, проносились в его голове, и сюжет у этих картин был один, падение с большой высоты. Но в глубине души, Том понимал, что деваться ему некуда, поэтому с покорностью обреченного, закрыв, вопреки наставлениям Гека, глаза, он приступил к своему вынужденному путешествию по водосточной трубе королевского дворца. Не вижу необходимости, подробно описывать спуск наших героев с крыши, поскольку, вопреки опасениям Тома, все завершилось благополучно, оба они достигли земли, и теперь стояли рядом, озираясь в поисках Томаса Бамбеллы, который, как было условлено, должен был их здесь встретить. Однако, кругом не было ни души...
   - Вот те, раз! - пробормотал Гек, - а где же Томас? Неужели его сцапали?
   - Ты дорогу запомнил, по которой вы с ним сюда шли? - спросил Том, которого продолжала бить мелкая дрожь. Он все еще не мог успокоиться от пережитого во время спуска, было несколько моментов, когда он, то одной, то другой ногой соскальзывал с твердой опоры и мысленно прощался с жизнью, но Гек, верный Гек, каждый раз, выручал его. Конечно, Том очень хотел поблагодарить своего друга, и в его словарном запасе, несомненно, нашлось бы немало теплых слов для него, но сейчас было не время для этого, новая проблема требовала немедленного решения.
   - Мы попали в парк, через калитку, от которой у Томаса был ключ, - шепотом стал объяснять Гек, - идти было непросто, здесь полно охраны, пришлось петлять, так что дорогу я, толком не запомнил.
   - Жаль, - разочаровано вздохнул Том, - надеюсь, солдаты были не с собаками? - спросил он.
   - Нет, вроде.
   - Это хорошо, а то нам не сдобровать. Ну, так куда же нам идти, хотя бы, примерно? Что совсем не помнишь?
   Гек ничего не ответил, продолжая озираться по сторонам.
   - Постой! А калитку эту он, случайно, не запер за собой? - с тревогой в голосе спросил Том.
   - Ну, что ты, было бы глупо.
   - Ну, да, конечно, - согласился Том.
   Внезапно раздавшийся громкий шорох, заставил друзей разом умолкнуть и присесть. На всякий случай, Том взялся за рукоять ножа.
   - Спокойно, ребятки! - услышали они из темноты знакомый голос, - свои!
   - Томас! - обрадовано вскричал Том.
   - Тсс! Тихо! Ты чего орешь?! Хочешь, чтобы нас тут накрыли?! В парке полно гвардейцев, похоже, Томми, тебя ищут. Мне еле удалось спрятаться в кустах. Всю одежду изорвал, шипы у этих чертовых роз, уж больно острые.
   - Так ты что, в клумбе прятался? - спросил Гек.
   - А тут, брат, выбирать не пришлось, времени не было. Ладно, давайте, отсюда выбираться, об остальном потом. Надеюсь, дневник и все остальное, у вас?
   - Да, Томас. Все нормально, - ответил Том и указал на мешок за плечами Гека.
   - Отлично! Снимай Гек свой мешок и передай мне.
   Гек неохотно повиновался. Томас надел мешок себе на спину, и похлопав Гека по плечу, сказал: "Это не потому, что я тебе не доверяю, просто так, будет надежнее". Томас окинул взглядом своих помощников.
   - Так, - продолжал он, понизив голос до еле слышного шепота, - теперь предстоит самое трудное, уйти отсюда незамеченными. Парк буквально нашпигован гвардейцами. Мне кажется, я, даже, даже слышал голос Блэквуда.
   Том вздрогнул. Заметив это, Томас, взял его за плечи и слегка встряхнул.
   - Не робей парень! Прорвемся! Ты не представляешь, что ты, сегодня, сделал для меня, я тебе так благодарен. И тебе Гек, конечно. Поэтому положитесь на меня, я выведу вас отсюда. Не сомневайтесь! Идите за мной след в след, на полусогнутых, понятно? Если заметите солдат, сразу на землю и замереть. Если ситуация заставит бежать, бегите, но не врассыпную, а за мной. Парк вы не знаете, поэтому поодиночке, вас очень быстро поймают. Все понятно?
   Друзья кивнули.
   - Тогда пошли.
   Не говоря больше ни слова, Томас развернулся и, стараясь ступать бесшумно, тронулся в обратный путь. Согнувшись, насколько это было возможно, за ним, осторожно двинулись и два его юных товарища. Несмотря на глубокий вечер, в парке было довольно светло от многочисленных фонарей освещавших аллеи, да и сам дворец, особенно первый его этаж, на котором окна были не зашторены, сиял, словно гигантский канделябр. Оттуда доносилась веселая музыка и нестройный гул голосов. Праздник был в самом разгаре. Однако, уйти из парка незамеченными, заговорщикам было не суждено. Пересекая очередную аллею, они все-таки, напоролись на неприятности.
   - Эй! Стоять! Кто такие?! - услышали они грозный окрик. Томас тут же отреагировал.
   - Свои, - спокойно ответил он, продолжая идти. До спасительных деревьев оставалось буквально пару шагов.
   - Кто свои?! А ну, стоять! Сейчас мы узнаем, свои вы или нет!
   - Ну, все, началось! - возбужденно прошептал Гек.
   - Бегом! - внезапно скомандовал Томас, и рванул с места в карьер. Том и Гек не заставили себя ждать и припустили за ним. Сзади тут же раздались выстрелы. Один, второй! Послышались крики и дробный топот солдатских сапог. Навстречу беглецам, словно из-под земли, выскочили двое. Один из них, широко расставил руки, как-будто хотел остановить бегущих. Это была ошибка, которую не прощают. Томас, не сбавляя ход, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в него в упор, солдат, охнув, упал. Одним прыжком перескочив через его труп, Томас бросился на второго, который судорожно пытался прицелиться в него из ружья. Обхватив ствол ружья двумя руками, Томас с силой дернул его на себя. Солдат невольно подался вперед, Томас боднул его головой, солдат выпустил из рук оружие и, закрыв лицо руками, опустился на колени. Перехватив поудобней ружье, Томас обрушил его приклад на голову солдата. Тот без звука рухнул на землю. Затем, молниеносно развернувшись, Томас куда-то прицелился, и выстрелил. Раздался стон и послышался звук падающего тела. Все произошло так быстро, что Том и Гек даже растерялись на мгновение. Тяжело дыша от сумасшедшего бега, они стояли неподвижно, и не могли оторвать свой взгляд от убитых солдат.
   - Чего застыли?! - прорычал Томас, - трупов никогда не видели?! Еще насмотритесь, мы здесь не в игрушки играем! А ну, вперед! И не отставайте, если жизнь дорога!
   И он снова побежал, друзья помчались за ним. Беглецы уже не скрывались, сейчас это было уже ни к чему, сейчас все решала скорость. Кто быстрее, преследователи или преследуемые? Сзади гремели выстрелы, пули сшибали ветки в опасной близости от бегущих, но, ни одна из них, не причинила им какого-либо вреда. Всем троим отчаянно везло. Что ж, как говориться: "Смелого, пуля боится...". Наконец, спасительная калитка! Рывком, распахнув ее настежь, первым оказался на улице Томас, за ним Том с Геком. Захлопнув калитку, Томас быстрым движением вставил ключ в замочную скважину, и едва успел повернуть его, как группа гвардейцев, внезапно появившаяся из глубины дворцового парка, бросилась к забору, на ходу ведя беспорядочную стрельбу из ружей и пистолетов. И опять смельчакам повезло, пули все, как одна, просвистели мимо.
   - Бегом! За мной! Еще ничего не кончено! - прокричал Томас и, не оглядываясь, помчался по мостовой огромными прыжками. Том уже начал задыхаться, сказывалось волнение, которое не покидало его с самого начала этой сумасшедшей гонки. "Как же он здорово бегает! А ведь он не молодой, как я", - на ходу подумал Том, и... сглазил. Томас внезапно споткнулся, грузно упал на мостовую и затих.
   - Что с тобой, Томас, ты цел? - с трудом переводя дыхание, спросил Гек, склонившись над неподвижно лежащим Бамбеллой.
   - Я в порядке..., почти, - отозвался Томас, делая попытку подняться, - нога, что-то.... Ну-ка, помогите мне, ребятки.
   Друзья подхватили Томаса под руки и помогли ему встать на ноги.
   - Куда дальше? - с тревогой оглядывая, пока еще пустынную улицу, спросил Том.
   - Дальше, в-о-о-о-н туда! - Томас указал рукой на один из домов, очертания которого с трудом можно было разобрать в тусклом свете уличного фонаря.
   - А что там? - спросил Гек.
   - Во дворе этого дома, нас ждут лошади, господа, - объявил Томас, - поэтому предлагаю, не мешкать и, как можно быстрее, направиться туда.
   Уловив недоумение на лицах своих соратников, Томас поспешил объясниться: "Пока вы там бегали по крышам королевского дворца, я, друзья мои, подготовил наш отход. Привязывать лошадей к забору королевского парка, это было бы слишком", - Томас улыбнулся: "Поэтому я нашел подходящий дом со своим двором, хорошо заплатил хозяевам за молчание и за сохранность лошадей. Ну, и, если нам сейчас удастся добраться туда без приключений, считайте, что нам повезло".
   - Здорово! - воскликнул Том, - бежим скорее!
   - Нет, Томми, к сожалению, бегун из меня неважный. Я, похоже, сильно ушиб ногу, так что бежать пока не смогу, придется идти. Идем, надеюсь, удача от нас не отвернется.
   Надежда Томаса Бамбеллы, оказалось не напрасной, фортуна, в этот вечер, действительно решила не отворачиваться от наших героев. "Как хорошо, все-таки, что я научился ездить верхом", - подумал Том, устраиваясь в седле.
   - Ну, и куда мы теперь направимся? - спросил он.
   - Как всегда, за мной! - ответил Томас и пришпорил своего коня. Спустя несколько мгновений, три черных тени, распугивая бродячих псов и одиноких прохожих, стремительно неслись по ночным улицам Фрубурга, с каждой минутой все больше удаляясь от Королевской площади.
   В это самое время, королева Мармонта Элизабет, сидя на королевском троне, на котором, до недавнего времени, она чувствовала себя так уверенно и вольготно, нервно кусала ногти и задыхалась от душившей ее ярости. Ее красивое лицо, сейчас, напоминало маску злобного клоуна из бродячего циркового балагана.
   - Ну что, г-н герцог, доигрались?! - с трудом сдерживая эмоции, спросила королева. - Выследили Бамбеллу?!
   Кастилья, до этого, безостановочно измерявший шагами периметр тронного зала, услышав, наконец, голос королевы, остановился и посмотрел на нее с выражением полным сочувствия.
   - Не стоит так волноваться, Бетти, - мягко сказал он, - никуда они не денутся. Я приказал закрыть все городские ворота. Мы перевернем весь Фрубург, и найдем этих мерзавцев.
   - Так же как ты нашел тайник?
   - Господи, Бетти! Я же не волшебник, в конце концов! Дворец королей Мармонта - это кладезь тайн и загадок! И у меня элементарно не хватило времени, чтобы разрешить хотя бы часть из них! Но что касается поимки наших врагов, не сомневайся! Они у нас в руках, вопрос времени! Даже если они успели покинуть город, это их не спасет. По всем дорогам, ведущим из Фрубурга, разосланы отряды гвардейцев, которым отдан приказ взять заговорщиков живыми или мертвыми.
   - А если они, все же, ускользнут? - тон королевы смягчился, но взгляд по-прежнему, был наполнен злобой.
   - Куда?! Куда им деваться Бетти?! Я поставил на уши всю королевскую гвардию, полицию, и всех своих людей в придачу!
   - Но почему? Почему, ты довел до этого?! Почему нельзя было просто повыдергивать руки и ноги этому мальчишке и узнать то, что нас интересует?!
   - Потому что, я по-прежнему, убежден, что Бамбелла использовал его вслепую, и сообщил ему о местонахождении тайника в самый последний момент. Да, признаю, он меня переиграл, но игра еще не закончена, и я намереваюсь взять реванш.
   - Вот что, дорогой мой Диего! - Элизабет встала, и, надо отдать ей должное, выглядела она сейчас, так как и должна выглядеть настоящая королева в минуты испытаний. Ноздри ее нервно подергивались, губы сжались, образовав тонкую алую нить, а взгляд.... О, боже! Что это был за взгляд! Холодности этого взгляда могла бы позавидовать сама повелительница вечных снегов из знаменитой сказки Андерсена.
   - Приказываю! - тоном, не терпящим возражений, продолжала Элизабет.
   - Как только заговорщики будут обнаружены, они должны быть блокированы и все пути к их возможному отступлению перекрыты! Далее! Об их местонахождении доложить мне незамедлительно! Я хочу лично присутствовать при их ликвидации.
   - Но зачем тебе это надо, Бетти?! - изумленно вытаращил на нее глаза Кастилья.
   - Затем, Диего, что я, и только я, имею право первой взглянуть в дневник моей матери! - ледяным тоном пояснила королева.
   - Но я и так собирался отдать тебе его..., - начал было Кастилья, и осекся, королева одарила его таким взглядом, что у него сразу отпала охота возражать.
   - Хорошо, ваше величество, будет исполнено! - покорно склонил голову герцог, - что-нибудь еще?
   - Ничего. Идите и найдите их! И помните! Я должна увидеть дневник первой! Иначе..., - Элизабет сделала небольшую паузу.
   - Иначе, - повторила она, оглядев Кастилью с головы до ног, - вам, дорогой герцог, никогда не стать королем Мармонта! По крайней мере, при моей жизни!
   При этих словах, Кастилья вздрогнул всем телом и буквально впился своим взглядом в лицо королевы.
   - Что вы на меня так смотрите, г-н герцог? - насмешливо спросила Элизабет, - надеюсь, вы хорошо расслышали то, что я сейчас сказала?
   - Да, ваше величество, - пролепетал Кастилья.
   - Так, что же вы стоите? Идите, исполняйте приказ, а то передумаю!
   Ошарашенный словами королевы, Кастилья, некоторое время, не мог прийти в себя. Выйдя из тронного зала, он сделал несколько шагов и остановился, остолбенело, уставившись на скульптуру, изображавшую кого-то из многочисленных предков Малинпьеров. Постояв так пару минут, он, наконец, овладел собой, и на лице его заиграла загадочная улыбка.
   - Что ж, - пробормотал себе под нос Кастилья, - осталось дело за малым, уничтожить, наконец, этих мерзавцев. И что-то подсказывает мне, что наша встреча с ними близка.
   - Ваша светлость! Вот вы где! А я вас повсюду ищу!
   Герцог обернулся на зов и увидел торопливо приближающегося к нему, капитана Блэквуда.
   - Судя по выражению твоего лица, Блэквуд, им удалось уйти. Не так ли? - спросил Кастилья будничным тоном.
   - Да, ваша светлость, Бамбелла, похоже, припрятал где-то неподалеку лошадей.
   - А ты уверен, что это был Бамбелла?
   - Уверен. Немного найдется людей способных за минуту разделаться с тремя гвардейцами.
   - Сколько их было?
   - Трое, ваша светлость. По описанию, с Бамбеллой были Том Сойер и его друг, как его там..., Гек, кажется.
   - Как им удалось выбраться из парка?
   - Так же как и войти, через дверцу в заборе с тыльной части парка. Эта дверца, точнее, калитка в заборе, имеет замок, от которого у нас, к сожалению, не нашлось ключа.
   - Зато он был у Бамбеллы, - заметил Кастилья.
   - Да, - согласился Блэквуд, - но вы же знаете, г-н герцог, кем был Бамбелла при Карле. Ему по должности положено было знать все дворцовые тайны. Кстати, калитка эта сделана так искусно, что заметить ее достаточно сложно. Она как часть забора. Думаю, о ее существовании, знали единицы.
   - Нам от этого не легче, Блэквуд. Ты выполнил мои распоряжения?
   - Да, ваша светлость. Полиция и солдаты прочесывают все злачные места Фрубурга.
   - Не только, злачные, Блэквуд, не только злачные. Нужно потрясти возможных союзников Рэндалла и, прежде всего, тех дворян, кто недоволен политикой королевы. Поговори с начальником полиции, он назовет тебе имена. И не церемонься с ними. Делай то, что считаешь нужным. Что касается беглецов, то я уверен, что они еще в городе, и попытаются покинуть его до наступления рассвета. Поэтому, приказываю, все городские ворота закрыть, из города никого не выпускать. Никого, Блэквуд! - повторил Кастилья, - кто бы он ни был, и какими бы привилегиями не обладал. Все дороги ведущие из Фрубурга, перекрыть. Если понадобиться, окружите город, черт возьми!
   - Уже сделано, ваша светлость. Только вот, окружить город не получиться, людей недостаточно.
   - Недостаточно..., - передразнил Блэквуда Кастилья, - иди и исполняй приказ!
   Блэквуд молча, кивнул и хотел, было, уже уйти, но Кастилья жестом остановил его.
   - Постой! Есть еще кое-что. Когда найдешь мерзавцев, а я очень надеюсь, что найдешь, блокируй их и немедленно сообщи об этом мне. Понял?
   Вместо ответа Блэквуд недоуменно уставился своим единственным глазом на Кастилью.
   - А если их обнаружат на улице или на дороге за городом. Что тогда? - спросил он, после паузы.
   - Что тогда, что тогда..., - снова передразнил своего подручного герцог, - тогда берите их в плен, а если окажут сопротивление, убейте. Их трупы или их самих везите сюда во дворец. И не вздумайте обыскивать! Особенно Бамбеллу! Слышишь?
   - Почему?
   - Потому что это хочет сделать лично королева. Удивлен?
   Блэквуд кивнул.
   - Я тоже. Но такова ее прихоть, и она имеет на нее право. Она же, королева, черт возьми! - раздраженно произнес Кастилья.
   Блэквуд молча, пожал плечами и спросил: " Теперь я могу идти"?
   - Теперь можешь, - махнул рукой Кастилья, отпуская своего подручного, - иди и помни про прихоть королевы.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 50
  
  
  
   Элизабет еще долго сидела на троне после ухода Кастильи, со стороны могло показаться, что она как-будто задремала, но нет, королева Мармонта бодрствовала. Она, возможно, и хотела бы погрузиться в грезы, чтобы хотя бы ненадолго забыться, избавиться от тяжких раздумий будораживших ее нервную систему, но столь желанный сон не шел к ней. Страшные предчувствия тяготили ее, вновь и вновь возвращая к разговору с герцогом. Приказ, который она ему отдала, родился в голове королевы совершенно спонтанно. Как-будто кто-то нашептал ей его на ухо и настоял на том, чтобы она произнесла его вслух. Кто-то или что-то довлело над ней, пыталось управлять ее сознанием. Это пугало королеву, заставляя ее еще больше нервничать, она чувствовала, как тучи неотвратимо сгущаются над ее головой и вот-вот разразиться гроза, гроза возмездия за совершенные преступления. Элизабет вздрогнула и выпрямилась, руки ее судорожно сжали подлокотники трона, по телу пробежал озноб.
   "Нет! Этого не может быть! Она умерла! Сгорела! Я просто перенервничала из-за этого проклятого дневника. Господи! Почему он не сгорел вместе с ней"?! Элизабет в изнеможении откинулась на спинку трона и закрыла глаза. Рассудок подсказывал ей, что она, по крайней мере, до того, пока заговорщики не будут схвачены или убиты, не должна покидать дворец и своих дочек. Но, в то же время, какая-то непреодолимая сила заставляла ее не подчиняться здравому смыслу. Внезапно, громкий детский смех прервал ее грустные размышления.
   - Мама, мама! Вот ты где! Почему ты от нас ушла? Пойдем, там так весело!
   В зал вбежали раскрасневшиеся принцессы, их некрасивые лица светились от радости. Это растрогало их мать до слез, она встала и раскрыла объятия.
   - Идите сюда, мои дорогие, - сказала она, улыбаясь сквозь слезы, - я прошу у вас прощения, что покинула ваш праздник на время. Но вы уже большие и должны понимать, что ваша мама королева, и должна, время от времени, исполнять обязанности отличающиеся от материнских. Но сейчас я освободилась и с удовольствием снова присоединюсь к вашей компании! Ну, что? Идем веселиться?!
   - Идем! - закричали сестры и, заливаясь звонким смехом, потащили свою мать за собой.
   Кастилья был прав, Бамбелла и его юные помощники, действительно все еще находились в городе, но не собирались пока покидать его, ибо нашли себе вполне надежное убежище, чтобы переждать "бурю" связанную с их поисками. Адрес этой неприметной гостиницы расположенной на самой окраине Фрубурга, дал Бамбелле граф Рэндалл, после их встречи в Буэно. Владелец этой гостиницы, в которой нашел себе временное пристанище и сам граф, был обязан ему своей жизнью. Когда-то Рэндалл спас его от уличных грабителей, которые ночью напали на бедолагу и готовы были уже проткнуть его шпагой, но на их беду, мимо проезжал в своей карете граф, который и расстроил гнусные планы грабителей, отправив их, одного за другим, в мир иной. Спасенный оказался человеком благодарным и, несмотря на то, что с того злосчастного вечера прошло много лет, он вспомнил графа и оказал ему такое гостеприимство на которое был только способен. Г-н Леброн, таково было имя хозяина гостиницы, с пониманием, и это было приятной неожиданностью для графа, отнесся к тому, что тот появился перед ним в образе старика. Не задавая лишних вопросов, он тут же предложил графу свои услуги в любом качестве в каком бы ни пожелал его дорогой гость. Была еще одна причина, по которой граф Рэндалл решил сделать эту гостиницу своей временной штаб-квартирой. Здесь имелся довольно большой подвал, вход в который был хорошо замаскирован. Хозяин гостиницы приторговывал контрабандным товаром, и склад, о котором было бы известно только узкому кругу доверенных лиц, ему был просто необходим.
   Прошло несколько дней, с тех пор как беглецы поселились в гостинице г-на Леброна. Всё это время, они практически безвылазно сидели в подвале, ожидая появления полиции. И те не заставили себя долго ждать. Однако, не найдя ничего подозрительного, господа полицейские вынуждены были уйти не солоно хлебавши.
   - Ну, как? - спросил Бамбелла графа Рэндалла, когда тот закончил изучать дневник ведьмы.
   - Впечатляет, - задумчиво произнес граф, захлопывая дневник.
   - Вот что, г-н Бамбелла, - продолжал он, после минутного раздумья, - я, пожалуй, прогуляюсь в город.
   - Зачем? - мгновенно насторожившись, спросил Бамбелла.
   - Вы же хотите получить поддержку своих амбициозных планов?
   - Если я правильно вас понимаю, вы, наконец, решились мне ее оказать?
   - Возможно, - уклончиво ответил Рэндалл, - но в любом случае, только моего одного участия, недостаточно, вы же понимаете. Мне необходимо встретится с некоторыми влиятельными людьми, чтобы попытаться договорится с ними. А заодно я узнаю, что творится в городе, не вечно же нам сидеть в этом подвале, пора уже выбираться отсюда. Кстати, какие у вас планы на этот счет?
   - Вы правы, нужно отсюда уходить. Но в городе все равно оставаться опасно, думаю, за вашими влиятельными друзьями тоже приглядывают. Нам нужна загородная резиденция, чтобы спокойно подготовиться к осуществлению задуманного, причем недалеко от Фрубурга.
   - Вы намекаете на Буэно? - удивленно поднял брови Рэндалл.
   - Именно.
   - Вы с ума сошли! Блэквуд хоть и негодяй, но далеко не дурак и вполне мог догадаться, что трактирщик с вами заодно, а значит, велика вероятность, что нам могли устроить там засаду. Вы так не считаете?
   - Все может быть, - спокойно ответил Бамбелла, - но я рассуждаю несколько иначе, чем вы. Я согласен с вами, что Блэквуд, скорее всего, догадался, что Жакс мой сообщник, тем лучше. Значит, можно предположить, что он, считая меня умным человеком, не должен питать особых надежд на мое повторное появление там. Поверьте, максимум, на что он сподобиться, это оставить в Буэно парочку соглядатаев. А с ними, я надеюсь, мы легко справимся.
   - Хорошо, - сказал граф, немного подумав, - возможно, я соглашусь с вашими доводами, а сейчас, прошу не мешать мне, я должен загримироваться.
   - Как вам будет угодно, г-н граф.
   С этими словами, Бамбелла оставил графа одного. Том и Гек не присутствовали при разговорах Томаса с графом, с тех пор, как полиция посетила гостиницу, они редко спускались в подвал, предпочитая, с разрешения своих старших товарищей, проводить время на улице. Вот и сегодня, они сидели на лавочке и вели между собой неторопливую беседу.
   - Как думаешь, Томми, долго нам еще здесь находиться? - спросил Гек, с хрустом откусывая большой кусок яблока.
   - Думаю, нет, - ответил Том, - не сегодня, завтра тронемся. Вот увидишь.
   - Почему так думаешь?
   - Томас места себе не находит от безделья, да и обстановка в городе, наверняка, успокоилась.
   - И куда же мы поедем?
   - Трудно сказать, но что-то подсказывает мне, что в Буэно.
   - В Буэно? - удивился Гек, - но почему?
   Том ответить не успел, на пороге гостиницы появился Бамбелла.
   - Эй! - крикнул он, - хватит лясы точить. Давайте сюда, пора собираться в дорогу, завтра выступаем.
   На следующее утро, едва забрезжил рассвет, заговорщики были уже на ногах. Эту ночь они провели уже не в подвале, наконец-то Тому удалось выспаться в человеческих условиях.
   - На улице ни души, ваша светлость, - сказал, входя в комнату, Леброн - можно ехать.
   - Как видишь, дорогой Леброн, мы готовы, - сказал граф.
   - Наши лошади в порядке? - спросил Бамбелла.
   - Да, они оседланы, сыты и, смею надеяться, не подведут вас.
   - Отлично! - сказал граф, удовлетворенно потирая руки.
   - Сэндз, - обратился он к своему верному слуге, - собери наши вещи и проверь оружие. Что ж, господа, в путь! Верю, нас ждет успех.
   Бывший телохранитель короля Карла и начальник его тайной канцелярии не зря, в свое время, ел свой хлеб. Он знал город как никто другой и провел своих товарищей, буквально под самым носом у полиции, ни разу не подвергнув их излишнему риску. Конечно, это вряд ли бы ему удалось несколько дней назад, когда Фрубург был буквально наводнен солдатами и полицейскими. Когда заговорщики, наконец, благополучно покинули пределы города, граф Рэндалл, с уважением посмотрел на Бамбеллу.
   - А знаете, г-н Бамбелла, чем больше я узнаю вас, тем больше склонен доверять вам.
   - Я уверяю вас, г-н граф, что вы не ошиблись во мне, если я вас правильно понял, - отвечал Бамбелла.
   - Вы торопите события, любезный г-н Бамбелла, я и мои друзья окончательно еще не определились. Но, уверяю вас, подвижки в этом направлении уже есть. Вы же понимаете, что предстоит принять весьма непростое решение, ведь вы же бастард, дорогой мой, всего лишь бастард, хоть в ваших жилах, как вы уверяете, и течет королевская кровь.
   - О чем это он? - шепотом спросил Гек Тома.
   - Не знаю, - задумчиво протянул Том, - не знаю..., но все это становится очень интересным.
   - Я вижу впереди всадников! - внезапно вскричал Сэндз, указывая вдаль рукой, - и они движутся к нам!
   - Уходим! - скомандовал Бамбелла, - за мной!
   Он повернул своего коня и сходу дал ему такое ускорение, что его товарищи, в первое мгновение, немного растерялись. Но граф быстро привел всех в чувство.
   - Вперед друзья, за ним! Надеюсь, он знает, что делает!
   Погоня началась!!! О! Это было серьезное испытание для Тома, едва научившегося управляться с лошадью. Прижавшись к ее шее, он полностью доверился этому благородному животному, которое, чувствуя неопытного седока, старалось изо всех сил, чтобы не отстать от своих собратьев управляемых более искушенными наездниками. Сзади начали стрелять. Послышался свист пуль и крики преследователей, требующих остановиться. Тому не хватило смелости оглянуться, да и какой был в этом смысл? Самое главное, сейчас, было мчаться! Мчаться с бешеной скоростью, чтобы любой ценой оторваться, уйти!
   Какие там машины, мотоциклы, велосипеды! Все это, не шло ни в какое сравнение с тем чувством, какое испытывал, в данную минуту, Том, вдыхая запах лошадиного пота и судорожно вцепившись в поводья. Он приподнял голову, впереди замаячили деревья. Лес! Бамбелла хочет укрыться в лесу! Ну что ж, пожалуй, это единственное правильное решение. Том снова прильнул к лошади, тем самым избежав крупных неприятностей, пуля, выпущенная кем-то из преследователей, просвистела над его головой, едва не задев волосы. Опусти Том голову секундой позже, быть беде. Тем временем преследователи рассредоточились, пытаясь охватить беглецов с флангов, чтобы впоследствии взять их в кольцо. Однако им это не удалось, Бамбелла и его товарищи первыми достигли леса и, не сбавляя скорости, буквально врезались в него.
   - Все целы? - спросил Бамбелла, спрыгивая со своего коня.
   - Все!
   - Хорошо. Всем спешиться и идти за мной. Я знаю этот лес как свои пять пальцев. Собственно я с самого начала хотел укрыться здесь, но чуть позже, но поскольку нас заметили, пришлось несколько скорректировать мой план.
   - А как же эти? - Том махнул рукой назад.
   - Они вряд ли сюда сунутся. А если и сунутся, то, скорее всего, заблудятся, во всяком случае, нас они не найдут. Все! Хватит разговоров, вперед!
   Томас взял своего коня под уздцы и решительно шагнул в лесную чащу, все остальные, молча, последовали его примеру. Идти было нелегко, лес был довольно густым, особенно трудно пришлось лошадям. На их телах очень быстро появились кровавые следы от контакта с ветками деревьев и густых кустарников. Однако, несмотря на трудности маленький отряд, не сбавляя темпа, упорно продолжал идти за своим проводником. Внезапно Томас остановился и сделал знак, чтобы все последовали его примеру. Наступила тишина, нарушаемая только обычными лесными звуками. С минуту Томас прислушивался, потом махнул рукой и, обернувшись к своим товарищам, удовлетворенно улыбнулся.
   - Теперь можно с уверенностью сказать, что нас никто не преследует! Я же сказал, что они не учли, что будут иметь дело с самим Томасом Бамбеллой. Идем друзья! Скоро мы выйдем к реке, и пойдем вдоль берега. Идти, как вы понимаете, будет значительно легче, а кое-где можно будет передвигаться верхом. И прошу не беспокоиться, г-н Рэндалл, Жакс, многим мне обязан, к тому же, я ему хорошо приплачиваю. Он спрячет нас так, что ни одна собака не найдет, можете не сомневаться. И, наконец, последнее, Буэно, если, конечно, кто-нибудь из вас обратил на это внимание, с трех сторон окружен лесом, что дает нам возможность скрытно подойти к нему. А уж как установить контакт с Жаксом, это уже моя забота. Ну, что скажете, граф? Убедительно?
   Рэндалл с сомнением посмотрел на Томаса.
   - Хочу надеяться, что вы поступаете правильно, г-н Бамбелла. Прошу, только помнить, как много поставлено на карту. Если нас схватят, это будет на вашей совести.
   - Не беспокойтесь, г-н Рэндалл, - повторил, улыбаясь Бамбелла, - все будет хорошо.
   Дальнейшее путешествие проходило почти в полном молчании, лишь изредка, Бамбелла и граф перебрасывались ничего не значащими фразами. До места назначения они добрались в полной темноте, что было на руку, меньше шансов быть обнаруженными. Расположились на небольшой опушке, из которой хорошо просматривался городок, лошадей отвели подальше вглубь леса, с ними остался Гек, которого, по этому случаю, снабдили парой пистолетов.
   - Я пошел, - шепотом сказал Томас, - ждите меня здесь, и не вздумайте развести костер. И вообще сидите тише воды и ниже травы! Понятно?
   - Вы что, Бамбелла, считаете меня идиотом? - раздраженно спросил граф.
   - Простите, граф, это от волнения.
   - Может, вы оставите мне мешок с бумагами, мало ли, что может с вами случиться?
   - Нет, граф, я, пожалуй, рискну и оставлю их пока при себе.
   - Не доверяете?
   Томас ничего не ответил, только слегка пожал плечами.
   - Что ж, воля ваша, - вздохнул граф, - идите. И да сопутствует вам удача!
   - Благодарю вас, г-н Рэндалл. А что касается удачи, то до сего момента, эта капризная госпожа мне не изменяла. Надеюсь, не изменит и в этот раз.
   И Томас исчез, словно растворился в ночной мгле и сколько Том ни прислушивался, он не услышал ни малейшего звука, свидетельствовавшего о том, что кто-то крадется в ночной тиши. Как-будто прочитав мысли Тома, граф вполголоса произнес: "Да, кто бы он ни был, на самом деле, это незаурядный человек".
   - А кто он на самом деле? - шепотом спросил Том.
   - Думаю, мы, совсем скоро, это выясним, мой юный друг.
   Одним из талантов Томаса Бамбеллы было умение бесшумно передвигаться, благодаря этой способности ему удалось, не производя лишнего шума, который мог привлечь чье-нибудь внимание, незамеченным добраться до постоялого двора. Прижавшись к закрытым на ночь воротам, он прислушался. Тишина. Постояв немного неподвижно, он осторожно пошел вдоль забора, и вскоре нашел то, что искал. Одинокое дерево, растущее почти вплотную к забору. Дерево было большое с раскидистыми ветвями, и, самое главное, достаточно высокое для того, чтобы взобравшись на него, можно было не только заглянуть во двор, но и, при желании, перебраться на крышу дома. Томас огляделся, все было спокойно, тогда он подпрыгнул и зацепился за ближайшую ветку, затем с ловкостью обезьяны вскарабкался на нее, потом полез выше и вскоре оказался на нужной ему высоте. Двор был тускло, освещен фонарем, висевшим на козырьке крыльца. Томас внимательно оглядел двор. Никого. Окна трактира были освещены, оттуда слышались приглушенные голоса. Томас снял с себя заплечный мешок и осторожно положил его в дупло дерева, которое нащупал, когда устраивался поудобнее на своем наблюдательном пункте. Потом он медленно пополз по ветке, на которой сидел, в сторону крыши. Внезапно, под тяжестью его тела, одна из веток предательски хрустнула. Томас замер, ему показалось, что этот хруст слышал весь Буэно. Во дворе залаяла собака, Томас почувствовал, что его нога теряет опору, и он вот-вот соскользнет вниз. Он попытался перехватиться, чтобы вернуть себе устойчивое положение и зашуршал листвой. Собака залаяла с удвоенной энергией. Дверь трактира открылась и в освещенном проеме появилась человеческая фигура.
   - Кто здесь? - громко спросила фигура, и Томас с облегчением вздохнул. Это был Жакс. Убедившись, что кроме Жакса, на крыльцо больше никто не вышел, Томас, уже не скрываясь, ломая ветки, спрыгнул на землю.
   - Спокойно, Жакс! Это я, - быстро сказал он, видя, как хозяин постоялого двора попятился назад, готовый позвать на помощь.
   - Это вы, г-н Бамбелла? - испуганно спросил Жакс, - но почему вы не постучали в ворота, как все нормальные люди?
   - На все твои вопросы, я отвечу потом, дорогой Жакс. Сейчас ты ответь мне. Сколько у тебя постояльцев, кто они такие и сколько людей сейчас в трактире? И давай отойдем в сторону, а то не ровен час, кто-нибудь захочет проветриться. А мне бы не хотелось, кому бы то ни было попадаться на глаза.
   - Давайте пройдем на конюшню, там нам никто не помешает.
   - Хорошо, идем, - согласился Томас.
   Из разговора с Жаксом, Томас понял, что люди Кастильи пока еще не добрались до Буэно. Это его немного успокоило.
   - Послушай Жакс, ты всегда в курсе всего, что происходит в вашем маленьком городишке, так?
   - Так.
   - Скажи, за сегодняшний день, не появлялись ли здесь какие-нибудь подозрительные лица?
   - Да нет, вроде, - медленно произнес Жакс, - ну, если только не считать двух нищих бродяг, которые сейчас пропивают у меня свои последние гроши. Ну, так эту публику чуть ли не каждый день можно встретить в Буэно. Вы же знаете, г-н Бамбелла, сколько их шляется по дорогам Мармонта.
   - Знаю. Но я бы хотел взглянуть на этих бродяг, но так, чтобы, ни они, ни другие посетители трактира, меня не заметили.
   Жакс открыл, было, рот чтобы ответить, но внезапно раздавшийся за воротами конюшни шорох, заставил его промолчать. С быстротой молнии Томас бросился к воротам, рывком распахнул их и оглядел двор. Никого! Томас еще раз, внимательно осмотрел двор. Ничего подозрительного.
   - Что это могло быть? - спросил он обернувшись.
   - Может быть зверек какой-нибудь, лес рядом, - ответил Жакс.
   - Может быть, - задумчиво произнес Томас, - ну что идем, взглянем на твоих бродяг?
   - Пойдемте, г-н Бамб...
   - Послушай Жакс, - перебил его Бамбелла, - я уже давно не занимаю никакой должности при дворе, поэтому называй меня просто Томас. Идет?
   Жакс кивнул.
   - И никакой я тебе не господин. Считай меня своим товарищем.
   Жакс снова кивнул и сказал.
   - Со двора есть ход на кухню. А из кухни два выхода один в зал трактира, другой на второй этаж.
   - Я помню, - нетерпеливо перебил Жакса Томас, - пойдем скорее.
   В самом дальнем углу трактира, как раз за тем самым столом, за которым, в свое время Том с Геком беседовали с Блэквудом, сидели сейчас два заросших щетиной бродяги в отвратительных лохмотьях и, не торопясь потягивали из больших глиняных кружек эль. Дорого бы дал сейчас, Томас Бамбелла, чтобы услышать, о чем они говорят.
   - Я еле успел спрятаться, Тедди. Замешкайся я на секунду, был бы уже трупом, - вполголоса сказал один из них, делая большой глоток.
   - Почему? - спросил другой.
   - Потому, что там был сам Бамбелла, собственной персоной.
   - Да, ну! Не может быть! Такая удача! Ты уверен?!
   - Конечно, уверен. Трактирщик в разговоре называл его по имени.
   - Выходит трактирщик, тоже с ним в сговоре?
   - А то, как же. Ты вот что Тедди, допивай свой эль, и уходим отсюда.
   - Почему?
   - Кажется, этот хитрый лис что-то заподозрил, он попросил трактирщика сделать так, чтобы он мог посмотреть на нас, а мы при этом его не заметили.
   - Ну и что? Пусть себе смотрит. Пойми дурень, если мы сейчас уйдем, это вызовет у него еще большие подозрения.
   - Верно. Но что, же нам делать?
   - Пока ничего. По крайней мере, до утра. Я уверен, что если Бамбелла явился сюда среди ночи, значит, ищет себе убежище, и в этом ему должен помочь его сообщник, трактирщик. А это значит, что в ближайшее время, Бамбелла не покинет Буэно. Капитан Блэквуд был прав, когда послал нас сюда, - Тедди сделал глоток и с уважением посмотрел на приятеля.
   - А ты Шон, молодец, что пошел вслед за трактирщиком, - одобрительно сказал он, - нюх у тебя что надо.
   - Да и ты, парень, тоже не промах, - улыбнулся Шон, которому явно понравился комплимент, - котелок у тебя варит, будь здоров!
   После этих слов, приятели-шпионы, довольные друг другом, чокнулись своими большими кружками и осушили их до дна.
   Между тем Томас, внимательно наблюдавший за ними с лестницы, ведущей на второй этаж, не оборачиваясь, говорил стоящему за его спиной Жаксу: "Если они попросятся на ночлег, не отказывай им. Даже если у них не будет денег, чтобы заплатить за него. Пусть ночуют на конюшне. На воротах хороший замок"?
   - Вполне.
   - Хорошо, значит, за лошадей можно не беспокоиться. Не нравятся они мне, Жакс, понимаешь? Если они до утра не улизнут, утром приставишь к ним какого-нибудь смышленого паренька, пусть понаблюдает за ними. Теперь о главном. Нас пять человек. Четверо ждут меня в лесу, здесь неподалеку. Ты должен спрятать нас Жакс, нам нужно переждать несколько дней. Есть у тебя какое-нибудь укромное местечко, подальше от любопытных глаз?
   - Есть. Как раз то, что вам нужно. Небольшой домик на самой окраине, до леса рукой подать. Местные жители обходят его стороной, хозяин дома самоубийца, повесился после смерти жены и дочери.
   - А что с ними случилось?
   - Уехали в город продавать овощи и пропали.
   - Даа, - протянул Томас, - невеселая история. А соседи? Соседи не смогут нас заметить?
   - В том то и дело, что соседей рядом нет. Самый ближайший сосед, я.
   - Как так? - озадачено спросил Томас.
   - Покойный был нелюдимым человеком. Ни он, ни его семья особо, ни с кем не общались. Вот и дом свой он построил на самой окраине. Честно говоря, странная была семейка.
   - Ну и бог с ними, Жакс. Этот вариант нам подходит. Давай, закрывай свое заведение и проводи меня туда, а то мои друзья уже, наверное, заждались.
   - Хорошо, хорошо. А пока идемте, я спрячу вас на кухне.
   - Опять ты за свое Жакс. Я же сказал, обращайся ко мне по простому.
   - Ладно, Томас, иди за мной.
   - Вот так-то лучше, - удовлетворенно заметил Бамбелла.
   Между тем, Тедди и Шон, заказав себе еще по кружке эля, продолжали свой разговор.
   - Я думаю, Тедди, что нам нужно разделиться. Ты останешься следить за трактирщиком и Бамбеллой, а я поеду в город сообщить обо всем капитану.
   - Это очень глупое решение, Шон, - серьезно сказал Тедди и отхлебнул из своей кружки.
   - Почему? - обижено спросил Шон.
   - Трактирщик, наверняка, теперь будет присматривать за нами. И если кто-нибудь из нас исчезнет, это может сразу вызвать подозрения у Бамбеллы и тогда он, просто напросто, смоется отсюда, до того, как здесь появиться капитан со своими людьми. Понятно?
   - Поняяятно, - протянул Шон, - но что, же нам теперь делать, как сообщить капитану?
   - Все очень просто, друг мой, - усмехнулся сообразительный Тедди, - не сегодня, завтра, в Буэно появятся гвардейцы.
   - Откуда ты знаешь?
   - Догадываюсь. Капитан Блэквуд умный человек, и наверняка, послал вслед за нами солдат, так, на всякий случай. Ты же знаешь, сейчас на всех дорогах, полно гвардейцев. Так почему бы им не заехать сюда, в Буэно?
   - А ведь ты прав, Тедди, как же я сам до этого не додумался!
   - Эй, вы! - вдруг услышали они за своей спиной, - хватит рассиживаться! Расплачивайтесь и мотайте отсюда! Заведение закрывается!
   Шпионы разом обернулись и уставились на приближающегося к ним Жакса.
   - Не беспокойтесь, хозяин, - заискивающим тоном, произнес Тедди, - деньги у нас есть. Нам бы переночевать, не откажешь?
   - Для вас, могу предложить только конюшню. В комнатах, таким оборванцам не место, - хмуро сказал трактирщик и презрительно посмотрел на шпиков.
   - Мы согласны! - закивали Тедди и Шон, - на конюшню, так на конюшню, нам не привыкать.
  
  
  
  
   ГЛАВА 51
  
  
  
   - Ты, пожалуй, прав Томас, - сказал Жакс, выпроводив из трактира последнего посетителя и закрыв за ним дверь на засов, - эти бродяги действительно подозрительны. Одеты в лохмотья, а денежки водятся. Хотели даже за ночлег заплатить.
   - Да, ну! - воскликнул Томас, - и куда же ты их определил?
   - На конюшню, конечно, куда же еще! Там им самое место. Да они и не возражали.
   - Ладно, оставим их пока в покое, до утра. А утром обязательно приставь к ним человека. Если кто-нибудь из них, или оба, попытаются уйти из Буэно, сразу же сообщи мне. Понял?
   Трактирщик кивнул.
   - Хорошо. А теперь собери нам чего-нибудь поесть, и пойдем, покажешь, где этот дом.
   - Дом, - усмехнулся Жакс, принимаясь укладывать продукты в сумку, - одно название. Уже прошло почти два года, как там никто не живет. Зарос весь по самую крышу.
   - Ну и прекрасно, - обрадовался Томас, - если гвардейцы нагрянут в Буэно, они могут вообще его не заметить, так?
   - Возможно, - пожал плечами Жакс.
   - А если и заметят, - продолжал рассуждать Томас, - то не сразу. А значит, у нас будет время скрыться.
   С этими словами он подхватил две увесистые сумки с едой и, посвистывая, направился к выходу из трактира.
   - Постой, Томас, не туда. Пойдем через черный ход. На заднем дворе есть калитка.
   - Отлично! Идем.
   Ворота конюшни заскрипели, и скрип этот больно резанул слух Тедди, который мгновенно вскочил на ноги и шепотом спросил: "Это ты, Шон"?
   - Я, я, успокойся, - также шепотом отвечал Шон, осторожно закрывая за собой ворота.
   - Слава богу, ты здесь, - с облегчением вздохнул Тедди, - ну, рассказывай, что удалось вынюхать?
   Вместо ответа Шон хихикнул.
   - Хоть и говорят, что собака друг человека, а за еду душу дьяволу продать может. Здорово Тедди, что ты придумал, накормить пса, а то бы он своим лаем не дал бы мне и носа высунуть. Я когда возвращался, он меня встретил, как родного, хвостом так вилял, как-будто я ему целую баранью лопатку скормил, - и Шон снова хихикнул.
   - Хватит ржать! - нетерпеливо одернул товарища Тедди, - давай о деле.
   - О деле, так о деле, - самодовольно ухмыльнулся Шон, - выследил я их голубчиков. Все они здесь.
   - Где, здесь? - спросил Тедди.
   - Там дом есть заброшенный, у самого леса. В нем они и прячутся. Хорошо, что сегодня полнолуние, светло, почти как днем, поэтому все удалось хорошенько рассмотреть.
   - Сколько их?
   - Если считать с трактирщиком, то шестеро. Два молодых паренька, трактирщик, Бамбелла и еще двое.
   - О чем говорили?
   - Не разобрал, далековато. Ближе подходить побоялся, слишком светло, могли заметить.
   - Правильно, - похвалил товарища Тедди, - как думаешь надолго они здесь?
   - Не на один день, это точно! - убежденно сказал Шон, - знаешь им, сколько продуктов принесли. Ого-го!
   - Ну, это ни о чем не говорит. Они могут с этими продуктами преспокойно ехать дальше.
   - Возможно, - согласился Шон, - но мне почему-то показалось, что они устраиваются основательно.
   - Хорошо. Будем надеяться, что в ближайшее время, сюда явятся гвардейцы, а может и сам капитан Блэквуд.
   - А если не явятся?
   - Подождем пару-тройку дней. А там видно будет. Ладно, чего сейчас об этом говорить, давай спать.
   С этими словами Тедди задул свечу и улегся на импровизированный матрац из свежего мягкого сена, Шон тут же последовал его примеру и вскоре оба дружно захрапели.
   А утром, как и предсказывал Тедди, в Буэно появились королевские гвардейцы. Их было человек десять во главе с офицером, и все они тут же направились на постоялый двор. Жакс встретил гостей на пороге трактира.
   - Добро пожаловать, господа, - приветствовал он вновь прибывших, и слегка поклонился, - сегодня жарковато, не желают ли господа, по такому случаю, пропустить по стаканчику прохладного вина?
   - Желают, желают, - ответил офицер, соскакивая с лошади, - но сначала я должен узнать ваше имя, сударь.
   - Жакс, г-н офицер, меня зовут Жакс, - представился хозяин постоялого двора.
   - Ты-то мне и нужен любезный, - осклабился офицер, - пойдем, поговорим, а об угощении пусть позаботиться прислуга.
   Жакс снова поклонился и посторонился, пропуская офицера в трактир. Поговорив минут, пять с Жаксом, офицер с недовольным выражением лица присоединился к своим подчиненным. Выпив залпом услужливо подставленный ему бокал вина, офицер, вытер усы и сказал: "Не переусердствуйте господа, помните, что вы на службе и принимаете участие в поимке опасных преступников". Солдаты дружно допили вино и с шумом встали из-за стола. Офицер тоже встал и, позвякивая шпорами, неторопливо направился к выходу, солдаты потянулись за ним.
   - А кто будет платить? - выкрикнул из-за стойки Жакс.
   - Мы еще не раз к тебе наведаемся, любезный, - бросил через плечо офицер, - будем уезжать, сразу за все и заплатим. А пока запиши выпивку на наш счет.
   - Так я и знал, - сокрушенно вздохнул Жакс.
   На улице гвардейцев уже поджидал Тедди, он подошел к офицеру и сделал вид, что просит у него милостыню.
   - Пошел вон, паршивец! - прикрикнул, было, на него офицер, но Тедди успел произнести слово "Блэквуд" и подмигнуть. Офицер внимательно посмотрел на шпика и громко выругавшись, приказал гвардейцам: "А ну-ка взять его ребята! Хочу его допросить"! Хитроумный Тедди сделал вид, что хочет убежать, он даже успел сделать несколько шагов, но моментально был пойман. Офицер спешился и огляделся по сторонам, на улице не было ни души. Потом он медленно подошел к Тедди и жестом приказал ему говорить. Выслушав шпика, офицер разгладил свои усы и громко сказал: "Пошел вон, тупой мерзавец! Ты воняешь, как-будто только что выбрался из выгребной ямы"! Тедди не заставил его повторять дважды и мгновенно исчез. Офицер снова вскочил в седло.
   - Капрал Хокинс, ко мне! - приказал он.
   - Слушайте приказ Хокинс, сейчас мы бегло осмотрим этот паршивый городишко и снова вернемся на дорогу. Как только мы окажемся за пределами этого, с позволения сказать, города, - офицер усмехнулся, - вы пулей помчитесь во Фрубург с донесением. Донесение вручите капитану Блэквуду или его светлости герцогу Кастилье, лично в руки.
   - Слушаюсь, г-н капитан! - козырнул капрал.
   - Да не орите вы так! - поморщился офицер, - не исключено, что за нами наблюдают.
   - Они здесь, г-н капитан? - почти шепотом спросил Хокинс.
   - Да, Хокинс, здесь. И нам, ни в коем случае, нельзя их спугнуть.
   Офицер приподнялся в седле и махнул рукой.
   - За мной ребята! Вперед! Нужно осмотреть город.
   Между тем, временные обитатели заброшенного дома, уже получили известие о появлении в городке гвардейцев. Об этом сообщил сын Жакса, молодой парнишка по имени Питер, судя по виду, ровесник Тома и Гека.
   - Значит, говоришь, гвардейцы..., - задумчиво произнес Бамбелла.
   - Сколько их? - быстро спросил Рэндалл.
   - Десять, вместе с офицером, - с готовностью ответил Питер.
   - Куда они направились? - продолжал допытываться Рэндалл.
   - Не знаю, они поехали по главной улице.
   - А бродяги, как вели себя бродяги? - спросил Бамбелла.
   - Какие бродяги? - удивился Питер и недоуменно посмотрел на Бамбеллу.
   - Ах, эти! - вдруг хлопнул он себя по лбу, - один дрыхнет на конюшне, а другой ошивается на улице, пристает ко всем подряд, милостыню просит. Вот и к офицеру попробовал пристать, но получил от ворот поворот.
   - Они о чем-нибудь говорили? - оживился Бамбелла.
   - Да нет, что вы! - улыбнулся посыльный Жакса, - офицер обругал его последними словами и прогнал с глаз долой.
   - Ладно, хорошо, - удовлетворенно сказал Бамбелла, - спасибо тебе, Питер, можешь идти. Передай отцу, что у нас все в порядке. Будут новости, сообщай немедленно.
   Питер кивнул и вышел.
   - Том, Гек! - позвал Бамбелла, - подойдите. Вот что ребятки, полезайте-ка вы на крышу и смотрите в оба. Понятно?
   - Понятно, - за двоих ответил Том.
   - Пошли Гек? - обратился он к своему товарищу.
   - Пойдем.
   И оба направились к выходу.
   - Я смотрю, сэр Робин, - Бамбелла подошел к Рэндаллу, который сидел за столом и внимательно читал дневник ведьмы, - что вас настолько заинтересовало это чтиво, что вы решили перечитать его еще раз.
   - Да, решил, - пробормотал граф, не поднимая головы, - весьма занятная книжица, здесь даже мне нашлось место.
   - Неужели? - удивился Бамбелла, - а я, когда читал его, не обратил внимания на это обстоятельство. Хотя, ничего удивительного, читая дневник, я заострял внимание только на том, что было интересно лично мне. Что ж, не буду вам мешать. Пойду, подышу свежим воздухом, а заодно осмотрюсь.
   Бамбелла взял со стола пару пистолетов, засунул их за пояс и вышел.
   Получив известие, о том, что Бамбелла и его сообщники наконец-то, найдены и находятся под наблюдением, Кастилья, вне себя от радости, поспешил доложить обо всем королеве. Но, против ожидания, королева встретила его сообщение совершенно спокойно. Она холодно посмотрела на герцога и сказала: "Я буду готова через десять минут".
   - Бетти умоляю, - взмолился герцог, - пока не поздно, отмени свое решение! Зачем тебе ехать с нами? Мы прекрасно справимся и без твоей помощи. И я клянусь тебе, что ни одна живая душа не откроет дневник твоей матери, пока я не передам его в твои руки!
   - Ты не понимаешь, Диего, - сказала королева, внезапно задрожавшим голосом, - я должна ехать, должна. И не спрашивай меня почему, все равно не отвечу.
   - Ну что ж, воля ваша, ваше величество, - сухо сказал Кастилья, - мы ждем вас в парке.
   С этими словами герцог поклонился и вышел. За дверями королевских апартаментов он встретил свою сестру, видимо, направлявшуюся к королеве.
   - Не надо, Летиция, не ходи к ней. Не сейчас, - удрученно сказал герцог.
   - Тебе не удалось отговорить ее? - спросила герцогиня.
   - Не удалось, - вздохнул Кастилья.
   - Не нравиться мне все это. Что-то за этим кроется, что-то очень плохое. Тебе так не кажется Диего? - Летиция вопросительно посмотрела на брата.
   - Мне ничего не кажется, сестрица! - немного раздраженно отвечал герцог, - я знаю только, что сегодня все решиться!
   - Что все, Диего?
   - Все, Летиция, все! А сейчас прости меня, мне нужно идти. Меня ждут мои люди.
  
  
  
  
   ГЛАВА 52
  
  
  
   Отряд, возглавляемый герцогом Кастильей, насчитывал двадцать человек, включая королеву и одноглазого капитана Блэквуда. Это были почти сплошь люди герцога, офицеры из его личной гвардии. Кастилья не очень доверял королевским гвардейцам, в головах которых еще свежи были воспоминания о короле Карле. Кто знает, как поведут они себя в решающую минуту, когда будут брать ближайшего сподвижника покойного короля? Поначалу у герцога была мысль послать в Буэно такое количество солдат, какого было бы достаточно, чтобы полностью окружить этот проклятый городок, но потом, по совету Блэквуда, он передумал. Бамбелла не прост, ох, как не прост! И поскольку, он, не смотря ни на что, выбрал для своего убежища, именно Буэно, значит, у него, наверняка, там есть глаза и уши, которые загодя могут предупредить его о приближении большого количества солдат. Но чем ближе приближался отряд к Буэно, тем большие сомнения терзали душу Кастильи, он чувствовал, что зря согласился с доводами Блэквуда и отказался от своего первоначального плана.
   - Я не узнаю вас, г-н герцог, где ваш оптимизм? Вы выглядите как человек, который должен вот-вот ступить на эшафот. Ну же, Диего, что же вы молчите? - этот вопрос заставил Кастилью вздрогнуть и мигом отогнать от себя мрачные предчувствия, овладевавшие им, по мере приближения к месту решающей схватки.
   - Ну, что вы, ваше величество, я абсолютно спокоен. Более того, я ни секунды не сомневаюсь, что наш ждет успех.
   - Правда?!
   - А как же может быть иначе? Их всего пять, или шесть человек, из них двое, совсем еще мальчишки, а нас, по меньшей мере, тридцать. Каким бы ни были ловкачами Бамбелла и ренегат Рэндалл, им не улизнуть от нас, уж поверьте мне.
   - Ну, что ж, посмотрим, - Элизабет пришпорила коня, и тот, повинуясь воле хозяйки, рванулся вперед, подняв облако дорожной пыли.
   Мили за две до Буэно, их встретил, уже знакомый нам, капитан королевских гвардейцев.
   - Как дела, капитан? Надеюсь, птички по-прежнему в клетке? - спросил Блэквуд, первым поравнявшись с командиром гвардейцев.
   - Там они, голубки, не извольте беспокоиться..., ваше величество?! - удивленно произнес офицер, увидев подъехавшую королеву, - простите, сразу не признал вас, - офицер снял свою треуголку и слегка поклонился.
   - Пустяки, капитан, не берите в голову, - снисходительно улыбнулась королева, - вы просто не ожидали меня здесь увидеть, не так ли? Скажите лучше, что нам предпринять, чтобы все обошлось без лишней крови?
   - Прежде всего, нужно отрезать им отступление в лес. Поэтому предлагаю, чтобы человек десять, пятнадцать подобрались к дому, где скрываются преступники, со стороны леса, и заняли там позицию. А мы атакуем их с противоположной стороны, ну и...
   - Разумно, - перебил офицера Кастилья, - послушайте, капитан, за этим домом кто-нибудь наблюдает?
   - Конечно! Со мной здесь, не все мои люди, часть находиться в Буэно.
   - Прекрасно! Ну что ж господа! Настало время покончить с врагами нашего государства, раз, и навсегда! - воскликнул Кастилья.
   - Блэквуд, - обратился он к своему подручному, - отбери себе человек десять и обязательно возьми с собой кого-нибудь из отряда капитана..., как вас зовут капитан?
   - Пэриш, ваша светлость.
   - Капитана Пэриша, - продолжал герцог, снова обращаясь к Блэквуду, - и отправляйтесь в лес. Солдат Пэриша покажет вам дорогу к этому треклятому дому.
   - Капитан, как вы думаете, сколько им понадобиться времени, чтобы подобраться к дому?
   - Точно не могу сказать, ваша светлость, - замялся Пэриш, - дело в том, что мы не пытались выйти к дому со стороны леса. Боюсь, что как проводник мой солдат будет для вас бесполезен.
   - Плохо, капитан, очень плохо! Чем вы тут, черт вас раздери, занимались?! Капитан Пэриш не ответил, только густо покраснел и виновато опустил голову.
   - Ничего страшного, г-н герцог, - подал, наконец, голос Блэквуд, - примерное направление мы знаем, а у меня есть человек, который неплохо ориентируется в лесу. Справимся.
   - Сколько вам понадобиться времени?
   - Думаю, часа, должно хватить.
   - Даю полтора, полтора часа, - сказал Кастилья, - чтобы наверняка. А мы к тому времени, устроим засаду там, где укажет нам капитан Пэриш. Не так ли, капитан?
   - Так точно!
   - Отлично! Первым атакуешь ты, Блэквуд. Как только я услышу звуки ваших выстрелов, я тоже подам сигнал к атаке. Если они не дураки, то не станут отсиживаться в доме, потому что если станут, мы возьмем дом в кольцо и тогда их сдача, лишь вопрос времени. Ну а если все же попытаются прорваться, то и здесь их должна постичь неудача, мы почти вчетверо превосходим их в численности.
   - А если им все-таки удастся прорваться в лес? - спросила внимательно слушавшая Кастилью, королева.
   - Вряд ли у них это получится, насколько я себе представляю, некоторое время, они будут у нас, как на ладони. И мы перестреляем их, как куропаток. У вас еще будут вопросы, ваше величество?
   - Нет, мне все ясно, - королева обвела взглядом всех присутствующих, - надеюсь и остальным тоже. А теперь, господа, хочу кое-что добавить от себя. Эти люди в качестве пленников меня не интересуют, можете уничтожать их безо всяких колебаний. Все что мне нужно это бумаги, которые они у меня похитили. Прежде всего, это большая тетрадь в кожаном переплете, кто первым передаст ее мне, получит щедрое вознаграждение.
   - Считайте, что тетрадь уже в ваших руках, ваше величество, - хвастливо заявил капитан Пэриш. Но королева не удостоила его взглядом, а посмотрела на Блэквуда.
   - Не подведите нас, капитан. Я уверена, что негодяи попытаются уйти через лес. В таком случае, вам и карты в руки.
   - Постараюсь, ваше величество.
   - Да уж постарайся, голубчик, - вставил герцог, - для тебя это последний шанс реабилитироваться за все твои последние неудачи.
   Хозяин постоялого двора не знал королеву в лицо, тем более, что на ней был мундир офицера королевской гвардии, не знал он и герцога Кастилью, поэтому не особенно встревожился, когда увидел, что отряд капитана Пэриша увеличился почти вдвое. Тем не менее, на всякий случай, он сразу же послал Питера к Томасу с донесением. Однако в этот раз, юноше не суждено было выполнить поручение отца. Шон, напал на него, едва он вышел за пределы постоялого двора. Удар шпика пришелся по затылку Питера, и он рухнул как подкошенный, мгновенно потеряв сознание. Жакс, слуги, и все постояльцы гостиницы, были связаны и заперты на конюшне.
   - Лошадей придется оставить здесь, ваша светлость, они не позволят нам скрытно подобраться к дому, - говорил суетившийся во дворе Тедди, который успел уже вооружиться и даже сменить свое рванье на приличную одежду.
   - Тебе виднее, друг мой, - отвечал герцог, одобрительно похлопав шпика по плечу, - мы полностью полагаемся на тебя и твоего напарника. Кстати, где он?
   - Я здесь ваша светлость! - громко сказал Шон, бесшумно подойдя к Кастилье со спины. От неожиданности, Кастилья вздрогнул и обернулся.
   - Теперь я понимаю, почему тебе удалось выследить Бамбеллу! - воскликнул герцог, - ты молодчина, братец, просто молодчина! Ну что, господа, выступаем?! Но имейте в виду, что нас не должны обнаружить раньше времени!
   - Не беспокойтесь ваша светлость, все будет как надо, никуда они не денутся, - бойко отвечал Шон.
   - Погляди-ка Том! Мне кажется, что в лесу кто-то есть! - взволновано воскликнул Гек, в обязанности которого входило наблюдение за окраиной леса. Том, смотревший в противоположную сторону, резко повернулся и посмотрел туда, куда указывал его товарищ.
   - Точно! Я вижу несколько человек! Они вооружены! Я спускаюсь! Нужно сообщить обо всем Томасу, ты Гек пока оставайся здесь, продолжай наблюдать.
   - Хорошо. Ты думаешь это по нашу душу?
   - Не знаю, не хотелось бы.
   Выслушав Тома, Бамбелла и Рэндалл, захватив оружие, бросились во двор. В этот момент, со стороны леса, раздались первые выстрелы.
   - Вы самонадеянный болван Бамбелла! Вот вы кто! - яростно прошипел Рэндалл, укрываясь от пуль за деревом.
   - Неужели это все-таки бродяги? - на удивление спокойно отреагировал Бамбелла, - надо было сразу их прикончить. Ну да ладно, что сейчас про это рассуждать, нужно уходить отсюда.
   - Куда?! К твоему другу Жаксу?! Так там, наверняка, уже нас поджидают! Будь проклят тот день, когда я послушался вас, Бамбелла! - не успел граф произнести эти слова, как очередная пуля сбила с него шляпу.
   - Черт возьми! Похоже, мы окружены! - воскликнул граф, оборачиваясь, - что предлагаете, г-н бывший телохранитель короля?!
   - Прежде чем вам ответить, г-н граф, мне нужно забраться на крышу и оценить обстановку, из-за этих зарослей ничего не видно!
   Не говоря больше ни слова, Бамбелла, пригнувшись, бросился к дому.
   - Эй, Сэндз! - крикнул граф, - бери оружие для себя и мальчиков и бегом на крышу! Ты понял?!
   - Слушаюсь, ваша светлость!
   - Стреляйте спокойно, не тратьте зря пули. Нам нужно нанести им максимальный урон, только тогда мы сможем надеяться уйти отсюда.
   С этими словами, граф опустился на землю и ужом пополз в сторону забора. Достигнув цели, он приподнялся, прицелился, и, первым же выстрелом, сразил гвардейца из отряда Блэквуда. С крыши дома тоже зазвучали выстрелы, со стороны атакующих послышались громкие ругательства и стоны раненых.
   - Они на крыше! - крикнул Блэквуд, - вы, пятеро стреляйте по крыше! Не давайте им поднять голову, остальные, за мной!
   Он вытащил шпагу и, петляя, как заяц, бросился вперед. Несколько гвардейцев стремглав ринулись за ним.
   - Будем прорываться в лес! - услышал граф крик Бамбеллы. Он обернулся
   и увидел спокойно стоящего на крыльце дома бывшего телохранителя короля полностью снаряженного в дорогу.
   - Вы с ума сошли! Мы практически окружены!
   - А что вы предлагаете, милейший граф, ждать пока они перестреляют? Или, того хуже, возьмут в плен со всеми вытекающими отсюда последствиями? Так что ли?
   - Хорошо, - хмуро согласился граф, - как вы себе представляете наш прорыв?
   - У нас есть лошади, г-н граф, а они, насколько я вижу, пешие. Внезапная верховая атака на Блэквуда и его людей должна принести нам успех. Нам бы только добраться до леса, а там ищи нас свищи!
   - Потери будут неизбежны, - заметил граф.
   - Скорее всего, да. Но что поделать, другого выхода у нас нет.
   - Хорошо я согласен. Зовите остальных.
   Том не чувствовал страха или какого-либо волнения, азарт поглотил его настолько, что он даже не думал о том, что его, например, могут убить или тяжело ранить. И он, в свою очередь, тоже мог кого-то убить или ранить. Никакие чувства, кроме азарта, не владели сейчас Томом, он едва успевал перезарядить пистолет, чтобы снова и снова стрелять в неумолимо приближающихся врагов. Между тем, положение Томаса Бамбеллы и компании с каждой минутой, становилось все более отчаянным, это герцог Кастилья со своими людьми присоединился к Блэквуду и атаковал их с тыла.
   - Всем на коней!!! - стараясь перекричать шум боя, скомандовал Бамбелла, - нужно, во что бы то ни стало прорваться в лес! Вперед, ребята! Медлить нельзя, раздумывать тоже! Давай Том! Не робей, все будет хорошо!
   Он махнул рукой, подавая знак Сэндзу.
   Слуга графа Рэндалла с трудом открыл покосившиеся ворота, и, через несколько мгновений, пятерка всадников всем телом, прильнувших к своим лошадям, вихрем понеслась в сторону спасительного леса. Однако эта смелая попытка оказалась безуспешной, слишком велико было преимущество противника, пусть даже и пешего. Несколько метких выстрелов, и все пятеро почти одновременно лишились своих лошадей, а кое-кто и своей жизни. Бедняга Сэндз пал первой жертвой этой неравной схватки. Послышались торжествующие крики, это герцог Кастилья размахивая своей шпагой, стремительно приближался к месту событий. За ним, не отставая ни на шаг, бежала раскрасневшаяся Элизабет.
   - Рано радуешься, мерзавец! - процедил сквозь зубы Бамбелла, - сам сдохну, но и тебе не жить!
   С этими словами он бросился навстречу своему злейшему врагу. Тедди, который оказался впереди герцога, попытался было помешать Томасу в его намерении. Лучше бы он этого не делал, короткий взмах и Блэквуд лишился одного из своих лучших людей. Однако бесстрашному пирату не удалось погоревать по этому поводу, ибо перед ним, словно из-под земли, выросла фигура графа Рэндалла.
   - Ну что, капитан, вы готовы встретиться с сатаной?! - насмешливо спросил граф, направляя свою шпагу в единственный глаз Блэквуда.
   - Аааа! Птичка сама идет в силки! - прорычал тот в ответ и ловко парировал выпад графа. Тем временем, Томас Бамбелла, успешно устранив на пути еще одно препятствие, наконец, добрался до Кастильи и сразу же обрушился на него всей своей мощью. Однако герцог не растерялся. Спокойно уклонившись от яростных атак бывшего телохранителя короля, он, в свою очередь, сделал пару опасных выпадов, чем несколько охладил пыл своего противника. Даже неопытному в таких вопросах Тому, стало ясно, что соперники достойны друг друга. В обоих поединках шла абсолютно равная борьба с переменным успехом. Самым удивительным было то, что никто, включая людей Блэквуда, не стал вмешиваться в выяснение отношений этих непримиримых врагов, которые, наконец, дождались своего часа, чтобы раз и навсегда, разобраться друг с другом. Лишь только королева выражала явное недовольство тем, как развиваются события. Она нервно кусала свои красивые губы, а кулаки ее непроизвольно сжимались и разжимались, выдавая крайнюю степень волнения. Наконец, терпение Элизабет лопнуло, она резко повернулась к стоящему рядом капитану Пэришу.
   - Мне это надоело, капитан! Мы не в цирке, в конце концов! Сейчас же пристрелите этого мерзавца! - и она указала ему на Бамбеллу. Пэриш молча, кивнул и вытащил из-за пояса пистолет.
   - Смотри, Том! - воскликнул Гек, заметивший движение Пэриша, - он сейчас убьет Томаса! Надо ему помешать!
   И тут произошло то, чего меньше всего могли ожидать приятели, да и не только они. Зловещая фигура в черном до пят плаще с капюшоном, почти полностью скрывающим лицо, внезапно возникла перед королевой Мармонта. Она появилась ни откуда, словно ее вылепили из воздуха. От неожиданности капитан Пэриш выронил пистолет, а королева, у которой, казалось, глаза были готовы выскочить из орбит, в ужасе отпрянула, прикрывая непроизвольно открывшийся рот, рукой. Появление Черной вдовы, а это была, безусловно, она, заставило всех присутствующих целиком переключить свое внимание на нее. Лишь только участниками поединков это событие было воспринято равнодушно. Да, похоже, они просто не заметили того, что произошло. Обе схватки вступили в решающую фазу. В паре Бамбелла Кастилья наметился явный перелом в пользу герцога, который оказался более искусным фехтовальщиком, чем его визави. Томас был уже дважды ранен, в плечо и в руку, к счастью, левую, герцог же, пока отделывался легкими царапинами. Во второй паре преимуществом завладел граф Рэндалл, его шпага мелькала все также быстро, как и в начале поединка, он все больше теснил Блэквуда, который был вынужден перейти к оборонительным действиям. Пират уже тяжело дышал, с трудом отражая опасные выпады графа. Между тем, Черная вдова на глазах увеличиваясь в размерах, стала приближаться к Элизабет, та, не отрывая от нее обезумевшего взгляда, продолжала пятиться назад, пока не упала на спину, споткнувшись о камень, так некстати оказавшийся у нее под ногами. Капитан Пэриш мужественно заслонил собой королеву и приказал солдатам открыть огонь. Раздались выстрелы, почти все пули попали в цель, промахнуться было сложно, мишень была крупной, а расстояние до нее ничтожно. Однако, судя по всему, ни одна пуля не принесла вреда Черной вдове, она вдруг остановилась и на глазах у изумленных зрителей черный плащ, доселе полностью скрывавший того кто его носил, внезапно стал исчезать, постепенно обнажая омерзительное тело, невероятных размеров животного, стоящего на задних лапах. Вскоре стало понятно, что тело это, почти без признаков шерсти, принадлежит волку, или, вернее сказать, волчице, у которой, к тому же, отсутствовал один глаз, что придавало ей дополнительную свирепость. Том с Геком, несмотря на испытываемый ужас, стояли, словно пригвожденные к земле и, затаив дыхание, не отрываясь, смотрели на происходящее. На несколько мгновений воцарилась тишина, нарушаемая лишь лязгом шпаг продолжающих сражаться и не видящих ничего вокруг, кроме своего противника, смертельных врагов. Внимание же остальных было приковано к Черной вдове, которая опустилась на все четыре лапы и двинулась на капитана Пэриша, тот быстро нагнулся, чтобы подобрать пистолет, но волчица оказалась проворнее, громко клацнули клыки, и из разодранного в клочья, горла несчастного капитана, фонтаном брызнула кровь. Мощным ударом передней лапы зверь отбросил труп капитана в сторону и в два прыжка оказался над Элизабет. Это напомнило ей вечер на берегу разбушевавшейся реки, когда она, не помня себя от страха, сквозь ресницы смотрела на эту огнедышащую пасть, оснащенную страшными клыками, с той лишь разницей, что тогда зверь был полностью покрыт шерстью, и у него было два глаза. Ужасная догадка пронзила Элизабет, заставив ее задрожать всем телом.
   - Это ты! Ты! - истошно завопила королева, делая попытку отползти от монстра, - убейте ее! Это ведьма! Убейте ее, убейте!!!
   Солдаты снова вскинули свои ружья, но никто из них не успел нажать на курок. Стая волков, появившаяся, словно из-под земли, молниеносно атаковала их с яростью, на которую были только способны эти безжалостные хищники. Удивительное дело, что при этом, ни один из волков не напал на участников поединков.
   - Бежим! Пока не поздно! - прокричал Гек в самое ухо Тому, и потянул его за руку.
   - Да, да, бежим!
   И приятели, более не раздумывая, бросились бежать подальше от места разыгравшейся трагедии. Внезапно Том остановился, Гек от неожиданности чуть не свалившийся в овраг, с удивлением посмотрел на товарища.
   - Ты что, Томми? Что с тобой? Почему ты остановился?
   - Я должен вернуться, - тяжело дыша, ответил Том и вытащил из ножен свой нож.
   - Ты что с ума сошел?!
   - Я не могу бросить королеву, Гек. Я должен попытаться ее спасти.
   - Хорошо, - обреченно вздохнул Гек, - пойдем спасать королеву, хотя она этого и не заслуживает. Но позволь спросить тебя, Томми, как ты собираешься убить ведьму? Наше оружие против нее бессильно.
   - Это, смотря какое оружие, - снисходительно ответил Том и высвободил серповидное лезвие ножа, - смотри Гек, это лезвие сделано из серебра, а серебро, как известно, именно тот металл, с помощью которого можно уничтожить оборотня.
   - Так то оборотня, а тут не просто оборотень, а еще и ведьма.
   - Согласен, риск есть, но попытаться надо, вдруг сработает. Что-то подсказывает мне Гек, что это сработает. Идем, нельзя терять ни минуты.
   Когда друзья вернулись на поле битвы, их глазам открылась картина, заставившая их на несколько мгновений застыть от ужаса. Месиво из окровавленных тел людей и животных могло свести с ума кого угодно. Том почувствовал, как тошнота неумолимо подступает к его горлу. Однако он был не в силах оторвать свой взгляд от зрелища, которое, наверное, теперь, навсегда, останется в его памяти. Королевские гвардейцы и люди герцога Кастильи, прекрасно понимая, что отступать некуда, яростно сопротивлялись свирепым хищникам, без устали атакующим свои жертвы. Трупов разрубленных и застреленных волков, было не меньше, чем растерзанных ими людей. Том с трудом заставил себя отвести глаза от всего этого кошмара. Он осмотрелся в поисках ведьмы.
   - Смотри Гек, вон она! Бежим туда!
   Волчица стояла в той же позе, склонив свою отвратительную пасть к самому лицу королевы.
   - Я поняла, - прошептала Элизабет, уже не делая попыток, освободится, - это ты заставила меня прийти сюда! Это ты все устроила! Будь ты проклята, я тебя ненавижу!
   Глазами полными слез, она вдруг умоляюще посмотрела на монстра.
   - Пожалуйста, можешь убить меня, если это поможет снять проклятие с моих девочек. Можешь убить меня..., - повторила Элизабет и, закрыв глаза, бессильно опустила голову на землю, предоставив свою белоснежную шею в полное распоряжение ведьмы.
   Волчица еще ниже склонила свою пасть, теперь ее ярко красный длинный язык касался подбородка Элизабет. Сердце Тома сжалось, он понял, что не успевает спасти королеву от неминуемой гибели. Еще мгновение и монстр перекусит горло несчастной. Но произошло неожиданное, волчица вдруг задрала свою страшную морду вверх и завыла. Завыла так, что все оставшиеся в живых, включая и волков, застыли на месте, как-будто кто-то околдовал их, превратив в статуи, вылепленные сумасшедшим скульптором. Внезапно Элизабет закрыла лицо руками и, содрогаясь всем телом, истерично захохотала. Этот дикий хохот вывел всех из оцепенения. Первым пришел в себя Том, крепко сжимая в руке раскрытый нож, он бросился к ведьме. Но не тут-то было, мощный толчок в спину свалил его с ног, всего в двух шагах от цели. Прямо над ухом щелкнули челюсти, Том даже толком не успел испугаться, он только вжал голову в плечи и попытался перевернуться на спину. Раздался выстрел и Том почувствовал, как что-то мягкое и тяжелое обрушилось ему на спину и придавило к земле.
   - Как ты, Томми? С тобой все в порядке? Я пристрелил этого гада, Томми.
   - Со мной все в порядке, Гек. Сбрось с меня это чудовище.
   С помощью друга, Тому удалось, освободиться из-под трупа убитого волка.
   - Где ведьма?! - поднимаясь и протирая запорошенные землей глаза, спросил Том.
   - Она перед тобой, - услышал он взволнованный шепот товарища. Том, наконец, отнял руки от лица и похолодел. Единственный глаз волчицы, горевший адским желтым огнем, в упор смотрел на него. Звериный оскал обнажил дьявольские клыки, готовые в любой момент разорвать, растерзать, любое живое существо. Зловонное дыхание, исходившее из пасти монстра, вызывало тошноту и желание поскорее заткнуть нос. Сердце юноши заколотилось в бешеном ритме, его стал бить сильный озноб, он отступил на шаг и почувствовал, что сознание покидает его, все поплыло у него перед глазами, колени подогнулись, еще мгновение, и он беспомощно рухнул бы на землю. Вдруг, резкая боль в районе запястья правой руки заставила Тома прийти в себя. Взгляд его прояснился, а тело налилось силой. Не мешкая более ни секунды, Том быстро отпрыгнул от зверя, волчица, не ожидавшая такой прыти, немного помедлив, повернулась в его сторону и присела на задние лапы, готовясь к смертельному прыжку. Дальнейшее произошло так быстро, что Гек, с открытым ртом наблюдавший за происходящим, толком ничего не успел разобрать. Волчица прыгнула, Том с быстротой молнии, подсел под нее, почти распластавшись на земле, и быстрым, едва заметным, движением успел полоснуть ее по шее своим серебряным серпом. Монстр приземлился на все четыре лапы, несколько мгновений постоял неподвижно, потом тяжело грохнулся в густую траву и забился в конвульсиях. Вскоре он затих и на глазах у изумленных зрителей стал постепенно превращаться в человека, которого когда-то жители замка Бирхоф и его окрестностей знали как Жанну Уорлок. Но это было еще не все. Труп, теперь уже Жанны, настоящей матери королевы Мармонта, стал медленно разлагаться и вскоре превратился в кучку черного пепла. Черная вдова прекратила свое существование!
   - Ну, ты даешь, Томми! - только и смог вымолвить Гек.
   - Волки! Волки убегают! - послышалось со всех сторон. И, правда, после смерти своей предводительницы, лесные хищники, как по команде бросились наутек.
   - Я всегда в тебя верил мой мальчик. С первой минуты нашего знакомства, - услышал Том за своей спиной, знакомый голос. Он радостно обернулся.
   - Томас! Как же я рад тебя видеть! Живым...
   - Но, к сожалению, не совсем невредимым, - улыбаясь, перебил своего юного друга Томас, прижимая ладонь к окровавленному плечу.
   - Что с герцогом?! - встревожено спросил Том.
   - Он умер, - спокойно ответил Томас, - я убил его. Теперь, я надеюсь, мы можем не опасаться за судьбу нашего королевства.
   И он многозначительно посмотрел на подошедшего к ним графа Рэндалла.
   Здесь, дорогой читатель, считаю необходимым, как говориться, "отмотать пленку" немного назад, ибо, на мой взгляд, окончание обоих поединков заслуживает отдельного описания. Надо сказать прямо, что Томасу Бамбелле чертовски повезло, если бы поединок продлился еще несколько минут, с бывшим телохранителем короля, скорее всего, было бы покончено. Как ни парадоксально это звучит, но Бамбеллу спас внезапный вой волчицы. На свою беду, завывания оборотня произвели на герцога впечатление. Он отвлёкся всего лишь на мгновение, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Томас, у которого к тому времени, шпага была уже сломана, успел подскочить к нему и нанести сильный и точный удар в лицо. Удар получился точным, а главное, эффективным, герцог охнул и упал на спину, ну, а дальше все было просто, обломок шпаги бывшего телохранителя короля довершил дело. Кастильи не стало. Ну а что же граф Рэндалл, удалось ли ему справиться с цареубийцей, спросите вы? И да, и нет, дорогой читатель. В этом поединке вой волчицы тоже сыграл свою роль. За какие-то доли секунды до того, как зверь задрал свою морду к небу, графу удалось пронзить своей шпагой грудь пирата. Граф собрался было убедиться, что поверженный противник мертв, но тут раздался этот проклятый, леденящий душу, вой, граф, как и большинство участников разыгравшейся драмы, отвлекся. А когда пришел в себя и повернулся, чтобы посмотреть на труп своего врага, то, к своему величайшему разочарованию, не обнаружил его. Капитана Блэквуда, как корова языком слизнула. Только лужица крови на том месте, где он лежал, свидетельствовала о том, что он был действительно серьезно ранен. Но вот вопрос, смертельно ли?
   Теперь все внимание оставшихся в живых, после неравной схватки, представителей рода человеческого, было приковано к королеве, продолжающей кататься по земле и хохотать.
   - Кажется, она тронулась умом, - заметил Бамбелла.
   - Похоже, - согласился граф и присел на корточки рядом с несчастной.
   - Успокойтесь, ваше величество, прошу вас. Опасность миновала, - попытался было успокоить королеву, граф. Но его робкая попытка оказалась тщетной.
   - Надо отвезти ее во Фрубург, во дворец. Надеюсь, доктор Дижон выведет ее из этого состояния, - констатировал граф Рэндалл, вставая.
   - А заодно срочно собрать расширенный королевский совет, - вставил Бамбелла.
   - Господа, - обратился Рэндалл к стоящим чуть поодаль небольшой группе уцелевших гвардейцев, - надеюсь, среди вас есть люди, знающие меня. Тем, кто не знает, представлюсь. Я граф Рэндалл, член королевского совета при короле Карле, а также его советник по финансовым вопросам. Из-за интриг ныне покойного герцога Кастильи, который после смерти короля фактически узурпировал власть в нашей многострадальной стране, я был вынужден покинуть родину. Что касается этого человека, - граф указал на Бамбеллу, - то я думаю, что он в представлении не нуждается, по крайней мере, тем из вас, кто служит в королевской гвардии.
   Военные молчали, нерешительно посматривая на графа и Томаса.
   - Я понимаю ваши сомнения, господа. Вы не знаете, что с нами делать. Одни из вас присягали на верность королеве Элизабет, другие герцогу Кастилье. Но как видите, мы не собираемся причинять зла её величеству, наоборот, мы хотим, как можно скорее, доставить ее во дворец под присмотр королевских эскулапов. Что касается герцога Кастильи, то вы все видели, он погиб в честном поединке. Мы только хотим, чтобы нашу судьбу решал королевский совет. Мне кажется, мы этого заслуживаем. А для того, чтобы внести полную ясность, назову причину, по которой герцог Кастилья и его подручный капитан Блэквуд объявили на нас охоту.
   Граф Рэндалл сделал небольшую паузу.
   - Господа! - торжественно объявил он, - у нас есть доказательства, что капитан Блэквуд, по приказу герцога Кастильи, убил короля Гастона. Именно эти доказательства и хотели заполучить наши преследователи.
   - А причем здесь ее величество?! - громко спросил кто-то из гвардейцев.
   - К сожалению, она тоже причастна к некоторым преступлениям, о которых я сейчас говорить не могу.
   Граф Рэндалл умолк. Наступила тревожная тишина, нарушаемая разве что всхлипами Элизабет, которая теперь находилась в сидячей позе и, обхватив голову руками, раскачивалась из стороны в сторону. Наконец, от кучки военных отделился высокий статный гвардеец и направился к графу Рэндаллу.
   - Капрал Хокинс, - представился гвардеец, - мы не будем предпринимать против вас никаких враждебных действий г-н граф, если дадите слово не провоцировать нас на это, пытаясь совершить побег. Мы будем сопровождать вас и ее величество, во Фрубург, а там вы поступите в распоряжение королевского совета.
   - Тогда в путь, капрал Хокинс! - с облегчением улыбнулся граф, - но сначала надо дать успокоительное ее величеству и позаботиться о погибших. Найдется ли у кого-нибудь немного бренди?
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 53
  
  
  
   Усилия д-ра Дижона и его коллег по приведению в чувство королевы Мармонта закончились полным провалом. Элизабет решительно не хотела никого узнавать, и все время проводила в своей спальне в кровати, уставившись неподвижным взглядом в одну точку.
   - Вынужден поставить неутешительный диагноз, - докладывал доктор на королевском совете, - у ее величества серьезное психическое заболевание, возможно неизлечимое. Иными словами, королева сошла с ума и поэтому недееспособна.
   Все то время, пока королевские врачи колдовали над Элизабет, тщетно пытаясь восстановить ее психическое здоровье, наша четверка терпеливо дожидалась, когда королевский совет соизволит их выслушать. Тем временем, Летиция Кастилья предпринимала отчаянные попытки добиться казни убийцы брата без суда и следствия. Но ее старания предсказуемо оказались напрасными, со смертью герцога Кастильи и помешательства королевы, Летиция мигом потеряла свое влияние при дворе. Более того, на нее стали косо посматривать все члены королевского совета, которые не покидали дворец в виду чрезвычайности сложившейся в государстве ситуации. Летиция чувствовала, что для нее дальнейшее пребывание во Фрубурге становиться опасным. Поклявшись, рано или поздно, отомстить всем, кто был причастен к смерти герцога, она со всей своей свитой в сопровождении оставшихся верными дому Кастилья офицерами и солдатами, поспешила покинуть столицу Мармонта, чтобы поскорее укрыться в своем герцогстве, где могла себя чувствовать в безопасности и спокойно оплакивать своего горячо любимого брата.
   Доводы д-ра Дижона убедили королевский совет в том, что дальше тянуть с выбором нового главы государства нельзя. Собравшись на очередное заседание, первые люди королевства решили, наконец, выслушать пленников. Впрочем, пленниками графа Рэндалла и Томаса Бамбеллу, а также их юных товарищей, можно было считать с большой натяжкой, им создали вполне комфортные условия для существования, они жили в казарме королевских гвардейцев, сытно питались, имели чистую одежду и, даже личное оружие. Судя по всему, людей избавивших государство от власти герцога Кастильи, большинство членов королевского совета не склонно было считать врагами. Тома с Геком, по настоятельной просьбе Томаса Бамбеллы, тоже допустили в зал для заседаний. Их усадили вместе в самом дальнем углу, запретив открывать рот, пока их не спросят. Том с любопытством наблюдал за происходящим, по понятной причине, он впервые находился в обществе столь важных персон. Членов королевского совета было человек двадцать, они сидели за большим овальным столом, во главе которого кресло осталось не занятым. "Наверное, это место должен занимать король", - догадался Том. Первому дали слово графу Рэндаллу. С присущим ему красноречием граф рассказал о том, что, несмотря на то, что, по известным причинам, он был вынужден покинуть Мармонт, он не терял связь с людьми готовыми бороться с властью ведущей страну к разорению.
   - Присутствующий здесь, герцог Мелвилл может подтвердить это, - граф указал на маленького пухлого лысеющего джентльмена лет сорока, сидевшего за столом рядом с пустующим креслом. В знак согласия со словами графа Рэндалла, герцог слегка наклонил свою почти лысую голову.
   - Безусловно, господа, - сказал он, неожиданно тонким голоском, никак не вязавшимся с его внешностью, - трудно переоценить вклад графа Рэндалла в борьбу с врагами нашего государства.
   Большинство членов королевского совета согласно закивали головами.
   - А теперь,- сказал граф, - я хочу передать слово человеку, которого вы все прекрасно знаете. Он был один из самых близких для покойного короля Карла, людей...
   - Близкий то он, близкий, - перебил графа кто-то из сидящих за столом, - а уберечь короля от смерти не смог. А ведь именно со смертью короля Карла и начались беды в Мармонте. Не так ли?
   Томас встал.
   - Я сожалею об этом, и по сей день, господа, - сказал он, негромко откашлявшись, - поверьте, этот камень с моей души мне уже не снять до конца моих дней. Но, видит бог, я сделал все, чтобы хоть как-то искупить свою невольную вину перед Мармонтом.
   За столом одобрительно загудели. Ободренный поддержкой, Томас продолжал.
   - Все время, со дня исчезновения короля Карла и прихода к власти этой сладкой парочки, королевы Элизабет и ее любовника герцога Кастильи, я не прекращал попыток вывести их на "чистую воду"...
   - Ну ладно о Кастилье, но как вы, г-н Бамбелла, можете высказываться в таком тоне о королеве? Какая бы она ни была, она на законных основаниях заняла королевский трон, - гневно перебил Бамбеллу один из членов королевского совета.
   - Формально, может быть и на законных, - спокойно отреагировал на это замечание Бамбелла, - но у меня есть доказательства того, каким путем Элизабет Бирхоф удалось добиться места рядом с Карлом Малинпьером. Кроме того, я знаю имя убийцы короля Гастона, а также знаю имя того, кто приказал ему сделать это.
   За столом снова зашумели, раздались возгласы удивления.
   - Объяснитесь, г-н Бамбелла, - потребовал герцог Мелвилл.
   - Извольте, господа, - по-прежнему спокойно проговорил Томас.
   Когда он закончил читать выдержки из дневника Жанны Бирхоф, в зале воцарилась тишина. Правда продолжалась она недолго.
   - Но как мы можем полагаться на свидетельства человека подозреваемого в колдовстве? Ведь остальные доказательства у вас косвенные, не так ли? - спросил герцог Мелвилл.
   - Что касается убийства короля Гастона, то, как вы знаете, оно произошло практически у меня на глазах. И смею вас уверить и место, где это произошло, и то, как это произошло, описано очень точно. И потом, граф Рэндалл, пленником которого Джек Блэквуд был некоторое время, может подтвердить, что этот негодяй практически сознался в том, что по приказу своего патрона, ликвидировал короля Гастона.
   - Почему же вы его отпустили, граф? - спросил все тот же герцог Мелвилл.
   - Я его не отпускал, господа, - ответил граф Рэндалл, - к сожалению, ему удалось сбежать. Но, как вы знаете, справедливость восторжествовала, оба преступника мертвы.
   - Но труп Блэквуда исчез, не так ли? - с ехидцей спросил престарелый джентльмен, сидевший рядом с Мелвиллом.
   Рэндалл досадливо поморщился.
   - Даже если кто-то и помог Блэквуду исчезнуть, то уверяю вас, после такого ранения не выживают.
   - Могу подтвердить, - вступился за графа Бамбелла, - г-н Рэндалл проткнул его грудь насквозь. Так что его смерть, дело недолгого времени. Ну, а что касается преступлений Элизабет Бирхоф, то главный свидетель умер, потому что, как вам теперь известно, я убил его.
   - И, тем не менее, всего этого недостаточно, чтобы обвинить королеву, в столь страшных преступлениях - задумчиво сказал герцог Мелвилл, - хотя все, о чем вы нам рассказали очень похоже на правду. И если это действительно, правда, то господь уже наказал ее величество. Ну, а вам, г-н Бамбелла мы все должны быть благодарны, что вы покарали человека принесшего столько несчастий нашей стране.
   Бамбелла слегка поклонился и продолжал: "Я также считаю, господа, что именно герцог Кастилья, приложил руку к исчезновению короля Карла. Тем самым он расчистил себе дорогу к власти. Вспомните, за что отец Карла, король Гастон, да упокой господь его душу, повесил его отца"!
   - А ведь верно! - хором согласились все члены королевского совета, бросая на Бамбеллу одобрительные взгляды.
   - Господа! Прошу тишины! - герцог Мелвилл легонько постучал ладонью по поверхности стола, - позвольте мне сказать несколько слов.
   - Говорите г-н герцог, мы слушаем, - снова хором загудели сидящие за столом.
   - Все то, о чем нам рассказали граф Рэндалл и г-н Бамбелла очень интересно и возможно, является правдой, тому в подтверждение, рвение с каким наша королева и ее любовник пытались заполучить этот злосчастный дневник и другие документы, находящиеся в распоряжении у г-на Бамбеллы. Все это господа, лишь подтверждает наши подозрения относительно сущности людей захвативших власть в Мармонте.
   Герцог Мелвилл умолк и молитвенно сложил руки на груди.
   - Слава всевышнему и нашим добрым друзьям, - продолжал он, после небольшой паузы, - они перестали представлять опасность для нашего государства. И сейчас господа, перед нами стоит трудная задача, которую нам необходимо решить, во что бы то ни стало. Мармонту нужен король, человек способный вернуть нашему королевству былое могущество, растерянное за столь короткий срок. Кто-нибудь желает высказаться на этот счет?
   - Разрешите мне!
   Все разом повернули свои головы в сторону графа Рэндалла, ибо это именно он попросил слова.
   - Да, - неуверенно произнес герцог Мелвилл,- но... вы пока не являетесь членом королевского совета.
   - Я прошу сделать для меня исключение, господа. Надеюсь, я заслужил это.
   - Тем, что служили королю Георгу? - насмешливо спросил кто-то.
   - Да, я был при дворе короля Остерроса! - с вызовом ответил Рэндалл, - приглашая меня, король Георг дал мне слово, что моя деятельность никогда не будет направлена во вред Мармонту. Повторяю, все то время, пока я находился при дворе Георга, я не терял связь с людьми несогласными с установившимся порядком в нашей стране. И, в конце концов, благодаря моим стараниям и стараниям г-на Бамбеллы, а также наших юных помощников присутствующих здесь, вы можете сейчас открыто и спокойно, решать самую насущную проблему для Мармонта!
   Эмоциональная речь графа произвела впечатление. Наступила тишина. Наконец, она была прервана тонким голосом герцога Мелвилла.
   - Никто не собирается умалять ваших заслуг, г-н граф. Но поймите правильно, выборы главы государства, если нет безоговорочных кандидатов на этот пост, прерогатива королевского совета, и вы это прекрасно знаете. Однако вы правы, вы действительно заслужили быть услышанным. И посему, прошу вас, говорите.
   - Я хотел сказать, - начал граф, - что до некоторого, совсем недавнего времени, я, да и не только я, считали, что единственным человеком достойным стать королем Мармонта, являетесь вы, г-н герцог.
   Внешне, сообщение графа Рэндалла, герцог Мелвилл воспринял очень спокойно, можно даже сказать, равнодушно. Но на словах, не удержался.
   - Я весьма польщен столь высоким доверием г-н граф. Но почему именно я?
   - Вы самый близкий родственник покойного короля и, к тому же порядочный человек.
   - Благодарю, вас, - снова не удержался герцог.
   - Однако, господа, - продолжал граф, после небольшой паузы, - некоторое время назад, я узнал, что существует еще более близкий родственник короля Карла и по своим качествам, как ему кажется, не менее достойный быть королем Мармонта.
   Граф замолчал, снова взяв, столь любимую им паузу. Наконец, кто-то из членов совета не выдержал.
   - Ну не тяните граф, сколько можно?!
   - Этот человек находится здесь, среди нас, - как ни в чем, ни бывало, продолжил граф, явно удовлетворенный тем, как ему удалось разжечь любопытство у членов совета, - его имя Томас Бамбелла!
   Это сообщение произвело на всех присутствующих, включая и наших юных героев, эффект разорвавшейся бомбы. На несколько секунд в зале наступила тишина, потом заговорили все разом, при этом преобладали в основном негативные эмоции. Наконец, герцог Мелвилл, в очередной раз, постучав своей маленькой ладошкой об стол, призвал всех прекратить разговоры. Стараясь не смотреть в сторону Бамбеллы, герцог обратился к графу.
   - Мне вдвойне обидно услышать эту чушь от вас г-н Рэндалл. Извольте объяснить, что все это значит?
   - С удовольствием, господа. Я сам был удивлен и даже шокирован, когда г-н Бамбелла сообщил мне эту новость. Я и сейчас считаю, что все это требует тщательной проверки. И, тем не менее, те доказательства, которые привел г-н Бамбелла, оказались, на мой взгляд, достаточно вескими, хотя, может быть, и не совсем достаточными. Чтобы не быть голословным, предлагаю вам, господа, выслушать самого г-на Бамбеллу. Уверяю вас, ему есть, что сказать и показать.
   С этими словами, граф отступил на шаг назад, давая понять, что более ему нечего сказать на эту тему.
   - Что ж, - сухо произнес герцог, поворачиваясь в сторону Томаса, - говорите, г-н самозванец.
   Спокойным, деловым тоном, Бамбелла практически слово в слово повторил то, о чем рассказал графу Рэндаллу в Буэно. Затем он подошел к столу и выложил на него вещественные доказательства связи короля Гастона с графиней К., прежде всего письма, а также медальон с королевской монограммой и соответствующей гравировкой, безоговорочно свидетельствующей о том, кому он предназначался. Далее Бамбелла зачитал выдержки из дневника ведьмы, где та в подробностях описывала, как ловко она пристроила младенца под крыло бравого капитана королевских гвардейцев. И, наконец, Томас привел последний и самый значительный аргумент в свою пользу.
   - Моя настоящая мать еще жива, господа. И может подтвердить, что я ее единственный сын.
   - Но она не видела своего сына практически с момента его рождения. Как же она в столь почтенном возрасте могла узнать вас? - спросил герцог.
   - Есть некоторые приметы, кстати, они есть у каждого человека, по которым мать, всегда, узнает свое дитя. Графиня жаждет встретиться с вами, господа, чтобы развеять ваши сомнения.
   - Во дает! - восхищенно прошептал Гек, толкая в бок Тома.
   - Кто бы мог подумать, - задумчиво пробормотал тот и почесал затылок, что всегда делал в минуты глубокого раздумья.
   - Но..., даже если это все, правда, в чем лично я, по-прежнему, сомневаюсь, Вы незаконнорожденный сын короля, и этим все сказано, - нарочито небрежно бросил герцог Мелвилл и отвернулся от Бамбеллы. Снова наступила тишина. Королевский совет явно пребывал в замешательстве. Внезапное появление второго кандидата на высокий пост внесло смятение в умы первых лиц королевства. Правду сказать, герцог Мелвилл, до этого момента, являвшийся единственным реальным претендентом на престол, по мнению многих, если не большинства, членов совета, был человеком слишком мягким для столь ответственной должности. Даже внешний вид герцога не внушал должного уважения, что уж говорить о его человеческих качествах. А тут, относительно молодой, крепкий человек, к тому же, долгие годы бывший чуть ли не правой рукой короля. Да, незаконнорожденный, но, в конце концов, не от кухарки же он. Графиня К., дама знатная, и в ее жилах тоже есть толика королевской крови, это известно всем. Так, или примерно так, рассуждали сейчас, те от кого зависело принятие этого непростого и очень важного решения.
   - Да! Трудный выбор! Не правда ли, господа? - этот до боли знакомый всем голос, поверг присутствующих в шок! Лишь граф Рэндалл, сложив руки на груди, стоял с невозмутимым видом, а на его губах заиграла едва заметная улыбка. На Томаса же, страшно было смотреть, его перекошенное, то ли от злобы, то ли от волнения лицо, побагровело так, что, казалось, поднеси к нему бумагу, она бы мгновенно загорелась.
   - Да это же немой грузчик из бригады Билла! - возбужденно прошептал на ухо товарищу Гек.
   - Он же, пропавший король Мармонта, Карл, - невозмутимо констатировал Том.
   - Ты был прав, Томми! Тысячу раз прав! Ну, у тебя и башка, тебе бы в полиции работать.
   - Очень надо! - брезгливо поморщился Том.
   - Странно, - продолжал он, указывая товарищу на бывшего телохранителя короля, - все радуются, что король нашелся, а он стоит, как-будто кол проглотил.
   - Может он от радости того? - повертел пальцем у виска Гек, - А что? Такое бывает. К тому же у него сегодня двойная радость. И король нашелся и брат.
   - Нееет, приятель, - задумчиво протянул Том, - тут что-то не то. Надо держать ухо востро, похоже, сюрпризы еще не закончились.
   Когда бурные эмоции, вызванные неожиданным появлением короля Карла, постепенно улеглись, и все члены королевского совета, повинуясь его жесту, снова заняли свои места за овальным столом, король медленным шагом направился к своему бывшему телохранителю.
   - Ты, кажется, не рад меня видеть, дружище? - спросил король, подойдя к Томасу на расстояние вытянутой руки. Бамбелла ничего не ответил. Губы его были плотно сжаты, а с лица постепенно стала исчезать краснота, уступая место мертвенной бледности. Правая рука Томаса, едва заметно шевельнулась и в ее ладони, как по мановению волшебной палочки, блеснуло узкое лезвие. Взмах, и в следующее мгновение, раздался крик, больше походивший на рычание раненого зверя. Король отпрянул от завертевшегося волчком Бамбеллы, из предплечья которого, крупными каплями, текла кровь. Стилет со звоном упал на мраморный пол. К королю, тяжело дыша, первым, подбежал граф Рэндалл.
   - Вы не ранены, ваше величество? - взволновано спросил он.
   - Нет, - спокойно ответил король, - он не успел причинить мне вред. К моему счастью, его кто-то опередил.
   И король указал графу на торчащий из руки Бамбеллы нож. Мельком взглянув на него, граф, удовлетворенно хмыкнул. В этот момент, Бамбелла, ругаясь, на чем свет стоит, выдернул из раны нож, но воспользоваться им не успел. Сразу несколько человек, включая графа Рэндалла, накинулись на него и повалили на пол.
   - Поднимите и перевяжите его! - приказал король.
   - Может позвать охрану? - спросил граф Рэндалл, - его нужно арестовать, он опасен, ваше величество.
   - Да, - согласился король, - Бамбелла опасен, но я, тем не менее, хочу, чтобы он остался. И потом, я уверен, что впредь, он будет вести себя спокойно. Правда, Томас?
   - Конечно, Карл, - прохрипел распластанный на полу Бамбелла, - чего уж теперь рыпаться.
   Его подняли и усадили на стул.
   - Предатель! - прошипел Бамбелла, устремив на Рэндалла ненавидящий взгляд.
   - Я?! - усмехнулся граф, - вот это мило!
   Спустя несколько минут, суматоха, вызванная этим неожиданным, чуть не ставшим трагическим, происшествием, улеглась. Король занял свое обычное место во главе овального стола, усадив рядом с собой графа Рэндалла, что вызвало недовольство герцога Мелвилла и некоторых других членов совета. Однако вслух они не решились его выказывать. Бамбеллу связывать не стали, ему наскоро перебинтовали руку, и тем ограничились. Судя по отсутствующему выражению лица бывшего телохранителя короля он, похоже, смирился со своим поражением и, вряд ли, в дальнейшем, от него можно было бы ожидать каких-либо агрессивных действий. На всякий случай, правда, к нему все же приставили двух дюжих гвардейцев. Заседание королевского совета продолжалось, теперь уже в полном составе. Только повестка дня несколько изменилась.
  
  
  
  
   ЭПИЛОГ
  
  
  
   - Итак, господа, - начал король, обводя взглядом всех членов совета, - настало время удовлетворить ваше законное любопытство и рассказать вам о том, где я провел этот год с небольшим, и, что послужило причиной моего исчезновения.
   - Но прежде, - король повернул голову в сторону, где сидели Том и Гек, - хочу поблагодарить этого смелого юношу. Я восхищен вашей реакцией и умением владеть оружием, мой друг. Благодаря вам, я жив и Мармонт не потерял короля, едва приобретя его вновь. Но мы еще поговорим об этом, позже. А сейчас, - король снова повернулся к членам совета, - я хочу сказать вот о чем.
   Король немного помолчал, потом вздохнул, словно набирался сил, и продолжил.
   - Причиной моего исчезновения, господа, стал этот человек, - король указал на Бамбеллу, - человек, многие годы, бывший мне близким другом и соратником.
   - Но почему? - спросил кто-то.
   - Почему? - переспросил король, - я думаю, он и сам сейчас не сможет ответить на этот вопрос. Я же, полагаю, что это был классический случай, про который обычно говорят: "Бес попутал". Я почти уверен, что виной всему послужила эта дьявольская тетрадь, - король жестом попросил герцога Мелвилла пододвинуть к нему дневник ведьмы, - которая случайно попала к нему в руки. Казалось бы, ничего особенного, простой дневник, где, надо отдать должное, правдиво описаны события, к которым автор либо имел непосредственное отношение, либо чему был свидетелем. Но, как бы ни так, господа! Каждая строка этого дневника пропитана ядом, способным свести с ума любого, кто захочет прикоснуться к чужим тайнам. Этот дневник, написанный слугой сатаны, словно посредник между ним и человеком, волею случая, перелистывающим его страницы. Прочитав дневник, Томас, сам того не догадываясь, поддался искушению. Мысль, которую внушило ему прочитанное, прочно засела в его голове и, судя по всему, не отпускает до сих пор.
   - О чем же таком он прочитал, чтобы решиться на убийство своего короля? - спросил герцог Мелвилл.
   - В дневнике, в частности, были подробно описаны события связанные с любовной связью моего отца с фрейлиной моей матери, графиней К., как оказалось, графиня, чтобы приворожить короля, обратилась за помощью к этой самой ведьме. Та естественно согласилась. Как же! Такая состоятельная клиентка! Почему бы не помочь. К сожалению, мой отец оказался восприимчив к чарам гадалки, и, плодом его, кратковременной связи с графиней, стал ребенок, мальчик, который, к несчастью, умер сразу после своего рождения. Однажды, будучи уже в преклонном возрасте, отец поведал мне эту грустную историю. Не знаю, зачем, может, не хотел, чтобы перед смертью, между нами не осталось никаких секретов. Ну, да ладно, сейчас не об этом. Прочитав дневник, Бамбелла, я полагаю, не сразу придумал свой коварный план. Адам, как вы знаете, тоже какое-то время колебался, прежде чем откусить яблоко. Но искушение, видимо, было слишком велико. И Томас решился! Первым делом, наверное, он навестил старую графиню. Обнаружив, что она не в себе, он ловко воспользовался этим обстоятельством, чтобы внушить ей, что он ее сын. Надо сказать, что к тому времени, остался всего один живой, здравомыслящий свидетель, кроме меня, разумеется, который знал, что незаконнорожденный сын короля Гастона, умер, едва родившись. Это была камеристка графини, некая Жозефина Бертран. Думаю, Томасу не стило большого труда отправить ее в мир иной. Таким образом, Томас Бамбелла, из сына капитана королевской гвардии Дерека Бамбеллы, превратился в бастарда короля Гастона. Дальше было дело техники, вытравить из дневника ненужное и вписать нужное. Ну! На это дело Томас всегда был мастак. Итак, имея на руках дневник ведьмы и доказательства связи моего отца с графиней К., он решил, ни много ни мало, попытаться стать королем Мармонта. Чтобы осуществить свой замысел, ему оставалось устранить всего лишь одно препятствие, убрать настоящего короля, то есть меня. В то роковое утро, Томас, не поехал со мной, на охоту, сославшись на небольшое недомогание. Теперь я понимаю, зачем ему это было нужно, а нужно это было ему, чтобы организовать и возглавить поиски якобы пропавшего короля, иными словами, он хотел обеспечить себе алиби. Бамбелла прекрасно знал, где я буду охотиться, мы это обсуждали с ним накануне. Поэтому ему не составило большого труда найти меня. Ну, а дальше, он столкнул своего короля со скалы, просто, и без излишних объяснений. Я упал с большой высоты, и, наверное, по этой причине, Томас Бамбелла посчитал меня мертвым и поленился спуститься, чтобы удостоверится в этом. Мне повезло, ветки деревьев смягчили падение, кроме ссадин и ушибов, мое тело практически не пострадало. Но головой я все же, видимо, ударился достаточно сильно, поскольку, как выяснилось впоследствии, потерял память и речь. К счастью, как оказалось, не навсегда.
   - Где же вы все это время пропадали, ваше величество? - спросил кто-то.
   - Вы не поверите, господа. Почти весь год я работал грузчиком в порту Данвира.
   - Где, где?! - хором переспросили члены совета.
   - Да, да, вы не ослышались, господа. Грузчиком в порту недружественного нам государства. Дело в том, что меня, в бессознательном состоянии, подобрали цыгане, а они, как известно, народ кочевой. Так я попал в Данвир, где меня приметил и выкупил у цыган, бригадир портовых грузчиков. Ну, дальше неинтересно. Скажу лишь одно. Любовь, господа, действительно способна на чудеса, и я в этом убедился на собственном счастливом опыте.
   - И еще, - король снова повернулся к Тому и Геку, - я вновь хочу выразить слова благодарности этим двум храбрецам, которые не побоялись защитить беззащитную девушку и вырвать ее из лап садиста. Имя этой девушки Анна Бирхоф.
   - Позвольте, но она, же умерла! - воскликнул герцог.
   - Я тоже так думал, господа. Но, к моей великой радости, это оказалось не так. Но это уже совсем другая история. Благодаря встрече с Анной и вновь вспыхнувшим чувствам, я, да и она тоже, довольно быстро, полностью оправились. Я, наконец, вспомнил, что я король Мармонта, а она, что по-прежнему, любит меня, и что зовут ее Анна Бирхоф, и, когда-то она была моей невестой.
   - А как вы узнали о существовании дневника, об истории связанной с притязаниями Бамбеллы на престол? И как вы думаете, почему Бамбелла только сейчас решил объявить себя сыном короля Гастона, а не сделал это сразу после вашего исчезновения? - и, хотя, эти вопросы задал все тот же герцог Мелвилл, на лицах остальных присутствующих читалось, что они волнуют всех.
   - О существовании дневника, я узнал от графа Рэндалла, а он, в свою очередь от этого юноши, - король указал на Тома, - что касается, второго вопроса, то тут все объясняется просто. Г-н Бамбелла поступил недальновидно, спрятав дневник и другие документы в тайник, расположенный во дворце, причем не где-нибудь, а в моем кабинете. Он, видимо, не ожидал, что герцог Кастилья, так быстро захватит власть и начнет расправляться со всеми, кто был близок ко мне. Короче говоря, путь во дворец Томасу Бамбелле был заказан, а ему самому пришлось срочно уносить ноги из Фрубурга. Целый год он вынашивал план, каким образом, достать документы из тайника, пока случай не свел его с этим человеком, - и король снова указал на Тома, - Томом... Сойером, кажется, правильно?
   Том кивнул.
   - Потом, с помощью этих двух молодых людей, ему удалось, наконец, заполучить бумаги. Ну, а дальше вы все знаете. Я все правильно изложил, Томас? - король пристально посмотрел на своего бывшего друга. Бамбелла молчал, он смотрел прямо перед собой, и в его взгляде, Том, сидевший напротив, прочитал невыразимую тоску. Не получив ответа, Карл, пожал плечами и продолжал.
   - Предвосхищая ваши следующие вопросы, господа, расскажу еще кое о чем. Дело в том, что я, уже более десяти дней, нахожусь в Мармонте. Как только я пришел в себя, и Анна рассказала мне, куда и зачем направились ее спасители, я поспешил вслед за ними. Но в Буэно, к сожалению, мне никого застать не удалось, тогда я отправился во Фрубург, где и, по счастливой случайности, повстречал графа Рэндалла. Узнать его было трудновато, но я узнал, в отличие от него, кстати, - король засмеялся.
   - Да, с тех пор, когда я имел счастье видеть вас последний раз, вы прилично изменились ваше величество, - улыбнулся в ответ граф Рэндалл.
   - Да уж, конечно, - усмехнулся Карл.
   - Граф рассказал мне все, что ему было известно, и о том, как дневник попал в руки Бамбеллы, и о его содержании, из которого я узнал, кто стоял за убийством моего отца и о многом другом, в том числе, и о том, каким образом, у меня появился мнимый "брат". Чтобы окончательно все расставить на свои места, мне пришлось провести небольшое расследование. Для этого я посетил графиню К., и после беседы с ней, и с ее окружением, мне все стало окончательно ясно.
   - Но почему вы не объявились сразу, и не заявили свои законные права на престол? - спросил герцог.
   - Почему? - переспросил Карл, - потому что на тот момент у меня не было полной уверенности в том, что мне дадут это сделать. Фрубург, да и весь Мармонт, как вам известно, был полностью под властью Кастильи. Моя супруга, королева Элизабет, тоже, мягко говоря, не обрадовалась бы моему воскрешению. Взвесив все это, мы с графом пришли к выводу, что необходимо некоторое время, чтобы подготовить мое возвращение. И тут подвернулся удобный случай. Бамбелле удалось-таки выкрасть дневник из дворца, но уйти незамеченным не получилось. Кастилья тут же бросился в погоню. Больше всего меня удивило, что Элизабет изъявила желание, принять в ней участие. Все складывалось очень удачно, мои враги в полном составе, выманены из Фрубурга, хотя, конечно, это был огромный риск, горстка беглецов против нескольких десятков преследователей. Но я почему-то был уверен, что все, в конце концов, закончится благополучно. Так и случилось.
   - Так что же, получается, что мать нашей королевы, самая настоящая ведьма? - спросил кто-то.
   - Может быть..., - задумчиво произнес Карл, - во всяком случае, она обладала весьма необычными способностями, не свойственными нормальным людям. В этой истории вообще много мистического. Но хорошо то, что хорошо кончается, надеюсь, мы больше никогда не столкнемся с чем-либо подобным.
   Ну, вот собственно и все, дорогой читатель, мы подошли к концу нашего повествования. Осталось лишь рассказать о том, как сложилась дальнейшая судьба его главных героев. Начнем с отрицательных персонажей. Летиция Кастилья попыталась было воспользоваться временной слабостью Мармонта, и объявила ему войну, однако потерпела сокрушительное поражение. Возвращение короля, вызвало у его подданных небывалый энтузиазм, что и сыграло решающую роль в противостоянии с хорошо подготовленными войсками герцогини. Вопреки ожиданиям большинства членов королевского совета, Карл решил оставить в живых Томаса Бамбеллу, более того, он даже не стал запирать его в тюрьме. По его приказу, бывшего телохранителя короля посадили на корабль, который направился к одному из необитаемых островов, где Томаса и высадили, оставив ему ружье с боеприпасами, а также различный шанцевый инструмент и немного еды. Капитана Блэквуда так и не нашли ни живого, ни мертвого. Его исчезновение осталось загадкой. Как и предсказывал д-р Дижон, болезнь Элизабет, оказалась неизлечимой. К счастью, помешательство королевы не было буйным, и по распоряжению Карла, ее поместили в монастырь под присмотр монахинь.
   Ну, а теперь о тех, кто в разной степени, но приложил руку к тому, чтобы справедливость восторжествовала, и добро, как всегда, победило зло. Король Карл оформил с Элизабет развод и женился на Анне. К сожалению, у них не было детей, но это обстоятельство не особенно омрачало их жизнь, потому что сестры-близнецы, сразу ставшие для Анны родными, с каждым днем все больше радовали отца и приемную мать. Проклятие Генриетты, похоже, потеряло свою силу и девочки расцветали буквально на глазах, превращаясь в настоящих красавиц. Граф Рэндалл снова занял подобающее ему положение, по сути, став вторым человеком в государстве. Ну, а что же наши юные герои? Гекельберри Финн, он же Гек, предпочел вольную жизнь, наотрез отказавшись от заманчивого предложения поступить в ту самую школу для одаренных дворянских мальчиков. Тогда благодарный Карл, приказал щедро вознаградить его и отпустить на все четыре стороны. Впрочем, также он поступил и с Томом, который тоже отказался остаться при дворе. Решительный отказ последнего, очень огорчил короля, да и не только его одного, Тома уговаривали по очереди, и Анна, и граф Рэндалл, который, справедливо считая, юношу незаурядным человеком был особенно настойчив в своих уговорах. Но Том был непреклонен. На прощание, Том дал графу слово, еще раз серьезно подумать над предложением короля.
   - Двери королевского дворца всегда открыты перед тобой, Томми. Помни об этом, - сказал ему граф перед расставанием.
   - Ну, куда направимся?! - спросил Гек, позвякивая туго набитым кошелем, - весь мир у наших ног, Томми! Здорово! Правда?!
   Но Том не разделил радость друга, он был серьезен и печален.
   - Вот что Гек, - начал он, тягостно вздыхая, - как ни больно мне об этом говорить, но нам нужно расстаться. Причем, сейчас.
   От услышанного у Гека округлились глаза, он сразу посерьезнел.
   - То есть как? - тихо спросил он.
   - На время, Гек, на время. Не спрашивай меня ни о чем, так надо. Вот, возьми мою долю, мне не нужны эти деньги. Когда я вернусь туда, откуда прибыл, они все равно исчезнут. И нож тоже возьми, с ним тоже может произойти как с деньгами, а тебе это все пригодится.
   - Что ты несешь, Том? Откуда ты прибыл? Что за бред!
   - Издалека Гек. И я обязательно должен туда вернуться. Обязательно, понимаешь?!
   Видя, что его товарищ, продолжает таращить на него удивленные глаза, Том торопливо вложил ему в руку свой кошель, потом отцепил от пояса нож и сунул его Геку в карман.
   - Прощай Гек! Надеюсь, мы еще встретимся.
   - Прощай, - словно эхо, машинально повторил Гек, все еще пребывающий в состоянии ступора. Том повернулся и, смахнув с глаз навернувшиеся слезы, быстро пошел прочь. Несчастный Гек еще не успел прийти в себя, как фигура его товарища растворилась в предрассветном утреннем тумане.
  
   P.S.
   - Совести у тебя нет! Ты где пропадал Сергей?! Ночь на дворе, все твои друзья уже спят давно, а ты шляешься черте где! Где был? Отвечай! - мама была не на шутку рассержена, поздним приходом сына.
   - Я, я, я...
   - Что ты якаешь? Отвечай толком, где был? Тебя не было дома несколько часов!
   - Несколько часов? - рассеяно повторил Сережа, - всего-то?
   - А тебе что, мало?! Или ты планировал вернуться к утру?
   - Ничего я не планировал, - взял себя в руки Сережа, - просто так спросил. И вообще, все это время я был у Анны Порфирьевны.
   - Не ври! Я у нее была, ты даже не заходил к ней сегодня.
   И тут Сережу осенило.
   - Ладно, скажу. В кино ходил на последний сеанс, на Фантомаса.
   - С кем? Один?
   - Нет, что ты! С ребятами из класса.
   - Хорошо, а кто разрешил тебе, ходить на взрослое кино. Там же дети до шестнадцати...
   - Да брось, мам, какое там взрослое! Ничего особенного, приключения лысого бандита с синей башкой и придурковатого комиссара полиции.
   - Башкой, придурковатого! - проворчала мама, явно успокаиваясь, - где таких слов нахватался! Ладно, иди спать, завтра поговорим. Постой! А что это у тебя на руке, неужели, тот самый браслет, из-за которого было столько шума? Но он, же тебе велик, Сережа, зачем ты его нацепил?
   - Да я просто так, - смутился Сережа, - ребятам хотел показать.
   Ночь Сергей провел беспокойно, то и дело просыпался и смотрел на часы. Едва наступило утро, он уже был на ногах.
   - Куда ты в такую рань? - спросила его бабушка, возившаяся у плиты, - поспи еще, тебе же сегодня, вроде как, ко второму уроку.
   - Да? - удивился Сережа, - а я и забыл. Но спать я, в любом случае, больше не хочу. Пойду лучше сделаю пробежку.
   - Вот это правильно, иди, подыши свежим воздухом, все больше пользы будет, чем валяться в кровати, если все равно не спишь.
   Выйдя во двор, Сережа, первым делом, бросился к сарайчику, его тянуло туда, словно магнитом, подойдя к скособоченной двери, он вдруг почувствовал, как его, с ног до головы, охватывает озноб. Дрожащими от волнения руками, он с трудом провернул ключ в замке и приоткрыл дверь.... На миг ему показалось, что внутри кто-то есть. "Гек, это ты"? - тихонько позвал Сергей. Ответом ему, была тишина. Тогда он осторожно вошел и еще раз осмотрелся. Никого. "Жаль"! - вслух произнес Сергей и, по привычке, с размаху, плюхнулся на продавленный диван. Усевшись, он, наконец, перевел дух. "Неужели это был всего лишь сон?", - подумал Сережа. "Если это так, то это был самый лучший сон в моей жизни"! Вдруг, он почувствовал, что под его ладонью, которой он оперся на подлокотник, что-то есть. Он приподнял ладонь, и сердце его забилось так, как-будто хотело выскочить из груди. На подлокотнике старого дивана лежала монета. Сергей немедленно взял ее, и поднес к глазам. Так и есть! Это была действительно монета, и не просто монета, на ладони у Сережи лежал золотой дукат, на котором был отчеканен профиль короля Гастона!
  
  
  
  
  
  
   КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"