В середине октября я получила письмо от Ветра, музыканта, с которым познакомила в начале осени. Дядка Игнат, принесший мне его, хитро улыбался и все подначивал, мол наконец-то у Верейки жених появился. Я не стала пытаться опровергнуть это, по опыту зная, что тогда сплетня о якобы моем ухажере мигом облетит деревню и тогда мне уж точно проходу не дадут. Выпроводив наконец старосту, я чуть ли не пинками выгнала во двор Вальга, и пока мужчина сидел на лавочке, жмурясь от неяркого солнца и зябко поводя плечами, я села на лавку у окна и распечатала серый помятый конверт. Но не успела прочитать и первых двух слов, как вернулся староста, голося что-то о развороченном кладбище. Вот только восставших мертвяков мне для полного счастья не хватало. Пришлось вытаскивать из кладовой серебрянный кинжал, оставленный мне наставницей специально ради таких непредвиденных случаев. Пока шли со старостой до кладбища я для порядка повозмущалась, мол почему я должна их мертвяков упокаивать, не моя это забота, я Лес охраняю, за травами лечебними ко мне вся деревня почитай бегает, как роды принять, так я первая, теперь еще и это? Дядька Игнат хмуро молчал, не отвечая на мои горестные стенания.
Кладбище находилось на границе Леса и деревни, минут двадцать ходьбы от моей избушки. Издалека идешь и видишь несколько стройных березок, склонивших тонкие ветви к земле, кусты рябины, деревянную резную оградку, каждые несколько лет обновляемую, а стоит обойти холм, как перед глазами, словно грибы после дождя, вырастают ровные ряды крестов, тянушихся, кажется, до самого горизонта.Около самого входа могилки аккуратные, прибранные, но чем дальше идешь, тем меньше разбираешь надписи на крестах, на иных и надписи нет, просто торчат из земли связанные друг с другом почерневшие от времени палки, которые скрипят от малейшего дуновения ветерка. Сейчас, когда листья почти облетели, и ветер путается в тонких длинных ветвях деревьев, эта картина выглядит особенно жуткой, пугающей и нагоняющей чувство обреченности. Еще дальше, в уголке кладбища растет старое дерево, иногда кажется, что оно ровесник Леса, на его ветвях висят, позвякивая, десятки медных медальонов, на каждом выбито имя и дата ичезновения, потому что дату рождения обычно не знают. Когда-нибудь на этом дереве появится и мое имя. Моя ученица проснется когда-нибудь одна в пустующей избушке и найдет рядом со своей подушкой медный кружочек. Она повесит его на дерево и в этот миг с ней проснется сила, чьи отголоски она слышала всю жизнь. А я сольюсь навечно со старым деревом и буду перезваниваться с теми, кто был до меня.
В принципе большого ущерба не было, только несколько покореженных могил, сорванные обереги, повалившиеся кресты, да один выбравшийся наружу мертвяк, который сейчас, видимо, прятался, ожидая наступления темноты.
- Обереги я починю, над могилками упокойные заговоры прочитаю и мертвяка поймаю, а остальное сами, я вам не бесплатная рабочая сила. И вообще где Михалой? - только сейчас до меня дошло, что поблизости не наблюдается вечно чем-то недовольного седого сторожа-старичка, опирающегося на черенок лопаты вместо крюки и вечно вытирающего свою лысину засаленой, серой от пыли и времени шапкой.
- Так вот его-то мертвяк первым делом и схарчил, когда из могилы вылез. - вздохнул староста, рисуя правой рукой перед лицом защитный круг. - Это ведь его бывшая вылезла, чтоб ей пусто было. Она моложе его была лет на пятнадцать, вот и бегала все по парням. Михалой как-то раз застукал ее с очередным хахалем, не сдержался и снес ей топорм полчереа. Потом-то опомнился, раскаялся, все цветочки ей носил, вон сторожем заделался.
- Только бабе-то от этого не легче - буркнула я - ей теперь что цветочки, что молитвы его, все пустое. А где труп-то?
- Тык, она его так уделала, что только ошметки и остались. Вон бабы все, что могли собрали, теперь оплакивают. Хороший все-таки человек был Михалой, всегда поможет, если что нужно. - ударился в воспоминания староста.
- Дядька Игнат - прервала я его - иди-ка ты в деревню, скажи всем, чтобы сегодня после сумерек никто на улицу не выходил, и чтобы все окна и двери позакрывали, а вдруг ваша покойница не ко мне пойдет, а своим бывшим любовникам мстить.
- Слышь, Верейка, а она того, может пойти и по любовникам? - внезапно обеспокоился староста.
Сначалав я недоуменно смотрела на мужчину, а потом рассмеялась.
- Да никуда она не пойдет, спи спокойно.
- Ну дык, а мне-то чего волноваться - тут же заторопился староста в деревню - я ж хотел хахалей ее предупредить. А то вдруг чего...
- Ну-ну... Иди-иди, предупреждай... Любовничек... - фыркнула я себе под нос. - Вот так всегда, наворотят дел, а потом мне отдуваться.
Подождать покойницу я решила у ее могилки, куда ж ей еще идти-то, после того как починила амулеты и обошла все кладбище, прочитав заговоры. Сидеть на голой земле было холодно, поэтому я из досок поломанной крыгки соорудила себе удобную табуреточку, плотнее укуталась в курточку, спрятав нос в воротник и настроилась на ожидание.
Сумерки опустились на землю незаметно. Вот я лениво рассматриваю чуть серое небо, покрытое рваными лоскутьями туч, закрываю глаза, а когда открываю, вокруг меня уже сгустилась темнота, окутав все, словно плотное покрывало. Я уже порядком окоченела от налетавшего временами ветра и подпрыгивала на месте, чтобы хоть как-то согреться. Мертвяк не шел. Наверное это у него такая стратегия: заморозить меня, а потом быстренько сожрать. Ну уж нет, подавится! Я несколько раз поприседала, пробежала десять кругов вокруг своей табуреточки,помахала руками...и наткнулась на недоуменный взгляд полуразложившегося мертвяка, с сырой землей, наполняющей пустой череп, в которой лениво шевелились черви, скромно стоящего в сторонке и наблюдавшего за моими манипуляциями. На мгновение мы замерли, не зная, чего ожидать друг от друга. Потом покойница оскалилась и бросилась на меня, словно ретивая бабушка к единственному внуку. Ускользнув от смертельных объятий "бабули", я выставила перед собой кинжал, и мы начали ходить по кругу, ища удобный момент, чтобы напасть на соперника, изредка порыкивая друг на друга.
- Что ж тебе в могиле-то не лежалось? - начала увещевать я покойницу - там же у тебя тихо, уютно, спокойно...
- Полежить тут, когда мой благоверный каждый день к тебе приходит и говорит, что мол так мне гулящей девке и надо! - с неожиданной обидой в голосе отозвался мертвяк, не сводя однако с меня хищного взгляда.
- Значит Михалой не так уж и скорбел по поводу убийства женушки - пробормотала я - Так что ж ты раньше не вылезла? Уж почитай больше десяти лет прошло.
- Я бы и не вылезла, мне помогли - довольно жутко усмехнулась покойница, продемонстрировав мне пару белых личинок. Для меня же сих пор оставалось загадкой, как она со мной говорила, не имея ни языка, ни зубов, даже не двигая челюстью. Но спросить я как-то постеснялась, не хотелось нарушать нашу интимную беседу. Нужно будет потом как-нибудь у Вальга на досуге поинтересоваться.
- И кто ж тебе помог?
- А то ты не знаешь? - Внезапно глаза мертвяка вспыхнули холодным голубым светом и совершенно другой голос произнес. - Здравствуй, моя маленькая. Не узнала?
Я мгновенно почувствовала, как по спине градом потек холодный пот, а волосы на всем теле встали дыбом.
- Здравствуй, Арант. - Где-то внутри я понимала, что мне сейчас страшно до дрожи в руках, но рассудок упрямо отказывался воспринимать ходячий скелет, пусть и говоривший голосом мага, как моего давнего врага. Было просто все равно, и я подозревала, что это не моя заслуга, видимо, Лес все-таки оказал мне посильную поддержку. - Какими судьбами? Я уж думала, что после того как я порвала тебе глотку ты не выжил.
Мертвяк рассмеялся.
- А ты ни капельки не изменилась с нашей последней встречи, моя маленькая. Сколько времени уже прошло? Лет шесть?
- Семь. - мрачно поправила я его - Ты здесь, чтобы поговорить о прошлом?
- Ты забываешься. - голос вновь оледенел, а голубые глаза сузились - Я ищу тебя и надеюсь, мы с тобой продолжим наши игры, когда снова встретимся.
- Спасибо, но мне не понравилось быть твоей игрушкой! - страх постепенно отступал, вместо него пришло понимание, что сейчас Арант не сможет ничего мне сделать, лишь пообещать скорую встречу, ведь он вряд ли знает конкретное место моего нахождения, иначе уже был бы здесь, да и Лес меня неплохо скрывает. В любом случае маг жив, и с этим нужно что-то делать. Иначе если я вновь попаду к нему в лапы, то второй раз сбежать он мне уже не позволит.
Я резко шагнула вперед, вгоняя кинжал в мягкую, поддатливую плоть. Мы с магом, молча, смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока голубые огоньки не погасли, и у меня на руках не оказался труп женщины, который я тут же брезгливо отбросила.
Нужно идти домой. Обо всем случившемся я подумаю дома. Лес тихо пел мне песню, пока я шла до своей избушки. Он понимал, что теперь мне не отсидеться. Нужно снова действовать, и вновь посмотреть своим страхам в лицо. Мы с ним как всегда поняли друг друга почти без слов. Я обещала быть осторожной, но не обещала вернуться, да Лес и не просил таких обещаний, которые иногда невозможно выполнить.
На столе меня ждало непрочитанное письмо, которое я машинально взяла в руки.
Здравия тебе, Вереюшка! Вот уж не думал, что и мне найдется кому письма писать, а вот тянет с тобой поделиться. Ты ведь все одна живешь, так что ревновать тебя некому будет (или Вальг все-таки пришелся к месту в твоей избушке?).
Хочу рассказать тебе, про храм, который недавно увидел. Он находится на севере, от тебя недели три пешего пути. В этот храм северяне молиться не ходят, хоть и почитают его священным. Сам он сделан из белого мрамора, который в древние времена привезли из заморских стран, и ведет к нему широкая лестница из тридцати ступеней. На вершине стоит круглый черный камень, который разбит трещиной на две ровных половины. На этих половинах стоят статуи мужчины и женщины, которые держатся за руки. Когда подходишь, то кажется, что они смотрят прямо на тебя, словно в душу заглядывают и оценивают, достоин ли ты быть здесь. Поднимаешься к камню, и словно летишь, весь мир у тебя под ногами. Ссплошная зелень, а на горизонте виднеются людские села, доносятся голоса, запах дыма, но это далеко-далеко, на грани сознания, а вокруг тебя тишина. И так светло и радостно на душе, словно заново родился. Ты должна как-нибудь выбраться и побывать здесь. Что меня удивило, так это трое магов, которые были здесь. Они все выспрашивали у местных их легенды, особенно интересовались лесами. Впрочем, я их видел только один раз и то мельком.
Пишу в дороге, поэтому так коряво, ты же простишь менестреля, который решился-таки тебе написать. Скучаю по тебе, но не буду давать обещаний, что скоро увидимся, потому что обязательно совру. Не надо писать мне ответ, потому что гонцы с ног собьются, разыскивая меня по свету. Я просто буду тебе писать, представляя как ты читаешь мои письма. До встречи, Вереюшка. Твой Ветер.
Я отложила в сторону письмо и улыбнулась. Внутри словно маленькое солнышко зажглось, и так спокойно стало, словно сама побывала с музыкантом в древнем храме. Я закрыла глаза и почувствовала легкое прикосновение к щеке. Резко отпрыгнув в сторону, я чуть не убила Карыча, прилетевшего в самый неподходящий момент и сбившего весь лирический настрой.
- Тьфу ты, черт старый! Напугал! - Заворчала я на обиженно нахохлившегося ворона, взяв того на руки и поглаживая по перьям. - Думать надо, когда меня можно пугать, а когда нельзя.
- Обязательно! - Буркнул Карыч. - В следующий раз так и скажу, мол Верея приготовься, сейчас я тебя немного попугать изволю! Такая молодая, а нервы уже ни к черту!
- Чего прилетел-то? - поспешила перевести разговор в другое русло я.
- Да у Ганьки скоро сестра рожает, тебе нужно будет прийти помочь, роды тяжелые намечаются, малыш слишком крупный.
- Конечно, приду, куда я денусь-то - махнула я рукой, выглядывая в окно. Вальг вновь попробовал немного походить и теперь стоял на улице, около березы, росшей почти впритык к моему дому, и смотрел куда-то вдаль, сложив руки на груди.
Маг очень быстро выздоравливал, я уже сняла с него все повязки, оставив лишь одну перетягивающую грудь. С сегодняшнего дня я перестала вливать ему свою силу, решив, что теперь организм мужчины способен работать самостоятельно, без моей помощи. Вот через дня три-четыре, максимум через неделю Вальг окончательно окрепнет, и можно будет его выпроводить со спокойной душой. Обещание свое я сдержала, так что совесть моя чиста.
Карыч тем временем с неодобрением покосился на объект моего внимания.
- Ходит уже... - Разворчался ворон. - Здоров как бык, а все на наших харчах сидит. Давно бы уже выгнала.
- Вы что сговорились все что ли? - удивилась я. Мне общество Вальга тоже не приносит особого удовольствия, но я же не стремлюсь выкинуть его на улицу на ночь глядя. Там сейчас по вечерам холодно, да и дождик все чаще моросит, маг далеко не уйдет, снова заболеет, а мне возись с ним.
- А кто еще? - подозрительно прищурился ворон.
- Ты, Лес и Эраина. - Я невольно нахмурилась, вспомнив, как русалка, узнав, что мы с Вальгом либо вообще не общаемся, либо подчеркнуто игнорируем друг друга, тут же посоветовала поскорее избавиться от нахлебника.
- Если даже Лес начал беспокоиться, то тебе действительно стоит прислушаться к его словам. - Ворон надулся, изобразив собой воплощение мудрости и жизненного опыта и торжественно вылетел вон, мазанув перьями по лицу входящего Вальга, который отшатнулся от неожиданности.
- Твой ворон меня не любит - с огорчением произнес он, садясь на кровать, прислоняясь к стене и выпрямляя больную ногу с облегченным вздохом.
- Я тебя тоже не люблю.
- За что? - От искреннего недоумения в его голосе я почувствовала себя как минимум угнетательницей всех сирых и убогих. Вместо ответа я сунула ему в руки тарелку с горячей кашей, ломоть хлеба и потянулась за легкой курточкой, чтобы пройтись по Лесу и поговорить с ним насчет Аранта, да и защиту не мешало бы укрепить, причем чем скорее, тем лучше. Однако следующая фраза Вальга полностью выбила меня из колеи. - Я тебя чем-то обидел? - Мужчина поставил на стол чашку, не притронувшись к еде и делая вид, что не замечает, как я замерла, сжимая кулаки, чтобы успокоиться. Наконец мне это удалось, и я почти спокойным тоном ответила.
- Нет, ты меня не обижал. - Даже не соврала. Он ведь не знает, как со мной наигрались его соплеменники, и теперь мне от одного запаха магии плохо становится, да и беседа с Арантом не добавляла оптимизма. - И раз уж мы решили поговорить, то скажи, зачем ты приехал? Что тебе от меня нужно? Не просто же так решил в наших краях прогуляться, да обо мне порасспрашивать?
Вальг посмотрел на меня долгим внимательным взглядом, и когда я уже собралась сделать шаг за порог, подумав, что мужчина не собирается мне отвечать, я услышала его тихий голос.
- В середине весны в твоем Лесу была убита женщина.
- Я помню. - Я положила курточку на место, оперлась бедром о стол и скрестила на груди руки. - Красивая блондинка с примесью эльфийской крови, голубые глаза, изящная фигура...
- Здравствуй, моя маленькая, - Магичка ласково дотронулась кончиками пальцев до моего лица и провела ими по шраму на щеке. - Я так долго тебя искала, никогда бы не подумала, что такая маленькая девочка может быть такой храброй или глупой. Глупо было сбегать от нас, рано или поздно мы бы все равно нашли тебя. Ведь мы не можем позволить просто так исчезнуть девочке, которая слишком много знает. Ведь не можем? - Она наклонилась слишком близко, заставляя меня, беспомощную и опутанную сетью заклинаний, зарычать от злости.
- Ты явилась сюда, чтобы задать мне этот вопрос?!
- Нет, я пришла, чтобы убить тебя, моя маленькая девочка.
В это же мгновение хищная улыбка на лице блондинки сменяется ужасом, когда она видит, как я стряхиваю ее заклинание и медленно, не торопясь, глядя ей прямо в глаза, приближаюсь к ней и кладу руку ей на плечо.
- Я уже не маленькая девочка, а теперь отдай мне свою жизнь...
- Это она. - Маг кивнул в ответ. Он замолчал на мгновение, словно споткнувшись, а затем продолжил. - Ее звали Лириит. Она моя... Она была моей женой.