Аюпова А., Заостровных К : другие произведения.

Усовершенствование природы. Красный код опасности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Конец человечества может наступить вовсе не из-за астероида или инопланетян, о которых снимают фильмы...

  Клыки впились в руку, разрывая мышцы. Огненная пелена застилала сознание. "Нет, только не сорваться! Только не вцепиться в горло в ответ!" Рычание вздымало грудь, прорываясь сквозь плотно сжатые зубы. Упав спиной на стол, не обращая внимания на разбитые реторты и колбы, Матвей ногами упёрся в грудь нападавшего, отшвыривая к стене. Кувырком откатившись за столешницу, мужчина понимал, как несущественна эта преграда для изменённого. А тот уже вставал, стряхивая с себя крошево стекла и пластика, оставшееся от разбитого шкафа.
  - Лёшка, возьми себя в руки! Ты же сильнее этого, - взмолился Матвей, медленно отступая к сейфу. Он понимал, что вскрыть его не успеет, но оружие, оставленное на виду, лишь провоцировало агрессию. К тому же стрелять в своего друга, как во взбесившееся животное... Он не смог бы.
  Изменённый не дал Матвею выбора. Он кинулся, даже не ища причины для нападения. "Неужели последняя стадия?!" Ножка железного табурета погнулась, встречаясь с твердым черепом. Зверь заскулил, мотая головой. Это был шанс. Сбежать. Но не убивать друга.
  В дверь лаборатории застучали.
   - У вас всё в порядке? - послышался обеспокоенный женский голос.
   И Матвей застонал. Он не мог открыть дверь и выпустить зверя на свободу.
   - Позови кого-нибудь! Снотворное, срочно! - рявкнул мужчина, заслоняя изменённому дорогу. Дозу, хранившуюся в лаборатории, он уже вколол Лексу, но она до сих пор не подействовала.
   Изменённый, услышав голос Анны, рванул к двери, проявляя чудеса ловкости. Матвей вспрыгнул на стол, оттолкнулся, схватился за лампу и резко качнулся вперед, пролетая у зверя над головой. Клацнули челюсти, мимо промелькнули острейшие когти, но мужчина уже был на полу и откатывался в сторону. Внимание Алексея вновь сосредоточилось на назойливой добыче.
   - Лёшка... Лекс, ну же, очнись! Нам ведь немного осталось, - старался он говорить спокойно, отступая от приближающегося зверя, сам стараясь не скалиться в ответ.
   Матвей закидывал под острые зубы всё, что попадалось под руку. Адреналин зашкаливал, но мозг невольно анализировал, хладнокровно отмечая: пластиковая папка прошита, как дыроколом. "Не самое рациональное использование таких острых зубов". Бумага в клочья - шредер отдыхает. "А толщина какой пачки окажется ему не по зубам?" Стеклянная колба откинута в сторону. "Плохая собачка, лучше бы раскусил, может, отвлёкся бы".
   "Интересно, а что будет с баллоном огнетушителя? Стоять! - Матвей резко остановил движение. - Прекращать эксперименты проводить, действовать надо!"
   И в открытую пасть рванувшего из-за промедления зверя ударила струя пены из огнетушителя. С визгом отпрыгнув, он отплевывался, чесал руками лицо, крутился на месте, в общем, не проявлял и зачатков интеллекта.
   "Добить! Тяжелый баллон, оставшийся в руке, - прекрасное оружие, чтобы раскроить череп. Нет!" Матвей отшвырнул огнетушитель в сторону, чтобы не провоцировать себя.
   - Лёшка, очнись, пожалуйста. Это же я, Матвей, вспомни. Я не причиню тебе вреда, - успокаивающе выговаривал мужчина, приближаясь к зверю. Настороженно прислушиваясь, тот ещё утирал пену с лица, следя за движениями Матвея.
   Мужчина не ожидал, что изменённый кинется на него. Такая расслабленная, неудобная поза... И он недооценил его. Алексей рванул, сбивая бывшего напарника с ног, чтобы сжать в далеко не дружеских объятиях. Вцепившись в горло противнику руками, Матвей пытался отшвырнуть его, в то время как тело кромсали острые когти. Но если отпустить...
   Грохот раскрывшейся двери донёсся через пелену ярости, смешанную с безумным желанием жить. Матвей только успел оседлать зверя, взяв верх.
   - А ну слезь с него! - резкий окрик прозвучал отрезвляюще. Но еще больше его успокоила тонкая игла боли в плече. Недоверчиво повернувшись, Матвей убедился, что из руки торчит перо шприца с релаксантом.
   - Что же ты наделала, Аня?.. - пробормотал он, ощущая, как пальцы прекращают слушаться. Изменённый отшвырнул его от себя, рванув к девушке.
   "Я-то думал, что она догадается привести мужчин, а девчонка..." - Он не успел додумать свою медленную, такую плавно текущую мысль.
   - Стоять! - Холодом, сквозившим в голосе второй вбежавшей в лабораторию девушки - Надежды, можно было заморозить кубики льда в неработающем холодильнике. - Ты знаешь, я выстрелю. Четыреста шестнадцатый калибр, а не "Баюн".
   Зверь оскалился, замирая.
   - Алёша, так это ты... сдался, - тихо прошептала Аня, и изменённый посмотрел на неё.
   Он протянул руку, а в ответ послышался звук взводимого курка.
   - Прости... - прорычал Алексей, разворачиваясь.
   "А я думал стекло у нас пуленепробиваемое. Хотя, может, и так, но зверепробиваемое оно отлично", - подумал Матвей, наконец расслабленно откинувшись на пол. Тоскливый вой, раздавшийся с улицы, оповестил, что Алексей успешно приземлился, спрыгнув с высоты третьего этажа, и теперь удаляется в сторону подступающей к стенам центра тайги.
   - Говорила же тебе, держи под рукой пистолет. Может, для изменённого он как слону дробина, но народ привлёк бы, - отчитывала Матвея Надя, уже распаковывая спасательный пакет с медикаментами.
   Её руки буквально мелькали над его телом, срезая одежду, осматривая ранения одновременно с оказанием медицинской помощи.
   - Надежда, ты же знаешь...
   - Да-да, ожидать, значит, провоцировать. Зато лучше, когда человек человеку друг, товарищ... и корм, - резко произнесла девушка, затягивая повязку.
   - Надо окно поменять. Сегодня дождь ожидается, не стоит лишаться лаборатории, - перевёл тему Матвей. "Эх, Лекс, как же ты под дождем... У тебя даже шансов теперь нет..."
   - Сейчас парни уже подтянутся. Вашу милую беседу с Лешкой слышно было издалека.
   - И про парней. Аня, если я говорю "приведи кого-то", значит, найди мужчин, а не...
   - Слабых и беспомощных женщин, которые спасли твою шкуру, Матвей! - прервала его речь Надя. - Пора уже забыть о предрассудках. Мы все здесь теперь на передовой, и трансген не смотрит, кого забирать. Так что лучше помолчи. И вообще, отдыхай уже, пока "Баюн" из тебя выйдет.
   Матвей отметил, как Надежда незаметно потёрла руки друг о друга, стараясь избавиться от дрожи в пальцах. "Может и хорошо, что Эмма в бункере. Она не увидит столько крови, безысходности и... Как же я по ней скучаю..."
   Воспринимать реальность становилось всё сложнее. Казалось, что он уже не здесь, и его касаются руки не Нади, а Эммы. Нежно и ласково, а не деловито штопая его шкуру. Лёгкое прикосновение к щеке, и девушка вырвалась из его объятий, как тогда, на берегу океана. Он наблюдал, как Эмма смеётся, вбегая в пену волн... и не мог остановить ее. Матвей кричал, но его перебивал шум океана и крики чаек.
   - Нет, Эмма! Вода заразна! - Он попытался подняться, но что-то удерживало его, и Матвей в раздражении стряхнул тяжесть навалившегося тела, поднимаясь... И тут же падая назад. Руки вывернуло в плечах, что-то продолжало удерживать его.
   - Эмма, вернись!
   - Тш-ш-ш, всё в порядке, - успокаивал его голос. - Она в бункере. Матвей, очнись.
   Но он же видел! Эмма вбегала всё дальше в океан, счастливо смеясь и расплескивая воду. Промокшая одежда очерчивала хрупкую фигурку. "Надо поймать, остановить, спасти!"
   Щеку обожгло ударом, и тут же испуганный шёпот коснулся слуха:
   - Прости. Прости. Прости...
   Но ярость уже застилала сознание. "Да как они посмели!"
   С рычанием он рванул вперед, слыша хруст то ли ломающегося металла, то ли костей.
   - Ну же, успокойся. Ты только хуже себе делаешь, сам же привязи на кроватях проверял. Матвей, очнись! Это Надя.
   "Надя? Что она здесь делает? Её не было с нами в той экспедиции. Неужели?"
   Кровавая пелена ярости спала с сознания. Он не видел больше океана и пенных волн, не было серого камня с белыми разводами соли. Крики чаек сменились лихорадочным писком приборов. Солнечный свет потускнел, превращаясь в световую панель над кроватью... в небольшой комнате лазарета.
   - Снова кошмар, - скорей утвердила, чем спросила Надя, усаживаясь в пододвинутое ближе кресло.
   - Такой настоящий... - проговорил Матвей, не глядя на неё.
   - Ты же знаешь, что релаксант...
   Матвей лишь кивнул, откидываясь на подушку. Несколько секунд он молча смотрел в потолок, возвращаясь в реальность. Жутко хотелось пить, но сейчас было нельзя. Даже очищенная вода могла спровоцировать приступ агрессии.
   - Выпей.
   Девушка поднесла к его губам фляжку, но, несмотря на всё сильнее мучавшую жажду, Матвей отвернулся.
   - Ты же знаешь, что нельзя.
   - Пей давай, это не вода. Вернее, вода, но только на шестьдесят процентов.
   - Нельзя, - мотнул головой Матвей. - Надо идти дальше работать.
   - Куда ты в таком состоянии! - возмутилась Надежда. - Выпей, помяни Алексея, - сменила она тактику.
   - Он жив, - возразил мужчина.
   Так хотелось поверить в чудо. Что Алёшка справится. Что он вернется. Найдет способ...
   - Фактически уже нет, - тихий голос Нади прервал его фантазии.
   Ноющее чувство тоски, перемешанное с чувством вины, резануло будто тупым ножом. Пока что тупым, благодаря релаксантам... Ещё одна смерть близкого человека, в этот раз друга, ложилась очередной зарубкой на его и так истерзанной совести.
   Девушка поднялась и подошла к одной из стен. Повинуясь щелчку кнопки, панель приподнялась, открывая окно, по которому стекали потоки воды. На улице шёл дождь.
   - Завораживает... - тихо произнесла Надя. - Так трудно его бояться...Раньше я любила дождь. Устроишься у весело горящего камина, накинув на плечи теплый плед, связанный еще бабушкой, и слушаешь, как капли стучат в окно, будто что-то рассказывают. И мечтаешь о чём-то таком...
   Девушка сделала глоток из фляжки и закашлялась.
   - Какая гадость, - закручивая пробку, возмутилась она. - Как вы это пьете?
   - А я и не пью, - возразил Матвей.
   Панель поползла вниз, вновь создавая иллюзию сплошной стены. Девушка отвернулась, возвращаясь к кровати, и мужчина увидел, что её щеку расчерчивает свежая царапина.
   - Это где ты так? - удивился Матвей.
   - Что, где? - не поняла Надя, трогая лицо, тут же поморщившись от прикосновения.
   - Наверное, поцарапала, когда ты меня столь невежливо с себя сбросил, - пожала она плечами, отыскивая на тумбочке дезинфектор.
   - Надо было Димку позвать.
   - У него там какой-то очень важный эксперимент, - пояснила девушка, достав с полки ватный тампон. - Мои бумаги переживут, а крысы так вообще порадуются неожиданному выходному. Их у нас теперь не так много. К сожалению, выходных, а не крыс.
   Надежда обрабатывала себе щеку, смотрясь в отражение блестящих поверхностей приборов.
   - Отстегни меня, - попросил Матвей, дёрнув титановые обручи оков.
   - Нет, - спокойно ответила Надя, защёлкивая бутылку дезинфектора. - Лучше отдохни. Ты себя когда в последний раз в зеркале видел?
   - Сегодня утром, - тут же ответил Матвей. - Как и ты. Это же обязательная процедура. Серьёзных изменений не отмечено.
   Весной воздействие трансгена не просто возобновилось, но и усилилось. Если в прошлом году даже в самый жёсткий период были живые беженцы, то теперь из подступившего к окраине Москвы леса выходили только изменённые. Да и в городе стало еще опаснее. Поэтому каждый день смотреться в зеркало было обязательно: отмечать возможные изменения. Если ты не узнаешь себя в зеркале, а тем более кидаешься на собственное отражение. Пора уходить от людей.
   Алексей утром оскалился и зарычал, но справился с собой. Они должны были закончить свои исследования.
   - Я не об этом, - возразила девушка, посмотрев на Матвея. - У тебя же на лбу написано: мне надо выспаться.
   - Потом отосплюсь, - отмахнулся мужчина, невольно потерев лоб.
   - Если только на том свете, - покачала головой Надежда. - Ты же сам знаешь, чем хуже самоконтроль, тем сильнее реакция на трансген. Так что отдыхай.
   Матвей пристально посмотрел на Надю, но она выдержала его взгляд.
   - Хоть бумаги принеси, - сдаваясь, попросил он. - Перед сном почитаю. Как там, кстати, лаборатория? Окно застеклили?
   - Да, Дима с Тёмой поменяли с верхнего этажа соседнего корпуса.
   - Надо было с нижнего, там пуленепробиваемые.
   - Закончились, и толку в этом нет, - тихо закончила девушка и вышла за дверь.
   К сожалению, Матвей был вынужден с ней согласиться. Уверенность, что они смогут найти решение проблемы, постепенно подтачивалась, и всё четче ответом на вопрос "если не мы, то кто?" звучало "возможно, уже никто".
   Надежда, вернувшаяся с кипой бумаг и планшетом Матвея, отвлекла от тягостных воспоминаний. Сложив всё принесённое в кресло, девушка с сомнением посмотрела на его пристегнутые руки.
   - Отстёгивай, - хмыкнул Матвей. - Не убегу в лабораторию. А носом листать папки крайне неудобно.
   - Может, стоило бы потренироваться, - произнесла Надя, достав ключ.
   Растирая кисти рук, Матвей сел на кровати.
   - Это твоё, - передала ему половину папок Надя. - А это моё.
   Девушка села в кресло, устраивая бумаги на коленях.
   - Ты собираешься здесь сидеть? - удивился Матвей. - Почему спать не идёшь?
   - Тебя охраняю, - фыркнула Надежда, пролистывая записи. - Электричество лишнее тратить не хочу, - кивнула она на световую панель за спиной. - Ты же всё равно сидеть будешь. К тому же, надоели мне уже стены собственного кабинета. Хоть какое-то разнообразие, - уже вчитываясь в абзацы, добавила Надя.
   Пожав плечами, Матвей отыскал последние записи.
   26 апреля 2018 года. Ровно год и один месяц, как ГМКО-313 был массово распылён над почти вырубленной российской тайгой и менее пострадавшими джунглями Южной Америки и лесами Канады. Приуроченное к двадцатипятилетию "Гринпис" в России грандиозное мероприятие "Спасём леса мира" превратилось в "Спасайтесь сами".
   Интересно, как там поживает и жив ли ещё Кирилл Борисович? Уже и не спросишь, как он решился выкрасть непроверенный препарат и за огромные деньги продать его всемирной организации зелёных. Красочно описав, как обработанные ГМКО-313 деревья начинали расти с невероятной стремительностью, с лёгкостью противостоя большинству заболеваний, Кирилл Борисович забыл упомянуть о побочных эффектах. Хотя знал, что проект заморожен. Красная зона опасности...
   Когда из лесов начали выходить первые "йети", как сначала назвали изменённых, средства массовой информации наполнились сюжетами, интервью, зарисовками. И видео, как они кидаются на всё живое, разрывая на части. Ученые бросились исследовать необычную миграцию мифических "йети", порою попадаясь под их когти и зубы. Изменённым было всё равно, кого есть: доктора со множеством регалий или обычного охотника-лесоруба. У них на зубах дипломы и медали не хрустели.
   Лишь группа ученых, в которую входил Матвей, знавших о ГМКО-313, забеспокоились и отослали рапорт в вышестоящие инстанции. Ответного беспокойства наверху не возникло, было приказано наблюдать и докладывать.
   Всё решил первый дождь, начавший изменять людей десятками. Это теперь они знали, что выделяемый в период цветения растений трансген вступил в реакцию с бактериями, обитавшими в воде, и начал распространяться со стремительностью круговорота воды в природе. Наступила паника. Воздух оказался тоже заражён, но изменял лишь людей с ослабленным иммунитетом, расшатанной психикой, склонных к агрессии. Реальную опасность несла вода, способная изменить любого. Система очистки была изобретена быстро - надо только заморозить и прогнать через антибактериальные фильтры, но с дождём такого не сделаешь. Как и с океанами, морями, реками, ручейками, родниками... Мир изменился, приспосабливаясь к новой реальности. И роль человека в нём - лишь звено в пищевой цепочке. И, кажется, что эту цепь уже не разорвать. Природа оказалась сильнее человека разумного, решившего попробовать роль бога и изменить её.
   Они знали о трансгене всё. Они знали, что он делает. Как делает. Результат его "работы". Но не могли найти способ предотвратить изменения, а тем более развернуть назад. Человек состоит из воды больше, чем на половину, и она изменяла его сущность.
   "Но я должен остановить это!" Резко выдохнув, Матвей решительно взялся за ручку, отмечая изменения в поведении Алексея, записывая всё, что только смог вспомнить. Тихое шуршание бумаги, неяркий свет, монотонность, с которой укладывались строчка за строчкой на белых листах, вскоре начали усыплять. Однако Матвей с маниакальной настойчивостью продолжал анализировать, вспоминать, записывать. Ручка выпадала из руки, он встряхивался и под укоризненным взглядом Нади вновь продолжал работу. Пока не понял, что ничего в мире не может заставить его открыть глаза.
   И во снах с ним снова была его Эмма. Он обнимал её, чувствуя, как она прижимается к нему, такая гибкая, такая желанная. И невозможно устоять. Мужчина зарывался пальцами в шёлк белокурых волос, шепча ласковые слова. И она улыбалась, когда он поцеловал её. Лаская ее губы и прося ответа. Нежно и неторопливо. Он застонал от наслаждения, когда Эмма сама обняла его за шею, даря страстный, наполненный сладостью взаимности поцелуй.
   И он уже скользил ладонями по её спине, пытаясь найти край одежды, чтобы прикасаться к такой нежной, шелковистой коже, желая ощущать её всю, всем телом.
   - Милая... Любимая моя, - шептал Матвей, спускаясь дорожкой поцелуев по скуле, подбородку, лаская языком пульсирующую на шее венку. Девушка выгибалась в ответ нетерпеливо и страстно, крепче сжимая его плечи.
   - Какая же ты сладкая, - простонал мужчина, сжимая её бедра. - Моя Эмма...
   Секунда, и всё изменилось. Девушка мгновенно напряглась, стараясь вырваться, но он не мог её отпустить.
   - Прости, прости, бесценная моя... Я не буду больше торопить тебя, - шептал он слова извинения. - Я люблю тебя...
   Эмма настороженно замерла, а он старался не шевелиться, чтобы не спугнуть её. Сон всё глубже затягивал сознание, но стоило Матвею ощутить, что девушка снова отодвигается, как он притянул её к себе.
   - Только не уходи...
   И вздохнул спокойнее, лишь ощутив, что её ладошка осталась в его руке.
   - Не ухожу. И я... люблю тебя, - тихим шёпотом прошелестело в ответ.
   Тёплая волна нежности согрела изнутри. От самого сердца до кончиков пальцев.
  
   Проснулся Матвей на удивление отдохнувшим и посвежевшим. Потянувшись всем телом, он скинул одеяло, бодро поднимаясь на ноги. Панель над кроватью лишь слегка мерцала, но даже в таком тусклом свете мужчина прекрасно видел, что в кресле рядом с кроватью спит девушка. Сердце на миг пропустило удар, всего один. Потому что он уже различал тёмно-русые волосы Нади, закрывающие заострившиеся за последние месяцы черты лица. Мужчина аккуратно подхватил её на руки, перенося на кровать. Надежда что-то мурлыкнула и, устроившись удобнее, вновь уснула. Матвей накрыл её покрывалом, поднял с пола рассыпавшиеся бумаги и отключил световую панель, погружая комнату в сумрак.
   Раньше бы он натыкался на все углы и повороты даже днем, к тому же вынужденный носить очки. Но изменения этой весны сделали своё дело, и теперь Матвей видел достаточно чётко, да и тело приобрело животную гибкость. Хотя он бы с удовольствием вернул всё, как прежде, лишь бы не было этого самого изменения.
   Глянув на часы, мужчина понял, что завтрак он проспал. В лаборатории вчера ничего не трогали, боясь поставить что-то не так или смести в мусор важную часть эксперимента, поэтому Матвею пришлось взяться за уборку самому.
   Солнечные лучи припекали уже почти по-летнему, играя в листве зеленеющего неподалеку леса. Прошедший ночью дождь освежил природу, и всё это смотрелось бы красиво... Если бы не так удручающе. Заброшенные корпуса исследовательского центра. Проломанная мощными корнями деревьев дорога с разводами луж. Безлюдные улицы. Никто не рисковал выходить сразу после дождя. Семьям сотрудников тоже было приказано сидеть по корпусам. Почти три сотни человек, и такая безжизненность...
   Успокоительные препараты закончили своё действие к полудню, и Матвей был вынужден беречь раненую руку. Но он упорно продолжал двигаться, расставляя раскиданное, собирая уцелевшую мебель, перебирая разлетевшиеся бумаги.
   Голод напомнил о себе, и Матвей с удивлением понял, что пропустил обед. Обычно в этом случае еду им с Алексеем заносила Аня. Мужчина со вздохом посмотрел на стол напарника, расчерченный бороздами глубоких царапин от когтей. И чётко понял, что Анна больше не придет сюда. Потому что её Алёшки больше не существует. А ведь Матвей, увлечённый работой, даже не замечал, что у них были какие-то чувства. Помощь девушки он воспринимал как дружескую поддержку.
   В дверь постучали, и Матвей удивлённо посмотрел на неё, будто не понимая, что делать. Стук повторился, только более настойчивый.
   - Эй, сегодня на обед консервированные персики достали, я их сейчас съем, если ты не откроешь, - голос Нади из-за двери звучал глухо, хотя были слышны нотки беспокойства.
   Всё-таки он был прав. Это была не Аня. И почему-то это успокоило. Мужчина ощущал чувство вины, за изменение Лёшки. Потому что не смог остановить это. Потому что не сам оказался на его месте. Щёлкнули замки, и дверь плавно ушла в сторону.
   - Спасибо, Надь, - поблагодарил Матвей, принимая из рук девушки тарелку с кашей и одинокой половинкой персика. На стакан с компотом он смотрел как на чудо природы. Тут же сделав глоток, мужчина тихо застонал, смакуя уже забытый вкус. Облизнувшись, Матвей посмотрел на замершую в дверях девушку.
   - Зайдёшь? - поинтересовался он.
   - А? Что? - будто очнулась Надя.
   Мужчина повторил свой вопрос, и девушка отрицательно замотала головой.
   - Нет, у меня там... дела. Приятного аппетита, - скороговоркой произнесла Надя и устремилась по коридору в сторону закрытых лабораторий.
   Пожав плечами, Матвей закрыл дверь. Устроившись за столом, он сам не понял, куда пропал его обед и едва не вылизал тарелку. Чувство голода не ушло, но так уже можно было продолжать работу по восстановлению лаборатории. Подняв упавшую со стола рамку, Матвей вздохнул. Стекло разбилось, неровными трещинами искажая лицо любимой. Мужчина аккуратно вынул все осколки, разглядывая фотографию задорно улыбающейся Эммы.
   Девушка сидела на том самом камне, рядом с которым он увидел её в первый раз. И это будто сближало их, несмотря на расстояние. Вспомнилось, как Эмма прибежала к нему, жалуясь, что отец отвозит её в Европу, где эпидемия изменённых ещё не сказалась. Он успокаивал её, обнимал, вытирал слезы, а потом отвёз к отцу, чтобы поговорить с ним. Владимир Денисович встретил его не столь радостно. Он и раньше не пылал к нему любовью, но тогда Матвей был перспективным ученым, а не сотрудником центра, создавшим угрозу всему миру. Однако он согласился на разговор тет-а-тет. И Матвей постарался убедить главу огромного концерна, что уезжать в Европу небезопасно из-за способа распространения трансгена. Владимир Денисович внимательно выслушал его, а потом пояснил, что это официальная версия. Реально же он с семьей и ещё несколько десятков человек собирались уберечься от изменения в обустроенном бомбоубежище. Вздохнув с облегчением, что Эмма будет в безопасности, Матвей настоятельно посоветовал отцу девушки не затягивать с отъездом. Они уехали следующим вечером в неизвестном направлении.
   И теперь он не увидит Эмму, пока не найдет способ обезопасить этот мир для всех ушедших под землю. Поторопившись закончить с расстановкой вещей, Матвей поспешил к своим подопытным крысам. Время сейчас было решающим фактором.
   ***
  
   28 июля 2018 года. Эксперимент ? 514 завершён. Результат отрицательный. Подопытный Z-312 после введения препарата-модификатора образца L-12 скончался. Тело передано на вскрытие. Подопытный Z-318 после введения образца L-12 под воздействием трансгена изменился. Передан на вскрытие.
   Всё. Точка. Рука замерла над листом. Больше записать ему нечего. Кажется, что уже испробовано всё, что только может придумать человек. А в центре заканчивались экземпляры неизменённых крыс, несмотря на все попытки сохранить поголовье. Ещё немного и исследовать возможности остановки изменений будет не на ком.
   В раздражении Матвей отшвырнул ручку, и пластиковый корпус хрустнул, разбиваясь о стену. Отодвинувшись от стола, мужчина подошёл к окну. Вцепившись в подоконник, он смотрел, как потоки дождя вычерчивают неровные линии на стекле.
   Он видел своего врага. Он знал о нем всё, что только можно. Но не мог его остановить. Он не мог его убить. Вцепиться в глотку, разорвать... Ярость постепенно заполняла всё внутри. Схватив стоящий рядом сломанный стул, он с рычанием разбил его о стену. Это помогло хоть немного справиться с приступом раздражения. Прислонившись лбом к холодному стеклу, Матвей вглядывался в капли дождя, будто надеялся рассмотреть в них ответ. А видел только кривые усмешки над всеми его попытками. Над работой всего научного центра.
   Весна выдалась дождливой. Изменённые деревья уже не просто обступали высокий забор, они взламывали его ветками, пробивались корнями, разбивали стремительно растущими стволами. Мечта зелёных постепенно исполнялась - планета вновь покрывалась лесами. Зарастали проплешины полей, деревень, мелких городов. Да и крупным оставалось не столь долго, учитывая, как быстро стали изменяться люди. Как много попадалось на зуб озверевшим. На улицу теперь выходить можно было только парами, чуть что снимать оружие с предохранителя и стрелять на поражение. Такая нервная обстановка иногда приводила к случайным жертвами. Из последних экспедиций в Москву за продовольствием, боеприпасами и топливом вернулись не все. В списке, висящем перед входом в столовую, всё больше имен оказывались зачеркнутыми. И отметок красными чернилами, отмечавших измененных, становилось уже не меньше, чем черными - перечеркивающих умерших в человеческом сознании. Недавно появилось несколько синих, означавших смерть после неудачных экспериментов по введению себе опытного препарата.
   Из-за плохо контролируемых приступов ярости люди старались держаться по одному, занимать отдельное помещение. Это давало шанс сдержаться, уничтожив лишь предметы мебели. Все уже перестали реагировать на грохот из соседней комнаты. Обязательные пятиминутки отменили. Собрания назначались крайне редко. Особо неустойчивым запретили спускаться в столовую, а еду оставляли под дверью. Добровольное заключение в камерах-одиночках.
   Трансген побеждал. Вот так просто. Терпеливо и хладнокровно уничтожая семь с половиной миллиардов людей. Все их социальные связи и сети. Подчеркивая, насколько хрупок и глуп человек, считая себя самым сильным и умным. Закрывшиеся в бункерах проживут дольше, но изменение настигнет и их. Планета очиститься, вернувшись на уровень палеозойской эры.
   И что за разумная раса займет место человечества и займет ли - большой вопрос.
   - Нельзя. Нельзя сдаваться, - упершись руками в стекло, Матвей тяжело дышал, стараясь вернуть контроль над сознанием и телом. С противным скрежетом ногти проскребли по стеклу.
   Бросив последний взгляд на своего врага - бьющий по стеклу дождь. Матвей замер, сначала не поверив увиденному. А потом снова прильнул к окну. Нет, это не причудливое преломление света. Он видел бредущую по двору хрупкую девушку. Рванув на себя ручку окна, Матвей отбросил оставшийся в руке пластик, вспоминая, что сам зашил окна. Выскочив в коридор, он разбил ближайшую кнопку пожарной тревоги. Этаж затопил свет красных мигающих фонарей. Резкий вой сирены ударил по ушам. Однако двери лабораторий и подсобных помещений стали открываться не сразу. Сбегая по лестнице, Матвей прокричал:
   - Приготовить комнату гидроочистки! - Одновременно он пытался догадаться, кто же мог выйти на улицу, прекрасно зная о последствиях.
   Первый этаж. Окна были закрыты щитами, и красные тревожные всполохи лишь подчёркивали какую-то нереальность происходящего. Центральная дверь была заперта, как ей и положено. Матвей попытался вскрыть замки, но понял, что это займет гораздо больше времени, чем у него есть. Надо искать, откуда вышла девушка. Несколько человек попытались остановить его лихорадочные метания и выяснить, что произошло, но Матвей уворачивался от них, коротко рявкая: "Человек под дождем!"
   Первым открытую дверь нашёл Дмитрий. Запасной выход с бывшей кухни, который обычно не открывали, пользуясь теперь лишь центральной дверью. Матвей влетел в успевшее зарасти пылью помещение и кинулся вперёд. Чьи-то крепкие руки попытались остановить его, но он вырвался.
   - Стой, уже поздно! - попытался схватить его Димка, но был откинут к стене. На Матвея навалилось трое, прижимая его к земле. Он рвался, пытаясь укусить сжимающие его руки. Пару раз удачно, пока кто-то не заткнул ему рот кляпом снятой рубашки.
   - Аня сделал свой выбор, - голос Димки долетал словно издалека. - Если бы раньше заметили, остановили. А теперь уже поздно.
   Трепыхнувшись в последний раз, Матвей замер тяжело дыша. Повернув голову, он смотрел, как буквально на глазах меняется хрупкая девичья фигура, чётко очерченная потоками воды, льющейся с неба. Сначала тело начало вытягиваться вверх, кость росла, распирая еще неприспособленные к ним мышцы. Аня упала на землю, упираясь руками в жидкую грязь. Одежда рвалась на обрастающем мышцами теле, волосы удлинялись, уходя по загривку вниз. Тело, когда-то принадлежавшее девушке, выворачивало судорогами изменений, но Матвей не слышал ни единого крика. Лишь шелест дождя.
   Дёрнувшись, мужчина скинул с себя навалившиеся тела и сел. Откинув кляп, он коротко рыкнул, что он уже в порядке.
   Ани больше не было. С земли поднималась изменённая особь. Коротко взвыв, она обернулась к открытой двери. Над глазами нависали дуги бровей, ноздри вывернулись, рот заполнился десятками острых зубов, а кончики ушей вытянулись вверх.
   Кит с Сергеем поспешили захлопнуть дверь, накладывая засов.
   Тишину уже не нарушал вой сирены - кто-то выключил пожарную тревогу.
   - Ты как? - рядом с Матвеем на коленях сидела Надя. Он лишь передёрнул плечами.- Анюта не смогла дальше жить без Алексея, - тихо произнесла девушка.
   - Изменившись, она тоже не будет с ним. Она просто всё забудет, - возразил Матвей.
   - Наверное, ей так будет легче. - У двери в коридор стояла Варвара Николаевна, взявшая на себя заботу о жителях центра, когда вся её семья, включая внуков, изменилась. - От неё же только тень осталась за последние месяцы.
   Расходились молча или негромко переговариваясь. Как на похоронах. Одна за другой закрывались комнаты, разделяя людей стенами. Матвею же слышался вопрос, теперь постоянно витавший в воздухе. "Кто следующий?". Из группы более тридцати человек, работающей изначально над ГМКО-313, остался он один. И вся ответственность за случившееся давила на плечи мужчины. Тяжесть становилась почти неподъёмной от осознания, что он уже не знает, что же ещё можно сделать. И придумать, возможно, уже не будет времени. Матвей закрыл за спиной дверь лаборатории. Пройдя к своему столу, он тяжело опустился на стул. С фотографии на него по-прежнему смотрела улыбающаяся Эмма. Только теперь в её глазах ему виделась укоризна. Обхватив голову руками, Матвей застонал.
   Утром имя Ани в списке у столовой было аккуратно зачеркнуто красной линией.
   ***
  
   Последний месяц лета оказался засушливым. В помещениях было душно и жарко. Вынужденно раскрытые окна не давали свежести. Воздух стоял на месте без единого дуновения ветерка. Постепенно лишний раз шевелиться расхотелось всем. Даже мысли в голове передвигались вяло и неохотно. Лишь ночь приносила временную прохладу. Вот и сейчас Матвей наслаждался ею, поглядывая на чистое звёздное небо в открытое окно. В воспоминаниях крутились ночные прогулки с Эммой, когда лунный свет вырисовывал молочные дорожки на поверхности океана и казалось, что множество маленьких блестящих рыбок выпрыгивают из воды, подставляя бока свету. Не верилось, что это произошло всего пару лет назад. Словно в прошлой жизни его любила красивая, милая девушка Эмма, и он любил её.
   Матвей посмотрел на собственные руки с острыми когтями вместо ногтей и задумчиво процарапал очередную завитушку на столешнице. Замысловатый рисунок вился по всей деревянной поверхности, причудливо изгибаясь и завораживая. Он не был уверен, что Эмма вновь захотела бы держаться с ним за руки, как в его воспоминаниях, которые он лелеял и перебирал в своей голове. Утром он смотрел на себя в зеркало и понял окончательно, что изменился. Более широкие плечи, внушительные переплетения мышц, взгляд стал диким, будто смотришь в глаза опасному хищнику. Зато не приходилось бриться - лицо оставалось гладким, а вот на голове волосы росли быстрее, и приходилось стричься хотя бы раз в неделю.
   Скорей всего, Эмма его не узнала бы. Хотя он помнил о ней буквально всё, продолжая любить, мечтать и где-то внутри себя надеяться на чудо. Уже очень глубоко внутри. Почти и не видно.
   Несмотря на удушливую жару, Матвей боялся осени. И дождей. "Вот если бы сразу лег снег... тогда... а что тогда?" Список проживающих в центре сократился до чуть более четырех десятков. Да и те уже начинали изменяться.
   Им не хватало надежды. Возможно, хорошо, что нет дождей. Иначе вышедших под прямое воздействие трансгенов можно было бы вычеркивать из списка живых каждый день.
   Рассветные краски стали подкрашивать небо алым, когда откуда-то издалека начал нарастать шум. Кто-то мчался по коридору и стучался во все двери. "Либо наступила какая-то особая форма изменения, выливающаяся в желание пообщаться, либо есть новости". Больше верилось в первое.
   Матвей поднялся со стула раньше, чем постучали в его дверь.
   - Собрание через пару минут в зале 307, - прозвучало из-за двери глухо, но вполне внятно.
   Матвей шёл по коридору, вспоминая, что же теперь находится в той комнате.
   - Что случилось, знаешь? - поинтересовался бредущий рядом Димка. Матвей отрицательно мотнул головой.
   - Вроде сообщение получили от кого-то, - обернулась к ним Надя.
   "Точно! В зале 307 находилась рубка и средства связи. Давно я туда не заходил". Ещё прошлым летом Матвею стало не с кем переговариваться. Родители попали под зубы первых изменённых, несмотря на его предупреждения. Глубоко в памяти Матвей хранил цифры частоты, по которой можно было передать сообщение для проживавших под землей. Однако использовать это можно, только если лекарство будет найдено.
   Тот, кто решил собрать столько уже немного изменённых людей в небольшом помещении, рисковал. Набившиеся так, что иногда задевали друг друга плечами, люди нервничали и порыкивали от возмущения. Пока ещё тихо и не глядя друг другу в глаза, чтобы не вызывать агрессии. Матвей тоже ощущал раздражение, поэтому расположился между Димкой и Надей - на них он почему-то мог реагировать вполне адекватно.
   Связист наконец соблаговолил вернуться, притащив за собой и заспанную повариху.
   - Сегодня мы получили важное сообщение! - гордо произнёс он, будто сам составлял это известие. - Лечение найдено.
   Сначала воцарилась недоверчивая тишина, а потом воздух взорвался десятком голосов, одновременно спрашивающих, удивляющихся, восторженных и недоверчивых.
   - Вот, смотрите. - Никита застучал по кнопкам клавиатуры. Одна стена начала сдвигаться, открывая плоский плазменный экран. Все замерли в ожидании. Даже Денис и Данила перестали клацать друг на друга зубами. Изображение желало лучшего, периодически прерываясь серыми помехами. Никита что-то крутил у себя на пульте, переключал и корректировал. Благодаря его усилиям, даже когда не было видно картинки, голос в сообщении был слышен чётко.
   - Мы, группа учёных с космодрома "Байконур", сообщаем всем, что открыт способ обратить изменения. - На экране мелькали кадры изменённого, кидающегося на оператора. Стальные цепи, опутывающие его, гнулись, но оператор смело снимал глаза. Следующие кадры показывали присмиревшего изменённого, послушно шедшего на ошейнике с тонкой цепочкой за человеком. Оператор снова ловил в кадр глаза и их необычный, какой-то травянисто-зелёный цвет подтверждал, что это то же существо. Потом все находящиеся в зале дружно всматривались в мельтешение серых полос, чтобы с недоверием увидеть человека. С такими же зелеными глазами.
   - Все, кто нас слышит, - продолжал в это время вещать голос. - Подайте ответный сигнал, и наши самолёты и вертолеты вылетят за вами. Повторяем...
   Сообщение прозвучало ещё раз, теперь на английском, но поверить в происходящее это не помогло. Матвей всматривался, вслушивался и не понимал, как же они достигли такого результата, когда в их центре попытка повернуть всё обратно приводила к смерти подопытных. Помещение наполнялось гулом голосов. Одни утверждали, что не верят этому, вторые с окрепшей надеждой в голосе возражали, что это просто зависть, что результатов достиг кто-то другой. И несмотря на пессимизм, в душе каждого начинало зарождаться что-то такое светлое, радостное, согревающее.
   - Ты понимаешь, что это значит?! - Димка тряс Матвея за плечи. - Это же не просто спасение, это ж можно всех наших отловить и вернуть! Ты понимаешь?! Всех! Славку, Ирину, Машку... - Он всё продолжал перечислять имена, а на лице Матвея постепенно проявлялась улыбка. Всеобщее воодушевление не могло не сказаться.
   Обняв одновременно Матвея и Надю, Димка сжал их так крепко, что весь воздух вышел из легких, а после этого помчался делиться своим восхищением с более отзывчивыми экземплярами.
   Матвей посмотрел на стоящую рядом девушку.
   - Ты веришь этому? - кивнул он на экран, где продолжало крутиться сообщение на разных языках мира, хотя его уже никто не слушал.
   - Не знаю... - задумчиво покачала головой Надя.
   - Вот и я так же. Хотя очень хочется поверить.
   Но обсуждать подробности было некогда - обстановка в комнате стремилась из-за лихорадочного возбуждения перейти в опасную, и Матвей обратился девушке:
   - Надо постараться успокоить всех. На тебе женская часть.
   Надежда кивнула, ответив, что справится.
   Уговаривая не принимать поспешных решений, Матвей стремился уравновесить взбудораженный настрой рациональностью. Несмотря на окрылявшее его самого чувство надежды, он понимал, что очень легко сделать неверный шаг, впадая в крайности. Будь то радость или горе. Ярость или равнодушие. Здесь же нужно было хладнокровно принятое решение. От этого зависели жизни всех выживших. И его Эммы в том числе. Одновременно Матвей отмечал тех, кто сохранил долю пессимизма и хладнокровия. Получалось немного. Изменения сказались уже на каждом, а это не добавляло сдержанности. Однако удалось убедить всех отдохнуть до вечера и тогда уже встретиться и обсудить, что им делать дальше.
   Никита получил очень внушительный приказ даже не прикасаться к пульту и тоже идти спать. Матвей шёл по коридору одним из последних и уже собирался открыть дверь своей лаборатории, когда Надя остановилась, слегка коснувшись его локтя, чтобы привлечь внимание.
   - Могу я попозже зайти поговорить? - тихо уточнила она.
   Матвей посмотрел на девушку и кивнул. А потом наступила его очередь ловить Надю за локоть, когда она уже сделала пару шагов дальше по коридору.
   - Позови ещё Варвару Николаевну и Григория Михайловича. Только как-нибудь незаметно, - попросил он.
   Именно эти двое проявили чудеса хладнокровия, помогая успокоить развеселившуюся из-за вестей толпу. Немало помогло в этом обещание Варвары Николаевны лишить еды непослушных и настучать половником по всем недовольным. Григорий Михайлович, всегда отличавшейся излишней вдумчивостью, мешавшей ему расти по карьерной лестнице, даже с явными признаками изменений продолжал вести себя хладнокровно.
   Привычной тишины, накрывавшей здание центра с первыми лучами солнца, больше не наблюдалось. Постоянно хлопали двери, слышались разговоры. Лихорадка охватила людей и так склонных теперь действовать эмоционально. Ближе к полудню, когда ажиотаж немного спал, в дверь лаборатории Матвея постучалась Надя. Мужчина, открыв дверь, невольно улыбнулся. Не зная как, но он угадал девушку по стуку. Да и оптимизм оказался заразным.
   - А что, ещё никого нет? - удивилась Надежда.
   - Почему же никого? Я есть, - возразил Матвей. - Проходи, - вежливо поддержав девушку за локоть, подтолкнул он.
   Надя быстро прошла вперёд, выбрав единственный, самый далекий от входа стул. Матвею показалось, что девушка слишком насторожена. Он невольно глянул в зеркальную поверхность шкафа. Вроде новых изменений не наблюдалось. Хотя и так было достаточно. "Ну вот, даже такая знакомая Надя уже меня шарахается, что же будет с Эммой?" В дверь постучали, отвлекая Матвея от размышлений.
   Было решено подвинуть стол к единственному дивану, и мужчины приказали женскому полу не вмешиваться. Григорий Михайлович почти минуту рассматривал художественную резьбу Матвея по столешнице, а потом почему-то посмотрел на Надю. Придвинуть решили всё-таки бывший стол Алексея. Его тоже расчерчивала царапина, но не столь живописная.
   Матвей мягко отобрал у Нади стул, который она хотела поднести ближе к столу.
   - Вот когда ты научишься, что девушки в присутствии мужчин не должны ничего таскать и переносить?
   - А так же браться за оружие, возражать мужчинам и думать в принципе. Что за "Домострой", Матвей? - высказалась Надя, однако отбирать стул не стала.
   - Радуйся, вот остается же кто-то мужчиной, несмотря на вот это всё, - Варвара Николаевна обвела помещение рукой, очевидно подразумевая изменения.
   - Надя, - вздохнул Матвей. - Думаешь, если бы я не ценил твоего мнения, позвал бы сейчас?
   - По-моему, это я предложила собраться, - возразила девушка.
   - Вот видишь, какая ты умница! - улыбнулся мужчина. - И давай больше не касаться уровня твоего интеллекта, который я очень ценю. Хорошо?
   Надежда кивнула и замолчала. Варвара Николаевна и Григорий Михайлович устроились на диване, Матвей, выдерживая дистанцию, сел на подлокотник. Он бы с удовольствием ходил по помещению, но подозревал, что это может раздражать и нервировать даже самых терпеливых.
   - Думаю, все понимают, что мы собираемся обсудить. Сообщение вы слышали. Хотелось бы узнать, что вы об этом думаете. Варвара Николаевна?
   - А я то что? Я простая кухарка. Это вы тут все ученые. Вот и скажите мне, что об этом думать, - сложила руки на груди женщина.
   - Варвара Николаевна, - покачал головой Матвей, пристально посмотрев на собеседницу.
   - Ой, не смотри на меня так, чаровник, под твоим взглядом любая же растает и скажет всё, что ты хочешь, - фыркнула женщина. - Ладно, не знаю я, как ко всему этому относиться, - уже серьезно ответила она. - Поверить хочется, но страшно. Нас не так много осталось, и рисковать по первой радости неразумно. Но если слишком затянуть с решением... За нас его примут. Так что не мешает подготовить аргументы.
   Кивнув, что понял, Матвей повернулся к Григорию Михайловичу.
   - Согласен, - коротко ответил тот.
   - Я... - начал было говорить Матвей, как его прервал стук в дверь. Мужчина перевёл взгляд на Надю.
   - Я никого больше не звала, - ответила она.
   - Матюха, открывай! Ты не можешь спать в такой день! - голос Димки был полон оптимизма.
   - Конечно, не могу, ты же так орёшь, - пробормотал Матвей, понимая, что отмахнуться от друга не удастся. В открытую дверь Димка не вошёл, а практически влетел.
   - Твою энергию да в мирное русло - любую плотину напрочь снесёт, - отметил Матвей.
   - Вот не понимаю я, тебе же решение принесли на блюдечке с голубой каёмочкой, что ты хочешь-то ещё? - удивился Дмитрий.
   - Рассмотреть это решение внимательней. А то может это решение суда о повешенье, - хмыкнул мужчина.
   - Какой ты оптимист, - похлопал Дмитрий Матвея по плечу. - О, да у тебя гости! - осмотрелся он. - А что меня не позвали?
   - Потому что тебя и звать не надо - ты сам прекрасно приходишь, - усмехнулся Матвей.
   - Значит, я вовремя! - постановил Дима. - И что обсуждаете? Или выпивку под столом прячете? - парень уселся на место, ранее занимаемое Матвеем, и тому пришлось стоять. Чтоб не нависать над всеми, мужчина наклонился и опёрся локтями на столешницу.
   - Конечно, прячем, а то с тебя уже, кажется, хватит, - отметила повариха.
   - Обижаете, Варвара Николаевна. Я трезв, как стеклышко, - возмутился Дмитрий.
   - Это-то и пугает, - вздохнула женщина. - Дим, тебе не пора поспать, отдохнуть или ещё что-нибудь сделать? - поинтересовалась она.
   - О, да вы тут правда что-то интересное обсуждаете. Ну всё, вы от меня теперь точно не избавитесь, - парень сложил на груди руки и сел настолько монолитно, что стало понятно - сдвинуть с места его сможет только подъемный кран на три тонны или укусивший сзади изменённый. Все почему-то посмотрели на Матвея.
   - Он теперь и правда не уйдет, - уверил всех тот. - Давайте при нём. Только, Дим, обещай, что постараешься быть адекватнее.
   - Да я тут самый адекватный, судя вашими постными лицами, - хмыкнул парень.
   Матвей посмотрел на него исподлобья.
   - Всё, молчу, - усмехнулся парень, делая вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ за спину.
   - Надя, тебе есть, что добавить к сказанному Варварой Николаевной? - вернулся к разговору Матвей.
   - Не знаю. Тревожно как-то. Хотя ничего не делать - это тоже не выход. Дождёмся, что один за другим изменимся или раньше перегрыземся тут, - ответила девушка.
   - Вот давайте и исходить из этого. Сообщать о себе явно не стоит. Мы достаточно отдалены от Москвы, чтобы не привлечь внимания, если что. Место относительно безопасное, - перечислял Матвей. - Может, стоит собрать команду, найти какое-нибудь местечко подальше и посмотреть, что произойдёт?
   - Выходить наружу опасно, - отметил Григорий Михайлович.
   - Да, - поддержала Варвара Николаевна. - Дело не только в дожде, но и в изменённых. Неизвестно что там в лесах творится.
   - Вы вот если не хотите к себе приглашать, так поступите как Винни Пух, - предложил Дима. - В гости сами идите, - пояснил он на вопросительные взгляды.
   - Долго брести-то, учитывая состояние дорог и леса, - возразил Матвей.
   - А зачем идти? Я ж образно. Давайте слетаем.
   - На воздушном шарике, как упомянутый тобой медведь? - предположила Варвара Николаевна. - Помнишь, чем там дело закончилось?
   - Там просто были неправильные пчелы, - высказался Дмитрий. - А у нас в ангаре вертолёт стоит.
   - И что? Пилот ещё весной изменился. Теперь это груда железа, - напомнил Матвей.
   - Так я могу вести, - воодушевился Дмитрий. Матвей посмотрел на него со скептицизмом.
   - Да ты знаешь, сколько я часов рядом с Витькой налетал?! Я в симуляторы его делал! - убеждал Дима.
   - Реальный вертолет - это тебе не симулятор, - высказался Матвей. - Там "save game" не нажмёшь, если что.
   - Предложи вариант лучше, - хмыкнул парень.
   - Лучше или хуже - это мы будем потом решать, а пока давайте переберём возможности. Григорий Михайлович, записывайте, - Матвей протянул мужчине карандаш и листок. - Сейчас не откидываем даже самые бредовые идеи. Вертолёт - раз...
   Обсуждение продлилось несколько часов, перебирая даже возможность построить воздушный шар или выспросить формулу. Пока не стало понятно, что больше придумать они уже ничего не могут. Затем они вычеркивали нереальное, ставили знак вопроса рядом с сомнительным, тыкали пальцем, размахивали руками, обсуждали и решали. Пока Варвара Николаевна не встала, хлопнув по столешнице руками.
   - Всё. Больше мы ничего разумного придумать сейчас не можем. Собрание через два часа.
   Все тут же невольно посмотрели на табло часов на стене, убеждаясь в сказанном. Они сами не заметили, как наступил вечер.
   - Мне пора ужин готовить, который теперь завтрак, а вам поспать немного, переварить, так сказать, мысли.
   - Я бы сейчас что-нибудь повкуснее переварил, - погладил себя по животу Димка. - Может, возьмёте меня с собой готовить?
   - Ну уж нет. Приходят там такие "помощники", а мне потом думать, как из половины оставшегося приготовить полноценную еду на день. Всем спать!
   Григорий Михайлович послушно сложил карандаш на исписанный лист, поднимаясь от стола. Димка поспешил за уходящей поварихой, пытаясь соблазнить её покормить несчастного учёного пораньше.
   - Доброй ночи, Матвей, - пожелала Надя, поднимаясь со стула.
   - Спасибо. Тебе того же. Хотя назвать ночью пару часов вечернего сна сложно, - устало улыбнулся мужчина. - И, Надь, а тебе какой из вариантов ближе?
   - Что-то делать всё равно надо, проверить малой группой - тоже вариант, - пожала плечами девушка.
   - Согласен, - кивнул Матвей.
   Пара часов сна провалились как в никуда. Проснувшись, Матвей ощущал себя ещё более не выспавшимся. Взгляд в зеркало лишь подтвердил, что его фоторобот ранее наверняка разместили бы на стенде "их разыскивает полиция".
   В этот раз собрание проходило в малом зале, поэтому мест хватало всем. Лихорадка от радостной вести немного спала, но недостаточно, чтобы все могли вести себя спокойно.
   Ещё вчера было решено, что рассказывать о результатах обсуждения придётся Матвею, а остальные его поддержат в случае возникновения препятствий. Первым его поддержал Дмитрий, хотя Матвей не испытал особой радости от его высказываний. Начав аргументацию с причин, почему им стоит вести себя аккуратнее, Матвей постепенно перешел к способам выхода из ситуации. И когда был озвучен вариант с вертолётом среди "сомнительных", Дима вступил со своим предложением вести технику, настойчиво убеждая, что этот способ самый безопасный и быстрый в данном случае. Аргументы про "медленно, но верно" не возымели успеха. Проживающие в центре отказывались ждать, ведь изменения могли настигнуть в любой момент кого угодно. И даже довод, что если там, на "Байконуре", всё так хорошо, то можно будет вернуть всё назад, не подействовал. Никто не хотел изменяться. Даже кратковременно.
   В итогах голосования выиграл разведывательный полёт. И Матвей мысленно застонал, понимая, что надо так выбрать состав экипажа, чтобы и отправленная группа чувствовала себя уверенно, и в центре осталось достаточно здравомыслящих людей. Он попал в ситуацию знаменитой логической загадки, когда надо перевезти козу, капусту и волка через реку, чтоб никто не пострадал.
   Лететь хотели очень многие, и тем сложнее было составить список из семи человек плюс пилот, лицо которого оставалось неизменным в любом случае. Пусть Дмитрий и летал только на симуляторе, остальные и этого не умели. Обсуждение списка разведывательной команды проходило бурно. Матвей внимательно присматривался к самым энергичным и яростно спорящим за внесение своей личности. Это могло означать, что изменение находится на последней стадии, и этих людей и вправду стоило везти первыми, чтобы они не успели измениться.
   - Я иду собирать вещи, - уверено произнесла Надя, коснувшись плеча Матвея.
   - Нет, Надежда, тебя я не возьму, - тут же возразил мужчина. - Там может быть опасно.
   - Не опаснее, чем здесь! Я сейчас, быстро.
   - Надя, стой, - удержал ее Матвей. - Я не могу тебя взять, ты же... - он замолчал, увидев, как она вскинула подбородок, готовя аргументы против "девушки слабые и беззащитные существа".
   - Ладно. Полетишь при одном условии. Ты уговариваешь кого-нибудь уступить тебе место. Вперёд, - кивнул он на толпу, спорящую за пальму первенства.
   Девушка недолго потолклась среди активно обсуждающих будущих пассажиров вертолёта и тех, кому их провожать. Потом подошла к Дмитрию, что-то у него спросила, парень махнул рукой, и Надя ушла.
   Матвей выдохнул свободнее, что у неё ничего не получилось, и постарался ускорить процесс выбора. В конце концов, среди самых желающих был проведён процесс жеребьёвки и выбывшим осталось только смириться. Пусть они и порычали недовольно. Вылет назначили на рассвете, поэтому все были отправлены собираться или отдыхать. Матвей обсудил с Варварой Николаевной и Григорием Михайловичем вопросы безопасности и оставил конверт с данными частоты, по которой можно связаться с бункером, велев открыть, если они не вернутся, а способ остановить трансген будет найден.
   Все дела были выполнены, Матвею стоило отдохнуть хоть несколько часов, но он никак не мог заставить себя не то что заснуть, даже лечь. Метался из угла в угол лаборатории, хватаясь то за одно, то за другое, размышляя, что взять с собой. Но это было очень сложно предугадать, учитывая, что он не знал, чего ожидать. И это еще сильнее раздражало. К моменту вылета мужчина психически уже мало отличался от последней стадии изменённых.
   Рассветные часы ещё хранили ночную прохладу, и к стартовой площадке вышли почти все. Матвей не усмотрел лишь пару лиц. Отсутствовала и Надя. Мужчина ощутил чувство вины: возможно, он слишком грубо поступил с желающей помочь девушкой. Поэтому внутри как-то полегчало, когда он увидел, что Надежда всё-таки вышла их проводить. В этот момент Дмитрий крикнул, чтобы все отошли подальше - он будет пробовать заводить. Матвей занялся процессом отодвигания всех любопытных на приличное расстояние и упустил Надю из вида. Несколько попыток завестись закончились неудачно. Сначала вертолет поволокло по площадке. Резко заглохли двигатели, и шасси со скрежетом ударились в остатки асфальта. Выскочивший из кабины Дима крикнул, что забыл пристегнуть страховочные тросы. Матвей испытал сильнейшее и едва сдерживаемое желание придушить этого горе-пилота. И прекратить эту рискованную задумку с вертолётом.
   Вторая попытка оказалась снова неудачной, но машина хотя бы осталась на месте. Адреналин бурлил в крови Матвея, когда двигатели заработали в третий раз. И он даже удивился, что теперь всё прошло удачно, и Дмитрий, прогрев технику, дал команду грузиться. Возможно, из-за расшатанного состояния, Матвей заметил Надю лишь уже в салоне вертолета.
   - Ты что тут делаешь? - прокричал мужчина, стараясь перекрыть шум работающего винта. Он прекрасно помнил, что в списках участников этого сомнительного мероприятия её не было.
   - Я лечу с вами, - девушке тоже пришлось кричать в ответ. - Димка сказал, что вертолёту мой вес не дополнительный, а незаметный.
   - Нет! - рявкнул Матвей, но ничего не успел сделать.
   - Взлетаем! - отдал команду Дмитрий, трос был отцеплен, и машина неровными рывками пошла вверх. Её болтало и швыряло, как былинку, гоняемую ветрами во все стороны одновременно, и попытки испепелить Надю раздражённым взглядом не увенчались успехом. Матвей крепче вцепился в сидение, стараясь не смотреть, как близко они только что пронеслись мимо деревьев. Но стволы будто продолжали охотиться за мотыляющим по поляне для взлёта вертолетом. Матвей уже успел проклясть всё. Эту идею, самомнение Дмитрия, изобретателей вертолёта и симуляторов. Кажется, он дошел до десятого колена всех механиков, собравших эту технику, когда Дмитрий радостно воскликнул, что они вырвались.
   Теперь деревья проносились под ними, и отсюда, сверху, казалось, что внизу ничего не изменилось. В этот момент вертолёт резко ухнул вниз, салон наполнился нервным рычанием.
   - Воздушная яма, не волнуйтесь, - выкрикнул Дмитрий, и вертолёт и вправду выровнялся.
   Хотя уверенности в том, что делает пилот-самоучка, это не прибавило. Матвею происходящее напоминало аттракцион "Камикадзе". Лететь в вертолете, почти год ржавевшем на складе, с пилотом, который никогда не летал сам, окруженным раздражительными и агрессивными недоизменёнными людьми, неизвестно куда... Более изощренного способа самоубийства было сложно выдумать.
   Матвей нашел взглядом Надю и попытался в процессе более ровного полета передать взглядом всё своё возмущение её присутствию здесь. Неудачно. Девушка довольно улыбнулась в ответ, нейтрализуя весь праведный гнев. Матвей был больше не в силах злиться. "Нет, как ей удается заперпендикулярить параллели? - удивился мысленно он. - Лезет ведь в самое пекло и довольна!"
   Вертолёт в очередной раз тряхнуло, и мужчины попытался просчитать вероятность удачи их полёта. Выходили мизерные цифры. Даже если Дмитрий верно проложил курс и рассчитал топливо, то оставался ещё один пункт. Все говорят, что взлететь проще, чем сесть.
   Из кабины послышалась нецензурная речь, вертолёт резко бросило в сторону.
   - Тут, кажется, птичкам железа в организме не хватает. Накормите их пулями.
   Трансген подействовал и на пернатых, вызывая их повышенную агрессивность с желанием защиты собственных территорий.
   - Великолепно. Для полной абсурдности не хватает, чтобы зайцы научились прыгать выше деревьев и схватили нас за шасси, - высказался Матвей, доставая пистолет.
   - Не каркай, - ответил сидящий слева Сергей, открывая дверь для лучшего обзора.
   Крик, вырвавшийся из клюва птицы, сбитой выстрелом, очень уж напомнил карканье. - И без меня каркуш хватает, - постановил мужчина, ловя в прицел очередную агрессивную птицу. Полёт обещал стать ещё "веселее". "Что там будет с нашими шансами, если добавить вероятность попавшей в винт птички?.."
  
  ***
  
  Матвей когтем углубил процарапанную на стене полоску. Он не был уверен, что считает правильно - солнечный свет в его камеру не попадал, но пока получалось, что пошел четвёртый день от их прибытия на "Байконур". Эффектного, стоит сказать, прибытия. Процесс приземления остался в голове Матвея редкими кадрами, но он до сих пор помнил, как от удара все органы резко устремились вверх и не сразу вернулись на место, пока их транспорт волокло по площадке.
  В животе возмущенно заурчало, требуя что-нибудь посерьёзнее, чем стакан воды, перемешанный с редкими вкраплениями каши. От изобилия накрытого в честь встречи стола не осталось и следа воспоминаний. Монотонный стук - бесполезные попытки Димки выбить дверь - превратился в привычную музыку подземелья, куда их засунули ночью ещё "горяченькими" и накачанными снотворным, подсыпанным в вино. Матвею с его недосыпом последних дней хватило и пары глотков, хотя он и держался настороже. Уж очень ему этот Ильяс Бахытулы не понравился. Его вежливые расспросы, сколько же ещё осталось человек в центре. Уверения, что процесс возврата изменения они посмотрят завтра, а сейчас невежливо уйти от стола. Откровенные взгляды на Надю и попытки отселить её в женскую половину здания. Что сейчас с девушкой, Ильяс не признавался, уверяя, что она счастлива с ним, предъявляя как признак её страстности расцарапанную щеку.
  Послышался шорох открывающейся двери, и Матвей поднялся с брошенного на пол грязного одеяла, заменявшего в четырёх голых стенах матрас. Из небольшого окошка можно было рассмотреть только часть прохода, но Ильяс встал так, что было видно не только его, но и изменённого, идущего за ним на поводке. В этот раз не привычно тихого, а взбрыкивающего и сопротивляющегося.
  - Ваш дружок захотел посмотреть, как вы тут поживаете, - дёрнул Ильяс прорезиненную цепь, зажатую в руке. - Он не смог рассказать мне больше ничего интересного, и вот результат. Продавал за свою жизнь всякую ерунду, которую вы и так рассказали за столом.
  Мужчина достал из сумки кусок сырого мяса и бросил его существу, которого когда-то звали Артём. Изменённый вцепился в подачку, разрывая её и глотая не разжевывая.
  - Так что, присоединиться никто не хочет? - под громкое рычание и посылаемые в его сторону проклятья, уточнил Ильяс. - За ценные сведения, где ещё проживают люди, я не стану вас засовывать под душ. Вы проживете долгую и счастливую жизнь, так и не изменившись.
  Матвей молча всматривался в сухощавую фигуру говорившего. Жителей поселка Торетам, куда их привезли прямо из аэропорта рядом с "Байконуром", практически не коснулись изменения. Триста солнечных дней в году, осадки, чаще выпадающие зимой в виде снега, чем мокрого дождя, сухой, жаркий климат, и вот результат. Люди здесь и, правда, были людьми. Только внешне. Всех неугодных Ильяс поливал собранной дождевой водой, после чего надевал специальные ошейники, контролирующие поведение. Если изменённый пытался сделать что-то неугодное, его ударяло разрядом тока. Пульт управления находился у человека, который варьировал мощность разряда. Видео, которое они крутили в сообщение, было просто другой последовательностью съемки. Сначала это был человек, потом его изменили и приручили. С этим зеленоглазым экземпляром Ильяс и приходил чаще всего их навестить. Изменённый выполнял функции неподкупного телохранителя.
  "Лекарства не существовало..." - эта мысль-разочарование билась в голове. И глядя на такой контраст - неизменённый Ильяс и дрессированный зверь за его спиной, Матвей принял это окончательно. В этом мире могут жить с комфортом только звери. Неважно, изнутри или снаружи. Человеку остается лишь меняться, и тогда... Матвей больше не видел решеток, улыбающегося Ильяса, наблюдавшего, как изменённый разрывает сырое мясо, размазывая по лицу кровь. Он не видел ничего, кроме решения. Человек должен измениться, став единым целым с новой природой, а не пытаться излечиться. Не делать старых ошибок, пытаясь переделать мир под себя, а стать его частью. Только изменения должны быть проконтролированы, а для этого надо...
  В голове уже крутились формулы, возможности решения. Ведь можно изменить лишь ту часть ДНК с которой начинается изменение. Да, для человека это тоже мутация, нонезначительная и это даст ему шанс. Руки слепо ощупывали дверь в поисках карандаша, чтобы записать... и не находили...
  Изменённый закончил со своей добычей и кинулся на Ильяса, очевидно желая получить добавки. Послышался треск разряда, в воздухе запахло грозой, и мощное тело забилось в судорогах на грязном полу, скребя когтями и подвывая. А Матвей смотрел на это, не понимая, как тут оказался. Он же только что был у себя в лаборатории... "Лишь в воображении", - понял он.
  - Вот видите, к чему ведет неповиновение, - поцокал языком Илияс. - У вас было время подумать, как я и обещал - три дня. Как видите, слово своё я держу. Так кто у нас будет следующим? Ты? Или ты? Или ты? - Мужчина тыкал пальцем в двери камер, делая вид, что раздумывает.
  Матвей не сомневался, что он уже сделал свой выбор.
  - Это будешь ты! - постановил наконец он, указывая на дверь рядом с Матвеем.
  Виктор.
  - Готовься, помолись или что там положено делать в этом случае, я сейчас пришлю за тобой, - развернулся уходить Ильяс. Изменённый на полу затих, тяжело дыша. - Поднимайся, - подал мужчина ему команду. Бывший Артём продолжал лежать. - Поднимайся! - Тело вздрогнуло от легкого разряда тока. - Поднимайся, я сказал! - Ещё один удар, и изменённый приподнялся на руках. - Быстрей, - дернул Ильяс за поводок, не давая существу подняться на ноги. Он так и побрел за своим новым хозяином на четвереньках.
  Закрылась дверь в коридоре, потух свет.
  - Я не хочу! Не хочу! Не хочу. Не хочу... - разрезал тишину голос Виктора, прозвучавший сначала криком, постепенно сошедшим на шёпот.
  Димка вернулся к выламыванию двери, Матвей сосредоточился на попытках выцарапать косяки. Они не знали, что делать, даже если удастся выбраться. Что им делать против сотен жителей Торетама. Они не знали, что сказать человеку, которого вынужденно изменят. Даже не как подопытную крысу. Там хоть какой-то результат исследования. А просто так, в угоду кому-то.
  И тяжелее всего Матвею было от того, что он понял решение проблемы изменённых. Это стало настолько кристально ясно, что было даже удивительно, как он не осознал такого простого способа ранее. И рассказать этого было некому. Не Ильясу же...
  В коридоре уже слышались чьи-то шаги. Забрать Виктора пришло четверо, и ругань из соседних камер их совершенно не волновала. Процедура повторялась: просунутое в окошко камеры ружье с транквилизатором и мечущаяся по камере цель. Выстрел. Мимо. И отчаянный крик Виктора:
  - Я всё расскажу! Скажите Ильясу, я знаю, где находится бункер с людьми!
  - НЕТ! - Ярость в голосе Матвея эхом забилась в замкнутом помещении. - Витька, нет! Не делай этого!
  Переглянувшись, четверка Ильяса открыла дверь камеры, выводя поникшего Виктора наружу.
  - Прости, Матвей, я жить хочу. У тебя-то там Эмка есть, а у меня ведь никого. Только я... Только я... - бормотал он, оправдываясь скорей перед собой.
  - И зачем такая жизнь, Витя?! - Металл двери стонал под ударами Матвея, но всё было бесполезно. - Это же предательство!
  Закрылась дверь коридора, свет погас. Матвей сполз по стене, усевшись на пол. Отчаянье затопило сознание. "Всё зря... зря... зря..."
  Возобновился стук выламываемой двери. Вместо сна Матвей всю ночь царапал бетон, сточив когти и содрав пальцы в кровь. Отмечать следующий наступивший день ему оказалось нечем. Когда в очередной раз открылась дверь в коридор, Матвей даже не хотел подниматься с пола.
  - Ну вот, Наденька, и друзья твои, - проговорил Ильяс, и Матвей взвился на ноги, подлетая к двери. Надя выглядела крайне уставшей, не выспавшейся и какой-то потерянной.
  "Ей-то за что такое?! - непонятно к кому мысленно обратился Матвей. - Я должен был развернуть вертолёт, вернуть её, а не тащить с собой, уступив такой настойчивости..."
  - Виктор мне вчера рассказал интереснейшие сведенья, теперь он отдыхает, а вы мне не нужны. Если у вас нет, что мне сказать, - обратился Ильяс к заключенным. - Нет?
  Пролившийся в его сторону ушат угроз и проклятий вызвал у него лишь широкую улыбку.
  - Значит, нет. И теперь все вы бес-по-лез-ны. А что с такими делают?
  То, что прорычали и прокричали в ответ заключенные, сложно было засчитать за ответ.
  - Непра-а-авильно. Их делают полезными, - ответил Ильяс. - А это, значит, изменяют и заставляют работать. Труд, знаете ли, облагораживает и зверей. Он даже из обезьяны человека сделал, может и у вас будет надежда. Кстати, про Надежду. - Мужчина перевел задумчивый взгляд на девушку. - А ведь всё может оказаться в твоих руках, Наденька, - попытался он потрепать Надю по щеке, но она отшатнулась. Ильяс будто этого и не заметил. - За каждый день твоего сопротивления я буду изменять одного из них.
  Девушка молчаливо осматривала закрытые двери и людей за ними, будто не узнавая. Вот только когда её взгляды с Матвеем пересеклись, зрачки у неё расширились, и Надя вздрогнула.
  - Мне нужно здоровое потомство и ты родишь мне сильных сыновей, - постановил Ильяс. - Женщин у нас немного в поселке, а одиноких совсем не осталось. Вот и приходится, чтобы не вызвать сопротивления у своих подчинённых, искать на стороне. Наверняка и в бункере вашем найдутся интересные экземпляры. Как главный, я имею право первого выбора. - Мужчина облизнулся в предвкушении. - Так что, Наденька, выбирай с кого начнем. Изменим, а потом наденем ошейник, и...
  Ильяс обернулся к послушно следовавшему за ним зеленоглазому изменённому.
  - Чуть что - удар током. - Зверь вздрогнул, получая разряд. - Или удушение, - продолжал показывать Ильяс.
  Оказалось, функций причинения боли у ошейника было больше, чем подозревал Матвей. Встроенные иглы, химические ожоги, удавки... В конце показательного выступления изменённый уже стоял на коленях, подвывая сквозь стиснутые зубы.
  - А если экземпляр совсем не послушен, то смертельный яд, убивающий мгновенно. Но это мы сейчас смотреть не будем. Или хочешь, Наденька?
  Девушка отрицательно замотала головой.
  - Так твой выбор?
  - Я буду послушной, - тихо прошептала Надя.
  - Вот и умничка. Закрепим наше соглашение, - Ильяс целовал покорную девушку под грохот стуков в двери и, казалось, искренне наслаждался собственной властью.
  В то, что произошло дальше, Матвей просто не поверил, решив, что это его воображение играет злую шутку. Он представлял, как разрывает Ильяса на куски, но видеть это вживую... Зеленоглазый изменённый вцепился в своего хозяина не хуже питбуля, кроша, ломая... И так и замер, сжимая челюсть на горле мужчины.
  - Надя, в камеру! - рявкнул Матвей, ожидая, что изменённый в порыве ярости сейчас кинется и на неё.
  Девушка перевела недоумевающий взгляд на Матвея, но с места не сдвинулась. Мужчина тряс дверь, в надежде, что она вот сейчас поддастся, и он... Хотя бы попытается защитить Надю.
  Тишина в коридоре казалась пугающей. Матвей переводил дыхание, глядя на два сцепившиеся в смерти тела. Они уже застыли неподвижно. Похоже, Ильяс успел нажать кнопку со смертельным ядом. Только было поздно.
  - Надя, - тихо позвал Матвей. - Кивни, что ты меня понимаешь.
  Надежда послушно кивнула, посмотрев в сторону камеры Матвея.
  - Надюш, попробуй обыскать карманы Ильяса, только изменённого постарайся не трогать, - попросил мужчина. Девушка снова кивнула, двигаясь, как заведённая кукла. Матвей не ожидал положительного результата, размышляя, что же делать дальше, когда в руках Нади звякнули пластины ключей.
  Ликующие крики раздались из камер с просьбой освободить их быстрее, Матвей шикнул, велев вести себя тише. Надя прошла к его камере, перебирая полосы ключей, пока не подобрала нужный. Дверь ушла в сторону, и Матвей обнял девушку, так и замершую на одном месте.
  - Давай дальше я сам, - забрал он из рук Нади ключи. - Постой здесь. - Мужчина провел ладонью по прохладной щеке девушки.
  Матвей ещё открывал последние замки, когда Денис уже обыскивал карманы Ильяса, а остальные обшаривали ближайшие помещения. Димка отстегнул цепь от ошейника изменённого, наматывая на руку. Это могло стать неплохим оружием в сложившейся ситуации. Осмотревшись, Матвей подводил итоги. Они находятся в подвальном помещении. Их осталось шестеро, плюс девушка, против них несколько сотен человек и неизвестно сколько выдрессированных обращенных. Из реального оружия только пистолет Ильяса. Плюс огромное желание выбраться и элемент неожиданности. От понимания неравности шансов Матвей поморщился. Но сдаваться не собирался.
  Их привели сюда в беспамятстве, и никто не знал выхода, кроме... Матвей посмотрел на девушку, так и оставшуюся стоять у стены. Мужчина подошел к Наде и взял в ладони её лицо, заглядывая в глаза.
  - Надюш, ты помнишь, как вы шли? - спросил он и ощутил руками, как она кивнула. - Отлично. Сможешь провести обратно? - Ещё один кивок. - А идти можешь?
  - Могу, - тихо ответила девушка, облизнув пересохшие губы.
  - Тогда показывай, - Матвей отступил, беря девушку за руку.
  Дорога к выходу заняла не так уж много времени, пользуясь подсказками Нади и ключами Ильяса. Никто не охранял заключённых, вполне оправданно считая, что им не сбежать. Матвей предпочел бы подождать ночи, чтобы попробовать выбраться незаметно, но Ильяса могли хватиться в любой момент, поэтому было решено выдвигаться сейчас и пробираться к ближайшему аэропорту.
  - Без необходимости не стрелять. Не выдавать своего положения. Постараемся пройти как можно незаметнее, - предупредил Матвей перед тем, как они решились выйти под палящее солнце. - А ты не уходи от меня далеко, - добавил он Наде. Девушке оставалось только кивнуть.
  Запретив себе думать, Матвей действовал механически. Им надо было выжить, и они должны это сделать, всё остальное потом. Скрываться и таиться, чтобы напасть из-за угла, нанося мгновенные ранения, несовместимые с жизнью. С отвращением вытирать запачканные кровью руки о штукатурку стен. И радоваться как самому ценному подарку автомобилю с заведённым двигателем. Водитель, дожидающийся пассажиров, не ожидал нападения. Грузились тихо и быстро. И вот уже клубы пыли застилают обзор сзади, вздымая мелкие песчинки в воздух. Мест в машине не хватало, и Надя расположилась на коленях Матвея на переднем сидении.
  Автомобиль пришлось бросить, не доезжая до здания аэропорта. Такое эффектное появление не могло не привлечь внимания. Хотя Матвей уже сомневался, что об их дерзком побеге не разнесли по внутренней связи. Но найти аэропорт оказалось не столь сложно. Проблема оказалась в другом. Они уже скрывались за зданием одного из ангаров, высматривая, возможный транспорт, когда Дмитрий дёрнул Матвея за рукав.
  - Я не умею управлять всем этим, - тихо произнес парень, мотнув головой в сторону площадки с воздушным транспортом.
  - Как это не умею? - удивился Матвей. - Ты же нас сюда привез.
  - Так то была наша знакомая Беллка. Ну то есть Белл-222к, а тут ты посмотри, одни Ми-шки, японцы и корейцы, - пояснил Дмитрий.
  - Димка, я знаю, что ты сможешь, - Матвей повернулся к другу, удерживая его за плечи. - Потому что если ты не сможешь, то нам конец. Но так мы хотя бы попытаемся. Ты смог взлететь, привезти нас сюда и посадить вертолет, сможешь снова. И неважно, как этот агрегат называется. Ты справишься, понял?!
  Парень серьезно кивнул и, вздохнув, добавил:
  - Давай хоть выберем какой-нибудь негромоздкий.
  - Вот они на любой вкус, - обвел рукой Матвей выбор.
  - Надо искать заправленный, - отметил Дима.
  И с этим уже возникли сложности. На глаз не определишь, сколько же там залито топлива.
  После короткого обсуждения было решено, что Димка попробует пробраться к ближайшим, в то время как второй будет прикрывать его с единственным пистолетом. Остальным оставалось ждать. И смотреть, как парень перебегает от одного вертолёта к другому, забирается, что-то щелкает, и снова выбирает следующую цель. И с каждой минутой возможность их обнаружения росла, будто нависая над головой грозовой тучей. Матвей уже продумывал, что же им делать, если заправленного транспорта не будет найдено. И даже не сразу понял, что Димка замахал руками, привлекая их внимание.
  Вертолёт стоял ближе всех к диспетчерской башне. Поэтому неудивительно, что стоило им выйти из укрытия, как такое оживление бегающих по полю людей вызвало интерес владельцев аэропорта. Сначала их попытались приструнить по громкой связи. А стоило приблизиться к вертолёту, как воздух прострочила пулемётная очередь с одной из вышек. Винты уже крутились, вздымая в воздух пыль и грязь, заставляя прикрывать лицо локтем. Шум двигателя перекрывал звуки выстрелов. Поэтому Матвей не сразу понял, почему упал бегущий рядом Вадим. Резко затормозив, Матвей рванул на себя Надю, прячась за корпус ближайшего вертолета.
  - Денис, прикрывай! - крикнул мужчина, кивая в сторону вышек. Он понимал, что попасть с такого расстояния невозможно. Но вот отвлечь...
  - Беги! - толкнул мужчина Надежду вперед, стоило возникнуть перерыву в пулемётной очереди. Сам он рванул к пытающемуся ползти Вадиму. Перекинув его руку через плечо, Матвей взвалил на себя какое-то слишком тяжелое тело.
  - Держись, - сквозь зубы процедил он. А по взлетной уже бежали люди с оружием.
  - Матвей, торопись! - махал руками Денис, отстрелявший обойму.
  Трос вертолёта был уже отцеплен, и машина поднималась в воздух, но бросить Вадима он просто не мог. Чувствуя, как тело работает на пределе сил, он видел перед собой только открытую вертолётную дверь. Вадима перехватили, затаскивая внутрь, Матвей уже подтягивался на шасси, когда ощутил, что тело пронзило болью. Руки заскользили по металлу, ощущение свободного полёта и... крепкая рука, схватившая его кисть.
  - Помогите! - крик Дениса, и ещё кто-то хватает его, чтобы втащить в салон. По металлу корпуса стучали пули, а Матвей лежал, пытаясь отдышаться, и не верил, что им удалось выбраться. Надя уже теребила его, зачем-то закатывая штанину. Матвей попытался сесть, но девушка толкнула его обратно.
  - Лежи, ты ранен!
  Мужчина приподнялся на локтях, убеждаясь, что стальной пол вертолета заливает его кровь из раны на ноге. Но это было ерундой по сравнению с ранениями Вадика.
  - Помоги лучше Вадиму, - дернулся было мужчина, но его удержали руки Дениса.
  - Его больше нет, - произнес он прямо на ухо Матвея.
  - Что?..
  Повернув голову, Матвей наблюдал, как Макс проводит по неподвижному лицу Вадима ладонью, закрывая глаза. Ещё одна смерть к миллиардам других. Песчинка на огромном пустынном пляже. Но когда-то живая песчинка...
  Матвей лишь морщился, когда Надя сноровисто перебинтовала ему ногу. Даже непонятно, куда делась заторможенность девушки. Тут она действовала уверенно и быстро.
  Ему помогли сесть и пристегнуться. В его случае лучше было лежать, но только не когда за штурвалом был Дмитрий - так могло и вытрясти из салона. Тело Вадима тоже подняли с пола и пристегнули, чтобы его не швыряло по вертолёту. Надя устроилась сбоку, и Матвей обнял её за плечи. Наклонившись к девушке, он выговорил ей на ухо:
  - Пообещай мне, что больше никогда не станешь так рисковать собою.
  - Пообещай мне больше так не попадаться, - парировала девушка.
  Матвей строго посмотрел на Надю, но она выдержала его взгляд.
  - Значит, не обещаешь. - Мужчина откинулся на спинку сидения и вздохнул: - Сумасшедшая девчонка.
  Несмотря на болтанку и ругань Димки на иностранную технику, Матвей провалился в сон. Однако даже его мертвецкой усталости не хватило, чтобы проспать посадку. Проснулся он от ощущения, что его пытаются вытряхнуть наизнанку. Мир вокруг несколько раз перевернулся, закручиваясь в непонятную спираль, и Матвей крепче прижал к себе сидящую рядом девушку. Воздух выбило из легких от удара, ремни врезались в тело и...
  - Прибыли, - постановил Дмитрий. С кряхтением и оханьем пассажиры выбирались из салона. Матвей хотел помочь Наде, но ему с его ногой самому пришлось пользоваться помощью Дениса и Макса.
  Их приземление не могло не привлечь внимания, и вскоре центр гудел от не самых радостных вестей и срочных сборов. В Торетаме знали об их местоположении, возможность мести не столь велика, но рисковать не стоило. Надо было сниматься с места. Жизнь кипела в стенах здания. Никита рассылал на всех частотах предупреждение, что на "Байконуре" не найдено реального решения и лететь туда не стоит. В зале переговоров велись активные споры, куда же им перебираться. А Матвей заперся в лаборатории, прихватив с собой плотный обед. Он не мог больше рисковать и откладывать попытку обмануть изменения. Возможно, от этого зависели жизни оставшихся.
  Последовательность действий сложилась в его голове ещё в заключении. Осталось только выполнить её. Немало мешала нога, которую приходилось беречь, и это сбивало с мыслей, а потому раздражало. Когда раздался стук в дверь, Матвей не сразу среагировал, увлечённый процессом конденсации очередной фазы.
  - Матвей, пора сменить повязку, - раздался голос Нади.
  - Повязку? Какую повязку? - не понял мужчина, но сделал несколько шагов, и сразу понял, что за повязка. Девушка усадила его на диван, снимая окровавленные бинты.
  - Тебе надо поберечь ногу, а то не затянется, - предупредила его девушка.
  - Конечно-конечно, - кивнул Матвей, сам находясь в другом месте - в своих расчетах.
  Он даже не заметил, как Надежда ушла. Осмотрелся по сторонам, а девушки уже нет. О её реальном присутствие напомнила только свежая повязка и запах медикаментов.
  Проведя почти сутки за выделением и прикреплением к бактериям нужного трансгена, Матвей смотрел на прозрачную жидкость с розоватым оттенком и не верил, что это то, что так долго искалось. Препарат должен был через клетки изменить ДНК человека, но лишь частично, чтобы он стал неподвластным бесконтрольной мутации. И была единственная возможность проверить эффективность модификатора. На практике. Собравшись, Матвей поспешил к лаборатории, где сейчас содержались неизменённые крысы. И едва не сел, услышав от заспанного лаборанта:
  - А последние на днях изменились, - развёл руками парень, и под пристальным взглядом Матвея возмущённо добавил: - И не надо на меня так смотреть! Я за ними ухаживал, как за королевскими особами! Но тут такой ливень был, вот фильтры и забарахлили.
  Матвей вернулся к себе в лабораторию. Вводить препарат изменённым крысам было бесполезно. Неизменённых животных не оставалось. Только люди. Но попросить кого-то рисковать собой Матвей не рискнул. Оставался единственный вариант. Опробовать на себе. Мысленно он уже рассчитал дозу, а физически продолжал сидеть и крутить в руках пробирку. Ведь если он ошибся, то... это будет конец. Его имя перечеркнут синей полосой.
  В записях он оставил формулу и возможно кто-то сможет найти правильный вариант, но ему к тому времени уже будет всё равно. А он ведь не мог ошибиться. Не мог... Стук в дверь отвлек, и мужчина выронил из рук препарат. Стекляшка покатилась по столу, срываясь с края, и Матвей едва успел поймать её.
  - Кто там?! - раздраженно рявкнул он.
  Послышалось промедление, которое раздражало ещё сильней.
  - Матвей, тебе надо повязку поменять. Могу я войти? - спросила из-за двери Надя.
  "Ах да, ещё и эта повязка" - Мужчина дёрнул ногой, тут же ощутив ноющую боль.
  - Заходи, открыто, - постарался он сдержать эмоции.
  Сначала заглянув, девушка нашла его взглядом и лишь тогда вошла.
  - Что это? - кивнула она на пробирку, опускаясь перед мужчиной на колени. - Волшебный эликсир? - улыбнулась Надежда, уже снимая старые бинты.
  - Ты даже не представляешь какой. Понимаешь, если я не ошибся с формулой, то это, - Матвей посмотрел в пробирку на свет, ловя солнечные блики на стекло, - может приспособить человека под трансген, и тогда... никакой опасности от воды. Сразу можно будет послать сообщение в бункер и... - Мужчина с нежностью посмотрел на фото любимой девушки на его столе. - Эмма снова будет со мной. Разве не волшебство?
  Руки Нади дрогнули, и мужчина не успел закончить свою мысль, что произойдёт, если он ошибся.
  - Рада за вас, - бодро проговорила Надя, с невероятной скоростью перематывая ему ногу.
  Матвей засмотрелся на склонённую голову девушки. Ведь если трансген будет побежден, то изменится и её жизнь. Сама задача центра, как места изобретения лекарства, исчезнет, и неизвестно куда их раскидают судьбы. Почему-то Матвею стало грустно. Он одёрнул себя, что гораздо хуже, если Наде пришлось бы измениться. Мужчина снова посмотрел на пробирку.
  - Ну всё, вроде рана хорошо заживает, - констатировал девушка, поднимаясь с колен. - Кость не задета, вена тоже. Моя помощь больше не нужна.
  Матвей не успел сказать и полслова, как Надя уже выскочила из комнаты.
  "Собираться, чтобы выехать из центра, что ли так торопится?" - удивился Матвей.
  Мужчина аккуратно установил пробирку в штифт, снова берясь за формулы. Он проверял и перепроверял их несколько раз, не находя ошибки. Однако уверенности это ему не прибавляло. Прикрыв глаза "всего на минутку", Матвей проснулся как от резкого толчка. Выпрямившись, он охнул, хватаясь за спину. Спать лежа головой на столе оказалось не самой удобной возможностью отдохнуть. Добравшись до зеркала, мужчина глянул на себя. Отражение, сначала показавшееся чужым, приобрело знакомые черты, и Матвей выдохнул. На щеке отпечатались формулы с листов бумаги. Послюнявив палец, Матвей стер их, отмечая, что пора стричься. Волосы стали расти еще быстрей.
  Он терял время. За всеми этими расчетами и построениями одного и того же. Он не видел другого выхода. Центр спал, и на тихие шаги мужчины по коридору никто не обратил внимания. Пришлось разбудить Данила, чтобы он закрыл за ним дверь. Парень удовлетворился объяснением сбора образцов, хотя и попытался возразить, что это не обязанность Матвея.
  Стоило выйти за ворота, и ты попадаешь в другой мир. Исполинские деревья, крики животных, шелест листьев где-то там высоко-высоко, упругая трава. И клочки асфальта, оставшиеся от когда-то широкой дороги. Матвей брел по ним, сам не зная куда. Задачей было отойти как можно дальше и поискать ручеек, речку или хотя бы лужу. Кобура била по больной ноге, но Матвей не рисковал перевесить её на другой бок - так он мог не успеть выхватить оружие вовремя.
  Впереди послышался шелест воды, и мужчина ускорил шаг. Дорога оборвалась, упираясь в обрывистый берег. Моста теперь не существовало, да и речушка, ранее теряющаяся в иле, теперь лилась весело и звонко. Дальше идти не было смысла. Усевшись поудобней на вздыбившемся из земли корне, Матвей закатал рукав. Никакой дороги назад. Тонкая боль, когда игла прокалывает кожу, неторопливо введённая доза. Согнув руку в локте, Матвей ждал результата.
  И он его дождался. Тело скрутило, будто мощные руки великана пытались выжать его, как мокрое бельё. Вцепившись зубами в собственный кулак, Матвей пытался не закричать, когда изнутри его начало сжигать обжигающе холодное пламя. И последняя мысль "всё-таки ошибся..."
  Кто-то кусал его нос. Вздрогнув, мужчина махнул рукой, прогоняя нечто, мешавшее ему спать. Противное жужжание взвилось над ухом, и Матвей удивился, что комар пролетел сквозь химический барьер. Но вставать и гонять настойчивую тварь не хотелось. Мужчина перевернулся на другой бок и попытался натянуть одеяло. Руки чувствовали только землю, траву, кору деревьев, но никак не подушки дивана. Что он делает тут?!
  Матвей сел, тут же схватившись за голову. Гудела она, будто он беспробудно пил уже месяц, а тут резко решил завязать. Во рту пересохло, и хотелось смыть с языка противный вкус. Прищурившись, Матвей оглядывался по сторонам и постепенно выстраивал последовательность действий, как он оказался здесь. "Препарат введён, и я еще я. Это не может не радовать".
  Осмотр собственного тела успокоил, что никаких дополнительных органов от трансгена не выросло. Голова тоже на месте, и если ей сильно резко не дёргать, даже не разбивалась на мелкие кусочки.
  Хотя всё-таки кое-что изменилось. Повязка почему-то туже стягивала ногу. Матвей раздраженно почесал её, но это не помогло. Задрав штанину, мужчина зашарил в поисках кончика бинта. Стоило размотать последний виток повязки, как он с наслаждение почесал кожу. Вполне здоровую, с розоватой отметиной шрама кожу.
  Всё это было хорошо. Однако оставался последний пункт проверки. Поднявшись на ноги, мужчина подошёл к ручью и, наконец, утолил жажду, напившись обычной, неочищенной воды. Наверняка с огромным количеством трансгена. Сердце колотилось быстро-быстро в ожидании... сам не зная чего. Боли, изменения, хоть чего-то... Но солнце светило по-прежнему, шумел своей жизнью лес, журчала река, не обращая внимания на эксперименты человека.
  Снова устроившись на корне, Матвей стал ждать. Может, воздействие трансгена лишь замедлилось. Вскоре адреналин спал, ждать стало скучно, да и солнце припекало, играясь бликами на стремительной речушке.
  Журчащая вода обещала такую долгожданную прохладу и... Матвей уже набирал пригоршнями воду, поливая на отросшие волосы. Ещё и ещё.
  - Эй, - вздрогнул мужчина, ощутив, что кто-то вцепился ему в палец. Увлекший, Матвей совсем забыл о естественных жителях водоемов, которые оказались не прочь закусить им самим. Мужчина видел, как в замедленной съемке, что рыба вгрызается ему в руку. Схватив её за челюсть второй рукой, он разжал хватку, закидывая саму хищницу подальше в воду.
  Он видел, как кровь окрашивает края раны, собираясь в капли и очень медленно начинает стекать вниз. Отскочив подальше от воды, мужчина сунул укушенную руку в рот. Пульс стучал в висках, но это не мешало сосредоточиться. Он уже проанализировал, что двигается слишком быстро, при этом видя всё четко, как в замедленной съемке. Матвей восстановил дыхание, успокаиваясь, и мир снова зажил с привычной скоростью. Стремительно неслась река, трава гнулась под порывами ветра, насекомые весело жужжали, а не плавали в воздухе как в желе.
  "Кровь текла с привычной скоростью", - добавил в мысленные отметки Матвей, осматривая укус. Пришлось замотать руку бинтами с ноги. Регенерация, похоже, произошла лишь при введении препарата, а теперь он вполне успешно кровоточил.
  Вернувшись на облюбованный корень, Матвей достал из кармана блокнот, отмечая результаты. Вода по загривку стекала за пазуху. Ждать стало весело, мокро и прохладно. Он пробовал на вкус кору, грыз травинки, пытался укусить сам себя, проверяя, что изменилось в нем. И не заметил, когда изменилось снаружи. В нескольких сотнях метрах из леса вышел олень. Вернее это раньше было оленем. Ветвистые рога сливались с переплетением веток в своей расцветке, мощное тело состояло будто из одних жил и мышц. Животное фыркнуло, ловя расширившимися ноздрями незнакомые запахи, и Матвей насторожился. О нападениях ранее безобидных животных он знал из первых рук. То есть из своих. Он медленно потянулся к кобуре. Не обнаруживая её на месте. Ремень жал, и Матвей снял оружие, увлекшись записями. Олень не стал дожидаться, когда человек найдет искомое и кинулся вперёд, издав утробный рев. Глаза его наполнились кровавым блеском предвкушения.
  Металл рукояти уже был в руке, но наведя ствол на цель, Матвей понял, что снова видит всё очень четко и медленно. Стремительный олень приближался к нему со скоростью обычной черепахи. Уйти из-под удара рогов не составило особого труда. Врезавшись в корень, где совсем недавно сидел человек, зверь замотал головой, не понимая, что произошло, и как Матвей оказался у него за спиной. Это только прибавило ему ярости, олень взрыл острым копытом землю, резко разворачиваясь. Матвей ощущал себя торреодором на арене, вот только дрался он со спокойной буренкой, а не яростным быком. Бесплодность попыток всё сильней ярила зверя, и он уже кидался во все стороны, изворачиваясь под неожиданным углом. Матвей перестал рисковать оказаться рядом с оленем. Несколько раз врезавшись в стволы деревьев, животное остановилось тяжело дыша. Матвей же ощущал прилив сил от вскипевшего в крови адреналина.
  Коротко взревев, животное развернулось, уходя в лес. Мужчина медленно опустился на землю, постепенно приходя в себя. С каждым спокойным вдохом возвращалась привычная скорость мира. Однако Матвей решил больше не провоцировать природу, собираясь закончить исследования в лаборатории. Надо было изучить, что же произошло с его телом.
  Матвей уже пробирался обратно, когда его сложило пополам от резкой боли. "Изменение!" - было первой мыслью. И не сразу он осознал, что это всего лишь очередное подтверждение присказки "не пей из лужи, козленочком станешь". Козлом он не стал, но испытал все прелести отравления сырой водой. К зданию центра Матвей подбредал уже в сумерках, придерживаясь за стволы деревьев. О сверхскорости тут не шло и речи - лишь бы добраться до места. И полежать спокойно хоть немного.
  Однако пытливость ума не дала ему спокойно отлежаться. Оказавшись в лаборатории и отмахнувшись от всех вопросов уверением, что чувствует себя лучше всех, Матвей пролежал четверть часа, в то время как мозг уже просчитывал вероятности и возможности.
  Подчиняясь собственному разуму, мужчина сполз с дивана и выпил очищенной воды, сколько только смогло в нём поместиться. Внутри булькало, когда Матвей поплелся к давно отключенному для экономии энергии местных генераторов микроскопу, центрифуге и анализатору.
  К утру он уже испробовал всё, что только взбрело ему в голову, и мог утверждать, что трансген, выработанный препаратом ГМКО-313, больше не изменяет его. Уже не раздумывая, стоит ли будить всех, кто уже спит, Матвей вышел из лаборатории. Включённая пожарная сигнализация вызвала далеко не самую быструю реакцию. Люди устали от процессов сбора. Кто-то выходил, еще явно не ложась, кто-то сонно тёр глаза.
  Дождавшись, когда в коридор выйдет большинство, Матвей отключил обратно рубильник. Ни миг воцарилась тишина, пропитанная раздражением, интересом и настороженностью. Пока мужчина не произнёс:
  - Я нашёл способ предотвратить изменения.
  Безмолвие осознания взвилось роем вопросов, уточнений, выяснений подробностей.
  Вокруг закипела жизнь, Матвей объяснял формулу, тыкая пальцев в написанные прямо на стене значки, а кто-то уже засунул ему в руку бутерброд. Благодарно мыкнув что-то невразумительное с набитым ртом, мужчина распределял обязанности по производству модификатора.
  Препарат вводился по мере производства, но приходилось учитывать наличие свободных мест в лазарете. Только там были кровати с привязями, чтобы в процессе изменения человек не повредил себе больше, чем было возможно. К тому же потом надо было не только отлежаться, но и взять кровь на анализ, чтобы подтвердить положительный результат.
  Одним из первых под иглу попал Димка. Матвей вводил ему модификатор сам, не желая, чтобы что-то пошло не так. Хотя уже почти десятку людей ввели препарат и без присутствия Матвея. Убедившись, что Дмитрий крепко спит, успешно пережив изменения. Матвей понял, что давно не видел Надю. Он уже так привык, что она была рядом.
  Разыскивая девушку по всему центру, Матвей даже не догадался посмотреть в лазарете. Он не понял, почему она не сказала, что пойдет ночью на модификацию. Хотя в женскую нелогичность это вполне вписывалось. Может, не хотела, чтобы он видел, как её изменяет. Или еще что-то столь же непонятное, уместившееся в её голове.
  Надю Матвей нашел на койке уже ожидающей подтверждения успешности.
  - К тебе можно? - постучавшись в дверь, заглянул в палату мужчина.
  Девушка невразумительно передёрнула плечами, и Матвей предпочёл принять это за знак согласия.
  - Тебе уже ввели препарат, - произнес мужчина, чтобы начать беседу. - Теперь тебе не страшны изменения. Какие планы на будущее?
  - Пока не знаю, - столь же отстранённо ответила девушка. Ни улыбки, ни взгляда в его сторону.
  - Что случилось, Надя? - насторожился Матвей, подходя ближе. - Что-то пошло не так с препаратом? С тобой всё в порядке?
  Он попытался взять девушку за руку, но она подскочила, разделяя их кроватью.
  - Ничего. Со мной всё в порядке, - тихо ответила и отвернулась. В её голосе сквозила усмешка. Не привычная, открытая или подначивающая, а какая-то горькая. Недолгое молчание, и Надя обернулась к нему: - Не буду тебя задерживать ненужными подробностями, а то Эмма же ждёт.
  Матвей ощутил укол совести - за всей суетой с модификатором он забыл о сообщении для бункера. Хотя у него было оправдание - им там ничего не угрожало, а всех тех, кто жил рядом с ним в это нелёгкое время, кого он успел полюбить, он хотел защитить от опасности изменения. В том числе и ставшую такой родной Надю. А для этого надо было понять, что с ней происходит.
  - Даже если Эмме придётся подождать, она бы поняла, что я должен поддержать своего друга, - настороженно произнес Матвей, ожидая от Надежды любой реакции. - Так что случилось, Надюш? - он медленно обходил кровать, стараясь не спугнуть девушку.
  - Случилось? - отступая, переспросила Надя. - Да ничего особенного! Так уж случилось, что этот самый "друг" влюбилась в тебя... - Девушка мотнула головой, закусив губу. - Думаю, Эмме это знать необязательно, - выпалила она, и мимо Матвей пронёсся резкий ветер. Нади больше не было с ним в комнате.
  Но Матвей даже не попытался её остановить. Застыв на месте он пытался как-то уместить в голове услышанное. "Как Надя могла влюбиться?! Она же... А что она? Девушка. Очень красивая девушка, - признал Матвей. Он просто не видел раньше её женственности, которая была закрыта вывесками "сотрудник центра", "друг" и "у меня есть Эмма". - И ничего не изменилось, - одёрнул себя мужчина, - у меня по-прежнему есть Эмма, а Надя... У неё это пройдет. Она просто не могла меня любить, зная почти всё о разработке ГМКО. Я, наверное, что-то не так понял".
  - Надя?.. - раздался стук в дверь. Матвей развернулся, стараясь сосредоточиться на происходящем.
  - А, это ты Матвей, - улыбнулась Алина, выполнявшая сейчас функцию медсестры. - Передай Наде, что её результаты в порядке.
  - Хорошо, - кивнул мужчина.
  Но сначала он пошёл в рубку передать сообщение в бункер. Ему надо было как можно скорее увидеть Эмму. Матвей несколько часов ждал ответа от ушедших под землю, пока не был вынужден пойти отдыхать. И передать Наде ему уже ничего не удалось. Она ушла с первой же группой модифицированных, отправившихся подготавливать новое место для центра. Заодно они должны были отыскать выживших в Москве и предупредить их о возможности остановить изменение.
  А Матвей метался, как зверь, пойманный в клетку. Из бункера не было ответа, хотя они повторяли сообщение каждый час. Отзыв пришел лишь на третий день. Когда Матвей уже не находил себе места, собираясь идти их искать и... сам не зная что. Ломиться в дверь, которую не может пробить и взрыв?
  Все в центре прошли модификацию и постепенно съезжали на новое место. Коридоры пустели. Никита уже складывал в коробку какие-то провода и микрофоны из рубки, тоже готовясь к переезду, когда тишина ответной связи сменилась уверенным голосом, требовавшей подтверждений и доказательств, что проблема решена.
  Назвав свое имя, Матвей ожидал, что всё тут же разрешится. Владимир Денисович знал его. Но быть знакомым отца Эммы оказалось мало. Самым лучшим доказательством оказался он сам. Если он придет и покажет, что вода не изменяет его, ему поверят.
  Матвей собирал вещи в лаборатории, размышляя, как найти нужное место, учитывая изменения ландшафта разросшимися лесами. Об опасности передвижения по этим самым лесам он задумывался только с точки зрения "прихватить побольше оружия".
  - Ты же не собираешься веселиться без меня? - раздался неожиданно голос, когда Матвей уже проверял, заряжен ли пистолет.
  Торопившись, мужчина забыл закрыть дверь, да и прятаться ему было не от кого. Не от Димки же, подпиравшего в данный момент косяк.
  - Вот дождёшься, так подкрадываясь неожиданно, кто-нибудь более нервный пристрелит тебя, - предупредил Матвей, ощущая, что двигается слишком быстро от прилившего адреналина. Организму же не объяснишь, что у друга шутки просто дурацкие.
  - Ты не ответил на мой вопрос, - уже заходя в комнату, произнес Димка - куда собрался?
  - Бункер искать, - пожал плечами Матвей.
  - А я-то дурак думал, что ты, как красная шапочка, несёшь бабушке пирожки... с модификатором. Тебе бы пошёл красный чепец, - хмыкнул Дмитрий. - Но как ты надеешься доставить препарат в целости, рыская по лесам? Вот у меня есть решение получше. А самое главное - быстрее.
  Заинтересованный Матвей обернулся к парню.
  - Мы сейчас собираемся, идём к ближайшему аэропорту, заправляем вертолёт и вперёд.
  Матвей сглотнул от воспоминаний полётов с Дмитрием.
  - Знаешь, мне как-то ножками кажется надежнее. На земле как-то покрепче, - заметил мужчина.
  - Конечно-конечно. Покрепче, помедленней, позубастей и побезрассудней. Ты спички прихватил?
  - Зачем, у меня зажигалка, - удивился Матвей.
  - Зажигалкой веки не подопрёшь, чтобы держать глаза открытыми несколько суток, пока ты там отыщешь и доберешься куда надо. А на вертолёте мы несколько ходок можем сделать.
  Признав правоту аргументов, Матвей ощутил холодок по позвоночнику. Он боялся. Не лететь. Хотя этого тоже опасался. Он боялся увидеть Эмму и узнать, что она разлюбила его.
  Пробираясь по лесу за Дмитрием, Матвей перебирал в голове, что и как ей скажет. Размышлений хватило до самого аэропорта. Он даже едва не пропустил встречу с изменённым. Но благодаря реакции Дмитрия они успели сбежать. Пришли они к вечеру и пришлось заночевать в здании аэропорта, чтобы вылететь засветло.
  - Димка, разобьёшь меня по дороге к любимой девушке, буду истязать тебя на том свете, - предупредил Матвей, когда шасси вертолета оторвались от асфальта.
  - Не дрейфь, доставлю в лучшем виде!
  - Ну да. Седого и с нервным тиком, - пробормотал Матвей, крепче вцепляясь в сидение, явно желающее сбросить его во время тряски полета.
  Спускаться к бункеру пришлось по верёвке - деревья затянули всё пространство вокруг. Дмитрий предлагал поискать другое место для посадки, но Матвей настоял на спуске. Он уже не мог больше прятаться от собственных страхов.
  Замаскированный вход за полгода слился с окружающим лесом настолько, что Матвей несколько раз проходил мимо, ничего не замечая. Однако природная настойчивость не подвела. Несколько пустых коридоров Матвей прошёл без проблем, пользуясь присланными по связи кодами. Препятствие образовалось только у четвёртой по счету преграды. Пришлось на камеру показывать, что он обливает себя из стоящего на столе стакана с неочищенной водой. Вообще-то, на столе лежала записка "выпей меня", но понюхав затхлый запах воды, Матвей не рискнул выполнить предписанное, уже наученный горьким опытом.
  - Они бы ещё мясо изменённого рядом положили с надписью "съешь меня", - бормотал Матвей, ощущая, как промокшая одежда холодит кожу.
  - Ощущаешь себя Алисой в стране чудес? - с насмешкой уточнил голос из динамиков в комнате. - Тогда вот тебе следующая команда - "помой себя".
  Стальная дверь с шипеньем гидравлики приоткрылась, показывая комнату гидроочистки. Вздохнув, Матвей приступил к химической очистке и сушке. Этого следовало ожидать, ведь в бункере находились неизменённые люди.
  К концу прохождении всех заслонов и камер очистки, Матвей ощущал себя чистым и хрустящим, но всё это стоило того, чтобы обнять кинувшуюся ему на шею Эмму. Он закружил её, счастливо улыбаясь, слушая мелодично-звонкий смех девушки. И ощутил себя счастливым, как прежде. Когда не было изменённых, не было всех этих смертей и отчаянья. Как будто они расстались вчера в привычном мире, чтобы сегодня утром увидеться вновь с этой солнечной девушкой. Под выразительное кашлянье Владимира Денисовича Матвею пришлось опустить Эмму на пол. Да и вообще заняться вещами крайне приземлёнными. Объяснением как работает модификатор и подготовкой к его введению.
  Матвей работал уже несколько часов, когда неожиданно рядом раздался голос Дмитрия:
  - Ну что, кто следующий?
  - Ты-то, что тут делаешь? - удивился Матвей. - Я думал, ты улетел.
  - Шутишь, что ли? - фыркнул Дмитрий, натягивая перчатки. - И упустить такую возможность познакомиться с девушками, к тому же ещё и благодарными своему спасителю, - подмигнул парень. - Нашёл полянку, да приземлился, правда, пришлось возвращаться. Но это у тебя терпелки не хватило сделать всё разумно. Хотя я тебя понимаю.
  Возведя глаза к потолку, Матвей продолжил работу. Всё это время Эмма была рядом. И рассказывала-рассказывала-рассказывала, что же произошло за полгода, что им пришлось прожить отдельно. Как она скучала. Как переживала, что не может с ним даже поговорить. Поначалу Матвей слушал, а потом понял, что голос Эммы превратился в тихий шум на краю сознания, как шелест волн, и сосредотачиваться на этом звуке необязательно. Он просто есть.
  Успокоить девушку удалось только её очередью на модификацию. Понимая, что сейчас предстоит пережить любимой, Матвей даже малодушно задумался попросить Дмитрия вколоть препарат. Однако, крепче сцепив зубы, сделал всё сам. Он ласково, но крепко придерживал бьющуюся в агонии девушку и мягко поглаживал её ладонь, пока Эмма была в беспамятстве. Даже понимание, что так надо, не могло смирить с вынужденно причинённой ей болью. Об успешности изменения Матвей понял раньше, чем пришли анализы. Как только Эмма вновь защебетала, рассказывая ему всё-всё-всё.
  ***
  
  Опершись ладонями на парапет крыши, Матвей смотрел вниз, переводя дыхание. Подъём на пятидесятый этаж делового центра Москва-Сити без лифта - это отдельное удовольствие. Но вид отсюда был... Многозначительный. В центре, окруженный его жителями, Матвей не мог оценить ситуацию реально. Из вертолёта всё становилось слишком мелким, да и выглядывать несильно хотелось при Димкином пилотировании. Зато теперь он видел всеобщее запустение. И озеленение. Город был похож на покрывающийся очагами мха камень. Деревья наступали не только вокруг. В самом городе парки уже далеко зашли за территорию, ломая дороги, забираясь на невысокие здания. Планета стремительно очищалась от людского присутствия. Для полного ощущения лесной местности не хватало какой-то муравьиной суеты, живой подвижности, а внизу... было тихо и мрачно. Не верилось, что с начала серьёзных изменений прошло всего полгода.
  Матвей вспоминал первые ошибки. Люди до последнего не верили предупреждениям, что их любимый той-терьер или маленькая кошечка могут быть им опасны. Но на животных трансген действовал быстрее. Им даже под дождь не надо было попадать - влажного воздуха было достаточно. Чтобы убить не только своего хозяина, но и всех, кто оказывался с ним в замкнутом помещении квартиры.
  Потом даже до их отдаленного центра долетали звуки повышенной паники - люди пытались бежать, надеясь, что там, в другой стране, всё не так. Почему-то они до конца верили, что эти условные для природы границы могут их защитить. Хотя это было вариантом прожить на несколько дней, недель или месяцев дольше. Оставшимся в городе жилось несладко, это у них в центре успели подготовиться, а здесь... Матвей осматривал пустые коробки домов из бетона и стекла, не представляя как в них жить без электричества, с перебоями питания. Некому тушить пожары. Ухаживать за городом. Деньги обесценились, по-своему можно было сказать, что наступил непроизвольный коммунизм. Это тоже вызывало конфликты. Как в дикой природе - кто сильнее, тот и получал больше еды, воды, возможности выжить. И это была тупиковая дорога - чем агрессивнее личность, тем проще ей было измениться.
  Но самым тяжелым фактором Матвей признал страх. Люди боялись не просто за себя, они стали бояться своих близких. Изменённый хоть и стремился к лесной жизни, но по дороге мог убить немало людей, невзирая на все родственные и дружественные связи, которые оставались в его прошлой жизни.
  Раньше думать о количестве выживших у Матвея не было желания и возможности. Цель была иная - найти способ борьбы с трансгеном. А теперь... Вздохнув, мужчина ещё раз осмотрел раскинувшийся перед ним город и понял, что шанс отыскать живых не столь велик. Прошла уже почти неделя от момента его возращения из бункера со всеми его жителями, и за это время все оставшиеся в Москве люди были модифицированы. От четырнадцати миллионов жителей столицы осталось пара тысяч. И стоило поторопиться отыскать оставшихся в живых, иначе эти две тысячи могли оказаться единственными жителями планеты. Зима была неблагосклонна не только к трансгену, но и человеку.
  Матвей пытался объяснить это Эмме, но так и не был услышан. Поэтому он сидел тут на крыше небоскреба. Ему было над чем подумать, а в новом центре это становилось почти невозможно. Эмма была постоянно рядом. Это было прекрасно. Она чудесная девушка. Добрая, милая, нежная. Такая, которую хочется защищать, лелеять и оберегать. Она обладала всеми качествами, что он искал в женщине. Раньше. И она не желала отпускать его от себя, особенно после полугода расставания.
  Матвей с удивлением осознал, что уже не помнит всех её аргументов. Там звучало что-то про белое платье, свадьбу, и что она должна с ним во всём советоваться, потому что этот день должен стать самым лучшим в их жизни и запомниться навсегда.
  Но Матвей точно знал - он не сможет сидеть спокойно здесь, пока хоть где-то он может помочь людям остаться людьми. Вот только как объяснить это Эмме?.. И захочет ли она ждать его снова... Его поиски могут занять долгое время. Может год, может два. Да и стоит ли ей его ждать, учитывая, как он изменился и... одичал. Дело было даже не в модификаторе. Он просто стал другим. А Эмма осталась прежней замечательной девушкой из его грёз, с которой ему повезло встретиться. Только в прошлой жизни, которую не вернёшь.
  Матвей зарылся руками в волосы, непроизвольно отмечая, что пора снова подстричься. А потом собираться в дорогу. Хотя сначала нужно объясниться с Эммой. Трусоватая мысль уйти по-английски была задавлена совестью.
  ***
  
  "Интересно, а Наде понравилось бы здесь?" - мысленно спросил у себя Матвей и не знал ответа. Елисейские поля Парижа пустовали, и оттого Эйфелева башня смотрелась инопланетным сооружением.
  Матвей всё чаще ловил себя на мыслях, что задумывается, а понравилось бы что-то Наде. Что бы она сказала, увидев очередное чудо творения рук человеческих. Веселилась бы она на празднике в Кракове, устроенном в честь модификации последних тысяч жителей? И в очередной раз ужасался собственной невнимательности. Они столько говорили с Надей обо всём, иногда за обедом, иногда где-то пересекаясь по исследованиям, и он почти ничего о ней не знал. Может, у него судьба такая, не слышать девушек, которые его любят?.. Наверное, Эмма была права, обвинив его в невнимательности и чёрствости.
  Матвей вздохнул, срывая ветку с небольшого куста, мимо которого они проходили. Непривычно было видеть такую низкорослую растительность. Но чем глубже в Европу они со своей группой забирались, тем обычнее становились деревья. Хотя людям хватало и принесённых дождей. Вот население Парижа уменьшилось до чуть более тридцати тысяч.
  - О чём размышляешь? - поинтересовался Дмитрий, обнимающий за талию очередную кратковременную пассию, благодарную ему за спасительную миссию. Парень предлагал и Матвею подобрать какую-нибудь симпатичную девушку, но тот отказался. Он вообще не понимал, зачем вместо сна Димка его потащил гулять. И как ему удалось уговорить Матвея на это.
  - Об Орлеане. Как думаешь, там много будет выживших? - ответил мужчина.
  - Матве-е-ей, - помахал Дима рукой перед лицом собеседника. - Очнись, ты же так себя окончательно загонишь - нельзя всё время думать о работе.
  - А это не работа, - парировал Матвей.
  - Конечно-конечно. Это великая благотворительная миссия, а ты великий мессия, несущий Модификатор людям. Вот ты когда в последний раз занимался чем-то кроме сна и модификатора? Когда ты думал о чём-то другом.
  - Да я постоянно думаю о... - едва не сорвался Матвей, - другом.
  "Да, мне явно надо выспаться. Нервным каким-то становлюсь".
  - О чём же? - заинтересовался Димка.
  - Неважно, - Матвей раздражённо зачесал волосы.
  - Колись давай, наш крепкий орешек, - усмехнулся парень. - А то ты так до конца задания не доживёшь. Тебя уже люди шарахаться начинают, путая с сумасшедшим учёным.
  - Может, это и хорошо. Будем меня отправлять усмирять народ, - постарался усмехнуться Матвей.
  Как только с помощью подготовленных записей на различных языках, радио и громкой связи они оповещали город о своём присутствии, то к ним начинали стягиваться люди. И почему-то толпе всегда казалось, что модификатора не хватает и им всем надо модифицироваться первыми. Работать приходилось в экстремальных условиях, позволяя себе лишь несколько часов сна.
  - А если серьёзно? - настаивал на своём Дмитрий.
  Матвей глянул на него и сопровождавшую их девушку.
  - Да ладно тебе, ты же не стесняешься Жози? - парень повернулся к спутнице: - Она же не понимает по-русски, - ласковым голосом произнес Дмитрий и лучезарно улыбнулся.
  Девушка улыбнулась в ответ, пролепетав что-то на французском.
  - Считай её милым антуражем для ощущения французской романтики, - предложил Дима. - Так что же гложет тебя, друг мой. Может тебе всё-таки стоило поближе познакомиться с подругой Жозефины?
  - Нет, не стоило, Дим. Я и женщины, похоже, не совместимы.
  - Так ты что, из яойных? - сделал вид, что шарахается Димка. - Ты это, на меня даже не смотри.
  - Да ну тебя, - отмахнулся Матвей. - Просто... Ну что-то не выходит у меня. Наверное, так и надо. Дим, я ведь фактически виновен во всем этом, понимаешь? Все эти смерти из-за меня. Не будь у меня сейчас работы, я бы уже на стену лез. Или того круче. Я и хочу побыстрей модифицировать всех оставшихся, чтобы успеть и боюсь этого. Потому что не знаю, что мне делать дальше.
  - Стоп, - резко остановился Дмитрий.- Так ты что, во всем произошедшем себя обвиняешь?! Роль господа-бога примеряешь?! Ну ты и эгоист, скажу я тебе, Матвей! Вас же сколько там было? С полсотни сотрудников на этом проекте?
  - Тридцать два, - поправил Матвей.
  - Ну неважно, не ты же один это делал.
  - Я остался последним.
  - Да и радуйся. Ведь именно тебе удалось Модификатор придумать. И, Матвей... Те, кто впервые нашли способ работы с атомной энергетикой, даже не думали, что их знания выльются не только в атомные реакторы, но и оружие.
  - Сравнил тоже. Оно не убило почти всё население Земли, - фыркнул Матвей.
  - Не убило, - кивнул Димка, вновь продолжая шагать вперед. - Но ведь могло, если бы попало не в те руки. А вот ГМКО вашему не так повезло. И ты подумай на досуге, что ты ещё многое можешь сделать для выживших. Например, сделать счастливыми хоть ненадолго ещё много девушек, - подмигнул Димка, прижимая к себе крепче свою спутницу.
  - С последним пунктом ты за нас двоих прекрасно справишься, - усмехнулся Матвей.
  - Ну хоть одну девицу осчастливь. Это теперь входит в обязанности каждого выжившего мужчины. Нечего генофонд ослаблять своими глупостями.
  - Так ты население планеты восстанавливаешь? А я-то думал... - хмыкнул Матвей.
  - Но-но! Я просто ищу ту единственную, от которой не захочется сбежать по утру. И заметь, усиленно ищу в отличие от тебя, - Димка широко улыбнулся.
  "А может мне уже искать не надо?.. Например, потому, что поздно и сам всё испортил..."
  ***
  
  Еще одного пилота и вертолёт с легкостью предоставил Париж. Через несколько часов он должен был прилететь в Орлеан на замену фактически угнанной машине. Но Матвей должен был успеть, пока позволяли погодные условия.
  В воспоминаниях он видел перед собой эти пустые карие глаза, напомнившие ему другие... Ей не помогла модификация. Сердце просто остановилось, несмотря на все их попытки. Её муж был убит изменённым, защищая её, буквально за час до прилёта их вертолёта в этот небольшой городок. Всё время работы Матвей старался не думать об этой женщине. И не мог. Руки выполняли работу автоматически, а он всё более четко понимал, что жизнь и смерть может разделить всего несколько минут опоздания. И обратно уже не вернуть. Поэтому сейчас он летел обратно. Ему надо было всё сказать, всё что он понял за это время. Потому что боялся не успеть. Потому что он хотел, чтобы она была рядом. Как и раньше поддерживала его незаметно, но незаменимо.
  И Димка с легкостью согласился на его аферу. Хотя Матвей знал, в каком направлении выдвигалась группа, в которую вошла Надежда, им пришлось приземляться не только для дозаправки. В каждом выжившем городе южного направления они узнавали, что эта группа ушла дальше. Ещё дальше. И ещё дальше. И каждый раз сердце замирало от мысли, что ему могут сказать о смерти не просто одного из её участников, а красивой девушки с длинными русыми волосами и такими тёплыми карими глазами.
  Вот и в Воронеже он не сразу поверил, когда в аэропорту им сообщили, что группа здесь. Матвей уже по привычке отвернулся, готовый возвращаться в вертолёт, когда его за рукав поймал Димка.
  - Ты же не передумал? Я из-за тебя тут всю субординацию нарушил, - нахмурился парень
  - А? Нет. А что, группа здесь? - удивился Матвей.
  - Ну, если так хочешь, можем попросить их снова сбежать...
  И Матвей не верил до последнего. Пока за очередной дверью Воронежского НИИ не услышал знакомый голос. Сердце пропустило удар и все такие верные слова, собранные за время поисков, разбежались испуганными зайцами, и он так и замер с занесённой рукой, чтобы постучаться.
  - Ну вот, всё приходится делать за тебя, - вздохнул Димка. Он один раз коротко стукнул и тут же распахнул створку, толкая туда и Матвея.
  - Привет, Надь. О, ты тут не одна? Ну, вот тебе ещё компания. А я пойду пока посплю. Устал до чертиков перед глазами, или чертовок. Пойду разберусь, - с этими словами Дмитрий закрыл дверь, отрезая пути отступления Матвею. Но тот и так замер, как вкопанный. Надя стояла вплотную к незнакомому мужчине, и они рассматривали что-то под микроскопом.
  - Привет, - поздоровался Матвей, ощущая себя как никогда лишним.
  Надежда обернулась и пошатнулась от резкого движения. Тут же мужчина, стоявший рядом с ней, придержал её за талию уверенным движением.
  - Матвей? - удивленно уточнила девушка.
  И ему оставалось только кивнуть, соглашаясь со своим именем.
  - Я в порядке, - освобождаясь от обнимавшей её руки, произнесла девушка. - Мне нужно поговорить, давай закончим чуть позже, Юр.
  Матвей проследил, как мужчина выходит за дверь, закрывая её за собой, и только потом повернулся к Наде. Сосредоточиться это не помогло. До безумия захотелось подойти, обнять, поцеловать, чтобы забылось всё время, что пришлось провести раздельно. Чтобы вот так просто она поняла, как же нужна ему. Хотя сам он понял это совсем недавно. Что он хотел засыпать, обнимая её, а просыпаясь, видеть её сонную улыбку. Что мечтает узнать о ней всё, что только она захочет рассказать...
  - Привет, - произнесла девушка, вырывая его из фантазий. - Что ты тут делаешь?
  - Я прилетел к тебе, - честно признался Матвей.
  - Ко мне? - непонимающе переспросила Надя. - Зачем?
  - Я... Понимаешь, Надь, мы добрались уже до Франции, много чего там было, но... Она не смогла без него. Ты понимаешь, у неё сердце остановилось, потому что мы не успели спасти его. Чувствовать, как между пальцами утекает чья-то жизнь, потому что для неё не существует мира без него. - Матвей рассматривал свои руки, ощущая это заново, и не заметил, как Надя оказалась рядом. Мужчина крепко обнял девушку, поцеловав в висок. - Потому что без тебя жизнь стала бессмысленной. Не уходи, прошу.Ты мне так нужна, - шептал мужчина, касаясь губами бархата щеки, - Я люблю тебя.
  И тихий шепот в ответ:
  - Не ухожу. И я... люблю тебя.
  
  *****
  Ну что ж, первая история выложена. Надеемся было интересно. Или нет?
  Будем благодарны за отзывы как хорошие, так и критические.
  Нам это действительно важно. Искренне ваши авторы - Анжелика и Екатерина.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"