Аннотация: Зарина родилась в рубашке. Глобальное потепление, положившее конец привычной жизни на Земле, для нее стало золотым билетом. Если бы это только значило, что и дальше все будет хорошо... Полный текст тут =)
ГЛАВА 1. В чем вся соль
Бывают такие дни, когда ты с самого пробуждения уверен, что все будет хорошо.
Солнышко нежится в белейшей пелене облаков, настолько тонкой, что блики света пляшут на морских волнах и заговорщически подмигивают плотной кожистой зелени пальм. Шелест прибоя размерен и тих. И морской бриз смешивает запах нагретого песка с утренней свежестью...
Это был не такой день.
- У нас опреснитель накрылся, - с порога объявил Ракеш и грохнул дверью со злости.
С потолка посыпалась старая побелка, посеребрившая и его макушку, и сероватые листья пальмы в кадке у двери. Настроения это не улучшило.
- И тебе доброе утро, - укоризненно сказала Лусине и отложила вилку.
Ракеш раздосадованно отмахнулся, плюхнулся на стул и тут же вытянул ноги. От его сапог густо запахло горькой солью.
- Сегодня к вечеру нужно отослать цистерну на "Новую Кубань", - хмуро напомнил техник. - У них все запасы вышли. Темер сказал, что на этот раз, если оставим их без пресной воды, с урожаем можем сразу попрощаться. Что делать будем? Фильтры для установки доставят только к восьми, а стартовать надо не позже полудня!
Лусине горестно прикрыла глаза.
- Чем их можно заменить?
- Отказом ото всех мирских благ и уходом в нирвану, - пробурчал Ракеш и сам поморщился из-за своей резкости: у Лусине сделался такой печальный и несчастный вид, что любой, у кого было сердце, испытал бы непреодолимое желание пустить на фильтры хоть собственные кишки, хоть родную мать, лишь бы прекрасная королевна снова улыбнулась.
Увы, осмотические свойства кишок до нужных стандартов не дотягивали.
- Доставайте портативные опреснители, - коротко велела я и протолкнула в себя остатки пересоленного омлета, прежде чем отложить вилку.
- Цистерну до вечера не наполним, - угрюмо покачал головой Ракеш, - даже если со всей станции опреснители соберём.
- Нам и не надо цистерну, - рассеянно отмахнулась я. - Нужно, чтобы у "Новой Кубани" урожай не загнулся.
Ракеш не скрывал недоумения. Кажется, в его понимании это были взаимоисключающие вещи. Зато Лусине просекла моментально и тут же пришла на помощь.
- Главное, чтобы им на один полный полив хватило, - она решительно кивнула, и солнечные блики пробежали по ее черным волосам, будто соскользнувшая корона. - А вечером заменим фильтры в промышленном опреснителе, сделаем ещё один рейс с полной цистерной и забудем о проблеме на две недели!
Ракеш посветлел лицом и улыбнулся ей в ответ.
- Добро, - сказал он, решительно хлопнул раскрытой ладонью по столу и подорвался собирать у всех личные опреснители.
Я остановила взгляд на двери, которую он бросил распахнутой, и молча покачала головой. Лусине - золотая, золотая женщина! - тут же вскочила и закрыла ее, отрезав тихий закуток со столом от шума проснувшейся станции.
- Спасибо.
Она рассеянно кивнула, кажется, пропустив мою благодарность мимо ушей, и нахмурилась. Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы обозначить настрой, но не дать волю мимическим морщинкам.
- Третья накладка за полтора месяца, - заметила Лусине и побарабанила пальцами по столу. - Темер будет нервничать.
Об этом я тоже догадывалась. Как и о том, что у Лусине гораздо больше шансов успокоить директора агростанции, нежели у меня самой.
Но все равно упрямо покачала головой и обеими руками схватилась за свой стакан, обжигая пальцы. Упускать шанс хотя бы ненадолго вырваться с шумной и многолюдной "Морской ступени" - пусть бы и до "Новой Кубани"! - не хотелось.
Лусине наверняка тоже мечтала о нескольких часах уединения в "Королевне", пока ракета-носитель летит к космической агростанции. Но - я же говорила, что она золотая женщина? - смиренно вздохнула и без особого аппетита ковырнула омлет, даже не пытаясь спорить.
- Распорядись, чтобы сразу заказали резервные фильтры, - попросила я и сделала маленький глоток чая. Мой личный опреснитель тоже следовало отдать на общее дело, а значит, питьевую воду нужно экономить. - Не дожидаясь новой партии. Пусть лежат про запас на случай таких вот происшествий.
Лусине задумчиво кивнула. Она, должно быть, и сама понимала, что в сложившейся ситуации было бы куда благоразумнее держать про запас дублирующий производственный опреснитель целиком. Только куда его девать на морской платформе, где каждый клочок свободного места занят если не оборудованием и людьми, то площадками для старта ракет?
А ведь "Морская ступень" отнюдь не самая густонаселённая точка на планете. На суше дела обстояли куда хуже - с тех самых пор, когда ледники всё-таки растаяли, и поднявшийся океан затопил прибрежные территории. Мне повезло: родители вовремя поняли, к чему идёт дело, и успели вложиться в морской космодром до того, как земли перестало хватать, и производства, фермы и плантации пришлось выносить на орбиту. С тех пор спрос на космодромы и стоянки для кораблей взлетел до небес, а я нежданно-негаданно оказалась одной из немногих счастливиц, чей уровень жизни не ушел под воду - вместе со всем благосостоянием.
Увы, это вовсе не означало, что я могла позволить себе почивать на лаврах. На станции жили люди - много людей, и все они хотели есть, пить, мыться, развлекаться и самореализовываться. Ещё больше людей использовали платформу в качестве перевалочного пункта, и от благ цивилизации они тоже не отказывались.
А в центре всей этой человеческой пурги торчала я со сломанным опреснителем морской воды и мечтала, чтобы меня оставили в покое. И опреснитель тоже, потому что нагрузки он уже не выдерживал.
- Российский грузовой корабль прилетел раньше срока! - рявкнул кто-то в приоткрытую дверь и умчался дальше по коридору, удачно дополнив людской гомон звучным топотом.
- Я займусь, - вздохнула Лусине и выскользнула наружу, предусмотрительно прикрыв за собой дверь.
Но закрытой она оставалась ровно две минуты, пока я убирала со стола и загружала посудомойку. Потом в закуток снова засунул голову Ракеш и смущённо напомнил:
- Сдашь опреснитель?
Я кивнула и нырнула в техническую кладовку. На станции начинался нормальный рабочий день.
"Морская ступень" была не самой крупной из платформ общего доступа, зато наиболее приспособленной для долгих остановок. На большинстве водных станций пассажиры могли рассчитывать разве что на санузел да небольшое кафе, где не подавали ничего, кроме даров океана, а ночевать и вовсе предлагалось на корабле. "Морская ступень" досталась родителям по дешевке: в последние годы она все чаще оказывалась в зоне горячих капель, и в окрестностях не водилось ни промысловой рыбы, ни съедобных водорослей - и если бы не папина смекалка, это был бы один сплошной многотонный убыток. Но папа заключил контракт с орбитальной агростанцией, пообещав тогдашнему владельцу бесплатный старт и стоянку в обмен на продукты. Теперь платформа выгодно выделялась тем, что на ней нашлось место и для полноценной гостиницы, и для ряда бытовых служб, и для самого настоящего ресторана с относительно приличной кухней, и даже для бара - хоть выбор напитков и состоял из самогона чистого и самогона разбавленного. Станцию для этого пришлось сделать многоуровневой, и один предприимчивый делец попросил меня выделить закуток для водных горок, взамен обязавшись организовать зону для купания в открытом море.
Я согласилась.
А теперь вот стояла среди разноцветных шезлонгов перед спуском в воду и пыталась медитировать на беспокойные волны. Это было гораздо приятнее, чем выслушивать одну и ту же жалобу в сотый раз за день.
Душевые кабины в пляжной зоне, разумеется, не работали. Как и ванные комнаты в гостинице.
"Это всего лишь до полудня, - напомнила я себе и сощурилась на солнечные блики на темных волнах. Пальмы в кадках сочувственно кивали листьями, и их тени гладили нагретые доски, будто огромные ладони. - А потом я спрячусь в "Королевне" и улечу до утра. Нет, до полудня!"
Правда, на "Новой Кубани" меня, скорее всего, ждали претензии ещё и от Темера. Причем к ним прислушаться придётся всерьез: хоть я и выкупила агростанцию у прежнего владельца, но в процессах разбиралась весьма посредственно, а часть дефицитных овощей и круп по закону следовало передавать в государственные хранилища во избежание проблем с налогами - будто мало мне было проблем репутационных!
А они назревали, и крупные: отдыхающие, само собой, были недовольны отсутствием воды и урезанным меню, и каждый норовил высказать свое бесценное мнение по этому поводу. Но если перед ними можно было извиниться и пообещать комплимент от шеф-повара, как только разрешится вопрос с фильтрами для опреснителя, то что делать с грузовыми кораблями, которые прилетали исключительно ради пополнения цистерн, я понятия не имела.
Судя по тому, что Лусине до сих пор не встала стеной между мной и возмущенными туристами, капитан российского грузовика оказался крепким орешком, и подруге и самой не помешала бы помощь.
Я представляла себе всего один способ отвлечь уставших дальнобойщиков, и он, к счастью, от опреснителя зависел весьма опосредованно, поскольку включал в себя самогон. Я сочувственно покивала раздраженной женщине, которая успела искупнуться, а ополоснуться от соли - уже нет. Альтернативная ультразвуковая чистка ее не воодушевляла, и винить за это было сложно. Но все, что я могла сделать, - это еще раз извиниться и наконец удрать на стартовую площадку, чтобы предупредить персонал о грядущей коллективной попойке во имя всеобщего блага.
Во всяком случае, попытаться.
- Ты не видела Миту? - поймал меня за рукав Ракеш.
Я машинально прижалась к стене, освобождая проход: мы стояли посреди технического коридора, ведущего к докам, и он был самым оживленным на станции.
- Нет, - напрягать память не пришлось: Мита была инженером-механиком из команды, приписанной непосредственно к моей "Королевне", и уж ее появление я бы точно не пропустила. - В отсеке хранения запчастей не искал? У "Королевны" компенсаторы в планах на замену стоят со вчерашнего дня.
- Искал, - угрюмо покачал головой Ракеш и хотел было что-то добавить, но его перекрыл резкий мужской голос:
- Что значит "нет воды"?! В картах станция помечена как пункт дозаправки всеми необходимыми средами! Вы что, подали недостоверную информацию в реестр?! - надрывался худой мужчина с таким красным лицом, словно только от экспрессии зависело, насколько быстро починят опреснитель.
Перед ним навытяжку стояла Лусине и слушала его с выражением бесконечного терпения на лице.
- Это временная поломка. Мы приносим свои извинения за доставленные неудобства. К девяти часам вечера проблема будет решена, и вы сможете пополнить свои цистерны.
- К вечеру я уже должен быть на полпути к Марсу! - возмутился мужчина ещё громче.
Я испытала ни с чем не сравнимое желание выслать его на Марс немедленно, придав ускорение пинком. Но сдержалась: Лусине уже нашла меня взглядом и с облегчением улыбнулась - так светло и искренне, что негодующий капитан наконец заткнулся.
Потом до него дошло, что жгучая красавица улыбалась вовсе не ему, и обернулся он ещё более раздосадованным.
А вот взгляд опустить догадался не сразу.
- А вы... - он заметно растерялся, обнаружив у себя за спиной не высокого подтянутого красавчика, которому могла бы так радоваться неповторимая Лусине, а всего-навсего меня.
Я мрачно посмотрела на него снизу вверх.
- Зарина Гильмутдинова, владелица станции "Морская ступень", - представилась я, выдавив из себя все оставшиеся запасы дружелюбия.
Их, прямо скажем, было немного. Но все же достаточно, чтобы крикливый капитан несколько сбавил обороты.
- Максим Соколов, капитан "Фалкона", - назвался он без улыбки. У него дружелюбия, похоже, не оставалось вовсе.
Память услужливо подсказала, что "Фалкон" - тот самый российский грузовой корабль, из-за которого Лусине и сорвалась в доки, не доев завтрак. Дружелюбия это не добавляло, но конкуренция между космопортами тоже была неплохой мотивацией, чтобы собрать свои коммуникативные навыки в кулак.
- Я приношу свои извинения за накладку. Диспетчеры подыщут для вашего корабля другое окно для старта после девяти часов вечера, а стоянка в режиме ожидания до этого момента будет бесплатной, если вы согласитесь подождать, пока техники решают проблему.
Техники, насколько мне было известно, сейчас выплясывали вокруг цистерны с водой для "Новой Кубани" - кушать им хотелось больше, чем способствовать колонизации Марса. А команда "Фалкона" за время вынужденного простоя потратит в баре и зоне для купания не меньше, чем капитан выложил бы за парковочное место.
Эта мысль всё-таки сделала мою улыбку искренней, но Соколов был не глупей меня.
- Здесь-то для нас все подыщут и устроят, но как быть с теми людьми, которые ждут нас на Марсе? - напомнил он хмуро.
Я заставила себя продолжить улыбаться - теперь даже немного сочувственно, хотя прекрасно понимала, что на Марсе ждали не "Фалкон", а питьевую воду, которую он должен привезти - и которую он не нашел бы ближе, чем в тех же сутках лёта. Да и не хотел искать, потому что ценник на нее самым низким был именно на "Морской ступени".
Только доблестный капитан рассчитывал, что вода ему тоже достанется со скидкой, а этого я уже позволить не могла. Запасной комплект фильтров для опреснителя требовал отмщения.
- Мы сделаем все возможное, чтобы... - я осеклась.
Коридоры космопорта - это место, будто специально созданное для толчеи. Корабли прилетают и днём, и ночью, старт могут поставить на любое время суток, а уж найти пару-тройку компаньонов для прогулки (или чего покрепче) можно не сходя с места. До этого момента я полагала, что для того, чтобы коридор вдруг обезлюдел, нужен как минимум огнемет.
Как выяснилось, достаточно одного человека.
Мужчина выглядел выпавшим из масштаба. Обычно так воспринимаются европеоиды в толпе азиатов - только вот азиатов на "Морской ступени" было раз-два и обчелся, а чужак возвышался на голову над Ракешем, которого сложновато назвать человеком хрупким и изящным.
Собственно, коридор перекрывал не сам незнакомец в одиночку, как мне показалось в первое мгновение, а замерший в ступоре персонал, дружно уставившийся снизу вверх на эту ходячую скалу. Ракеш так вовсе уронил челюсть, с такой завистью уставившись на бицепсы, что я невольно хихикнула и тут же спохватилась.
- ...чтобы решить проблему как можно скорее, - закончила я, сделав вид, что никакой заминки не было.
Лусине прикрыла губы пальцами. Чужак остановился за плечом капитана Соколова, без особого труда бросил взгляд поверх его головы и неожиданно расцвел такой светлой и неприкрыто заинтересованной улыбкой, что Лусине залилась румянцем. Капитан покосился на нее и обернулся.
На этот раз он удивлённым не выглядел, из чего я заключила, что человек-скала принадлежал к команде "Фалкона" и там к его размерам уже как-то попривыкли.
- Проблему? - переспросил человек-скала таким низким рокочущим голосом, что меня пробрало до мурашек и нестерпимо захотелось заверить, что никаких проблем не было, нет и не будет, а воду я сейчас из камня выжму.
Лусине тоже вздрогнула, но тут же ответила чужаку отработанной любезной улыбкой. Я постаралась скопировать выражение ее лица, но, кажется, безуспешно.
- К сожалению, небольшая накладка со станционным опреснителем, - повторила она для нового слушателя. - Наши люди уже работают. Вы можете подождать на платформе, пока они не закончат. Я поставлю вашу цистерну первой в очереди на заполнение и сообщу, когда ее можно будет забрать.
"Наши люди" в лице Ракеша наконец-то расслышали намек и растворились в толпе. Я сделала невозмутимое лицо, но удержать его не смогла.
- Где стоит опреснитель? - деловито уточнил человек-скала. - Может быть, мы вышлем свою команду ремонтников на помощь вашей?
Я представила себе коллективную попойку двух ремонтных бригад у сломанного опреснителя и слегка позеленела. К счастью, Лусине была рядом и, как обычно, не сплоховала.
- Вы тоже с "Фалкона"? - уточнила она, не прекращая улыбаться.
- Да, прошу прощения, - спохватился человек-скала и протянул руку для приветствия, чуть сдвинув в сторону своего капитана - не нарочно и, кажется, вообще этого не заметив. - Ростислав Железнов. Я по связям с общественностью.
У меня вырвался дурацкий смешок: мало того, что вырос Ростислав и впрямь на славу, так еще реакцию общественности на такие "связи" я оценить уже успела. Человек-скала укоризненно покосился в мою сторону, но тут Лусине пожала ему руку, и он резко потерял ко мне всякий интерес.
- Коллега, - протянула подруга, врубив обаяние на максимум, и чуть повернулась, словно нарочно закрывая меня от капитана и его специалиста по связям с общественностью.
Я поняла намек, пробормотала под нос никому не нужные извинения и попыталась шмыгнуть мимо. Но не успела пройти и пары шагов: на этот раз меня поймал паренёк в форме младшего инженера-механика - кажется, новенький, потому что имени я никак вспомнить не могла, а вот в лицо узнала.
- "Королевна" готова, - деловито сообщил он. - Осталось только загрузить цистерну с водой, и можно стартовать.
Он ещё не договорил, а я уже обречённо прикрыла глаза.
- Цистерну с водой? - зашипел капитан Соколов, и без того раздосадованный тем, что внимание Лусине теперь было приковано вовсе не к нему. - Так вот какая у вас накладка с опреснителем?!
День определённо не задался.
ГЛАВА 2. Без соли не сладко
...но останавливаться на достигнутом не собирался.
- Только что приводнился "Звездный поток", - бодро сообщил голос диспетчера в наушниках. - На борту госпожа Гильмутдинова с дочерью. Получен запрос на личную встречу с владелицей станции.
Я сосредоточенно уставилась на панель управления под пальцами. Виртуальный экран сочувственно подмигнул зелёными цифрами, отсчитывающими минуты до старта.
Конечно же, тетя Алия никак не могла прилететь в другой момент, когда я не буду сидеть в ракете наизготовку. А позвонить заранее - это вообще не ее стиль, этак недолго дать любимой племяннице шанс улепетнуть на орбиту!
- Распорядись найти им комнату, - велела я, машинально прикидывая: три часа на полет до "Новой Кубани", час на разгрузку и дозаправку, плюс обратная дорога... нет, к моменту моего возвращения тетя дойдет до точки кипения, и никакие прелести отдыха на морской платформе не усмирят ее гнев. Особенно с поправкой на отсутствие пресной воды. - И найди Лусине, - я тяжело вздохнула и принялась выпутываться из системы креплений, призванной удержать пилота в кресле, даже если вся ракета развалится. - Передай, что сегодня она летит в "Королевне" вместо меня.
- Принято, - повеселевшим голосом откликнулся диспетчер и отключился слишком поздно, чтобы я не услышала, как он кричит стюарду по другой линии: - Сегодня на "Королевне" летит настоящая королевна, тащи скафандр!
Я прикрыла глаза, наощупь отстегивая знакомые до каждой ниточки ремни. Ситуация была не нова. Лусине всегда нравилась людям больше, чем я, и в этом некого винить.
Жизнь на станции - кошмар интроверта. Разумеется, люди замечали, как сильно меня напрягает общение и теснота, и это едва ли добавляло мне очков: кому приятно осознавать, что собеседнику с тобой неуютно? - а вести себя спокойно и непринужденно у меня получалось только с ближним кругом. Очень узким, надо признать, поскольку состоял он из одной Лусине. С остальными я предпочитала придерживаться нейтрально-вежливого тона, и он выстраивал вокруг меня прозрачную, но непроницаемую стену отчуждения.
Да и к чему персоналу станции дружить с ее владелицей? Начальству положено выдерживать некоторую дистанцию, чтобы не уронить авторитет. Для задушевных бесед у меня была Лусине, а для одиночества и отдыха - "Королевна".
Словом, расстраиваться было не из-за чего. Только не расстраиваться никак не выходило.
Открыть, что ли, вакансию штатного психолога на станции? Не одной же мне нужны его услуги...
Из "Королевны" я выбралась, погруженная в серьезные размышления о новой штатной единице, но снаружи ждала Лусине - уже в комбинезоне под скафандр, такая счастливая и сияющая, что все печали и думы как ветром сдуло.
- Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! - затараторила она и сходу бросилась с объятиями - заодно и шлем открутила, хотя в первое мгновение показалось, что сейчас мне в порыве благодарности шею свернут. - Я привезу что-нибудь вкусненькое!
Как раз в этом я не сомневалась. В таких вопросах Лусине никогда не подводила.
- Абрикосы, - мечтательно мурлыкнула я и, дождавшись, когда скафандр расстегнут, выкарабкалась из него спиной вперед. - Или яблоки...
- Что найду, - развела руками Лусине и юркнула в соседний скафандр: мой ей был предсказуемо не по размеру.
Я проникновенно сообщила, что в ее же интересах найти абрикосы, и весомо прикрутила шлем к скафандру. Лусине вымученно улыбнулась из-за прозрачного щитка и нырнула в "Королевну". Я с лёгкой завистью проследила за тем, как она задраивает за собой люки, и решительно нацепила на запястье смартфон.
Смартфон коротко тренькнул, выводя на изогнутый экран полный адрес, не иначе, скопированный из листа размещения. Тете с племянницей выделили номер в отеле - на первом этаже, правда, но расположение гостиницы позволяло гордо именовать любую комнатушку люксом с видом на море. Разумеется, мы так и делали - это здорово помогало при решении конфликтов.
Мне следовало бы об этом помнить. Как и о том, что конфликт с "Фалконом" и его просроченным стартом решался с привлечением тяжёлой артиллерии.
Тогда я бы не слишком удивилась, когда в коридоре гостиницы меня подкараулил "заместитель по связям с общественностью".
Теснота морской платформы постепенно разрушает любые представления о приватности и личном пространстве. Для любого члена команды было чем-то совершенно нормальным поймать меня за рукав, хлопнуть по плечу или схватить за запястье. Привлечь внимание иначе слишком трудно: в технических отсеках вечно царит людской гомон и шум моторов, и докричаться до кого-либо - та ещё задачка. Прикосновения я не любила, но вынужденно притерпелась.
Ростислав Железнов заработал себе пару очков уже тем, что ему тактильный контакт не понадобился. Человеку-скале было вполне достаточно шагнуть наперерез - я сама затормозила и вскинула взгляд.
- Да?
- Уделите мне минутку? - пророкотал он.
- Уже, - вздохнула я и прижалась плечом к стене, освобождая постояльцам место для прохода.
Мимо меня незамедлительно проскочила не вполне трезвая компания в мокрых купальниках. Возле Ростислава им пришлось выстроиться в цепочку, и он, недолго думая, распахнул ближайшую дверь и сделал приглашающий жест.
- Это кладовая уборочного инвентаря, - заметила я, рассеянно размышляя о том, кому нужно прописать втык за открытую дверь.
Ростислав заглянул внутрь и невозмутимо шагнул через порог.
- Зато здесь никто не носится как ошпаренный, - отметил он и вжался спиной в стену, ногой отодвинув в сторону внушительный пылесос.
В ответ на движение в кладовой вспыхнул свет, и стало очевидно, что самый пыльный предмет в гостинице, если не на всей платформе, - это, собственно, сам пылесос, оставивший на штанине дорогого гостя длинный сероватый след. Ростислав нагнулся, чтобы отряхнуться, и только чудом не вписался лбом в стеллаж с моющими средствами.
Жизнь в стеснённых обстоятельствах морской станции была определённо не для него. А уж как, наверное, весело человеку таких размеров в космическом корабле!..
- Почувствуй себя слоном в посудной лавке, - проворчал он, словно подслушав мои мысли, и отработанным жестом поймал пустую канистру, стоявшую слишком близко к краю.
Вероятно, во всем было виновато движение воздуха или едва заметный уклон пола, появившийся под человеческим весом, но первой моей мыслью было наличие у Ростислава собственного гравитационного поля.
К счастью, я не испытывала особых сложностей с тем, чтобы держать подобные ассоциации при себе.
- Минутка, - напомнила я и тоже шагнула в кладовку.
Внутри стало совсем тесно и несколько душновато - а людской поток в коридоре тут же захлопнул дверь и понёсся дальше, довольный собой.
- Или две, - усмехнулся Ростислав и выпрямился - кажется, для дополнительного психологического давления. - Я хотел переговорить насчёт воды.
Об этом я и так догадывалась.
- К сожалению, я никак не могу ускорить ремонтные работы, - отозвалась я, призвав на помощь все запасы терпения. - Ваша цистерна стоит первой в очереди, ее уже погрузили на рельсы и подогнали к выпускным трубам. Как только в опреснителе заменят фильтры, заполнение начнется автоматически.
- Это я понял, - легко согласился Ростислав. - Вообще-то я просто подумал, почему бы вам не позволить нам с ребятами провернуть то же самое, что вы сделали с цистерной для агростанции? В каждом номере гостиницы есть свой портативный опреснитель, мы можем собрать их и начать заполнение, не дожидаясь замены фильтров. Нужно только ваше разрешение на посещение отсека с цистерной.
- Вы на этом сэкономите минут пятнадцать, - озадаченно заметила я. - А ваше окно для вылета, боюсь, перенести на такой малый срок не выйдет.
- Ага, - подтвердил человек-скала и широко улыбнулся. - Зато ребята будут при деле, а не в баре, и кэп перестанет рвать и метать. - Он наморщил лоб и передёрнул плечами: - Ну, во всяком случае, метать. За рвать не поручусь.
Я постаралась не скрипнуть зубами. Бесплатная стоянка и пять комнат в гостинице, транспортировка цистерны, смещение очереди - а теперь они ещё и в бар не пойдут?! Да ещё в технические отсеки их пускай, не прошедших инструктаж...
- Давайте сделаем так, - хмуро предложила я. - Если ваш капитан так радеет за здоровый образ жизни, вы можете подать личный пример и устроить заплыв в огороженной зоне. Для постояльцев услуги пляжа бесплатны.
Ростислав с виноватым видом заломил брови.
- Боюсь, ребят будет сложновато выгнать куда-либо, где нет выпивки и женщин, без приказа капитана. А приказывать команде возрастных мужиков кататься с водных горок как-то... - он развел руками и едва не снёс многострадальный стеллаж.
Я покосилась на его ладони и подумала, что такой вес горки могут и не выдержать, но собралась с духом и честно призналась:
- К сожалению, больше ничем не могу помочь.
- Даже пойти на пляж и подать личный пример? - подначил Ростислав.
Первый ответ, просившийся на язык, я проглотила. И второй тоже. С третьей попытки мысли вернулись в конструктивное русло, и у меня наконец получилось удержать на лице нейтрально-прохладную гримасу.
- Моей команде не требуется личный пример, - спокойно произнесла я и даже сумела удержать при себе некорректное "в отличие от вашей". - Прошу прощения, у меня назначена встреча.
В полном соответствии с законами подлости свет в кладовой выбрал именно этот момент, чтобы погаснуть: мы слишком долго не двигались, и автоматика посчитала, что в помещении больше никого нет.
Разумеется, стоило мне сделать шаг, как диоды снова вспыхнули, но я уже вздрогнула от неожиданности и машинально отступила в сторону, как всегда делала, чтобы избежать столкновения.
Задетый плечом стеллаж предупреждающе скрипнул, и я вжала голову в плечи, ожидая удара.
Пустых канистр с краю оказалось три штуки, и при падении они загрохотали так, что заглушили все голоса из коридора и даже далёкий гул стартующей "Королевны". Только по голове досталось не мне, а Ростиславу - он успел шагнуть навстречу и нависнуть надо мной, упёршись руками в противоположную стену.
- Боже, вы в порядке? - всполошилась я: снизу было темно, жарко и вообще ничего не понятно.
- Поделом мне, - невнятно пробормотал непрошеный спаситель и оттолкнулся от стены, чтобы растереть загривок, и тут же заявил на правах пострадавшего: - Я не хотел вас обидеть, правда.
Ага-ага. Поэтому и поставил в один ряд с гипотетическими женщинами, которые должны были бы развлекать его команду и всячески перетягивать внимание от выпивки.
Мужчины!
- Я учту, - скупо сообщила я и, убедившись, что пара-тройка лёгких ударов по голове пошла человеку-скале исключительно на пользу, всё-таки улизнула к тете Алие.
ГЛАВА 3. Хлеб за солью не ходит
В особом люксе для дорогих гостей все было как обычно: панорамное остекление открывало вид на залитый солнцем балкон, под которым неустанно плескались беспокойные темные воды, - это хоть как-то компенсировало извечную нехватку площади и позволяло не обращать внимания на то, что обстановка комнаты, в общем-то, состояла из двух узковатых кроватей да пары тумбочек. Обеденный столик с плетеными креслами - и тот пришлось вынести на балкон.
Зато распорядитель предусмотрительно подал в номер сразу два комплимента от отеля - из них получился вполне пристойный завтрак, который тетя Алия поглощала с отменным аппетитом. Ее дочка Фая, напротив, сидела с идеально прямой спиной и напряженно вслушивалась в прибой, не притрагиваясь к еде, и на фоне матери казалась особенно тонкой и хрупкой, как тростинка.
- Доброе утро, - сдержанно произнесла я и сразу уселась на перильца.
Фая покосилась на меня, на волны внизу - и слегка позеленела, но вежливо поздоровалась в ответ. Больше ничего она говорить не стала. Я тоже, потому как мы обе имели весьма четкое представление о том, что будет дальше.
Тетя Алия была замечательной женщиной. Внимательной, чуткой и доброй. В каждой дружной семье есть такая: бесспорный матриарх, к которому тянутся неосознанно и непреодолимо - в поисках то ли мудрости, то ли душевного тепла. Это к ней за помощью бросались все родственники и друзья, когда что-то шло не так, за ее советом были готовы лететь хоть на Марс, а на столе у нее неизменно появлялось что-нибудь этакое, что не способен повторить ни один шеф-повар. У нее для всех и каждого находилась свободная минутка и слова поддержки.
Очень много слов поддержки.
Я даже не пыталась вклиниться в их поток, немедленно извергнувшийся после приветствия. Только кивала, принимая к сведению, что у Фаи с мужем возникло некоторое недопонимание, и кузине нужно время, чтобы все обдумать. Ее муж, конечно, хороший человек, но даже у хороших людей бывают плохие дни. Немного времени порознь (может быть, несколько недель?) пойдет исключительно на пользу...
- Конечно, - легко согласилась я, уже понимая, к чему тетя клонит. - Вы можете провести отпуск на "Морской ступени", номер в вашем распоряжении на две недели. Хотя готова поспорить, что Назир одумается раньше.
- Не одумается, - тихо вздохнула Фая и понурилась.
Тетя Алия погладила ее по спине и адресовала мне длинный выразительный взгляд, который, очевидно, должен был продлить им номер до тех пор, пока Назир не осознает, какое сокровище упустил.
Насчёт сокровища я была, в общем-то, согласна. Насчёт гостиницы - уже нет.
- Что у вас случилось?
Тетя Алия поджала губы, всем видом намекая, что я могла бы проявить чуть больше такта, но тут Фая, просидевшая весь разговор бледной тенью себя самой, вдруг вскинула подбородок, выпалила:
- Я беременна! - и покраснела.
Кажется, я окончательно пала в глазах тети, когда вместо радостного взвизга и поздравлений автоматически выдала:
- И что думаешь делать?
- Как что?! - всплеснула руками Алия. - Это же ее ребенок!
Я пропустила ее слова мимо ушей.
- В любой поликлинике потребуется согласие отца на сохранение беременности. Иначе вам не выдадут сертификат на курсы воспитательной работы, а без их окончания разрешение на ребенка не получить.
Больше всех краткая справка по нововведениям Семейного кодекса задела тетю Алию: она, как ни крути, родилась и выросла в те времена, когда контроль за рождаемостью преследовал совершенно иные цели: сохранение нации, языка и культуры, поддержание численности армии и налогоплательщиков, - и современные поправки наверняка казались тете дикостью. Сама-то она ещё успела родить двоих детей и воспитать их по своему усмотрению, но Фая уже должна была ограничиться одним - и решать за Назира, от кого будет его единственный ребенок, не имела права.
А о сохранении национальной культуры и языка при такой тесноте и постоянных миграциях населения речи уже точно не шло. Сейчас все государства больше переживали о том, чем прокормить всю эту ораву и куда девать отходы. И выход видели всего один: снижение численности людей, даже если ради этого придётся наступить на старые грабли*.
{Прим. авт.:
Зарина говорит о политике "одна семья - один ребёнок", проводившейся в Китае не так давно - в 1979-2015 гг. Политика сдержала рост населения, но привела к острой нехватке молодых женщин: оказавшись ограниченными в числе детей, люди предпочитали оставлять мальчиков, считая их наследниками и хранителями рода. На данный момент, если верить Википедии, в Китае разрешено иметь двух детей в семье.}
- Это же варварство! - возмутилась тетя Алия. - Как ты можешь... - она осеклась и глубоко вздохнула, с заметным усилием успокаиваясь. - Тебе, наверное, сложно понять, но попробуй поставить себя на место Фаи. Этот ребенок - он уже есть. Он заслуживает шанса.
Я отвернулась. Равнодушное море несло свои волны одну за другой, размеренно и неспешно, и его никак не занимали людские дрязги и споры о вопросах, на которые не было правильных ответов.
Фая носила не просто ребенка - моего наследника, потому что своих детей у меня, похоже, никогда не будет. И, откровенно говоря, я тоже хотела увидеть, каким он станет, - черт, наверное, больше всего на свете! - но это не значило, что если уж очень хочется, то можно лишить права свободного выбора и Назира, и саму Фаю.
- Я хочу его оставить, - твердо сказала кузина и с какой-то бессознательной щемящей нежностью прикрыла ладонью плоский ещё живот. - Но Назир...
Я потерла переносицу.
Назира я, пожалуй, тоже понимала. Ребенок, когда ты сам ещё не так чтобы особенно взрослый, - это тяжело и страшно.
С другой стороны, другого шанса у него могло и не быть. Если уж женщина способна сама забеременеть (да ещё незапланированно!) и выносить ребенка без врачебной помощи в наше-то время, когда под словом "экология" по умолчанию подразумевалась какая-нибудь очередная катастрофа, нужно ловить момент, не раздумывая. А то провозилась одна такая, просомневалась...
А теперь вот какого-то черта опять пытается принимать решения за других людей, у которых и своя голова есть.
- У вас есть время все обдумать и взвесить, - примирительно сказала я. - Это важный шаг для вас обоих. Оставайся и отдыхай. Поговори с Назиром, когда будешь готова.
- В наше время тебя бы уже выпороли, - проворчала тетя Алия, - если не физически, то словесно - точно.
Вероятно. Но времена меняются - и я не могла назвать ни одного случая, когда это было однозначно хорошо или стопроцентно плохо, но спорить с тетей Алией о том, что решать следовало отнюдь не нам с ней, точно не собиралась.
- На "Морской ступени" нет ни одного врача нужной специальности, - напомнила я ей вместо этого. - Это перевалочный пункт с базой отдыха, а не постоянное поселение. Фае так или иначе не удастся пересидеть здесь всю беременность. А уж не считаться с мнением отца было дикостью и до принятия поправок к Семейному кодексу.
Вероятно, у тети нашлось бы, что возразить (как и у всех противников поправок), но назревающих спор прервала звучная вибрация моего смартфона, и я машинально поднесла запястье к лицу.
Экран среагировал на движение и выбросил вверх новое сообщение с экстренной меткой: "На "Новой Кубани" авария. Лус не справилась с управлением. Хирургическая бригада уже здесь, но им не на чем лететь, "Королевна" нуждается в ремонте".
Я похолодела. Чёртовы компенсаторы! Мита их так и не заменила!
- Что там? - насторожилась тетя Алия.
- Вы на гидроплане или планетолете? - спросила я одновременно с ней и тут же мотнула головой, не дождавшись ответа: - А, "Звездный поток", точно... черт! Я потом объясню! - пообещала я и пулей вылетела из номера, на ходу набирая диспетчера.
В коридоре, как назло, было ещё больше народу, чем днём. Я воткнула гарнитуру в ухо и прижалась к стене, пробираясь в сторону доков.
- Срочно нужен список кораблей на стоянке! - выпалила я, едва диспетчер принял вызов, и тут же зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. - Нет, не так... нам нужен корабль для хирургической бригады. У каких грузовиков в доках есть шаттлы на семь-восемь человек для самостоятельного старта в космос на малые расстояния?
Диспетчер, похоже, тоже успел прийти к мысли, что шаттл придется арендовать, а потому ответил почти сразу:
- На восемь человек - только у "Фалкона", у остальных стандартные шаттлы на три и на пять человек. Разыскать капитана Соколова?
Я обречённо провела ладонью по лицу. Сегодня определённо не мой день...
- Вызови сразу в доки. Я буду ждать у администраторской стойки.
К чести капитана Соколова, в доки он прибыл без промедления. А что в мокрых плавках и с полотенцем на шее - так личный пример этим чреват.
Правда, я все равно успела известись и по самые гланды озадачить администратора, которому предлагалось сдирижировать срочный вылет в течение четверти часа. Капитан не избавил администратора от дикой задачки, но, по крайней мере, отвлёк меня - терпеливо выслушал, не меняя выражения лица, покивал - и тут же заработал себе сотню очков.
- Шаттл в вашем распоряжении, - сразу четко сообщил он и перекинул на мой смартфон коды доступа, не тратя время на торги и расспросы. - Но вам придется найти на него пилота.
- А... - я несколько растерялась: самой мне пассажирские шаттлы пилотировать не доводилось, и отличия в управлении я банально не представляла - а они наверняка были: шаттлы обычно дорабатывались под конкретный корабль и чаще всего представляли собой тех ещё монстров Франкенштейна. Разобраться с ними сходу было весьма нетривиальной задачей. - А ваши пилоты?
- Оба в стельку, - таким ледяным тоном сообщил капитан Соколов, словно я лично спаивала его экипаж или, по крайней мере, была обязана найти на него управу.
- Черт, - беспомощно выдохнула я и махнула рукой. - Ладно, попробую сама. Спасибо.
Я уже подорвалась было к "Фалкону", чтобы сразу отстыковать шаттл от корабля - заодно бы хоть немного рассмотрела управление, пока для меня ищут окошко для вылета, - но тут капитан всё-таки снизошёл и велел со вздохом:
- Возьмите с собой Ростислава. У него нет лицензии пилота, но на этом шаттле он уже летал.
Я оставила при себе все комментарии касательно нелицензированных полетов и деловито кивнула:
- Спасибо, - и помчалась к кладовой со скафандрами, на ходу требуя у смартфона отправить хирургическую бригаду в доки и захватить с собой медикаменты: на орбите едва ли есть стабильно снабжаемые аптеки. Там и госпиталя-то как такового нет!
И думать об этом, наверное, пока не стоило. Сделать я что-либо не могла, а беспомощность только усиливала тихую истерику, в которую я скатывалась все глубже и глубже. Мне казалось, что с каждой минутой шансы спасти Лусине становятся ниже.
Хотя я, растяпа этакая, даже не спросила, насколько все плохо!