Может быть, в это трудно поверить, но когда-то я была очень тихой, и меня считали безобидным и милым ребенком. Тем не менее, у меня имелись две пламенные страсти, ни одна из которых не завершилась успехом. Первой была медицина, второй - авиация. Рядом с домом, прямо за малым стадионом московских армейцев был маленький военный аэродром, куда детям и взрослым гражданским вход был запрещен, а в березовой роще - располагались казармы и семейные общаги военной части, номер... не помню какой.
Там жил мой приятель Камиль с папашей, который этим аэродромом и командовал. Как-то мы сидели у них дома, и распивали чаи с баранками. Папа приятеля был дома, и, как обычно, в неуставном градусе. Он, кажется, в уставном, родном семействе, отродясь не появлялся. Но мы - дети, почему-то все его изречения воспринимали всерьез. Все ж таки настоящий ас, летчик Божьей волей и ветеран необъявленных советами войнушек. Тогда-то мне и пришла в голову мысль воспользоваться блатом и напроситься покататься. Тот долго слушал мои доводы, про "бредить небом и рваться за штурвал", а потом отрезал: "Докажешь, что высоты не боишься, возьму. Уставу наперекосяк!"
Как доказать ему все это, когда он на аэродроме - по 14 часов в день, я не знала, Камиль тоже не подходил, как свидетель, он учился в китайской школе, где-то на окраине Москвы, и встречались мы с ним не так часто, как нам хотелось бы. Тогда-то я и решила сначала доказать это себе самой, тем более, что толком не знала, боюсь я высоты или нет.
Я своровала в спортзале подготовленный для выбрасывания лохматый канат, подговорила своего соседа по парте меня подстраховать, и в тот день, когда вся школа убыла на коммунистический субботник, мы с Сашкой принялись за дело. На 4-м этаже школы, типичной сталинской конструкции имелся удобный карниз. По нему можно было пройтись, если не смотреть вниз, относительно спокойно, если Сашка будет держать страховку. Если испытание будет пройдено, тот же Сашка должен был идти со мной в гости в гости к Камилю и все подтверждать. О другом варианте финала никто не задумывался. Однако именно с канатом и начались сложности, он не желал держаться на моей талии, соскальзывал и грозил подвести в самый ответственный момент. Со злости, я решила продефилировать по карнизу - без страховки, а Сашка просто внимательно следить за мной. И вот вылезаю я из окна, делаю несколько шагов и вдруг просто шкурой чувствую взгляд. Не Сашкин, откуда-то снизу...
Далее все происходило, как в немом кино. Одноклассник вытягивает руку из окна, я понимаю, что где-то опасность, втискиваюсь с его помощью в окно (влезать обратно оказалось намного сложнее, хотя высоты я так и не испугалась), а буквально через несколько минут в дверях появляется пунцовая, как вишня, моя любимая биологичка Лидия Е.
Видели бы вы ее глаза! В них БЫЛО ВСЕ! От лицезрения ее состояния я чуть не грохнулась в обморок, и ведь именно от меня - беззащитной тихони - она этого не ожидала. Совершенно случайно задержавшись в школе, она спокойно вышла из здания, намереваясь поддержать трудовой этузезизм параллельного класса, и тут, что-то заставило ее задрать голову к небу...
Я не знаю, почему она не ругала нас, а особенно, меня, может, не смогла из-за шока. До сих пор - загадка, почему она не настучала на нас родителям, но пятерки по биологии с тех пор я не получала никогда. А на вступительных в 1-й мед, я срезалась именно на ее предмете, напрочь позабыла строении системы пищеварения кольчатых червей. С тех пор с отцом Камиля я больше не разговаривала, потом их перевели служить в Германию. А две мои мечты - медицина и авиация - так и остались нереализованными, хотя позже я и закончила медучилище с красным дипломом, но, увы, врачом не стала, перелетала на всех возможных самолетах, вплоть до "Ан-2" и "Геркулеса", но все - пассажиром, а высоты не боюсь до сих пор. Но толку - чуть.
