Мне было 34, когда я пошла призываться в израильскую армию. Мне дали пройти тесты, не посмотрев внимательно в теудат-зеут на возраст доброволки. Выгляжу я очень молодо. Девчонок в тот день больше не было. "Ты можешь выстрелить в человека?" - спросил он меня ехидно. "Это в кого, в террориста, что ли?" - ответила я, ничтоже сумняшися.
В тот день в лишкат-а гиюсе Тель-а-Шомер (призывном пункте Тель-Авивского округа) было 6 американцев и 4 латиноса, которые дико орали на начальника призывного пункта, тоже латиноса. Текст звучал следущим образом: "Вы не берете нас на милуим (военные сборы)! Вы нарушаете наши гражданские права! Не позволим!". Мне отказали по возрасту, который ни в какие их рамки не лез, им - потому что они 10 лет не жили в Израиле, а значит, потеряли квалификацию.
Я присоединилась к общему ору. Мы все хотели защищать свою родину. Начальник тоже орал, что так вот, каждый раз, что сладу нет с этими сумасшедшими! Живите, мол, спокойно. После часа диких криков по-восточному с английским и испанским акцентами, перемежавшимся с моими криками о половой дискриминации, он занес в списки четверых ребят помоложе.
Остальные гордо свалили с криками, что будут жаловаться самому высокому начальству, и что ему еще покажут "ебена мать". Меня никуда больше не вызывали. И я не чувствовала себя героиней-патриоткой, только - глубокое разочарование. Скоро пойдет в армию моя дочь.
А я стала писать про армию в русскоязычную газету, не вылезая из мест горячих событий. Как-то мы встретились с ним на очередном призыве, откуда я делала репортаж. Я знала, что у одной из женщин из России, провожающих племянника на призыв, в боевых войсках погиб единственный сын. Что у другой - из Марокко, провожающей дочь, не вернулось двое. Я уже многое знала. Во многих знаниях этих таились многие печали.
Офицер меня вспомнил, и сказал, что земля хоть и круглая, а судьба у нас у всех одна."Эйн, кмо Арец шелану!" (Нет такой земли, как наша!)
Вспоминается фраза из фильма "Офицеры": "Есть такая профессия, сынок, защищать Родину". Я всегда была скептиком, невидела высокий штиль, но моей Родины - там или здесь, это никак не касается, как выяснилось.
И еще - я не пойду на праздник города, не потому что боюсь терактов, а потому что это - грех - устраивать праздник, после такого.