|
|
||
Шампанское для моей девушкиМои первые эксперименты по виноделию относятся к тем, теперь уже довольно далеким временам, когда в Советском Союзе набирала силу антиалкогольная кампания. Если кто помнит, в период развитого социализма из спиртного и так-то ничего приличного не купишь, а тут и вообще ничего не осталось. Вино-водочные "точки" все поприкрыли. Оставили по одному магазину на район и стали наблюдать, что из этого получится. Отстоишь пару часиков в гигантской очереди, а в результате: только водка, и та по лимиту - одна бутылка в одни руки. Приличного вина уже и забыли, когда видели. Бормотуха - и та испарилась. Исчезли с прилавков даже такие "бестселлеры", как "777" (три топора) , "Плодово-ягодная" (плодово-выгодная), "Агдам" (как дам!) и прочая муть. А уж про "Шампанское" и говорить не приходится - это слово вышло из обихода еще задолго до описываемых событий. Зато соков стало - хоть отбавляй. Прилавки заставлены пыльными рядами трехлитровых банок, с наклеенными вкривь и вкось этикетками. Соки, в основном, виноградные, причем, весьма приличные на вкус. А некоторые даже напоминают сорта хороших коллекционных вин. То есть уцелевшие виноградники пустили на соки. Ну, так и на том спасибо! Мы люди советские, образованные, к экспериментам приученные, быстро сообразили, что к чему. Первый рецепт я узнал от таксиста. Он объяснил, что самое простое, на что способен человек, так это сделать вино из виноградного сока. "В трехлитровую банку сока засыпаешь кружку риса - обычного кубанского. Ставишь банку под кровать подальше от солнечного света, и запасаешься терпением. Через пару недель можешь снимать пробу. Но лучше выжди месяц. Кайф - неповторимый, ощущения - непередаваемые. Рецепт старинный, шоферский, проверенный в полевых условиях" Заправил я бодягу по означенному рецепту, поставил банку в свой шифоньер, чтобы свет на нее совсем не падал, и стал ждать. К особо терпеливым я себя не отношу, поэтому раза по три в день заглядывал туда и наблюдал, как дело движется. Где-то через неделю появились первые пузырьки. Процесс пошел! Первую пробу снял дней через десять. Разумеется, это было еще не вино, но уже и не сок! Что-то отдаленно напоминающее деревенскую брагу. Наверное, так и должно быть. Ага, вот и мушки появились - "пьяные мухи", как я их называю. Маленькие такие, черные, противные. В обычной обстановке их нет. Но стоит открыть бутылку пива или вина, так они тут как тут. Тоже кайф ловят. Кружатся над посудой, мельтешат перед глазами, в рот залезть норовят. Терпеть их не могу. Но тогда я им несказанно обрадовался, как радуются первым весенним скворцам. К концу второй недели процесс стал более оживленным. Веселей пошло дело. Подмывало попробовать, но я решил выдержать до окончания срока. Однако к концу третьей недели брожение стал увядать. Видимо вино уже почти созрело. Может, пора и начинать? Нет, стоп, потерпим еще неделю. К исходу месяца процесс окончательно заглох, а на поверхности появились какие-то пятна, напоминающие плесень. Все, пора. Я решительно наполнил стакан и первым делом поднес его к носу. Пахнуло чем-то таким, как если бы долго не стирать носки. Осторожно попробовал - вроде не отрава, но, конечно и не вино, и даже не брага. Выпил и стал ждать. С первого стакана вожделенного кайфа, увы, не наступило. Не возникло даже характерного ощущения той внутренней теплоты, которое обычно наступает после первых глотков вина. Мушек, кстати, тоже не появилось. Может вылить? Но ведь столько трудов! Короче, выпил еще два стакана. Состояние довольно необычное, однако на кайф не похожее - скорее, состояние отупения. Я взглянул на себя в зеркало и испугался. Выражение лица, какое-то застывшее; зрачки неестественно расширены. Вскоре потянуло на сон. Я решил более не испытывать судьбу, пошел в туалет и вылил все это пойло в унитаз. Там же возле него задержался на некоторое время, чтобы сохранить себе жизнь. Короче, фокус не удался. Либо я отклонился от технологии, - света на банку много нападало, - либо таксист решил надо мной немного пошутить. Но отступать я не собирался и решил поставить это дело на научную основу. Пошел в библиотеку - в научную. И там, первым делом, заглянул в Большую Советскую Энциклопедию. Прекрасное, кстати, издание - много интересного для себя почерпнул. Главное, что я из нее вынес, так это то, что спирт производится из сахара и дрожжей. Причем из одного грамма сахара образуется столько-то миллиграммов спирта. Правда, иногда, вместо спирта можно получить уксус. Остальное - углекислый газ. И весь процесс брожения описан в мельчайших деталях. Не долго думая, я купил очередную банку сока и кинул в него столовую ложку дрожжей. Через несколько дней появились первые пузырьки, а еще через несколько дней пошло дружное брожение. И "пьяные мухи" веселым роем закружились вокруг этой банки. На третьей неделе я не вытерпел - не было сил уже терпеть. Тем более, что процесс стал затухать, и я решил более не испытывать судьбу, и не дать вину скиснуть раньше, чем я его начну пробовать. После первого же выпитого стакана я понял, что достиг цели. Конечно, на вкус это была самая заурядная бражка, но ведь это было только начало! Вскоре в животе разлилось приятное тепло, и процесс брожения продолжался уже непосредственно в нем. Через полчаса я уже тихонечко пел под гитару любимые туристские песни, а на столе стояла наполовину пустая трехлитровая банка. Как оказывается все просто! И в очередях стоять не надо. А если посчитать затратную сторону, то экономия получалась в разы, что для моего студенческого кармана было хорошим подспорьем. Как тут не сказать спасибо партии и правительству! Следующим рубежом стало повышение крепости напитка. Поскольку по теории количество спирта пропорционально количеству исходного сахара, я старался выбирать соки послаще, и дрожжей туда добавлять побольше. Была, правда, и попытка заменить сок обычной водой, добавив в нее обычный сахар. Но вскоре я отверг это направление, как неприемлемое: так можно запросто скатиться к малокультурному пьянству - заквась ведро бодяги и черпай потом ковшами. Нет, нет, это не для меня. Тем более, что вскоре начались серьезные перебои и с обычным сахаром (понятно по какой причине) . В печенье его уже не добавляли. В конфетах вместо него была какая-то белая пудра. А вот соки, слава Богу, не исчезали. И я стремился добиться такой степени совершенства, когда вино станет крепким и приятным на вкус. Я покупал соки различных сортов, разливал их по баночкам меньшего калибра и, добавляя туда различные пропорции дрожжей, пробовал на вкус. Вел даже специальный дневник и записывал в него все свои наблюдения и ощущения. Не все шло гладко. Иногда получалась просто какая-то дрянь, от которой отказывались даже мухи. Но я не унывал и продолжал свои опыты. Слабое брожение - добавляем дрожжи. Бурное брожение, но дрянной вкус - перебор с дрожжами. Слабая крепость - не достаточно сладкий сорт винограда... И так далее. Наконец, после нескольких месяцев упорных экспериментов, я пришел к выводу, что существует некий предел крепости - где-то градусов в 10 - 12, крепче которого брага уже не станет. А при попытке форсирования, получается та самая дрянь. Ну и ладно. В конечно счете, по крепости меня это вино вполне устраивало. Однако, по вкусовым качествам, откровенно говоря, это было пока еще натуральное фуфло. Поэтому следующий этап заключался в улучшении вкусовых качеств производимых напитков. Я опять отправился в библиотеку за знаниями. Порывшись по каталогам, нашел несколько книг по виноделию. К сожалению, это были книги посвященные промышленной технологии изготовления вин. Но кое-что полезного из них я все же извлек. Попытался выделить главное. Основной вывод, который я для себя сделал, это то, что дрожжи дрожжам рознь (сколько тонкостей!). Я то использовал так называемые хлебные дрожжи, которые хороши для изготовления плюшек. А в виноделии нужны специальные дрожжи, а иногда лучше и без них обойтись - само забродить. Но для быстрой закваски вместо дрожжей сойдет и изюм. Причем, желательно тех же сортов, что и исходный виноград ну, а в нашем случае - виноградный сок. Заменил в итоге дрожжи на изюм. "Куда же смотрели твои родители? - спросите вы. - Развел сынишка в квартире, понимаешь, целый винокуренный завод. Сам постоянно поддатый, мухи роем, а родители ничего не видят и не ощущают?" Должен пояснить, что мои родители жили в другом городе, в котором они меня и родили. А в тот момент я на время учебы в институте жил у бабушки. Бабушка же сама установила систему правил, которую не нарушали ни я, ни она. Например, она почти никогда не заходила в мою комнату и, уж тем более, не заглядывала ни в мой стол, ни в прикроватную тумбочку, ни в шифоньер. Договоренность у нас была такая - я сам за собой все мою, все убираю, сам за собой стираю, а в одиннадцать ноль-ноль, как пионер, ложусь спать. Девушек к себе не привожу. Музыку громко не врубаю. Бурных вечеринок с друзьями не устраиваю. Тараканов не развожу. Все. Это были основные конституционные ограничения. Далее, чем я там занимаюсь: на голове ли я стою, сижу ли с голой жопой на холодном полу или делаю что-то еще - ее абсолютно не интересовало. А, может быть, она и догадывалась о моих экспериментах, но в силу интеллигентности не лезла не в свои дела. Тем более, что пьяненьким я по комнатам не бродил - так, отхлебнешь полстаканчика и сидишь тихо как мышь, занимаясь своими делами. Самой большой проблемой было удержать все это в тайне. Подмывало принести "вино" в общагу и угостить друзей. Похвастаться своими достижениями. Но антиалкогольная компания набирала обороты и обстановка в общаге становилась небезопасной. За бутылку вина можно было запросто вылететь из института. А с моей бодягой меня вообще приравняли бы к самогонщикам, да еще и под статью, чего доброго, подвели бы. Так что, если и делился я с кем-то результатами своего труда, то только с очень близкими друзьями, и то под клятвой, что ни одна живая душа не узнает про мою подпольную деятельность. С изюмом процесс был не такой бурный и скорый, но вино получалось более качественным. Хотя окончательно от "бражного" привкуса мне избавиться так и не удалось. Строить же какие-то технологические установки, не было ни времени, ни возможностей. Дальнейшим направлением моей деятельности стало изготовление шампанских вин. "А, не замахнутся ли нам на Улияма, понимаете ли Шескпира?" - задал я себе вопрос словами провинциального драматурга из известного Рязановского кинофильма. В самом деле, что есть "Шампанское", если разобраться? То же вино, но недобродившее и закупоренное наглухо, так что сопутствующий брожению углекислый газ не выходит наружу, а скапливается внутри сосуда. Эффект же получается тогда, когда открываешь пробку и как джина из бутылки выпускаешь этот самый газ наружу. И что вы думаете? Первые же эксперименты дали весьма и весьма обнадеживающие результаты! Пробка вылетала точно также как из бутылки настоящего "Шампанского". При разливании в бокал мое псевдошампанское точно также шипело, а в животе оно точно также играло. В голове оно создавало точно такие же неповторимые ощущения. Но самое главное, оно стало вкуснее. Бражный привкус конечно остался, но это уже скорее только мне, как большому специалисту, и было возможным определить. Другие же вообще этого не замечали, так как забыли истинный вкус. Самым же трудным из всего этого было достать тару - сами бутылки из-под шампанского. В простую бутылку не разольешь - давление большое. Так рванет, что окна вылетят. Но помогло, что бережливые люди послевоенного поколения почти ничего не выбрасывали. У бабушки на балконе среди прочего хлама я обнаружил с десяток таких бутылок. И, что очень важно, почти все были с пробками. Проволочки правда на них уже отсутствовали, но скрутить их самому было делом не хитрым. С фольгой же дело обстояло еще проще - она продавалась рулонами в школьных отделах, как материал для детского творчества. Через какое-то время антиалкогольная кампания стала понемногу выдыхаться. То ли экономика уже достаточно надорвалась, то ли любимым руководителям уже самим захотелось немного расслабиться, но гайки начали постепенно ослабевать. И случилось так, что первое табу сняли с шампанского. Видимо, трудно было представить новогодний "Голубой огонек" без шампанского. В самом деле, куранты бьют двенадцать. Поблескивают шары на новогодней елке. А дикторы центрального телевидения Шилова и Кириллов, желая всем советским труженикам счастливого Нового года, чокаются чашечками дымящегося кофе... Слава Богу, до этого не дошло. А уж, когда самого генсека народ увидел с бокалом шампанского в руке, так и вовсе как будто раздалось одно общенародное всеоблегчающее "ф-у-у-у-у-у-у". В общежитии тоже послабления пошли. Хотя таких пьяных оргий, как прежде еще не затевалось, но за бутылку сухого вина, уже не выгоняли. С этих пор я стал время от времени носить свое "шампанское" в общагу и им угощать своих одногруппников. Это вызывало всеобщий восторг и уважение ко мне. Тем более, что в магазинах оно все равно не появилось, потому как разбиралось на половине пути к прилавкам. На вопрос: "где взял?", отвечал уклончиво - достал или родители прислали. Пустые бутылочки, разумеется, назад с собой забирал - бабушка, мол, заставляет сдавать. А сам запускал тару в повторное производство и производил все новые и еще более качественные сорта. Однажды, познакомила меня бабушка с очень симпатичной девушкой. Уговорила она меня пойти как-то в гости к одной своей фронтовой подруге. Посидим мол, наливочки домашней попьем, а ты нам на гитарке поиграешь и фронтовые песенки попоешь. Пришли мы в гости, а там сюрприз - девушка, моих примерно лет. Приветливая и довольно миленькая. Оказалось, что она также как и я приехала из другого города, чтобы учиться в вузе. Живет точно также у бабушки, и, примерно, на тех же правах, что и я. Выпили мы по стаканчику наливочки за знакомство и сидим, слушаем меня. А я пою про темную ночь и про землянку с тесной печуркой. Сам же на девушку поглядываю, да и она на меня... Наливочки в тот вечер выпили, надо сказать, в немалом количестве. Бабушки раскраснелись, развеселились. Вдруг, та, другая бабушка и говорит: "Ой, какой у тебя внук хороший - и в институте учится, и песни хорошие поет...". А моя бабушка, соответственно, внучку той бабушки расхваливает - какая она ладная, да проворная. Короче говоря, мы с благословления наших бабушек с Наташей - так ее звали - подружились. Обменялись телефонными номерами и стали время от времени встречаться. Нравы, тогда надо сказать были построже, да и девушка показалась мне такого высокого уровня воспитания, что я понял - не меньше года придется с ней дружить, прежде, чем удастся поцеловать. Да и то, как еще поцеловать - в щечку, осторожненько, чтобы не напугать. А перед этим сто раз подумать прежде, чем на такое решиться. В основном мы с ней гуляли по улицам. Но иногда она приглашала меня к себе на чашку чая. Аккуратненькие чашечки, серебряные ложечки, печенюшки и все такое прочее. Я же с ответным визитом приглашать ее не торопился. Да и куда приглашать - в свой погребок на стаканчик браги? Да и бабушкину конституцию еще никто не отменял. Но в один прекрасный день моя бабуля вдруг мне и заявляет: "А почему бы тебе к нам Наташу не пригласить?" Не то, что бы мне этого очень хотелось, но почему бы и нет? Посидим на кухне, поговорим с бабушкой про фронтовые подвиги старшего поколения, чаю попьем - она же меня приглашает. Короче, пригласил: мол, бабушка, очень хотела бы тебя у нас видеть ...да и я тоже буду очень рад. Началось все действительно с чая. Но не на кухне, а в гостиной. Сидели на диване, за журнальным столиком и чаевничали. Только-только какой-то разговор завязался, вдруг телефон заверещал. Бабушка с кем-то в полголоса переговорила и засуетилась: "Ой, ребятки, покинуть мне придется ваше общество. Подружке моей что-то плохо стало. Давление поднялось. Укольчик бы ей надо сделать. Только мне доверяет. Придется ехать. Ох, ох, надо ж такому случится. И ехать-то далеко - на другой конец города, - бабушка глянула на настенные часы. - Часа три уйдет не меньше. И отказать-то нельзя" . Засуетилась, засобиралась и убежала. Сидим мы с Наташей на диванчике почти рядышком. Сидим в неловком молчании - о чем говорить, не знаем. Темы куда-то все разом подевались. Вдруг она говорит: "Спой мне что-нибудь под гитару". "Нет, проблем, - говорю, - сейчас оформим". Принес из своей комнаты гитару, сел на стул, извлек минорчик и задумался. А о чем, собственно, петь-то? "Землянку" - не та аудитория. Высоцкого - тем более не та. Туристские песни желательно исполнять у костра. Эстрадных же песен я практически не пою. Думал, думал и придумал. "Знаешь, - говорю, - я под чаек спеть наверное не смогу. Давай, по бокалу шампанского выпьем, тогда уж я точно чего-нибудь придумаю". "Шампанского?! - она рассмеялась. - Откуда?" "Не важно, для такого случая найду" "Давай, - она пожала плечами, - сто лет не пила шампанского" Сходил я в свои "погреба" и вернулся с бутылкой шампанского. Самую красивую выбрал из четырех готовых. Тряпочкой протер, и изоленту с технологическими пометками оторвал. Этикетка, на ней, конечно, была уже не первой свежести, но кто на такие мелочи в те времена обращал внимание : за счастье считалось - ДОСТАТЬ! Зато проволока, фольга - как настоящие. Бах! Пробка в потолок. Вино в бокалы. Шипит, пенится. Красота! - За что пьем? - спросила она. - Как за что? За нас. Улыбнулась. Мы сдвинули бокалы. Я отпил малость и за гитару взялся. Спел первое, что на ум пришло. Название точного не припомню, но там были такие слова: "три года ты мне снилась, а встретилась вчера". Очень душевная песня - увы, но сейчас таких песен не услышишь. Пока я пел, она пила маленькими глотками мое "шампанское" и задумчиво смотрела на то, как я играю. После того, как я закончил петь и извлек последний аккорд, она на меня так выразительно посмотрела, как будто я сам написал эту песню и с ее помощью объяснился ей в любви. Ни слова не говоря, я отложил гитару, подсел к ней и, как можно осторожнее, поцеловал. А в ответ услышал то, что ожидал услышать менее всего: - Не так, - сказала она... На этом рассказ о виноделии разрешите прервать, а остальные подробности я опускаю, потому как это уже другой жанр... |
|