|
|
||
|
ООО "Любовь и верность". Компромат на учёного мэра. Из коридора вновь донеслись бравурные звуки турецкого марша, и в моей, забитой похмельным хаосом голове, стали появляться первые, логически связанные мысли: "Кто это там телембонит в такую рань?.. Надо было с вечера выключить мобилу... Интересно, кому это я вдруг понадобился?.. Может, по кошке новая информация?" Я слез с дивана и босиком прошлёпал в коридор. "Эй, сотик, ты где? На вешалке ты что ли? В куртке ты что ли, ёпт? - нет, звук вроде бы снизу. - Эй, скотина, ты где? Ага, в ботинок залёг! Как ты попал сюда, паршивец?" Я вытащил телефон из ботинка и нажал на кнопку ответа. В трубке послышался голос шефа. - Пьешь? - Качкин как всегда попал в точку. - Помилуйте, Михаил Семенович, бутылка пива. - Ладно. Есть срочное дело. Подъезжай прямо сейчас. - Что-нибудь по кошке? - Кошке? - Сиамской, Михаил Семенович. Забыли? По заявлению Сбарской. Я ведь не закрыл ещё это дело. - Кошка никуда не денется, погуляет с котами и придет. - Но Сбарская заявила, что она меня убьет, если я до конца недели не найду эту мурку. - Сбарскую я беру на себя. - А мой гонорар? - Костя, дело, о котором я говорю... Короче, это не телефонный разговор. Приезжай и все узнаешь. "Замутил чего-то старый лис". В кабинете генерального директора было накурено сильнее обычного: топор - не топор, но листок бумаги, наверняка, смог бы невесомо парить в облаках густого табачного дыма. Глаза Качкина блестели, выдавая волнение, а обыкновенно сухая и энергичная рука, протянутая мне в знак приветствия, оказалась на этот раз влажной и вялой. - Дело серьезное, но и бабки светят неплохие, - интригующе начал он, после глубокой затяжки. - Откровенно говоря, я не сразу решил привлечь тебя к этому делу, но подумал, что ты, вроде бы, честный парень и, вот, решился. "Тебе ли о честности говорить, старый шарлатан?" - подумал я, отвечая Качкину преданным взглядом. - Михаил Семёнович, вы можете мне полностью доверять. - Хорошо, надеюсь, что это искренне. Перейдем к делу. Ты за новостями следишь? "Куда это он клонит?" - Слежу. А что конкретно? - Я имею виду выборы мэра. - Я, конечно, в курсе, но какие-то нюансы мог упустить. - А сам-то, ты кого поддерживаешь: нынешнего или Харитонова. - Да, оба хороши, - уклончиво ответил я, не понимая, с какой стати его заинтересовали мои электораторские предпочтения. - Ответ дипломата. Но лично ты, за кого будешь голосовать, если не секрет? - наседал он. - Пожалуй, за второго, - ответил я, полагая, что Качкин не тот человек, которого следует остерегаться в этом вопросе. - А почему? - Хочется чего-нибудь новенького, - простодушно признался я. Качкин усмехнулся. - Молодец! Уважаю людей с твёрдой гражданской позицией. - Спасибо, но какое это имеет отношение к профилю нашей деятельности? - А тебя не сильно удивит, если я скажу, что наша деятельность в первую очередь связана с получением доходов... и, желательно, хороших? - Но, не любым же путём? - изображая пистолет, я приставил указательный палец к своему виску. - Боже упаси! - Качкин отрицательно замахал рукой. - Явный криминал оставим в покое. - Остается неявный? - Костя, любой бизнес, так или иначе, связан с нарушением законов и это тоже своего рода закон. Привести примеры? - Не надо. Давайте говорить по делу. - Давайте. - Качкин загасил окурок, тут же достал из пачки очередную сигарету, но не прикурил, а стал вертеть её пальцами. - Короче, задача не простая: очень влиятельным людям нужен компромат на ныне действующего мэра. Тут меня на мгновенье покинуло хладнокровие, и Качкин это заметил: - Ты удивлен или напуган? Не удивляйся, Костя, и ничего не бойся. Осторожность, конечно, не помешает, но в тюрьму за такие деяния, слава богу, пока, не садят. - Согласен, но я не пойму, чем же я, начинающий сотрудник, могу помочь вам в столь ответственном деле. - Ну, во-первых, ты не глупый парень, а во-вторых, у тебя, насколько я понимаю, есть достаточно влиятельные и многосведующие знакомые? - Кого вы имеете виду? - Синягина. Ты, надеюсь, помнишь рекомендацию, которую ты принёс, устраиваясь ко мне на работу. Кстати, кто он тебе? "Ах, вот оно, что! Запомнил ведь, чёрт". - Дядя... Но он давно отошел от дел и навряд ли чем вам или нам поможет. - Костя, такие люди от дел далеко не отходят. Ты, конечно же, знаешь, какую фирму он сейчас возглавляет? - Охранную, но что из этого следует? - А что она охраняет? - Какие-то объекты, связанные с нефтью. - Вот именно с нефтью! Причём не столько с нефтью сколько с нефтяниками, и, конечно же, не с теми, у которых рожа в мазуте. А эту работу кому попало не поручат. Отсюда вывод, что связи с прежним ведомством у него остались и связи достаточно прочные. - Михаил Семёнович вы меня впутываете в какое-то очень опасное дело. - Сорок. - Простите, чего сорок? - Сорок тысяч зеленью за хорошую информацию, а точнее за конкретный компромат. - Михаил Семенович, поймите меня правильно, если бы я представлял только себя, но дядя... - Костя, я же не договорил! Сорок это тебе, а дяде тоже сорок! Ну, как, по рукам? - Сумма вызывает уважение, - сдавался я, неуверенно протягивая руку, - но в данный момент, и вы, надеюсь, это понимаете, я могу решать только за себя. - Безусловно. Но мне сейчас это и нужно: чтобы ты дал свое принципиальное согласие, - он потянулся из-за стола и цепко ухватил мою ладонь. Выйдя на воздух, не откладывая дело в долгий ящик, я тут же позвонил дяде Толе. - Костя, племяш, рад тебя слышать! Как дела, как жизнь? Отвечая, я дал ему понять, что хотел бы встретиться с ним по одному серьёзному делу. - О чём разговор! Я рад тебя видеть в любое время. Но лучше приходи вечером сюда ко мне в офис. Посидим за рюмкой чая без лишних свидетелей, поболтаем. Сто лет тебя не видел! - Ну, что, неуч, какие у нас с тобой могут быть дела? - дядя засмеялся и покровительно потрепал меня по голове. Он усадил меня на кожаный диван за резной журнальный столик, на котором высилась литровая бутылка "Хеннеси". Поведав ему в ходе "чаепития" о жизни и трудовых буднях, я плавно перешёл к цели своего визита: - ...а сейчас вот наклёвывается одно очень важное дельце, и я хотел бы посоветоваться с тобой, - несмотря на значительную разницу в возрасте, я был с ним на "ты". - Ноу проблем. Чем смогу помогу, а не смогу - посоветую. Что за дельце? - Ты, конечно же, знаешь, что в городе началась предвыборная кампания. - Знаю. И что? - А ты сам как относишься к действующему мэру? - К Слонёнкову? Да меня от этого Слоника уже тошнит. Пора менять его к чёртовой матери, - лицо дяди Толи стало покрываться красными пятнами. - Там же вся мэрия - его родственники. Семейный подряд, а, по-другому, мафия. Ну, это между нами, конечно. Харитон - тот ни рыба, ни мясо, но в его свите, как ни странно, есть хорошие ребята, и я предпочёл бы, чтобы победил именно он. Но Слоник подмял под себя почти всю прессу и всё местное ТВ. И они ему предано служат, поддерживая рейтинг. И рейтинг этот сегодня намного выше, чем у Харитона. - Странно, дядь Толь. Ты говоришь: "мафия"... Как-то не вяжется с мэром. На вид он человек интеллигентный, образованный. Он даже, вроде бы как, учёный со степенью. - Учёность, она разная бывает... Я тебе как-нибудь потом расскажу в чём он особенно учёный, а сейчас давай выпьем. Мы выпили. Дядя немного успокоился. - Нет, степень эта у него конечно есть. Как говорится, неоспоримый факт. И, конечно же, экономическая. Это теперь модно, - дядя бросил осторожный взгляд на портрет, что висел над его директорским столом. - Но ты спроси меня, где он её получил: в Гарварде, в Оксфорде или, на худой конец, в МГУ? Да ни фига! Он получил ее в нашем универе, у Фролкина, у этой балаболки, где диссертации поставлены на поток. Там у них цех по производству этой продукции. И Слонику, наверняка, там же накатали. И разогнать эту братию некому, потому как вся рассейская наука занимается сейчас тем же самым... Эх, жаль, что там нынче ребят наших нет! Не те времена. Ни кураторов, ни осведомителей. Всех упразднили. А эти яйцеголовые теперь творят, что хотят. Да, что там говорить!.. А насчёт мэра, попомни мое слово: чуть качнись весы в сторону Харитона, и Слонику наступит конец! Вся его доблестная рать тут же его и сдаст. - Да я, собственно, по этому вопросу и зашел? - В каком смысле? - дядя чуть отстранился и удивленно посмотрел на меня. - Костя, ты меня пугаешь? Тебе-то, какое дело до всего этого? - Да, я и сам не успел понять, как впутался. Шеф мой, Качкин, меня убедил. - Блин, убедил в чём? - Да, собственно говоря, Качкин - это так, мелкая сошка, но за ним стоят заказчики, готовые заплатить большие деньги за хороший компромат на действующего мэра. - Костя, послушай меня внимательно. Ты в эти игры лучше не встревай. Я тебе это не советую и, более того, категорически запрещаю. Замараешься - не отмоешься. Это, парень, политика, большая грязь. Я понял, что дальше говорить с ним об этом бессмысленно и сменил тему. Спросил как у него дела, справился насчёт здоровья. Он что-то мне ответил, и мы много ещё о чем поговорили, допивая литровую бутыль. А потом далеко за полночь дядин шофер развёз нас хорошеньких по своим квартирам. Утром, лежа на диване и жадно глотая холодное пиво, я размышлял о том, чем я могу отчитаться перед Семёнычем. Первой мыслью было сказать, что встреча с дядей прошла безрезультатно и закрыть эту тему раз и навсегда. Однако, воспроизведя в памяти вчерашний вечер, я припомнил дядин пассаж по поводу мэра и его научных заслуг. По сути, дядя, сам того не желая, подсказал ключик от ларчика, в котором возможно покоится вполне подходящий компромат - диссертация. Ведь ежели она липовая, то и степень, соответственно, липовая! А чем это принципиально отличается от покупки диплома о высшем образовании (за что, кстати, совсем недавно засудили какого-то важного мэра)? Раздался звонок. "Качкину натерпится узнать о результатах беседы", - подумал я. И точно: - Костя, как дела? - Нормально. - Встреча состоялась? - Да. - Дядя согласен? - В принципе, да, - соврал я, - но свою цифру просил немного уточнить. - Надеюсь, в рамках разумного? - Разумеется. Всего в полтора раза. - Грабители. Ладно, об этом при встрече. Загляни часика в три. - Ну, расскажи, как тебе удалось склонить дядю на такое дело? - поинтересовался Качкин, когда я предстал пред его ясны очи. "Не верит, старый лис, пытается проверить на детекторе лжи". - А почему бы ему не согласится? Во-первых, он человек уже свободный, во-вторых, бизнесмен и знает цену деньгам и, наконец, в-третьих, он терпеть не может Слонёнкова и ждет не дождется того дня, когда тот слетит со своего кресла. - Логично. А у него уже имеется какой-то материал? - Имеется. - Так, так. Интересно, какой же? "Щас, так я тебе всё и выложил!" - Он не сказал. Мы заговорили о сумме. Качкину она показалась завышенной. - Тебе сорок, дяде шестьдесят, итого сто! Не многовато ли? Я пожал плечами. - А не отказаться ли мне от ваших с дядей услуг? "А вот тут ты попал. Поздно пить "Боржоми". Мой дядя самых честных правил и таких шуток не переносит". - Это ваше право, Михаил Семёнович. Но должен заметить, что дядя буквально загорелся этой идеей. - Хочешь сказать, что он уже держит меня за горло? - Не понимаю, о чём вы? Я просто думаю, что он легко сможет предложить материал другому заказчику. Шеф нахмурился. Раздумья, сопровождаемые глубокими затяжками, привели к тому, что он, наконец, согласился заплатить эти деньги, но лишь при том условии, что материал вызовет широкий общественный резонанс. - Я донесу до дяди ваши пожелания, Михаил Семёнович. Надеюсь, это его устроит... Но он еще просил поговорить с вами по поводу аванса. - О, господи! Сколько? - Тридцать. - Ну, уж нет, господа! Передай дяде тысячу баксов и скажи, что других денег у меня нет. Я сам работаю без аванса и деньги получу только по факту, причём на тех же самых условиях. Я молча взял предложенные деньги. Слова шефа показалось мне искренними - Качкин не умел врать, когда злился. Дома, завалившись на диван в обнимку с двухлитровой баклажкой пива, я мысленно стал составлять план дальнейших действий. План получился до гениальности простым. Первым делом нужно раздобыть эту пресловутую диссертацию; затем показать ее какому-нибудь авторитету; привлечь его к делу, разумеется, за деньги; получить от него заключение, разумеется, отрицательное; ну, и, наконец, передать это заключение Качкину, дождаться желанного эффекта и пройти в кассу. На следующий день я пришёл в университет, в котором имел счастье проучиться два с половиной года. Я поднялся на третий этаж, где, как помнится, располагалась кафедра экономики, надеясь на то, что там сохранился хотя бы один экземпляр этой грёбаной диссертации. Шёл наобум, не зная, куда и к кому следует обратиться. Идя по коридору среди снующих студентов, я прошел мимо кабинета заведующего кафедрой профессора Фролкина А.Б., мимо двери с табличкой "Преподавательская", мимо еще каких-то дверей, пока, наконец, не остановился перед дверью с табличкой "Кабинет методической и научной литературы кафедры экономики и предпринимательства" (что-то мне подсказало, что нужно попытать счастья именно здесь). На двери кабинета висело от руки написанное объявление: Бесплатные методички закончились. Платная стоит 500 р. Выдаются с 10 до 17 ежедневно, кроме воскресенья. Бизнес, однако. - Можно? - я робко открыл дверь и заглянул в кабинет. - Проходите, - ответила миловидная девушка. Сидя за столом, она изучала выкройку в журнале мод. - Вам методичку? - Мне бы диссертацию, на неделю. - Диссертации на руки не выдаем. Читать можно только здесь. Вас, какая интересует? - Меня интересует диссертация учёного по фамилии Слонёнков. - А инициалы? "Блин, я даже не знаю имени и отчества нашего мэра". - Не помню. А что много учёных с такой фамилией? - Минуточку, я сейчас посмотрю каталог. Девушка подошла к шкафу, выдвинула ящичек и принялась просматривать картотеку. - Вот, нашла. Но на карточке написано, что экземпляр на кафедре всего один и тот у Фролкина. Это наш заведующий. Его зовут Аркадий Борисович. Обратитесь к нему, он должен быть у себя. - Спасибо, а он станет со мной общаться? - Не знаю, смотря, кто вы. - А вас как зовут? - А вам зачем? - А я скажу, что это вы посоветовали мне к нему обратиться. - Марина. Но вряд ли вам это поможет. "Все пропало, - подумал я. - Такие диссертации кому попадя не дают. Профессор сразу заподозрит неладное" Мне уже следовало сказать "до свиданья" и плавно удалится, но я топтался на одном месте, на что-то ещё надеясь. - Обидно будет, если не даст... Я так хотел почитать этот труд... - Вы аспирант? - сочувственно спросила она (мой вид, наверное, был жалок). - Да, - обречённо подтвердил я, - но из другого вуза. - Я думаю, что не должно быть особых проблем. Если вы принесёте письмо от вашего ректора, то я уверена, что Аркадий Борисович пойдет вам навстречу. - Это длинная песня. Старик умотал в Женеву на симпозиум. А мне она срочно нужна сейчас, понимаете. В науке даже один день играет большую роль. День потерял - и всё, тебя обошли. - Жаль, даже не знаю, чем вам помочь... Хотя, постойте, автореферат вас устроит? - А что это такое? - Аспирант, а не знаете. Странно. Автореферат - это краткое изложение диссертации и её основных результатов. - Ах, ну да! - я постучал себя кулаком по лбу. - Заучился. Автореферат, я думаю, подойдет. Девушка вновь порылась в картотеке, затем подошла к шкафу и извлекла меленькую, тоненькую, белую книжицу. - Вот, автореферат вашего Слонёнкова. Бережно, как рукопись Эйнштейна, я принял книжицу из её рук и, не скрывая волнения, прочитал на обложке: - Слонёнков гэ пэ. Проблемы моделирования макроэкономических процессов переходного периода. Автореферат на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Великолепно! Это то, что надо! А читать разрешается только здесь или его можно купить? - Вы можете забрать его бесплатно, - улыбнулась она. - Там ещё штук двадцать таких же. - Да, что вы говорите! Марина, вы меня так выручили! Отныне я у вас в долгу. Даже не знаю, как вас отблагодарить. - Не стоит благодарностей. Учитесь, аспирант. Дома, опять же на диване и опять же с неразлучной баклажкой я взялся за изучение передовых экономических идей. На удивление легко прочиталось введение, смысл которого сводился к тому, что экономику хорошо бы смоделировать на компьютере прежде, чем начинать с ней чего-нибудь вытворять. Более или менее понятной оказалась и вторая, обзорная глава. Затем дело пошло хуже - последовала третья абсолютно непонятная глава, сплошь испещрённая математическими формулами (мне легче далась бы статья из "Жэньминь Жибао"). Потом была четвертая, не менее мутная глава про какие-то алгоритмы, где знакомыми были только слова: "ЕСЛИ", "ТО", "ИНАЧЕ". Зато заключение я понял слёту. Из него вытекало, что, благодаря соискателю, всю нашу экономику с её заводами, цехами, дорогами и прочими потрохами можно запросто смоделировать на компьютере и за одну секунду узнать к какому концу она придёт через заданное количество лет. Бред, конечно. Бред с точки зрения нормальных людей, но не факт, что он такой же бред с точки зрения людей большой науки. Для них, учёных, важны идеи, в том числе и бредовые (как же! ведь идеи великого Леонардо и ему подобных поначалу тоже считались бредовыми). Да, и Фролкин, наверное, не простак и не стал бы писать для мэра всякую белиберду. И хотя, ни секунды не сомневаясь в том, что мэр не имеет к этому труду ни малейшего отношения, я чётко понимал, что для того, чтобы это доказать, нужно заключение специалиста или признательные показания истинного автора этого фолианта. В общем, попивая пивко, я пришел к выводу, что в этом деле мне нужен серьёзный и сведущий в экономике консультант. Тут в моей памяти всплыл светлый образ Марины. А что если продолжить эту линию и познакомиться с ней поближе? Пригласить её в ресторан - вдруг девушка скучает и мечтает об интеллигентном, отзывчивом друге. А там, за винишком, глядишь, и разговориться - наверняка много чего знает из жизни кафедры. Короче говоря, на следующий день я вновь заявился в методический кабинет, но уже не с пустыми руками, а с дорогим букетом цветов и большой коробкой конфет. - Ого! - воскликнула Марина, - это вы мне? Да вы с ума сошли! Вы меня ставите в неловкое положение. - Я же у вас в долгу. Вы меня так выручили. Поэтому уж не откажите мне в удовольствии вручить вам этот скромный букет. - Ничего себе, скромный! Не слишком ли дорого для аспиранта? - Пустяки. Научные идеи стоят дороже... Я вчера на одном дыхании прочитал автореферат и подчерпнул в нём массу интересных вещей! - Неужели? Что вы говорите? А для меня всё это темный лес... - Это только поначалу так кажется. Но стоит разобраться, и тебя захватывает азарт исследователя, ты чувствуешь себя первооткрывателем на незнакомой планете, - припомнил я фразу из какой-то книжки. - Марина, давайте встретимся после работы. Заглянем в какой-нибудь уютный ресторанчик, посидим, поужинаем. Я расскажу вам много интересного из области нашей науки. Представляете, всю экономику можно смоделировать на обычном компьютере! - увлечённо продолжал я, заметив, впрочем, что моё сообщение не вызвало у неё никаких эмоций. - Простите, - перебила она меня. - Я вам верю, поэтому специально встречаться нет необходимости, тем более что я даже не знаю вашего имени. - Костя. - Костя, не считайте меня наивной дурочкой, - вдруг серьёзно заявила она. - Не нужно всех этих ухаживаний. Не теряйте время. Я догадываюсь, что вас интересует. Поэтому, спасибо за цветы, за конфеты и давайте говорить открытым текстом. Скажите прямо, что вам от меня надо. - Ну, что вы, - смутился в свою очередь я, никак не ожидая такого поворота. - Марина, помилуйте, я вам действительно благодарен... и потом, вы такая привлекательная девушка... - Оставим это. Итак... "Пора выключать дурака - она всё понимает". - Ну, что ж, если говорить совсем откровенно, то меня интересует простой вопрос: кто помог этому автору в написании диссертации? - я вынул из кармана и протянул ей свою детективную визитку. В нашем диалоге возникла пауза. Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. - Я готов, заплатить за информацию. - Вот этого не надо. К сожалению, я мало, что знаю и не хочу в это ввязываться, но я могу порекомендовать вам обратиться к человеку из команды Фролкина. - Я буду вам очень признателен. - Это доцент кафедры Жуков Валентин Петрович. Он талантливый учёный и признанный авторитет, но... у него есть один недостаток, весьма распространённый. - Этот? - я подставил палец к своему горлу. - Да, именно... не равнодушен к алкоголю... и этим многие пользуются. - Вы полагаете, что это он написал диссертацию? - Вполне возможно... Во всяком случае он знает всё, что творится на кафедре. - Понятно. Где и как я могу его найти? - Расписание консультаций на доске рядом с преподавательской. - Понял. Я могу сослаться на вас? - Ни в коем случае. - Понял. Спасибо. Ну, что ж, мне очень жаль. Я чувствую, что утомил вас своими визитами и мне пора прощаться. Но, кто знает, может судьба подарит мне ещё один шанс... Она не дала мне закончить фразу: - Всего хорошего. И удачи в научных исследованиях, господин аспирант. Доцента Жукова я застал вечером того же дня на кафедре. Он имел вид человека сильно увлечённого как наукой, так и спиртным одновременно, причём, не понятно, чем больше. Во всяком случае, это был узкоплечий, не очень опрятного вида очкастый человечек, и от него сильно попахивало. Я объяснил ему, что занимаюсь исследованиями в области экономики, знаком с его научными трудами и хотел бы получать от него платные консультации. Тут же, "не отходя от кассы", я предложил ему пойти со мной в ресторан, дабы в неформальной обстановке поговорить обо всём более предметно. - Вы аспирант? - поинтересовался Валентин Петрович, после того, как уже сидя за столиком, мы выпили по первой рюмке. - Увы, нет. - Предприниматель? - Почти, - я решил, что не имеет смысла играть в прятки и протянул ему свою визитку. - "Частное детективное агентство", - прочитал он вслух. - Хм, любопытно. Да к тому же такое многозначительное название: "Любовь и верность". - Он улыбнулся: - Не вполне понимаю, молодой человек, чем я могу быть полезен вам со своей наукой. "Сейчас поймёте, долго пьянствовать с вами я не намерен", - мысленно ответил я, после чего, не желая терять времени, перешёл к делу: - По нашим данным, вы помогли весьма уважаемому человеку по фамилии Слонёнков написать диссертацию. Лицо его помрачнело. - Ах, вон оно что! Чушь полная! "Блефует". Я налил по второй рюмке. - Не беспокойтесь, эта информация не выйдет за пределы этого стола, если, конечно, вы согласитесь сотрудничать с нами... разумеется не забесплатно. Валентин Петрович достал из кармана мятый носовой платок и протёр очки. - Я вам еще раз говорю, молодой человек, что это полная чушь. По каким-то едва уловимым признакам, я почувствовал, что в его словах присутствует фальшь (алкоголики - люди нервные и, как правило, не умеют владеть собой настолько, чтобы скрывать эмоции). Я решил выждать паузу. Мы опрокинули еще по паре рюмок. - А что, в самом деле, можно моделировать экономику на компьютере? - спросил я, демонстрируя свою осведомлённость. - Ах, вы и это знаете... Можно, - как-то неохотно кивнул он, - только осторожно. - Слонёнков был вашим аспирантом? - Нет, он был аспирантом Фролкина. Фролкина знаете? - Разумеется. - Вот вы бы и обратились к нему с вашими проблемами. - Спасибо. Возможно, я так и сделаю. Но прежде я бы хотел озвучить сумму. Если бы Жуков в этот момент заявил что-нибудь вроде: "да я и слышать об этом не желаю!", то, пожалуй, поставил бы меня в весьма затруднительное положение. Но он молчал, а значит этот вопрос был для него интересен. - Пять тысяч долларов, - произнёс я и почувствовал, что это его зацепило. Закончив ужин, мы вышли на улицу. - Какой замечательный вечер, вы не находите? - вдруг произнес доцент. Он был под хорошим, полученным на халяву градусом, и склонялся к лирике. - Великолепный вечер. Но я хотел бы получить от вас ответ, согласны ли вы помочь мне в моих исследованиях. Он по-доброму усмехнулся. Видимо ему понравилось, что я выражаюсь в такой невинно-условной манере. - Право не знаю. Мне бы очень хотелось вам помочь в ваших исследованиях, но я не уверен, что справлюсь с этой задачей. В любом случае, мне надо подумать. - Конечно. Но согласитесь, что думается гораздо легче, когда не испытываешь нужды в наличных средствах. - Безусловно. - В таком случае, вот вам тысяча американских рублей. - Тысяча долларов? Это аванс? - спросил он, принимая деньги. - Называйте, как хотите. - А если я не справлюсь? - Валентин Петрович, вам, да с вашими способностями, да сомневаться? Я уверен, что справитесь! Он засмеялся. - Ладно, от денег не откажусь - есть, знаете ли, проблемы... А не справлюсь, будем считать, что я взял в долг. Договорились? - Договорились. Ответ, желательно представить в виде материала, готового к употреблению. И не тяните, он мне понадобится не позднее, чем через неделю, - я постучал пальцем по запястью, где до появления мобильника носил часы. - Время поджимает, сами понимаете. - Понимаю, постараюсь. Мы расстались, и я пошёл пешком по вечернему городу крайне довольный собой и абсолютно уверенный в полном успехе дела. А вечер действительно выдался на славу! Весенний воздух был напоён густым ароматом цветущей черёмухи, а свежая молодая зелень бульваров ласкала взор. Шеренги заботливо подстриженных яблонь... Впрочем, красоты того вечера к делу не относятся. Для меня было ясно одно: доцент у меня на крючке и деваться ему некуда, потому как, пропив аванс, он поймёт, что денег ему не вернуть и сделает всё, что от него требуется. - Костя, как дела? Как дядя? Здоров ли? - Качкин позвонил по мобильнику. - Дядя в норме. Дела идут. - Есть что-то конкретное? - Есть. - Может, поделишься информацией? - Не могу. Дядя просил не трепаться. Вопрос ещё в работе. - Понимаю, понимаю. Ну, что ж, продолжайте. А можно спросить, когда я смогу получить результаты? - Я думаю через пару недель. - Ну, что ж, приемлемый срок... Только не затягивайте... А можно спросить, вы меня не кинете? - Михал Семёнович, как можно? - Ладно, гудбай, - Качкин прервал разговор. "Гудбай, так гудбай. Готовь зелень". Через неделю, как и условились, я вновь вышел на доцента. Позвонил на кафедру и попросил пригласить господина Жукова. - Валентин Петрович, как наши дела? - приветливо спросил я. - Хотелось бы получить ответ. - Я готов с вами встретиться, - услышал я в трубке неуверенный голос. - Отлично. Предлагаю встретиться сегодня вечером в сквере Героев труда у фонтана в восемь ноль-ноль. - Хорошо, буду. В назначенное время, мы встретились у фонтана. Но, боже мой, каким жалким был вид моего подопечного! "Похоже, господин доцент, что неделька у нас выдалась бурной. А что с тобой будет, бедолага, когда ты получишь остальное бабло?" - Костя, вы меня извините, - начал он дрожащим голосом, - но я подумал и решил, что вряд ли чем смогу помочь вам в ваших исследованиях. Тема, далека от моих интересов и я просто боюсь вас подвести. "Ну, ни фига себе! Ты чего такое порешь, яйцеголовый индюк?! Ты отказываешься со мной работать?! Ах ты, жалкий алкаш! А мои деньги?!" Я произнес это мысленно, но он, видимо, услышал. - А долг вам я возвращаю. В рублях, правда, уж не обессудьте, - он извлек из кармана и протянул мне дрожащими руками пакет. - Что это? - Здесь тысяча долларов, но в рублях по курсу ЦБ. - Валентин Петрович, вы шутите? - Нет, молодой человек, я не шучу и хотел бы как можно скорее закончить наше знакомство. Он впихнул мне в руки пакет, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл прочь. - Но, хоть посоветуйте, к кому мне обратиться? - отчаянно крикнул я ему вдогонку. - Обратитесь к Фролкину, - бросил он в сторону и прибавил шаг. Идиот. Из-за него я потерял целую неделю и оказался в исходной точке. Теперь, мне ничего не оставалось, как действовать ва-банк и выходить на самого Фролкина. На следующий день я на свой страх и риск снова зашёл на кафедру, но к своему глубокому огорчению узнал, что профессор не далее как вчера уехал в командировку. "Куда - не знаю, когда вернется - не сообщил" - сказала мне секретарь. Заведующий кафедрой уезжает в командировку в разгар сессии! Всё ясно, как божий день: Фролкин смылся. Точнее, почуял что-то неладное и залёг на дно. Я вновь обратился, было, к Марине, с просьбой порекомендовать мне кого-нибудь ещё, но та категорически отказалась со мной разговаривать и, не церемонясь, выпроводила меня за дверь. А через день среди ясного неба грянул нешуточный гром! В газете "Любимый город" на первой странице вышла большая статья под заголовком "Степень учёности". Там, некий академик по фамилии Никольский по достоинству оценил научные заслуги господина Слонёнкова. "Бредом сивой кобылы" назвал академик весь его объёмный труд. Моделировать экономику не реально, утверждал академик. Она не поддается математическому описанию, поскольку невозможно учесть всё многообразие факторов, влияющих на неё. "Как, например, можно учесть влияние политики? - резонно вопрошал академик. -Или влияние природных факторов, предсказать которые, практически, невозможно? Или влияние бесчисленных законов и указов, в которых масса субъективных и противоречивых моментов?... А математический аппарат диссертации? Это же чистейший плагиат! - наступал он дальше. - Формулы в диссертации верные, - признавал автор статьи, - но их вывел голландский физик Ван дер Гук в прошлом столетии и совсем по другому поводу. Это уравнения стационарности газообразных сред. Но что они делают здесь, в этой работе? Причем тут физика?" В статье не акцентировалось, что речь идет о действующем мэре - так, мол, критические заметки на некий халтурный опус. Но народ-то всё понял. А чтоб он быстрее понял, народу в этом активно помогли. На следующий день все более или менее независимые издания подхватили эту новость как флаг. Тему с энтузиазмом поддержали многочисленные интернет-форумы и блоги. А к вечеру и все лояльные мэру СМИ решили, что хватит отмалчиваться и подключились к дискуссии. Население было в шоке. Полагаю, что и Слонёнков тоже был в шоке. Но самый сильный шок испытал я. "Кто слил инфу в прессу? - задавал я себе один и тот же вопрос и не мог на него ответить. - Марина? Доцент? А может, дядя решил тряхнуть стариной?" - Сам ничего не понимаю, - признался дядя, когда я заглянул к нему в офис. На его рабочем столе лежала газета с нашумевшей статьёй. Он выглядел крайне обескураженным. - Кто мог использовать эту информацию, о которой знают немногие? Я ведь грешным делом на тебя подумал, племяш. Предположил, что это ты решил подзаработать на этой сомнительной ниве? Ну, думаю, каков стервец! Ты уж прости меня старика... Тут я не выдержал и рассказал дяде всё, как было на самом деле. Да, это я, стервец, решил использовать эту инфу, чтобы подзаработать. Все как было ему рассказал. И про торги с Качкиным, и про знакомство с Мариной, и про неудавшуюся попытку завербовать доцента. Рассказал, и попросил простить меня, подлеца, если, конечно, это возможно. Дядя молча посмотрел на меня так, как, наверное, посмотрел в своё время Иван Грозный на сына, перед тем как приступить к экзекуции. - М-да, дела, - протянул он после томительной паузы. - Куда идёт этот мир? Все сошли с ума от этих поганых денег! При этом он потряс в воздухе увесиситым бумажником. Можно было ожидать, что после этих слов бумажник улетит в урну. Но дядя ограничился тем, что брезгливо швырнул его на стол. Затем он встал и с трагическим видом прошёлся по кабинету. Я же сидел на стуле с поникшей головой, ожидая справедливого карающего удара. - Значит так, послушай внимательно, что я думаю по этому поводу, - неожиданно начал он спокойным тоном. Я осторожно понял глаза. - Это дело рук твоего Качкина. Уверен на все сто. - Качкина? Не думаю. Он, конечно, на всё способен, но здесь - вряд ли... Я ведь ничего ему не говорил про диссертацию. Клянусь именем своей покойной мамы. - И, тем не менее, моя интуиция подсказывает, что это его рук дело. - Но как он мог узнать? Не подслушивал же он меня? - И это не исключено. Но думаю, что всё гораздо проще... Он ведь наверняка у тебя интересовался как идут дела? - Да, была пара-тройка звонков. Я говорил, что дела идут, контора пишет. Но про диссертацию, клянусь честью, я не произнёс ни слова... - Хорошо. Значит, он устроил за тобой слежку. Элементарную слежку - королеву сыска! Причём следил, видимо, не сам, а кого-то использовал. Отметил, что ты посетил университет и кафедру. Можем мы такое предположить? - Можем. - А мэр у нас кто? - Кандидат экономических наук. - Вот именно. А зачем Костя Синицкий ходит на кафедру экономики? И зачем Костя Синицкий встречается с таким-то доцентом? - Так... - начал смутно догадываться я. - А доцент-то алкаш. Правильно? - Правильно. - А раз алкаш, стало быть, нуждается в деньгах. Так? - Я все понял! - воскликнул я, озарённый внезапной догадкой. - Дальше не продолжай. Качкин сам или через посредника вышел на доцента и припёр его к стенке. - ...или предложил ему сумму, большую, чем предложил ты. - Точно! Ведь Жуков вернул мне деньги. Алкаш с зарплатой в сто баксов вернул тысячу! - Ну, вот, ты всё и понял. - А кто такой Никольский? - Да, хрен его знает. Какой-то академик. Может, фальшивый, а может, реальный. Их сейчас столько развелось - и таких, и этаких. Кого это теперь интересует? Лавина пошла. Завтра, попомни мои слова, про диссертацию эту уже все забудут. Полезет другое, куда более опасное для него - то, в чём он действительно бо-ольшой учёный. И начнётся обвал. Тут уж все захотят высказаться и выслужиться перед новым мэром, поскольку нынешнему, ясно, конец! - Дядь Толь, - произнёс я голосом, полным искреннего раскаяния. - Я, конечно, виноват перед тобой, но ведь я на самом деле хотел с тобой поделиться. - Чем? - он посмотрел на меня, как на последнего идиота. - Я же тебе говорил про шестьдесят тысяч долларов. Это твоя доля. - Не смеши меня. Ты что думаешь, что Качкин реально отдал бы тебе эти деньги? - Куда б он делся. Он тебя хорошо знает и, похоже, боится. Отдал бы, можешь не сомневаться. - Тогда, что ему мешает сделать это сейчас? - А сейчас он на нас плюёт... во всяком случае, на меня. - Плюёт, говоришь, - тут дядя надолго задумался. Нахмурил лоб, прошёлся по кабинету и вдруг заявил: - Ежели так, то выходит, что Качкин бросил мне вызов. Ведь он же знал, что я якобы имею какой-то материал? - Вроде бы, да. - Из твоих слов выходит, что знал. - Да, но про диссертацию он, получается, сам допёр. - А это не важно: сам он допёр или нет. Раз он знал, что я якобы участвую в деле, то, стало быть, осмелился перейти мне дорогу. Нарушив, сформулированную с твоей помощью и якобы с моего согласия договорённость, решил меня опередить. Выстрелить раньше, чем это сделаю я. Согласен? - Согласен, но всё-таки... - Что "всё-таки"? - Ты меня извини, дядь Толь, я очень уважаю твою интуицию, но все же... - Договаривай. - ... я до конца не уверен, что это Качкин. Нет прямых тому доказательств. Тут из моего кармана донеслись жизнеутверждающие звуки турецкого марша. - А вот и он сам, - усмехнулся дядя. - На ловца и зверь бежит. И точно, в телефоне зазвучал голос шефа. - Ну, что, Костя, как дела? - в его голосе сквозила подначка. - Я ничего не понимаю, Михаил Семёнович. Происходит какая-то фигня. - Эх, Костя. Молод ты ещё. Меня хотел обойти. Признайся, ведь так? Обидно. Ну, теперь-то ты, надеюсь, всё понял? - Понял, Михал Семенович. Но я не собирался вас обходить. Почему вы так решили? Простите, конечно, если что не так, но я всё делал согласно нашей договорённости... Я могу рассчитывать на свой гонорар? Ведь вы следили за мной, а значит в этом деле есть доля моего труда, - я вопросительно посмотрел на дядю, и тот согласно кивнул головой. - Свой гонорар ты получишь, когда поймаешь сиамскую кошку. А здесь - и не надейся. Ты проиграл. Аванс вернёшь. И пусть это будет для тебя уроком. Гудбай. - Что? - спросил дядя. - Что он сказал насчёт гонорара? - Гонорар я получу, тогда, когда поймаю сиамскую кошку. Сволочь. - Да ты благодарить его должен! Это, Костя, тебе урок. Мастер-класс. А за такие уроки, по-хорошему, нужно платить хорошие деньги... В общем так, - заключил дядя твёрдым тоном. - Лови свою кошку и ни о чём другом не думай. Ты теперь вне игры. Вызов, в конечном счёте, брошен мне, и я его принимаю. Мне ничего не оставалось, как отдать Качкину деньги и вернуться к исполнению своих текущих обязанностей. Сбарская, скрипя зубами, дала последний шанс - неделю на поиски своей любимицы, после чего пригрозила увидать меня в гробу вместе с Качкиным и всей нашей, как она изволила выразиться, "поганой конторой". Я честно занимался поисками кошки, осматривая окрестные подвалы и помойки, опрашивая бабушек, дворников и детей и ежедневно докладывал Качкину о результатах поисковой операции, точнее, об их полном отсутствии. В один из дней, не дозвонившись до шефа, я позвонил секретарю, чтобы выяснить, куда это он вдруг запропастился. - У Михаила Семеновича неприятности, - сообщила мне расстроенная Ю. - Какие-то хулиганы прямо у подъезда сожгли его новую вольву. "Кажется, за дело взялись рыцари плаща и кинжала", - отметил я про себя. А еще через пару дней дядя пригласил меня к себе в офис. - Это твоя доля. Получи, как говорится, честно заработанный гонорар, - с такими словами, выразительно глядя на меня, он стал метать на стол пачки американских купюр. - Тебе что-то не понятно? Сорок тысяч долларов. Твоя доля. - Но, дядя Толя, откуда деньги? - мои ноги резко ослабли, и я поспешил сесть на ближайший стул. - Как откуда? - его лицо выражало крайнее удивление. - Качкин принёс. Михаил Семёнович оказался на редкость обязательным человеком. - Вижу... - слабым голосом вымолвил я, медленно сползая со стула. |
|