Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.
***
Тринадцатое июня, ещё с шлейфом от вчерашних праздничных гуляний, вступило в свои права. Автосалон на юго-западе столицы был пуст. Ослепительно, гулко пуст. Стеклянные стены от пола до потолка пропускали мутноватый свет московского утра, и в этом безвоздушном царстве хрома и глянца стояло лишь несколько автомобилей, застывших, как холодные памятники самим себе. Тишину нарушало только едва слышное гудение вентиляции, похожее на ровное дыхание спящего механического зверя.
Четверо молодых людей вошли внезапно, и их шаги отдавались эхом под высокими потолками. Владимир Сахаров шёл впереди, его фигура в простой чёрной футболке казалась здесь чужеродным элементом. Он осматривался с деловой отстранённостью, будто оценивал гараж, а не храм потребления.
За ним, постукивая сложенным зонтом о голенище старого армейского берца, неспешно двигался Ярослав Ремешков. Длинный чёрный зонт-трость был ему не к лицу в этот солнечный день, но он захватил его, узнав прогноз об осадках днем. Его внимательный, усталый взгляд блуждал по углам, по слишком ярким пятнам света на полу, будто он искал тень, где можно было бы спрятаться от этой навязчивой стерильности.
Никита Афонин, с веселым, рассеянным взглядом, шаркал следом, держа руки в карманах узких джинсов. Он нервно покусывал губу, мысленно повторяя варианты развития событий, которые просчитал ещё в метро.
А замыкал шествие, вальяжно передвигаясь, Рудик Мкртчян. Он был крупным, массивным, как старый дуб. Его широкая грудь растягивала полоски на футболке в тонкие белые линии на тёмной ткани, а тяжёлые, сильные руки, не находили покоя. Его круглое, открытое лицо с тёмными, слишком выразительными глазами было сейчас маской вежливой скованности.
Из раздвижных дверей появился президент Федерации шахмат Москвы Сергей Лазовский. В пустом зале его появление было не театральным, а камерным, почти интимным. Он был в лёгком бежевом пиджаке, надетом на темную футболку - деловой неформал. Улыбка была не широкой, а приветливой, сдержанной, предназначенной для узкого круга.
- Здравствуйте, господа! - Лазовский вышел навстречу группе шахматистов. - Вы приехали за автомобилем?
- Где моя машина? - вопросом на вопрос отреагировал Мкртчян.
Лазовский почувствовал легкую неуверенность.
- Вот...
И он неглубоким жестом указал в сторону.
В луче света от невидимого софита стоял он. "Москвич 3е". Электромобиль. Серого цвета, с приземистыми, обтекаемыми формами. Он не вращался на подиуме. Он просто был. Без фанфар, без бантов. Его матовая поверхность словно поглощала свет, делая машину похожей на гладкий речной камень.
- Вот он, твой чемпионский приз, Рудик, - сказал Лазовский, подходя ближе. Он вынул из кармана пиджака не коробку, а один-единственный карточный ключ. - Современный, тихий, экологичный.
Рудик шагнул вперёд. Его массивная фигура отразилась в боковом стекле машины, исказившись. Он принял ключ. Пластик был тёплым от ладони Лазовского. Владимир, стоя сзади, одобрительно хмыкнул. Никита пристально вглядывался в стыки панелей, оценивая сборку. Ярослав облокотился на свой зонт, поставив его вертикально перед собой, как древко знамени, и наблюдал не за машиной, а за Рудиком.
- Значит, эта тачка? - развязно спросил Мкртчян, и его собственный голос прозвучал громко в пустом зале.
- Хорошая машина, - вежливо ответил Лазовский. - Надежная, удобная, маневренная. Я сам выбирал.
Афонин с Мкртчяном с подозрением посмотрели на директора.
- Хорошо ездит. Максимальная скорость сто девяносто три километра, - затараторил выученный текст Лазарев. - Он оснащен синхронным электродвигателем с постоянными магнитами и имеет крутящий момент триста сорок Ньютометров.
- А безопасность? - Рудик прервал словесный поток функционера.
- Шесть подушек безопасности. Абсолютная гарантия надежности. Можете въехать в бетонную стену на скорости сто километров в час, и ничего не будет.
- Отвечаешь? - удивился Афонин.
- Отвечаю, - гордо изрек Лазовский и по виду гостей с ужасом понял, что сболтнул лишнее.
- Так, - Рудик хлопнул ладонью по капоту аналогичного авто зеленого цвета. - Проверим. Садись за руль.
- К-как?
- Ты ж сам сказал, - Афонин придвинулся ближе, - что все чики-чики...
- Но... - Лазовский стал белее снега.
- Проведем эксперимент, - добродушно объяснил Рудик. - Ты щас въедешь в стену, а мы посмотрим, как работают ремни, подушки и остальная лабуда...
- Я-я так не м-могу, - Лазовский отступил на шаг.
- Это еще почему? - возмутился Афонин и взял функционера на шкирку.
- М-машина же д-денег стоит, - президент федерации привел, как ему показалось, убийственный аргумент. - это же ваш приз...
Но он не оценил приподнятого настроения молодых шахматистов.
- Деньги - фигня, - отмахнулся Рудик. - Ответишь за базар - возьму тачку... ремонт оплатим сами.
- Точно, - подтвердил Афонин.
- Я так не м-могу...
- Почему?
- Т-так не д-делается...
- Ты чо, нам не веришь? - догадался Рудик.
Лазовский зажмурился.
- Не хочет, - констатировал Афонин. - Жаль...
- Эй! - Рудик развернулся к стоявшим в отдалении менеджерам. - Кто за штуку бакинских впилится на этой тачке в стену?
Желающих не нашлось.
- Придется тебе, - Рудик как следует встряхнул функционера. - Иначе мои друзья из диаспоры приедут сюда на бульдозере.
Жадность и страх перед диаспорой пересилили инстинкт самосохранения. Лазовский открыл глаза и кивнул...
Шахматисты расположились на возвышении, откуда прекрасно просматривались трасса разгона и препятствие в виде бетонного столба. Ярослав встал на старте и поднял свой зонт. Афонин и Сахаров уселись на штабель досок, сваленных на заднем дворе автосалона.
Хитрый Лазовский, оставленный в одиночестве, позвонил со своего телефона в местное отделение полиции и сумбурно сообщил о готовящемся покушении на свою жизнь, особо отметив тот факт, что "жертва" будет сидеть за рулем серого "Москвича". Необычно бодрые для этого времени суток стражи порядка пообещали прибыть в течении трех минут после сигнала.
Функционер выждал установленное полицейскими время, делая вид, что настраивает под себя водительское кресло, и нажал кнопку "Start".
- Пошел! - крикнул Мкртчян.
Ремешков на старте махнул зонтом. "Москвич", медленно набирая скорость и лавируя между наваленными покрышками, покатился по двору. Лазовский хотел сделать круг, домчаться до столба и остановиться в паре метров от него, тем самым не подвергая себя опасности. Эта операция должна была занять минут пять, предоставляя полицейской группе захвата все шансы незаметно окружить автосалон и арестовать наглых шахматистов.
Но тут в планы функционера вмешался его величество случай.
На полпути до столба левое переднее колесо разогнавшегося "Москвича" въехало на разлитое моторное масло. Дешевая летняя резина, входящая в стандартную комплектацию автомобиля, тут же потеряла контакт с дорогой, "Москвич" развернуло боком и вынесло точно в лоб выворачивающему из-за угла милицейскому "Уазику". Пискнул датчик антиблокировочной системы тормозов, но электроника опоздала. Электромобиль ударил УАЗ в левое крыло, отлетел в сторону и завалился на бок.
- Писец! - громко сказал Рудик.
Патрульная машина, набитая свежеопохмелившимися правоохранителями, юзом прошла вдоль кирпичной стены и со страшным грохотом врезалась в металлическое ограждение крыльца. Во все стороны полетели осколки стекол от разбитых фар. Из "Уазика" раздался вопль, и на асфальт выпрыгнули облаченные в бронежилеты фигуры.
- Где эта сволочь? - завопил командир группы захвата, тщетно пытаясь стащить с головы смятую ударом о приборную доску каску.
На еле выбравшуюся из покореженного электромобиля "жертву покушения" налетели сразу с трех сторон. Функционер даже не успел поднять руки и что-нибудь сказать. Несколько минут зрители наблюдали лишь взлетающие и опускающиеся резиновые дубинки, которыми милиционеры охаживали Лазовского, и выслушивали сентенции по поводу его дальнейшей судьбы. Как стало ясно из выкриков патрульных, те посчитали звонок функционера шуткой перепившегося идиота и приехали на вызов для проформы, дабы проучить телефонного хулигана. Но они совершенно не ожидали, что будут атакованы этим самым заявителем, поджидавшим их на том самом "Москвиче".
Свершив справедливое возмездие и не обращая внимания на застывших зрителей, патрульные закинули избитого Лазовского в "собачник" и, взвыв сиреной, отправились восвояси, дабы более вдумчиво разобраться с задержанным уже в отделении.
Афонин подошел к перевернутому "Москвичу", заглянул в салон через треснувшее лобовое стекло и покачал головой.
- А подушки, блин, не открылись...
- Серьезно? - возмутился Мкртчян. - Вот козел! Ладно, придется заехать сюда еще раз...