Я никуда не спешу, наслаждаясь каждым движением собственной руки вдоль доски, прикреплённой к тяжёлой раме. Растягиваю, смакую все до единой минутки, подаренные напоследок. Сегодня сковывающая боль почти ушла, и я могу творить.
Моя главная работа.
Лицо, созданное бликами и полутонами, проступает под кистью всё отчётливее и ярче. Было ли оно когда-то на самом деле или рождено причудливой игрой фантазии художника? Я не могу ответить на этот вопрос.
Ты снилась мне. Ты редко приходишь.
Мне мучительно собирать твой образ по кусочкам, словно мозаику. То взгляд, то прядь волос, то полная рука. Щемящая нежность обнажённой шеи.
Ускользающая улыбка....
Нарочно не отодвигаю от окон плотные портьеры, не давая солнцу разрушить иллюзию её присутствия на холсте. Она оживает в сумерках.
Письменный стол завален моими чертежами и расчётами по звёздным картам. Колбы со сложными составами, созданными в поисках эликсира жизни. Напрасно, всё напрасно. Я знаю дату, но не могу её отодвинуть.
Жизнь была долгой и наполненной, мне не страшно уходить, но тревожит лишь не постигнутая тайна.
Её улыбка.
Я заглядывал в будущее, и оно являло мне всевозможные чудеса: странные механизмы, подобные птицам летящие в небесах; диковинные вещи, названия которым я не смог бы подобрать, так как не понял их сути и назначения. Кусочек графита в пальцах легко наносил на бумажные листы их изображения, стойко отпечатавшиеся в памяти.
Я видел иные миры, причудливые и непередаваемые. Другим не хватило бы красок или умения, чтобы изобразить самую крошечную из частиц, но мне это удавалось.
И лишь её улыбка загадкой ноет в моей груди.
Дар прозрения сквозь время и пространство, не мастерство, не навык, его не передать. Он уйдёт вместе со мной. А в мир придут иные мастера, одарённые иными свойствами. И каждого из них будет мучить своя загадка: она будет и их проклятием, и благословением. Заставит вглядываться в небеса и морские глубины... Лишит сна и покоя. Радость и боль.
Ученик врывается пёстрым вихрем, неся за собой шлейф уличных запахов и солнечного света. Сколько в тебе жизни, мой мальчик...
- Я понял секрет мастерства, Мастер! Я могу останавливать время! И запечатлевать остановившийся мир.
Я вижу в нём себя самого, такого же наивного и совершающего удивительные открытия каждый день.
- Этот дар не нужен истинному художнику, мальчик. Мы ловим мгновения мира. Что вдох без выдоха? То же, что и выдох без вдоха. Мы не приспешники смерти, а певцы самой жизни, её красоты и бесконечного движения.
Он понуро опускает плечи. Как же малышу хочется повзрослеть и познать Вселенную! Я бы мог сказать ему: не спеши, побудь неопытным, ведь знание будет лишь увеличивать боль.
- Но если б ты мог остановить хоть на секунду бег времени, то сделал бы меня счастливым.
Смущён, чуть тронутые юношеским пушком щёки вспыхивают свежими розами.
- Я готов, Мастер...
Останавливаю его движением руки.
- Не сейчас, мой мальчик. Чуть позже.
Я знаю, что это будет для него потрясением, но не имею права готовить его юное сердце, да и не до конца верю в то, что он может, способен.
Он усаживается в уголок, к своему мольберту, тихо, понимая, что сейчас мне не надо мешать, и я вновь возвращаюсь к портрету.
О, да мне осталось не так уж много, чтобы приблизиться к концу. Пара мазков, и глаза обретают живой блеск. Теплеют щёки и чудится волнение груди. Всё, что видится вдали, пусть будет туманным, это лишь фон для главного события. Я подхожу к нему вплотную и останавливаюсь.
- Мальчик.
Он вскакивает, бежит ко мне.
- Ты готов?
- Да, Мастер.
- Останови мир. Всего на мгновение. Мне будет этого достаточно.
Его чуткая душа ощутила тревогу, но он не смеет ослушаться.
Движение руки, и вот оно.
Сверкающая игла пронзает моё сердце: так больно, мучительно и прекрасно это видение. Может быть, вся жизнь моя не стоила его, а лишь этот, последний миг. Мальчик, ты оказался прав лишь в этом, но тебе ещё предстоит это узнать. А мне бы только успеть закончить, поставить точку в конце разгадки.
Один короткий мазок, прежде чем я навсегда выпущу из рук кисть.
Я готовился к этому всю жизнь, и потому мне легко увидеть её теперь.