Афанасьев Сергей : другие произведения.

Десдичадо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Земля будущего. После катастрофы. Оставшиеся в живых люди пытаются приспособиться к быстро мутирующему миру. Рассказ написан специально на конкурс "Мир хроник Реликта".

  
  
  

Десдичадо

  
   Сергей Афанасьев
  
  
  * * *
  Огромный зверь медленно вышел на прогалинку, как будто бы даже и не замечая привязанную к дереву собаку, отчаянно заливающуюся от страха.
  Притаившийся в кустах человек медленно вложил стрелу и еще более медленно натянул тетиву, ловя момент.
  Нестерпимо ярко светило неподвижное солнце, пробивающееся сквозь листву деревьев. Еще более нестерпимо жужжали толстые зеленые мухи. Замершие в сторонке женщина и ее трехлетняя дочурка старались не дышать. В глазах девочки сверкал восторг. И она, сжимая в руках соломенную куклу, завороженно смотрела на своего папу.
  Зверь замер, принюхиваясь и оценивая обстановку, и в этот момент человек резко спустил тетиву. И стрела мгновенно унеслась к своей цели.
  Но и зверь вдруг резко отскочил в сторону. Спокойно проводил стрелу взглядом. Потом обернулся, казалось, посмотрев сквозь глубокую листву прямо в глаза притаившемуся человеку. А потом неторопливо скрылся в чаще.
  И человеку от этого взгляда стало жутко, словно он приобрел непримиримого врага на всю свою оставшуюся жизнь.
  Мужчина в досаде поднялся, кивая своим.
  Жена и дочка тут же выскочили из своего укрытия. Девочка первой подбежала к папе, и замерла, боясь еще выскочить на прогалинку.
  - Пап, а где звей? - в сильном недоумении поинтересовалась малышка.
  - Убежал, - расстроенно ответил папа.
  - Пьёмазал? - сочувственно произнесла дочка, по своему обыкновению заглядывая папе в глаза.
  Человек кивнул.
  - Стрела, наверное, плохая, - сказал он подошедшей жене, отвечая на ее взгляд. - Возможно, шумела в полете.
  Жена не знала как успокоить своего мужа, полностью ему сопереживая.
  Между тем дочка схватила папу за руку и потянула его вниз, на полянку.
  - Ну пойдем, отвяжем Майкиза! - зашумела она, стараясь сдвинуть папу с места.
  Делать нечего, они стали спускаться вниз, направляясь к собаке, которая давно уже их почувствовала и лаем пыталась позвать к себе.
  Увидев приближающихся людей она радостно запрыгала на веревке, проявляя свой дикий восторг и мешая людям отвязывать себя.
  Всего каких-то пятнадцать минут назад они привязали собаку к дереву и ушли. Накануне собака огрызнулась на женщину и даже, недовольная, попыталась ее укусить. Убить ее они не решились. Мужчина и женщина собирались просто оставить ее в лесу, подальше от деревни. Но зверь им помешал - слушать захлебывающийся в страхе лай им было не по силам.
  И вот теперь собака виляла хвостом и постоянно заглядывала им в глаза, всячески стараясь показать свою преданность и загладить прошлый инцидент. Но люди знали - попыталась раз, значит рано или поздно попытается снова. И такая собака должна быть уничтожена.
  - Что это вы, а? - между тем укоризненно произнесла дочка, строго посмотрев на своих родителей. - Майкиза-то забыли?
  - Да, Мань, действительно, - папа отвернулся от искренних глаз дочки, - забыли вот что-то.
  Они переглянулись с женой.
  Говорила же я тебе - не надо при Мане, читалось в ее взгляде. Извини, так же мысленно отвечал он ей.
  - Бойсе так не делайте, - пригрозилась дочка и повернулась к скачущему вокруг нее, обезумевшему от счастья, Маркизу, и потрепала его по густой гриве.
  
  Мужчина между тем направился в заросли за стрелой.
  - Верну мастеру, - объяснил он. - Пусть разберется в чем причина. А то так вообще без дичи останемся.
  - А зверь не нападет на тебя? - в тревоге спросила жена. - Или на нас, пока ты ходишь?
  - Не должен, - с легким сомнением ответил муж, но все же задержался, внимательно оглядывая окрестности.
  Все было спокойно и он раздвинул кусты. Далеко стрела улететь не должна и он быстро найдет ее. Но что-то недавало ему покоя, торопя поиски. Ему все время казалось, что он до сих пор чувствует на себе внимательно-безжалостный взгляд зверя.
  
  
  
  * * *
  Человек шел проверять расставленные ловушки. Его жена обходила близлежащую территорию племени, разнося положенную дань, и попутно проверяя засеянные поля. А дочку они взяли с собой потому что дежурная няня подвернула ногу, и дети оказались без своего садика, а бабушек и дедушек у них уже не было.
  Какое-то время им было по пути, поэтому они и шли вместе.
  Люди были из племени Белых неархов и принадлежали к роду Пятнистой Росомахи. Как гласила родовая легенда, далекий-предалекий предок, израненный и без оружия умирал в лесу. И когда он уже мысленно прощался со своей женой и детьми, к нему из зарослей вышла росомаха необычной расцветки - она была пятнистой. Обнюхала его и скрылась в чаще. А человек пополз за ней по ее следу и вскоре натолкнулся на чей-то охотничий схорон, найденный и разворошенный росомахой. Предок напился, наелся, смазал раны охотничьим бальзамом. Вот в принципе так или почти так и гласило предание.
  
  - Тли, четыле! - радостно считал ребенок, весело размахивая и так уже изрядко потрепанной куклой, и то и дело толкая вьющуюся у ног счастливую собаку. Маня буквально вчера освоила счетную премудрость, и теперь считала все подряд - и буквы в книге, и цветы вдоль дороги. - Пять, сесть, семь!
  - Клео, я хочу пойти с Патриком, - помедлив, произнес мужчина то, что хотел сказать своей жене вот уже несколько дней, но все никак не мог решиться на это.
  Женщина с испугом посмотрела на него.
  - Но ведь его поход - не на неделю и не на месяц. На год или даже больше, - пока еще не веря в серьезность его слов, сказала она.
  - Пойми, мне очень хочется посмотреть на другие земли, народы, живущие на них! - горячо зашептал он, косясь на свою дочку.
  - А мы?! Кто нас будет защищать? - воскликнула женщина, меняясь в лице - сердцем она уже поняла - это серьезно и он точно уйдет, и ничто его не удержит.
  - Племя, род, - неуверенно ответил мужчина, в душе сознавая ее правоту.
  Она горько усмехнулась. Плечи ее сами себой поникли.
  - А Маня?
  - А что Маня? - переспросил он.
  Дочка в это время сорвала ромашку и, слегка отстав, принялась сосредоточенно вплетать ее в волосы своей куклы.
  - Она же будет сильно скучать по тебе.
  - Придумаешь ей что-нибудь.
  - А не боишься, что она от тебя отвыкнет? - женщина пристально посмотрела на своего мужа. - И когда ты вернешься, она уже не бросится радостно тебе на шею, и не сможет называть тебя папой?
  Он не нашелся, что ответить, и только пожал плечами.
  - Эрих, - совсем тихо произнесла женщина. - Прошу тебя, не торопись, обдумай все как следует. Обещаешь?
  Но мужчина не успел ничего ответить.
  - Ёдители, - перебила их Маня, подбегая и лукаво поглядывая снизу. - Вы что там септетесь? Мы уже пьишли.
  
  
  
  * * *
  Люди вышли на большую поляну, посередине которой среди высокой травы виднелся гигантский, по своей необъятной ширине, пень какого-то древнего-предревнего дерева.
  Остановились. Разросшаяся после дождей трава скрывала тайные тропинки.
  Мужчина и женщина опустили походные сумки на землю.
  На открытом пространстве северный ветер чувствовался особенно хорошо.
  - Маня, надо верхнюю пуговицу застегнуть, - решительно произнесла мама. - А то горлышко надует.
  Клео боялась, что дочка заболеет. Ведь еще совсем недавно они с мужем отпаивали малиной совсем неподвижного ребенка, и не спали две ночи, через каждые полчаса-час растирая ее водой, чтобы сбить высокую температуру.
  - Я сама, - ответила Маня, категорично отвергая помощь мамы, и решительно принимаясь за дело.
  Осторожно раздвигая траву коротким копьем и медленно ступая, мужчина искал начало "тропы дани".
  - Папа, папа! - радостно подбежала к нему дочка. - А я узе пуговицы научилась застегивать!
  Мужчина выпрямился, недовольно глядя на жену - а если бы ребенок заступил за границу? Жена виновато развела руками - не удержала, мол.
  Дочка между тем тянула к папе верхнюю пуговку своего платья. Глаза ребенка светились огромным, преогромным счастьем.
  Эрих собрался было уже поругаться, но вместо этого улыбнулся, теплея душой.
  - Какая ты молодец! Совсем уже большая! - сказал он, гладя дочку по головке. - Но ты только не ходи за мной. Хорошо?
  - Знаю, знаю, - ворчливым голосом старой няни проговорила дочка. - Папа! Я узе не ма-енькая! Знаю, как надо ходить!
  Малышка недовольно топнула ножкой и ушла к маме, обиженная. Жаловаться.
  
  Наконец тропа была найдена. Они перенесли сумки к ее началу. Клео развязала походный мешок, достала пару судков с данью.
  - А можно я!? - запрыгала Маня.
  - Что, солнышко? - спросил папа, внимательно оглядывая окрестности.
  - Я отнесу.
  - У тебя не получится, - в сомнении ответила мама.
  - Я посталаюсь! - еще выше запрыгала Маня, цепляясь за короткую кожаную юбку своей мамы. - Полусится, полусится! Вот увидис!
  Клео вопросительно посмотрела на своего мужа.
  Он замялся.
  - Ну, пусть идет, - наконец произнес Эрих.
  Когда-то ведь надо ей начинать взрослеть, подумал он.
  И малышка тут же перестала прыгать и заметно посерьезнела.
  Эрих присел на корточки.
  - Ты же помнишь, что с тропинки сходить нельзя? - спросил он, внимательно глядя в глаза своей дочке.
  - Да, папочка, - тут же кивнула Маня, каким-то внутренним детским чутьем ощущая всю важность наступившего момента.
  - Иначе - война, - продолжил отец, тут же подумав, что это понятие ей совершенно незнакомо.
  - Да, папочка, - снова кивнула дочка.
  Эрих снизу вверх посмотрел на свою жену, отметив, как же она красива с этого ракурса.
  Клео сняла крышки и протянула ему судки. Он передал их дочке.
  - Ну, иди, - подтолкнул он ее. - Но только не торопись. И не смотри в траву.
  И Маня снова кивнула.
  
  
  
  * * *
  Маленькая девочка, старательно придерживая судки с данью, шла по узкой тропинке, аккуратно выложенной мелким песком, и огороженной по краям округлыми белыми камушками.
  За эту белую границу заступать было категорически нельзя - чтобы человек ненароком не раздавил муравья. Муравьи от людей получали дань, а за это они охраняли их поля от всевозможных вредителей.
  Ее родители с волнением наблюдали за своей дочкой. Клео была недовольна решением мужа, а он считал, что ребенку пора познавать их мир поближе. Иначе потом она может просто не приобрести какие-нибудь полезные рефлексы, отсутствие которых очень осложнит, а возможно, и существенно сократит срок ее жизни.
  Наконец малышка дошла до старого пня. Не дыша, осторожно разложила на трухлявом краю судки. Обуреваемая сильным любопытсвом, невольно заглянула в траву у подножия пня. И замерла в испуге.
  Там, под широкими листьями лопуха и подорожника замерли большие фиолетовые муравьи. Их было сотни. И размером они были с палец.
  Девочке стало жутко.
  Медленно, очень медленно она выпрямилась, и даже повернулась к муравьям спиной, еле сдерживая страх. Но не сделала она и двух шагов на ватных ножках, как у нее за спиной стремительно и грозно зашуршало - муравьи накинулись на содержимое судков. И Маня, не выдержав, в панике, со всех ног бросилась к своим родителям.
  - По тропинке!.. - только и успела ахнуть Клео, дернувшись навстречу своему ребенку. Эрих ее удержал - дочка вольно или невольно бежала правильно и поводов для беспокойства не было. А если бы и был - помочь они ничем бы уже не смогли.
  
  - Молодец, - стараясь говорить как можно будничнее, произнес папа, подхватив дочку на руки. У него на лбу выступил пот. - Все сделала как надо.
  - Муравьи смешные, - поддержала его мама, стараясь чтобы ребенок не поддался страху. - Да же, Мань?
  Маня посмотрела на родителей, увидела совершенно спокойные лица, и ее страх сам собой тут же улетучился. Ребенок засмеялся.
  - Да, мамочка! Но тойко я сначала испугалась, - радостно сообщила она.
  - Не надо их бояться, - сказала мама. - Они - добрые, они же ведь нам помогают.
  Дочка кивнула, решительно слезла с рук папы и побежала к собаке.
  Маркиз, прекрасно знающий, что на этой поляне бегать нельзя, лежал все это время у походных сумок, и только теперь поднялся, чтобы лизнуть Маню.
  Вообще он был собакой очень умной, но больно уж своенравной.
  
  
  * * *
  Через полчаса пути они остановились. Привал на обед. Клео принялась развязывать сумки, Эрих пошел поискать ягод, а Маня принялась собирать цветочки.
  Клео расстелила небольшую скатерть, выставила кувшинчик с холодным молоком, пирожки, совсем свежий, резко пахнущий сыр, и мягкий нежный творожок.
  Эрих принес только горсточку земляники. Главная тропа - место сильно оживленное и ягод и грибов здесь, естественно, было мало.
  - Ты все-таки подумай, - напомнила ему Клео. Так было хорошо с утра, радостно, солнечно! И вот на тебе!
  - Хорошо, - кивнул он, думая о предстоящем походе, и эти мысли приятно волновали его.
  Сели. Впрочем Маня продолжала бегать с Маркизом, украшая его цветами, и на призывы родителей совсем не обращала внимания.
  - Да что ты будешь делать с этим ребенком! - наконец, не выдержав, в сердцах воскликнула Клео, вытаскивая из сумки веревку, исключительно с демонстрационной целью. - Маня, ну-ка быстро обедать!
  Маня, недовольная, подошла.
  - Ёдители, - пробурчала она. - Я на вас обиделась.
  - Вот замечательно! - усмехнулся папа. - Она же еще и обижается.
  - Маня, надо кушать, - беря себя в руки, мягко произнесла Клео, убирая веревку. - А то сил идти не будет. И тетка Температура тут же заберется к тебе в животик.
  - Яасскажи мне пьё тетку Темпейатуу, - тут же живо встрепенулась Маня.
  - Но только за обедом, - строго сказала мама.
  Такой у них выработался ритуал - без сказок ребенок ни ел, ни засыпал. А так как все известные сказки быстро иссякли, Клео пришлось выдумывать новые, "из головы".
  Маня тут же присела, выкинув в сторону букет с цветами.
  Маркиз лег чуть позади нее, рассчитывая на лакомые кусочки, которыми Маня в изобилии снабжала его, когда уж совсем не хотела есть.
  Клео надела Мане слюнявчик, выбрала пирожок помягче, сунула его дочке в ротик, откусить, так как поняла, что сегодня ребенок самостоятельно есть не будет.
  - А давай знаешь что?! - загадочно произнесла мама.
  - Что?! - с замиранием сердца спросила Маня, откусывая пирожок. Глаза ее засветились.
  - А давай я тебе буду загадывать загадки! Но только очень сложные, - сказала Клео, которой выдумывать бесконечные сказки про тетку Температуру и злую Абракадабру порядком надоело.
  - Давай! - радостно согласилась дочка, тут же откусывая второй кусочек и запивая его молоком из кружки, которую ей также поднесла ко рту мама.
  - Стукнешь об стенку - я отскочу... - начала мама, зачерпывая ложкой творожок.
  - Девочка! - радостно закричала Маня.
  - Да ты что, Мань?! - удивилась мама, зачерпывая новую порцию творога. - Разве девочек стукают об стенки? Слушай дальше. - Клео протянула ложку Мане и дочка послушно открыла рот. - Кинешь об землю - я подскочу.
  - Мячик! - опять радостно закричала Маня.
  - Правильно! Молодец! - похвалила ее мама, зачерпываю очередную ложку.
  - Все, я больсе не хочу. Наелась, - решительно сказала Маня, отстраняясь.
  - Мало, - скала мама. - Надо еще немножко. Осталось всего чуть-чуть.
  Маня отрицательно покачала головой.
  - Неть, - решительно произнесла она, снимая слюнявчик и поднимаясь.
  - Ага, а тетка Температура тут как тут. Обрадовалась, что ты не ешь, хочет к тебе в животик заскочить, приготовилась уже, - сказала Клео, протягивая ложку с творогом, и Маня послушно ее проглотила. Истории про тетку Температуру, Хрипунчика, Соплюничка и злого волшебника Кариеса её чрезвычайно занимали и она относилась к ним со всей серьезностью.
  Клео зачерпнула еще одну ложку.
  - Они очень удивились, что Маня снова стала кушать, - сказала мама, беря кусочек сыра и отправляя его дочке в ротик вслед за творогом.
  Маня рассмеялась, довольная.
  - Смотлите, какая у меня кукла есть! - громко произнесла она, вертя в руках свою куклу и показывая её невидимым собеседникам.
  - Хорошая кукла, - поддержала мама, отправляя следующий кусочек.
  - А почему вы не спьяшиваете, откуда она у меня? - спросила Маня, глядя прямо перед собой, в пустоту.
  - Это ты кого спрашиваешь? - поинтересовался папа, настороженно следя за поведением птиц вдали.
  - Тетку Темпейятуу и Хьипунчика, конечно же?! - искренне удивилась Маня.
  - Откуда она у тебя? - тонко пропищала мама, отправляя в рот дочери очередной кусочек и давая ей запить молоком.
  - Папа сделал, - гордо произнесла Маня, садя рядом с собой куклу.
  Эрих улыбнулся, попутно успокоенный своими наблюдениями - там вдали прошел кто-то крупный, но - в другую от них сторону.
  - А смотлите, что у меня есть, - подняла Маня брошенный ею букет цветов и показывая его воображаемым сказочным персонажам. Их она воспринимала как вполне реальных существ. - Видите? - добавил ребенок.
  - Да, - ответила Клео своим обычным голосом, подчищая творожок.
  - Я Абьякадабье говою, - строго сказала Маня.
  - Дя, - тонко пропищала Клео.
  А Эрих улыбался, глядя на них, и думал о предстоящем походе в неведомые земли, о том многом необычном, что он там увидит, и эти мысли сильно его волновали.
  
  
  Наконец с творогом было покончено.
  - Маня, хочешь земляники? - спохватился Эрих.
  - Папа, сладкое нельзя есть после твоёга, - наставительно сказала дочка.
  - А я люблю есть творог с ягодами или с медом, - возразил папа, несколько недовольный тем, что его старания для ребенка пропали даром.
  Маня деловито взяла его за руку.
  - Ладно, посли, потом лазбеёмся.
  - Куда? - спросил папа.
  - Цветы собилать.
  Делать нечего, папа поднялся и пошел с дочкой к ближайшим цветам, держась за руки.
  А Клео принялась собирать вещи, параллельно обедая и кормя Маркиза остатками со стола, так как специально для него ничего не брали - кормить ведь не собирались. Но этого ему, естественно, было мало и он настойчиво просил еще.
  - Дома покормим, - оттолкнула его Клео. - Сам виноват. Терпи уж. И вообще - скажи спасибо зверю.
  
  
  Цветы, к которым подошли папа с дочкой, были медовые, и из каждого можно было набрать десять грамм сладкого и полезного нектара.
  Эрих заглянул внутрь - повезло, мед был. Он взял из сумок глиняный стаканчик, сломил две соломинки, и принялся осторожно выкачивать мед.
  Маня тут же вертелась рядом, советуя как надо правильно делать, и всячески этим мешая.
  - Цветы надо наклонять вниз, - в который уже раз наставительно произнесла Маня, все пытаясь оттолкнуть папу и показать - как. - Нектай сам выльется.
  - Мань, - спокойно заметил папа, отстраняя ручки дочери, и стараясь надавить на логику. - Эти цветы нельзя наклонять. Стебель у них сломается и они больше не будут давать нектара.
  - Неть, папочка! - заявила Маня. - Их надо наклонять! Ты не знаешь!
  - Мань, я же взрослый, знаю, как правильно, - не сдавался папа.
  - Неть, - безапелляционно возразила Маня, пытаясь пролезть под рукой у Эриха.
  - Да что же это такое! - наконец не выдержал папа. - Что это за ребенок?! Что ни скажешь - все против! Маня, нельзя наклонять! Цветок погибнет!
  - Неть! - уже сквозь слезы настаивала на своем Маня. - Можно. Мы с няней всегда наклоняли, нектай сам выливался!
  - Так ведь это совсем другие цветы были! - воскликнул папа.
  - Неть, такие же!
  - Опять это слово дурацкое?! - возмутилась и мама, наконец решив вмешаться в их перепалку. - Что за "неть" да "неть". "Нет" - надо говорить!
  - Неть, мамочка!
  - Нельзя наклонять! - сказали оба родителя в голос.
  - Но ведь я же знаю! - топнула Маня ножкой, удивляясь непонятливости взрослых.
  Она разревелась, ища защиты у мамы. Лицо ее покраснело. И вся она стала совсем маленькой и беззащитной.
  Мама тоже растерялась. И дочку жалко, и воспитывать как-никак надо. И она не знала, что и сказать.
  - Давай, солнышко, помиримся, - наконец произнесла мама, держа ребенка на коленях, и дочка послушно обняла ее за шею и протянула пухлые губки - поцеловаться.
  - Мы же взрослые, - попыталась мама в который раз объяснить дочке, целуя ее щечки. - Это такие цветы. Видишь какой у них стебелек. Его нельзя вниз наклонить.
  - Но я же видела! - не сдавалась Маня, глядя красными от слез глазами.
  - Давай так договоримся - увидишь цветы, будешь собирать нектар так как сама считаешь нужным. Договорились?
  Маня кивнула.
  А тут и папа, уже остывший от спора, подошел.
  - Маня, на, попробуй, - сказал он, протягивая стаканчик с драгоценной влагой. - Но только очень аккуратно. Не разлей.
  - Да знаю, знаю, - ворчливо-обиженно проговорил трехлетний ребенок и резко выхватил у папы стакан. От толчка стакан выскользнул из детских рук и упал на землю. Драгоценный нектар разлился.
  Папа, чтобы не сказать что-нибудь резкое, в сердцах молча швырнул соломинки на землю и ушел за ближайшее дерево, чтобы успокоиться и не накричать на ребенка.
  Маня снова разревелась.
  
  
  
  * * *
  Какое-то время они шли молча, насупленные. Не делая никаких движений к примирению или к заглаживанию конфликта. Молчал Эрих, все еще злясь в душе. Молчала Клео, справедливо полагая, что все само собой образуется. Молчала и Маня, обиженная на всех.
  - Знаешь, папочка, - наконец не выдержал ребенок, остановившись прямо перед отцом и преграждая ему дорогу. - У тебя своя душа, а меня - своя.
  Ну как тут сердиться.
  Эрих присел на корточки.
  - Мань, давай помиримся, - сказал он, и ребенок послушно протянул губки.
  Эрих обнял малышку, поцеловал в щечку.
  - Не будем больше ссориться, - сказал он, вставая. - Хорошо?
  И Маня кивнула головой, неловок утирая только что выступившие слезинки.
  А Эрих посмотрел на еле заметные метки, сделанные охотниками. Пора ему было уходить с тропинки - проверять расставленные силки.
  - Вы дальше пойдете или подождете меня? - спросил он.
  - Подождем, - ответила жена. - Ты же недолго?
  - Я с тобой! - безоговорочным тоном произнесла Маня. Ей было очень любопытно.
  Эрих отрицательно покачал головой.
  - Мама, я с папой хочу! - снова требовательно пропищала Маня.
  Клео без улыбки посмотрела на мужа.
  - Мало дома бываешь, - сказала она. - Дочка скучает по тебе.
  Эрих просмотрел на карапуза, теребящего его за штанину, перевел взгляд на жену.
  Дочка уже большая, подумал он, когда-то ведь надо начинать приучать ее к суровости жизни, не все же видеть одни цветочки. Раз уж так удачно начали с муравьями - не будем останавливаться на достигнутом.
  - Пойдемте, - пожал он плечами.
  Они сошли с тропинки и углубились в лес.
  
  
  * * *
  В силках бился маленький зайчик.
  Маня, не смотря на окрик папы, радостно подбежала к нему, строжась на Маркиза, норовящего прикарманить себе добычу.
  - Ой, какой хоёшенький! - закричала она, от избытка чувств захлопав в ладоши и пытаясь погладить до смерти напуганное животное.
  Эрих достал нож.
  - Папа, не надо! - умоляюще пропищал ребенок.
  - Мань, в жизни не все так гладко, - произнес отец, досадуя на эту помеху и на то что он вообще взял их с собой. Сглупил.
  - Ну пожалуйста! - настаивала Маня. В глазах ее стояли слезы.
  Эрих решительно взял зайчишку за уши, поднял.
  И тут Маня разревелась. Навзрыд. Лицо побагровело, жилки на личике надулись, и судя по судорожным движениям ей для крика явно недоставало воздуха.
  Клео схватила дочку на руки.
  Эрих убрал нож. Урок приучания к суровой действительности откладывался.
  - Не плачь, солнышко, - успокаивала мама, наглаживая выскользающего из рук ребенка. - Папа его с собой возьмет. Вон, он уже в мешок кладет.
  Дочка, продолжая судорожно всхлипывать, поискала заплаканными глазами папу, пытаясь сквозь слезы разглядеть, что он там делает. Делать нечего, пришлось взять мешок, приготовленный для грибов.
  Что я скажу старейшине, подумал Эрих. Добыча ведь собиралась на все племя.
  - Извини, - сказала Клео мужу. - Я как-то не подумала.
  - Честно говоря, я тоже, - ответил Эрих, освободив зайчонка от пут и кидая его в мешок. Протянул мешок Мане, которую мама уже поставила на землю и теперь старательно вытирала ей глазки. - Но только ты сама его понесешь? Договорились?
  Маня послушно кивнула, размазывая слезы по щекам и продолжая всхлипывать, но уже стараясь сдержаться. Протянула ручонки, старательно прижала к себе мешок и куклу.
  - Ма... ма..., - с трудом произнесла она. - Я-я... не могу... успокоиться...
  
  
  
  * * *
  - Возвращаться не будем, - сказал Эрих. - Здесь есть еще тропинка, которая выведет нас на большую тропу, но уже поближе к полям. Там мы и разойдемся.
  Клео не возражала, и они углубились в глухую чащу.
  С каждым шагом охотничья тропа становилась все уже и уже, а лес - все густел и густел.
  Наконец они вышли к разветвлению - широкая тропа и узкая, уходящая в темноту, в густые мрачные заросли.
  Эрих шагнул на узкую тропинку.
  Маня насторожилась, оставаясь на месте.
  - Папа, мы же туда не пойдем? - с тайной надеждой посмотрела она в глаза Эриха.
  - Действительно, - поддержала ее Клео, которой тропинка тоже не понравилась.
  - Так короче, - объяснил Эрих, присаживаясь на корточки рядом с дочкой.- Мань, ты же с папой и мамой. С нами ты ничего не должна бояться. Мы же тебя защитим от любой опасности.
  - И от Кащея Бессмейтного? - с легкой дрожью в голосе спросила Маня.
  - А от него и подавно, - улыбаясь, бодрым голосом ответил папа. - Так ему с мамой наподдаем, что он будет долго-долго и далеко-далеко убегать и никогда больше не вернется.
  Маня немного успокоилась, но все же пододвинулась поближе к папе, взяла его за руку.
  - Папа, делжи меня клепко, - сказала она, настороженно, с опаской глядя в темноту тропинки.
  Он слегка сжал маленькую ладошку.
  - Так пойдет?
  Дочка серьезно кивнула, не отрываясь от страшных зарослей.
  
  И в этот момент где-то совсем неподалеку вдруг кто-то тонко и жалобно запищал - словно маленькому щенку отдавили лапку.
  Маня тут же еще крепче ухватилась за папу. Да и Клео тоже прижалась с другой стороны, прекрасно зная, что это за звуки.
  Так кричал яла - гигантский удав, очень страшный хищник. Таким вот способом он подзывал к себе добычу - неопытный молодняк.
  - Что это, папа? - спросила Маня. И дрожание ее голоса выдавало ее состояние. Эрих прижал ребенка к себе, похлопал по спинке.
  - Это такая маленькая птичка, - сказал он. - Просто она так смешно разговаривает.
  Не к добру это, с легкой тревогой подумал Эрих, снова беря дочку за руку. Зря я все-таки взял их с собой.
  И они углубились в темные заросли.
  
  
  * * *
  Какое-то время они шли молча. Дочка потихоньку успокаивалась, всхлипывая все реже и реже, и бережно неся совсем нелегкий для нее мешок.
  Родители тоже молчали. Густые темные заросли вокруг настораживали и совсем не располагали к разговорам.
  Когда они прошли половину пути, вдруг совсем близко от них вспорхнули птицы и Эрих непроизвольно замер, жестом остановив свою жену. Замерла и Маня, воспринимая все это как занятную игру. Насторожился и Маркиз, что-то учуяв.
  Что? - взглядом спросила Клео.
  Эрих медленно покачал головой, следя за полетом птиц. Птицы сделали полукруг и ушли в сторону. Эрих понял - кто-то крупный передвигается по тропинке им навстречу.
  Приложив палец дочке к губам и взяв жену за руку, он, осторожно ступая, сошел с тропинки, и они притаились в кустах. Маркиз по незримой команде замер у ног Эриха.
  Было совсем тихо. Но вот что-то хрустнуло. Раз... Другой... Третий. Маня попыталась было что-то сказать, но Эрих протянул к ней руку, да так и замер.
  На тропинке показались гоминоиды. Люди, ставшие обезьянами.
  Эрих так и остался с протянутой рукой. Побоялся ее опустить - вдруг это небольшое движение будет все же замечено незванными гостями.
  Полулюди-получеловеки косолапо бежали друг за другом, сжимая в руках дубинки, и огромные бугры мышц свободно перекатывались под их волосатыми шкурами.
  По их движениям и виду оружия он понял - это не охотники, это - воины. Да и узнал он двоих, доводилось сталкиваться на границе.
  Что им здесь у нас надо? - не на шутку встревожился Эрих. - Разведка? Надо побыстрее вернуться к своим и рассказать. Вдруг - началась война с гоминоидами? Или только планируется начаться?
  
  
  
  * * *
  Они бежали в деревню. Напрямки, еле заметными охотничьими тропами. Но, правда, не так быстро, как надо было - жену и дочку он побоялся оставить одних, взял с собой - так как-то понадежнее, да и ему поспокойнее.
  Маркиз куда-то исчез. То ли побежал в деревню, то ли занялся поисками обеда.
  Эрих держал Маню на руках. Лук, стрелы и копье, вместе с походной сумкой были тщательно примотаны к спине и не болтались. Бежалось ему легко. Жена, с оставшимися сумками (жалко было бросить), держалась рядом.
  Вдруг Эрих почувствовал легкий дымок. Враг вряд ли будет жечь костер на чужой территории. Скорее всего это были охотники-неархи.
  - Там наши, - на ходу крикнул он жене, сворачивая в сторону. - Они быстрее передадут весть.
  Побежали на дымок.
  Но... На небольшой полянке совершенно незнакомый Эриху человек, в странных одеждах, спокойно жарил на вертеле косулю.
  Эрих замер на краю поляны, озадаченный таким массовым нашествием чужаков на территорию его племени. Он передал встревоженную Маню своей жене и на всякий случай положил руку на рукоять ножа. Незнакомец так же спокойно поднял глаза на шум и приветливо улыбнулся, продолжая неторопливо вращать вертел.
  - Чужеземец, - произнес Эрих, еще не понимая, как себя надо вести в данной ситуации. - Это наша землю. И это наши косули. Но если ты голоден, пойдем к нам в деревню, там мы тебя накормим.
  - Ваша деревня - та что у Белой скалы? - переспросил незнакомец.
  - Да, - ответил Эрих.
  - Вы кто? - снова спросил незнакомец.
  - Мы - Белые неархи, - с легкой гордостью произнес Эрих. - А ты кто?
  - Неарх, тебе это знать необязательно. Мы и так скоро будем у вас. А сейчас я хочу есть.
  Он снял вертел с огня и зубы его вонзились в сочное мясо. Глаза его усмехались.
  Эрих обернулся к слегка напуганным жене и дочке.
  - Идите в деревню, - прошептал он им.
  Клео, держа Маню на руках, и бросив сумки на землю, послушно развернулась. Но в этот момент ветки ближайших деревьев вдруг сами собой качнулись и преградили ей дорогу.
  Чужеземец был магом, способным как и все маги, взглядом перемещать предметы. Но что было удивительно - он был мужчиной, в то время как в племени неархов магами становились одни только женщины, и то только считанные единицы, ведьмы по крови своих предков.
  Жена с дочкой замерли, испугавшись еще сильнее. Маня стала чуть-чуть подхныкивать, боясь пока еще разреветься и тем самым разозлить этого страшного дядьку.
  Эрих обернулся к чужеземцу, ожидая, что же тому от них надо.
  - И вот еще что, - между тем все также спокойно заметил маг. - В нашем племени существует обычай - делиться с гостем своей женой. - Он усмехался. - Надеюсь, ты достаточно гостеприимен, чтобы пойти мне навстречу? Да и жена у тебя очень даже недурна. Ценю твой вкус.
  Чужеземец повел бровью и часть одежды слетела с Клео. Эрих попытался было выхватить нож и метнуть его, но мгновением раньше ближайшая ветка вдруг надломилась и изогнулась, целясь своим острым концом прямо в глаз Эриху. Лук, копье и нож Эриха тоже сами собой вырвались из его рук и отлетели далеко в сторону, затерявшись в густом кустарнике.
  Чужеземец радостно засмеялся, развлекаясь этой сценой. Ведь он вполне мог направить оружие Эриха против его хозяина, но, наверное, идея с веткой ему показалась более забавной.
  Всхлипы Мани стали чуть громче. Эрих слышал, как за его спиной жена тихо-тихо успокаивает ребенка, что-то снова нашептывая про сильного папу, с которым не надо никого бояться, а также про Хрипунчика и тетку Температуру.
  - Ну что, неарх? - насмехался маг. - После хорошей еды я привык получать ласки и от жен и от детей. А как видишь - трапеза моя подходит к концу. Уступаешь своих по закону гостеприимства? Я могу взять и силой, но меня, если честно, это будет коробить, - поморщился чужеземец. - Не то, знаешь ли, будет удовольствие.
  И в этот момент за спиной мага из кустов вылетел Маркиз и прыгнул на спину, сбивая врага с ног. Чужеземец, падая, быстро развернулся и, прежде чем собака впилась ему в горло, взглядом успел послать ее куда-то на небо. Но - маг стал ближе к Эриху, к тому же находился к нему спиной, да и острый сук вернулся на место. И Эрих, в тот момент, когда чужеземец еще только падал на землю, поворачиваясь к собаке, сам стремительно сорвался с места и в два больших прыжка оказался рядом с врагом. И в момент, когда маг попытался повернуться к людям, Эрих ударил его с лета в висок, перелетел по инерции через мага, и снова вскочил на наги, боясь, что его удар мог оказаться для чужеземца недостаточно сильным.
  Маг лежал неподвижно. Бесформенным мешком.
  - Веревку! - крикнул Эрих своей жене, бросаясь к чужеземцу.
  Быстро связал тому руки и ноги, на всякий случай уткнув врага лицом в землю. Потом крепко замотал ему глаза - маг ведь мог перемещать только то, что видел, в точку, которую видел. Выколоть глаза - такая мысль у Эриха даже не возникла.
  Неудовлетворенный проделанным, Эрих подтащил бесчувственное тело к ближайшему дереву и крепко привязал к стволу. Так-то оно понадежнее будет.
  
  
  
  * * *
  Взглядом приказав свои держаться подальше, Эрих бросился к своему оружию.
  - Что, думаешь пленил меня, неарх? - вдруг услышал он хриплый голос довольно быстро пришедшего в себя чужеземеца. Маг захохотал, и от этого смеха кровь заледенела в жилах людей. - Ты ошибаешься. Я свободен! Я всегда свободен! И сейчас, неарх, ты в этом убедишься.
  Клео в испуге сильнее прижала к себе Маню, инстинктивно закрывая ее своим телом.
  Не успевший добраться до своего оружия Эрих резко развернулся и замер. Сердце его похолодело. Внутренне он решил, что, судя по словам мага, проделанное им все-таки оказалось недостаточно, И теперь ругал себя за то, что сразу не убил чужеземца.
  Враг повел головой и вдруг, вытянув шею и подняв лицо к небу, словно он мог видеть солнце, гордо прокричал хрипло-гортанным голосом:
  - Десдичадо! Десдичадо! Десдичадо!
  И его голова вдруг откинулась к стволу дерева, а тело свело судорогой, дернулось пару раз и снова обмякло.
  Чужеземец был мертв.
  Эрих растерянно посмотрел на бесчувственное тело, боясь, что тот только притворяется.
  Замерла и Клео, также настороженно глядя на чужеземца. И даже Маня перестала хныкать.
  Наконец Эрих решился. Сначала он сходил за оружием. Потом подошел к неподвижному телу, наклонился, сорвал травинку, поднес к носу чужеземца, потом уж прикоснулся к его шее, ища пульс. Сомнений не было - маг был мертв.
  Он посмотрел на жену и кивнул. И Клео, тут же расслабившись, устало опустила Маню на землю и сама, поджав ноги, присела на траву.
  - А где Майкиз? - тут же спросила Маня, видя, что страшный дядька больше никого не пугает и его можно уже не бояться.
  - На небесах, солнышко, - ответила ей мама.
  - А он вейнется ко мне?
  Но Клео только пожала плечами, чувствуя себя совсем опустошенной. И не было сил даже сходить за своей одеждой.
  
  
  
  * * *
  Эриха трясло. Он достал из валяющейся сумки фляжку и сделал хороший глоток. Он - охотник, и сражаться с людьми, а тем более - убивать их, ему еще не приходилось.
  - Зря ты это сделал, неарх, - вдруг услышал он голос, донесшийся откуда-то сверху.
  Эрих поднял голову.
  Аист. Явно - давно здесь сидит.
  - Что? - не понял человек.
  - Убил нибелунга, - спокойно объяснил говорящий аист.
  - Я его не убивал, - с легким сомнением ответил Эрих. - Он ведь сам умер. Ты же видел?
  - Нибелунги не любят, когда их связывают, - ответил аист.
  - А что я должен был сделать? - спросил человек.
  - Прогнать его.
  Эрих только пожал плечами.
  - А если уж связал - заткнуть рот, - добавил аист.
  - А зачем ему затыкать рот? - спросил он в досаде. Клео с Маней наконец-то принялись собирать мамину одежду, о чем-то тихо между собой переговариваясь.
  - Я же сказал - они не переносят пленения, - недовольно произнес аист. - А убить себя могут только словом.
  - Ты знаешь - кто они такие? Что из себя представляют? - спросил Эрих. - И что им надо на наших землях?
  - Это вечно шатающееся племя без корней, - неторопливо принялась объяснять умная птица. - Никто им, конечно же, не рад, так что без войн их перемещения не обходятся. Вот гоминоиды и зашевелились, ища пути для ухода.
  - Вот оно что, - растерянно протянул человек. Раз уж гоминоиды без боя решили уйти со своих мест, значит враг действительно очень силен.
  - Неарх, я, пожалуй, полечу, - сказала птица. - Сообщу вашим магам. Жди здесь.
  Эрих посмотрел в сторону своей деревни. Даже отсюда была видна Белая скала, возвышающаяся над густым лесом. Скала прикрывала собой деревню. Внешняя ее сторона была усыпана до середины глыбами камней - на случай войны. На этой скале и жили маги племени Белых Неархов. Говорят, они умели что-то еще, кроме как перемещать предметы, но про это ничего не было доподлинно известно.
  Аист, шумно взмахнув крыльями, улетел.
  К телу слетелись мухи, неприятно и громко жужжа. Это было невыносимо и Эрих направился к своим. Маня снова плакала, а Клео ее успокаивала.
  - Что у вас случилось? - спросил он, приближаясь. - Маленькая, дядю, что ли, испугалась?
  - Папа, а я тоже умлу? - спросил сквозь слезы карапуз.
  Эрих посмотрел на свою жену.
  - Я ей сказала, чтобы она не боялась - дядя умер, - сказала Клео.
  - Нет, ты не умрешь, - сказал Эрих, присаживаясь на корточки и гладя ребенка по головке. - С чего ты решила?
  - А бабушка? - спросил ребенок. - Она ведь умейла?
  - Маня, - попытался улыбнуться Эрих. - Когда ты подрастешь - наверняка уже придумают какое-нибудь лекарство от смерти. Не переживай.
  Клео внимательно смотрела на мужа.
  - Ты как себя чувствуешь? - участливо спросила она.
  Он поморщился.
  - Что-то паршиво.
  
  
  
  
  * * *
  Первыми однако на поляну пришли не маги, а женщины с соседних полей.
  Испуганно столпились возле Эриха и его семьи, боясь приблизиться к телу и стараясь издалека рассмотреть чужеземца.
  К Эриху подошла Мира - их соседка.
  - Как же так получилось? - спросила она.
  С Мирой говорить ему было неловко. У ее дочки после гибели мужа вдруг обнаружились магические способности, и она , естественно, отдалилась от своей матери, и смысл жизни той был утерян. И Эриху, у которого в семье все в порядке, было неловко перед ней за это.
  - Что вышло - то вышло, - пробормотал Эрих, не найдя, что ответить.
  На полянку вышел староста племени - Старый Томучи. Суетливо постоял у трупа и отошел к женщинам.
  - Вот мы и столкнулись с племенем магов-мужчин, - горестно сказал он, как-то странно посмотрев на Эриха.
  - Ты уже имел с ними дело? - спросил Эрих, сдерживая невольную дрожь от этого взгляда, в котором он вдруг прочитал глубокое знание предстоящих событий, и тут же побоялся сам себе признаться в этом.
  Старик отрицательно покачал головой.
  - Я много слышал о них от своего деда, - ответил он. - Плохого.
  - И что теперь? - спросил Эрих.
  Но ответа он не услышал.
  
  
  * * *
  Маги племени Белых Неархов мгновенно возникли на полянке. Слабый ветерок ласково шевелил их легкие прозрачные одежды. Длинные волосы свободно развевались на ветру.
  Маги были высокомерны к людям, словно считали их мелкими букашками. Становясь магами женщины менялись. Все чувства - любовь, дружба, привязанность к родителям - все это куда-то бесследно исчезали. Старый Томучи впрочем говорил, что наверное, они получали какие-то новые неизвестные простым людям чувства, которые и вытесняли за ненадобностью все человеческие.
  - Дочка!!! Наташенька! - вдруг закричала Мира, кидаясь вперед.
  Высокая худая девушка только скосила глаза, брезгливо отстраняясь.
  Миру попытались оттащить обратно, зашикали - хватит уже, окстись, какой уже год, забудь, представь, что не было у тебя никакой дочери... Но женщина билась в истерике и никак не хотела сдаваться.
  - А ведь мы в детстве дружили, - тихо прошептала Клео, словно боялась этой фразой обидеть девушку-мага, которую раньше звали Наташенькой. Она даже побоялась поздороваться со своей бывшей подругой
  Эрих посмотрел на жену.
  - Прекрасная была девочка, веселая, озорная, - добавила Клео, вздохнув.
  Он посмотрел на девушку-мага и не смог все это представить - не смог представить ее - вот этого надменного мага - веселой девочкой, играющей вместе со всеми.
  - Это плата за магические способности, - тихо прошептал кто-то в толпе.
  - Маги живут в деревне, потому что деревня их кормит. Если бы могли сами кормиться - давно бы уже исчезли, - вздохнул старый Томучи, немного подумал и снова вздохнул.
  Миру оттащили куда-то на край поляны за деревья и оттуда еще доносились ее глухие рыдания.
  - А почему так? - вдруг тихо и испуганно спросила Маня, которая внимательно слушала речи взрослых.
  - Когда у человека вдруг развиваются его способности, что-то в нем теряется, - честно ответил папа. - Вытесняется, наверное.
  - А я не хочу, - вдруг ударилась дочка в слезы, тря глазки кулачками. Произошедшие за последние полчаса события сильно повысили ее плаксивость.
  - Да ты и не будешь, - засмеялся Эрих, гладя ее по головке, - глупенькая.
  - Честно? - серьезно посмотрела она на папу.
  - Честно-честно, - совершенно искренне ответил он, присев на корточки и успокаивающе-ласково глядя в доверчивые глаза своей дочери. - У нас в роду никогда не было магов. Не переживай.
  Дочка повеселела и рассмеялась.
  - А я испугаясь чего-то! - засмеялась она, довольная таким поворотом событий.
  - И чего это ты испугалась?! - поддержал ее папа, посмеиваясь.
  - Действитейно! - развеселился ребенок. - Чего это я!? - радостно подхватила Маня, счастливая от того, что все так хорошо разрешилось.
  
  
  
  * * *
  Маги между тем молча окружили тело чужеземца. Какое-то время стояли совершенно неподвижно. Потом одна из них коротким жестом подозвала Эриха. Он подошел, чувствуя, как у него предательски дрожат колени. Да и пока еще непонятная, свербящая душу тревога завладела его сердцем.
  - Зря ты это сделал, Эрих Отважный из рода Пятнистой Росомахи, - произнесла она бесцветным голосом.
  - Я защищался, - ответил Эрих. - Это был враг. Он напал первым. И он был на нашей территории.
  Женщина даже не посмотрела на него.
  - В племени нибелунгов главное - что убит их соплеменник. А в честном бою или нет - это уже неважно, - все также без эмоций продолжила она. - Они будут мстить. Надо готовиться, - повернулась она к старосте. Тот покорно закивал, продолжая непрерывно охать. Староста был стар и лучше всех представлял, что же произойдет дальше.
  И Эриху вдруг стало по настоящему страшно - за жену и за свою дочку. Он вдруг осознал всю глубину трагедии, внутренним взором увидев разрушенную Белую скалу и сотни трупов вокруг... И шакалы с вороньем.
  Женщина-маг снова посмотрела на Эриха.
  - Во избежании войны мы постараемся отдать тебя им. На расправу. Готовься к смерти.
  Эрих кивнул, не возражая и даже не вздрогнув. Лучше уж одна его жизнь, чем жизнь многих его соплеменников, включая, возможно, и всю его семью.
  
  
  
  * * *
  Маг между тем смотрела куда-то в сторону от Эриха. Она протянула худую руку, указывая на что-то в небе, и народ, послушно проследив взглядом, тихо загудел. Из-за Рыжих холмов короткими резкими рывками к ним приближалась точка, увеличиваясь на ходу в размерах. Вот точка зависла... И вот она уже на поляне. Просторный деревянный черн с мачтой, но без парусов. Вдоль бортов - мужчины в черном.
  Эрих быстро вернулся к своим, прижав Клео и обняв сильно волнующуюся Маню.
  - Что тут гадать, - вздыхая, шептал старый Томучи, что-то кому-то объясняя. - И так ясно, что армия их нескоро к нам подойдет - не так-то просто через гоминоидов перейти, как бы быстро те не разбегались. Так что остается только поединок магов. И это может начаться в любую минуту.
  Старик, наверное, был единственным, кто не замер при появлении чужаков.
  
  Открылась дверца. Мужчины степенно вышли, подошли к телу своего соплеменника.
  Народ притих, затаив дыхание. На поляне стало слышно жужжание мух, облепивших мертвого нибелунга.
  Маги с обеих сторон принялись о чем-то тихо переговариваться. Жители деревни с тревогой следили за их бесстрастными лицами, пытаясь прочесть, что же их ожидает в совсем ближайшем будущем.
  Несколько раз маги-мужчины смотрели в сторону Эриха, но каждый раз отрицательно качали головами. И на душе у Эриха становилось все тревожней и тревожней. Одной его смерти им явно было недостаточно.
  
  
  
  * * *
  Прошла всего минута переговоров и вдруг все маги исчезли - и свои и чужие.
  - Всем в Гнилой овраг! - хрипло прокаркал Томучи, мгновенно изменившись в лице. - В сторону от линии огня! - добавил он, ковыляя к тропинке.
  И встревоженные люди, волнуясь, хлынули за ним.
  
  Эрих, с дочкой на руках, бросился за всеми, мельком взглянув на жену - рядом ли она, не отстает?
  И тут Маня вдруг стала вырываться из рук, сползая вниз по телу отца.
  - Маня, куда?! - закричал Эрих, резко замедляясь и придерживая ребенка, чтобы тот не упал на землю.
  - Лаису забыли! - крикнула Маня и попыталась побежать обратно на поляну за своей куклой Ларисой.
  Эрих остолбенел, крепко держа ее за руку.
  - Маня, потом! - крикнул он. - Сейчас надо бежать! Война!
  Маня расплакалась.
  - Лаису хочу! - рыдала она, всячески извиваясь и не давая взять себя на руки.
  И Эрих ее отшлепал. Молча. Несколько раз. А потом поднял ошеломленного ребенка и побежал дальше.
  Клео, бросив все сумки, молча последовала за своим мужем.
  Они были последними - никого впереди видно уже не было. Один только старый Томучи сидел на пеньке и явно никуда не торопился. Да и куда ему с хромой ногой.
  Эрих замялся, притормозил.
  - Давай, старик, помогу, - сказал он, передавая дочку жене. Подхватил старика.
  - Я сам! - обиделся тот, наливаясь кровью. - Да я в таких сражениях был, когда твой отец еще слюни пускал!
  - Хорошо, хорошо, - пробормотал Эрих, крепко держа сопротивляющегося старика. - Ты только не дергайся, а то я не успею и все мои погибнут.
  Жена с дочкой на руках бежала рядом, борясь с желанием и дочку спасти, но и не решаясь оставить мужа в опасности.
  
  
  
  * * *
  Вдруг земля загудела. Маня еще сильнее прижалась к маме.
  - Что это? - спросила малышка, глядя куда-то за ее спину. - Ничего стьяшного? - уточнила она.
  - Да, ничего страшного, - задыхаясь от бега, выдавила из себя Клео, пытаясь успокоить ребенка.
  Обернулась, стараясь понять, что это за опасность. Но так ничего и не увидела.
  - Бежим дальше! - поторопил ее Эрих. - Не останавливайся!
  Между тем гул все нарастал и нарастал. Земля задрожала под ногами.
  И Эрих не выдержал, притормозил, разворачиваясь со своей нелегкой ношей. Тем более что ему требовалась передышка.
  Там, на горизонте, за Рыжими холмами, стремительно росла гора. Это маги-нибелунги собирали со всей прилегающей округи камни и обломки скал, чтобы потом оттуда сверху начать бомбардировку хорошо видимой скалы неархов. Падет она - падут и маги неархов, а значит, падет и все племя, которое просто раздавят камнями, превратив цветущую деревню в безжизненную каменную равнину.
  Эрих посмотрел на вершину Белой скалы. Маленькие хрупкие фигурки в белых одеждах неподвижно стояли на самом краю. Камни у неархов были заготовлены заранее, но не в таком ужасающем количестве.
  - Брось, Эрих, - вдруг тихим и совершенно спокойным голосом произнес Томучи. - Беги. Иначе не успеешь. Пожалей своих.
  - Не каркай, старик, - только и смог выдохнуть Эрих, снова перейдя на бег и догоняя остановившихся, перепуганных увиденным, Клео и Маню.
  До Гнилого оврага, бежать было еще далеко. А до деревни, спрятанной за мощной скалой, было еще дальше.
  
  Они не пробежали и ста метров, как стало темно - выросшая гора нибелунгов закрыла собой солнце.
  
  
  
  * * *
  Что-то громыхнуло прямо над головой. Огромной обломок скалы, сбитый со своего маршрута, стремительно полетел наискосок к земле, легко ломая деревья.
  Клео упала на колени, прикрывая дочку своим телом. Лицо ее было белым, как мел, а губы - синими.
  - Не останавливайся! - закричал Эрих, притормозив. - Время теряешь!
  Он остановился, неловко помогая жене подняться.
  - Брось меня, идиот, - снова прохрипел старик. - Хватит дурить.
  Но Эрих его не слушал.
  Клео поднялась и они снова побежали. И Эрих тут же отстал, так как вес старика нарастал с каждым шагом. И сейчас был уже просто неподъемным. И Клео снова остановилась, обернувшись и поджидая мужа. И Маня, вцепившись в шею своей мамы, боялась потерять Эриха из виду, твердо зная, что пока папа рядом - все будет хорошо.
  И в этот момент, позади них, визжащим градом просыпалась щебенка.
  У них над головами шло самое настоящее сражение. И это сражение нарастало, так как камни все чаще и чаще сталкивались где-то в тех измерениях, в которых они перемещались силой магов. Большинство высвободившейся энергии оставалось там же, но и то, что проникало в их измерение, было ужасно.
  Густая каменная крошка повисла в воздухе. Стало трудно дышать. Мир вокруг потемнел. От Белой скалы шел дым, многочисленные трещины покрыли ее, отваливались куски. Скала неумолимо крошилась.
  Убегая от ливня щебенки, они устремились по траве в овражек, натолкнувшись на раздавленные тела, опознать которые было уже невозможно.
  Каменный град прошелся по телам, разрывая плоть еще сильнее и забрызгивая беглецов кровью.
  И Клео снова согнулась, стараясь укрыть дочку и от камней и от этих брызг.
  
  
  * * *
  И тут же гранит величиной с дом рухнул где-то неподалеку и почва под ногами беглецов сильно подпрыгнула, сбросив их в овраг и разметав в разные стороны. Камень от удара треснул и кусок диаметром с двух взрослых людей, покатился вниз, в овражек, прямо на одинокого ребенка.
  - Маня!!! - закричал Эрих, торопливо цепляясь за корни и ветки, чтобы подняться и броситься на помощь, и в душе с холодом понимая, что ни он, ни Клео уже не успевают.
  - А-а-а-а-а!!! - в ужасе закричала Маня, протягивая в сторону камня свои пухленькие ручонки, словно пыталась остановить эту глыбу.
  И камень вдруг замер, как вкопанный. А потом наклонился и покатился в другую сторону.
  И тут же Клео подлетела к ребенку, схватила ее, и отбежала к краю оврага. В глазах у Мани застыли паника и смертельный ужас.
  Подбежал и Эрих, видя как катящийся камень прошелся по старому Томучи, который не делал никаких попыток спастись и был спокоен.
  Маня маленькими ручонками вцепилась в маму, трясясь и всхлипывая.
  - Я-я-я---я, и-и-ис-исп... - изо всех сил старалась она что-то сказать.
  - Испугалась? - сдерживая слезы, произнесла Клео, бестолково наглаживая ребенка.
  Маня мотнула головкой, торопливо кивнув.
  - Д-д-д-да... - снова начала она.
  Говорить она не могла, только судорожно глотала воздух от страха, что навсегда могла остаться без родителей - именно так в ее голове ассоциировалось понятие "смерть".
  
  
  
  * * *
  И вдруг все стихло. Резко. Только что стоял сплошной визг и грохот, и вдруг - нестерпимая тишина.
  Небо прояснилось, тучи ушли, выглянуло солнце.
  Тяжело дыша, Эрих и Клео, прижимая к себе дочку и боясь отпустить ее, смотрели на небо, ожидая очередной атаки.
  Но все было тихо.
  Запас камней у нибелунгов видимо подошел к концу.
  Белая скала была изрядно потрепана, но все же стояла.
  И, пока еще настороженно, то и дело оглядываясь, они потихоньку пошли в деревню.
  
  Деревня была цела. Но... много погибло тех, кто стоял на злополучной поляне. И много погибло магов. Их изувеченные тела беспорядочно валялись у подножия скалы, залив свежую щебенку такой же свежей кровью, вытекшими мозгами и вывернутыми внутренностями. Эрих наступил на чей-то глаз и его затошнило.
  У одного из тел в истерике билась Мира, тряся свою дочку за руку, словно будила ее. Глаза девушки-мага открылись. Она посмотрела на свою маму как-то по-детски, с болью и испугом.
  - Мама... Мамочка.... - только прошептала она и умерла.
  
  
  * * *
  Войдя в свою хижину, Эрих первым делом тщательно запер дверь. Уставший от всех этих событий ребенок, закрыв глазки, сопел у него на плече. Впрочем, Маня во сне время от времени вздрагивала и пыталась что-то сказать, и Клео гладила ее по головке, успокаивая.
  Им было страшно,
  - Мы ее потеряем? - тихо, чтобы не разбудить Маню, спросила Клео.
  Он отрицательно покачал головой. Впрочем, довольно неуверенно.
  - Нет. Ведь и у тебя и у и меня никогда в роду не было магов. Может не заметят?
  Она кивнула, искренне желая верить в это. Принялась расстилать детскую кроватку, чтобы уложить дочку.
  - Но, на всякий случай, никому не говори, - прошептал он, словно боялся, что его услышат за стенами хижины.
  Она торопливо кивнула, взбивая детскую подушку.
  - Думаешь, никто не узнает? - со страхом, еще более тихо, спросила она.
  Он покачал головой.
  - Никто же не видел, - обнадеживающе сказал он, вспомнив, что единственный свидетель погиб под этим же камнем.
  И вдруг Клео так и застыла с подушкой в руках. Лицо ее мгновенно побледнело, а глаза округлились от ужаса.
  Эрих быстро обернулся, придерживая спящего ребенка.
  В комнате, у закрытых дверей хижины, безмолвно и совершенно неподвижно стояли маги.
  
  
  * * *
  Эрих еще крепче прижал к себе Маню. Ждал.
  - Мы ее забираем, - произнесла старая костлявая женщина - Верховный маг.
  Он отрицательно покачал головой. А Клео встала между магами и дочкой, зачем-то стараясь загородить ее от посторонних взглядов.
  - Нас погибло восемь, - устало сказала Верховный маг. - Кто теперь будет защищать племя?
  - Нет, - решительно произнесла Клео, осторожно касаясь мягких волосиков своей дочери и любуясь ее личиком - спокойным и умиротворенным.
  - Вы знаете закон, - сказала одна из жриц.
  И Эрих и Клео поникли. Они знали - ребенка у них все равно заберут.
  
  
  
  * * *
  Дочку осторожно разбудили.
  Она пару раз хныкнула, недовольная, тря кулачками глазки и непонимающе глядя на чужих тетенек.
  - Солнышко, тебе надо пойти с тетями, - стараясь не разреветься, произнесла Клео. - Так надо.
  - Зачем? - недоуменно спросила Маня, потихоньку отходя ото сна, и перебираясь на руки к маме.
  - Нам с папой нужно срочно в одно место, - принялась врать Клео. - А взять с собой мы тебя не можем.
  - Я боюсь, мама, - тихо прошептала Маня, крепко прижимаясь к маме и не желая ее отпускать.
  - Ничего страшного, - принялась уговаривать ее мама, с трудом сдерживая слезы. - Ты там погостишь полчасика, поиграешь в интересные игры, а потом мы тебя заберем.
  - Забеёте? - недоверчиво спросила девочка, внимательно заглядывая в мокрые глаза своей мамы.
  - Конечно, - ответила мама, борясь с приступом истерики. - Мы разве тебя когда-нибудь обманывали?
  - Ты погостишь совсем ведь немного, - подтвердил папа, гладя дочурку по головке.
  И она доверчиво прижалась и к папе, обняв его своей маленькой ручонкой.
  - Ну все, - сказали жрицы, протянув руки.
  Но Маня ударилась вдруг в бурные слезы, судорожно, из последних сил цепляясь за своих родителей, которые сами готовы были вот-вот также бурно разреветься.
  Верховный маг что-то прошептала над девочкой и та вдруг успокоилась и, словно сонная, перешла на руки к женщине.
  А мама в истерике дернулась за дочкой, но остальные маги ее остановили. Да и муж задержал.
  - Маня! - выдохнула Клео, слабея. Но Маня, сидя на чужих руках, даже не обернулась.
  - Прощай, малыш, - тихо прошептал папа.
  Жизнь для них была кончена.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"