Аннотация: Глава, в которой Эльза обретает свободу.
"Мерседес" ехал по широким солнечным берлинским улицам. В городе царило праздничное оживление, народу было полно, а вдоль дорог реяли огненные флаги: алый фон, белый круг, черная свастика.
Машина Отто затормозила у какого-то здания с колоннадой, - длинного и приземистого, несмотря на выступающие портики. Вторая остановилась чуть позади. Один из эсэсовцев отправился доложить об их прибытии. Их, видимо, ждали: не прошло и трех минут, как из здания стремительно вышел человек в форме оберштурмфюрера СС в сопровождении двоих лейтенантов. Они заняли еще одну машину, и Отто снова тронул автомобиль вперед.
Минут через двадцать все три машины были у ворот помпезного городского поместья профессора Убермана. Отто заглушил мотор, обошел "Мерседес", схватил Эльзу за плечо, буквально выволок из салона и потащил за собой. Снять с нее наручники он и не подумал. Остальные уже собрались у массивной кованой решетки. Оберштурмфюрер нажал на кнопку электрического звонка.
Ворота распахнулись, и гости уверенным шагом двинулись к дому, не удостоивая вниманием многочисленную охрану. Вскоре они попали в профессорскую приемную; она поражала взгляд прямо-таки кричащей роскошью: мрамором, золотом, тяжеловесными резными панелями, картинами, статуями и гобеленами. В кресле сидел человек, одетый настолько под стать обстановке, что ему впору было выступать в оперетте. Жилетка его была расшита золотом, пальцы - унизаны перстнями, а бриллианты на запонках шелковой рубахи могли бы украсить королевскую корону. Он оторвался от созерцания собственных ногтей, лениво встал при их появлении, заступил им дорогу и скрестил руки на груди, даже не думая здороваться. Эльзиным зрением он воспринимался, как характерная аномалия в причинно-следственной структуре.
Колесничий, поняла она. Еще один...
Лотта Леманн вышла навстречу и всплеснула руками:
- Ооо, баронесса Эльза! Ах, сколько зим... И вы, господа...
- Нам нужен профессор Уберман, - прервал ее оберштурмфюрер. Эльза уже уяснила: этого лощеного типа зовут Клаус Кернер, и формально распоряжается здесь он, хотя практически - она была уверена - Отто Штальберг. Считалось, что Кернер завербовал Отто и вынудил того сдать СС поместье и Эльзу.
- Профессор сейчас занят, - жеманно произнесла Лота, переключая кнопки на переговорном устройстве, - Впрочем, я могу передать...
- Передайте, - отчеканил Кернер, вскидывая подбородок, - что, если он не соизволит уделить нам время, мы подберем ему другого секретаря.
Лотта, скорчив гримаску, вновь переключила кнопки и пересказала профессору услышанное.
Удар попал в цель. Уберман, конечно, не хотел себе другого секретаря. Только Лотте, безгранично ему преданной, он доверял настолько, что даже позволял входить в свой кабинет.
- Расскажите господам из СС то, зачем они пришли, фройляйн Леманн, - проскрежетал из-под потолка механический голос, - У нас нет от них секретов.
Разодетый медленно отошел и уселся обратно в кресло...
Эльзу провели в соседнюю комнату, где стоял стол, несколько стульев и кресло хищного медицинского вида. Все расселись, кроме нее: свободным осталось только кресло, а оно не вызывало никакого желания не то что сесть, а даже подойти к нему. Она встала у стены.
Начался натуральный допрос. Первой пришлось отвечать Лотте, потом - профессору: тут тоже под потолком были решетки, откуда раздавался его искаженный голос. Увы, из их ответов Отто не понял ни слова, не говоря уж о Кернере. Тот, наконец, сдался:
- Новобранец Штальберг, вы - куратор разработок баронессы фон Лейденбергер. Прошу вас продолжить...
Отто поднялся со стула:
- Да. Только нужно отключить ее от 'Третьего глаза'. От ее установки. Иначе она будет сопротивляться.
Эльзу, наконец, расковали, но лишь затем, чтобы усадить в жутковатое кресло. Руки ее и ноги пристегнули зажимами. Она, конечно, не унизилась до того, чтобы извиваться и изрыгать проклятия; к тому же, ясно было, что тут это бесполезно. Отто зашел за спинку кресла, снял с нее парик, нажал что-то и сместил пластину, что закрывала электрическое нутро ее головы, - все то, за долгий десяток лет вживил в ее мозг Вальтер Дитце. Он уверенно отключил пять контактов, отвечавших за связь с установкой:
- Готово.
- Взгляните сюда, баронесса, - с улыбочкой молвила Лотта.
Один из подчиненных Кернера поднял эльзину голову за подбородок. Впрочем, в этом не было нужды: лучи профессорских машин действовали, если даже и вовсе закрыть глаза. Лотта Леманн сняла с плеча что-то вроде пушки, направляя Эльзе в переносицу...
Ррраз! - и весь мир неуловимо сместился, вместе со всеми своими 'можно' и 'нельзя'. Яростное внутреннее сопротивление Эльзы длилось с полминуты - но машина была сильнее. От эльзиной воли больше ничего не зависело.
- Что вы хотите знать? - чужим покорным голосом проговорила баронесса фон Лейденбергер.
- Все, что вы специально скрыли, фройляйн. И первое: кто вы?
- Я - Контрактер.
- Что такое Контракт?
- Это любое соглашение с демоном, которое меняет законы физики с помощью демонов...
***
Разговор вышел очень, очень долгим. Помимо ее собственных секретов, Эльза поясняла и то, что говорили Лотта с Уберманом.
-...Так значит, профессор теперь... демон? - еще раз переспросил Кернер.
- Да.
- И что, он теперь настолько страшный, что не хочет нам на глаза показываться? - хохотнул эсэсовец, вольготно рассевшись и закинув руку за спинку стула.
Отто покосился на него, а Эльза ответила без выражения:
- Это предосторожность. Для демона опасно слышать свое имя. Кто знает имя - получает над ним полную власть.
- Ясненько. Что еще нас интересует, Штальберг? Ну, кроме того, как вообще такое может быть.
- Кто заключил Контракт напрямую с Колесницей? - Отто спрашивал четко и по делу.
- Дэтлеф Эберт... Профессор... Тот ряженый шут в приемной...
- Это личный телохранитель герра профессора, - вставила Лотта.
- Еще кто-то, кого я не знаю... - Эльза продолжала монотонное перечисление.
- Фройляйн Леманн, кто? - обратился к той Кернер.
- Ах, я тоже не знаю... Но у нас еще есть предсказатель, он предсказывает, куда придется наводить мою 'Машину Внушения', - это новое изобретение герра профессора... Ведь наш профессор - гений, я говорю вам! Ему принадлежат идеи, которые мы все здесь лишь воплощаем!..
- Да-да, мы нисколько не сомневаемся. Хорошо, возможно, это предсказатель. Дальше, фройляйн Эльза.
- Остальные - не Колесничие, а их собственные Контрактеры. Лотта Леманн..
- Я отвечаю за 'Машину Внушения', только и всего! - опять вклинилась Лотта, - Да, ту самую, что заставила Австрию сдаться. С сегодняшнего дня я стала управлять этой машиной, чтобы оплатить свое желание... Чтобы оно точно сбылось!
- Какое же?
- Слишком личное! Ах, ну ладно, слушайте... Я лишь хочу быть полезной профессору! Я хочу помогать ему в его гениальном творчестве! И я никому не позволю погубить его дело. Потому что если кто-то вдруг посмеет, я их даже на том свете достану!..
- Лирика, - небрежно бросил Кернер, - Дальше.
- Не знаю его имени... - продолжала Эльза, - Он управлял 'Машинами Пропаганды'... 'Сгорел'... то есть, потерял душу. Я видела это. Теперь он может сам заключать Контракты.
- Мартин Флегель, - вдруг раздался голос профессора, - Я нарочно ему велел себя 'потратить', когда он к вам собрался! Облучил бедняжку 'Машиной Лояльности'. Но войдите в мое положение: мне ведь нужно больше возможностей, чтобы строить машинки! Аншлюс все равно был одноразовым проектом...
- Кстати, где теперь этот Флегель? - спросил Кернер.
Уберман чуть вскинулся, будто его обвинили в недостатке рачительности:
- Как это - где? В доме умалишенных, конечно же! Ему давно там было самое место. Несчастный, он пытался разобраться в моих теориях!.. Его взяли в Вене, когда он там раскатывал с двумя трупами на борту. Бедные мои сотрудники... но иначе они бы пристали к нему с расспросами, сами понимаете: еще и по имени бы обратились! Я ему и это тоже приказал. Теперь у него фальшивые документы на имя Густава Бремера, и я велел ему вести себя тихо.... До тех пор, пока за ним не закроется дверь.
- Представляю, как он там развернулся, на такой-то благодатной почве, - хмыкнул Кернер, - Но за него у вас должно было появиться еще двое Контрактеров. Одна из них - фройляйн Леманн. А второй?
- А, ну, он предназначен исключительно для текущих нужд Райха. Я его тоже облучил 'Машиной Лояльности', чтобы он Контракт заключил. Он просто собирает устройства, на которые приходят запросы в лабораторию. Но изобретаю их я! Я! Никто больше не посмеет усомниться в моих способностях! Ни одна свинья!
- И какова же энергетическая база для всей этой роскоши? - осведомился Кернер.
- Жертвоприношения, - утомленно сказал механический голос, - Тюрьмы, лагеря... Знаете ведь, как у нас много неблагонадежных элементов.
- Ах, не волнуйтесь: там все спокойно, - милым голоском добавила Лотта, - Моя 'Машина Внушения' постоянно поддерживает там спокойствие.
...Отто слушал все эти откровения внешне бесстрастно - только скулы чуть побелели. Было понятно, что 'наверх', и даже куда-нибудь 'в сторону' такие новости пропускать нельзя. Об этом предстояло позаботиться.
Но они все - Кернер с подчиненными, профессор вместе со штатом, своевольная Эльза фон Лейденбергер, - оказались, наконец, ему подвластны. А следовательно - стали пешками в его собственной игре, и все их возможности сделались возможностями Отто Штальберга.
***
Отто негласно прибрал профессорскую лабораторию к рукам. "Машину Внушения" он сохранил в тайне от правительства Райха, дав профессору дополнительный стимул сотрудничать. О демонах и Контрактах знали лишь он, Кернер и те двое эсэсовских лейтенантов, что вместе с ним явились тогда к Уберману. Они теперь и курировали лабораторию.
Сам же он вновь с головой ушел в расследование, используя и эльзин 'Третий Глаз' и 'Машину Внушения'. И уж конечно, он искал Тадеуша Ковалевского, который, по словам Эльзы, вернулся. Но - поразительное дело! - по-прежнему нигде его не находил.
А Эльза вновь оказалась в Вене. Ее доставили обратно в поместье Лейденбергер. Контакт с 'Третьим Глазом' ей вернули, иначе от нее не было бы пользы, - но она работала под постоянным наблюдением и делала лишь строго оговоренные вещи. Она фактически стала пленницей в собственной башне. Даже на время еды, сна и коротких прогулок ее не оставляли одну: с ней всегда было двое конвоиров в 'специальных очках'. Теперь ее лабораторное крыло, да еще несколько помещений охранного гарнизона были единственными очагами в поместье, где теплилась жизнь. Огромные корпуса, что раньше занимали гордые эльзины предки, а потом - отряд ее деда, остро нуждались в починке после последнего штурма силами Колесничего и СС. Стена, выходящая к дороге, до сих пор лежала в руинах. Брешь закрывал новый высокий забор - из глухих железных листов, с колючей проволокой по верху.
Эльза работала равнодушно, как автомат. Поручениям и приказам не было конца: ее разработками "наверху" заинтересовались всерьез. Разумеется, лаборатория стала еще более секретной, чем во времена их троицы. В ее распоряжении оказалось тридцать пять сотрудников и несколько направлений деятельности: "допросы" умерших, проект "Бессмертные бойцы", разработка систем связи, совершенствование защиты от профессорских машин... Неделю за неделей она выполняла все, что скажут, не задавая вопросов.
Медальон ей оставили, потому что иначе она наотрез отказалась работать - и 'Машина Внушения' тут была бы бесполезна, поскольку ей противостоял 'Третий Глаз'. Но Отто проверил медальон триста раз: он не действовал.
Она не злилась на Отто. Она вообще теперь редко на кого-то злилась, воспринимая большинство людей как набор системных факторов. К тому же, обвинить его было не в чем: она действительно сама пошла на риск, и теперь приняла последствия.
С вялым удивлением она отметила, что браслет Вальтера не подает сигналов. Надо же: этот трус, кажется, все-таки совершил смелый поступок. Он решился снять эльзин "подарок"... Похоже, он сделал это, когда Колесничий сошелся с нею в бою, "погасив" ее зрение, или когда ее отключали от установки. Только поэтому взрывчатка не сдетонировала, а он остался жив. Впрочем, это было уже неважно...
Если что-то действительно не шло у нее из головы - то это были мысли о Тадеуше. Кроме того, что он вновь отказался от побратимства, было кое-что еще... У чуда, подаренного ей, имелась вторая сторона: все, что она сотворила ради него, оказывается, можно было не делать. Можно было просто взять и подождать, пока он передумает! Эльза на секунду с ужасом поняла, что балансирует на краю ненависти к своему другу. Но потом она подумала: это просто повторение случая с собакой, только масштаб изменился. Поэтому останавливаться нет никакой причины. Эксперимент продолжается.
Надо было найти способ выбраться. Надо было прикончить Колесницу...
...Воспоминание о Колесничем вернулось, заставив вспыхнуть на щеке след пощечины. Черт...
Нет, на него она тоже не злилась. Она знала, что он - одержимый, и иначе вести себя не может. Дело было в другом: в его присутствии механизм ее рассудка, доселе четкий и ясный, увязал в расчете чужеродной закономерности, неподвластной вычислению... Ее словно затягивало в какое-то злокачественное магнитное поле, и в этом поле искажались все ее характеристики.
Она пристально вгляделась в свою психическую структуру:
- Хм... Я бы назвала это спровоцированной симуляцией симпатии к субъекту с ограничением условий нанесения вреда оному. Иными словами, я в его присутствии веду себя так, словно он мне дорог, и мне сложно поднять на него руку.
- А это, часом, нельзя ли назвать попроще: влюблена? - бестактно вопросил демон.
Эльза влюблена никогда не бывала, поэтому добросовестно перебрала характеристики состояния 'влюбленность', которые ей удалось выяснить за время прежних опытов со спиритами...
- Ну, нет! - заявила она, скрестив руки, - Пока я помню, откуда все это берется, это - симуляция. Мой разум мне еще не изменил! И я приложу все усилия, чтобы до этого не дошло. Но я осознаю, что терять бдительность нельзя. Такая вероятность существует, и опасная черта может оказаться ближе, чем кажется.
- Ты точно уникум, - сказал демон, - Все прежние мои Контрактеры сразу же очертя голову...
- Да-да, я наслышана. Не удивляюсь, что тот тибетец говорил после всего этого о 'больных страстях'. Я тоже получила возможность ими обзавестись в наследство вместе с Контрактом. Но знаешь, что? Я даже разбираться в твоем 'подарке' не собираюсь! Ну его к черту весь разом, без рефлексии.
- Сказано неплохо. Если тебе это удастся, я обещаю играть "Полет валькирий", пока тебе не надоест.
- Видишь ли, любезнейший Сэнгэ, наши с тобой характеристики не складываются, а перемножаются! А я, в отличие от тебя и твоих предыдущих Контрактеров, думаю больше о науке, чем обо всяких... хм, глупостях. Мой личный множитель в данном уравнении почти неотличим от нуля, и в этом наш с тобой шанс. Когда я сокрушу твою демоницу, я разорву и то, что связывает меня с Дэтлефом Эбертом. Когда это случится, без своей магии он станет обыкновенным нелепым человеком...
***
Три месяца баронесса Лейденбергер служила безвольным придатком к собственным машинам.
А в начале четвертого однажды утром прибыл из Берлина представитель лаборатории Убермана в сопровождении охраны, облаченной в черную униформу. Эльза встретила их в гостиной на втором этаже башни.
- Рад приветствовать вас, баронесса, - тонко улыбнулся визитер, - Мне поручено сообщить вам, что профессор Уберман разработал возможность совместного использования ваших открытий на благо Райха. Он предлагает произвести ряд экспериментов в связи с проектом 'Бессмертные бойцы'. Видите ли, он полагает, что возможности бойцов значительно повысятся, если перед тем, как сделать 'бессмертными', их облучить чем-то вроде 'Машины Внушения' еще в живом состоянии.
- Будут проблемы с синхронизацией оборудования, - заметила она.
- О, я в вас верю. И что гораздо важнее - в вас верит сам рейхсфюрер СС. Он даже мысли не допускает о том, что при вашем таланте вас может постигнуть неудача. В два часа пополудни прибудет оборудование. Вам предстоит работать вместе с берлинскими коллегами.
...На подготовку ушло два дня. В центре лаборатории поставили стол с фиксаторами для подопытных, куда подводилось электричество и подключались эльзины устройства для закрепления спиритических оболочек на телах. Вокруг - излучатели, производящие знаменитые 'мыслеволны Убермана'. К каждому излучателю присоединялся охладительный агрегат. От эльзиных приборов профессорские отличались громоздкостью и зрелищностью: огромные прозрачные емкости, разноцветные жидкости с пузырьками, куча стеклянных трубок, сверкающая латунь и лампочки везде, где было можно. Впрочем, Эльза видела искаженное поле, формируемое Контрактом для этих машин: в тех, специально для них измененных природных условиях, все это было вполне уместно.
Ей впервые поручили провести эксперимент над живыми людьми. Но подобное давно ее не трогало. К смерти она не относилась как к концу всего и сама абсолютно ее не боялась: она ведь знала, что это - только перерождение. А то, что она проделывала в тюрьме Вены, было неизмеримо хуже.
...Наконец, все было готово; на следующее утро должны были прибыть подопытные и члены комиссии из высокопоставленных чинов СС, представителей вермахта и спецслужб.
***
В назначенный день в поместье было людно. Черные мундиры соседствовали с армейской формой, штатскими пиджаками и белыми халатами сотрудников обеих лабораторий. Воцарилась обходительная атмосфера, таившая в себе немало острых углов и шпилек. Отношения структур, которые представляли гости, были весьма непросты.
После легкого завтрака все посетители спустились в подвал башни и разошлись по обходной галерее, что опоясывала центральный круглый зал на высоте трех метров. Среди них остался и Отто, тоже носивший теперь черную униформу с сержантскими ромбиками, несколько выделяясь ростом среди дюжих сослуживцев. Вниз отправились только те, кто непосредственно проводил эксперимент.
'Если и можно представить себе день, меньше подходящий для побега - то это получилось бы с трудом', - подумала Эльза, занимая место у пульта.
Подъемник доставил сверху троих подопытных; их сопровождали двое людей профессора. Один из конвоиров, к некоторому удивлению Эльзы, оказался Вальтером Дитце. Но стоило ей перевести взгляд на жертв - и ее удивление сменилось куда более сильным впечатлением.
Среди подопытных был Тадеуш Ковалевский! Двое других находились в ступоре, а он - в полном живом внимании. Вместо того, чтобы ужасаться, он озирался пытался понять, что происходит. Он, конечно, заметил Эльзу, но не подал и виду, что знает ее.
Отто дернулся, когда увидел Тадеуша. Естественно, он узнал его, но сейчас ничего сделать не мог. Вмешаться означало: раскрыть все расследование перед посторонними. Эльза видела, что он отдает безмолвные приказы охране и Лотте, взявшей лабораторию под прицел 'Машины Внушения'. Сам он, как и все присутствующие, был в защитном шлеме.
Эльза смогла сохранить внешнее хладнокровие, панически перебирая варианты действий. Вариантов находилось немного. А говоря по совести, их вообще не находилось.
Подопытных подвели к столам...
Она вдруг поймала взгляд Вальтера. Да, она с самого начала заметила, что с ним что-то не так. Вальтер смотрел на нее с непередаваемой мукой; Эльза видела его как крайне нестабильную совокупность факторов. Настолько нестабильную, что она вообще не понимала, как он может существовать. Она наблюдала такое только в своих экспериментах. Так выглядели люди перед полным "выгоранием" души. Она не знала, что с ним творится, но вгляделась в него, расплетая причины и следствия, что привели его к этому состоянию ... и вдруг поняла! Это он, Вальтер, выбрал в качестве жертвы Тадеуша. Он сделал это специально...
Вальтер продолжал смотреть на нее с непонятным ожиданием. Эльза сказала очень вежливо:
- Герр Дитце, благодарю вас. Вы прекрасный профессионал, и делать ответные подарки умеете не менее прекрасно.
Она плохо понимала людей и не планировала того, что дальше случилось. Но тут Вальтер не выдержал. Нет, он ничего не произнес, просто охнул, схватившись за сердце... и его душа разлетелась вдребезги! Это действительно было похоже на взрыв, направленный одновременно наружу и внутрь. Все существо "сгоревшего" стремительно заполнили части вселенского механизма. Тяги, шестерни, цепи и передачи проросли в него, встроили его в Великий Закон, как новую часть, полностью уничтожили его волю.
Так выглядело отречение от себя.
Эльза расширила глаза. Отто тоже увидел неладное. И, что странно, что-то почувствовал и Тадеуш, пристально вглядываясь в своего конвоира. А потом посмотрел на Эльзу, и Эльза посмотрела на него. Рука его сжала медальон под рубахой...
...И в этот момент во второй раз случилось невероятное: Эльза увидела как факт, что медальон абсолютно точно сейчас сработает. Неизвестно, как Тадеуш снова смог это вернуть - но он смог! Именно сейчас, когда он должен бы был ее ненавидеть! Структура Закона обрушилась по линии их взглядов. Чудо явилось из ниоткуда! Чудо, ничем не оплаченное! Тепло разлилось в ее груди, а за спиной будто выросли крылья.
Теперь Эльза стала способна на все! Она хоть горы с места своротит, но они спасутся.
...И она громко произнесла:
- Герр Вальтер Дитце, вам плохо? Вы слишком заработались, так нельзя... Я рекомендую вам немедленно РАЗВЕЯТЬСЯ!
Вальтер, услышав приказ, издал жуткий крик. Кожа его задымилась, пошла пузырями на руках, ногах и лбу, он весь затрясся, а потом упал. Поднялся переполох.
Она схватила свой медальон, коснулась пульта:
- Я ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ОХЛАДИТЕЛИ ОТКАЗАЛИ! - и включила машину.
- Огонь ей по ногам! - резко крикнул Отто, выхватывая пистолет.
Охрана тоже выстрелила, но медальон с прошлого раза хранил эльзино пожелание защищать того, на ком он находится. Талисман всегда при случае выполнял все, что ему когда-либо заказывали - ведь демон хотел поскорее получить ее душу! Пули ушли мимо. Эльза вскрикнула, расплачиваясь за это.
Генераторы "мыслеволн" взорвались через шесть секунд. Она просчитывала ходы быстрее. Требовалось, чтобы между медальоном и предметом, на который он воздействует, был прямой контакт. Еще требовались хорошие формулировки, чтобы не размениваться на частности. А еще - беречь все-таки свою душу...
Она успела добежать до подопытных, прижимая к груди медальон и тихо произнося:
- ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ДЕЙСТВИЕ МОЕГО МЕДАЛЬОНА РАСПРОСТРАНЯЛОСЬ НА ВСЕХ, С КЕМ ЕГО НОСИТЕЛЬ ВСТАНЕТ В ЦЕПЬ...
- Тадеуш!!! - крикнула она уже в голос, - Хватай этого за руку! А вы - хватайте следующего!
Да, Тадеуш с детства был ловким и быстрым! Он успел схватить ладонь ближнего к нему собрата по несчастью... Но второй слишком долго раздумывал, и не взял за руку третьего, уже лежащего на кушетке. А в следующий миг стало поздно!
Пламя накрыло всех, кто оказался рядом. Взрыв удался на славу: лаборатория превратилась в гудящий огненный ад. Но Эльза уже открывала люк под установкой, который вел на нижний уровень, к ловушке. Остальные спрыгнули следом. Захлопнув люк за собой, она приложила медальон к каменной стене и еле слышно сказала:
- ХОЧУ, ЧТОБЫ ОТСЮДА И ДО РЕКИ ВЕЛ ПОДЗЕМНЫЙ ХОД!
Это оказалось потруднее прочего. По условиям Контракта медальон выбирал самые низкозатратные пути, чтобы исполнять ее желания, но тут таких не было в принципе. Поэтому Эльза увидела, как родники внутри склона, на котором стояло поместье, меняют русла от стечения тектонических факторов, как пробивают новое, как обваливается и пересыпается земля в недрах холма... Она едва не потеряла сознание, согнувшись и задавливая в себе вопль: плата за фокус. Открылась дыра подземного хода. Внутри повсюду была грязь от бушевавшей здесь только что воды.
- Берегись!! - крикнул Тадеуш. Он впотьмах ничего не видел, в отличие от Эльзы, но почувствовал, что творится нечто ненормальное.
- Все в порядке, вперед! Нет, секунду...
Эльза развернулась к ловушке и вытащила из нее какую-то деталь. Ловушка отключилась. Отключились и все устройства, что использовали влияние эльзиного Контракта.
Демон оказался на свободе.
- УААА-ХА-ХА-ХА!!! - он взмыл к потолку, перетягивая цепи в механизме Закона Кармы.
- Теперь бежим! - приказала Эльза, - Руки не отпускать!