Аннотация: Пять рассказов - как пять пальцев на руке, каждый отделно но все вместе. Всех объединяет она ... Любовь.
* * *
42 градуса - холода между нами -
разницы нет между телами.
Ты и Я - два вздоха в пространстве -
шёпот жары в бешеном танце.
Время бежит теплыми чувствам -
падая в бездну брызгами жгучими.
А поцелуи, жидким металлом -
обнаженное тело терзают......
В комнате мягкий полусвет, плотно закрытые шторы не дают пробиться дню в сонный покой. Струящийся щелк простыни едва прикрывает обнаженное тело, стекая с него на кровать и пол. Солнечный зайчик все-таки находит прореху в занавеси и бесстыдно скользит по обнаженной части тела. В кресле напротив сидит он, рассматривая ее, изучая, запоминая каждую толику ее тела. Он прощается с ней. После стольких лет их дороги расходятся. Он мучается, борется, со своим сознанием, дать ей возможность увидеть, что он уходит или пусть будет еще счастлива хотя бы эти несколько часов до пробуждения, пусть ей кажется, что он еще здесь и они вместе, а он будет уже далеко, может даже на другом краю земли. Последние минуты они долги, тянутся и одновременно, пролетаю сгорающей звездой на ночном небосклоне. Он решается, встает, неслышно уходит. Она безмолвно плачет в подушку.
- Привет! Как у тебя дела? Что нового? Как погода? У нас - сорок два градуса, мороз жуткий, уже две недели стоит.
- У меня все нормально, живу, тружусь, и на улице у нас тепло.
- Пока!
- Пока.
* * *
Три длинных чмок, в конце письма.
И жарких губ прикосновение,
Хранит решотчетость листа,
С него я пью по капли время.
За тонкой вязью длинных фраз,
За каждым синим новым словом.
Звучит осенний ритм стиха,
Как реквием по всем влюбленным.
И это все. - Пригоршня фраз,
И в слове нет, уж больше жизни.
Зачем мне стоило читать,
Последний лист не нашей жизни.
Здравствуй мой милый человек, здравствуй!
Еще не давно мы были рядом, еще не выветрился твой запах с моей одежды, еще мое тело хранит твои поцелуи. Прошло совсем короткое время и теперь, мы так далеки друг от друга, даже расстояние во вселенной лишь маленький переулок по сравнению с тем расстоянием, которое разделяет нас, и нет ни какой надежды, что мы встретимся. Она умерла вместе с нашим расставанием. И мне уже ничего не осталось после нашей любви, даже память не возвращает меня обратно к тебе. Это письмо на старом клочке тетрадного листа вырванного мной из твоей школьной тетради, буде последним и единственным, что останется после меня тебе. Мы знали, что все закончится именно так и некого теперь в этом винить. Судьба не дала нам ни одного шанса остаться вместе. Но я рад, рад тому, что мы были вместе, что мы могли любить, зная, что нас ждет впереди. Не многим дано так любить и быть любимым. Я счалив, что мог любить тебя. Спасибо тебе за все, а если можешь то прости за то, что я встретился в твоей жизни.
Спасибо целую, с нежностью, какую можно только передать в письме.
Чмок, чмок, чмок....
* * *
Сломалося перо..., как жаль...
Как жаль, что белый лист пустой.
Рука не хочет выводить...
...Слова,
Как жаль, что день немой.
Немой не может подсказать...
...Дождь,
В чем суть души моей,
Как жаль, что день сегодня не с тобой.
...Пустой. Как жаль...
Пустой, останется стакан...
...Вина,
И лишь на дне остатки слов,
Как жаль, не встретил вновь тебя.
В пяти шагах от звезд.
Холодный, серый дождь. Холодная, промозглая квартира. На кухонном столе стоит грязная посуда, остатки еды. Среди этого хлама как островок - островок, который сулит потерпевшему кораблекрушение мореходу спасение, лежит фотография. Один угол прижат, граненым стаканом с влитым в его внутренность жидкостью не понятного цвета и запаха. Табачный дым не помогает согреться тому, кто его выпускает. Хозяин дыма протягивает едва заметно трясущуюся руку, и загребает стакан в охапку сухощавой, но жилистой кистью. Кадык жадно проталкивает жидкость, которая все-таки судя по этикетки на бутылке, была "Агдамом". Очередная жадная затяжка сигаретой, но облегчение не наступает. Желтые прокуренные пальцы берут фотографию, глаза сощурившись, пытаются разглядеть, прошлую жизнь. Ту жизнь, что осталась на этом небольшом квадратике химических соединений. Едва заметное искривление линии рта, должно обозначать легкую улыбку, но это вряд ли, со стороны она выглядит измученной гримасой. Пальцы разжаты, фотография изобразив небольшую спираль, ложится на пол возле ножки стола. Он удивленно глядит на нее, на ощупь, пытаясь найти бутылку. Очередная доза влита в организм, он уже смотрит по ту сторону окна, где линии дождя рисуют слезы. А с фотографии смотрит она, удивительно красивыми юными глазами. Где-то вдалеке Куранты возвестили о новом часе жизни.
* * *
Она скользила в быстром танце,
а он рукой скользил по шелку.
И только музыка, все знал,
Как долго быть, им здесь сегодня.
26.12.05
Их глаза встретились. Удивительные глаза, каждый увидел в них любовь - свою любовь. А вокруг играла музыка, чарующие звуки манил, обещая блаженство и радость прикосновения. Они наслаждались друг другом, не отводя взгляда. В голове каждого словно прошел ураган, вырвав и перемешав мысли. Но это был на редкость сладостно-нежный ураган. Музыка кончалась, за ней следовала другая, а они все не могли оторвать взгляды. Время для них образовало петлю, петлю Мёбиуса. Их тела находились в одном пространстве и времени, а души в другом. И в том другом никому не видимом и не известном пространстве, они кружились, прижавшись в легком воздушном танце. Музыка качала их, то взмывая верх, то быстро скользя опускала в низ. Это был танец двух душ соединенных воедино, как лепестки яблоневого цвета, подхваченные ветром, неслись они в пространстве и времени. Заключительные аккорды, последняя нота. Петля нещадно разорвана последним взмахом палочки дирижера. И вот их уносит поток, людской поток, этот поток беспощаден, его ни кто не может остановить, прервать это течение. Они подхвачены, их несет к разным берегам, на которые выбросит утро и людская волна. А глаза, взгляды пытаются цепляться, но эта нить настолько слаба, что в конце концов не выдерживает и лопается. И в газах остаются только мука и несбывшаяся любовь. Общество оказалось сильнее...
* * *
Поиграем в любовь?
-Да!..
Я расскажу тебе,
о море,
глаз твоих,
Похитивших - меня,
своею глубиной.
О том, как берег тела твоего,
Ласкал я, жадно поцелуем.
-Постой!...
-Играем дальше мы в любовь?..
-Нет!..
Остановись.....
или проснись...
закрыв глаз.
На них я прочитаю;
Любовь - ведь это не игра.
Уютный тихий двор. Кованая скамейка. Дорожка усыпана красно-желтым пожаром листьев. Солнце пытается спрятаться за соседними домами. Уснуть, отдохнуть от дневной суеты, и вообще оно устало за это лето. Люди идут по алее, распихивая остатки уходящего рыже-золотого праздника. Четыре листа, как четыре золотисто-алых ладони, перебирают ее пальцы. На каждой из них она читает словно по линиям судьбы, будущее. Будущее свое. И на каждом из них линя обрывается в самом начале без надежды на продолжение. С верху на нее обрушился яркий красочный дождь из листьев. Она ничего не может понять. Оборачивается, за ней стоит незнакомец, готовя вторую охапку красно-желтой радости. Он улыбается, глаза полны задора и веселья, он предлагает всем желающим кусочки своего счастья. Его счастье на столько велико, что его хватит на всю планету. Ведь он нашел любовь, свою любовь, в этом ослепительно-прекрасном мире. Незнакомец дарит ее очередной подарок осени кленовые листья. Он садится рядом и начинает разговор, будто они прервали его минуту назад. Она полностью доверяет ему, она действительно верит, что они знакомы уже триста лет. Любопытное солнце решило подглядеть за ними, высунувшись межу домами. Оно видит, что они смеются им хорошо. И словно успокоившись за нее, прячется за следующим домом, чтобы теперь появится только утром.
Утром солнце видело, как он шел один без нее. Оно удивленно поднималось над городом, заглядывая в окна домов, машин, телефонные будки, но нигде, нигде не видело ее.