- День будет добрым, - почти шепотом произнес старик, отодвинув полог, закрывающий вход в его хижину. Он смотрел на восходящее солнце и жмурился, подставляя свое морщинистое лицо теплым лучам. Его ветхое жилище стояло на краю ущелья, и каждое утро старик наблюдал удивительное действо природы, когда горизонт загорался алым пламенем, возвещая о приходе нового дня. "Зубастый каньон" оскалившись каменными клыками, озарялся ярким светом который, отражаясь от дна и стен русла давно высохшей реки, золотистым каскадом обрушивался на их поселение.
Текоаль'эсткоанин поклонился светилу. Его мысли блуждали вместе с ветром по знойным некогда полным жизнью прериям. Сняв со стены небольшой мешок из кожи саламандры, доставшийся ему по наследству от предыдущего шамана, он двинулся вниз по тропе.
Все племя готовилось к предстоящему празднику в честь предков. Шаман еще издали своим цепким взглядом оценил каждого из тех, кому в будущем суждено было стать опорой племени если они пройдут сегодняшнее испытание. Конечно же, среди прочих выделялся широкоплечий Вентукас. Он всегда старался быть первым во всем и везде. Это нужное качество для настоящего лидера, но ему не хватало опыта, и каждый раз этот статный крепыш попадал впросак. Лекоан был умелым охотником, любил подолгу оставаться в горах, выслеживая добычу, и чаще всего, возвращался с тушкой какого-нибудь зверя. Арипачи неплохо играл на бэнчо, любил женское общество и редко бывал одинок. Но к суровой жизни он вряд ли готов. Его родители насилу уговорили Текоаля допустить их сына к обряду. Шаман остановился на мгновенье и, не сводя глаз с группы молодых людей, направился к ним. Один из них устремился к нему навстречу. Кеануин был очень любознательным юношей, и частенько прибегал к нему с завядшим цветком или корнем. Было видно, что этому парню интересно наблюдать за тем как Текоаль готовит у себя в хижине различные снадобья. Стараясь ничего не пропустить, он пытался подобраться к самому котелку и при этом глубоко вдыхал пар и дым, вбирая в себя дикую смесь запахов. - Он мог бы стать неплохим учеником, - мелькнула в голове неожиданная мысль. - Хм, вначале пусть юнцы пройдут обряд...
Всего набралось четырнадцать одногодок - с каждым годом их становилось все меньше, старика это сильно огорчало, но он понимал, что с каждым разом природа становиться все суровей, раньше и урожай был в два раза больше. Шаман прошел меж ними, не сказав ни слова. От него не скрылась ни одна мелочь. Он уловил каждое слово каждый взгляд и каждый вздох. Он взмахнул рукой, и они последовали за ним. Девушки, сбившиеся в кучку, испуганно щебетали, провожая удаляющуюся группу сбивчивыми восклицаниями.
Шаман долго вел их за собой, спускаясь по крутой тропе выдолбленной в отвесной стене их давними предками, которые обосновались в этом месте. Светлое безмятежное небо накрыло все вокруг своей безбрежной ласкающей дланью. Старик был доволен тем, как начался этот день, хотя он знал, что и половина из них не выдержит приготовленных им испытаний, и кое-кто будет долго злиться на него. Хотя кроме себя они никого не должны винить.
Когда они добрались до самого днища ущелья, Текоаль подождал, немного слушая вой ветра скулящего меж расщелин и оврагов, а затем произнес въевшиеся в мозг слова.
- Каждый из вас давно уже взрослый человек, но насколько вы мужчины вот что мы сегодня узнаем.
- Ну, за меня, во всяком случае, каждая вторая... - Арипачи осекся и опустил голову. Он понял, что переборщил и сболтнул лишнего.
- Ты можешь вернуться обратно и еще целый год сидеть на шее у своих родителей. - Ровным голосом промолвил Текоаль. - Это всех касается каждый, кто сейчас развернется и уйдет, может ждать до следующего праздника - Красного цветка. Но учтите, в следующий раз c вас я потребую вдвойне.
Никто даже ни пошелохнулся. Шаман одобрительно кивнул и продолжил, не меняя интонации - Один день вас отделяет от взрослой жизни, к которой вы так долго шли. Я не хочу много говорить думаю, ваши родственники успели уже изрядно вам этим надоесть. Скажу, что если вы справитесь с испытаниями, то к вам будут относиться совсем по иному. Что ж сейчас вы ответственны лишь за себя, но вечером вы поймете многим больше. Итак, приступим. До полудня вы должны принести мне все необходимое для моего варева сейчас я вам это перечислю:
Лобивия колючая,
Десмод клыкастый,
Завр золотой,
Рат голохвостый,
Батат,
Маис,
Панты парочку,
Лампирид,
Одоната неравнокрылая,
Формицидов три штуки,
Бутус,
Мицелии плесневые,
Грилоталпа тоже три
Теперь договоритесь меж собой кто, что будет искать, и за дело я буду дожидаться вас здесь.- Шаман скрестил руки и принялся бормотать что-то невнятное.
Вентукас собрал всех вокруг себя, решив взять командование в свои руки.
- Так, нужно разделиться на группы. Ага, вы впятером Энкиду, Лакоон, Монтисун, Гарон, и Хеваск пойдете на запад. Найкин, Веласкес, Сеай, Уинтилип, Матао двинитесь на восток. Я, Лекоан, Арипачи и Кеану отправимся на юг. Солнце только взошло так, что до зенита мы успеем.
- Думаешь самый умный - усмехнулся Энкиду жилистый парень сын каменщика. - Ты хоть понял, что искать то надо?
- А вот пусть нам Кеану растолкует - Вентукас подозвал его - он вроде как должен разбираться.
Кеану почувствовав на себе сосредоточенные взгляды сверстников, стал сутулиться еще сильнее и долго собирался с мыслями, прежде чем сказать что-то понятное: Ну это... так вот... оно самое... ну в общем я хотел сказать... я пойду а?
- Десмод клыкастый - летучая мышь. Завр золотой - саламандра. Рат голохвостый - крыса.
- Молодец - ну в принципе то, что батат это картошка я понял, а маис?
- Кукуруза.
- Че там за панты? - спросил Хеваск - полный бред.
- Панты, это рога брамина.
- Рога - да ты че? - Вентукас почесал затылок и похлопал Кеану по плечу. - Да так мы в два счета все сыщем. Дальше список говори.
- Лампириды это светляки. Одоната - стрекоза. Формициды - муравьи. Бутус - скорпион. Мицелии - грибы. А вот Грилоталпа я никак не могу вспомнить...
- Ладно, по пути вспомнишь - ободрил его Вентукас. - Ну, че все поняли все, что есть в списке, все несем сюда, после разберемся. Энкиду и Матао назначаетесь старшими, только смотрите мне, что бы без всяких там...
Шаман долго смотрел вослед уходящим молодым людям до тех пор, пока они ни скрылись вдалеке за окаемкой хребта. Что-то заставило его вздрогнуть.
- Что со мной? - Текоаль приложил ладони к груди. Сердце беспокойно забилось, нещадно теребя старика. - Ну, все, все успокойся...
Смятение на миг овладело им неприятное скользкое чувство. Давненько не было так тревожно у него на душе.
Поток ветра вырвался из-за поворота и, потрепав его волосы, со свистом ринулся вверх. Шаман закрыл глаза и обратился за помощью к спящей древней силе. Ему нужно было узнать, в чем причина его беспокойства. Он притронулся к отвесной стене - холодные камни хранили гробовое молчание, отказываясь отвечать ему. Текоаль нахмурился и еще сильнее прижался руками к шероховатой поверхности серого утеса. Долгое время его упорство оставалось незамеченным. Старик сильно устал от напряжения сковавшее его тело. Проклятая усталость делала свое черное дело, подкрадываясь к нему острыми льдинками по спине и горячим потом заливавшим все лицо.
- Отзовись, - хриплым срывающимся голосом воскликнул шаман - молю дай мне увидеть грядущее...
Где-то в глубине недр под тяжелыми пластами земли начинала пробуждаться ото сна могучая сила. Медленно и нехотя она отвечала старику. Ему показалось, что горы вокруг заколыхались как малые деревца под напором торнадо. Он сумел добиться своего. Мир отозвался на его призыв...
Огромный город, посреди расстилающейся пустыни выстроенный умелыми и смелыми людьми. - Вот что увидел Текоаль - дома, рынки, парки - все здесь было надежно и красиво. Как будто и не было третьей мировой войны, которая заставила всех выживших прятаться под землей от радиации. Величие города было вызывающим, но вместе с тем и благородным. Шаман был рад тому, что видел, но никак не мог понять зачем? Он принялся исследовать и изучать все, что видел там и...
- О великие предки как же так - ужаснулся Текоаль не веря своим глазам но сомневаться в правдивости видений он не имел права и поэтому ему просто оставалось лишь наблюдать.
На главной площади города находился рынок, сейчас его заполонили торговцы, они привезли с собой великое множество товара. Но Текоаля больше интересовало совсем другое. На площадке окруженной прочной оградой шел оживленный торг - люди продавали людей. Целая вереница несчастных скованных меж собой одной цепью медленно двигалась через деревянный помост. Там рабов осматривали, и если кто-то из них глянулся покупателю, начинался торг, если нет, то негодный товар загоняли в клетки позади помоста. Самое ужасное это что среди плененных горемык старик узнал и своих соплеменников. Сеай, Найкин, Монтисун... все те, кто отправились на испытания. Текоаля вывернуло наизнанку и выбросило обратно в реальный мир. Он пошатнулся и едва устоял на дрожащих негнущихся ногах. Мороз под кожей ознобом прошиб старика, заставив прийти в себя, разогнав остатки видений, превратив их туман...
Шаман протянул соединенные меж собой в форме чаши ладони к солнцу, и некоторое время стоял без движений. Как будто старик наполнял эту воображаемую чашу солнечными лучами. Затем он поднес ладони к лицу, принялся пить собранные в них частицы тепла и света. Текоаль топнул ногой, настраиваясь на решительные действия, и двинулся следом за юными соплеменниками. Для оставшихся в поселении он оставил особый знак, и они вскоре узнают и все поймут. Корить за произошедшее он себя не стал, но исправить случившееся необходимо, тем более что он не абы кто, а настоящий Шаман.