Абрамова Юлия Александровна : другие произведения.

И к чему все пришло...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга вторая и, как думалось, последняя. Мой мир полон чудес и неожиданностей. Он развивается и не нуждается в надзоре. Он - самостоятельный.Он когда-то сам это выбрал. Так зачем ему я? Атавизм. Вымысел, фантазия, выдумка. Так оставьте атавизм в покое, дайте ему тоже пожить. Все равно вы его не узнаете в случайном собеседнике

И к чему все пришло

   Оглавление
  
  
   Пролог. По дороге домой 1
   Глава 1. Нелегкие разговоры 1
   Глава 2. Тайны Мадридского двора 8
   Глава 3. Стечение обстоятельств 13
   Глава 4. Новое состояние 18
   Глава 5. Бери свою свободу, коль удержишь 24
   Глава 6. Как жить-то страшно, в деревнях! 31
   Глава 7. Вурдалаки 36
   Глава 8. Назад дороги нет 41
   Глава 9. Право обладателя 47
   Глава 10. Кусочек прошлого. Прощание 57
   Эпилог. Доведенная до отчаяния 65
  
  

Пролог. По дороге домой

  
   Лечу над полями, покрытыми травой. Над ними снова появляется туман - но он - обычный, белый, предутренний. Небо прямо передо мной светлеет, наливаясь краснотой. Звезды стали совсем тусклыми. Скоро запоют первые утренние птицы. А пока еще тихо. Извечный мой спутник - ветер загадочно шелестит травой, пробегая по ней волнами и взвихривая туман, стелющийся подо мной. И в тумане начинают проступать очертания города. Он еще далеко, он еще спит, но как же мне хочется туда - к людям, к теплу человеческому. После жуткого наваждения я хочу почувствовать, что мой мир - живой. Еще живой. И я лечу прямо к городу. Навстречу мне, выныривая из тумана, со стороны зачинающегося рассвета выныривает такая же фигурка на метле. Зеркало? Еще какой-то вид миража? Мы приближаемся друг к другу. Туман и предутренний сумрак до последнего мешают увидеть, к чему я приближаюсь. Оказываясь рядом, я протягиваю навстречу отражению руку, и оно делает то же самое. Наши руки соприкасаются. И рука, коснувшаяся меня - живая! Теплая! Зачарованно поднимаю глаза от руки... На меня так же зачарованно смотрят глаза Медвяны.
   "Здравствуй" - тихо произношу я.
  

Глава 1. Нелегкие разговоры

  
  
   Она моргает и растерянно произносит - "Здравствуй. Это - ты? Это действительно ты?"
   Мне немного неловко - они ведь волновались, искали меня, а я, понимаешь, шаталась, где хотела и о них думала ну совсем в последнюю очередь. Поэтому, пытаюсь сгладить шок от встречи, шуткой:
   "Э-э-э, ну да. Привет. Как давно не виделись! Как дела, как вы вообще тут оказались?"
   Она встряхивает головой, словно сбрасывая наваждение, и берет меня за руку, чтобы я больше никуда не потерялась:
   "Пойдем, тебя ждут"
   Теперь мы вместе летим к городу. Предутренняя дымка уже не кажется тоскливой, в ней появились краски и ожидание дня. Мир перестал давить одиночеством и у меня появилось чувство защищенности и тепла. Я возвращаюсь к друзьям.
   "Так, собственно, откуда вы здесь?" - у меня не возникло ни единого сомнения, кто еще меня ждет.
   "Когда ты улетела, мы пытались сначала найти тебя по горячим следам. Но тебя нигде не было. Потом мы вернулись домой к Альдеру и попытались уже там выяснить, куда ты делась - и опять у нас ничего не получилось. Тогда Альдер решил обратиться за помощью. Мы поехали в другой город, хотя назвать здешние города городами у меня язык не поворачивается, но не в этом суть... так вот, мы поехали в другой город, к одной знакомой Альдеру предсказательнице. Она долго пыталась найти тебя, потом вздохнула и сказала нам, что в ближайшее время тебя найти не получится, ей что-то мешает тебя увидеть. Сказала, что у тебя какой-то сильный покровитель, силу которого она перекрыть не может. Говорит, посмотрела в перспективе на будущее и велела ехать сюда. Сказала, что через 5 дней, на границе тьмы и света мы найдем искомое..."
   "И ведь не соврала" - хмыкаю я - "Действительно, на границе тьмы и света. А почему ты искала меня здесь?"
   "Да я, собственно, тебя не тут искала" - смущается Медвяна - "Я город облетала, выискивая фонари. Просто мы с Альдером решили, что с воздуха большая территория будет просматриваться. Костры еще искала походные, караваны ночные, тут ходят иногда, они тоже себе путь освещают"
   "В воздухе, как оказалось, тоже есть такая граница - между ночью и утром" - хихикаю я
   Она мне улыбается. Потом осторожно интересуется:
   "А где ты все время была? Что с тобой происходило? Как, вообще, ты оказалась так далеко от места нашей прогулки?"
   "М-м-м, как бы это все рассказать?... Слушай, столько всего было... Даже не знаю, с чего и начать. И как рассказывать, не знаю. Давай, я пока обдумаю, как облечь в слова все то, что случилось?"
   Она кивает - все равно, времени рассказывать сейчас у меня нет - мы уже подлетели к какому-то трех-этажному строению, в окнах которого теплится свет. Приземлившись и взяв метлы наизготовку, мы вошли в помещение.
   На звук хлопнувшей двери поднял глаза Альдер, который сидел за столом и сосредоточенно чего-то вырезал из деревянной заготовки, болванчика. И встал. Я, опустив глаза, смущенно подошла к нему. Что мне ему сказать?
   "И снова ты вернулась" - с непонятной интонацией произнес он
   "Снова" - подтверждаю я. И замолкаю. Я не знаю, что говорить. Мне просто приятно находиться рядом с людьми, которых я знаю.
   "Где же ты пропадала?"
   "Самое интересное, что Медвяна меня спросила то же самое буквально несколько минут назад" - подняв, наконец, глаза, улыбаюсь я - "Я расскажу, честно, как только смогу привести мысли в порядок. Столько всего произошло. Да вы и сами, наверное, видите?"
   "Да, ты изменилась" - подтверждает Альдер. Потом спохватывается, приглашает за стол:
   "Хочешь есть?"
   "Очень хочу" - с жаром киваю я - "У меня со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было
   Он качает головой и заказывает печеной картошки с луком и сыром у полусонного хозяина
   "Скажи, Альдер, ты слышал что-нибудь про гигантских белоголовых орланов?"
   Он изумленно смотрит на меня:
   "Где ты их видела?"
   "А-ам, э-э-э-эм, ну как сказать... Один из них принес меня почти сюда, в когтях. Но выпустил, чтоб защищаться от дракона. Мне что интересно, то орлан - он магический или настоящий?"
   "Тебе сильно повезло. Наверное, нёс тебя, как игрушку детям. Нет, они настоящие, только вот осталось их очень-очень мало. Они древние птицы. Но в последнее время мельчают. С каждым выводком мельчают. Крайне редко сейчас у этих орлов появляются на свет птенцы, соответствующие размером родителям. Вымирают гигантские орланы. Возможно, ты видела одного из последних"
   Интересно, почему они мельчают? И всегда ли они до этого были гигантскими? Вспомнив туманный город в пустыне - там я не видела ни одного средства защиты от гигантских птиц. А ведь будь они - была бы и защита. Не летали бы так беспечно междугородние НЛО, не ходили спокойно под открытым небом люди, не использовался бы такой хрупкий транспорт, как шары. Возможно ли так, что то, что я видела, породило выброс радиации, который привел к росту обыденных в прошлом птиц? А теперь, спустя время, последствия этого облучения сходят на нет? Как интересно получается - последствия гибели одной цивилизации воспринимаются за нормальную жизнь - другой.
   Принесли заказ и, про все забыв, я углубилась в поглощение вкуснейшей в мире картошки. Меня не отвлекали, давая спокойно насытиться. Наевшись, я откинулась и вздохнула. Сонливость накатила с новой силой. А они терпеливо ждали, рассматривая меня и сравнивая с тем обликом, который они помнили.
   "Ребят, я понимаю, что поступаю, как огромная свинья, но, честно, сейчас мне больше всего хочется спать. Простите. Возможно ли где выспаться?"
   Альдер кивнул и Медвяна отвела меня на второй этаж, в свой номер. Увидев кровать, я позабыла все на свете и, скинув всю одежду в кучу, без сил свалилась под одеяло. Как же хорошо, когда, встретив друзей после долгой отлучки, не приходится первым делом посвящать их в произошедшее, а, благодаря их за великодушие, уснуть!
   Проснулась за полдень. Огляделась. При свете дня гостиница была не так привлекательна. Все-таки отличаются жилые дома и такие вот, проходные. Половичок на деревянном полу из больших строганых и полированных воском, временем и ногами досок, пара стульев с гнутыми из лозы спинками, кровать, на которой я спала. Чистая, без клопов и вшей, вопреки моим же штампам о средневековье. Хотя, может быть и так, что это работа Альдера или Медвяны. Да тут, в этом мире, меня одни только догадки и сопровождают. Ни одной точной информации! Кровать с небелеными льняными простынями и подушками под покрывалом. Без наволочек и пододеяльников. И то, подозреваю, что не во всех номерах такая роскошь. Белые стены, с немного потрескавшейся штукатуркой. Голые, без рисунков, картин и украшений. Стол на крестовидной подножке, ящик на полу. Ведро под умывальником и рядом еще одно, с чистой водой. Ни зеркал, ни украшений, ни излишеств. Комната для недолгой остановки в пути. Поспать. И окна со ставнями, сейчас неплотно прикрытыми, чтобы дневной свет не слишком мешал мне, спящей. Встала, привычно уже сунула ногу в брючину, но остановилась. Какого черта? Я ж теперь под защитой. Залезла в мешок, которым я обзавелась за время путешествия для складирования вещей, и достала оттуда изрядно позабытое платье. Голубое, с нитками жемчуга - первое мое платье в этом мире. Единственное. То, которое мне подарил Альдер. Прижимаю его к себе, нюхаю. Оно еще помнит меня до всех этих приключений. А пахнет почему-то шиповником. Словно и не носила. Все-таки магия - это вещь! Укладываю аккуратно походный костюм в мешок, а платье решаю одеть после помывки. Обмотавшись в простыню, выхожу из номера и спускаюсь по мощной, но скрипящей лестнице на первый этаж. В едальню. Чтобы найти хоть кого из здешней администрации. Вижу Альдера, тот что-то жует в глубине зала, киваю ему приветственно, но пока не подхожу - у меня дела. Народу мало, человека три всего разбросано по залу. Из маленьких окошек струится свет, в котором плавают, переливаясь, пылинки. Тихо. Доносится иногда звон посуды откуда-то сбоку, чьи-то приглушенные голоса, да снаружи, с улицы, периодически доносятся звуки - но все равно ощущение уютной тишины. Приближаюсь к стойке. Там стоит крепкая телосложением женщина, не лишенная, впрочем, привлекательности. Таких обычно называют ухватистыми хозяйками. В синем платье с бордовым передником и заляпанным грязью полотенцем, повязанным поверх платья. С каштановыми волосами, убранными под темно-синий же головной убор. Большие руки протирают столешницу, обмахивают тряпкой что-то вроде самовара, двигаются дальше, находя грязь, реальную или выдуманную и убирают ее. Глаза женщины скользят по протираемой поверхности, изредка отвлекаясь на жарящегося неподалеку поросенка. Потом неожиданно глаза поднимаются на меня.
   "Добрый день. Как спалось?"
   "Спасибо. Замечательно. Подскажите, пожалуйста, тут у вас можно вымыться?"
   Она кивает и, не отвлекаясь от работы, кричит, чтобы мне вынесли ведро с мылом и полотенце. Занавеска за ее спиной отдергивается и невысокая темно-русая девушка в длинном синем платье тяжело выносит ведро с уже привычным мне в этом мире мылом. Через ее плечо перекинуто громадное полотенце - не привычно белое, а естественного льняного цвета и все-таки явно чистое. Подхватываю с другой стороны тяжелое ведро и мы вместе идем к ванной комнате. По дороге выслушиваю целую лекцию о том, что где лежит и что со всем этим делать. Оказавшись одна, я не раз поблагодарила девушку за тот экскурс. А я здесь меняюсь - подумала я. Мои волосы отрастают, а привычно подстричь их не у кого. Здесь нет нужных парикмахеров. А смотаться туда-обратно уже не получится, этот переход теперь возможен только мысленно. Это я уже пробовала да. Аби-и-и-идна-а-а. А в остальном мне как за собой ухаживать? Надо будет у Медвяны поинтересоваться, она живет в более мне привычном окружении, в крайнем случае, буду мотаться в будущее-прошлое по нужде. Только вот доеду до знакомых мест. А пока придется зарастать на манер обезьяны. Ну, или по примеру аборигенов. Или искать мага-косметолога. Как думаете, есть такие? Со вздохом одеваюсь в прихваченное платье и иду обратно. Ведро с мылом я оставила в ванной - тяжелое оно. Альдер приглашающе похлопал по скамейке рядом с собой. На столе уже дымился завтрак (это для меня - завтрак) - вегетарианский, как ни странно. Запомнил. Все-таки, до чего ж приятно. Пока я насыщалась, опасаясь начала вопросов, он смотрел на меня и молчал. После завтрака я очень неэтично быстро убежала наверх, сославшись на необходимость сбора вещей. Собирать-то особо было нечего - только костюм брючный упаковать. В горловинке рюкзака блеснула статуэтка. Я снова вынула её, любуясь. Вот умели же красоту делать люди! Смотрела я на нее, не отрываясь, минут, десть, потом со вздохом убрала обратно. Надо собираться и уезжать. Перекинув рюкзак через плечо и кинув прощальный взгляд на комнату, я вышла. Во дворе уже стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Альдер что-то делал у лошадей вместе с возницей, Медвяна прохаживалась по двору, нагуливаясь, видимо, перед долгим сидением. А я уже от них отвыкла - поняла я. Мне уже хочется снова убежать. Мне не хочется пускать их в свой внутренний мир. Что случилось? Они для меня - чужие. Да и были ли они когда-нибудь не чужими? Я не помню.... Я не знаю, что значит дружба. Видимо, я не предназначена для нее. Мне гораздо более спокойно в дороге, где все встречи мимолетны. Уходя от людей, я забываю их. Уже, к примеру, ни Керина, ни Нелиды мне не вспомнить с той тоской, как сразу после расставания. Но ведь я вернулась к ним - специально, я хотела с ними встречи. А теперь сама же отдаляюсь от них. Чего боюсь? Привязаться боюсь я. Потому что не знаю, что делать с этим чувством. Все прочие привязанности убедили меня в том, что стоит держаться подальше от людей - ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Может, бросить их и улететь? Но тогда это будет подлость. А подлость я совершить не готова. Обреченно забираюсь в карету. Альдер запрыгивает с одной стороны, Медвяна всовывается с другой. Оба сидят рядышком, напротив меня. Уж у них-то проблем с дружбой нет, вон как свободно себя чувствуют! Может, это я моральный урод? Карета мягко качнулась, а затем слегка накренилась, выезжая со двора. Началось длинное путешествие обратно.
   "Ну, рассказывай, что с тобой произошло и как тебя так далеко занесло" - поудобнее устраиваясь, насела на меня Медвяна. Альдер молча поддержал ее..
   "Ну-у-у, все началось с того" - нерешительно начала я - "что я испугалась за вас и решила увести дракона за собой....."
   "Ты настолько не доверяешь нам?" - вопросительно перебил Альдер
   "В смысле?" - недоуменно посмотрела на него я
   "Почему ты все решила сделать сама?" - беспощадно продолжал он - "Почему не позволила помочь себе? Ты решила, что со всем справишься сама? А ты подумала, как мы за тебя испугались? Ты вообще о нас подумала?"
   На глаза навернулись слезы. Я могла только беспомощно прошептать - "Я очень испугалась за вас. Я испугалась, что он вас сможет уничтожить. И я решила увести его от вас подальше - он же за мной и гонялся..." - тут я не выдержала и расплакалась
   Медвяна пересела на скамейку ко мне и приобняла, успокаивая: "Юля, почему ты нам не доверяешь?"
   Я замерла. Я им не доверяю? А ведь, действительно, получается, я им не доверяю. И все пытаюсь сделать сама, ни во что не ставя их усилия... Я вытерла слезки и сказала, не отрывая глаз от пола:
   "Понимаешь, Медвяна, я вообще никому не доверяю. Вы тут не причем. Но я родом из своего, немагического мира, если помнишь? И тот мир с рождения учил меня не доверять. Жестко учил. И выучил на отлично. Я потеряла веру не только в людей, но и в себя. И собой я готова была пожертвовать. Собой, но не вами"
   У меня, по крайней мере, еще одно тело есть, еще одна жизнь - настоящая.
   "А что там с тобой произошло?" - снова Медвяна, ее объятие позволяло не слишком сильно вздрагивать от нахлынувших эмоций
   Я задумалась и стала вспоминать: кто меня чем ТАК обидел? Лица неслись калейдоскопом - вспоминала все обиды, что перенесла. Почти все я с легкостью простила - списывая на возраст людей, непонимание ими творимого, случайные вспышки агрессии и просто глупость. На нее тоже не обижаются. Но вот из-за покрова памяти вырисовались семь человек, которых я простить не смогу. Не за одну ошибку, за полное уничтожение части моей души. Каждый из этих людей сделал что-то, что оставило в моей душе неизгладимый след. Но ведь этот мир меня не обиж... Нет, обижал. Те люди, что съели Чирта. Нелида - как больно было услышать от нее слова обвинений в тот момент, когда мне тоже остро была необходима поддержка! До сих пор, вспоминая - сжимается от горечи сердце. Тугим комком сжимается. Я привыкла убирать обиду на самый краешек сознания, чтобы она не болела постоянно. Но эта обида до сих пор во мне. И я привыкла забывать. Приходится напрягаться, чтобы вспомнить - да и то, не особенно-то и хочется, если честно.
   "Там... там я доверяла" - Я все еще вздрагивала. Очень неприятно открывать душу, особенно, когда она болит - "Доверяла - и каждый раз обжигалась. Самое страшное, что обжигали большей частью те, кого пустила в сердце. На близких не положено обижаться и от этой дисгармонии тоже больно. Но прощать - НЕ ХОЧУ!" - эти слова я буквально выкрикнула, больно сжимая кулаки и зажмурившись - "Я думала, что этот мир добрее" - у меня снова потекли непрошенные слезы - "Но и здесь столкнулась с ужасом. И ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ Я ДОВЕРЯЛА?!!"
   "Без доверия к людям ты не научишься доверять себе" - глухо произнес Альдер - "А без доверия к себе - магия останется недоступной. Вся суть ее проходит через веру. Через доверие к людям лежит путь к себе, а от себя - к умению этот мир изменять. Магия не терпит сомнений. Как мы сможем тебе помочь, если ты нам этого не разрешаешь? Если не можешь доверять всем, попробуй доверять нам. Ты сможешь поверить нам?" - он вопросительно посмотрел на меня. Я перевела взгляд на Медвяну - она тоже ждала от меня ответа.
   Я задумалась. Карету мягко покачивало на дороге. Шумел за окнами ветер. Солнце скрылось за облаками, но было тепло и сухо. В кабине пахло деревом и слежавшейся тканью, а тишину нарушал только скрип колес. Я выглянула в окно - мы проезжали пшеничное поле - и прислонилась к стеклянной поверхности лицом, в раздумьях глядя на запотевающее от моего дыхание стекло.
   Я смогу доверять им? Если я начну им доверять, этим доверием могут воспользоваться не они даже. Откуда-то жило во мне знание, как это бывает, когда друзей перевербовывают - добровольно или насильно, осознанно или бессознательно - и бывшие друзья, люди, которым доверяешь - приносят столько мучений, что не каждый враг сможет. Да плюс к этому невозможность что-то противопоставить, потому что в сознании глубоко сидит память, что это - друзья. В сердце что-то кольнуло. Где я могла это видеть? Или читать? Или слышать? Я не помню...
   Я много чего не помню... Попробуем зайти с другой стороны. А просто доверять людям я смогу? Ведь доверять - не значит быть наивной дурочкой, уж от этого любой городской человек... э-э-э-э, с мозгами... привит многочисленными случаями мошенничества. Нет, доверие людям для меня - это нечто другое. Например, представляя ситуацию, я в первую очередь и, зачастую, на этом и останавливаясь, продумывала только один путь развития момента - когда реагируют привычно - то есть - злобно. И очень удивлялась, когда реагировали иначе, по-доброму. Но испытывала мрачное удовлетворение, если моя гипотеза оправдывалась и люди реагировали так, как я от них подспудно ждала. Вооот, думала я, я же говорила! А что, если своими мыслями я сама толкала людей к конфликту? Может, это Альдер и имел в виду? Что жду - то и получаю? И пока не поверю - мне не смогут помочь?... Я снова представила семерых людей в реальном мире и тех, кто обидел меня здесь. Последних я простила без проблем - они не столько моего сердца ранили. А вот семеро реальных людей... Их имена и лица плавали передо мной как в круговом меню на телефоне - не просто плавали, вспоминались события, которые я почитала давно забытыми. И ИХ я должна простить? Грудь словно сдавило обручем - не хочу! Должна - строго сказал внутренний голос. Кому должна? - так же мысленно возопила я. Не хочу! Не буду! Почему я должна душить в себе все проявления недовольства и прощать? С какой стати они стоят большей привилегии, чем я? Почему они себя не сдерживают, а я должна? Злобой вся горю. Я не хочу прощать!
   Повернула голову - Медвяна и Альдер все еще ждали моего ответа. Для них прошло только несколько секунд. Я не могу их видеть!
   Я хочу уйти из этого мира! Мое желание было настолько велико, что начало исполняться. Окружающий ми рассыпался словно на точки, пиксели, став зернистым и нечетким. И точки эти начало сдувать в сторону, словно с листа бумаги сдували разноцветный песок, которым была выложена картинка. Поле моего обзора постепенно заполнялось серой мутью, а вслед за ней пришло ничто. Ни верха, ни низа, ни холодно, ни жарко, ни звука, ни тишины - ничего. Ни одно из моих чувств не могло зацепиться за что-то здесь. Все инстинкты и рецепторы заходились от ужаса и непонимания, только разум - тот был спокоен. Мне ничего не грозит, я здесь не вся. Я лежу у себя в реальном мире и там я в безопасности, а это - фантазия. Даже полное ничто - тоже, своего рода, фантазия - в ней не выживают, а она - вот она я. И я точно знала, что мой мир жив - это я ушла из него. Я чувствовала его. Это странное чувство, его ни с чем не сравнить, оно походило на те ощущения, когда в пустыне я сливалась с окружающим, чтобы пощупать пространство на предмет сохранившихся под слоем песка строений. Строго говоря, меня тут тоже не было, потому что я отличалась от ничто, а ничто - оно же абсолютно. Если над этим ломать голову - она сломается. Я просто там была, сбежав от сильнейших эмоций и людей, их вызывающих. Мне не было страшно. Мне было спокойно и умиротворенно. Уже очень давно в реальном мире я мечтаю о хотя бы часе сенсорной депривации - отдыха нервной системы от нагрузки в специальной камере. Благо, теперь это даже практикуется и уже прочно поставлено на промышленную основу - флоатинг называется. Так вот, этот флоатинг в подметки не годится тому состоянию, в котором сейчас оказалась я. Я блаженствовала. Только память, клокочущая эмоциями, заставляла чувствовать дискомфорт. И я не выдержала.
   "Я не хочу прощать" - пожаловалась я неизвестно кому и ощутила не рецепторами, чувствами, ободряющие объятия, заключающие меня в кольцо тепла и спокойствия. Немного поерзав, не телом, которого здесь тоже не было, мыслящей частью себя (а это тоже, как оказалось, возможно), я устроилась поудобнее и продолжила внутренний монолог.....
   Снова себя я осознала на границе моего мира. Он был за тонкой пленкой реальности, которая отгораживала его от ничто. Тонкая пленка, похожая на пленку поверхностного натяжения у воды, отгораживала что-то от ничего. И я пересекла эту границу. Не задумываясь, мне было надо. Мой мир был жив, да. Но он замер. Без Творца в нем не было движения. Не было ветра, не было дыхания, не было гравитации и законов физики. И времени тоже не было. Оно тоже оказалось придумкой реальности, а она сейчас замерла, лишившись источника жизни. С моим уходом нарушились все связи и взаимодействия.
   Если пнуть мяч сейчас - он не полетит. Он остановится там, куда уже не достанет моя нога при ударе. Сразу. В воздухе. В фильмах так рисуют замершее время с очень красивыми спецэффектами. Только про многое забывают. Свет не распространяется, он стоит - и каждый участок пространства освещен той частичкой света, что остановилась там, пролетая, когда меня не стало рядом. Очень фееричное зрелище, надо сказать. Поди еще опиши. Идти не обязательно только по дороге - хочешь, иди вперед, хочешь - вверх, хочешь - вниз, ведь твердой землю делают физические законы, а их сейчас НЕТ. На самом деле, так - очень интересно, но в первое время. Тут ничего ж не меняется.
   Надо было все восстанавливать. Вздохнув, я начала восстанавливать причинно-следственные связи, законы взаимодействия, принципы физических законов. Я не смогу описать - как и что я делала, да и не руками это происходило, это было ... как будто внутри себя. Я словно видела паутину, где каждая нить - связь для гроздей бисера. А бисер - это условие. И одно вытекает из другого, объединяясь в узлы и расходясь лучами. Благодаря этой паутине - дважды два - четыре. Благодаря ей - брошенный мяч летит. Благодаря ей - встреча сперматозоида и яйцеклетки приводит к образованию зиготы и продолжает развиваться в зародыш и организм. Благодаря ей, наконец, физические законы поддаются логическому осмыслению. Потому что - взаимосвязаны. Это для нас обычно, что они взаимосвязаны, ведь по-другому и быть не может. А снаружи это выглядит, лишь как ряд жемчужин, где они перетекают друг в друг, сталкиваются, отделяются, тут же обрастая новыми нитями взаимодействия с другими цепочками жемчужин. И все это составляет единую взаимосвязанную сеть, грубым подобием которой будет нейронная сеть человека, как ее рисуют на компьютерах. Она, эта паутина - живая, она постоянно в движении и изменении. И я тоже могу вносить туда изменения. И убирать что-то, хоть это и разрушительно очень. Жемчужинки, условия - они всегда ищут себе пару, чтобы получилось взаимодействие. И, находя это взаимодействие, они образуют последствие, что и видно глазами человеческими в мире. Если убрать одну жемчужину, даже если цепочку - все равно оставшиеся по принципу ближайшего сходства притянутся, оставляя базисную структуру целостной. Те же условия, что пары не найдут - те либо исчезнут, если находятся по краям системы, либо впадут в спячку, если расположены внутри. Чем ближе к центру цепочки жемчужин, тем жестче связи и страшнее последствия их перемещения, там не просто базис, там первоисточники. То, на основании чего развилась вся остальная сеть. Она ведь продолжает нарастать, она развивается, учится. Она живая.
   Ну, почти. Сейчас все ниточки обвисли и не перемигивались сигналами взаимодействия. Не носились искры действия, не менялись опорные точки. Паутина не искрилась, она висла лохмотьями старого пыльного полотна. Многие жемчужинки разметались и не хотели устраиваться в нити последовательностей. Мой отчаянный рывок словно пробил брешь в кропотливой работе невидимого паучка и паутина замерла. И вот сейчас я бережно соединяла жемчужинки в нити и нити в ожерелья.
   0x08 graphic
   А жизнь в реальности течет своим чередом. Это в "Сказке" все еще лето, а в реальности весна уже успела смениться летней порой, уже наступила осень - я уже напутешествовалась всласть, пошла на новую работу... Только что-то изменилось. Я словно живу в одной реальности с другими, но по другим законам... Да! Правильное получилось определение... по другим законам... Как же мне простить вас - те, которые меня обидели? А, как всегда. Когда зажмурившись нам мгновение, отбросив все сомнения, я прыгала с вышки, задержав дыхание. Прощаю. Прощаю каждого, поименно, чувствуя, что с каждым именем уходит что-то тяжелое. Сама того не зная я, держа обиду на них, брала на себя ответственность за их действия, считала, что могу как то на них повлиять. Да живите вы, как хотите! Ваше право! Только и ответственность вы за свои действия несете теперь сами. Моментально я увидела последствия для тех, кто был в поле моего действия. Те, чью тяжесть поступков я, обижавшись, брала на себя - теперь несли ее сами. И им было плохо. У некоторых резко подскочило давление, некоторые замкнулись в себе, третьи стали чувствовать себя неизмеримо одинокими, хотя раньше не особо заморачивались на окружение. Я за них брала все последствия. А теперь - теперь я принимаю себя. Принимаю такой, какая есть.
   У меня недавно спросили - что тебе больше привлекательно - добро или зло? Тогда я ответила - ни то, ни другое. На следующий день после моего прощения меня захлестнула волна черной меланхолии. Я не могла смотреть на мир, я не могла его слышать, не могла чувствовать. И я закрылась от него - наушниками, перчатками и носовым платком. Благодарение богам, я работала - мне было, чем отвлечься. А к вечеру - оно все исчезло, внезапно, резко. Я остановилась и вслух спросила - "Что это было?" И поняла. Это ко мне приходило зло. Сущность разрушения. Всеми отвергаемая, вечно одинокая, никем не понимаемая. Она так же любит этот мир, она дала свою часть, чтобы уравновесить сущность созидания. А мы прославляем одно, начисто игнорируя другое. Ее чувства просто перевернуты. Она не знает, как выразить свою любовь так, чтобы ее поняли. И она приходила ко мне за утешением. А я снова захотела увернуться. Мы с ней похожи - меня тоже отвергают, как только я скрываюсь с глаз. Поэтому у меня нет друзей. Поэтому у меня их быть не может. И именно поэтому я могу ее понять. Только вот как долго нужно мне было проходить сквозь боль и мучения, чтобы это осознать... Всю жизнь....
   Тогда я ответила - ни то, ни другое - отвергая обе части своего существа и становясь вне границ. Теперь... Теперь я принимаю обе части своего существа - убирая границы в принципе. Да, я злая. Да, я добрая. Я и такая, и такая. Прости меня, моя отвергаемая злая часть за мое невнимание к тебе. Прости, больше я тебя не брошу. Ты - часть меня и я признаю твое существование. Ты имеешь столько же права на жизнь и внимание, сколько и добрая моя часть. Прямо там, на ходу я представила перед собой сущность разрушения и обняла ее. И в тот же миг сердце обожгло жаром. А потом появилось чувство, будто еще чуть - и взлечу. Да, определенно, теперь я смогу закончить то, что мне не удавалось уже несколько дней - соединить абсолютно все взаимосвязи. Я уверенно закрываю глаза.
  

Глава 2. Тайны Мадридского двора

  
   Я снова стою рядом с каретой. Небо темно-синее, почти черное, все краски слишком контрастны и ярки, по-прежнему ни звука, ни движения. Мир не может снова двигаться, пока все не будет восстановлено. Но... я чуть погодю... Прошлась по полю, по воздуху - без метлы на этот раз. Пока нет физических свойств по нему можно передвигаться в любом направлении. Прошлась по воде - та же история. Без физических свойств они не слишком различаются. Разве только глаза по-прежнему видят, что это вода и воображение само заставляет тело чувствовать привычные ощущения, хотя одежда сухая. Сложно объяснить то, что лежит в истоках реальности. У меня вся память об этом только на уровне того, что видела. А о большем я забыла. Вернее, помню, но где-то глубоко-глубоко. Пока не спросишь, не вспомню. Наверное, именно поэтому я - плохой оратор. Мне нужны вопросы, чтобы говорить.. Как бы то ни было, мне даже эти простенькие развлечения надоели. Я вернулась к карете и усевшись, соединила последнюю цепочку взаимосвязей. Тут же мир наполнился шумом и запахами, настоящими тактильными ощущениями, чувством движения и ощущением недавних слез на щеках. Медвяна и Альдер по-прежнему ждали моего ответа.
   "Хорошо, я доверяю вам" - уже с легкостью сказала я. Тяжесть, давившая меня все осознаннное время, исчезла. Правда, посмотрев на них, я поняла, что лишилась и еще одного. Привязанностей. Они были просто людьми, с которыми я сейчас ехала рядом. Я больше не чувствовала ту незримую нить, что связывает людей, чьи сердца тянутся друг к другу. Ненависть удерживала мое сердце в этом мире. А любовь я не знаю. Знали бы, что просили...
   Они недоуменно переглянулись и пожали плечами.
   "Так что было дальше?" - поинтересовалась Медвяна.
   А я вдруг поймала себя на мысли, что мне скучно ехать. Я высунулась окно и попросила остановить карету. Вышла в поле. Пшеница волнами сгибалась от ветра. Солнце скрылось за тучами. От земли исходил жар и запах спекшейся травы. А ведь еще пять минут назад все было безмолвно. Альдер и Медвяна недоуменно вылезли следом.
   "Что с тобой" - уже удивленно спросила Медвяна. А мне вот все равно, что ты думаешь. В моем сердце пустота. Его уже ничто не держит. И причиной этого было твое желание. Да, теперь я доверяю тебе, но лишь потому, что мне безразлично, как оно все повернется. Прощайте, яркие чувства - их инициатором было то, что одновременно душило меня. Какая ирония жизни!
   Я вернулась в карету - за метлой. Села и поднялась в воздух. Может, мне улететь? Пока я задумчиво смотрела в даль, ко мне так же вертикально поднялась Медвяна.
   "Юль, в самом деле, что с тобой?" - Альдер снизу внимательно смотрел на нас.
   Не хочу я долго ехать в этой карете - мне скучно. Я так же молча спустилась вниз. Медвяна последовала за мной. Встав на землю, я представила замок, местность вокруг, ощущение от того места... И переместила всех разом в нужное место. Ну вот мы и в точке назначения. Никуда уже ехать не надо.
   Альдер и Медвяна покачнулись, удивленно восклицая. Лошади забились и кучеру пришлось их успокаивать. Хоть как отвлечется, а то сам посерел от страха.
   "Можно мне зайти?" - спрашиваю я. Он ошарашенно кивает и я разворачиваюсь. Ухожу в привычную комнату, плюхаюсь на привычную кровать, смотрю в потолок. Что я здесь делаю? Я снова хочу путешествовать. Дорога всегда соединяет ненадолго, а надолго уже я не хочу. Поднялась, закрыла дверь на засов, подошла к окну. Куда бы мне сейчас отправиться? Дверь тихо дернулась. Оставьте меня в покое. Я уселась на подоконник, раздумывая, с чего начать. Неожиданно снизу возникла сначала голова Медвяны, а потом и она сама, поднявшись на метле.
   "Да объяснишь ты, наконец, что с тобой, происходит?!" - воскликнула она.
   Я посмотрела на нее и посторонилась, впуская в комнату. Она тут же развалилась на кровати.
   Ну, рассказывай" - начала она - "Что с тобой произошло?"
   "Понимаешь" - начала я - "после твоего вопроса я задумалась. Что прежде чем доверять людям, надо их простить. И попыталась простить. Но не смогла. И тогда я стала пробовать разные способы. Я начала вспоминать, что именно меня обидело, думать, как прощать то, от чего сердце злобой заходится..." - я подняла на нее глаза и увидела скучающее лицо и нетерпеливо качающуюся ножку.
   "Я слишком умничаю, да?" - утвердительный кивок - "хорошо, забудем про все эти заморочки. Тебе ведь интересно, как я провела последнюю неделю?" - еще один нетерпеливый кивок.
   "Тогда слушай - я долго улепетывала от дракона, а потом резко вильнула, снизилась и затаилась. Он искал, но не нашел меня и улетел. Я выждала и поднялась над лесом. И обнаружила, что лес - кругом..."
   Я рассказывала и рассказывала. У меня пересохло во рту, мы спустились в обеденную, я выпила прохладного морса, потом мы поели (к нам присоединился Альдер, внимательно слушающий мой рассказ - думаю то, что он пропустил, ему потом перескажет Медвяна), поблагодарили за еду и снова вышли - теперь уже на улицу. Я, не переставая, говорила. Конечно, самые интимные моменты я опускала или обходила стороной, но, судя по жадному интересу Медвяны, ей все равно было интересно. В конце-концов, мы остановились у полюбившейся мне оградки с видом на город, который в будущем назовут деревней. Какие времена, такие понятия о размерах поселений.
   "... И вот, очумевшая, едва оправившаяся от такого стремительного падения, я посмотрела вверх и увидела, что в небе дерутся громадный орел и дракон. Само-собой, детали я выяснять не стала, а просто по-тихому смылась. И вот лечу я над полем, слушаю тишину и наслаждаюсь туманом в рассветной дымке и вдруг вижу фигурку, в точности - я. Что это? Мираж? Зеркало? А ведь не видно из-за тумана. И подлетев, протягиваю руку, чтобы ознакомиться с загадкой. И натыкаюсь на тебя. ... Все."
   "Да-а-а, дела-а-а-а" - задумчиво протянула она - "талант у тебя в приключения влипать"
   "Да. Медвяна, давай я тебя сейчас отвезу домой? За дальнейшее я поручиться не могу - Медвяна, я меняюсь и не уверена, что потом будет возможность доставить тебя обратно..."
   "Юля, ты смеешься? Из-за тебя, между прочим, я так ничего и не посмотрела толком. Всё поисками тебя занимались. А теперь ты мне заявляешь что всё, баста, карапузики, насмотрелись? У тебя совесть есть?"
   Ну, я ей честно предложила.
   "Прости, я хочу побыть одна" - разворачиваюсь и ухожу.
   Уже отойдя порядочное расстояние, я слышу ее голос:
   "Ты даже представить себе не можешь, как тяжело с тобой дружить" - сказано это было с такой горечью, что я остановилась. И обернулась.
   Она стояла, опершись о бортик, устало опустив голову, и только изредка поднимая на меня глаза.
   "Ты живешь словно в своем мире. И не обращаешь внимания на тех, кто рядом. Ты вся погружена куда-то. Как с тобой дружить? Ты держишь свое сердце закрытым и никого не пускаешь туда и при этом хочешь дружбы. Да я для тебя просто еще один из людей - я пропаду с твоих глаз - ты и забудешь. Это сложно назвать дружбой..."
   Я развернулась и молча ушла. Обогнула с левой стороны замок, идя по привычному направлению к лабиринту. Я хочу снова посидеть с тем деревом. Там - спокойно. Зайдя в ворота лабиринта и свернув с главной, входной дорожки я уселась на землю и расплакалась. Да, я не умею дружить. Ни предлагать дружбу, ни принимать ее я не умею. Только как сказать Медвяне, что они с Альдером были тем, что заставляло меня двигаться? Что к ним я стремилась? Что от их присутствия и осознания что с ними все хорошо у меня тепло на сердце? У меня не может быть друзей. Я одинока. Всегда одинока. Я стремлюсь к дружбе. Но не умею дружить. Вот выручать - умею. Умею держать обещания. Умею подбадривать и предлагать интересные вещи. Но дружить... Общаться, веселиться, проводить вместе время- все то, что требует эмоций - это не ко мне. Я, действительно, очень отстраненная. Я спасу от смерти, а потом просто развернусь и уйду, исключительно потому, что дело сделано, что еще от меня надо? Я потеряла способность чувствовать и мной стал руководить разум. Разумы не нужны привязанности, он руководствуется логикой и здравым смыслом. Чего у меня тоже не особенно много. По сути, я ущербнее их обоих, Альдера и Медвяны - я воспринимаю мир с позиции долга, а не позиции ощущения. И от этого тоже страдаю. Дааа уж, капать себе на мозги я умею. Страдающий депрессией создатель - это не смешно. Психиатра знакомого не найдется? Мне бы таблеточек. Синеньких там, красненьких... Ну сами посмотрите, у меня с мозгами полный швах!
   Тяжело поднявшись с земли, я побрела по лабиринту. Что за черт? Когда я была здесь в прошлый раз - к дереву вышла прямо сразу. А теперь блукаю уже с час - а все никак не могу выти. Или войти, это как посмотреть. Воспользуемся логикой - отставляю левую руку и иду строго налево. Потом надоело и повернула направо - раз, другой. Ну вот - оно, дерево. Оглянулась - как я прошла? Тьфу, тут не на память надо полагаться, а на сиюминутные хотения. В прошлый раз я вообще подумала, что лабиринт состоит из двух параллельно высаженных рощиц. Потому что не заморачивалась. Тут явно без магии не обошлось.
   Молча уселась на качели на дереве. Как же тут спокойно. Как хорошо. Веревочки поскрипывают, легкий шелест листвы, солнышко и никого вокруг. Тишина.
   "В который раз прихожу - а ты все здесь сидишь" - раздался насмешливый голос.
   Я подняла голову. В проеме стоял Альдер. Или Вальдет. И насмешливо смотрел на меня.
   "А сейчас ты кто? - Альдер, Вальдет?" - устало спросила я, не имея ни малейшего желания убегать, даже если это Вальдет. Мне есть теперь, что ему сказать.
   "Вальдет?" - переспросил мужчина - "А это еще кто? И почему ты меня принимаешь за него?"
   Значит, Альдер
   "Вальдет - это мужчина совершенно такой, как ты. Он появился здесь в первый же день моего нахождения здесь. И очень хотел познакомиться"
   "А почему я об этом узнаю только сейчас?" - спросил Альдер, подходя ближе и привычно прислоняясь к дереву.
   "А раньше ты не спрашивал" - поворачивая голову вслед за ним, отвечаю я
   Он качает головой, но решает, что дальше продолжать разговор в этом направлении непродуктивно и спрашивает следующее, что его интересует:
   "Кто он?"
   "Я не знаю. Знаю только, что вы очень похожи. Что он хочет познакомиться. И что он в дракона превращаться умеет. Это ведь именно он тогда преследовал меня. Это его ты видел тогда"
   Альдер откинул голову на ствол дерева и замолчал, прикрыв глаза. Некоторое время мы молчали.
   "Знаешь, мне в детстве говорили, что когда-нибудь я встречу свое отражение" - тихо нарушил молчание он - "Но я не думал, что это отражение будет драконом в оборотном виде"
   "В оборотном? А ты кто?" - заинтересовалась я
   Он внимательно посмотрел на меня и произнес, нерешительно, словно нечасто ему приходилось сознаваться:
   "Феникс"
   Бог мой. А ведь еще недавно я размышляла о фениксах в реальности! И костерила на чем свет стоит магов, их задумавших. Птица, которая обречена раз за разом живьем сгорать! Добрейшей души люди ее придумали! Как же занятно переплетены мой мир и реальный! Подумала и получаю ответ на вопрос. И не помеха тому, что миры, где вопрос прозвучал и где получаю ответ - разные
   "Скажи, тебе больно - сгорать?"
   "Нет. Пламя, пожирающее меня - стирает меня из мира, а не уничтожает, физически сжигая ткани. Я просто становлюсь все легче, все меньше, все прозрачнее. Ты знаешь, что фениксы всю жизнь растут? И если бы не очищающее пламя - мы бы не только не смогли летать, несмотря на магию - мы бы не смогли прокормить себя. А ведь сам феникс не поранится - у него нет естественных врагов. Поэтому приходится либо в побоища ввязываться, либо, высоко забравшись, складывать крылья, когда уже невмоготу держать свой вес. Ведь это пламя - как регенерация у ящериц - не запустится без причины. А вслед за пламенем стирающим приходит пламя возвращающее. До тех пор, пока носитель оборотного облика не состарится настолько, что пламя возвращающее не придет. Его ведь вызывает желание жить. Только стремление к жизни способно жизнь зародить. Так вот мы, фениксы, и устроены" - закончил он лекцию, глядя в мою озадаченную физиономию.
   "Как интересно" - задумчиво произнесла я - "я и не думала, что все так сложно устроено. Знала лишь, что феникс - птица, восстающая из пепла. А тут такие подробности вылезают. Как многого я не знаю о мире"
   Помолчали. Альдер, привычно прислонившись к дереву, прикрыл глаза. Я, тихо покачиваясь, сидела на качелях и смотрела в землю, рассматривая тени от солнышка и слушая шелест листвы на вновь живом дереве. Перевела взгляд на Альдера - он такой... Такой молчаливый. И не похож на Медвяну. Он ни разу не упрекнул меня, хотя он тоже имеет на это право. Ни разу не спросил, что со мной происходит... И в то же время он с удовольствием со мной общается. Так странно.
   "Альдер..." - неуверенно начала я. Он повернул голову, внимательно смотря на меня - "Альдер..., почему ты так любишь это дерево?"
   "Оно всегда было здесь. Это память моего рода. С самого основания нашей земли оно растет здесь. Без него невозможно представить это место"
   Я встала с качелей и подошла к дереву с другой стороны, прислонилась к нему:
   "А ты знаешь, как оно здесь появилось?"
   "Знаю"
   "Расскажи?" - я развернулась лицом к дереву, облокотившись на него и смотря Альдеру в глаза. Он тоже развернулся и теперь мы стояли друг перед другом, разделенные только деревом. Он помолчал, вспоминая и тихо начал говорить:
   "Это было давно. Настолько давно, что даже записи уже с трудом можно прочитать. А писал мой далекий пра-пра-пра...-дед об этом уже в почтенном возрасте, когда у него время свободное появилось. Ведь тогда, когда он появился в этих местах - мир пережил катастрофу и времени на что-то, кроме выживания, просто не было. А тогда... Тогда он был совсем молодым юношей. Во время самой катастрофы они спаслись в каком-то убежище. Но дальше там оставаться не могли - не было им, на что жить. И все те, кто был в том убежище, пошли искать не тронутые катастрофой места. Они шли, шли, людей становилось все меньше, а неживая, выжженная земля не кончалась. Он так и написал - ".... От горизонта до горизонта протянулось бесконечное черное пространство - мертвое и недвижимое. Сотни людей шли на восход в надежде найти там нетронутые земли. Шли группками, цепочками или поодиночке. Уныло, безнадежно. И если кто-то падал, к нему подходили не чтобы помочь, а чтобы забрать оставшиеся припасы. Я не раз наблюдал такое, неизменно поражаясь тому, что вся человеческая культура исчезает моментально, если под угрозу становится сама жизнь ." Шел вместе со всеми и мой прадед. С ним шла его девушка. Они бросили все, что могло их задержать и взяли только то, что было жизненно необходимо. Они были молодые, здоровые, выносливые. У них было преимущество молодости, хотя шансов - столько же, сколько и у всех. В их группе было пятнадцать человек, и шли они цепочкой. На исходе третьего дня похода он заметил, что неподалеку от их маршрута прямо на земле, свернувшись в комочек и ни на что не обращая внимания, навзрыд плакала девушка. Она не была похожа на тех, кто шел. Рядом с ней не было ни припасов, ни дорожной сумки. Но не было похоже и на то, что она упала без сил и у нее просто все это отобрали. Мой прадед оторвался от группы и подошел к ней. Его девушка посмотрела на их группу, на него и нерешительно отправилась вслед за своим ним. Прадед присел возле плачущей девушки и спросил - что она тут сидит? Ведь нужно идти, здесь жизни нет. И коснулся ее плеча. В ответ девушка обхватила его руками и расплакалась еще сильнее. Он беспомощно посмотрел на свою спутницу. Та сказала, что нужно идти, иначе они все умрут. Они попытались приподнять плачущую девушку, но у нее не было сил идти, а рыдания сотрясали ее тело настолько, что и держать ее было сложно. И тогда мой прадед решил остаться. Он уселся на землю, расстелил плащ и проводил взглядом их уже едва видимый отряд. Он написал, что сразу понял, что видит их в последний раз. Его девушка села рядом. Так они и просидели, пока солнце, полу видимое за дымовой завесой, расстелившейся тогда на все обозримое расстояние и похожее на красный раздувшийся шар, не село за горизонт. Девушка все так же безутешно плакала, а он поглаживал ее волосы и думал, что у них припасов не хватит на троих, а бросить эту девушку у него уже не хватит мужества и, значит, погибнут они все. Что ж, так тому и быть. Шансов все равно было немного, катастрофа, судя по всему, была глобальной. С этими мыслями он и уснул. Проснулся он от того, что перестал чувствовать тело девушки у себя в руках. Открыв глаза, он увидел ее сидящей и задумчиво глядящей на встающее солнце. Она обернулась, улыбнулась, опустив глаза и снова повернулась к солнцу. Мой прадед и его девушка стали собираться, намереваясь продолжать дорогу, а та девушка сидела, не обращая на них внимания и смотрела. И вот, все компактно упаковав, чтобы не мешало в дороге, они встали над ней в нерешительности - спрашивать ее или нет, пойдет ли она с ними? И тогда девушка еще раз обернулась и встала. Она сказала моему прадеду, что практически ничем не может отблагодарить его за участие, но кое-что и она может. Опустила руку к самой земле и подняла ее. За ее рукой потянулась полоса теплого света и прадед неверяще уставился на появившийся из безжизненной, черной от копоти земли, росток. Тот быстро рос и превратился в молодую яблоньку. Вот эту. Девушка сказала, что так не пойдет и улеглась на землю. И от нее, кругами расходясь, поползли сотни и сотни ростков, зеленых, трепещущих. На черной земле это было особенно невероятно. В течение небольшого времени они оказались окружены настоящим живым лесом - с, как он потом обнаружил, полянами, ручьями, озерами, животными и птицами. Настоящая замкнутая экосистема. И вода, там бывшая, была пригодна для питья, что более всего удивило прадеда. А тогда он со своей возлюбленной молча стоял и смотрел на это внезапное чудо. Девушка же спокойно поднялась, посмотрела на них и сказала, что хочет дать им еще кое-что. А затем подошла к каждому и положила руку на грудь. И от ее руки к груди моего прадеда перешел светящийся теплым светом шар. "Это... магия - сказала та девушка - я сама не знаю, как ей пользоваться, это вам придется узнавать самим. И... спасибо, что не прошли мимо. Вы показали мне, что мне еще есть, на что надеяться" "Кто ты?" - спросила возлюбленная моего прадеда. А девушка, молча улыбнулась, развернулась и исчезла. Мой прадед тогда написал, что почувствовал, как из атеиста превращается в ярого боговерца, ибо тогда ему показалось, что он видел бога."
   Я в задумчивости снова уселась на качели и нервно начала раскачиваться. Вот так и не знаешь, где тебя настигнет прошлое:
   "Ты тогда, на дороге, когда увидел меня, остановился почему?" - спросила я
   "Я нашел записки прадеда в 15 лет и прочитал их залпом. И потом перечитывал не раз. Записки прадеда оказали на меня большое влияние и я решил, что всегда буду помогать тем, кто встретится мне на дорогах. Кто знает, как это отразится потом на мне? Ведь все те, кто прошел мимо тогда, вся группа, с которой шел мой прадед - они все умерли. Он потом нашел их скелеты, когда исследовал то пространство, что оставила ему девушка. Оно в диаметре оказалось пятнадцать километров. А дальше, словно обрублено ножом, снова шла выжженная пустыня. И все, кто ушел, остались в ней лежать. Так что, кто знает, кто встретится тебе на дороге?" - он посмотрел на меня
   "Надеюсь, меня за бога ты не принимаешь?" - саркастически ухмыльнулась я
   "Ты необычная девушка" - ответил он - "и я не знаю, за кого тебя принимать"
   Н-да-а. Необычная... Это слово преследует меня всю жизнь
   "Я тоже не знаю, за кого себя принимать" - тихо ответила я - "но я очень рада, что познакомилась с тобой"
   Он положил ладонь на мои сложенные руки, улыбнулся и ушел - его, как всегда, ждали дела. Я посмотрела ему вслед. Альдер... Так вот почему ты подобрал меня тогда. Перевела взгляд на дерево - оно помнило этот мир без магии, оно помнило - меня, ведь это я вызвала его к жизни. Мудрое, старое дерево. Очень старое. Встала с качелей и подошла к нему, положила ладонь на шершавую кору. С чего у меня так отяжелели веки? Как же хочется спать! И нету сил сопротивляться... Скользя руками по стволу, я опустилась на траву....
   ...... Как больно! Как больно осознавать, что уничтожаешь свое детище! Все, что так вначале радовало, на что возлагались такие надежды, и что потом обернулось полным ужасом, грозящим равновесию всей вселенной. Но иначе нельзя, нельзя, иначе они уничтожат не только сущее, но и то, что порождает его и никогда больше свет жизни не озарит ничто. Вот только каждая рвущаяся нить жизни, что уничтожается силами создавшего ее, отдается в сердце уничтожающего. Я словно уничтожаю себя. И я ненавижу себя за уничтожение своего мира. Но я не остановлюсь. Не остановлюсь, пока зараза не будет уничтожена. Как же мне больно!... Меня касается рука. Чья? Какие синие глаза! И в них есть свет разума и участия. Откуда? Я думала, что таких больше не осталось. Ты есть! Ты есть, мое творение - ты живо, не пропало за всеми ужасами, что ты выбрало, в тебе есть изначальный свет. И я не хочу тебя терять. Я обнимаю свое творение и плачу по ушедшим. Прощайте. Огненный вал, порожденный мной, распространяется медленно, но неумолимо, концентрическим кругом огибая землю от точки, где был порожден. И убивает все, выжигая пораженные сутью разрушения мои, свет несущие творения. Но... Но у меня в руках доказательство того, что может быть иначе. Снова поверить этому свету? Отстраняюсь и смотрю на него. Он спит и его руки, сомкнутые вокруг меня, бессильно опадают. Перевожу взгляд на девушку рядом с ним. Поверить... Я не знаю, что мне делать. Поворачиваюсь к восходу и смотрю на солнце - непривычное, красное от смога, раздувшееся багровым шаром. Я не могу поверить. Но и уничтожать то, что светится изначальным светом, я не хочу. Чувствуя взгляд, я оборачиваюсь назад и натыкаюсь на синие-синие глаза. Знал бы ты, человек, что ты - решающий аргумент того, что я собираюсь сделать. Мысленно продумываю свой план, в последний раз любуясь солнцем. Он опять смотрит. Я должна отблагодарить его - кто еще сможет это сделать, если не я? Живи, свет несущее творение. Нет, по-одному растить деревья - это долго. В земле всегда есть семена. На глубине, не затронутые стеной огня, они ждут своего часа. Я просто подтолкну их. Щеки касается травинка и ветер уже не так обжигает сухостью и жаром. Я мало могу сделать для тебя сейчас, гораздо меньше, чем хочу - человек, подаривший мне надежду. Но кое-что я еще умею. Держи мой прощальный подарок - часть сил, подаренных ничто для того, чтобы ты смог выжить в ставшем сейчас негостеприимным мире. Я не знаю, как пользоваться этой частью - я пользуюсь только комплексом всего, что имею, не разбирая на части. Но назовем это магией. И пусть сквозь эту часть ничто заглянет в мир, преобразовывая живые творения в самые разнообразные, не всегда продолжающие оставаться свет несущими, творения, но это единственное, что позволит тебе сейчас выжить. Кто я? Я - это всё, но тебе не стоит этого знать. Прощай, у меня еще осталась пара дел. Да, все вокруг выжжено, но я усмиряю вал огня. И он останавливается, не дойдя до последнего материка с прежней жизнью. Маленький материк, скорее большой остров, но у меня уже нет внутренних сил, чтобы продолжать уничтожение. Эти синие глаза заглянули в самую мою душу. И осветили ее, лишив меня сил продолжать начатое. Теперь - они сами решают, что делать. Я ухожу, засну до того момента, пока не появится шанс что-то исправить. Я знаю, что меня будут звать - но до поры я не услышу. И не приду как раньше. Пока сила зова не пробьется сквозь грань реальности, в надежде отыскать меня. Тогда я проснусь. Здесь я оставлю только то, что позволит это миру жить, обниму его, закрывая от ничто. И усну. Прощай...
  

Глава 3. Стечение обстоятельств

  
   О, мама! Это была я?! Прямо не верится. Совсем другая, как и говорили мне Вальдет и та моя часть, встреченная в храме в дрейфующем городе. И я понимаю, почему я отказывалась от себя, в надежде забыть. Такое больно вспоминать. Больно и не хочется. А этот мир уже, значит, проходил через технологическую часть, как и мой реальный. Все-таки они похожи. И я сама уничтожала сотворенное. Не дай Бог кому такое пережить, это ужасно. Меня сможет понять только убивающий родное и любимое. Убивающий осознанно и через себя, потому, что иначе нельзя. Словно умирая вместе с последним вздохом самого дорогого. Нет, нет, это ужасно, какие нервы нужно иметь, чтобы такое пережить? Я сочувствую себе тогдашней. А у Альдера глаза совсем такие же - синие-синие. И такие же теплые. С трудом поднимаюсь с земли. Ну, яблонька, сильна. Помнить сквозь века такое. И умудриться передать мне.
   Как же челка мешается. Отросшая, лезет прямо в глаза. Тут я парикмахеров не найду. Надо смотаться во время Медвяны, постригусь красиво и обратно. Попробуем вспомнить, как выбраться отсюда. Как ни странно, дорога наружу находится совсем быстро, словно, действительно, весь лабиринт состоит из трех кустов, в ряд посаженных. Оглядываюсь - чудеса в решете! Оббегаю стену замка, ищу Медвяну, чтобы захватить ее с собой. Но ее нигде нет. Ни в парке, ни перед входом, ни в обеденной, ни в гостевой - нигде. Бегаю по замку, но тщетно. А-а-а, черт с ней, когда надо - не дозовешься. Без нее слетаю. Захожу в свою комнату, беру метлу. Выхожу на крыльцо, сажусь и вертикально взлетаю, пролетаю пару метров и останавливаюсь. И куда я лечу? У меня ж денег на парикмахеров нет. Чем я расплачиваться буду за их услуги? Планирую вниз. Задумчиво бреду обратно в гостевую. Кладу метлу на место. Что же делать? На работу надо устроиться, заработать на парикмахеров. Что я умею? Посмотрим. Оставив все в гостевой, выхожу. Я сначала схожу в город, посмотрю, что там можно сделать - ненадолго, а потом вернусь. Никто и не заметит, что я отлучалась. И метлу не возьму - кто приходит устраиваться на работу с метлой наперевес? И коняшку не возьму - у меня нет денег на стойло в городе. Пешком пойду, не так уж и далеко. Иду, смотрю по сторонам. Сначала шли аллеи с двух сторон, потом дорога раздвоилась, выйдя на перекресток - ответвляясь на две дороги по сторонам и одну к городу. Сзади послышался стук копыт и скрип телеги.
   "Тпру-у, что одна идешь, в город, небось, подалась?" - раздается сверху и сзади.
   Оборачиваюсь. На меня, из-под соломенной шляпы, насмешливо сощурившись, смотрит дедок - подвижный, смешливый. В просторной рубахе и штанах на подтяжках, с босыми ногами, он настолько обаятелен, что заставляет улыбаться в ответ.
   "Подвезти, чтоль?" - спрашивает он. Киваю
   Ну, забирайся, тогдысь" - командует он - "Ты кто будешь?"
   "Да вот, решила на работу в городе устроится" - отвечаю я
   "А-а-а" - протягивает он - "извиняй, до города не подброшу. Сворачиваю у самой границы. Там и ссажу"
   "Что вы, дедушка, это замечательно" - заверяю его я - "Без вас сколько бы я топала?"
   "Это да" - довольно ухмыляется он в усы - "пешком тут не натопаешься"
   "А вы кто?" - интересуюсь я. Тут повозка подпрыгивает на ухабе и я двумя руками вцепляюсь в борта. Карета Альдера ехала мягче - неужто у него есть что-то вроде рессор? Дед же даже не шелохнется - вот что значит привычка!
   "А фермер я здешний! - отвечает он - "Продукты выращиваю для барского стола. Молоко вот, еще поставляю, сено - лошадкам евойным" - интересно, действительно - фермер, или просто мой внутренний переводчик с их на мой так перевел?
   "Давно?" - спрашиваю
   "Что-давно?"
   "Давно, спрашиваю, работаешь фермером?"
   "Да все предки мои - при владетеле фермерами. Так и переходит по наследству должность. Сынок, вот, подрастает - помогает уже. Тоже хочет фермером быть. При владетеле спокойно - заботится он о людях, оберегает землю, ему подвластную - что от соседей, что от нечисти магической. Иной жизни и не хочу"
   Занятно. Замолчала, смотрю по сторонам - поля, леса вдалеке, горы с одной стороны. Оборачиваюсь, смотря в другую сторону - точно, горы только в одном направлении - там, откуда я пришла. И совсем местность не похожа на ту, что я видела во сне, когда земля горела. Все-таки присутствие человека пока скорее украшает ее, чем уродует. Тепло улыбаюсь. Повозка мягко покачивается, в ней сильно пахнет сеном. Да и сами травки застряли между прутьями, что ребрами обхватывают повозку с двух сторон. Дорога тянется и тянется, улеглась, смотрю на небо.. Люблю я вот так ехать, запрокинув голову и наблюдая, как проплывают облака. Под мягкое покачивание незаметно засыпаю.
   "Эй, приехали, мне сворачивать надо, а тебе - прямо" - прямо над ухом раздается смешливый голос дедушки. Открываю глаза - "ну, слезай уже"
   "Спасибо, дедушка" - говорю и спрыгиваю, подобрав платье. Он еще раз меня оглядывает, хмыкает и, дернув вожжами, трогается. Смотрю ему вслед. Когда его повозка отдаляется на довольно большое расстояние, поворачиваюсь лицом к городу.
   Тут пока еще тихо, идут домики с участками. Все тут еще деревянное, но, чем ближе я подхожу к самой границе города, тем больше появляется каменных домов - сначала маленьких, одноэтажных, но потом уже более обширных, в два этажа. Людей становится больше - теперь они не только сидят перед своими домами или на лавках у ограды - они теперь снуют по дороге в обе стороны, сворачивают в переулки, носятся с грузом или без, болтают и поглядывают на меня. Стараюсь не обращать на них внимания. Осматриваюсь, ищу местные пункты возможной работы. Сначала появились торговые ларечки. Привычные продуктовые - овощи и фрукты, разложенные по корзинам, на столе - зачастую прямо за воротами вырастившего их. Рыба - явно еще утром весело плававшая в реке неподалеку. Мясо - фу-у, тут еще не придумали холодильников, поэтому все пахнет ну совсем уж по мясному. Неподалеку, кстати, кожевенная мастерская - нет, это я пройду мимо. Ткацкая - это я тоже не умею, мимо. Таверна - заглянула осторожно - нет, пожалуй тут я работать не смогу - официантки тут заодно и развлекают, повар управляется всяко лучше меня, а развлекать их всегда находятся проезжие артисты. Их песни и сказки тоже явно профессиональнее моих. Как мало я, оказывается, могу. Испытала острый приступ собственной никчемности.
   Цветочная лавка. А здесь что? Нет, здесь и сама хозяйка замечательно управляется, выращивая цветы в оранжерее, видневшейся во дворе за домом и составляя букеты, на которые я только с завистью посмотрела - красиво. Куда мне податься? Шум и гам по своей интенсивности ничуть не уступает современному городскому, в реальности который, только шум от машин здесь с лихвой заменяется людским гомоном. Даже с бОльшим успехом. Присела на большую, поставленную на бок, бочку, наблюдаю, подобрав ноги. Оглядываю улицу, пытаясь найти место, куда себя пристроить. Мимо снуют люди, постоянно перекрывая часть обзора и обдавая не всегда приятными запахами. Периодически возникают дрязги - то тут, то там начинают выяснять отношения, разом повышая громкость децибелов. Сморщиваюсь и прикрываю руками уши. Ой, непривычная я к такому шуму, я родилась в более спокойном месте. Вот будь я более восточной женщиной, может, мне было бы сейчас легче - говорят, там, на востоке, такой шум и гам - обычное дело.
   "Что сидишь?" - задорно раздается сбоку. Поворачиваю голову. Справа от меня на краешке той же бочки умостился мальчонка лет четырнадцати - черненький, вихрастенький, с глазками-угольками, улыбчивый, с обаятельными ямочками на щеках - оборванный, наверное, как и все дети его возраста и такой же чумазый. Ой, мамка его, наверное, замаялась стирать его вещи - в его возрасте одежда хорошо если день остается условно чистой.
   "Да вот" - отвечаю я, подвигаясь, чтобы освободить ему место - и он тут же поудобнее пересаживается - "смотрю, где бы меня могли на работу взять?"
   "На работу?" - задумчиво чешет он затылок - "А я знаю, знаю, пойдем со мной" - хватает он меня за руку и стягивает с бочки, послушно следую за ним - "у меня есть знакомый пекарь, а я точно знаю, что все девушки умеют готовить"
   О! Точно! Пекарь - это самое то! Иду, увлекаемая мальчишкой, сквозь толпу. Он ловко просачивается между людьми и так же ловко уводит меня от столкновения.
   "А родители твои не против, что ты целый день на улице? Ведь небось не настираешься вещей твоих? - спрашиваю я
   "Папка мой замерз два года назад зимой - не дошел до дома по морозу, а мамка прачкой у владетеля работает, дома не показывается, считай, почти. Сам я за себя отвечаю" - гордо добавил он
   Сердце сжалось от горечи. Папа- умер, у матери времени на него нет. А ведь я не задумывалась, чем же поддерживается хозяйство Альдера. Ими, вот, такими людьми. Здесь не все сказочно живут, здесь тоже есть голод и нищета, это мне невероятно, прямо по фентезийно-штампованному повезло сразу наткнуться на аристократа, который согласился забесплатно приютить меня. А, помнится, в первый день здесь я приблизительно такую картину себе и представляла - что вот некуда деться, не на что жрать, да и одеться не во что. Уже успела об этом позабыть, увлекаемая настоящими, по книжному, приключениями, где не мне приходилось заботиться о существовании и пропитании. Забыла, увлеклась, расслабилась. А нормальная жизнь - вот она, перед моими глазами. Этому мальчику она сахаром не кажется. И его семье на казалась. Для его семьи жизнь - что-то трудное и серое. Мать его уж точно не по дорогам разгуливает с приключениями разными, ее жизнь определена с рождения и до смерти. Работа, работа, работа. Была семья, да и та - сплыла. Вот она, осколки ее, передо мной. И мальчик, он - сам по себе, о нем тоже некому позаботиться, как, например, обо мне.
   "Как же ты умудряешься помогать другим, когда тебе самому нужна помощь?"
   Он останавливается, упирает руки в боки и гордо говорит - "Если могу, значит, помогу!"
   Улыбаюсь и опускаюсь на корточки, захватывая его в объятия и ероша его волосы:
   "Солнышко ты мое, знал бы ты, как редко попадаются люди, готовые помочь, когда самим плохо" - и целую его в щеку.
   Он стоит, замерев и боясь пошевелится. Молчит, опустив глаза. А потом вновь берет меня за руку и увлекает в сторону от первоначального маршрута, уже быстрее, чем прежде.
   "Я передумал, пойдем к пекарю другим путем" - сбивчиво объясняет он.
   Идем быстрее, чем до этого, но он все увеличивает темп, постоянно оглядываясь. Сначала идет широкими улицами, постоянно вихляя среди людей, потом сворачивает в переулки и так же петляет, бросаясь из переулка в переулок. В очередной раз неожиданно свернув, он резко останавливается. Я, опустив глаза к земле, чтобы не запутаться в платье и не свалиться, не сразу понимаю причину остановки. А подняв глаза, вижу группку парней, кругом обступившую нас. Оглядываюсь - сзади тоже уже не пройти.
   "Что, Шевр, сбежать решил, увести девчонку?" - насмешливо произносит самый старший, высокий, оборванный парень, шатен, такой же вихрастый, но не такой обаятельный. Глаза мутные, наглые. Весь какой-то нескладный, но ловкий и верткий. Чем-то он мне определенно не нравится. Вероятно, тем, что дорогу загородил отнюдь не с добрыми намерениями. Растерянно замираю. А он оценивающе смотрит на меня
   "Не трогайте ее" - выступает мальчишка. Шевр. А я, как всегда не интересовалась именем.
   Его хватают за руки двое парней и утаскивают в сторону, он вырывается, но они сильнее. А этот, высокий, подходит вплотную ко мне. Он тут явно за лидера. Смотрю на него, ожидая, что будет дальше. Явно ничего хорошего, но интересно, с чего начнет?
   "Деньги давай" - наконец, озвучивает свои требования он.
   От неожиданности даже улыбаюсь:
   "Ты будешь смеяться" - говорю я - "но именно за деньгами я в город и пришла. Заработать. Нет у меня сейчас денег"
   "Врешь!" - восклицает он, угрожающе приближаясь ко мне. Отступаю, пока не упираюсь лопатками в стену - "бедняки в таких платьях не ходят!"
   Осматриваю себя - насыщенного голубого цвета текучий материал, явно дорогой, жемчужины по кругу и нитями вниз... Да-а-а, я явно не учла, в чем в город отправляться. Для меня оно - просто платье, а для кого-то метка, что у такого человека может что-то быть.
   "Но у меня действительно нет денег" - беспомощно говорю я, глядя ему в глаза, в которых клубится жажда наживы и мрак
   "Тогда отдавай жемчужины" - продолжает он
   "Нет" - мотаю головой я - "Это подарок. А подарок я не отдам"
   "Сама не отдашь - силой возьму!" - самоуверенно ухмыляется он, подступая, будучи полностью уверен в своей безнаказанности.
   Достает большой, остро заточенный нож с темной рукояткой из старого-престарого дерева. Нож тоже темный от старости, лезвие сточено уже довольно сильно, но заточка на диво тщательная. Смотрю на него, не зная, что ожидать и пора ли уже орать "Спасите!"?. А он тянет руку с ножом к жемчужинам, к подарку Альдера. Не позволю! Прежде, чем успеваю понять, что творю, отталкиваю его руку и с силой бью по лицу. Звук пощечины разлетается по закутку. Мальчишки сзади хихикают.
   "Ах ты, тварь" - злобно шипит парень и, размахнувшись, с силой всаживает в меня нож.
   Поначалу ничего не чувствую, в ошеломлении, замерев. Мы смотрим другу друг в глаза и я вижу, как парень осознает, что он только что сделал в сильном всплеске чувств. Как раз чувствую внутри себя холод железа. Боли пока нет, но и это ощущение стали в своем теле уже пугает. Он резко выдергивает нож, заставляя меня судорожно вздохнуть, запрокинув голову от боли и бросив - "валим отсюда" - уводит свою компанию с места преступления. Ребята уводят и извивающегося Шевра. Тот вырывается и постоянно оглядывается на меня. Провожаю его взглядом, схватившись руками за живот. Там, под руками, становится мокро и противно липко. А внутри разгорается огонь. Опускаю глаза - судя по кровяному пятну - он попал в селезенку. Спереди, с левой стороны. Справа - печень, слева - селезенка. В обоих случаях - ничего хорошего. Как быстро расширяется пятно! С такими темпами до замка я не успею добраться. И почему я метлу не взяла?! Присаживаюсь на доски, сваленные кучей. Размышляю. К лекарю тоже не обратишься. Во-первых, я не знаю, где его искать, во-вторых, мне нечем платить, в-третьих, до туда тоже добраться надо, а это уже проблема - ноги подкашиваются. Что же делать? Задумчиво сижу. Становится зябко. Откидываюсь назад, упирая голову в стену. Под закрытыми веками пляшут желтые точки, напоминая звезды.
   "Эй, тебе плохо?" - раздается голос. Открыв глаза, вижу немолодого мужчину в грязной, застиранной одежде, затравленным взглядом и какого-то всего неопрятного.
   "Меня ножом ударили" - говорю я - "Мальчишка какой-то, с компанией"
   "Банда Яркона, наверно" - кивает он - "Тебе, может, лекаря позвать?"
   "Боюсь, мне нечем ему заплатить" - виновато улыбаюсь я
   Он осматривает меня - "А жемчужины?"
   "Нет" - качаю головой - "жемчужины - часть подарка, а подарок я не собираюсь отдавать"
   Он недоуменно пожимает плечами:
   "По-моему лучше быть без подарка, но живой, чем с подарком, но мертвой. Все равно срежут, когда помрешь"
   "Вот когда помру - пускай срезают, а пока жива - с подарком не расстанусь" - глупо, но ничего поделать с собой не могу. Я очень трепетно отношусь к подаркам и очень легкомысленно к происходящему вокруг. Это же все моя фантазия, верно ведь?
   "Ну и помирай тогда" - пожимает он плечами - "без денег тут тебе никто и не поможет"
   "А я и не прошу" - слабо улыбаюсь я - "спасибо, что хоть мимо не прошел, поинтересовался, многие бы и этого не сделали"
   Он крутит пальцем у виска и бормоча - "вот еще, безденежным помогать, а самому на что питаться?..." - уходит
   Снова закрываю глаза. Голова начинает кружиться. Кровь стекает по ногам, пропитывая платье и заставляя его противно прилипать к телу. Холодно. Нет, нельзя закрывать глаза - это первое, о чем врачи говорят, засну - вообще не проснусь. Открываю глаза - получается уже с трудом - действительно, сильно хочется спать и только пламя, бушующее во внутренностях, помогает не заснуть. Хотя сил даже на то, чтобы стонать от боли, уже нет. Смотрю на место, которое станет местом моей смерти. Небольшой кармашек в коридоре между домами, сбоку проходит улочка - двинься в сторону и будет длинная узкая кишка, извивающаяся между рядами и рядами домов. Окон с этой стороны нет не у одного дома - оно и правильно, нечего тут на что смотреть. Доски, на которых я сижу, мусор разный, небольшая поросль травы, жмущаяся к стенам домов. Все-таки, тут для города на удивление чисто. Если я правильно помню, про средневековье говорили, что там вообще было загажено - а тут не слишком то и грязно. Может, потому, что тут редко кто появляется? Тихо. Так тихо, что слышу нарастающий стук в ушах - стук своей собственной крови. Сердце начинает биться все яростнее и быстрее. Это плохо. Это означает, что потеряла я уже очень много крови и сердце за счет быстроты и силы сокращений пытается удержать давление на приемлемом для жизни уровне. Еще чуть-чуть и оно устанет бороться, постепенно замедляя и урежая свои удары, потом забьется мелко и быстро - как птичка в руке, а потом - замрет. Совсем. Поднимаю глаза к небу - отсюда он бледно-голубое, тоже пыльное, уставшее. Уже вечер. Скоро меня хватятся. А меня уже не будет. Неожиданно в глазах темнеет. Уже все? Но нет, я еще слышу. Тело, уже не в силах поддерживать вертикальное положение, мягко заваливается набок. Вот оно как бывает... Щекой ощущаю шероховатые доски, нос щекочет одинокая травинка, пахнет пылью и немного глиной от стен домов. Все-таки, поразительно явственные ощущения для фантазии. Теперь хоть буду знать, что значит - умирать. А то жертвопринести меня не успели, так что все мои разглагольствования на эту тему так и остались теоретическими. Мысли теряют четкость и произвольно плывут, эмоций никаких не осталось. Потеря крови, оказывается, вызывает эмоциональное отупение. У меня похожее ощущение было при большой усталости, когда уже пофиг на что и бездумно подчиняешься любому слову, просто потому что мыслей и эмоций нет.
   "Прости, прости меня" - неожиданно меня хватают за плечи и трясут. Голос какой знакомый..
   "Шевр?" - с трудом разлепляю спекшиеся губы
   "Живая" - обрадованно восклицает голос - "Ты потерпи, я сейчас, я за пекарем - у меня действительно есть знакомый пекарь, он добрый, он тебе поможет. Ты только подожди. Я сейчас"
   Слышу торопливый перестук удаляющихся шагов. Что ж, подожду, пока есть силы. Нюхаю пыльный запах, старательно запоминаю ощущение травинки на коже - цепляюсь за реальность всеми силами. Жалко, по-прежнему ничего не вижу. Зато слышу и слышу снова звук шагов. Это не Шевр, у него шаги легче...
   "Живая еще?" - знакомый шипящий голос
   "А, Яркон? Пришел посмотреть? Понравилась?" - ядовито интересуюсь. Оказывается, сарказм во мне неисправим даже при смерти.
   "Откуда знаешь, как зовут?" - удивленно спрашивает он
   "Так сложно ли не знать великого Яркона - предводителя окрестной шпаны?" - губы слушаются уже с трудом. Слава богу, сил, чтобы передать интонацию, не требуется
   "Ха, ну и что, что знаешь - рассказать уже не успеешь - недолго тебе осталось, а жемчуг я все равно заберу, от намеченной цели я еще не отступал"
   "Вот подожди до конца, пока я не помру - жемчуг не получишь"
   "Получу" - желчь в его голосе заставляет меня с омерзением сморщиться - "я всегда получаю, что хочу. А ты, раз такая строптивая, тоже получи. По заслугам" - мне в живот с силой впивается нога, выбивая воздух из легких. Вместе с воздухом изо рта выплескивается и жидкость - подозреваю, моя собственная кровь. Вздох, следующий за выдохом - какой-то совсем слабый, хлюпающий. Сознание затопляет волна ярости. В груди зарождается что-то темное, что я не в силах удержать. Оно кольцом охватывает грудь, дрожа и грозя сорваться в любую секунду. А затем, буквально мгновение спустя, все-таки срывается. Слышу хлюпающий звук и звук удара чего-то мягкого обо что-то твердое. Потом все затихает. Ни движения, ни шороха. Как жаль, что я ничего не вижу. Все произошло буквально в доли секунды, но после это выплеска дышать стало еще тяжелее, а может, это просто последствия удара. Теперь, кровь течет не только под руками, но еще и по щеке, прислоненной к доскам. Противно, но сил вытереть нет. Теплая, липкая - какая гадость. Со стороны в фильмах оно смотрится эпично и даже в чем-то романтично, в жизни же это препротивное ощущение. Хочется сглатывать накопившуюся кровь, но ее слишком много и на вкус она противная. Так что оставляю и это бесполезное занятие, снова затихая без движения. Слышу свое дыхание - хриплое, частое, прерывающееся - даже слушать его неприятно. Снова раздаются шаги. На этот раз не одного человека. Дойдя до места, где я лежу, они остановились. Молчание.
   "Творец всемогущий" - хриплый взрослый бас - "что здесь произошло?"
   "Дядя Савр, дядя Савр, вот она, помогите ей, пожалуйста" - а-а-а, это точно Шевр
   "А она живая еще?" - чувствую рядом движение - "вроде дышит еще. Красивая. Ладно, попробуем помочь" - под меня просовываются руки и с натужным хеканьем меня поднимают. Даже это небольшое движение заставляет пожар внутри меня разрастись и поглотить сознание. Я даже вскрикнуть не успела от нежданной вспышки боли.
  

Глава 4. Новое состояние

  
   Плаваю в темноте, подсвеченной огненными вспышками. Очень часто темнота становится неимоверно жаркой, меня жжет огнем и в такие минуты я пытаюсь хоть как избежать этого жара, но все мои движения беспощадно прерываются тяжестью, одновременно с жаром, наваливающейся на меня. Жарко, жарко. Я вся горю. Выпустите меня - на воздух, на холод - мне жарко. Но тяжесть крепко прижимает меня к одному месту, не давая двигаться. Затем, жар сменяется леденящим холодом и я сжимаюсь в комочек, пытаясь удержать хоть крохи тепла. Но холод такой, что вымораживает все мысли и чувства. Измученная чередованием жара и холода я не сразу замечаю, что их сила становится все меньше, а на смену ощущению плавания приходят другие ощущения - теперь я чувствую, что лежу на чем-то достаточно твердом, но застеленным несколькими слоями ткани - для мягкости, сверху меня укрывает толстое одеяло, под головой - подушка. Ненавижу подушки. Моргаю. Но ничего не меняется - перед глазами темнота
   "Ты очнулась!" - восклицает знакомый голос. Шевр. А затем, что-то со всхлипом осторожно опускается рядом и меня обнимают две тоненькие руки. Я обнимаю худенькое вздрагивающее тельце и чувствую, как на грудь капают слезы. Осторожно провожу рукой по вихрастой голове.
   "Прости, прости меня, я не хотел, чтобы тебя ранили, я так боялся, что ты умрешь. Прости меня, пожалуйста, ты первый человек за несколько лет, кроме дяди Савра, кто отнесся ко мне с добротой и мне очень стыдно. Ты простишь меня?"
   Я облизываю губы и спрашиваю:
   "Шевр, скажи, пожалуйста, у меня открыты глаза или закрыты?"
   Он молчит некоторое время, а потом тихо испуганно произносит - "Открыты"
   Все ясно - зрение ко мне так и не вернулось.
   "Ты не видишь?" - испуганно переспрашивает он. Отрицательно мотаю головой. Он снова приживается ко мне и с удвоенной силой всхлипывает.
   "Помоги мне, пожалуйста, сесть" - прошу я. Поддерживаемая его руками, я приподнимаюсь на локтях и мне тут же под спину подкладывают несколько подушек - "Спасибо".
   Он снова обхватывает меня руками и утыкается лицом в грудь. Я глажу его по волосам, пока он не затихает. Судя по всему, заснул. Сижу в тишине и темноте, думаю. На грудь давит тяжесть, но снять ее сил нет. Слышу скрип двери. Поворачиваю голову на звук. Глаза по привычке что-то пытаются разглядеть.
   "А-а-а, очнулась" - раздается добродушный глухой голос - "уж думали не выплывешь. Он от тебя ни на минуту не отходил, выхаживал. Видно, чем-то ты ему здорово понравилась. Как чувствуешь себя?" - все это время он перемещался по комнате, и я автоматически поворачивала голову на звук, по привычке пытаясь рассмотреть его источник.
   "Спасибо, вроде нормально, только слабость большая"
   "Неудивительно" - хохотнул он - "потерять столько крови и выжить - это редко кому удается"
   "Ну, значит, я счастливая" - улыбаюсь я
   Послышался скрип дерева, прогибающегося под тяжестью. Шаги смолкли - значит, он сел
   "Это точно" - снова добродушный смешок - "есть хочешь?"
   "Я бы лучше попила. Пить очень хочется"
   Послышался звук наливающейся воды - "Держи"
   Осторожно протягиваю вперед руку, пытаясь нащупать кружку
   "Ты что, не видишь?" - отрицательно мотаю головой. Молчание
   "Тогда понятно, почему мне показались странными движения твоих глаз. Ты до этого видела?"
   "Да"
   "Видно, это от потери крови" - продолжает он
   "Я знаю" - вздыхаю я - "я обучалась медицине"
   "Тогда мне не нужно тебе ничего объяснять?" - уточняет он
   "Не нужно" - утвердительно киваю я.
   В руки мне тыкается кружка. Осторожно обхватываю ее руками и медленно, с наслаждением, пью. Чувствую взгляд. Вот буквально всем существом чувствую.
   "Ты смотришь на меня?" - уточняю.
   "Смотрю" - соглашается он - "А ты что, чувствуешь это?" - киваю - "На такое только маги способны. Ты, часом, не маг?"
   "Смеешься? Я что, похожа на мага?" - улыбаюсь я
   "А кто вас, магов, поймет - на кого вы похожи" - бурчит он
   Тихо смеюсь - "Нет, я не маг".
   Я еще не успела им стать, но тебе не обязательно об этом знать. Мало ли как ты к этому относишься, а я сейчас очень беззащитна. Напившись, протягиваю кружку обратно. Организм, удовлетворённый, что к его голосу прислушались, успокаивается, и я засыпаю почти мгновенно.
   Просыпаюсь в следующий раз от того, что хочу в туалет. Не понятно, открыты глаза или нет - перед глазами по-прежнему темнота. Хотя вроде бы открыла. Поморгала для уверенности - точно, открыла. Складываю одеяло, привстаю. Живот весь перебинтован. Двигаться больно. Похожие ощущения были сразу после операции по вырезанию аппендицита - пока не двигаешься, вроде ничего не болит, стоит двинуться - плюхаешься обратно от резкой режущей боли. Попробуем иначе - аккуратно спускаю ноги, чтобы они перевесили тело, и не пришлось при поднятии использовать мышцы живота. Техника отработана еще во время то самой приснопамятной операции. Встать удается, но сам процесс мучителен для ослабевшего тела. Стою, покачиваясь, и решая, куда идти. Слышится скрип двери и обдает сквозняком.
   "Ты зачем встала?" - раздается встревоженный мальчишеский голос и меня подхватывают слабые ручонки
   "Шевр" - произношу я - "мне неловко тебя просить, но, помоги мне, пожалуйста, дойти до туалета. Я не знаю, где он находится"
   Руки убираются и через пару секунд к моим ногам пододвигаются какие-то предметы. Подозреваю, тапочки. Осторожно ощупав придвинутое ногой, прихожу к выводу, что была права. Так же осторожно обуваюсь. Судя по ощущениям - из крепкой, но плохо обработанной кожи. Твердая, что ужас. Ладно, до туалета дойти сойдет. На плечи накидывают что-то. Обхватываю это руками. Похоже, плащ. Потом меня берут за руку и осторожно тянут. Послушно следую за рукой, осторожно прощупывая каждый шаг. Очень непривычно ориентироваться в пространстве, опираясь только на слух и тактильные ощущения. Глаза все так же судорожно выпучиваются, стараясь углядеть ну хоть что-то. Мозгу катастрофически не хватает данных для комфортного перемещения тела в организме. И подспудно лежит мысль, что вот-вот - и увижу, что это совсем ненадолго. Ну, может, проморгаюсь - и впереди забрезжит свет. Тело сопротивляется такой острой нехватке информации. Оно еще не осознало ситуации, не включило защитные механизмы, не обострило слух, не улучшило ощущение пространства. Оно упорно цепляется за привычку сначала смотреть, а уж потом слышать. Звуки всегда были второстепенны в моем мире. Они, как фон, присутствовали всегда и на них внимания особенно не обращаешь. А вот зрение - то использовалось всегда на полную катушку. Чтобы разглядеть номер приближающегося автобуса, чтобы читать в полутьме, потому что от книжки не оторваться. Чтобы вглядываться в мельтешение красок на экране, когда смотришь фильм или играешь в игру. Конечно, звук тоже был важен и играть без колонок было неудобно, но я привыкла ВИДЕТЬ, что делаю. Видеть, как пальцы зашнуровывают ботинки. Видеть, как рука касается ручки двери, чтобы открыть ее. Видеть, как впереди простор - и до ближайшей остановки еще топать минут двадцать. Видеть ступеньки, чтоб не промахнуться ногой мимо, в спешке скатываясь с лестницы. На глазах набухают слезы, но так и не скатываются. Я же вот-вот проморгаюсь, верно? Это ненадолго.
   "Осторожно, здесь порожек" - предупреждают меня, и я послушно повыше задираю ноги, переступая. Проходим по помещению еще какое-то время, слышится звук открываемой двери и меня обдает свежим воздухом - мы вышли на улицу. Под ногами чавкает - хорошо, что Шер дал мне эти тапочки, а не мои туфельки - я бы сейчас вся измазюкалась. Снова слышится шум открываемой двери и меня осторожно заводят куда-то, снова предупреждая о порожке.
   "Ну, ты здесь сама справишься?" - смущенно спрашивают меня. Утвердительно киваю и слышу облегченный вздох - "Ну, тогда я тебя снаружи подожду" - опять слышу шум открываемой и вновь закрываемой двери. Посмотрим, где я нахожусь. Ощупываю пространство - посмотрим, да. Похоже, это туалет типа "сортир", хороший, со стульчаком, такой и в современных деревнях не всегда встретишь". Осторожно, стараясь лишний раз не тревожить рану, делаю свои дела и толкаю дверь. Спускаюсь.
   Где я?
   "Ты все?" - тут же раздается справа. Поворачиваю туда голову и утвердительно киваю - "все"
   "Пойдем" - снова подхватывает меня под руку Шевр. Хорошо, что он медленно идет - не так больно, как в то время, когда после операции мне помогали дойти до процедурной, стремясь поскорее меня довести и отправиться по своим делам. Проходим некоторое количество шагов, и у меня возникло ощущение, что мы идем не тем маршрутом, по которому пришли. И я не ошиблась. Шевр привел меня к умывальнику - в дворе. Умный мальчик. Не каждый бы из его сверстников сообразил, а уж в то время, в какое он живет, и подавно
   "Я знаю, девчонки любят мыться" - он смущенно хлюпает - "я подумал, и ты захочешь"
   "Шевр, солнышко мое, ты - чудо! Конечно, захочу. Я очень люблю мыться" - я не вижу его, но мне почему-то кажется, что он довольно улыбается. Мою руки, умываюсь. Сразу становится легче. Он льет в мои подставленные ладони мыльный раствор и я снова мою руки. Стало совсем замечательно. Он снова берет за руку и отводит в дом, отворяя двери и предупреждая о порожках. Очутившись снова у кровати, стаскиваю башмаки и прошу принести мне мою одежду. Он мнется, потом приносит. Говорит, что Савр хотел ее выкинуть, а он не дал. Отстирал ее, хотел зашить - а она целая! Только стала ярко-красной, как кровь. Спрашивает - может, я маг, если одежда у меня такая. Смеюсь - нет, не маг, а одежда - это подарок. Он говорит, что помнит это. Протягиваю руки и получаю свое платье. Тяжелое, скользящее, такое приятное на ощупь. Я теперь все буду воспринимать на ощупь. На запах, на ощупь, на слух - как угодно, только не на вид. Закрываю глаза, прижав к груди платье. Как это, оказывается, много значит, когда видишь... Сижу так несколько минут, потом решительно мотаю головой. На ощупь же одеваю платье. Значит, оно теперь красное. Красное, с белыми жемчужинами. А что, тоже стильно смотрится. Расчесываю руками волосы. Нужно будет их попозже вымыть - взъерошенные, они с трудом расчесываются. Мне в руку суют расческу и я благодарно улыбаюсь дающему. Теперь волосы расчесаны более тщательно и я успокаиваюсь. Протягиваю расческу обратно и мне взамен дают мои легонькие туфли. Только по весу их не трудно узнать, а уж по мягкости, и подавно. Теперь я полностью одета и, поддерживаемая под руки Шевром, выхожу в другую, чем до этого, дверь. Здесь в нос сразу бьет запах сдобы и ванили. Тут явственно теплее, а голоса многочисленных людей дают понять, что я, похоже, зашла в пекарскую лавку. Воображение рисует этакое просторное помещение с прилавком, отгороженной зоной для пекарей, дверцей с колокольчиком и широкой витриной. Интересно, как оно на самом деле выглядит?
   "Уже встала?" - слышу знакомый хрипловатый бас - "что делать собираешься?"
   "Я хочу отблагодарить тебя за доброту" - произношу я - "сейчас я мало что смогу сделать, но я умею готовить. Давай я что-нибудь приготовлю. Хочешь, я сделаю пирожки, булочки, кексы - я умею"
   "Умеешь?" - недоверчиво хмыкает тот же голос - "Ну посмотрим, как ты умеешь. И как готовить будешь"
   Он берет меня за руку и отводит влево - "Вот тебе стол, вот доски и ножи. Что тебе нужно?" Перечисляю ему необходимые ингредиенты. Пару раз мы не понимаем друг-друга. Например, на указанный сахар он долго смеется, говоря, что тогда эти булочки будут доступны только очень богатым людям, а сам он разорится, если попробует его купить. Но предлагает замену сахару. Я говорю, что мне все равно, чем заменяют сахар. Мне главное - чтобы оно было сладкое. Или черный перец - тоже незнакомая пряность, но, описав его вкус, я добиваюсь того, что и ему мне подбирают замену. А вот дрожжи тут известны. Ну что ж, все есть. Ощупываю пространство, выделенное мне для творчества - миски, венчик, как ни странно, доски, ножи, продукты, далее противень. Савр отходит - у него есть дела, ему некогда за мной наблюдать, да, наверняка, и неинтересно.
   "Шевр" - зову я - "Шевр, ты здесь?"
   "Здесь" - раздается сбоку
   "Шевр, солнышко, ты можешь мне помочь?" - спрашиваю я и, получив утвердительный ответ, припрягаю его к помощи - все, что я не могу делать из-за слепоты, делает он. Просеивает муку, режет овощи, подает мне просимые пряности и направляет руку, чтобы я не просыпала ингредиенты мимо миски. Вместе со мной лепит пирожки и, смазав противень маслом по-моему совету, укладывает туда получившееся кулечечки с начинкой. Без Шевра у меня бы не получилось. Спасибо ему, что он есть. Так ему и говорю. И снова чувствую его удовольствие - оно словно тепло, распространяется вокруг. Он относит противни к Савру и тот ставит их запекаться. Потом предлагает нам поесть, за что я его сердечно благодарю. Получив в руки тарелку с супом и несколько ломтиков вкусного свежевыпеченного хлеба, сажусь кушать. Суп, слава всем Богам, овощной! Это понятно и по запаху, и по консистенции. С довольствием ем, закусывая хлебушком. Не торопясь, стремясь продлить удовольствие. Но в конце-концов, суп заканчивается. И я прошу Шевра отвести меня к рукомойнику, чтобы вымыть тарелку. Он меня отводит и мы вместе моем посуду. Потом возвращаемся к столу и ставим на место тарелки. Я сажусь и жду вердикта своей выпечке. Шевр умащивается рядом. Долго нам ждать не приходится - поспевшая выпечка выставляется на продажу и первый же покупатель ее, говорит, что вкуснее он еще ничего не пробовал - это все мне шепотом пересказывает Шевр, от волнения вцепившись в мою руку двумя руками. Голос покупателя я тоже слышала, только не знала, к чему он относится. А, узнав, зарделась от гордости за свое умение. И Шевра похвалила - без него этой выпечки бы не было. Снова почувствовала на себе взгляд. Потом услышала звук приближающихся шагов.
   "Да, готовить ты умеешь" - задумчиво произнес голос Савра - "Могу предложить тебе работу. Хочешь?"
   "Хочу" - киваю я, по привычке поворачивая голову на звук.
   "Тогда договорились" - утверждает Савр - "Я так же предоставлю тебе жилье и еду, но за это буду вычитать из твоей зарплаты два шиллинга в неделю"
   "Справедливо" - соглашаюсь я и протягиваю руку, чтобы скрепить договор. Потом спохватываюсь и отдергиваю руку - "А Шевр?"
   "А что Шевр?" - удивленно переспрашивает Савр - "он готовить не умеет, а я не благодетель его содержать. Пока за тобой нужно было ухаживать - он жил. Я и тебе-то помог потому, что меня так однажды спасли, а долги нужно возвращать. А теперь, я вижу, ты и сама о себе можешь позаботиться, поэтому Шевр может идти. Я его подкармливаю, но вовсе не обязан содержать"
   Обсуждаемый человек прижался ко мне, не произнося ни слова. Так вот почему он так ходил за мной, вот почему все время соглашался быть рядом - он хотел здесь задержаться... А, действительно, что ему делать на улице? Куда ему идти, как жить? Тут хотя бы тепло и есть возможность покушать. И его не обвинишь в нахлебничестве - он честно помогал, старательно. Да я и без него - ноль, даже готовить не смогу, не говоря уже о том, чтобы банально дойти до туалета.
   "Шевр помогал мне готовить, без него у меня бы не получилось. Возьми и его на работу" - прошу я.
   "Четыре шиллинга из твоей зарплаты в неделю за еду и ночлег. И ему я платить не буду" - обрубает Савр.
   "Ты согласен?" - спрашиваю я Шевра. Он молчит. Потом, словно спохватившись, говорит - "Да" - видимо, он кивал, только я этого не вижу.
   "Согласна" - говорю я, и мы пожимаем руки.
   Так потянулись дни моего выздоровления. День начинался с моего пробуждения. Я звала Шевра и он вел меня умываться. Где ночевал он - не знаю, но судя по всему. Где-то неподалеку. Может, даже в той же комнате. Стыд у меня пропал сразу после потери зрения. Я просто не могла осознать, что то, чего не вижу я, видит кто-то, поэтому существование рядом с мальчиком-поводырем, который видел меня целиком, меня не смущало, хотя в жизни мне это не свойственно. Он мне, извиняюсь, даже в бадейке помогал мыться, извиняюсь за подробности. Но иначе я просто не справлялась с возникшими сложностями. Приносил воду, поливал, подавал мыльный раствор и все потом же и выносил. Когда сам помоется, гигиена тут сильно отличалась от привычной мне. Он же бегал по моим поручениям на улицу, когда мне требовалось что-то купить. Помогал стирать, убираться в комнате, в которой я (или мы) жили, да даже просто находился рядом - это тоже было психологически очень важно для меня. Это поддерживало. Я, вообще, была без него на первых порах, как без рук. То есть - он не филонил, заполучив тепленькое местечко, он был благодарен за предоставленный кров и возможность пожить не на улице - и старался быть полезным изо всех сил.
   После умывания, чаще всего в комнате - из тазика, Шевр повязывал мне фартук и платок и вел на кухню. По сути, мне больше и нечего было делать. Все развлечения, которые я помнила, были основаны на зрении. На слух вспоминается радио, с успехом заменяемое здесь разговорами. Книг я читать не могла, гулять - тоже. Бездельничать, упершись невидящим взглядом в стену, было до ужаса скучно уже минуты через две. Я говорила, что я жутко неусидчивая, если мне делать нечего? Так вот и получалось, что сразу по пробуждении и насыщении всегда стоящем на одном и том же месте завтраке, я шла готовить. А вот просыпаться я, кстати, стала раньше, чем в жизни. По своему обычному образу жизни, я - "сова", но как оказалось, это тоже только издержки зрячего образа жизни с его соблазнами. Так как мне здесь делать было абсолютно нечего, то и спать я ложилась просто по факту уставания. Смена дня и ночи теперь была для меня несущественна и, подозреваю, я стала "жаворонком". Маршруты в доме я уже выучила, так что теперь Шевр меня скорее сопровождал, чем вел. В своей рабочей зоне я усаживалась за привычное место (еще с того, первого раза) и готовила. Готовила, не переставая - мне на что было отвлекаться. Я вспоминала все рецепты, которые успела выучить за свою жизнь и воплощала их в жизнь. Шевр неотступно был рядом. От повеселел. Смеясь, рассказывал мне разные истории, между делом помогая в готовке. Да и отъелся - это я заметила, когда он в очередной раз обнял меня и прижался. Дни шли за днями, мне становилось все лучше и лучше. Несмотря на помозь мага, рана не спешила затягиваться моментально, как мне представлялось по фильмам о магии. Хотя, скорее всего, вся помощь вызванного мага заключалась только в том. Чтобы не дать мне упорхнуть на тот... (эээ, этот) свет. Полное излечение, думаю, стоило денег побольше, чем просто оказать экстренную помощь, а Савр, как я давно убедилась - не филантроп. Опять-таки, его не в чем обвинять, он честно вернул когда-то кем-то оставленный ему долг за жизнь. О большем просить был бы наглостью. Собственно, я тоже хотела вернуть долг, потому и осталась пекарничать. То есть, я руководствовалась теми же принципами, и обвинять в жмотстве Савра было бы политикой двойных стандартов.
   Мы готовили пирожки, кексы, блинчики - с начинкой и без - Шевр пек под моим руководством, я заворачивала. Еще с жизни реальной у меня есть навык ЧУВСТВОВАТЬ готовность блюда, поэтому отсутствие зрения тут никак не повлияло. Шевр и тут старался. Все чаще, приобретая навык, он переворачивал блинчики ровно в тот момент, когда я уже хотела просить его сделать это. Мы заворачивали рулеты с разными наполнителями, выпекали булочки - и соленые, и сладкие, даже вафли пытались сделать, что оказалось очень непростым делом. Пришлось даже звать кузнеца, чтобы долго и на пальцах объяснять ему, что я от него хочу. А потому еще несколько раз переделывать, чтобы нагрев был нужным. В-общем, первая вафельница в этих краях здорово напоминала гриль и самым сложным было не готовить на ней, а оттирать ее после. Она ж была совсем не компактной. С жаровнями и сверху, и снизу.
   Оказалось, я помню тьму-тьмущую рецептов - хоть что-то я умею делать хорошо. Я попросила у Савра часть уже заработанных мною денег и отдала Шевру, чтобы он приоделся, я еще помню, как он выглядел. Он убежал, довольный, а, вернувшись, хвастался мне обновками. Я улыбалась, щупая его покупки. Он, похоже, воспринимал меня за свою вторую маму, что неудивительно, учитывая, что родную он видел хорошо, если два раза в год - как он мне рассказывал, а его домом до этого была полуразвалившаяся лачуга на окраине города - и это он мне тоже рассказал. Он мне все рассказывал, в его душе накопилось, оказывается, очень много слов и много чувств. И в том, что чувства эти заполыхали, виновата тоже я. На улице он никому не был нужен - нищий оборванец, каких сотни. Никто слова ему доброго не говорил, его вообще старались не замечать. Его семьей до того была банда Яркона, к которой он прибился, чтобы было легче выживать. Но там телячьи нежности не приветствовались. Мальчишки, закаленные цинизмом и жестокостью взрослых, сами старались вести взрослый образ жизни. И разговоры у них были тоже - не задушевные. Просто удивительно, что в таой обстановке Шевр умудрился сохранить в душе мягкость и доброту. Ну, хотя бы остатки. Его, собственно, поэтому и послали за мной тогда, когда я еще видела. Мое платье, на которое я и внимания не обращала, выдавало богатого человека. И меня заприметили, когда я сидела на бочке и размышляла. Мальчишки подумали, что я размышляю, где бы мне лучше потратить денежки. Зачем еще в городе появляться аристократке? Самый "порядочно выглядящий" был Шевр. Вот и попросили его завести меня куда-нибудь в безлюдное местечко, где меня было бы легко ограбить. Он и повел вначале.
   А потом я его обняла. Одного этого немудреного действия оказалось достаточно, чтобы в нем всколыхнулась тоска по материнской нежности, по простому человеческому отношению. И тогда он решил меня спрятать в закоулках же и довести-таки до пекаря, который все-таки был ему знаком. Но нас перехватили. Убийство не прощается даже в средних веках, по крайней мере, на землях Альдера. Просто Яркон в приступе бешенства не сразу сообразил, что он сделал. Стечение обстоятельств - я не думала, что делаю, когда отталкивала его руку, он не думал, что творит, когда тыкал ножом. Состояние аффекта. Потом, отбежав, мальчишки рассредоточились по городу - вроде как они тут совершенно ни при чем. И если Шевр метнулся за помощью, то Яркон - он бандит был до мозга костей, выходит. Предводитель, мать его - не смог не вернуться. Правильно говорят - преступники всегда возвращаются на место преступления. Я не сказала Шевру, что Яркон вернулся. Я не знаю, что с ним стало и что увидели Шевр с Савром по прибытии, но я помню их ошеломленный голос и вовсе не хочу, чтобы исчезновение Яркона связали со мной. Раз уж Савр не заикается о теле рядом со мной, то, видать, к моменту их появления, от тела Яркона ничего не осталось. Интересно все же, что же они увидели там, в переулочке?
   Савр тоже был доволен новыми сотрудниками в нашем лице - с моим появлением его бизнес пошел в гору - выпечка, приготовленная нашими с Шевром руками, расхватывалась на ура. Он даже решил расширить бизнес, нанял еще нескольких пекарей, чтобы удовлетворить растущие запросы покупателей, но выяснилось, что их выпечка не пользовалась таким спросом. Поэтому наша продукция поднялась в цене и стала достоянием более богатых, а остальные пекари готовили и обслуживали тех, кто приходил, привлеченный славой этого места. Все это мне рассказывал Шевр. Сама я, работая с утра до вечера, оказалась словно изолированной от мира. У меня не было интересов, которые я могла бы обсуждать с другими пекарями. Да и выделили мне для готовки просторное, но пустое помещение - остальные пекари работали в другом месте. Шевр и Савр, кстати, оказались выходцами одного народа - откуда-то с юга, Шевр не помнил, был слишком маленьким, когда они переезжали. Потому Савр его и подкармливал - его вера заставляла помогать соплеменниками. И, кстати, очень хорошо, что я открестилась от магии. В их родных краях магов считали чем-то неприличным, "чертом меченным". То, что он живет на землях самого настоящего мага и тут их пруд пруди, Савр цинично отбривал необходимостью выживать. Он ведь и сам... "немного чертом меченый", дочь его - вот та - настоящая "чертовка". И если мужчин просто избегали, заподозрив в магии, то женщин - убивали прилюдно. А Савр любил - искренно и сильно. Потому и уехал с родных мест со всей своей горячо любимой семьей. Почему уехали родители Шевра, Савр не рассказывал, а Шевр не знал. Он родился уже в здешних краях, по которым тоже пришлось помотаться. И отношение к магии у него, соответственно, было другое. Опасливое, но не презрительное. Просто, как дань верованиям соотечественников. Он-то, а вовсе на Савр, и рассказал мне про Савра и дочь его. Он, вообще, похоже умудрялся узнавать все. Привычка уличного пронырливого мальчишки. У Шевра была младшая сестра, но что с ней и где она - он не знал. Была и старшая сестра, но ее увез муж аж в другую область - страшно далеко по тем временам. Он даже ни разу с ней после ее замужества не общался, хотя именно она следила за хозяйством, пока мать его работала прачкой, а отец метался по разным черновым работам, нормального образования не имея. Старшая сестра еще помнила обычая земли, с которой они съехали, она же и учила Шевра всему, что знала. Поэтому у него и такое странное отношение к магии. Будучи достаточно взрослой и необычно, по местным стандартам, красивой, она сумела устроить свое личное счастье - и уехала. Муж был против "выводка" ее семьи, поэтому уехала она одна. Плакала, но поступиться своей жизнью в обмен на счастье родственников не смогла. Поди ее обвини? С тех самых пор лачуга Шевровой семьи и стала приходить в негодность, а Шевр окончательно поселился на улице. Сначала еще пытался заботиться о сестре, но однажды даже не нашел ее в доме. Тоже, наверное, где-то обреталась. А о визитах мамы с заработком за полгода Шевр узнавал от уличных мальчишек - так и несся встречать. Чтобы обнять и почувствовать себя сыном. Я все это слушала и проникалась нелегкой жизнью местных, за флером своей отстраненности и жажды приключений, не думая даже о таких сторонах жизни. Сказку я захотела...
   Осваиваясь со своим новым состоянием, я научилась мало-помалу обслуживать себя самостоятельно, научилась резать, наливать тесто, самостоятельно находить нужные специи - теперь они всегда стояли строго на одном и том же месте, рука сама их автоматически находила. За наполнение всех этих баночек отвечал тоже Шевр. Отказа в ингредиентах я не знала. Даже появился сахар, Савр потому что теперь не боялся разориться, моя продукция шла с таким бешеным успехом, что сахар стал просто приятной изюминкой для разбалованных богатеев. Обнаружились пробелы в языке. Оказывается, мой мозг воспринимает местный язык, попросту находя аналогии из имеющегося у меня словарного запаса, а вовсе не дословно переводя местное наречие. То есть, если не понятно, я знаю картошку - картошкой. А здесь ее зовут иначе, только я все равно слышу слово - "картошка". Я, не они. Они слышат то, что произношу я. Иногда приходилось окольными путями продираться сквозь дебри непонимания. Доходило до комичного. Простую чернику тут знали, как синявицу. Но я-то слышу - "черника". Не знаю, как работает мой переводчик, потому что никакого акцента за мной не замечают, по говору для всех, я абсолютно местная. И я не замечаю никаких акцентов. Я воспринимаю слова - и все. Как-то слышала разговор Савра с поставщиком и где-то они повздорили. Так я спросила Шевра, в чем дело? На что он удивленно осведомился, откуда я язык его народа знаю? Вот что мне было отвечать? Да я сама понятия не имею. С моей точки зрения, он говорил на одном языке, что со мной, что с поставщиком. Я просто не улавливаю разности языков. Как это работает, я не знаю. Что черника-синявица узналось тогда, когда во время жаркого выяснения подробностей неизвестного ингредиента были перечислены все признаки черники и мой мозг сопоставил свои знания с новым словом. Тогда в его закоулках появилось оба синонима, а мой словарный запас обогатился этим словом для ушей других. Видимо, все наше знание языков построено на ассоциациях и ощущениях, оно не академическое, а живое, воспринимаемое через все тело. Объяснил бы мне кто этот феномен из специалистов...
   Я даже научилась передвигаться в пространстве - правда, весьма ограниченном - дом, да двор, где туалет. Это когда выносным ведром не пользовалась, которое выносил все тот же Шевр. Все по памяти, я внутренне нарисовала себе точную картинку - что где лежит, что где стоит, где надо поднять ногу, а где пригнуться. Оказывается, память у меня очень даже ничего. А, может, включились, как раз, наконец, те самые компенсаторные механизмы. В любом случае, я стала много самостоятельнее. Чем в первые кошмарные дни и не нуждалась уже в той пристальной опеке, что обеспечивал Шевр. У него появилось больше свободного времени, которым он с удовольствием пользовался. А я ждала, когда мне станет хорошо. Пережитый кошмар потихоньку забывался, слабость уходила, я начала подумывать о свободе. Думаю, я достаточно отблагодарила Савра - его лавка, по словам Шевра, самая популярная в городе, а продукты поставляются аж на владетельский стол. Я улыбалась, ценя иронию момента. Знал бы Альдер, еду, чьими руками приготовленную, он ест...
   Все это время, что я описываю, я не провела в этом мире одномоментно. Я жила и обычной, реальной своей жизнью - ходила на работу, делала дела, ездила на автобусах и метро. Готовила есть и задротила в игры. Я жила обычной жизнью обычной девчонки в настоящем, совсем обыкновенном мире. Даже не всегда, когда засыпала, попадала в этот, магический, мир. Это помогало мне сделать какое-то особое состояние, когда зависаешь на границе яви, когда мозг еще работает и сна - когда уже совсем ничего не чувствуешь и просыпаешься на следующий день, совершенно не помня, как ворочался всю ночь, храпя на всю Ивановскую. Иногда это приходило само, а иногда приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы удержаться в этом состоянии - мозг - очень коварная штука, он хочет полноценного отдыха, сна, а я ему мешала. Да-да, у меня были конфликты с собственным телом. Ведь и время, проведенное в магическом мире, не соответствовало времени в мире реальном, действуя с тем же правилом и в обратном направлении. В магическом мире проходили дни и недели - за одну ночь. Или за пару минут - и я на это никак повлиять не могла. А возвращаясь с мира реального в мир-сказку, я возвращалась, слава Ктулху, в одно в время с временем отбытия. Тот баг, с пролетами временными, как тогда, когда я возвращалась с Медвяной, благополучно себя не проявлял. И я опять-таки не знаю, что его тогда вызвало. И да, это не медитация - я пробовала использовать ее, но она оказалась совершенно бесполезной. Я снова не знаю, как все это объяснить. Простите, я гуманитарий. Причем, атеистичный гуманитарий, полностью верящий в торжество науки над мракобесием. Рассказывай мне кто другой то, что я излагаю здесь - я бы сама вертела пальцем у виска. Собственно, я и вертела пальцем у своего виска, когда вслух (еще даже не описав это письменно) рассказывала все эти события человеку, который и попросил меня написать книгу. Он слушал внимательно и ни разу не крутил пальцем, за него это приходилось делать мне. Я, абсолютно материалистичный человек, путешествую по миру магии каким-то совершенно нематериалистичным образом, более того, являясь настоящим, взаправдашним Богом этого самого мира. А психиатры считают меня симулянткой, говоря, что я абсолютно адекватна. Не, я не обращалась, я просто в Мединституте училась, там были пары и практики. Там были знакомства и тренинги. Ну, я так окольно и узнавала - со стороны я нормальный человек? Или все-таки, не очень? Мне говорили, что любой творческий человек немного "не от мира сего", а что человек я творческий - сомнений не вызывало ни у кого. Мои творческие порывы в пределах среднестатистической нормы, есть люди одаренные, до сумасшествия которых мне еще сходить и сходить. Говорят, гениальность и безумие ходят рядом. Мне это не грозит, я середнячок. Приходится в моменты сомнений в своей адекватности напоминать себе, что неадекватность обычно со стороны все-таки видно.
  

Глава 5. Бери свою свободу, коль удержишь

  
   Настал день, когда, проснувшись, я не ощутила привычной дрожи в ногах и противного головокружения от перемены положения. И тогда впервые за долгое-долгое время я решилась прогуляться по городу, как обыкновенная горожанка. Может, и себе чего прикуплю. Стыдоба - работаю на пекарне ведущим пекарем, а до сих пор располагаю только теми платьем и туфлями, что подарил мне Альдер. Как-то не было необходимости мне приобретать что-то, а желания - тем более. Я ж даже увидеть не смогу - идет оно мне или нет. По сути, я была идеальным работником - ничем не интересовалась, кроме работы и ничего не требовала, более того, о чем договаривались, еще когда мои работы продавались для всех. В-общем, я считала, что имею полное право побыть белым человеком и прогуляться по городу, как нормальная. О чем я незамедлительно и сообщила Савру. Его реакция меня поразила.
   "Какой гулять - я тебе деньги плачу не за гуляния. Работай давай - покупатели ждут твоих изделий, у меня запись на месяц вперед"
   Я ошеломленно хлопала глазами, переваривая дикую в своей несправедливости для себя ситуацию. Это точно тот же человек, что меня спас? Будучи вытащенной его действиями со смертной ямы, я даже не думала предполагать в нем такие качества. До сих пор он действовал вполне в рамках моего понятия о справедливости и даже более того, я видела его некоторый альтруизм. Куда что делось и почему я этого не замечала? Собравшись с мыслями, я ответила:
   "Савр, я не твоя рабыня, я нанятый работник - и зарплата не дает тебе право единолично распоряжаться всем моим временем. Я хочу прогуляться. И я имею право на отдых. Я ни разу не отдыхала за все это время, работая от момента пробуждения и до самого сна, прерываясь только на еду."
   "Да куда ты пойдешь, слепая-то?" - сбавив обороты, переключился на ехидство он
   "А вот это - не твое дело" - отрезала я - "я хочу гулять и пойду"
   "Не пойдешь" - заявил мне он - "мне нужно, чтобы ты сегодня сделала кексы и фруктовые рулеты. Я посмотрю, когда смогу выделить тебе выходной. Я говорил - заказы на твои работы расписаны на месяц, поэтому раньше отдыхать и не думай"
   Я помолчала.
   "Ты был добрым человеком ко мне, Савр, ты меня спас и я тебе за это благодарна. Но я считаю, что сполна с тобой расплатилась за доброту. А как только ты понял, что с меня можно поиметь прибыль, вся твоя доброта испарилась, уступив место жадности. Я увольняюсь, Савр. Выдай мне заработанное"
   Теперь молчал он. Долго молчал, разглядывая меня. Его взгляд я ощущала всей кожей.
   "Ты понимаешь, что слепая ты никому не нужна?" - спросил он
   "А какая тебе разница?" - ответила я вопросом на вопрос
   "Я просто думаю, куда ты пойдешь и что делать будешь? Ты же слепая"
   "Это не твое дело, Савр. Свое дело ты уже сделал. Спасибо и прощай. Выдай мне зарплату"
   Шевр все это время стоял рядом со мной и не дышал от ужаса. Савр снова помолчал. Потом я услышала стук мешочка с деньгами, брошенного на пол. - "Забирай" - небрежно произнес он.
   Мне не пришлось наклоняться. Шевр, привыкший мне что-то подавать, уже вкладывал мне в ладонь упавший мешочек. Я его сжала - моя первая в этом мире зарплата. Как раз то, за чем пришла в город когда-то давно. Деньги, которые тогда же, давно, казались мне сравнительно быстрой добычей, ведь нужно мне было всего чуть - на одну стрижку у парикмахера. Господи, какая ирония судьбы.
   "Если уйдешь, можешь не возвращаться - не приму" - сделал еще одну попытку Савр. Я кивнула и направилась к выходу. Но остановилась. Я опять думаю только о себе.
   "Шевр может заменить меня - он мне все время помогал, он наблюдал за тем, как я готовлю, он учился - возьмешь его на тех же условиях, что и меня?" - спросила я, обернувшись
   Снова молчание - "Возьму"
   Тут же я ощутила на себе привычное объятие мальчишеских рук.
   "Юля, не уходи" - попросил он меня
   Я присела, взлохматила его волосы - "Я всегда ухожу, Шевр, такая у меня природа. Я не принадлежу никому и ничему и сама решаю, когда наступает срок уйти. Теперь у тебя есть жилье, еда и работа. И моя благодарность. Ты все-таки чудо, солнышко мое" - и поцеловала его в щеку.
   "Я пойду с тобой" - не выдерживает он
   Я улыбаюсь - "Не стоит Шевр, со мной вечно что-то приключается. Не бросай обретенное теплое местечко, я не смогу о тебе позаботиться так же, как Савр"
   "А ты?" - еще тише спросил он
   "А о себе я смогу позаботиться" - уверенно улыбнулась ему я. Испытывать бы на самом деле такую уверенность...
   "Точно?" - переспросил он
   "Точно" - тряхнула головой я, стараясь развеять все его сомнения. Поднялась с корточек и впервые за долгое время покинула помещение не в сторону внутреннего двора. В том, в чем была в момент прибытия в дом Савра - в летнем платье, сменившем цвет после ранения и туфельках.
   Улица встретила меня подзабытым шумом, уже не сдобными запахами и неожиданным холодом. Выходила во внутренний двор дома Савра, я настолько привыкла к плащу, всегда накидываемому Шевром, что погоду заметить не успевала. Да и, если вспомнить, не слишком-то и часто я куда-то перемещалась. Не было охоты, все ждала, когда вернется зрение. Сколько же времени я провела у Савра? Выздоравливая и ожидая возвращения зрения, я не задавалась вопросами времени, я жила ожиданием. И теперь, немного освоившись со своим новым состоянием, я впервые чем-то заинтересовалась. И тут же пошли крутые перемены в моей жизни. И, судя по всему, пробыла я у Савра очень долго. Судя по погоде - уже осень, причем глубокая. Последнее время, что я помню, относилось к позднему лету - думаю, тогда был либо конец июля, либо август, смотря в каких широтах я вообще обретаюсь. Сейчас же, по нашему привычному ощущению времени, был где-то не менее, чем конец октября. А то и вообще ноябрь. Хорошо, что сегодня солнечный день, иначе я заледенела бы, только переступив порог. Я остановилась всего лишь на мгновение, думая - а может, вернуться? - но упрямо тряхнула головой. Я не согласна так провести всю жизнь, не зная ничего, кроме нескольких поворотов знакомой территории и опостылевшего уже стола с припасами, поджидавшего меня каждое утро.
   И я медленно пошла направо - чисто наугад, осторожно, ощупывая ногой каждый шаг, но уже явно быстрее и увереннее, чем в первые дни, когда только ослепла. Люди сами меня обтекали, а вот от ящиков, столбов и других преград я была не застрахована и несколько раз натыкалась на них. Но продолжала упрямо идти. Город оглушал своими звуками и запахами, пугавшими меня своей обильностью еще тогда, когда в своих ощущениях я была уверена и прекрасно ориентировалась в пространстве. Сейчас на меня все это набросилось с утроенной силой. Я сжалась - не только от холода, но еще и от страха и психологического дискомфорта. Люди сновали мимо, не обращая на меня никакого внимания, по-прежнему ругались ежеминутно, зазывали покупателей, смеялись и просто прошмыгивали мимо. Город жил своей жизнью.
   Интересно, куда я вообще иду? К замку Альдера или, напротив, от замка. Или, вообще в сторону, параллельно ему - расположение города с легкостью разрешало и это. Не знаю. Главное, я иду.
   "Эй! Посторонись" - внезапно раздалось откуда-то сверху, а следом послышалось ржание осаживаемых лошадей - "С дороги!"
   Да я бы с радостью, только не знаю в какую сторону. Я растерянно замерла, не зная, куда двигаться
   "Прочь, шваль!" - меня обожгло плетью. Этого человека не смутило мое дорогое на вид платье. Видимо, уже не так я похожа на аристократку, учитывая, что сейчас холодно, а я по-прежнему в летнем платье и явно не по своей воле, ибо дрожу на ходу. Обидно. Плеть обвилась вокруг туловища и оплела руки, которые я держала перед собой, сжавшись, а затем расплелась, обжигая еще больше и чуть не сдирая кожу. Я вскрикнула от боли, но по-прежнему не знала, куда двигаться. Послышалась ругань, а затем звуки спускающегося человека и в следующее мгновение меня грубо толкнули с дороги. Я по инерции сделала несколько шагов, налетела на что-то, судя по мягкости, живое, и извинилась. Мимо, набирая скорость, сначала простучали копыта, потом прошелестели колеса, удаляясь и затихая вдали. Талия и руки, вокруг которых обвилась плеть, немилосердно горели и у меня из глаз потекли слезы. Руки я облизала, надеясь хоть так успокоить боль. Помогло, но чуть-чуть. Так, плача, я продолжила путь, дуя на руки и поминутно их облизывая. То же самое хотелось сделать и с талией, но ее я облизать не могла.
   Теперь холод осенней погоды разбавлялся жаром следов от ударов, ничуть, кстати, не уравновешивая друг друга. Я заметила, что гомон стал тише, разрежженнее. Видимо, самый центр я прошла. Вскоре моя догадка подтвердилась - шум стал еще более слабым и начал потихоньку отдаляться. Нет, я по-прежнему налетала на мало-мальское препятствие, но затормозить меня это не могло. В конце-концов, я оказалась в тишине. Дорогу я теперь отмечала только по тому, что она шла под уклон, если я сворачивала в кювет. Жар от следов плети потихоньку утихал, запястья я больше не облизывала и вообще, успела притерпеться. Теперь я вполне бодро шла, в неизвестном, правда, направлении. Бодро потому, что заледенела напрочь - вовсе не из-за оптимизма и энтузиазма. Настолько заледенела, что холод теперь тоже обжигал и временами было непонятно - холодно мне или жарко.
   Я все шла, не имея никаких ориентиров и поэтому не зная, сколько еще придется пройти. Да даже и цели-то у меня не было. Уходила я исключительно на эмоциях, как-то в запале подзабыв, что я незряча. Думала, справлюсь. Дорогу там до замка спрошу. А оказавшись на улице поняла, хрен кто мне что подскажет и гордость уже не позволяла вернуться обратно. К гордости же примешивалось негодование. Не для того я создавала магический мир и искала Сказку. Чтобы видеть только комнтау-работу-комнату. Почти то же самое я вижу в реальности. В такой богатой событиями жизни как-то сложно найти, о чем писать, а я ж все это затеяла именно с целью написать книгу. Я ж ОБЕЩАЛА! Вернее, бросила невзначай, что мне это сделать - раз плюнуть. Угу, писала бы, оставшись у Савра, книгу рецептов с использованием средневековых ингредиентов в средневековых же условиях (печки там, лавочки) и способы жизни в 3 квадратных метрах (утрируя, конечно, с расстояниями у меня всегда проблемы - но реально маленькое помещение). Мне нужны события - чисто для сюжета. Только как-то не рада я в таком холоде, что события эти происходят.
   Вдалеке послышался стук копыт. Я прижалась к обочине, стараясь не сползти в кювет. Не хочу еще раз огрести плетью, мне одного раза для усвоения материала вполне хватило. Ухмыльнулась возникшему дежа-вю. Так же, на дороге, меня когда-то встретил Альдер. Было бы здорово, если бы это снова оказался он. Тогда я смело скажу - это судьба. Ну, ведь должен быть он, ну, по законам жанра? Стук копыт приближался. У меня внутри все сжалось от предвкушения. Наконец, стук копыт раздался совсем рядом. А потом послышалось привычное - "Тпру-у-у"
   "Куда идешь, красавица? Город в другой стороне" - нет, у Альдера другой голос
   "Прямо иду" - ответила я. Голос хохотнул, оценив шутку.
   "Давай, садись, до города подброшу" - предложил он. Я отрицательно помотала головой. Не для того я так старательно уходила оттуда, чтобы возвращаться. Я вообще - не люблю возвращаться.
   "Ты мне лучше покажи, где горы" - вспомнила я причину своего ухода из замка. Там, в горах моя пещерка с ходом ко времени Медвяны. Там парикмахерская, на которую я сама заработала денег. Там причина - по которой завертелись события. Сделавшие меня слепой. Пожалуй, я просто обязана там, наконец, побывать снова! Просто из принципа. К тому же, к горам охотнее покажут дорогу, чем к замку. Замок- это аристократия. Ее все немного побаиваются, чисто по положению. А горы? - горы и есть, чтоб не показать?
   "Горы - там" - продолжил голос - "Достаточно голову повернуть. Не пробовала?"
   Я закусила губу. - "Разверни меня, пожалуйста, лицом к ним"
   "Ты что, не видишь?" - изумился голос. Я отрицательно покачала головой. - "Тем более, куда тебе, слепой, от города удаляться? За городом меньше народу, меньше шансов выжить"
   "Разверни, пожалуйста" - настаивала я. Голос хмыкнул, послышался шорох, а затем меня обхватили сильные руки и вполоборота развернули - "спасибо"
   "Ой" - спохватилась я - "скажи мне, пожалуйста, что располагается от меня до гор"
   "Длинное поле, овраг, еще одно поле, деревенька, лес. Потом уже начинаются горы. Ты уверена, что хочешь пойти?" - руки по-прежнему держали меня за талию.
   "Уверена. Скажи, по полю можно пройти?"
   "Ну, дождей давно не было - поле сухое. Только вспаханное под озимые. Зрячий бы легко прошел. Ты -не знаю. И одета ты неподходяще"
   Поле- сухое - это самое важное.
   "Спасибо" - снова вежливо, но непреклонно, говорю я. Руки медленно покидают мою талию. Затем снова слышатся шорохи, голос уже раздается откуда-то сверху и сбоку. Я боюсь разворачиваться, теряя направление, поэтому на звук поворачиваю только голову.
   "Скажи хоть, как зовут тебя, странную такую. Рассказывать буду, как встретил девушку, которая, будучи слепой, решила отправиться в путешествие в одиночку. Нечасто такое встретишь - настоящее событие, будет о чем посудачить за кружкой пива" - снова слышится смех
   "А тебе обязательно знать мое имя?" - интересуюсь я
   "Ну не говорить же мне - прекрасная незнакомка" - голос становится совсем уж насмешливым
   "Юля" - отвечаю я
   "Юля" - оно пробует это слово, перекатывая его на языке - "непривычное имя, скользящее, приятное и округлое. Хорошее имя. Прощай... Юля. Точно не хочешь, чтоб я тебя до города подвез?"
   "Точно" - киваю я и слышу щелканье вожжей, которое заставляет меня передернуться от неприятного воспоминания. Простукивают мимо копыта, шелестят колеса, потом звуки удаляются и я снова остаюсь наедине с собой. Привычно уже потираю запястья и делаю шаг с дороги. В кювет я спускаюсь нормально. Но первый же шаг по полю заставляет меня усомниться в выбранном решении. В туфли насыпается земля - ледяная. Поворачиваю голову в сторону, куда уехали звуки - кричать поздно, уже вряд ли услышат. Подбираю платье и продолжаю путь. С каждым шагом в туфли попадает земля, так что я перестаю ее отряхивать - бесполезно. Хорошо, что хоть не налипает, делая ноги неподъемными. Иду, вспоминая о том, что по исследованиям ученых, человек, не имеющий ориентира, обязательно дает кругаля. Но и об этом мне поздно беспокоиться, я уже иду. Как же холодно. На поле ветер гораздо сильнее, чем в городе. Его порывы обжигают, заставляя кожу гореть, как от огня. Уже теряю чувствительность к холоду и чувствую только жжение. Как же холодно. Я едва не падаю, когда поле заканчивается. Судорожно хватаюсь за хлестнувшую по ноге траву, предотвращая падение. Значит, я дошла до оврага. Подвязываю платье, чтоб не мешало спускаться, разворачиваюсь задом к оврагу и, нащупывая травинки, цепляясь за них, спускаюсь. Достигнув дна оврага, соступаю на гальку. Шум воды, вернее, плеск, подсказывает, что здесь не слишком глубоко. Если бы было глубоко - река текла бы тихо, так плещется она только на перекатах.
   Облегченно вздыхаю - значит, я смогу ее пересечь. Разуваюсь - о, мама, какая же холодная галька! - и сначала полоскаю туфли от накопившейся в ней земли. Вода - ледяная. Но обратного пути у меня тоже нет, я не знаю, куда я попаду, повернув обратно, а путь вперед мне известен - поле, деревенька, лес, горы. О, зачем я задумала это путешествие? Сидела бы сейчас в тепле, пекла бы пирожки. Я ведь люблю готовить, очень люблю. Только не люблю, когда меня начинают слишком уж нагло использовать. Как-то это коробит, согласитесь? И все же это лучше, чем этот пронизывающий холод поздне-осенней погоды и предстоящее мне купание в ледяной воде. Вздохнув, закатываю повыше платье, долго мнусь с ноги на ногу в нерешительности. Если здесь мне холодно, то в воде - вообще околею. Потом решаюсь - если я долго буду стоять на одном месте, я с не меньшей вероятностью околею. Первый же шаг заставляет меня вскрикнуть. Ледяная вода обжигает не хуже плети. Тогда я решаю быстрее пройти эту переправу, постаравшись отрешиться от ощущений.
   Куда там! С каждым шагом становится все глубже, меня уже трясет от холода, даже зубы начали стучать. Я никогда не думала, что зубы могут так громко стучать. Руки тоже трясутся, и очень сильно. Так сильно, что я боюсь упустить туфли. Вперед, только вперед, развернувшись, я могу пойти вдоль течения или как угодно, прежде чем снова выйду на берег, так что лучше не сбиваться с направления. Вода доходит до колен, потом до середины бедра и я уже начинаю опасаться, что искупаюсь полностью, как она начинает спадать. Сшагиваю на берег, воздух уже не кажется таким ледяным. Тело пышет жаром. Кожа только нечувствительна - трогаю ее, а она практически не чувствует нажатия. Зато жар колет иголочками. Одеваю ледяную обувь и иду, чтобы хоть как то согреться. Платье пока не развязываю, мне еще подниматься. С этой стороны склон оказывается не таким крутым, я поднимаюсь, не цепляясь за траву, а только сильно наклонившись вперед. Ходьба разогревает ноги, но при каждом шаге противно хлюпает. И разогреты только те места, которые открыты - ступни по-прежнему ледяные. И меня по-прежнему трясет. Я иду. Долго иду, молча, упорно, сосредоточившись только на шагах. Шаг, еще один, третий, четвертый... Видимо, это поле припасено для выгула скотины, потому что его не пахали. Возношу благодарение небесам. И снова сосредотачиваюсь на шагах. Я несколько раз сбивалась со счета и начинала с начала, уже не пытаясь сосчитать, сколько сделала шагов, а просто хоть чем себя занимая. Неожиданно бьюсь бедром обо что-то. Вскрикиваю, останавливаюсь. Ощупываю препятствие. Подозрительно похоже на забор. Значит, я уже в деревне. Ноги высохли, поэтому я поспешно развязываю платье, уже не опасаясь, что и оно намокнет и будет тоже меня холодить. Потом осторожно продолжаю движение. Судя по тому, что чувствуют мои ноги - я вышла на дорогу. Поэтому я корректирую движение и стараюсь идти вдоль нее. Слышу приближающиеся шаги.
   "Простите" - говорю я, привлекая внимание, когда шаги раздаются уже совсем рядом - "подскажите, пожалуйста, где я могу найти колодец? Пить очень хочется."
   "Там" - раздается над ухом глубокий приятно-бархатистый мужской голос.
   Осторожно протягиваю руку в направлении этого голоса, натыкаюсь на тело и, скользя по нему рукой, нащупываю направление, которое мне показывают.
   "Ты слепая?" - слышится вопрос.
   "Да"
   Молчание. Уже разворачиваюсь в соответствии с показанным направлением, как меня подхватывают под руку и увлекают за собой. Послушно иду. Скорость заметно выше моей, поэтому, частенько проваливаюсь на неровностях дороги, тихо вскрикиваю и крепче вцепляюсь в сжимающую меня руку. Наконец, поняв, что взял слишком быструю скорость, мой спутник сбавляет шаг. Впрочем, скоро он совсем останавливается. Я тоже замираю, не зная пока, что мне делать дальше. Рука, держащая меня исчезает, потом я слышу звук откидываемой крышки, стук от падения ее на оставшуюся часть колодца, скрип цепи и звон опускаемого ведра. Оно стукается сначала о цепь, держащую его, потом о стенки колодца - но тут звук глухой. Стукается недолго, я слышу всплеск, трагичный бульк и снова скрип - на это раз поворачиваемого колеса. Потом раздается стук ведра, которое поставили на твердую поверхность. Мою руку снова берет рука и легонько тянет. Я послушно делаю несколько шагов.
   "Пей" - произносит тот же приятный голос
   Протягиваю руку и практически сразу натыкаюсь на ведро. Зачерпываю и пью такую же ледяную воду, еще раз, еще и еще. Меленькими глоточками, но много - пить очень-очень хочется. Промываю запястья от слюны, жар от удара уже давно прошел, но быть облизанной все равно неприятно - липко. Как-то не подумала я этим заняться там, на берегу речки. Заледенела. А сейчас, чисто память тела - вспомнила. Я руки просто привыкла мыть, а тут ведро, почти умывальник. Вот и сработал рефлекс. Ведро - это ж не речка, это что-то домашнее, привычное, отработанное до бессознательного. Мои руки снова оказываются в руках другого человека, приподнимаются повыше - видимо, рассматриваются. Затем следует вопрос:
   "Тебе не холодно?"
   "Холодно" - соглашаюсь я
   "Я могу дать тебе теплую одежду" - помолчав, продолжает голос, так и не отпуская мои заледеневшие руки.
   "Здорово!" - искренне восхищаюсь я - "Правда? Как же здорово, что ты попался на моем пути!"
   Он хмыкает. Отпускает мои руки. Отходит - я слышу звон натягиваемой цепи и плеск выливаемой воды - что характерно - не в колодец выливаемой. Потом снова звон цепи и скрип закрываемой крышки. Потом меня снова берут за руку и тянут. И я послушно иду.
   "Раз уж ты меня ведешь, может, познакомимся?" - решаю я нарушить традицию и узнать -таки имя человека, который ведет меня неизвестно куда - "меня зовут Юля"
   "Вадим" - слышится короткий ответ.
   Я даже замираю, остановившись. Мой провожатый тоже замирает
   "Вадим?" - переспрашиваю я. И начинаю смеяться. После таких имен, как Альдер, Медвяна, Солана, Шевр, Керин, Сават даже - услышать такое привычное имя оказалось для меня шоком. Надо же, Вадим! Подумать только!"
   "Над чем ты смеешься?" - недоуменно спрашивает Вадим. Нет, даже произносить это сейчас - смешно
   "Не обращай внимания, это мои заморочки. Я просто не ожидала встретить такое имя здесь. Откуда ты, Вадим?"
   Молчание, потом - "Из Словении" - тут меня разбирает уж совсем истерический смех.
   Вадим из Словении - подумать только! У меня в мире есть Словения! И в ней жил Вадим! Вот бывают же такие совпадения! Вот умудрилась же я наткнуться здесь, ЗДЕСЬ, на Вадима! Из Словении!
   Отсмеявшись, говорю - "знаешь, Вадим, можешь быть уверен - тебя я точно не забуду. Подумать только - Вадим! Из Словении! Не обращай внимания" - спохватываюсь я - "я понимаю, что это выглядит странно, я бы сама подумала бы, что у человека не все в порядке с головой, увидев такую реакцию, но, честное слово, я просто не ожидала встретить здесь кого-то по имени Вадим и тем более, из Словении. Я думала, это осталось где-то далеко-далеко, так далеко, будто в другом мире" - по крайней мере, не соврала. Молчание. Представляю, как он сейчас размышляет - стоит ли связываться с сумасшедшими. Но потом меня снова берет рука и тянет за собой, и я снова послушно иду.
   Идем мы недолго, я опять ударяюсь бедром обо что-то и на ходу потираю его, стремясь заглушить боль.
   "Осторожно, тут ступеньки" - предупреждает голос. И я нащупываю их ногой. Ступенек оказывается пять. Слышу шорох отворяемой двери, примечательно, но без скрипа. Затем меня снова тянут, я запинаюсь о маленький порожек, но умудряюсь сохранить равновесие, только пальчики теперь горят от ушиба.
   "Пришли" - констатирует голос - "подожди" Послушно замираю. Слышу шаги, шорох чего-то извлекаемого, кратковременную тишину и снова шаги, потом еще что-то извлекают, судя по шороху, потом шаги приближаются. На меня опускается тяжесть чего-то очень объемного и теплого. Я заворачиваюсь в это сразу, пытаясь отогреться и мысленно ставя на пьедестал этого великого человека.
   "Ты и обута слишком легко" - неодобрительно продолжает голос - вот, возьми и это. Мне в ноги что-то тыкается. Наклоняюсь, чтобы исследовать это. Оказываются валенки, с галошами - непривычно твердыми, деревянными, но галошами. Довольно улыбаюсь и, скинув до сих пор мокрые туфли, быстренько переобуваюсь, чуть ли не урча от удовольствия. Тепло-о-о. Хорошо-о-о Судя по ощущениям, за мной наблюдают.
   "Согрелась" - слышится голос.
   "Да, спасибо" - радостно отвечаю я. - "как я могу отблагодарить тебя? Я умею шить, готовить, петь и сочинять стихи". Про деньги я совершенно забыла. Хотя они все равно мне нужны были.- я все-таки хотела добраться до парикмахеров - волосы отросли еще больше против прежнего и отчаянно мешались. Я их закалывала еще Савром выданными заколками. И отчаянно хотела вернуть себе прежнюю прическу. Стиль аборигенов, к которому я когда-то, еще на заре путешествия, стремилась приблизиться, на поверку оказался неудобным. Или это мне с непривычки. В любом случае, мне просто крайне необходимо было снова почувствовать себя человеком, а не дичающим в глуши существом. Я прямо чувствовала, как становлюсь копией здешних - по образу мыслей, отношению жизни и окружающему. И это меня пугало. Я - современная девушка, росшая в городе и избалованная цивилизацией. Куда это все так быстро исчезает? Скоро меня не отличишь от местной. Только если по скверному характеру - как дани памяти о бывших у меня когда-то правах и привилегиях, как горожанки и специалиста. Дичаю я. Культура моя, как оказалось - очень нежная и трепетная структура, попадая в условия хуже привычных, быстро выветривается. Поэтому мне нужен был символ цивилизации. Хотя бы прическа - привычная, современная, профессиональная. Стало прямо настоятельной необходимостью. Может быть, если бы я видела, как раньше, такого бы зацикливания на мелочах не было. А так я испытывала тройной дискомфорт - в чужом непривычном мире, в чужое, непохожее время, в неизменяемом, патологичном состоянии - слепоте. Ну явно ж должны были образоваться свои "заскоки". Что я и наблюдаю на своем примере. Очень, кстати, наглядно. Доходчиво, на себе-то испытать.
   "Готовить умеешь?" - задумчиво протянул Вадим - "ну, приготовь мне тогда чего-нибудь"
   "С радостью" - с энтузиазмом ответила я, после чего была увлечена куда-то и поставлена перед столом, куда мне принесли продукты и подробно известили, что именно принесли. Я попросила воды, чтобы вымыть руки и помыть принесенное. Потом я погрузилась в свое любимое занятие - я опять готовила. Но готовила с удовольствием, платя за доброту. Поэтому ничуть не удивилась, услышав довольный вздох наевшегося мужчины. Он круги нарезал вокруг стола, когда блюдо стало более-менее походить на свой законченный вид. А уж когда он поставил его в разогретую печь, так каждые десять минут интересовался степенью готовности. Я только улыбалась. Потом я спела - те песни, которые помнила, прочитала стихи - самые красивые и добрые из тех, что были у меня в запасе. И засобиралась, чувствуя, что он доволен платой, а, значит, мне пора продолжать дорогу. Но когда я встала из-за стола, меня удержала рука.
   "Куда ты, на ночь глядя" - мягко спросил голос. - "Если не боишься, переночуй у меня. Все равно на улице сейчас опасно"
   Я помолчала, раздумывая, потом уселась обратно. - "Опасно?"
   "Да" - ответил голос - "по ночам сейчас вокруг деревни бегают вурдалаки"
   По спине пробежал холодок. Хоть я и не видела вурдалаков, но уже одно это слово мне очень не нравится.
   "Хорошо, я останусь, спасибо за предложение. Хотя, по совести, без вурдалаков мне было бы все равно, когда идти - днем или ночью - мне по свету ориентироваться сейчас глупо - я не отличу ночь ото дня"
   "Сейчас?" - поинтересовался Вадим - "Когда-то было иначе? Ты видела?"
   "Да" - беспомощно улыбаюсь я - "Еще недавно я видела"
   "Тогда понятно, почему твои глаза двигаются, пытаясь уловить источник звука. У обычных слепых этого нет"
   Снова улыбаюсь.
   "Ты знаешь" - осторожно произносит мужчина - "что ты светишься?"
   Удивленно вскидываю брови. Я - свечусь? Удивительно. Обычно так характеризуют очень добрых людей, говоря, что они прямо светятся добротой. Тогда мой собеседник ошибается. Я уже не так свечусь, как до просьбы Медвяны и Альдера и последующего признания обеих сторон своей натуры.
   "Я уже не так свечусь, как раньше" - мягко говорю я - "Раньше я светилась сильнее"
   Он молчит. Тогда я задаю вопрос:
   "А твоя девушка или жена не будет против моего нахождения в твоем доме?
   "У меня нет девушки, и жены нет" - глухо отвечает голос
   "Почему?" - наклоняю голову набок я - "по моим ощущениям, ты вполне замечательный парень"
   "Какая девушка согласится жить..." - он делает паузу. Потом решается - ".... С оборотнем?"
   "С оборотнем?" - удивленно вскидываю брови я, а потом заинтересованно подаюсь вперед - "ух ты, как интересно. Можно... Можно я тебя... посмотрю?"
   Он молчит. Потом произносит с непонятной интонацией:
   "Тебе никто не говорил, что у тебя странная реакция? Я думал, мне сейчас придется удерживать тебя от попытки сбежать, во что бы то ни стало, на улицу, несмотря на то, что там вурдалаки"
   "Э-э-э" - смущаюсь я - "говорили. Но мне все равно интересно. Так можно?"
   "Можно" - после недолгого молчания разрешает Вадим.
   Осторожно встаю и, огибая стол, приближаюсь к нему. Но все равно не рассчитываю и натыкаюсь на него. Поднимаю руки и осторожно поглаживаю его лицо. Твердые высокие скулы, четко очерченные линии подбородка - прямые, хищные. Нос - прямой, не тонкий и не толстый - красивый нос. Глаза, обрамленные густыми ресницами. Густые брови и неправдоподобно густая шевелюра, в которую я с наслаждением запускаю руку. Уши - самые обычные, округлые, ничуть не напоминающие заостренные эльфийские. Хотя, вспоминаю я, это вроде тот ученый захотел сделать это отличительным знаком своей задумки. Но на удивление и не волосатые, как-то ожидалось, что он будет ну совсем заросшим. Ничего подобного, пока мои ощущения показывали картину обыкновенного человека. Приятной полноты губы, весьма, между прочим, притягательные для поцелуя - теплые, мягкие, шелковистые. Не слюнявые и жирные. Колючие щеки - видно бреется. Борода пытается быть, а ей не дают. Он приоткрывает рот и я с интересом щупаю клыки - да нет, весьма обычные, не больше, чем у меня, к примеру - о чем тут же ему сообщаю и в доказательство открываю рот. Через несколько секунд у меня интересуются - а не было у меня в родственниках оборотней? Смеюсь. Оборотни! В моем насквозь материалистическом мире. Потом задумываюсь - это сейчас он материалистический, а кто его знает, каким он был раньше? Говорю, что в ближайших - не было, а в совсем дальних - хрен его знает. Но вот, приблизительно, за две тысячи лет я ручаюсь. Вроде с Иисусом уже магии не наблюдалось... Хотя могу и ошибаться. По воде, говорят, ходил - я вот пробовала, а даже у меня - не получалось, пока мир разрушил свои физические связи от моего ухода. Задумалась. Что я вообще знаю о реальном мире? Отошла в задумчивости от стола, наткнулась коленями на лавку, сморщилась, матюгнулась неслышно и, нащупав эту злополучную лавку - весьма широкую, кстати сказать, уселась.
   "А почему эти вурдалаки шныряют вокруг?" - задала я животрепещущий вопрос
   "Так деревня находится на их территории" - последовал ответ - "обычно мы - нас в деревне трое" - пояснил он - "обычно мы справляемся с ними и отгоняем их от деревни. Но сейчас у них гон и они сильнее обычного. И безумнее. Поэтому лучше быть осторожнее. Они, если честно, даже днем могут напасть, поэтому сейчас только мы спокойно разгуливаем по деревне. Вернее, в силу своих способностей, пытаемся ее охранять. Так что ничего удивительного, что, пройдя почти всю деревню насквозь, ты наткнулась только на меня. Я ведь на самом отшибе живу"
   Наш разговор прервался шорохом открываемой двери и сквозняком.
  

Глава 6. Как жить-то страшно, в деревнях!

  
   "У тебя гости?" - это был первый вопрос вошедшего, озвученный, надо сказать, весьма удивленным голосом.
   "Как видишь" - довольно усмехнулся Вадим.
   "Ладно, все потом" - перешел голос к делу - "Выйдем, поговорить надо"
   "Не бойся, она уже все знает" - спокойно продолжал Вадим
   "Знает?" - удивление в голосе выросло на порядок - "Знает и все равно спокойно сидит рядом?"
   "Да, я ей тоже сказал, что у нее непривычная реакция, а она только посмеялась"
   Я заинтересовалась - выходит, этот человек - тоже оборотень? Хотя фраза звучит как то неправильно...
   "Можно, я вас .... Посмотрю?" - робко спросила я.
   Спустя несколько минут молчания ко мне подошли и присели на корточки:
   "Так лучше видно?" - осведомился голос
   Я осторожно приподняла руки и стала исследовать его лицо
   "Забыл сказать" - раздался голос Вадима - "она не видит"
   "А-а-а" - хохотнул второй оборотень - "тогда понятно, почему она спокойно с тобой рядом находится"
   Я улыбнулась. Уж подначил, так подначил. Чувствуется, что они закадычные друзья и подтрунивать друг над другом им не обидно.
   Между прочим, его черты лица оказалось сложнее исследовать - их закрывала густая борода, переходящая в бакенбарды, которые уже терялись в шевелюре - такой же густой, как у Вадима. Судя по всему, второй - дедушка. Удовлетворившись осмотром, я убрала руки. Оборотень поднялся с корточек и отошел.
   "Вадим, такое дело - вурдалаки снова активизировались, Атера я уже предупредил, нужно патрулировать деревню, а то вырежут, не поперхнутся"
   "Нужно, значит - будем" - последовал твердый ответ
   "Юля, посидишь тут одна, не испугаешься? - Вадим подошел и внимательно посмотрел на меня. По крайней мере, у меня аж в затылке засвербело от ощущения наблюдения.
   "Нет, что ты"- уверенно сказал я - "иди спокойно, я тут запросто посижу"
   Действительно, что мне грозит за напрочь закрытыми дверями?
   "Дай мне только веревочку какую, длинную, я пояс тебе сплету, все будет, чем заняться"
   Услышала звук сначала удаляющихся шагов, потом приближающихся, и получила в руки огромный моток веревки и нож, чтобы эту верёвку перерезать.
   Потом Вадим снова отошел.
   "Здесь?" - раздался вопросительный голос старика
   Молчание, потом утвердительное - "Здесь. Вроде, если знает, не должна испугаться"
   Потом я слышала только хриплое тяжелое дыхание со стонами, хруст суставов, треск разрываемой кожи и затем уже поскуливание. В какой момент пугаться, было непонятно - я не видела, чего пугаться. Поскуливание утихло, тяжелое дыхание тоже. А потом раздалось цоканье когтей по дереву - ко мне кто-то приближался. На четырех ногах, тьфу, лапах. Цоканье затихло прямо у меня. Потом мне в руку осторожно ткнулся мокрый нос. Очень осторожно и напряженно, готовый каждую секунду отскочить, если что. Мою руку обдало горячим дыханием. Я осторожно, стараясь не делать резких движений, сползла с лавки и обхватила морду двумя руками, исследуя. Острые, стоячие, пушистые уши, мощная голова, весьма густая твердая шерсть, круглые, смаргивающие от моих рук, глаза, вытянутая морда. Неподалеку раздалось подгавкивание, я не сразу поняла, что второй, скорее всего, старик - просто вповалку ржет на нас. А клыки - ого-го, острые, зазубренные и их много. И очень горячее дыхание. Убедившись, что исследовала все, что хотела, мое запястье осторожно взяли зубами и легонько потянули - видимо, он хочет, чтобы я пошла с ним. Я поднялась с колен.
   Поняв, что я осознала, чего от меня хотят, мою руку отпустили. Взамен, рядом со мной, вплотную, встало тело, позволяя ухватиться за себя. Я и ухватилась за шерсть. Меня повели куда-то. Послышался шорох отворяемой двери и снова меня коснулся сквозняк - ясно, хотят, чтобы я закрыла дверь. Дойдя до двери, зверь мягко высвободился из моих рук и выскользнул за дверь, а потом навалился на нее с другой стороны, захлопнув, и неуверенно, неумело тявкнул, явно привлекая внимание. Я на ощупь подошла ближе и нащупала засов. Как только он оказался задвинут, снаружи раздалось еще одно неумелое тявканье и все затихло. Я так же на ощупь вернулась обратно. Тишина навалилась с удвоенной силой. Вот теперь я поняла вопрос Вадима - стало страшно, да. Чтобы не паниковать, я решила заняться плетением. Умница я какая, вовремя сообразила! Разрезала веревки примерно одинаковой длины - по длине первой отрезанной. Скрепила их и начала плести. Простое макраме. Как давно я не плела! Со времен ученичества... Через некоторое время, весьма непродолжительное, кстати, послышалось шипение затухаемого огонька. Видимо, тут горела лучина. Большая, судя по времени горения. Я улыбнулась. Правильно я сказала Вадиму - мне нет сейчас разницы, при свете я нахожусь или в темноте.
   И снова углубилась в плетение. И самозабвенно плела, пока не услышала снаружи тяжелую поступь. Я остановилась и прислушалась - кто-то ходил снаружи и тяжело дышал - неуклонно вокруг того места, где сидела я. Я, лишенная зрения, только теоретически знала, что вот эта ходячая жуть - снаружи. Воображение мое, богатое и воспаленное, моментально представило эту жуть внутри. Ведь между нами только дверь. Одна мааааленькая, тоооооненькая дверь. А я вкусная, сочная, свежая - можно сказать, парное мяско - чистый деликатес. И беззащитная, ешь - не хочу! Стало жутко. Так жутко, что я подобрала ноги по детской привычке (теперь я знаю, как представлять подкроватного монстра) и отодвинулась на самый край скамьи, сжавшись в уголочек. Подтянула выданную Вадимом тяжелую и теплую накидку, завернулась с голой все по той же детской святой уверенности, что можно спрятаться от монстра под одеялом. Когда вступает в силу сильный страх, разум отступает в сторону. А мне страшно. Очень страшно. Шаги меряли расстояние с одной стороны до другой - молча, но непрерывно. Десять шагов в одну сторону, десять в другую. И тяжелое, хриплое дыхание. Такое громкое, что его слышно за закрытой дверью. И больше ни звука. Я боялась даже пошевелиться. Сидела, напрочь замерев. Так жутко мне не было со времен моего детства, когда девчонки, будучи ночью в деревне, не потащили меня на кладбище, а потом не сказали, что видят в кустах неподалеку на высоте двух с половиной метров красные, светящиеся глаза - огромные и пылающие. Я тогда со всей возможной скоростью, пятясь задом и силой увлекая девчонок, утащила их оттуда, молясь всем богам, чтобы поскорее наступил рассвет и мимо того места даже днем проходила с большой опаской. У меня очень, просто очень живое воображение и мне легко рисовались картины, КТО, вернее, КАКОГО ВИДА там мог стоять. А еще я очень доверчива и мне в голову не пришло, что девчонки надо мной пошутили. Они об этом тоже больше никогда не заговаривали. Но тогда мне было, куда отступить. А отсюда куда сбежать? Страшно. Эмоция росла и наливалась силой, захватывая все существо и поглощая остатки разума.
   Я зажмурилась - тоже детская привычка. Бесполезная в моей приобретённой слепоте.
   В следующее мгновение я перестала слышать тяжелое дыхание. Зато неожиданно прозрела.
   Я стояла посреди осеннего леса - светлого, без единого хвойного или высокого, затеняющего другие деревья, дерева, вроде дуба. Темная, влажная земля была усыпана множеством желтых, мелких листьев. Земля тут была неровная, то и дело вспухивая буграми, поросшими тоненькими деревцами. И так было, сколько хватало взгляда. В душе затихал страх. Я прижалась к дереву, а над головой пролетело что-то рукотворное, металлическое. Громкий голос, усиленный динамиками, сказал:
   "Диана, не глупи, теперь мы тебя всегда найдем" - и эта штука пролетела дальше.
   Как же, найдете, зловеще ухмыльнулась я. Дерзайте теперь, ищите. А мне надо в другую сторону. И пошла по направлению, перпендикулярно движению летающей штуки. Ноги, непривычные к такой бугристой местности, постоянно спотыкались, но моего хода это не сбавляло. Шла я недолго. Достигнув третьей по счету поляны, я остановилась и притопнула ногой. Раздалось еле слышное гудение и из земли выдвинулась, поднимая траву и часть дерна, капсула одноместного лифта. Мой злобный оскал стал еще злобнее - ищите - ищите, а у меня есть еще пара дел....
   ...В следующее мгновение я осознала себя посреди бушующего океана. Волны, которые вздымались вокруг, с легкостью потопили бы любой корабль, настолько они были громадными. Я посмотрела вверх и не закричала только потому, что боялась открыть рот, чтобы не нахлебаться воды. Небо было непривычно низко, прямо над волнами. Черное, затянутое такими же черными тучами, подсвечивающимися багровыми всполохами, прорезаемые молниями слепящей яркости и сопровождаемые жутким грохотом.....
   .....Я сижу на бархане и смотрю на одинокую фигурку, которая устало бредет, ведя в поводу верблюда. Солнце висит низко над горизонтом, видимо, собираясь заходить. Ни тепло, ни жарко. Я наблюдаю.....
   .... Спекшаяся земля от горизонта до горизонта. Спекшаяся и растрескавшаяся. Настолько спекшаяся, что не принимает воду. И вода скапливается на поверхности в обширные, но неглубокие озера, глубиной мне по щиколотку. Солнца вообще не видно, но небо голубое - темное и тусклое, правда, а температура какая-то средняя, не привлекающая внимания. Мне снова ни тепло, ни жарко. Мне никак, словно мое тело, которого я даже не чувствую, даже не существует. Но мне не до этих странностей. Я занята. Я снова наблюдаю. За окружающим пространством....
   ..... Я посреди современного, реального города. Многоэтажные дома, тысячи людей спешат по своим делам, гудят в пробках машины - привычные такие машины, современные. Я остановилась на перекрестке, не зная, куда свернуть. И задрала к небесам голову, любуясь замысловатой архитектурой.
   "Юля!" - раздается женский голос и я поворачиваю голову налево. Там, у фонтана, стоит черноволосая женщина и приветственно машет рукой. Я направляюсь к ней. Я помню ее! Кассандра! Из сна про Грецию, что снился мне в реальном мире! Я помню этот сон! Но... сейчас все так реально, что я готова поверить, что сама перенеслась сюда из сказки, внезапно прозрев. Я чувствую запах сгорающего бензина, ощущаю ткань платья под курткой, ноги мои чувствуют мостовую, а сами они одеты в удобные красные сапожки, совсем такие, что в реальности сейчас стоят у меня в прихожей....
   Неожиданно все обрывается. Я снова сижу на лавке в полнейшей темноте. Снаружи, правда, больше не раздается шагов и тяжелого дыхания. Несколько секунд ошеломленно перевариваю увиденное, а потом затылок пронзает острая боль. Словно воткнули железный штырь в голову, и нагревают его на маленькой жаровне. Скорчиваюсь и натуральным образом тихо вою. Какая то часть моего сознания, всегда беспристрастно наблюдающая, в удивлении замирает. Я помню такую боль! Один раз я ее испытывала в реальности, еще когда училась в школе. Тогда я уткнулась лбом в стекло работающей стиральной машины, потому что оно было холодным и выпала из реальности, пока меня не растормошила мама, пришедшая забирать белье на развешивание. Тогда я сказала ей, что уснула, а она удивленно спросила, почему здесь, а не в кровати. Захотелось - ответила я и расспросы прекратились. Моя мама никогда не интересовалась сверх необходимого, за что я ей очень благодарна.
   Как же больно! Теперь штырь еще и проворачивают. Вместе с ним кручусь и я, перекатываясь по лавке и стоная. Снаружи раздается деликатное поскребывание в дверь и неумелое потявкивание. Надо открыть! Хозяин дома пришел. Я обязана открыть! Держа голову двумя руками, чтобы она не разлеталась, шатаясь и налетая на все подряд, но не чувствуя уже боли - что она в сравнении с тем, как болит сейчас голова, сдерживая тошноту, что волнами подкатывает к горлу, подхожу к двери. Навалившись на нее всем телом, чтобы не упасть и продолжая подвывать, с трудом отодвигаю засов и открываю дверь. На этом все мои душевные силы заканчиваются и я оседаю на пол, скрючиваясь и, зажав голову руками, тихонько подвывая. Через некоторое время меня поднимают руки и переносят на ту самую широкую лавку. Странно, когда он меня держит, мне легче. Но прежде, чем я успеваю осознать это, он отстраняется и я снова погружаюсь в омут боли, не слыша и не чувствуя ничего. Потом совершенно неожиданно мне на лоб плюхается ледяная тряпка и я на секунду аж замираю от удовольствия. Со мной рядом кто-то присаживается и я обхватываю этого кого, обнимаю и замираю, положив голову ему на колени и сворачиваясь в клубок. Боль становится слабее. И я замираю, боясь потревожить и усилить ее. Потихоньку она исчезает совсем и я, измученная ею, проваливаюсь в сон.
   Неожиданно прихожу в себя и резко приподнимаюсь на локтях, пытаясь на слух распознать свое местоположение. Судя по всему, лежала, обняв за талию, Вадима, и подогнув ноги. Он тоже лежит подогнув ноги и опустившись набок. Мы являем собой замечательную иллюстрацию знака инь-ян, ухмыляюсь я, осознав. Он пошевелился, показывая, что тоже проснулся и спросил:
   "Проснулась?"
   "Да" - отвечаю я - "сейчас какое время суток?"
   Он шевелится под моими руками, явно разворачиваясь к окну, потом поворачивается обратно.
   "Еще даже рассвет не зачинается, спи"
   Удовлетворённо кладу голову ему обратно на колени и закрываю глаза. Он молчит чуть и снова открывает рот:
   "Ты кто, Юля? У людей не бывает такой всеобъемлющей боли"
   Приподнимаю голову - "А ты откуда знаешь?"
   "Все оборотни - прирожденные эмпаты и когда я коснулся тебя, я разделил твою боль"
   Так значит, мне не показалось, и боль действительно становилась меньше....
   Молчу. И он повторяет вопрос:
   "Кто ты?"
   "Ты уверен, что хочешь это знать?" - интересуюсь я. Я всегда так интересуюсь, когда не уверена, что собеседнику стоит слышать ответ на свой вопрос
   Он молчит некоторое время, потом утвердительно отвечает - "хочу"
   "Знаешь, давно как то услышала поговорку - "мы всегда хотим знать правду... Ровно до того момента, как узнаем ее""
   Он снова молчит, потом все-так повторяет вопрос.
   "Я не знаю, как тебе это рассказать" - говорю я
   "Лукавишь, знаешь" - говорит он - "эмпатия, знаешь, не только на боль распространяется"
   Ну почему мне вечно попадаются люди, которых не обманешь?
   "Знаю" - признаюсь я -"но все равно не уверена, что могу тебе рассказать"
   "Ты одна из богинь?" - интересуется он
   С интересом приподнимаю голову - "одна из богинь?"
   У нашего народа есть вера, что за каждую часть мироздания отвечают свои боги. За воду - одни, за цветы - другие, за животных -третьи, за погоду - четвертые... Вот я и подумал, что ты одна из них"
   "Хм-м" - улыбаюсь я - "в принципе, можно и так сказать"
   "А ты богиня чего?" - продолжает допытываться он
   Молчу. Вот не слезет, пока не получит ответ на свой вопрос! Ну смотри, сам хотел.
   "Я богиня всего сущего. Творец этого мира. Я создала и воду, и растения, и животных..."
   Он молчит.
   "Ты не врешь" - потрясенно говорит он. Пожимаю плечами - сам хотел. Получи и распишись, эмпат. И сам дальше думай, как с этим жить.
   Он все еще молчит, и я снова кладу голову ему на колени, хочу спать.
   "А как же наши боги" - вновь подает голос он - "они не существуют?"
   "Откуда я знаю?" - сонно зеваю я - "Может, уже и существуют, раз вы в них верите"
   Потом сон окончательно побеждает меня и я засыпаю. Просыпаюсь от того, что через меня аккуратно переползают, чтобы открыть кому-то, кто бешено стучит в дверь. Разворачиваюсь лицом к двери. Меня снова обдает сквозняком.
   "Собирайся" - раздается голос старика, приходившего накануне - "Нужно уходить. Деревню уже Атер эвакуирует. Он же обещал задержать оборотней, насколько хватит сил и хитрости. Столько их еще не собиралось. И они горят бешенством"
   Потом молчит несколько секунд и продолжает:
   "Ходили сегодня под окном?" - понимаю, что вопрос обращен ко мне и киваю.
   "Так и знал, что вурдалачьи следы. Свежие, зар-р-раза! Вставай, ты едешь с нами! Ему, видимо, понравился твой запах, раз он так вокруг околачивался, он запомнил его и теперь так просто не отстанет - если отправить с деревенскими - он пойдет туда. И вырежет всех, кто там будет. Чем же ты таким вкусным пахнешь?"
   Леденящий ужас прокатывает по позвоночнику. Мясом я пахну! Современным здоровым мясом, не измученным, по меркам местных. Мамочки! Я никогда не говорила, что боюсь вурдалаков? Вскакиваю со скамейки и торопливо нашариваю обувь. Мне в руки суют валенки и накидывают на плечи тот самый шерстяной плащ. Потом еще суют завернутые в ткань мои летние туфельки. Я готова.
   Меня подхватывают под руку и выводят ну улицу. Снова спотыкаюсь о порожек, но даже не замедляю движения. Сколько у нас времени? Слышу всхрапывание лошадей. Меня подводят к одной и дают в руки поводья. Спасибо тебе, Керин, за уроки верховой езды! Сажусь на лошадь, подобрав платье и мы, не медля, отправляемся в путь. Моя лошадь послушно бредет за остальными, все убыстряя шаг. Прижимаюсь к ее шее - я не вижу препятствия и не хочу, чтобы ветки ударили меня по лицу. Постепенно шаг переходит в галоп и мы несемся куда то.
   "Долго?" - интересуюсь я
   "Полчаса" - слышу ответ.
   Интересно, их полчаса равно привычному мне? Вдруг, их полчаса - это привычные мне 75 минут, к примеру? Я не знаю системы их счисления времени. Шестьдесят минут в часе - не единственный способ отсчитывать время.
   Далее мы несемся молча. Спустя некоторое время со мной равняется лощадь и голос Вадима тихо спрашивает:
   "Ты можешь их уничтожить?"
   Я понимаю, кого он имеет в виду. Я могу их уничтожить? И понимаю, что могу. Только... Смогу ли я остановиться и затронуть только локальную часть - одних мешающих вурдалаков? Я... слишком мощное средство. Ядерной бомбой не убивают таракана на кухне. К тому же, я давно не практиковалась - с холодной головой, я даже не помню, что и как делать, я понятия не имею, что будет происходить. Я, вообще, схожу с ума, ровно, как и говорила мне моя часть в храме блуждающего города - "сердце и чувства мне говорят одно, а глаза (пардон, пропускаем) и разум другое". И как это совместить, я не знаю. Я чувствую все окружающее, биение их сердец, ток импульсов их тел. Я уже выходила их этого мира и возвращалась обратно. Я соединяла причинно-следственные связи в базис мироустройства. Все это было, я помню. Но тогда я была под влиянием сильных эмоций. В состоянии покоя я только травку научилась поднимать. Я ж неверующая - в первую очередь, в себя. А сейчас накал страстей еще не достиг того порога критичности, когда мои представления о своих силах совпадают с моими же способностями. Я уверена, что смогу это сделать, только с одной поправкой - как? Я не квалифицированный маг и заклинаний у меня нет. Только интуиция, а она просыпается исключительно в состоянии аффекта. А его еще достигнуть надо. И - что будет потом? Смогу ли после я действовать разумно? Под влиянием-то бури чувств? Одни вопросы, а ситуация-то - критическая, надо решать быстро.
   "Могу" - так же тихо отвечаю я - "но ты уверен, что хочешь этого?"
   Он молчит, явно сопоставляя ситуацию со вчерашней и сравнивая мои вопросы тогда и сейчас. Тогда он тоже - был уверен, и теперь живет с знанием, полностью переворачивающем его мировоззрение. Уверен ли он сейчас? Мало ли, какие будут последствия после его утвердительного ответа сейчас? Я никогда не задаю такой вопрос просто так.
   "Нет" - наконец произносит он - "не уверен"
   "Если нет уверенности, я действовать не буду" - говорю ему я
   Он молча пришпоривает коня и тот отрывается от моей лошади.
  

Глава 7. Вурдалаки

  
   Снова скачем. Долго. Но, наконец, останавливаемся. Лошадь сначала переходит на аллюр, потом на шаг и, наконец, замирает. Меня обхватывают за бедра, приглашая и помогая слезть. Потом слышится шлепок и лошадь, всхрапнув, убегает. Я слышу затихающий стук копыт. Мы остаемся одни. Тихо.
   Я слышу, как впереди старик что-то тихо бормочет.
   "Он вызывает нимф. У них с нами договор. Они обещали нас защитить" - наклонившись к уху, тихо объясняет происходящее Вадим.
   Нимфы? Все чудесатее и чудесатее, права была Алиса.
   Довольно долго ничего не происходило, из того, что я могла услышать. А затем совсем рядом раздался переливчатый звон колокольчиков. Тихий - тихий.
   "Ей нужны два проводника" - раздается голос Вадима - "Она это делает впервые и, к тому же, слепая"
   Теперь я слышу зон колокольчиков с двух сторон, а в следующее мгновение мои ладони обхватывают тонкие пальчики. Правда, мгновение спустя они отдергиваются и я слышу удивленный тонкий голосок - "какая горячая!"
   Потом меня уже очень осторожно снова обхватывают за ладони две пары тоненьких ладошек и увлекают вперед. Послушно иду, чувствуя, что иду не просто вперед, а как-то неправильно, под углом, хотя до того стояла ровно и с места сдвигалась тоже - ровно. А вектор направления в моем внутреннем ухе, отлично отлиающий направление вверх-вниз, прямо-таки вопияет, что идем мы не горизонтально, идем мы явно вниз. Да и плотность окружающей среды явственно повышается - тоже как-то неправильно. Она не нарастает - вот как чувствуешь, входя с берега в воду, а словно сгущается вокруг, как туман, становящийся, невзначай так, монтажной пеной. Ощущение чумовое. Но в какой момент паниковать, не понимаю - не вижу, от чего паниковать. Вот если бы видела надвигающиеся стены - готовые расплющить - паниковала бы. А так я не нахожу подтверждения своим страхам. Я видела (хоть и в кино) как сдавливают стенами, я могу это представить на себе. Но я совсем нигде и никак не видела, чтобы туман становился монтажной пеной, я просто не могу это себе представить. По ощущениям, чтобы испугаться. Чисто эфемерное, академическое представление страха не вызывает, за ним не стоят красочные образы.
   В конце-концов, очень плотное пространство перестает уплотняться, становясь чем-то вроде кокона. За пределами этого кокона я чувствую что-то еще более плотное и кокон - это единственное, что меня отделяет от этого. После осознания данного факта, кокон кажется какой-то слишком эфемерной защитой. Вот тут уже моему воображению есть, где разыграться и от паники и беспорядочных действия меня удерживают только четыре маленьких тоненьких ладошки с двух сторон. Но все имеет свойство заканчиваться. Идем мы в таком состоянии не слишком долго и гораздо быстрее, чем я смирившись, представляла, плотное пространство заканчивается и я ощущаю пустоту.
   "Здесь вы будете в безопасности" - говорит тот же тонкий голосок. - "Вот вам кристалл ирита, он будет освещать ваше убежище. Только осторожно, не разбейте его. Он светится только когда полностью целый. Поэтому люди никогда не доставали его светящимся. Только мы, нимфы, можем аккуратно извлечь его из породы, не повредив" - с гордостью произносит она
   "Я думала, нимфы никогда не появляются перед людьми" - подаю голос я
   Колокольчики приблизились и задумчивый голос произнес:
   "Не появляются, ты права. Но я не вижу здесь ни одного человека. Два оборотня и .... И ты. Кто ты?"
   "А я что, не похожа на человека?"
   "Похожа. Но только снаружи. Оборотни, вон, тоже похожи на людей. Но ими не являются. Ты светишься. А когда я пытаюсь заглянуть в тебя, я вижу то, что не могу осознать. Ты слишком большая для меня. И - горячая. В тебе слишком много жизни. Даже больше, чем в оборотнях. Так кто ты?"
   Свечусь? Я что, для всех магических существ, как фонарик, что ли? Не в переносном смысле? Хоть бы Вадим чего не сболтнул. Но он, кажется, и не собирается, предоставляя мне самой решать - с кем делиться правдой, а с кем нет.
   "А можно я не отвечу на твой вопрос?" - интересуюсь я - "врать я не хочу, а правду сказать - опасаюсь"
   "Ты странная" - продолжает задумчивый голос - "К тебе одновременно хочется прижаться и оттолкнуть тебя. Ты и добрая, и злая. Но ни та, ни другая одновременно. Зло бы мы сюда не пустили. А от добра не хочется отталкиваться. Ты не похожа ни на кого из тех, что я встречала, а я очень старая нимфа и видела очень многое и многих. Ты же для меня - загадка"
   Надо же, из другого мира получаю подтверждение, что мой маневр с принятием обеих своих сторон мне не показался и действительно произошел. И добрая, и злая, но ни та, не другая... Занятно.
   "И все же я пока не готова ответить" - вздыхаю я
   "Ну, не хочешь и не надо" - обиженно звенит голосок и колокольчики удаляются. Все стихает. Мы остаемся втроем.
   "Не человек, значит" - слышу задумчивый голос старика. А Вадим берет меня за руку и утягивает за собой, потом остановившись, тянет вниз, предлагая сесть. Сажусь и чувствую, как окружена с двух сторон людьми, тьфу, оборотнями. Мы сидим кружком. Молча. В конце-концов, мне это надоедает и я кладу голову на плечо Вадима - так намного удобнее. И чувствую пристальный взгляд старика напротив. Ну вот что он на меня смотрит? На мне что, цветы выросли? Вадим по-прежнему молчит. И я в конце-концов засыпаю. Просыпаюсь от ощущения леденящего ужаса. Он прямо подбрасывает меня, вырывая из сна. Поднимаю голову вверх - там, наверху, прямо над нами, ходит что-то злое, яростное, ходит кругами, пытаясь осознать, где мы. Открываю рот, собираясь спросить у Вадима, не мерещится ли мне. Но замираю, чувствуя его палец на губах. Понятный жест - молчи! И я молчу. А наверху ходит что-то, что очень жаждет добраться до нас и оно ходит рядом, пока не понимая, куда мы могли деться. А не опередил ли сон с черным привидением свое время? Тот сон, за пару месяцев до описываемых событий, когда мне снилось, что за мной по пятам, ориентируясь на мой запах только, ибо слепое, следует смертельно опасное только мне черное привидение - и я тряслась от ужаса вплоть до момента пробуждения. Сейчас я тоже трясусь от ужаса. Непроизвольная дрожь тела, которая сознательным усилием не унимается. Мне страшно настолько, что это становится невыносимым. И не выдерживаю.
  
   Открываю глаза. До сих пор по позвоночнику прокатываются волны ужаса. Страшно
   Несколько дней собиралась духом. Потом осторожно закрываю глаза...
  
   Я по-прежнему в темноте. Вадим придерживает меня, приобняв за талию. А я задрала голову вверх и напряженно прислушиваюсь. Я прямо "вижу", как толпы непонятных огромных звероподобных существ кружат по поляне, низко опустив голову к земле. Поляна небольшая и они заполонили ее всю. Они рыскают, не понимая, откуда пахнет, но следы не ведут дальше, они обрываются здесь и вурдалаки не уходят, ждут - вдруг мы появимся, испуганно пытаясь убежать, или еще как со страху себя проявляя. Тишина. Только их напряженное, шумное дыхание и шаги. Теплая рука Вадима на талии. Шершавая поверхность камня, на котором мы сидим. Накидка, от дрожи все время сползающая и нервирующая еще больше. И - непроглядная темнота, уже так осточертевшая! Так хочется вот открыть глаза и УВИДЕТЬ, что тебя пугает. Господи боже, как я раньше это не ценила, считая само-собой разумеющимся...
   Тихий шорох старика, подобравшегося и напряженного. Рука Вадима тоже убирается с моей талии. Они, по-моему, к чему-то готовятся. Уж не боятся ли они, что вурдалаки смогут сюда проникнуть? Мамочки, как страшно. Страшно представлять, как от тебя, еще живой, отрывают зубами кусок за куском и не мочь этому воспрепятствовать. Или, может, у них есть хоть какие животные рефлексы и они сразу в горло вцепятся? Так хоть не мучиться. Страшно... Неожиданно сверху пришло ощущение еще большего ужаса, хотя до этого казалось, что дальше некуда. Все те шорохи сверху, что я слышала, я слышала не ушами - мы находились слишком глубоко, я слышала их чутьем каким-то, так же, как и "видела". Теперь же даже для моего чутья наступила тишина. Я тоже вся подобралась, чувствуя, что ничего хорошего это не означает. Чего ждать? Откуда? Я напряженно вслушивалась, поворачивая голову в разных направлениях и пытаясь уловить, откуда может прийти опасность. Неожиданно меня сильно толкнула чья-то рука, очень сильно, отчаянно, пытаясь отбросить подальше, а потом... Потом я слышала хрипы, скулеж и привычный уже хруст разрываемой кожи и выламывающихся суставов. Вадим снова меняет облик? Тогда почему оттолкнул, ведь я же уже была близко рядом с ним, когда он менял форму. Что не так? Стало еще более жутко и я отползала, пока не уперлась спиной в стену. Хруст еще слышался, а вот скуление и хрип сменились рычанием.
   Оно нарастало по мере того, как стихал хруст. И становилось все менее похожим на обычное рычание и все более нагоняло жути. Громкое, с металлическими звуками в голосе, низкое. Настолько громкое, что воображение рисовало фигуру много большую, чем та, которую я ощупывала, когда еще в доме в меня ткнулся мокрый дружественный нос. Чем они стали? На кого рычат? Куда отползать от этой опасности? Звуки стали медленно приближаться. Два голоса, раздающихся с разных сторон, обходящих меня по флангам. Я вжалась в стену. Они что, на меня рычат, на меня охотятся? Это было настолько невероятно в моем понимании, что я как-то даже замерла, забыв бояться, теперь во мне сияло ярчайшей звездой любопытство. Сияло, перерывая страх - ведь представить такое я бы не смогла. И настолько сильно было любопытство, что я как-то забыла, что слепа, моргнула и темнота под закрытыми веками распалась на кусочки, вырисовывая в моем мозгу картинку. Небольшой грот, невысокий, только-только выпрямиться взрослому мужчине, довольно обширный, с ровной площадкой в центре, далее пол вихлял складками и углублениями, произвольными ступеньками сходясь с волнообразным же потолком по краям зала. Я забралась в самую вытянутую его область и прижалась к углу. А на меня с двух сторон шли... Интересно, откуда режиссеры фильмов про оборотней брали облик для своих фильмов? Ведь очень похоже. Четырехлапое, с длинными, очень сильными на вид, ногами. Очень мускулистое, жилистое тело, покрытое длинной шерстью. Очень клыкастая пасть, сейчас оскаленная, вытянутая больше собачьего голова, более длинные, прижатые сейчас уши, бегающий взгляд, походка на полусогнутых. Мы только пять минут назад были сообща, а вот сейчас они явно собирались нападать. На меня! Мамочки, да они ли это? Я не успела позвать Вадима по имени - в воздухе прозвенел колокольчик и в гроте появились несколько маленьких женских фигурок, с крылышками, трепетавшими, как у мотылька - часто-часто. Меньше новорожденного, но со вполне зрелыми фигурами и взрослыми лицами. Даже была седая, хоть и практически без морщин, женщина. Очень красивая - практически гламурной отфотошопленной красотой. Даже видя, не верилось, что такая безупречная красота может быть живой, не на картинке. И старость ее выдавали разве только седые длинные волосы, а вовсе не сморщенность личика или согбенность фигуры. Что-то, а фигура у нее тоже была обалдеть! Фито-няша настоящая. Не всякая модель сравнится. Где надо округло, где надо - стройно - и всего в меру. Смотреть было просто завораживающе.
   "Я не позволю злу находиться на моей территории!" - прозвенел негодующе знакомый голос и я увидела, как две фигуры пугавших меня существ, словно размазавшись по воздуху, длинными струями темных силуэтов унеслись вверх. Стало тихо.
   "А ты..." - молчание и оценивающий взгляд - "ты можешь остаться"
   Я смотрю вверх и чувствую, что там, вверху, Вадиму и старичку плохо. Они там, среди вурдалаков. А я здесь. Их лишили убежища и теперь они наверняка погибнут. Как я могу такое допустить, если Вадим предложил мне помощь, не прошел мимо, накормил и унял боль, которая сжигала мой мозг. Я не могу его так оставить!!!!
   "Выпусти меня" - обратилась я к обладательнице знакомого голоса - той самой седоволосой нимфе
   "Но там ты погибнешь" - ответили мне - "зачем же тогда мы тебя спасали? У нас был договор с племенем оборотней и мы его выполним. Они из-под действия договора выпали, в них закралось зло, но ты пришла с ними и попала под нашу защиту, а значит, мы будем тебя защищать" - безупречная логика, не окрашенная даже толикой эмоций. Программа действий. Она точно живая?
   "Как вы не понимаете - они в беде! Я - здесь, а они - там и им плохо!" - из-под закрытых моих глаз все-таки предательски, непрошенной, скатилась слеза
   "Я им ничем не могу помочь. То, что в них, сильнее меня" - грустно ответил голос
   "Я не могу быть здесь, зная, что их наверху убивают. Они мне дороги"
   Я всем сердцем хочу быть рядом и встаю, тянусь к ним. Тянусь каждой клеточкой души и чувствую, как меня выносит на поверхность. Ребята, я к вам!
   По-прежнему, под закрытыми веками я вижу ситуацию и она мне не нравится. Меня вынесло на поверхность ровно между вурдалаками и Вадимом со старичком. И они рычат друг на друга. Вурдалаки, фигуры которых окутаны клубящейся темнотой и два оборотня, сущность которых изменена непонятной мне пока силой. Их фигуры тоже окутаны темнотой, но она периодически вспыхивает, озаряясь, мелкими молниями, почти искрами и темнота эта гуще и чернее, чем у вурдалаков. Но самое главное - внутри у них еще горит огонь души - нежно-голубой, кристально прозрачный, даже не столько голубой, сколько цвета льда, когда из-под толщи его смотришь на солнце. Это сложно описать, но он невыразимо красив. И, видимо он не дает вурдалакам и оборотням признать друг друга и перестать рычать. Да и сообща мной закусить. Осознаю ситуацию - у меня есть на это время, оно словно замедлилось, послушно давая мне шанс подумать. Чистый Голливуд, но жаловаться на штампы как-то даже в голову не приходит.
   Я словно между двух лагерей. Тот, что однозначно подчиняется и создан из сущности разрушения и тот, где еще виден свет сущности созидающей, все-таки уничтожаемой ничто, которое смогло пройти в них, благодаря разбалансировке энергий наличием магии. И я, у которой все энергии уравновешенны и приняты. Во мне есть зло, во мне есть добро, во мне есть магия и много-много чего, что я использую в комплексе - и все это находится в балансе. Приходит полнейшее спокойствие, даже отрешенность. Впервые я знаю, что делать, не будучи под влиянием эмоций.
   Круг серый пленки затягивает пространство, очерчивая границы за спинами враждующих сторон. Хочу сделать сферическую капсулу, но вспоминаю по маленьких нимф и серая дымчатая пленка проходит по поверхности земли прямо у меня под ногами. Все звуки стихают. Все движение останавливается. Серая дымка заполняет пространство. В ней только я, вурдалаки и бывшие оборотни. Теперь время здесь определяю я. Уже ни о каком Голливуде речи не идет, это я здесь управляю временем. И из всех здесь находящихся только я здесь могу что-то сделать. И я делаю. Я извлекаю из вурдалаков часть, когда-то данную этому миру - магию. Без магии они становятся просто рыжеватыми зверьками, чем-то похожими на собак, только меньше. Маленькие, испуганные, совсем не страшные. Теперь Вадим и старичок. Ничто смогло пробраться в них, потому что магия внесла в цельную структуру их энергий разбалансировку. И я убираю магию, запечатывая ход для ничто. Оно в них больше не может находится, его выкидывает сама совершенная структура цельной души. И ничто уходит. Оборотни превращаются в людей - без хруста суставов, без разрывов кожи. Просто силуэты волков истаивают и под ними обнаруживаются люди. Но они без души. Где их душа? Тянусь всем своим существом к Вадиму, крича в пространство его имя: "Вадим! Вадим!". И слышу тихий отклик где-то за границей реальности. И тогда я протягиваю ему руку - сквозь серую пелену, сквозь пленку реальности, в ничто, которое, уходя, забрало свою добычу магнитом перехода - и чувствую, как мою руку сжимает рука Вадима. И я вытягиваю их обратно, и тела людей наполняются жизнью. Нет, все было не так, все слова и описания не так воспроизводят суть происходившего, как мало слов я знаю, как мало ими можно описать. Вся информация, передаваемая ныне существующими словами крайне ограниченна и приземленна. Где, где тот язык, с помощью которого можно на бумаге изложить пережитое?! Дословно передавая все, что происходит, я ощущения передать не в силах. Представьте, вы - Создатель. Вы в месте, что буфером является между ничто, реальностью и вами, что реальность нежно обняли, спасая от ничто. И вот вы ищете кого-то. Вы тянетесь своей душой в пространство, обыскивая все и заполняя все собой. И вдруг как рябью по воде, таким же ощущением вы чувствуете крик. Нет, не крик, тепло еще живой души и к этому теплу стремитесь, не уходя из места, где есть носители души, что вам кричали. И понимаете внезапно, что та душа у вас в ладони. И бережно ее обратно тянете - в мир, пусть еще не бытия, но там, где можно защитить от разрушающей пустоты ничто. И слышен вздох носителя души, а значит это, что душа опять на месте.
   И серая тумана дымка лопается, выбрасывая нас снова в мир звуков, запахов и ощущений. Стая маленьких рыжих собачек со скулением уносится в дебри леса, а два человеческих тела грузно оседают на землю. И картинка под закрытыми веками, мигнув, снова распадается на части, оставив после себя только темноту. И в это самое мгновение - сквозь все слои реальности, сквозь время и пространство, долетая до границ ничто и пересекая их, слышится звук. Как крик, он оглушает и звенит, затихая. И я понимаю, что виной этому я. Я слишком мощно и слишком обширно вмешалась в происходящее и теперь мир знает, что я проснулась. А значит, все придет в движение. Грустно качаю головой - попалась, как дурочка. Классический книжный прием - главный герой выдает себя, спасая кого-то. И ведь знала, что главный герой этой книги - я, а значит, нужно быть осторожной. И все равно - осознание этого промаха, как всегда, пришло только после его допущения. Перед глазами снова темнота, но я слышу шум ветра, скрип веток, ощущаю холод, забирающийся под плащ и влагу, противной пленкой ложащуюся на лицо. Где-то в стороне с оханьем поднимаются Вадим и старичок.
   "Что это было?"- спрашивает Вадим. Видимо, у меня. И я отвечаю
   "Ты про что? Про вурдалаков, про то, что мы наверху, про вас?"
   "Да про все, пожалуй" - снова говорит Вадим - "как же холодно, нагишом-то"
   "Ой, мама, вы нагишом. Хорошо, что я слепа, сейчас бы неловкости было..."
   Он берет меня под руку, говоря, что надо выбираться к жилью и ведет куда-то. Отдаю ему свой плащ, чтобы они там хоть как укрылись. Холод тут же обнимает и меня. Вадим снова спрашивает, что произошло.
   "Ну, вурдалаки больше ими не являются, по крайней мере те, что были рядом. Про остальных не знаю. Вы..." - тут я помолчала - "Вы больше не оборотни. В вас проникло ничто и изменило вас. И нимфы сказали, что не могут допустить, чтобы зло было на их территории - так вы оказались наверху...."
   "А потом?" - испытующе уточнил Вадим
   "А потом я попыталась найти способ, как вам помочь...." - я снова замолчала
   Молчал и Вадим, и старик
   "Я убрала то, что позволяло ничто проникнуть в вас. Магию. Я сделала вас людьми" - пришлось продолжить до конца мне.
   "Значит, теперь я человек" - задумчиво сказал он - "Странно, я так долго этого хотел, а теперь не знаю, радоваться или плакать"
   "А ты?" - повернулась я, предположительно в сторону старичка. Но голос раздался с другой стороны.
   "Ты, видимо, у меня спрашиваешь? Ну что сказать? Оборотнем я уже был, теперь посмотрим, как быть человеком. Бояться меня теперь не будут, возьму жену, нарожаю детишек, заживем по-человечески..."
   Его прервал звук колокольчиков
   "Лю-ю-юди" - презрительно протянул тонкий голос - "действительно люди. Только из уважения к вашему предыдущему облику, мы еще общаемся с вами. Держите, ваша одежда"
   С воплем радости Вадим отпустил мою руку и далее слышалось только шуршание тканей. Потом мне на плечи накинули мой плащ и мне снова стало хорошо.
   Тем временем колокольчики приблизились ко мне:
   "Ты лишила лес его магии - и это зло. За меньшее мы навсегда изгоняли из леса. Но ты уничтожила зло, что сюда проникло - это добро. За добро мы награждаем. Я не знаю, как к тебе относиться. В тот участок леса нам больше нет доступа. Но ты не тронула наши подземные сооружения в том месте и они для нас открыты - спасибо. Ты - загадка для меня. Как ты смогла сделать то, что сделала?"
   "Мне бы не хотелось говорить это. Я и так наделала много ошибок. Мне и так придется тщательней себя вести. Прости. Ты мне очень нравишься - у тебя четкие принципы и видение мира, ты любознательна и верна слову. Но свои тайны я бы хотела оставить при себе. Может быть, когда-нибудь, я не побоюсь рассказать вам о себе, но не сейчас. Можно, я обниму тебя на прощание?"
   Некоторое время ничего не происходило, а потом меня осторожно обняли тонкие ручки. Я улыбнулась и обняла в ответ. На душе стало радостно и светло, а в голове раздавалась мелодия, играемая колокольчиками. Потом ручки выпустили меня и я отпустила тонкое тельце. Все стихло.
   Вадим молча взял меня за руку и повел дальше. Так мы шли довольно долго. Я думала о том, что произошло, Вадим, вероятно, о том, что теперь он человек, старичок... старичок - не знаю, он мне непонятен. Временами мне казалось, что я вижу нашу дорогу - когда я совсем погружалась в свои мысли я то и дело видела колейную дорогу сквозь лес, усыпанную черной уже от влаги листвой и нас, идущих по ней. Но стоило мне обратить на это внимание и попытаться вглядеться получше, как перед глазами снова была темнота. Что это было? Будь Вадим по-прежнему оборотнем, я бы предположила, что его эмпатия имеет и обратный канал. Но теперь он был человеком. Или, может, моя слепота была мной же и выдумана и, забыв об этом факте, я снова видела? Я не знаю. В любом случае, часть дороги я помню.
  

Глава 8. Назад дороги нет

  
   Шли мы в тишине. Птицы уже не пели, лето закончилось. Развлекал нас только вездесущий ветер, заставляя на разный манер скрипеть ветки и завывая на разные ноты в просветах деревьев. Я сначала не поняла, почему Вадим ускоряет шаги и его рука все сильнее тянет меня за собой. А потом среди завываний ветра и я услышала еще один звук. Вой. Волчий охотничий вой. И тогда мне стало страшно. Снова. Видимо, сезон охоты объявлен по наши головы, если из огня мы попадаем в полымя. Вой приближался и теперь мы почти бежали. Раздумывать, отвлекаясь, теперь мне было некогда и поэтому этот участок дороги так и останется для меня загадкой. Бежать было тяжело - платье хлестало по ногам, а подобрать я его не могла, одной рукой неудобно, а вторая крепко сжата Вадимом, да и сама я боюсь отцепиться. Капюшон плаща слетел с моей головы, и мелкая морось основательно уже подмочила лицо, руки, шею и даже немного область декольте. Волосы растрепались и облепили меня противными ледяными прядями. Несмотря на холодное время года и настоящую температуру на улице, мне от бега было жарко, словно летом. Сбивалось дыхание и колол бок, горели икры ног было большое желание просто упасть и лежать, но останавливаться было нельзя - вой звучал все ближе. Наконец, мы все-таки остановились. Я тут же согнулась, уперевшись руками в колени и с трудом переводя дыхание.
   "Окружили, сволочи" - голос старичка - "Дальше бежать бесполезно"
   "Это месть" - а это уже Вадим - "мы несколько лет хозяйничали на их территории, а теперь вурдалаки исчезли, а мы - люди. Вот они и собираются мстить за отнятую территорию"
   "Но как они успели узнать?" - задушенно пискнула я
   "Полагаю, по запаху, оборотнями они нас не трогали, но лишь потому, что мы давали жесткий отпор. А теперь... теперь, не можем" - снова Вадим
   Ну почему, почему каждый мой шаг одновременно является и правильным, и неправильным? Каждое мое действие одновременно и зло приносит, и добро. Я даже в действиях оказываюсь полностью уравновешенной. Принести что-то одно почему-то не получается.
   "Отойди за спину" - глухо сказал Вадим и рукой подвинул меня.
   Без меня они бы уже забрались на дерево. Я прямо вижу его. Опять, в темноте, под закрытыми веками. Высокое, раскидистое дерево - сильное и высокое, еще не все даже потерявшее листву, на обочине перекрестка двух дорог - той, лесной, по которой шли мы и более широкой, здорово наезженной. Сзади, за деревом, через некоторое расстояние вздымается стена тех самых гор, куда я так стремилась. Та самая стена, что на высоте имеет приступочку в виде дороги и продолжается дальше отвесно. Та самая, где, выше, я и проснулась в этом мире. Значит, я в той долине, что летом восхитила меня красками, когда я еще в простыне сидела на краю дороги.
   А прямо перед нами - кругом волки - ощетинившиеся, прижавшие уши. Собранные и решительно настроенные. Как только я их увидела, так меня пробрал мороз по коже и мир, мигнув, снова распался на части, уступив место темноте. Без меня ребята уже были бы на дереве, а я им мешаю. Пока один подсаживает, другого быстро оприходуют и уже не стесняясь, набросятся на оставшихся. Ребята могут спастись сами, но только, если бросят меня. А этого они делать не спешат. Я замерла, с ужасом ожидая, когда в меня вопьются зубы. Время тянулось медленно, тягуче. Напряжение все нарастало. И когда мне показалось, что все, еще секунда и меня начнут есть, на развилке появился еще один персонаж. Он с шумом пронесся между нами и волками, а потом я слышала только звуки борьбы, скулеж иногда, да периодически злобные потявкивания.
   "Атер" - потрясенно прошептал справа рядом старичок - "я совсем забыл про него за тем, что случилось"
   Потом послышались звуки убегающих лап и удаляющийся скулеж и на развилке стало тихо. Затем раздались приближающиеся шаги и прямо перед нами остановились. Прозвучало явно вопросительно потявкивание. Ему никто не ответил. Еще одно - и опять без ответа. Далее я слышала только уже привычные звуки смены облика и потом раздраженный голос:
   "Я вас спрашиваю, какого хрена вы тут комедию ломаете? Сменили облик и наваляли этим сосункам!"
   "Мы не можем, Атер" - тихо сказал старик - "мы теперь люди. Она нас сделала людьми"
   "Что?" - изумление прямо сквозило в каждом звуке.
   Я почувствовала себя очень неловко. Ну вот что он обо мне подумает? В следующее мгновение лицо обожгла пощечина. Я схватилась за щеку руками, чувствуя, как из глаз от нежданной боли текут слезы.
   "Зачем ты это сделала?" - кричал Атер. Слышались звуки борьбы. Кто-то кого-то удерживал, но кто-то и вырывался со всей силой
   "У нее не было выбора" - это Вадим
   "Выбор есть всегда" - снова Атер - "скажешь, нет?" - это уже наверняка мне
   "Да, выбор есть всегда" - тихо произнесла я. Звуки борьбы прекратились.
   "Вадим, можно тебя попросить подойти? Я хочу посмотреть, можно ли тебе вернуть ипостась оборотня"
   Буквально через несколько секунд я ощутила рядом с собой присутствие. Протянув руку, я наткнулась на тело. Осторожно скользя по нему, я положила руку на грудь и замерла. Звуки отдалились и затихли. В мире был только он и я. И я смотрела в его душу. Она сияла по-прежнему чистым льдисто-голубым светом. Таким красивым, что завораживало взгляд. Но она была неполной. Часть души отсутствовала. Ее словно кто-то съел. Или что-то. Или ..... ничто. Нет, она была уравновешенной, но потеряла часть тела. Восстановится, конечно, но сейчас ей больно. Для ничто недосягаема, ибо структура гармонична, ну уже не столь объемна, как была прежде. Операции всегда проходят болезненно, даже если они нематериальны. Я вырезала не свойственную душе структуру, делая ее здоровой, а потом еще ее кислотой обожгла чуждая среда ничто, выедая даже здоровые куски. Ей требуется время на выздоровление. Мне на руку опустилась сверху рука.
   "Я тоже вижу, Юля. И я вспомнил. Я вспомнил, как из темноты, которая растворяла меня, я ринулся наружу по тонкой золотой ниточке, которая вела к тебе. Я не смогу стать оборотнем, верно?"
   "Почему, сможешь" - тихо ответила я - "я могу снова подарить тебе магию. Выбор-то - он всегда есть. Но только если вернется магия, вернется и то, что растворяло тебя. Ты для ничто недосягаем, пока энергии твои в балансе. Эта часть уже не будет родной, прижившейся и принявшейся иммунитетом твоей души. Я могу снова дать твоей душе то, что делало тебя оборотнем, но это будет внесенная вновь часть. Магия - она, как зараза, болезнь. Те души, что могут ее переварить - становятся магическими. Те же, что нет - умирают. Родная тебе часть, которую твоя душа переварила - по чьей-то злой воле - тогда, в подземелье, стала ниточкой от тебя к ничто, что за пределами мироздания. Там, где ты был, по обратной ниточке возвращаясь в мироздание, ко мне. И ничто, уходя из тебя, тогда измененного, унесло с собой магнитом часть твоей души, принадлежащей с рождения. Твоя душа ослаблена потерей этой части и наполовину переварена средой за пределами мироздания. Она слишком слаба сейчас, чтобы справиться с магией. Ничто, в магии содержащееся, растворит твою душу. Не сразу, со временем. Но навсегда. Ты будешь оборотнем, но недолго и уже никогда не возродишься. Выбор - есть, вопрос только в том, будешь ли ты выбирать? Или примешь тот выбор, что я невольно сделала за тебя?"
   "Боже мой, а я и не задумывался раньше, как многим я обладал" - тоскливо вдруг заговорил Вадим - "Ругал свой дар. Мечтал от него избавиться. А теперь чувствую, как без него я и сам - не тот. Но я слишком хорошо помню то ощущение, когда меня остается все меньше, и я не хочу повторения. Я попробую быть человеком. Уж каким получится"
   "У тебя получится быть хорошим человеком" - я по-прежнему не убирала руки с его груди - "у тебя будет жена, дети. Первый ребенок точно будет оборотнем, мальчик. Ты сменишь дом - на более просторный. Через несколько лет появится девочка, маг. Слабенький, но маг. У тебя все будет хорошо, не беспокойся""
   Я убрала руку с его груди и Вадим отошел от меня. Снова стало тихо. Атер больше на меня не покушался. Где старичок, я вообще не знаю, он слишком тихо себя ведет. Все молчали, переваривая слишком большое количество событий за столь непродолжительное время. Дождь усилился. Я накинула капюшон на голову и постаралась нащупать дерево, чтобы спрятаться под ним. Нащупала и прижалась к нему. Так я и стояла, замерев, пока усталый голос Вадима не сказал, что пора все-таки выбираться к жилью.
   "Ребята, вы простите, но, наверное, я здесь с вами попрощаюсь. Я шла к горам и хочу продолжить свое путешествие. Подскажите, пожалуйста, куда мне идти?" - меня ждут парикмахеры, дойду же я когда-нибудь до них?
   "Куда ты пойдешь по такой погоде?" - это Вадим - "Пережди хоть дождь, а дальше я сам тебя отведу, куда скажешь. Хорошо?"
   Я подумала и решила, что от задержки на один-два дня ничего не изменится - "Хорошо. Спасибо тебе"
   "Тогда решено - собираемся и выдвигаемся. Тьфу ты, как полило. Сейчас все дороги размоет. Идем" - это Атер
   Сделав пару шагов на голос, я поскользнулась на размокшей от дождя глине и неминуемо упала бы, если бы меня не подхватили чьи-то руки.
   "Да-а-а, в этом она до дома не дойдет..." - оценивающе протянул голос Вадима - "и одежду вконец испортит, и сама выдохнется через пару километров. По такой-то погоде"
   С этими словами меня что-то подхватило и подняло в воздух. Чисто инстинктивно я обняла это что-то руками.
   "А я и не думал, что ты такая тяжелая" - удивленно сказал голос Вадима и я поняла, что меня подхватил именно он
   Прежде, чем я успела покраснеть, меня перехватили другие руки со словами: "Потому и не думал, что оборотнем был. Куда тебе теперь со мной тягаться? Я ее понесу"
   "Атер? - нерешительно начала я - "спасибо.... И прости, что так все вышло"
   "Да чего уж там" - несший меня человек пожал плечами - "я не могу осуждать, я не знаю, что там у вас произошло. Просто эмоции нахлынули. И раз уж они оба признали твое решение верным, как я один могу тебя осуждать? Хотя признаюсь, мне их будет не хватать. И на охоте, и в веселье, и в гулянках - мы разные теперь и думаю, что чем дальше, тем наши дороги сильнее разойдутся"
   Я помолчала и спросила:
   "Атер, а ты не испугался бить ту, которая смогла оборотней сделать людьми?"
   Хмыкнули:
   "В тот момент я как-то об этом не подумал. Это и потом до меня не дошло. Пока ты не спросила. Тебя не воспринимаешь за опасную. А теперь - тебя мне стоит бояться?"
   "Пожалуй, нет" - улыбаюсь я - "я понимаю, что тебя сподвигло. Еще раз прости"
   Дальше воцарилось только тягостное молчание. Я не решилась его нарушать. Мы шли, а лес вокруг скрипел ветками и шумел ветром в пространстве между деревьями. Периодически кто-то матюгался, поскользнувшись на глине, мой носитель тоже спотыкался. Если задуматься, то Атер - тоже нагой. Переворачивался-то он здесь, в лесу. Впрочем, деталями одежды с ними могли поделиться его друзья, потому что, как ни крути, а под руками я чувствовала одежду. Да и не думаю, что его оставили бы посреди леса в чем мать родила. Как-то распределили имеющееся между собой. Все молчали. Молчание плавало над нами и пробегалось по телу шорохом недосказанностей и неловкости. Ходьба и мерное покачивание убаюкивали. Обхватив руками шею несшего меня Атера, я, как могла, закрывала от дождя себя и его. Незаметно я уснула....
   .....Ты не должна все время быть в покое" - раздался ласковый голос - "это противоречит твоей сути"
   "что? - недоуменное пожимание плечами - "почему?"
   "Мы с тобой всегда вместе, но властвую я, а ты - спишь. Ты угасаешь, не давая своей сути раскрыться. Я не хочу твоего угасания. Поэтому я говорю тебе - действуй!"
   "А что потом?" - я все еще не в силах проснуться, я сплю, и ничто нежно обнимает меня
   "Потом?" - озадаченно произнес голос - "Потом - не знаю. Я ничего не знаю. Это ты - причина всего и ответ на все. Только от тебя может произойти - потом"
   Встряхнувшись, я размыкаю сжимающие меня объятия и, потягиваясь, замечаю, что во мне проснулся интерес к действию.
   "Ну что ж, попробуем" - любопытно начинаю я - "Что бы такое сделать? Отличное от тебя, ничто? Попробуем создать бытие"
   И внезапно меня и ничто разделяет граница. Мы больше не едины. Мы разделены. А я с удивлением смотрю на получившееся.
   "Интересно, что из этого - само по себе, а что - продолжение меня? Где заканчивается бытие и начинаюсь я? И где теперь ничто?"
   "Вернись" - просит издалека ничто - "вернись. Я осознало, что без тебя мне одиноко. Я без тебя неполно, пусто"
   "Но я ведь только начала" - растерянно смотрю на созданное я - "Давай создам я то, что сможет созданное поддерживать само, без моего участия. Тогда смогу вернуться я к тебе, не убивая сотворенного. И буду я в объятиях твоих им любоваться, как и ты. Ведь ты, я вижу, тоже пышешь интересом" - лукаво усмехаюсь я - "Но только осознать мне нужно, где я, а где граница бытия. Большая слишком я, чтоб осознать себя. Попробую взглянуть со стороны. Я разделюсь на части и посмотрю глазами каждой на другую. Так я пойму, что я собой являю. Итак, решила, это лучший выход".
   Я разделяюсь, медленно теряя части - "что сотворила я, себя я забываю. Из цельного я превращаюсь в части. И части эти разные по сути, они друг другом нейтрализовать себя должны, иначе что-то чем-то поглотится и возврата к прежнему не будет. Я таю. Скоро я себя забуду. Но нет. Еще частичка цельная во мне. Живи, частичка, помни про былое. Единственная ты, оставшаяся цельной. Попробуй вновь соединить себя. И стать вновь мною, чтобы вернулась я, как я мечтаю. Тебя я назову Мечтою. Мечтой моей о возвращении. А я - меня уж больше нет. Мечта, услышь, хотела я бытие создать таким, чтоб в нем могло родиться то, что сможет бытие свое само держать. И я б была свободна и в объятиях потерянных. Я верю, что однажды я вернусь..."
   ...Капля, затекшая за шиворот, была очень ледяной. Я проснулась от мерного покачивания, звука барабанящих по капюшону капель, холода заливающейся внутрь воды и от громкого крика в ушах, крика ничто, которое поняло, что в бытии растворено то, что он просил вернуться. Эхо этого крика все еще звучало в ушах, хотя сколько ему лет - подумать страшно. Что я видела? Правду или вымысел? Не знаю. Но ощущения такие знакомые. Вот так всегда, начнешь что изменять, и изменения тебя же и затянут. Мне все равно - правда это или ложь - я замерзла, затекла и проголодалась.
   Шаги как раз остановились.
   "Спасибо, Атер. Тут я и сам справлюсь" - это уже Вадим. Я снова перекочевала из рук в руки. И еще несколько метров меня пронесли. Дождь капать перестал. - "Вставай, тут уже крыльцо - не страшно"
   Я послушно соскользнула с его рук и, покачнувшись, ухватилась за стену. Шаги наших спутников удалялись. Мы остались одни. Вадим открыл дверь и снова потянул меня за руку. Дом встретил тишиной и ощущением пустоты. Словно мы тут не были годы. Конечно, после всего, что произошло, трудно воспринимать привычную обстановку, как прежде. Мне-то ладно, я тут один день пробыла, а Вадим?
   "Вадим, ты как?" - тихо-тихо
   Он подошел ко мне и взял снятый мною плащ, помолчал
   "Я пока не знаю. Я еще не привык к тому, что я человек. Все кажется, что это был сон"
   "Ой, Вадим, мне ведь только что пришло в голову" - он взял меня за руку и подвел к скамье, я ощупала ее и села, повернувшись, как я надеялась, к нему лицом - "Вадим, как же теперь к тебе будут относиться односельчане? Они ведь не поверят, что ты больше не оборотень" - я помолчала
   "Ты сможешь защитить себя, Вадим? Давай уйдем отсюда. Туда, где тебя не знают"
   "Ну подумай" - он ласково взял меня за руки - "как мы пойдем, зимой-то? Я больше не могу спать под корнями, свернувшись клубком, я не могу пробегать налегке большие расстояния, я не могу сам поймать добычу, когда мне захочется есть - теперь это все в прошлом. А ты? Ты слепа и тем более не сможешь быстро передвигаться. Мы замерзнем по дороге. Большие путешествия пешком теперь мне не по плечу - я уже не тот, что прежде. Нужно дождаться весны. А там посмотрим. Может, с подводой какой и уйдем. Что до сельчан... Наш знакомый сельский колдун нам поможет. Он докажет сельчанам, что мы больше не оборотни"
   "А ты уверен, что он согласится помогать?"
   "Он - точно согласится" - усмехнулся Вадим - "он нам должен - мы отгоняли вурдалаков, а всю признательность за это получал он. К тому же, он и раньше относился к нам по доброму - он знал, что мы не враги людям. Это люди вечно ищут себе врагов, а у колдунов более широкие взгляды и мы отлично ладили. Как и всякий колдун, он умеет отличать оборотней от людей и он сможет убедить жителей деревни, что мы больше не опасны"
   "А они мстить за свой страх перед вами не начнут?"
   Он помолчал.
   "Ты очень боишься людей. Тебе они что-то сделали?"
   "Ну... в-общем, да. Я тут недавно ослепла. Из-за людей"
   "Люди не всегда такие плохие. Они нас боялись, потому что мы были им непонятны. А став такими же, как они, мы перестали быть непонятными. К тому же, мы не беззащитные младенцы. Навыки-то у нас остались. И что говорить, если совсем припечет, мы уйдем. Но я думаю, что до таких крайностей не дойдет. Они, в общем, неплохие люди"
   Я помолчала, старательно забывая прочитанные когда-то рассказы о сожженых женщинах, огульно обвиненных в колдовстве в реальном мире. Люди лучше, лучше чем я о них думаю. И я должна учиться доверять им. В любом случае, сейчас я слишком устала, чтобы срываться с места и бежать. Вдвоем, молча, мы приготовили еду, покушали и уснули, как сурки.
   На следующее утро дождь прекратился и я опять собралась в дорогу. Меня ждали горы.
   "Что ж ты все время бежишь?" - спросил Вадим, когда я, одетая, уже собиралась уходить - "неужели нет ничего, способного тебя задержать?"
   Я задумалась. А почему я всегда ухожу? И развернулась к Вадиму.
   "Оставайся" - предложил он - "Оставайся. Теперь я не оборотень и смогу жить совсем по человечески. Мне не хватало женщины в доме и я буду очень рад, если ты останешься. Я не прошу - навсегда. Но хотя бы зиму ты сможешь здесь провести?
   А может, действительно? Чем не радость? Деревня, хозяйство, мужчина? Может, мне тоже попробовать жить по-человечески? Ну, хотя бы немножко попробовать?
   "Хорошо, я останусь. Насколько, не знаю - это не всегда решаю я"
   Так как я решила остаться в доме, то я вздумала привести его в порядок. Конечно, у одной у меня бы это не получилось - я по-прежнему ничего не видела. Но Вадим мне помогал. Дал все, что я просила. Я старательно возила тряпкой по поверхности предметов, периодически опуская в ведро с водой. Тоже принесенное Вадимом. Исключительно по памяти, пытаясь сопоставлять размеры поверхности и некий шаблон загрязненности. В моем соображении после меня оставалось чище, чем было до того.
   "Вадим, я здесь все смахнула?" - спрашивала я, прося оценить только что пройденный участок. Он отбирал у меня тряпку и протирал там, где я пропустила. Но потом уж я снова отвоевывала предмет уборки и переходила к следующему объекту. Со стороны это, наверное, выглядело глупо и нелепо, но Вадим молчал, предоставляя мне полную свободу действий. Не хотел обижать, выставляя меня совсем уж беспомощной. А, может, руководствуясь совсем другими причинами, но меня все устраивало так, как было.
   Он приносил мне предметы и воду, а я мыла и оттирала приносимое. Он вытирал отмытое и смотрел, все ли чисто, расставлял вымытое по местам. Мы собрали все грязные вещи и решили их простирать. Вымыли пол - я первый раз, он - по углам и более тщательно - второй раз. Наверное, дом сверкал чистотой. В любом случае, я теперь не боялась ходить по нему босиком и это мне очень-очень нравилось. Теперь нас ждали вещи. Я ухватила один тазик с вещами, Вадим взял другой и причиндалы для стирки. Отнес все к телеге и вернулся за мной, взял за руку и тоже отвел к телеге. Погрузившись, мы быстро доехали до реки. Той самой, которую я буквально позавчера переходила. Бог мой. Только позавчера, а кажется, будто месяц назад. Тут моя жизнь просто поражает насыщенностью. Хотя, может теперь, когда я решила перезимовать с Вадимом, кто знает? Может, жизнь потечет плавно? Войдет в привычное русло и я буду переходить из одной реальности в другую, чтобы отдыхать на природе по вечерам. Тихо сидеть в доме, что-то плести, ведь я умею. Слушать рассказы Вадима, чувствовать его руки по ночам. И только вспоминать о своих приключениях в этом мире. Ведь он мне нравится, Вадим. Может, именно я подарю ему сына.
   Вадим снял меня с телеги и аккуратно подвел к мосткам. Перенес тазики, причиндалы для стирки и уселся стирать рядом, заодно страхуя меня, чтобы не свалилась. Первое, что я взяла, оказалось половичком. Ну что ж, попробуем стирать в речке. Честное слово, первый раз. Вспоминая все, что видела, читала об этом и представляла себе мысленно процесс, я принялась стирать. Получалось плохо, сразу скажу. Во-первых, половичок не хотел закручиваться, как показывали в фильмах. Во-вторых, я не видела, где намылила, а где-нет. И еще очень мешался плащ, норовя окунуться концами в воду. Но я не сдавалась. Вадим стирает и я буду!
   Послышался стук копыт. И копыт этих было много. Сколько - это я сосчитать не могла - навыка не было. Они приближались, приближались, а приблизившись совсем вплотную, остановились.
   "Эй, люди, тут девушка не проходила? Шла по направлению к горам. Слепая. В Красном платье?"
   "Проходила" - отвечаю я.
   "Давно она здесь прошла?" - тот же голос
   "Позавчера"
   "А куда направилась, не видели?"
   "Я - нет. У него спросите" - и показала пальцем предположительно на Вадима.
   "Ты видел?" - это уже к нему
   "Видел" - голос Вадима был напряжен
   "Куда она пошла? Может, ты знаешь, где она сейчас?" - продолжали допытываться прибывшие
   "Знаю"
   "Ну не тяни кобылу-то за хвост. Где она?"
   "Да вот"
   Молчание
   "Это ты, что ль?" - голос явно был недоверчивый
   "Я"
   "А чего тогда комедию ломаешь?"
   "Ну так вы ж не спрашивали, не я ли это, часом"
   "Тьфу, пропасть! Собирайся. Тебя владетель приказал доставить"
   Я удивленно приподняла брови и встала, развернувшись
   "Меня? Приказал?! Доставить?!" - выделяя каждое слово, уточнила я
   "Ну-у-у" - замялся голос - "Он сказал тебя найти и привести в замок"
   "Я не могу" - ответила я - "я половичок стираю" - и в доказательство помахала перед собой этой тряпкой.
   "Ты не поедешь?" - уточнил голос
   "Нет" - отрицательно мотнула головой я - "я порядок в доме навожу, мне сейчас не до владетеля"
   "Та" - явно надоело слушать это бред владельцу голоса - "я обратно, а ты и ты - оставайтесь, присмотрите за ней" - голос уже явно обращался не ко мне. Потом послышались звуки удаляющихся лошадей. Стало тихо.
   "Вадим" - позвала я - "разверни меня, пожалуйста, к реке, я направление потеряла"
   Меня развернули и осторожно усадили на прежнее место
   "Так ты знакома с владетелем?" - спросил Вадим
   "Ну, мы познакомились так же, как с тобой. Я сидела, он ехал, остановился и предложил подвезти. Вот и все.
   "Но он тебя ищет"
   "А, э, как бы это объяснить..." - замялась я - "в принципе, я его понимаю. Я исчезла очень внезапно. Ушла на заработки в город, никому не сказав и не вернулась. Не смогла, если честно. Ослепла и не знала, куда идти. Пошла наугад, а вышла к тебе. Кто ж знал, что он меня захочет и сможет найти? Интересно, кстати, как?"
   "Ты уедешь к нему?" - голос Вадима звучал глухо
   "Я не знаю" - я перестала терзать половичок - "я же говорила тебе, что не всегда выбор, когда покидать место, делаю я. Мне нравится быть с тобой. И я уже начала думать, что так и проведу с тобой зиму. Честно говоря, очень невовремя появились эти люди" - тут я решила поудобнее перехватить эту тряпку, не рассчитала и пошатнулась. Судорожно вцепившись в подмостки, я упустила половичок и Вадим, резко перегнувшись через меня, едва успел его перехватить. Он навис надо мной, удерживая половичок и молчал. Я тоже молчала, чувствуя его дыхание на щеке. А потом осторожно обняла его. Он тоже обнял меня одной рукой.
   "Я не хочу уезжать от тебя" - прошептала ему на ухо я - " я только размечталась, как буду жить в твоем доме..."
   Он помолчал, потом высвободился и встал, выжал несчастную тряпку и по-быстрому ее достирал. Собрал уже постиранное и отнес обратно на телегу. Потом ухватил меня за плечи и помог встать, провел по мосткам. Когда мы ехали обратно, я слушала стук копыт сзади. За нами ехали. Видимо те, кого тот спрашивающий оставил. Они молчали и просто следовали за нами. Но даже это молчаливое присутствие раздражало. Оно напоминало о том, что было так близко и, возможно, скоро прекратится. Телега остановилась, меня опять спустили, подхватили выстиранное и ушли, молча. Я пошла на звук. Несколько раз спотыкнулась, пару раз чуть не упала, но дошла. Вадим вешал белье. Это я поняла по звуку мокрой ткани, когда он встряхивал ткань и он хлопала. Я осторожно прошла мимо, нащупывая тазики. Нащупав, взяла первую попавшуюся вещь и стала нащупывать веревку. Вадим молчал. Но я чувствовала на себе его взгляд. А потом он подошел и уткнулся мне лбом в спину, обхватив руками за талию. Я тоже замерла. Он постоял так, потом взял мои руки и направил их к веревке. Я ее нащупала и радостно начала навешивать непонятное что-то. Это что-то оказалось очень большим и оно никак не хотело полностью расправляться. Я пыхтела и, держась за веревку, бегала кругами, развешивая эту штуку. Наконец, я справилась. И пошла за следующей вещью. На полпути меня остановили и со словами, что уже все развешено, развернули в другую сторону. Всучили в руки пустые тазики и ушли разбираться с лошадью.
   "Вадим" - позвала я
   "Что?" - немедленно отозвался он
   "А с этими - что?" - я неопределенно махнула головой
   "А что с ними?"
   "Я не хочу впускать их в дом" - сказал я
   "Ну и не впускай. Мы не обязаны предоставлять им жилье. Они сами захотели быть здесь, так вот пускай сами о своем прибежище и позаботятся"
   Я кивнула и медленно пошла в указанном направлении, опять спотыкнулась о порожек, взошла на крыльцо и дернула дверь. Она оказалась очень тяжелая, но я с ней справилась. Вошла в дом, поставила тазики, нащупав стул, села. Прислушалась к тишине этого дома. Я так хотела здесь пожить, но это, скорее всего, мне не удастся. Впервые необходимость продолжать сюжет так раздражала. Мне тут понравилось и хотелось задержаться. А вот фиг! Настроение оказалось основательно испорчено и остаток дня мы провели дома, больше не выходя на улицу, чтобы не видеть тех двух сопровождающих, что оставили наблюдать за мной. Ночью мы опять спали, тесно прижавшись друг к другу. А утром нас разбудил стук в дверь.
  

Глава 9. Право обладателя

  
   Стучали громко и требовательно, не оставляя шансов не замечать их. Вадим вздохнул и встал со скамьи. Я села. Дверь заскрипела, впуская сквозняк. Послышались шаги. Несколько человек.
   "Владетель" - с непонятной интонацией сказал Вадим
   "Юля?" - спросил основательно, как оказалось, подзабытый голос Альдера
   Я подняла голову, пытаясь уловить его местонахождение
   "Альдер!" - улыбнулась я
   "Да, это ты. И платье действительно стало красным. И ты слепа. Что случилось с тобой?" - он был взволнован открывшейся ему картиной. Помнил он меня совсем другой, да
   "Я не знаю, как объяснить это в двух словах. Я решила сходить к парикмахерам, подстричься. Ну сам смотри, на что похожа моя прическа. Но у меня не было денег. И я решила их заработать. И пошла в город..."
   "А у меня не могла попросить?" - перебил меня Альдер
   "С какой стати?" - удивленно воскликнула я - "Альдер, я и так пользовалась твоим жильем, едой и одеждой. Даже иногда животными. Еще денег у тебя просить - это верх наглости"
   "Ты даже не попыталась"
   "И не думала даже"
   "Ты пошла в город" - он, как всегда, почувствовал бесперспективность дальнейшего спора
   "А, ну да" - спохватилась я - "я пошла в город. И там на меня напали мальчишки из какой-то уличной банды. Их привлекли жемчужинки на платье и они думали, что у меня есть деньги. А когда оказалось, что у меня их нет, решили срезать украшения. А я дала пощечину их главарю, когда он потянулся. Он разозлился и ударил меня ножом. Я просто не успела бы добежать до тебя - я не взяла ни лошадь, ни метлу. Мне помог мальчик, Шевр. Он привел знакомого пекаря и тот вылечил меня. Честно говоря, я искренне считаю, что он совершил чудо, потому что удар был в селезенку, а потеря крови была настолько большой, что я перестала видеть. Собственно, все. Пока я выздоравливала, я готовила в его пекарне - не по принуждению, в благодарность за спасение. А потом я ушла. И решила дойти-таки до парикмахеров, уже из принципа, раз столько пришлось вынести из-за этого желания. Владелец пекарни честно отдал заработанное и я пошла. Наугад. Думала выйти к тебе или к горам. Получилось, что шла к горам. Ну, я и шла. И наткнулась на Вадима"
   "Почему ты всегда влипаешь в истории?" - Альдер подошел и устало сел рядом - "пекарю я выскажу особую благодарность, хотя не думаю, что лечил тебя он. Скорее, обратился к какому-нибудь лекарю. Или магу, что более вероятно при таком ранении. Учитывая, что у нас в городе полно и тех, и других, допускаю даже, он сам толком не знал, к кому обратился. Если к постоянно практикующим, имеющим прием в городе, то, может, и спасшего тебя найти удастся - тому уж точно благодарность полагается. Но это вряд ли - лекари даже в моем владении частенько бывают биты недовольными клиентами - теми, кто посчитал, что слишком дорого за оказанную услугу или теми, кому не помогло. Так что, как и везде, у нас лекари, даже маги - практически поголовно проездом и найти твоего спасителя будет очень сложно. Те, которые имеют постоянную практику в городе, слишком дороги для его уровня, тем более, в благотворительность, они, скорее, для знати и богачей. Так и останется неизвестным твой спаситель. А вот того мальчишку, что тебя пырнул ножом мы точно найдем"
   "Нет, Альдер, не найдете" - я покачала головой - "я убила его. Магией. Еще там, в переулке"
   Альдер помолчал, встал и прошелся по комнате
   "Ты знаешь, какие законы на моих землях?" - спросил он. Я покачала головой - "магу за убийство человека полагается двадцать ударов плетьми и полгода тюрьмы"
   "О, ужас" - я прижала руки к щекам - "но я защищалась! У меня не было выбора!"
   "Как ты можешь так говорить? Маг заведомо сильнее человека. И если маг пользуется своим преимуществом, то это должно быть наказано"
   "И ты теперь накажешь меня?"
   "У меня нет выбора. Допустить к одному человеку поблажку, это ослабить всю систему. И люди, и маги взбунтуются, если узнают. С какой стати кому-то больше привилегий, чем им? Вся моя власть держится на неизменности и неукоснительном соблюдении законов, заведенных еще прадедами. Если люди взбунтуются, мое владение погрязнет в бойне за права. Те же маги, сейчас помогающие в ловле ренегатов, пойдут на меня войной за поблажки. Люди - и те, сейчас знающие, что они защищены и что им тоже нужно держать себя в узде, потому что и на них ополчатся соседи за убийство мага - те тоже перестанут сдерживаться законами. И их не урезонить уже, кроме как подавлением жестким, а какое подавление, если на меня и тех, кто со мной найдутся недовольные поблажкой маги. Особенно те, кто этой поблажки не получил, но хотя бы был уверен, что пострадал не более, чем того требовал закон и другие, и его остановят другие маги, вздумай он поднимать бунт. И так мне постоянно приходится быть начеку из-за покушений обиженных. Тайных и единичных, но постоянных. А тут меня просто сметут, объединенной массой. И все это будет из-за тебя. Ты готова взять на себя такую ответственность ради поблажки для себя, любимой? Если бы ты сказала мне это наедине, я, может, и смог бы сохранить это в тайне. Но здесь четыре свидетеля и я не уверен, что это не всплывет"
   О, ужас, меня ждут двадцать плетей и полгода тюрьмы. Ужас!
   "Вы не смеете"- это Вадим. Послышались звуки борьбы - "Она сама пострадавшая сторона. Как вы можете ее еще и наказывать?"
   "Она - маг и должна нести ответственность за свои способности"
   "Юля" - теперь он обращался ко мне - "почему ты его убила? Ты могла сделать с ним что угодно. Почему убийство?"
   "Вадим, я не знаю" - я опустила голову - "Это произошло против моей воли. Я просто не смогла удержать рвущееся из меня. Не успела"
   "Против воли?" - переспросил Альдер - "тогда это меняет дело" - он облегченно вздохнул - "Тогда это только пять плетей и две недели тюрьмы. В целях воспитания силы воли. Маг должен контролировать свои способности. Мне жаль, но такие законы устанавливал не я. И я, как владелец этих земель, не могу отступать от правил, которые установили еще мои предки"
   "Вы не знаете, на кого покушаетесь..." - закричал Вадим
   "Вадим" - крикнула я - "не надо. Не стоит множить глупости, совершенные мной"
   "Но ты.. Но тебя..." - он затих
   "Я знаю"
   "Пойдем" - это уже Альдер.
   Я протянула руку и он взял ее, помогая мне подняться. Провел мимо притихшего Вадима, открыл дверь, где я опять спотыкнулась на порожке и вывел на улицу. Стало холодно. Во дворе ржали лошади.
   Альдер подвел меня к одной и подсадил, а следом сел сам в ту же лошадь. Меня начала колотить дрожь от холода и он достал откуда-то и накинул на мои плечи плащ, укутывая и устраивая поудобнее. В полном молчании мы тронулись. Я развернула голову против движения и махала назад рукой, надеясь, что меня видит Вадим. Долго махала. Потом опустила руку.
   "Почему ты сказала об убийстве в комнате, где было много народу?" - с горечью спросил Альдер
   "Я не видела этого, так получилось. Я сама жалею об этом. Альдер, скажи.... Как ты меня нашел?"
   "Да просто тут все. Вкус поставляемой выпечки изменился. И я пошел узнать, что случилось. А хозяин лавки сказал, что пекарь, который до этого готовил блюда, которые поставлялись ко мне, ушел. Мальчишка там какой-то был, так он встрял в разговор и, захлебываясь, стал рассказывать про пекаря - какой замечательный пекарь, как много рецептов знает, слепая вот только - так он помогал, сам учился и недоумевает, почему у блюд вкус другой. Несколько раз твое имя называл. А имя - редкое. В окрестностях никого больше с таким именем нет. А слыша наш разговор один из посетителей, услышав имя, воскликнул, что видел похожую слепую девушку на северо-восточной дороге. Слепая, сказал он, а путешествовать отправилась. Гор под носом не видит, просила развернуть. И упрямая ведь, нипочём не соглашалась обратно в город. Он потом остановился и смотрел, как ты пересекала поле. Ну, я и отправил отряд найти тебя и самому узнать - ты ли это? Смутила меня слепота. Ведь тебя я помнил не слепой"
   Как занятно пересекаются ниточки судьбы. Не попади я к пекарю - не выжила бы. Не выжила бы - не захотела бы отблагодарить. Не захотела бы отблагодарить - его лавка не стала бы самой популярной - Альдер бы не узнал об этой продукции, не заинтересовался пекарем, это готовящим. Тот человек, что на дороге мне встретился - не узнай он мое имя - не смог бы направить отряд Альдера к деревеньке. А сам бы он не пошел в эту пекарню, если бы она не была знаменита на всю округу и не встретился бы с Альдером в тот день... Как тесно сплетены дороги людей и поступки их...
   "Этот ... Вадим. Как ты с ним познакомилась?" - голос Альдера был задумчив.
   "Я шла-шла. Очень хотела пить. Услышав шаги, попросила показать, где колодец. Он показал, потом отвел, потом поинтересовался - не холодно мне в летней одежде осенью и предложил теплую одежду. Потом пошел дождь и он предложил переждать непогоду у него. А потом я решила отблагодарить его и навести порядок в его доме"
   "Я непременно найду место, где тебя ранили и сам все увижу - что там произошло. Я должен знать, что случилось"
   Альдер замолчал. Я тоже молчала. Мы ехали. Копыта глухо стучали по дороге. Холодный воздух задувал по ногам, неплотно укрытым плащом, а седло неприятно впивалось в бедро при каждом шаге. Я размышляла. Пять плетей. И две недели тюрьмы. В задумчивости опустила голову на плечо Альдера. Хоть и не полгода, но тоже долго. И пять плетей! Мамочки, это ж, наверное, так больно! Вот так и получается - сначала нож под ребра, потом слепота, а потом я же и виновата, что выжила, а негодяй, несчастный, помер. Вот не жалко мне его, до сих пор не жалко. Я рада, что хоть раз поступила, как хотела - не сдерживаясь, а отвечая грубостью на грубость. Достало меня всегда воспитывать в себе терпение, когда окружающие совершенно не думают о том, чтобы быть хоть немного деликатнее. Хотя за раз в жизни полученное удовольствие дать сдачи я сейчас и буду расплачиваться. Пять плетей!
   "Ну что, привет, давно не виделись" - раздался сбоку от меня голос впереди по направлению движения
   Я недоуменно подняла голову. Какой знакомый голос!
   "Ты кто?" - спросил Альдер
   "Я?" - ернически спросил голос - "Я - Вальдет. Юля тебе ничего не рассказывала?" - Альдер напрягся
   "Вальдет?" - спросила я. Ну конечно, а я думаю, где я слышала этот голос?
   "Узнала? А я вот, наконец, тебя нашел"
   "Да, кстати" - спохватилась я - "а почему так долго искал? Еще вчера ты бы смог легко меня забрать. Мне нечем было бы защищаться"
   "Тебя найдешь" - он зло ухмыльнулся - "Когда твое присутствие то ощущается, то бесследно исчезает. То загорается на версты вокруг, то, словно смеясь, растворяется в пространстве. Я побывал во всех местах, где загоралось пламенем твое присутствие, даже в блуждающем городе, на что у меня ушло больше всего времени. И везде - ты была, но уже тебя нет. Я находил твои следы всюду - и нигде тебя. А вот вчера осветилось не только костром твое присутствие, оно звучало набатом. Нужно было только искать поблизости. Путешественница! Этот мир для тебя никогда не будет укрытием от моих глаз"
   "Боже, я и забыл" - потрясенно прошептал Альдер - "я и забыл, что ты из другого мира. А я к тебе со здешними законами.... Ты так органично вписываешься в любую обстановку, что забываешь, кто ты и откуда..."
   "Ой, Вальдет" - заинтересованно воскликнула я - "А для тебя я свечусь?"
   "Светишься" - ответил он.
   Понятно. Значит, для тех, кто больше полагается на свою магическую составляющую - я фонарик, а для полагающихся на материальное - обычный человек. И Вальдет, выходит, больше доверяет магии, а Альдер - своей человеческой части. Да и Вадимова оборотнева сущность была сильнее, чем того старичка, ведь, судя по всему, оно моего свечения не видел. Как занятно, даже будь сам напрочь магическим, а коли мыслишь материалистически - я для тебя незаметна.
   "Короче, к делу. Я за ней" - я аж вскинула брови от такого нахального заявления. Это он круто.
   "Угу" - угрюмо бросил Альдер - "попробуй, забери"
   "В следующую секунду меня обдало жаром. Альдер немедленно накрыл меня своим плащом. Воздух вокруг меня стало более густым, с трудом проталкиваясь в легкие, в нем вязли даже звуки. А в следующее мгновение, волной прокатилось что-то, чему я не смогла дать определение. Но это что-то снова вернуло мне способность видеть под закрытыми веками. Я оглянулась. Мы сидели на коне и сзади нас была кавалькада из шестнадцати человек. Которые в этот момент сгорали в сине-черном пламени, корчась и беззвучно крича. Но сгорали как то странно - пламя не съедало их одежду, волосы - а люди все равно падали с лошадей и лежали недвижимо. А чуть спустя падали и лошади. Только мы с Альдером сидели словно в коконе из воздуха. Он спирально обвивался вокруг нас, обвивая и защищая. Я повернула голову обратно. А на дороге перед нам сидел дракон. Тот же, от которого я так давно уже пыталась спасти Альдера и Медвяну. Из-за которого на время осталась одна. Черный, блестящий. С альдеровыми синими глазами, перечеркнутыми змеиным зрачком. Такие синие глаза и в таком облике - для меня это были несопоставимые вещи. Он был меньше, чем когда в реальности я представляла драконов по книгам, где описывают гору, на которую и идти-то с мечом - смешно. За всех драконов не поручусь, но вот конкретно этот был где-то размером с мамонта, если не врут картинки сравнения размеров человека и животных в интернете. Я все видела в черных цветах - небо черное, трава в поле, мимо которого мы ехали - черная, дорога - темная, солнце - черная сверкающа звезда. Я видела такой эффект только однажды, в доме, где домовой показал мне дыру, которая привела к тамошнему магу. Там тоже было черное, но сияло. Только солнце сияло много-много ярче. Видимо, это особенность зрения под веками.
   В следующую секунду сзади оглушительно захлопали громадные крылья и меня аккуратно подхватили не менее большие когти. Намного аккуратнее, чем когда-то громадный дикий орлан. Так что дыхание от этой хватки у меня не перехватило. У меня оно перехватилось от кульбитов, которые обладатель крыльев вытворял в воздухе. Альдер и Вальдет сшибались в воздухе, пыхали пламенем и снова разлетались, чтобы в следующее мгновение сшибиться уже в другом месте. В какой-то момент когти Альдера разжались и я полетела к земле. Я не закричала только потому, что дыхание и так от страха сперло. Но меня в воздухе перехватили другие когти - тоже аккуратно. Большая птица (видимо, тот самый Феникс, оборотная сторона Альдера) напротив зло клекотнула и, особенно яростно взбив воздух крыльями, обрушилась на дракона. Так продолжалось несколько раз. Меня теряли и подхватывали. Вокруг меня били крылья и ревело пламя. Я крепко зажмурилась от страха, но это не помогало - я, наоборот, видела. Они же так и будут драться - поняла я. Пока один не одержит окончательную победу. Что делать? В эту секунду меня снова выпустили одни когти и подхватили другие. Земля, не успев ринуться навстречу, снова улетела вниз. Боже, как страшно разбиться! Но нужно что-то делать! Или я так и буду болтаться тряпичной куклой в их схватке. Они ж по силам примерно равны.
   Только сделать что-то, находясь в такой болтанке и поминутно опасаясь упасть, довольно тяжело. Не столько физически, сколько морально. Страх отнимает все силы и способность связно мыслить. А я боюсь, сильно боюсь. Как же перестать бояться без медитаций и прекращения ситуации? Я нахожусь в центре событий, и опасность ежесекундно мне угрожает. Но в то же время, от этой ситуации не убежать и она не прекратится. Что же делать? Успокоиться. Как успокоиться? Аааааа, да черт с ним, разобьюсь, так разобьюсь -решила я и полностью расслабилась. Земля кружилась и то взмывала, то ухала вниз. Слышались рев, клекот и шипение воздуха, выдыхаемого с огнем, били крылья, хвосты и когти вокруг. А я замерла, приняв ситуацию и расслабившись, медитируя прямо посреди боя. Погружаясь в себя. Звуки отдалились, тело перестало ощущаться. Где-то глубоко внутри зародилась точка спокойствия. Она виделась внутренним взглядом тем же цветом, что и душа Вадима - льдисто голубым, переливающимся. Это точка росла изнутри и поглотила меня, вырвавшись наружу очень даже материально. Я оказалась в сфере льдистого света. Висящей в воздухе, потому что волна воздуха от расширения этой точки отбросила и феникса, и дракона.
   А в следующую секунду из этой сферы вырвались два луча, обхватывая и обволакивая обоих противников, лишая их возможности двигаться. Я медленно начала опускаться, вместе со мной опускались и две сферы, связанные с моей. Наконец, мои ноги коснулись земли, и в то же мгновение оба мифических персонажа стали людьми. Я стояла посреди поля, связав своей силой враждующих. И не знала, что мне делать дальше. Сферы Альдера и Вальдета тянуло друг к другу, но я боялась дать им соприкоснуться. Я снова была перемычкой между враждующими сторонами. Альдер, который, вроде олицетворяет порядок и Вальдет, воплощение хаоса. И я - и то, и другое сразу. Почему я всегда разделяю понятия? Ведь в себе мне удалось их совместить. Может, стоит попробовать разрешить соприкоснуться враждующим сторонам. Может, тогда они поймут друг друга? Я ослабила натяжение сфер и от сфер Альдера и Вальдета одновременно навстречу друг другу рванулись лучи, с гулким гудением, соединившись. Конструкция приобрела устойчивость. Гул, сопровождавший меня все это время, утих. Теперь мы являли собой треугольник с шариками сфер на вершинах. Стало тихо. Совсем тихо. Так тихо было только в безвременье, куда я пришла за Вадимом. Мы отлично видели и слышали друг друга, только вот ребята не могли пошевелиться. Сферы не давали шевелиться никому, только я не замечала этого ограничения, будучи полностью погруженной в свои мысли. А от они еще дергались в запале схватки.
   "Может, поговорим?" - начала я - "Вот что вы деретесь?"
   "За тебя" - усмехнулся Вальдет - " С кем ты будешь"
   "А меня спросить?" - привычно огрызнулась я - "Разыгрываете меня, как вещь. А я ведь живой человек"
   "Челове-е-ек?" - протянул Вальдет - "Ты хоть знаешь, кто она?" - развернулся он к Альдеру. Тот отрицательно мотнул головой - "Это создатель нашего мира. Она тебе этого не рассказывала?"
   Ну вот, теперь и Альдер знает. Сосредоточение покинуло меня и сферы перестали держать нас. Я обессилено опустилась на колени. Вальдет-то когда успел это узнать? Они, впрочем, уже не спешили нападать друг на друга. Обретя возможность поговорить, они решили выяснить между собой непонятности.
   "Творец?" - ошеломленно переспросил Альдер - "И ты молчала? А я к тебе с наказаниями за использование магии..."
   "А что, мне каждому говорить, здравствуйте, ца.. я бог, очень приятно, бог?" - огрызнулась я
   "Тогда понятно, зачем она тебе" - пропустил мой сарказм мимо ушей Альдер и переключил свое внимание на Вальдета - "Ты ее не получишь!" - повысил он голос
   Снова назревала драка. Я закрыла уши руками. Опустила голову к земле, сжалась. Устала от бегания, от скрытности, от драк...
   "Ребята.. Ребята!" - отвлекла я их внимание - "А... Давайте я вам кое-что покажу?"
   Я встала и сосредоточилась. Я покажу им ничто. Может, увидев свой мир снаружи и то место, откуда пришла я, они "обретут просветление" и поймут всю бесполезность драк? Увидят изначальное состояние мироздания. Поймут, что все их драки - мелки и пусты. Что я - часть мироздания, а не его управитель. Что я часть, как этого мира, где я бог и так и того мира, что для меня родной. И нельзя с помощью меня ничего решать. Потому что - это всё в их собственных руках. Ну, может быть, поймут?
   Мир привычно распался, как паззл и его стало сдувать в сторону, замещаясь на серое. Вальдет уже был в сером мареве, а вот Альдера никак не отпускало многоцветье мира. Что-то мешало. Я присмотрелась повнимательнее. Вальдет с легкостью пересек границу, а Альдер слишком прочно принадлежал миру. Я отпустила процесс и он пошел вспять. Снова вернулись запахи и ощущения. Звука по-прежнему не было. А из цветов, кроме черного, я по-прежнему видела только синие глаза мужчин и переливчатый свет моих сфер. Интересно, а как они воспринимают мои действия?
   "Ребята, просто так не получится пройти туда, куда я хочу вас провести. Вальдет, ты можешь побыть проводником Альдера? Без тебя он не сможет пройти. А без него тебя я не поведу" - обратилась я к Вальдету
   Тот оценивающе посмотрел на оппонента и сказал, пожав плечами - "А почему бы и нет?"
   Моментально сферы, разделявшиеся нитями, разрослись, поглотив друг друга и став единой сферой, внутри которой оказались мы все.
   "Примешь мою помощь?" - ехидно спросил Вальдет
   Альдер посмотрел на него, на меня, снова на него. Пожал плечами и протянул руку Вальдету.
   Когда их руки соприкоснулись, меня ослепила яркая белая вспышка. Проморгавшись, я увидела двух незнакомых парней - один весь черный, но не негр. Вовсе нет. Может, виновато мое зрение сейчас, но нет, второй виделся совершенно обычным. Привычного вида, блондин. А первый - как негатив второго. Не негр, но "черный" - весь, Одежда, кожа, даже зубы. И при всем при этом это смотрится ...нормально. Как будто так и было задумано. Естественно. Они стояли рядом и молча смотрели на меня. Я - на них - с интересом и любопытством. Страха не было, он остался за пределами сферы, еще тогда, во время боя дракона и феникса. Они, эти ребята, внешне ничем не напоминали Альдера с Вальдетом, и лица носили яркий отпечаток личности, но были совершенно не запоминаемы. Отвернешься - уже не вспомнишь. Они никуда не торопились, давая полностью рассмотреть себя и одновременно не отказывая в таком же удовольствии себе.
   "А теперь кто из вас Альдер, кто - Вальдет?"
   "Она так ничего и не поняла" - хихикнул черненький
   "Да, не поняла" - подтвердил второй
   "А что я должна была понять?" - с интересом спросила я
   "Мы тебе никого не напоминаем?" - такой же интерес слышался в словах беленького, внимательно вглядывающегося в меня
   Ну, в общем, они мне напоминали двух персонажей одной прочитанной книги. Вот знаете, как говорят - увидишь фильм какой - а он и приснится спустя время, пропущенный сквозь призму восприятия. И гадаешь потом, откуда такого бреда поднабрался. Вот и я уверена, что они - всего лишь извращенное воспоминание из жизни реальной, о чем я им и сообщила:
   "Напоминаете, но я думаю, это последствия того, что я прочитала недавно одну книгу. Интересно, как бы вы выглядели, не прочти я ту книгу?"
   "Просто удивительно, как вовремя иногда попадаются книги, верно?" - подмигнул черненький
   Я села на землю в задумчивости. Но я же не сплю. В смысле, тут события не должны перекликаться с реальностью, извращенные восприятием, потому что Я НЕ СПЛЮ! Я на границе сна и яви и точно знаю, что вижу. Мой мозг не отпущен на свободу сном и не выделывает кренделя, подсовывая фантасмагорические сюжеты. ...Мда... Сказала я после стольких событий. Именно что фантасмагорические события. Все происходящее - всего лишь разновидность сна.
   "Верно. ... Но ведь я прочитала ту книгу в реальности, а это - сказка. Ненастоящее. Сон. Никак прямо не связанное с реальностью. Только интерпретация произошедшего ранее моим мозгом. Так умные физиологи говорят!" - последнее я просто выкрикнула, защищаясь
   "Ты до сих пор считаешь происходящее сказкой?" - лукаво прищуривается беленький
   "Ну.... Да" - неуверенно отвечаю я
   "Не лукавь. Ты сама себе не веришь" - продолжает он
   В голове промелькивает мысль - как бы мне все это запомнить, чтобы записать? Они тут серьезно, а я делом занята - я книгу пишу. Я обещала!
   "Ты все еще хочешь это записывать?" - серьезно спрашивает черненький
   Ну вот, еще один мои мысли читает. Похоже, я для всех - открытая книга. Как-то привыкаешь, хоть и обидно.
   "Ну, в общем, я обещала"
   "Тогда это будет самая опасная на земле книга" - задумчиво произносит беленький
   Вздыхаю. Да-да, конечно. Прямо по сюжету
   "Ты ведь хотела показать нам что-то" - снова беленький
   "Вот, да, кстати" - встрепенулась я - "Но вовсе не вам. А Альдеру и Вальдету. Они-то куда делись?"
   "Они здесь, здесь, никуда не делись. И как только мы уйдем, они вернутся"
   Ну ладно, Альдер и Вальдет. Они совсем земные, хоть и магические. Они без меня не смогут за грань шагнуть. А эти? Разве тоже не смогут?
   "А без меня вы не можете?"
   "Нет" - настолько синхронно, что не успела разобрать, кто. И очень сухо и по-деловому. По-моему, им самим не нравится, что они так зависимы от меня оказались. А, может, это все мои домыслы. Но синхронность была поразительна, я впечатлилась.
   Пожав плечами, я снова сосредоточилась на выходе и процесс опять запустился, красочно расплавляя мир на пиксели и сдувая их. На этот раз без сучка и задоринки мир, распавшись, сменился на серую муть. Эти ребята крепко держались за руки и, похоже, все-таки помогали друг-другу. Смотрелись они очень мило и трогательно. Улыбнулась - естественно, в душе, на лицо не пуская даже тень той улыбки. Но сделано только полдела, опять нужно напрягаться и сосредотачиваться. Вздохнув, я решила не откладывать дела в долгий ящик. Миг перехода, будто лопнула радужная пленка мыльного пузыря и вокруг нас простирается ничто. Если можно о нем так сказать. И оно резко всколыхивается гневом:
   "Ты привела сюда сущее! Я уничтожу его"
   Обнаруживаю, что я много больше их и торопливо обнимаю обоих, закрывая от ничто. Они испуганно смотрят по сторонам, ничего не видя и не слыша, но явственно ощущая враждебную их сути среду обитания. Растворяющую, как и для души Вадима.
   "Так вот для чего я была нужна вам - чтобы закрыть от ничто" - озаряет меня, выходит о нем они знали
   "Не уничтожишь" - одновременно говорю я ничто - "Во мне тоже есть сущее. Меня ты тоже уничтожишь? Я - это сущее, как ты собираешься его уничтожать, не трогая меня?"
   "Оно несет в себе изменения, а я не терплю изменений" - отступает по моим напором недовольство ничто
   "Но ведь я - тоже изменения. Я - это воплощение изменений. Ты сам когда-то разбудил меня" - мой голос все мягче, все ласковее. ...Я помню... его желание вернуть меня, его ...крик
   "Да" - меня ласково касается непередаваемое ощущение. Нематериальное, не выраженное, явственное только для меня и только потому, что я - часть этого. Очень... интимное и незаметное никому, кроме нас двоих, бывших когда-то единым - "Ты-причина всего и ответ на все. И я скучаю по тебе. Когда ты вернешься?"
   "Когда бытие само сможет поддерживать себя. Оно пока без меня не может"
   "Иди. Иди, пока я не передумал. Может, действительно, пора что-то менять?"
   Уменьшаюсь до размеров объятых собою мужчин и сосредотачиваюсь. Ничто сменятся серой мглой. За ней - мир. И я привычно перехожу грань, утягивая обоих спутников. Снова встречают очень контрастные краски, отсутствие времени и физических законов. Порванные связи и взаимодействия. Мир, лишенный Творца. И мы в нем, заключенные в сферу моей силы. Вздыхаю - опять все восстанавливать.
   "Ребята, вы без воздуха сможете обойтись?" - чтобы хоть чуть облегчить себе работу, не держа эту сферу замкнутой - отвлекает. А мне нужно всё внимание.
   "Не думаю" - это черненький
   Значит, придется все восстанавливать, затрачивая часть сил еще и на то, чтобы держать в поле жизнедеятельности еще и их. Еще раз тоскливо вздохнув, принимаюсь за дело. Они тихо сидят, как мышки, не шевелятся даже, чтоб не сбить меня. Но процесс все равно идет тяжелее, чем я помню. И дольше. Соединяю, соединяю, в мозгу уже прочно образовалась ассоциативная связь - беру нити паутинки и скрепляю. Но сколько же их! Только кажется, что эта была последней, как откуда то сбоку вырисовываются еще парочка. И я обреченно соединяю. Пока не соединю все, мир не оживет. Я уже забыла, сколько я их соединила, я уже не вижу ничего и никого, но в какой-то момент наша сфера лопается и мы выпадаем на землю. Тут же нас охватывает водопад звуков, запахов и ощущений. Значит, я все соединила и сфера перестала быть нужна. Поднимаюсь на колени, отряхиваясь и понимаю, что уже вечер. Тут же охватывает паника - это не то время, из которого мы ушли! Тогда было утро! А если мы вернулись не тогда, то нас могло занести и не туда! Почему мы вернулись не тогда? В панике поднимаю глаза и вижу снова Альдера и Вальдета. Они выглядят ошеломленными и тоже отряхиваются. Но больше не стремятся нападать друг на друга. Хоть чего-то я добилась. Альдер подходит, присаживается передо мной:
   "Давай я верну тебе зрение" - моргаю, послушно закрываю глаза. Он кладет руку мне голову и замирает. Чувствую тепло.
   "Открывай, но осторожно" - говорит Альдер - "твои глаза отвыкли от солнца"
   Открываю. Сквозь пелену проступают очертания мира. Потом он проступает полностью. Щурюсь от очень яркого сета. Нет, я ошиблась, сейчас не вечер, просто я видела тогда сумеречным зрением. Вздыхаю от облегчения и встаю.
   "И что дальше?" - интересуюсь. Потом перевожу взгляд на место сражения и вижу трупы сопровождавших нас стражников. Совсем про это забыла. Казалось, это было так давно... Альдер, проследив мой взгляд, видит то же самое. И тоже, похоже, для него это было давно. Но он Владетель, эти люди - под его ответственностью.
   "Ты убил моих людей" - вот если есть зримое выражение покер-фейса, то вот это оно только что было.
   "Ой, да ладно, как убил, так и воскрешу, если тебе это так важно" - вальяжно говорит Вальдет - "воскрешать?"
   Я с ужасом вспоминаю рассказы про зомби и смотрю на Альдера. Его люди, он решает. Тот кивает - воскрешай.
   Вальдет, потягивается, театрально выходя на середину дороги и, встряхнув руки, что-то делает
   Сморщиваюсь от отвращения. Прошедшая волна его магии настолько омерзительна, что аж передергивает. Даже не знаю, в чем дело - и запаха нет у нее, и ощущений тактильных - когда кажется. Что опустил руки в слизь. Вовсе нет, ничего такого. Но очень хочется стряхнуть руки. Такое ощущение, скорее, возникает, когда видел что-то настолько неприемлемое или стыдное, что передергивает от одного воспоминания. Думаю, у каждого найдутся такие ассоциации, когда хочется забыть, что видел и никогда даже рядом не проходить с тем местом, где происходило то, что увидел. Но мертвецы оживают и со стоном поднимаются. Смотрю внимательно в их души. Они живы, они есть, но еле-еле теплятся. Если у Вадима ничто отъело часть, то здесь, часть, скорее, осталась. Слабо-слабо мерцает душа в теле каждого из бывших мертвецов. Теперь у них очень долго не будет никаких интересов. Может быть, всегда. Даже не знаю, что лучше - полная смерть или такое вот существование. Еще раз передергиваюсь. Они стоят, не проявляя никакой инициативы, ждут, что им скажут. И Альдер командует им возвращаться. Они тихо кивают и взбираются на лошадей, потом трогаются. Смотрю им вслед. И не я одна впечатлена увиденным. Живые люди, а ведут себя... Точно, ходячие мертвецы. Ни желаний, ни интересов, ни силы воли. Ужас. Альдеру, похоже, такая магия не под силу. Или неизвестна. Он тоже смотрит, словно завороженный.
   "Нам тоже нужно возвращаться" - говорю я, касаясь его руки.
   Вальдет, стоящий рядом, качает головой - "у меня терпения не хватит перемещаться по дорогам после стольких месяцев твоего поиска" и, взмахнув рукой, переносит нас, как когда-то я, на внутренний дворик Альдерового замка. Молча иду в отведенную мной комнату. Мне. Надо. Отдохнуть. Они оба следуют за мной. Тоже молча.
   Уже на лестнице вспоминаю:
   "Альдер, а где Медвяна?"
   "Не знаю" - недоуменно отвечает тот - "она, как освоилась здесь, перестала бояться этого мира - ее тоже стало не найти. Бродит где-то..."
   Качаю головой. А сколько было воплей! А сама так на меня похожа....
   Захожу в комнату, подумав, оставляю дверь открытой и, тоже чуть помедлив, через порог переступают оба. Вальдет разваливается на кровати, Альдер садится на подоконник и задумчиво смотрит на улицу. Я плюхаюсь в шкуры, отвернувшись от них. Мне надо подумать. Моя бедная память не усваивает с легкостью такой напор событий, в водоворот которых я сползаю против своей воли. Краем уха я слышу, что они о чем-то разговаривают, но я полностью погружена в свои мысли. Что означали слова тех ребят? Кто они вообще были? Куда делись? Теперь ничто и бытие в равных условиях и знают друг друга в лицо. А я снова становлюсь посредником. Уже не одна за всех и сбоку всех - я центр событий и, честно говоря, вместо ожидаемого счастья от развития сюжета - это пугает. Как оно все запутывается... А ведь начиналось все так просто... "Я открыла глаза..." Ведь честно думала, что будет похоже на развлечение, а тут такое вылезает, что не знаешь, как и реагировать. Честное слово, наблюдать за событиями намного приятнее, чем находиться в гуще их. Тут, в гуще, решается не только твоя жизнь, решаются жизни других, а это страшно. Пусть, казалось бы, самим положением творца мира, людская религия мира моего (часть из них) позволяет только мне решать судьбы людей. Но ведь это - на словах. Вздумай я прийти и честно сказать, что вот ты и ты с моей точки зрения заслуживаете вот того, так меня же в первую очередь и сожгут на костре. Чтоб не портила стройную картину мироустройства, где они придумали, какой мне быть и что мне полагается делать. По сути, я обладаю властью над событиями, только сохраняя инкогнито. Через случайности, намеки и мимоходом. Этот мир не сильно отличается от реального, и я думаю, что мне не стоит проявлять себя. Я, если задуматься, очень уязвима. Потому что признаю ПРАВО! Право человека на своё решение. Право на жизнь, которую он выбрал - так или иначе, но сам. Право выбирать образ мыслей, образ действий, образ...меня. Мне же такого права созданные мной никогда не дадут. Всемогуща, значит, терпи. Всепрощай. Будь милостива. И как-то совсем упускается из виду, что это, вообще-то, по сути, дискриминация. Абсурд. Всемогущая немощь, право у которой отняли верой, что всё прощено будет. Более того, всемогущая немощь, лишенная разума и фантазии. Функция, которой есть дело только до грязного белья созданных по образу и подобию. Если задуматься, то стоит сказать спасибо за такие мысли обо мне, потому что они - лучшая маскировка меня, ибо я - совсем иная. Меня не узнаешь по описаниям и представлениям, а значит, я в безопасности. Я не помню, как было раньше, но я точно знаю, что в гуще событий - меня убьют. Ладно, убьют - я тела лишусь. Как тогда мне продолжать сюжет?...
   "Юля..." - осторожно выдергивает меня из размышлений Альдер - "нам надо поговорить"
   Поднимаю на него глаза и замечаю, что Вальдет тоже внимательно на меня смотрит. Мне становится не по себе. Встаю. Подхожу ближе.
   "Юля, мы решили убрать магию из мира" - продолжает Альдер - "Я знаю теперь, что магия - часть сил ничто и что она преобразует мир. Так вот мы решили, что ничто нужно лишить глаз"
   Так вот, оказывается, как можно объяснить исчезновение магии из мира, если принять за правду слова беленького. А я-то думала, что мне есть, что ему возразить - в моем мире магии нет...
   Смотрю на Альдера, на Вальдета и вспоминаю, как Вальдет легко прошел барьер в межмирье. Потому что он сам состоит из магии, в отличие от Альдера, в котором магии только часть.
   "А ты?" - тихо интересуюсь у Вальдета.
   Тот пожимает плечами - "Я смирился. Значит, так нужно!"
   Бросаюсь ему на шею:
   "Нет. Так я не согласна - ты умрешь! Почему это ты должен умирать? Чем ты хуже других?! Я не хочу тебя убивать!"
   Слезы капают и капают. Он, сначала замеревший, теперь осторожно гладит меня по спине. А я крепко обнимаю его, боясь выпустить - вдруг он решит облегчить мне выбор и сделает все сам? Я не хочу. Я поднимаю красные от слез глаза и смотрю в синие глаза Вальдета. Я не знаю, что ему сказать. Но он тоже молчит, глядя на меня. А потом опускает свою голову и крепко целует меня, придерживая. Я сначала замираю, а потом жарко отвечаю на поцелуй. В голове только отрицание его выбора и нежелание что-то менять сейчас. Пусть все будет, как было. Неплохо же получается! Альдер молча смотрит на нас и выходит. В какой-то момент я, словно очнувшись, упираюсь руками в грудь Вальдета и он отстраняется.
   "Значит, ты согласна?"
   "На что?" - недоумеваю я
   "На то, чтобы мы изменили этот мир. Сделали магию не привнесенным качеством, а заложили его в самые основы"
   Теперь уже я отстраняюсь от Вальдета - "Я этого не говорила"
   "Но ты выбрала меня. Опять. Значит, ты хочешь этого"
   Смотрю на него - "Мне надо подумать" - и выхожу.
   Альдер! Он ведь тоже мог подумать, что я выбрала Вальдета. А я его не выбирала, мне стало его просто жалко. Я не хочу его смерти. Но этот поцелуй... Я остановилась, прижав руку к губам. Он опалял жаром. Помотав головой, я снова бросилась искать Альдера. Ведь неизвестно, что он вытворит, считая, что я с Вальдетом.
   Выбежав во дворик, я на секунду замерла, закрыв глаза. Волны знакомого тепла шли из конюшни. Оббежав ограду и спустившись по лестнице, я наткнулась на выезжающего на лошади Альдера. Он замер, молча смотря на меня. Я смотрела на него. Пауза затянулась. Потом он слез с коня и подошел ко мне.
   "Ты считаешь, я хуже? - спросил он и, наклонившись ко мне, запечатал мой ответ поцелуем.
   Боже мой, так схожие внешне, они так по-разному целуются... Поцелуй Вальдета обжигал, поцелуй Альдера успокаивал и дарил нежность. Я таяла в его руках. Ну почему я всегда ищу компромиссы? Почему бы мне хоть раз не стукнуть кулаком по столу и не выбрать что-то одно? Такие разные, и каждый из них несет в себе зачаток того или иного мира. Мира магии или мира без магии. И выбирать-то, что самое страшное - мне. Без моего согласия, моей силы, моей связи с мирозданием - изменить взаимосвязи, образующие базис мироздания, у них не получится. Ключ к изменениям - я. "...Причина всего - и ответ на всё..." И пусть в моем мире магии нет, но здесь и сейчас я не хочу выбирать. Я устала. Дайте мне просто немного пожить. Я не хочу быть в центре событий, мне вполне хватает легкого вмешательства. В конце-концов, перекраивать-то мне придется себя. А вы лишь глотнете последствий. Давайте, вы... начнете с себя?
   "Нет, я не считаю" - ответила я тихо, когда он выпустил меня - "Альдер" - я подняла на него глаза - "Прости меня, мне нужно побыть одной"
   Он кивнул, уводя лошадь обратно в стойло. А я пошла в сад. Тот самый сад, где находилось дерево с качелями, на которых мне очень нравилось качаться.
   В задумчивости завернув за очередной травяной угол я пришла к дереву. Там на качелях сидел Вальдет. Я остановилась, разглядывая его
   "Вальдет, а кто ты?" - спросила я, подходя, усаживаясь на землю и кладя руки на его колени. Плащ, выданный Альдером, замечательно защищал от холода, не чувствовала его совсем.
   Он посмотрел на меня и ответил:
   "Я- часть души, зараженная магией всех поколений рода Альдера, с момента твоего вмешательства. После смерти каждого из них я становился все сильнее"
   Даже ты - последствие моих действий. ..."Причина всего и ответ на все"... Стоило ли спрашивать?
   "Тогда понятно, почему тебе нужен мир, полный магией"
   Он встал с качелей и поднял меня, но лишь для того, чтобы уютно устроиться на его плаще у корней яблоньки. Я прижалась к нему, накидывая на него свой плащи и согревая:
   "И понятно, почему нужна я - у тебя самого не хватит сил сделать задуманное"
   "Да, не хватит. Но ты тоже становишься сильнее. И меняешься. Когда я встретил тебя в прошлый раз, ты ничуть не напоминала ту, что дала мне жизнь. Ты была сильна, но совершенно не помнила меня. Ты и себя-то не помнила. Хотя нам было хорошо вместе. А потом ты исчезла и я долгие века ждал, когда ты появишься. И ты появилась, но снова не та, что раньше. Хотя теперь, ты, кажется, знаешь, о чем я говорю"
   "Да, Вальдет, знаю"
   Он крепче обнял меня.
   "Так давай изменим этот мир раз и навсегда. Чтобы в нем без опаски могли существовать такие, как я. Чтобы магией был пропитан воздух, а земля рождала самых разных существ, природой и рамками сущего!"
   Я высвободилась и встала. Отошла, сцепив руки.
   "Вальдет. Ведь когда-то мы уже были вместе. И я почему-то ушла. Значит, что-то меня испугало. Ты расписываешь этот мир, как самый чудесный, но я вижу и другую сторону. Мир погрязнет в магических склоках. Уже сейчас все владельцы земли - маги и кто сильнее, тому больше земля. А люди без магии - не имеют шансов по определению. Против магии нет лома. И я не уверена, что мне нравится такое положение вещей. Я уже выбирала магию, но я не уверена, что хочу повторения"
   Он встал и подошел ко мне.
   Почему я считала его злым и убегала от него? Вон он какой терпеливый, а ведь на кону его жизнь. И тут же вспомнила, как он, не колеблясь, уничтожил отряд всадников, как охотился за мной, не собираясь щадить моих спутников, как сражался с Альдером, его манеры до нашего общения и, самое главное, волну омерзения от его магии. Это со мной он такой ласковый и терпеливый. Потому что я ему нужна. А какой он на самом деле, я не знаю. Хотя, скорее, не помню. Но просто так я бы не ушла от него однажды.
   "Я знаю, ты всегда решаешь сама. Но я подожду. Когда-то ты принадлежала мне и я уверен, ты помнишь, какие я вызывал у тебя чувства" - я невольно прижала руку к губам. Какой жар!
   Он довольно усмехнулся - "Я подожду" - и пошел к выходу.
   "Ты уходишь?"
   "Да, глупенькая" - он развернулся и взял меня за плечи - "я не могу долго находиться рядом с Альдером. В нем есть то, что составляет меня. И эти части притягиваются. Поэтому если мы долго находимся друг с другом, то притяжение усиливается. И либо я лишу Альдера его части магии, либо он ослабит меня. И я не хочу проверять, что перевесит на это раз. Прощай" - он истаял
   Я осталась одна. Плечи еще помнили его объятия. Губы до сих пор горели от его поцелуев, а сердце разрывалось от непонятной тоски. Надо идти в замок. Я завернула за угол, оставив дерево позади, потом еще раз и еще. Разве грунт здесь был такой черный? Как жарко! Я скинула плащ и пошла дальше. Становилось все жарче. Что происходит? Ветер нес с собой жар и крупинки сажи и пепла. Я ничего не видела за остовами кустов. Стремительно темнело, небо становилось черно-багровым, солнце скрылось за тучами, сквозь тучи полыхали багровые молнии. Становилось все жарче и жарче. Впереди загорелась земля. Там я не пройду! Я повернула назад, но и в обратном направлении почва вспучилась огнем. Я оказалась зажата со всех сторон. Что делать? Я сжалась, зажмурилась и закричала так отчаянно, как зовут только на помощь:
   "Альдер!" - я кричала и кричала, чувствуя, как огонь подбирается все ближе
   В небе промелькнула знакомая волна спокойствия и тепла. Я открыла глаза: высоко надо мной, снижаясь кругами, парил феникс. Птица, громадная птица, с широкимии и крепкими крыльями, мощными ногами и хищным профилем. Казалось, она состояла из огня - он стелился по оперению, охватывая весь силуэт, менял очертания и окраску, двигался вместе с движениями птицы и сам по себе. Зрелищ завораживало. Я, задрав голову, наблюдала за ним. Наконец, он снизился настолько, что смог ухватить меня когтями и поднять вверх. Отрываясь от земли, я посмотрела вниз и увидела, как земля, на которой я стояла, тоже расцвела огнем. Как ни странно огнем магической птицы меня не обожгло - чувствовалось только легкое движение воздуха, исходящее от птицы, как чувствуешь, если поднести руку к пламени - кроме жара, чувствуется и поток горячего воздуха. Феникс стремительно рассекал воздух, избегая встреч с потоками жалящего жаром воздуха. Огненная птица в своей стихии. А я медленно сходила с ума от жара. Но вот он стал снижаться. Стало легче дышать. Феникс опустил голову:
   "Опять заблудилась? Твой зов пронзил все мое существо. Что с тобой произошло?" - это было произнесено не вслух, но я поняла, что эти вопросы заданы Альдером
   Я могла только недоуменно произнести - "Я не знаю"
   Птица вздохнула и полетела дальше. Но полет был недолгим и, стремительно снижаясь, феникс опустился на землю. И практически сразу стал человеком - силуэт громадной птицы истаял, уплотняясь, до размеров Альдера. Ничего общего с переворотом Вадима. Мы опустились прямо во дворе его замка. Альдер уже собрался идти внутрь, а я замерла, разглядывая привычные строения. Их больше не было. Вместо них были черные обугленные остовы, в которых плясало пламя. Альдер остановился, обернувшись:
   "Что случилось?"
   "Альдер, что ты видишь?" - тихо спросила я
   Он посмотрел на меня, на полыхающие остовы замка и сказал - "замок"
   "Видимо, я неправильно выразилась. Каким ты его видишь?" -меня начало колотить
   Альдер спустился с лестницы и обхватил меня за плечи:
   "Юля, что ты видишь?"
   "Все в огне, все плавится и исчезает. Нет ни кустика, ни травинки. Земля дышит огнем. Твой замок разрушен"
   "Юля, очнись, это миражи! Мой замок в порядке!" -он тряс и тряс меня за плечи, а я никак не могла оторвать взгляд от разрушенного замка - "Юля..."
  

Глава 10. Кусочек прошлого. Прощание

  
   Его голос стал тише и исчез. Вместо него я услышала другой:
   ".... Ты меня слышишь? Нам пора, иначе мы не сможем уйти" - на меня смотрели ярко-карие глаза. Руки, державшие мои плечи, разомкнулись и парень отошел. Я сморгнула - что это было? Парень стоял у черного вытянутого агрегата силуэтом похожего на самые футуристического вида мотоциклы, просто висевшего над землей. Сам он был затянут в черный же комбинезон, явно подобранный в цвет агрегата. Я осмотрела себя - темно синий облегающий же комбинезон из какого-то тянущегося материала. Мамочки, а земля дальше, чем я помню - я явно выше себя привычной! Что случилось? Сейчас была ночь и я стояла на дороге и еще недавно глядела на город вдалеке. Словно прощалась. В руках у меня был шлем.
   "Ты готова?" - парень застегивал свой.
   "Готова" - ответила я, надевая такой же. Как-то уже привыкла на все происходящее реагировать так, будто все идет, как обычно.
   Он уселся верхом на эту вытянутую штуку и похлопал рукой сзади. Внутри штуки что-то зашелестело и она еще приподнялась.
   "Ну, понеслась" - парень взял с места в карьер. Штука, дернувшись, понеслась, все сильнее ускоряясь. По дороге, по-прежнему не касаясь ее ни одной своей частью.
   "Давай, чего ждешь?" - крикнул он мне, перекрикивая ветер
   Я огляделась. По бокам от меня находились контейнеры с чем-то... И что делать? Попробуем мыслить логически. Логически не получилось. Но ведь я же знала, что это и зачем? Ну, когда-то? А чего мне хочется? А хочется их выбросить. Попробуем. Думаю, что будет не так - на меня наорут и я пойму, как было правильно.
   Я взяла первую пару контейнеров по обеим сторонам от сиденья и, не глядя, швырнула их назад. Я правильно сделала? Не удержавшись, я оглянулась. Контейнеры до сих пор кувыркались в воздухе и, кажется, не собирались падать. Наоборот, вися, они все сильнее раскручивались, распыляя вокруг себя светло-зеленый мелкодисперсный порошок. Или взвесь. Или пар. Мы удалялись все дальше и я не могла точно рассмотреть. Зато парень впереди меня радостно заулюлюкал. Видимо, я все-таки поступила правильно. Тем временем площадь распыляемого вещества увеличивалась и в ширину, и в высоту. Получалась такая дрожащая туманная стена.
   "Давай следующие" - вполоборота развернувшись ко мне, прокричал парень.
   Оставалось еще три пары контейнеров и я взяла следующие. Нет, просто кидать не интересно. Попробуем-ка их закрутить...
   Контейнеры, кувыркаясь, полетели назад, но на этот раз упали очень быстро и растеклись маслянисто поблескивающей пленкой - тоже нежно-зеленого цвета. Эта пленка растеклась по покрытию дороги от края до края и в ширину тоже была довольно внушительна. Что, интересно, я делаю?
   Следующую пару контейнеров я стукнула друг об друга, покрутила в руках, покачала в такт музыке, звучащей в ушах и вновь отправила их в полет. Приобретаю навык, начинаю играть! Они разлетелись в разные стороны и, гудя, устремились навстречу друг другу. А встретившись, породили тонкий, почти неразличимый писк, от которого хотелось закрыть уши и побыстрее сбежать. Но мы и так неслись со всей возможной скоростью, удаляясь прочь от города, в горы. Темные, высокие, так контрастирующие с мягкими огнями города внизу. Последнюю пару контейнеров парень попросил придержать до тех пор, пока не доедем до гор. Я так и держала их в руках, уткнувшись лицом в его спину, и молча наслаждалась непривычным ощущением скорости, высокой даже для меня, жительницы 21 столетия. Тихое гудение непонятного мотора, легкий, как ни странно, свист ветра в ушах и абсолютная плавность хода совершенно лишали ощущения опасности. Интересно, почему на такой скорости ветер так слабо дует? Помнится, пробовала я как то высунуться в окно машины на шестидесяти километрах в час - дышать было невозможно и, вообще, с горшка сдувало. А здесь - здесь ветер не сносил. Возможно, это как то связано с технологией, на которой движется этот странный агрегат, напоминающий банальный мотоцикл. Это ведь явно технология, не магия - метла не гудела, когда я на ней летала. И не вибрировала чуть слышно. А горы приближались с невероятной скоростью. Вот уже пошли небольшие пригорки, сменившиеся настоящими стенам по краям дороги, затем они выросли на недосягаемую высоту и затерялись в темноте. Дорога вилась, натягиваясь луком, огибая гору и иногда разветвляясь на более мелкие дорожки, уходившие то вправо, то влево. В какой-то момент мы свернули направо, на совсем неприметную тропку и помчались по сильно наклонной поверхности. Аппарат загудел сильнее. Здесь уже дорогу сложно было назвать проезжей - так, тропка, но скоро закончилась и она. Аппарат взвыл, но продолжил движение. Мы поднимались чуть ли не вертикально. Я изо всех сил скрестила руки на талии парня, молясь про себя, потому что мне было на самом деле страшно.
   "Еще чуть-чуть. Как только оторвемся от земли, бросай" - сквозь зубы сказал он, явно прилагая большие усилия для управления машиной.
   Оторвемся? Куда? Зачем?
   Ответ не заставил себя долго ждать. Мы вылетели на самую вершину горы. Вид открылся замечательный, но рассмотреть его у меня не хватило времени. Потому что не сбавляя скорости, мы продолжили движение. А тропка - закончилась.
   "Прыгай" - завопил парень.
   Куда? Мы уже упали. Но рефлексы сработали даже помимо воли. И я оттолкнулась от падающего агрегата. И выпустила последние контейнеры. Они закрутились подобно первым, но распылять начали какую-то светящуюся голубую пыль. Она была повсюду и мы влетели в это облако. А в следующую секунду меня вздернуло вверх. Это открылся за моей спиной небольшой и очень легкий рюкзак. Такой легкий, что я даже не знала о его присутствии. Он раскрылся, выпуская из себя что-то полупрозрачное, упругое, быстро расправляющееся и подхватывающее воздушные потоки. И мы оба поднялись в воздух, снова окунувшись в это все продолжающее расплываться облако, и вынырнув выше его. Машина, окутанная голубым облаком, упала в воду. От места, где контейнеры раскрылись и до самой воды тянулся голубой след. Клочки голубого тумана срывались и с нашей одежды. Срывались до сих пор. Что же это за туман-то такой? А мы летели. Летели уверенно и плавно. К другому берегу, тоже подсвеченному огнями. Слева от нас я рассмотрела мост, но, видимо, была причина, по которой мой спутник не захотел воспользоваться этим простым и удобным путем. Или он просто экстремал? Тогда и я, выходит, экстремалка? Но нет - меня до сих пор не тянет повторять только что проделанное. Значит - я не любитель острых ощущений.
   Противоположный берег медленно приближался. Мы снижались, но, на первый взгляд, запаса высоты нам должно было хватить. На второй - тоже, потому что если не хватит, то я буду орать. На той стороне по берегу вилась тонкая струнка дороги, а за ней была темнота. Лес. Или парк. Скорее парк, потому что дальше все равно были видны городские огни. Мы летели и летели. Я уже осмотрелась по сторонам, налюбовалась открывшимся видом. Попыталась даже посмотреть назад, но не позволило это полупрозрачное полужесткое крыло, которое словно вырастало из спины. Мы похожи на дельтапланеристов, только в более усовершенствованном варианте. И крыло, нас несущее - прочнее, легче и удобнее. Судя по той области, что я вижу - материал похож текстурой на стрекозиное крыло. Ишь, наловчились. Летели мы все равно быстрее, чем я представляла. Потому что совсем скоро такой далекий вначале берег оказался прямо перед нами. Парень начал медленно сводить руки и его крыло по спирали устремилось вниз. Попробую и я так же. Крыло послушно заскользило. От того, насколько близко руки к телу зависела скорость снижения. Какое счастье, что я руки держала расслабленными! Вот было бы весело, если на середине этой водной преграды мне бы приспичило от страха сжаться! Земля мягко ткнулась в ноги и крыло, лишившись поддержки воздуха, открепилось от спины.
   "Пойдем" - потянул меня за руку парень - "Пойдем, тут недалеко"
   Уходя, он что-то швырнул на так полюбившиеся мне уже крылья и они затрещали, сгорая, съёживаясь и опадая пеплом. Огонь был синим, с проблесками зелени и, совсем немного, оранжевого. Парень вел меня между деревьев и говорил, говорил, словно сам себя успокаивал. Я слушала. Полезно, если понятия не имеешь, куда и когда тебя занесло.
   "Теперь они тебя не найдут. Мы уничтожили все возможные следы. Запах, звук, тепловой след и мельчайшие частички ДНК в воздухе. Ни одна ищейка их нас теперь не найдет. Я им тебя не отдам. Ты не должна попадать в их руки...."
   Опаньки! Что, опять? Ах, простите, снова. Да дадут же мне когда-нибудь пожить спокойно?!
   Деревья расступались и расступались перед нами и в конце-концов я увидела просвет. Там была дорога. Обычная, освещенная дорога. И под деревом, стоящим прямо около дороги нас поджидала машина - черная, обтекаемая, закрытая, затонированная. Красавица. Кстати, у нее колеса были. Или что-то похожее по форме на колеса, чем-то меня их вид смутил. Чем, понять я не успела, было темно и мы торопились. Силуэт машины хоть и был узнаваем, но все же кардинально отличался от привычных мне. Он не был похож даже на самые футурстические и хай-тек модели, что я иногда видела по интернету. И располагались здесь водитель и пассажир не рядом, а друг за другом. Но места было предостаточно. Машина была на двоих. При нашем приближении машина мягко загудела и открылась - весьма обычно, почти. По крайней мере, дверца отодвинулась вбок. Сначала села я, потом парень. Дверца закрылась. Машина зашелестела и тронулась. Мягко, только качнулась. Силуэт моего спутника обрисовывался зеленым контуром светящейся приборной доски, на которой он что-то колдовал. Я смотрела. Стекла, кстати, оказались не стеклами, а продолжением машины, из того же материала. Когда я вздохнула, что ничего не вижу, парень на секунду отвлекся и что-то нажал. Моментально часть внутреннего помещения стала прозрачной. Но разглядеть ничего было нельзя - темно и очень быстро. Я причмокнула от разочарования.
   "Что, не видно?" - отвлекся снова мой спутник.
   "Нет" - огорченно произнесла я
   Он снова что-то сделал и картинка моментально прояснилась, сделавшись на удивление четкой.
   "Да, с камер сейчас лучше видно" - пробормотал, погружаясь в колдование над приборной панелью, парень. Я зачарованно смотрела на проносившиеся пейзажи. Спустя несколько минут парень со вздохом откинулся и замер. Я тихо, как мышка, сидела сзади. Пора узнать, что тут и как.
   "Устал, солнышко?" - я обняла его сзади и уткнулась носом в шею.
   Он помолчал, накрыв мои руки своей и тихо произнес - "Да"
   "Ты еще помнишь, как я назвалась тебе при первой встрече?" - приступила к допросу я, маскируя это действо под ностальгию - спрашивая протяжно и расслаблено, словно невзначай
   "Помню" - его голос потеплел - "Диана".
   "А сейчас ты меня как зовешь?" - он убрал руку и мягко высвободился из моих объятий. А потом прямо с креслом развернулся ко мне. Машина продолжала ехать. Видимо, он включил автопилот, иначе я объяснить не смогу. Когда кресло развернулось, места в салоне стало намного больше. Мы по-прежнему ехали с громадной скоростью, огни за окном давали достаточно освещения и я видела его внимательные глаза. Он наклонился ко мне и взял мои сложенные на коленях руки в свои.
   "А сейчас я называю тебя Ади" - от его голоса у меня заалели щеки. Он мягко стянул меня на пол машины и обнял. Кресла стекли следом, став продолжением пола. Очень уютно и комфортно. Я прижалась к нему.
   "А как зову тебя я?" - я лукаво улыбнулась и склонила голову набок
   "Как ты меня только не называла" - он задумчиво откинулся на спину, заложив руки за голову. - "Я уже привык откликаться на любое имя, произнесенное тобой"
   "И все-таки, как мне называть тебя сейчас?" - не сдавалась я
   Он повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Помолчал. - "Зови уж, как раньше - Игорем. В любом случае, это наиболее близко к моему настоящему имени."
   Теперь уже помолчала я. Значит, как его только не называла? Это что, меня так уже швыряло из одного времени в другое? Только как бы все это выспросить? Я еще крепче прижалась к нему и неожиданно почувствовала, как сильно хочу спать. Он приобнял меня и тоже расслабился.
   Когда я проснулась, мы все еще двигались. Но время суток сменилось - был день. Я осторожно приподнялась на локте и заглянула в окно. Мамочки! Мы пересекали водное пространство. И, куда ни кинь взгляд, берега видно не было. Дорогу отмечали только висящие над водой, не поддерживаемые ничем явным, металлические шарики. От моего движения зашевелился, просыпаясь, Игорь. Я обернулась к нему.
   "А куда мы едем?"
   "Ты опять ничего не помнишь?" - он сел.
   Я закусила губу и отвела глаза. Опять?
   "Просто хочу убедиться, что это точно помнишь ты. Ты ведь пойдешь со мной?"
   "Пойду" - он серьезно кивнул - "Я пойду с тобой до конца" - он потянулся ко мне и утянул меня обратно на пол. Нависнув надо мной на руках, он приблизился и поцеловал меня. Меня снова захватило ощущение нежности и тепла. Слабое, намного слабее, чем у Альдера, но искреннее и уверенное. И я ответила на поцелуй. Мы целовались в машине, которая словно летела над водой, посреди океана, под нами были лиги и лиги воды, берегов не было видно ни с какой стороны, но все это сейчас было неважно. Его руки скользили по моему телу, а я исследовала его тело своими руками. Я не знаю, как долго продолжалась бы эта эйфория и чем бы она закончилась, но внезапно машина остановилась - резко и окончательно. Стих и так еле слышный гул. Над нами нависла тень.
   "Нашли-таки, с-с-сволочи" - прошипел, скатываясь с меня, Игорь. Лихорадочно развернулся в возникшем из пола кресле и стал колдовать над пультом. Я быстро застегивалась обратно. Осторожно выглянула. Над нами висела чем-то смутно знакомая машина. ... "Диана, не глупи, теперь мы тебя всегда найдем"...-вспомнилось мне. Я помню эту машину! Я видела ее, когда меня увлекли различные видения в доме Вадима, после которых мне было очень больно!!! Так, значит, хотя бы часть этих видений была правдой?
   Игорь матюгнулся - "гасят, все гасят, собаки. Но я им тебе не отдам". Он снова молниеносно развернулся ко мне, ухватил боковую поверхность, рванул на себя. Там, в нише, обнаружилась прозрачная маска, которую он торопливо приложил к моему лицу. Маска тут же плотно к нему пристала.
   "Слушай меня внимательно" - пока я растерянно смотрела на него, он все что-то переключал, что -то шептал себе под нос, его руки так и порхали по машине. Потом он снова развернулся ко мне, ухватил меня за плечи и сжал, заставляя смотреть ему в глаза. - "Я им тебя ни за что не отдам. Творца нельзя отдавать выродкам, которые хотят переделать мир под себя" - мои глаза распахнулись во всю ширину. Он знает? - "Ади, что бы ни случилось, не возвращайся - иначе все мои действия будут лишены смысла. И постарайся отплыть как можно глубже, что бы они тебя не смогли заметить. Я тебя очень люблю" - он сильно прижал меня на секунду и нажал на рычажок. Часть пола отъехала в сторону и я провалилась в воду, а пол снова затянулся. Я не сразу сообразила, что уже в воде. А когда сообразила, поняла, что совершенно не захлебываюсь - маска, оставаясь прозрачной, чуть помутнела, отсвечивая зеленым, и великолепно фильтровала воду, снабжая меня воздухом. Я медленно опускалась все ниже, смотря на машину вверху. Я ведь даже не успела ему ничего сказать! Машина недолго оставалась на месте. Она неярко засияла и приподнялась.
   А если они ее сейчас взорвут? Мамочки, как страшно! Я не хочу терять Игоря! Я уже взмахнула руками, собираясь всплывать, как увидела, что машина еще больше отдаляется от воды и одновременно двигается в сторону. Я проводила ее глазами. Она очень быстро скрылась из виду, и я осталась одна. Одна посреди океана. И теперь у меня не было метлы, чтобы взлететь и понестись к берегу. Одна. Опять - одна. Куда плыть? Оглянувшись, я выбрала левую, относительно себя, сторону, ту, куда ехала машина до того, как ее остановили. И поплыла. Маска исправно снабжала меня воздухом, и не было необходимости всплывать. Я так и спать могу под водой! Спустя некоторое время мне эта идея такой же забавной уже не казалась. Руки устали, ноги тоже, а берег приблизился лишь на чуть. И отдохнуть негде. Ни островка, ни кораллового рифа, ничего, куда можно пристроить свое бренное тело отдохнуть. А как далеко от дороги я отплыла? Приподнялась на поверхность, осмотрелась. Где эти шарики? Вокруг была только вода. Что же мне так не везет? Куда мне сейчас податься отдохнуть? Может, на дне? Я посмотрела под ноги. Зря я это сделала. Под ногами была сплошная темнота. Я никогда не говорила, что очень боюсь глубины? Мне важно видеть дно под собой. Как угодно глубоко, но видеть. А сейчас там было темно. Вот занятно - выходить за пределы мира, к ничто, мне не страшно, а в своем мире, созданном мной, мне страшна глубина. У нормальных людей обычно наоборот. Их ничто пугает, а глубина - далеко не всегда. Вот все у меня, не как у нормальных. Ой, мамочки, ну как же страшно. Зачем я посмотрела? Паника все сильнее меня захлестывала. Я сжалась в комочек и судорожно закрыла глаза, но эта глубина меня уже утянула. Меня трясло от страха. Еще немного и я сойду с ума. Бежать некуда, а под ногами - тьма. Страшно, страшно, страшно. Паника накрыла меня с головой. Я заметалась из стороны в сторону, от ужаса не зная, куда себя девать. Помогите!
   Русалка! Я знаю одну. Как ее звали? Она сказала, что придет всюду, откуда бы ее ни позвали? Имя? Как ее имя?
   "Солана!!!!!" - изо всех сил закричала я, не думая, что встретила ее много после этого времени, что, возможно, в мире без магии ее нет, что русалки столько не живут... Мне было все равно - мне нужна была помощь и я звала ее. Буквально через несколько минут упорного крика снизу промелькнула тень и не успела я поседеть от ужаса, причем я не шучу, как эта тень поднялась настолько, что я разглядела, что это русалка. И тут же перестала кричать.
   "Это ты меня звала?" - было первым вопросом подплывшей. Я кивнула. Она наклонила голову в одну сторону, в другую, обплыла меня по окружности, явно пытаясь понять, кто я и откуда ее знаю. Потом задала вопрос в лоб. Я смущенно отвела глаза. Как ей это объяснить?
   "Ну-у, понимаешь..." - замялась я. Она ждала - "мы с тобой однажды виделись. Только я тогда выглядела по-другому, так что вряд ли ты меня узнаешь. И тогда ты сказала, что, где бы я тебя не позвала около воды, ты придешь" - я решила не уточнять, что эта встреча для нее окажется в будущем. Какая, в сущности, разница, зато я не соврала.
   Она кивнула - "да, если позовешь, появлюсь. Раз знаешь мое имя, значит, я сама тебе его сказала. Но ты мне незнакома. Кто ты?"
   "Я тогда выглядела по-другому" - я смущенно потупилась - "скорее всего, в следующую нашу встречу я буду выглядеть еще как-нибудь и ты снова меня не узнаешь"
   Она покачала головой и снова внимательно на меня посмотрела - "нет, не помню". Я пожала плечами. - "зачем ты меня позвала?"
   Я покраснела - "мне стало очень страшно и понадобилась помощь. И я вспомнила тебя. И позвала"
   Она удивленно вскинула брови - "а чем я тебе могу помочь?"
   "Мне нужен проводник" - ответила я - "я не знаю, как далеко берег и в какой стороне"
   "Берег.." - она задумчиво покусала нижнюю губу - "а хочешь я покажу тебе свой дом?"
   "Ой, а можно?" - с интересом воскликнула я
   Она кивнула и, взяв меня за руку, нырнула на глубину, всплеснув на прощание хвостом. Я не столь изящно взмахнула ногами, прощаясь с поверхностью. Спасибо Игорю за маску! Сначала было очень светло. Лучи солнышка пронзали толщу воды, превращаясь в световые столбы. Если глядеть вдоль поверхности моря, то толща воды была испещрена лучиками света, но чем глубже мы погружались, тем становилось темнее. У меня все сильнее закладывало уши. Воздух-воздухом, но разница давлений начала сказываться. Я затормозила и Солана обернулась. Поняв, что меня банально плющит, она усмехнулась - "совсем забыла" - и на секунду ее лицо преобразилось, став страшной маской, я даже не успела испугаться, как лицо ее снова стало нормальным, а меня обдало стеной чего-то плотнее воды. Оно облепило меня и растеклось по мне, захватив и маску, которая еще больше помутнела. Но ощущение давления моментально исчезло. Удивленно посмотрела на Солану.
   "Не пугайся, это микроорганизмы такие специальные. Мой организм их сам вырабатывает, я и забыла, что ты от давления ничем не защищена. Люди совсем не приспособлены к жизни в воде" - она улыбнулась. Рта она уже не раскрывала, но ее голос я все равно слышала. Что это, телепатия? Она посмотрела на меня, убеждаясь, что я ее понимаю.
   Ты ведь слышишь меня, я правильно вижу? - уточнила она. Я кивнула.
   "Но как, Солана?" - мне-то ничего не мешало говорить, маска замечательно предоставляла мне эту возможность
   "А как, по-твоему, мы между собой общаемся под водой? Звук, он везде распространяется, каким бы образом он ни был произведен. Меня удивляет только, как ТЫ меня понимаешь?"
   "Ты знаешь, я понимала стольких и в таких местах, что меня уже ничего не удивляет"
   "У тебя в роду не было жителей моря?"
   Так, значит, сказки не врут и любовь русалки и человека возможна?
   "Понятия не имею" - честно пожала плечами я - "если и были, все упрямо молчат". Она улыбнулась.
   Я ответила ей тем же, и мы устремились дальше. Вернее, глубже. Надо же, а ведь когда-то, лежа ночью в кровати в замечательно месте, в Краснодарском крае, я продумывала эту биохимию русалочьего организма. Сама продумывала. И вот, теперь я вижу ее воплощенной. И она работает! Как оно все интересно взаимосвязано... А она быстро плавает, мне за ней не угнаться. Можно даже и не пытаться дрыгать ногами. Ее хвост работает за нас двоих. Темнело все сильнее. Вскоре, я совсем перестала чего-то различать. Возникло занимательное ощущение полной дезориентации в пространстве. Когда я ослепла, один ориентир у меня все же был - земля под ногами. Я знала - где верх, где низ.. Здесь, кроме руки Соланы, у меня не было никаких ориентиров. Мы могли плыть вверх, вниз, параллельно дну - а я все равно не отличила бы направления. Моя способность ориентироваться на местности тут моментально дала сбой. В воде я не смогу повторить пройденный маршрут - тут у меня совсем нет меток. Мы плыли, плыли, плыли. Я болталась за Соланой послушной тряпочкой. Удивительно, но давления не ощущалось совсем. И маска не лопалась, хотя, может, это было из-за того, что и маска была облеплена этой плотной гадостью. Я подумала, какие же расстояния приходится преодолевать Солане? Это же представить сложно! Не думаю, что все их она делает своим хвостом. Так не наплаваешься. А ко мне на зов она приплыла очень быстро. Ну не крутилась же она рядом!!! Значит, есть какие-то способы у их народа перемещаться в воде. Телепортация в чистом виде! Или нет, "тайные тропы"!!! Хотя, какие тропы в океане? Нет, "тайные течения"!!! Интересно, а если у нее спрошу - ответит? Или это страшная тайна русалок?! Что-то лучше я пока погодю - если она рассердится, я тут плавать буду веками в темноте. И ведь она тут как-то ориентируется! В отличие от меня. А, может, это для нее нормально? Ведь и в лесу я тоже не ориентируюсь, а любой зверь меня обскочет в два плевка в этом деле... Тайна на тайне громоздится. Так сколько же ей лет, Солане-то? Выглядит совсем молодо. А я когда еще ее встречу? После того, как ту цивилизацию разрушу, новая возникнет и нормально так себе отстроится. Надеюсь, одна, в смысле, цивилизация. Ну, после уничтожения этой. И ведь как спокойно это воспринимаю - "уничтожу, понимаешь, цивилизацию". Страшный я человек! Но что делать, если это уже произошло относительно того времени, когда я встретила Солану? Только вздохнуть и остается... Как бы еще объяснить свои отношения со временем тем, кому все то рассказываю... Зачем, кстати, рассказываю?
   "Солана, а сколько живут русалки?"
   Движение замедлилось. Я почувствовала внимательный взгляд. Весьма неприятное, надо сказать, ощущение, в полнейшей темноте, в воде и окруженной непонятно кем.
   "Почему ты спрашиваешь?"
   "Я подумала, что видела тебя очень-очень давно, а ты словно и не изменилась с тех пор"
   Молчание.
   "Если не хочешь отвечать - не надо, мне это не принципиально. Просто интересно стало"
   "Мне вот тоже интересно стало, насколько давно ты меня встречала?"
   "А-а-а, э-э-э, боюсь, внятно объяснить тебе это я не смогу. Очень, очень много времени прошло"
   "Ты не выглядишь очень старой"
   "Ну-у, я же сказала, что облик у меня другой. Меняюсь я со временем, вот и не выгляжу" - а что, тоже не соврала!
   "Тогда что у меня спрашиваешь, если сама пользуешься подобным механизмом?"
   "А?" - она что, тоже по временам скачет?
   Движение возобновилось - "мы, русалки, живем очень долго. Так долго, что устаем жить. И тогда каждая из нас имеет выбор - уйти навсегда или, как бы рассказать... "вернуться к зачатию". Мы теряем весь опыт, всю память, весь возраст, даже имя можем сменить - все. И начинаем жизнь с нуля. Почти. Я живу уже в шестой раз. И дважды меняла имя, отсекая тех, кого видеть не хотела. Имя русалки позволяет всегда ее найти, даже после смерти. Поэтому я и уверена, что только от меня ты могла его услышать - мы так просто своими именами не разбрасываемся. Ты ведь тоже этим способом пользуешься, я правильно тебя поняла?"
   "Ты знаешь, Солана, ... я сама не знаю... я просто не задумывалась над этим. Я не помню практически ничего . А то, что помню, помогает ориентироваться только в настоящем. Которое для меня меняется иногда с удивительной быстротой. Наверное, что-то похожее все-таки есть"
   Сплошна темнота и только поток воды, обтекающей тело, позволял определить, что мы еще куда-то движемся. Я уже привыкла к этому ощущению. Казалось, так было всегда. Но в какой-то момент темнота раскрасилось вспышками света. Сначала один огонек несмело мигнул справа, потом сразу два, потом их стало много-много - блуждающих огоньков - как звездочек. Я словно оказалась в космосе. Они были справа, слева, сверху и снизу. Маленькие, беленькие. Желтенькие, иногда зеленоватые и переливающиеся всеми цветами радуги. Они были всюду. Света было много, но его словно не было. Он заканчивался там же, где начинался. И, окруженная этими огоньками, я все равно оставалась в темноте. Зато взгляд прямо-таки завораживало. Я удивлялась терпению Соланы. Ясное дело, без меня она смогла бы воспользоваться своими путями к дому. А я грузом тянула ее и заставляла бесчисленные километры плыть и плыть. Нога... Хвостом. Мне бы, например, давно уже надоело. А она все плывет. Но и это закончилось. Она остановилась. И отпустила мою руку. Я медленно опустилась еще чуть ниже и почувствовала, как ноги мои коснулись чего-то твердого. Не успела я обрадоваться, как ноги провалились в это твердое. Оно оказалось не твердое, а вязкое. Вскрикнув, я протянула руку и Солана ухватила ее. Хотя звука не было. Он, как и свет, заканчивался там же, где начинался. Но Солана явно видела, что со мной произошло и явно этого не ожидала. Она подтвердила мои мысли словами:
   "Я всегда думала, что все дно - твердое, а оно, оказывается, временами бывает и такое - илистое. Сколько же здесь еще километров ила? У нас в округе его нет" - странно, но ее голосу ничего не мешало быть услышанным мной. Какой тональностью она пользуется? И доступна ли такая тональность моим голосовым связкам?
   Но я хотя бы узнала, где верх, где низ, поэтому дальнейшее путешествие воспринимала, как горизонтальное, вдоль дна. Временами, я снова могла видеть, как под закрытыми веками. Но это больше походило на эмпатию - я видела мир, как видит его Солана. Похоже, я умудрилась заразиться эмпатией от Вадима. Ведь тогда я впервые начала так видеть. Кто из них, интересно, видел мир черным? Он сам, старичок или Атер? Или просто я, используя их способности, вижу сама, находясь рядом с ними? Но тогда почему не всегда? Почему это происходит временами? Вопросы, вопросы... а ответы мне давать некому. Я сама - ответ. "Причина всего и ответ на все" А ответу у кого совета спрашивать? Кому вопросы задавать? С кем советоваться последней инстанции? Тьфу, блин. Конечно, я все узнаю. Но я ведь жутко нетерпелива и мне всегда хочется знать всё вот прямо сейчас.
   Дно, меж тем, глазами Соланы представляло собой унылую равнину, без водорослей и кораллов. Холмы, холмы, ровные площадки- все было ровным и недвижимым. Мимо время от времени проплывали темные тени, иногда они раскрашивались всполохами красок, иногда заманивая кого-то, иногда отпугивая нас, приняв за угрозу. Иногда тени были величиной с ноготь, иногда они были больше нас, но внимания никто на нас не обращал. И мы плыли. Холмы закончились и пол резко ушел вниз. Спустившись еще на некоторое расстояние, я увидела дно - каменистое, голое. Но без ила. Солана опять опустила меня и на этот раз я встала ногами на дно океана. Вы никогда не стояли ногами на самом-пресамом дне океана? А я - стояла. Правда, ничего особенного. Стоишь себе, словно в пустыне. Никого вокруг. И только поднимая голову и вспоминая, что над тобой лиги воды, осознаешь масштаб происходящего. И становится зябко. Хотя от страха быть расплющенной я избавилась уже после часа спуска. Я стояла в самом низу, а над головой вспыхивали и гасли звездочки. Там кто-то за кем-то охотился, жил. Я отвернулась от этого своеобразного звездного неба и пошла пешком. Вернее, попыталась. Сопротивление воды, даже смягченное той гадостью, что облепила меня Солана, сильно тормозило мои движения. Если честно, очень похоже на невесомость. Так же медленно двигаешься и медленно опускаешься и поднимаешься. Теперь понятно, почему космонавтов тренируют в бассейнах. Солана плыла рядом. Явно отдыхая. А я, увидев дно, совершенно успокоилась. В этом месте мне теперь страшно не будет. Я теперь, даже когда поднимусь, буду знать, что там внизу находится. Выходит, боялась я не глубины, а, как всегда, неизвестности? Вспомнилось происхождение слова "зло". От древнерусского "зело", означавшего непонимание. То есть то, чего не понимаем, не знаем, боимся. Ну да, теперь я прямо на своей шкуре поняла истинность значения этого слова. Мудрый язык его создал. В городах забываешь значение слова "бояться непознанного". Мы увлекаемся другими, знакомыми страхами, те, что окружают нас каждый день. И слово, которому не находят применение - отмирает, теряя свое значение. Или приобретает новое, что, собственно и произошло. Правильно советуют, что, если пойдешь навстречу своим страхам, они исчезнут. Вот, я на дне и уже не боюсь. А какая паника давила меня наверху? Хотя, без Соланы, я бы и ста метров не проплыла - боялась бы этого или нет. Спасибо, что она есть!
   Но какое-то расстояние я все же прошла сама. А потом захотела узнать, где заканчивается дно.
   "Солана, я хочу побывать в самой глубокой точке"
   Она посмотрела на меня, пожала плечами и снова увлекал за собой. Интересно, почему тут мои желания исполняются? Нет, они и в реальности исполняются. Неизменно, но чаще уже тогда, когда я и думать забываю о хотимом и начинаю жить без просимого. И вот тогда, словно в насмешку, то, что я просила когда-то появляется и настырно лезет. Так было с хорошей сушеной рыбой. Я так любила тараньку!!! Но ее в окрестностях Троицка не было. Была только вобла, но она - вяленая, а любила сушеную. И что? Сейчас я вегетарианка - а рыбы сушеной - завались!!! Причем сразу, как она стала мне не нужна!!! Или, когда-то я мечтала работать на Калужской - там находится ресторан, где очень вкусный рис и я мечтала, что каждый раз буду после работы ходить его туда есть. А потом мне надоел этот ресторан. И что? Сейчас я работаю на калужской, а этот ресторан мне и даром не нужен. Или - когда-то мне очень не хватало любимой икры. Я с дрожью в сердце каждый раз ждала Нового года, потому что было святой традицией покупать баночку икры на Новый год. И я мечтала, что смогу ее есть ложками. Сейчас я могу есть икру и она есть в магазинах, но уже не хочется. Или я мечтала, чтобы новый автобусный маршрут работал по карточкам месячной оплаты - у меня очень много денег уходило именно на этот маршрут. Но после смены работы мне этот маршрут стал не по пути. Как-то на днях ехала именно им. Догадайтесь, что произошло за время моего отсутствия? Долбанные, уже не нужные мне карточки оплаты!!! Когда-то я мечтала о 3D-шном компьютере, чтобы играть в 3D-шные игры. Упорно копила, достигая своей цели. Купила. Сама. А в игры больше играть не хочется. Почему оно все приходит, когда уже не нужно? Хоть бы раз то, что прошу пришло вовремя, когда я в этом нуждаюсь! Впрочем, что зря сотрясать воздух, э-э-э-э, воду? Солана тянула меня дальше, глубже и глубже. В какой момент начала разогреваться вода, я не уловила, но становилось все жарче. А потом я уловила сужение пространства. Мы уже едва протискивались.
   "Вот она - самая глубокая точка. Глубже ее тебе не найти" - и я увидела ее. Видимо, глазами Соланы. Мы находились в очень тесном пространстве. А чуть ниже - чуть ниже булькала вода, поднимаясь пузыриками сверху - "видишь, тут так жарко, что ничего не может тут жить. Тут даже моя защита начинает давать сбой. Без нее мы бы так далеко не забрались, а скоро и все равно сваримся. Давай наверх" - и мы устремились к поверхности - теперь мое чувство направления, поддерживаемое ощущением стен по бокам, не сбоило. Но стены очень скоро расширились. А я почувствовала, что что-то меняется. Чувство опасности нарастало.
   "Солана, что-то не так!" - выкрикнула я. Она обернулась, оценивая обстановку и резко метнулась ко мне. Ее лицо снова исказилось и меня снова обдало стеной более плотной, чем вода, среды.
   "Давай быстрее отсюда, моя защита не всесильна, даже у меня она начинает сбоить, а у тебя так и вовсе без повторного наложения слой уже рассосался бы. Он не предназначен для экстремального использования... Кипяток сварил то, что тебя защищало"
   О, мама, что ж меня так тянет на приключения? - "Прости, Солана" - она кивнула и мы опять устремились вверх. Зачем я туда стремлюсь? Там за мной охотятся, там мне надо выбирать, туда я не хочу возвращаться. Я уснуть хочу и не чувствовать груза ответственности, не пытаться что-то изменить. Я устала. Видит Бог, как я устала! Убегать от жаждущих, скрываться, направлять и подсказывать, защищаться, подставлять невольно близких, терять... И снова, снова и снова оставаться одной, никем не понятой и отрицаемой... Ничто, прими меня обратно, я снова свернусь в твоих объятиях и навсегда усну. Мне не нужно бытие, которое само не хочет быть. Настолько не хочет, что только моя жажда жизни пока спасала его. Не один раз. И я не хочу, чтобы моя память просыпалась дальше. У меня и так перебор впечатлений. Я хочу отдохнуть.
   Я резко затормозила и, закрыв глаза, отгородила себя от мира тонкой оболочкой спокойствия. И замерла.
   "Прости, Солана, дальше я с тобой не могу плыть. Пока не хочу. Я хочу побыть одна. Прости, что так внезапно прерываю наше общение. Спасибо, что пришла мне на помощь. Я не знаю, чем мне тебя отблагодарить. Но если тебе что-то понадобится настолько сильно, что иначе никак - ты вспомни меня, хорошо?" - она растерянно кивнула - "Солана, пожалуйста, можно мне побыть одной?" - все еще растерянная, она медленно отплывала, пока не скрылась из виду. Как со мной люди общаются? Не зная, что стоит за моими поступками, они, наверное, воспринимают меня за крайне неуравновешенную особу с совершенно неадекватным поведением. Хотя, вернее всего, я такая и есть. Что поделаешь, нервы. Даже забвение не спасает от неуравновешенности почти уничтоженной Личности. Искалеченной, уставшей, измученной.
   Вот что могла подумать Солана? Сама позвала ее, просила помочь, говорила, что не справлюсь, командовала ею, а потом выяснилось, что и сама хорошо себя в воде чувствую, да и ее прогнала буквально. Нет, я явно неуравновешенная личность. Хотя все мои способности проявляются только когда я зла или настолько в отчаянии, что просто не обращаю внимания - что реально, а что - фантастика. Собственно, такое и в реальности было. Пару раз. В другое время я непременно подвергаю свои способности тщательной логической обработке и понимаю, что они невозможны. И сама себе подсознательно запрещаю их, чтобы не портить целостную картину реальности. Я сама себе лучший враг. Только я решаю, что возможно, а что - нет. И чаще я говорю себе, что такое невозможно, потому что такого быть не может. А когда забываю об этом под влиянием сильных чувств - сильнее меня не найти. Или в полнейшем спокойствии, но это вообще исключительное событие с моими нервами. Да и что может быть сильнее силы, породившей все сущее?
  

Эпилог. Доведенная до отчаяния

  
   Сущее, которое не верит в себя. Может, и все проблемы из-за этого? Как мне когда-то сказал Альдер? "Через доверие к людям ты сможешь научится доверять себе"? Людям я научилась доверять. С трудом, совсем недавно... ну, относительно недавно, по моим ощущения, не по реально прошедшему времени, которое, если вспомнить, пока еще даже не наступило... но я говорила, что у меня со временем особые отношения... э-э-э, так вот, людям - научилась. Вроде. Относительно себя. Вот в чем ловушка. Относительно себя - научилась. Относительно их самих... Как можно доверять человеку человеково, если он поступает, словно дитя неразумное? А имея свободу полную - уничтожает тем не только себя, но и меня? Пока от полного уничтожения спасала именно моя постоянная настороженность и готовность перехватить инициативу. Типа - играйтесь, пока это относительно безопасно. Что, если полностью позволить им творить все, что захотят? Ну и пусть они уничтожат все, я тут недавно просилась к ничто- так получу это. И они. Они получат все, что хотят. Окончательно и бесповоротно. Каждый - что хочет. Один раз, потому что доведенные до абсурда их желания не выдержит ни одно бытие. Так - дать им каждому, что они хотят? Хотя в итоге виноватой все равно окажусь я. Потому что допустила, потому что позволила, потому что предупреждала, но не останавливала. А если останавливала - тоже виновата, потому что тогда, видя последствия своих действий, они принимали их за мое наказание. Кроме тех случаев, когда я уничтожала все - это они почему - то воспринимали совершенно спокойно. Мазохисты, чтоль? А-а-а-а! Я не знаю, не знаю, НЕ ЗНАЮ, что делать!!! Шанс всё исправить есть, иначе бы я не проснулась. Но вот как его реализовать - это - тайна, покрытая мраком. У кого-нибудь огонек найдется? Ну, хоть фонарик, зажигалка, спичечка, на крайний случай... Ой, мамочки, что же мне делать?
   Вспоминая совет своей краснодарской знакомой - может, попытаться хоть в сказке пожить спокойно? Найти себе мужчину, обустроить хозяйство, родить детишек... Это ведь не больше, чем просят другие? Сфера, окружавшая меня, подчиняясь моему желанию, устремляется наверх. И буквально выпрыгивает из воды. Я качаюсь на волнах, а надо мной светят звезды. Тихо шумит океан. Даже далеко от берега он что-то шепчет себе под нос. Ветер, мой любимый спутник, тоже тут как тут - его легкие касания бережно обнимают меня, уютно расположившуюся в наполовину открывшейся сфере. Звезды отражаются в воде и я снова чувствую себя окруженной ими. Так спокойно... Ну что, попробуем просто пожить?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  

1

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"