Аэровагон, угловатая машина напоминающую древний чугунный утюг размером с грузовую фуру, ухнул вниз. Машина была крепкая, но четыре дешёвые "пираньи" полностью сняли с неё все ловушки и поцарапали броню. А две новенькие и высокоточные ракеты системы "Кракен" были рассчитаны на поражение таких целей. Даже бронированный кокпит не выдержал такого напора, а разлетающееся начинка сделала своё дело, экипаж и все кто был спереди сгорели. Потерявший управляемость "утюг" пролетел по инерции ещё метров двести, прежде чем рухнул передом вниз в мелководье. Удар был страшным, правые полукрылья и маневровые двигатели с громким взрывом отлетели в сторону, и пропахав по дну заводи ещё метров двадцать, машина наконец замерла. Тёмно оранжевые небеса всё ещё отдавали остатками дневного света, оранжевый блин солнце медленно садился за лесом. На севере километрах в десяти, на островах уже третий день догорали джунгли. Из-за этого небесное марево становилось апокалиптичным, и при этом невероятно красивым. За долгие полминуты в воздухе стало тихо, шумела лишь вода да вскрики водных птиц. Потом тишину взорвали залпы тяжёлых пулемётов. Пороховое и электромагнитное оружие, вторых было гораздо меньше, ударили по машину из семи точек. С воды и с любого радиуса было видно как стреляют мангровые джунгли. Бронебойные снаряды не сразу но прошили кузов, а затем та вспыхнула в нескольких местах. Внутри произошёл небольшой взрыв, но быстро затух. Стреляли ещё с минуту, потом так же синхронно прекратили. Машина от берега упала далеко, но большая часть корпуса была над водой. Сейчас было время отлива и дожди в последний раз были дней шесть назад. Мелководье уходило от берега метров на сто с лишним. От леса вышли восьмеро, шли без опаски, не суетясь, но расторопна, просто знали что именно нужно. Семеро худосочных местных, в чёрных или же камуфляжных одеждах очень лёгких, броню не носили - весила много, да и толку ноль, с двухсотыми "калашами" в руках. У кого то блестели чёрным стальным цветом руки, у кого то часть головы или лица. Один из идущих вперед выделялся, это был европеец, абсолютно седой достаточно крупный мужчина, чуть выше местных. Он единственный кто носил бронежилет с подсумком, не из страха, а потому что ему это нужно было для работы. Мужчина чуть постарше его, шёл рядом с ним. Воды было почти по пояс, дно было илистым и заросшим, поэтому идти приходилось не без труда но они привыкли. Второй старший говорил на неплохом русском.
Зима, они скоро не будут больше здесь летать.
Они бы давно уже перестали если бы могли. До их опорника с Фукуок, это кратчайший путь. В противном случае четыре часа лёту в обход.
Зууй со... скоро все острова будут гореть.
Могли бы, сожгли бы давно.
Как понял что пакистанский?
Пулемёты новые, видишь? "Горгона". У индийцев таких нет.
Он кивнул на тяжёлые боковые пулемёты, встроенные машины с бронированной кабиной стрелка были прошиты насквозь в нескольких местах, но пулемёт ещё можно было скрутить. Лунь хмыкнул, и в одним коротким словом и жестом рукой приказал двум молодым пацанам, едва лет за двадцать, снять трофей, у одного из них челюсть была другого цвета от другого лица, её пришлось заменить полностью. Жестом приказал остальным четверым замереть шагах в пятнадцати от машины. Воняло порохом, горящей изоляцией и гарью. Большая грузовая дверь с боку была запечатана. Серого цвета корпус с чёрными полосками закоптился. Зима выудил из подсумка "печатку" размером с ботинок, и приставил её справа от двери под ручкой, там был электронный замыкатель. Открыть дверь без электронного допуска, одним ударом, можно было только изнутри. Нажав на кнопку и прислонив к замку, химический резак меньше чем за двадцать секунд прогрелся до пятисот градусов, шесть таких операций, одна водородная батарея, затратно, но замки срезало на раз. Замыкатель расплавился и в корпусе образовалась дыра. Одноразовую оплавленную губку резака, нажатием кнопки Зима отправил в воду и та с громким шипением скрылась в мутной воде. Лунь приготовил автомат и взялся за ручку, Зима встал слева. Резким движением и тяжёлая бронированная дверь была открыта. Вовнутрь сразу полилась вода, внутри было темно, по потолку поволокло чёрным дымом. В боковых креслах, как внутри бронетранспортёра, друг на против друга, сидело пятнадцать трупов в бронескафах серого цвета. То что они были трупами, было очевидно, в телах были дыры размером с мандарин, крови не было, слишком высокая температура горения. Вмешиваться в тела согласно их законам было харамом, поэтому всё что необходимо для ведения боевых действий паки использовали экзоскелеты. Достаточно примитивные но весьма и весьма смертоносные и выносливые.
Сказал же пакистанский.
Подняв два тупоносых укороченных "чекамака" за ремень, Зима повесил их себе за спину и начал осматривать подсумки мертвецов. Лунь шустро вскрывал грузовые ячейки под потолком, кидая оттуда прямо на пол всё содержимое. Герметичные медконтейнеры, ящики с патронами, запасные литиевые и водородные батареи.
Меньше будут летать, не сможем их бить. Война станет долгой.
Так это же хорошо. Позиционная война, вы же всю историю так врага бьёте. До Хошимина они не доберутся. Здесь в болотах и увязнут. За три года не дошли, и дальше не дойдут.
Ты Зима хороший друг, и хороший солдат. Но тебе говорить легко, это война не ваша.
Это была правда, и Зима это конечно же понимал.
Ты прав, но тем не менее, мы же вам помогаем.
Скоро в войну вступят индонезийцы. Даже если они не пошлют сюда войска, они закроют море.
А мы им не дадим. Ты чего Лунь, приуныл что ли с горя?
Да нгоон...
Ты ещё не представляешь какой.
Патроны для автоматов, патроны для пистолетов, гранаты, свой подсумок становился всё тяжелее.
Пакистанцев 320 миллионов, индонезийцев 310 миллионов. Им нужна Малайзия, они пойдут.
Зато может индийцам врежут как следует. Пусть грызутся. А если мы здесь укорот дадим, поймут рано или поздно что воевать с нами бесполезно.
С нами.
Ну я и говорю, с нами. Вы, мы.
Он здесь был уже третий год, с того момента как всё началось, он давно уже здесь стал своим. Но всё равно оставался гостем. Его посылали сюда, потому что это было "реальной политикой". А местным, как это часто бывает в истории - просто не повезло. Решило за них всё, и география, и их цивилизационная особенность. И амбиции соседей, ближних и дальних. Давление было настолько велико и настолько страшным, что объединила даже малайцев, вьетнамцев и тайцев в Новую Азию, как они это назвали. Официальное название было шире и полнее, но все называли это Новой Азией. Место где буддисты и мусульмане как то более менее уживались вместе, противостоя внешнему давлению. А потом как то так получилось, что они стали последним оплотом буддизма в мире, того чем он был изначально. А вокруг одни мусульмане. Конечно был ещё Китай, абсолютно изолированный от остального мира, и мало кто вообще знал что там происходит и как оно выглядит. Полностью удовлетворённый своей политикой невмешательства. Так они и оказались тут зажатыми с четырёх сторон. Неприступная крепость с севера, тихоокеанские корпоративные бесы на востоке, индонезийцы и пакистанцы на юге и по всему Индийскому океану. И впавшая в абсолютное бесовское бешенство нацистская Индия. Эта война шла уже третий год, и пока что конца и края ей было не видно. А горя она принесла уже много. Зима знал что они здесь делают, не просто выполняют союзнический долг. Они должны нанести непоправимый ущерб, непоправимый до такой степени, что бы война стала слишком тяжёлой и затратной. Что бы война стала немыслимой. Узурпаторам нужно было обломать все зубы, они обязаны были навязать им свои условия. Именно поэтому он торчал здесь уже третий год из одного конца альянса в другой. А сейчас он внимательно смотрел на звёзды, нарисованные несмываемой краской на наплечниках скафандров, искал знаки отличия. Ему нужен был командир, в костюм был зашит банк операционной информации. И нашёл, в крайнем правом углу. Мужику повезло, умер он быстро, судя по дыре в груди, прошило из "магнитки". Он подошёл в плотную, срезал полевым ножом защитный кожух под правым наплечником, после чего особо не церемонясь выдернул миниатюрную плату размером напёрсток. Он успел краем глаза заметить движение и рухнул на спину выставив автомат. Но Лунь был шустрее, он ударил встающего со скамейки бойца прикладом прямо в забрало шлема, потом ещё раз в грудь. Выбил ногой из руки пистолет и направил уже было ствол в упор.
Не надо!
Лунь так и замер, скосив глаза на Зиму.
Чак-чан?
Не бери грех на душу. Пусть пленный будет.
Грехи это у вас. А у нас война.
На хрена тебе молодая жизнь?
Он кивнул, за забитым забралом было бессознательно и и вроподтёках, лицо совсем молодого смуглого парня, со смешными усиками под носом. Лунь тяжело вздохнул но автомат опустил. Выудил из заднего кармана брюк маленькую "авторучку" порошкового распылителя, подошёл и брызнул аэрозолем в лицо парня. Ближайшие часа три он не очнётся. У местных с пакистанцами сложилась сложные отношения. Они друг-друга ненавидели и воевали насмерть, но между тем между ними было какое то уважение. Местные ценили в паках их отвагу и преданность делу, они были умелыми солдатами. Паки в свою очередь не особо зверели с местными, и воевали по жестоким, но всё таки правилам.
Индийцев в плен не брали. Не после того что они устроили в штате Ракхайн, тогда если бы не они, союзники, и не вмешательство местной армии - индийских репатриантов в стране бы просто вырезали всех, если бы их не согласились вывезти во Владивосток. И это было ужасно, но с точки зрения народа оправдано. То что было в Ракхайне Зима даже геноцидом назвать не мог - это был мясной фарш. Он там был, он это видел. С тех пор они в плен индийцев в военной форме не брали никогда и никого, даже женщин.
Лунь выскочил из кабины, подозвал ребят, они влились вовнутрь и стали быстро собирать всё в сумки. Мало кто умел так быстро и умело шестерить как вьетнамцы. Они выгребали всё заученными движениями и какой то природной хитростью, как по нотам, нагружали себя баулами до предела, и умудрялись быстро с этим передвигаться. Один парнишка, Пьень, и Зима, вдвоём встав бок о бок, взвалили на спину пленного в скафандре и потащили его на улицу и далее в сторону мангрового берега. Из леса им закричали и все обернулись, а вот Зима не смог.
Что, летят?
Шесть километров. Три машины.
Нормально... успеваем.
Будешь спорить?
На что?
На триста ваших. Индийцы или пакистанцы?
Да какая хрен разница? Уходим.
Один из молодых задержался, бросил в кузов сумку с самодельной бомбой, он догнал их последним. Когда гексогеновая взрывчатка сработала и кузов ярким огненным шаром вздыбился над побережьем, демаскируя их позицию, и разведчики и те кто занимал огневые точки уже все направились вглубь чащи. Они слишком часто это делали что бы попасться.