Аннотация: "Афористичная Россия - пособие для иностранцев"
преступление в наказание
(один из ...)
Жил как-то в питорском городе студент один. Как-то жил, да такой бедный, что и жил один, как все. Там. Все там или в подвале на полокна ниже асфальта в сырости и крысах, или под крышей в загородке на полокна вертикально. Хочешь, голову ниже потолка тротуара клони, хочешь, вдоль стены ложись, чтоб поперек крыши поместиться и тапочки поставить, если они под носками есть.
И было у него бутылка сивухи с полбатоном на неделю, и весь рацион, на все триста лет. Такой город, замазка вся в окнах треснутая, ступеньки выбитые, загаженные, как сами гадим, сами ходим, а чтоб не стыдно сказать кому было, звали это "парадное".
Ну, или грибочками ему повезет разжиться, тогда и на хлебе за неделю чистая экономия. Это потом уже блокаду придумали, чтоб на неделю на каждый нос буханка выходила, а так все в таком городе так всегда жили, говно для житья город.
Учиться он, студент, не учился, а жил так себе, "студентом", как все тут по подвалам, но только ни рисовать на картонках, ни петь пьяно плясать под свистульку из гранаты он во дворе не выучился, тупой, потому жил бедно, только на то, что в Университете им дадут, вместо знаний в столовой.
И решил он за три копейки бабку топором по затылку тюкнуть. А, вдруг, получится? А чтоб оправдать себя перед "интеллигентной публикой" местных моргиналов, придумал он себе про Наполеона почитать и наизусть все заучить, потому как в этом городе без красивого слова в оправдание всякой погани и шагу не ступи, и тогда и до полиции, спрятаться за решеткой на государственный паек лет на двадцать, не то, что не дойдешь, а в специальной карете по вызову не доедешь даже с мигалками. Красивое слово, оно дороже жизни тут, тем более, какой-то бабкиной. Тем более, не местной. За местную-то еще бы брови бы прищурили на пять минут, типа, посочувствовали, а за "неместную" и песней-памятью наградят на все времена.
Так оно со студентом и вышло.
Он и в Сибирь на твердый паек уехал, и про него здесь по сию пору вся подвальная интеллигенция под рюмашку с "грибочками" которые век умные разговоры "рассуждает": Имел, дескать, он право? Топором по чужому затылку с размаха из-за угла, ни за х... , а за одни понты? Или она все-таки "местная" бабка была?
"Двуногий я? Или крыса подвальная? А если я и крыса, то, если встану я на две ноги, да на хвост оперусь, могу ли я, как местный, за то горло перегрызть, что кому позавидую? Или Кодекс местный городской это только с приезжими дозволяет?"
Короче, мучились они, мучились стакан за стаканом, а потом всей толпой (от страха, а не по одному, как люди) полезли на большие ворота и, как крысы на корабле на всю палубу, так они весь Дворец собой заполнили. А там до них тоже такие же сидели, только которые раньше их всё это проделали - глотки резали, шеи душили и ножами из-за угла кололи своих пап насмерть, жен, сестер и мужей и братьев, все триста лет. Там в каждой семье свой заморенный старик, чтоб жилы не тянул и "мыслить" не мешал, любого нотариуса спроси. Такой город.
Не наказание за преступлением, а преступление - как наказание по жизни за выпендреж, только зря это, совесть на болоте не растет, не та почва и климат. Разве что рояль к потолку гвоздями приколотить?