Воскресенье - особенно, ибо с субботы ураганчик и снег.
Какой ветер был пятнадцатого и как же мало ... как мало людей хотя бы интересуется хоть чем-нибудь, хоть как-то выходящим за рамки стандартов привычного магазинно-офисного сосуществования
Всего-то человек тридцать на три-четыре Сотни Тысяч. Всех если не в лицо, так по цвету снаряжения знаешь. И это еще в центре. В центре страны.
Катаются человек тридцать. Всего. На район числом в три-четыре сотни тысяч жителей. И (повторю) - это в центре. В тех местах, где есть деньги и время. Где есть Деньги и можно несложно купить оборудование
А ведь есть еще и леса. На этой "одной шестой планеты". Ее охотничьи и рыболовные угодья, решёты всякие там с их особо-привычными местными заморочками (сколько их там, этих "решетчатых" ж.д. станций и одиоименных поселков за Красноярском и от него к заполярью?).
Но даже здесь, посреди страны, посреди ее денежных потоков - всего три десятка кальщиков на спот. Всего. Хотя, при чем тут деньги? Курево на одного в год обходится в цену нового комплекта. А если накинуть еще и дешевую столовскую изжогу, от которой в любом офисе - ни уму, ни желудку, да еще прибавить сверху набор всяких там хоббитцев, фу-геттсов и иных прочих бургерцев, так там в плюс и на поездку неслабую выкатится. Хочешь - в самые белые на свете горы, хошь - к самому синему в мире морю (вместо самого черного родного полусоленого).
И даже те, кто поначалу вылезает покрасоваться своим новеньким цветным костюмчиком, хочет он того или не хочет - втянется и будет гнать. Закусив губы. Зажав болевые окочания. Наплевав на неизменно сопутствующие неудобства. А куда он денется? Пижонство - оно на людях хорошо. Красоваться - дело осмысленное только перед кем-то. А тут - ветер дунул и раскидал всех на полкилометра-километр друг от друга.
И там, далеко, твоего костюма все равно никто не увидит и даже новизну твоей пусть и дорогой снаряги никто не заценит - далеко, да и не поймет никто из сидящих в тиши за толстыми стеклами окон. И снег. А те, кто катаются - они своим заняты, не до тебя им, да и видимость ...
Ведь, лучшая каталка - это когда видимость стремится к нулю, так уж природа устроена. В "самую погоду" "добрый хозяин" собаку из дому не то, что не выгонит, а и не выпустит и сам за окно смотреть не будет, а ты, вот ты, с кайтом или с парусом, если в ветер не вышел - чем хвастаться перед самим собой будешь?
Именно, перед самим собой. Потому как в шторм по сторонам глазеть некогда (а всё, что выше двенадцати метров в секунду - это, наверное, на минуточку, все же шторм - все-таки, сорок километров в час ветер и выше). И на тебя никто и не глазеет, ну, ... почти никто, там, вдалеке, за кустами и деревьями, и не видно совсем. А сил хвастаться собой после такого "ветерка" на берегу у тебя уже не останется. Да и перед кем? Кто катается, тот далеко катается, там и не видно ни его ни тебя ему, а кто с тобою же вместе за компанию непонятно зачем сюда приперся - тот давно уже замерз и в машине сидит себе, греется или даже домой свалил.
Так что, - молча приехал каждый сам себе. Как можно скорее (холодно же и ветер) молча себе все разложил, распутал свое в полном одиночестве (а длина строп, хочешь, не хочешь, требует от каждого держаться подальше от соседей). Так же молча сам себе поднялся и уехал. Откатал там вдалеке свое, - со свистом тугих строп, счастливо подпевая им и все в том же одиночестве домой. В смысле, - на базу - к точке, откуда стартовал. Все та же длина строп обяжет тебя для безопасности от других шарахаться. И ни словом с ними рядом не перекинуться, ни близко к кому на ходу не подойти, кроме отдельных, которые себе это все это позволяют - но с них что взять? Они давно уже "накатаны" до полной одичалости - Одиночки.
Откатался, молча собрался, когда почувствовал, что силы твои уже на исходе (ну, или когда ветер кончился), сам сложился, добрел один до своей машины, упрямо вдавливая каждый шаг массивных ботов в тугой, проваливающийся под каждым тяжелым шагом снег и на останках голого энтузиазма, в полусне, дотянул за рулем до дому. Запарковался.
Все.
Каталка окончена. На пару часов можно и вырубиться, - где стоял, там и упал. Потом уже можно будет и поесть, и чаю, все потом.
Но, все же, как же мало людей выходят "за рамки" привычного им гуляния по придомовым тротуарам. Бредут они и косятся в сторону заснеженной, укутанной по самые брови фигуры в шлеме с маской на лбу и только свои глаза молча навстречу распахивают, а чего там глазеть? Живите сами! Чего вы? Дышите себе! Летайте! ... хотя, ... нафиг, ... Это ж если даже сотня из них вместо сегодняшних тридцати вместе соберется - это ж вообще не продохнуть будет ... Так что, звиняйте, люди добрые, ошиблися мы по глупой неразумности своей Нет у нас там, как правильно вы говорите, никакого ума и удовольствия вовсе у нас там никакого такого быть никак и не может. Это где ж это видано, чтоб живого человека за здоров живешь да на холод? Да в сырость его и в слякоть всякую? И в ураган еще какой, да в чисто поле гнать абсолютно никак этого нельзя, товарищи дорогие, правду вам люди говорят и не думайте даже об этом ... нефиг вам.
Гуляйте себе в уютности своей на здоровье ваше. Вам - широка страна ваших магазинов родная, нам - много наших, понимаешь, лесов, диких там всяких полей и бурлящих, это вот, от своей недоступности горных рек и ледовитых океанов. И, поверьте, лучше вам с нами не пересекаться ... Для нас это уж точно лучше будет, а вам про нас и так ничего не известно и пусть так оно и будет во веки веков, Аминь.
С праздником вас, дорогие россияне! С Вечно Старым вас, понимаешь, Новым Годом! Ура, товарищи! Пейте, веселитесь ... не мешайте. Нет нас.