- А вам в воде не холодно? ... - средний как все, немного пухловатый мужичок лет, наверное, сорока-сорока пяти, в средней одежке, со средними движениями, - обыкновенными, чуть неустойчивыми вперевалку "от возраста", смотрел прямо и улыбался. Как все. Как все в точно такой же ситуации. Ничего нового.
"Любопытные", - пошатываясь на обессилено подгибающихся ногах, Он почему-то вдруг решил ответить и ... остановился. Задумавшись над формулировкой, которая выглядела бы доступной в отношениях с такими вот "праздно-мимо-бредущими", Он молчал. Пауза потянулась, потянулась, потянулась, постепенно выливаясь в перспективу немой бесконечности. Вот тормоз. И, поэтому, Он только улыбнулся в ответ.
- ... Ну, вот когда падаете, я видел ...
Продолжение вопроса "потустороннего человека" звучало, наверное, нормально. Нормально для всех. Для этого мира. Если смотреть на все это со стороны. С той стороны. С пляжа или с какой-нибудь там "шашлычной полянки", ... с той стороны, ...
Но со стороны "доски", "с воды" ... вся эта благоглупость давно уже навязла пустотой и бессмысленностью. И обычно Он делал вид, что не услышал, сосредоточиваясь на своем, на "деловито-важном": собрать там, разобрать, разложить, сложить, упаковать, настроить. Дело-то, собственно и вправду всегда найдется, но вот как оно там со стороны смотрится? ... Да пусть себе как хочет, так и смотрится. И бог с ним с этим - "со стороны", да и с "ними" со всеми тоже.
Любопытные.
А сосредоточенность и концентрация - это все и вправду необходимые и неизбежные части целого. Обоснование не для "них", для себя. Каталка.
Это все кучей и мгновенно промелькнуло перед глазами, но он почему-то решил ответить. Почему? И улыбнулся.
Заговорил медленно взвешивая слова. Как с маленьким, чтобы не обидеть. Обижать не хотелось. День такой хороший, такая вот приятная смертельная усталость. Нега переутомления. Ка-айф.
- Да нет ..., - смешное-таки это вот непереводимое, двусмысленное российское "Да-нет".
Мимолетное скакнуло, попробовав отвлечь, но на выходе дало только удовольствие и расслабило.
- Там для каждой температуры свой костюм есть, - Он вопросительно заглянул в средне-довольные жизнью глаза Собеседника, ища там искру понимания смысла выданного ответа. "Чайник", он и есть чайник. Как объяснишь в одном слове? Откуда им знать про гидрики? Собеседник кивнул. Очевидно, что не понял, но принял.
"Ну и ладно. Всё как обычно. Как все. Как всегда. Ну что, тогда лимит?" - на таком ответе как он предложил, все вопросы, как правило, иссякали. Прекрасная пара: ненужность вопроса - непонятность ответа. Тупик. За редчайшим исключением. И оно, "исключение", родило еще один вопрос:
- А вот, все хотел спросить ...
"Да?" - молчаливое ожидание озвучивания не требовало.
- ... А вот как вы там поднимаетесь, ну, когда на воде, я видел, вот вы иногда падаете и парус в воду ..., - Собеседник, смешав в кучу всё, и свои вопросы и вежливые "на всякий случай политесные" объяснения, постарался еще и разбавить их извиняющейся интонацией.
"Вот за что извиняется? Странные люди", - но озвучил Он только короткое:
- Все падают, - и Он пожал плечами. Само собой разумеется.
"Кто скажет вам, что сам никогда не падал ни на серфе ни на борде, ни на байке - или сам болван, ничего ни в чем не смыслящий или же бахвал самоуверенный показушный. Так не бывает, чтобы никогда не падать, но какой смысл объяснять все это "этим" ..., - он коротко глянул на Собеседника, - Бессмысленно. Чайники. Как объяснить, что падая тоже получаешь удовольствие? Это тоже часть. Любая часть целого приносит счастье. Целое счастье. Каждое движение, каждый вздох ... каждый ноющий вывих, - если, конечно, он, этот вывих, не выбивает из каталки. Каждое ... Они никогда не поймут этого. Другой мир. Ни разу так не было", - одновременно он молча в уме сканировал варианты ответа, доступного и все обобщающего.
- Ну, это как велосипед ..., - Собеседник не понял. Он только ждал и улыбался, - Как на велосипеде ..., - собеседник ждал, - Вот вы попробуйте объяснить ребенку, который велосипеда никогда не видел, что на этой двухколесной машине можно поехать ... - молчаливое ожидание, - Но она же ведь падает!? Так ведь? - Собеседник, вроде, пытался понять, но пока только ждал, - Если велосипед отпустить? Он же упадет?
Человек все еще не понимал. Ничего. Он только морщил лоб и пытался хотя бы привычно зацепиться за личное:
- Ну, я же не ребенок ...
"При чем здесь твои амбиции? Ну почему они сразу цепляются за личное? Где их всех учат этому "персонифицированному" болванизму? Теперь еще и обидится ... как же с ними тяжко-то ...".
Не давая времени Собеседнику развить инерцию бессмысленной обиды, Он чуть поморщился и на полуфразе перехватил инициативу, ликвидируя последствия "неловкости":
- Не о том ... Вот, представьте себе, - вы человек, который никогда в жизни не видел велосипеда. Представили? - Он заглянул в глаза чуть сбоку, ища понимания, - Ну, никогда не видели? - Собеседник кивнул. Ладно, попробуем продолжить, - И вот теперь вы пробуете объяснить этому человеку, что ему нужно сесть вот на это вот чудо, "двухколесное падающее", верхом. И вот так вот просто на нем поехать ... Понимаете? - человек, наконец-то, задумался, заведя глаза далеко вверх и представляя. Потом, кажется, обрадовано начал догонять.
"Ну вот, - отметил Он для себя, - Теперь можно и закруглять":
- Так и здесь. Есть комплекс специально отработанных движений, последовательность которых позволяет ... - мгновенно Он тут же осекся, обрезая слишком длинное и именно здесь, похоже, неуместное. Умное, - "Нельзя здесь "длиннить". Не на лекции, чай", - заткнул Он себя, улыбнулся и замолчал на полуслове.
Тем не менее, Собеседник обрадовано закивал, оживляясь и, кажется, удовлетворяясь "плодотворным" диалогом. Или он вообще ничего не понял? Задергался лишь из чувства поспешной неловкой вежливости? Кто их поймет? И Собеседник тут же начал откланиваться, всем своим видом стремясь "не задерживать сборы всего этого, неизвестно как в машину помещающегося" - простенькие мысли очевидно отражалась на лице.
"Ну вот и ладненько. Хороший день ... и не обидели, вроде, никого", - последняя сентенция неизбежно резюмировали привычный опыт общения со всеми "посторонними". Не понимают они никогда. "Страшно далеки они от народа, ... пожалуй". Хлопотно это.
Довольное усталое лицо поднялось к раскрывшемуся в густых облаках солнышку и уставшая рука, падая под грузом собственного веса, захлопнула багажник. Усилия кончились. Осталось одно только удовольствие ... и дорога к дому ... да ладно, уж до дому-то в любом состоянии ... как-нибудь ...