Орудие выплевывало гильзу за гильзой, гильзу за гильзой, гильзу за гильзой. Двадцать выстрелов в минуту. Они с бронзовым звоном отскакивали в сторону от уже скопившихся на полу, спотыкая сбитые солдатские сапоги. Плевать. Еще, еще.
- Выстрел! ... Выстрел! ... Выстрел! ...
Снаряд за снарядом уходили в окно. В броню, в живых, в деревья, из-за которых как раз выполз еще один пятнистый "крещеный" танк. В кусты, из-под которых к стене быстрыми перебежками приближались все новые фигуры в серо-зеленых добротных шинелках, ладных касках, в крепких башмаках на надежной шнуровке и залегали под огнем или ложились навсегда, что чаще. К счастью.
Аккуратные, не чета выгоревшим, прокопченным сажей, заляпанным оружейным маслом гимнастеркам, драным, вытертым до основания, когда-то коричневым ремням, выцветшим ватникам, да и то не у всякого. Не до жиру, ватник под колесо в глубокую глину-размазню в спешке перегона - святое дело. Дело надо делать. Никто за тебя тянуть не будет.
Еще два орудия справа в соседних окнах работали без перерыва. Да сколько же их там?
Копоть, жар, подоблачная низкая серость. Над его головой она нависала без преград. Полкрыши давно уже не было. Плевать.
- Выстрел! ... Выстрел! ... Снаряд! - он оглянулся на паузу.
- Командир, мало уже.
- Сколько?
- Вот, - присевший у ящика солдат показал на полупустой последний. Он глянул на припасы соседей - пусто. Почти. Самим бы хватило.
- Заряжай! - затвор привычно отскочил в сторону, освобождая канал от жара горячего, блестящего желтым металла. Свежий снаряд взамен тут же плотно лег в казенник, прикрыв за собой тыльный вход в ствол.
- Выстрел!
- Все, командир, - он беспомощно оглянулся. И что теперь? Соседи еще продолжали.
- Ищи! Там слева ящики были!
- Пусто, смотрели уже, - солдат, привычный к неизбежному, развел руками. Он глянул в окно, там пока все замерло. Никого.
А от этого легче? Сейчас снова начнется и ... тишина. Короткая, да все ж пока. Он пробежал вниз, заглянул сам во все зеленые деревянные ящики, расшвыривая их, откидывая крышки, поднимая промасленную бумагу внутри. Пусто. Снова наверх, скорее, зачем? А ...
Наконец из леса высунулись две морды зеленых пятнистых крокодилообразных бронемашин и молча встали, ожидая. Вслед за ними на дорогу выползла широкая ровная колонна, по десять фигур в ряд, прям парадная. Ровные шинели, гладкие каски, ладные кожаные рюкзаки за спинами ... почему без стволов? Без оружия?
- Снаряд! - в ответ на почти мольбу крика команды - немой взгляд заряжающего, да сам знаю. Тишина.
Колонна медленно двигалась навстречу, за ней уже показалась из-за леска другая, такая же ровная, твердая, ... безоружная. Да, что ж такое?
- Снаряд! - он в бессилии огляделся, понимая бессмысленность своего крика. Соседи тоже стоят, молча, только смотрят. В окно, на него, ... что ж такое? У них же есть еще чем? Есть же. Вон ведь, в ящиках.
Вторая колонна выползла ровным квадратом уже почти полностью, молчаливо негромко подмаршировав и выравниваясь на остатках двора перед стеной. Также. Без оружия. Он схватил ППШ наводчика и дал длинную очередь над головами строя. Во весь рожок. Семьдесят один выстрррррррел врррррряд. До пустого ... От бессилия изменить.
Неподвижность смирения там, внизу ... или беспрекословность выполнения приказа? Тишина. Офицеры с витыми серебряными шнурами на погонах безучастно смотрят прямо перед собой. Броневик с крестом рыкнул, повернулся бортом к окнам, дисциплинированно выровнял свой строй с первым и тоже безмолвно замер. Ровный строй дисциплинированных квадратов.
Победа ... Кто-то сказал. Кто? Как же так? Только усталость.
Тишина. Две колонны пленных ... там, внизу. Тишина.
Сон. 28.06.2015
Орудие противотанковое / 25-мм ЛПП-25 обр. 1942 г. / СССР.