На берегу, на кустике травы сидел толстый, лысый, пьяный, лет двадцати семи, в неопрятной клетчатой рубахе с коротким рукавом и в сандалиях. Он пил. Пил почти непрерывно, не прикладываясь, а, скорее, временами отрываясь от большой коричневой пластиковой бутыли.
Несмотря на слепящее солнце, он постоянно ежился на холодном ветру, постоянным потоком идущем с воды. Такое вот лето.
- А сколько такое стоит? - вопрос его был обращен к Этому, раскладывавшему у воды парус. Тот вопросительно поднял голову, не прекращая работы.
- Ну, вот эта вот вся хрень? - толстый сделал в воздухе неопределенный круг коричневой бутылью, как бы уточняя.
- По разному, - Этот продолжил заниматься своим, упираясь всей силой в мачту и только искоса поглядывая на праздно вопрошающего.
- А, так, ... примерно, ... ну, ... по-минимуму, ик, - Этот даже обернулся, чтобы посмотреть на сумевшего выставить такое замысловатое в одиозном состоянии слово.
Усмехнулся:
- От пары штук ... Не рублей, конечно, - он еще напрягся и вогнал веревочку в паз.
- Евро?! ... Или долларов?! - толстый аж немного протрезвел. Этот кивнул, не останавливаясь, - А эти вот, зимой, парашюты такие? Катаются они ..., - толстый сделал бутылью несколько кругов вдаль, обнимая ею все озеро, едва не плеснул, и поэтому, на всякий случай, тут же отхлебнул, чтоб не пропало.
- Столько же, - Этот подхватил собранный парус и сразу понес на воду, экономя время.
Толстый еще раз глубоко хлебнул и, обращаясь к приблизившемуся из-за кустов шатающемуся товарищу в черном, шепотом возбужденно заорал:
- Прикинь, это мы зимой тому на две штуки баксов порезали, помнишь?!
Тощий уставился вопросительно.
- Ну, помнишь, он нам еще мормышку с лунки зацепил, а мы ему порезали все ... он нам тогда еще сто рублей за мормышку отдал, - тощий пожал плечами, вроде припоминая, но не придавая всему этому значения, - Так вот у него этот парашютик две штуки стоил! ... баксов! - тут тощий что-то сообразил, покосился на собравшего парус серфера и на всякий случай выразительно шикнул на товарища, приложив палец к своим губам и выпученными глазами секретно показывая на воду. Но Этот, к счастью, уже вскочил на доску и увлеченный своими стартовыми манипуляциями, резво отчалил, - Прикинь!! - не унимался толстый, восхищенно отхлебывая очередную огромную порцию, невпопад радостно размахивая короткими руками и оживленно тараща глаза.
Он поднялся и цепляясь за рукав тощего, побрел с ним вдоль берега, на прощанье запустив пустой бутылкой прямо в Ветер.
Вот, с ... в меня! Бутылкой! Вот так, ни за что ни про что! Чего я ему сделал?! Ничего, не пешком же они сюда пришли. Сюда пешком не дойдешь. Вот посмотрю, где там у них машина. Сами приведут. Вот гады! Надо будет раздуть посильнее и дерево им на крышу грохнуть. Вот смеху-то будет! А че, все по-честному, - они в меня бутылкой - я им - дерево на их тачку. И потом будет что вспомнить. Этому вечером на балконе расскажу, посмеемся. Или не посмеемся ... не любит он этого ... Ну и ладно, сам посмеюсь.
Обрывок мокрой газеты, запутавшейся в камышах. Большие буквы без продолжения: "СНГ" - Эт чего? Страна Нетрезвого ... чего? Мда, насочиняют же. Ну, че, где они там?