- Ну ты чего так рано? - Лариса в халате и с огромными кольцами бигудей на свежевымытой голове кинулась в комнату, - Я ж говорила, - к 16-ти приходить! - крикнула она уже оттуда, стесняясь своей неприбранности, - У нас еще и стол не готов.
- Да, я тут посижу, - смущенный своей неловкостью, он почти развернулся от двери, логично намереваясь провести пару оставшихся часов на площадке, на подоконнике, там, за лифтом. А чего? Сам виноват. Поспешил.
Она кинулась обратно и за рукав втащила его в квартиру:
- Ну ты что? Проходи, давай. Вон там устраивайся, - толкнула она его в гостиную, в пространство между широким диваном и парой глубоких, с бархатной обивкой, темно-малиновых кресел. Он утонул в том, что стояло у двери, скрываясь в его глубине от возможных взглядов снующих по коридору то в кухню, то в ванную, то в комнаты родственников.
--------------------------------
Компания за столом не раскачивалась. Пацаны и девчонки, соратники по "Юридической Клинике", вежливо подтормаживали в присутствии ее родственников, при каждой возможности скрывая руки под столом, пряча их на коленях.
Мама улыбалась. Отец смотрел неодобрительно на этого утонувшего в кресле великовозрастного, на фоне студентов, "длинного", с куда большим удовольствием поглядывая на чуть более молодого и по-европейски стильного "Ирландца". Цивилизованный человек! Сразу видно. Хоть и в футболке.
- Ну, что, чаю и в клуб? - Ларисин выход устраивал всех без исключения. Приличествующее семейному торжеству время, слава богу, истекло.
--------------------------------
- Давай в следующую! - даже плотно упаковывавшаяся компания, разумеется, в одно такси не вмещалась. Лариса смотрела уже изнутри, подталкивая взглядом и голосом к действию.
Семен махнул ей и отступил назад, к автобусной остановке. Там, в тени пластиковой крыши "Троцкий" что-то оживленно втолковывал неравнодушному "Ирландцу". Когда такси тронулось, они оба шагнули за остановку и растворились.
Оставшийся в одиночестве Семен помедлил мгновенье, второе и ... шагнул в другую сторону. Что там делать? В клубе.
Ночь, мелькание фар и полосы фонарных столбов поглотили его шаги, выкинув на свет лишь посреди старых кварталов Мойки. Шаг вправо, шаг влево ... Бешеному псу семь верст не крюк.
--------------------------------
" ... в Ленинграде-городе, у Пяти Углов [11]
Получил по морде Сеня Соколов ... "
[11] площадь Пяти углов (банальный перекресток, место схождения пяти "косых" улиц) - известна тем, что три угла из пяти заняты питейными заведениями, а в четвертом располагался магазин, торговавший также и спиртным и сырками. Одиозное место, расположенное в стороне от проспектов. Оно привлекает внимание ППС только при необходимости быстрого выполнения плана задержаний.
"Не, дрянь все-таки это розливное ..."
--------------------------------
- Ты куда пропал? - обидевшаяся Лариса нацелилась отчитать неразумного, невесть куда и неизвестно почему исчезнувшего подопечного. Ну что это? С дня рожденья исчез! Хорошо, Тоха за всех отдувался ... Два дня ни слуху, ни духу, ну ... а у него ведь даже телефона нет ... Не прицепишься ...
- Работу нашел, - он опустился в кресло и с видимым удовольствием усталости вытянулся в полный рост.
- Какую работу? - она удивленно пыталась синхронизировать в уме лето, каникулы, чужой для него город и этого странного человека.
- Ванны таскать.
- Ванны?
- Ну да, плитка, ванны, сантехника ... Мишаня хороший мужик, в бригаду взял. Тут фирма рядом. Продают по всему Питеру. А мы таскаем по этажам, разгружаем. Паспорт же есть, - он довольный хлопнул ладонью по своему нагрудному карману.
- Так ты же в Праге работал, в Университете, ... потом ты здесь ... Я думала ...
- Санкции, - скупые слова. За год он научился говорить скупо, экономно, все объясняюще и не объясняя ничего. Жизнь такая. Меньше говоришь - дольше живешь. Дальше живешь, - в смысле - от параши - "Иваново детство". Лекция одна из первых.
- И как же теперь?
Он лишь невнятно и не особо озабоченно качнул в ответ плечом:
- Химики везде нужны, - это он тоже слышал раньше. В той жизни. За гранью жизни. Имел основания верить. Смерть, несменяемо дежурившая у ворот жизни, убеждает, - На хлеб хватит, - он с трудом согнул ноющие от усталости длинные ноги, поднялся и пошел на кухню - Чай будешь? ("Ё! Голова-то как болит от уличного угара! Как они живут в этом? Это же пытка ... Хорошо, чай хороший"), - он с удовольствием втянул травянистый живой, чуть горьковатый запах черных гранул из большой желтой пачки, спеша привести организм в состояние безболезненного равновесия между головой и телом. Равновесия, сбалансированного кипящим давлением священного напитка.