Блестящая красная Хонда медленно и ювелирно, - в миллиметр вползла боком в щель перед агрессивно раздутыми ноздрями черного банкирского Х 5-го и встала как вкопанная в сантиметре от носа мирно посапывающего вторую неделю пыльного соседского Опеля.
"Супер! И багажник впритык откроется ...", - он глянул на часы - "Четыре часа ... Успею еще статью дописать - Конференция 23-го ... чуть осталось дорисовать ... 10 тысяч знаков - это еще пять листов или четыре? Ничего, успею сегодня до 11-ти. Всего полстатьи-то еще надо, - чего там по думанному-передуманному? Сейчас разложу все на просушку. Полчасика - чаю горячего. И до 11-ти писать. А завтра шлифану свежим взглядом с утра и отправлю ...".
Он перепроверил окна, фары, зеркала, приемник, подогрев, ручник, кондиционер, наконец, заглушил двигатель и открыл дверь. "Зануда. Старый Мерс пару раз до винтика разберешь-соберешь ... У немцев и не тому научишься".
- Привет! - у машины добродушно улыбался навстречу сосед с пятого этажа. Из его неуверенно покачивающейся руки привычно росла коричневая полутора-литровка пива. - Опять катался?
Серфер улыбнулся и молча кивнул, вылезая из-за руля. Протянул руку. Сосед качнулся навстречу:
- Далеко ездил?
- Да нет, тут рядом. Всё ж свое ... - Серфер пошел к багажнику, оставляя вдоль машины мокрые следы от капающего водой "гидрика".
"Хорошо с утра часы разобрал и в соляру засунул. Тоже мне хозяева - за двадцать лет ни разу при такой сырости в доме. Хоть бы сказали давно уже ... Пока все не встанет намертво ... Ничего, растикаются ...".
- А я вот тут отдыхаю. Хочешь, пойдем? - сосед приветливо протянул ополовиненную полторашку "Клинского".
- Да, нет. Умотался вон, спина болит, плечи вусмерть. Никакой. Ветер сегодня приличный, ветки валит ... Пойду полежу, - Серфер улыбался примирительно-виновато.
- А, ну ветер ... да сегодня. Вон! - сосед показал рукой на валяющиеся на дороге сорванные ветки - Ну, давай. А я вот тоже ... Ты знаешь, я раньше на заводе работал? Нет? Мы там лезвия выпускали. "Gillette"! Вре-е-едное производство. Щас их в Питер перевели. А я пять лет там поработал, теперь все - пожизненная пенсия. Вот. Вредное ... - он отхлебнул пива. - А ты, смотрю, все катаешься. Здесь - у нас?
Серфер склонился в багажник, вынимая мокрые зачехленные паруса,
"Завтра надо будет столешницу шлифануть. Бук - классное дерево! Твердое, глубокое под лаком. Только, пока отшлифуешь ... Ничего, мы его сначала большим ножом отциклюем. Зато, какой стол будет! Пусть порадуются на пенсии ... Ручная работа! Заодно систему на компе "убью", - пока с деревом весь день. Вирусов накопилось. Пора ХР-юню переставлять" - мысли привычной трусцой бежали в голове, перебирая на ходу остатки текущих планов.
- А я тут к дядьке ходил! Он у меня парком руководит. На берегу. Там, у станции, ... этой ... лодочной. Парк этот, ... отдыха. Он мой дядька! Ты знаешь? Я у него каждый день лодку беру. Бесплатно! ... С удочкой там сижу. Ну рыбы там ... Зато вот! - сосед гордо показал бутылку пива.
- Везет! - Серфер достал из машины серебристый чехол с мачтой и большую мокрую сумку с принадлежностями.
- Ты знаешь, это ведь он тогда еще, десять лет назад водоросли привез для рыбы. Чтобы она ела. А раньше вода чистая была. Он у меня рыбак такой ...!
"Так вот кого "благодарить" за загаженную воду. То бутылки "розочками" по всему дну вдоль берега. То лески потерянные километрами поперек пути плавают. Нарвешься на такое на скорости - костей не соберешь. Да еще с крючками. Так еще и "саргассы" эти островами - тоже они. Эх, ... рыбаки ... Гнать бы вас от людей подальше ... Безалаберщина".
- А я раньше тоже ... С парусами! Да! Ну, правда, давно, - в школе еще. У нас тогда база еще на "испанке" была. Знаешь? А потом еще дайвингом. И на яхте тоже. И зимой потом ныряли!
- Ага. Там сейчас забор вокруг глухой и собаки. Приватизировали все. Не подойти. А место для старта классное. Ветер со всех сторон.
Сосед оживленно закивал, поддакивая.
Серфер внимательно глянул на него - "Лет 30-32? На пятнадцать моложе?":
- А теперь чего ж? Дядька, небось, всех на базе знает? Там же не проблема?
- А то! Там и Василий Иванович и Мария Федоровна ... Да ты че! Мы там еще в школе катались! Там всех знаю! Там ... - он отхлебнул. - ... Вот! - сосед довольно расплылся в улыбке.
- Ну ладно, пойду я, намотался, - Серфер улыбнулся, пожал руку, кинул на спину желтый фирменный рюкзак, подхватил одной рукой паруса с мачтой, другой - волочащуюся по земле сумку.
- А, хочешь, на охоту? На лося! У нас тут завлесхозом в том доме. Наш знакомый! Какую хошь охоту сделает! На лося! А?
- Да я ... Спасибо. Не люблю я оружие ... настрелялся. Не мое это теперь. Спасибо. - Серфер опустил глаза и открыл серую тяжелую железную дверь подъезда.
Сосед махнул на прощанье рукой с пивом и, слегка пошатываясь, медленно побрел по аккуратно огороженной асфальтовой дорожке вдоль дома, радуясь притихшей к вечеру погоде и выглянувшему из туч солнышку.
"Надо будет Нику спросить, как его зовут, а то десять лет в одном подъезде ... Жаль, нормальный мужик".
Серфер подхватил двух-метровые чехлы, сумку. Привычным ударом ноги отбил закрывающуюся на мощной пружине дверь и шагнул в темный проем, быстро внося оборудование подальше в подъезд. Дверь за ним массивно щелкнула танковым люком.
В квартире еще от двери было слышно, как на балконе резво цокает "стоящий по колено" в соляре, отмокший за день часовой механизм. Время от времени его молоточки бодро тюкади по пустоте строго положенное им число раз. Точно туда, где перед ними все полвека висели звонко бомкающие колокольчики.
"В воскресенье надо будет отвезти, подвесить. А то старики без привычного "бома" совсем скисли. Так, с бегового ритма на лежачий - это не дело. Часики, часики, часики ...".